Суровое красивое лицо Сент-Джорджа словно застыло от презрения, ошеломив Вивьен. К счастью, его гнев был направлен на князя Ивана, а не на нее. Точнее, оба они словно оценивали друг друга, как будто собирались сойтись врукопашную на поле боя, а не обмениваться вежливыми фразами за обеденным столом.

Кинув на них один острый взгляд, леди Торнбери взяла дело в свои руки.

– Добрый вечер, князь Иван. Как приятно встретиться с вами в такой дружеской обстановке. Я была счастлива получить приглашение на этот выдающийся прием, а узнать, что среди гостей находитесь вы – особенное удовольствие.

Как обычно, инстинкты не подвели леди Торнбери – князь в ответ улыбнулся и склонился над ее рукой с весьма снисходительным видом. Однако Сент-Джордж выглядел каким угодно, но только не восхищенным. Он стоял, прищурившись, будто собирался удушить Хованского, что для Вивьен, безусловно, стало бы наилучшим выходом из положения.

– Леди Торнбери, я просто счастлива, что вы смогли присоединиться к нам сегодня, – благодарно улыбнулась Вивьен. – И вы, капитан Сент-Джордж. Не ожидала увидеть вас, но очень вам рада.

По правде говоря, его появление было для нее загадкой. Когда Вивьен просматривала список приглашенных, Сент-Джорджа она там не нашла.

– Спасибо, дорогая моя, – ответила леди Торнбери. – Надеюсь, из-за нас обед не задержали? – Она насмешливо глянула на сына. – Я ждала Адена, но он, кажется, никогда не приходит вовремя. Такая гадкая привычка для военного человека!

Сент-Джордж закатил глаза, но на поддразнивание матери отвечать не стал.

– И в самом деле, – вмешался князь. – Весьма прискорбно. А ведь предполагается, что капитану следует относиться к матери и к хозяйке дома с большим уважением. Полагаю, внимание человека к мелочам жизни есть показатель его характера. В конце концов, дьявол познается в деталях. – Он подчеркнул оскорбление презрительным смешком.

Сент-Джордж в ответ смерил князя холодной, беспредельно презрительной улыбкой, от которой у Вивьен мороз пошел по коже.

– Лучше позже, чем никогда, и в любом случае мне очень приятно видеть вас, капитан, – затараторила она с жизнерадостностью слабоумной. – Совсем ни к чему так цепляться за все эти правила, иначе рискуешь превратиться в педанта, вам не кажется? Я сама вечно опаздываю к обеду, и ничего страшного не происходит.

К счастью, Сент-Джордж перевел взгляд на нее. Его глаза цвета воронова крыла, убийственно черные всего несколько секунд назад, теперь смотрели просто настороженно. Но по крайней мере он вроде бы больше не хотел убить князя прямо тут, на лучшем бархатном ковре брата.

– Благодарю, миледи. Мне приятно здесь находиться, – ответил он вполне учтиво.

Вивьен в это не верила. На лице у Сент-Джорджа было то же страдальческое выражение, что у Кита, когда мама заставляла его сопровождать ее на какой-нибудь скучный обед или музыкальный вечер. Должно быть, его заставила прийти леди Торнбери.

Кроме того, она бы нисколько не удивилась, узнав, что Аден по-прежнему возмущен ее поведением на балу у Дарлингтонов, когда она предпочла его обществу игру в карты. Пора бы уже и привыкнуть. Большинство мужчин либо не одобряют ее любовь к картам, либо считают легкомысленной. Очевидно, Сент-Джордж относится к первой категории, что весьма угнетает. Вот что происходит, когда спасаешь жизнь женщине, решила Вивьен. Она невольно привязывается к своему спасителю и, в свою очередь, тоже желает ему понравиться.

Зачем он вообще утруждался этим визитом? Последнее, что ей сегодня требуется, – это раздраженный спаситель, рычащий на человека, который должен оставаться в хорошем настроении. А Сент-Джордж снова переключился на князя и опять бросал на него кровожадные взгляды.

Князь, растянув в злобной улыбке лягушачьи губы, смотрел так же враждебно. Если это продолжится и дальше, первым делом с утра Вивьен придется заняться чисткой ковров.

Леди Торнбери, не обращая внимания на мужчин, весело щебетала:

– Прошу прощения, что тебе в последний момент пришлось вносить изменения в список гостей, Вивьен. Твоя мать всего несколько часов назад прислала мне записку, в которой просила привести Адена. Видимо, вам не хватало мужчин за столом. Ну, а мой сын с радостью согласился.

– Приятно слышать, что капитан может принести хоть какую-то пользу, – процедил князь. Оскорбление усугубилось его сильным русским акцентом.

Вивьен прикусила язык, удерживая резкий ответ. Она знала, что князь Иван – человек надменный и злоязычный, но никогда не видела, чтобы он вел себя так откровенно грубо. Князь всегда игнорировал прочих ее поклонников, вероятно, считая их недостойными своего внимания, но Сент-Джордж пробуждал в нем совершенно другие чувства.

К счастью, прежде чем положение стало еще хуже, к ним подплыла мать Вивьен – нежное сверкающее видение в сапфирово-голубом шелковом платье. Вивьен, нахмурившись, уставилась на нее. Несколько минут назад она была слишком расстроена, чтобы заметить мамин наряд, но сейчас поняла, что не видела его раньше. Что означало – платье новое.

И еще это означало, что вскоре Вивьен увидит счет.

По привычке она начала подсчитывать, сколько оно может стоить, увеличивая и без того кошмарные цифры, составлявшие громадный долг. Воображаемая гора долга увеличилась еще на несколько футов, и потребовалась вся ее сила воли, чтобы не осушить шампанское одним глотком.

Или это, или бежать в Америку на первом же корабле, на который она сможет купить билет. И кто осудит ее при такой-то семье?

– Капитан, я так рада, что вы сможете заменить сегодня за столом моего противного сына! – воскликнула мать. – Вивьен, надеюсь, ты не против, что я не посоветовалась с тобой?

Мама кокетливо захлопала ресницами, глядя на Сент-Джорджа, и Вивьен мысленно вознесла молитву к небесам – пусть внезапное землетрясение поглотит Мейфэр, чтобы она смогла избежать этого настоящего кошмара под названием обед.

Остальные четверо смотрели на нее, ожидая ответа.

– Разумеется, я не против, – сумела сказать она. – Просто слегка удивлена. Я и не знала, что нам не хватает кавалера.

Мать обмахнулась веером.

– Днем Кит сказал мне, что у него другие планы. Какой-то прием, на который он хочет сходить с мистером Такером и лордом Хейвортом.

Вивьен чуть не застонала вслух. Бертрам Такер и виконт Хейворт были безрассудными игроками, не имеющими на двоих ни унции здравого смысла. Последние люди, с которыми Киту следует проводить время.

Мама умоляюще улыбнулась князю.

– Вы должны простить моего сына, ваше высочество. Он милейший мальчик, но довольно упрямый. Однако он никого не хотел обидеть.

Хованский улыбнулся.

– Моя дорогая леди, как вы наверняка знаете, я очарован всем вашим семейством. – Потянувшись, он схватил Вивьен за руку, поднес к губам и запечатлел на ней такой мокрый поцелуй, что на перчатке осталось влажное пятно. Она попыталась вырвать руку, но он не отпускал.

– Насколько я понимаю, вы недавно впервые нанесли визит в Отлендс, – сказала леди Торнбери, похлопывая веером по руке князя. – Вы должны рассказать мне об этом все-все.

Во взгляде Хованского сверкнула досада, но руку Вивьен он выпустил.

Пока они с леди Торнбери обсуждали эксцентричность герцогини Йоркской, Вивьен заставила себя посмотреть в глаза Сент-Джорджу. Они оставались темными, и она поняла, что на этот раз его недовольство направлено на нее. Очевидно, капитан подумал, что она сознательно кокетничает с князем. И как бы сильно ей ни хотелось опровергнуть это обвинение, Вивьен понимала, что не может рисковать и злить Хованского до тех пор, пока не выберется из затруднительного положения. Но неодобрение Сент-Джорджа сильно задевало ее, поэтому ей потребовалось чуть не все самообладание, чтобы сердито не нахмуриться в ответ.

Двери в гостиную распахнулись, и Дарнелл наконец-то объявил, что обед подан.

– Господи! – воскликнула мать. – Я же должна позаботиться о после и его жене.

Она суетливо унеслась прочь, а князь снова повернулся к Вивьен и любезно улыбнулся, предлагая руку.

– Леди Вивьен, прошу вас, окажите мне честь, позволив сопроводить вас на обед.

Он аккуратно загнал ее в угол, и Вивьен ничего не могла сделать, не оскорбив его. Поэтому она просто улыбнулась в ответ и позволила вывести себя из комнаты, чувствуя, как разъяренный взгляд Сент-Джорджа прожигает между лопатками дыру.

Обед прошел ужасно. Когда Хованский проводил ее в столовую, Вивьен потрясенно обнаружила, что маленькая позолоченная карточка с его именем вернулась на свое прежнее место, – рядом с ее.

Она ошеломленно смотрела на нее несколько секунд, затем подняла глаза и наткнулась на торжествующий взгляд Сайруса, усаживавшегося на свое место во главе стола. Обуздав гнев, Вивьен лишь иронически вскинула бровь и, улыбаясь, обратила все свое внимание на князя. Пусть Сайрус мнит себя мастером на шахматной доске политики, она училась сражаться в куда менее цивилизованных местах – за карточными столами, где самые ожесточенные игроки боролись за свое состояние и даже жизнь. У нее по-прежнему есть несколько козырей в рукаве, и она намерена их разыграть.

Но к концу второй перемены блюд ее улыбка превратилась в застывшую гримасу – Иван Грозный продолжал бесконечно флиртовать с ней, отчего по коже полз холод. К десерту князь так осмелел, что положил ладонь ей на бедро, как раз когда она отправила в рот ложку с бисквитом с клубникой. Только громаднейшим усилием воли Вивьен удалось не выплюнуть все обратно на тарелку.

В ужасе она опустила руку под стол и решительно вернула его ладонь на место. Князю это не понравилось, но к счастью, ей хватило присутствия духа воспользоваться уловкой из маминого арсенала – похлопать ресницами, словно робко кокетничая. Он с подозрением посмотрел на нее, затем хохотнул и прошептал, что вполне обойдется без ее девичьего стыда.

Вивьен неопределенно улыбнулась и упрямо вернулась к десерту.

Но прежде не выдержала и глянула на дальний конец стола, откуда за ней насмешливо наблюдал Сент-Джордж, очевидно, думая про нее самое худшее. Их взгляды на мгновение скрестились, и ее словно обдало жаром. Но Аден тут же повернулся к своей соседке, прелестной молодой жене члена русской делегации, которая весь обед старалась не дать ему от себя отвлечься. И Сент-Джорджу это явно нравилось.

Вивьен хмуро уставилась на изысканную корзинку с засахаренными цветами, служившую одним из центральных предметов длинного стола. Последние десять минут она провела, полностью игнорируя князя Ивана (и чувствуя, как разгорается его гнев) и мечтая, чтобы матушка скорее встала из-за стола и предложила дамам пройти в гостиную. Еще две минуты, и она сделает это сама – и плевать на то, что это будет грубость.

Шуршанье шелка во главе стола привлекло ее внимание.

– Идемте, леди, – сказала мама, вставая. – Мы отправимся в гостиную и будем надеяться, что джентльмены не слишком надолго увлекутся своими ужасными политическими дискуссиями.

Князь, как и все прочие мужчины, встал вместе с дамами. Он схватил руку Вивьен и запечатлел еще один поцелуй, оставив еще одно влажное пятно на перчатке. Если и дальше так пойдет, он еще до конца недели испортит ей их все до единой пары.

– Смотрите, приберегите местечко для меня, леди Вивьен, – произнес он хрипло; это больше походило на лягушачье кваканье, чем на соблазнительный тон кавалера, каким он себя воображал.

– Сделаю, что смогу, но никаких обещаний не даю, – бодро ответила она, погрозив ему пальцем.

Он поджал свои жирные губы, словно был недоволен ее неуклюжей попыткой пококетничать. Впрочем, винить его за это не приходилось. Она ведет себя, как совершенная идиотка.

Вивьен выскочила из столовой, но успела увидеть, как соседка Сент-Джорджа приподнялась на цыпочки и прошептала что-то ему на ухо, вызвав улыбку. Ну, по крайней мере хоть кто-то неплохо проводит время.

Вивьен догнала мать в коридоре и взяла ее под руку, задержав на минуту. Мать обеспокоенно посмотрела на нее.

– Что случилось, милая? Ты раскраснелась.

– Ты бы тоже раскраснелась, если бы мерзкая жаба весь обед лапала тебя за ногу.

– Не может быть!

– С сожалением сообщаю, что может.

– Я поговорю с Сайрусом сразу же, как только гости разойдутся, – рассердилась мать. – Я знаю, ты должна быть с этим человеком вежливой, но не потерплю такого поведения за моим обеденным столом!

О, разве этот разговор не будет великолепен?

– Не беспокойся, мама, – с ненатуральным смешком сказала Вивьен. – Я могу справиться с князем Иваном. Просто мне нужно несколько минут побыть одной. Я скоро присоединюсь к вам.

Мать покусала нижнюю губу и пожала плечами.

– Может, ты и права. Полагаю, нам не стоит ждать от русского, пусть он даже и князь, такого же достойного поведения, как от англичанина.

Вивьен сдержалась и не стала напоминать, как отвратительно ведет себя обычно английский аристократ, начиная с принца-регента и далее, вниз по иерархии.

Из гостиной вышла леди Торнбери.

– Вивьен, милая моя, у тебя все хорошо?

– Я немного перегрелась. В столовой сегодня слишком жарко.

Приятельница понимающе подмигнула.

– Согласна, особенно на твоем конце стола. Наверное, тебе нужно некоторое время, чтобы прийти в себя. Я помогу твоей маме разлить чай.

Вивьен благодарно улыбнулась, пытаясь в тысячный раз не мечтать, чтобы леди Торнбери была ее матерью, и пошла в библиотеку брата. Ей срочно требовалось глотнуть бренди, причем щедрую порцию, и не важно, насколько это неприлично.

Хотя библиотека считалась территорией Сайруса, Вивьен любила спокойную элегантную комнату, почти не изменившуюся со времен ее детства, когда она с головой уходила в отцовское собрание стихов и читала романы Дефо и Филдинга. Отделанная просто в стиле эпохи королевы Анны, с бледно-зелеными стенами и встроенными полками, забитыми книгами, библиотека напоминала ей о более счастливых временах.

Вивьен налила себе бренди и подошла к камину, глядя на отцовский портрет, висевший над ним. Внешне ни она, ни Кит не походили на отца, хотя когда младший брат улыбался, Вивьен замечала схожесть в изгибе губ и родинке в уголке рта. Сайрус больше всех походил на папу, хотя его характер не имел ничего общего с доброй и любящей натурой отца.

Вздохнув, Вивьен ласково провела пальцами по дубовой раме. Все стало другим после смерти папы, словно он унес с собой всю радость и семью окутал мрак. Иногда она думала, что безудержная веселость Кита и мамы всего лишь отчаянная попытка как-то возместить его отсутствие. И хотя она сочувствовала этим порывам, они ее угнетали. Отец не обрадовался бы тому, как влияет на их жизнь это эгоистичное поведение.

Вивьен повернулась спиной к портрету. Какой смысл предаваться сентиментальным воспоминаниям и желать, чтобы все было по-другому. Жизнь сдала ей свои карты, и нужно воспользоваться ими как можно лучше. Чем скорее она приведет свой план в действие, тем лучше.

Отставив бокал, Вивьен направилась к двери, но та внезапно распахнулась, и она удивленно остановилась.

Удивление переросло в смятение, когда в комнату вошел князь Иван Хованский и закрыл за собой дверь.