Вивьен торопливо спускалась в утреннюю гостиную, на ходу застегивая последние пуговки на манжетах. Она едва успела одеться, как в спальню постучалась одна из горничных и передала просьбу матери присоединиться к ней немедленно. Очень странно, что после суматохи вчерашнего приема она встала так рано.

Вивьен мысленно взмолилась, чтобы это были не очередные неприятности, да еще перед завтраком. Она понимала, что скандал с Сайрусом неминуем, но он не сможет сказать ничего такого, что заставит ее передумать. Она надеялась, что к этому времени на следующей неделе у нее будет уже достаточно денег, чтобы оплатить долг Кита и покрыть часть самых неотложных счетов из магазинов. Этого должно хватить, чтобы предотвратить беду.

Ну а если не получится, ее ждет продуваемый всеми сквозняками дом в Йоркшире.

Она помахала лакею, стоявшему на посту у входной двери, и открыла раздвижную дверь в утреннюю гостиную. Ожидая увидеть только мать, Вивьен застыла на пороге, вытаращив глаза на леди Торнбери и Сент-Джорджа. Все трое сидели за небольшим столом для завтрака, пили кофе и поглощали пирожные.

Сент-Джордж встал, и Вивьен с трудом сдержала порыв пригладить волосы и расправить юбки. Она надела самое простое платье, рассчитывая провести все утро в маленькой оранжерее, расположенной в задней части дома. Покопаться в земле и заняться пересадкой растений – вот что всегда ее успокаивало, помогало собраться с мыслями и найти выход из положения.

А сейчас, в самом своем старом полинявшем голубом муслиновом платье, с кругами под глазами от недосыпа, она выглядит настоящей ведьмой. Вивьен готова была убить маму за то, что та не предупредила о гостях, особенно о нем.

Твердо сказав себе, что ей все равно, Вивьен, улыбаясь, подошла к столу, присела перед Сент-Джорджем в книксене и поцеловала в щеку леди Торнбери.

– А вот и Вивьен, – воскликнула ее мать с растерянным видом. – Леди Т и Аден неожиданно решили нанести нам визит. Так мило с их стороны справиться о твоем здоровье, да еще в такую рань!

Сент-Джордж отодвинул для Вивьен кресло. Она оглянулась, чтобы поблагодарить его, их взгляды встретились, и у нее перехватило дыхание. Его черные, как обсидиан, глаза внимательно изучали ее лицо, и, судя по складке между бровями, ему не нравилось то, что он видел. «Ведьма». Вот слово, которое он ищет.

– Милая, – сказала мать, глядя на Вивьен. – Ты хорошо себя чувствуешь? Вид у тебя довольно изможденный. – Она протянула Вивьен чашку кофе, и взгляд ее остановился на платье дочери. – И почему ты так одета?

От унижения по спине Вивьен поползли мурашки.

– Я собиралась пересадить несколько розовых кустов, мама. Какой смысл наряжаться, если в конце я буду вся покрыта грязью?

Мать укоризненно поцокала языком.

– Не понимаю, почему ты копаешься в земле, как какой-нибудь фермер. В конце концов для этого и существуют слуги.

Вивьен уставилась в свою чашку. Утро начинается великолепно благодаря удивительной неделикатности ее матери.

– Вот тут я с тобой не соглашусь, Делия, – вмешалась леди Торнбери. – Я больше всего на свете люблю возиться в своем саду. Очень успокаивает нервы. – Она улыбнулась Вивьен. – Хотелось бы, чтобы и прочие молодые леди полюбили это занятие вместо того, чтобы чахнуть в гостиных и попусту тратить время в магазинах, как это стало принято в наши дни.

Леди Блейк, конечно, моментально клюнула на эту наживку, и они с леди Торнбери погрузились в оживленное обсуждение подходящих занятий для молодых леди. Вивьен же заставила себя посмотреть на Сент-Джорджа. Леди Торнбери давно привыкла к взбалмошному поведению ее матери, но он точно нет.

Капитан наблюдал за ней с противоположной стороны стола. Когда их взгляды встретились, он послал ей очаровательную улыбку и поднес к губам чашку. А когда Сент-Джордж подмигнул ей, Вивьен чуть не уронила свою чашку.

Она еще ни разу не видела его в игривом настроении и ни разу не испытала на себе по-настоящему сокрушительную силу его улыбки. Сердце замерло, пропустило удар. Пришлось аккуратно поставить чашку на блюдце, чтобы кофе не выплеснулся. Но улыбка сделала свое дело. Напряжение ослабло, по нему разлилось приятное тепло.

– А как сегодня утром ты, милая? – спросила леди Торнбери. – Надеюсь, тебе спалось хорошо, несмотря на вчерашнее безудержное веселье?

Суховатость в ее голосе не прошла мимо Вивьен. И истинный вопрос, скрытый за легкой болтовней, тоже.

– Все хорошо, – ответила она, но слегка наморщила носик. – Может, чувствую себя слегка уставшей. Вечер затянулся допоздна.

– Надеюсь, вы не падаете с ног, – небрежно заметил Сент-Джордж. – Я хотел уговорить вас прогуляться со мной по парку и отказ не приму. День такой чудесный, и воздух свежий.

Во второй раз за это утро Вивьен изумленно заморгала. Посмотрела поверх его плеча на окно, отметила хмурое, затянутое тучами небо, порывы ветра, которые гнали по площади листья. Впрочем, она не имела ничего против ветра и свежего воздуха. Все равно собиралась попозже выйти на прогулку.

– Правда? – с сомнением в голосе протянула ее мать. – Как по мне, так это выглядит ужасно. Кроме того, для прогулок еще слишком рано.

– Ерунда, – отрезала леди Торнбери. – Там очень славно, и свежий воздух принесет Вивьен большую пользу. Кроме того, нужно позволить детям веселиться в свое удовольствие, правда? – И она лукаво улыбнулась матери Вивьен.

Та недоуменно уставилась на Сент-Джорджа, перевела взгляд на Вивьен. И вдруг глаза ее широко распахнулись.

– О, – выдохнула она. – Конечно! Вивьен, это чудесная мысль. Иди наверх и прямо сейчас переоденься для прогулки с Аденом.

Вивьен легонько вздохнула – ответ матери был таким предсказуемым! Сент-Джордж вовсе не относится к мужчинам, которые гуляют по паркам с молодыми женщинами, значит, существует единственно возможное объяснение этому странному предложению – он хочет поговорить о похищении, причем так, чтобы ее мать ничего не слышала. К несчастью, разговор с ним наедине – последнее, чего ей хотелось, по множеству причин, причем в некоторых она не желала признаваться даже себе. Но если сейчас отказаться, он примется гадать, почему она его избегает. Вивьен поступила так накануне на балу, и уже тогда почувствовала его подозрение.

И все они словно сговорились против нее – его мать с такой легкостью обработала матушку! Кажется, у нее не остается выбора.

– Ой, ну хорошо, – сварливо ответила Вивьен и, не обращая внимания на изумление матери, встала из-за стола. – Я спущусь через двадцать минут. – И язвительно добавила, обращаясь к Сент-Джорджу: – Надеюсь, вы не против подождать.

Его губы изогнулись в дразнящей улыбке.

– Я уверен, оно того стоит.

Выходя, Вивьен сердито сверкнула на него глазами и могла бы поклясться, что капитан негромко рассмеялся. Ну просто прелестно – он находит ее забавной!

– Не забудьте одеться потеплее, – сказал Аден ей вслед.

Поднимаясь наверх и сердито бормоча себе под нос, Вивьен пыталась подготовиться к вопросам, которые он может задать. И задаст наверняка, что бы там мама себе ни навоображала. Она явно рассчитывает, что Вивьен бросится на шею Сент-Джорджу. Пусть он и младший сын, но семейство это старинное, высокопоставленное и, что еще важнее, необычайно богатое. И хотя за Вивьен увивается богатый иностранец, мама наверняка не готова к тому, чтобы ее единственную дочь увезли в Россию.

Ах, как плохо, что на самом деле Сент-Джордж всего лишь хочет разобраться в ее похищении вместо того, чтобы просто сблизиться с ней. Но сближение с Вивьен означает, что он подберется вплотную к семье, в частности, к Киту, а тогда Сент-Джорджу не потребуется много времени, чтобы разнюхать, что произошло на самом деле. Дальше обо всем узнает Сайрус и… нет, Вивьен не может допустить, чтобы такое случилось.

Через пятнадцать минут бесплодных размышлений Вивьен спустилась вниз в модной шерстяной накидке роскошного зеленого цвета, в пару к ней в ошеломительной шляпке того же цвета и с элегантной, чудовищно дорогой меховой муфтой. Муфта, конечно, была лишней, потому что на улице совсем не холодно, но она давала ей возможность спрятать руки. Мысль о прогулке с Сент-Джорджем, рука об руку, нервировала ее. При сложившихся обстоятельствах, когда наверняка придется скормить ему немало ужасного вранья, чем короче будет между ними физический контакт, тем лучше.

Сент-Джордж дожидался ее у лестницы, застегивая пальто, а лакей держал наготове перчатки и шляпу. Увидев, что она спускается по лестнице, он поднял на нее взгляд. Глаза его сначала прищурились, но затем уголки губ изогнулись в соблазнительной и весьма одобрительной улыбке. Сердце Вивьен затрепетало от глупого девичьего самодовольства.

Но это дивное ощущение мгновенно сменилось беспокойством. Нужно быть с ним очень осторожной, иначе можно заплыть так глубоко, что уже не выплывешь обратно. Он в слишком многих смыслах представлял опасность для репутации и мирной жизни семьи, и об этом не следует забывать ни на минуту. Лучше всего относиться к нему с настороженностью и подозрением, скорее как к потенциальному врагу, чем к другу.

Но глупое сердце возражало. В конце концов, этот человек спас ее жизнь и репутацию. И вдобавок ко всему он до невозможности хорош собой. Девушка должна стать трупом (или получить апоплексический удар), чтобы не реагировать на мужчину, подобного Сент-Джорджу.

Он взял Вивьен под локоть и мягко повлек к двери.

– Должен заметить, что вы оделись по погоде, но никто не сможет назвать такой ошеломительный наряд разумным – или отнести это слово к леди, которая с таким изяществом носит этот ансамбль.

Вивьен кинула на него изумленный взгляд. Оказывается, он прекрасно умеет флиртовать – еще один талант в длинном списке его впечатляющих умений. Как ни странно, она неожиданно засмущалась, поэтому ответила на комплимент простой улыбкой. Впрочем, вряд ли все эти слова что-то значат. Скорее он пытается поддерживать иллюзию, что… что? Что ухаживает за ней?

Сент-Джордж поддерживал ее под локоть до тех пор, пока они не вышли на тротуар, и только тогда отпустил. Вивьен снова почувствовала, что ей недостает его прикосновения. Хорошо, что она взяла с собой муфту. Не хватало еще воспылать к нему нежной страстью, ведь он наверняка исчезнет из ее жизни, как только разберется с похищением.

Но мысль, что она больше никогда его не увидит, показалась ужасной, и Вивьен невольно вздохнула. Естественно, он сразу это заметил.

– Вам нехорошо, миледи? – заботливо спросил Сент-Джордж.

Она вдруг поняла, что ей нравится слушать его голос. Он казался очень мужественным, но при этом невероятно мягким, вроде бархата богатого шоколадного оттенка, если его погладить против ворса.

– Совсем не обязательно меня об этом спрашивать, – криво усмехнувшись, сказала Вивьен. – На самом деле я гораздо крепче, чем выгляжу.

Он внимательно следил за движением на улице, ловко обогнул вместе с Вивьен несколько телег и громыхающую повозку и направился в сторону Грин-парка.

– Это я уже понял, но вчера вечером вы перенесли настоящее потрясение. – Он мрачно сжал губы. – Любая женщина будет расстроена таким ужасным инцидентом. Надеюсь, князь не успел сделать вам по-настоящему больно.

При этом напоминании Вивьен с трудом сдержала порыв освободить одну руку из муфты и взять его под руку.

– Должна признаться, это было отвратительно, но он всего лишь оставил на мне несколько синяков.

Услышав, что Сент-Джордж резко втянул в себя воздух, она взглянула на него. Суровое выражение его лица подсказало, что князь вчера очень легко отделался, но вряд ли ему так же повезет в будущем. Ни за что, если рядом окажется Сент-Джордж.

От того, что он так сердился из-за нее, в груди у Вивьен потеплело, и она решила отбросить предосторожности. По крайней мере на эту тему она могла говорить свободно.

– Вы можете считать меня глупой, капитан, но я за вас очень беспокоюсь. Вчера вечером ваша мать превосходно сумела отвлечь внимание на себя, но князь Иван не из тех, кто прощает пренебрежение или оскорбление. А то, что вы сделали с ним, куда больше, чем простое оскорбление. Он этого, разумеется, заслуживал, – торопливо добавила она. – Я бы сама с удовольствием швырнула его на пол.

Они остановились на углу, пережидая поток экипажей. Наконец одна двуколка остановилась, им любезно предложили пройти, и Сент-Джордж повел Вивьен через дорогу. Он никак не отозвался на ее слова, только вопросительно взглянул.

– Вы что-то хотите спросить у меня о князе Иване?

Аден немного удивился.

– А что, это так заметно?

– Вы забыли, что я играю в карты. Я давно научилась читать по лицам.

Он медленно кивнул, будто внезапно что-то понял.

– Это нужно запомнить.

Странный ответ, но в свое время он ясно дал понять, что не одобряет ее игру в карты. Вивьен попыталась мысленно отмахнуться, но не могла не признать, что ее это сильно задевает.

– Ваш вопрос, капитан? – напомнила она.

– Пожалуйста, зовите меня Аден, – сказал он и легонько подтолкнул ее в спину, направляя на одну из посыпанных гравием дорожек, проложенных по Грин-парку.

Вивьен настороженно взглянула на него. Хмурое выражение сменилось одной из манящих улыбок, которые он сегодня так щедро рассыпал. Способность так легко менять настроение ее нервировала. Он или большой ветреник (что весьма сомнительно), или обладает умением с пугающей легкостью скрываться за обаятельной светской маской. Вивьен напомнила себе, что вступила в поединок умов и в этой битве должна победить, ради Кита.

– Вряд ли это прилично, уважаемый сэр, – любезно возразила она. – Я вас почти не знаю.

Вот так вот. Это поставит его на место.

Сент-Джордж улыбнулся, и эта улыбка мгновенно снесла установленные ею барьеры добропорядочности, разметав их во все стороны, как мяч сшибает кегли. Это была улыбка повесы, улыбка пирата, и она наполнила его резкие красивые черты искренним весельем, от которого в душе Вивьен все перемешалось.

Две пожилые дамы, укутанные во множество слоев тафты, приблизились к ним с противоположной стороны. Одна из них, проходя мимо, взглянула на Сент-Джорджа. Рот ее приоткрылся, щеки запылали ярко-розовым, она ткнула свою спутницу локтем в бок и захихикала как девчонка.

Вивьен не могла ее за это винить. Она вроде бы привыкла к фирменным улыбкам капитана, но вот эта последняя оказалась просто убийственной. Если он будет продолжать в том же духе, вряд ли она окажется в состоянии хоть чуть-чуть мыслить здраво, чтобы разобраться с ним.

А вот Сент-Джордж замечал все.

– Учитывая нашу короткую, но полную событий общую историю, я бы сказал, что мы знаем друг друга очень хорошо. Нелепо обращаться ко мне «капитан Сент-Джордж», как к случайному знакомому. Мы вместе смотрели в лицо смерти, или вы забыли? – В голосе слышался сдержанный упрек.

– Нет, – пробормотала Вивьен. – Не забыла.

– Кроме того, наши матери знакомы целую вечность и даже, насколько я понимаю, являются дальними родственницами, – произнес он проникновенным голосом, который словно растекся по ее коже как теплый мед. – Это фактически делает нас семьей, верно?

Где-то во время этой речи они остановились. Вивьен смотрела на него, пытаясь сохранять благоразумие. Этот мужчина определенно не родственник, да и не пытается им быть. Он флиртует, причем очень умело, но вот с какой целью, она догадаться не могла. Что еще хуже, Вивьен приходилось бороться со странным чувством, от которого замирало дыхание.

Но Сент-Джордж вовсе не похож на мужчину, который часто пускает в ход свое обаяние, тем более настолько откровенно, – а это значит, он чего-то добивается. Почувствовал, что она что-то скрывает? Вполне вероятно. В конце концов именно он отыскал ее в тайной пещере контрабандистов. Выпытывание секретов для него наверняка детская игра.

И все-таки казалось глупым спорить с ним по такому пустяку, и (если отбросить в сторону обаяние) в его словах действительно есть смысл. В некотором отношении Сент-Джордж знает о ней больше, чем друзья. Глупо продолжать держаться так официально.

– Как пожелаете. – Сообразив, что стоит и пялится на него, как наивная дурочка, Вивьен заставила себя двигаться дальше. – Но только наедине, – добавила она. – Называть друг друга по именам в обществе неприлично. Люди могут все неправильно понять.

Капитан сделал оскорбленное лицо и прижал к груди руку, обтянутую серой перчаткой.

– У меня самые лучшие намерения.

Вивьен хмыкнула.

– Хватит фиглярствовать, Аден. И мне казалось, что у вас есть ко мне вопрос, хотя я уже толком не помню, о чем мы говорили.

– Прекрасно, – отозвался он, снова став серьезным. – Мне нужна правда о ваших отношениях с князем Иваном. Вы пришли с ним к взаимопониманию?

Вивьен резко остановилась. Сент-Джордж сделал еще несколько шагов, прежде чем сообразил, что ее больше нет рядом, обернулся и покорно вздохнул.

– Я так и знал, что вы обидитесь.

Она подошла к нему, с трудом сдерживаясь, чтобы не отхлестать муфтой.

– Как вы вообще могли подумать, что я буду искать взаимопонимание с этой мерзкой жабой? Сама мысль об этом смехотворна.

– Не так уж и смехотворна, если верить слухам.

Прелестно. Он опять нацепил эту непроницаемую маску. Больше никаких признаков легкого флирта. Если судить по лицу, он вполне может быть одной из этих мраморных статуй, изображающих греческих воинов. Но, как Вивьен уже говорила, она давно научилась читать мысли и видела, что он не до конца поверил ее исполненной негодования тираде.

– В книге клуба «Уайтс» даже записано пари о вашей грядущей помолвке. На князя поставлены очень приличные суммы, – добавил он и, казалось, с некоторым недоверием пожал плечами.

Взбешенная, Вивьен гневно сверкнула на него глазами, не обращая внимания на нянек с подопечными, вынужденных обойти их на дорожке. Зато Сент-Джордж их, конечно, заметил. Перехватив любопытные взгляды нянек, он взял Вивьен под руку и повел на скамейку под деревьями, которую хорошо было видно с главной аллеи.

К тому времени как они дошли до скамейки, гнев ее слегка улегся. Мерзко, конечно, что ее имя связывают с именем Ивана Грозного, но некоторый смысл в этом есть. Он не собирается оставлять ее в покое, и нет никаких сомнений, что Сайрус только поощряет эти сплетни.

Присев на край скамейки, Вивьен настороженно посмотрела на своего спутника, оставшегося стоять.

– Полагаю, мне не стоит удивляться тому, что стала предметом подобных слухов, – угрюмо произнесла она. – Чертов князь не желает слышать слова «нет». Вы же сами видели, какой он, еще до вчерашнего вечера. – Вивьен с досадой взмахнула муфтой. – Но почему вы вдруг решили, что он может мне нравиться? От него у меня мурашки бегут, и мне кажется, это очевидно любому, кто хоть раз видел нас вместе.

– Как ни неприятно мне выражать свое несогласие, но вчера перед обедом вы с ним… э-э-э… очень мило общались. И он весь вечер смотрел на вас взглядом хозяина.

– Видимость бывает обманчива. Кстати, вы вчера тоже вполне по-хозяйски вели себя с мадам Безродны.

Едва слова вырвались, Вивьен сразу захотелось отшлепать себя за то, что проявила такую ребяческую ревность.

Сент-Джордж стоял, полуотвернувшись от нее и глядя на прогуливавшихся обывателей, направлявшихся к декоративной молочной ферме в центре парка. Но язвительное замечание мгновенно вернуло Вивьен его внимание. Он несколько мгновений молча смотрел на нее, наверняка разглядывая сердитый румянец, который полз вверх по шее.

– А, да, – произнес он с легкой улыбкой. – Мадам Безродны. Очаровательная женщина и к тому же весьма дружелюбная.

– Ну, с вами она точно вела себя очень дружелюбно, – отозвалась Вивьен, иронически пожав плечами.

Негромко рассмеявшись, он сел на скамью рядом с ней.

– Я вас понял, миледи. Простите, что сделал неверные выводы.

Он произнес это с таким раскаянием, что Вивьен невольно почувствовала укол вины. В конце концов нельзя утверждать, что он ошибся на пустом месте. Любой сторонний наблюдатель мог бы сказать, что она поощряла ухаживания Хованского.

Вивьен сдалась.

– Спасибо. И если я должна называть вас Аденом, то вы зовите меня Вивьен, – добавила она, предлагая мир. – Кажется, вы уже называли меня так прежде, поэтому глупо не продолжить, во всяком случае наедине.

– Почту за честь, – торжественно произнес он.

Но Вивьен этим не одурачил, поскольку в глазах его плясали искорки смеха. Для господина, изо всех сил делавшего вид, что он весьма серьезный человек, Сент-Джордж делал это слишком часто. По крайней мере рядом с ней.

– Но вернемся к князю Ивану… – начал он.

– Обязательно? Это такая неприятная тема.

– Согласен, но я бы не стал докучать вам этим, если бы не считал это важным. Раз вы не нашли с ним взаимопонимания, что могло подтолкнуть его к тому, чтобы досаждать вам минувшим вечером? Он, конечно, трус и совершенно невоспитан, но мне все равно трудно поверить, что он мог спокойно позволить себе подобные вольности по отношению к сестре хозяина дома, если не чувствовал себя полностью в своем праве.

Вивьен начала взволнованно теребить муфту. Что можно рассказать, чтобы он не добрался до правды?

Они некоторое время сидели молча и смотрели на маленьких мальчиков, игравших в войну, – те размахивали крепкими палками, изображая бой на мечах. Сент-Джордж – Аден – небрежно положил руку на спинку скамьи, терпеливо дожидаясь ответа. К Вивьен он не прикоснулся, но она могла поклясться, что ощущает исходящий от его тела жар. У нее возникло безумное желание уютно прижаться и положить голову ему на грудь, упиваясь его могучей силой.

– Вы же знаете, что можете мне доверять, – сказал он. – Что бы вы мне ни рассказали, это останется между нами.

Аден по-прежнему не смотрел на нее, и Вивьен показалось, что он позволяет ей самой принять решение и довериться ему без всякого давления с его стороны.

Доверие.

Такая редкая вещь, но Аден предлагает ее с такой легкостью, будто это какая-то безделица. Несмотря ни на что, Вивьен не сомневалась, что его слово – истина. Но еще она прожила много лет, защищая себя и свою семью от злобных сплетен и интриг светского общества. И теперь было совсем не просто позволить кому-нибудь разрушить столь тщательно возводимые укрепления.

Видя, что она все еще колеблется, Аден обвел ее взглядом с головы до ног, словно коснулся мягким павлиньим пером.

– Ведь я уже доказал, что мне можно доверять, разве нет? Я никому и ничему не позволю причинить вам вред. Вы знаете, что мое слово нерушимо. – В его низком голосе звучал вызов.

Вивьен высвободила руки из муфты и скрестила их на груди.

– Ну, это какая-то нечестная игра. Что я, дьявол все побери, должна на это отвечать?

Он убрал руку со спинки скамейки и повернулся к ней лицом.

– Верно, ничего честного тут нет, и я готов использовать любые средства, чтобы убедить вас довериться мне. И если это означает, что я должен заставить вас почувствовать себя виноватой, потому что вас спас, так тому и быть.

Такое откровенное заявление заставило Вивьен засмеяться. Пусть ей сильно не нравились его попытки манипулировать ею (все мужчины в ее жизни пытались делать это), она знала, что Аден делает это с самыми лучшими намерениями.

– Что ж, – сухо отозвалась она. – Ладно, доверюсь вам, во всяком случае, в этом вопросе.

Он улыбнулся. Хорошо, что ему хватило здравого смысла не давить сильнее. В этом отношении он был решительно не похож на прочих мужчин в ее жизни.

– Князь Иван вел себя исключительно настойчиво, несмотря на то что я его ухаживания постоянно отвергала. Но до вчерашнего вечера я не сомневалась, что убедила его оставить меня в покое.

– Добрый пинок по ноге часто помогает в этом, – едва заметно улыбнувшись, подтвердил Сент-Джордж. – И что же случилось?

– Мой брат, Сайрус. Он полон решимости заставить меня принять предложение князя. К несчастью, Сайрус ничуть не лучше князя и не желает слышать отказа. И поверьте, – добавила она, прижав руку к сердцу, – я пыталась.

– Но минувшим вечером мне показалось, что вы вели себя более… м-м-м… сговорчиво, во всяком случае, поначалу. – Он вскинул руки вверх. – Я не пытаюсь начать ссору, просто говорю, что видел. Я ошибался?

Вивьен с трудом удержалась, чтобы не съежиться. Этот разговор становился все более тяжелым и неприятным, и сейчас ей придется вытащить из шкафа парочку семейных скелетов.

– Нет, не ошибались. Сайрус явился в мою комнату и потребовал, чтобы я приняла ухаживания князя, – призналась она.

Сент-Джордж нахмурился.

– И вы согласились? Вот просто так?

– Давайте просто скажем, что мне было сложно устоять под его давлением.

Аден наклонил голову и несколько мгновений внимательно изучал безупречно начищенные сапоги. Вивьен мысленно молилась, чтобы ее расплывчатые ответы его устроили.

– Надо полагать, чтобы добиться вашего согласия, лорд Блейк пустил в ход угрозу лишить вас денежного содержания, – произнес наконец Сент-Джордж.

Вивьен что-то буркнула себе под нос, и его темные глаза снова засветились весельем.

– По словам моей матери, это самый очевидный ответ, – сказал Сент-Джордж извиняющимся тоном.

Впрочем, это у него получилось плохо. Вивьен подозревала, что слова «раскаяние» в его словаре вообще не существует.

– Ваша мать права, – ответила она, стараясь, чтобы в ее голосе не чувствовалось досады. – А моя мать, похоже, не умеет молчать о делах исключительно семейных.

– Матери могут стать настоящим испытанием, в особенности потому, что не умеют не совать нос в дела детей. Раз уж у нас тот самый случай, вы можете спокойно рассказать мне все остальное, поскольку ваша мать все равно поделится с моей.

Он ободряюще улыбнулся, а Вивьен подумала, что когда все-таки расскажет правду, улыбаться он перестанет.