У щенков еще не открылись глаза. Беспомощные малыши не могли ни передвигаться, ни питаться самостоятельно и нуждались в материнской заботе. Если Райан явится и заберет Люси, щенки погибнут. Насколько Джош успел изучить своего соседа, это было бы вполне в его стиле: отнять собаку, невзирая на последствия.

Этим вечером в доме по соседству зажглись огни – Джош различал их сквозь деревья. Сам он погасил свет во всех комнатах и сидел у горящего камина, как в их первый вечер с Люси.

Меня нет дома.

Целый день он трясся от страха, ожидая стука в дверь. Люси почувствовала тревогу хозяина и ходила за ним как привязанная, едва не наступая на пятки.

– Люси, – бормотал он, – я ума не приложу, что делать.

После двух дней, проведенных под домашним арестом, Джош дождался темноты и выскользнул из дома, захлопнув заднюю дверь перед самой мордой у Люси. Он осторожно прокрался сквозь лес к дому Райана, ругая себя за неуклюжесть и вздрагивая всякий раз, когда под ногами хрустела ветка.

Эта тайная вылазка не дала Джошу практически ничего. Он не обнаружил внедорожника Райана на подъездной аллее, но дверь гаража была закрыта. В некоторых комнатах горел свет, на кухонной стойке стояла полупустая бутылка бурбона.

Следующим вечером Джош повторил свою секретную операцию, однако Райана так и не увидел. Его нервы были на пределе, как у человека, спящего бок о бок с гремучей змеей, с той лишь разницей, что Джош от волнения почти не мог сомкнуть глаз.

– Как думаешь, Люси, мне надо пойти к нему? Покончить с неопределенностью?

Собака всем своим видом показывала, что поддерживает такое решение.

– Хорошо, я схожу, только не сегодня, – решил Джош.

Когда он наконец собрался с духом и постучал в дверь Райана, ему никто не открыл. Заглянув в окно, Джош выяснил, что свет нигде не горит. Недопитая бутылка бурбона исчезла.

Вечером в соседском доме зажглись огни, но стук Джоша по-прежнему остался без ответа. Осмелев, Джош пришел на крыльцо Райана еще раз, с рассветом, и вновь не застал хозяина. Затянувшееся отсутствие Райана успокоило Джоша, тугой узел в животе немного ослаб.

У щенков открылись глаза, и Джош подумывал, не позвонить ли ему Керри. «У щенков открылись глаза, – сообщил бы он девушке, – и они оказались голубыми. У всех, представляешь?» А что потом? Керри ожидала бы продолжения разговора, а сказать-то нечего! «Малыши стали больше двигаться. Как тебе погода?»

«У тебя самая очаровательная улыбка на свете». Ей, наверное, все говорили об этом. Все мужчины, по крайней мере.

В полдень Джош решил проверить Райана еще раз и взял с собой Люси. Рядом с собакой он чувствовал себя уверенней, но как только Люси поняла, куда они направляются, она принялась упираться, неуверенно поглядывая на хозяина. В конце концов, она опустила голову и уселась на подъездной аллее, наотрез отказываясь идти дальше.

– Ты права, Люси. Нам туда не надо, – согласился Джош.

«Пусть Райан сам приходит», – подумал он.

Ему надоело жить в страхе.

Когда Джош загуглил клички для щенков, выяснилось, что у всех новорожденных собак глаза голубые с белой поволокой. Если бы он все-таки решился позвонить Керри, то выставил бы себя полным болваном.

Выбор кличек занял два дня. Наконец, решение было принято, и Джош занес результаты в таблицу, а потом распечатал ее и прикрепил к холодильнику магнитами с изображением Аманды.

У всех щенков, за исключением Лолы с ее оттопыренными коротенькими ушками, уши были висячими, а морды – вытянутыми, как у лабрадоров, а не приплюснутыми, как у боксеров. Все малыши оказались короткошерстными, с типично боксерским окрасом, преимущественно белым, коричневым и черным. Особенно по-дурацки выглядел Руфус с его белой мордой и коричневым пятном над правым глазом. Ни один из малышей не имел ни малейшего сходства с Люси, у которой морда была черной, а уши – стоячими, как у немецкой овчарки, однако Керри и ветеринар оказались правы: если она и догадалась, что детеныши чужие, то не подала виду.

Джош отошел на несколько шагов, чтобы полюбоваться плодами своих усилий. Хотя он понимал, что мало кому придет в голову заносить в таблицу собачьи имена, сам он, глядя на разлинованный листок, испытывал удовлетворение от добросовестно выполненной работы. Огорчало лишь то, что не удалось придумать нормального описания для Руфуса. Спит рядом с Коди? Но если бы Джош оставил графу пустой, он потерял бы покой и сон. Раз есть таблица, должны быть и данные.

Может, позвонить Керри и рассказать ей про собачьи клички? Вряд ли это сойдет за благовидный предлог. Почему он не догадался взять у девушки адрес ее электронки? Написать не так страшно, как позвонить. Керри прямым текстом сказала, что не намерена сообщать ему свой номер, поэтому вариант с эсэмэской отпадал, но Джош по опыту знал, что имейл люди дают охотнее, чем телефон.

Все адресованные Джошу эсэмэски автоматически перенаправлялись с его телефона, большую часть времени бесполезного, на компьютер. Именно туда и пришло сообщение от коллеги, где говорилось, что Бласко обвинил Джоша во всех постигших проект неудачах. Джош вздохнул, раздосадованный. О рекомендациях с предыдущего места работы можно было забыть. Впрочем, когда его потенциальный работодатель узнает, что Джош трудился под началом Гордона Бласко, вопрос о причинах увольнения может отпасть сам собой.

Он уже выставил свое резюме на портале для поиска работы – кроме рассылки запросов работодателям у него, по сути, не было других занятий. Отправляя письма, Джош воображал, что это корабли, плывущие под парусами в Новый Свет. Он просматривал свое резюме каждое утро, уверенный, что нужные люди прочтут его и оценят описанные там умения по достоинству. Однако шли дни, а работодатели не обрывали Джошу телефон и не забрасывали его письмами. Может, виной тому был кризис, а может, сезонный спад активности – мало кто начинал новые проекты в октябре, когда годовые бюджеты практически исчерпаны.

Джош боялся, что без постоянной тренировки его навыки атрофируются или устареют – если ты не идешь вперед, ты скатываешься назад, таковы законы компьютерной отрасли. Джош записался на онлайн-курсы по разработке приложений для различных устройств с сенсорными экранами – планшетов, телефонов и даже банкоматов. Он составил список дел:

– пройти обучение;

– сделать демо-версию приложения для смартфона;

– много гулять;

– позвонить Керри.

Джош занес список в компьютер и регулярно сверялся с ним, но последнее задание день изо дня оставалось невыполненным.

Оставлять Люси дома, отправляясь на прогулку, ему не хотелось, однако отрывать маму от малышей нельзя, к тому же его любимый маршрут проходил мимо заднего двора Райана, и Джош прекрасно понимал, что Люси его не одобрит. Соседский дом, впрочем, не подавал признаков жизни.

Не миновало и трех недель после рождения щенков, а малявок уже тянуло к путешествиям. Не умея толком ходить, они елозили на животе, точно пытались плыть, или шатались как пьяные на подгибающихся лапах. Но всякий раз как Люси, устав от материнских забот, покидала детенышей, щенки тут же поднимали визг и скребли деревянные стенки, точно пытаясь вырваться из тюрьмы, или отправлялись на поиски мамы в дальний конец коробки.

Все отчетливей проявлялись различия в их характерах – Оливер забирался дальше остальных и, казалось, больше всех скучал в четырех стенах. Лола, самая миниатюрная из щенков, находила Джоша по голосу, ползла навстречу и пищала, добиваясь, чтобы ее взяли на ручки и приласкали. Софи увлеченно возилась с игрушками, а Руфус и Коди дожидались маминого возвращения, прильнув друг к другу в поисках поддержки.

Люси часто подходила к Джошу и клала голову к нему на колени, словно говоря: «С меня хватит». Люси похудела, теряла шерсть и выглядела изможденной, а когда Джош выпускал ее из дома, чтобы собака сделала свои дела, она не торопилась вернуться к детенышам, как раньше, а норовила задержаться во дворе подольше, вне зависимости от погоды.

Джош взял привычку чмокать Люси в косматую щеку, в едва заметную ложбинку между глазом и носом. Он не был уверен, что Люси одобряет эти нежности, но судя по тому, что собака ни разу не попыталась укусить его или вырваться, она не имела ничего против поцелуев.

Пасмурная и ветреная погода загнала Джоша в дом на целых четыре дня. Наконец ему надоело сидеть взаперти, и он решил спуститься с гор – внизу, в Денвере, был зоомагазин, куда пускали с питомцами. Джош погрузил щенков в коробку и поставил ее на пол перед пассажирским сиденьем, однако, к его разочарованию, табличка перед магазином воспрещала вход с животными младше восьми недель по медицинским соображениям. Джош счел этот довод вполне резонным – щенки были еще не привиты. Он оставил коробку в машине и сбегал внутрь один, наскоро купив пару резиновых игрушек для Люси. По возвращении он обнаружил, что несколько девушек буквально прилипли к окну пикапа и вслух восхищались очаровательными крохами. Джош открыл дверь и дал им подержать малышей – Коди слегка перетрусил, зато Лола пришла в полный восторг. Сам Джош здорово смутился, особенно когда девушки оторвались от собак и принялись обнимать его на прощание.

Как, оказывается, занятно все устроено: если у тебя есть машина с хорошенькими щенками, то никакие Ли с Уэйном не нужны.

Люси поджидала их у окна. «Где тебя носило?» – говорил ее укоризненный взгляд. У Люси прибыло молоко, и она нуждалась в щенках не меньше, чем они в ней. Джош виновато наблюдал, с какой жадностью малыши вцепились в материнскую грудь. Он неукоснительно выполнял рекомендации Керри и следил, чтобы Лола имела доступ к двум разным соскам каждый день.

Люси вскоре простила Джоша – как и все собаки, она считала, что глупо дуться на того, чья дружба приносит тебе столько радости. Джош подарил ей резиновую пищалку, Люси тут же набросилась на игрушку и принялась азартно трепать ее из стороны в сторону. Пищалка оглашала воздух безумными звуками, и щенки в недоумении тыкались друг в друга носами.

Однажды, когда за окном установилась сказочная погода – потеплело, ветра нет, легкие облачка, – Джош решил вынести щенков на свежий воздух: погрузил их в знакомую картонную коробку и перетащил на покрытую редкой травой лужайку перед домом. Люси испуганно вертелась у него под ногами. Возможно, она опасалась, что ее детишек опять увезут в Денвер, но когда Джош осторожно положил щенков в согретую солнцем траву, собака успокоилась и пошла вздремнуть на веранду.

Ошарашенные щенки подставляли ветру свои дрожащие мордочки, принюхивались и пищали друг на друга, сбившись в кучку, но никто не решался покинуть товарищей и отправиться на поиски приключений.

Джош отошел на несколько шагов, давая щенкам возможность насладиться свободой, улегся в траву, положил руки под голову и устремил взгляд в небо. Какой чудесный день! Растянувшись на лужайке и вдыхая запах нагретой от солнца хвои, Джош представлял, что сейчас лето, а он ребенок, и мама запекает мясо в духовке, а папа читает газету на веранде.

Хеллоуин Джош и за праздник-то не считал. Сколько он себя помнил, дети никогда не забирались так высоко в горы и ни разу не стучали им в дверь, выпрашивая сладости. Зато рождественские приготовления его мама начинала уже в октябре и растягивала праздник на полгода. Украшения в одночасье появлялись откуда ни возьмись, точно цветы на горном склоне после дождя. Дом наполнялся сладким запахом выпечки, и вся семья смотрела новогодние фильмы – мама собрала огромную коллекцию рождественских видеокассет и постоянно крутила их как до, так и после двадцать пятого декабря.

Джош потом переписал все эти фильмы на DVD-диски. Можно было бы посмотреть что-нибудь сегодня вечером, например, «Эту замечательную жизнь», где герой Джеймса Стюарта постепенно осознает, что на самом деле он счастлив и что нет ничего важнее семьи.

Джош блаженно улыбался и даже задремал на пару минут, но вздрогнул, когда ему в руку ткнулось что-то мокрое. Это Оливер Путешественник прижался к нему своим крохотным черным носиком. Белое пятно вокруг пасти щенка делало его похожим на клоуна с обведенной белилами улыбкой. Джош перекатился на бок и увидел, что остальные собаки шагали вслед за братцем, растянувшись по лужайке нестройной шеренгой.

Оливер уперся лапками в Джоша, пытаясь на него вскарабкаться.

– Привет, малыш, – пробормотал Джош, сажая щенка к себе на живот.

Следующей к нему подбежала Лола, затем Коди с Руфусом и последней – Софи. Малыши пищали и старались залезть на Джоша. Он подсадил их, и скоро уже все пятеро копошились на нем, мало-помалу затихая и впадая в дремоту. Так Джош и пролежал до самого вечера, со спящим собачьим семейством на груди.

Этот день стал поворотным моментом в жизни щенков. Теперь они хотели резвиться и голосили до тех пор, пока их не вытаскивали из коробки. Они оставляли на полу маленькие кучки, которые Джош без труда зачищал, бродили по комнате, обнюхивали стенки и до смешного неуклюже наскакивали друг на друга. Джош перетащил коробку в старую спальню Джанет. Комната, где единственной мебелью были кровать и комод, предназначалась для никогда не появляющихся в доме гостей. Здесь и начинались обычно приключения щенков: Джош вынимал их из коробки, и они разбегались в разные стороны. Оливер неизменно уходил дальше других; наверняка вскоре начнет проситься на улицу. Лола пищала до тех пор, пока ее не брали на руки. Софи мутузила очередную игрушку. Руфус и Коди, неразлучная парочка, всякий раз выбирались из спальни последними.

Первого ноября пошел снег. Снежинки, дразнясь, танцевали на ветру и тонким слоем ложились на поленницу, словно кружево, переброшенное через подлокотник кресла.

Джош пел щенкам песенку, когда раздался звонок. Он бросился к телефону, скользя по полу в носках. Звонила Керри.

– Тебе совсем не до меня стало, – заметила девушка.

– Что? – Джош вцепился в трубку. – Нет, конечно! То есть…

Несколько секунд Керри ожидала, что Джош самостоятельно закончит фразу, потом, наконец, пришла к нему на выручку:

– Ты не звонил, потому что…

– Ну, не знаю, у меня просто не происходило ничего интересного. А ты… ты ждала моего звонка?

– Я заезжала в гости, хотела тебя увидеть, но застала дома одну Люси, – весело продолжила Керри.

– Хотела меня увидеть, – тупо повторил Джош, и его сердце забилось чаще.

– Ну да. И щенков – их в первую очередь.

– Вот как.

– Так где же ты был?

Джош рассказал про свою вылазку в магазин и описал, каким успехом пользовались щенки у прохожих, умолчав, однако, о том, что все прохожие были девушками.

– Отличная идея, продолжай в том же духе! – одобрила Керри. – Нужно приучать их к людям. И к другим собакам тоже. У нас в приюте живет четырехмесячный пес по кличке Боб, терьер-полукровка. Такой миляга! Любит всех на свете и обожает играть. Я могла бы привезти его к вам.

Джош отчаянно хотел увидеть Керри, но мысль о том, что здоровенная четырехмесячная псина будет мутузить его малюток, смущала.

– А он не обидит щенков? Они еще нетвердо держатся на ногах.

Девушка заверила Джоша, что беспокоиться не о чем, и пообещала приехать завтра к обеду. Джош попытался загуглить «любимые блюда женщин», однако поисковик упорно предлагал ему одни десерты.

У Аманды любимым обедом был салат «Цезарь» и чай со льдом, а второе место занимал китайский салат с курицей. К счастью, в местном супермаркете нашлось и то, и другое. Джош взял внушительные порции салатов и шесть сортов ледяного чая.

Боб оказался косматой серо-черной псиной с падающей на глаза шерстью. Увидев из окна, как Керри поднимает заднюю дверь своего хетчбека, Люси издала угрожающее грудное рычание. Джош никогда не слышал от нее ничего подобного.

– Все хорошо, – успокоил он собаку без особой уверенности.

Керри была одета в свитер, узкие джинсы и высокие сапоги. Девушка тряхнула каштановой гривой, совсем как в день их знакомства, и Джоша будто пронзил электрический разряд. Керри помахала ему через окно, а Боб деловито обнюхал кусты.

Джош открыл дверь.

– Люси рычит, – пожаловался он.

– Привет! Я тоже рада тебя видеть, – отозвалась Керри.

– Ах да, извини… я просто… – Джош ощутил себя законченным тупицей.

– Она охраняет свое потомство, как и полагается заботливой мамочке. Выпусти ее из дома.

Люси напирала на Джоша, пытаясь вырваться во двор. Мужчина нехотя дал ей дорогу, и собака устремилась к чужаку, точно ракета к цели – хвост напряжен, уши торчком.

Боб упал на землю как подстреленный, перекатился на спину и завилял хвостом. Люси брезгливо обнюхивала незваного гостя, а терьер извивался на траве и ухитрился лизнуть Люси в морду. Наконец собака презрительно отвернулась от Боба и пошла здороваться с Керри.

– Привет, Люси! – сказала девушка. Боб тем временем путался у Люси под ногами, низко опустив голову в знак покорности. – Ну, что я тебе говорила? Любит всех на свете.

Джош сунул руки в карманы, спустился по ступенькам и подошел к Керри. Только в последнюю секунду он осознал, что девушка подставляет ему щеку для поцелуя, и неловко ткнулся губами куда-то между челюстью и ухом. Его окутал чуть слышный аромат духов; захотелось закрыть глаза и снова и снова вдыхать этот запах.

Люси вернулась в дом и застыла у окна, наблюдая, как Боб балуется со щенками. Малыши окружили терьера плотным кольцом, покусывали его и визжали.

– С каждым днем они все больше походят на лабрадоров, – заметила Керри, – только окрас другой. А уши у Лолы как у чау-чау или у японской акита.

Каждый раз, когда Боб наскакивал на кого-то из щенков, Джош порывался бежать на помощь, а Керри успокаивающе дотрагивалась до его руки и заверяла, что все хорошо. Скоро у него весь бок потеплел от ее прикосновений, и Джош дергался уже не из страха за малышей, а специально, чтобы Керри до него дотронулась.

Когда щенки наигрались, Керри с Джошем занесли их внутрь. Люси вернулась в коробку, чтобы покормить детишек, а Боб растянулся на полу и заснул как убитый.

Керри восторженно захлопала в ладоши, увидев две гигантские миски салата и шесть сортов чая.

– Умеешь ты развеселить!

Джош радовался, что Керри смеется, и одновременно тревожился: уж не выставил ли он себя дураком?

– У тебя нет случайно щипцов для салата? Надо же чем-то ворочать эти горы, – поинтересовалась Керри. – Нет, не вставай, я сама достану. Мне ближе.

– Посмотри в ящике под тостером, – сказал Джош.

Ему нравилось, что Керри хозяйничает у него на кухне, словно так и надо. Девушка выдвинула ящик, где хранилась всякая всячина типа молотка, штопора и щипцов для крабов.

– Кстати, знаешь, кого я встретила, когда приезжала сюда в прошлый раз?

– И кого же?

– Твоего соседа.

– Ох, – только и вымолвил Джош.

Райан.