На то, чтобы выковырять шурупы из подвального люка, понадобилось больше времени, чем я думала. Когда удалось выковырять первую петлю, пришлось подпереть люк деревяшками и камнями, которые нашлись в мастерской. Но когда я наконец покончила со всеми петлями, он вывалился из проема и рухнул на пол. Я выбежала в дом, босиком, вся запачканная грязью, в замызганном бирюзовом платье. Солнце уже освещало дорожку перед домом. Нужно было найти Дэйви.

Я бегом пронеслась через ворота на главную улицу, и меня тут же схватили за локоть. Я взвизгнула и увидела перед собой лицо Лэйна.

— Где он? — выдохнула я.

— Кто? — Лэйн недоуменно уставился на меня. Его волосы спутались, на подбородке торчала утренняя щетина. — Ладно, проехали. Бежим, скорее.

Он пустился бегом вниз по улице, таща меня за собой. В другой руке он сжимал винтовку.

— Я должен был знать, что ты полезешь туда… — пробурчал он скорее сам себе. — Должен был догадаться… — Он был озлоблен и взволнован одновременно, и я совершенно не понимала, о чем он бормочет.

Я вырвалась и остановилась.

— Где Дэйви и где Бен Элдридж?

Лэйн поднял вверх обе руки, будто боялся спугнуть меня, как птицу. О нет, подумалось мне. Совершенно так же он успокаивал дядю перед припадком.

— Успокойся, — сказал он почти нежно. — И иди сюда…

Я сделала еще шаг назад.

— Где они? Ты их видел?

— Пожалуйста, тебе лучше пойти со мной…

Его серые глаза шныряли туда-сюда, и я поняла, что уже утро и на улице пока никого нет. Потом я вспомнила судью и совет.

— Они что, пошли за мной?

— Да. Мистер Локвуд уже там, но ты… Слава богу, тебя не было. Пойдем, я отведу тебя в туннель. Я обо всем позабочусь. Я вызволю вас обоих отсюда, клянусь. — Он протянул руку. — Иди ко мне.

— Я не чокнутая!

— Кэтрин!

— Нет! — воскликнула я. — Я во всем разобралась. Это был опиум, и все из-за чертовой рыбы…

Судя по его выражению лица, сейчас я совершенно точно вписывалась в диагноз, но на большее времени не было.

— Я не поеду, пока не узнаю, где они.

— Если я тебе скажу, ты пойдешь со мной?

Я осторожно поглядела на него.

— Да.

— Я прошел мимо них пятнадцать минут назад, на тропинке к Нижней Деревне, они везли тележку с вещами для мистера Тулли. Бен хотел держать Дэйви подальше, пока все это…

Но я уже не слушала. Я неслась со всех ног в сторону Нижней Деревни.

Я почти подбегала к стене канала, когда он меня схватил; страх за Дэйви и злоба на Бена придали мне столько сил, что я и представить не могла. Длинная рука Лэйна обхватила мою талию, и он рывком поднял меня в воздух.

— Тише, — шепнул он мне в ухо, пока я безуспешно пыталась лягнуть его босыми ногами. — Прекрати. Я только хочу помочь…

И тут на канале показалась лодка.

— Вон они! — завопила я, но Лэйн тоже их заметил, потому что его хватка ослабла.

Я видела практически всю лодку целиком — настолько сильным был дождь накануне. Вода канала плескалась почти у самой верхушки дамбы. Бен стоял на корме с румпелем в руках, паровой двигатель пыхтел белыми облачками. Свободной рукой он держал Дэйви за ворот. Мальчик напуганным зверьком съежился на том самом ящике из подпола. Бен непринужденно улыбнулся, увидев нас, и помахал рукой. Затем он схватил Дэйви, поднял его над головой и швырнул в воду. Лэйн ахнул где-то у меня за спиной, а я завопила от ужаса.

— Он умеет плавать? — воскликнула я.

Но Лэйн ничего не ответил, а только отпустил меня, отшвырнул винтовку и стремглав побежал к каналу, где можно было залезть на дамбу и прыгнуть в воду.

Я смотрела, как Бен лучезарно улыбается мне сверху вниз, и понимала, что пока бежала, просто кипела от ярости, а сейчас буквально похолодела от ледяной злобы, просто вытеснившей все остальные человеческие чувства из моего сердца. Я спокойно нагнулась и взяла винтовку. Мне никогда не приходилось стрелять. Я даже не знала, была ли она вообще заряжена, но мне хватило ума взвести курок. Я почувствовала, как он отскочил и встал на свое место. Затем я подняла ствол и навела на лодку, которая была у самого края дамбы, сама не зная, куда лучше целиться — в двигатель или в Бена. Его я видела очень хорошо. Обаятельная улыбка исчезла с его лица, уступив место легкой озадаченности и даже любопытству: казалось, ему самому интересно, что же я сделаю. Я нажала на спусковой крючок.

Удар от отдачи больно сдавил плечо, я упала на землю, и в этот же самый момент непостижимым образом лодка в канале надо мной взлетела на воздух. Меня коснулась волна теплого воздуха, а в небо поднялся небольшой столп огня. Я почувствовала, как задрожала почва под ногами, — это остатки лодки ударились о стену дамбы.

Я положила винтовку на место, смущенная и растерянная из-за оглушительного звона в ушах, и увидела, как Лэйн поднялся на ноги и снова стал взбираться на дамбу. Я побежала в его сторону, но он уже прыгнул в воду и нырял среди горящих обломков, показываясь то тут, то там. Изломанные деревяшки — вот все, что осталось от лодки. И никаких следов Дэйви или Бена.

Когда Лэйн, как грустный мокрый пес, вылез наконец из воды, прошла уже целая вечность. Он провел рукой по волосам, стряхивая капли воды, и мы молча полусошли-полусвалились с дамбы вниз. Мои мысли медленно плыли в голове, будто потеряли свой всегдашний взвод, а ключа было нигде не найти. Мы вернулись к тому самому месту, где я бросила винтовку. Что я наделала? Он посмотрел на винтовку, а затем на дамбу.

— Порох? — спросил он сам себя. — Но зачем? И зачем ему… — И тут он осекся.

Я знала ответы на все вопросы, но не могла говорить. Я заметила, как вдруг сузились его глаза, разглядывающие канал и обломки. По стене канала, убыстряясь и оставляя мокрые следы на камне, спускались тонкие струйки воды и стекали на землю. В кладке появилась маленькая трещина.

— Кэтрин, — тихо сказал он. — Думаю, мистер Тулли в туннеле. Иди туда быстрее и отведи его в собор. Если ты услышишь их, просто возвращайся в туннель и закрой дверь, но ни в коем случае не беги к мастерским, жди на той стороне. Ты поняла? — И он посмотрел на меня. — Спрячься и позаботься о мистере Тулли, пока я не приду за вами. Думаю, нужно закрыть шлюз и слить воду из канала на всякий случай. Понимаешь?

Я кивнула.

— Тогда иди, — сказал он и тихонько подтолкнул меня в сторону мастерской. Только убедившись в том, что я отправилась туда, он подобрал винтовку и пустился бегом к началу канала и шлюзу. Как бы я хотела, чтобы он поверил в то, что я не сумасшедшая. Как бы я хотела, чтобы не было этого выстрела.

Я спешила и все равно была еще далеко от заветной зеленой двери. Вдруг я увидела маленькую фигурку, проскользнувшую туда. Я перешла на бег и обнаружила на земле мокрые следы. Я распахнула дверь и бросилась в дядину комнату.

— Дэйви! — закричала я. — Дэйви!

Я вбежала в темную мастерскую. Газовые лампы не работали, и дядин зверинец представлял собой сборище темных жутковатых силуэтов. Я снова прошла по коридору и распахнула дверь в комнату Лэйна.

— Дэйви! Где ты?

Бойлерная и литейный цех оказались пусты, даже углем не пахло, и все механизмы стояли. Я вбежала назад в коридор и спустилась в туннель.

— Дэйви? Дядя Тулли? Где вы?

Мой голос эхом отдавался от стен, и ноги уже дрожали от усталости. Перед тем как остановиться, я поняла, что меня тошнит. И тут перед поворотом туннеля я увидела мокрую насквозь, сжавшуюся фигурку.

— Дэйви! — воскликнула я, но поняла, что он готов броситься прочь, если я подойду еще ближе. — Ты в порядке? — уже спокойнее спросила я, не обращая внимания на тошноту, одышку и слезы. — Мы не могли тебя найти. Ты умеешь плавать?

Он смотрел вытаращенными глазами на дверь туннеля и будто не узнавал меня. Он выглядел таким брошенным и несчастным. Я остановилась в паре метров от него и опустилась на каменный пол, чтобы он понял, что я не собираюсь кинуться на него.

— Дэйви, я хочу тебе кое-что сказать. Можно?

Я ждала, одна за другой проходили секунды в шипении газовых фонарей, и тут Дэйви сделал несколько неуверенных шагов вперед. Он остановился на безопасном расстоянии от меня и не поднимал глаз от пола.

— Я хочу тебе сказать, что я поняла все, что ты показал мне в доме. Ты отлично справился и подсказал мне все, что нужно.

И тут он посмотрел на меня. Его глаза превратились в огромные темные озера неприкрытых эмоций и чувств. Я разглядела там раскаяние, страх и горе, такое сильное, что я почти физически ощутила боль и ненависть, не ко мне, а к тому, кто заставлял его вредить тем, кому он не хотел.

— Я все понимаю, — шепнула я. — И ты меня прости. Я совсем на тебя не злюсь. — Я протянула к нему руки. — Тебя не в чем винить. Понимаешь?

Он снова посмотрел на меня огромными темными глазами. Затем сделал еще шаг навстречу, но остановился, потому что стены туннеля содрогнулись. Я подумала, что это гром, но тут раздался нарастающий гул и начал приближаться. Я буквально ногами чувствовала, как почва ходит ходуном.

— Бежим, — сказал кто-то.

Я испуганно завертела головой. Кто еще тут мог быть? Это что, голос в моей голове? Галлюцинации?

— Бежим же! — скомандовал голос, высокий и чистый, но очень напуганный.

Я повернулась к Дэйви и вопросительно уставилась в его черные глаза, но тут газовые лампы моргнули и погасли. Сзади раздался треск ломаемого дерева, и нарастающий гул перешел в рев. Я бежала в темноте, вытянув вперед руки, и не могла понять, где Дэйви, а затем мне на спину обрушился удар. Мир вокруг превратился во мрак, крутящийся, вертящийся, бьющий меня то об потолок, то о стены, то об пол. Я уже не знала, где верх, где низ, воздуха не было, нечем было дышать. Легкие жгло огнем, в носу плескалась вода, и меня швырнуло обо что-то жесткое, а затем вода стала методично вдавливать меня в поверхность. Когда я поняла, что сейчас умру, это жесткое подалось, и меня выбросило волной в какую-то грязную лужу. Я не сдавалась, упираясь ногами во что-то внизу, из последних сил толкнулась вверх и вырвалась на поверхность, откашливаясь, задыхаясь, жадно глотая бесценный воздух. Надо мной сквозь стеклянный купол светило солнце.

Это был бальный зал, и я стояла почти по пояс в грязной, мутной воде, полной обломков. Главная лестница превратилась в водопад, а позади на воде покачивалась выломанная дверь в туннель.

— Дэйви! — позвала я, но вокруг больше никого не было, и меня оглушал рев воды.

Не обращая внимания на намокшую, прилипающую юбку, я завертелась по сторонам, пытаясь осознать происходящее. Похоже, трещина в стене дамбы разошлась. И возможно, что вся стена полностью разрушилась. И если Лэйну не удалось добраться до шлюза и перекрыть поток, то это уже не просто канал. Это настоящая река, и она разольется по всей долине и затопит всю Нижнюю Деревню и подпол дома. Я двинулась против течения к другой двери, той, что открывала миссис Джеффрис, но остановилась перед ней. Вода доходила мне практически до груди, я не смогу распахнуть дверь под таким давлением. Я снова запаниковала — плавать я не умела.

Я попыталась ухватиться за дверь, проплывавшую мимо, и взобраться на нее, как на плот, но ее унесло течением. Беспомощно болтаясь в грязи и беспорядке, я попыталась поплыть за ней, но платье коварно обвило ноги под водой, и я не удержалась на ногах. Я ухватилась за проплывавший мимо деревянный ящик, и вода оторвала меня от пола. Едва дыша от страха, я замерла в невесомости, изо всех сил вцепившись в ящик. Облизнув губы, я ощутила соленый привкус. Хоть какая-то часть влаги вокруг была не водой, а кровью — наверное, я ударилась обо что-то особенно сильно.

Я барахталась, пытаясь удержать ящик на поверхности, и чувствовала, как ноги обвивают какие-то холодные течения. Лестница все еще представляла собой водопад, но уже гораздо более тихий — вероятно, уровень воды постепенно понижался. Надеюсь, Дэйви успел убежать по туннелю дальше, в собор. А дядя… надеюсь, его вообще не было в туннеле.

Я уже поднялась до половины высоты стен бального зала, до некоторых из прекрасных люстр можно было теперь дотянуться рукой. Голова болела, но не из-за синяков и ушибов, а из-за ушей — кажется, они воспалялись внутри. Я сжала зубы, уперлась ногами в ближайшую люстру и попыталась попасть под стеклянный купол. Как странно, отстраненно подумала я. Я так рьяно сопротивляюсь и борюсь, чтобы продлить свое мучительное существование еще на несколько жалких минут. И какая экзотическая смерть. Я утону, как и папа, но не в пучине моря, а буду смотреть на покачивающиеся под солнцем розы в метрах от себя. Я снова толкнулась, ухватилась за угол и втянула себя вместе с ящиком под купол. Осталась еще пара метров.

И тут голова и уши разболелись так, что я закричала, забилась и пнула босой ногой стекло. Затем в голову пришла мысль стукнуть его ящиком, но я не смогла сделать этого достаточно сильно. Боль все нарастала, становясь невыносимой, от носа к губам потекла соленая теплая струйка. Я уже подумала о том, чтобы выпустить ящик и утонуть, настолько это было страшно. Но потом я опомнилась, откинула крышку ящика и нащупала в нем что-то тяжелое и холодное. Роликовые коньки. Я взяла один и со всей силы треснула по стеклу.

Ничего не произошло. Я стала долбить еще, и от ужаса у меня прибавилось сил. Откололся небольшой кусок, появилась паутина трещин, и при следующем ударе стекло треснуло. Воздух со страшным свистом ворвался в отверстие, и боль в ушах тут же прошла. Вода полилась прямо в сад и потекла ручьями к нижней террасе сада. Я выпустила ящик и схватилась за металлическую раму купола, стекло больно впилось в руку, но я не обращала внимания. Я выломала руками остатки стекла и вылезла в отверстие, и прибывающая вода уже стала подспорьем, а не помехой.

Я рухнула в лужу по соседству, радуясь, что ощущаю под ногами твердую почву, и поползла в сторону следующей террасы, где земля была еще сухой. Нижняя часть сада представляла собой бурлящий грязевой поток, и из разбитого купола к нему теперь устремился новый ручей. Я легла на землю, на размокшую траву, смакуя каждый вдох, чувствуя теплое прикосновение солнца, которое подсушило разводы грязи на моей коже. Затем, шатаясь, я поднялась на ноги, спотыкаясь на каждой ступени сада, и вышла к объездной дорожке у дома.

Я открыла парадную дверь и, ускоряя шаги, прошла тем же путем, что и в день приезда в Стрэнвайн. Я завозилась с дверью в собор, и когда мне наконец удалось ее открыть, я рухнула на колени. Из щелей потайной двери в стене сочилась вода, заливая пол, но дверь открывалась внутрь туннеля, а не наружу, и поэтому была теперь намертво зажата огромным весом воды.

Я лежала безвольной грязной куклой на полу собора, когда меня нашла миссис Джеффрис. На лбу и подбородке у меня засохла кровяная корка, и когда я рассказала ей почему, она заплакала, и я немножко поплакала вместе с ней. Мы сидели вместе в грязной луже, и наши голоса эхом отдавались от купола собора. А потом, когда дальше плакать уже было невозможно, я положила голову ей на колени и, всхлипывая, рассказала про Бена Элдриджа, опиум и Дэйви, как стреляла из винтовки, ломала коньком стеклянный купол и даже что я подозревала ее, а она только молча гладила клубок моих спутанных грязных волос. И снова и снова между рассказами я спрашивала ее, где дядя и где Лэйн, а она только повторяла: «Не знаю, голубушка, не знаю».

Когда я уже начала терять сознание от усталости, она помогла мне встать и отвела в комнату Марианны. Там мне стало совсем спокойно, уже не осталось сил нервничать и даже думать. И мы увидели, что за розовой портьерой на кровати, подтянув покрывало к самому подбородку, спокойно спит дядя Тулли в своем черном сюртуке. Я постояла у кровати, разглядывая его, но он даже не проснулся.

— Дай ему отдохнуть, — сказала миссис Джеффрис охрипшим от рыданий голосом. — Иногда хорошо забыться.

Затем она очень осторожно вынула конек из моей руки. Я даже не замечала, что до сих пор сжимаю его пальцами. Пришлось извести две ванных воды, чтобы отмыть меня от грязи. Меня успокаивало то, как миссис Джеффрис трет мочалкой мою синюю от кровоподтеков кожу, хотя иногда она снова начинала плакать, но мне даже становилось легче от того, что кто-то переживает мою боль вместе со мной. Затем она помазала меня какой-то целебной мазью, одела в ночнушку и уложила спать в постель Мэри. Куда пропала Мэри, я тоже не знала. Под теплыми лучами полуденного солнца я заснула, а рука миссис Джеффрис лежала у меня на лбу. Мне все еще казалось, будто я покачиваюсь на волнах, хотя вокруг не было никакой воды.