Я проснулась и тут же села в постели, в окно светило утреннее солнце. Я отдохнула, но внутри осталась тяжесть, ноша, от которой я еще не скоро освобожусь. Всю ночь мне снились рев воды, плеск водопадов и звонкий голос, приказывающий мне бежать. Я тихо встала, неуверенно покачнувшись на ногах, надела одно из платьев Мэри, заплела волосы в косу и спрятала их под косынку. Порез на лбу неприятно саднил, одна рука распухла и расцветилась живописными переходами из зеленого в фиолетовый, и по всему телу были разбросаны маленькие ссадины и синяки. Я на цыпочках прокралась в спальню Марианны.

Здесь было темнее, толстые занавески скрывали солнечный свет. Первым делом я заметила кучку битого фарфора на столе. Все мои чашки, что когда-то мы перетащили из кухни, были расколоты в куски.

— Они все были липкими, — донесся от камина голос миссис Джеффрис. Она сидела в кресле. — Слегка липкими изнутри, и если тщательно не изучать, то можно было и не заметить.

Я ковырнула пальцем один изломанный кусочек.

— И вы решили перебить их все.

— Я как-то видела этого выродка с зеленой полосатой чашкой в руках. Увидела, и тогда даже ничего не подумала. А твой сахар я выбросила в окно.

Я оставила в покое остатки чашек и подошла к постели, на которой спал дядя.

— Ночью приходил Лэйн, но я сказала, что ты спишь. Мы немного поболтали, и я объяснила ему парочку важных вещей, прежде чем отпустить. И также заходила Мэри Браун, но она ушла еще раньше. Думаю, ее помощь нужнее дома.

— Вся Нижняя Деревня, скорее всего, затоплена?

— Почти наверняка, мисс.

— Тогда у Мэри не осталось дома.

Она вздохнула.

— Выходит, что нет.

Дядя дышал глубоко и спокойно. Если во всем этом виновата я, то и расплата должна стать соответствующей.

— Я пойду в Верхнюю Деревню, миссис Джеффрис.

— Как пожелаешь, голубка. — Она подошла ко мне и стала задумчиво смотреть, как я поправляю дядины одеяла. — Но сначала нужно как следует позавтракать, а то тебя ветром унесет.

— Он так крепко спит. Не испугается, когда проснется?

— Думаю, все будет в порядке, мисс. Он не захочет отсюда уходить.

Я посмотрела в ее красные, опухшие глаза.

— Вам удалось поспать?

Но она только молча приобняла меня, сжав рот в грустную узкую полоску, и я уткнулась лбом в ее седые растрепанные волосы.

— Спасибо вам, — сказала я.

Мы стояли у последнего холма перед Нижней Деревней, на окольном пути, и смотрели вниз на небольшое море. Канал полностью исчез, точнее разросся, вобрав все в себя, и только кое-где виднелись крыши домов и одинокая церковная колокольня, в остальном же это было царство воды. Мастерская и дымовые трубы исчезли из виду. Лодки, сорванные с якорей, медленно плавали там, где еще недавно были многолюдные улицы. Одна из них была перевернута вверх днищем, и на нем я разглядела черно-белую корову. Я подумала о дядиных игрушках, о фигурках отца и бабушки, смытых рекой, — почему всему здесь суждено было разрушиться от моей руки?

— Пойдемте, миссис Джеффрис, — сказала я, и она кивнула. Настало время исправлять свои ошибки.

Случилось то, чего я боялась больше всего — Верхняя Деревня превратилась в сплошной дурдом. Я не забыла о том, что люди, ходившие по этим улицам, только вчера собирались отправить меня во что-то похожее. Но тем, кто удивленно смотрел на меня, я приветливо улыбалась. Я почувствовала уже знакомый запах наводнения, сырой речной воды, такой же, как стоял в бальном зале, и внутри меня все сжалось от страха.

Миссис Джеффрис проводила меня до самой церкви, где к нашему приходу собралась небольшая толпа, там стояли шум и людской говор. Я протолкнулась в самую гущу и заметила, что спорящие мужчины вот-вот пустят в ход кулаки.

— Джентльмены, прошу прощения, — попыталась я привлечь их внимание. — Прошу прощения…

— А ну тихо! — завопила миссис Джеффрис.

Спорщики повернулись к нам, и постепенно воцарилась тишина.

— Благодарю вас, миссис Джеффрис, — сказала я. Мой голос эхом отдавался в зале.

В толпе я увидела Лэйна, буквально пронзающего меня взглядом, мистера Купера, а рядом с ним — мистера Локвуда. На мистере Локвуде не было пиджака, у него были закатаны рукава, а на штанах остались следы грязи. Я медленно прошла к кафедре, уселась в кресле священника и как следует их всех разглядела.

— Вижу, мистер Купер тоже здесь, но кто является главой комитета? Он вообще здесь?

Мистер Купер старательно избегал моего взгляда, но тут вперед шагнул человек в заляпанной грязью рубашке. Я улыбнулась им одной из лучших своих улыбок, но мистер Купер этого не заметил.

— Если бы ко мне так же подошли священник и вы, мистер Моро, всего на пару минут, я была бы вам всем безмерно благодарна. А если все остальные джентльмены будут так любезны подождать десять минут, то надеюсь, вскоре я смогу сделать вам некое интересное предложение.

В комнате поднялся гвалт, одновременно заспорили несколько десятков голосов, но те, кого я попросила, подошли к кафедре. Мистер Локвуд стоял молча, широко расставив ноги и воинственно скрестив руки на груди. Я старалась не смотреть на него. Неподалеку дежурил Лэйн, не спуская глаз ни с меня, ни с мистера Локвуда. Он снова собрался пружиной, я отчетливо это видела. Возможно, потому, что он не догадывался, что я хочу сделать. Небольшое чудо.

— Джентльмены, — начала я, — я бы хотела узнать, что делается для потерявших дома и для тех, кто ранен. — Я повернулась к Куперу: — Сколько раненых?

Он съежился.

— Я… Я не…

— Мисс Тулман, немного, — вмешался Лэйн. — Несколько резаных ран и ушибов, одна сломанная рука и одна смерть. Большинство жителей… — Он замолк.

— …Были здесь, обсуждали меня, — закончила я. — Да, я понимаю, мистер Моро. Теперь это кажется просто счастливой случайностью, не так ли?

Раздалось шарканье ног. Я заметила, что мистер Локвуд нахмурился и насупился, когда священник заговорил:

— Во время наводнения там еще оставались несколько человек, но им удалось забраться на крышу, и мы забрали их оттуда на лодке.

— Понятно. Спасибо, святой отец. — И я повернулась к Куперу: — А кто погиб?

Мистер Купер пробурчал что-то нечленораздельное, и ему на выручку пришел священник.

— Мистер Белл, он работал на газовом заводе.

— Он из Нижней или Верхней Деревни?

— Из Верхней, мисс.

— Так что его семья не потеряла дом?

— У него не было ни жены, ни детей, мисс.

— А еще Бен Элдридж, — раздался низкий голос Лэйна. — Он был в одной из лодок. И еще ребенок… пропал.

— Да, — тихо сказала я. — Благодарю вас, мистер Моро. — Я глубоко вздохнула и снова повернулась к мистеру Куперу: — Ну что ж, лазарет сейчас не используется по назначению… А сколько там постелей?

— Двадцать, — наконец выговорил он.

— Отлично. Мы всем им найдем применение, и к наступлению ночи мы должны быть готовы принять около пятнадцати семей в большой дом. Я займусь этим. И не будем забывать, что дом мистера Элдриджа пустует. Там можно разместить две небольшие семьи. Миссис Браун здесь? Или ее дочь Мэри?

— Они обе тут, на площади, ищут людям постели.

— Прекрасно. Миссис Браун будет отвечать за расселение людей по тем домам деревни, где есть еще место. Святой отец, мне нужен список всех людей, которые лишились домов в наводнении. Это ясно? И пожалуйста, доставьте его к большому дому как можно быстрее.

— Да, конечно.

Я посмотрела на главу Нижней Деревни.

— Прошу прощения, я не знаю вашего имени.

— Мистер Вэйкрофт, мисс.

— Сколько из ваших запасов было уничтожено наводнением, мистер Вэйкрофт?

— Мисс, ничего не удалось спасти. Хотя основная часть уцелела здесь, в Верхней Деревне.

— У нас остались исправные лодки?

— Несколько, но, конечно, не все.

— Тогда в этом наше преимущество. Нужна команда людей, которые соберут и починят лодки, чтобы сохранить сообщение с Нижней Деревней. — Он кивнул головой. Я повернулась к остальным: — А что с уровнем воды — он повышается, понижается или стоит на месте, джентльмены?

Все молчали.

— Вчера он упал на метр, мисс Тулман, — снова ответил за всех Лэйн. — Но теперь остановился.

— Понятно. Есть ли среди вас шахтеры или землекопы?

В толпе раздались изумленные смешки. Только Лэйн стоял спокойно и ждал, что будет дальше.

— Как я поняла, туннели и шахты затоплены, — пояснила я. — Нужно откачать оттуда воду. Мы должны немедленно осушить подземные помещения. — Мне пришлось остановиться на мгновение, чтобы голос не задрожал. Мысли о затопленных туннелях я выдержать уже не могла. — Мистер Вэйкрофт, пожалуйста, разыщите здесь кого-нибудь с опытом в подобной деятельности, кто мог бы что-нибудь посоветовать. А теперь, осталось ли еще что-то важное, о чем я не знаю?

Я по очереди посмотрела на них, и они покачали головами. Поза мистера Локвуда не изменилась. Казалось, он сейчас просверлит во мне дыру. Я посмотрела в сторону и встала.

— Тогда я иду за миссис Браун и затем приступаю к своим обязанностям в доме. Святой отец, вы не были бы так любезны передать мои слова остальным?

— С удовольствием, мисс Тулман. — Он улыбнулся. — И добро пожаловать в Стрэнвайн! Прошу прощения за то, что приветствие приходит так поздно.

— Большое вам спасибо. — Я присела в книксене и пошла прочь, стараясь не смотреть конкретно ни на кого из них.

Миссис Джеффрис шла следом за мной. Я могла только надеяться, что мои ноги не очень заметно дрожат.

Они продолжали иногда подрагивать весь вечер, а с ними заодно и мои руки. Я сидела вместе с миссис Браун в лазарете, сложив руки под складками юбки Мэри; мы решили любой ценой соблюдать порядок в этой ситуации, насколько это было возможно. Мэри была с нами и чуть не удушила меня в коротких яростных объятиях, а затем ушла в дом помогать миссис Джеффрис обустраивать комнаты для временных жильцов.

Нижнее крыло дома было частично затоплено, коридор в бальный зал тоже оказался залит водой, и она там даже поднялась еще больше, и кроме того, я не хотела, чтобы кто-то находился поблизости от комнат Марианны — там был дядя, — или где-то рядом с собором, который я уже про себя считала могилой. В конце концов мне удалось узнать приблизительное число семей, которые будут ночевать в Стрэнвайне — от пятнадцати до двадцати. В большинстве случаев комнаты были небольшими, но зато с крышей и с очагом, а у людей из Нижней Деревни вообще ничего не оставалось.

Вторая половина дня была посвящена приготовлению похлебки, котел за котлом, и я сама не съела ни капли оттуда. Когда закипал четвертый котел, меня начало трясти с ног до головы, что-то похожее я испытывала и раньше, только гораздо сильнее. Я скрылась в комнате с орнаментами, рухнула там на диван и в одиночестве боролась со своими судорогами. Прошла четверть часа, и я наконец перестала бояться снова погрузиться в это страшное черное забытье. Я не знала, произошло это от нервного истощения, от страха или от того, что моему организму не хватало привычных ингредиентов в чае. Или же мое чувство вины было настолько сильным, что я заболела от него.

Уже стемнело, когда я поставила вымытый котел вверх ногами на полотенце обсушиваться и вышла из кухни в сад. Все мое тело ныло от усталости. Пока я мыла посуду, я думала о своем будущем, и от этого устала еще больше. В ночном саду, казалось, царило оживление — яркий свет луны, движущиеся тени и какие-то ночные перешептывания, и тут я вдруг поняла, что одной из теней был Лэйн. Я слышала его приближающиеся шаги по гравию, но не могла поднять на него глаз и только смотрела, как его заляпанные глиной башмаки остановились рядом с моими. Я молчала, боясь получить от него очередную порцию боли, и так мы оба стояли и разглядывали капустную грядку.

Спустя вечность он разомкнул губы и сказал:

— Прошлой ночью мне в достаточно туманной и размытой форме пригрозили, что если я еще хоть раз осмелюсь сказать тебе грубое слово, из-под земли вылезет дьявол собственной персоной и утащит меня за собой прямо в адское пекло.

Я не смогла сдержать смеха.

— Твоя тетя просто сокрушительна в своей любви, так же, как и в ненависти.

— Это точно, — пробормотал он и сунул руки в карманы. — А ты хорошо справилась сегодня, в деревне. Локвуд потом все утро провел в каком-то очень тяжелом разговоре с мистером Купером. А еще мы разыскали трех бывших шахтеров. Они сейчас бьются над системой осушения.

Порыв ветра закачал ветви в саду.

— Значит, опиум? — сказал наконец он.

— Угу.

— Все это время?

— Ага.

— Получается… на вечеринке тебе просто подмешали слишком много?

Я вздохнула.

— И это делал Дэйви… Элдридж заставлял его…

— Да.

Казалось, его ярость наэлектризовала воздух вокруг. Я буквально ощущала ее прикосновения на коже, словно разряды.

— Почему? — вдруг тихо спросил он.

Я подробно рассказала ему о том, что видела в подполе, о порохе и запахе, гироскопе и рыбе. А еще о том, что Бен говорил о броненосцах и Париже.

— Мелкий порох, ты говоришь. И хлопковый пух. И ты всерьез считаешь, что рыба должна была… взрываться?

— Я уверена.

Лэйн провел рукой по волосам, вероятно, вспоминая взрыв в канале.

— Папа бывал во Франции, — сказал он. — И в последний раз тогда, когда как раз началась война. Ты хоть понимаешь… Ты осознаешь, что в этой ситуации флот — это все? Если бы у Франции были корабли, которые мы не смогли бы потопить, или они ухитрились потопить все наши, то сейчас мы с тобой говорили бы на французском?

Мне вспомнилось лицо Бена, когда он говорил о том, что все хорошие идеи получают достойное вознаграждение.

— Думаю, он рассчитывал стать очень богатым.

— Почему тогда было просто не забрать эту проклятую рыбу? Ведь все знают, что он часто бывал один в мастерской.

Меня тоже это беспокоило, но при упоминании о разговорах на французском меня вдруг осенило.

— Ты пишешь письма на французском?

Он нахмурил свои угольные брови.

— Ну да, могу, и неплохо. Только вот я уже давно никому никуда не писал.

— Мэри как-то сказала мне, что от нас уходят письма на французском. Я сначала подумала, что это ты, но… Теперь я понимаю, что это он писал кому-то и, возможно, этот кто-то собирался приехать сюда, в мастерскую, например.

— Сейчас в ней уже нечего смотреть.

Я в сотый раз ощутила горечь сожаления и раскаяния. Превозмогая боль, я заговорила дальше:

— Может быть, он рассчитывал, что если одна из игрушек дяди пригодилась ему, то может появиться еще одна, а потом еще. Он так переживал за то, чтобы дядя Тулли остался, чтобы в Стрэнвайне все шло своим чередом, чтобы я не смогла сделать то, за чем меня отправили… Он часто мне об этом говорил.

— Правда?

Я почувствовала, что это непростой вопрос и что у него серьезная подоплека, но ответить не могла. Лэйн, конечно же, и сам знал ответ. Лэйн скрестил руки на груди и нахмурился, глядя на капусту.

— Тебе следует знать, что мы его еще не нашли. Он мог опуститься на дно до того, как обрушилась стена. Я его не видел, хотя вода была очень мутной.

Я ничего не ответила. Мне не хотелось вспоминать о том, как я стреляла.

— Я расскажу обо всем мистеру Бэбкоку, как только он доберется сюда.

Да, мистер Бэбкок. Он точно будет знать, как лучше сделать. А еще он обещал, что вернется раньше, чем истекут мои оговоренные тридцать дней. Но этот срок наступил и уже прошел, а его все не было. Обещания он не сдержал.

— Я спускался в розарий, — сказал Лэйн, — и видел разбитый купол. Если бы та рама не разломалась, он бы налился до самого верха.

Я закрыла глаза. Не хочу думать об этом.

— Тетя Бит сказала, что… Ты была с ним… там.

Я почувствовала боль в его словах так же, как перед этим чувствовала злобу, и моя собственная от этого только усилилась.

— Кэтрин, — сказал он, — ты хоть понимаешь, что это не твоя вина?

Я молчала. Это моя вина, как ни крути.

— Ты ранена, — продолжил он и потянулся к моей порезанной руке.

Против собственной воли я сделала шаг назад. Лэйн тут же сунул руки обратно в карманы.

— Ясно, — просто сказал он.

Как бы я хотела никогда, никогда не приезжать в Стрэнвайн. Миссис Джеффрис была абсолютно права. Я сама себя истерзала на тысячи мелких кусочков, никто, даже тетка Эллис, за целую сотню лет не смог бы причинить мне столько боли. Но я уже выбрала свою дорогу.

— Когда мистер Бэбкок приедет, он будет распоряжаться всеми восстановительными работами, — невозмутимо сказала я.

— И ты уедешь.

— Да. Я сделаю то, о чем он просил меня с самого начала. Поеду к тетке и буду врать ей столько, сколько необходимо, сколько вообще смогу выдумывать. Это не продлится долго, но я приложу все свои силы…

Где-то наверху в комнатах были дети, они смеялись и дурачились. Как же приятно было слышать их голоса из дома, который я вначале сочла слишком мрачным, заброшенным и угрюмым. Я повернулась, чтобы пойти в кухню.

— Я собирался заботиться о вас, — сказал он мне вслед. — О вас обоих.

— Знаю. И теперь позволь мне сделать то же самое для тебя и дяди Тулли. Нет ничего важнее, чем держать тетку подальше от Стрэнвайна.

Я поспешила обратно в кухню, и когда моя рука уже легла на дверную ручку, за моей спиной раздались его торопливые шаги. Я рванула дверь, чтобы не позволить ему сделать ситуацию еще тяжелее и увидеть, как я рыдаю. Но тут я заметила Мэри. Она прижалась к стене и испуганно кивнула головой в сторону камина. Я посмотрела в ту сторону, и мне навстречу из полумрака шагнула Элис Тулман собственной персоной.