Мы чувствуем запах бухты еще до того, как достигаем Лунной гавани. Рыбная вонь оставляет в воздухе слабый металлический привкус. Летом здесь раз в десять хуже пахнет, насколько я помню. Я приезжал сюда с отцом для проверки военно-морского флота или для встречи высокопоставленных лиц из других портов. Запах рыбы, пота и грязи запечатлелся в сознании. Бухта располагается в самой северной точке Бурного залива. Она окружена землями, простирающимися по обе стороны на юг на сотни километров, что облегчает ее защиту.

Когда чудовище явило себя, я закрыл границы и направил военно-морской флот на юг нести дозор в Кобальт Поинте, где залив переходит в океан.

Понятия не имею, стоят ли все еще мои корабли в Кобальт Поинте, но после того, как Грей сообщил о нашем визите, он доложил, что Лунная гавань выглядит лучше, чем он предполагал. Близость к морю хорошо кормила народ и предоставляла достаточно ресурсов для торговли с отдаленными городами. Несмотря на это, я одариваю серебряными монетами и хорошими известиями всех тех, кого мы встречаем по дороге.

Тому, кто выглядит голодным, я говорю направиться к пересечению Южной и Королевской дорог, и через два дня его там будет ждать повозка с едой.

Тому, кто кажется сытым и умелым, я говорю, что мы пытаемся восстановить армию Эмберфолла.

Рядом со мной Харпер ведет себя тихо и отчужденно, повторяя фразы, которые я ей дал для заучивания, и разбавляя их собственными проникновенными словами. Король Колумбии хочет очередной победы. Народ дружественного королевства жаждет торговли с Эмберфоллом, а дети хотят знать о богатой и развитой культуре этого государства.

Отметина на щеке, кинжал на поясе, некоторая холодность в словах делают Харпер идеальной воинственной принцессой из далекой страны. Ее беспокойная неуверенность кажется холодным самообладанием.

Вдалеке возвышается городская стена. Ворота закрыты и охраняются. В сторожевой башне на вершине стены мелькает тень, и через мгновение начинают громко бить колокола: бом-бом-бом.

Нас заметили. Ворота распахиваются.

– Что это значит? – спрашивает Харпер. – Колокола.

– Приближение члена королевской семьи, – отвечаю я. – Они звонят по-разному, разный ритм означает различные вещи. Вы услышите этот в каждом городе, который мы навестим.

Харпер напряжена. Она ничего не говорит.

– Вы нервничаете, миледи? – беззаботно спрашиваю я. Мой вопрос похож на поддразнивание, хотя я искренен в своих словах.

Напряжение начало медленно и лениво взбираться вверх по моей спине. У нас всего лишь один стражник и один неиспробованный в деле солдат. Мой лук прикреплен к седлу, а на поясе у меня висит меч.

Я уже вижу, как по крайней мере сто человек, привлеченные звоном колоколов, выстраиваются на улице, ведущей через Лунную гавань. В моей прошлой жизни толпа не представляла бы опасности, потому что я путешествовал по меньшей мере с дюжиной стражников, а если мне компанию составлял отец, то охраны было и еще больше.

Теперь же, если толпа обратится против меня, против бросившей их королевской семьи, много людей не потребуется, чтобы численно превзойти нас и забить насмерть камнями.

– Не нервничаю, – отвечает Харпер, растягивая слова, – но встреча людей на дороге очень отличается от… всего этого.

Девушка кивает вперед, указывая на разрастающуюся толпу.

Я наклоняюсь ближе к Харпер и понижаю голос:

– Я удивлюсь, если осмелится кто-нибудь к нам подойти. Когда-то считалось, что приближение к королевской семье без приглашения – это верный способ лишиться головы на улице.

Харпер начинает оглядываться по сторонам.

– Что? Правда?

– У Королевской Стражи довольно пугающая репутация. – Я смотрю на Грея: – Не так ли, командор?

– Мы не рискуем. – Грей отвечает почти скучающим голосом… или же он просто не обращает на нас внимание. Его глаза устремлены в толпу.

Когда мы приближаемся на достаточное расстояние, трое вооруженных мужчин и женщина на лошадях отделяются от толпы и проезжают через арку, тем самым блокируя дорогу и вход. Один из мужчин и женщина облачены в доспехи и вооружены не хуже Грея или Джемисона. Двое других едут впереди. Одежда, вышитая серебром и золотом, сидит на них идеально. Мы приближаемся к всадникам, и я могу рассмотреть их уставшие и настороженные лица. Мужчины не облачены в доспехи, но вооружены.

Я никого не узнаю. Многие местные лорды бежали или погибли, когда чудовище впервые нагнало ужас на земли, соседствующие с Замком Железной розы.

– Главный маршал, милорд, – тихо поясняет Грей, – и его сенешаль.

На мгновение я жалею о том, что предупредил о нашем визите. Маршал может ничего не испытывать, кроме недовольства по отношению к короне и к королевской семье, которая, судя по всему, покинула свой народ на годы. Между нами и всадниками нарастает напряжение.

Я испытываю желание остановиться или потребовать оглашения их намерений. Мне хочется отправить Грея сократить оставшиеся двенадцать метров дороги, чтобы узнать о том, как нас примут здесь. Народ, толпящийся за своими представителями, молчит, выглядывая в просветы.

Определенно, Харпер не единственная, кто прячет неуверенность.

Слева от меня Джемисон дышит ровно. Солдат привык следовать приказам своего командира на войне. Это успокаивает. На моей стороне есть два человека, готовые сражаться. Мы направляемся вперед.

Когда между нами остается метров пять, двое мужчин впереди спешиваются, за ними стражники. Вся четверка идет вперед, обнажая мечи.

Рука Грея опускается на рукоять его собственного клинка. Харпер делает резкий вдох.

Однако затем мужчины и их стража опускаются на одно колено. Их мечи ложатся перед ними на каменную мостовую.

– Ваше Высочество, добро пожаловать, – говорит один из них. – Народ Лунной гавани давно ждал вашего возвращения.

– Мы приветствуем вас с огромным облегчением, – продолжает другой. – Приветствуем вас и вашу спутницу.

Рядом со мной Харпер медленно выдыхает. Я делаю то же самое.

– Встаньте, маршал, – отвечаю я. – Мы благодарим вас и вашего сенешаля за радушный прием.

Мне приходится прерваться, чтобы убедиться, что мой голос не выдаст напряжения.

– Мы с нетерпением ждем встречи с жителями Лунной гавани.

Четверка поднимается и взбирается на лошадей, чтобы провести нас в город. Главный маршал – ровесник моего отца – тучный мужчина с густыми седеющими волосами и строгой, но мягкой манерой поведения. Маршал делает Харпер комплимент, затем начинает перечислять достижения Лунной гавани за последние несколько лет, говорит о способах укрепления защиты города, в частности, от чудовища, и от этих слов у меня все внутри сжимается. Защиты от существа, которое ворочается внутри меня. Маршалу явно не терпится нам угодить, но при этом его теплый прием кажется искренним.

Как и тогда на дороге, я вспоминаю, каково это – быть частью чего-то большего.

Когда мы проходим через ворота, люди начинают уступать дорогу и падать на колени.

– Да здравствует наследный принц! – скандируют они.

Это не первый раз, когда меня так приветствуют, но впервые приветствие кажется мне настолько важным.

Мы оставляем лошадей в конюшне, чтобы можно было пройтись по городскому рынку пешком. Главный маршал предлагает сопроводить нас со своими стражниками, но у него наверняка будут вопросы по поводу альянса, о судьбе королевской семьи, а я пока не готов подкармливать городских сплетников, поэтому отказываюсь.

Однако я почти жалею о своем отказе, как только мы оказываемся на месте. Торговые ряды переполнены людьми, они громко разговаривают, спорят и торгуются. Тела прижимаются ко мне ближе, чем я предполагал. С любой стороны меня можно запросто насадить на кинжал. Внезапно Харпер сжимает мою руку.

Тем не менее Грей знает свою работу. Он выступает вперед и говорит:

– Дорогу наследному принцу и его даме!

Перед нами возникает проход. Мужчины кланяются, женщины приседают в реверансах, но так делают не все. Некоторые просто смотрят на нас, и их взгляды недружелюбны.

Харпер пододвигается ближе:

– Прости, что я так нервничаю.

Если я поделюсь с ней своим собственным напряжением, то это вряд ли ее успокоит. Я бросаю на Харпер взгляд:

– Вы выглядите такой же уверенной, как и всегда.

– Я не привыкла, чтобы на меня смотрело так много людей.

– Как жаль. Вы, безусловно, заслуживаете внимания. – Я мягко передвигаю ладонь Харпер к своей и цепляю ее руку за свою, наклоняясь к щеке, чтобы тихо сказать: – Моя рука должна быть свободна для меча. Вы не единственная, кто нервничает, миледи.

В глазах Харпер появляется удивление, и она охает. Я ожидаю, что она отпустит меня, но нет. Ее рука крепко держит мою.

Мощеную дорожку между рядами торговцев и ремесленников очистили от снега, большие стальные бочки с горящими углями стоят через каждые три метра, чтобы согревать воздух. Каждый прилавок может похвастаться разнообразием: шелковыми шейными платками, коваными серебряными подвесками, украшенными бисером гребнями для волос. В одной палатке продают мечи, в другой – ножи. Потрепанные флажки развеваются на холодном ветру, рассказывая о товарах. Я рад тому, что рынок находится на открытом воздухе, потому что людской поток давит. Народ продолжает уступать нам дорогу, но многие делают это с неохотой. Мужчины встречаются со мной взглядом и не отводят глаз. Это задевает мою гордость. Отец бы ни за что такое не потерпел. Он бы преподал одному из нахалов урок, чтобы остальные не смели вести себя так же дерзко.

У моего отца к тому же было бы двадцать четыре стражника за плечами, а у меня их два.

Я снова наклоняюсь к Харпер и беззаботным тоном спрашиваю:

– Что вы думаете о Лунной гавани, миледи?

– Я стараюсь не рассматривать слишком внимательно.

– Рассматривайте сколько душе угодно. Что-нибудь привлекло ваше внимание?

– Все.

– Назовите, что вам нравится, и оно станет вашим, – говорю я достаточно громко, и головы торговцев поворачиваются в нашем направлении.

– Тебе не стоит меня подкупать, – бормочет Харпер себе под нос. – Я и так уже далеко зашла.

– Я не подкупаю вас, миледи. Я подкупаю их. Хочу потратить серебро и подарить моему народу уверенность. – Я умолкаю, а затем снова повышаю голос: – Вы говорите, шелк? Пойдемте посмотрим.

Мы потратили небольшое состояние.

Торговцам было приказано доставить мотки ткани, десятки платьев, несчетное число безделушек из серебра, золота и дутого стекла, кучу деревянных расписных игрушек, которые Харпер выбрала для детей. Все, к чему девушка прикасается, я покупаю. Когда мы проходим мимо прилавка с пивом и крепким алкоголем, то покупаем по кружке каждому, кто находится рядом. Люди, которые хмуро смотрели в нашу сторону, исчезли, и моя неуверенность растворилась в воздухе.

Даже Харпер расслабилась в своей роли. Торговцы пресмыкаются перед ней. Женщины перешептываются между собой, прикрывая ладонью рот, их глаза полны любопытства, а не злобы. Дети предлагают нам корзины с засахаренными орешками и теплым печеньем. Никто из толпы не смеет преграждать нам путь. Грей и Джемисон кажутся спокойными и держатся на расстоянии, а не семенят за нами.

Под внешним спокойствием меня мучает страх. Я смотрю на людей и представляю, как солдаты Силь Шеллоу пронзают их палашами. Или хуже: как чудовище рвет их когтями.

Во второй половине дня мы приближаемся к задней части рынка, где прилавки и ряды больше, а многие торговцы предлагают в качестве развлечения сыграть в азартные игры.

Запах вяленого мяса и жареных овощей разносится из следующего прохода, где рынок превращается в огромную открытую площадку для трапез и народных гуляний. Здесь продается оружие большего размера: мечи, щиты, длинные луки и тому подобное. Мой взгляд задерживается на палатке с луками, где представлены длинные изогнутые дуги, чей цвет варьируется от яркого отполированного янтаря до темного черного дерева. Рядом с палаткой располагается место, где покупатели могут опробовать лук перед покупкой.

Харпер следит за моим взглядом.

– Ты не купил ничего для себя.

– Мне ничего не нужно.

За исключением времени, но я не видел, чтобы его где-то продавали.

– Ну технически мне тоже не нужно ничего из того, что ты только что купил.

Продавец замечает наш интерес, затем поворачивается, чтобы снять со стены длинный тонкий лук. Он изготовлен из блестящего красно-коричневого дерева, его рукоять обтянута плетеной кожей. Торговец представляет нам оружие на вытянутых руках.

– Не желаете ли выстрелить, Ваше Высочество? Или, возможно, желает ваша дама? Это лучший лук в моем распоряжении. Древесина из Вудумского леса.

Я набираю в грудь воздуха, чтобы отказаться, но Харпер поднимает на меня взгляд:

– Можно попробовать? Покажешь мне как?

– Да, конечно.

Мы почти тут же собираем толпу. Два десятка людей образуют круг. Грей становится рядом с нами спиной к прилавку и говорит Джемисону следить за тем, чтобы люди сохраняли дистанцию.

– Все эти люди будут смотреть? – шепчет Харпер.

Я беру руку девушки, чтобы застегнуть на ней предложенную торговцем защиту для запястья.

– Ничто так не возбуждает интерес, как возможность понаблюдать за тем, как член королевской семьи падает в грязь лицом.

Стрелы лежат на доске перед узким стрельбищем с мишенью, расположенной метрах в десяти.

Я беру стрелу, кладу ее на ось и натягиваю тетиву.

– Обратите внимание, – говорю я Харпер. – Рука выпрямлена, натягиваете тетиву до уголка рта и отпускаете.

Я делаю так, как сказал. Тетива звенит, и стрела летит прямо в центр мишени, раздаются слабые аплодисменты.

Глаза Харпер округляются.

– Неплохой способ снять напряжение.

Я улыбаюсь.

– Ребенок сможет попасть в мишень с такого расстояния. – Я протягиваю девушке лук и стрелу: – Попробуйте.

Харпер берет лук и стрелу, делает глубокий медленный вдох. Ее глаза сосредотачиваются на центре мишени. Девушка легко прицеливается. Хвостовик стрелы ложится на тетиву так, словно Харпер стреляла из лука всю свою жизнь. Она поднимает руку параллельно луку.

Харпер действует так уверенно, что я практически упускаю из вида тот факт, что она держит стрелу на пальцах, а не на прицеле. Я подхожу сзади и обхватываю пальцами вытянутую руку девушки до того, как она успевает выпустить стрелу.

– Я что-то не так сделала?

– Если вы хотите срезать пальцы со своей руки, то вы сделали все правильно. – Я поправляю стрелу, став в такую же позицию, как и Харпер. – Вот так. Теперь дотяните тетиву до рта.

Пальцы девушки вместе с моими задевают ее губы. Тело Харпер в моих руках так близко, что я чувствую его тепло. Толпа позади нас словно исчезла, и время замерло.

– Как только будете готовы, – мягко говорю я, – отпускайте тетиву.

Пальцы Харпер расслабляются. Тетива выпрямляется, и стрела летит. Она застревает в верхнем левом секторе мишени. Толпа снова хлопает.

Девушка поворачивается ко мне с улыбкой:

– У меня получилось! Мне это нравится больше, чем метать ножи. Поможешь мне еще раз?

Меня забавляет то, что Харпер продолжает спрашивать так, словно я не готов выполнить ее просьбу еще тысячу раз. Девушка берет очередную стрелу и вкладывает ее в лук уже с большей уверенностью. Я приподнимаю локоть Харпер, чтобы выпрямить ее руку. На этот раз она попадает ближе к «яблочку». Глаза девушки горят, ее дыхание немного сбилось.

– Еще раз?

– Конечно.

Я бы отдал что угодно, лишь бы снова коснуться ее лица. Ее подбородка, мягкого изгиба губ… Я довольствуюсь тем, что ненавязчиво помогаю Харпер прицелиться.

Девушка снова попадает в мишень и улыбается мне.

– Мне очень нравится! Еще раз?

– Сколько захотите, миледи.

Когда Харпер поворачивается для выстрела, она пододвигается ближе ко мне. Случайно ли это или нет, но теперь я снова чувствую ее тепло. Я кладу руку на руку Харпер и не убираю ее.

Девушка не отстраняется. Может быть, судьба наконец-то смилостивилась надо мной.

Как только мне в голову приходит эта мысль, в живот что-то врезается, и меня отбрасывает к торговой палатке.

Я слышу, как кричит Харпер.