Несмотря на мои приказы, я почти готов к тому, что Грей вернется с Харпер. Мое воображение порождает мысли о том, как Харпер брыкается и кричит, пока командор невозмутимо тащит девушку по замку к моей двери.

Эти мысли абсолютно бесполезны. Мне нужно планировать дискуссию с Карис Люран. Я посовещался с генералами, и солдаты были расставлены на позиции по периметру замка.

Шанс спасти народ Эмберфолла еще есть.

Возможно, у меня даже есть время на то, чтобы найти девушку, которая снимет проклятие.

Такая идея меня бы позабавила, если бы за ней не скрывалось полнейшее отчаяние. Я достаю пробку из графина и наблюдаю за тем, как красная жидкось наполняет бокал. Я делаю глоток, затем снимаю рубашку, чтобы подготовиться ко сну, и на ходу бросаю ее на спинку стула.

Я мельком вижу свое отражение в зеркале.

Чешуек стало больше, хотя не так много времени прошло с момента исчезновения Харпер.

Раздается резкий стук в дверь.

Черт побери. Я хватаю рубашку и натягиваю ее через голову. Блестящая тень видна через завязки под горлом, поэтому я надеваю еще и куртку, неловко возясь с кожаными ремешками, чтобы как можно быстрее их застегнуть.

– Войдите, – кричу я.

Дверь распахивается, и я вижу Грея. Его волосы взъерошены, а щеки покраснели из-за пребывания на территории вне замка. На командоре нет нарукавников, но он вернулся невредимым.

И в одиночестве.

– Все сделано, – заключаю я. – Она дома.

Грей кивает.

Я хватаю бокал и осушаю его одним глотком.

– Заходи. Закрой дверь.

Грей мешкает долю секунды, затем говорит:

– Я вижу, что вы удвоили количество солдат на границе призамковых территорий. Для того чтобы подготовиться к прибытию Карис Люран, я бы настоятельно рекомендовал разместить караульных…

– Грей.

Начальник стражи умолкает.

– Я не хочу говорить о Карис Люран. – Я снова достаю пробку из бутылки и наполняю бокал красным напитком.

Грей ждет.

Без промедления я наливаю второй бокал и протягиваю его командору.

Грей смотрит на меня, но при этом не делает ни малейшего движения, чтобы взять его.

– Не заставляй меня приказывать тебе, – говорю я.

Командор забирает у меня бокал. Я поднимаю свой, чтобы произнести тост. Грей хмурится, но повторяет мой жест.

– Прости меня, – тихо говорю я. – Я потерпел неудачу.

Грей застывает, вздыхает и, к моему удивлению, залпом осушает бокал и тут же начинает кашлять.

Я приподнимаю брови и улыбаюсь.

– Не упадешь ли ты на пол через секунду?

– Возможно. – Грей трясет головой и делает вдох так, словно напиток обжег ему внутренности; он продолжает хриплым голосом: – Это не вино.

– Нет, это сахарный спирт из Валкинской долины. Мой отец всегда держал его под рукой.

– Я помню.

– Я и не сомневался.

Мне интересно, помнит ли Грей, что мой отец также не позволял никому трогать спирт, даже мне. Это правило настолько въелось, что лишь спустя множество сезонов через долгое время после его смерти я решился попробовать этот напиток.

Я осушаю свой бокал и затем приподнимаю графин:

– Еще?

Грей сомневается, но затем поднимает бокал.

– Пожалуй. – Командор выглядит при этом достаточно неуверенно.

Я слабо улыбаюсь и наливаю.

– Знал бы я, что ты по доброй воле согласишься стать моим собутыльником, я бы предложил тебе выпить давным-давно.

– Давным-давно я бы не согласился по доброй воле. – Грей поднимает бокал, как я делал до этого, и ждет, пока я повторю за ним.

Алкоголь еще не подействовал на командора; его глаза ясны и смотрят прямо.

– Вы не должны передо мной извиняться.

Грей осушает второй бокал так же быстро, как и первый.

Моя улыбка становится шире.

– Ты точно окажешься на полу, командор. – Я киваю на кресла, стоящие возле камина. – Сними оружие. Присаживайся.

Когда я опускаюсь в кресло, расположенное ближе к гардеробной, Грей отстегивает меч и кладет его рядом с креслом, садится. Он явно еще сохраняет трезвость мышления, раз держит оружие в зоне досягаемости.

– Еще? – спрашиваю я.

– Рассвет уже скоро, милорд. Мне не стоит… – Грей замолкает, как только я наполняю его бокал в третий раз.

Командор вздыхает, но берет бокал, который я ему протягиваю.

Я не дожидаюсь тоста, а просто пью до дна.

– Помнишь тот день, когда Лилит атаковала меня и ты принес меня сюда, в мои комнаты?

– Когда именно?

Хороший вопрос.

– В тот день, когда появилась Харпер.

– Помню.

Алкоголь бежит по венам, уступая волю мыслям в голове.

– Я сказал, что освобожу тебя от твоей клятвы, если у меня не получится снять проклятие.

Выражение лица Грея становится непроницаемым.

– Так и есть.

Я знаю, он помнит о том, о чем я потом его просил: убить меня, если я не сниму проклятие и если покажутся признаки превращения.

В безмолвной темноте потрескивает огонь.

– Я освобождаю тебя от клятвы, Грей, – говорю я. – Как только мы переговорим с Карис Люран, я хочу, чтобы ты…

– Нет.

– Что?

Командор наклоняет бокал, выпивает его, затем с чрезмерной силой опускает на столик, стоящий между креслами. Грей кашляет.

– Я сказал – нет.

– Грей…

Командор встает и выхватывает кинжал так быстро, что я отскакиваю назад, внезапно уверенный в том, что Грей прямо сейчас всадит мне клинок в грудь.

Вместо этого он переворачивает кинжал в руке и протягивает рукоятью вперед мне.

– Воспользуйтесь моим кинжалом, если хотите, но я не закончу свою практически бесконечную службу тем, чем уничтожу человека, которого поклялся… – Грею становится трудно разделять слова. – Поклялся защищать.

Я издаю короткий смешок, который маскирую кашлем.

– Убери оружие, пока сам себя не поранил.

Глаза командора сужаются, и он с грохотом кладет кинжал на стол. То, как Грей впечатывает предметы в столешницу, – весьма любопытно, пока я не вижу, как командор намеревается сесть и едва не садится мимо кресла.

В этот раз я смеюсь в голос.

– Грей, даже десяти минут не прошло.

– Вините вашего отца. – Голос Грея остается хриплым, но в сидячем положении командор выглядит более-менее вменяемым. – Это по его приказу стража воздерживалась от употребления алкоголя.

– Независимо от результатов встречи с Карис Люран и независимо от того, выполнишь ты мою последнюю просьбу или нет, я считаю, что тебе нужно сразу же по окончании переговоров уйти, Грей.

– И куда же мне идти?

– Ты талантливый мечник. У тебя не должно быть проблем с поиском работы. Хочешь, я напишу тебе рекомендации?

– Вы шутите.

– Я потерпел неудачу, Грей. Я могу упиться до беспамятства или топать ногами в ярости, но это ничего не изменит. Харпер дома. Она меня не полюбила. – Я останавливаюсь, затем продолжаю: – Я думал, вероятно, она сможет… – Я умолкаю и трясу головой, а затем встречаюсь взглядом с командором. – Тебе следует вернуться к ней, когда все закончится. Я заметил, что между вами пробежала искра…

Грей отводит взгляд.

– Я ошибся? – спрашиваю я. – Или ты оставил свои ножи и нарукавники кому-то другому?

– Вы не ошиблись. – Грей запинается, затем начинает говорить быстро, путаясь в своих же словах, и это почти забавно. – Как бы сказать… Я никогда не пытался отв… отвлечь ее внимание от вас.

– Я знаю.

Грей снова трясет головой, на этот раз более рьяно.

– Я говорю слишком откровенно. Проклятый напиток затуманил мои мысли.

– Большинству людей это нравится. – Я задумываюсь и продолжаю: – Так ты вернешься к Харпер?

Мысли выворачивают меня наизнанку. Я хочу для нее лучшего. Я хочу лучшего для Грея. Получается так, что часть моего провала – это их возможное совместное будущее.

Моя никчемность терзает меня изнутри, и это намного больнее того, что может сделать Лилит.

– Вернусь.

Грею не нужен кинжал. Этот разговор и так пронзил мое сердце. Я снова наполняю бокал.

– Хорошо.

– Потому что она попросила меня вернуться.

Я вскидываю голову:

– Что?

– Последний приказ, который она дала мне, был вернуться после того, как она уладит проблемы своей семьи. Она попросила меня забрать ее обратно в Эмберфолл.

Теперь я жалею о том, что пил сладкий спирт.

Мои мысли путаются и смешиваются в попытках мыслить ясно.

– Когда? Грей… Когда?

– Через день в полночь.

Через день. День.

– Слишком поздно, – говорю я.

Взор командора становится более резким. По крайней мере, пытается стать.

– Почему?

Все надежды, что успели зародиться у меня в груди, тут же сгорели и превратились в пепел. Я расстегиваю куртку на груди и распахиваю рубашку, чтобы Грей мог видеть чешую.

Грей не охает, как я ожидаю, а вместо этого вздыхает, затем поднимает свой бокал.

– Я передумал. Будьте любезны налить еще.

Я наливаю. Мы пьем.

Мы сидим в тишине достаточно долго, пока от алкоголя меня не начинает клонить в сон. В комнате тепло, камин уютно потрескивает. Мои веки тяжелеют. Часть меня желает, чтобы умереть было так же просто, как заснуть. Однако еще не время. У меня есть обязательства перед народом.

– Не припомню, чтобы раньше была чешуя. – В конце концов Грей нарушает молчание.

Мои глаза открываются.

– Я тоже подумал, что это что-то новенькое.

– Они довольно красивые… – Грей останавливает себя и ругается: – Черт побери, милорд… Я хотел сказать…

Я снова смеюсь, на этот раз медленно и лениво.

– Ты смешной, когда выпьешь. Я правда чувствую, что упустил замечательную возможность.

Выражение лица Грея становится серьезным.

– Думаете, Харпер опоздает? – Он делает паузу. – Я могу вернуться за ней пораньше.

– Нет, Грей. Если ты пойдешь за ней, делай это ради себя. – Я с опаской дотрагиваюсь до чешуи, чтобы не порезаться. – У нас, может, нет в запасе даже дня, что уж говорить о двух… Если Харпер и не увидела во мне своего возлюбленного, то она хотя бы видела человека, подающего надежды. Я не хочу… Не хочу, чтобы она увидела монстра, в которого я превращусь.

– Это не… – Грей снова себя останавливает и ругается. – Мне не стоит говорить, что я думаю.

– Стоит. Я освободил тебя от клятвы. Ты прослужил мне дольше, чем любой человек должен служить вообще. Говори, что ты думаешь, Грей.

Командор смотрит на меня.

– У вас еще есть время. Вы сплотили людей, разработали план, который я поначалу считал абсурдным, но вам удалось его воплотить.

– Во многом благодаря тебе.

Грей отмахивается от меня:

– У нас есть стражники. Армия. Намечаются переговоры с королевой Силь Шеллоу.

Я поднимаю бокал и снова его наполняю.

– Верно.

Грей выхватывает бокал у меня из рук и бросает его в камин. Бокал взрывается с треском и звоном, и я ошалело смотрю на командора.

– Вам удалось всего этого добиться, потому что вы рискнули что-то предпринять. – Командор берет свой кинжал и со всей силы загоняет его в ножны. – Лилит пока еще не взяла верх, и вы пока не проиграли. Перестаньте себя вести так, словно уже все решено.

Грей говорит властно и уверенно. Неудивительно, что он заслужил уважение стражников так быстро. Я улыбаюсь, наклонив голову.

– Так точно, милорд.

На секунду лицо Грея искажает ярость, но он наверняка решает, что оно того не стоит, и опускается обратно в кресло.

– Вы неисправимы. Не понимаю, как я мог терпеть вас так долго.

Я приподнимаю брови. Сейчас мне весело, как никогда.

– Ты так говоришь, потому что пьян?

Тень ухмылки появляется на губах Грея.

– Я так говорю, потому что вы попросили озвучить, что у меня на уме.

Я откидываюсь в кресле. Внезапная эмоция захлестывают меня, собираясь в комок в горле и пробиваясь сквозь алкогольный дурман.

– Я так старался, Грей. – Мой голос едва ли не срывается, но я держу себя в руках.

– Я знаю.

– Положение безвыходное. Ты как-то сказал, что я планирую свои действия на двадцать ходов вперед. Я не знаю, каков будет мой следующий ход.

– В таком случае, возможно, пора вести себя как воин, а не как король.

Я смотрю на Грея.

– Перестаньте планировать, – поясняет он. – Дождитесь, пока Лилит и Карис Люран что-то предпримут. Вы проводили сезон за сезоном, разрабатывая планы и стратегии. – Командор достает из сумки на ремне колоду карт и начинает тасовать их, встречаясь со мной взглядом. – Полагаю, настало время думать на ходу.