6 найтала, год Грозовых Штормов

Абеляр сжал в кулаке самодельные поводья и крепче обхватил шею Фёрлинастиса. С фиолетовых и чёрных чешуек дракона сочились тени. Вокруг них висело облако чернил, оставляющее позади след из пятен черноты. Капли дождя, бившие в его лицо, казались снарядами пращи. В ушах стоял вой ветра, в котором были слышны лишь вопли нежити.

Живые тени заполняли воздух, метались вокруг, как кочующая колония красноглазых летучих мышей. Тени бросались на них с драконом сверху и снизу. Фёрлинастис вертелся, взмывал вверх, кусал нежить, оказавшуюся в досягаемости его челюстей. Драконьи клыки сомкнулись на трёх тенях, и твари развоплотились в ничто. Ещё нескольких теней его когти разодрали на прозрачные ленты, развеявшиеся на ветру

Сжимая одной рукой верёвочные поводья, Абеляр пытался предугадывать движения дракона, продолжая рубить и колоть теней своим зачарованным мечом. Справа к нему метнулась тень, вытянув руки, и его клинок рассёк её в месте между головой и телом. Красные глаза погасли, а Фёрлинастис быстро замахал крыльями, поворачивая вправо, чтобы увернуться от новой стаи теней. Одно из существ нырнуло сверху и провело рукой сквозь грудь Абеляра. Сердце сжалось. По телу растёкся холод. Захрипев, он ударил тень мечом в спину, когда та бросилась прочь. Он почувствовал характерное слабое сопротивление — знак, что магия его клинка нашла нематериальную плоть. Развернувшись, он увидел, как справа на него летит другая тень. Удар наискосок превратил её в облачко зловонного дыма.

Дракон взревел, встал на дыбы и ударил стайку теней, круживших вокруг его головы и шеи. Его челюсти прикончили нескольких, но им на смену пришло ещё больше нежити.

-Вниз! - крикнул дракону Абеляр.

Фёрлинастис нырнул, оставляя теней и их вопли позади. Абеляр пригнулся, пытаясь удержаться на шее дракона.

В прорехах в облаке теней он увидел внизу свой отряд, круг белого света, удерживающий свои позиции против роящейся армии нежити. Он увидел вспышки розового сияния, священной силы, направляемой жрецами и теми, кто служит Латандеру, увидел, как от неё тени превращаются в дым.

В промежутках между ударами грома, вспышками молний и драконьим рёвом он услышал крики и молитвы его отряда, мужчин и женщин, что стояли в свете. Он поднял меч, рубанул оказавшуюся рядом тень, и увидел, как часть её тела растворяется во тьме.

Фёрлинастис замедлил полёт и закружился, отчего у Абеляра внутри всё сжалось. Дракон промчался сквозь дюжину теней. Драконьи когти, клыки и меч Абеляра уничтожили половину из них.

Прогрохотал раскат грома, небо разорвала молния, ударив в землю около поля битвы. Абеляр обернулся и увидел на равнине несколько пылающих деревьев.

Справа к Фёрлинастису ринулось больше сотни теней. С другой стороны на них с драконом тоже летели тени.

Дракон взревел, ударил крыльями и устремился ввысь.

Абеляр едва не упал, удержался на драконьей шее, почувствовав, как натянулись поводья. Он выругался, ударил клинком ближайшую тень, но промахнулся. Из ниоткуда появилась другая, прошла сквозь него. Холод пробрал его до костей, но скорость полёта унесла его прочь от твари.

Дракон ещё раз развернулся, стал снижаться, и Абеляр краем глаза снова увидел свет своего войска. Стой он сам по-прежнему в свете Латандера, он мог бы исцелить себя и превратить свой меч в сияющий маяк, мог бы направить силу владыки утра сквозь своё тело и душу, воспользоваться ею, чтобы выжечь теней из существования, мог бы повести свой отряд даже против Бури Теней. Но он пал, ушёл в тень настолько глубоко, что даже оседлал её в этой битве.

Он кричал, рубил, колол, убивал. Вокруг них с драконом сновали тени. Небо кишело ими. Они тянули лапы сквозь его доспехи, пытаясь остановить его сердце, пытаясь украсть его жизнь. Он подумал о сыне, о друзьях, и гневно зарычал. Он рубил, бил наискосок, колол.

Фёрлинастис вторил его рыку собственным рёвом, оглушительным, как удар грома. Дракон рассекал небо, как машина разрушения жрецов Гонда. Огромные когти, как надоедливых насекомых, смахивали с небес нежить. Клыки перекусывали теней по полдюжины за раз.

Но тварям не было числа, и Абеляр знал, что из тела каждого мужчины и женщины его отряда, павших от ледяных касаний нежити, встанут новые. И двигаясь по Сембии, Буря ещё увеличит их число.

Он боялся, что стал свидетелем конца света.

Фёрлинастис нырнул и пронёсся над войском Латандера. Абеляр не смог различить лиц. Он видел только, как поднимаются и падают клинки, слышал крики боли и злости. Некоторые падали. Он видел их распростёртые на земле посреди грязи и теней тела.

В вое ветра, в рёве Фёрлинастиса Абеляр услышал, как несколько человек кричат боевой клич его отряда.

-Мы стоим в свете!

Из-за возрастающего отчаяния эти слова сначала показались Абеляру странными, пустыми перед лицом тьмы, которую нельзя было замедлить, тьмы, пожирающей своих жертв и отрыгивающей их обратно, как своих новых слуг. Но он нашёл зерно надежды в этих словах и уцепился за него. Он понял: единственное, что можно сделать перед лицом тьмы — это встать и сражаться рядом с единомышленниками. Да, он ушёл в тень, но в нём по-прежнему был свет.

Закричав, он разрубил одну тень, пронзил насквозь вторую, третью. Одна из тварей ударила его, и рука с мечом онемела. Он впустую взмахнул клинком, а тень погрузила свою лапу в его грудь. Дыхание оставило Абеляра. Сердце дрогнуло.

Очередной резкий нырок Фёрлинастиса оставил тень далеко вверху и спас Абеляру жизнь.

Он собрался с силами и оглянулся, ожидая увидеть преследующую их армию теней. Вместо этого он увидел, как они уходят в другом направлении.

На поле битвы позади и внизу раздался радостный клич. Рог Трева выдул победную ноту. Фёрлинастис тоже зарычал.

Абеляр смотрел, как тени улетают прочь, собираясь на некотором удалении, и не испытывал ничего, кроме ужаса. Тени роились на расстоянии примерно двух длинных выстрелов из лука от отряда. Их число ошеломило его. Бурлящая колонна их силуэтов, казалось, протянулась от земли до самых облаков.

-Так много, - сказал он, поражаясь их количеству.

Дождь и гром без предупреждения прекратились. Рог Трева и крики отряда смолкли. На мгновение воцарилась печальная тишина.

По полю битвы растёкся холод, пробиравший сильнее, чем холод теней. Вместе с ним пришёл сверхестественный страх. Он проник в Абеляра, заставил застучать зубами, похитил его мужество. Дракон зарычал от беспокойства. В голове Абеляра раздался неразборчивый шёпот. Знакомых слов он разобрать не смог, но свистящий голос затронул в нём нечто первобытное, заставил сердце бешено забиться, зажёг ужас в его голове.

Среди его товарищей внизу раздался стон. Он услышал, как Регг кричит отряду, голос старого друга дрожал на грани паники:

-Держаться! Держаться!

Абеляр, как мог, боролся со страхом. В поисках источника холода и страха он осмотрел тьму. Сквозь непроницаемое облако живых теней видно было плохо. Он чувствовал что-то на самой границе своего зрения, что-то большое, тёмное, беспощадное — страх, который облекли в физическую форму и выпустили в мир.

-Что за новое зло, дракон? Я не вижу!

Фёрлинастис вытянул шею, чтобы оглянуться, зашипел и повернул влево.

-Ночной ходун, - сказал дракон. - Но таких крупных я никогда не встречал и даже не слышал. В его взгляде живёт страх, в его руках — ужас. Этот враг намного сильнее твоих товарищей, возможно даже сильнее меня. С ними покончено, человек, а битва проиграна.

Туча теней раздвинулась, как занавес на сцене, и в открывшийся промежуток шагнул ночной ходун. В высоту он был вдесятеро выше обычного мужчины, возвышаясь над полем осадной башней. Тело чудовища походило на человеческое, только безволосое, безликое, гладкое и чёрное, будто идол, вырезанный из оникса дикарями в джунглях Чульта. Тени сломали строй и закружились вокруг его массивной фигуры, как мухи вокруг трупа.

Ночной ходун окинул взглядом поле боя, отряд Абеляра, и испустил новую волну ужаса.

Войско Абеляра ответило не стоном, не криками ужаса, а зовом трубы Трева.

-Назад, дракон! - крикнул Абеляр. - Поворачивай назад!

Фёрлинастис покачал головой в полёте, завершая разворот.

-Всё кончено, человек. Я отнесу тебя к...

-Поворачивай! Немедленно!

-Моя служба жрецу Маска не включает самоубийство. Всё кончено.

Внизу и позади Абеляр услышал, как рог Трева протрубил приказ построиться.

В отчаянии Абеляр схватил меч обоими руками, повернулся, насколько смог в своей импровизированной упряжи, и приставил кончик лезвия к точке между крыльями дракона. Он убедился, что Фёрлинастис почувствовал остриё.

-Ты развернёшься, или я вгоню его по рукоять! Они не будут сражаться одни!

Голова дракона повернулась — пасть открыта, из носа и горла сочатся струйки тени.

Абеляр надавил на клинок.

-Не испытывай меня, вирм!

Фёрлинастис зашипел от ярости.

-Попытаешься сбросить меня или используешь своё смертоносное дыхание — и я это сделаю. Потребуется всего мгновение. Может, ты и не умрёшь, но летать не сможешь, и придётся тебе встретить ночного ходуна на земле.

Гнев зажёг пламя в глазах Фёрлинастиса.

-Что предпочтёшь? - спросил Абеляр и сильнее надавил клинком на чешую. - Что? Решай!

Дракон заревел от ярости, повернул голову вперёд и начал разворачиваться.

-Ты не слуга владыки утра, - крикнул Фёрлинастис, перекрывая вой ветра.

Абеляр обдумал свой поступок, зная, что сделает это снова, если потребуется.

-Наверное, нет, - тихо сказал он.

Пока они разворачивались, он выглянул из-за драконьего крыла и увидел, что его отряд готовится наступать, а не обороняться. Рог Трева протрубил сигнал готовности. Сияющие клинки на равных промежутках строя удерживали натиск темноты. На поле лежали мёртвые мужчины и женщины. Абеляр решил, что их души, поднятые Бурей Теней, уже присоединились к армии теней. Он надеялся, что Джиирис среди них не было.

Дракон продолжал свой медленный разворот.

Регг стоял в авангарде войска. Абеляр услышал его голос, но не мог разобрать слов. Он увидел, как Роэн и ещё один жрец шагают от солдата к солдату, исцеляя людей жезлом и прикосновением. Отряд ответил на слова Регга вскинутыми мечами и боевым кличем.

Ночной ходун стоял на месте, тёмный, зловещий, окружённый воинством теней.

Трев выдул новую ноту, Регг закричал, повернулся, воздел свой клинок и опустил его. Отряд пришёл в движение.

Тени взвыли при их приближении. Какое-то мгновение ночной ходун смотрел на них, а затем сам двинулся навстречу.

Абеляр выругался.

Каждый шаг чудовища покрывал дистанцию броска копья. Его ступни оставляли в мягкой от дождя почве глубокие следы — открытые могилы, ждущие, пока их заполнят латандеритами.

-Поворачивай, проклятье! - воскликнул Абеляр, ударив дракона эфесом меча. - Быстрее, вирм!

Латандериты, маленький островок света в ночи Бури Теней, шагали навстречу своей смерти. Их вёл Регг — его меч и щит сверкали.

Запела труба Трева. Ночной ходун тараном врезался в строй латандеритов. Мужчины и женщины закричали от боли, завопили от ярости, свет заморгал, угас. Чудовище давило людей своими ступнями и кулаками. Мечи рубили его массивную тушу, но, казалось, не причиняли никакого вреда. Отряд вертелся вокруг чудовища, окружил его. Существо стояло в их гуще, как чёрная сердцевина вихря, всосавшего в себя свет латандеритов.

Дракон наконец развернулся и выпрямился. Фёрлинастис зарычал, и удары крыльев понесли их в битву. Ветер чуть не сорвал Абеляра с драконьей шеи.

Он смотрел, как его товарищи, озарённые светом Латандера, сражаются умирают бок о бок друг с другом. Каждым ударом своих похожих на кувалды кулаков ночной ходун забирал жизни, но ни один воин из отряда не дрогнул, ни один не побежал — ни один — и их храбрость разогнала поселившееся в глубинах души Абеляра отчаяние.

Он понял их, как не понимал раньше. Они служили Латандеру, но сражались и умирали друг за друга, за мужчин и женщин рядом с собой. Абеляр хорошо знал силу чувства, которое привязывало воина к воину, мужчину к женщине, отца к сыну.

Абеляр подумал об Элдене, об Эндрене, вспомнил сказанные ему отцом слова: «свет в тебе», и с абсолютной ясностью понял, что отец был прав.

Мужчины и женщины его отряда не стояли в свете. Свет был внутри них. Латандер был всего лишь реагентом, который позволял им сиять. Светом были они сами, а не их божество. И эти люди — и он сам — горели не так ярко, как могли.

Тени заметили приближавшегося дракона, и от собравшейся массы нежити отделился плотный кусок, устремившись к Абеляру с Фёрлинастисом.

Абеляр приготовил меч. Он задохнулся от изумления, когда заметил слабое сияние, охватившее кромку клинка. Бросив службу Латандеру, он должен был лишиться способности зажигать свой клинок. И всё же этого не произошло. И Абеляр знал, почему. Знал он и то, что должен был сделать — ради Элдена, ради Джиирис, ради Эндрена, ради всех, кого он любил.

-Не обращай на них внимания, Фёрлинастис! - крикнул он дракону. - Пронеси меня над ночным ходуном!

Дракон оглянулся, посмотрел на него искоса, но подчинился. С каждым ударом крыльев Фёрлинастиса свет на клинке Абеляра разгорался всё ярче, свет в самом Абеляре разгорался всё ярче. Душа Абеляра горела, питаемая прозрением.

Он был светом. Все они были светом.

Он видел, как внизу продолжают гибнуть воины из его войска, видел, как тьма ночного чудовища растёт, пожирая свет Латандера. К ним летело облако теней с горящими красными глазами.

Абеляр следил, как свет с его меча распространяется на его ладони, плечи, туловище. Свет стал ещё ярче. Его лучи пронзили окружавший дракона покров теней.

Фёрлинастис обернулся взглянуть на него, моргнул от света, зашипел от боли.

-Что ты делаешь, человек?

-Потерпи немного. Скоро мы расстанемся.

Дракон зарычал, когда сияние Абеляра вспыхнуло и окутало их обоих нимбом опаляющего, чистого белого света.

Тени летели к ним во весь опор, привлечённые светом Абеляра. Тьма и свет потянулись друг к другу, столкнулись, и тьма павших душ нежити не выдержала света возрождённой души Абеляра. В полноте своего сияния он увидел в павших душах жалких существ, какими они являлись, увидел на некоторых колесо Ордулина, и улыбнулся тому, что всё-таки отомстил за Саэрб.

Свет Абеляра полностью поглотил теней, превратил вопящих тварей в бесформенные облачка зловонного дыма, сквозь которые с рёвом пронёсся Фёрлинастис.

Абеляр посмотрел вниз, увидел поднятые головы и воздетые мечи своих товарищей, увидел, как от общей массы нежити отделяются ещё несколько сотен теней и летят к нему, и увидел, как гладкое лицо ночного ходуна поворачивается, чтобы взглянуть на свет в небе.

Источаемый его телом свет выстрелил лучами во всех направлениях, пронзив и уничтожив десятки приближавшихся теней.

-Ночной ходун, - сказал он.

Абеляр выскользнул из верёвок, свободно сел на драконьей шее, цепляясь за упряжь одной рукой, пока Фёрлинастис нёсся к чудовищу. Его тело, доспехи, клинок и душа пылали.

-Благодарю за твою службу, - крикнул он дракону. - Прости мои угрозы. На какое-то время я утратил путь. Теперь я его нашёл.

Обеими руками он сжал клинок и спрыгнул с драконьей шеи.

Мир заволокло белым светом. Он не видел предметов, он смотрел вовнутрь, насквозь, видел ночную тварь и живых теней как нематериальные сущности, которыми они являлись. Души его товарищей горели, и свет их сдерживали лишь собственные оковы людей, оковы, которые Абеляр сбросил.

Пока он падал, свечение его тела разгоралось, он стал апофеозом света. На какое-то мгновение он ощутил себя неподвижным, подвешенным в пространстве, как будто сам стал светом. Он наслаждался этим временем, подумал об Элдене, о его невинных глазах и доверчивой душе. Он любил своего сына — навечно.

Мгновение миновало. Он мчался вниз к ночному ходуну.

Тварь заслонила лицо запястьем, сжалась перед Абеляром.

Душа Абеляра парила. Его не преследовали никакие сожаления, ничто не отравляло его последние мысли. Его разум обратился к тем, кого он любил: к его жене, отцу, сыну. Он засмеялся, закричал имя Элдена, продолжая падать, и его голос заглушил дождь, гром и темноту.

Ночной ходун начал плавиться от жара его сияния, развоплотился от света, и пылающий Абеляр полетел к земле сквозь рассыпающееся тело чудовища.

Солнце восходит и садится, подумал он, зная, что не почувствует боли.

Голос Абеляра прогремел с небес, и поле битвы содрогнулось от его силы.

-Латандер!

Регг опустил клинок, когда сражение остановилось. Он прикрыл глаза ладонью и благоговейно смотрел, как тело его друга в полёте трансформируется, сияя, пылая, превращаясь в миниатюрное солнце, разогнавшее тьму Бури Теней и мрак в их душах. На какое-то мгновение блеклая бесконечная ночь Бури полностью уступила место свету. Из тела Абеляра во всех направлениях ударили яркие лучи и испепелили живых теней.

-Боги! - воскликнул рядом Трев.

Сверхестественный ужас, посеянный ночным ходуном в душе Регга, в душах всех воинов, исчез, сменившись приступом надежды. И ночной ходун, огромный и тёмный, закрылся руками, попятился перед этой надеждой, перед этим светом.

-Абеляр, - прошептал Регг.

Сверкающее тело его друга пронзило ночного ходуна, будто меч самого владыки утра. Огромное создание мрака растворилось в свете, выкипело безвредными полосами чёрного дыма, и его гибель отдалась приглушённым воплем в голове Регга.

Абеляр ударился о землю. Он не шевелился. Его сияние поблекло, потом угасло.

Долгое мгновение на поле висела тишина. Слышно было лишь шорох дождя. Небо плакало над неподвижным телом Абеляра.

Прозвенел голос Джиирис, глубокий и надломленный слезами.

-Абеляр!

Среди клубящихся чёрных туч Бури Теней открылся небольшой просвет, проблеск неба, окрашенного красными, розовыми и оранжевыми красками рассвета. Из просвета ударил один-единственный розовый луч, пронзил темноту и упал на тело Абеляра. Окутанное сиянием тело казалось невредимым, а на лице Абеляра застыло мирное выражение.

Вой теней превратился в стоны, которые Регг не услышал, а скорее почувствовал. Уцелевшая орда нежити заметалась в воздухе, как будто от боли.

Глаза увлажнились, Регг упал на колени, как и большинство мужчин и женщин вокруг. Дарованный светом покой, чувство надежды, чувство восторга сказали ему, что это был не обычный свет. Это был путь в царство Латандера или рука самого владыки утра. Его друг вернулся в свою веру и вернул веру им всем.

Абеляр стал святым. Регг улыбнулся, плача о друге.

Розовый свет с тела Абеляра распространился на весь отряд, и его касание прогоняло усталость и страх, заживляло раны, сращивало кости, возвращало силы и зароняло семена надежды.

Мужчины и женщины смеялись, плакали, славили своего бога. Небеса сомкнулись, луч пропал, и Регг снова пришёл в себя, снова заметил дождь и гром.

Отряд во главе с Реггом и Джиирис синхронно двинулся к Абеляру.

Несмотря на падение, тело Абеляра казалось целым, как будто спящим, но дыхание не вздымало его грудь. Джиирис шагнула вперёд, присела, погладила Абеляра по волосам, по щеке. Фигура девушки задрожала от тихих рыданий. Слезы смыли с её лица грязь битвы. Она опустилась на землю и положила голову Абеляра к себе на колени.

-Он пахнет розами, - сказала она сквозь рыдания.

-Он стал святым, - произнёс Роэн. - Его дух не восстанет во тьме.

Регг обнаружил, что его собственные глаза увлажнились, но скорбь пришлось отложить на потом. Множество врагов уцелело. Битва ещё не кончилась. Через Абеляра Латандер дал им надежду. Теперь они должны были её использовать.

-Уведи её с поля, - сказал он Бренду, указывая на Джиирис. - И Абеляра тоже. Роэн, пусть один из твоих жрецов осветит им путь.

С помощью ещё двоих человек Джиирис и Бренд понесли Абеляра через отряд и прочь с поля битвы.

Регг, как и все остальные воины, прикоснулся к Абеляру, когда его проносили мимо. Он почувствовал прилив сил, коснувшись тела друга, и надежда в его сердце расцвела. Свет в нём, свет, который обычно Регг чувствовал как далёкое, согревающее тепло, разгорелся.

Это был знак.

-Ты мой друг, - сказал Абеляру Регг, когда Бренд и Джиирис проносили его мимо. За ними следовал младший жрец, озаряя их светом своего жезла.

Абеляра не стало. И тьма всё ещё оставалась.

Тишину на поле битвы прервал рокот грома. Молния озарила небо. Снова хлынул дождь. Заново раздался вой уцелевших теней — их по-прежнему было не счесть. Нежить роилась огромной, бурлящей колонной.

-Построиться! - приказал отряду Регг. - Нам дали знак, и свет — в каждом из вас.

-И в тебе! - отозвались они, готовя оружие, готовя свои души.

Ударил гром — как будто треснуло небо. Земля затряслась, сбивая мужчин и женщин с ног. Молния рассекла небосвод, ещё раз и ещё, пока угольно-чёрные облака не породили угольно-чёрную фигуру, которая сошла с небес, оставляя за собой хвост мрака.

Формой и размером она напоминала человека. Из спины росли перепончатые крылья, но пока фигура медленно опускалась на землю, они не шевелились. Тело с эбеновой кожей было одето в чешуйчатую мантию. На лбу росли изогнутые белые рога. Существо почти ощутимыми волнами излучало силу.

Небеса снова смолкли — гром и молния были всего лишь предвестниками появления Кессона Рела.

Колонна теней встретила своего повелителя в небе, закружилась вокруг него, пока он опускался. Как только он коснулся земли, ударил гром, и поверхность снова задрожала.

Из теней выступили огромные силуэты, чтобы встать рядом с ним, огромные гуманоиды с бледной кожей и длинными конечностями, закованные в серое железо. В руках они сжимали массивные мечи. К их телам и оружию липли тени. Их были сотни.

Регг знал, что его отряд не сможет победить армию теней и их владыку. Но надежда, которую Латандер разжёг в его груди, не позволяла ему отступать. Они вошли в бурю, чтобы встретиться с темнотой. Они сделают это и погибнут. Абеляр стал для них примером.

За спиной он услышал возгласы мужчин и женщин, изумлённый шёпот. Он повернулся к своим людям, чтобы приободрить их, и обнаружил, что их удивление вызвал не Кессон Рел.

Среди них возник узел теней, тьма, которую не мог разогнать свет жрецов, и из этого мрака выступили Эревис Кейл, Ривен и шадовар.

Кейл и Ривен показались Реггу более плотными, каким-то образом более существенными, чем любой из людей вокруг, за исключением, может быть, Кессона Рела. Воины отряда, казалось, тоже это почувствовали, поскольку расступились перед ними.

Все трое посмотрели мимо Регга, в другой конец поля, на армию теней и сумеречного бога, который командовал ею. Они двинулись вперёд, и проходя мимо, Эревис Кейл положил руку на плечо Регга.

-Кессон Рел вам не противник, Регг. Теперь это наша битва.

Тишину разорвал раскат грома, низкий и угрожающий.

Тени текли с Эревиса Кейла, с его тёмного меча.

Регг не мог найти слов. Он повернулся, глядя, как они, не дрогнув, идут через пространство, отделявшее троих людей от тысяч теней, сотен великанов и бога, который правил ими.

Регг обнаружил, что затаил дыхание.

Рядом появился Трев, глядя на шагающую в битву троицу.

-Похоже, это сражение не для обычных людей, - сказал он.

Регг кивнул, подумал об Абеляре и взял Трева за плечо.

-Тогда хорошо, что здесь нет обычных людей.

Он повернулся к своим воинам и закричал:

-Построиться! Ждать моего приказа! Владыка утра ещё здесь не закончил.