Востим приготовился покинуть свою обитель. Он знал, что не вернётся. Маг просто пошлет за Ростком Пряжи, когда придёт время.

Отбытие не вызывало ностальгии. Это место хорошо послужило ему, как изолированная точка, из которой можно было претворять в жизнь планы, но его полезность практически исчерпана. А Востим не хранил ничего бесполезного.

Удерживающие заклинания, которыми он связал демонов, дьяволов и селестиалов, используемых в исследованиях, ослабнут в следующие столетия. В конечном счете, существа освободятся, чтобы убивать друг друга или вернуться на родные планы. А может, и нет. Востиму было всё равно, что станет с ними. Они тоже были ему без надобности. В уме он систематизировал шестьдесят заклинаний, запомненных за последние часы подготовки. Он сложил компоненты для заклинаний и проверил магические принадлежности, украшавшие его одежду. Затем он залез рукой в поясную сумку и насчитал двенадцать магических изумрудов, специально изготовленных им для этой ночи. Они все были на месте за исключением одного, того, которым он снабдил Азриима.

Востим был готов.

Его хриплое влажное дыхание отдавало громом в собственных ушах. Всё сильнее и сильнее маг чувствовал усталость. Боль, что разрушала его тело, отдавалась в его конечностях и костях. Обратившись к силе своего разума, он уменьшил восприимчивость собственного тела. Боль спала, но не прошла. Маг вытерпел это. Его болезнь быстро и неумолимо прогрессировала. Востим был обязан заставить так же быстро развиваться и события. Оставалось совсем мало времени, и он не мог позволить себе тратить его впустую.

Из межпространственного кармана своей мантии маг извлёк кусок нефрита. Вместо того, чтобы поднять руку и положить его себе на голову — а это движение причинило бы магу боль — он схватил кусок силой разума и водрузил его на собственный лоб. Затем Востим обратился к одному из могущественнейших преобразований, магии, что позволит ему принять бестелесную форму. Вся его амуниция и компоненты изменятся вместе с ним, будут для него более чем осязаемы, в то время, как и он, и всё, что при нём было, в реальном мире станет иллюзорным.

Когда волшебство подействовало, маг ощутил покалывание в своём податливом теле. Он не испытывал радости от того, что опять вынужден был находиться не в своём собственном теле, а в этой форме. Но ступить на поверхность воплоти, маг был ещё не готов.

Относительно материального мира его тело растворилось. Плоть Востима, а так же одежда и компоненты заклинаний стали серыми и иллюзорными. Мир вокруг мага лишился красок. Между его сущностью и Негативным Материальным Планом, что было необходимым элементом сего заклинания, установилась связь, и волна сверхъестественного холода захлестнула Востима. Он удержал свое тело на полу комнаты, хотя, пожелай он того, мог бы просочиться сквозь него.

Преобразование не прекратило боли в теле мага, которая, как и его снаряжение, последовало за ним в призрачную форму. Но эта форма не была восприимчива к свету, с рождения являвшимся проклятием материального тела Востима.

Он воспользовался заклинанием и стал невидимым. Чуть погодя другое волшебство перенесло мага из своих палат на поверхность Фаэруна, в горную местность, что находилась в приграничной области королевства Амн.

Он материализовался там, где и хотел — в подлеске вековых ясеней, горной долине, усеянной деревьями, около неприступной скалы. Долину укутывала тьма. Тёмные и зловещие горы обступали со всех сторон. Ручей, словно рана, рассекал долину поперёк.

Форма Востима давала ему отличное зрение, позволяла ему ощущать эманации животных вокруг. Те, в свою очередь, чувствовали негативную энергию его формы и попрятались по своим норам, испытывая инстинктивное чувство страха.

И они поступили мудро, испугавшись мага, потому что его намерением было сеять смерть.

Ни Селунэ, ни её слёзы не выглядывали из–за горной гряды, но всё же из небесного окна лилось мягкое звездное сияние. Порывы ветра ворошили опавшую листву, но даже в этой форме тело мага чувствовало лишь приступы боли. Как он хотел ощутить запах воздуха, ощутить внезапно налетевший порыв.

Скоро, увещевал он сам себя.

Востим знал, что круглый тоннель за его спиной был единственным путём, которым можно было попасть в долину без использования магии. Он так же знал, что маги и жрецы, что служили Кайрику, делали дорогу скрытой, оберегали проход иллюзиями и магическими ловушками, стремясь сохранить тайну долины — башню, что была скрыта в ясеневой чащобе. Востим мог заметить башню с того места, где он стоял, лишь потому, что знал куда смотреть.

Недалеко от ручья, без окон, квадратная башня из серого камня стояла в центре долины, едва видная сквозь заросли деревьев. Зубчатая крыша выделялась на фоне звёзд, напоминая рот со сломанными зубами. Четверо солдат вооружённых алебардами и закованных в броню стояли на страже на входе перед храмом. Все они были людьми и, как догадался Востим, у них было устройство, позволявшее им видеть в темноте.

Разводной мост в лицевой к магу стороне башни был приподнят. Он не лежал опущенным плашмя, но и не был поднят до конца. Востим знал, что двойные двери за мостом вели на второй этаж башни.

Словно невидимый вестник смерти, маг заскользил меж деревьев к башне. Не одна заметная деталь башни не выдавала её мрачного назначения, но Востим знал, что она служила храмом Цирика Тёмного Солнца, была одной из двух башен построенных в скрытых долинах Маленьких Зубов, горной гряды, приграничной области Амна. И хотя расстояние в несколько лиг отделяло эти два храма, секретный тоннель, вырубленный в горах, соединял обе башни.

Прихожане называли их башнями Вечного Знамения. Востиму это название казалось смешным, но подходящим.

Несколько десятилетий назад маг рыскал по Фаэруну в поисках материала, который, наряду с Ростком Пряжи, станет подспорьем его самого могущественного заклинания — особенного камня, упавшего с небес. У него была скрытая особенность — способность усиливать собой волшебство.

И во время одного из своих прорицаний Востим наконец–то обнаружил большое скопление этого материала в горах Маленькие Зубы. Из него был построен храм Цирика. Последующие магические исследования определили и происхождение камня. Тысячи лет назад огромная глыба расчертила огнём небо и упала на горную гряду, обнажив залежи гранита. Удар превратил небесного гостя в пыль, оставив кратер в чреве гор, но высокая температура и давление передали силу камня местному граниту. Много позже строители, последователи Бэйна, добыли материал и построили из него башни храмов. А ещё позже, по окончанию Смутного Времени, храмы захватили жрецы Цирика. И ни те, ни другие так и не догадались о магических свойствах блоков, пущенных на строительство их святынь.

После многомесячного изучения природы материала и истории башен, Востим приступил к их планировке. Он изучил их интерьер, выяснил оборонительные возможности. Маг узнал местоположение всех защитных глифов и магических ловушек, что охраняли проходы внутри строений. Он знал количество и характеры тех, кто охранял каждую из башен: примерно сотня солдат, десяток священников и горстка магов. Заправляла храмами верховная жрица Цирика, некая Блэквилл Ахмелерь, расположившаяся в восточной башне, в той, которой этой ночью было суждено исчезнуть.

И никто из тех, кто находился в западной башне, не доживёт до следующего часа.

Востим наложил на себя защитные чары. Затем окружил себя могущественными магическими стражами. Если всё это не развеют, а ведь никто из обитателей строения не обладал таким могуществом, маг будет неуязвим как для оружия защитников, так и для их заклинаний.

Самое серьёзное их средство защиты не в состоянии долго противостоять Востиму, а ведь именно скорость была его союзником. Маг вытащил корень из своего кармана, засунул в рот, разжевал, проглотил и произнёс заклинание. В результате его тело наполнилось силой, движения стали более быстрыми.

Всё было готово. Востим шагнул вперёд.

Внезапный крик стражи заставил мага остановиться. Солдаты суетились недалеко от входа, а разводной мост начал опускаться. Через несколько мгновений край ворот опустился на землю, образовав надежный помост, ведущий к двустворчатой двери. Обитые железом створки храма распахнулись, окрестности залил свет факелов, и группа закованных в латы и вооружённых мечами воителей выступила из ворот.

Все они имели вид опытных воинов. При каждом был длинный лук и набитая припасами походная сумка. Коротко подстриженный, темноглазый священник в пластинчатой броне, словно погонщик, правящий запряжённым в телегу мулом, возглавлял это шествие. В руках жреца был черный посох, увенчанный опалом. От камня шло мягкое, красное свечение. Оно позволяло людям видеть дорогу, но само было практически незаметно на расстоянии. А ещё красноватые отблески выделяли эмалированное изображение на нагруднике священника — белесый череп, символ Цирика Безумного. Стража у ворот склонила головы, когда жрец проходил мимо. Взмахнув посохом, он благословил солдат именем Цирика.

Отряд налётчиков, предположил Востим.

Он знал, что последователи Чёрного Солнца совершали набеги на торговые караваны, курсировавшие горными тропами между Амном и Тетиром. Иногда они забирали продовольствие, в иных случаях убивали или брали пленников, чтобы позже принести тех в жертву.

За спинами отряда захлопнулась двустворчатая дверь, звякнули цепи и разводной мост пошёл вверх.

Дребезжание лат бойцов и топот их ног гулко отдавались в ночи, пока те шествовали сквозь лесную чащу. Жрец на ходу настороженно озирался, но его взгляд, скользнув по Востиму, так и не задержавшись на маге. Колона проследовала мимо него по направлению к туннелю. А затем ночь поглотила отряд и ведущее его красноватое свечение.

Востим смотрел вслед и размышлял о капризах бытия. Если бы налётчики запланировали бы выйти на четверть часа позже, они бы никогда не покинули храма. Это напомнило магу о роли случая и абсолютной бессмысленности жизни. Ему хотелось бы, чтобы она имела смысл, но маг не станет обманывать сам себя. Жизнь просто была. Конечно, существование без видимой цели вполне могло являться существованием без ограничений, во всяком случае, для такого могущественного мага, как Востим. И эта мысль побудила его к действию.

Маг вернул своё внимание башне и произнёс заклинание.

Время остановилось.

Остановилось для всех, кроме Востима.

Магия будет действовать не долго, но если понадобится, маг мог повторить заклинание.

Он произнёс магическую фразу и, воспользовавшись своим запасом изумрудов, переместил себя в холл храма, что находился на первом этаже башни. Факел ярко освещал помещение, но свет не беспокоил бестелесного мага. Два солдата и один из магов храма застыли на своих постах. Механизмы подъёмного моста располагались в альковах по бокам комнаты. Две застывшие створки двери ожидали у противоположной стены.

Без колебаний Востим бросил ещё один изумруд на пол — камень стал материальным, как только маг выпустил его из рук — и произнёс заклинание. И тут драгоценность взорвалась дождём осколков, оставив после себя зеленоватое свечение, простиравшееся на весь холл и далее за деревянные двери. Сила, воплощённая свечением, исключала любую форму магического перемещения, как извне, так и в обратном направлении.

Магия всё ещё делала Востима быстрее. Маг, словно призрак, пересёк комнату и просочился сквозь двери в коридор. Широкая лестница вела вниз. Фрески, изображающие Тёмное Солнце, запятнали стены. В коридор выходили двери нескольких комнат, а так же располагалось несколько наблюдательных пунктов, которые должны находиться в каждом углу башни. Востим уронил очередной камень, после чего зелёное свечение, наконец, накрыло весь первый этаж. По ходу продвижения вперёд маг запоминал местоположение всех, кто попадался ему — солдат с большими луками в наблюдательных пунктах, слуг, что спали в своих постелях.

Просочившись сквозь пол, он сделал то же самое в подвале, где находилось большинство жилищ обычного воинства и тюрьма. Устремившись вверх, преодолев ещё несколько перекрытий, маг занялся и вторым этажом, на котором располагалась большая зала, а по периметру комнаты младших магов и священников. Лишь мгновение и зелёное свечение окутало окружающее пространство. Востим двинулся на следующий этаж и повторил процесс. На сей раз сияние проникло в комнаты верховных жрецов и старших волшебников.

Ворвавшиеся в помещение порыв ветра и какофония звуков, подсказали магу, что течение времени возобновилось. Это событие застало его на четвёртом этаже, в большой центральной комнате. Кроме множества фресок, изображающих Тёмное Солнце и события из Циринишад, в помещении находилось лишь несколько дверей, четыре колоны и две лестницы, одна из которых вела вверх, другая вниз.

Востим представил себе, как удивились обитатели башни, узрев зеленоватое свечение, что появилось в мгновение ока. На нижних этажах раздались тревожные крики. Без сомнения, кто–то уже мчался к одному из сигнальных колоколов башни.

Дверь полевую руку от мага распахнулась, и выскочил жрец, одетый в ночную рубаху и с клинком в руке. Он посмотрел сквозь Востима и двинулся к лестнице.

Маг выбросил мысль о священнике из головы и произнёс заклинание, которое снова остановило время. Жрец замер на ходу. Востим переместился на пятый этаж. Он обнаружил, что практически всё пространство занимает огромное помещение, предназначенное для проведения нечестивых обрядов Цирика Тёмное Солнце. В центре комнаты инкрустированная мозаика сформировала солнечные лучи вокруг высеченного из белого камня оскалившегося черепа. Маг почувствовал волшебство, пропитавшее помещение. Оно отдавалось покалыванием в затылке. В каждом углу комнаты стояло по кованой жаровне. Их покрывали выгравированные черепа. Множество скелетов, закованных в латы, стояли вдоль стен. Востим проигнорировал всё это и воспользовался очередной волшебной драгоценностью.

Маг проскользнул в единственное жилое помещение на этом этаже. Его дверь выходила прямо в церемониальный зал, а сама комната принадлежала жрице высшего ранга, хозяйке башни Ольме Куленвовой. Тлеющие угольки потухшего очага скупо освещали палату. Ольма спокойно спала в роскошной, оформленной в пепельных цветах кровати. Востим воспользовался ещё одним магическим изумрудом и выпорхнул из башни на крышу.

С каждого угла башни выступали наблюдательные площадки. Воспользовавшись заклинаниями, Востим заблокировал каждую из дверей, что вели к ним. На каждом посту стояло по три застывших часовых. Маг произнёс серию заклинаний, вызвав на каждой из площадок по облаку ядовитых испарений. Солдат окутали облака смрадного газа. Все они уже практически были мертвы, но пока не знали об этом. От смерти их отделяла лишь пара вздохов. Когда время продолжит своё течение, дозорные погибнут в муках.

Востим соскользнул к подножью башни и бросил заклинание в охранников, что стояли на часах снаружи. Возникла маленькая, вращающаяся сфера энергии, что должна будет взорваться по истечении пятнадцати вдохов, периода, установленного заклинателем. Закончив с этим, маг применил другое волшебство на механизм разводного моста и вход в строение, крепкие двустворчатые двери.

Никто не сможет покинуть башню.

Маг провалился вниз, сквозь землю. Он был слеп, пока не достиг тоннеля, выкопанного в глинистой почве, что связывал западную башню с восточной. Множество деревянных балок, расположенных с определённым интервалом, поддерживали ненадёжный свод. Простенькое заклинание Востима превратило цельное дерево в щепки. Они разлетелись во все стороны, а часть из них прошили бесплотное тело мага.

Внезапно потеряв опоры, свод дрогнул, прогнулся и, наконец, обрушился. Теперь здесь тоже нельзя пройти. Востим вернулся на поверхность и осмотрел дело рук своих.

Он превратил башню в склеп. Те, что остались снаружи, умрут, когда придёт время. А у тех, что были внутри, не осталось ни единой возможности спастись.

Маг ждал, сгорая от нетерпения.

Через десяток мгновений звук наполнил мир вокруг, а порыв холодного ветра ударил в лицо Востиму, подсказав, что время возобновило свой ход. Время. Время убивать.

* * * * *

Кейл, Джак и Магадон стояли на палубе Плети Демона, глядя друг на друга.

У них был корабль, рассекающий морские волны, но у них не было никого, кто мог бы управлять им.

— И что теперь? — спросил Джак.

Кейл обдумал ситуацию, и принял решение.

— Мы освободим рабов, а потом отыщем слаадов и убьём их. Без промедления.

Повернувшись к Магадону, он спросил:

— У тебя еще есть связь с Ривеном?

Магадон кивнул.

— Эревис, ты уверен? Ривен сказал, что подаст сигнал, когда придет время.

— Магз, Маск хотел, чтобы слаады сбежали, и они сбежали. Это и всё, что я собираюсь дать Ривену и это всё, что я дам Маску. Мы хотим смерти сладов по своим причинам. Маск здесь… не причём.

Брови Джака приподнялись, но он придержал язык.

Магадон побледнел и покачал головой.

— Хотел бы я иметь такую выдержку, когда речь заходит о моём отце.

Кейл знал, что Магадон сын Мефистофеля, архидьявола. Проводник даже не пытался произнести имя своего отца.

— Маск мне не отец, — парировал Кейл.

— Нет, — согласился Магадон, хотя прозвучало это больше как вопрос, нежели утверждение.

Кейл обратился к Джаку.

— Освободи рабов, коротышка. Узнай, может ли кто–то из них вести корабль, чтобы добраться до берега. Мы уходим, как только все будут свободны.

Джак кивнул.

— Я видел ключи от клеток на одном из тел.

Он развернулся и убежал.

— Покажи мне, Магз, — попросил Кейл.

Магадон нахмурился, сконцентрировался, и розоватое сияние появилось над его головой. Он протянул руку Кейлу. Тот взял её, ощущая, как слились их разумы, и увидел то, что проводник видел глазами Ривена….

Они очутились на корабле, плывущем сквозь ночной мрак, рассекая тёмные воды. Мягкое, непонятное зеленоватое свечение окутывало всю палубу судна. Кейл не знал, что это такое. На корабле было три мачты в отличие от Плети Демона, на которой их насчитывалось лишь две. Паруса были треугольными, а не квадратными.

Ривен стоял на главной палубе и смотрел на море. Огромная скала выступала из моря позади судна. Отвесная поверхность вырывалась из вод и стремилась к звёздному небу. Одинокую башню на вершине озарял свет звёзд.

Кейл знал название острова, хотя никогда раньше не видел его. Все, кто жил на берегах Внутреннего Моря, слышали об Острове Предателя. Моряки использовали этот клочок земли с башней на вершине скалы как ориентир. Шейд позволил очертаниям судна запечатлеться в памяти. Он расширил своё сознание, увидел тени на палубе корабля и…

Ничего не почувствовал.

Кейл попробовал ещё раз, но так и не смог почувствовать тени на борту того судна. Что–то блокировало его способности.

Зелёное свечение. Так или иначе, именно оно не давало шейду очутиться на палубе корабля. В бессильной злобе он сжал кулаки. Может, стоит телепортироваться прямо в холодную воду около судна? Но нет, слишком велик шанс оказаться в открытом море. И даже если они переместятся точно к кораблю, как, демон подери, они заберутся на борт?

— Что случилось? — спросил Магадон.

— У нас проблемы, — ответил Кейл, не вдаваясь в подробности. Он отпустил руку проводника и осмотрелся. Джак закрепил у люка верёвочную лестницу и освобождённые рабы один за другим взбирались по ней на палубу. Они были босы. Из одежды имели только рваные штаны да рубахи. Бороды давали чёткое представление о сроке их заключения. Кто–то кашлял, некоторые едва держались на ногах.

Их пристальные взгляды скользили по палубе, заваленной телами мёртвых и оглушённых тэйцев, затем упирались в Кейла и Магадона. Многие улыбались им или благодарно кивали.

Люди всё ещё толпились около люка, очевидно не совсем уверенные в том, что им следует делать дальше. Кроме тех, кто кашлял, остальные были во вполне приличном состоянии, не то что те рабы, которых Кейл видел в Порту Черепа.

Кейл с Магадоном подошли к освобождённым поближе, а те продолжали взбираться по лестнице. Прежде, чем шейд успел открыть рот, невысокий коренастый мужчина лет тридцати выступил вперёд и произнёс:

— Кажется, морячки, мы все должны сказать вам спасибо за нашу свободу и за то, что тэйцы получили по заслугам, — он усмехнулся своим беззубым ртом и протянул руку. — Спасибо вам.

Кейл пожал руку мужчины и кивнул остальным. Все вокруг благодарили их.

Но ведь мужчина, обратившись к шейду, назвал его со спутниками «морячками». У Кейла зародилась надежда.

— А вы ведь моряк?

— Да, — ответил мужчина.

— Как и все мы, — раздался грубый голос из трюма. В люке появилась чаща тёмных волос, увенчивавшая большую голову, которая в свою очередь лишь предваряла огромный торс, столь же могучий, как у громадного орка. Чёрно–серая борода полностью скрывала рот мужчины, но тёмные глаза излучали решимость, которую Кейл видал только в собственном отражении да в единственном глазу Ривена. Огромный, сломанный нос выступал на лице моряка, как скала.

— Капитан на палубе, — произнёс мужчина, что пожимал руку Кейлу, и остальная часть бывших рабов застыла по стойке «смирно».

— Вольно, матросы, — произнёс капитан, наконец–то выбравшись из люка. Моряки расслабились. Пристальный взгляд капитана осмотрел палубу, затем устремился к морю.

— Эта развалюха движется. Джег, Хэссим, Вир, Пеллак сверните грот. Ном, надо бросить якорь, пока будем разбираться, что тут к чему. Ашин, ступай к штурвалу.

Без промедления матросы бросились исполнять приказания. Кейл хотел было возразить, но передумал и отошёл в сторонку.

— Плавать ночью весьма небезопасно, — сказал шейду капитан. — Тэйцы никчёмные моряки. И, как я понимаю, вы тоже не мореходы?

— Нет, — ответил Кейл.

— Но именно вы двое и коротышка, освободили нас.

Кейл с Магадоном согласно кивнули.

— Тогда я обязан выразить свою благодарность, так же, как и вся остальная команда, — сказал он и протянул руку. — Капитан Эврель Кес из Марсембера. Это мои люди.

Кейл пожал ему руку. Несмотря на возраст капитана и то, что он находился несколько не в форме, в его рукопожатии чувствовалась сила.

— Эревис Кейл, — представился шейд.

— Магадон из Звёздного Покрова.

— Джак Флит, — раздался голос коротышки, высунувшегося из люка. Он выскочил на палубу и сообщил Кейлу:

— Людей больше нет. Есть кое–какие товары. Зерно и специи, как мне кажется.

Шейд понял, что капитан покинул трюм последним, только после того, как все его люди были освобождены и поднялись на палубу. Кейлу нравился этот человек.

Кейл с товарищами наблюдал, как над их головами моряки управились с мачтой и принялись за грот. Затем крикнули Ному, что пора бросить якорь.

— Я в курсе, рыбье вы дерьмо, — буркнул тот и сбросил якорь.

Эврель улыбнулся.

— Капитан, тут один ещё шевелится, — раздался голос рулевого Ашина.

— И тут несколько, — сообщил другой матрос, пнув ногой одного из тэйцев, что валялись на верхней палубе.

Капитан глянул на Кейла и произнёс:

— В открытом море наказание за работорговлю — смерть.

Во взгляде моряка не было жажды крови. Просто Эврель предложил сделать то, что считал необходимым.

— Теперь вы капитан этого судна, — констатировал Кейл, и даже у Джака не нашлось возражений.

Эврель кивнул:

— Ты знаешь морские законы, Ашин. Сбросить их в море. Всех их.

Матрос согласно кивнул, с трудом перебросил через плечо обездвиженного тэйца, отнёс его в сторону и выбросил за борт. Ещё трое членов команды стали перебрасывать тела работорговцев через перила.

— Трупы отправляйте следом, — приказал команде капитан. — И не вляпайтесь, ребята. Этот корабль и так уже достаточно провонял.

Экипаж занялся мёртвыми, избавив их от оружия и ценностей, а затем отправив их следом за предшественниками. Капитан наблюдал за происходящим, потом повернулся к Кейлу.

— Поговорим начистоту, — произнёс он и улыбнулся. — Удача с вами, Кейл, Джак и Магадон. И будь вы моряками, я бы благодарил мятеж. Да и судна, на котором вы бы могли сюда добраться, я не вижу за бортом.

— Заклинание, — объяснил Кейл, не вдаваясь в подробности.

Эврель нахмурился. Шейд знал, что большинство моряков не одобряет использование магии и капитаны кораблей больше других.

— Вы охотитесь на тэйцев? — спросил капитан. — Или вашей целью являются все работорговцы? Или просто экипаж именно этого судна вам насолил?

Кейл отрицательно покачал головой:

— Нет. Те, за кем мы охотились, успели сбежать. Работорговцы просто оказались на нашем пути.

Капитан задумчиво посмотрел на шейда.

— Интересно, — заметил он. — Для меня и моей команды всё сложилось удачно. Но я запомню ваши слова и постараюсь не оказаться на вашем пути.

Сброшенный якорь остановил корабль. Команда, очистив палубу от тел, приступила к знакомству с судном. Огромный детина, что разговаривал с Кейлом после освобождения, раздавал распоряжения. Шейд предположил, что он был первым помощником Эвреля. Вскоре тот подошёл, чтобы переговорить с капитаном.

— Мой старпом, — представил Эврель. — Горс Олис.

Тот приветливо кивнул. Кейл, Джак и Магадон ответили взаимностью.

— А как вы и ваша команда очутились в таком положении? — поинтересовался Джак.

Капитан улыбнулся, Горс же разразился смехом.

— Командовал Морским Разбойником, галеоном из Марсембера. В открытом море нас захватил флот Пиратских Островов из трёх кораблей. А эти ублюдки, — Эврель указал туда, куда отправились тэйцы, — купили нас закованных в кандалы. И я не имею никакого понятия, какие у них были на нас планы.

— Ничего хорошего нам не светило, — заметил Горс.

— Само собой, — подтвердил капитан.

Кейл уже дал капитану и экипажу время, чтобы освоиться на корабле, но пришло время задать нужный вопрос. Тем более у шейда не было никаких других вариантов. Им было необходимо догнать слаадов, используя обычные способы перемещения.

— Нам нужна ваша помощь, капитан. Управитесь ли вы с этим судном? Те… кого мы преследуем, находятся на борту другого корабля и нам необходимо их догнать.

Эврель и Горс переглянулись и старпом кивнул.

Капитан обратился к Кейлу:

— Это уродливая тэйская сука, но я могу заставить её идти под парусом, Эревис Кейл. Где находится то судно, которое вы преследуете? Будет трудно заметить его ночью.

— Ещё недавно оно находилось рядом с Островом Предателя, — ответил шейд.

— Ашин, в какой части царства Амберли мы находимся? — крикнул Эврель через плечо рулевому. — И насколько мы далеко от Острова Предателя?

Ашин сорвал со стола некий механизм и вышел на открытое пространство. Моряк поднёс его к глазам и, смотря через него на небо, стал манипулировать устройством.

— Когда небо безоблачно, ни один рулевой лучше него не сможет определить местоположение во Внутреннем Море, — отметил капитан. — Даже когда рядом нет астролябии.

— Некоторые считают, что его отец был водной элементалью, любившей наблюдать за звёздами, — добавил Горс. — Он знает море и небо как никто другой.

Кейл улыбнулся. Ему нравилась новая команда Плети Демона.

Довольно скоро Ашин убрал устройство от лица и крикнул:

— Мы далеко на западе, капитан. Ближайший порт — Прокампур. До Острова Предателя более восьмидесяти миль.

Горс присвистнул и разочарованно покачал головой.

Капитан обернулся к Кейлу и наморщил лоб:

— Вы уверены, что корабль около Острова Предателя?

Шейд кивнул.

— Опять колдовство, — пробормотал старпом.

— Нам не догнать их, Эревис, — произнёс Эврель. — Только до острова нам плыть два дня и две ночи, да и то только если будет попутный ветер. И если вы сами не вытащите корабль из воды и не перенесёте его туда, то ваша погоня окончена.

Услышав слова капитана, Кейл понял, почему Маск позаботился о том, чтобы слаады успели сбежать. Ну или хотя бы осознал одну из причин. Повелитель Теней хотел испытать шейда, посмотреть, сможет ли тот реализовать свой потенциал, и окунуть его глубже в тени.

Должно быть, Джак прочёл что–то на его лице.

— Ну и что ты собрался делать, Кейл?

— Меня посетила идея, коротышка, — произнёс шейд, похлопав друга по плечу. Затем он обратился к Эврелю:

— Капитан, если вы с командой готовы, я собираюсь последовать вашему совету.

Сперва Эврель улыбнулся, но вполне серьёзное выражение лица Кейла стёрло эту улыбку. Горс нахмурился.

— Вы не шутите, — спросил капитан.

— Нет.

— Нет? — переспросил Джак.

Эврель посмотрел на Кейла, затем повернулся к Джаку и Магадону.

— Капитан, мы едва знаем их, — сказал Горс по чондатски. — Они могут оказаться пиратами, зентами или просто приспешниками зла, которым нужен экипаж. Мы должны быть осторожными.

Прежде чем капитан успел ответить, заговорил Кейл:

— Горс, я владею девятью языками. Вам понадобится использовать что–то более редкое, чем чондатский, чтобы я вас не мог понять. И вы правы, вы не знаете нас. Раньше я был наёмным убийцей. Теперь же я жрец Маска, Повелителя Теней. И человеком я являюсь не в большей степени, чем тенью.

Он поднял руку и из его пальцев заструились тени. И капитан, и старпом смотрели на происходящее с широко раскрытыми глазами.

— Соски Амберли, — выругался Горс.

— Я — маг–ментал и следопыт, отпрыск архидьявола, — сказал Магадон и снял шапку, выставляя напоказ завитки рогов.

Его слова, конечно же, не успокоили моряков.

Джак усмехнулся и заявил:

— Кажется, лишь я тут обыкновенный. В прошлом — арфист, священник Брандобариса Обманщика.

Кейл посмотрел в глаза морякам и произнёс:

— Это всё, что мы можем сообщить. Теперь вы знаете о нас гораздо больше. Этого достаточно?

Горс выругался, но, к его чести, улыбнулся.

— Я просто сын рыбака из Арабеля, — произнёс старпом.

Борода капитана тоже растянулась в ухмылке.

— Талос меня раздери, Эревис Кейл, но если вы действительно сможете заставить судно лететь, я обещаю, что вы всегда будете желанным гостем на любом корабле, которым я командую.

Шейд подумал, а сможет ли Эврель повторить свои слова после того, как узнает, что собирается сделать Кейл. Никто не собирает заставлять корабль летать. Шейд окутает тенями корабль вместе с экипажем и переместит их всех в тень скал Острова Предателя.