Интенсивность видений и ощущений, исходящих от Источника, уменьшилась. От раздражения щупальца Ссессимифа дернулись. Руины, служившие ему жилищем, вздрогнули. Послышался грохот камней. Развалины над его головой содрогнулись. Отдых его прислужников прервала волна ужаса.

Ссессимиф почувствовал, что Источник очнулся после долгого сна. Что-то на поверхности притягивало его взор. И он пытался сбросить оцепенение.

Тогда Ссессимиф, перехватив чувства Источника, послал свое сознание на поверхность. Проекция не позволяла ему хорошо видеть и слышать, но она дала ему возможность оценивать происходящее.

Он почувствовал спокойствие моря и, на расстоянии, судно. Некоторые из тех, кто был на борту, обладали восприимчивостью к эманациям Источника, хотя пока и не почувствовали его. А сам Источник, судя по всему, даже во сне ощущал их восприимчивость. Присутствие других существ с ментальными способностями вырвало его из сна, заставив переключить внимание с Ссессимифа.

Гнев Ссессимифа нарастал, превращаясь в ярость, злобу на того, кто мог претендовать на блаженство, даруемое Источником. Его Источником. И только его.

Он попытался погрузить Источник обратно в сон — не удалось — затем приложил массу усилий в попытке обратить все его внимание только на себя. Источник не поддался. Ссессимиф все еще купался в его видениях и грезах, к которым он так давно пристрастился, но что-то изменилось. Сейчас он был лишь наблюдателем, хотя испытывал непреодолимую потребность быть участником.

Его щупальца снова вздрогнули, вызвав целый дождь каменной крошки. Среди его слуг пролетел зов, призыв к священнику подойти и понять желания Ссессимифа.

Ссессимиф подавил гнев. Все еще поглощая сознание Источника, он призвал могущество, данное его роду, нечто такое, чем он не пользовался многие десятилетия.

Импульс силы, приведённый в действие его мысленным приказом, устремился вдаль и помчался к поверхности. Даже если Ссессимиф и не мог больше единолично владеть Источником, он может попробовать избавиться от конкурентов. Тогда Источник снова будет принадлежать только ему, и он снова сможет спокойно почивать на морском дне, грезя чужими судьбами и мирами.

Он знал, что намного выше, над ним, его магическая сила затемняет небо, разгоняя ветер. Наверное, море уже бушует. Использовав могущество Источника, Ссессимиф послал ментальный зов жрецам своих приверженцев, приказав им отправляться на поверхность и разделаться с нарушителями. Если шторм не заставить судно развернуться или не потопит его, то слуги уничтожат все живое на борту.

Через мгновение он почувствовал быстрые, возбужденные приготовления слуг, которые в спешке формировали отряды. Ссессимиф опять сосредоточился на Источнике и попытался забыться в блеклых грезах, тех, что теперь тот даровал ему.

*   *   *   *   *

«Связующий Демонов» разрезал волны. С дополнительными парусами, развернутыми на гротах, и элементалями, что работали ниже ватерлинии, судно практически перепрыгивало через них. Шло время. Ночь шла на убыль. Расцвело, но никаких признаков корабля слаадов видно не было.

Магадон время от времени использовал ментальную связь, чтобы убедиться, что слаады продолжают плыть на запад. Они плыли именно туда. Но их судно шло лишь под парусами. Кейл понимал — тут у «Связующего Демонов» есть преимущество.

Вдруг стало темнее. Впереди по курсу в небе образовалась чернота. Кейл посмотрел на облака: грозовые, черные, как душа демона. Словно работа титана. В облачной тьме сверкнула молния. Солнечный свет поймал влагу на границе грозового фронта и создал разноцветную радугу, которая растянулась по небу. Казалось, что экипаж «Связующего Демонов» воспринял это как плохой знак. Вдали, под грозовыми облаками, пространство было непроницаемо от тумана и дождя.

На миг команда судна приостановила работу и во все глаза стала рассматривать надвигающийся с запада шторм. Встревоженный шёпот расползся по палубе.

— Разноцветная радуга в море — мост между нами и владениями Повелителя Бури, — произнес капитан Эврель. — И выглядит этот шторм внушительно. Талос гордился бы им.

Магадон стоял рядом с капитаном, на баке, и внимательно разглядывал небо:

— Не думаю, что он естественный. Слишком быстро собрались тучи.

— Слаады? — спросил Джак, высказав вслух тревожные мысли.

Эврелю оставалось только делать вид, что он не услышал. Во всяком случае, у него хватило ума не задавать вопросов.

— Ничего не могу сказать, — проводник пожал плечами.

— Вряд ли, — пробормотал Кейл, прикрывая глаза от солнца. — Они же не знают, что мы наступаем им на пятки.

— Они были бы дураками, призвав эту бурю. Им она навредит не меньше, чем нам, — добавил Эврель, затем, немного промедлив, вопросительно воззрился на Эревиса. — В том случае, если мы всё же решим плыть туда.

Кейл посмотрел ему в глаза:

— Капитан, догнать тех, кого мы преследуем очень важно. Я не могу объяснить вам почему, но это, без сомнения, так.

Объяснение было не самое не лучшее, но он и вправду не мог предложить большее. Он не знал планов слаадов и Странника. Но вот что он четко понимал — их осуществление уж точно добра никому не принесет.

Какое-то время, задумчиво крутя ус, Эврель рассматривал Кейла, затем согласно кивнул. Обернувшись к рулевому, он выкрикнул:

— Ашин, курс прямо в шторм.

— Есть, капитан, — прозвучал лишенный энтузиазма голос Ашина.

Эврель позвал Горса и приказал:

— Задрайте каждую щель в этой посудине. В трюм не должно попасть ни капли, иначе мы потонем. Все запасные веревки пустить на леера. Преврати все пространство в сеть и напомни остальным, чтобы были особенно осторожны. Если кого-то выбросит в море, не будет никакой возможности его подобрать.

Старпом взглянул в сторону троих друзей и развернулся, собираясь выполнить приказ.

— Горс, — окрикнул его Эврель и тот обернулся. — Подыщи что-нибудь подходящее для Рикса. Пусть он сделает подношение Талосу.

Моряк согласно кивнул и ринулся выполнять распоряжения, выкрикивая команды во все стороны. Экипаж без промедления кинулся их выполнять. Они хорошо знали свое дело.

— Подношение Талосу? — переспросил Джак Эвреля.

— Морская традиция, — объяснил капитан. — Попадая в шторм, моряки делают подношение Повелителю Бурь и просят пощадить корабль. Рикс не священник, но он относится к церемонии достаточно серьёзно для того, чтобы Талос услышал его, ну или хотя бы не разгневался на него.

Джак кивнул и задумчиво посмотрел вперед, в сторону надвигающегося шторма, а затем опять обратил взор на капитана. Он засунул руку в карман и вытащил большой гранат.

— Дайте ему вот это в качестве подношения, — предложил коротышка.

Капитан рассмеялся и взял драгоценный камень:

— Не правда ли, морская буря заставляет человека почувствовать себя маленьким?

В ответ Джак лишь смущенно улыбнулся.

— Возьмите и это, — проводник извлек из своего кармана практически круглый полированный речной камень, который рассекали полосы серого и красного цвета.

— Ценность его не велика, но все же он весьма красив. Долгие годы я хранил его на удачу. Я поднял его со дна Кедровой реки, что впадает в Гутлмир. Кто знает, может он и богу Бурь придется по душе.

Капитан взял камень проводника, добавив его к драгоценности Джака, и покинул троих товарищей, оставив их стоять на палубе.

— Не думаю, что от этого будет хуже, — сказал друзьям полурослик.

— Мне тоже так кажется, — согласился Магадон.

Кейл уставился на черное, разрезаемое молниями небо и подумал, может, и ему стоило что-нибудь пожертвовать Талосу.

*   *   *   *   *

Азриим наблюдал, как собирается шторм. Команда делала то же самое, при этом нервно перешептываясь. В облаках блеснула молния. Раздался грохот грома. Поднявшийся ветер принес привкус дождя. Паруса затрепетали от его порывов. Затем они резко раздулись. Судно заметно кренилось на волнах.

— Это не обычный шторм! — сообщил капитану моряк, сидевший в вороньем гнезде на вершине грот-мачты.

Согласный недовольный ропот пронёсся по кораблю. Моряки осуждающе смотрели на Азриима, Долгана и Ривена, на “магов”, что принесли с собой несчастье.

— Ага, такой же необычный, как пол, о который ты шлепнулся головой, когда тебя маменька рожала, — выкрикнул другой матрос.

Шутка вызвала нервозные улыбки на лицах членов команды.

— Если мы вынудим их поплыть в шторм, может подняться мятеж, — беззвучно поделился своими соображениями стоявший рядом с Азриимом Долган.

— Надо лишь убить нескольких, остальные будут вынуждены подчиниться. Я уже делал это раньше, — усмехнувшись, сообщил Ривен.

Азриим улыбнулся ему:

— Не стоит этого делать.

Капитан Сертан все еще был под властью чар. А как успел убедиться Азриим, команда последует за ним хоть в Кровавую реку, если он прикажет. Ворчали бы, но повиновались.

— За мной, — сказал Азриим. — Надо увидеться с капитаном Сертаном.

Все трое, пройдя по верхней палубе к капитанскому мостику, приблизились к капитану, который стоял недалеко от рулевого. Азриим приветливо улыбнулся, пока тот разглядывал компас Странника, стоящий рядом на стуле. Игла указывала прямо в шторм и, если слаад не ошибался, уже отклонилась немного вниз.

Сертан указал в небо рукой:

— Мой друг, нам надо повернуть назад. Я видел, как суда исчезают в бурях, которые выглядели менее внушительно, чем эта.

— Шторм просто ужасен, — согласился рулевой.

Азриим наигранно посмотрел на грозовой фронт и согласно кивнул. Затем повернулся к Сертану:

— Мой друг, мы должны плыть дальше. Если понадобится, я удвою оплату. Очень важно не останавливаться. Во имя нашей дружбы, не подведи меня.

Ривен чуть не рассмеялся во всю глотку, едва успев замаскировать веселье кашлем. Даже Азриим вынужден был признать, что перегнул палку.

— Боюсь что утопленникам деньги ни к чему, — заметил капитан, хотя хитрый блеск во взгляде выдал то, что он вовсе так не думает. — Да и я больше переживаю за вас, чем за себя.

— Давай я съем его, — предложил Долган. — И ты займешь его место.

— Заткнись, — посоветовал брату Азриим.

Долган скрестил руки на груди и фыркнул.

— Ну же, ты ведь не обычный моряк, — произнес Азриим. — А с вами не обычный экипаж. Я не сомневаюсь, «Сундук Дельфина» сможет пройти сквозь шторм. А по возвращении в Сембию вас будет ждать тройная оплата.

Сертан нахмурился, но жажда наживы брала верх. Он облизал губы.

— Я думал, тебе надо только высадиться. Вы собираетесь вернуться на борт?

— Конечно, — улыбаясь, солгал Азриим. — Мы высадимся, спустимся на дно и вернемся. Как же мы, по-твоему, потом доберемся до земли?

Сертан задумчиво крутил ус.

— Ну же, друг мой, — упрекнул капитана слаад. — Ни чем не рискуя невозможно сорвать куш. Разве можно упускать такой шанс? Я предлагаю все, что у меня есть. Это плавание очень важно для меня.

Сертан был сембийцем и врождённая жадность, вкупе с магическим очарованием, сделала свое дело. Лишь несколько мгновений проведённых в задумчивости и решение было принято:

— Отлично. Мы доставим вас в пункт назначения. — Повернувшись к команде, он крикнул: — Оставьте несколько парусов и закрепите их! Наблюдателям — спуститься вниз! Никого не должно быть на мачтах. Нам нужно ворваться в пасть бури и выскочить из ее задницы.

Азриим позволил себе улыбнуться. Пока он только победил Сертана, но основные битвы ещё впереди. И как только «Сундук Дельфина» окажется во власти шторма, пути назад уже не будет.

*   *   *   *   *

Подле того, что некогда было цитаделью Цирика, Востим приготовился сплести одно из самых могущественных заклинаний, известных волшебникам во всех мирах. Магию, бросающую вызов мирозданию. И в итоге она создаст то, чего так желал Востим — но в определенных пределах.

Волшебство требовало части жизненной силы самого заклинателя. И, конечно, Востим сам обладал тем, что было необходимо для начала заклинания. Но он не собирался жертвовать собой. Вместо этого он воспользуется силой, что скопилась в Ростке Пряжи. Артефакт наделит заклинание необходимым могуществом, дав возможность Востиму сохранить остатки своей не такой уж и внушительной жизненной силы.

К сожалению, у этой магии были свои особенности. Волшебство имело ограниченное действие на разумных существ. Вероятно, нечто в самой сущности разума накладывало ограничения, но Востим решил игнорировать его. А ещё заклинание было капризным. Магия требовала, чтобы заклинатель четко формулировал свое желание. Иногда волшебство воплощало желания мага, а бывало, когда заклинатель хотел слишком многого, чары вольно интерпретацию его слова, искажая результат.

Тем не менее, у Востима просто не было выбора. Он не мог не использовать заклинание, ведь никакая другая магия не могла дать того, чего он больше всего желал. Маг подготовился и приступил.

Перед мысленным взором он нарисовал необитаемый остров, выбранный местом его триумфа, его смерти. Маг словно видел его с высоты птичьего полёта, так же, как он видел его множество раз в своем шаре прорицаний — выступающий из моря кусок отвесной скалы. Моряки называли этот остров Путевым Камнем. Востим называл его своим.

Он посмотрел на храм перед собой — пустой и темный, такой же, как и он. Маг почувствовал скрытую в камнях силу. Если бы эту силу использовали должным образом, храм бы превратился в самый крупный центр магии, из тех, что когда-либо были придуманы или построены. И он был необходим Востиму. Заклинание, которым он собирался воспользоваться сейчас, было слабее того, которое ему нужно будет использовать после того, как все части грандиозного плана мага будут завершены. Именно с помощью последнего он создаст Венец Пламени и будет управлять им.

Маг сосредоточился и установил связь между своим разумом и примитивным сознанием Ростка Пряжи. Артефакт, контролируемый через Плетение Мистры, стал высасывать силу из покрова Гавани Черепа, оттуда, где было посажено его семя. Высасывал и передавал Востиму.

Магическая энергия наполняла его до тех пор, пока он, как показалось, не засверкал ею. Вытянув перед собой руки, игнорируя боль старого тела, маг произнес короткую фразу своего заклинания.

Он говорил, а могущественная сила, которой было подсилу стереть в пыль целую армию, все продолжала накапливаться в нем. Маг управлял ею, концентрировал её, направлял на наружную поверхность храма.

Волшебство набирало силу, и храм завибрировал под напором могущественной магии. Каменная кладка замерцала серебром. Востим сформулировал свое желание:

— Пусть эта башня, со всем ее содержимым, перенесется на Путевой Камень. Пусть она очутится в надежном месте, где и будет стоять монолитно, так, как она стоит сейчас, предо мной.

Пылающие волшебным светом руки мага била дрожь. Башня вздрогнула, ярко вспыхнула, а затем… исчезла.

Магическая сила схлынула из тела Востима. Он осел на землю, отсоединив себя от Плетения Мистры.

Маг позволил своим тонким губам изобразить улыбку. Теперь он близко. Очень близко.

Лишь бесформенное отверстие в земле перед ним указывало, что когда-то в долине стояла западная Башня Вечного Затмения. Востим стер ее.

Он передохнул минутку, восстанавливая потраченные силы, и приступил к заклинанию, что перенесет его на Путевой Камень.

Следовало подготовить свою новую магическую обитель к следующему заклинанию.