Кейл, Джак и Магадон последовали за Сефрисом и огманитами, которые шли к Святилищу Свитка.

— Он идет в храм, — заметил Джак. — Или они заставляют его идти туда.

— Похоже на то, — согласился Кейл.

Когда они впервые встретили Сефриса, Избранный Огма жил со смотрителем в маленьком доме вблизи Храмовой улицы. Сефрис покрыл стены своего дома математическими вычислениями. Там же Джак с Кейлом позже нашли его тело, разорванное слаадами. Существа убили хранителя знаний за то, что он помог Кейлу и Джаку. Кейл предположил, что огманитский высший жрец перевел Сефриса в храм для его же безопасности.

— Думаешь, он расстроится? — спросил Джак. Он нервно крутил в руках трубку.

— Скоро узнаем, — ответил Кейл.

— С кем он разговаривает? — Магадон указал на Сефриса.

Со своего места они могли видеть хранителя знаний в профиль. Его губы постоянно двигались, хотя непохоже, чтобы он к кому-то обращался. Кейл был слишком далеко, чтобы прочитать по губам, но он и так понимал, что это были за слова.

— Он говорит сам с собой, — произнес Кейл. — Вычисляет.

— Вычисляет? — спросил Магадон.

— Непонятная никому, кроме него, математика. Так он предвидит будущее. Постоянно так делает, — ответил Джак.

Глаза Магадона расширились.

— Что ты имеешь ввиду, говоря «предвидит события»? Он пророк?

— Своего рода, — Кейл пожал плечами. — Стой и смотри.

Жрецы приблизились к ступеням, ведущим к двойной двери храма Огмы.

Все еще бормоча на ходу, Сефрис достал из кармана робы стилос, предмет с острым концом для письма на мягкой глине, и закатил рукав. Он он поднес его к руке и начал писать на своей плоти. И его запал не иссяк, даже когда потекла кровь.

— О боги, — воскликнул Магадон. — Он безумен?

— Возможно, — ответил Джак. — Раньше я не видел, чтобы он вредил себе. Что с ним не так?

Кейл покачал головой.

Сначала жрецы, сопровождавшие Сефриса, не заметили его ран. Но когда, наконец, это произошло, один из них закричал и вся группа остановилась. Другой огманит, молодая девушка с каштановыми волосами, осторожно забрала стило из руки Сефриса, все время говоря что-то, что Кейл принял за ласковое убеждение. Вычисления хранителя знаний продолжились после слабого сопротивления, оказанного женщине. Другой жрец, мужчина средних лет с редкими белыми волосами, выступил вперед, взял кровоточащую руку Сефриса в свои ладони и прошептал то, что Кейл счел заклинанием исцеления. Раны Сефриса закрылись и исчезли.

— Может быть, в конце концов, это и неплохая идея, — предположил Джак.

Кейл согласился. Было похоже на то, что Сефрис в самом деле сошел с ума.

— Согласен, посмотрим, куда свита его отведет. Он скажет, если захочет встретится с нами. В противном случае, отправимся к Элейне.

Жрецы, сопровождавшие Сефриса, сомкнули ряды, став поближе к мудрецу, и повели его вперед. Он пошел с ними, безразличный, как конструкт, продолжая свои вычисления. Группа достигла ступеней и начала подниматься.

Сефрис сделал три шага и остановился, наклонив голову набок. Жрецы попытались подтолкнуть его, но он уперся.

— Идем, — сказал Кейл.

Трое друзей продолжили медленное движение, глядя на Сефриса.

Один из жрецов задал Сефрису вопрос, и вся группа попыталась заставить мудреца двигаться, но тот продолжал упираться. Он раздраженно отталкивал руки, которые пытались заставить его подниматься по ступеням, потом обернулся, продолжая бормотать числа и формулы. Выронив книгу из руки, он и осмотрел толпу, все еще вычисляя что-то. Сопровождающие жрецы проследили за его взглядом.

Сефрис глянул на Кейла, и тот прочел по губам мудреца: «Два и два равно четыре». «Korvikoum», — подумал Эревис. Они смотрели друг на друга через толпу прохожих. Сефрис перевел взгляд на Магадона, Джака, и Кейл не увидел удовольствия на лице мудреца. Это было больше похоже на то… что он их не узнал.

Полурослик неуверенно помахал рукой.

Сефрис не махнул в ответ. Жрецы, сопровождавшие его, увидели знак Джака, взгляд мудреца, и начали хмуриться. Брови нахмурились, руки легли на рукояти булав. Тихие слова пролетели между ними. Двое произнесли слова заклинаний, которые были попыткой провидения, как предположил Кейл. Они изучали троих друзей. Затем они доложили то, что узнали, самому высокому жрецу в группе, который кивнул. Двое других попытались развернуть Сефриса и проводить его наверх по ступеням.

— Что будем делать? — тихо спросил Джак.

Прежде, чем Кейл смог ответить, Сефрис оттолкнул двух жрецов, бывших рядом с ним, — демонстрация удивительной силы, — и начал спускаться. Двое жрецов быстро его поймали и остановили. Сефрис отбивался и вырывался из всех сил, начав кричать числа и формулы. Слова мудреца не имели смысла для Кейла. Они звучали, как бред сумасшедшего, какой можно было услышать на любой улице. Прохожие смотрели на это с широко раскрытыми глазами.

— Что, во имя Девяти Адов, они делают? — спросил Джак.

— Идем, — ответил Кейл, и поторопился вперед.

Двое жрецов силой развернули Сефриса и едва ли не понесли его наверх. Он продолжал кричать, оглядываясь через плечо, брыкаясь и выкручиваясь. Остальные жрецы двинулись к основанию ступеней, чтобы преградить путь Кейлу. Там они построились и ждали с суровыми лицами и руками на рукоятях оружия.

Кейл не замедлился пока не оказался лицом к лицу с самым высоким из четверых жрецов.

— Мы здесь, чтобы увидеть Сефриса Двендона, — Эревис попытался протиснуться мимо жреца. Мужчина рукой преградил ему путь. С усилием Кейл удержался от того, чтобы не ударить жрецу в лицо.

— Он не видит никого сейчас, — ответил жрец. Он был на голову ниже Кейла, но широким в обхвате, как дерево.

— Бред сивой кобылы, — высказался Джак.

На ступенях выше Сефрис яростно вырывался из хватки жрецов.

— Трое пришли, — прокричал мудрец. — Пустите меня. Дайте им пройти. Мне нужно услышать, что они скажут, чтобы закончить расчеты.

Джак попытался проскользнуть мимо жрецов, но те стали перед ним, перекрывая путь. Они начали снимать булавы с поясов, и полурослик попятился, подняв руки.

Кейл посмотрел в глаза жрецу. Он не мог контролировать тени, которые засочились из пор его кожи.

Глаза жреца за алой маской расширились, но к его чести, он не отступил.

— Он хочет услышать нас, — с нажимом произнес Кейл. — Ты слышал его.

— Ты слышал его, — кивнул Джак, вторя другу.

— Что они только что сказали? — крикнул Сефрис сверху. — Что они только что сказали? Я знаю их результат. Дайте им пройти, сейчас же! Это важно!

Жрецы, попытавшиеся оттащить Сефриса выше по ступеням, не смогли этого сделать. Маски на лицах обоих покосились. Оба тяжело дышали. У основания ступеней начала собираться толпа зевак. Кейл спиной ощущал дюжины взглядов. Жрецы выглядели раздраженными, но не собирались отступать.

— Я приведу Сефриса, — произнес жрец.

— Он хочет нас видеть, — ответил Кейл, и кивнул мудрецу.

— Это не его решение, — сказал жрец, сжав губы. Трое других служителей Огма нервно изменили позы.

— Не его решение? — воскликнул Джак. — Мы его друзья. А он не твой раб!

Прежде, чем жрец смог ответить, другой огманит появился наверху ступеней над Сефрисом и жрецами, борющимися с ним. Он был одет в хорошо выделанный черный жилет, прошитый золотой нитью. Аккуратно подрезанная борода обрамляла небольшой рот. Он обратился к жрецам внизу.

— Хватит! Вин, дай им пройти! Немедленно! И вам хватит, хранитель знаний, — обратился он к Сефрису. — Их пропустили.

Вин, жрец, стоявший перед Кейлом, выдохнул с облегчением. Он и его соратники отступили с пути трех друзей, поднимавшихся по лестнице. Следом за ними Вин приказал толпе расходиться и четверо огманитов сомкнули ряды за спиной Кейла и его компании.

Двое жрецов, что пытались тащить Сефриса, отпустили его. Мудрец стоял между вспотевшими священниками, охая и продолжая свои вычисления в ожидании приближающихся Кейла, Джака и Магадона. Выглядело так, будто он считал их шаги по мере того, как они поднимались. Когда они остановились перед ним, он произнес.

— Трое из вас, в девятый день девятого месяца через пять часов после полудня. — Его взгляд был обращен не на Кейла, а сквозь него.

К удивлению Кейла, голосу Сефриса не хватало привычной маниакальной торопливости:

— Вероятности… укомплектованы.

— Мудрец, — обратился Кейл. — Мы удивлены видеть тебя.

— А я не удивлен видеть вас, ответил Сефрис, и безрадостно улыбнулся. Кейл заметил неожиданную твердость в эмоциях мудреца. Он помнил слова Сефриса, обращенные к ним, когда они говорили с его духом после смерти: «Освободи меня, Эревис Кейл. Моё время на Ториле вышло. Но оно не равно нулю». Мудрец после этого обрел спокойствие, в первый и единственный раз с тех пор, как Кейл его увидел.

— Что они сделали с тобой? — мягко спросил Джак, и обвиняющее поглядел на двух жрецов по бокам от Сефриса. Он не решились встретиться с его взглядом.

Сефрис пропустил вопрос мимо ушей и, глядя на Кейла сверху вниз, сказал:

— Тьма нашла тебя, Первый из Пяти. Захватила тебя. И ты думаешь, что все кончено. Но это только начало. Еще много, очень много всего произойдет. Со всеми нами. Ты знаешь это? Ты знаешь, что делаешь? К чему это ведет?

Кейл ощутил взгляды Джака и Магадона, обращенные на него. Жрецы так же уставились на него.

Он сглотнул и смог ответить:

— Я делаю то, что должен. И я не могу всегда видеть последствия.

— Пойдемте внутрь, Сефрис, — позвал бородатый жрец, стоящий наверху лестницы. — Вы можете поговорить с ними внутри. Пойдемте.

— Ты не видишь их потому, что не хочешь видеть, Первый из Пяти, — проговорил Сефрис.

Затем он развернулся и пошел по ступеням наверх. Шестеро огманитов последовали за ним вместе с Джаком, Кейлом и Магадоном. Ноги Кейла казались ему тяжелее с каждым шагом.

*   *   *   *   *

Больше часа Ривен стоял в вечерних тенях через улицу от лавки писца. Его старая каморка, пристроенная к лавке, была темной и закрытой.

Наконец убийца увидел то, зачем пришел, и его нарастающий гнев рассеялся. Мальчик, слуга мясника, торопился, продираясь через толпу на улице с мокрым свертком в руках. Он принес его к дверям лавки писца, постучал, и ждал, переминаясь с ноги на ногу. Когда никто не ответил на стук, он открыл дверь и вошел внутрь. Толстый раздраженный писец показался в проходе и выпихнул его обратно.

— Я говорил тебе не заносить это в мою лавку, — сказал он.

— Тогда отвечайте на мой стук, добрый господин, — ответил мальчик, и передал сверток в руки писца.

Писец — Ривен не мог вспомнить его имя — развернул сверток, в котором оказалась куча вареных мясных обрезков. Видимо, удовлетворенный, он высыпал содержимое свертка равными частями в два пустых ведра, которые держал около ступеней. Насвистывая мелодию и кивая прохожим, он принес ведра к двери комнаты Ривена. Он использовал ключ, чтобы открыть дверь, и вошел. Звуки суеты донеслись изнутри. Пару мгновений спустя, он вышел с другим ведром и поставил его на землю.

— Идите сюда, девочки! — позвал он, и свистнул так громко и пронзительно, что Ривен представил моряков в квартале доков закрывающими уши. — Сюда, собачки!

Несколько прохожих на улице посмотрели на писца с любопытством, но остальные не обратили на него никакого внимания. Ривен ждал, наблюдая с ожиданием и надеждой. К его удивлению, сердце его забилось быстрее.

— Ну же, девочки! — писец позвал снова. — Вы тут? Сюда!

Он приложил пальцы к губам, готовый свиснуть еще раз, когда две маленьких четвероногих фигуры показались на аллее слева от Ривена, и поспешили через улицу. Драйзек не сдержал улыбки, когда увидел своих девочек.

— Вот вы где, — сказал писец. Он подтолкнул ведро с обрезками ногой: — Подходите. Мясной час. Это вареные потроха. Очень хорошие. И вода, которую я набрал этим утром.

Собаки пересекали улицу, виляя хвостами, но остановились на полпути. Он стояли посреди улицы, поднимая носы и вынюхивая. Хвосты их замерли, начав затем качаться вновь. Старшая сучка повертелась на месте, фыркая. Её щенок радостно подпрыгнула.

Улыбка Ривена стала шире.

Девочки посмотрели в направлении Ривена, и помчались к его укрытию, высунув языки. То, что они узнали его запах, доставило Драйзеку больше удовольствия, чем всё произошедшее за долгое время отсутствия.

— Собаки! — позвал писец, и притопнул ногой. — Нет! Идите сюда! Сюда! Берегитесь телег!

Собаки отшатнулись с пути двух телег с овощами, которые тянули мулы, и пересекли улицу. Ривен выступил из теней. Писец увидел его и его запал иссяк. Он оперся на столб, чтобы устоять на ногах.

Девочки вертелись вокруг Ривена, прыгая на его ноги и тявкая. Он опустил ладонь, и они начали лизать его пальцы; потом он почесал их по очереди за ушами и погладил спинки. Они выглядели так же, как тогда, когда он оставил их. Обе хорошо питались. Писец сдержал слово.

— Ты, — крикнул писец через улицу с нервной дрожью в голосе. — Ты вернулся.

Несмотря на удовольствие от того, что он увидел своих девочек, Ривен вернул себе профессиональную усмешку перед тем, как перейти улицу. Девочки следовали за ним, кружа вокруг и виляя хвостами. Ему было трудно выглядеть угрожающе с двумя мелкими собачонками, прыгающими вокруг его ног и игриво лающими.

Писец следил за его приближением с открытым ртом, как будто хотел что-то сказать, но продолжал молчать.

— Я говорил тебе, что буду проверять тебя время от времени, — сказал строгим голосом Ривен.

Мужчина быстро кивнул достаточно быстро, чтобы его живот подпрыгнул.

— Да. Я делал всё, как ты просил. Видишь? — он указал на ведра с потрохами и водой.

— Я не помню, чтобы позволял вопросы, — сказал Ривен.

На мгновение писец лишился дара речи.

— Да. Они хорошие собаки. Очень хорошие. Они приходят каждый день. — Он присел на одно колено и погладил собак по спинам с подлинной привязанностью. Те лизнули его руку, и снова закружились около Ривена. — Посмотри, как они рады тебя видеть, — произнес мужчина, вставая. — Они даже забыли о еде.

Ривен с трудом удержал на лице враждебное выражение.

— Ты хорошо потрудился, — сказал он, и это было лучшее выражение одобрения, которое он смог осилить. Он оставил неотмеченным тот факт, что убил бы писца без колебаний, если бы тот старался меньше. — Я скоро отбуду вновь. Но вернусь за ними. Пока это не произошло, продолжай делать то, что делал. У тебя достаточно монет?

— Конечно.

Ривен оставил ему денег достаточно, чтобы заботиться о псах год, если не больше.

— Хорошо. Иди, — Ривен махнул в сторону лавки. — Занимайся своими делами. Я хочу проверить свою комнату.

Писец поглядел на Ривена, потом на собак, и почти улыбнулся. Тем не менее, он был достаточно мудр, чтобы сохранить лицо простым, и скрыться в своей лавке. Ривен проводил его взглядом, а потом поднял три ведра и вошел в комнату вместе с девочками. Закрыв двери, он присел на пол и поставил ведра перед собой.

— Кушайте, девочки, — сказал он.

Они выглядели более заинтересованными им, чем едой, потому он поддразнил их обрезками во время того, как гладил по головам. Наконец, он уговорил их поесть. Как всегда, они поделили пространство вокруг ведер вместо того, чтобы толкаться за удобное место, как делали большинство собак.

— Никакой борьбы за Первого и Второго, да? — Старшая собака повернулась, чтобы поглядеть на него с вопросом, застывшим в коричневых глазах, и потрохами, свисающими с челюсти. Он только улыбнулся, и она вернулась к еде.

Впоследствии он провел несколько часов со своими девочками, только лишь играя и лаская их. Он удивлялся, что они делали весь день, и это удивление заставляло его волноваться. Они могли попасть под телегу, лошадь или попасться ублюдкам, как те пираты, которых Ривен убил на улице Порта Черепа.

Его девочки были нежными созданиями — он не имел представления почему, но знал, что нежность не вознаграждалась на улице. Он усвоил этот урок еще в юности. Но как-то его девочки смогли выжить без норова уличных псов.

Он наблюдал за тем, как они кружили по комнате, лая и игриво покусывая друг друга, облизывая его, борясь друг с другом. Они были друзьями, насколько собаки могли ими быть.

— Друзья, — произнес он тихо, и задумался.

*   *   *   *   *

Бородатый жрец, который звал их с вершины ступеней, ждал внутри сразу за двойными дверями храма.

— Добро пожаловать в святилище, — обратился он к Кейлу, Магадону и Джаку, хотя твердость его голоса противоречила словам.

Выгравированные надписи на дюжине или больше фаэрунских языков покрывали покрашенные медью двойные двери Святилища Свитка. Вырезанная на гладком камне над дверью фраза на общем языке передавала основную доктрину Огмы: «Сила способна двигать горы. Идея может перевернуть мир». Магадон подтолкнул Кейла, кивнув на надпись, и спросил.

— Можешь прочитать это?

Кейл кивнул, прочитав ее для проводника.

— Правда, — подтвердил Магадон, когда они вошли в храм.

Двойные двери открылись в маленькую прихожую, за которым находился зал поклонения. Кейл обрадовался защите от послеобеденного солнца. Войдя в прихожую, жрецы прошептали короткую молитву и сняли маски, которые носили.

Внутри зала поклонения маленькие деревянные столики стояли вокруг кафедры, находящейся на возвышении. Прислужники в черных одеждах сидели за третью из столов, переписывая манускрипты, свитки и даже целые книги. Они не отвлекались от своей работы. Деревянные шкафы, более высокие, чем Кейл, забитые пергаментами и свитками, закрывали большую часть стен. Маленький купол из стекла венчал строение. Солнечный свет легко проникал через него. Несколько дверей вели из зала поклонения.

Кейл знал, что службы в храме Огма, не обычные проповеди, а зачастую лекции, как в школе. Жрецы часто излагали историю расы Создателей, рассказывали о планарной механике и кладке кирпича, выделке кожи и литературе. Они служили Огме Переплетчику, поощряя созидательное мышление и распространяя знания, идеи. Кейл удивился бы, если бы у них была библиотека, как в храме Денейра.

— Я сообщу Высшему Хранителю Знаний Яннатару о наших гостях, — бородатый жрец средних лет обратился к Сефрису.

— Конечно, сообщишь, Хрин, — снисходительно ответил Сефрис. — Перескажи ему также и то, о чем подозреваешь, потому что это правда — это те самые люди, которые напрямую ответственны за мою смерть. Передай высшему хранителю знаний, что они, как и Андрил Яннатар лично, расспрашивали мою душу после смерти тела. Но, в отличие от него, они позволили мне снова уснуть, когда получили ответы.

Хрин покраснел. Сефрис же продолжил:

— Передай ему также, что я вне опасности с их стороны, или, по крайней мере, не больше, чем весь мир в опасности от них.

Теперь покраснел Кейл. Сефрис снова продолжил.

— И передай ему, наконец, что я устал, но все еще служу Переплетчику и этому храму. Ты понял все, что я сказал?

Хрин коротко кивнул. Он и остальные жрецы постояли, смущенные, еще мгновение.

— Его сердце остановится через пятьсот тридцать два дня, — пробормотал Сефрис, глядя вслед Хрину. Затем он повернулся и обратился к Кейлу и его спутникам:

— Идите за мной.

Хранитель знаний повел их прочь от жрецов в зал поклонения, и дальше через одну из множества дверей. Он шел молча. Миновав темный, без окон, коридор, на стенах которого висели карты, друзья попали в маленькую комнату для совещаний. Одинокая доска на стене, стол по центру и пять стульев вокруг. Шкаф у одной из стен содержал груды бумаги и свитков. Свет проникал через маленькое окно, даруя хоть какое-то освещение. Кейл избегал лучей солнца.

— Садитесь, — приказал Сефрис, и они послушались. Мудрец не сел; вместо этого он пошел к доске, взял кусок мела в руку, посмотрел на него, и… сжал его в руке, так и не написав ничего. Затем он повернулся к столу и посмотрел на Джака, Магадона и Кейла. Его взгляд не был дружелюбным.

— Тьма следует за вами тремя так же, как ночь следует за днем. Буря преследует вас всех. Вы чувствуете ее?

— Ты даже не знаешь меня, жрец, — ответил Магадон.

Сефрис грубо и иронично рассмеялся.

— Нет. Но знаю о тебе.

— Ты ошибаешься, — снова ответил Магадон.

Сефрис усмехнулся злобно.

— Тебе нравятся числа, Магадон сын дьявола? Есть Девять Адов. Твой отец правит…

— Закрой свой рот, — остановил его Магадон, покраснев. Он вскочил со своего стула, его бледные глаза пылали. Руки проводника были сжаты в кулаки.

Кейл взял Магадона за руку, чтобы успокоить.

— Кто он, чтобы говорить обо мне? — Магадон гневно посмотрел на Кейла, но сел по просьбе друзей.

— Я ответственный служитель своего бога, сын дьявола, — с горечью в голосе ответил Сефрис. — Не более. Но и не менее. Ты пришел, потому должен слушать.

— Что они сделали с тобой, Сефрис? — спросил Джак. — Ты… опечален.

— Они сделали не больше, чем ты Джак Флит, — ответил Сефрис. — Использовали меня для своих нужд, как и ты надеешься сделать это теперь.

Кейл понял тогда, и слова слетели с его губ раньше, чем он мог себя остановить:

— Ты не хотел возвращаться.

Сефрис смотрел на Эревиса мгновение, потом ударил куском мела по доске так сильно, что расколол ее.

— Конечно, я не хотел возвращаться! Опечален? — он посмотрел на полурослика. — У меня есть полное право печалиться, Джак Флит. Что однажды было даром, теперь проклятье. Мой разум полон чисел и формул, неважно бодрствую я или сплю. Семь слов, которые ты только что произнес, число пуговиц на твоей тунике, число шагов, понадобившихся мне, чтобы дойти до рынка, число послушников в зале, число жрецов в этой… тюрьме. — Он поглядел на троих спутников: — Числа преследуют меня. Ответы терзают меня. Ты видишь это, псион? — он брызнул слюной в сторону Магадона. — Этото, кем я являюсь и почему говорю о твоём роде. Я знаю. Нет отдыха для меня, кроме смерти, и даже в этом мне отказано.

Сефрис остановился, глубоко вдохнул и взял себя в руки. Джак и Магадон глазели на него, слишком пораженные, чтобы говорить.

— Но мои желания в этом деле второстепенны, Первый из Пяти, — произнес Сефрис мягко, обращаясь к Кейлу. — И дважды два всегда будет четыре. Что есть, то есть.

Кейл не мог ничего сказать в ответ. Сефрис позволил себе вернуться из мертвых, когда высший жрец позвал его, потому что считал это своим долгом, как жреца, Как Избранного. Осознание этого заставило Кейла заерзать на стуле. Но он напомнил себе, что не давал никаких обещаний Повелителю Тени.

Сефрис улыбнулся ему, а затем спросил заговорщическим тоном:

— Ты понимаешь это, правда? — Улыбка не была дружелюбной. — Это уродливая правда, которую мы несем. И та, что ты понесешь, еще страшнее, чем у остальных. Готовься.

Кейл предпочел опустить обращение «мы». Вместо этого, он сказал.

— Ты знаешь, зачем мы пришли, Сефрис. Скажи нам то, что мы хотим знать, и мы оставим тебя.

— Конечно, я знаю, зачем вы пришли, — ответил Сефрис. — А вы?

— Я не понимаю, — Кейл покачал головой.

— Ты переменная в большом уравнении. Я смотрю сквозь тебя, сквозь всех вас, пытаясь решить тьму за вами. — И после паузы он добавил: — Во всех вариантах одна вещь не меняется: многие умрут из-за тебя, Первый из Пяти.

По коже Кейла пошли мурашки. Он не мог посмотреть на Магадона или Джака, не сейчас.

— Ты не знаешь этого, — сказал он Сефрису, и собственные слова показались ему пустыми.

— Разве? — спросил мудрец.

— Тогда помоги нам, — обратился к Сефрису Джак. — Мы не хотим, чтобы это случилось.

— Желания второстепенны, — ответил Сефрис со зловещей улыбкой.

Кейл не собирался больше терпеть жалость Сефриса к самому себе и намеренную путаницу. Он направил кинжалы на мудреца.

— Помоги мне остановить это, старый дурак. Если знание — твое проклятие, то скажи мне, что ты знаешь. Если есть переменные, мы можем контролировать результаты. Хватит загадочных подсказок, скажи мне то, что нужно знать.

— Быть загадочным, мой удел, — ответил Сефрис раздражающе спокойным тоном. — Ты еще не заметил? И контроль это иллюзия. Так ты засыпаешь, Первый?

Кейл сжал зубы и едва сдержал ругательства. Тени заструились из его тела. Комната потемнела.

— Итак, это начинается, — мягко произнес Сефрис.

Дверь в комнату открылась, и появился Вин с тремя жрецами за спиной. Огманиты, должно быть, магически наблюдали за комнатой или подглядывали в замочную скважину.

— С тобой всё в порядке, Избранный? — спросил Вин.

Сефрис хихикнул, махнул рукой и ответил.

— Как видишь, Вин. Уйди.

Вин осмотрел каждого из трех друзей.

— Не утомляйте хранителя знаний своими вопросами. Я буду рядом, — и закрыл дверь.

Гнев Кейла исчез вместе с уходом Вина. Он почувствовал себя… усталым. Он чувствовал рок, нависающий над ним, и был слишком утомленным, чтобы перебороть его.

— Уйдем отсюда, — обратился к нему Магадон. — Это бесполезно. И этот старик сумасшедший.

— Ты не хочешь нам помочь, Сефрис? — спросил Джак, очевидно задетый.

Сефрис поглядел на него.

— Джак Флит. Друг мой. Семнадцать делится на два. Конечно, я хочу помочь вам. — Он поглядел на потолок и сказал громко: — Потому что я преданный слуга Переплетчика!

— Нам не нужна твоя помощь, — произнес Эревис, и встал. — И я не хочу ее.

Сефрис хихикнул.

— Как я и сказал: желания второстепенны.

Кейл пошел к двери, увлекая за собой Магадона и Джака. С него было достаточно.

Позади них Сефрис заговорил низким голосом.

— Более двух тысяч лет назад города Нетерила летали по небу на перевернутых горах. Вы трое, ищите один из таких — Саккорс, в котором стоит древний храм Мистрил.

Кейл замер, но не обернулся. Сефрис продолжил:

— Если быть точным, тысяча семьсот двенадцать лет назад магия подвела его, и Саккорс упал с небес. Волны поглотили его, и с тех пор он лежит там, погребенный под Внутренним Морем, шестьсот лиг от Селгаунта. Четвертый из вас, Второй Маска, возьмет корабль, чтобы найти его. И когда он найдет его, ты призовешь гром. И начнется буря.

Кейл боролся с желанием спросить у Сефриса подробности, и все же решил не делать этого.

— До свидания, хранитель знаний, — сказал он через плечо, и открыл дверь.

— Саккорс это только начало, — Сефрис обратился к Кейлу и его товарищам, выходящим и закрывающим дверь.

Сефрис прокричал из-за нее.

— Иногда нужно приносить жертвы, Первый из Пяти! Помни это, когда тьма придет и все исчезнет!

Кейл немного постоял в коридоре, ошеломленно прислонившись к двери. Затем он взял себя в руки и поглядел на Джака. Полурослик выглядел так, будто хотел что-то сказать, но потерял дар речи. Они пошли коридорами в тишине, пока не достигли зала поклонения.

Там их ждал Хрин. Джак увидел бородатого жреца и его лицо ожесточилось.

— Минуту, — произнес полурослик, и подошел к жрецу. Кейл и Магадон следовали за ним на расстоянии нескольких шагов.

Джак ткнул пальцем в живот Хрина.

— Вы, проклятая кучка педантов. Посмотрите, что вы с ним сделали. Он только обрел покой, а вы…

Прислужники оторвались от своих столов и встревожено смотрели на них. Двери открылись, и еще несколько вооруженных булавами жрецов вошла в зал.

Хрин не колебался. Его взгляд прошел мимо Джака к Кейлу, к коридору, из которого они пришли, и обратно к Джаку.

— Избранный принадлежит церкви, полурослик. Его смерть была преждевременной, благодаря вам. Только желающий того, может вернуться. Он мог не откликнуться на зов.

— Вот дерьмо, — Джак сплюнул, переводя взгляд с послушников на столы. — Он вернулся, потому что считал это своим долгом. И все вы знали, что он так поступит. Если бы вы, в самом деле, ценили его так, как говорите, то никогда бы не попросили о подобном.

Брови Хрина нахмурились от гнева, и его губы сжались в тонкую линию над бородой: — Выметайтесь. Или вас выведут силой.

Кейл сделал шаг вперед.

— Сильно в этом сомневаюсь.

— Правда, слуга Маска? — холодно ответил жрец.

Несколько послушников, стоящих на отдалении, положили руки на рукояти булав, состроив гневные выражения на лицах. Джак также выглядел готовым к бою по первому зову.

Рука Кейла потянулась к мечу. Свет в зале стал слабее.

— Пошли, Джак. — произнес Магадон, оттаскивая Джака и Кейла прочь. — Эревис, идем.

Джак позволил увести себя. Кейл же отмахнулся от руки Магадона, и пошел сам, не сводя взгляда с Хрина.

— Всё равно тут воняет, — бросил Джак через плечо.

— Не возвращайтесь сюда, — окликнул их Хрин. — Никогда.

Никто из троих товарищей не ответил. Они миновали группу жрецов у входа и вышли из храма.

Когда они спустились по ступеням, и оказались на улице, Джак продолжил кипятиться.

— Можете поверить в то, что они это с ним сделали? Организованная религия. — Он обернулся и плюнул на ступени церкви, из-за чего несколько прохожих удивленно на него поглядели.

— Ты бы хотел так? — спросил он, поворачиваясь к Кейлу. — Я нет. Когда умру, то хочу мертвым и остаться.

— Я слышу тебя, маленький друг, — ответил Кейл. Он уже выбросил Хрина из головы, и анализировал слова зловещего предсказания Сефриса. Тысячи погибнут, сказал он.

Из-за Кейла.

Некоторое время троица шла в тишине. Никто из них не знал, что сказать. Наконец, Магадон спросил:

— Вы верите в то, что он сказал?

— Да, — Эревис не стал лгать. — Ты слышал его, Магз. Он знает. Он был разгневан, огорчен, но я думаю, что говорил правду.

Магадон кивнул, соглашаясь.

— Но ты веришь всему, что он сказал?

— Ты имеешь ввиду тьму, бурю и все такое? — cпросил Джак.

Магадон кивнул.

Кейл также смог только кивнуть.

— Он никогда не ошибался. Но его слова были достаточно неопределенными, чтобы означать что-то конкретное. Это не меняет наших намерений.

— Не меняет? — переспросил Магадон.

— Не меняет, — подтвердил Кейл. — Не может поменять, Магз. Это безумие, идти таким путем.

Магадон смотрел на него некоторое время, затем кивнул и сказал.

— Хорошо. Что теперь? Мы знаем, куда направляются слаады, и знаем, что это где-то возле побережья Селгаунта, предположительно на дне Внутреннего Моря. Это мало что нам дает.

Кейл был рад увести разговор подальше от пророчеств Сефриса.

— Мы должны найти Ривена до того, как он наймет корабль.

— Как? — поинтересовался Джак.

— Саккорс где-то у побережья Селгаунта, — ответил Кейл, размышляя вслух. Сефрис сказал, что Ривен наймет корабль.

Джак хотел было что-то сказать, но остановился, когда понял.

— Думаешь, он возьмет корабль из Селгаунта?

— Это имеет смысл, — ответил Кейл. — Ривен знает город. И его знают слаады.

— Есть лишь один порт рядом с местом назначения, — добавил Магадон.

Кейл продолжил.

— И если мы сможем найти их корабль…

— То сможем найти их, — закончил Джак. — И все закончится, так и не начавшись. Много кораблей придется проверить.

Кейл кивнул. Селгаунт был одним из самых оживленных портов Внутреннего Моря, и множество контрабандистов причаливали к тайным пристаням по всему побережью вне города, чтобы избежать налогов владельца порта. И все же было место, с которого стоило начать.

— Давайте снимем комнату с портовом квартале и попробуем что-то узнать.

*   *   *   *   *

Уладив дела на «Сундуке Дельфина», Азриим и Долган восстанавливали душевный покой в трактире неподалеку. С наступлением темноты они растворились в тенях аллеи вблизи верфи и следили за «Связующим Демонов». Время от времени Долган замечал проституток с клиентами, совокупляющихся в тени аллеи, но более никого слаады не встречали. В течение часа они наблюдали за кораблем в тишине, узнавая все, что нужно.

Несколько членов команды покинули корабль ради портовой таверны, но капитан, первый помощник, и большинство матросов — суровых моряков — остались вооруженными на борту. Члены команды с подозрением осматривали прохожих. Простая система свистов и жестов доносила капитану и первому помощнику о каждом приближении владельца порта, его подчиненных и Скипетров. Азриим принял это, как подтверждение догадки о том, что на корабле были рабы.

Через время слады обратились к своей новой способности, дарованной частичной трансформацией в серого слаада, стали невидимыми и взлетели. Каждый из них мог видеть другого, конечно, поскольку слады от природы могли видеть невидимое, но для других они были полностью невидимы. Азриим наслаждался ощущением полета. Полет происходил без усилий с его стороны, а скорость и направление движения контролировались его желанием. Он мог даже просто парить.

Невидимые, они пролетели над кораблем, наблюдая, слушая, телепатически передавая друг другу имена членов команды и их расположение на корабле. Капитан Козин управлял «Связующим Демонов», а его первого помощника звали Грил, хотя часто команда называла его по кличке, Рубака, без сомнения, заслуженной в бою. Азриим внимательно изучил внешность и манеры капитана. Человек был склонен к грубым приказам, смеялся редко, но резко, и ходил осторожной походкой, которая говорила о старой ране. Долган изучал первого помощника с тем же самым вниманием. Они не опускались ни на полубак, ни на палубу, боясь, что сработает магическая тревога.

Слаады терпеливо ждали, пока небо потемнеет, и над бухтой покажутся звезды. Оба, Азриим и Долган, могли отлично видеть в темноте, и еще немного продолжали наблюдать. Когда колокол вдали возвестил о приходе восьмого часа вечера, слады знали «Связующего Демонов» и его команду достаточно хорошо, чтобы выполнить свой сложный план.

— Думаю, я возьму его сейчас, — передал Азриим. — Они должны скоро вернуться в свои каюты.

— Я готов, — ответил Долган, паря в воздухе рядом с ним.

Они наблюдали, пока капитан и его помощник не исчезли в полубаке, где были их каюты.

— Принесем тела на аллею, когда закончим, — произнес Азриим.

— Аллею? Почему? — Разочарование Долгана передалось через их связь. — Могу я хотя бы съесть его голову?

Азриим улыбнулся:

— Поглядим, — с этим Азриим обнажил свой клинок и жезл телепортации. Долган сделал тоже самое, и оба они повернули диски на жезлах.

— Постарайся не застрять в полу в этот раз, — сказал Азриим.

Долган улыбнулся в ответ.

Азриим шутил лишь отчасти. Всегда был риск при телепортации в место, в котором никогда не был или, по крайней мере, которого никогда не видел. Тем не менее, он был рисковым парнем. Он обратился к магии жезла и телепортировался в каюту капитана. Магия должна была высвободиться.

Он провернул жезл до конца, ощутил знакомое покалывание в теле, а затем мгновенно перенесся из воздуха над кораблем в каюту капитана.

Азриим очутился в углу маленькой комнаты. Аккуратно сделанная кровать с сундуком перед собой прижималась к дальней стене. Маленький письменный стол с судовым журналом, пером и чернильницей стоял рядом с постелью. Глиняная лампа и какие-то бумаги лежали на ночном столике возле кровати.

Разочарованный из-за того, что каюта оказалась пустой, Азриим сел на капитанский столик, чтобы подождать. Он пролистал журнал, замечая повторяющиеся записи «мешки проклятого мяса», без сомнения, рабы. Он поглядел на бумаги на ночном столике: наброски, сделанные грифелем, и хорошо нарисованные — прыгающие морские свинки, трехмачтовая шхуна на горизонте и остров вдали. Капитан был художником, работорговец с чувствительной душой. Азрииму он сразу понравился. Жаль, что нужно было его убить.

Ему не пришлось долго ждать. Вскоре дверь в каюту открылась, и капитан вошел внутрь, раздраженно бормоча что-то. Азриим взял в руки один из своих жезлов, указал на капитана, и произнес:

— Cтой.

В миг, когда он произнес слово, невидимость рассеялась.

Капитан удивленно раскрыл глаза. Его рука легла на рукоять клинка. Он выдал громкий, но невнятный, крик тревоги. Азриим выругался. На человека не сработала его магия. Он попытался снова.

— Стой, ты, упрямая задница!

В этот раз капитан замер, его рот остался открытым в крике, который так и не сорвался с губ. Азриим ухмыльнулся, но его улыбка прошла, когда послышался громкий стук в дверь.

— Капитан? — позвал голос. — Капитан Козин?

Азриим быстро сменил вид на капитана: толстые губы, полный живот, масляная кожа, плохие зубы, борода и короткие черные волосы — и подошел к двери. Он оставил себе другую одежду и сохранил натуральный цвет своих разных глаз, но предположил, что моряк все равно этого не заметит.

Он прошел через комнату и открыл частично дверь, используя свое тело, чтобы закрыть обзор комнаты.

— Что такое? — прорычал он, и удовлетворенно отметил, что из глотки донесся голос капитана.

Худой моряк с острым подбородком, тонкими усами и бородой уставился на него удивленно.

— Прошу прощения, капитан. Я думал, что слышал что-то.

Азриим улыбнулся. Он знал, что настоящий капитан слышал их разговор, и мог представить разочарование человека, не способного шевельнуться и сказать хоть что-то.

— Ты слышал что-то, — сказал Азриим. — Я зацепился за сундук и больно упал на спину.

Моряк кивнул понимающе. Без сомнений, все члены команды знали о больной спине капитана.

— Прошу прощения за беспокойство.

Азриим буркнул в ответ и закрыл дверь. Он подождал немного у двери с приложенным к ней ухом, чтобы убедиться, что моряк ушел, затем прошел вокруг все еще обездвиженного капитана и заглянул ему в лицо. Мужчина обильно потел даже под действием заклинания. Он знал, что его ждет.

— Я сделаю это безболезненно, — произнес Азриим. — Но только потому, что не хочу портить твою одежду кровью, — он улыбнулся в лицо человеку. — И еще потому, что ты художник, которого я уважаю. — Он ткнул пальцем в его подбородок: — Но после того, как ты умрешь, я заберу твое тело с корабля и съем твой мозг. Идет?

Капитан только потел.

— Договорились, — Азриим улыбнулся, взял голову капитана в руки, глядя в его напуганные глаза, и свернул ему шею.

Впоследствии он раздел капитана, надел его вещи, а затем использовал жезл телепортации, чтобы перенестись с телом на аллею. Там он обнаружил Долгана в форме первого помощника, ожидающего с телом настоящего первого помощника. Долган не был так же изящен в копировании своей цели. Горло помощника было разорвано, а его рубашка вся багровая. Его волосы также были слипшимися, но не из-за крови, а от слюны. Долган, должно быть, жевал его голову.

— Я ждал четверть часа, — прошипел Долган голосом человека.

— Я столкнулся с трудностями, — ответил Азриим. — Но все хорошо. Есть кровь в комнате помощника?

Долган усмехнулся и облизал губы.

— Больше нет.

Азриим мог только покачать головой и удивиться, как они с Долганом могли быть родней.

— Можно поесть? — спросил Долган, удерживая тело парня на голове.

Азриим снисходительно кивнул.

— Забери его подальше в аллею. И постарайся закончить быстро.

Долган ухмыльнулся, удаляясь вглубь аллеи со своей едой и возвращаясь в натуральную форму. Хруст объявил о раскусывании черепа помощника, а чавкающие звуки о поедании его мозга. Долган вернулся к форме человека и потащил тело за собой, вытирая рот. Необычно для себя, Азриим не ощутил желания поесть, когда посмотрел на пустой череп человека. Частичная трансформация в серого слаада, возможно, изменила его вкусы.

Прицокивая языком, Азриим сложил тела одно на другое, и взглянул в сторону побережья. Он коснулся тел жезлом телепортации и послал их в воду залива рядом с пирсом. Они должны будут скоро быть найдены и опознаны. Без сомнений, раскроенный череп первого помощника будет служить хорошим намеком.

В точности, как планировал Азриим.

Если жрец Маска и его друзья преследовали его, Азриим желал убедиться, что они последуют путем, который он для них отметил.

— Назад на корабль, — передал он Долгану. — Наш убийца должен скоро прибыть. И сегодня ночью мы отплываем.