Довольный тем, что обошелся без излишней жестокости в отношении неудачливого воришки, Кейл вернулся по приемному коридору в гостиную. Пышные ковры из Тэя, с изображениями красных драконов в полете, — настоящий рай для усталых ног. Спокойная атмосфера комнаты искушала его скинуть обувь и плюхнуться в одно из роскошных кресел и уснуть, но он не поддался соблазну. Вместо этого, он прошелся по комнате, восхищаясь тематическими картинами маслом, украшавшими стены. На первой, на фоне сумрачного неба, эльфийские рыцари на гиппогрифах сражались с орогами, оседлавшими виверн. Каждая последующая работа отображала этапы воздушного сражения, и победу эльфов на последней картине. Кейл улыбался, двигаясь от одной картины к другой, завороженный тем, как умело художник воспроизвел битву. Тамалон нанял художника-полуэльфа, Селисту Перим, два года назад. С тех самых пор картины притягивали Кейла.

Не считая собственной, просто обставленной, спальни, эта гостиная была его любимой комнатой в Стормвезер. Редко используемая кем-либо в семье, ночью она казалось его собственным тайным убежищем — только он и эльфы. Когда укоры совести не давали ему уснуть, и не хотелось читать, он часто приходил сюда, поразмышлять, затеряться в незапятнанной “героике” войны, существовавшей только на полотнах.

Только слабый свет единственной свечи и тусклое сияние углей в камине освещали комнату; он опустился в любимое мягкое кресло, опустил ноги на подушечку и позволил себе момент наслаждения одиночеством.

Сейчас было бы самое время закурить. Если бы я курил. Он снова вспомнил о своем, не расстающемся с трубкой, друге Джаке и улыбнулся.

Удаленный шум бала прорывался из зала, сквозь неподалеку расположенные двойные двери, но здесь царила тишина, отстраненная от праздничной суматохи. Отблескивал язычок свечи на четырех комплектах церемониальной брони, стоявших молчаливым дозором в углах комнаты, на грудной пластине каждого доспеха была гравировка — скрещенные молот и меч, знак какого-то давно забытого благородного дома Селгаунта. Все в комнате отражало интерес его лорда к истории других людей, мест и времен.

Может быть, поэтому мне здесь так нравится, подумал он. Потому, что я тоже чужак.

В отличии от большинства в Совете Старшин, Тамалон не считал свой город столь сверкающим маяком культурного величия, что все другие просто не стоили изучения.

Хотя в гостиной это было наиболее явно, повсюду в Стормвезер можно было наткнуться на уникальные достопримечательности собранные со всех уголков Фаэруна. Библиотека была переполнена трактатами со всего континента, некоторые из которых были написаны на языках, которые не понимал даже Кейл. Селгаунт в целом он презирал, но любил Стормвезер.

Еще несколько мгновений покоя, и он заставил себя подняться. Поправил литые бронзовые статуэтки драконов, по недлинному коридору прошел до главной кухни и распахнул двери.

Как он и подозревал, вся кухонная прислуга расселась, болтая и ужиная, вокруг выщербленного мясницкого стола. Как только он зашел, восемь молодых женщин — Брилла допускала до работы на кухне только женщин, — мгновенно замолчали. Кейл понимающе улыбнулся. Поскольку он дал Брилле полную свободу управлять кухней как ей заблагорассудится, он обычно появлялся только когда с пищей было что-то не так.

Восемь пар усталых, опасливых глаз уставились на него, беспокойно ожидая, когда он заговорит. Ни одна из них не сказала ни слова.

“Все в порядке”, заверил он их, но испуг на их лицах не уменьшился. Он переводил взгляд с одной на другую, и сообразил, что не знает имен большинства. Надо будет исправиться, сделал он себе заметку на память. Он всегда прилагал усилия, чтобы знать всех в доме, даже кухонную прислугу.

Когда, наконец, он заметил среди девушек знакомое лицо, он поймал ее взгляд.

“Айлин, где Брилла?” Айлин слегка вздрогнула, когда он произнес ее имя.

“В кладовых, мистер Кейл”, немедленно ответила она. Тоненькая, очень привлекательная девушка со светлыми волосами и ярко-зелеными глазами, Айлин работала уже с весны. “Мне позвать ее?”

“Сделай одолжение, Айлин”.

Она спрыгнула со стула и кинулась к дальней стороне кухни, к кладовым. Кайл моргнул, когда она со всей силы крикнула:

“Брилла! Брилла! Тебя зовет мистер Кейл! Брилла!”

Пока он ждал, прочие молодые женщины с трудом клевали из своих тарелок, тщательно избегая его взгляда. Должно быть, они считают его настоящим огром.

Спустя несколько минут, Брилла горделиво вплыла в кухню, сжимая в толстых пальцах одной руки мертвого цыпленка; перепуганную Айлин она тащила другой.

“Мистер Кейл”, кивком приветствовала она, толкая Айлин к ее стулу. “Иди, девочка, кушай. Говорю тебе, он не кусается”.

Айлин, залившись краской, уселась, а Брила вновь обратила свой кислый взгляд на Кейла.

“Надеюсь, это важно, мистер Кейл. Я как раз собиралась ощипывать цыплят на завтра”, и в качестве подтверждения продемонстрировала ему мертвого цыпленка.

Кейл едва подавил ухмылку. Ширина Бриллы почти не уступала ее росту, а ноги ее толщиной походили на деревья. Черные длинные волосы, зачесанные и завязанные сзади, дополняли картину, больше всего напоминавшую ему архетипичную женщину-дварфа, почтенную матрону, только без бороды.

Осторожнее, весело посоветовал он сам себе. Если она только узнает, что ты сравниваешь ее с дварфом, с тобой будет то же, что и с цыплятами.

В отличии от большинства прислуги, Брилла никогда не испытывала перед ним страха. За это он ее уважал, именно поэтому он оставил ее править кухней.

“Мистер Кейл?”

Он спрятал улыбку, и натянул бесстрастную маску дворецкого. “Я хотел поздравить вас”. Он скрестил руки за спиной и окинул кивком всех собравшихся на кухне. “Поздравить вас всех с хорошо проделанной работой. Лорд Аскеврен сообщил мне, что обед удостоился многочисленных комплиментов”. Выдержав драматическую паузу, он добавил, “особенно десертный торт”.

От этих слов Брилла просто просияла. Она самолично создала рецепт торта, и отбирала калимшанские ягоды. Она широко улыбнулась своей команде, которые тоже обменивались между собой усталыми улыбками.

“Вы слышали, дево…” Пронзительный крик прервал ее похвалу на полуслове. Бриза сдвинула брови. “Что это?” Еще один вопль.

Сначала Кейл решил, что крики — просто легкомысленные визги пустоголовых аристократок, но очередной полный ужаса вскрик, на сей раз мужской, заставил его распроститься с этой надеждой. Что-то случилось.

Неосознанно он принял боевую стойку, хотя оружия при нем не было. Девушки повскакивали со стульев.

Громкие удары неожиданно зазвучали сквозь стены, всполошив их, и заставив нервно переговариваться. Тяжелый топот сапог и сердитые выкрики слились с криками испуга из пиршественного зала.

Острые уши Кейла, как ему казалось, уловили среди этой какофонии яростное животное рычание. Что за черт? Служанки, шумевшие рядом, не позволяли различить деталей.

“Замолчите”, приказал он.

Девять ртов захлопнулись мгновенно. Он подошел к двери кухни, приоткрыл ее немного и прислушался.

Удаленные, но отчетливые звуки — приказы, лязг железа и панические вопли — наполняли воздух. Там идет бой!

Неожиданно совсем рядом раздался удивленный вскрик, перешедший в вопль боли, и вслед за ним рычание, от которого волосы у него встали дыбом. Оно доносилось из гостиной.

Будто прочитав его мысли, Брилла нервно заметила: “Похоже в гостиной какой-то зверь”. Все как одна девушки ахнули и потеснее прижались друг к дружке.

Кейл закрыл дверь и повернулся к женщинам. “Спрячьтесь в травяной кладовке”, приказал он насколько мог спокойно. Судя по всему, источником звуков был большой зверь. “Заприте дверь, и не выходите, пока я не разрешу”.

Они глядели на него непонимающе, ошеломленно.

“Делайте что я сказал! Быстро!”

Это привело их в чувство.

“Да, да конечно”, сказала Брилла. “Мистер Кейл прав. Пойдем, девочки. Поторопитесь”.

Бросая тревожные взгляды через плечо на стену, сквозь которую доносились звуки сражения, Брилла быстро провела испуганных служанок через заднюю дверь к травяной кладовой. Кейл подождал, пока они не спрятались, затем выскочил из кухни и понесся к залу. Добравшись в гостиную, свою любимую комнату, он застыл на месте.

Крики, вопли и треск ломающейся посуды отчетливо громыхали из двойных дверей зала. На противоположной стороне, около арки, ведущей в коридор, смутно различимая в тусклом свете свечи виднелась двуногая фигура в разорванной одежде, склонившаяся над телом мертвого охранника. Мокрые, хлюпающие звуки насыщающегося животного наполняли уши Кейла. Когда он удивленно ахнул, существо оторвалось от обеда, всполошено распахнув глаза. В груди у Кейла екнуло. Он ожидал зверя, не… это.

Обрывки мяса прилипли к грязным клыкам и дюймовым когтям существа. Желтые глаза пылали на залитом кровью, хищном лице. Когда эти глаза обнаружили Кейла, они сузились в щелочки. Пурпурный язык, длиннее человеческого предплечья, высунулся из пасти и, облизав губы, подхватил последние клочки плоти, налипшие на лицо. Оно низко зарычало, издав звук яростный и безжалостный как у самого хищного животного, но необъяснимо человеческий. Оставив труп, оно шагнуло к нему. У Кейла встревожено сжался желудок.

В его разум, наконец, проникло понимание, что существо поедало погибшего стражника. Гхолы. Гхолы в доме! Он никогда прежде не встречал нежить, но достаточно слышал рассказов, чтобы сейчас распознать уродливое тело одного из них. Не удивительно, что рычание твари смутно напоминало человеческое.

Панические крики из зала становились все громче и отчетливее. Мужчины кричали, гхолы рычали — много гхолов! — а женщины в ужасе визжали. Кейл, однако, находился не в том положении, чтобы задумываться о происходящем в зале. Гхол крадучись направился к нему через гостиную.

Невольно он отступил на шаг. Попытался сообразить, есть ли при нем хоть какое-то оружие… оружия не было, и он проклял собственный идиотизм — как же можно было не взять из кухни хотя бы нож? Думать надо, прежде чем нестись куда-то.

Пробираясь между эклектичной коллекцией мебели, гхол все приближался. Он передвигался пригнувшись, сгорбившись — отвратительный, болезненно-серый хищник готовый к броску. Когтистые лапы напряглись, он облизал губы и задумчиво зарычал. Кейл мог бы поклясться, что гхол смотрит на него издевательски.

Он знает, что я безоружен, подумал Кейл, и понял, что хищный трупоед каким-то образом сохранил остатки разума.

Что тут, во имя Девяти Адов, происходит? Где стража?

Ответ пришел к нему мгновенно. Один из охранников лежал мертвым на полу гостиной; другие сражались в зале. Судя по крикам и ломающейся посуде, Джандеру и его людям приходилось нелегко.

Он подумал было броситься в кухню за оружием, но не решился на такой риск — он мог привести гхола к Брилле и девушкам.

Не отрывая взгляда от желтых глаз гхола, он отступил в сторону вдоль стены, пытаясь стать так, чтобы между ним и гхолом оказалась мебель. Того, казалось, усилия Кейла веселили. Легко шагнув в сторону, дабы отрезать путь, он помотал когтями в воздухе, наслаждаясь игрой со своей жертвой.

Оказавшись так близко, Кейл чуть не задохнулся от вони исходящей от существа, смердящего словно полусгнивший труп, разлагающийся на солнце. Ему пришлось дышать через рот, чтобы избежать рвоты. Когда между ними осталось только деревянное кресло с высокой спинкой, ему впервые удалось приглядеться к твари повнимательнее.

Паучья сеть пурпурных вен просвечивала сквозь серую, болезненную кожу. Капельки крови мертвого стражника все еще лоснились алым на впалых щеках, а клыкастая пасть и животные глаза предвещали Кейлу такой же конец. Остатки замаранной одежды обрывками свисали со сгорбленного, оскверненного тела. Когти — словно кинжалы, облепленные грязью и кровью — рефлексивно сжимались и разжимались. Странная отметина на плече блеснула на свету и привлекла внимание Кейла.

Он остановился, не в силах оторвать пораженного взгляда.

На плече гхола была татуировка, знакомый символ, два скрещенных кинжала занесены над треснувшим черепом. Волна слабости и головокружения вновь окатила Кейла. Стряхнув ее, он пригляделся к искаженной яростью морде гхола. Одежда когда-то могла быть любимым синим плащом человека, которого Кейл некогда знал.

“Крендик”, прошептал он изумленно, слова невольно вырвались из сжавшегося горла. Сглотнув желчь, он повторил громче. “Крендик?”

Гхол перестал рычать и выпрямился, будто услышанное от Кейла имя вернуло воспоминания об утерянной человеческой сущности. На один миг звериное сияние в желтых глазах угасло. Губы разгладились, утратив выражение животного голода, и показалось знакомое лицо. За кровью, вонью и изувеченным телом, Кейл отчетливо узнал лицо Крендика, бывшего собрата по Ночным Ножам.

“О боги”, выдохнул он. “Что с тобой случилось? Что сотворил Праведник?”

Крендик-гхол пригнулся, запрокинул голову и зарычал в потолок. Все следы человечности испарились. Встретив взгляд Кейла, он заговорчески сузил безумные глаза и прошипел, “Маассск”.

Кейл продолжал ошеломленно стоять. Маск? Он не мог ничего понять. Что Праведник пытается привлечь всех в гильдии к поклонению Маску, ему было известно, но как объяснить вот это?

“Пища”, тихо произнес Крендик, и струйка мутно-коричневой слюны выкатилась между грязных клыков. “Пища”.

В следующий миг гхол прыгнул.

Кейл толкнул кресло-качалку на Крендика, и мгновенно отскочил. Глаза его метались по гостиной в поисках оружия. Ничего! Кейл скользнул вправо.

Гибко перескочив опрокинувшееся кресло, Крендик хлестнул лапой.

Кейл отшатнулся, ненароком врезался в один из комплектов брони, — и чуть не споткнулся о пьедестал. Инстинктивно схватившись за доспех чтобы удержать равновесие, вместо этого он опрокинул и его. Размахивая руками, попытался устоять на ногах, а броня повалилась, и отдельные части зазвенели по полу.

Гхол бросился на него.

Крендик врезался в него как таран, яростно размахивая лапами. Сила столкновения отбросила Кейла к стене, и выбила воздух из его легких. Рычание оглушало его. Вонь разлагающейся плоти и смрадное дыхание заполоняли ноздри. Когти разрывали одежду, вновь и вновь впиваясь в его незащищенное тело.

Полуоглушенный и безоружный, он попытался подтянуть тварь вплотную и придушить голыми руками. Извивающийся гхол сбил его с ног, и оба покатились по усыпанному частями брони полу, словно клубок из перепутанных конечностей, клыков и когтей.

Всплеск адреналина подхлестнул Кейла, и, используя свое превосходство в размере и силе, он подмял под себя рычащее животное и пнул его коленом в живот. Тот завизжал от боли и хлестнул его по груди и плечам. Прошив дублет, когти снова вонзились в него. По рукам потекли теплые струйки крови. Гхол запустил зубы глубоко в бицепс Кейла, и замотал головой разрывая рану.

Сквозь боль Кейл ощутил, как деревенеют его мышцы. Рычание гхола удалялось, в глазах все плыло. Яд…

Если его тело не сумеет справиться с отравой, гхол сожрет его, парализованного, живьем. Он попытался ударить корчащуюся тварь, но непослушные мускулы оказались способны лишь на несколько жалких тычков. Сопротивляйся, прокляни тебя боги! Борись!

Гхол воспользовался его слабостью и вырвался. Освободившись, он сразу же стал с маниакальной яростью раздирать человека когтями. Кейл неуклюже поднялся на ноги, покачнувшись, отступил назад, пытаясь отводить удары руками. Гхол безжалостно атаковал. Теперь с отвратительных клыков нежити капала уже кровь Кейла. Рыча, царапаясь и кусаясь, Крендик разрывал его на части. Вонючая, коричневая слюна забрызгала лицо Кейла, заставляя его отступать. Он чувствовал, что слабеет; упрямо пытался сопротивляться, но знал, что это уже бесполезно. Слишком слаб. Скоро он совсем не сможет двигаться.

В отдалении он слышал, что хаос в зале перерос в безумный грохот. Казалось, будто разбивается каждая тарелка в Стормвезер, а на танцевальном полу сражается целая армия. Неожиданно его посетило видение — вся стража погибла, а бешенные гхолы пируют в свое удовольствие среди парализованных жертв. Тазиэнна! Тамалон! Шамур! Мысленным оком он видел свою семью, поедаемую заживо — как и самого себя.

Нет! Гнев заставил его кровь вспыхнуть. Водоворот ярости смыл прочь парализующий яд гхола как очищающий дождь.

“Нет!” крикнул он в лицо гхола, в его клыкастую пасть, разверзнувшуюся всего в нескольких дюймах от его собственного лица. Поймав его запястья, он раздвинул их.

“Нет!” Подтянув тварь к себе, он одновременно резко пнул гхола в грудь. Треснула кость, сопровождаемая визгом боли. Рефлексивно щелкнули челюсти, разбрызгивая коричневую слюну. Все еще удерживая его лапы, Кейл бросил гхола наземь, и прыгнул на него выставив колени. Снова ломаются кости; полные боли вопли не утихают.

Отпустив лапы, и не обращая внимания на оставляемые когтями все новые и новые царапины, он сомкнул обе руки на его горле. Кровь струилась с его боков, но он этого не замечал. Сейчас в нем жила длишь обжигающая ярость.

“Нет!” снова выкрикнул он. Задыхающийся гхол оставил в покое его бока и стал раздирать руки. Кейл терпел боль, лишь усиливая хватку.

Резко толкнув голову гхола, он со всей силы ударил его затылком о твердое дерево пола. Хруст. Глаза оглушенной твари на миг закатились.

“Нет!”

Язык вывалился из пасти, свисая промеж клыков. Кейл отпустил горло ровно настолько, чтобы врезать гхолу под нижнюю челюсть. Зажатый в рядах клыков, язык взорвался фонтаном вонючей, пурпурной крови. Гхол завизжал в агонии, отчаянно забился, но Кейл прижимал его к полу. Слюна сочилась между зубами, из языка продолжала литься кровь. В отчаянии существо хлестало по ребрам Кейла, но он продолжал давить.

“Нет!” Еще один удар головы об пол.

Гхол вопил и царапался как разозленный кот, однако Кейл давно уже перестал чувствовать боль.

“Нет!” Удар. Снова и снова он вбивал его голову в пол. “Клянусь…” Удар. Визги боли перешли в слабое поскуливание. “…всеми…” Удар.

Когти полуживой твари едва впивались в его грудь и руки. Он бил вновь и вновь.

“… богами…”. Удар.

Голова раскололась как юлский орех. Месиво, хлынувшее из разбитого черепа, образовало вонючую лужицу на полу гостиной.

Полузадохнувшийся, ослабевший от потери крови Кейл, тяжко повалился на труп. Порыв ярости оставил его так же быстро, как пришел, оставив после себя лишь пустоту; он дрожал, и чувствовал полное истощение. Он почти не замечал, что весь покрыт кровью и гнилью. Втягивая легкими воздух, он пытался прийти в себя.

Отчаянные крики из пиршественного зала не давали ему времени для отдыха. Страшные звуки подняли его на ноги, и вновь разожгли огонь гнева. Тазиэнна! Чуть не поскользнувшись на мозгах гхола, он перепрыгнул труп и понесся к залу.

Очутившись в дверном проеме, он замер. Празднование дня рождения Перивела превратилось в хаотичную мешанину крови, криков и смерти. Кейл смотрел и ужасался.

Возле него валялся перевернутый дубовый стол, большинство обеденных кресел так же были повалены на пол. От свечей и пролитого лампового масла кое-где начали заниматься огоньки, грозящие перерасти в пожар. Кейл увидел горящие скатерти Шамур; дымились роскошные бархатные занавеси. Облачка черного дыма наполняли комнату, придавая общей картине вид какого-то сюрреалистического видения из ночного кошмара. Звуковое оформление дополняла жуткая какофония панических воплей, голодного рычания и сердитых возгласов. Кровяные пятна окрашивали все в красный цвет.

Среди этого хаоса рыскал по крайней мере десяток гхолов. Они наобум скакали в свалке, нападая на все, что оказывалось на их пути. Многие гости были уже парализованы. Кейл вздрогнул, увидев на них рваные раны. Гхолы поглощали отодранные клочья их тел, пока те стояли, беспомощные. Глаза его переходили от одной жертвы к другой, выискивая членов его семьи. Их он не увидел.

Среди блюд и мебели на полу валялись трупы, с иссушенными до неузнаваемости телами. Это не работа гхолов, понял Кейл, но у него не было времени на размышления.

Он увидел, что гхолы согнали большинство выживших гостей на дальнюю сторону зала, прочь от дверей, отрезав все возможные пути бегства. Хотя несколько человек пытались разбить большие освинцованные стекла, но, прекрасной работы металлические вкрапления, изображавшие драконов в полете и сражающихся людей, удерживали гостей в плену не хуже любой тюремной решетки. Снаружи издевательски манила безопасность двора и сада. Внутри продолжалась резня.

Кое-где в зале, группки окруженных аристократов сражались с гхолами как только могли. Мужчины прикрывали женщин своими телами, используя столовые ножи или тяжелые подносы в качестве импровизированного оружия и щитов. На глазах Кейла, гхол увернулся от жалкого клинка древнего аристократа, повалил его на пол и стал поедать. Беспомощные крики человека прекратились, когда гхол разорвал ему горло.

Три немолодых женщины, которых тот пытался защитить, завопили в ужасе и бросились врассыпную. За ними кинулись еще два гхола, прыгнули им на спины и начали собственный пир.

Кейл сбросил слабость и страх, лихорадочно вглядываясь сквозь дым в поисках семьи. Проклятье, да где они?

Наконец он нашел их, на другой стороне зала, защищенных остатками домашней стражи. Джандер Орвист и его люди в голубых униформах разместили их и множество гостей у дальней стены и сформировали полукруг, прикрывая их телами и сталью. У каждого стражника был длинный меч и прочный круглый щит. Они не пытались атаковать, но отбрасывали любого гхола, подбиравшегося близко.

Даже через дым Кейл различал Шамур и Тамалона. Они пытались вырваться из кольца, и броситься на защиту друзей, но Джандер лично преграждал им путь.

Правильно, подумал Кейл. Единственное безопасное место в зале было как раз там, где находились они, за спинами людей Джандера.

Он увидел, что Тамлин тоже стоит внутри кольца, неподалеку от родителей. Он был бледен от страха, но все же стоял возле периметра кольца, прикрывая двух молодых женщин. Вокс, гигантский волосатый страж Тамлина, добыл где-то широкий короткий меч, и теперь расположился среди охранников, глядя вокруг с мрачной гримасой. Многие стражники уже пострадали от когтей гхолов, и их униформы покрывали черные пятна крови. Твари похоже поняли, что стоит держаться подальше. Капитан Орвист выжидал удобного момента, чтобы броситься на прорыв к дверям.

Пока же гхолам вполне хватало для развлечения тех гостей, что оказались вне кольца людей Джандера. Аристократы Селгаунта сражались, кричали и умирали от когтей и клыков. Гхолы поглощали мягкую плоть благородных дам города. И все это отвратительное пиршество проходило на виду гостей, защищенных домашней охраной Аскевренов.

Несмотря на протесты лорда и леди Аскеврен, Джандер Орвист не позволял никому разрывать кольцо. Кейл вглядывался в лица позади стражей Джандера, он видел лорда и леди Фоксмантл, лорда и леди Талендар и прочих, но не находил Тазиэнну.

Джандер, только что вежливо пытавшийся удержать Тамалона, неожиданно отшвырнул лорда Аскеврена себе за спину, прокричал что-то своим людям и указал клинком на потолок. Глаза Кейла проследили направление его меча.

Все, что он смог увидеть, был черный дым.

Неожиданное движение среди стропил приковало его взгляд. Быстрая как стрела, гигантская тень с крыльями летучей мыши и длинными, когтистыми лапами, пикировала вниз с задымленного потолка на выстроившихся в ряд стражников.

“Берегись!” крикнул Кейл, понимая, что за грохотом его не услышат.

Толпа гостей тоже следила за поднятым клинком Джандера. Они отшатнулись, сбиваясь в кучу, от рвущейся к ним тени. Джандер встал перед Тамалоном, выставив меч. Два других стражника окружили Шамур. Вокс шагнул к Тамлину.

Едва различимая в дыму, тень проскочила мелькающую сталь людей Джандера. Несколько сообразительных стражников успели приготовить арбалеты и выстрелить, но болты прошили тело существа без какого-либо эффекта. Словно зимородок, тварь зависла над толпой и вырвала из нее молодого аристократа. Тот извивался и бился в когтистой хватке тени. Кейл не знал его имени. Существо висело над перепуганной толпой гостей, посверкивая желтыми глазами с черного овала лица. Несколько женщин упали в обморок. Многие мужчины сжались в страхе, даже кое-кто из стражников. Тем временем юноша в когтях тени вопил и отчаянно брыкался, но его удары бесполезно проходили сквозь существо.

Завороженный Кейл наблюдал, как тень, повисшая всего в нескольких локтях над толпой, приставляет коготь к груди извивающегося человека, и медленно разрывает его, дюйм за дюймом. Жертва вскрикнула, забилась в судорогах и умерла.

Кейл ожидал, что на паникующую толпу внизу посыпется кровавый дождь внутренностей, но из раны не вышло ничего, кроме белесого дымка, перемешанного серыми вихрями. Туман поплыл ко рту тени как обрезки железа к магниту, и существо жадно вобрало его в себя. Тело аристократа начало сжиматься, словно высосанные досуха глаза в глазницах. Челюсть отвисла в беззвучном крике.

Когда осталась только высушенная дочиста оболочка, существо бросило тело вниз, и начало разглядывать зал в поисках новой добычи.

Взгляд Кейла прошелся вокруг, теперь задерживаясь на множестве сухих трупов, устилавших пол. Тень уже неплохо насытилась. Неудивительно, что Джандер загнан в угол. Как могут стражники сражаться с подобным созданием? Надо немедленно найти Тазиэнну.

Но нигде в дыму Кейл не видел ее. Одним глазом он продолжал следить за тенью, которая все так же лениво описывала круги у потолка. Кейл искал Тазиэнну. Где же она, демоны все побери?

“Тазиэнна!” закричал он от двери, не думая о том, что может привлечь внимание гхолов. “Тази!”

Наконец он заметил ее сквозь дым, на другом конце зала. Она стояла возле подиума музыкантов, сражаясь с гхолом. Он играл с ней, так же как тот, в гостиной, играл с Кейлом.

Она оборвала свое платье до бедер, и теперь умело держала мягко светящийся кинжал. Кейл вознес благодарную молитву за то, что вопреки отцу она носила под одеждой кинжал. Ее короткие волосы разметались по лицу, а в глазах горело пламя битвы. За ней прижималась спиной к стене крохотная, перепуганная Мина Фоксмантл.

Гхол отскочил, сделал круг и неожиданно бросился через поваленное кресло, пытаясь добраться до Мины. Тазиэнна преградила ему дорогу и рубанула по руке кинжалом. Серокожая тварь отпрянула с возмущенным рычанием; с его когтей все еще капала кровь предыдущих жертв. Отступив, он вновь начал кружить вокруг, теперь уже не столь беспечно, затем бросился в атаку, яростно размахивая лапами. Несмотря на тревогу, Кейл пробирался к ней осторожно, пытаясь избежать встречи с остальными членами стаи.

Тазиэнна отпрыгнула назад, ловко уклонившись от выпада когтем. Пригнувшись, она ударила кинжалом, на сей раз в живот гхола. Существо пошатнулось. Она что-то выкрикнула, и, вывернув руку, перерезала ему горло. Пурпурная кровь хлестнула из раны. Гхол схватился за шею, извиваясь упал на пол. Без колебаний, она прыгнула на него и глубоко вонзила кинжал в грудь.

“Тазиэнна!” кричал Кейл, пытаясь привлечь ее внимание. “Тазиэнна!”

Среди грохота она не слышала его. Зато услышали несколько гхолов, смеривших его голодными взглядами.

Уверившись, что гхол мертв, Тазиэнна схватила Мину за руку, и поволокла ее через зал, к Джандеру и защитному кругу стражников.

Умная девочка. Кейл направился в ту же сторону.

Поглядев вверх, он поймал жестокий взгляд желтых глаз тени. Они глядели на Тазиэнну и Мину. Тварь прекратила кружить, и зависла в воздухе.

“Тазиэнна!” закричал во весь голос Кейл, но все равно недостаточно громко. Тень начала планировать вниз.

Кейл отбросил прочь всякую осторожность. Перепрыгивая кресла и столы, он понесся по залу, сквозь царившее в нем безумие. Он не обращал внимание на парализованных, но еще живых гостей, поедаемых гхолами. Он игнорировал звеневшие в ушах голодные взрыкивания гхолов, бросившихся вдогонку. Для него не существовало ничего, только необходимость достичь ее прежде тени.

Что-то врезалось Кейлу в спину. Гхол запустил клыки в мышцы на плече Кейла, впился когтями в лицо. Потеряв равновесие, он врезался в перевернутый стол, с рычащим гхолом на спине.

Столовые принадлежности, разбитые тарелки, клыки и когти гхола впивались в его тело. Вонь твари забивала ему ноздри, заставляя сглатывать желчь. Переполняемый страхом за Тазиэнну, он перебросил гхола через себя, и швырнул его об стол. Тот визжал и бился, но Кейл не давал ему вырваться, прижимая рукой и коленом. Другая его рука лихорадочно искала в обломках какое угодно острие, и вдруг сомкнулась на рукояти ножа.

Рыкнув, он воткнул клинок в горло гхола; острие пронзило его насквозь, и вошло в дерево стола под ним. Существо захрипело, слабо мотнуло ногой и замерло.

Тази! Смахнув кровь с лица, и не реагируя на боль, он вскочил на ноги.

Тень опустилась на пол, отрезая Тази от кольца стражников. Всего в двадцати шагах от Кейла, Тази задвинула Мину Фоксмантл за спину, и дрожащей рукой выставила вперед зачарованный кинжал. Тень поплыла к ней, ускоряясь. Позади Кейл различил отчаянно пытающихся высвободиться из кольца Тамалона и Шамур, но Джандер не пускал их. Кейл побежал, перепрыгивая обломки и трупы.

“Тазиэнна!”

При виде приближающейся тени, Мина Фоксмантл без чувств упала к ногам Тазиэнны. Тень метнулась к ней, протягивая длинные когтистые руки.

“Тази!” Крикнув, он понял, какую глупость делает. Стоит ей отвлечься…

Она ничем не показала, что слышит его, и Кейл возблагодарил богов за ее сосредоточенность. Она обращала внимание только на ожившую тьму, извивавшуюся вокруг.

Когда тень оказалась поблизости, она выбросила руку с кинжалом. Существо невероятно быстро извернулось, выскользнув за пределы досягаемости короткого клинка. Девушка не пыталась атаковать дальше, оставшись с Миной.

Кейл уже почти добрался до нее.

Неожиданно, быстрее, чем можно было уследить, тень оказалась рядом, хлестнула когтем. Тазиэнна отпрыгнула в сторону, но удар все же задел ее плечо. Лицо ее мгновенно стало серым. Пошатнувшись, она схватилась за плечо и рухнула на колени.

“Нет!” завопил Кейл, уже понимая, что опоздал. Тазиэнна не шевелилась, и неожиданно пустой взгляд ее широко распахнутых глаз жег его душу. Кинжал звякнув ударился об пол.

“Нет!”

Он не успел еще сделать очередной шаг, когда тень ударила вновь, разорвав платье на груди. Серая дымка пульсируя потянулась из раны к ожидающей пасти тени. Рот Тазиэнны раскрылся.

Кейл чувствовал предвкушающее нетерпение тени. Тварь излучала голод, как жар от пламени.

“Нет, прокляни тебя боги!”

Перепрыгнув последнее кресло на пути, он с разбегу врезался в тень. Яростно размахивая кулаками, он проскочил нематериальное тело существа насквозь, ощутив лишь безжалостный холод, словно шагнул раздетым в морозящий ночной воздух холодного месяца Молота. Не сумев остановиться, он столкнулся с Тазиэнной, опрокинув ее. Заставив немеющие члены подчиниться воле, он развернулся навстречу схватке, развернулся, чтобы защитить Тазиэнну. Он встал лицом к лицу с тенью, полный ярости и вновь бросился на нее с кулаками.

Сбитое с толку его бесстрашием, существо отлетело прочь, вне пределов досягаемости. Кейл не бросился вдогонку. Он встал рядом с Тазиэнной сжимая кулаки, тяжело дыша, сотрясаемый лихорадкой эмоций. Без испуга он встретился взглядом с желтым огнем глаз твари.

“Ну же!” крикнул он, жестом маня ее приблизиться.

Тень сделала круг над ним, внимательная, любопытная, хищная. Он поворачивался следом за ней, не отрывая глаз. Крики и рычание вокруг, казалось, стали приглушенными. Остались только Кейл и тень, все прочее не имело значения.

Он ощутил ее насмешливое любопытство, так же как прежде голод, но сам он страха не чувствовал. Пусть попробует.

Безоружный, он мерил тварь взглядом, вопрошающим осмелится ли та попробовать добраться до Тазиэнны. На миг, опустив глаза на девушку, он заметил, что туман из ее раны все еще прилегал клочьями к ее телу. Существо не успело поглотить ее душу. И не сумеет, поклялся он. Ни за что, пока он жив.

“Давай же”, бросил он вызов. “Иди сюда”.

Мина Фоксмантл уже пришедшая в себя, и содрогавшаяся от рыданий за спиной, в поисках защиты ухватилась за его брюки. Повернувшись, чтобы попытаться ободрить ее коротким взглядом, он заметил кинжал Тазиэнны. Зачарованный кинжал, лежавший на полу всего в нескольких футах.

Не мешкая ни мгновения, он кинулся к нему. Уже в прыжке боковым зрением он заметил, что тень пикирует вниз. Схватив клинок, он перекатился уходя от атаки и вскочил, держа перед собой сияющий кинжал. Как только он встал, призрачный коготь распорол его бок.

Тело его немедленно онемело, словно погрузившись в ледяную воду. Только собрав всю силу воли, ему удалось не выронить кинжал из ослабевших пальцев. Ни капли крови не пролилось из глубокого пореза, он был бы рад ощутить теплый поток; вместо этого он почувствовал тошнотворное, но в то же время соблазнительное прикосновение к своей душе. Мысленным взором он увидел жуткую картину — его собственное, высушенное, разваливающееся тело, крошащееся на Тазиэнну и Мину. В этот ужасающий миг он понял, что ему противостоит не просто нежить вроде гхолов, но демон из Бездны, — ибо только демон способен выпить душу смертного.

Видя его уязвимость, желтые глаза демона полыхнули в овале ничто, составлявшем его голову, и он высоко занес для финального удара вторую лапу. На Кейла вновь нахлынули волны голода, исходившие из пустоты его тела. Длинная лапа поднялась ввысь, для Кейла это выглядело, как если бы она протянулась до потолка. Когти казались длиной с мечи.

Он отчаянно пытался принудить онемевшее тело и застывший разум подчиниться его приказу, ожить. В сторону!

Лапа понеслась вниз.

В последний миг он поднырнул под лапой демона и рефлекторно двинул вверх кинжалом Тазиэнны. В отличие от прежних ударов, зачарованный кинжал нащупал призрачную субстанцию демона. Кейл ощутил легкое сопротивление, когда клинок вонзился в цель, напряжение, затем неожиданно препятствие подалось, будто прорвался мех с вином. Ладонь жалило холодом.

Демон дернулся назад, и Кейл скорее почувствовал, чем услышал удивленный вой, в котором ярость слилась с болью. Черный, отвратительно пахнущий дым, шипя, вырвался из его руки. Отлетев, демон закружил в отдалении, источая мерзкий дым. Желтые глаза сузились. Кейл почувствовал, как он зашипел. Демону больше не было весело.

Еще раз взглянув на лежащую без движения Тазиэнну, Кейл с ревом кинулся на него.

Желтые глаза ошеломленно распахнулись; демон отплыл назад. Кейл гнался за ним, как безумный орудуя кинжалом. Он атаковал, не думая о когтях, желая только убить тварь ранившую Тазиэнну.

С каждым удачным ударом вопли боли и удивления, издаваемые демоном, отдавались в мозгу Кейла, подхлестывая его гнев. Он бил, отскакивал, уклонялся и снова бил. Призрачные когти хлестали вокруг, но он не останавливался ни на мгновение и они не доставали его. Разворот, уход, еще удар. Сражаясь, он кричал что-то неразборчивое, звуки первобытной, почти звериной ярости.

Тень исходила вонючим дымом из десятка ножевых ран. Кейл не давал ей ни секунды передышки.

Израненный демон неожиданно распахнул крылья, взмыл вверх и бросился наутек из зала. Кейл чувствовал его боль и изумление. Он пробежался за ним по полу несколько шагов, размахивая кинжалом и выкрикивая оскорбления.

Только когда демон исчез из виду, он пришел в себя.

Не считая тихого плача и стонов боли, зал притих. Кейл оглянулся вокруг.

Гхолы прекратили нападать, и стояли теперь не шевелясь, будто поражение демона ошеломило их. На их обмякших мордах появились отсутствующие выражения.

Джандеру Орвисту лучшей возможности и не нужно было. Его голос пророкотал на весь зал. “Вперед!” приказал он, и стражники атаковали.

Гхолы не пытались даже защищаться. Выжившие охранники Аскевренов срубали их как фермеры пшеницу. Кейл выронил ставший ледяным кинжал, и подбежал к Тазиэнне.

Будто освобожденная отсутствием демона, белая дымка облегавшая ее тело, — ее душа, знал теперь Кейл, — собралась у разреза на груди и вошла внутрь. Рана тот час же затянулась, оставив только уродливый розовый шрам. Склонившись перед ней на коленях, он отвел волосы с ее лба. Такая бледная. Ее тело казалось холодным как снег.

Не обращая внимания на боль в собственных ранах, Кейл поднял ее и прижал к груди. Она еще дышала, но едва-едва. С увлажнившимися глазами он покачивал ее словно ребенка. Пожалуйста, боги, только не ее, пожалуйста.

“Тазиэнна”, шептал он. “Прошу тебя, вернись, Тазиэнна”. Спрятав лицо в ее темных волосах, он пытался согреть ее холодное тело собственным теплом.

Мгновения позже — для него это время казалось вечностью, — всхлипывания Мины Фоксмантл привели его в чувство. Она лежала на полу рядом с ним, свернувшись в клубочек, дрожа так сильно, будто в конвульсиях. Ее полные ужаса глаза невидяще смотрели на него. Наклонившись, он мягко прикоснулся к ее плечу, и она ухватилась за его руку словно утопающий за спасительную веревку, сжав так сильно, что вскоре он перестал чувствовать собственную ладонь.

“Все в порядке”, сказал он. “Теперь все будет в порядке”. И не был уверен, пытается ли он убедить ее или себя.

Пока Орвист и стражники добивали остатки гхолов, Тамалон и Шамур понеслись сквозь зал, следом за ними бежали Фоксмантлы.

Заметив их, Кейл поднял тело Тазиэнны.

“Тази!” два испуганных крика слились в один. Подбежав, они ощупали ее ладони и лицо. Почувствовав, как она холодна, Тамалон в шоке отпрянул. Лицо Шамур, по которому уже пробежали полоски слез, стало белым. Ухватившись за мужа одной рукой, она подняла другую к губам, глядя на обмякшее тело их дочери.

“Боги”, пробормотал Тамалон, на чьи глаза тоже наворачивались слезы.

Колени Кейла дрожали. Стражник пытался принять у него Тазиэнну, но он не отпустил ее.

“Пошлите за жрецом, лорд”, сказал он Тамалону напряженным до предела голосом. “Пошлите за жрецом, немедленно”.

* * * * *

Мельком поглядев на охранника у дверей поместья, Ривен прошел внутрь ни сказав ни слова; настроение у него было самое подходящее для убийства. Сонному бородатому стражнику хватило единственного взгляда на мрачную гримасу Ривена, чтобы не предпринимать никаких попыток преградить ему путь в Вайтберч.

Везунчик, подумал Ривен. Он был бы рад любому предлогу выплеснуть свой гнев прикончив одного из лакеев Вердринала.

Отвратительное настроение его только ухудшилось пока он шел по ухоженному, освещенному двору к самому особняку Вайтберч. Дом Вердринала источал ощущение упадочной роскоши — вполне в духе своего владельца. Парадный вход обрамляли вечнозеленые кусты, безукоризненно подстриженные, статуи обнаженных дев играющих с похотливыми сатирами, присыпанные снегом скамьи и деревянная веранда. Все это Ривену действовало на нервы, будто просто пребывание здесь пачкало его. Не впервые уже он задумался, как же такой дурак, вроде Вердринала сумел забраться на такую высоту в рядах Зентарима. Ублюдок был того же ранга что и он сам!

Родись в нужном семействе, и перед тобой нет ничего невозможного. Единственный наследник семейного состояния Истеринов, Вердринал Истерин служил прикрытием для многих незаконных операций Зентарима. Если отставить в сторону богатство и родословную, Ривен полагал Вердринала бесполезным и некомпетентным. Равный по положению или нет, Ривен презирал его.

Не тратя времени на то, чтобы постучать в парадную дверь предназначавшейся для этого бронзовой ручкой, он распахнул ее пинком и вошел в фойе. Вокруг ни единой души.

“Вердринал!” заорал он у подножия лестницы. “Вываливайся из кровати и спускайся сюда!” Он нарочно выбрал такое время, чтобы доставить Вердриналу дополнительные неудобства. Видимо, стражников он тоже застал врасплох; Хов обычно работал эффективнее.

Приглушенные голоса и шорохи сверху сообщили ему, что он услышан. Спустя несколько мгновений темноволосый молодой человек в пурпурной униформе стражи Истеринов вышел из коридора и склонился через перила. Увидев Ривена он нахмурился.

“Чего тебе?”

“Убирайся с глаз моих”, не остался в долгу Ривен. “И скажи Вердриналу, чтобы он спускался, немедленно”.

Глаза стражника сузились. Видимо, решил Ривен, он пытается выглядеть угрожающе. “Он скоро будет”.

Ривен ничего не ответил. Вердринал, вне всяких сомнений, был наверху с женщиной. Аристократ сменял женщин быстрее, чем другие одежду. Ненасытность делала его слабым, — у него не было фокуса, не хватало самодисциплины.

“Почему бы тебе не позвать Хова, мальчик. Приглядывать за мной — работа не мелкого дерьмеца вроде тебя”.

Стражник зарычал и отступил от перил. Скатившись по лестнице, не отрывая ладони с побелевшими костяшками пальцев от рукояти меча, он встал лицом к лицу с Ривеном.

“Никогда больше не врывайся сюда, или я тебя убью. Чтобы справиться с тобой, мне Хов не понадобится”.

Не давая стражнику времени среагировать, Ривен выхватил кинжал и ткнул его в живот.

Стражник застонал от боли, попытался обнажить собственный клинок, но вместо этого согнулся пополам. Теплая кровь омыла ладонь Ривена, и покрыла черными пятнами пурпурную униформу. Вытащив кинжал из тела, Ривен пинком отправил жертву на пол.

“Никогда не говори мне ‘нет’, мальчик”. Присев, он начисто вытер клинок об одежду умирающего охранника.

“Драсек!”

Голос Вердринала с верхнего конца лестницы заставил его поднять глаза и стер с лица удовлетворенную улыбку. Рослому зенту-аристократу хватило времени надеть рубаху и синие панталоны. Он указывал длинным пальцем на стонущего стража.

“Ну и что ты наделал? Ты хоть представляешь, как трудно сейчас найти хороших людей?”

Ривен проигнорировал и вопрос, и предсмертные судороги умирающего. Он глядел Вердриналу в глаза.

“Будь он стоящим, не валялся бы сейчас на полу. И если ты меня еще раз назовешь Драсеком, Вердринал, я оставлю тебя подыхать рядом с ним”.

Вердринал спокойно ухмыльнулся в ответ на угрозу и спустился вниз. “Но Ривен звучит так формально”, сказал он с фальшивой улыбкой. “А мы — такие старые друзья”.

Ривен сплюнул на пол, убрал кинжал в ножны и промолчал.

Дыхание, наконец, оставило стражника. Вердринал покосился на расширяющуюся лужу крови на деревянном полу. Его гладкое, красивое лицо исказила вспышка гнева. “Что за грязища”. Он холодно уставился на Ривена. “Варра!” крикнул он через плечо. “Варра!”

Спустя мгновение стройная брюнетка в белой ночной рубашке вбежала в фойе сквозь боковую дверь. Увидев труп, она ахнула.

“Прибери здесь, пожалуйста, Варра, дорогая”. Он почти ехидно улыбнулся Ривену. “Мистер… Ривен и я будем в кабинете”.

Девушка испуганно кивнула, и в белом облаке ночной рубашки выскочила из фойе. Ривен следил за ней, возбужденный полупрозрачной тканью, облегавшей на бегу ее тонкие бедра. Голос Вердринала остановил ее в дверях.

“Да, еще, Варра…” Она повернулась, глядя испуганно. Ривен откровенно разглядывал ее.

“Передай пожалуйста Хову, что у меня гость”. Она снова кивнула, и выбежала прочь.

Ривен покосился на Вердринала, не пряча насмешки. Хов, больше всего напоминавший кирпичную стену с двуручным мечом и отвратительным характером, руководил стражей Вердринала.

“Боишься?” спросил он.

“Всего лишь осторожен, Ривен, как и всегда”.

Осторожен или нет, Ривен знал, что один на один с Ховом он управится, но громадный ублюдок вероятно приведет с собой еще нескольких. Могут быть проблемы.

Оставайся начеку, напомнил он себе. Как бы ни был некомпетентен Вердринал, кроме всего прочего он еще довольно хитер, и склонен к кровопролитию почти так же как сам Ривен. Стоит Ривену надавить излишне сильно, и аристократ спустит на него свою стражу.

Глубоко втянув воздух, Ривен постарался охладить приведший его сюда гнев. То, что он уже убил одного из людей Вердринала, ему помогло.

Вердринал прошел из фойе в кабинет и зажег масляную лампу. Мягкие кресла и дорогие ковры покрывали пол. Прекрасный вид, признал Ривен, но развращающе и бесполезно, как сам Вердринал. Книжные полки простирались от пола до потолка, уставленные обитыми кожей томами и перевязанными свитками. Впрочем, у Ривена были серьезные сомнения, что Вердринал прочитал хоть малую часть из них. Он коллекционировал книги точно так же как и женщин, — красивые вещи, которыми можно украсить дом и впечатлить посетителей.

Вердринал вытащил из вишневого шкафчика бутылку с ликером и налил себе стакан. “Выпьешь?” обратился он к Ривену.

“Нет”.

Пожав плечами, Вердринал прошествовал назад к дверям, где стоял Ривен. Ни один из них не стал садиться. Глаза Вердринала вглядывались в убийцу сквозь стекло стакана.

“Что тебе нужно, Ривен? Сколько сейчас — второй час? Клянусь Сайриком, до рассвета же еще часов пять”. Будто чтобы подчеркнуть сказанное, он театрально зевнул.

Ривену пришлось подавить желание хорошенько вмазать Вердриналу в распахнутый рот. Хов и его люди наверняка приглядывают за ними откуда-то из потайной комнаты.

“Что мне нужно, это объяснения. И поскольку Маликс спрятался куда-то, остаешься только ты”. Маликс, руководитель Ривена и самый высокоранговый агент Зентарима в Селгаунте, исчез вскоре после того, как Ривен разрушил замыслы Праведника с вызовом дреда. “Тебе что-нибудь известно?”

Взбалтывая ликер в стакане, Вердринал внимательно разглядывал Ривена. Его зеленые глаза напоминали Ривену зрачки гадюки.

“Маликс вернулся в штабквартиру, лично доложить о произошедшем лорду Чембрилу. Пока он оставил меня за главного”.

Ривен напрягся. “Тебя!”

“Меня”.

“Временно, конечно”.

“Временно”, признал Вердринал с кивком, но быстро добавил надменным тоном. “Но в настоящий момент, я твой начальник”.

Это переполнило чашу терпения Ривена. Ему было уже плевать на иерархию Зентарима, и на следящих за ними Хова и охранников. Он шагнул вплотную к Вердриналу и прошипел ему в лицо. “Что ж, надменный мелкий гаденыш, если ты здесь главный, так объясни-ка мне, что за дерьмо тут творится! Я потерял шестерых от этого демона. Шестерых! И каждый из них высосан досуха как слива. Маликс сказал, что дред убьет Праведника и уберется к себе!” Он сжал кулак у смазливого лица Вердринала, едва удерживаясь, чтобы не ударить его. “Эти проклятые богами маги постоянно садятся в лужу со своими предсказаниями!”

Во время всей этой тирады Вердринал даже не пошевелился, не отреагировав ни на оскорбление, ни на кулак под носом. Он подождал, уверился что Ривен закончил, и ответил тоном, которым можно объяснять что-то сердитому ребенку. “Кое-что изменилось, Ривен”.

Ривен только уставился на него, пораженный тем, что Вердринал мог ляпнуть нечто столь очевидное и одновременно идиотское. “В самом деле”.

Вердринал поморщился, услышав издевку, глотнул из стакана.

“Дред как-то сумел удержаться на нашем плане. Маликс не разобрался, как. Однако он уверен, что демон вызвал своих меньших слуг”, тут он улыбнулся, “и теперь делает то, что и положено демонам”.

Самодовольный тон Вердринала еще больше взбесил убийцу. Он говорит о демонах так равнодушно, будто он встречается с ними на улицах Селгаунта чуть ли не каждый день! Однако Ривену позарез была необходима информация, и он спрятал гнев. “И что теперь мы будем с этим делать? Я не могу больше терять людей в лапах этой твари!”

Вердринал наградил его снисходительным взглядом. “Маликс приказал не предпринимать никаких дальнейших шагов”.

“Никаких! Его мозги совсем сгнили? Демон убивает моих людей. Наших людей. Хороших работников”.

“Верно, но еще он убивает глав определенных благородных семейств, и множество враждебных нам вожаков. Похоже, он принял врагов Праведника как своих”. Улыбнувшись, он слабо помахал рукой. “Разве не понятно? Он делает за нас нашу работу. Пусть очистит нам место, а потом мы им займемся. Поэтому Маликс лично отправился к лорду Чембрилу — чтобы определить, когда приступить к следующему этапу”.

Ривен вынужден был признать, что в этом была своя, определенная логика. Смерть нескольких людей Зентарима низшего ранга — сущие гроши по сравнению с золотыми монетами — мертвыми патриархами и главами соперничающих гильдий. Маликс надеялся, что дред уничтожит Ночных Ножей, но существо сработало лучше, чем ожидалось; оно в одиночку освобождало место в преступном мире Селгаунта для Зентарима.

“А с чего мы так уверены, что сможем от него избавиться?”

Вердринал не ответил на вопрос. “Он напал на Стормвезер сегодня вечером”. Лукаво улыбнувшись, он снова отхлебнул ликера и замолчал. Вердринал знал, как Ривен ненавидит Эревиса Кейла. Он хотел заставить убийцу просить подробного рассказа.

Ривен не мог не попасться на такую наживку. “И?”

“И по крайней мере двадцать гостей на бале Тамалона мертвы” Еще один спокойный глоток. “Ты знаешь, что я был в числе приглашенных?”

Ривен сжал зубы. Жаль, что не пошел, подумал он, но не сказал вслух. “Кейл?”

“Жив. Как я понял, лично изгнал дреда, хотя дочь Аскеврена была тяжело ранена. Серьезный парень, этот Эревис Кейл. Очень серьезный”.

Только сейчас Ривен сообразил, что стоит, сжимая кулаки. Заставив себя расслабиться, он сказал, “Я, пожалуй, выпью”.

“Ты знаешь, где взять”.

Подойдя к шкафу, Ривен окинул взглядом множество расставленных бутылок. С трудом умея читать, он не мог выбрать, но будь он проклят если позволит Вердриналу заметить его неграмотность. Взяв первую попавшуюся бутыль, он налил себе стакан. “Он будет докапываться до причин”, сказал он, заглотив вино одним глотком. “Я говорю о Кейле”.

Вердринал кивнул. “Я на это надеюсь. Если все пройдет удачно, он найдет свою причину. И это решит другую нашу проблему, не так ли?”

Ривен хмуро кивнул, и налил себе еще стакан. Его он тоже проглотил мгновенно.

Месяц назад Кейл и эта крыса-халфлинг, Прыткий Джак, разрушили идеальный план Ривена по похищению младшего Аскеврена, Талбота. Заодно они отметили Ривена шрамом на спине, который до сих пор еще не залечился до конца. Что еще важнее, проваленная операция нанесла серьезный удар по честолюбивым замыслам Ривена относительно повышения его ранга в Сети.

Вот и оказался под началом развращенного тупицы, додумал он мысль до конца.

С той поры зенты внимательно приглядывали за Кейлом. Аналогично они хотели поступить и с халфлингом, но Джак растворился в закоулках Селгаунта. С того момента Ривен знал, что смерть Кейла просто вопрос времени, но он надеялся прикончить лысого дворецкого-переростка собственноручно. Таким как Вердринал этого не понять.

Все еще не успокоившись, он вновь подошел к аристократу и ткнул его пальцем в грудь.

“Что насчет моих людей? Я больше не могу позволить себе терять их”.

Вердринал отступил на шаг, и поднес палец губам в притворно-изумленном жесте. “Вот тьма! Ты мне как раз кое-что напомнил. Охо-хо! Да, это тебе точно не понравится”.

Взгляд Ривена прожигал в нем дыры.

Вердринал изображал растерянность, но Ривен читал веселье в его глазах, когда тот продолжил. “Прежде чем Маликс отбыл, он сказал, чтобы я передал тебе, — пусть твои люди затаятся. Чтобы избегнуть дреда. Вот так”.

Ривен отшвырнул стакан и ухватил его за белое горло. “Ах ты, пес!” Он врезался головой в его нос. Вскрикнув, Вердринал отшатнулся, ухватившись за кровоточащий сломанный нос.

“Хочешь со мной поиграть! Я потерял шестерых пока ты ‘забывал’ о предупреждении!” Он выхватил кинжал, взял Вердринала за шкирку и провел клинком перед его ошеломленными, водянистыми глазами. “Мне стоило бы прикончить тебя прямо сейчас”.

“Тогда ты не выберешься отсюда живым”, пробормотал Вердринал, и улыбнулся сквозь льющуюся из носа кровь.

Сзади до Ривена донеслись торопливые шаги Хова — одного. Он плюнул в лицо Вердриналу. “Скоро для нас с тобой настанет время”. Он подтянул окровавленное лицо аристократа поближе. “Но не сегодня”.

Уже пришедший в себя после удара Вердринал только ухмыльнулся. Преисполненный отвращения, Ривен швырнул его на пол.

“Можем и сейчас, Драсек”, хмыкнул Вердринал. “Если ты хочешь, можешь остаться. Уверен, Хов не будет против компании”.

Повернувшись, Ривен очутился лицом вплотную к широкой, защищенной кожаной броней груди Хова. Отступив назад, он взглянул в мутно-коричневые глаза гиганта. Хов ответил ему взглядом сверху вниз, правая рука на рукояти меча, левая сжата в кулак.

“В любой момент”, прошептал Ривен. “Один из твоих уже валяется мертвый. Что мне еще один?”

Хов ухмыльнулся, но промолчал.

Ривен направился из кабинета в фойе. Позади раздался звенящий, издевательский голос Вердринала. “Хвала Сайрику!” сказал аристократ, принятое среди зентов обращение приветствия и прощания, но только среди соратников.

Не сбившись с шага, Ривен толкнул плечом изящную статую обнаженной женщины. Она раскололась на тысячи частей на полу, засыпав мраморной крошкой лужу крови, которую еще не подчистила Варра. Протестующе взвизгнул Вердринал.

“Мерзавец! Ты…”

Ривен улыбнулся, и вышел. “Хвала Сайрику!” бросил он через плечо.