В любое другое время, зная чувство юмора брата, Дженни могла бы принять это послание за шутку. Или, по крайней мере, как неожиданный подарок.

Она судорожно перерыла всю коробочку в поисках записки или открытки. Но в бандероли больше ничего не было. Только статуэтка.

Опустясь в кресло, девушка долго смотрела на изящно вырезанные фигурки на деревянной подставке. Это были традиционные восточные обезьянки: «Не вижу плохого, не слышу плохого, не говорю плохого». Что это могло значить? Дженни не могла не чувствовать, что у Марка должна была быть какая-то особая причина прислать ей именно эту статуэтку.

— Несомненно, он должен знать, что я до смерти перепугана и волнуюсь из-за него, — пробормотала она.

Кроме того, он, конечно же, понимал, что береговой патруль свяжется с ней в попытке установить ее местопребывание. Отсутствие какого-либо сообщения должно означать, что Марк не хочет, чтобы даже она знала, где он находится. Но, если это так, то зачем он прислал ей этих обезьян?

— Думай, думай! — подстегивала она себя. — Статуэтка должна что-то означать! Она служит своего рода ключом.

Дженни вертела в руках статуэтку. Обезьянки нагло пялились на нее.

«Не вижу плохого, не слышу плохого, не говорю плохого».

Вдруг Дженни подпрыгнула в кресле, рассыпая вокруг оберточные бумажки.

— Вот оно! — торжественно воскликнула она. — Если бы была четвертая обезьяна, она изображала — «не думать плохого». Значит Марк просит не верить ничему плохому о нем!

По какой-то причине брат не смеет писать, но хочет, чтобы она не беспокоилась.

— Он хочет, чтобы я поняла, что он не совершил ничего дурного, как бы странно все это ни выглядело.

Дженни осталась довольной собой, потому что ни минуты не сомневалась, что Марк честный человек.

Но, к сожалению, решение головоломки с обезьянками все-таки имело вопросов больше, чем ответов. Где Марк, и что он делает? Выполняет секретное военное задание? Поручение столь важное, что лишь немногие начальники знают об этом.

Мысль, что ее брат может как-то особо служить своей стране, наполняла ее гордостью. Но это была всего лишь догадка. Даже, если она верна, это может означать, что Марк в большей опасности, чем она ранее предполагала.

— Если бы только знать, где он! — простонала она. — Может быть, я могла бы ему помочь!

И сразу же она сообразила, что она просмотрела самый важный ключ. Она шагнула за коричневой оберткой, расправила ее и попыталась разобрать смазанный штемпель отправителя. Он удивил ее.

— Сан-Франциско!

Первым ее импульсом было немедленно взять билет на поезд или автобус. Затем она припомнила промелькнувшую за ней несколько дней назад белую форму. Конечно, она могла ошибиться — возможно, это только показалось, и никто за ней не следил. Ну, а если не ошиблась…

За Марком может следить не только береговой патруль, предупреждал ее внутренний голос.

Нет, решила Дженни, она не может рисковать тем, что выдаст тайну брата, какова бы она ни была. Тем не менее, она все равно собиралась поехать к нему, если представится случай. Но она должна быть уверена, что за ней не следит ничей враждебный глаз, когда она будет выезжать.

От этого может зависеть жизнь Марка!

Дженни поместила статуэтку обратно в коробку и собрала все обрывки бумаги. Она поднялась в свою комнату и засунула посылку в ящик гардероба. Затем подошла к открытому окну, надеясь, что свежий воздух прояснит ее мысли и поможет найти выход.

Любой вид общественного транспорта не годился. Слишком легко было проследить ее. Кроме того, что она должна делать, прибыв в Сан-Франциско? Отели и рестораны чертовски дороги, а до следующего получения денег из оставленного родителями по завещанию фонда, оставался еще месяц. До этого ей предстояло жить на маленькое жалование, которое она получала, подрабатывая в библиотеке. У нее ведь даже нет автомобиля…

Вдруг у нее расширились глаза. Но автомобиль есть у доктора Эйвори! Если ему еще не удалось найти никого, кто помог бы ему вести машину, и девушку для помощи по хозяйству, то все проблемы могли бы быть решены в лице одной Дженни! Если только ее не опередили. Дженни поедет в Калифорнию и неизвестно, кому повезет при этом больше — профессору или ей.

Монтерей, как она знала, всего в нескольких часах езды от Сан-Франциско. У нее будет где жить, пока она разыскивает Марка. Реалистично смотря на это, она понимала, что понадобится много дней, а возможно и недель, прежде чем она найдет брата. Почему бы и не помочь одновременно Эйвори?

Она торопливо спустилась вниз по лестнице, миновала комплекс зданий колледжа и скоро оказалась на той улочке, где жили почти все преподаватели.

Дженни была небольшого роста, но хрупкая маленькая женщина, которая открыла ей дверь, заставила ее почувствовать себя дылдой. Улыбка миссис Эйвори, с которой она приветствовала девушку, была вполне доброжелательной.

— О, Дженни! Какой приятный сюрприз, — воскликнула она. — Заходи, заходи. В доме все вверх дном, но ты не обращай внимания. Просто мы никак не можем решить, что брать, а что оставить.

Дженни никогда не переставала удивляться дару мисс Урсулы заставить человека почувствовать себя желанным гостем. Хотя все в ней, от прически по моде начала века до слащавого саше, прикрепленного к платью, говорило о ее возрасте, мисс Урсуле нравилось быть в компании молодежи и даже одобрять их современный независимый вид.

— Извините, что тревожу вас в такое хлопотное время, — сказала Дженни. — На днях доктор Эйвори говорил, что ищет кого-нибудь помочь ему вести машину до Монтерея. Вы не знаете, удалось ли ему найти подходящего человека?

— Нет, дорогая, не удалось, — вздохнула мисс Урсула. — По правде говоря, мысль о такой долгой поездке очень тревожит меня. Клемент не так уверен в себе, как был лет двадцать назад, и детали дороги ускользают от него. Мы все можем оказаться на дне Колорадского ущелья!

— Профессор так волновался за вас, — призналась Дженни. — Он боится, что Поль и большой дом окажутся для вас непосильным бременем. Я обещала помочь найти девушку-помощницу на летние месяцы, но никого не нашла.

Она замолчала, подбирая слова для своей просьбы.

— За исключением себя, — добавила Дженни. — Я бы поехала. Вы не будете против разделить хлопоты со мной?

— Конечно же, нет. На самом деле, мне кажется, это самая удачная мысль, которая пришла Клементу за последние месяцы! Мы можем сообщить ему эту радостную новость прямо сейчас?

Она застала доктора Эйвори у себя в кабинете за раскладыванием книг по картонным коробкам. Решение Дженни, казалось, сняло с него огромный груз. Он радостно улыбнулся ей.

— Ты можешь быстро приготовиться к отъезду в Монтерей?

— Да, конечно, — заверила она.

Заметив, что Поль угрюмо сопит в углу комнаты, девушка подошла к нему и взяла его за Руку.

— А ты не хочешь ехать?

— Я там никого не знаю.

— Я тоже, — сказала Дженни. — Но не удивлюсь, если мы приобретем там множество друзей. А в ожидании этого у нас будет интересное занятие: сбор морских ракушек или купание в океане. Ты когда-нибудь купался в Тихом океане?

Он покачал головой, и его карие глаза повеселели.

— Ты не обманываешь?

— Подожди, сам увидишь. Мы отлично проведем время!

Она клятвенно перекрестилась, затем снова повернулась к доктору Эйвори, чтобы обсудить детали поездки. Перед ее уходом мисс Урсула угостила всех датской сдобой и свежесваренным кофе.

Дженни засиделась ненадолго и поблагодарила хозяйку. Надо было еще столько успеть: упаковаться, договориться о замещении себя в библиотеке, сдать свои оставшиеся вещи миссис Оджилви на хранение, и на все это оставалось воскресенье.

Она перевела дыхание. Как часто в ее жизнь начали врываться неожиданные события! Трудно поверить, что в понедельник она покинет этот мирный маленький университетский городок. В пятистах милях отсюда ее ждет Монтерей.

Монтерей, а что потом?