Через девять часов Гири вместе с капитаном «Неустрашимого» занял наблюдательную позицию на мостике, чтобы убедиться, что торговые суда благополучно «вернулись домой».

— Жаль, что вы не видели, как они разлетелись по кусочкам в звездную пыль! Хотя у нас есть запись, можно будет потом посмотреть, если хотите.

— Интересно, какой вид реактивного снаряда смог нанести такой урон?

— Мои оружейники сказали, что это миномет. Без толку в случае применения в отношении тяжелой артиллерии, но торговый караван шел по четкой траектории, а потому ему такой судьбы было не избежать.

«Минометные бомбардировки? Здесь, на Корвусе? Похоже, что в отсутствие тяжелой артиллерии те две башни, в которые благополучно вписались торговые суда, представляли собой важное оборонное сооружение… Чего только не узнаешь. Правда, непонятно, но отношению к чему оно могло быть использовано: следующая планета находится не близко, вражеские войска здесь появляются не часто… Очнись, Гири. Это же Синдикат. Ты же знаешь, какая у них политика, как они любят держать в страхе всех вокруг. Поэтому, скорее всего, эти башни были обороной не от внешнего, а от внутреннего врага. Впрочем, от какого врага-то? Все ж и носа боялись высунуть… Никогда мне они не нравились, а теперь я еще больше не питаю к ним никакой симпатии… Конечно, может быть, это и не самая лучшая планета, недостаток воды, хотя атмосфера вроде подвержена осадкам… Но с другой стороны, как раз подходит для населения определенной популяцией. Как хорошо, что я не их числа! Слишком уж угнетают меня их лидеры…»

— Есть какие-нибудь новости с инкубаторов? — обернулся он к Дижани.

— Они идут прямо позади судов, след в след, — сообщила она. — При этом оборонительные сооружения Синдиката каким-то образом оказались способными причинить ряд ранений нашим судам….

— Проклятье.

— По-видимому, они боялись, что мы все-таки не сдержим обещания и заманим их в ловушку. Потому предпочли пожертвовать своими людьми, но нам не даться. Что ж, Синдикат… Вы и сами все о нем прекрасно знаете.

— Знаю, но я хотел попытаться… да и должен был, пожалуй.

— Первые инкубаторы стали приземляться на поверхность.

— Хорошо. Теперь население Корвуса может заметить, что мы и вправду всегда держим данное нами слово.

— Однако, на мой взгляд, они в любом случае не очень будут обрадованы такому повороту событий…

— Солидарен, — он в нетерпении следил за изменениями во времени и пространстве. То, что он так хочет увидеть, так ждет, сможет быть выведено на экраны только полтора часа спустя из-за особенностей местного пространственного кондоминиума. Огромные торговые корабли сейчас казались просто маленькими сверкающими точками в необъятном галактическом пространстве.

— До первого столкновения осталось десять минут.

Небольшие вспышки света стали появляться тут и там в непосредственной близости от блестящих точек, в которых Гири без проблем узнал торговый караван. Он попробовал чуть-чуть увеличить изображение.

— Главный корабль торговой флотилии только что был уничтожен, сэр, — последовал комментарий системы.

Следующий корабль налетел, как они и планировали, на оборонное сооружение Синдиката, которое неожиданно выпустило продолжительную пулеметную очередь безо всякого смысла и эффекта. Гири оставалось только понадеяться, что это был сбой в механизме, а не какой-нибудь отчаянный смельчак, решивший остаться в башне до последнего. Следом за ним с минутным интервалом на оборонную базу налетел и второй корабль, развалившись на части. Потом взрывы уже в ходе цепной реакции последовали одним за другим, так что невозможно было понять, что и где конкретно происходит, земля сотрясалась, сооружения Синдиката рушились. Гири вновь что-то помудрил с масштабом и заметил:

— Должно быть, с земли это было то еще шоу для местных жителей…

— Скорее всего, с другой части планеты, поскольку та, рядом с которой находимся мы, на протяжении долгого времени оставалась совершенно непроглядной тьмой. Предоставить запись?

— Да, благодарю.

А по темному небу шел призрачный след умерших кораблей, обретших вечный покой в звездной системе Корвус.

«Хм, интересно, какова была реакция Синдиката? Видели ли они его вообще? Хотя об их впечатлении нам не доведется узнать еще около восьми часов, пока не окажемся в непосредственной близости и одной системе координат. А пока могут только кидаться пустыми угрозами».

— Почему за все то время, что мы находились в пути, за исключением последнего инцидента. Синдикат больше не предпринимал попыток атаковать нас?

— Хороший вопрос, я как раз сам над ним же задумался. Может быть, они понимают, что даже капитуляцию уже не могут сейчас предложить, так как теперь мы ни за что не согласимся на их условия.

Дижани в сомнении покачала головой.

— При всем уважении, cap, сильно сомневаюсь в возможностях Синдиката предложить равную капитуляцию, на взаимовыгодных условиях.

— Памятуя о том, как они поступили с адмиралом и его командой, даже спорить с вами буду.

— Или же об их недавнем поступке…

— Мне, правда, одно непонятно. Если для них не играют никакой роли ни выдвигаемые требования, ни сама капитуляция, почему они все еще предлагают офицерам такую возможность?

На этот раз ему уже ответила вице-президент Рион.

— Они боятся показаться слабыми. Боятся выдвигать требования, исполнение которых впоследствии не смогут обеспечить.

— Приношу свои извинения, госпожа Рион, за отсутствие приветствия с моей стороны, не знал, что вы тут, простите.

— Я пошла как раз тогда, когда головной лайнер торгового каравана на всех парах мчался на столкновение с планетой, капитан, и поняла, что условия нашего с ними соглашения были жесточайшим образом нарушены.

— Однако это не ваша вина, Рион, просто такова природа Синдиката.

— Как бы там ни было, я желаю извиниться, поскольку чувствую за собой вину. Далее, хотела бы сообщить, что головная организация Синдиката также отказалась от своих требований в отношении капитуляции союзных войск. Это для них вопрос политики и имиджа. Нашей флотилии удалось в целости и сохранности улизнуть от них сначала в их базовом пространстве, потом на Корвусе, по которому мы движемся без особых потерь и препятствий. В данных обстоятельствах невозможно взять нас под контроль, и им не остается ничего другого, кроме как вызвать нас на сражение и восстановить былую мощь.

— Что ж, похоже на правду.

Дижани кивком поддержала капитана.

Уже на следующий день они наконец-то телепортируются в более-менее спокойную систему Калибан, и о Синдикате можно будет на некоторое время забыть.

«Хм, чуть не забыл! У меня же есть еще одно неоконченное дело».

— Я буду у себя.

Ему предстояло выбрать нового командующего «Самоуверенным». Гири внимательно просмотрел список, который ему дал капитан Дьюллос. Более того, он даже позаботился подчеркнуть некоторые имена. Многих из них он помнил, однако не мог сказать по поводу их кандидатур чего-либо определенного. Затем кое-что зацепило его взгляд. А, капитан Атериан! Действующий офицер «Ориона», под командованием Ньюмоса. Он подумал еще несколько минут, взвешивая все за и против, а затем вернулся обратно в рубку, чтобы отправить послание.

Через несколько часов ожидания приказ обошел всю флотилию.

— Капитану Атериану приказано сменить на командному посту командующего Вебоса и взять под командование и ответственность «Самоуверенный». Действующему командующему снять с себя все полномочия. Конец связи.

— Полковник Карабали?

— Да, сэр?

— Вы знакомы с традицией служебных проводов? Я просто тут подумал… Может быть, вы и ваша команда окажут мне честь и подготовят для Вебоса прощальный пир?

— Ммм, вы хотите, чтобы мои пехотинцы сняли его с «Самоуверенного», представив это как почетный эскорт для командующего, слагающего свои полномочия?

— Да, именно почетный эскорт!

— А если вдруг капитан Вебос откажется от такой чести? Что тогда следует делать моим офицерам?

— Если вдруг такое все же случится, пусть не теряют его из виду, пока сами связываются с вами, а вы со мной. Мы попробуем его убедить, что принять оказанную честь — лучший выход из ситуации.

— Хорошо, капитан, все понятно. Буду держать вас в курсе событий.

— Почетный конвой? — с улыбкой спросила Дижани.

— Ага, он самый…

— А почему на «Орион», могу я поинтересоваться?

— Пускай-ка поработают с Ньюмосом, посмотрю я на них.

— Да, один другого стоит. Кстати, пока не забыла, раз речь зашла о «Самоуверенном». У него почему-то не работает воздушный шлюз.

— Давайте подождем известий полковника, уже потом что-нибудь придумаем.

Спустя пять минут экран услужливо подкинул изображение Карабали.

— Сэр, все в порядке, они с эскортом сейчас направляются к воздушному шлюзу.

Гири кивнул.

— Были проблемы?

— Ни одной, за исключением того, что дюжина пехотинцев на любого произведет впечатление. И команда отказывается подчиняться его последним указаниям.

— Естественно. Они же уже в курсе назначения Атериана.

— Именно так, сэр. Да и вообще следует признать, что экипаж не выглядит слишком расстроенным от его ухода. А! Вот и новый капитан!

Атериан проследовал сквозь открытый люк прямо на капитанский шлюз.

— Благодарю вас за вашу службу, полковник Карабали.

— Честь имею, сэр.

«Эх, если бы все в этой жизни было так же просто, как освобождение Вебоса от должности…»

Гири повернулся к наблюдательному монитору. Через семь часов они уже смогут сказать «прощай» Корвусу и взять новый курс.

«Если, разумеется, ничего не случится. Непредвиденного. Особенно с „Титаном“. А теперь надо бы, пожалуй, поспать…»

Когда он проснулся, флотилия Альянса уже благополучно телепортировалась с Корвуса, а вражеские войска Синдиката ни на йоту к ним не приблизились.

Капитан сидел в гордом одиночестве, наслаждаясь проносящимися мимо искрами — неотъемлемой частью прыжка — зная, что пока у них в запасе есть несколько свободных недель и на некоторое время можно совершенно спокойно перевести дух. Однако вместе с тем за отведенное на прыжок время им предстояло понять, что же, собственно, ждет их на Калибане.

«Мне столько еще предстоит всего сделать, столько узнать, столько уточнить и так мало на все это технических возможностей, пока мы в прыжке… Но ничего, буду больше читать. Тем более что и союзные медики прописали наравне с медикаментами спорт и отдых. Ну и избегать стресса, куда ж без этого». А еще ему предстояло кое с кем поговорить, с теми, о ком он так часто упоминал, но так и не удосужился ни разу вступить с ними в диалог, — с его предками.

Гири знал, что на «Неустрашимом» должно быть специально отведенное для болтовни с праотцами место, внимательно изучил лифтовые кнопки, а затем и расписание, опасаясь скопления народа, которое, естественно, могло ему только помешать. Зона для общения с предками находилась в отделении повышенной секретности. Он ненадолго притормозил на дорожке и, оглянувшись по сторонам и удовлетворенно констатировав, что вокруг никого нет, вошел внутрь. Зайдя в келью, он зажег свечу и замер в молчаливом ожидании. Однако, не выдержав затянувшейся паузы, начал сам:

«Уважаемые праотцы! Простите, что так давно не общался с вами. Разумеется, я должен был вознести вам честь и хвалу еще тогда, но вы же знаете обстоятельства, знаете, как все закрутилось, завертелось, и стало уже не до того. Это, конечно, меня не прощает, но я надеюсь, что вы примите мои извинения. Вы, наверное, удивлялись, куда же я так надолго пропал? А может быть, и знали. А может, сам Майкл рассказал вам обо всем. Давайте я вам немножко расскажу о Майкле Гири. Он умер на борту „Репульса“, принеся себя в жертву, чтобы спасти всю союзную флотилию, так что вы по праву можете им гордиться! Пожалуйста, передайте ему, что мне бы очень хотелось успеть провести с ним побольше времени…» — Гири ненадолго замолчал. Он никогда не считал себя верующим человеком, но разговоры с предками всегда приносили ему душевное успокоение.

«В картине мироздания тоже произошло много изменений, и не сказал бы, что в лучшую сторону. Поэтому мне сейчас приходится сложно. Я стараюсь, очень стараюсь, выкладываюсь на полную катушку, но не всегда уверен, правильно ли я поступаю в той или иной ситуации. Под моим командованием находится так много людей! И все чего-то от меня ждут… Героического. И все равно не удается избежать смертей. Даже когда мне кажется, что я просчитал ровным счетом все до последней мелочи, люди и корабли все равно гибнут.

О себе я не особо беспокоюсь, потому что должен был умереть еще столетие назад, поэтому живу по прежним правилам и традициям. Однако я не могу целиком и полностью поддаться этому чувству, поскольку уж очень много жизней и судеб от меня сейчас зависит. Прошу вас, помогите мне принимать только правильные решения! Чтобы не приходилось жертвовать кораблями и людьми…»

Гири еще немного молча посидел, глядя на пламя свечи, после чего поднялся и прошествовал обратно в свой кабинет.

— Капитан, могу я поговорить с вами с глазу на глаз?

Гири отложил в сторону бумажную работу и, посмотрев на Дижани, ответил:

— Конечно.

— Знаю, это случилось уже больше недели назад, но мне бы все равно хотелось знать. Почему вы отпустили суда нашего врага, точнее, их экипажи? Я понимаю ваши чувства в отношении военнопленных, но ведь они были в штатском, гражданские! По-моему, по всем правилам войны, они выходят просто саботажниками, воззвавшими к жалости! Разумеется, я не оспариваю ваше решение, Капитан, не сомневайтесь, просто стало любопытно.

— Капитан Дижани, помните наш уговор? Вы всегда можете спросить меня о тех действиях, которые считаете неправильными с моей стороны, я же всегда у вас могу спросить то, в чем сам не разбираюсь. Так вот. Вы, конечно, правы, утверждая, что на нас не лежала обязанность спасать их жизни. По большому счету, мы даже могли их всех казнить, и никто бы не поставил нам это в вину. Вы не спрашиваете прямо, но я вам все равно отвечу. Мне кажется, что наши предки тоже бы спокойно посмотрели нам в глаза и ничего бы не сказали, даже если бы мы поступили с врагом в куда более агрессивной и яростной манере.

— Тогда почему, сэр? Они намеривались убить нас, покалечить наши корабли, подло спрятавшись под маской гражданских, так почему мы должны оказывать им милосердие?

— Это серьезный вопрос, капитан Дижани. Иногда, например, говорят, что для очищения кармы бывает полезно совершить какой-нибудь добрый поступок ни за что, просто так. Не знаю, как насчет вас, а мне бы это было определенно полезно. Однако, хоть и желая очистить душу, в данной ситуации я исходил не из этого. Поступи мы противным образом, в течение нескольких дней вся галактика была бы уже в курсе резни на Корвусе, причем не просто резни, но и всяких леденящих кровь подробностей, уж Синдикат бы об этом позаботился, уверяю вас. Так что причина, как видите, прозаична.

Но существуют еще, естественно, негласные новости, которые не транслируют по кабельному вещанию на всю страну, они просто, по старинке, перелаются из уст в уста. И вот как раз там «сообщат», что флотилия Альянса, оказывается, вовсе и не бомбардировала никакие города Синдиката, не издевалась над военнопленными. Напротив, оказывала им всяческую помощь и поддержку, обращалась с ними в полном соответствии с правилами Межгалактической конвенции, хотя имела возможность сделать что угодно и как угодно, обладая в отношении них, представителей своего заклятого врага, неограниченной властью…

Дижани с сомнением покачала головой.

— На мой взгляд, Синдикат, безусловно, расценит это как проявление слабости противника, а на самих пленников ему плевать, тут не может быть двух мнений.

— Не буду спорить, возможно, так и будет. Помню, раньше на теоретических занятиях нам как раз говорили, что жестокое обращение с пленниками может быть интерпретировано двояко: либо как знак нашей слабости, либо как наше опасение принимать на себя инициативу.

— В самом деле? — глаза Дижани округлились от удивления.

— Истинная правда, — усмехнулся Гири. — Вообще, нам вбивалось в голову, что главное — это придерживаться установленных нами самими правил, что именно этот факт является одной из составляющих мощи воина и уважения к нему. Не знаю, по мне, так это достаточно спорно. Практически же я верю, что наш пример когда-нибудь где-нибудь, хоть в самой крошечной деревушке галактики, проявит себя, и отношение к нашим пленникам благодаря нашему поступку будет куда лучше.

Дижани неуверенно покачала головой.

— Я поняла вашу позицию, капитан, однако вы забываете, должно быть, что это Син-ди-кат! Они никогда не изменят свое отношение к нам только из-за того, что мы повели себя в отношении их военнопленных не так, как обычно.

— Вы точно в этом категорически уверены, капитан? Полагаю, что правительство Синдиката — да, так и останется при своем мнении. Но, видят предки, там же есть еще люди, просто люди, Танечка, которые тоже, как и мы, устали от войны, устали от смерти, устали приносить в жертву своих сыновей и дочерей на ее алтарь… Поэтому я, собственно, и не вижу ничего плохого в том, что рядовой член Синдиката будет знать, будет уверен, что нам в каком-то смысле можно доверять, что мы действуем честно.

Гири задумчиво посмотрел на карту звездной системы, пытаясь выяснить для себя местоположение их главного врага, его составных частей и траекторию их полета в поисках союзных войск…