Благодарность

Я в долгу перед моим редактором Анн Соэрдс, за поддержку и редактуру, и моим агентом Джошуа Билмсом за его вдохновляющие предложения и помощь. Спасибо также Кэтрин Асаро, Роберту Чейзу, Дж. Г. Хакенпохлеру, Симче Куритцки, Майклу Ла Вайолетту, Эли Парсонс, Баду Спархоуку и Констанции А. Уорнер за предложения, комментарии и рекомендации. Также выражаю благодарность Чарльзу Петиту за его предложения по космическим боям.

 

Глава первая

На фоне космической черноты материализовались эскадры миноносцев и легких крейсеров, вслед за ними появились тяжелые крейсеры, потом дивизии военных крейсеров и линкоров — огромных платформ для самого смертоносного оружия, которое только могло создать человечество. Вдалеке ярким пятнышком света горела звезда, которой люди дали имя Сутра. Так далеко, что обитатели окружающих её миров еще пять часов не увидят вспышки света, ознаменовавшей появление флота Альянса.

Вышедший здесь из гиперпрыжка и теперь плавно спускавшийся к Сутре флот казался невообразимо мощным. Трудно было поверить в то, что обладающих подобной силой можно чем-нибудь испугать. Однако флот Альянса боролся за свою жизнь, и Сутра, находящаяся в центре враждебных территорий Синдиката, была необходимой промежуточной остановкой на пути к полной безопасности.

— В десяти световых минутах обнаружены военные корабли Синдиката, они разворачиваются на десять градусов вниз по правому борту.

Капитан Джон «Блэк Джек» Гири сидел в капитанском кресле на мостике военного крейсера Альянса «Неустрашимого», чувствуя, как чрезмерно напряженные мышцы медленно расслабляются, по мере того как становится ясно, что он снова был прав. Или же ошиблись командующие флотом Синдиката, что тоже хорошо. На выходе из прыжка корабли Альянса не попали в минное поле, и обнаруженные сейчас суда не представляли реальной угрозы.

Нет, главная угроза флоту все еще оставалась внутри него самого.

Гири продолжал смотреть на спроецированный перед ним трехмерный дисплей, гадая, не рассыплются ли стройные ряды кораблей Альянса ради хаотичной погони за кораблями Синдиката, если дисциплина будет вытеснена жаждой крови.

— Капитан Дижани, — обратился он к командиру «Неустрашимого». — Пожалуйста, передайте кораблям Синдиката требование сдаться немедленно.

— Слушаюсь. — Таня Дижани научилась скрывать свое отношение к старомодным и (по понятиям нынешнего времени) мягкосердечным принципам Гири. Подумать только: дать возможность сдаться врагу, который может быть легко уничтожен.

К Гири медленно приходило понимание того, почему она и другие солдаты флота так думали. Миры Синдиката никогда не отличались человечностью или принципами личной свободы, которые были так дороги Альянсу. Ничем не спровоцированные неожиданные атаки Синдиката, с которых началась война, оставили горький привкус, который все еще не был забыт, и уже больше века Синдикат явно являлся самой беспринципной расой, жаждущей победы любой ценой.

Гири был в шоке, когда узнал, что Альянс стал действовать методами Синдиката: жестокость за жестокость. И, несмотря на то, что он понимал, почему так получилось, смириться с этим было выше его сил. Он упорно придерживался старых правил, правил, которые ставили своей целью контролировать неистовство войны, дабы защищающиеся не уподоблялись нападавшим.

Гири в десятый раз сверился с картой системы, хотя уже успел выучить её наизусть. Точка, в которой его флот вышел из прыжка, была ровно в пяти световых часах от звезды. Две планеты системы были обитаемы, но ближайшая из них находилась всего в девяти световых минутах от звезды. Они не увидят прибытие флота Альянса еще четыре с половиной часа. Другая населенная планета находилась чуть дальше от флота, всего в семи с половиной световых минутах от звезды. При пересечении звездной системы Сутры на пути к следующей точке прыжка, находящейся на противоположной стороне, откуда он сможет переместиться к другой звезде, флоту Альянса незачем приближаться ни к одной из них.

На дисплее расширяющаяся сфера ограничивала пространство, в пределах которого отображались события в реальном времени. Сейчас капитан видел ближайшую населенную планету такой, какой она была четыре с половиной часа назад. Это был вполне приличный промежуток, однако он все же оставлял достаточно времени для того, чтобы непредвиденные события удивляли своим появлением на экране, когда свет наконец-то проделывал свой путь. Сама Сутра могла взорваться четыре часа назад, а они не узнали бы об этом еще в течение часа.

— Обнаружено красное смещение на кораблях Синдиката, — сказал дозорный, с трудом скрывая разочарование.

— Они бегут, — без надобности добавила Дижани.

Гири кивнул, потом нахмурился. Встреченные ими у Корвуса силы Синдиката вступили в бой, несмотря на численное неравенство, и только один из кораблей сдался, в то время как три других аннигилировали. Командование Синдиката сослалось на устав флота, требующий суицидальных действий. Почему же здесь Синдикат ведет себя по-другому?

— Почему? — спросил он вслух.

Капитан Дижани смерила его удивленным взглядом.

— Они — трусы.

Гири с трудом удержался от резкого ответа. Дижани, как и многие солдаты и офицеры Альянса, так долго слушала пропаганду о Синдикате, что верила ей даже тогда, когда она была лишена смысла.

— Капитан, три корабля Синдиката сражались насмерть у Корвуса. Почему эти отступают?

Дижани тоже нахмурилась.

— Синдикат следует приказам беспрекословно, — сказала она.

Это суждение было вполне справедливым.

— Значит, им было приказано отступить.

— Чтобы доложить о нашем прибытии в систему Сутры, — подытожила Дижани. — Но какой в этом смысл? Если они установили световые блоки у другой точки прыжка и мы видим все таким, каким они видели это несколько часов назад, то какое преимущество они получают, прислав кого-то сюда? Их отчет все равно придет со скоростью света, и, учитывая то, что в обход нас им до ближайшей точки прыжка не добраться, быстро переместиться они тоже не смогут.

Гири наклонился над дисплеем.

— Вполне справедливо. Так почему? — Он еще раз взглянул на свой флот, который все еще держался вместе, и одними губами произнес молитву благодарности живым звездам. Минуточку, внутри Солнечной системы направления всегда определялись относительно мира вне корабля, чтобы другие корабли могли их понимать. Все, что находилось над кораблем в Системе, было верхом, под ним — низом. По направлению к солнцу — справа, или по правому борту, от солнца — слева.

В соответствии со стандартной системой координат военные корабли Синдиката находились под его флотом и сейчас двигались наверх и немного влево. Зачем им отступать в направлении, которое приблизит их к его флоту? Если только они не делали этого специально. Гири прочертил линию перехвата от своих кораблей до кораблей Синдиката, проводя кривую через область, еще не пересеченную Синдикатом.

— Дайте мне хорошую картинку этой территории. Быстро.

Дижани с удивлением посмотрела на Гири, однако передала приказ дальше. Гири все еще ждал ответа, когда три миноносца и один тяжелый крейсер внезапно на полной скорости сорвались с места на перехват кораблей Синдиката. Нет, глупцы! Не колеблясь ни секунды, Гири приказал командующим развернуться.

— Всем подразделениям изменить курс на тридцать градусов вверх. Повторяю, вверх на тридцать градусов. Немедленное исполнение. Вдоль запланированного курса — мины.

Ему понадобилась всего секунда для того, чтобы опознать нарушившие строй корабли.

— «Кинжал», «Меч», «Булава», «Панцирь»! Отставить взятый курс немедленно! Вверх на тридцать градусов. Вы входите в минное поле.

После этого Гири осталось только смотреть на дисплей. Флот Альянса был расположен на промежутке равном одной световой минуте. Дальние корабли не получат его приказ еще две минуты. Те, кто подвергался наибольшей опасности, три миноносца и крейсер «Панцирь», не услышат его раньше чем через минуту. На полной скорости они успеют покрыть большое расстояние.

Дозорный на мостике «Неустрашимого» громко комментировал происходящее.

— Вдоль курса обнаружены неопознанные объекты. С вероятностью в девяносто процентов это скрытые мины. Необходимо сменить курс немедленно.

Взмахом руки Дижани прервала отчет и повернулась к Гири, в её глазах сквозило восхищение. Гири осознал, что другие офицеры тоже смотрели на него с изумлением и даже благоговением, которое за последние несколько месяцев ему порядком поднадоело.

— Как вы догадались, капитан? — спросила Дижани.

— Это было очевидно, — объяснил он, ежась в кресле под оценивающими взглядами находящихся на мостике офицеров. — Миноносцы расположены достаточно далеко от точки прыжка, чтобы не столкнуться с прибывающим врагом, и, в то же время, достаточно близко, для того чтобы служить предупреждением для дружественных кораблей. Курс, который они взяли, был призван провести нас через определенную территорию в момент преследования. — Он не стал добавлять того, что было известно им всем: если бы флот был таким же, каким он достался ему у Корвуса, сейчас бы через минное поле опрометью неслись бы все корабли, а не только эти четыре.

Длинная колонна кораблей Альянса начала прогибаться в середине по мере того, как ближайшие корабли приводили приказ в исполнение. Потом, когда команда достигла концов строя, в движение пришли и дальние корабли. Со стороны это напоминало ската, тело которого прогибалось наверх, в то время как крылья все еще опускались.

Гири с беспокойством смотрел, как три миноносца и крейсер продолжали двигаться по первоначальному курсу, словно преследование было единственным, что имело значение. Капитан сверился со временем. Прошло пять минут. Минута — пока приказ дойдет до кораблей, минута — пока он сможет увидеть предпринятую ими смену курса. Оставалось еще три минуты. Слишком долго для действии в экстренной ситуации.

— «Кинжал», «Меч», «Булава», «Панцирь»! Курс наверх, немедленно. Максимальный поворот. Прямо по курсу обнаружены мины. Подтвердите получение приказа. Исполнить немедленно.

Еще минута.

— Сколько им еще до мин? — спросил Гири, пытаясь говорить спокойным тоном.

— Следуя выбранным курсом, — Дижани быстро стучала по клавишам, подводя расчет, — они войдут в минное поле через тридцать секунд.

В её голосе не чувствовалось волнения. За свою достаточно короткую карьеру она успела привыкнуть к смерти. Гири тоже постепенно привыкал, и сейчас он осознал, что видимое безразличие Дижани к неизбежному продиктовано опытом.

Тридцать секунд. Поздно даже пытаться вновь транслировать приказ. Гири знал, что многие офицеры его флота не имели достаточной квалификации или просто верили в атаку напролом, без сомнений и колебаний. Потребуется еще много времени, прежде чем он сможет научить их ценить мудрость в сражении так же высоко, как и смелость. Но, даже зная об этом. Гири не мог понять, что двигало этими четырьмя капитанами, когда они проигнорировали его приказ и предупреждение о минном поле.

Возможно, желание приблизиться к врагу на расстояние схватки было настолько сильным, что все остальное потеряло значение.

Может быть, они продержатся на минном поле достаточно долго, чтобы еще раз услышать приказ. Стараясь не выдавать своего отчаяния, Гири повторил:

— «Кинжал», «Меч», «Булава», «Панцирь»! С вами говорит командир флота. Вы входите в минное поле. Немедленно измените курс. Максимальный поворот.

Он знал, что они уже вошли в минное поле. Дисплей показывал то, что было полминуты назад. Корабли, которые сейчас выглядели неповрежденными, уже находились среди мин, возможно, уже взорвались. Гири оставалось только смотреть на дисплей и ожидать неизбежного. Команды этих кораблей могло спасти только чудо, и он тихо молился, прося об этом самом чуде.

Чуда не случилось. Ровно через минуту и семь секунд после отчета Дижани три идущих впереди миноносца напоролись на мины, и на дисплее отобразились множественные взрывы. Небольшие, относительно непрочные судна просто разлетелись на куски, которые были проигнорированы умными сенсорами еще не взорвавшихся мин.

Через несколько секунд после этого Гири увидел, как «Панцирь» наконец-то начал разворот. Но было уже слишком поздно, продолжая по инерции двигаться вперед, он влетел в минное поле. Одна мина пробила дыру в середине корабля, потом вторая снесла изрядную часть кормы, потом оптические сенсоры «Неустрашимого» потеряли изображение дальнейшего разрушения за облаком осколков от миноносцев.

Гири облизал губы, внезапно пересохшие при мысли о бессмысленно погибших только что солдатах. Он подавил эмоции, глядя на дисплей и пытаясь сконцентрироваться на стоящих теперь перед ним технических задачах.

— Вторая эскадра миноносцев, осторожно приблизьтесь к границе минного поля. Проверьте, не осталось ли выживших. Не входите в минное поле без моего разрешения.

На то, что кому-то удалось выжить, шансов практически не было. Четыре корабля были разрушены быстро, маловероятно, чтобы кто-нибудь успел добраться до спасательного отсека. Но было необходимо удостовериться, что никто не оставлен на милость трудовых лагерей Синдиката. Минута тянулась неимоверно долго.

— Вторая эскадра команду приняла. Переходим к поиску выживших, — ответил командир эскадрона подавленным голосом.

Гири снова взглянул на флот: все двигались новым курсом, поднимаясь над плоскостью системы Сутры, огибая минное поле, которое теперь было отмечено флажками опасности на дисплее.

— Всем подразделениям, на счет пять курс на двадцать градусов вниз.

Все смотрели на него, возможно ожидая речи о героизме команд погибших кораблей. Поджав губы, Гири поднялся, покачал головой и, не доверяя себе, ушел с мостика. О мертвых плохо не говорят. Ему не хотелось публично называть командиров этих четырех кораблей тщеславными придурками, которые повели свои команды на верную смерть.

Хотя именно ими они и были.

Виктория Рион, вице-президент республики Каллос и член сената Альянса, ждала его у входа в каюту. Гири коротко поприветствовал её кивком головы и вошел, не предлагая ей пройти следом. Она все равно зашла и тихо стояла в стороне, пока он сердито глядел на карту боя, мерцающую на одной из панелей. У нее не было полномочий на командование флотом, но ранг представителя правительства Альянса не позволял Гири просто вышвырнуть её из каюты. К тому же корабли республики Каллос, как и корабли Рифтовой федерации, в случае конфликта будут слушаться приказов Рион. Ему приходилось обходиться вежливо с этой штатской дамой, хотя его единственным желанием сейчас было наорать на кого-нибудь.

В конце концов он посмотрел на нее.

— Чего вы хотите, мадам вице-президент?

— Послушать, как вы выплеснете пожирающую вас сейчас ярость, — спокойно ответила она.

На мгновение его плечи опали, а потом он изо всех сил ударил кулаком по карте, она коротко вспыхнула, затем вновь вернулась в нормальное состояние.

— Почему? Почему нужно быть такими идиотами?!

— Я видела этот флот у Корвуса, капитан Гири. Там тактика Синдиката сработала бы стопроцентно. Но это было до прививших им дисциплину учений, на которых вы настояли.

— И от этого мне должно стать лучше? — горько спросил он.

— Должно.

Гири устало провел рукой по лицу.

— Да, должно. Но даже один корабль… А мы только что потеряли четыре.

Рион смотрела на него в упор.

— По меньшей мере, они преподали хороший урок того, насколько важно следовать приказам.

Он смотрел на нее, пытаясь понять, насколько серьезно было то, что она только что произнесла.

— Я нахожу подобный подход несколько бесчувственным, мадам вице-президент. — Гири передернуло.

— Смотрите на вещи реально, капитан Гири. К сожалению, некоторые люди неспособны чему-нибудь научиться до тех пор, пока ошибки буквально не взрываются у них перед носом, — её голос упал, а глаза невольно закрылись, — как это случилось сейчас.

Значит, ей было не все равно. Гири почувствовал волну облегчения. Единственный штатский во флоте, единственный человек, не находящийся под его командованием, Рион была единственной, кому он мог довериться. Он также начал понимать, что испытывает к ней симпатию, чувство почти забытое после изоляции во времени на век позже его собственного. После изоляции среди людей, чья культура так разительно отличалась от той, к которой он привык.

Рион вновь посмотрела на него.

— Почему, капитан Гири? Я не пытаюсь притворяться экспертом по тактике боя, но капитаны этих четырех кораблей имели возможность убедиться, что ваши методы работают. Они видели внушительные силы Синдиката поверженными благодаря им. Как им только могло прийти в голову, что бросаться в атаку на врага очертя голову могло иметь хоть какой-то смысл?

Гири покачал головой, не глядя на нее.

— Потому что, к сожалению, беда человечества заключается в том, что в военной истории было множество командиров, снова и снова повторяющих одни и те же ошибки, в то время как их войска погибают в несчетном количестве. Я не утверждаю, что знаю, почему это происходит, но горькая правда заключается в том, что командиры, не способные учиться ни на однократных, ни на постоянно повторяющихся ошибках, постоянно бросают своих солдат на верную смерть и время от времени влияют на исход битвы.

— Но ведь не все командиры ведут себя подобным образом.

— Конечно же нет. Однако мне кажется, что они имеют тенденцию концентрироваться в высших командных рядах, где могут причинить наибольший ущерб. — Гири наконец-то поднял глаза на Рион. — Многие командиры подобного рода — хорошие смелые солдаты. Но в течение всей карьеры их учили сражаться определенным образом. На то, чтобы преодолеть эту косность во взглядах и заставить их поверить в то, что изменения не всегда ведут к худшему, уйдет немало времени. Для военных перемены всегда проблематичны, даже если они не что иное, как возвращение к профессиональным боевым тактикам прошлого. Перемена остается переменой.

Рион вздохнула и покачала головой.

— Я видела множество древних традиций, которые очень дороги военным, и я иногда думаю: не привлекает ли это тех, для кого отсутствие изменений имеет большее значение, чем достижения.

Гири пожал плечами.

— Возможно, но эти традиции могут быть неиссякаемым источником силы. Несколько минут назад вы сказали мне, что этот флот был недостаточно сильным, готовым поддаться при достаточном давлении. И если я смогу успешно перековать его в более сильный, то немалую роль в этом сыграют именно традиции, на которые я опираюсь.

По её реакции нельзя было понять, согласна она с ним или нет.

— Я располагаю информацией, которая может в некоторой степени пролить свет на поведение капитанов этих четырех кораблей. С тех пор как мы покинули зону прыжка и сеть коммуникаторов активировалась, мои источники сообщили, что во флоте поползли слухи. Слухи о том, что вы потеряли свой боевой дух и скорее позволите кораблям Синдиката ускользнуть, чем ввяжетесь в бой.

Гири оставалось только расхохотаться, настолько нелепо это звучало.

— Как мог хоть кто-нибудь поверить в подобное после Калибана? Мы разнесли флотилию Синдиката в клочья. Ни один не ушел.

— Люди верят в то, во что они хотят верить, — заметила Рион.

— Как, например, верить в то, что Блэк Джек Гири — мифический герой? — раздраженно спросил он. — Они одновременно хотят и преклоняться передо мной, воином из прошлого, который спасет этот флот и Альянс, выиграй вековую войну, и опорочить меня, распространяя сплетни о моей трусости и некомпетентности. — Гири наконец-то уселся, жестом указав Рион на кресло стоявшее перед ним. — Так что еще рассказывают вам ваши шпионы, мадам вице-президент?

— Шпионы? — удивленно повторила она, устраиваясь в кресле. — Какой негативный термин.

— Если шпионы работают на врага. — Гири глядел на нее, подпирая кулаком подбородок. — Вы мне враг?

— Вы знаете, что я не испытываю к вам доверия, — ответила Рион. — Сначала я боялась, что преклонение перед вами могло сделать из вас такую же угрозу для Альянса, да и для флота, как и Синдикат. Сейчас к этому прибавилось осознание того, что вы очень одаренный человек. Это очень опасная комбинация.

— Но до тех пор, пока я делаю то, что выгодно Альянсу, мы с вами на одной стороне, так ведь? — несколько саркастически поинтересовался Гири. — Меня больше волнует, что недавняя засада может сказать нам о нашем враге, мадам вице-президент.

Рион неодобрительно посмотрела на него.

— Вы ожидаете узнать что-то помимо того, что вам уже известно?

— Она говорит нам о том, что Синдикат мыслит. Говорит, что они находчивы, ведь они обманом заставили наш флот последовать за ними в родную систему Синдиката, чтобы там мы попали в решающую исход войны западню.

— Что неминуемо случилось бы, если бы не неожиданное присутствие героя Альянса, прибывшего из прошлого века, капитана Блэк Джека Гири, — с издевкой сказала Рион, — на грани смерти явился он, как древний король, дабы спасти свой народ в час величайшей нужды.

Его лицо исказилось гримасой.

— Вам смешно, потому что вы не должны жить среди людей, верящих в то, что вы и есть этот король.

— Я это и имела в виду, и мне не смешно.

Хотел бы Гири понимать её лучше. Попав сюда, он все время находился во флоте и был неприятно поражен культурными изменениями, произошедшими в армии за век беспощадной войны. Единственным невоенным человеком была Виктория Рион, но она не слишком-то откровенничала. Он не мог сказать, что изменилось в гражданском обществе и каким образом, а ведь ему действительно хотелось бы знать.

«Но Рион вряд ли поможет мне лучше понять общественную культуру Альянса, если будет думать, что я использую эти сведения для того, чтобы навредить правительству. Возможно, когда-нибудь она будет доверять мне достаточно, чтобы не беспокоиться о подобных вещах». — Гири откинулся назад, нажимая на кнопки панели управления, находящейся между ними. Перед ними, рядом с большим дисплеем, показывающим планеты вокруг Сутры, появилось изображение самой звезды.

— Мы пройдем остаток системы очень осторожно. Я предполагаю, что Синдикат расставил похожие ловушки около других точек прыжка, но мы можем обнаружить их теперь, когда знаем, что ищем.

Рион ткнула пальцем в значки на дисплее.

— Две военные базы Синдиката. Является ли какая-нибудь из них прямой угрозой?

— Основываясь на том, что мы видим, — нет. Все говорит о том, что они заброшены. Чего еще можно ожидать от системы, не входящей в гиперсеть Синдиката? — Его взгляд задержался на изображении баз, пока он раздумывал о том, как сильно все здесь отличалось от того времени, которое он считал своим, и все благодаря гиперсети. Гораздо более быстрая, чем система передвижения со скоростью большей, чем скорость света, и с неограниченным радиусом действия ворот, она совершила революцию в межзвездных путешествиях и оставила бесчисленные звездные системы вянуть, как надломленные цветы, так как они не были достаточно интересными, чтобы окупить создание в них ворот. Гири нажал на кнопку «обновить», и на дисплее высветилась последняя информация по системе Сутры. Изменилось только положение миноносцев Синдиката, завлекших его корабли на минное поле. Корабли Синдиката все еще отступали, направляясь прочь от флота Гири на скорости, граничащей со второй световой. Они набирали скорость так быстро, что их инерционные компенсаторы, наверное, трещали, а члены команд были вдавлены в кресла.

Преследовать их было бесполезно, так как они могли просто продолжать двигаться прочь, в то время как флоту Альянса рано или поздно придется продолжить свой путь к точке прыжка. Несмотря на это, Гири все равно чувствовал, как при взгляде на корабли Синдиката его обуревала ярость, однако в данном случае о мести не могло быть и речи.

А ведь ловушка Синдиката беспокоила его по многим причинам. Рион, казалось, не улавливала скрытого смысла в их действиях. Судьба флота зависела от способности Гири принимать правильные решения, а командования Синдиката — неправильные. Если бы Синдикат потерял свою чрезмерную уверенность и начал осторожно планировать свои действия, то, как бы Гири ни старался, ему не удалось бы удержать Альянс даже на шаг впереди Синдиката, достаточно сильного, чтобы нанести ему смертельный удар.

Хотя и незначительные удары могут суммироваться. Из сотен кораблей Альянса четыре, потерянных здесь, ничего не решали. Но со временем, терпя подобные потери у звезды за звездой, флот мог быть незаметно изъеден до смерти, а ведь до дома еще много остановок.

Он посмотрел на дисплей, думая о том, что ему бы очень хотелось, чтобы Сутра была намного ближе к территории Альянса. Хотелось бы, чтобы на Сутре каким-то чудом появились неохраняемые ворота гиперсети. Кстати, раз уж он так увлекся, почему бы не пожелать, чтобы он умер на том корабле, чтобы ему не пришлось командовать этим флотом сейчас, чтобы от него не зависело так много жизней?

Прекрати это немедленно, Гири. У тебя были все причины расстраиваться, когда тебя разморозили, но теперь это в прошлом.

Его отвлек писк коммуникатора.

— Капитан Гири, мы обнаружили нечто важное.

В голосе Дижани сквозило что-то, чего Гири не мог определить.

— Важное? — Будь это угроза, она бы так и сказала.

— Пятая планета Системы. Похоже, там трудовой лагерь.

Гири взглянул на Рион. Как она отреагирует на эту новость? Но Рион это, похоже, не удивляло. В мирах Синдиката было много трудовых лагерей, потому что они тратили массу усилий на борьбу как с реальными, так и с мнимыми внутренними врагами.

— В этом есть что-то необычное?

Теперь он мог явственно различить напряжение в голосе Дижани.

— Мы перехватили сообщения из лагеря, указывающие на то, что в нем содержатся военнопленные Альянса.

Гири разглядывал изображение пятой планеты в системе Сутры. В девяти световых минутах от звезды, все еще в более чем четырех световых часах от флота Альянса. Гири не собирался приближаться к населенным планетам системы, не планировал задержек.

Похоже, его планам суждено было измениться.

«Ненавижу эти сборища, — подумал Гири, возможно, уже в сотый раз. Впечатляюще, учитывая, что пока что ему довелось посетить всего пять подобных мероприятий. Стол для совещаний в конференц-зале был всего несколько метров в длину. Но, благодаря коммуникационной сети, и последним технологиям виртуального присутствия, он, казалось, уходил в бесконечность, в которой кресло за креслом были заняты командирами его кораблей. Старшие по рангу, естественно, сидели ближе к Гири, но стоило ему посмотреть на любого офицера, как бы далеко он ни сидел, тот моментально увеличивался в размере, а рядом с ним, справа, услужливо появлялась идентификационная информация.

Естественно, конференция происходила в странном порядке. Флот был перестроен как можно плотнее, для совещания, но даже, несмотря на это, дальние корабли все еще находились в двадцати-тридцати световых секундах. Это были самые маленькие корабли, с командирами низшего ранга, от которых ожидалось смотреть, учиться и не раскрывать рта, так что задержка в обмене информацией с ними не имела особого значения. Но даже между ближайшими кораблями присутствовали секундные задержки между вопросами и ответами, так что участникам пришлось привыкнуть говорить с паузами, позволяющими своевременно получать комментарии на свои высказывания.

Капитан Ньюмос, командир „Ориона“, смотрел на Гири свысока, несомненно, все еще злясь на то, что ему не удалось блеснуть в битве при Калибане, в чем он, конечно же, винил Гири, а не себя самого. Рядом с Ньюмосом с кислой миной сидела капитан Фареза, иногда Гири недоумевал, как ей удается не растворить стол одним своим взглядом. Приятным контрастом этим двоим, развалился в кресле Дьюллос — капитан Отважного, он был явно расслаблен, хотя в его взгляде все равно сквозила настороженность. Капитан Тулев с Левиафана флегматично разглядывал Ньюмоса и Фарезу. Чуть дальше находилась вспыльчивая командир Кресида, по её лицу в предвкушении битвы блуждала широкая ухмылка. Недалеко от нее сидела полковник Карабали, самый старший по рангу из выживших офицеров, способный боец, на которого можно положиться.

Рядом с Гири сидела Дижани, единственный человек, кроме Гири, кто физически присутствовал в переполненной каюте. Вице-президент Рион просила позволить ей не присутствовать, но Гири знал, что офицеры с кораблей федерации Рифт и республики Каллос дадут ей полный отчет о произошедшем. Он подозревал, что она решила не присутствовать лично, чтобы посмотреть, как он будет вести себя в её отсутствие.

Гири коротко кивнул обравшимся офицерам.

— В первую очередь давайте почтим минутой молчания команды „Кинжала“, „Меча“, „Булавы“ и „Панциря“, погибшие в бою за свои дома и семьи, которые теперь воссоединились со своими предками. — Он чувствовал себя неловко, избегая упоминания об их поведении, которое привело корабли к смерти.

— Мы полностью уверены, что выживших не осталось? — спросил кто-то.

Гири взмахнул рукой в сторону командира второй эскадры миноносцев, который прочистил горло и с несчастным видом доложил:

— Мы провели поисковую операцию. Все найденные защитные оболочки были либо повреждены, либо неактивны.

Ньюмос заговорил, его голос дрожал от ярости:

— Мы должны были догнать эти корабли-убийцы и заставить их заплатить за наши взорванные корабли и смерть их команд!

— Ну и как бы ты их поймал? — спросил Дьюллос, растягивая слова с плохо скрываемым презрением.

— Преследование с максимальным ускорением, конечно.

— Даже младший офицер флота знает, что законы физики не позволили бы нам поймать эти корабли раньше, чем на полдороге к следующей звезде, после того как мы бы сожгли практически все топливо в погоне.

Тут вмешалась капитан Фареза.

— Офицеру флота Альянса негоже сдаваться еще до начала. Пытайся сделать невозможное, и у тебя получится, — язвительно изрекла она.

То, как именно прозвучал комментарий, было до боли знакомо. Гири взглянул на Дижани, которая кивнула ему, с трудом скрывая торжество во взгляде. Еще одна „цитата“ от Блэк Джека Гири, без сомнения, взятая вне контекста, если он вообще когда-либо это говорил, и использованная для того, чтобы судить о действиях, которые настоящий Блэк Джек никогда бы не поддержал и, несомненно, не поддерживал сейчас.

— Мне придется посмотреть, когда именно я это сказал, и что я имел в виду, — ответил он, стараясь сохранить спокойный тон. — Но я полностью согласен с капитаном Дьюллосом. Преследование было бы бесполезным. Я должен ставить ответственность за весь флот выше желания отомстить, и я ожидаю от всех офицеров такого же отношения.

— Флот привык к тому, что флагман обычно ведет его в атаку, — заявила Фареза, как будто это являлось аргументом.

Джек едва удержался от язвительного комментария. „Если флот привык к тупости, это еще не означает, что я должен быть идиотом“.

Однако Дижани ответила за него, её гордость явно была задета завуалированным оскорблением, относящимся не только к Гири, но и к её кораблю.

— „Неустрашимый“ был в центре строя при Калибане, там, куда была направлена атака Синдиката, — формально заметила Дижани.

— Да, — согласился Гири. „Однако, если начистоту, учитывая то, что я расположил флот таким образом, что наша огневая мощь была сосредоточена в районе атаки Синдиката, для „Неустрашимого“ это, пожалуй, была самая безопасная позиция“. Этого он, однако, не сказал. Не сказал, потому что знал: ему необходимо привести „Неустрашимого“ домой, на территорию Альянса, в целости и сохранности, и будь прокляты традиции флота. На борту „Неустрашимого“ был ключ к гиперсети Синдиката, хотя мало кто знал об этом, за исключением Гири и капитана Дижани.

Даже если погибнет любой другой корабль флота, ключ даст Альянсу решающее преимущество над Синдикатом. Конечно, Гири не собирался жертвовать остальными кораблями, если будет другой способ вернуть „Неустрашимого“.

Казалось, что Ньюмос был готов сказать что-то еще, поэтому Гири ткнул пальцем в изображение системы Сутры на дисплее, возвышающемся над столом.

— Я не собирался отклоняться от намеченного маршрута и приближаться к населенным планетам, но, как вы все знаете, поступила информация, которая меняет наши планы. По последним сведениям, на пятой планете Сутры находится трудовой лагерь, в котором возможно содержатся военнопленные Альянса.

— Возможно? — резко переспросил капитан Тулеев. — То есть вы не уверены в этом?

Гири глубоко вздохнул.

— Нас уже однажды обвели вокруг пальца в этой системе. Для Синдиката не составило бы труда фальсифицировать сообщения таким образом, чтобы казалось, что в лагере присутствуют люди Альянса. — Он буквально кожей ощутил волну недовольства, поднимающегося вокруг него. — Я решительно настроен на то, чтобы оправиться туда и выяснить все наверняка. Однако, нам необходимо оставаться начеку, чтобы не попасть в очередную ловушку.

— Наживка для того, чтобы завлечь нас на пятую планету? — спросила полковник Карабали, прикрыв глаза в размышлении.

— Вполне возможно. Мы будем в состоянии обнаружить любые минные поля на пути к этой планете независимо от того, насколько хорошо они могут быть спрятаны. Что еще, о чем стоило бы беспокоиться, может нас там ожидать?

Полковник пожала плечами.

— На планете подобного рода можно установить мощную систему орудий, но снаряды должны без проблем преодолевать силу гравитации и атмосферные явления, чтобы попасть по целям, находящимся в космосе. К тому же если они попытаются вовлечь нас в такую схватку, мы можем просто держаться на расстоянии и закидывать планету камнями.

Тут подал голос ученого вида капитан другого корабля:

— Вы имеете в виду массивные снаряды кинетической энергии?

— Точно, — подтвердила полковник. — Именно это я и имею в виду. Не могу сказать, что мне нравится посылать своих ребят на поверхность планеты, оккупированной Синдикатом. У нас недостаточно пехоты даже для того, чтобы оценить необходимый нам для безопасности периметр. Но все будет зависеть от благодушия Синдиката, да и выбора у нас нет.

— Нам необходимо посылать войска на планету? — спросил Гири.

Капитан Дижани кивнула.

— После нескольких случаев, имевших место ранее в ходе войны, мы выяснили, что Синдикат предпочитает выдавать не всех военнопленных, особенно если те кажутся им достаточно важными. Единственный способ удостовериться, что мы получили всех, — это чтобы наши люди собственноручно проверили лагерные записи Синдиката — от количества человек до пищевого пайка, чтобы удостовериться, что их расчет соответствует нашему.

— Хорошо. — В этом был смысл, хотя Гири и не нравилась мысль о приближении к пятой планете и снижении скорости, чтобы его шаттлы могли подобрать военнопленных.

— Я предполагаю, что шаттлам Синдиката мы доверять не можем, и рассчитывать придется только на свои силы. — На этот раз закивали все. — Все корабли, располагающие шаттлами, должны быть в боевой готовности. Я попрошу вице-президента Рион предъявить Синдикату наш ультиматум в отношении военнопленных.

Ньюмос одарил Гири преувеличенно удивленным взглядом.

— Почему нужно вмешивать ее?

Не совсем понимая причину недовольства Ньюмоса, Гири резко ответил:

— Потому что она наш самый сильный посредник.

— Её просчеты едва не стоили нам потери „Титана“ у Корвуса!

Гири почувствовал, как в нем поднимается волна злости. Предательство Синдиката у Корвуса с использованием торговых кораблей, которые, как предполагалось, должны были доставить товары для флота Альянса, не было виной Рион, в этом вообще не было ничьей вины. Конечно же, Ньюмос это понимал.

— Не мне об этом судить.

— Конечно, с тех пор как вице-президент Рион стала проводить много времени наедине с вами в вашей каюте, я уверен, что вы думаете, что…

Гири прервал Ньюмоса ударом кулака по столу. Боковым зрением он зафиксировал, как покраснели от ярости лица командиров кораблей принадлежащих Рифтовой Федерации и Республике Каллос.

— Капитан Ньюмос, вы выходите за пределы своих полномочий, — сказал Гири убийственно спокойным тоном.

Тут, со свойственной ей уверенностью в своей непогрешимости, вступила капитан Фареза.

— Капитан Ньюмос всего лишь говорит то, что все…

— Капитан Фареза, — прервал её Гири. — Вот уж не думал, что настанет день, когда офицеры Альянса будут вести себя как сплетники в школьном дворе. Очевидно, вам и капитану Ньюмосу стоит пересмотреть свои личные и профессиональные стандарты, которых должен придерживаться офицер. — Фареза побледнела, а лицо Ньюмоса пошло красными пятнами, но в их глазах горела одинаковая ненависть к Гири. — Вице-президент Республики Каллос Рион является членом сената Альянса. К ней необходимо относиться с подобающим её позиции уважением. Если вы чувствуете, что не в состоянии обеспечить должное уважение высшему гражданскому члену правительства Альянса, то обязаны подать в отставку. Я не допущу оскорблений, направленных на офицеров или представителей правительства в моем флоте. Это ясно?

Гири глубоко вздохнул и оглядел сидящих за столом, не совсем понимая, как они примяли его последнее высказывание. Капитан Тулев угрюмо кивнул:

— Было слишком много сплетен, оскорблений в адрес высшего командного состава. — Бросив взгляд на Ньюмоса, Тулев добавил: — Сплетен, из-за которых некоторые капитаны вернулись к устаревшим традициям бездумного преследования, результаты которого мы сегодня видели.

Сидящих за столом передернуло при прямом упоминании о том, что спровоцировало капитанов четырех кораблей проигнорировать прямой приказ Гири и покинуть строй в погоне за кораблями Синдиката. Капитан Ньюмос сглотнул, пытаясь раскрыть внезапно пересохший рот. В конце концов, ему удалось выдавить из себя несколько слов:

— Я не имел к этому никакого отношения, и если вы имеете в виду…

— Он ничего не имеет в виду, — резко сказал Гири. — Он обращает наше внимание на то, что провокации капитанов на игнорирование приказов и попытки подорвать авторитет командующего флотом могут иметь крайне серьезные последствия. Я прекрасно осведомлен о том, какого рода сплетни подразумевает капитан Тулеев. И позвольте мне уверить всех, здесь присутствующих: если мне когда-нибудь станет известно о том, что кто-то подстрекал капитанов „Кинжала“, „Меча“, „Булавы“ и „Панциря“, он перечислял имена нарочито медленно, чтобы убедиться в том, что все понимают значение сказанного, — поступить так, как они поступили, я лично прослежу за тем, чтобы он, кто бы это ни был, пожалел о том, что не погиб достойной смертью с командами этих кораблей. — Закончив говорить, Гири остановил взгляд на Ньюмосе, который покраснел до такой степени, что казалось, будто у него был радиационный ожог. Однако Ньюмос сел, не произнеся ни слова, очевидно понимая, что сейчас с Гири лучше было не спорить.

— Сейчас, — продолжил Гири спокойнее, — при скорости, с которой мы движемся, до пятой планеты примерно сорок часов. Удостоверьтесь, что шаттлы готовы. Вот план распределения военнопленных Альянса на кораблях нашего флота.

Это было до абсурда легко. Всего-то пришлось связаться со смышленым агентом системы и спросить его о том, как разместить во флоте еще пять тысяч человек. Учитывая то, что это являлось лишь утомительной математической задачей на сравнение количества спальных мест, укомплектованности экипажа и систем жизнеобеспечения на всех кораблях с необходимым, компьютер выдал решение в течение нескольких секунд. В былые времена на решение подобных задач командующим требовался целый штат сотрудников, но способность автоматизированных систем справляться с административными и командными задачами избавила их от этой нудной работы практически полностью. К тому же Гири осознал, что после ужасных потерь, которые они год за годом терпели в этой войне, нужда в максимальном количестве офицеров на замену погибшим, привела к снятию находящихся на своем месте остатков старого штата.

По всем правилам, как командиру флота, Гири полагался начальник персонала, но исполнявший эти обязанности офицер погиб вместе с бывшим командиром флота адмиралом Блоком в результате предательства Синдиката во время переговоров. Ему также полагался адъютант, но Гири скорее провалился бы, чем вырвал из актива офицера младшего ранга ради того, чтобы иметь под рукой личного слугу.

— Ознакомьтесь с планом, — продолжил Гири, — посмотрите, какое количество человек отведено вашему кораблю, и поставьте меня в известность, если сочтете, что с этим могут быть проблемы. Мне необходимо знать, так что не нужно держать ничего в себе в надежде, что вы сможете справиться с большим количеством людей, чем ваш корабль способен перевозить без риска. Там, похоже, от трех до пяти тысяч человек, которых мы можем увезти. Об определении профессиональной пригодности пленных и распределении их по нуждающимся в дополнительном персонале кораблям мы побеспокоимся позже. Полковник Карабали, подготовьте своих солдат. Я хотел бы увидеть план действий не позднее, чем за пять часов до того, как мы достигнем планеты. Есть еще вопросы? — обратился Гири ко всем присутствующим.

— Как мы справимся с военной базой Синдиката на пятой планете? — спросил кто-то.

— А вот это нам и нужно решить, — сказал Гири. Он почувствовал, как по столу прокатилась волна недовольства. Большинство его офицеров придерживалось мнения, что хороший противник — это мертвый противник, и возможностью убить оного не стоит пренебрегать. — Напомню вам, что оборудование там вышедшее из употребления. Поддерживать его работоспособность и тренировать персонал стоит Синдикату немалых денег. Если окажется, что база представляет реальную угрозу, мы ликвидируем её. Если же нет, я не намерен оказывать Синдикату услугу», путем удаления базы из списка вещей, о которых им стоит беспокоиться. — Гири ненадолго замолчал, припоминая, что еще он планировал сказать. — Мы даже не будем знать, правда ли это, до тех пор, пока офицеры лично не увидят военнопленных в лагере. Всем необходимо оставаться бдительными. — Ему было трудно представить себе, что даже Синдикат может рисковать жизнями населения обитаемого мира ради ликвидации еще нескольких кораблей Альянса, однако с момента своего спасения он видел слишком много того, во что было трудно поверить. — У нас есть шанс спасти людей, которые уже и не мечтали о свободе. Поблагодарим же за это живые звезды и сделаем так, чтобы наши предки гордились нами.

Толпа растворялась с ошеломляющей скоростью, виртуальные изображения офицеров лопались, словно мыльные пузыри, причем Ньюмос и Фареза растворились еще до того, как Гири закончил говорить. Капитан Дижани бросила многозначительный взгляд на то место, где стояли эти двое, покачала головой и, извинившись, покинула каюту старым добрым способом — пешком.

Как Гири и надеялся, внушающий доверие образ капитана Дьюллоса остался. Он тоже неодобрительно глядел туда, где были Ньюмос и Фареза.

— Я не сказал бы этого раньше, но эти двое представляют угрозу для флота.

Гири откинулся назад, потирая лоб. Он чувствовал себя выжатым.

— Вы не сказали бы этого до чего?

— До того как четыре корабля флота бросились в эту сумасшедшую погоню. — Изображение Дьюллоса встало и пересело поближе к Гири. — Доблестную, славную и глупую. У меня нет доказательств, но я уверен, что за этим стоит Ньюмос.

— Мне тоже так кажется, но, — горько признал Гири, — отсутствие доказательств — это проблема. Моя позиция в этом флоте все еще крайне неустойчива. Если я начну увольнять командующих, особенно такого ранга, как Ньюмос, без доказательств, то слишком много моих кораблей бесстрашно и глупо ринуться на минные поля.

Капитан Дьюллос опустил глаза.

— Эти четыре корабля преподали неплохой урок. Что бы ни говорил Ньюмос, все будут помнить о том, что вы были правы, предупреждая их о минном поле и избегая беспорядочного преследования кораблей Синдиката.

Гири фыркнул.

— И вы думаете, что эта правота принесет мне больше доверия? Как вы считаете? Надеетесь, что все будут следовать приказам, когда мы достигнем пятой планеты?

— На данном этапе — да.

— Вы знаете, откуда вся эта чепуха относительно меня и вице-президента Рион?

Дьюллос не выглядел слишком удивленным.

— Мне казалось, что вы друзья, но даже если бы вы являлись очень-очень близкими друзьями, меня это не касается. Вице-президент Рион не является подчиненным вам солдатом или офицером, так что ваши с ней личные отношения никак не влияют на ваши решения как командира.

Гири ошеломленно глядел на него некоторое время, затем расхохотался.

— Наши личные отношения? С вице-президентом Рион?

Дьюллос пожал плечами.

— По слухам, вы много времени проводите наедине.

— Для совещаний. Мне нужны её советы. — Гири снова рассмеялся. — О предки, Виктории Рион я не нравлюсь. И она этого не скрывает. Она испугана, потому что считает, что я в любой момент могу превратиться в Блэк Джека Гири и увести флот домой, чтобы свергнуть избранных лидеров Альянса и стать богом-императором или чем-то в этом роде.

— Вице-президент Рион — хитрая и умная женщина, — абсолютно серьезно заметил Дьюллос. — Это она сказала вам, что вы ей не нравитесь?

— Да, она… — Хотя, если задуматься, Рион не раз говорила, что не доверяет Гири, а вот о том, что он ей не нравится… — Да, кажется.

Дьюллос снова пожал плечами.

— Что бы она ни делала, это не имеет значения. Повторяю, она не является нашей подчиненной, да и к армии отношения не имеет, так что любые личные отношения с ней не станут проблемой в случае, если это произойдет.

Гири не смог сдержаться от смеха уже в третий раз, прощаясь с Дьюллосом, но на выходе из каюты он остановился и задумался. Конечно же, шпионы Рион донесли ей о сплетнях, касающихся её с Гири отношений. Почему же она не сказала ему об этом, когда говорила о других слухах?

Неужели госпожа железный политик, с которой он привык иметь дело, была оскорблена этими сплетнями? И если да, то почему продолжала приходить к нему?

Гири облокотился на перегородку, глядя на пол, припоминая первый день после того, как его оживили после консервирующего сна, в котором он пробыл ровно век, в течение которого все, кого он знал, погибли либо в битвах, либо от старости. Шок от осознания того, что все кого он, когда-либо любил, давно мертвы, привел его к мысли о том, что от новых отношений стоит отгораживаться. Лед, которым он был заполнен, понемногу таял, однако в одном месте все еще было холодно, в месте, в которое он боялся снова ощутить тепло.

Он уже однажды всех потерял. И это могло случиться снова. Ему бы не хотелось, чтобы в следующий раз было так больно.

 

Глава вторая

Пятая планета выглядела так, словно была специально создана для трудового лагеря Синдиката. Слитком далеко от звезды, чтобы иметь настоящее лето, большая часть планеты состояла из безликой тундры, время от времени переходящей в голые зубчатые гряды гор, поднимавшиеся, словно островки, из моря низкой, жесткой растительности. Основная часть воды была сосредоточена в медниках, возвышавшихся на полюсах планеты, и лишь небольшие, почти высохшие моря изредка вкраплялись в свободное ото льда пространство. Глядя на эту мрачную планету, Гири вполне понимал, почему Сутру не сочли достойной затрат на ворота гиперсети, разве что четвертая планета была абсолютным раем, но это вряд ли. Она находилась слишком близко от своего солнца и, скорее всего, была неприятно жаркой. Сутра была одним из тех мест, которые потеряли всякую значимость после появления гиперсети.

Раньше, когда использовались прыжковые ворота системы, которые могли перемещать корабль от звезды к звезде, путешественникам приходилось пересекать все звездные системы, лежащие между пунктами назначения. Каждая из этих систем имела гарантированный трафик транзитных пассажиров. Гиперсеть же позволяла напрямую перемешаться от звезды к звезде, невзирая на расстояние между ними. Без пролетающих мимо кораблей, не имея никакого иного предназначения, кроме как быть домом для людей, внезапно обнаруживших, что теперь они живут в совершеннейшей глуши, системы, не входящие в гиперсеть, медленно умирали. Все, кто мог, перебирались в связанные гиперсетью места. На пятой планете Сутры население исчезало даже быстрее, чем обычно. Судя по информации, поступавшей с сенсоров Альянса, две трети бывших населенных пунктов планеты были пусты, сенсоры не улавливали ни тепла, ни движения.

Гири сосредоточился на изображении трудового лагеря на пятой планете. Рядом было несколько рудников, они могли представлять экономическую ценность, а могли быть просто способом вымотать пленников до смерти. Там не было стен, да и не должно было быть. Вокруг лагеря была лишь бесконечная тундра. Побег был бы равносилен суициду, разве, что кто-нибудь решился бы бежать через летное поле. Однако вокруг него была стена из острых, как бритва, проводов.

Он почувствовал, что капитан Дижани терпеливо ожидала, пока он обратит на нее внимание.

— Простите, капитан. Что вы думаете по поводу моего плана? — Гири, не испытывавший восторга при мысли о расположении флота на орбите планеты, разработал план, который подразумевал, что флот замедлится у планеты и сбросит шаттлы, когда будет находиться ближе всего к орбите. После чего сделает широкую петлю за пределами лунных орбит пятой планеты и подберет шаттлы на обратном пути, когда те вернутся с освобожденными пленниками.

— Мы сможем подобрать их быстрее, если корабли будут на орбите, — предложила Дижани.

— Да. — Гири хмуро разглядывал дисплей. — Минные поля там не обнаружены, тяжелого оружия на планете, очевидно, нет, и даже военная база Синдиката практически не функционирует. Но все же что-то меня беспокоит.

Дижани задумчиво кивнула.

— После попыток Синдиката использовать против нас в роли смертников торговые корабли беспокойство по поводу неожиданных угроз вполне понятно.

— У Синдиката было время на то, чтобы подготовить минное поле. Это значит, что у них было время и на то, чтобы спрятать трудовой лагерь или переместить пленных. Однако они этого не сделали. Почему? Потому что эта приманка гораздо привлекательнее для нас, чем несколько военных кораблей около точки прыжка? Потому что мимо этого мы никак не сможем пройти?

— И все же на этот раз никаких признаков засады, никаких намеков на то, что на нас могут напасть.

— Да, — согласился Гири, размышляя, не был ли он излишне осторожен. — Вице-президент Рион сказала, что гражданские лидеры планеты, с которыми она общалась, безумно напуганы. Однако ей не удалось пообщаться ни с одним военным лидером.

Эта новость заставила Дижани нахмуриться.

— Интересно. Но что они могут планировать? Если там было бы что-нибудь спрятано, мы бы это обнаружили.

Гири раздраженно стучал по клавишам.

— Предположим, что мы выйдем на орбиту. Флот настолько велик, что нам нужно будет держаться подальше от планеты.

— Луны будут отвлекать, но они не намного больше астероидов. Все формирования, следующие мимо, смогут без труда обойти их, учитывая, что они двигаются разрозненно и по фиксированным орбитам.

Да, нам придется пройти мимо лун, даже следуя моему плану. — Гири бросил сердитый взгляд на монитор. Ничто из того, что он узнал о войне с того момента, как был спасен, не помогало, поэтому он сконцентрировался на уроках, преподанных ему опытными офицерами, которые уже давно погибли, профессионалами, которые были убиты в самом начале войны вместе с теми, кому они успели передать свои секреты. Почему-то вид этих маленьких лун напомнил ему об одном из таких секретов, один корабль скрывался за превосходящей его во много раз планетой, чтобы наброситься на двигающуюся мимо мишень. Однако это не имело смысла. Луны пятой планеты были слишком малы, чтобы служить укрытием для чего-нибудь большего, чем несколько легких подразделений, и даже суицидальные атаки таких маленьких кораблей провалились бы перед массированной мощью флота Альянса, сконцентрированного в плотный строй, чтобы сделать минимальной дистанцию, которую придется пройти шаттлам.

Однако что сказал командир того корабля? «Если бы я был змеей, то мог бы укусить тебя. Я был прямо над тобой, а ты этого даже не заметил».

Гири плотоядно ухмыльнулся.

— Мне кажется, я знаю, что планируют военные Синдиката и почему гражданское население так напугано. Давай внесем в мой план несколько изменений.

Пятая планета, которая, как теперь знал Гири, носила поэтическое имя Сутра-пять, в соответствии с типичной бюрократической системой Синдиката, находилась всего в тридцати минутах от флота Альянса при настоящей скорости. Согласно первому плану, флот сейчас должен был начать расформировываться и двигаться влево, огибать планету и неизбежно пересекать пространство, в котором располагались орбиты лун Сутры.

Он снова взглянул на пять лун. Они двигались группой, всего в нескольких десятках тысяч километров друг от друга. Когда-то они, возможно, были одним куском материи, но в какой-то момент сила притяжения пятой планеты, а может быть, прохождение какого-нибудь другого большого объекта, разорвало ту целую луну на пять кусков.

Гири нажал на кнопку переговорного устройства.

— Капитан Тулев, ваши корабли готовы?

— В полной готовности, — бесстрастно отрапортовал Тулев.

— Открывайте огонь по готовности.

— Понял. Выпускаем снаряды.

На дисплее перед Гири, массивные объекты отделились от группы кораблей Тулева, и, влекомые вперед силой двигателей и притяжением развили скорость, превышающую первую световую скорость флота. Вице-президент Рион, занимавшая кресло наблюдателя на мостике «Неустрашимого», уставилась на Гири.

— Мы стреляем? По чему?

— По этим лунам, — сказал Гири. Он заметил, что капитан Дижани с трудом сдерживала довольную улыбку, вызванную удивлением Рион.

— По лунам пятой планеты? — в голосе вице-президента Рион сквозило скептическое любопытство. — Вы испытываете к лунам какую-то особую неприязнь, капитан Гири?

— Обычно — нет. — Гири испытывал извращенное удовольствие от осознания того, что шпионы Рион не знали об этой операции.

Она подождала, потом, наконец, соизволила спросить:

— Почему мы атакуем эти луны?

— Я думаю, что они являются оружием. — Гири нажал на несколько клавиш, вызвав на экран увеличенное изображение лун. — Видите это? Признаки взрывных работ. Прекрасно замаскированные, так что нам пришлось напрячься, чтобы их разглядеть, однако вот они.

— На небольшой лишенной атмосферы луне? — спросила Рион. — Откуда вы знаете, что они свежие?

— Отсюда трудно судить, но на всех пяти лупах следы идентичны.

— Понятно. — Что бы ни говорили о Рион, думала она быстро. — Как вы думаете, что спрятано внутри этих лун, капитан Гири?

— Фейерверки, мадам вице-президент. Очень большие фейерверки. — На экране изображения массивных снарядов кинетической энергии, или «больших камней» согласно флотской терминологии, продолжали удаляться от кораблей Тулева, по изогнутой траектории направляясь к лунам. Несмотря на колоссальный ущерб, который эти орудия могли причинить, использовали их крайне редко, так как от них легко могла уйти любая, способная на маневр мишень. Но луны были на постоянных орбитах, двигаясь по одному и тому же курсу вокруг пятой планеты в течение бесчисленного количества лет. Было трудно представить, что после сегодняшнего дня этих лун на орбите уже не будет.

Гири включил связь.

— Всем подразделениям подготовиться к ранее запланированному маневру «Сигма» на счет пять.

Время шло, и все корабли флота развернулись, используя свои импульсные системы для сброса скорости и смены курса, чтобы обойти Сутру-пять подальше от свидания лун со снарядами флота Альянса. Гири ждал и наблюдал, получая эстетическое удовольствие от сложного балета, на который было похоже слаженное движение кораблей на фоне космической черноты. Даже неуклюжие и не совсем верно названные корабли союзных войск, такие как «Ведьма» и «Титан», двигались необычайно грациозно.

Двадцать минут спустя, когда медлительный флот все еще приближался к Сутре-пять, огромные металлические снаряды, выпущенные кораблями Тулева со скоростью, превышающей тридцать тысяч километров в секунду, одновременно столкнулись с пятью лупами Сутры.

Даже самая маленькая лупа, по человеческим меркам была огромной, но сила задействованной кинетической энергии могла поколебать даже планету. Сначала изображение лун на экране Гири затуманилось, так как сенсоры «Неустрашимого» автоматически заблокировали яркие вспышки света от столкновений, йотом появилось облако пыли и обломков разлетающихся от места взрывов.

Гири ждал, он знал: Дижани уже приказала дозорным, что именно искать. Первый рапорт не заставил долго ждать: «Спектроскопический анализ показал необычную концентрацию радиоактивных материалов и следы газов, обычно присутствующих в ядерных зарядах».

— Вы были совершенно нравы, — заметила Дижани. В её взгляде было столько веры в него, что Гири стало не по себе. Ему не нравилось её доверие, как не нравилось доверие любого во флоте, потому что он был уверен, что рано или поздно он его не оправдает. Они верили и то, что он был непогрешим, а он верил в обратное.

— Объясните, пожалуйста, — попросила Рион не терпящим возражения тоном, — почему Синдикат расположил ядерные боеголовки внутри лун? Некоторые обломки теперь попадут на Сутру-пять.

— Это был риск, на который был готов пойти Синдикат и на который пришлось пойти мне, — угрюмо изрек Гири. — Учитывая малонаселенность планеты, возможность разрушений минимальна. Понимаете, мадам вице-президент, Синдикат знал, что для освобождения пленников нам придется сделать две вещи. А именно — подойти очень близко к планете и стянуть флот в максимально плотный строй, чтобы нашим шаттлам не пришлось лететь дольше, чем необходимо для того, чтобы подобрать пленников из трудового лагеря. — Он указал на облако обломков. — Когда мы проходили бы вблизи лун или того, что от них сейчас осталось, они привели бы в действие ядерные заряды, превратив все в плотную смесь осколков. Мы могли бы потерять немало кораблей, даже большие линкоры, окажись они слишком близко.

В глазах Рион вспыхнул гнев.

— Неудивительно, что гражданские, с которыми я вела переговоры, были так напуганы.

— Я сомневаюсь в том, что правительство планеты знало о том, что должно было произойти, — сказал Гири, — но они точно знали, что Синдикат обязательно что-нибудь предпримет.

— Что-нибудь, что в равной степени подвергнет их риску бомбардировки осколками лун и ответному заградительному огню флота. — Рион помрачнела. — Капитан Гири, я знаю, что по военным законам вам теперь следует провести бомбардировку всех значимых сооружений и городов Сутры-пять, но я прошу вас проявить милосердие к простым жителям планеты, оказавшимся пешками в этой игре.

Гири видел, как исказилось от презрения лицо Дижани, но кивнул.

— Мы ответим на агрессию, мадам вице-президент, но я не буду устраивать кровопролитие среди мирных жителей. Пожалуйста, свяжитесь с гражданским руководством планеты и потребуйте немедленно эвакуировать все промышленные объекты, рудники и центры транспортировки. Все космодромы и взлетные поля тоже должны быть эвакуированы. Передайте им, что я не буду принимать решения о масштабе разрушений до тех пор, пока не будет ясно, какого приветствия удостоятся наши военные в трудовом лагере. — Теперь он не мог сдерживать злость при мысли о том, что могло произойти. — Удостоверьтесь, что они поняли, что в случае любых проблем кому-то придется за это заплатить, и счет придет именно к ним.

Рион кивнула и выдавила из себя улыбку.

— Прекрасно, капитан Гири. Я передам ваше послание и постараюсь сделать так, чтобы они поняли, что их жизни висят на тонкой нити успешного сотрудничества с нами.

Дижани поежилась.

— Военную базу тоже необходимо уничтожить, не правда ли, капитан Гири?

Гири взглянул на монитор, та часть планеты, где располагалась военная база, была на линии огня флота.

— Я так понимаю, база уже была эвакуирована?

Дижани нахмурилась и сверилась с данными, потом её лицо помрачнело.

— Нет. Частичная эвакуация только началась.

— Частичная?

— Да. Там несколько колонн наземного транспорта, но в нем в основном члены семей. Очень мало военных. — Дижани взглянула на Гири, приподняв бровь. — Похоже, войска Синдиката планируют оставаться на своих позициях до конца. — Видимо, её эта новость совершенно не волновала.

Она волновала Гири. Он задумчиво потер подбородок.

— Только наземный транспорт? Больше ничего не замечено?

— Дайте взглянуть. — На этот раз брови Дижани поползли вверх. — Действительно, несколько кораблей покинуло базу чуть больше получаса назад, по направлению к ближайшему горному хребту. Система установила за ними наблюдение.

— Верхушка командования направилась в подземный командный бункер, чтобы с комфортом и в безопасности переждать наш заградительный огонь, — заметил Гири.

Дижани согласно кивнула.

— Я хочу найти этот бункер.

По её лицу расплылась довольная улыбка.

— Я так думаю, что у нас остались кинетические снаряды для бомбардировки с орбиты, которые смогут пробить плотную породу довольно глубоко.

— Да, сэр, — с оттенком злорадства ответила Дижани. Гири изъявил желание взорвать Синдикат — что могло бить лучше?

Множество шаттлов отделилось от флота Альянса и теперь опускалось на Сутру-пять, словно рой огромных насекомых на жертву. Вверху, стянутые в плотный строй, парили корабли Альянса, закрывавшие большую часть пространства над планетой. Гири знал, что жители Сутры-пять смотрели сейчас в небо, понимая, что его флот может обрушить на планету смертельный огонь, в мгновение превратив её в необитаемую.

Рядом с Гири парил в воздухе виртуальный дисплей со стройными рядами карт, представляющими военных. Одним движением пальца он мог вызвать любого из них и даже увидеть то, что видели они, благодаря встроенным в их шлемы сенсорам. Однако он связался лишь с полковником Карабали, не желая перепрыгивать через командную цепь, хотя система контроля позволяла делать это без малейших затруднений.

— Разведывательные шаттлы не обнаружили никаких признаков ядерного или какого-либо другого оружия массового поражения в зоне трудового лагеря, — отрапортовала Карабали, — мы сделаем еще один круг, а потом спустим разведгруппы.

— Получили ли вы подтверждение того, что в лагере присутствуют пленники Альянса в предполагаемом количестве?

— Похоже на то, сэр, — ухмыльнулась Карабали. — Отсюда они кажутся вполне счастливыми.

Гири, улыбаясь, откинулся на спинку кресла. С тех пор как его спасли, ему пришлось много чего повидать, и мало что из увиденного относилось к категории приятных событий. Служба была тяжелым бременем. Но сейчас внизу находились тысячи людей, которые уже потеряли надежду обрести свободу. Люди, проведшие в плену не одно десятилетие без надежды на освобождение, глядели на шаттлы его флота наверху. Этот флот, его флот, освободит их. От этой мысли на душе становилось хорошо. Только бы Синдикат не предпринял что-нибудь еще. Для тысяч людей, находившихся в шаге от свободы, все еще существовала опасность погибнуть в лагере.

— Шаттлы опустились, — доложила Карабали, подтверждая информацию, отобразившуюся на дисплее Гири, который он сфокусировал на лагере. — Выводим войска.

Гири поддался искушению вызвать одного из офицеров разведки. Открылось окно, передающее вид с его шлема: грязь и покореженные сооружения. Небо было выцветшего голубовато-серого цвета, такое же унылое, как и, наверное, жизнь в самом лагере. Охраны Синдиката видно не было, а вот пленники построились в несколько рядов с офицерами во главе. Они стояли с взволнованно-оцепенелым выражением на лицах, пока войска обходили все вокруг в поисках скрытой угрозы.

Военный, чьи сенсоры использовал Гири, остановился перед группой пленных и обратился к женщине, стоящей напротив:

— Известно ли вам о каком-либо скрытом оружии? Заметили ли вы какую-нибудь необычную активность?

Женщина была худая, преклонного возраста, с кожей, после долгого нахождения в атмосфере Сутры без адекватной защиты напоминавшей пергамент. Похоже, она провела в плену большую часть своей жизни. Говорила она размеренно и осторожно.

— Нет, лейтенант. Мы находились в бараках и не могли видеть ничего из происходившего снаружи вчера вечером, но мы слышали, как охрана поспешно удалилась до рассвета. Мы обыскали весь лагерь, но оружия не нашли. Канцелярия лагеря находится вон в том здании, — указала женщина.

Военный отсалютовал.

— Спасибо, командор.

Гири переключился с сенсоров военного, заставив себя сконцентрироваться на общей картине. Ему было необходимо следить за всем, что происходило во флоте.

— Пока все тихо, — заметила Дижани. — Единственная видимая активность на планете — это колонны с эвакуируемыми из городов. В трех сотнях километров от лагеря скоро упадет часть луны, — добавила она, указывая на дисплей. — Она разнесет все в той стороне, но в лагере услышат лишь отдаленный шум да почувствуют легкий ветерок.

Гири считывал данные о столкновении.

— И, возможно, почувствуют землетрясение. Каждый раз, когда нам казалось, что в этой системе все спокойно, Синдикат планировал какую-нибудь пакость. Что мы упускаем из виду на этот раз?

Дижани плотно сжала губы в раздумье.

— Военные проверяют пленников на наличие зараженных биологическим оружием замедленного действия. Пленные должны были бы обнаружить все, что могло быть спрятано в лагере. Единственные корабли Синдиката в системе — это несколько грузовых и три легких крейсера за которыми мы наблюдаем с самого прибытия, и ни один из них не находится ближе, чем в световом часе от нас. Я не сомневаюсь, что они бы взорвали всю планету, чтобы нанести нам как можно больший ущерб, но такого оружия просто не существует.

Перед Гири всплыло окно, с которого отсалютовала полковник Карабали.

— Я высылаю основные наземные силы. Опасности не обнаружено. — На дисплее Гири видел, как множество шаттлов опускается к планете, некоторые направлялись прямо к стенам лагеря в поисках места для посадки. Военные высыпали наружу, успокаивающе деловые и смертельно опасные в своем обмундировании.

И все же что-то в этом зрелище не давало Гири покоя. Практически все солдаты флота были сейчас внизу. Если с ними что-нибудь произойдет, он потеряет важные боевые ресурсы наряду с наиболее ответственными военными флота. Минутой позже он укорил себя в том, что размышлял о возможных потерях в таком ключе, вместо того чтобы воспринимать это как гибель многих достойных мужчин и женщин.

Вице-президент Рион, казалось, разделяла беспокойство Гири.

— Это кажется слишком просто, после всех пакостей, учиненных Синдикатом в этой системе.

Гири кивнул.

— Но в лагере ничего нет. Пленники утверждают, что обыскали там все, и я думаю, они не пропустили бы чего-нибудь необычного.

Полковник Карабали снова отрапортовала:

— Мы находимся в здании канцелярии и проверяем файлы. У всех пленников имплантаты, присоединенные к системе слежения и виртуальной стене вокруг лагеря, чтобы предотвратить побеги. Мы в процессе деактивации имплантатов и виртуальной стены.

— Хорошо, — глаза Гири снова вернулись к дисплею. — Как только виртуальная стена будет деактивирована, пленники смогут покинуть лагерь и подняться на шаттлы, — сказал он Дижани.

— Проклятие!

Гири резко развернулся в кресле, пораженный неожиданным и нехарактерным для Рион всплеском эмоций. Она указывала на дисплей.

— Снаружи, капитан Гири. Вы все ищете угрозу внутри лагеря, но почти все шаттлы находятся снаружи!

Гири почувствовал как, при осознании того, что имела в виду Рион, к горлу подкатывает тугой комок. Он резко вдавил кнопки переговорного устройства, чтобы вызвать Карабали.

— Вне периметра лагеря, полковник. Пленники не могли попасть туда, а следовательно, не могли проверить ту территорию. Мы сами искали лишь внутри лагеря, но большинство шаттлов — снаружи, и пленников мы приведем туда же.

Карабали заскрипела зубами.

— Поняла.

Гири наблюдал за тем, как осветилась командная сеть, когда приказ пошел от Карабали к остальным офицерам. Подразделения направились наружу, чтобы проверить широкий периметр, и разделились на поисковые группы, в то время как те, кто находился внутри, начали проверку близлежащей территории.

— Мы бы заметили ядерное оружие, — гневно заявила Дижани.

— Да, — согласился Гири, — только, там может быть припрятано кое-что еще.

— Мы обнаружили мины замедленного действия, — доложила Карабали спокойным голосом. — Смесь ударных фрагментов с химикатами. Это устаревшие модели, но настолько трудно различимые, что мы бы ни за что их не заметили, если бы не специальная зачистка территории. Мои саперы утверждают, что они запрограммированы на детонацию в случае определенного скопления людей вокруг. Мы используем энергетические импульсы, чтобы поджарить детонаторы и обезвредить взрывные устройства.

— А что насчет более отдаленной территории? — спросил Гири.

— Ищем, — в спокойном профессиональном тоне Карабали заскользили нотки гиена. — Я предоставлю полный отчет о моей несостоятельности в попытке обнаружения угрозы, чтобы вы могли наложить любое дисциплинарное взыскание, которое посчитаете нужным, сэр.

Гири не смог подавить вздох. Лицо Рион осталось совершенно бесстрастным.

— Спасибо, полковник, но мы тоже этого не заметили, так что вина — общая. Вы можете поблагодарить вице-президента Рион за то, что она вовремя догадалась об опасности.

На сей раз в голосе Карабали сквозили нотки самоиронии.

— Пожалуйста, передайте ей мое почтение и благодарность, сэр.

Гири развернулся к Рион.

— Вы слышали?

Рион наклонила голову.

— Я привыкла находить скрытый смысл в словах. Бывают моменты, когда даже превратно мыслящий политик может принести пользу, не правда ли, капитан Гири?

— И в самом деле, — согласился с ней Гири. Боковым зрением он увидел, как ухмыляется Дижани, и понял, что её мнение о Рион только что изменилось в лучшую сторону.

— Данные в базе Синдиката совпадают с реальным количеством пленных, — объявила Карабали. — Мои войска сканируют бывших пленников. Мы начнем посадку, как только удостоверимся, что все в порядке.

Пальцы Гири пробежались по клавишам, вызвав на экран проекцию всей поверхности Сутры-пять. По всей карте были раскиданы обозначения мишеней. Гири увеличил место наибольшего их скопления, изображение автоматически трансформировалось в реальный вид территории. Столица планеты, очевидно, потеряла большую часть населения за последние декады. Большинство промышленных объектов, обозначенных мишенями, давно не работало. Космодром устарел и обветшал. По мере того как Гири осматривал другие мишени, становилось понятно, почему Синдикат подверг эту планету риску бомбардировки. Это место являло собой то, что лидеры Синдиката без сомнения определили бы как «ненужный инвентарь», не имеющий индустриальных ресурсов или стоящей внимания военной мощи. Всего лишь несколько сотен тысяч человек, пытающихся выжить.

— Капитан Дижани, есть ли у нас данные по возможным мишеням на Сутре-четыре?

Дижани даже не попыталась скрыть злорадную улыбку, передавая Гири данные.

Изучив их, Гири заметил, что Сутра-четыре была в гораздо лучшем состоянии, чем её сестра по системе. Прекрасно, мы не можем позволить Синдикату считать, что подобные действия могут сойти с рук, и в то же время я не хочу устраивать бессмысленное кровопролитие среди мирных жителей, ведь это именно то, на что рассчитывает Синдикат. Гири отметил большие космодромы на Сутре-четыре, обширную военную базу, центральный правительственный комплекс в столице и, наконец, все орбитальные установки. Переключив дисплей обратно, на Сутру-пять, он отметил космодром и все еще работающие промышленные объекты.

Потом Гири помедлил, глядя на военную базу. Приблизив изображение, он увидел строку данных о присутствии людей. Колонны с мирными жителями все еще уходили, но большинство военных оставалось на своих местах. Ну и где эти так называемые лидеры?

Отдалив изображение, он начал изучать местность. Оптика, сконструированная для того, чтобы выдавать детальную информацию с расстояния в миллионы километров, без труда обнаружила вход в командный бункер, ставший приютом для высших командных чинов. Гири мрачно ухмыльнулся, отметив это место мишенью для кинетического снаряда глубокого проникновения.

К тому моменту, как судьба двух планет была решена, с Сутры-пять поднялись первые шаттлы, а флот Альянса делал петлю к тому месту, где раньше были луны планеты. Осколки, оставшиеся от взрыва, притянуло гравитацией Сутры-пять, и когда-нибудь они, возможно, образуют тонкое кольцо вокруг планеты.

— Капитан Гири, — отрапортовала полковник Карабали, — все распределены. Последние шаттлы покинут планету к шестнадцати ноль-ноль.

— Ясно, полковник, спасибо. — Гири развернулся и отослал список мишеней в боевую систему, которая оцепила объекты, проверила количество оружия на каждом корабле, рассчитала прицел и двумя секундами позже выдала детальный план. Гири бегло просмотрел его, прикидывая, насколько сильно заградительный огонь подорвет запасы кинетических снарядов, и успокоился, осознав, что даже если «Титан» и его сестры не смогут производить новые орудия, их все равно останется в избытке. Его взгляд остановился на секции побочных разрушений.

— Мне необходимо передать сообщение всем жителям системы.

Дижани кивнула в сторону связного, который быстро установил связь, показав ей поднятые большие пальцы рук.

— Готово, сэр.

Гири собрался, удостоверился, что последние шаттлы Альянса поднялись с планеты, потом заговорил:

— Люди звездной системы Сутра, с вами говорит Джон Гири, командующий флотом Альянса, находящимся в вашей системе транзитом. Вас предали ваши лидеры. Их подлые атаки, направленные на наш флот и войска, задействованные в освобождении военнопленных Альянса, дают нам право на карательную бомбардировку ваших планет. — Он подождал, чтобы удостовериться, что смысл сказанного дошел до всех. — Ради возможности повредить несколько наших кораблей ваши лидеры поставили под угрозу ваши дома и ваши жизни. К счастью для вас, Альянс не воюет с мирными жителями. — Во всяком случае, больше не воюет. И не будет до тех пор, пока Гири находится у власти. Хотелось бы надеяться что его «устаревшие» методы со временем привьются остальным офицерам.

— Мы уничтожим некоторые объекты на Сутре-пять и Сутре-четыре. Список мишеней, находящихся около населенных пунктов, последует за этим сообщением, чтобы дать вам достаточно времени для эвакуации. Мы вовсе не обязаны давать вам эту информацию, но мы воюем не с вами, а с вашими лидерами. Помните: мы могли бы полностью уничтожить все живое в вашей системе, и это было бы легитимно по законам войны. Наш выбор — не делать этого. Альянс вам не враг. Ваши враги это ваши собственные лидеры. Во славу предков! — Ему говорили, что подобная форма теперь редко использовалась в конце передачи, но он оставался верен традиции. Он все еще верил в нее, и каким-то образом она помотала ему держаться в этом будущем, где слово «честь» приняло совершенно другое значение. — С вами говорил капитан Гири, командующий флотом Альянса. Конец связи.

За его спиной раздался голос Рион:

— Спасибо, капитан Гири, за то, что стараетесь свести к минимуму страдания мирных жителей этих планет.

Он посмотрел на нее и кивнул:

— Пожалуйста. Но я бы поступил так в любом случае. Этого требуют понятия чести.

— Чести предков, — ответила Рион без тени иронии в голосе.

Капитан Дижани встала.

— Шаттлы «Неустрашимого» скоро прибудут. Мне следует быть в доке, чтобы поприветствовать вновь прибывших.

— Мне тоже стоит там быть, — поддержал её Гири, вставая и пытаясь скрыть отсутствие энтузиазма. Встреча вновь прибывших офицеров входила в его обязанности, хотя он бы с большим удовольствием закрылся бы у себя в каюте, чтобы избежать публичного спектакля.

— Можно мне к вам присоединиться? — спросила Рион у обоих.

— Конечно, — ответила Дижани, похоже, не на шутку удивленная вопросом. Гири пришло в голову, что она, возможно, была удивлена, потому, что Рион имела полное право потребовать пойти с ними, однако вместо этого спросила их согласия. Ему было интересно, являлась ли просьба политически просчитанным ходом, чтобы завоевать расположение Дижани, или же была вызвана искренним уважением к командиру корабля. Гири хотел верить в последнее.

Все трое проследовали к шлюзовому отсеку, по пути обмениваясь приветствиями со всеми встреченными членами команды «Неустрашимого». Гири испытывал глубокое удовлетворение от количества салютующих ему офицеров. Его попытки вернуть обычай отдавать честь при встрече, казалось, увенчались успехом.

— Нравится, когда вам отдают честь? — уклончиво поинтересовалась Рион. — Похоже, все к этому уже привыкли.

Гири покачал головой.

— Моё эго этого не требует, если вас это интересует. Мне нравится то, насколько это повышает дисциплину во флоте, мадам вице-президент. — Он едва сдержался, чтобы не добавить, что этому флоту отчаянно требуется дисциплина, если он и дальше собирается отражать атаки Синдиката. Конечно, от обычая отдавать честь при встрече до благополучного прибытия флота домой было очень далеко, но Гири верил в то, что эти вещи взаимосвязаны.

Когда они дошли до шлюзового отсека, Гири осознал, что он пришел сюда впервые после того, как был вызван в отсек обреченным адмиралом Блоком перед тем, как тот отправился на переговоры с Синдикатом. Учитывая то, что с тех пор он побывал во всех отсеках «Неустрашимого», этого места он, похоже, подсознательно избегал. Гири попытался вспомнить, что он чувствовал тогда, когда, казалось, его разум и эмоции полностью обледенели, и ему стало легче оттого, что ему удалось преодолеть это, благодаря чувству ответственности, которое он испытывал как командир. Теперь он мог стоять здесь и не бояться привидения адмирала Блока, умоляющего Гири спасти то, что осталось от его флота.

Он взглянул на капитана Дижани, стоявшую рядом с ним в ожидании выхода из шаттлов первых пассажиров. Обычно мрачная или выражающая радость только при виде взорванных кораблей Синдиката, сейчас она выглядела совсем по-другому. Предвкушение встречи с освобожденными заставило сё лицо лучиться от счастья.

— Таня?

Дижани удивленно взглянула на него. Гири очень редко называл её по имени.

— Я просто хотел сказать, что рад тому, что моим флагманом стал «Неустрашимый». Он — прекрасный корабль, а вы — прекрасный командир. Ваши способности и ваша поддержка очень много для меня значат.

Дижани покраснела до корней от смущения.

— Спасибо, капитан Гири. Вы знаете, я была очень рада вашему присутствию с того самого момента, как мы вас нашли.

Гири кивнул, и его губы слегка скривились в улыбке полной самоиронии. Дижани была в числе тех, кто твердо верил в то, что он был ниспослан живыми звездами, чтобы спасти Альянс в час величайшей нужды. Гири не думал, что когда-нибудь привыкнет к тому, насколько сильно в него верят. В этом вопросе он разделял мнение Рион о том, что если он когда-нибудь свыкнется с подобным положением вещей, то станет представлять для флота большую опасность, чем Синдикат.

Как будто прочитав мысли Гири, вице-президент Рион вежливо сказала:

— Нам очень повезло, что нами командует капитан Гири.

Шаттлы «Неустрашимого» влетели в отсек словно большие, неуклюжие живые существа. Неудивительно, что флотский сленг нарек их «птичками». Внешние двери ангара загерметизировались, внутренние открылись, и мгновением позже трапы шаттлов опустились.

Офицеры «Неустрашимого» вышли первыми, достаточно быстро, чтобы построиться и отдать честь. Потом из шаттла, оглядываясь по сторонам, словно не до конца веря в происходящее, появилась группа освобожденных пленников. Казалось, они ожидали того, что в любой момент могут проснуться и обнаружить себя в лагере, обреченными на пожизненное заключение на затхлой планете Синдиката, без надежды на спасение. Все они были жутко исхудавшими. На некоторых была почти нетронутая форма, остальные были одеты в обноски обычной гражданской одежды.

Капитан Дижани включила переносное переговорное устройство.

— Внимание всему персоналу «Неустрашимого», освобожденным офицерам Альянса нужна форма. Предлагаю всем внести посильную лепту. — Она взглянула на Гири. — У них будет необходимое обмундирование.

— Я уверен, что они это оценят, — согласился Гири, зная, что на всех кораблях флота сейчас происходит то же самое.

Когда пленные медленно проходили мимо, Гири услышал, как Дижани издала удивленный вскрик:

— Кассел?

Мужчина с выцветшими лейтенантскими погонами, приколотыми на рваный пиджак, обернулся и нашел глазами Дижани.

— Таня? — Мгновением позже они бросились друг другу в объятья. — Поверить не могу, что этот флот появился здесь! И ты…

— Я думала, ты погиб в Квантаре, — воскликнула Дижани. Гири был поражен, увидев, как железный капитан «Неустрашимого» пытается сдержать слезы.

— Нет, — сказал Кассел. — Половина команды спаслась, но нас подобрал Синдикат. — Наконец его взгляд сфокусировался на форме Дижани. Открыв от удивления рот, он сделал шаг назад. — Капитан? Ты капитан?

Дижани улыбнулась.

— Продвижение по службе. Это мой корабль. — Она повернулась к Гири. — Сэр, это мой давний друг, лейтенант Кассел Рива.

Гири улыбнулся и протянул руку для приветствия. После всего увиденного было странно встретить младшего офицера в возрасте. В трудовых лагерях продвижение по службе невозможно.

— Очень приятно, лейтенант. Рад приветствовать вас на борту. Я — капитан Джон Гири, командующий флотом.

Лейтенант Рива, все еще не отошедший от удивления, вызванного новым рангом его давней подруги, автоматически пожал руку Гири, и лишь потом до него дошло значение произнесенных им слов.

— В-вы сказали капитан Джон Гири, сэр?

Дижани с гордостью улыбнулась, её лицо сняло.

— Капитан Джон Блэк Джек Гири. Он жив, Кассел. Он командует нами и приведет наш флот домой.

Лицо Ривы приняло то выражение, которого Гири уже опасался, — смесь благоговения, недоверия и удивления.

— Конечно, — выдохнул Рива. — Один из солдат сказал, что капитан Гири привел сюда флот, но мы подумали, что он имел это в виду чисто символически. Но это правда. — Его лицо исполнилось энтузиазма. — Синдикат обречен. Таня — то есть капитан Дижани, — ты знаешь, кто был старшим офицером в лагере? Капитан Фалько.

Дижани уставилась на друга. Сражающийся Фалько? Он тоже жив?

— Да, и с ним и Блэк Джеком, — лейтенант Рива сглотнул, — то есть с капитаном Гири — этот флот будет непобедим.

Гири кивнул, сохраняя вежливую улыбку. Из того, что ему довелось узнать о флоте, любой офицер с прозвищем Сражающийся, возможно, олицетворял собой все то, что Гири так старался изменить. Но возможно и нет. Он не должен был испытывать предубеждение по отношению к человеку, которого очевидно высоко ценили.

Высокий, худой мужчина театрально остановился наверху трапа, обвел взглядом док, затем промаршировал вперед с требовательным выражением лица. Капитанские нашивки были приколоты к воротнику его плаща, который находился в неплохом состоянии по сравнению с тем, что было надето на остальных пленников. Многие обернулись, что-то в этом человеке притягивало внимание, словно магнит. Гири почему-то вспомнил о презрении, которое испытывала Рион к «героям», которые ведут флотилии на верную смерть. «Этот мужчина один из них», — подумал Гири.

Мужчина остановился перед Гири, одарив его полной уверенности, дружелюбной улыбкой.

— Мне нужно увидеть командира флота.

Гири не мог не заметить, что сказанное было требованием, а не просьбой.

— Я — командир флота.

— Капитан! — Мужчина оглянулся, слегка нахмурившись, словно в поисках стоящего в толпе адмирала. — Вы, должно быть, понесли серьезные потерн.

— Боюсь, что так, — согласился Гири.

Мужчина вздохнул с сожалением, однако этот вздох скорее подразумевал, что будь он командиром, этого бы не сучилось. Гири осознал, что тот был просто мастером недосказанностей, которые окружающими будут восприниматься как произнесенные вслух.

— Прекрасно. Так что же, никакого отдыха для уставших? — заговорщически спросил он у Гири. — Но долг зовет, и его зов не может быть проигнорирован человеком чести. Следовательно, я принимаю командование флотом на себя.

Гири удалось ограничить свою реакцию слегка приподнятыми бровями.

— Простите?

Мужчина, которого, как Гири уже догадался, называли Сражающимся Фалько, одарил его взглядом, в котором читалось снисходительное удивление, вызванное вопросом.

— Я полагаю, что являюсь старшим по ражу среди присутствующих по времени получения чина. Следовательно, мой долг заключается в том, чтобы принять командование флотом.

Гири кивнул в знак того, что сказанное было принято им во внимание, однако, не выразив согласия.

— Вы не совсем верно поняли ситуацию, капитан, — произнес Гири. Он уже догадался, кто перед ним.

И этим заработал взгляд из-под сдвинутых бровей. Выстрел, направленный прямо в сердце, очевидно, без проблем прошел сквозь щит добродушного превосходства, который мужчине так нравилось носить.

— Вы должны меня знать.

Лейтенант Рива, не заметивший возникшей напряженности, гордо сказал:

— Это капитан Фалько, сэр.

— Капитан Франческо Фалько, — добавил мужчина. — Я так полагаю, это имя вам знакомо?

— Вообще-то я услышал его впервые всего несколько минут назад. — Гири сам не знал, зачем упомянул это, но очередной недовольный взгляд, вызванный его словами, того стоил. — Рад встрече с вами, — добавил Гири, стараясь сохранять нейтралитет.

— Судя по вашему возрасту, — жестко сказал Фалько, — совершенно очевидно, что я старше вас по времени получения чина. — Он совершенно явно вознамерился дать Гири понять, кто тут главный. — Теперь будьте добры показать мне мою каюту. Я уверен, что дел невпроворот. Как можно скорее созовите совещание флота.

Гири не двигался, и его лицо не выражало никаких эмоций, что заставило Фалько нахмуриться в третий раз. Гири понял, что Фалько не привык повторять свои приказы.

— Кто вы, капитан?

Дижани, которая, в свою очередь, почувствовала возникшее напряжение, осторожно сказала:

— Капитан Фалько, это капитан Гири.

— Гири? Родственник героя, я полагаю? — теперь его лицо приняло недовольное выражение, словно лицо отца, пытающегося вразумить упрямого ребенка. — Мы в долгу перед Блэк Джеком Гири за пример, который он нам показал, но это не значит…

— Нет, — перебил его Гири. — Боюсь, что вы ошиблись. — Фалько нахмурился еще сильнее. Похоже, он вообще много хмурился. Во всяком случае, если что-то шло не так, как ему того хотелось. — Я — не родственник. Мое имя Джон Гири.

Выражение лица Фалько снова изменилось, став начальственно-дружелюбным. Он взглянул на Дижани. Та кивнула:

— Капитан Гири не погиб при Гренделе более чем сто лет назад, — сказала она, словно цитируя доклад. — Наш флот обнаружил спасательную капсулу и смог оживить его.

— Блэк Джек Гири? — эта новость, казалось, выбила Фалько из колеи, его самоуверенность уступила место смятению.

Гири кивнул.

— Я принял чин несколько раньше, чем вы, — и сухо добавил: — Примерно на сто лет раньше. Я ценю вашу готовность служить Альянсу. — Эту фразу во времена Гири обычно произносили перед тем, как дать кому-нибудь особенно неприятное поручение. Сейчас же она вполне подходила для того, чтобы слегка осадить Фалько таким образом, чтобы это казалось уважительным. — Как старший из присутствующих офицеров и как офицер, назначенный командовать флотом адмиралом Блоком перед его смертью, я останусь командиром флота. — Он был несколько шокирован. Как он мечтал о том, чтобы передать командование флотом кому-нибудь другому. Но только не этому человеку. И не только потому, что Фалько поставил под сомнение его авторитет. Гири чувствовал, что Фалько гораздо больше заботило то, как он выглядит в глазах других, чем то, как дела обстоят на самом деле.

Гири чувствовал на себе взгляд Рион, без сомнения прокручивающей в уме все те моменты, когда он клялся, что передаст командование флотом кому-нибудь при первой же возможности. Однако, он знал, какого мнения Рион придерживалась о «героях». Разумеется, она не может ожидать от него отказа от командования в пользу кого-то подобного Фалько.

Новость о том, с кем ему пришлось иметь дело, похоже, полностью выбила Фалько из колеи. Он в смятении оглядывался по сторонам. Гири указал на Дижани.

— Это командир «Неустрашимого», капитан Таня Дижани.

Фалько закивал головой, и его взгляд переметнулся на Дижани. Немедленно, словно ему только и нужно было на чем-нибудь сфокусироваться, выражение его лица стало командным, но, тем не менее, дружелюбным.

— Всегда приятно встретить храброго офицера флота Альянса. Совершенно очевидно, что вы командуете сильным кораблем, капитан Дижани.

Дижани вежливо кивнула в ответ.

— Спасибо, капитан Фалько.

Гири указал на Рион.

— А это Виктория Рион, вице-президент Республики Каллос и член сената Альянса.

На сей раз Фалько медленно развернулся и вежливо кивнул. Рион кивнула в ответ с бесстрастно-формальным выражением лица. Гири по блеску в её глазах мог сказать, что Фалько ей совершенно не понравился. Интересно, что она о нем знала? Внезапно до него дошло, что Фалько одарил офицера теплым приветствием, полным комплиментов, фальшивых комплиментов, потому что у него пока не было основания считать Дижани храброй, а её корабль сильным. Однако он был достаточно холоден с сенатором. Казалось, он относился к Рион как к сопернику, как к кому-то, с кем приходится иметь дело совсем не так, как следовало бы подчиненному.

Очевидно, Дижани не страдавшая отсутствием интеллекта, это тоже заметила. Гири увидел, как посуровело её лицо, а это означало, что командующему офицеру «Неустрашимого» совершенно не нравились попытки завоевать ее расположение грубой лестью. В свою очередь, Рион поприветствовала Фалько на удивление холодно.

— Ваша репутация идет впереди вас, капитан Фалько.

Гири как раз пытался понять, что бы это могло значить, как вдруг боковым зрением заметил, что по толпе освобожденных пленников прошло движение. Группа за группой оборачивались они, чтобы посмотреть на него, и в их глазах читались те же удивление и надежда, что и в глазах лейтенанта Ривы. Стараясь не давать воли негативным чувствам, Гири увидел, что у Фалько появилась еще одна причина хмуриться. «Ему не нравится, как они на меня смотрят. Но совершенно не по тем причинам, которые беспокоят Рион. Если я составил верное мнение о Сражающемся Фалько, он завидует. Великолепно. Словно мне без этого проблем было мало».

— Капитан Фалько, лейтенант Рива, — вежливо сказал Гири, — я вынужден откланяться, уверен, капитан Дижани позаботится о вас.

Такое развитие событий испортило тщательно контролируемое выражение лица Фалько, вновь заставив его нахмуриться.

— Дела?

— Конференция, — вмешалась Рион. — Капитану Гири и мне нужно идти. От лица правительства Альянса, — обратилась она ко всем, — я приветствую вас и поздравляю с возвращением во флот.

Вслед Гири и Рион, уже находившимся у выхода из шлюзового отсека, раздались неровные аплодисменты. Гири казалось, что взгляд Фалько прожжет ему спину, было совершенно очевидно, что для Фалько Гири являлся несоизмеримо большей проблемой, чем Рион. Но ему не хотелось говорить о Фалько там, где их могли услышать, поэтому они молча проследовали в его каюту. Как только они вошли, Рион сердито развернулась к нему.

— Этот человек представляет опасность.

— А я думал, что это я опасен, — горько сказал Гири, резко опустившись в кресло.

— Вы опасны, потому что умны. Капитан Фалько — опасность совершенно иного рода.

— Само собой разумеется, я ничего о нем не знаю. Вы имеете в виду, что он глуп?

Рион неопределенно взмахнула рукой.

— Нет. Это капитан Ньюмос глуп. К слову сказать, он настолько темен, что я поражена, как вокруг него еще не образовалась черная дыра. А вот капитан Фалько вполне сообразителен, правда, очень своеобразно сообразителен.

Гири едва сдержался, чтобы не расхохотаться над столь точным определением умственных способностей Ньюмоса.

— Вы знали Фалько до того, как он попал в плен?

— Вы думаете, я настолько стара? — спросила Рион, приподняв брови. — Капитан Фалько попал в плен около двадцати лет назад. С тех пор как я стала членом сената, мне рассказывали о нем политики преклонного возраста. До того как попасть в плен, капитан Фалько был очень амбициозным и харизматичным офицером, способным кровавую бойню преподнести как грандиозную победу. Он также делал заявления о том, что победа над Синдикатом возможна только в случае отказа от вызывающей подозрение в неэффективности нашей демократической системы в пользу временной диктатуры в правительстве — подобной той, которой подчиняется Синдикат.

Неудивительно, что Фалько даже не попытался очаровать Рион. Даже если он не заметил её отношения к себе в достаточной мере, чтобы понять бессмысленность лести, это не имело бы значения, ведь всех политиков он воспринимал как противников, стоящих на его пути к власти. Гири разразился невеселым смехом.

— Я так понимаю, что в правительственной системе, о которой мечтал Фалько, роль диктатора отведена ему самому. Почему правительство не приняло никаких мер к человеку, пропагандирующему подобное?

Рион вздохнула.

— Альянс так же отчаянно нуждался в героях тогда, как и сейчас, и капитан Фалько умудрился перетянуть на свою сторону достаточное количество сенаторов, чтобы защитить себя. К тому же он был очень популярен в народе. Вы же видели его там. Фалько даже змею способен очаровать так, что она отдаст ему кожу до линьки. Правительственный совет опасался общественного резонанса, который мог вызвать арест Фалько. Но в конце концов удача отвернулась от него, и он пропал вместе с очень большим количеством наших кораблей. И пока флот горевал по поводу этой потери, что лично мне очень сложно понять, так как он, возможно, угробил больше солдат Альянса, чем врагов, правительство Альянса особо не расстраивалось, однако публично выражало глубокое сожаление.

— И теперь он вернулся. — Гири пожал плечами. — Мне непонятно, почему его любили во флоте. Он из тех людей, кто, вонзив тебе нож в спину, заставит тебя поверить в то, что оказал тебе услугу.

— Но я же сказала, что у него есть харизма, не так ли?

— Слишком много харизмы, по-моему. Жаль, что я не могу найти предлог для того, чтобы вернуть его Синдикату.

— Если мне что-нибудь придет в голову, я обязательно с вамп поделюсь. — Рион задумчиво глядела в потолок. — Капитан Фалько постарается отобрать у вас командование флотом.

— У него нет на это оснований, — сказал Гири. — Я на восемьдесят лет старше его по рангу.

Рион улыбнулась.

— Не скажу, что он хорошо воспринял эту новость.

— Я заметил. Хотя бы это меня порадовало, — признал Гири.

— Но Фалько попытается взять командование флотом в свои руки, капитан Гири, невзирая на устав. Если вы считали капитана Ньюмоса и его союзников опасными, то теперь эта опасность несоизмеримо возросла.

— Спасибо за ваше мнение, которое, к сожалению, полностью совпадает с моим. — Рион скептически взглянула на него, но Гири постарался придать своему тону больше искренности. — Я очень ценю ваше мнение, я благодарен за ваше присутствие во флоте.

Она снова посмотрела на него с выражением, которое было трудно понять.

— Спасибо вам, капитан Гири.

После того как Рион ушла, Гири углубился в поиск информации о сражениях капитана Фалько. Изучая записи сражении в боевом стимуляторе, Гири пришел к выводу, что мнение Рион об этом человеке было совершенно верным. Потери во время так называемых побед Фалько были ошеломляющими, и в большинстве случаев являлись результатом ошибок командования. Сражающийся Фалько, а? Забавно, как же этот сражающийся капитан умудрился выжить в столь многих сражениях, унесших жизни других офицеров флота.

Файл также содержал записи речей и выпусков новостей, посвященных тому, как молодой Фалько заводит толпы высокопарным краснобайством, и все это — совершенно искренне. Гири подумалось, что он, возможно, составил неверное мнение об этом человеке, но потом он вслушался в его речи. Все, что говорила Рион, было правдой. Потрясений слушал он, как Фалько обвиняет правительство в отсутствии прогресса в военных действиях и открыто претендует на роль нового верховного лидера. Интересно, что бы случилось, не попади Фалько в плен к Синдикату Неудивительно, что вице-президент Рион так забеспокоилась, когда я принял командование флотом. Она думала, что я такой же, как Фалько. Но, к всеобщему облегчению, в моем времени подобные вещи даже не приходили в голову офицерам флота. Я бы даже представить себе не смог, чтобы кто-то решился на такое, не говоря уже о том, чтобы это осталось безнаказанным.

Двадцать лет. Дижани знала только о репутации Фалько. Сначала она была в восторге, но стоило Фалько попытаться сменить Гири на посту командующего, как её восторги значительно поубавились. Похоже, лояльное отношение Дижани к Гири было непоколебимо. Гири было интересно, как отреагирует на Фалько остальной флот. Особенно если дело дойдет до открытой конфронтации между ними.

«Мне совершенно не хотелось оставаться на посту командира флота, но и передать командование человеку с репутацией Фалько, я не могу. Он поведет флот на верную смерть, а потом выпустит пресс-релиз, в котором это разрушение будет названо великой победой. И если каким-то чудом ему удастся привести флот на территорию Альянса, он станет именно той угрозой правительству, которой так боится Рион.

Если только трудовой лагерь не изменил его. Я должен дать ему шанс, пока не выясню, как именно повлиял на него этот опыт».

Это напомнило ему о необходимости сконцентрироваться на угрозе со стороны Синдиката, вместо того чтобы беспокоиться о том, что может предпринять Фалько. Пока флот удалялся от Сутры-пять в открытый космос, где невозможно было поставить ловушки, возможность внезапной опасности отсутствовала. Даже если бы флот Синдиката появился у одной из точек прыжка, у них был бы как минимум день, чтобы подготовиться к действию. Но вот как насчет более далекого будущего? Что сейчас замышляет Синдикат, чтобы навредить нам у следующей звезды или еще где-нибудь?

Гири включил дисплей, на котором был изображен данный регион космоса и долгое время изучал его, мысленно перекидывая флот от звезды к звезде, неизменно приходя к одному и тому же неутешительному выводу. Он обдумывал это с того самого момента, как они прибыли в систему Сутры, и с тех пор ничего не изменилось, как бы он ни старался. Даже без боевого стимулятора какой-то животный инстинкт подсказывал, что кольцо вокруг его флота сужается. Единственным способом избежать этого было что-то непредсказуемое, что-то, о чем Синдикат даже думать не станет. Что же может быть и совершенно непредсказуемым, и одновременно не самоубийственным?

Его взгляд снова и снова возвращался к одной звезде, Сенсир.

Нет, это безумие.

Но в достаточной ли степени безумие, чтобы Синдикат не поверил в то, что я поведу свой флот туда?

Возможно, Синдикат уверен в том, что это невозможно сделать. И будет неправ. Потому что я знаю, как это осуществить.

Но как мне убедить флот следовать за мной к Сенсиру?

 

Глава третья

Сигнал о чьем-то приближении вывел Гири из транса. Он с удивлением отметил, как долго обдумывал дальнейшие шаги флота. Выведя на дисплей изображения флота, он проверил диспозицию внутри системы Сутры. Как и планировалось, флот покинул Сутру-пять и теперь следовал курсом, который позволит им добраться до любой из двух точек прыжка, находящихся в системе. Всего час оставался до того, как флот начнет кинетическую бомбардировку двух населенных планет. Спешить было некуда, ни планеты, ни объекты на них никуда не денутся.

— Входите, пожалуйста, — позвал Гири.

Капитану Фалько на удивление быстро удалось раздобыть форму со всеми орденами и знаками отличия, к которым он был представлен. Он также успел подстричься, но от внимания Гири не ускользнуло, что лихой офицер, чьи фотографии он видел в старых отчетах, значительно состарился по прошествии двадцати лет в жестоких условиях трудового лагеря Синдиката. Войдя в каюту, Фалько одарил Гири уверенной дружелюбной улыбкой. Гири припомнил, что именно эту улыбку он видел в записях.

— Я уверен, что вы хотите обсудить наш и действия в последующих операциях, — любезно сказал Фалько. — Мой опыт и искусство командира в вашем распоряжении.

Вообще-то возможность обсуждать дальнейшие действия флота с Фалько Гири даже в голову не приходила. «Особенно учитывая то, что ваш опыт меня не впечатляет, а вашему искусству командира я просто не доверяю». Но Гири подчеркнуто вежливо кивнул.

— Скоро будет конференция флота.

— Я имел в виду со мной, — уточнил Фалько. — Лично. Всегда лучше определить план действий до сражения, не правда ли? Такому хорошему командиру, как вы, это должно быть известно, а я наслышан о ваших достижениях в этом флоте. Но даже хорошему командиру требуется помощь тех, у кого больше опыта. Поэтому я взял на себя смелость изучить диспозицию флота и разработать план действий.

Похвала оставила Гири недоумевать по поводу намерений Фалько.

— Вам понадобилось немного времени.

Похоже, скрытый сарказм сказанного прошел мимо Фалько. Он уселся и указал на все еще включенный региональный дисплей:

— Вот как нам следует поступить. Оптимальный курс обратно, на территорию Альянса, лежит через Видху. Оттуда нам…

— У Видхи находятся ворота гиперсети Синдиката, — перебил его Гири. — Учитывая то, что этот объект для нас очевиден, противнику не составит труда укрепить его, он будет полностью защищен, а точки прыжка заминированы.

Фалько вновь нахмурился. Его брови, казалось, съезжались автоматически, когда его перебивали. Но он быстро взял себя в руки и продолжил с выражением уважительного коллеги:

— Этот флот может подавить любое сопротивление Синдиката. Агрессия всегда лучший из возможных путей, — поучал он. — Я не должен объяснять это такому командиру, как вы. Этот флот сейчас перехватил инициативу, и мы должны её удержать. Вы же понимаете, насколько важно спровоцировать врага. Теперь к Видхе…

— Мы не летим к Видхе. — Учитывая то, что Фалько был неспособен воспринимать намеки, Гири высказал ему все открытым текстом, даже несмотря на некоторое восхищение тем, насколько хорошо Фалько удавалось преподносить свои идей как те, с которыми такой замечательный командир, как Гири, просто обязан был согласиться.

До Фалько не сразу дошел смысл сказанного. Непредсказуемое развитие событий выводило Фалько из равновесия настолько сильно, что Гири не мог скрыть удивления. Может быть, он просто притворялся, заставляя противника недооценивать себя? Но Гири не заметил подобной тактики в записях, которые он просмотрел.

Наконец капитан Фалько покачал головой.

— Я понимаю, что у Видхи нас будут ожидать войска Синдиката. Как и мы, они понимают, что это единственный стоящий объект.

Гири должен был признать, что постоянное употребление «мы» было неплохим ходом.

— Не только потому, что это приведет нас на территорию Альянса, но и потому, что это является прекрасной возможностью вступить в бой с ожидающими нас у Видхи войсками и уничтожить их.

— Я считаю, что это замечательная возможность засунуть голову в осиное гнездо, — заметил Гири. — Вступать в бой тогда, когда мы этого хотим, и там, где мы этого хотим, — вот наилучший образ действий. Если мы направимся к Вндхе, то будем драться тогда, когда этого хочет враг. Лучшее, на что мы можем надеяться у Видхи, — это понести ужасные потери. А выжившие станут легкой добычей для Синдиката в следующей системе.

Фалько нахмурился, последняя тирада Гири потребовала значительно больше времени для осмысления.

— Понятно. Вас волнуют только материальные факторы. — В устах Фалько это прозвучало так, словно подобный подход был как минимум ошибочным.

— Материальные факторы? — спросил Гири. — Вы имеете в виду количество солдат? Минные поля? Количество готовых к бою кораблей?

— Именно, — воссиял Фалько, изображая восхищение понятливостью Гири. — Все это совершенно второстепенно. Вы ведь это знаете. Идеология соотносится с материальными факторами как три к одному. С нами во главе… — Фалько замолк ненадолго, потом, улыбнувшись, продолжил. — С вами во главе и с моей помощью этот флот обладает невероятным идеологическим преимуществом. Врат разбегутся в смятении, и мы без проблем их сокрушим.

Гири было интересно, насколько заметным было со стороны его замешательство. Утверждать, что идеологический фактор имеет решающее значение над огневой мощью! Конечно, это имело значение, но ничто из того, что Гири видел с тех пор, как принял командование, не указывало на то, что Синдикат были настолько плохо мотивирован и организован, чтобы нематериальные факторы привели к победе даже при равных силах.

— Капитан Фалько, этот флот одержал победу над значительными силами Синдиката у Калибана. Они сражались не очень хорошо, но они сражались.

— Я видел записи этой битвы, — заметил Фалько. — Преклоняю голову перед вашими усилиями. Но посмотрите, как мало кораблей мы потеряли. Синдикат сражался так плохо, потому что был поражен нашим моральным превосходством!

— Они были поражены нашим численным превосходством и умелым использованием древних тактических ходов, к которым они оказались совершенно не готовы, — поправил его Гири. — Учитывая то, что мне довелось увидеть, Синдикат будет сражаться, даже если окажется лицом к лицу с более сильным противником, даже тогда, когда здравый смысл будет кричать, что лучше не провоцировать флот, способный уничтожить целые планеты.

— Никто и не говорил, что наши враги умны, — сказал Фалько с улыбкой. — Наша цель — спровоцировать и разбить флот Синдиката, и если они поспешат на верную смерть — что ж, тем лучше.

— Моя цель заключается в том, чтобы привести этот флот домой, на территорию Альянса, в сохранности, насколько это возможно, — твердо сказал Гири. На мгновение он подумал, а не стоит ли сказать Фалько о том, что на борту «Неустрашимого» находится ключ к гиперсети Синдиката, но тут же отбросил эту идею. Опираясь на то, что ему стало известно об этом человеке, он просто не считал возможным доверить ему столь важную информацию. — Надеюсь, мы нанесем Синдикату значительный ущерб по пути, но задача номер один — привести флот домой.

Фалько уставился на Гири на сен раз действительно пораженным взглядом.

— Вы не можете пренебречь возможностью вступить в бой.

Гири встал и, медленно обойдя каюту, остановился напротив Фалько.

— Почему?

— Это… Это же флот Альянса.

— Именно. — Гири бесстрастно глядел на Фалько. — И у меня нет ни малейшего намерения подвергать его опасности без причины. Это будет только на руку Синдикату. Как я уже сказал, мы, по возможности, сами будем выбирать время и место битвы.

— И это Блэк Джек Гири!

— Да, я — Джон Гири, и я не собираюсь без причины жертвовать кораблями этого флота и их командами.

Лицо Фалько посуровело.

— Невероятно. Когда капитаны кораблей флота голосуют…

— В моем флоте курс действий не определяется голосованием, капитан Фалько.

Это, казалось, поразило Фалько сильнее, чем все, что было сказано до этого. Гири все больше убеждался в том, что, как и недавно почивший адмирал Блок, Фалько тратил все своп усилия на политические игры, призванные определять исход подобных совещаний, вместо того чтобы сконцентрироваться на тактике и стратегии. Его величайшие победы, вероятно, имели место на подобных конференциях, а не на поле боя. Фалько заговорил медленно и отчетливо, словно стараясь получше донести до Гири смысл сказанного:

— По традиции, курс действий флота должен определяться с учетом коллективной мудрости и опыта его командиров.

— Традиции. — Гири покачал головой, меряя шагами каюту. — Мне кажется, что я имею лучшее представление о том, каковы были обычаи флота раньше, чем вы. Например, устав. Например, порядок и дисциплина, слаженность в бою. Я командующий офицер флота, капитан Фалько. Я буду прислушиваться к советам и принимать во внимание предложения, но я и только я буду решать, что этот флот будет делать, а что — нет.

— Вы должны уважать командиров кораблей флота.

Гири кивнул.

— Полностью с вами согласен. Однако уважение не означает игнорирования мной моих обязанностей по принятию важных решений.

— Я настаиваю на соблюдении командных традиций, появившихся во флоте за время постоянных военных действий. — Его гордый и упрямый вид указывал на то, что Фалько явно не собирался отступать. Внезапно до Гири дошло, что именно таким образом Фалько вел себя во всех своих сражениях, просто отказываясь признавать, что лобовая атака далеко не всегда ведет к успеху. Как это ни странно, он действительно искрение верил в то, что подобный образ действий был единственно правильным.

Поэтому Гири заговорил осторожно, тщательно выбирая выражения.

— Я глубоко уважаю офицеров, с которыми мне довелось служить. Я также глубоко уважаю традиции флота. Однако я обязан исполнять свои обязанности наилучшим образом, в соответствии с правилами и уставом флота. Я перепроверил данные, и ни правила, ни устав ничего не говорят о том, что решения должны приниматься коллективно.

— Глупо слепо подчиняться правилам, которые давно устарели перед лицом постоянной угрозы, — заявил Фалько.

Гири были знакомы эти слова. Фалько не раз произносил их в своих речах, направленных против правительства Альянса, до того как попал в плен.

— Хорошо это или плохо, капитан Фалько, но я глубоко чту эти устаревшие правила, и настаиваю на том, чтобы флот их соблюдал.

— Повторяю, я настаиваю…

— У вас нет полномочий на то, чтобы настаивать на чем бы то ни было. Я старший из присутствующих офицеров. Командование находится в моих руках. Я считаю, что командование, основанное на голосовании, не является хорошей идеей, и не собираюсь этого делать. Это окончательный ответ. — Фалько открыл было рот, но Гири требовательно спросил: — Я выслушал ваше предложение. Что-нибудь еще?

Фалько побагровел. Наконец он тоже встал.

— Я посмотрел план планетарных бомбардировок. После того как мы закончим, останется много нетронутых объектов. Нам необходимо уничтожить все ресурсы Синдиката в этой системе.

— Я уничтожаю только промышленные, поенные и правительственные объекты, капитан Фалько.

— Вы оставляете в живых рабочую силу, которую будет использовать Синдикат. Мы должны уничтожить всех, кто способен работать на военную промышленность Синдиката.

— Уничтожить? — переспросил Гири. — Другими словами — убить?

Фалько непонимающе уставился на Гири.

— Мы воюем за все, во что верим, капитан Гири. И мы не можем позволить политическому расшаркиванию встать на пути того, что должно быть сделано, чтобы защитить наши дома и семьи.

— Политическому расшаркиванию? Так вы это называете? Думаете, это единственное, что стоит между нами и массовым убийством мирного населения этих планет, капитан Фалько? — тихо спросил Гири.

Фалько же, в свою очередь озадаченный вопросом, заговорил с Гири, словно с ребенком:

— Они являются частью военной машины Синдиката. Мы можем победить только путем уничтожения всех составляющих ресурсов Синдиката.

— И вы действительно верите в то, что подобные действия отражают то, во что мы верим? Что наши предки будут благосклонно смотреть на массовые убийства? — спросил Гири.

— Синдикат поступал много хуже!

— И именно поэтому мы с ним и воюем, не так ли? — Гири разрубил рукой воздух. — Я не буду зверствовать, и до тех пор, пока я командую этим флотом, не допущу бессмысленной жестокости. По этим планетам будет выпущен лишь один залп кинетических снарядов в ответ на действия Синдиката. Будут разрушены военные, промышленные и правительственные объекты. Все.

Казалось, Фалько разрывался между изумлением и возмущением.

— Я слышал, вы помиловали пленников Синдиката, но не мог поверить в то, что вы настолько мягки.

— Мягок? — Гири заметил, что это слово поразило его. — Я не испытываю проблем в том, чтобы сражаться с врагом. И если вы действительно слышали о том, что произошло у Калибана, то вам должно быть это известно. А что касается пленных, мне казалось, что двадцать лет в трудовом лагере должны были открыть вам глаза на преимущества обращения с пленными в соответствии с законами войны. — Он замолк, понимая, что спорить с Фалько дальше бессмысленно. Но он также понимал, что Фалько ухватится за любое проявление слабости. — Меня научили некоторым вещам, капитан Фалько, вещам, которые затем были утеряны. Я принес эти знания с собой из прошлого, чтобы помочь этому флоту сражаться лучше. Я также принес с собой взгляд на вещи, который может показаться устаревшим, но я, тем не менее, в него верю. И верю, что это сделает наш флот сильнее.

Фалько глядел на него с застывшим выражением лица.

— Как скажете. — Было очевидно, что ему стоило немалых усилий держать себя в руках. — Возможно, нам следует начать сначала.

Гири кивнул.

— Неплохая мысль.

— Мы оба хотим одного и того же, — заметил Фалько, снова дружелюбно улыбаясь. Гири очень интересовало, что именно Фалько имел в виду. — Вместе мы можем многого добиться.

— Для Альянса? — уточнил Гири.

— Конечно! Но Альянсу нужны сильные лидеры! Такие как мы, например. — Фалько покачал головой и театрально вздохнул. — Вы же видите, как обстоят дела сейчас. Поглядите на то, в каком состоянии находится флот. Кто им командует. Присутствие Рион, наконец. Сенатор Альянса, сопровождающий флот! Как будто единственное, чего нам не хватало, — это политик, стоящий за спиной и следящий за тем, как мы выполняем свою работу! Я понимаю, что она была вам словно кость в горле, но это совершенно естественно.

Гири уклончиво спросил:

— Вам об этом кто-нибудь говорил?

— Многие. Но вместе мы можем нейтрализовать её влияние.

— Это мысль, — сказал Гири настолько нейтрально, насколько это только было возможно. Ему пришло в голову, что Фалько, скорее всего, уже провел идентичную беседу с Рион, выражая ей сочувствие по поводу присутствия во флоте Гири и предлагая работать вместе против него. Ему было очень интересно, если он спросит, расскажет ли об этом Рион.

Фалько наклонился к Гири, по-приятельски улыбаясь и увлеченно жестикулируя.

— Когда этот флот вернется на территорию Альянса, те, кто будет командовать им, сами выпишут себе билет в будущее. Вам это известно. У нас будет историческая возможность определить ход войны, повлиять на то, какие решения будет принимать Альянс. На этих условиях мы, в конце концов, сможем добиться победы в этой войне. Вам необходима помощь того, кому хорошо известно настоящее положение вещей, того, кто поможет вам противостоять политикам, которые сделали все возможное для того, чтобы разрушить Альянс и оставить его беспомощным на растерзание Синдикату.

Гири бесстрастно глядел на Фалько. «Со мной? Почему-то мне кажется, что, как только мы достигнем границ территории Альянса, капитан Фалько начнет рассылать пресс-релизы, повествующие о том, что флот вернулся домой только благодаря его титаническим усилиям, и выставляющие меня в лучшем случае лишь подставным лицом».

— Капитан Фалько, вы долгое время пробыли в трудовом лагере Синдиката. Боюсь, что ваши собственные знания заметно устарели.

На лице Фалько засияла заговорщическая улыбка.

— У меня есть друзья, которые введут меня в курс дела. В конце концов, мне предстоит узнать новости за гораздо меньший период, чем вам, не так ли?

— Капитан Фалько, я всегда благодарен за дельные предложения. Однако моя роль заключается в том, чтобы привести этот флот домой. Как только это случится, я перейду в подчинение выбранным лидерам Альянса, вне зависимости оттого, что я думаю о проводимой ими политике. И если я не смогу полноценно поддерживать решения правительства Альянса, я просто уйду в отставку, как того требует долг.

— Сохранность Альянса куда важнее, чем слепое подчинение правительству, — заявил Фалько.

— Капитан Фалько, в моем времени сохранность Альянса означала сохранность всего того, за что он борется. Сохранность прав человека и прав электората. — Фалько стоило немалых усилий сохранять нормальное выражение лица. — Я собираюсь дальше сотрудничать с вице-президентом Рион и надеюсь на то, что вы будете поддерживать мои решения.

Во взгляде Фалько мелькнула настороженность, несмотря на то, что он продолжал улыбаться.

— За все нужно платить, даже за поддержку. Какая неожиданность!

— Боюсь, что мне нечего предложить вам за вашу поддержку, кроме благополучия этого флота и Альянса.

— Именно это меня и волнует. — Совершенно искренне сказал Фалько, и внезапно Гири осознал, что так это и было на самом деле. Фалько свято верил в то, что может спасти Альянс и в то, что он способен на лучшие решения, чем выбранные лидеры. — Альянсу необходима сильная рука! И мне необходимо знать, что ваши действия пойдут ему на пользу, как в ближайшем, так и в более далеком будущем, и, честно говоря, меня беспокоит то, что вы даже не представляете, насколько изменился мир за время вашего анабиоза!

Было бы гораздо легче считать, что Фалько лицемер. Однако он, похоже, был движим искренней и чистосердечной верой в то, что он и только он, может спасти Альянс. И некоторым образом это делало его еще более опасным. Никто не сможет стать для Фалько идеальным лидером Альянса, потому что это место Фалько в своих мечтах зарезервировал для себя, и он никогда не сможет одобрить ни одного действия, если оно не совпадает с его видением ситуации.

Гири постарался, чтобы сказанное им прозвучало настолько профессионально и непредвзято, насколько это было возможно.

— Я уверен в том, что вас беспокоит благополучие Альянса. Наши мнения о том, какой курс действий является верным, могут не совпадать, но судьба и ранг поставили меня во главе этого флота. И мой долг перед флотом и перед Альянсом требует того, чтобы я командовал им на пределе своих возможностей. Я верю в то, что мы оба считаем, прибытие этого флота на территорию Альянса главной целью, и я с благодарностью приму вашу помощь, направленную на то, чтобы это произошло как можно скорее.

Улыбка сползла с лица Фалько.

— Вы считаете, что я буду спокойно смотреть на то, как вы разбрасываетесь возможностями нанести сокрушительные удары по планетам Синдиката? На то, как этот флот бродит по задворкам территории Синдиката, вместо того чтобы сражаться? На то, как бестолковые политики учат нас, как вести эту войну?

— Ни одна из упомянутых вами вещей не соответствует действительности, — сказал Гири. — Мы сражаемся и движемся в сторону дома, и вице-президент Рион не влияет на принимаемые во флоте решения.

— Длительный анабиоз так просто не проходит, — съязвил Фалько, почти сравнявшись по язвительности с Фарезой. — Отражается на способности адекватно оценивать происходящее.

— А вы все оцениваете совершенно адекватно, не так ли? — спросил Гири. — Вы когда-нибудь допускали ошибки, капитан Фалько? Ну хоть когда-нибудь?

Фалько уставился на него с открытой неприязнью.

— Бывало, что я слишком доверял своим подчиненным, но лично мне удалось избежать серьезных ошибок. И именно поэтому я должен командовать этим флотом, в чем и постараюсь убедить его офицеров.

— Ясно. — Гири задумался о том, что могло произойти, если свести людей, свято верящих в абсолютный героизм, как некоторые думали о нем, с тем, кто и в самом деле считает себя непогрешимым. Мысль показалась пугающей. — Капитан Фалько, у меня есть обязанности, которые я должен выполнить наилучшим образом. Я очень серьезно отношусь к подобного рода ответственности. Ваш долг перед Альянсом — поддерживать мои начинания. Я не потерплю попыток действовать за моей спиной. Если вам придет в голову попытаться подорвать мой авторитет или усложнить командование флотом, я сделаю так, что вы об этом горько пожалеете. Не задевайте мою честь, капитан Фалько. Возможно, вы считаете, что это устаревшая концепция, но я воспринимаю это очень серьезно.

Фалько несколько секунд смотрел на Гири, потом развернулся, собираясь уходить.

— Капитан Фалько, — тот замер, пытаясь понято интонацию Гири, — можете идти. — Гири не мог видеть лица Фалько, но зато он наблюдал, как угрожающе покраснела его шея.

Фалько резко повернулся лицом к Гири. В этот момент люк каюты открылся, и в проеме показалась Рион, её рука зависла над кнопкой тревоги. Она замерла, пытаясь разобраться в происходящем, а Фалько, который её, очевидно, не заметил, заговорил:

— Этому флоту нужен командир, чья храбрость равна храбрости его офицеров. Если вы не в состоянии им это обеспечить, я уверяю вас в том, что флот найдет себе другого лидера. — Он развернулся к выходу и замер, встретившись взглядом с Рион, затем бесцеремонно прошел мимо нее, не сказав ни слова.

Пытливо вглядываясь в лицо Гири, Рион спросила:

— Как прошла встреча?

— Было забавно. Что привело вас обратно?

— Всего лишь хотела поставить вас в известность, что капитан Фалько выразил мне свои сомнения по поводу того, насколько ваши действия соответствуют интересам Альянса, — заметила Рион как бы между делом.

— Он выразил подобного рода беспокойство и по вашему поводу, — ответил Гири.

— Наравне с другими вещами, вызывающими его беспокойство? — спросила Рион. — Теперь вы знаете, с кем имеете дело, не так ли? — Она кивнула и вышла.

После того как люк закрылся. Гири прикрыл глаза и потер лоб в бесплодной попытке расслабиться. Он снова сел и забарабанил пальцами по подлокотнику кресла, йотом вызвал капитана Дижани.

— У вас есть время забежать ко мне в каюту ненадолго? Мне бы хотелось кое-что с вами обсудить.

Дижани пришла всего через несколько минут. Она вопросительно взглянула на него.

— Вы хотели поговорить лично, сэр?

— Да. — Гири жестом пригласил её присесть, наклонившись вперед, он ждал, пока Дижани опустится в кресло. — Мне необходимо знать, что думают другие офицеры. Капитан, мне хотелось бы услышать ваше мнение по поводу капитана Фалько.

Дижани колебалась с ответом.

— Формально капитан Фалько выше меня по рангу.

— Да, но у вас одно звание, и он не будет командовать этим флотом.

Она немного расслабилась.

— Я могу судить о капитане Фалько только по его репутации и по историям, которые рассказывали о нем старшие офицеры.

— Я так понял, что многие его высоко ценят.

— Да, как мертвого героя. Капитан Фалько всегда расценивался как вдохновляющий пример, не более того, — поморщилась Дижани. — Хотите начистоту, сэр? — Гири кивнул. — Если Блэк Джек Гири воспринимался флотом как бог, то Фалько — как полубог. Офицеры, с которыми мне довелось говорить о нем, рассказывали легенды о его боевом духе и подходе к ведению боя.

Гири снова кивнул. Забавно: Фалько так восхищались во флоте за то, что Гири в нем больше всего не нравилось.

— Его все еще воспринимают как хорошего командира?

Дижани ненадолго задумалась.

— Если бы во главе этого флота были не вы, а любой другой человек, то капитан Фалько, скорее всего, оказался бы на его месте.

— И как бы вы это восприняли?

Дижани снова поморщилась.

— Раньше — не знаю… Я привыкла находиться под началом командира, для которого не имеет значение мой голос на совещании. Если помните, вы похвалили меня там, в шлюзовом отсеке, и для меня это очень много значит, потому что у вас была возможность оценить меня и мой корабль. Когда меня похвалил капитан Фалько… Я знала, что его похвала была незаслуженной. Контраст очевиден: один командир уважает меня за дело, другой считает, что меня можно взять лестью и использовать в дальнейшем.

Гири был несказанно рад тому, что сказал ей в шлюзовом отсеке. Он не знал, что его на это сподвигло, возможно предки все же не забывали о нем.

— Какие еще впечатления от Фалько?

Дижани задумалась.

— Он располагает к себе. Я думала, что адмирал Блок был хорош в этом, но ему далеко до Фалько. Также мне довелось переговорить с лейтенантом Ривой. Он и другие пленники свято верят в то, что Фалько глубоко предан делу Альянса. В лагере Фалько делал все, чтобы поддержать боевой дух заключенных, уверяя, что победа Альянса не за горами. Рива уверен в том, что многие пленные оставили бы надежду и позволили себе умереть, если бы не пример капитана Фалько.

«Было бы легче, если бы Фалько интересовала только слава, — подумал Гири. — Но он лидер, способный вдохновлять. И он действительно предан Альянсу. К сожалению, его видение возможного спасения Альянса подразумевает перестройку политической системы, в подобную системе Синдиката. Да хранят нас предки от влияния тех, кто может разрушить все то, ради чего стоит бороться за Альянс».

— Спасибо, капитан Дижани. У меня есть причины думать, что капитан Фалько намеревается продвигать себя на позицию командира этого флота.

Услышанное заставило Дижани поморщиться снова.

— Сэр, как я уже сказала, будь на вашем месте кто-то другой, не проведи вы нас так далеко и не одержи мы великую победу при Калибане, Фалько был бы во главе флота в течение нескольких дней. Он… э…

— Гораздо приятнее в общении, чем я? — сухо спросил Гири.

— Да, сэр. — Она помедлила. — Честно говоря, сэр, если бы я встретила его до того, как встретила вас, я, возможно, думала бы по-другому. Те изменения, которые вы привнесли, подчас было трудно принять. Но вы действительно изменили мое отношение к старшим по рангу.

Гири отвернулся, смущенный похвалой.

— Как насчет других командиров кораблей? Вы думаете, их мнение совпадет с вашим?

— Трудно сказать. Некоторые офицеры предпочтут потерпеть «благородное» поражение, а не победить благодаря мудрой тактике ведения боя и дисциплине, которые вы привнесли. Они верят, что боевой дух — это единственное, что имеет значение в сражении, и что у вас его недостает, сэр.

Ничего нового он не услышал.

— Понятно. «Моральное соотносится с материальным как три к одному». И ведь благодаря этому подходу произошло столько трагедий, что их, казалось бы, достаточно, чтобы разубедить даже самых ярых приверженцев боевого духа, чтящих его как серебряную пулю военного дела.

Дижани грустно улыбнулась.

— Вера зиждется не на фактах, сэр.

Как, например, вера в него, или, вернее, в Блэк Джека Гири, которую он смог обратить себе на пользу. Гири кивнул.

— Совершенно справедливо. Достаточно ли во флоте верующих в боевой дух, чтобы дать Фалько возможность стать во главе?

— Нет, сэр. Все еще много недовольных, но они не решатся поддерживать Фалько. На многих ваши действия произвели неизгладимое впечатление, сэр. — Похоже, на этот раз она заметила смущение, которое испытывал Гири. — Вы преподали всем урок у Калибана, хотя пройдет еще немало времени, пока некоторые его усвоят. Должна добавить, раз уж вы попросили говорить начистоту, что ваши моральные ценности глубоко тронули многих офицеров, потому что они основаны на том, во что свято верили наши предки. Мы забыли так много, точнее, позволили себе забыть. А вы вернули нам забытое.

Гири глядел на переборку, слишком смущенный, чтобы встретиться взглядом с Дижани.

— Спасибо. Надеюсь, я смогу соответствовать вашим ожиданиям. Капитан Дижани, я собираюсь созвать конференцию, и там могут возникнуть проблемы.

— Там всегда проблемы, — заметила Дижани.

Гири слегка улыбнулся.

— Да, но на этот раз будет хуже, чем обычно. Частично из-за того, что там будет капитан Фалько с его попытками влиять на происходящее, частично из-за того, что я собираюсь предложить.

— Что вы задумали, сэр?

— Я планирую отвести флот к Сенсиру.

— Сенсир? — Дижани, казалось, была в недоумении, пытаясь вспомнить, где это находится, потом её глаза расширились. — Да, сэр. Будут проблемы.

Гири прошел на мостик, едва не опоздав к началу намеченной кинетической бомбардировки. Он уселся в кресло командира, и капитан Дижани кивнула ему в знак приветствия, словно находилась на мостике как минимум несколько часов, а не явилась сюда всего за минуту до Гири.

Планетарный дисплей услужливо замигал обозначениями мишеней. Гири снова просканировал их, думая о власти разрушать планеты, которой он был наделен. Фалько был бы только рад использовать эту власть, хотя проведи Гири двадцать лет на холодной, как камень, Сутре-пять, он, возможно, тоже был бы не против разнести это место на куски.

— Начинайте бомбардировку как запланировано.

Дижани кивнула, потом повернулась к оператору боевой системы, который нажал всего одну кнопку, затем ввел пароль.

Все казалось так просто, так чисто и аккуратно. Гири включил изображение флота и наблюдал за тем, как его корабли начали бомбардировку. Всего лишь огромные куски металла со специальным керамическим покрытием, защищающим снаряды от испарения, вызванного нагревом при прохождении через атмосферу. Уже на приличной скорости на момент сброса с кораблей кинетические снаряды будут лететь к планетарным мишеням, набирая все большую скорость благодаря гравитации и увеличивая энергию с каждым метром. Когда эти куски металла достигнут цели, накопленная ими энергия вырвется в виде ужасных взрывов, не оставляющих после себя ничего, кроме кратеров и покореженных обломков.

Гири сидел, наблюдая за тем, как снаряды, направленные к Сутре-пять описывают плавную дугу в атмосфере, думая о том, каково это видеть тем, кто сейчас на планете. Они должны чувствовать себя такими беспомощными.

— Сэр? — Похоже, он сказал это вслух.

— Я просто думал о том, каково это — быть на планете и видеть летящие к ней снаряды, — признался Гири. — Никакой возможности остановить их, не убежать, если находишься там, куда направлен снаряд, никакого убежища, способного выдержать взрыв.

Взгляд Дижани затуманился при мысли об этом.

— Я никогда не смотрела на это с такой точки зрения. Альянс испытал это на себе, и — да, я чувствовала себя беспомощной, когда слышала об этом, зная, что это невозможно остановить. Я бы предпочла находиться на чем-то способном маневрировать и сражаться.

К тому моменту кинетические снаряды, направленные на Сутру-пять, ярко светились, разогретые скоростью передвижения. Словно дюжины смертоносных огненных мух, они плавно опускались на поверхность планеты. С того места, где находился «Неустрашимый», Гири мог видеть, как та часть планеты, на которой была ночь, осветилась вспышками взрывов.

— В том, чтобы убивать мирных жителей, нет и намека на благородство, — пробормотал Гири, думая о том, что предлагал Фалько.

К его удивлению, Дижани согласно кивнула.

— Да.

Он вспомнил, как однажды она выразила сожаление, что у антиполярного оружия небольшой радиус действия, оно не работает около гравитационных колодцев и, соответственно, не может быть использовано против планет. Гири было интересно, изменилась ли её точка зрения по этому вопросу.

Он приблизил изображение одной из мишеней — все еще работающего промышленного объекта, который на мультиспектральном дисплее светился теплом и излучением от электрических проводов. Однако никаких признаков людей. Похоже, они восприняли предупреждение серьезно и эвакуировались. Гири не видел приближения кинетического снаряда, поскольку он двигался слишком быстро, чтобы быть замеченным невооруженным глазом, но ему показалось, что он видел нечто расплывчатое, а потом яркую вспышку света, автоматически заблокированную сенсорами «Неустрашимого». Снова отдалив картинку, он увидел ударные волны, расходящиеся от испаряющейся материи и рушащихся зданий, заставляющие планету трястись, словно укушенное насекомым животное.

Гири отдалил изображение еще сильнее и теперь видел поднимающиеся с поверхности Сутры-пять грибовидные облака, к которым человечество уже привыкло. Множество взрывов в мгновение ока разрушило все промышленные и транспортные объекты, над которыми население трудилось веками.

Разрываемый между очарованием разрушения и сожалением о его необходимости, Гири выбрал одну картинку и сконцентрировался на ней. Мишень в горах казалась менее разрушенной, чем остальные, потому что направленный туда снаряд был спроектирован так, чтобы проникать глубоко в поверхность планеты. Кратер был меньше, но глубже, чем в других местах, словно проделанный стрелой. Это было командное убежище, точнее, то место, где оно было раньше. Гири было интересно, успели ли высокие чипы, которые с готовностью подвергли остальных риску бомбардировки, осознать, что им самим тоже не удастся спастись.

— Я знаю, что военная база Синдиката для них не более чем досадная ветошь, — заметила Дижани, — но нам будет нетрудно уничтожить и её, раз уж мы вознамерились преподать им урок.

Гири покачал головой, все еще задумчиво глядя на изображение местности, где раньше было командное убежище.

— Зависит оттого, какой урок мы собираемся им преподать. Месть или справедливое возмездие?

Дижани долго молчала.

— Месть легче осуществить.

— Да. Не нужно долго раздумывать.

Она медленно кивнула. Какой бы уроков ни пытался преподать Синдикату, Дижани он заставил думать не меньше.

На дисплее Гири увидел рой снарядов, направленных к Сутре-четыре. Люди там видели участь соседней планеты и знали, что то же самое ожидает многие места на планете, которую они называли домом. Им придется наблюдать за приближающимися снарядами еще около часа, что только продлит пытку. Гири хотел бы знать, кого они будут в этом винить: Альянс или принесших их в жертву лидеров Синдиката.

На конференции атмосфера была накалена до предела. Каждый командир корабля знал, что Гири предложит свой новый курс действий. Естественно, лично присутствовали только Гири и капитан Дижани. Рион снова не явилась. На сей раз Гири интересовался, не было ли её отсутствие связано со сплетнями об их личных отношениях.

Отсутствие Сражающегося Фалько стало приятным сюрпризом, но заставило Гири забеспокоиться о том, что он мог замышлять. Фалько явно был не из тех, кто легко сдается, и Гири предпочел бы видеть все политические игры прямо перед собой, чем догадываться о том, что происходит у него за спиной. Он надеялся на то, что шпионы Рион доложат ей обо всем, о чем Гири стоит беспокоиться, а она передаст эти отчеты ему.

Гири окинул взглядом стол, зная, что скоро над ним разразятся «громы и молнии», и понимая, что другого выхода у него нет.

— Дамы и господа. Синдикат замыкает кольцо вокруг нас. Ловушки, на которые мы наткнулись в этой системе, говорят о том, что Синдикат предугадывает наши действия и успевает к ним подготовиться. Как вы все знаете («Или должны бы знать», — добавил про себя Гири), Синдикат расположил корабли у всех точек прыжка в системе. Когда свет от нашего прибытия достиг их, три корабля ушли в прыжок. Через эти ворота всего три возможных направления, и все три будут предупреждены о нашем возможном прибытии.

Он ожидал, что кто-нибудь прокомментирует сказанное, но вокруг стояла мертвая тишина. Все хотели услышать его предложение.

— Я рассмотрел все возможные перемещения из данной точки и все звезды вокруг, и мне совершенно очевидно: что бы мы ни делали, Синдикат сможет просчитать наши передвижения на несколько ходов вперед до тех пор, пока не загонит нас в ловушку. — Он замолчал, ожидая, пока до всех дойдет смысл сказанного. — Я не сомневаюсь, что мы нанесем Синдикату невосполнимые потери, но наш флот будет разгромлен. — Это было неплохой наживкой для их гордыни и в то же время напоминанием о том, что их главной задачей было и остается возвращение домой.

— Разведгруппе удалось достать устаревшие, но полезные карты звездных систем Синдиката из файлов, оставшихся в трудовом лагере. — Гири кивнул головой в сторону полковника Карабали. — Я пересмотрел их и нашел еще один вариант, позволяющий нам не только избежать ловушек, но и нанести серьезный удар Синдикату, смешать его планы и получить множество вариантов для возвращения обратно на территорию Альянса. — Пальцем он прочертил по экрану предполагаемую траекторию движения. — Мы вернемся к той точке прыжка, откуда прибыли. Но не для того чтобы вернуться к Калибану, а для того, чтобы переместиться к Страбо.

— Страбо? — спросил кто-то после нескольких секунд всеобщего замешательства. — А что у Страбо?

— Ничего. Недостаточно даже камней, чтобы там поселились люди. А сейчас и вовсе заброшена.

Капитан «Полариса» уставился на дисплей.

— Страбо в противоположном направлении от территории Альянса.

— Да, — согласился Гири. — Похоже, Синдикат считает, что шансы на наше движение в том направлении, откуда прибыли, близки к нулю. С тех пор как мы здесь появились, в ту сторону не ушел ни один корабль. Они ни за что не поверят в то, что мы прыгнули к Страбо. Но мы озадачим их еще сильнее. — Гири снова провел пальцем по дисплею, зная: то, что он собирался сказать теперь, вызовет куда более сильную реакцию. — От Страбо мы прыгнем к Цидони.

— Цидони? — это подтолкнуло Ньюмоса на то, чтобы снова попытаться бросить Гири вызов. — Это еще дальше вглубь территории Синдиката!

— Именно. Рано или поздно до врагов дойдет, что мы прыгнули к Страбо, и они будут уверены, что оттуда мы направимся к одной из трех звезд, до которых возможно допрыгнуть и которые ведут обратно к территории Альянса. Пройдет немало времени до тех пор, пока они догадаются, что мы прыгнули к Цидони.

— И для чего нам это нужно? — спросил Ньюмос. — Может, нам вообще уйти в дальний конец пространства Синдиката? Уж этого-то они от нас точно не ожидают. Вы хоть понимаете, насколько сильно мы будем нуждаться в дозаправке к тому моменту, как достигнем Цидони. Кстати, а что там?

— Ничего, — сказал Гири. Все выжидательно смотрели на него. — Еще одна заброшенная система. Фотосфера звезды расширяется, и единственная обитаемая планета была эвакуирована несколько десятилетий назад. Нам нужно то, что лежит за Цидони.

Он снова прочертил пальцем по дисплею, стараясь сделать свой жест как можно более значительным.

— На предельном для прыжка расстоянии от Цидони находится Сенсир. Слегка в стороне от Альянса, но шансы на то, что наше прибытие туда станет для Синдиков неприятным сюрпризом, очень высоки.

— Сенсир находится в числе самых крупных судостроительных верфей Синдиката, — прозвучал в гробовой тишине голос капитана Дьюллоса. — Но разве мы можем попасть туда через Цидони? Технические характеристики прыжковых двигателей указывают на то, что Сенсир вне досягаемости.

— Можем. Мне доводилось прыгать и дальше, — сказал Гири. — С момента изобретения гиперсети вы все перестали зависеть от двигателей для долгих прыжков между звездами. В мое время без них было не обойтись, и мы нашли несколько способов расширить зону охвата за пределы официально признанного максимума.

— Это — безумие! — выразила свое мнение совершенно сбитая с толку капитан Фареза. — Двигаться вглубь территории Синдиката, чтобы добраться до объекта, который, вне всякого сомнения, будет под усиленной охраной, когда наши ресурсы практически истощены.

— Там не будет ничего такого, с чем бы мы не смогли справиться, — сказал Гири гораздо увереннее, чем на самом деле чувствовал. Всегда существовала возможность ужасной ошибки. Но он не мог этого признать, если хотел хоть кого-то хоть в чем-то убедить. — Синдикату пришлось разослать тяжелую артиллерию ко всем точкам прыжка в попытке перехватить нас. Им и в голову не придет, что у нас хватило духа прыгнуть к Сенсиру, даже если кто-то из них все еще помнит о прыжковых двигателях, которые могут помочь нам добраться туда от Цидони. И дозаправка не станет проблемой. Это же густонаселенный центр кораблестроительства. Там есть все, что нам только может понадобиться.

— Включая гиперсеть, — заметил капитан Тулев.

— Верно, — кивнул Гири, замечая застывшее на многих лицах замешательство. — Если они разрушат ворота, то не смогут получить подкрепление, а если не разрушат… — Гири намеренно не стал заканчивать предложение, закинув наживку.

— Мы сможем сразу попасть домой, — выдохнул кто-то. Ньюмос, прищурившись, взглянул на Гири.

— Значит, ключ от гиперсети Синдиката, который передал нам предатель, все еще у нас?

— Да.

— Мы могли бы прыгнуть к Кадису и использовать его там!

Гири почувствовал, как в нем закипает злость, вызванная бестолковым упрямством Ньюмоса.

— Как мы уже заметили, Кадис является слишком очевидным объектом. Синдикат сделал все для того, чтобы там мы столкнулись с численно превосходящим нас флотом.

— А у Сенсира никого не будет? Как вы можете идти на такой риск? — спросил Ньюмос.

Гири холодно взглянул на него.

— Мне казалось, что я слишком осторожен. Теперь вы упрекаете меня в излишней смелости? — Он перевел взгляд на других офицеров. — Вам так же, как и мне, известна правда. Синдикат устроил нам не одну, а три ловушки в этой системе. И предупредил все системы, находящиеся в стороне Альянса по тому курсу, которым мы следуем сейчас. Единственный шанс на то, чтобы смешать их планы и сохранить флот, — это сделать нечто неожиданное не один, а несколько раз подряд, чтобы им пришлось изрядно потрудиться, пытаясь нас поймать. — Он снова ткнул пальцем в дисплей. — Сенсир был крупной верфью еще до появления гиперсети не только потому, что это богатая звездная система, но потому, что вокруг нее находится шесть звезд, до которых можно допрыгнуть, включая Цидони. Шесть дорог, пять из которых ведут на территорию Альянса. Меня не радует дистанция, которую нам нужно преодолеть, но мы нанесем Синдикату сильнейший удар, нарушим их план гнать нас до изнеможения и к тому же сможем достать там все, что нам необходимо для того, чтобы продолжить путь.

— И если это сработает, — добавил капитан Дьюллос, — то мы будем у ворот гиперсети, которые ведут домой.

Слишком много пар глаз все еще недоверчиво глядели на проложенный Гири курс. По выражениям лиц Гири понимал, что офицеры обдумывают то, насколько далеко от территории Альянса их заведет предложенный Гири план.

— Если наши намерения заключаются в том, чтобы попасть домой и по пути навредить Синдикату, — добавил Гири, — то нам нужно к Сенсиру.

— Чепуха, — заявил Ньюмос. — Я требую голосования.

Гири окинул его ледяным взглядом.

— В моем флоте не голосуют.

— Если мне предлагают броситься вглубь территории Синдиката с суицидальной миссией, я должен иметь право голоса. Мы все должны!

Капитан Тулев с отвращением сказал:

— Вы уже проголосовали за это, когда адмирал Блок командовал этим флотом. Или вы уже забыли, что именно голосование поставило нас в это положение?

Ньюмос покраснел от злости.

— Это была совершенно другая ситуация. Где капитан Фалько? Что он думает по этому поводу?

— Боюсь, что вам придется спросить у него, — сказал Гири. — Мне он свои идеи уже изложил.

«И я их отверг. Но им это знать необязательно».

— Где капитан Фалько? — спросила капитан Фареза, как обычно поддакивая Ньюмосу.

Капитан Дижани спокойно, словно читая рутинный доклад, ответила:

— Капитан Фалько проходит медицинские тесты, рекомендованные медперсоналом, на борту «Неустрашимого».

Гири постарался не выдать своего изумления и еле сдержал улыбку. Он и не подозревал, что Дижани была способна на такое коварство.

Фареза возмущенно переспросила:

— Медицинские тесты?

— Да, — подтвердила Дижани. — Для его же собственной безопасности. Он находился под сильнейшим физическим напряжением в трудовом лагере Синдиката и, конечно, страдал от психологического давления вызванного тем, что он был самым старшим по рангу из находящихся в лагере офицеров. Результаты первого теста вызвали беспокойство у врачей флота, и они настояли на немедленном повторном обследовании.

— Что порекомендовал капитан Фалько? — спросил кто-то.

— Это останется между мной и капитаном Фалько, — ответил Гири. Это не вызвало восторга у присутствующих, и поэтому Гири решил уточнить: — У капитана Фалько не было времени, чтобы нормально ознакомиться с той ситуацией, в которой сейчас находится флот. Он порекомендовал, чтобы мы провели гораздо более масштабную бомбардировку населенных планет этой системы. Я не считаю это ни мудрым, ни гуманным, ни справедливым и потому отверг это предложение.

— Капитан Фалько — Сражающийся, — после долгой паузы заметил капитан «Бандитки».

— Под его командованием погиб мой отец, — согласился капитан «Стойкого».

Этого Гири выдержать не мог.

— Под командованием капитана Фалько погибли многие офицеры. — Его резкое замечание вызвало недовольный шепот. — Любой, кому хочется сравнить мой боевой дух с боевым духом капитана Фалько, может сравнить то, что произошло у Калибана, с любой из его битв. Я верю в то, что мы можем служить Альянсу наилучшим образом, побеждая и оставаясь в живых, и потому не боюсь сравнения понесенных потерь.

— Я служил под командованием капитана Фалько у Батаны, — лениво протянул капитан Дьюллос. — Моя первая и почти что моя последняя битва. Когда мой командир осознал, что наши потери были такими же, как у Синдиката, то сказал, что было бы проще, если бы капитан Фалько просто приказал бы каждому из своих кораблей взять на абордаж один из кораблей Синдиката. Результат был бы тот же, а усилий затратили бы не в пример меньше.

— Капитан Фалько — герой Альянса, — попытался поспорить кто-то.

— Капитан Фалько — офицер этого флота, — резко ответила командор Кресида. — Или мы снова выбираем командиров голосованием? Учитывая, насколько хорошо это удавалось нам раньше… Дал ли вам капитан Гири хоть один повод усомниться в его компетентности? Кто из вас предпочел бы умереть у Калибана ради того, чтобы сделать битву более запоминающейся?

Её слова, казалось, отрезвили всех присутствующих, но капитан Фареза бросила в её сторону крайне недовольный взгляд.

— Мы не обязаны выслушивать нравоучения от офицера который младше нас по рангу и по возрасту.

Командор Кресида покраснела, но, благодаря задержке сигнала с её корабля, ответ Гири прозвучал раньше:

— Я командую этим флотом, — твердо сказал он, — и я буду решать, что нам надлежит услышать. Я приветствую мнение такого одаренного офицера, как командир Кресида.

Многие пытались спорить, но Гири не поддавался. Некоторые хотели услышать мнение капитана Фалько, но Гири отказал, аргументируя это тем, что Фалько недостаточно хорошо знаком с ситуацией во флоте. Наконец Гири взял инициативу в свои руки.

— Необходимо принять решение. Ответственность за это лежит на мне. То есть: я поведу этот флот к Сенсиру, потому что это дает нам наибольшие шансы на выживание. А когда мы туда доберемся, то отомстим Синдикату за «Кинжал», «Меч», «Булаву» и «Панцирь».

Многие были недовольны, многие глядели на Ньюмоса, ожидая дальнейшего спора, но Гири одарил его предостерегающим взглядом, и на сей раз тот промолчал. Что важнее, большинство офицеров не только были готовы следовать за Гири, но и видели логику в его доводах.

— На этом все, — заключил Гири. — Приказ повернуть флот обратно, к точке прыжка, откуда мы прибыли, будет через несколько минут.

Толпа рассосалась в мгновение ока. Остались только Дижани и изображение капитана Дьюллоса. Дижани встала и мрачно улыбнулась.

— Еще одна победа, сэр.

— Я бы предпочел сражаться с Синдикатом, — признал Гири. — Пусть «Неустрашимый» передаст сигнал о смене курса. Начало, — он сверился с дисплеем, — в два ноль-ноль.

— Да, сэр, — отсалютовала Дижани перед тем, как выйти.

Гири кивнул Дьюллосу.

— Спасибо за поддержку.

Дьюллос в свою очередь окинул Гири скептическим взглядом.

— Вы всерьез надеетесь на то, что Синдикат подпустит нас к воротам гиперсети у Сенсира?

Гири опустил глаза и поморщился.

— Нет. Я думаю, Синдикат понимает, что не может позволить этому флоту вернуться домой с работающим ключом от их гиперсети. Это даст Альянсу решающее преимущество в этой войне.

— Значит, они прибегнут к крайним мерам и разрушат ворота, чтобы только не пропустить нас?

— Возможно, — пожал плечами Гири. — Всегда есть надежда на то, что они этого не сделают. Небольшая, но все же есть.

— Верно, — вздохнул Дьюллос. — Если бы не эти ворота, флот не последовал бы за вами к Сенсиру, вы ведь это понимаете?

— Понимаю.

— Но если мы доберемся туда и победим, сомневающимся будет трудно найти поддержку.

Дьюллос отсалютовал.

— Это невероятный риск, но вы заслужили право на наше доверие.

Гири отсалютовал в ответ.

— Спасибо.

— Вы уверены, что прыжковые двигатели сработают от Цидони до Сенсира?

— Совершенно уверен.

После того как Дьюллос «ушел», Гири устало направился в свою каюту. Ему не нужно было находиться на мостике во время маневра, потому что он мог наблюдать за ним с дисплея в своей каюте. Обычно он находился на мостике в любом случае, удовлетворяя потребность экипажа в осознании того, что их командир интересуется их работой и тем, как они её выполняют. Но сейчас, после неприкрытой враждебности, с которой ему пришлось иметь дело, он нуждался в передышке.

Перед люком в его каюту стояла вице-президент Рион. Конечно же, ей уже рассказали об исходе конференции офицеры Республики Каллос. В её глазах горел огонь, который не предвещал ничего хорошего. Гири понял, что о передышке придется забыть.

Рион стояла, не произнося ни слова, до тех пор, пока Гири не пошел в каюту и за ними не закрылся люк. Лишь тогда она развернулась к нему и дала волю чувствам.

Гири никогда раньше не видел вице-президента Викторию Рион в такой ярости. И это не входило в число тех вещей, которые ему бы хотелось увидеть снова.

— Как вы посмели? — спросила Рион, чеканя каждое слово.

Гири осторожно ответил:

— Я уверен в том, что это наилучший курс…

— Вы предали этот флот! Вы предали Альянс! Вы предали меня!

Вздрагивая от каждого слова, Гири, не мог не обратить внимания на последнее предложение.

— Предал вас? Каким образом?

Рион покраснела и отступила на шаг.

— Это… не важно. Оговорка. Я имела в виду, что вы предали всех в этом флоте: офицеров, которые доверили вам командование, надеясь на вашу мудрость. Я вам не мешала. Я старалась поддерживать ваши начинания, так как вы не высказывали персональных амбиций, и, казалось, обладали толикой здравого смысла. Я ошибалась, капитан Гири. Введя меня в заблуждение по поводу ваших реальных намерений, вам удалось поставить этот флот в такое положение, когда вы беспрепятственно можете играть в героя, которым вам всегда хотелось быть. И вы сделали меня невольным соучастником в ваших махинациях.

— Я — не герой, — резко сказал Гири. — Не в этом дело. Постарайтесь принять во внимание мои мотивы…

— Ваши мотивы? О, я прекрасно понимаю ваши мотивы, — сказала Рион. — Вы боитесь, что капитан Фалько отберет у вас командование этим флотом. Я слышала, как он предупреждал вас о том, что флот найдет другого командира, если вы не будете достаточно храбрым! И чтобы этого не случилось, вы готовы поставить весь флот под угрозу! Словно флот и люди в нем — это игрушки, а вы и капитан Фалько деретесь из-за них, как два капризных малыша. Не вам — так никому!

Гири с трудом сдерживал свой гнев.

— Мадам вице-президент, — наконец выпалил он. — Я рассмотрел все возможные курсы…

— Правда? И где же записи ваших изысканий, капитан Гири? — спросила она.

Это заявление сбило Гири с толку, но ненадолго.

— У вас есть доступ к моим личным стратегическим моделям и симуляторам? Но ведь доступ к ним строго ограничен.

Несмотря на то что Рион явно сожалела о том, что пришлось это признать, она величественно кивнула головой.

— Вам было что скрывать капитан Гири? Например, полное отсутствие информации о пройденных вами симуляторах, на основе которых, как вы утверждаете, базируются ваши решения?

— Я не проходил симуляторы, — прорычал в ответ Гири. — Я просто продумал все это. Возможно, не с такой же степенью точности, как симулятор, но достаточно точно, чтобы предугадать ожидающие нас опасности.

— И вы ожидаете, что я в это поверю? Вы считаете, что я не просто доверчивая, но еще и тупая, капитан Гири? Во что еще вы собираетесь меня втянуть? Думаете, у меня совсем нет гордости? Считаете, что мне неизвестно понятие чести?

Гири постарался взять себя в руки.

— Я не пытался вас одурачить, я вами не манипулировал и был честен с вами все время.

Рион наклонилась к нему и смерила его горящим взглядом.

— Я через многое прошла ради Альянса, капитан Гири. Но унижение оттого, что мной манипулировал человек, который заставил меня поверить в свое благородство, стало худшим из всего, пережитого мной. И хуже всего то, что успех ваших манипуляций означает, что этот флот, а с ним и Альянс обречены. Народ Республики Каллос, на благо которого я поклялась служить, тоже обречен. Я не справилась, капитан Гири. Можете порадоваться тому, что вам больше не придется притворяться несправедливо осужденным.

— Хотите верьте, хотите нет, но к вам это не имеет никакого отношения, — сказал Гири, пристально глядя на Рион.

— Нет, капитан Гири. Ко мне не имеет. Зато имеет отношение к тысячам мужчин и женщин, которых вы ведете на верную смерть.

Гири отвел взгляд в сторону, стараясь успокоиться.

— Если вы будете так добры и позволите мне объяснить свои действия…

— Я уже слышала ваши объяснения. — Рион развернулась и сделала шаг к выходу, затем вдруг резко повернулась лицом к Гири. — Симуляторов, которые вы, как вы говорите, прошли, просто не существуют. И вы с этим даже не спорите.

— Я и не говорил, что проходил стимуляторы.

Рион помолчала, потом уголок её губ искривился в горькой улыбке.

— Обычный воин с такой тщательностью выбирает свои слова. Подразумевая нечто, чего на самом деле не было?

— Я не пытался дать неверное представление о причинах, из-за которых выбрал этот курс действий. Вам просто придется поверить мне на слово в том, что я действительно проработал эту ситуацию.

— Как удобно, — сказала Рион неожиданно холодно. — Всего лишь снова поверить вам на слово. Даже и не думала, что вы меня так низко цените. Неужели мной настолько легко манипулировать?

— Я вами не манипулирую. Это мне и в голову не приходило!

— Как скажете. — Рион медленно покачала головой, не отрывая взгляда от Гири. — Ваши истинные намерения мне уже понятны.

— Прекрасно, — почти прорычал Гири. — Так почему бы вам и меня не просветить по этому поводу?

— Я это уже сделала. Как только вы столкнулись с серьезной угрозой потерять командование этим флотом, вы прибегли именно к тем невообразимо рискованным и плохо продуманным действиям, от которых открещивались многие месяцы. Ваше намерение, капитан Гири, заключается в том, чтобы доказать всем, что вы можете быть таким же бездумно агрессивным, как и капитан Фалько, таким образом обеспечивая себе уверенность в том, что эти корабли последуют за вами, каков бы ни был результат.

— Это не бездумное действие, — резко сказал Гири. — Я просчитал все варианты.

— И отвергли все, в которых была хоть толика здравого смысла.

— Я не хочу гибели этого флота. Если бы мы продолжили движение, как запланировано, то истощились бы в небольших сражениях, и нас бы настигли численно превосходящие силы Синдиката. — Он снова орал на нее, с гораздо большей злостью, чем когда его спасли, отметил Гири.

Она тоже кричала:

— Где доказательство того, что вы проработали эти варианты? Где записи пройденных вами симуляторов?

— У меня в голове!

— И вы всерьез считаете, что я в это поверю? Ведь этого я проверить не могу. Полагаете, что я и дальше буду вам доверять?

— Да. Я полагаю, что я сделал достаточно, чтобы заслужить ваше доверие!

— Доверие? Оно у вас уже было, капитан Гири, о чем я глубоко сожалею. У вас нет ни одного аргумента, чтобы оправдать подобный курс действий, ни единого. Ваше решение совершенно необдуманно, если не брать во внимание ваши утверждения, а больше брать во внимание просто нечего. Вы должны были доказать, что вы лучше, чем Фалько, чтобы остаться во главе этого флота, а не доказать, что вы являетесь еще худшим идиотом, чем он!

Гири замотал головой, словно разъяренный бык.

— Я никогда не говорил, что я лучше, чем он.

— Говорили, — сказала Рион обвинительно. — Вы говорили о том, что вас волнует судьба матросов флота, что вы хотите сохранить их жизни, что вы будете командовать флотом мудро. Вы… — Её голос прервался, а лицо скорчилось в гримасу ярости, — как вы могли так поступить со мной?

— С вами? — Вот, опять это. Гири неимоверным усилием удавалось держать себя в руках. Он не понимал, почему злость Рион так сильно на него действовала. — Я не злоупотреблял вашим доверием. Я не манипулировал вами. Я клянусь вам, что это наилучшее решение из тех, что я мог принять, для того чтобы сохранить флот и привести его домой.

— И вы действительно в это верите? — спросила Рион. — Вы не можете быть настолько глупы, следовательно, вы лжете.

— Я вам не лгу, — он махнул рукой в сторону дисплея, — если вы мне не верите, пройдите симуляторы сами. Посмотрите, что могло бы произойти, продолжай мы двигаться по ранее определенному курсу.

— Обязательно. Я пройду симуляторы, найду более разумное решение и удостоверюсь в том, чтобы о моих усилиях остались записи. А когда я найду его и докажу, что ваше решение совершенно необоснованно, я предоставлю вам другой курс, и вы убедитесь, что есть другие возможности привести этот корабль домой в целости и сохранности, а не оставить его покореженным реликтом на радость Синдикату.

Она выскользнула из каюты, оставив Гири с отголосками её злости и разочарования. Он развернулся к висящему над переборкой дисплею и несколько раз ударил по нему кулаком, по единственным, чего он этим добился, было легкое колебание звезд.

Флот Альянса снова развернулся, сотни кораблей, больших и не очень, покачивались и вздрагивали, описывая носами дугу. Включились основные двигатели, направляя корабли по новому курсу, огибающему звездную систему Сутры сверху, обратно, к точке прыжка, откуда не так давно флот появился.

Гири наслаждался тем, насколько четко был проведен маневр, даже понимая, что это была заслуга автоматики. Он взглянул на военные корабли Синдиката, все еще парящие на окраинах системы. Ближайшие из них находились в двух световых часах и, следовательно, даже не заподозрят, что флот сменил курс, раньше этого времени. После этого им придется подождать, чтобы определить новый курс флота Альянса, удостовериться, что он направляется к точке прыжка, и получить подтверждение о том, что ей воспользовались.

У них остался один корабль здесь, один там и один вон там. Они не смогут послать информацию всем звездам, до которых можно добраться через эту точку прыжка, без того, чтобы послать по кораблю к каждой. Им либо придется предупредить все, к которым мы в принципе можем направиться либо подождать и послать предупреждение после того, как мы совершим прыжок через те ворота, сквози которые мы прибыли. Они не смогут сделать и то и другое одновременно, следовательно, им придется подождать, пока мы улетим, что даст нам еще немного времени про запас и оставит их в большем недоумении. Также это научит их использовать достаточно кораблей, чтобы справляться с неожиданными ситуациями, вместо того, чтобы полагаться на необходимый минимум.

Он не мог сказать, что ему хотелось, чтобы Синдикат извлек уроки из столкновений с ним. Они и так уже выучили достаточно, чтобы наполнить Сутру неприятными сюрпризами, и ему оставалось только надеяться, что то же самое не произойдет у Страбо.

 

Глава четвертая

До прыжка к Страбо оставалось еще семь часов. Гири тщательно построил корабли перед отбытием. Когда флот прибудет к Страбо, он будет в такой же диспозиции, как перед прыжком с Сутры, поэтому Гири хотелось удостовериться в том, что флот будет расположен таким образом, что бесконтрольные вылазки будут исключены. Из-за того, что ему приходилось иметь дело с огромным количеством офицеров, предугадать реакцию каждого на неожиданные ситуации было практически невозможно. Поэтому, он постарался поставить тех, кому доверял вперед. К сожалению, тех, кому он доверял, было не так много, как хотелось. Он взглянул на расстановку флота, пытаясь понять, почему между кораблями сновало так много шаттлов.

Он поднял глаза, когда зазвучал сигнал над люком. Вошла Дижани. Гири улыбнулся в знак приветствия.

— Очень вовремя. Я как раз собирался связаться с вами, чтобы спросить, известно ли вам что-нибудь о передвижении шаттлов.

— Это обмен персоналом, — объяснила Дижани, — как только освобожденных опросили и их специальности и опыт работы были введены в базу данных, все корабли начали поиск необходимого им персонала. Большинство кораблей обмениваются людьми сейчас, чтобы получить те специальности, которые им необходимы, и избавиться от излишков. Процесс полностью скоординирован автоматической базой данных.

Гири почувствовал укол недовольства. Почему его не поставили в известность? Почему не спросили его одобрения? Но потом он понял, что в этом просто не было нужды. Он не заведовал обменом персонала между кораблями, у него физически не было времени, чтобы отслеживать подобный процесс. Корабли могли справиться с этим сами используя базу данных флота. Они заботились о том, чтобы находиться в наилучшей боевой форме, оставляя Гири возможность заниматься более значимыми вещами.

— Я так понимаю, что если бы возникли трудности, мне бы сообщили.

— Конечно, сэр. — Дижани помолчала. — Могу ли я попросить о личной консультации, сэр? — спросила она, явно испытывая несвойственную ей неловкость.

— Личную консультацию? — Что-то, по поводу чего Дижани хотелось бы получить совет? — Конечно, присаживайтесь.

Дижани напряженно опустилась в кресло, прикусив губу.

— Сэр, вы видели лейтенанта Риву, когда он прибыл на борт.

Гири потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить освобожденного пленника.

— Верно. Ваш старый друг.

— Лейтенант Рива… был больше, чем друг, сэр.

— Ах, — не сразу до него дошло значение сказанного, — был?

Дижани глубоко вздохнула.

— Мы то сходились, то расходились, сэр. Однако никогда полностью не разрывали отношений. Теперь… он здесь. И он значительно младше меня по рангу.

— Это может стать проблемой, — согласился Гири, думая о том, что говорилось в уставе флота о личных отношениях. — Но если он всего лишь бывший возлюбленный, я уверен, что вы сможете не переходить грани профессиональных отношений.

— Он не бывший… — слегка покраснела Дижани. — Встреча с ним вызвала бурю чувств. Мне потребовалось некоторое время для того, чтобы осознать, насколько сильных.

— То есть он может стать нынешним возлюбленным?

— Да, сэр. Между нами определенно есть чувства. Во всяком случае, с моей стороны. Судя по нашим разговорам, я думаю, что Кас… Лейтенант Рива чувствует то же самое. — Дижани беспомощно пожала плечами. — Но пока он на моем корабле, между нами ничего не может быть. Это и так сложно из-за разницы в ранге, а под моим командованием и вовсе невозможно.

Наконец-то Гири осознал глубину проблемы.

— После того как вы только что узнали, что он жив, вы не горите желанием просто переслать его в другое подразделение?

— Нет, сэр.

Это была крайне запутанная ситуация, личная дилемма из той категории, которые заставляли офицеров мечтать о том, чтобы кому-нибудь её сбагрить. Но подобные вещи были неотделимы от работы. И, к сожалению, в этом случае он мог руководствоваться личным опытом.

— Хорошо. Вот мой вам совет. Если лейтенант Рива останется на корабле, вы не сможете иметь с ним личных отношений. Даже если бы мы нашли для него работу, при которой он подчинялся бы мне лично. Он все равно бы чувствовал себя так же некомфортно, как и вы. И если я сужу о вас верно, все, что не вписывается в рамки профессиональных отношений, заранее обречено. — Она молча кивнула. — Я думаю, что ему следует перейти на другой корабль, — посоветовал Гири. — Выберите командира, которому вы доверяете. Вы сможете беспрепятственно общаться, пока мы находимся в нормальном пространстве, и, в то же время, между вами будет достаточная дистанция, чтобы справиться с изменениями, которые произошли с тех пор, как вы виделись в последний раз.

Дижани кивнула и обеспокоенно взглянула на Гири.

— А что если тот корабль погибнет во время битвы? Корабль, на который я его пошлю?

Гири решил выяснить, не было ли в этом чего-то, о чем ему еще не было известно.

— Почему вы и Рива были на разных кораблях при Квантаре?

— Нам… нужно было немного времени порознь, — она стиснула зубы. — Мне нужно было побыть одной. Корабль, на который перевелся Рива, мы потеряли.

Гири вздохнул, думая о вине, которую Таня Дижани несомненно носила в себе со времени тон самой битвы у Квантары.

— Будем надеяться, что это не повторится. Послушайте, Таня, все, что я могу пообещать, это постараться сделать так, чтобы мы потеряли как можно меньше кораблей. Выберите хорошего капитана, такого как Дьюллос, Тулев или Кресида, кого-то, кто будет сражаться с умом, и попросите их взять Риву в качестве личной услуги. Если вам неудобно просить, я могу сделать это сам.

— Спасибо, сэр.

— И я хочу, чтобы вы объяснили лейтенанту Риве, почему конкретно ему необходимо покинуть корабль, — приказал Гири. — Не потому, что вам нужно побыть одной, и поэтому он должен быть на другом корабле. Скажите правду, чтобы, если с ним вдруг что-нибудь случится, вы не переживали оттого, что он так и не узнал о ваших истинных чувствах.

— Да, сэр. — Её взгляд заставил Гири задуматься, не раскрыл ли он невольно деталей своего прошлого. — Я сожалею, сэр.

— Это было давно, — ответил он, глядя в сторону. Почти все в его жизни было давно. — Я надеюсь, что между вами и лейтенантом Ривой все наладится, что бы ни произошло.

После того, как Дижани ушла, он еще долго сидел в кресле, терзаемый воспоминаниями о женщине, которая давно умерла, пытаясь понять, почему ему так хотелось, чтобы Виктория Рион была рядом и он мог бы ей об этом рассказать. Но Виктория Рион верила в то, что Гири поддался наихудшим в этой ситуации искушениям, и не собиралась ни о чем с ним говорить. Это удручало, ведь все его друзья погибли много-много лет назад.

Гири побрел на мостик «Неустрашимого». Дижани повернулась к чему с перекошенным от злости лицом, заставив Гири нахмуриться, несмотря на то, что её гнев явно был направлен не на него. Дозорные выглядели так, словно только что получили моральный эквивалент жестокой порки девятихвосткой.

— Что случилось?

— Капитана Фалько больше нет на борту, — отрапортовала Дижани. — Он улетел на одном из шаттлов без моего ведома.

Гири взглянул на дозорных.

— Мы думали, что он имел полномочия на это, — объяснил один из них, переводя взгляд с Гири на Дижани и обратно.

Гири сел, качая головой. Он должен был предвидеть, что Фалько сможет уговорить младших офицеров на все, что угодно.

— Где он?

— На «Бойце», сэр.

— На «Бойце?» — Гири ожидал услышать, что тот находиться на «Орионе» Ньюмоса или у Фарезы на «Величавом». — Кто там командует? — пробормотал он, несмотря на то, что уже стучал по клавишам в поисках информации.

Капитан Керестес. Его служебное досье было легко доступно, и Гири быстро пробежал его глазами. Ну конечно, Керестесу удалось прожить гораздо дольше, чем многим офицерам. Он воевал под командованием Фалько в той самой битве, которую упоминал Дьюллос. На том же самом корабле, кстати говоря. Обезличенный текст отчетов о битвах давал мало информации о характере Керестеса, но учитывая то, что до сих пор Гири не замечал ни корабля, ни его командира, тот был не самым сильным офицером.

Гири связался с капитаном Дьюллосом.

— Что вы можете рассказать мне о капитане Керестесе? Вы были на одном корабле у Батаны.

Похоже, Дьюллоса вопрос удивил.

— Он сделал что-то заслуживающее внимания?

— Капитан Фалько смог перебраться на «Бойца». Мне интересно, почему он выбрал именно этот корабль.

— Потому что капитан Керестес безынициативный, а недостаток интеллекта он компенсирует слепым подчинением. Он сделает все, что скажет Фалько.

Гири кивнул, стараясь сдержать улыбку.

«Не сдерживайтесь, капитан Дьюллос. Скажите, что вы действительно думаете о нем».

— Значит, сам по себе Керестес проблемой не является?

— О нем можете не беспокоиться, — посоветовал Дьюллос. — С этого момента командующим офицером «Бойца» фактически является капитан Фалько.

— Спасибо. — Гири поспешно сверился с позицией кораблей, как только закончил говорить с Дьюллосом. Он поставил Бойца во фланге, чтобы поддержать более легкие корабли. Теперь было слишком поздно для того, чтобы переместить его куда-нибудь, где у Фалько будет меньше пространства, чтобы навредить. Придется с этим жить и надеяться, что Фалько более склонен к сотрудничеству, чем кажется.

Гири нахмурился, стараясь припомнить, что еще он планировал спросить до того, как новости о Фалько выбили его из колеи.

— Капитан Дижани, что насчет того офицера, о котором мы с вами говорили? Все разрешилось? — После достаточно долгого времени во флоте появляется привычка говорить обо всем, используя официальную терминологию.

— Он был переведен на «Неистовый», сэр, — ответила Дижани обыденным тоном. — Как вы и предложили, я убедилась в том, что он осведомлен о причинах своего перевода.

— Как он отреагировал на перевод?

— Похоже, он был доволен открывающимися возможностями, — ответила Дижани.

— Хорошо. — Все это звучало официально, и Гири на минутку забыл, что они обсуждали личные дела. Он надеялся, что благодаря его совету отношения между Дижани и лейтенантом Ривой сложатся лучше, чем у него много лет назад.

— Уходим, — сказал он, ни к кому не обращаясь. Бросив последний взгляд на устаревшие на несколько часов изображения военных кораблей Синдиката, Гири посмотрел на длинные ряды собственных кораблей и, убедившись и том, что все они готовы, приказал начать прыжок к Страбо.

Продолжительность прыжка к Страбо была небольшой, всего каких-то пять дней. Прыжок к Цидони тоже будет недолгим, но зато прыжок к Сенсиру компенсирует длительность с лихвой.

Пространство прыжка всегда было странной, необычной, бесконечной непроглядной тьмой, лишь изредка озарявшейся короткими вспышками света. Что это были за вспышки, было тайной во времена Гири и оставалось таковой до сих пор, потому что не существовало ни одного известного способа исследовать пространство прыжка. В какой-то мере Гири это даже нравилось, хоть что-то в его прошлом и в этом настоящем было неизменно.

Но это было единственное, что радовало его во время путешествия. Мало того, что единственный человек, с которым ему было относительно комфортно общаться, вице-президент Рион, и близко к нему не подходила, не говоря о том, чтобы послать хотя бы сообщение после их спора. Мало того, что ему, как обычно, приходилось беспокоиться о том, что Синдикат может устроить им у Страбо неприятный сюрприз. Ведь они могли догадаться о его решении. Но если бы он поддался этому страху, то это бы его парализовало, сделало бы принятие любого решения невозможным, ведь Синдикат мог и это просчитать.

На это раз его беспокоило кое-что еще. К четвертому дню он сократил список проблем до двух. Одна из них — недавно появившаяся проблема с капитаном Фалько, другая — давно мешавшая ему жить проблема с капитаном Ньюмосом и другими недовольными офицерами, которых тот представлял. Каждую из этих проблем в отдельности я могу решить. Но обе одновременно… Вдруг Фалько прибегнет к помощи Ньюмоса, используя его как подставное лицо, чтобы создать мне проблемы с командованием? К моменту нашего прибытия к Страбо у них будет целая неделя на то, чтобы все обдумать и найти пути испортить мне существование и подвергнуть флот опасности.

А хуже всего то, что отчет о переговорах между кораблями перед тем, как они покинули Сутру, не содержал записей о том, чтобы Фалько и Ньюмос обменивались сообщениями, но это совершенно ничего не значило. Шаттлы часто курсировали между кораблями, сообщения могли передаваться через людей. Отсутствие записей об общении Фалько с другими офицерами было для Гири сигналом тревоги. Фалько был из породы людей, которым просто необходимо внимание, он использовал свое обаяние, чтобы продвинуться наверх по карьерной лестнице и добиваться того, что, в его понимании, было лучше для Альянса. Он не стал бы воздерживаться от того, чтобы попытаться убедить других офицеров следовать за ним, и это означало, что его послания прошли незамеченными для Гири и тех, кто его поддерживал.

«Может быть, я преувеличиваю? Но Дьюллос и Рион предупреждали меня о Фалько, и их суждению я не имею основания не доверять. Жаль, что мне не поговорить с Дьюллосом, в пространстве прыжка возможны лишь очень короткие сообщения, и жаль, что Рион не хочет говорить со мной».

Гири глядел на блуждающие огни и, все больше раздражаясь, пытался предугадать, что случится у Страбо.

Как звезда Страбо мало чем могла похвастаться. По размеру она едва была способна на самоподдерживающуюся реакцию синтеза, чтобы превратиться в звезду, а не просто в большую планету. Спутники Страбо смотрелись бы уместнее у планеты, чем у звезды, — несколько голых камней двигающихся по близко расположенным орбитам. Гири довелось увидеть немало звездных систем, но он не мог припомнить ни одной такой же безликой, как Страбо. Неудивительно, что небольшая станция, которую когда-то построил здесь Синдикат, была давно заброшена.

— Ничего, — заметила Дижани.

Гири кивнул.

— Вы говорите об опасностях или о системе в целом?

— И о том, и о другом, — улыбнулась Дижани.

— Сенсоры сканируют пространство на предмет аномалии, которые могут обозначать минные поля где-нибудь в системе?

— Да, сэр. Сенсоры запрограммированы на то, чтобы проводить автоматические проверки, однако они работают эффективнее, когда направлены на определенную территорию. Пока что мин не обнаружено.

— Хорошо. Кораблей Синдиката в системе тоже не видно. — Гири сверился с дисплеем. Флот Альянса располагался вокруг «Неустрашимого». Все на месте. Никаких угроз. Никаких признаков проблем с Фалько или Ньюмосом. Как и у Сутры, у Гири было тягостное ощущение, что он чего-то не заметил.

Страбо не производила впечатления и количеством точек прыжка, расположенных в ней. Даже Сутра могла похвастаться четырьмя, у Страбо же было всего три. Относительно той, из которой флот только что вышел, точка прыжка к Цидони была на другом конце системы. Чтобы добраться до нее, флот должен был пройти мимо третьей точки прыжка, которая вела к двум другим системам Синдиката, которые наверняка будут заминированы, так как к ним можно было добраться напрямую с Сутры. Ему не очень-то хотелось проходить так близко к другой точке прыжка, но причин огибать её не было. Даже находясь предельно близко, флот Альянса все равно будет в нескольких световых минутах от нее. Если попытаться обойти её еще дальше, по флоту поползут слухи о его трусости.

Гири проверил данные по маневрам и приказал флоту двигаться к точке прыжка, ведущей к Цидони. Благодаря тому, что Страбо была настолько мала, путь до нее займет всего полтора дня.

Он использовал транзитное время, чтобы собрать командующих офицеров флота для очередной тренировки в симуляторе. Все работало, как часы. Каждый корабль подчинялся приказам Гири, что должно было порадовать его, но почему-то не радовало. Все проблемные офицеры вели себя слишком примерно. Он не услышал ни слова от Фалько, Ньюмоса или любого из тех, кто обычно открыто выражал свое недоверие Гири. Время от времени между кораблями двигались шаттлы, что классифицировалось как рутинный обмен запчастями, материалами и персоналом. Гири был уверен, что они перевозили сообщения от Фалько, но ничего не мог с этим поделать. Он уже спрашивал у охраны, и они не могли гарантировать, что обнаружат хоть какие-то сообщения, даже если разберут шаттл на запчасти. Дьюллос тоже ничего не слышал, но с ним никто и не стал бы говорить, зная, что он на его стороне.

«Я мог бы приказать арестовать Фалько. Но это спровоцирует недовольство на многих кораблях, учитывая то, что у меня просто нет оснований для ареста. Я мог бы приказать ему вернуться на „Неустрашимый“, но он может либо промедлить с этим, либо просто отказаться, и тогда мне придется либо спустить ему это, либо приказать его арестовать.

Я не могу ничего сейчас сделать, если не хочу спровоцировать проблемы».

Гири организовал сеанс связи с Фалько, справедливо полагая, что разговор лицом к лицу лучше, чем бесконечные догадки о том, что происходит у него за спиной.

Ответил капитан Керестес.

— Капитан Гири, я сожалею, но врачи флота настояли на том, чтобы капитан Фалько отдохнул на «Бойце», — нервно промямлил он.

— У капитана Фалько проблемы со здоровьем? — Он хотел расставить все точки над «и» на случай, если их разговор слушает кто-нибудь еще.

— Всего лишь… временно нездоровится… — виновато сказал Керестес.

— Ясно. — Любые попытки связаться с Фалько только сделают его неспособность заставить того говорить еще более явственной. — Пожалуйста, передайте капитану Фалько, что я надеюсь на то, что вскоре он почувствует себя достаточно хорошо, чтобы продолжить работать на благо Альянса и флота.

— Да, сэр. Конечно, сэр. — После того как Керестес прервал связь, Гири без труда мог вообразить вырвавшийся у него вздох облегчения.

Разговор не подтвердил ничего, кроме благоговения Керестеса перед старшими по рангу.

— Мадам вице-президент. — Его беспокойство наконец-то перевесило гордость. Даже через переговорное устройство её холодность и отчужденность нельзя было не заменить. Рион блокировала видео, и Гири оставалось лишь сожалеть о том, что он не мог видеть выражения её лица.

— Чего вы хотите, капитан Гири?

— Мне необходимо знать, не поступали ли по вашим источникам данные о каких-либо проблемах.

После секундного молчания она ответила:

— Проблемах?

— Что-нибудь о капитане Фалько или капитане Ньюмосе.

Она снова помедлила с ответом.

— Незначительные разговоры. Ничего больше.

— Незначительные разговоры? Звучит так, словно этого стало меньше, чем раньше.

— И в самом деле меньше, — сказала Рион. — Больше я ни о чем не слышала.

— Если вам что-нибудь станет известно, я буду крайне благодарен, если вы поделитесь информацией.

— Чего вы боитесь, капитан Гири? Собственных офицеров? — В её голосе отчетливо слышались нотки направленной на него агрессии. — Такова судьба героев.

— Я не… — Гири досчитал про себя до пяти. — Меня беспокоит, что может произойти нечто, способное поставить под угрозу жизни многих солдат этого флота. Я надеюсь, что вам удастся отложить в сторону то, что вы испытываете по поводу меня, и сосредоточиться на том, чтобы никто не сделал…

— Глупости?

— Да.

— В отличие от героизма? — поинтересовалась она голосом, холодным, как жидкий азот.

— Черт побери, мадам вице-президент…

— Я еще раз сверюсь со своими источниками. Только потому, что меня волнуют жизни солдат этого флота. Кого-то же они должны волновать…

Связь оборвалась. Гири с трудом сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по стене.

— Капитан Гири, — Дижани, как всегда, сохраняла спокойствие и четкость тона. — Что-то происходит.

Флот был в часе от точки прыжка. Гири не стал терять время, чтобы дойти до мостика, вместо этого он включил дисплей над столом в своей каюте.

То, что Дижани охарактеризовала как «что-то», было вполне очевидно. В строю образовались прорехи, потому что многие корабли покинули свои позиции. Все корабли двигались в одном и том же направлении. Гири их быстро пересчитал: «Боец», «Орион», «Величавый», «Триумф», «Неукротимый», «Поларис» и «Авангард». Четыре линкора и три эсминца. Шесть тяжелых крейсеров, еще четыре легких крейсера и более двадцати истребителей. Почти сорок кораблей.

Гири вывел на экран проекцию курса и увидел, что они движутся к другой точке прыжка. Спаси их предки, они пытаются прорваться на территорию Альянса напрямик, без сомнения надеясь на то, что их боевой дух спасет их от того, с чем им придется столкнуться. Он вышел на связь, стараясь подобрать верные слова.

— Всем подразделениям немедленно вернуться в строй. — «Совершенно бесполезно. Если они уже решили проигнорировать приказ, с какой стати они послушаются сейчас?» — Вы направляетесь на хорошо защищенную территорию Синдиката. Вы не сможете там пройти.

Никакой реакции. Взбунтовавшиеся корабли продолжали свое движение. «Я не смогу их переубедить. Не сейчас. Они доверились Фалько и тому, что они считают своей превосходящей моральной силой. Попытка воззвать к здравому смыслу с ними не сработают. Но мне необходимо убедиться в том, что за ними не последуют остальные. Что же сказать?»

— Ваш долг перед Альянсом требует того, чтобы вы оставались в строю и не бросали своих товарищей. — Это должно было сработать. Ведь они бежали от всего флота. — Немедленно вернитесь на позиции ради своих соратников. Дисциплинарных взысканий не будет.

Этого и не придется делать, ведь после подобного поступка все будут знать, что тем, кто склонен следовать за Фалько и Ньюмосом, нельзя доверять.

Наконец пришел ответ.

— Это капитан Фалько, командующий теми кораблями, выбор которых — борьба за честь и славу Альянса. Я призываю… — На дисплее появился значок окончания связи, и голос Фалько оборвался.

— Говорит капитан Дижани, — она вызвала Гири по внутренней связи. — Я активировала командный отбор. Все сигналы между кораблями флота блокированы. Мы, однако, можем принимать те, что направлены к нам напрямую.

— Спасибо. — Если бы только его флот состоял из таких командиров, как Таня Дижани. Наконец и до Гири дошло, что он не мог позволить Фалько передать другим кораблям призыв к дезертирству. Он снова вышел на связь с флотом, стараясь сохранять твердый и спокойный тон.

— Всем кораблям. Бесчестно бросать своих товарищей, бесчестно не подчиняться приказам. Мы сражаемся ради победы, ради безопасности наших домов, а не ради славы. Всем подразделениям вернуться на свои места в строю. Вы нужны для следующего удара по Синдикату. — Может быть, хоть призыв к битве подействует на некоторых из них.

Но тридцать девять кораблей, составляющих войско Фалько, быстро формировали свой собственный строй, направляясь к другой точке прыжка, которая уже была от них совсем недалеко. Иррациональное желание начать огонь по взбунтовавшимся кораблям поднялось в Гири от злости, вызванной Фалько, но он отбросил его, как только оно появилось. Невозможно. Он не отдаст такого приказа. Да если бы и отдал, кто бы подчинился? Это в духе Синдиката. Но что я могу сделать? Мне их не остановить. Они всего в пятнадцати минутах от точки прыжка.

— Все корабли, покинувшие строй. Пересмотрите свои действия ради Альянса, ради своих товарищей, ради своих команд, наконец. Вы не сможете достичь Альянса через доступные вам точки прыжка, вы не выживете.

Покинувшие строй корабли теперь были в нескольких световых минутах от флота. Было совершенно очевидно, что последний призыв Гири провалился. А для другого времени не было, до прыжка можно было успеть передать им лишь короткое сообщение. Он глубоко вздохнул, глядя на звездный дисплей, пытаясь просчитать все соединяющие системы точки прыжка.

— Всем подразделениям, покинувшим строй. Иллион. Я повторяю: Иллион.

Примерно через двенадцать минут Гири увидел, как растворились в пространстве вошедшие в прыжок корабли.

Ему потребовалось немало времени, чтобы перестроить флот и закрыть прорехи, появившиеся после того, как взбунтовавшиеся корабли покинули флот. Он не сказал ни слова до тех нор, пока они не достигли точки прыжка к Цидони.

— Всем кораблям подготовиться к прыжку.

Именно этого он и боялся с тех самых пор, как взял в руки командование флотом. Для него было совершенно очевидно, что разделение сил, пока они находились в глубине вражеской территории, было безумством, но многие командиры не разделяли его мнения, игнорируя рациональный подход. Теперь появился прецедент. Почти сорок кораблей ушли в неизвестность ведомые командирами, к которым он испытывая недоверие, которые внушали ему опасения и к которым, например, к Ньюмосу, он испытывал легкое презрение. Если бы только эти командиры могли получить по заслугам, не втягивая в это свои корабли.

Но шанс все-таки есть. Если они начнут думать, если до них дойдет, что смерть в бою мало поможет в деле защиты их домов, если они воспользуются тем, чему я их научил, пока они были с этим флотом. Если они прислушаются к тому, что я сказал им перед прыжком. Если Синдикат не добудет у них эту информацию и не устроит нам ловушку. Хотелось бы знать…

Когда тишину в его каюте, в которой стало еще более одиноко после того, как прекратились визиты вице-президента Рион, стало больше невозможно выносить, Гири заставил себя пройтись по отсекам «Неустрашимого». С выражением уверенности на лице говорил он подавленным бегством товарищей офицерам, что, как только они достигнут Сенсира, Синдикат получит урок, которого заслуживает. Он хотел, чтобы они думали об этом, а не переживали по поводу случившегося у Страбо. Он использовал ограниченные возможности связи в пространстве прыжка, чтобы разослать похожие сообщения на остальные корабли флота, надеясь успокоить и их.

В оставшееся время Гири разрабатывал новые симуляторы. Он надеялся, что ему удастся использовать их, чтобы восстановить тактику боя, использовавшуюся век назад, тактику, потерянную за последние десятилетия, так как опустошающие потери унесли эту память вместе с профессионально обученными офицерами, которых довелось знать Гири. Он не знал, как долго ему еще придется ждать, пока урок будет усвоен.

Гири добрел до капитанского мостика «Неустрашимого» как раз к моменту выхода из прыжка.

Капитан Дижани взглянула на него и кивнула в знак приветствия с беспокойством, которое нельзя было не заметить. Гири кивнул в ответ и тяжело опустился в кресло командира. Он не догадывался о том, насколько плохо выглядел после предательства Фалько. Во всяком случае, достаточно плохо, чтобы это заметила Дижани. Хоть бы команда не заметила. А может, он выглядел неважно только сейчас, после бессонной ночи проведенной в догадках о том, что может ожидать их в звездной системе Цидони, полной опасений о том, что там кто-то тоже решит покинуть флот.

Чтобы скрыть внезапное беспокойство, Гири включил дисплей и принялся внимательно его изучать. Он старался выстроить план действий у Сенсира, хотя у него нет никакой информации о том, что там происходит. Вчера у него внезапно появилась идея, навеянная тем, что случилось у Страбо. Некоторое время он раздумывал, сверяясь с именами и персональной информацией некоторых офицеров.

— Подготовиться к выходу из прыжка, — объявила Дижани.

Гири поспешно включил системный дисплей и выжидательно уставился на него. Сейчас там отражалась историческая информация, взятая из старых карт звездных систем Синдиката, которые они нашли на Сутре-пять. Как только они выйдут в нормальное пространство Цидони, сенсоры «Неустрашимого» и других кораблей флота начнут вносить обновления в соответствии с тем, что будет видно из точки прибытия.

Гири почувствовал, как его внутренности слегка скрутило, а потом глухая темнота прыжкового пространства уступила место сияющему, усыпанному звездами космосу. На дисплее появились обновления по системе. Ни кораблей, ни мин — ничего. Дижани победно улыбнулась.

А Гири все еще смотрел на дисплей, на котором расширяющаяся протосфера солнца Цидони тянулась к единственной некогда населенной планете, появившейся в этой системе. Зрелище отдавало болезненным очарованием железнодорожной катастрофы, хотя в данном случае длящийся веками процесс разворачивался куда медленнее, чем все аварии созданного человечеством транспорта, и разрушал целую планету.

Большая часть атмосферы этой планеты уже улетучилась. Пустые глазницы давно высохших океанов, чья вода испарилась под действием жара и непрерывной бомбардировки частицами распухшего солнца, когда-то сделавшего возможной жизнь на этой планете, немигающе глядели в космос. Теперь солнце медленно пожирало планету, и на ней уже не было ни малейшего следа жизни.

— Возможно, в коре планеты все еще есть экстремальные формы жизни, — произнес один из дозорных, — они продержатся еще немного.

— Сколько времени до того, как протосфера поглотит планету? — поинтересовался Гири.

— Трудно сказать, сэр. Расширение звезд такого типа происходит толчками. Примерно от пятидесяти до двухсот лет, в зависимости от того, что происходит внутри звезды.

— Спасибо. — Гири взглянул на увеличенное изображение планеты. Сенсоры «Неустрашимого» сфокусировались на нескольких районах, где сохранились руины, однако в экстремальных природных условиях они выглядели так, словно им было не меньше тысячи лет. Одна группа руин находилась на берегу высохшего моря, оставшиеся стены были почти скрыты песчаными дюнами, нанесенными ветром до того, как исчезла атмосфера. Песок отсвечивал красным в лучах горящей звезды. Гири поймал себя на том, что ему было интересно, как город выглядел, когда у его стен плескалась вода. Информация, полученная с карт Синдиката, была у него на кончиках пальцев, и Гири не преминул её проверить. Порт Хуноза. Он был полностью заброшен еще до того, как Синдикат начал составлять карту. Сколько жизней было посвящено строительству этого города, поддержанию его в должном состоянии, и все, что осталось, — лишь покореженные руины, которые лет через сто будут полностью уничтожены расширяющейся звездой. После таких заброшенных звездных систем, как Страбо и Цидони, будет неимоверным облегчением увидеть цветущий Сенсир, даже если все ее многочисленное население — враги.

— Нам нужно выбрать курс, который будет огибать эту распухшую протосферу как можно дальше, — заметила капитан Дижани.

Гири кивнул.

— Да. Вам чем-то не правится курс, выбранный автоматической системой маневрирования? У нас уйдет четыре дня на то, чтобы добраться до точки прыжка к Сенсиру, но я не вижу альтернативы.

— Ее и нет, — согласилась Дижани. — Это наилучший курс.

«Четыре дня. Четыре дня на то, чтобы наименее стойкие из его офицеров обдумали то, что произошло у Страбо. Четыре дня на то, чтобы направиться к другой точке прыжка. Мне необходимо их чем-то занять. Нужно, чтобы они сконцентрировались на Сенсире. Так нагрузить их симуляторами и планами маневров, чтобы у них просто не осталось времени думать о чем-то, кроме Сенсира. Я доведу их до изнеможения, но я не вижу другого выхода».

Он начал подготовку к ограниченной конференции флота при участии всего тридцати командиров кораблей. Кто будет во главе? Этого он не решил раньше, но сейчас, глядя на список кандидатов он обратил внимание на одно имя. И все равно еще оставались вопросы, ответы на которые нельзя было найти в базе данных «Неустрашимого». Или просто Гири не так спрашивал, и искусственный разум не понимал его. Ему приходилось сталкиваться с этим уже много раз.

— Сколько времени нужно этой интеллектуальной системе, чтобы наконец меня понять? — проворчал он.

Дижани взглянула на одного из своих дозорных. Женщина прочистила горло.

— Сэр, интеллектуальная система отвечает на образ мыслей, манеру письма и разговора, которая выработалась на основе общения с множеством имеющих с ней дело людей, — неуверенно сказала она.

— И я думаю не так, как они?

— Да, сэр. Ваши невысказанные пожелания, образ мыслей и манера речи… не такие, как…

— У современных людей? — закончил за нее Гири, на сей раз не сумев удержаться от нотки черного юмора в голосе. «А ведь она была права. За век появилось много едва заметных, а в некоторых случаях и очень разительных изменений в том, как люди думали и выражали свои мысли. Мне остается только посмеяться над этим, иначе это просто выбьет меня из колен. А у меня и так достаточно выбивающих из колеи проблем».

Дозорная нервно улыбнулась.

— Да, сэр. Боюсь, что так, сэр. Система учитывает ваши реакции, но остальные люди, с которыми она имеет дело, реагируют по-другому, поэтому она к вам не подстраивается.

— Почему вы не можете установить отдельную программу, которую система сможет использовать при общении с капитаном Гири? — поинтересовалась Дижани. — Тогда она смогла бы работать с ним, оставаясь настроенной на остальных офицеров и членов команды.

— Это запрещено положением об использовании интеллектуальных систем, капитан. Интеллектуальные системы корабля не должны становиться персональными системами. Это запрещено. Это может создать в искусственном разуме конфликт интересов.

Гири покачал головой, пытаясь понять, почему даже это так сложно.

— Может ли капитан корабля нарушить правила в случае опасности?

Дозорная нервно сглотнула.

— Сэр, мне нужно будет свериться с тем, что именно расценивается уставом как опасность.

— Лейтенант! — отчеканила Дижани. — Мы находимся в центре вражеской территории и пытаемся вернуться домой в целости. Это расценивается мной как опасность мной.

— И мной, — согласился Гири. — Займитесь этим, лейтенант. Это значительно облегчит мне существование.

Дозорная с облегчением улыбнулась, получив четкие инструкции по решению проблемы.

— Да, сэр. Конечно, сэр. Приступаем немедленно.

— Спасибо, — Гири взглянул на Дижани, — это поможет в планировании.

Дижани улыбнулась, как всегда уверенная в Гири.

— У вас есть план для Сенсира?

— Есть. Вряд ли Сенсир будет слабо охраняться. Я думаю, что мы столкнемся с достаточно сильным противником.

— Вы хотите пробиться к воротам гиперсети?

— Да, — Гири опустил взгляд и нахмурился. — Я пытался найти кое-какую информацию по этому поводу. Мне кажется, что Синдикат постарается их разрушить. Только вот трудно ли разрушить ворота гиперсети?

Дижани удивленно взглянула на него.

— Понятия не имею. Об этом иногда поговаривают, но, насколько я знаю, никто никогда этого не делал.

Гири пожал плечами.

— Надеюсь, этого не случится. Если мы сможем увести войска Синдиката с их позиций и пройти к воротам, то мы сможем помешать им разрушить их. После этого мы сможем разбить их войска, взять топливо и необходимые нам материалы и взорвать все объекты военной промышленности Синдиката.

Глаза Дижани загорелись.

— Для Синдиката это будет серьезным ударом. Мы нападем там, где они совершенно не ожидали угрозы.

— Верно. Если только они не устроили засаду, способную уничтожить наш флот, и не поджидают нас с распростертыми объятиями. И если наш флот не рассыплется еще до того, как мы туда попадем. — Гири встал. — Я должен встретиться с некоторыми командирами.

В кресле рядом с Гири появилась командор Кресида. Остальные двадцать девять офицеров расположились вокруг стола, не скрывая любопытства по поводу причины встречи.

— Вас выбрали, потому что ваши записи характеризуют вас как смелых и устойчивых в бою командиров, — объяснил Гири. — Мы прибудем к Сенсиру, не имея информации о том, что нас там ожидает и какое, количество войск Синдиката там находится. Маловероятно, что там будет что-то, с чем мы не сможем справиться, — уверенно заявил, он не переставая на это надеяться, — но там может быть достаточно проблем для того, чтобы понести потери. Вот чего я хочу от вас. Командор Кресида, на «Неистовом» будет командовать специальным подразделением, состоящим из ваших кораблей. Особое подразделение «Неистовый» не будет отделено от флота на момент нашего прибытия к Сенсиру. Вам нужно будет симулировать самовольный выход из строя: сначала «Неистовый», за ним остальные. Действуйте так, словно собираетесь пойти в запрещенную атаку на самое сильное подразделение Синдиката, которое мы заметим.

Командор Кресида и остальные не могли скрыть недоумения.

— Вы хотите, чтобы мы вышли из строя? — уточнила Кресида. — Чтобы это выглядело так, словно мы настолько агрессивны, что перестали обращать внимание на приказы?

— Да. — Гири указал на карту системы Сенсир. — Лобовая атака. Вас, конечно, недостаточно, чтобы справиться со всеми кораблями, которые будут охранять систему или просто будут там находиться для ремонта. Это точно. Я хочу, чтобы вы выглядели как небольшое подразделение, которое поспешно отделилось от флота и может быть легко уничтожено. Мне нужно, чтобы вы быстро направились в сторону врага, но не слишком близко, потом вам нужно развернуться и полететь подальше от Синдиката и в сторону от флота. — Гири пальцем чертил на карте воображаемые курсы.

— Словно мы убегаем от врага? — испуганно спросила Кресида.

— Совершенно верно.

Ни одни из командиров не выглядел довольным.

— На то есть причины. Смысл в том…

— Сэр, — перебила его Кресида, выражение её лица было сосредоточенным. — Противник в это просто не поверит.

На мгновение Гири показалось, что Кресида ведет себя так же неадекватно, как Ньюмос. Но то, что она сказала, мгновенно изменило его мнение, потому что это имело значение.

— Почему?

— Мы никогда не уходим от схватки. — Трудно было не заметить гордость в голосе Кресиды. — Невзирая на расстановку сил. — Остальные командиры согласно кивнули. — Синдикату это известно. Они не поверят в бегство.

Это было плохо. У Гири не было причин не доверять суждению Кресиды, да и все остальные специально выбранные командиры были с ней полностью согласны. Это также полностью подходило под ту «моральное-превосходство-превыше-всего-чепуху», которую нес Фалько. Как он мог пренебречь советов командиров, которым он действительно доверял?

— Тогда посоветуйте что-нибудь. Любой из вас, Что мы можем сделать, чтобы отвлечь Синдикат и заставить его пойти за особым подразделением «Неистовый» вместо того, чтобы следить за тем, что делает остальной флот?

Капитан «Непреклонного» Нельсон пожал плечами.

— Капитан Гири, если вам нужно, чтобы враги пустились в погоню за нами, то стоит открыть по ним огонь. Наброситься на них со всей огневой мощью, которая у нас есть, затем двинуться дальше.

Кресида кивнула.

— Да. Разозлить их. Еще лучше, если там будет какой-нибудь объект, который мы сможем использовать как дальнейшую мишень. Что-то, до чего они не могут позволить нам добраться. Мы ударим по ним, а затем сменим курс к ценному объекту.

— Сенсир должен быть полон ценных объектов, — вставил кто-то. — Мы без труда найдем что-нибудь по пути.

Гири обдумывал план, глядя на проекцию системы Сенсир.

— Но если вы продвинетесь слишком далеко на защищенную территорию? Я не хочу, чтобы ваша атака оказалась действительно самоубийственной. Я хочу, чтобы вы имели возможность отступить, а не быть разорванными на куски.

Нельсон тоже глядел на дисплей.

— Думаю, что у нас получится. Возьмем курс на что-нибудь ценное, спровоцируем Синдикат на погоню и, как только они разгонятся, изменим курс, заставив их покинуть своп позиции. Но от чего именно мы пытаемся их отвлечь?

— Я хочу, чтобы наш флот оказался у ворот гиперсети до того, как враги поймут, что им необходимо туда попасть. Если мы сможем окружить ворота и заблокировать выход, у нас будет достаточно времени на то, чтобы разрушить объекты Синдиката в системе и использовать ворота гиперсети, чтобы попасть на территорию Альянса.

— Если они разрушат ворота… — нехотя начала Кресида.

— То нам не придется беспокоиться о возможном подкреплении со стороны Синдиката, — закончил Гири.

— Но выброс энергии может быть опасен.

Кажется, он нашел эксперта по гиперсети, в котором так нуждался.

— Можно поподробнее?

Кресида указала на изображение ворот гиперсети на проекции Сенсира.

— Ворота — это что-то вроде матрицы, сдерживающей энергию. Ключ гиперсети связывает частицы внутри ворот с матрицей частиц в других воротах, создавая тоннель, который могут использовать корабли. Матрица держится вот на этих устройствах. — Она указала на расположенные вокруг ворот объекты. — Как видите, их сотни. Это так называемые ограничители, хотя они ничего не ограничивают, они просто придают матрице желаемую форму. Чтобы разрушить ворота, необходимо уничтожить ограничители. Как только это случится, матрица рассыплется, и сдерживаемая в ней энергия вырвется на свободу. — Некоторые из присутствующих командиров согласно закивали.

— Прекрасное объяснение, командор, — ответил Гири. Он, конечно, понимал, что теория, лежащая в основе ворот гиперсети, была куда сложнее того, что только что описала Кресида. Хотелось бы ему, чтобы все тс, от кого ему требовались технические характеристики, могли предлагать информацию в такой же простой и понятной форме. — Как много энергии и какой именно?

Кресида расстроено сморщилась.

— Это теоретический вопрос. На практике это никогда не проверялось. Кое-кто утверждает, что разрушение матрицы ворот гиперсети спровоцирует выброс энергии, по силе равный взрыву сверхновой звезды.

— Сверхновой? — переспросил Гири, не веря своим ушам. — Сверхновая за один взрыв выбрасывает столько энергии, сколько обычная звезда вырабатывает за миллиарды лет своего существования. Взрыв такой силы поджарит не только все внутри той звездной системы, в которой он произойдет, но и ощутимо повредит системы вокруг.

— Да, — согласилась Кресида, — это, очевидно, не самый лучший исход.

— Похоже на то, — согласился с ней Гири.

— Но кое-кто говорит, что матричная энергия соберется в одну точку, словно бесконечное оригами, становясь все меньше и концентрированней до тех пор, пока не перейдет в другую ипостась существования и не исчезнет из этой Вселенной. То есть выброс энергии в эту Вселенную будет равен нулю.

Гири посмотрел по сторонам и заметил, что разбирающиеся в предмете командиры вновь согласно закивали головами.

— В общем, варианты в случае разрушения ворот гиперсети варьируются от взрыва целой звездной системы и прилегающих систем до… ничего. Но какой из вариантов выброса энергии считают наиболее вероятным?

Кресида взглянула на товарищей, словно ища поддержки.

— Многие ученые считают, что выброс будет меньше, чем взрыв сверхновой, но больше, чем ничего. Точную величину никто предсказать не может.

— Вы шутите?

— Нет, сэр.

— Это лучшее, что может предложить наука? И эти ворота строили, заведомо зная, что они могут разнести ко всем чертям часть галактики?

— Да, сэр.

— Они значительно ускорили передвижение, — заметил командир Нельсон.

Гири глядел на проекцию ворот гиперсети в системе Сенсир, размышляя о том, сколько бедствий случилось из-за постоянного желания человечества двигаться быстрее.

Интересно, а не связан ли нечеловеческий разум с этой ужасно разрушительной войной, которая не прекращается вот уже сто лет. Хотя я уже должен понимать, что людям для совершения глупости вмешательство нечеловеческого разума вовсе не требуется.

Хотя минуточку.

— Почему нам так мало известно об этом? Мы разработали и построили гиперсеть. Почему же мы до сих нор не имеем информации о её важнейших характеристиках?

Командор Кресида снова переглянулась с товарищами.

— У меня нет точного ответа на этот вопрос, капитан Гири. Технический прорыв, позволивший нам построить гиперсеть, случился до того, как мы проработали объясняющие её теории. Над ними все еще работают. Такое случается уже не в первый раз. Люди часто начинают делать что-то до того, как приходит понимание того, как это работает.

— И мы, и Синдикат? У нас одновременно случился этот технический прорыв?

Она пожала плечами.

— Синдикат украл у нас информацию. Во всяком случае, мы так считаем. У нас нет доказательств, чтобы знать наверняка.

«Или мы украли информацию у них».

— Смысл заключается в том, что Синдикат не осмелится разрушить ворота?

— Нет, сэр. Этого мы не знаем. Они могут счесть риск приемлемым.

Гири постарался не выказывать обуревавших его чувств. «Мы не знаем. А что, если догадки верны и мы спровоцируем Синдикат сделать то, что поджарит не только этот флот, но и Сенсир и близлежащие системы? Ведь даже само наше появление в системе может спровоцировать командиров Синдиката на то, чтобы взорвать ворота, как только они нас заметят. Но я не могу не лететь к Сенсиру. Флоту нужно горючее и материалы.

Выбора просто нет. Остается только надеяться на лучшее, на то, что выброс энергии будет минимальным и не будет представлять угрозы ни звездам, ни кораблям.

Черт побери. Я ведь знаю, что они сделают».

— Мы можем предполагать, что Синдикат дождется, пока мы приблизимся к воротам, а потом разрушит их, — объявил Гири. Командиры кораблей смотрели на него, не отрывая глаз. — Они понадеются на то, что выброса энергии будет достаточно, чтобы поджарить нас, но недостаточно, чтобы повредить Сенсиру и прилегающим системам.

Кресида кивнула.

— И если это разрушит Сенсир, они воспримут это всего лишь как сопутствующий ущерб.

— Но что же нам тогда делать? — спросил Нельсон. — Мы не можем просто проигнорировать ворота.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Гири. «Я надеюсь на это». — Если план диверсии сработает, то войска Синдиката будут просто слишком далеко от ворот, чтобы взорвать их. Так, похоже, что мы пришли к согласию по поводу наилучшего образа действий для особого подразделения «Неистовый». Выйти из строя, наброситься на неприятельские корабли, обстрелять их, сделать вид, что направляетесь к какому-нибудь важному объекту, и отклонитесь от курса, как только они бросятся в погоню. — Он помолчал. — Дальнейшие приказы поступят позже, в зависимости от ситуации. Самое важное: я не хочу, чтобы вы оказались в самом центре защищенной территории совершенно одни. Возвращайтесь обратно, чтобы я смог поставить вас в строй вместе со всем флотом. — Все закивали. — Я удостоверюсь в том, чтобы каждый из вас получил приказы. Командор Кресида, задержитесь, пожалуйста.

После того как исчезли виртуальные проекции остальных, Гири с серьезным лицом повернулся к командору Кресиде.

— После атаки на Синдикат вы окажетесь далеко от флота. Возможно, где-то на расстоянии светового часа. Это значит, что если вы попадете в беду, я этого не увижу в течение часа. Я верю в то, что вы будете сражаться с умом, командор. Займите Синдикат, отвлеките его внимание на себя, но не позволяйте себя подстрелить. Вы можете отступить, когда это действительно необходимо?

Кресида некоторое время раздумывала над ответом, потом кивнула.

— Да, сэр.

— Вы нужны мне живые в бою, а не гордые в могиле.

Она улыбнулась.

— Сэр, вы продемонстрировали, что мы можем быть гордыми, живыми и готовыми к бою. Я до сих пор не могу понять, как вам удалось разбить Синдикат на Калибане.

Гири улыбнулся в ответ.

— Хорошо поработайте на Сенсире, и я дам вам несколько персональных уроков.

— Договорились, сэр. — Они оба встали, и Кресида отсалютовала. Похоже, она тренировалась. Гири не сказал ей о том, что на флоте отдавали честь более небрежно, и от этого она напоминала пехотинца. Возможно, её научила этому полковник Карабали. Гири знал, что пехота получала немалое удовольствие от его попыток вернуть обычай отдавать честь во флот.

После того как Кресида ушла, он снова уселся в кресло, глядя на проекцию ворот гиперсети на дисплее. До этого момента ему и в голову не приходило, что ворота могут быть потенциально опасны. Очень опасны.

Потенциально они являются самым опасным оружием, созданным человечеством.

И у него не было выбора. Он приведет свой флот к воротам гиперсети у Сенсира.

 

Глава пятая

Сигнал переговорного устройства окончательно вывел Гири из забытья. Он повернулся и включил связь, опасаясь услышать о том, что из флота ушло еще несколько кораблей.

— Капитан Гири. — Командор Кресида была одновременно возбуждена и взволнована. — Я тут размышляла. Странная концепция. Но учитывая то, что матрица гиперсети расположена между столькими ограничителями, возможно, она отреагирует как сеть или цепь, то есть результат распада будет зависеть от того, какие именно ограничители будут уничтожены.

Гири постарался понять её теорию, благо аналогия, предложенная Кресидой, была несложной.

— Что это значит для нас?

— Ну, сэр, если то, как именно распадется матрица, повлияет на количество высвободившейся энергии, а это должно иметь значение; если то, как именно распадется матрица, зависит от того, в каком порядке будут разрушены ограничители, тогда теоретически возможно использовать выборочное уничтожение ограничителей, чтобы проконтролировать количество энергии.

— Что-то вроде ядерного оружия с выборочной отдачей?

— В какой-то мере, только физический процесс и теории, его объясняющие, — другие.

— Что вам потребуется, чтобы доказать эту теорию? — спросил Гири. — Вы сможете получить ответ, который можно применить на практике?

— Возможно, — виновато пожала плечами Кресида. — Мне потребуется приоритетный доступ ко всей сети флота, сэр.

— Ко всей? — Мощность компьютеров в сети была за рамками того, что Гири мог себе представить. Однако это давало представление о сложности задачи, которую пыталась решить Кресида. — Хорошо. Она в вашем распоряжении.

Когда связь прервалась, Гири некоторое время сидел, раздумывая о том, действительно ли ему хотелось, чтобы Кресида добилась успеха. Но если она была права, ему необходимо было знать.

Все боевые симуляторы, которые Гири прорабатывал, пока флот двигался к точке прыжка к Сенсиру, прошли хорошо. Однако на конференции Гири осознал, что отсутствие таких офицеров, как Ньюмос и Фареза, скорее раздражало, чем радовало. Их отсутствие только напоминало о том, что сорок кораблей ушло в никуда, навстречу судьбе, которую, к сожалению, было слишком легко предсказать. То, как многие командиры оглядывались в поисках знакомых лиц, делало очевидным, что они тоже не могли забыть об отсутствии товарищей.

Стоило попытаться отвлечь их от этого.

— Все получили и ввели модифицированные установки для прыжка к Сенсиру?

Все сидящие за столом офицеры кивнули, но их беспокойство по этому поводу было совершенно очевидно. Он знал, чего они боялись. Воевать с себе подобными — одно дело, а вот оказаться слишком глубоко в странном пространства прыжка — совсем другое. Те корабли, которые прыгнули слишком далеко, так и не вернулись. Однако от некоторых офицеров он слышал истории о давно потерянных кораблях, которые внезапно появлялись в одиноких звездных системах. Их команды либо были умерщвлены каким-то ужасным способом, либо изменены пространством прыжка в нечто нечеловеческое, не совсем живое, но и неспособное умереть. Он слышал эти истории в барах и во время ночного дозора, когда пустынные коридоры знакомого корабля казались зловещими. Гири было интересно, существовали ли еще новые версии старых дешевых ужастиков о пространстве прыжка.

— Я вас уверяю, — с нажимом сказал Гири, — что установки сработают. Я лично несколько раз совершал прыжки на такое расстояние. — Однако это не успокоило присутствующих настолько, насколько на это надеялся Гири. — Вы не обязаны верить мне на слово. Если вы просмотрите базу данных флота, то найдете касающиеся этого записи. Я могу показать вам ссылки. — Иначе отчеты затерялись бы в ворохе информации. Гири и сам-то смог найти их только потому, что точно знал, что искать, так как он сам был на участвовавших в этом кораблях. Иногда Гири задумывался о том, сколько знаний человечество навсегда похоронило в бесконечном потоке информации, стремясь сохранить все, что только возможно. В давние времена информация терялась потому, что не было копий. Теперь копий слишком много, и найти определенную информацию труднее, чем иголку в стоге села, даже если знать, где искать.

Осознание того, что существует документальное доказательство свершений Гири, значительно всех приободрило.

— Поверьте, Синдикат неприятно удивится, когда мы появимся у точки выхода в Сенсир. По их понятиям, флот Альянса совершит невозможное. — Наконец-то Гири увидел улыбки на лицах людей, сидящих за этим длинным-длинным столом. — У нас есть все основания полагать, что мы застанем их врасплох. Это даст нам время для действий пока, власти Синдиката осознают, что мы пришли с войной.

— Судостроительные верфи Сенсира производят много линкоров и крейсеров для Синдиката, — отметил капитан Дьюллос.

Гири мрачно улыбнулся.

— Даже если там будет всего половина из того, что мы ожидаем, мишеней будет более чем достаточно. Именно поэтому главное значение имеет скоординированность атак. Если мы начнем беспорядочно палить по тому, что покажется более привлекательным, это может привести к тому, что один корабль Синдиката будет взорван, тогда как полдюжины других беспрепятственно ретируются. Мы не хотим, чтобы ушел даже один. — Им нравилось это слышать. Однако сохранить дисциплину, когда они столкнутся с изобилием мишеней, будет гораздо труднее.

— Капитан Тиросян.

Она кивнула.

— Вспомогательные подразделения флота великолепно справились с производством новых кинетических снарядов и распределением их по кораблям. Команды «Титана», «Ведьмы» «Джинна» и «Гоблина» могут принять поздравления с прекрасно выполненной работой. — Тиросян выглядела довольной, и совершенно заслуженно. «Спасибо живым звездам, ни один из кораблей вспомогательного подразделения не покинул флот вместе с Фалько. Если я собираюсь привести флот домой, эти корабли мне просто необходимы».

Капитан Тулев нахмурился.

— Хотя у нас есть все причины думать, что мы застанем Синдикат врасплох, мы не должны забывать о том, что система Сенсир, скорее всего, будет под многочисленной охраной.

— Согласен, — подтвердил Гири, — флот будет построен в порядке готовности к атаке общего порядка перед прыжком, но как только мы ознакомимся с ситуацией в пункте назначения, мы сможем перестроиться для более эффективной защиты. Как вам известно из плана сражения, которым я составил, особое подразделение «Неистовый» притворится, что совершает выход из строя без разрешения. Надеюсь, они смогут отвлечь охрану Синдиката, что даст нам возможность блокировать ворота. — Он помедлил, очень не хотелось убивать энтузиазм, появившийся при упоминании этих ворот. — Мы также должны принять во внимание, что, скорее всего, Синдикат попытается разрушить эти ворота до того, как мы ими воспользуемся.

— Ворота очень устойчивые, — заметил одни из командиров, — они способны выдержать огромную нагрузку благодаря особо прочным компонентам.

— Да, — согласился Гири. «Они так построены потому, что если они выйдут из строя, последствия могут быть ужасающими, но если я сейчас им об этом скажу, они могут запаниковать». — Но они не приспособлены к тому, чтобы выдерживать мощь прямого огня. Возможно, мы не успеем попасть к воротам вовремя. Но мы очень постараемся.

После нескольких секунд тишины заговорил один из командиров истребителей:

— Сэр, что насчет тех кораблей, которые покинули флот у Страбо?

Гири сжал зубы, потом ответил:

— Мы мало чем можем им помочь. Черт побери, мы ничего не можем сделать. Мы даже не могли пойти за ними, потому что не знаем, к какой именно звездной системе они прыгнули. — «Потому, что я блокировал их сигнал, в котором Фалько несомненно нам об этом бы рассказал наряду со своими безумными призывами к бою». — Я уверен, что они попадут в лапы к Синдикату и их покрошат в капусту. Боевой дух — это очень хорошо, просто замечательно, только он не может служить щитом от вражеских орудий. — Он помолчал. Говорить об этом вслух ему было неприятно, даже несмотря на то, что у него было ощущение, что все и так всё понимали. — Но у них есть один шанс.

— Иллион? — спросил капитан Дьюллос. — Вы назвали им эту звездную систему перед тем, как они ушли в прыжок из Страбо. Я не мог не заметить, что это находится в радиусе прыжка с Сенсира.

— Да, — Гири указал на дисплей над столом. Конечно же, Дьюллос уже изучил этот вопрос. — Если мы не сможем воспользоваться воротами гиперсети у Сенсира, то оттуда мы прыгнем к Иллиону.

— Почему Иллион? — спросила капитан «Ужасного». — Это не лучший путь к территории Альянса от Сенсира.

— Верно, — спокойно произнес Гири, — но это единственная звездная система, до которой эти корабли могут добраться, если они решат вернуться и присоединиться к нам. Если им удастся уйти от преследования, они смогут добраться до Иллиона и встретиться с нами там.

Тулев мрачно глядел на дисплей.

— Вы имеете в виду, если хоть кому-то удастся уйти от Синдиката?

— Да. Если кому-то это удастся, они знают, где нас найти. — Гири оглядел сидящих за столом. — Для нас это риск. Как уже было замечено, это не лучший путь к территории Альянса, и, скорее всего, нам придется пробыть у Иллиона дольше, чем мне бы того хотелось, чтобы дать этим кораблям шанс снова воссоединиться с флотом. Но это единственное, что мы можем сделать, и я решил рискнуть ради этих кораблей и их команд.

Снова повисло молчание, затем капитан «Ужасного» кивнула.

— Да, сэр. Спасибо, капитан Гири. Я знаю, что решения не определяются голосованием, но я бы проголосовала именно за это.

Никто не спорил. Гири кивнул.

— Спасибо. — «А что еще я могу сказать? Пожалуйста, не бегите к другим звездам»?

Но больше ничего и не требовалось говорить. Неуверенность, которая чувствовалась среди присутствующих, сменилась энтузиазмом и облегчением. Встреча окончилась. Виртуальные проекции исчезали одна за другой, пока не остался только капитан Дьюллос. Он серьезно посмотрел на Гири.

— Вы должны были сразу сказать им про Иллион. Я собирался спросить об этом, так как догадывался, что это может для нас значить, но меня опередили.

Гири пожал плечами.

— Я не был уверен в том, как они могут воспринять хоть что-нибудь, касающееся ушедших с Фалько кораблей.

— Это беспокоит не только вас, капитан Гири. — Дьюллос улыбнулся одними губами, заметив удивление на лице Гири. — О, вы прекрасно это скрываете, но я уже достаточно вас изучил, чтобы замечать такие вещи. Не позволяйте показной браваде других капитанов вас одурачить. Нам всем страшно, мы все пытаемся предугадать, что же ожидает нас в следующей системе и не будет ли она последней, мы все боимся того, что нас ожидает такой же трудовой лагерь Синдиката, как на Сутре-пять. Гири уселся, подперев голову кулаком.

— Им необходимо было услышать, что я все еще намерен привести флот домой, включая тех, кто покинул его у Страбо.

— Именно, — выдохнул Дьюллос. — Для этих сорока кораблей, кстати говоря, это единственная надежда. Только если они отступят.

— Я знаю. — Гири водил пальцем по дисплею, прочерчивая дороги между созвездиями. — Но мне говорили, что этот флот никогда не отступает.

— Ха, дайте подумать… Дижани?

Губы Гири растянулись в улыбке.

— Нет.

— А, верно. Она наблюдала за вами и, похоже, училась. Так… А, ну конечно! Кресида. Горячая голова с «Неистового».

— Другие капитаны, похоже, были с ней согласны, — заметил Гири.

Дьюллос улыбнулся.

— Те, кто входит в состав особого подразделения «Неистовый»? Естественно. Ведь именно за эти качества вы их и выбрали. Но если бы командовали не вы, даже они сдали бы позиции, если бы дела были совсем плохи, а они будут, когда Сражающийся Фалько ринется в атаку на войска Синдиката, на которые, как мы оба полагаем, они наткнутся.

Гири рассеянно стучал по клавишам.

— Как вы думаете, что произойдет? Как поступит Фалько?

— Развалится на части, — сказал Дьюллос как бы между делом. — Буквально. Когда-то в его лучшие времена он был способным, но не имеющим воображения командиром. В его худшие времена он начал считать, что противник восхищен им так же, как и он сам. Однако враги далеко не всегда разделяли его убеждения, к большому сожалению сил Альянса, находившихся под командованием Фалько.

Гири кивнул, отмечая, что эти объяснения неплохо суммировали все то, что он узнал о битвах, в которых участвовал Фалько до плена.

— Но он не был совершенно некомпетентен. Я все еще не могу поверить, что он собрался броситься в ловушку, расставленную Синдикатом, со столь незначительными силами. Именно поэтому мне было так трудно поверить, что эти офицеры решились следовать за ним.

Дьюллос скорчился, как от оскомины.

— Способностей к убеждению капитан Фалько не растерял. Мне наконец-то удалось получить копии видео с его воззваниями, которые он распространял среди потенциально сочувствующих. Даже я нашел их трогательно вдохновляющими.

— Жаль, что ни один из капитанов не рассказал мне об этом, — горько заметил Гири, — возможно, мне удалось бы спасти хотя бы несколько кораблей и офицеров. Но не могу сказать, что я удивлен тем, что речь была проникновенной. У меня сложилось впечатление, что капитан Фалько свято верит, что он единственный, кто может спасти Альянс. В этом отношении он совершенно искренен.

— О, он беспокоится об Альянсе, — согласился Дьюллос. — Точнее, о том, как он его себе представляет. Его речи производили такой эффект, потому что действительно шли от сердца. Но поскольку Фалько уверен, что только он может спасти Альянс и только он, знает, что для этого нужно делать; спасение Альянса и продвижение самого себя по карьерной лестнице для него стали неотделимы друг от друга, — тяжело вздохнул Дьюллос. — Он провел двадцать лет, все глубже и глубже загоняя себя в эти психологические тиски, и в конце концов убедил себя в том, что является спасителем Альянса.

Гири некоторое время обдумывал сказанное, прежде чем кивнуть.

— Его доводы производят такой эффект, потому что он действительно в них верит, но сейчас они еще меньше связаны с реальностью, чем двадцать лет назад.

— Намного меньше связи с реальностью. — Дьюллос расстроено пожал плечами. — Вдобавок капитан Фалько провел много времени в трудовом лагере, где царит рутина. Вы заметили, как трудно ему было приспосабливаться к неожиданностям? Он не имел дела со случайностями, не сражался. Он совершенно забыл, как командовать кораблями. И это только психологический аспект. Физически он стар и провел много времени в условиях стресса, недоедания и отсутствия медицинской помощи.

— С тех пор, как я командовал в последний раз, прошел век, — сухо заметил Гири.

На сей раз Дьюллос улыбнулся.

— Для нас. Для вас это были всего лишь недели. И если вы простите мою прямолинейность, единственное, что есть общего между вами и капитаном Фалько, — это ранг.

— Приятно слышать, — признал Гири, улыбкой пытаясь показать, что не воспринял скрытый комплимент слишком серьезно. — Значит, вы думаете, что Фалько совсем не сможет командовать?

Дьюллос снова мрачно кивнул.

— И что тогда делать этим кораблям? Броситься за славой в пасть флота Синдиката?

Дьюллос глядел на дисплей с серьезным выражением лица.

— Маловероятно. Я думаю, что броском за славой должен кто-то командовать. Если, конечно, я не ошибаюсь в том, что Фалько не сможет с этим справиться. А другие командиры, такие как Ньюмос и Фареза, эмоционально не подходят для того, чтобы командовать подобной атакой. Так что нет лидера, чтобы повести их в бой. В худшем случае они потеряют голову и рассыплются, став легкой добычей. В лучшем они вспомнят про Иллион и двинутся туда, не ломая строй, чтобы иметь возможность защитить себя. Синдикат не будет ожидать того, что они могут двинуться обратно к точке прыжка, так, что у них может быть шанс. Небольшой, но все же…

Гири кивнул, глядя на звезды.

— Похоже, вы услышали мои молитвы предкам. Я молюсь, чтобы эти корабли поступили именно так.

— Если они доберутся до Иллиона, за ними будут гнаться враги. Много врагов.

— Я знаю. Мы будем к этому готовы. Готовы боем проложить себе дорогу из Иллиона, если они будут численно превосходить нас, или вышвырнуть их из сектора, если численное превосходство будет на нашей стороне.

— Вам следовало сказать капитанам кораблей и это, — посоветовал Дьюллос.

— Я скажу до того, как мы уйдем в прыжок. — Гири глубоко вздохнул. — Вы думаете, что кто-нибудь еще может уйти?

— Сейчас? Нет. Даже те, кто боится следовать за вами, еще сильнее боятся покинуть флот. Именно это удержало их от того, чтобы последовать за капитаном Фалько.

Гири засмеялся.

— Я так полагаю, это самое большее, на что я могу надеяться в плане поддержки.

Дьюллос встал и отсалютовал.

— Увидимся на Сенсире, капитан Гири.

Гири отсалютовал в ответ.

— Можете на это рассчитывать.

Как только виртуальная проекция Дьюллоса исчезла, на её месте появилось изображение Кресиды, что немало удивило Гири. Она выглядела осунувшейся.

— Мне кажется, мы нашли решение.

— Правда? Мы сможем ограничить выброс энергии от взрыва ворот?

— Теоретически. Если наши предположения верны. — Кресида беспомощно пожала плечами. — Мы не сможем узнать это до тех пор, пока не попробуем на деле.

— А если это не сработает, то шанса на то, чтобы попробовать что-то другое, у нас не будет, — ехидно заметил Гири. — И все равно молодцы.

— Сэр, — с сомнением сказала Кресида, — есть кое-что еще.

Гири сжимал в руке диск с данными, когда флот уходил в прыжок, оставляя позади размытый контур солнца Цидони. Прыжок к Сенсиру займет около двух недель, так долго в пространстве прыжка, кроме Гири, никто из флота еще не был. Он встал, кивнув капитану Дижани.

— Я буду в своей каюте.

Благодаря тому, что его мысли где-то витали, путь до каюты показался Гири необычно коротким. Войдя в каюту, Гири; сел и включил переговорное устройство.

— Мадам вице-президент, мне нужно с вами поговорить.

— Боюсь, что в данный момент это не представляется возможным, — голос Виктории Рион был едва ли теплее, чем сам космос, и казался очень усталым.

— Боюсь, что я вынужден настоять.

После паузы она наконец-то спросила:

— В чем дело?

— Это очень важно.

— И я должна доверять вашему суждению?

Гири с трудом удержался от резкого ответа.

— Мне неважно, доверяете вы мне или нет. Вы нужны мне здесь, чтобы кое-что обсудить. Если вас действительно беспокоит безопасность Альянса, то вы придете и переговорите со мной.

— А если нет?

Гири смотрел на перегородку напротив. Он мог пригрозить силой, но это вряд ли настроит Рион на диалог. К тому же с ней это просто не сработает.

— Пожалуйста, мадам вице-президент, клянусь предками, что вам просто необходимо об этом знать.

На сей раз пауза затянулась намного дольше.

— Хорошо, капитан Гири. Я все еще верю чести ваших предков. Я скоро буду.

Гири откинулся назад и потер глаза. «А ведь раньше я ждал ее визитов. Но это так важно, что встречи не избежать».

Звякнул сигнал над люком, и вошла Рион. Её лицо было бесстрастным, а глаза сверкали как льдинки.

— Капитан Гири?

Он кивнул на кресло, стоящее напротив.

— Садитесь, пожалуйста.

— Мне вполне удобно стоять.

— Просто сядьте! — Гири сам опешил от резкости своего тона. — Извините. То, что мне нужно с вами обсудить, крайне важно. — Формальность сказанного помогала ему контролировать себя.

Она, прищурившись, взглянула на него, затем села. В её позе чувствовалось напряжение.

— Что случилось, капитан?

Гири было трудно глядеть на неё, поэтому он сфокусировал взгляд на карте системы, воображая взрыв, равный по мощности взрыву сверхновой, пожирающий её.

— Мы обсуждали, что может случиться на Сенсире, где есть ворота гиперсети, как вы знаете. И мы предполагаем, что Синдикат постарается их разрушить. Мне доложили, что разрушение ворот может высвободить огромное количество энергии. Или не высвободить ничего. Но это все теория.

Так же холодно, как и всегда, она поинтересовалась:

— Огромное количество энергии? Строительство гиперсети было одобрено задолго до того, как я присоединилась к сенату Альянса, так что мне неизвестны многие технические детали. Что значит «огромное»?

— Уровень энергии как при взрыве сверхновой звезды. — Глаза Рион расширились. Гири глубоко вздохнул. — Один из командиров, командор Кресида, предложила теорию об устройстве ворот гиперсети. Если её теория верна, количество энергии может быть рассчитано в зависимости от того, сколько ограничителей, в каком порядке и с каким временным интервалом будет разрушено. Компьютерная сеть флота рассчитала это и предложила алгоритм, который может снизить выброс энергии.

В тоне Рион помимо холода появилось еще и недоумение.

— И почему вас это расстроило, капитан Гири? Я должна признать, что новость о потенциальной опасности ворот гиперсети стала неприятным сюрпризом, но если вы нашли способ контролировать эту опасность, то все не так уж плохо.

Гири взглянул на серебристый диск в своей ладони.

— Меня расстраивают выводы. Для того чтобы найти способы снизить выброс энергии, нам пришлось найти и способы для того, чтобы его повысить. — Он показал ей диск, наконец-то решившись взглянуть ей в глаза. — У нас появилась возможность использовать гиперсеть как самое смертоносное оружие в истории человечества. Теоретически мы можем разрушать не просто звездные системы целиком, а целые регионы космоса.

Виктория Рион с ужасом смотрела на него.

— Как только живые звезды могут позволить подобное? Человечество верило, что, когда мы покинули древнюю Землю, мы уберегли расу от угрозы исчезновения, что колонизация звезд обезопасит нас от этого. Но оружие такого тина… — Её взгляд упал на диск. — Что это?

— Алгоритм для увеличения выброса энергии. Компьютерной сети флота пришлось проработать оба варианта, как я вам и сказал. — Он бросил ей диск, и она автоматически его поймала. — Я бы предпочел, чтобы это было у вас, а не у кого-нибудь еще. Я убедился в том, что из компьютерной системы флота удалены все записи. Это единственная копия.

Она смотрела на диск так, словно он был ядовитой змеей.

— Почему?

Он предпочел ответить на вопрос так, словно она спрашивала о себе.

— Потому, мадам вице-президент, что это слишком опасно, чтобы быть доверенным кому-нибудь другому, включая меня.

Рион испытующе смотрела на Гири.

— Зачем вообще это кому-то доверять? Зачем сохранять хоть одну копию?

— Затем, что если мы до этого додумались, то это сможет сделать и кто-то еще.

На сей раз Рион побледнела.

— Вы думаете… Но если бы у Синдиката это было…

— Альянс бы уже это почувствовал, — закончил за нее Гири. — Я согласен, не думаю, что Синдикат уделил этому вопросу достаточно внимания. Не думаю, что даже командор Кресида поняла, что ворота являются потенциальным оружием. Но я думаю, что кое-кому это известно.

— Я не понимаю, — спросила Рион с оттенком горячности.

— Если вы говорите, что Синдикат до этого не додумался, значит, додумался Альянс?

— Нет. Не Синдикат и не Альянс. — Гири знал: то, что он собирался сказать, будет грубо, но ему было необходимо достучаться до нее. — Я видел, как изменилось мышление офицеров этого флота за время вековой войны и бесконечного обмена зверствами с Синдикатом. Если бы Альянс знал, что ворота являются оружием, он бы уже использовал его, разнося в пыль звездные системы Синдиката, не так ли, мадам вице-президент?

После минутного молчания Рион кивнула.

— Я думаю, что вероятность вашей правоты велика, — тихо сказала она. — Но кто же тогда знает об этом? Планет, которые не входят в состав Синдиката или в состав Альянса, не существует. А больше никого нет.

— Никого, о ком бы нам было известно, — поправил её Гири, снова взглянув на звезды. — Никого из людей.

— Вы серьезно? — Рион замотала головой. — У вас есть какие-нибудь доказательства?

— Откуда взялась гиперсеть?

Казалось, вопрос её озадачил, она даже забыла о враждебности.

— Технический прорыв случился внезапно. Это все, что мне известно.

— И нам до сих пор непонятна лежащая за этим теория, — добавил Гири. — Это то, что сказала командир Кресида и подтвердила база данных флота. Когда у Синдиката появилась технология гиперсети?

— Примерно тогда же, когда и у Альянса.

— Удивительное совпадение, не так ли? — Он помолчал. — Я слышал, что Альянс верит в то, что Синдикат украл у нас технологию. Звучит вполне правдоподобно.

Рион кивнула, но её взгляд затуманился.

— Да, но из отчетов мне довелось узнать, что Синдикат верит в то, что мы украли технологию у них. — Она прикрыла глаза в раздумье. — Вы действительно предполагаете, что какой-то инопланетный разум передал нам технологию? Обеим сторонам? По зачем? Гиперсеть принесла нам много пользы. Возможность путешествовать между звездами с такой скоростью пошла только на благо человеческой цивилизации.

Гири откинулся на спинку кресла, потирая глаза.

— Вы когда-нибудь слышали о так называемом троянском коне? Это похоже на привлекательный желанный подарок, но на самом деле является смертоносным оружием.

Рион смотрела на него, её лицо вновь побелело.

— Вы думаете, что кто-то или что-то дало нам эти ворота, зная, что мы их обязательно построим, и зная, что их можно использовать как оружие против нас.

— Да. — Гири указал на дисплей. — Ворота Гиперсети есть в любой, хоть сколько-нибудь значимой звездной системе, в каждой человеческой культуре, в каждом обществе. Представьте себе, что произойдет, если в каждой из этих систем произойдет взрыв сверхновой. Да хоть просто новой. Даже мини-новой.

— Но зачем?!

— Возможно, они нас боятся. Может, просто хотят, чтобы мы их не беспокоили. Может, просто не уверены, что мы не являемся угрозой для них. А может, так они сражаются, из тени, заманивая противника в ловушки. — Гири покачал головой. — Эта война началась по причинам, которые никто толком не понимает, и продолжается намного дольше, чем можно объяснить логически. Это, конечно, не уникально в истории человечества, к сожалению, но именно из-за этой войны мы были заняты только внутренним конфликтом последние сто лет. Ни Синдикат, насколько нам известно, ни Альянс не расширял границы колонизации уже в течение целого века. Я проверил.

Виктория Рион прищурилась.

— Ваши идеи — не больше чем предположение. У вас есть доказательства?

— Никаких доказательств. Кое-какие странности на Калибане, где пехота нашла камеры хранения Синдиката, открытые каким-то странным инструментом. К тому же никто не смог объяснить, почему Синдикат так странно вел себя, покидая систему. Правда, это не является доказательством чего бы то ни было, кроме существования чего-то необычного.

Она перевела взгляд на звезды.

— Каким образом у кого-то может получиться разрушить все ворота с примерно одинаковым уровнем выброса энергии? Можно ли послать сигнал такого рода через гиперсеть? Мы не знаем ни одного способа их использования в этих целях.

— Мы вообще много чего не знаем о том, как они работают, — заметил Гири. — До тех пор пока ни Альянс, ни Синдикат не побеждает в этой войне, я думаю, нам ничего не угрожает. Но это лишь предположение с моей стороны.

— Ужасное предположение, капитан Гири.

Он кивнул, глядя ей в глаза.

— Я был бы признателен, если бы вы тоже это обдумали. И я был бы безмерно благодарен, если бы вы пришли к выводу, что я совершенно неправ. Но, несмотря ни на что, пожалуйста, сохраните этот диск. Спрячьте его где-нибудь и не говорите мне где.

— Я уверена, что даже вы не захотите его использовать.

— Даже я? — Гири хрипло рассмеялся. — Даже я? Неужели вы считаете, что еще существует что-то, чего я бы не сделал, мадам вице-президент? Я должен быть польщен?

— Так же польщены, как польщена я получив инструмент для уничтожения человеческой расы, — резко ответила Рион.

Гири прикусил губу, потом кивнул.

— Мне жаль. Но больше нет людей, кому я бы доверил это.

— Вы говорили, что не хотите убивать мирных граждан и разорять планеты, — припомнила Рион. — Вы хотите сказать, что это тоже было неправдой?

Гири взорвался.

— Тоже? Послушайте, мадам вице-президент, сначала докажите, что я лгу хоть в чем-то. А до тех пор, пока доказательств у вас нет, я был бы благодарен, если бы вы воздержались говорить со мной так, словно я уже обесчещен.

Рион напряглась, но все равно кивнула.

— Хорошо, капитан Гири. Я не стану называть вас бесчестным до тех пор, пока у меня не будет доказательств. — По её тону было легко понять, что она ожидает получить их в любой момент.

— Спасибо, — холодно ответил Гири. — Теперь по поводу вашего вопроса. Нет, я надеюсь, что мне никогда не захочется это использовать. Но я представил нас загнанными в угол и Синдикат, готовый праздновать победу, и засомневался. Если будет казаться, что все потеряно, не поддамся ли я искушению воспользоваться последним шансом, даже зная, что выброс энергии, направленный на то, чтобы разбить Синдикат, может разрушить гораздо больше? И я не смог ответить на этот вопрос отрицательно со стопроцентной уверенностью. Поэтому я не хочу иметь такой возможности.

— Вместо этого вы хотите, чтобы я подверглась искушению?

— Я доверяю вам больше, чем себе, мадам вице-президент. Моя цель — спасти флот. У вас более далеко идущие планы, — некоторое время Гири глядел в никуда. — Если вам не приходило этого в голову, я также только что передал вам совершенное оружие против Блэк Джека Гири. У вас будет возможность остановить его, если дело дойдет до этого.

Он знал, что она наблюдала за ним.

— Значит, теперь вы признаете, что Блэк Джек представляет опасность для Альянса?

— Я уже признал, что он представляет опасность для этого флота. Я не могу позволить себе думать о Блэк Джеке Гири так, как о нем думает множество людей Альянса. Но я думаю, вы поможете мне остаться честным.

— Я старалась сделать это с того самого момента, как вы приняли командование этим флотом. Правда, сейчас мне кажется, что моя задача провалилась. — Она указала на диск. — Откуда мне знать, что это и в самом деле единственная копия? Откуда мне знать, что у вас нет еще одной?

— Зачем мне лгать? — спросил Гири. — Какую выгоду я могу из этого извлечь?

— Пока не знаю, — пальцы Рион сжали диск. — Но вы одурачили меня однажды, капитан Гири. Я думала, что знаю вас. Больше вы меня не проведете.

— А может быть, вы сами себя дурачите? — поинтересовался Гири.

— Возможно, — сказала Рион, хотя в её тоне и выражении лица не было и намека на согласие. — Я знаю, чем займу долгое время, которое займет у нас прыжок к Сенсиру. А что будете делать вы?

— А вам-то какая разница? — пожал плечами Гири. — Я не буду планировать, как прибрать к рукам Альянс или другую атаку на домашнюю систему Синдиката, если вас это волнует.

— Вы, похоже, думаете, что вам известно, что меня волнует. А что волнует вас, капитан Гири?

Как это ни странно, но вопрос показался искренним.

— Что волнует меня? — он опустил глаза, снова отчетливо ощутив бремя командира. — Волнует, что Синдикат может предугадать наше движение. Волнуют сорок кораблей, покинувших флот и, я уверен, несущихся на верную смерть под командованием совершенно запутавшегося дурака Фалько и его недалекого дружка Ньюмоса.

Рион кивнула.

— Добавлю вам еще одну головную боль. Если ваши предположения о природе и возможной цели ворот гиперсети верны, осмелитесь ли вы победить, капитан Гири?

— Победить? — он расхохотался. — Неужели вы думаете, что мои планы идут так далеко? Я всего лить хочу привести этот флот домой в целости, мадам вице-президент. В процессе мне, возможно, удастся слегка повредить военные ресурсы Синдиката. Но я не думаю, что хоть что-то из того, что я могу сделать, решит исход войны.

— Но у вас есть оружие, которое может решить исход войны.

Гири глубоко вздохнул и медленно выдохнул, прежде чем ответить.

— Это оружие я по доброй воле использовать не буду. Надеюсь, что никогда не буду, и уж точно не по доброй воле. Храните его в безопасности, мадам вице-президент. Когда мы доберемся до дома, я уверен, вы найдете того, кому сможете доверить эту информацию.

Она покачала головой.

— В этом вы ошибаетесь, капитан Гири. Эту информацию нельзя доверять никому.

— Вы хотите её уничтожить?

— А что если и так?

Он задумался.

— Я думаю, что я об этом не узнаю. Выбор за вами.

Рион встала и заглянула Гири в глаза.

— Я вас не понимаю. Каждый раз, когда мне кажется, что все понятно, вы делаете что-то, что не вписывается в рамки известного о вас.

— Может быть, вы просто слишком стараетесь? — невесело улыбнулся Гири. — Не так уж я и сложен.

— Не надо недооценивать себя, капитан Гири. Вы намного сложнее теории, которая лежит в основе гиперсети. Я только надеюсь, что когда-нибудь я смогу вас понять.

Он кивнул.

— Когда сможете — просветите меня, так мы оба меня поймем.

— Непременно. — Рион развернулась к выходу, потом снова взглянула на него. — Вы либо самый опасный из демагогов, тот, кто снаружи настолько совершенно притворяется честным, что окружающие просто не могут найти причин ему не доверять, или я снова составила о вас неправильной мнение. Я искренне надеюсь, что это моя ошибка, капитан Гири, потому, что в противном случае вы еще опаснее, чем я думала.

Он смотрел ей вслед, чувствуя облегчение, несмотря на открытое недоверие и враждебность. Если кому-то в этом флоте можно было доверить содержимое этого диска, то только вице-президенту Рион. «Опасен. Раньше я просто посмеялся бы над подобным определением. Но теперь я знаю, что оружие существует. И то, что я могу сделать с этим знанием, может обречь на гибель не только Альянс.

Интересно, что известно Синдикату? Он начал эту чертову войну. Зачем? Какая информация его на это спровоцировала?»

Гири уже забыл щекочущее ощущение, которое появлялось во время слишком долгого прыжка, словно твоя собственная кожа сидит как-то не так. Но сейчас, сидя на мостике «Неустрашимого» и ожидая выхода из прыжка, он этого почти не замечать. Через несколько минут предпринятый им риск должен хоть частично оправдаться. В течение нескольких дней он, скорее всего, точно узнает, что происходит при разрушении ворот гиперсети.

Дисплей с изображением Сенсира парил рядом с его креслом. У Альянса было на удивление мало данных по системе, а устаревшие карты Синдиката предлагали ненамного больше информации, учитывая то, что данные по таким вещам, как количество и расположение защитных устройств, были засекречены.

Совершенно точно, система Сенсир была богата как ресурсами, так и точками прыжка. Звезду окружали восемь полноценных планет: две небольшие — вращались очень близко к звезде, еще две — на расстоянии, пригодном для жизни, одна из них — практически идеальна, потом планета похолоднее, но все же пригодная для использования, и три богатых ресурсами газовых гиганта, на расстоянии трех с половиной световых часов от звезды.

— Минута до выхода из прыжка, — спокойно отрапортовала капитан Дижани.

Гири оглядел мостик. Все дозорные, казалось, слегка нервничали, но скорее от возбуждения, чем от испуга. Незнание — это благословение, думал он. Хотя нет, это не так. Неизвестность сводит меня с ума. Неведение — это счастье только тогда, когда не осознаешь, что находишься в неведении.

Гири все еще раздумывал над этим, когда люк на мостик открылся, и вошла вице-президент Рион, направившись к креслу наблюдателя, к которому не подходила после спора с Гири в системе Сутры. Он посмотрел на Рион, и она ответила на его взгляд, не выдавая никаких эмоций. Гири вспомнилось то время, когда он был курсантом и проверяющие сидели за его спиной при каждом прохождении симуляторов, готовые ухватиться за любой промах.

Капитан Дижани поприветствовала Рион вежливо и формально, но без особой радости. Она почувствовала холодок, возникший между Гири и Рион, и поспешила занять сторону Гири. Не желая открытого конфликта между двумя женщинами прямо на мостике «Неустрашимого», Гири решил разрядить ситуацию.

— Капитан Дижани, я хотел бы сделать объявление для команды «Неустрашимого».

Оторвав полный неприязни взгляд от вице-президента Рион, Дижани кивнула.

— Конечно, сэр.

Гири включил переговорное устройство. Конечно же, он мог сделать это и не спрашивая Дижани, но говорить с командой, не спросив разрешения капитана, было просто невежливо.

— Всему персоналу. Это капитан Гири. Мы прибываем в звездную систему Сенсир. Я знаю, что вы сделаете все возможное, чтобы защитить честь Альянса. Пусть живые звезды подарят нам победу, а наши предки глядят на нас с гордостью. — С одной стороны, в том, чтобы говорить все это, особой необходимости не было, с другой, эта речь нужна для поддержания боевого духа. Гири хотел бы знать, насколько верны были его предположения о происхождении гиперсети и нуждались ли те, кто дал её людям, в подобных речах.

— До сих пор наши предки нам помогали, — заметила Дижани смягчившимся тоном. Она взглянула на Гири, не произнося вслух того, что, как Гири знал, она думала, а именно, что это предки привели Гири во флот.

Ее уверенность в нем нервировала, но она была лишь одним из тысяч людей во флоте, думавших точно так же. Интересно, чувствовал ли капитан Фалько несоответствие с тем, насколько сильно в него верили остальные, и беспокоят ли его подобные вещи вообще, пока все соглашаются с тем, что он велик. Хотя учитывая то, что мне довелось увидеть, он не теряет времени на то, чтобы беспокоиться о других или сомневаться в том, что он достоин их доверия. Видимо, уверенность в собственной непогрешимости начисто избавляет от беспокойства. Прошлой ночью Гири долго говорил с предками о своих страхах, прося их помощи. В такие времена без веры было бы невыносимо, и он хотел бы знать, как остальным удается так спокойно справляться с кризисом, не имея подобной поддержки.

— Подготовиться к выходу из прыжка, — четко произнес дозорный. — Выходим.

Внутренности Гири слегка скрутило, а его кожа с облегчением пристроилась на место. Перед ними засияли звезды. Количество объектов на дисплее перед Гири начало стремительно увеличиваться, словно в сумасшедшей видеоигре, где злодеи появлялись из ниоткуда. Конечно, все эти укрепления и корабли Синдиката были там и раньше. Просто сенсоры флота обнаруживали их только сейчас, и по мере поступления данных дозорные отбирали наиболее значимые. Человеческий разум мог быть неуклюжим и более медленным, чем автоматизированные системы, но, несмотря на эти недостатки, человеческий мозг продолжал быть лучшим способом фильтровки потока информации и выделения самого важного.

— «Шлем» докладывает о спутнике слежения Синдиката недалеко от своей позиции. Он говорит, что уничтожил спутник. Замечены корабли в двадцати световых минутах справа по борту, невооруженные перевозчики минералов. Мин не обнаружено. Шесть, повторяю, шесть линкоров класса «Ф» идентифицированы на орбите судостроительной верфи четвертой планеты. Только один из них функционален. Восемь, повторяю, восемь военных крейсеров класса «Д» на второй судостроительной верфи четвертой планеты. Состояние неизвестно. Военная база Синдиката в сорока световых минутах на луне восьмой планеты находится в состоянии полной боевой готовности, девять, нет десять многокамерных орудий на защитных позициях вокруг базы…

Гири посмотрел на проекцию флота на дисплее, затем нажал на кнопку.

— Капитан Тулев, ваши корабли уже обстреляли базу синдиков у восьмой планеты кинетическими снарядами? Я не хотел бы, чтобы они успели увернуться.

Ответа пришлось ждать несколько секунд.

— Бомбардируем огневые точки. Что насчет остальных объектов?

Теперь времени для беспокойства и сомнений не оставалось. Только время на то, чтобы действовать и реагировать, пока враг не перенял инициативу.

— Разрушьте все. Мы не можем оставлять такую угрозу у себя за спиной.

Еще одна база была у пятой планеты, в трех световых часах от флота.

— Капитан Дьюллос, ваши корабли уже начали бомбардировку военной базы Синдиката у пятой планеты? Я хочу, чтобы к тому моменту, как мы туда доберемся, от нее и следа не осталось.

— Есть, начнем бомбардировку в течение двух минут.

Гири чуть не выругался, когда увидел, что его строй рассыпается, потом до него дошло, что это корабли особого подразделения «Неистовый» имитируют недозволенную атаку, как и планировалось. Хоть бы это одурачило Синдикат так же, как чуть не одурачило его. Предки, будьте рядом с командором Кресидой, чтобы она отступила, когда в этом появится необходимость.

— Флотилия военных кораблей Синдиката замечена между орбитами пятой и шестой планеты, на расстоянии пять с половиной световых часов от настоящей диспозиции флота. Десять линкоров, двенадцать тяжелых крейсеров, десять, поправка, одиннадцать охотников-убийц. Диспозиция показана с учетом временной задержки, настоящее расположений, основанное на отложенном расчете курса примерно пять целых шесть десятых светового часа от нас.

— Ничего, с чем мы не можем справиться, — заметила Дижани, улыбаясь. — Недостаточно даже сопровождения из легких подразделений для этих гигантов.

— Достаточно для того, чтобы мы восприняли их всерьез, — напомнил ей Гири. — Я так думаю, большие корабли проходят тренировки, может быть с новыми командами или после продолжительного времени на верфи, так что это вряд ли являются хорошо подготовленным к бою подразделением, даже несмотря на то, что Синдикат возложил на них обязательства по защите системы. — Его взгляд остановился на воротах гиперсети. — Там пока ничего нет. Ни одного корабля у ворот. Их не охраняют. — Тут на дисплее загорелись дополнительные символы. — Что это?

Дижани нахмурилась изучая данные.

— Скрытые защитные подразделения, вокруг ворот гиперсети, ограниченная маневренность, удовлетворительные защитные экраны и средняя огневая мощь.

— Они могут маневрировать?

Она утвердительно кивнула.

— Значит, мы не можем запустить в их сторону несколько камней? Они увидят их приближение и увернутся. — Он проверил расстояние. Почти пять световых часов до ворот гиперсети. Даже если они разгонятся сильнее скорости, необходимой для боя, а потом замедлятся, им все равно придется лететь до ворот тридцать пять часов. Прорыв. С другой стороны, особое подразделение «Неистовый» «атакует» силы Синдиката, которые находятся еще дальше и не увидят их еще часов шесть. Вот это будет шок. Хотелось бы надеяться, что Кресида отвлечет внимание на себя.

Но не надо идти напролом к воротам, если это возможно. Он попробовал несколько вариантов расчета курса на маневренном дисплее пытаясь пройти к воротам через другие объекты Синдиката. Например, через систему в сторону минных полей мимо газового гиганта, находящегося на расстоянии светового часа от звезды Сенсир, обратно к воротам. Путь займет около тридцати трех часов на первой световой. Но намерения Альянса не будут очевидными до тех пор, пока они не развернутся у газового гиганта в двух световых часах от ворот, восемнадцать часов пути. Это было не идеально, но давало Синдикату мало времени на то, чтобы среагировать, если они, конечно, уже не расположили подкрепление вокруг ворот.

— Вот, — сказал он Дижани, — мы будем двигаться по этому курсу, словно собираясь обезвредить минные поля у газового гиганта, а потом двинуться вглубь системы, круша все на своем пути, но вместо этого изменим курс в сторону ворот.

Она кивнула, изучая предложенный Гири план.

— Мы можем начать бомбардировку на подходе к газовому гиганту и уничтожить несколько объектов.

— Нам там что-нибудь нужно? — спросил Гири. — Я мог бы выяснить это до того, как мы начнем огонь. У меня будет предостаточно времени, чтобы спросить об этом у капитана Тиросян на «Ведьме». Инженеры, командующие кораблями вспомогательного подразделения «Ведьмой», «Титаном», «Джинном» и «Гоблином», будут знать, какие материалы им нужны, чтобы продолжить путь. — Он снова взглянул на дисплей, пытаясь решить, не стоит ли ему перестроить флот, потом решил, что пока не стоит. Еще было слишком рано для того, чтобы судить о том, как среагирует на их появление флотилия Синдиката. А для набега на верфи и другие объекты системы строй вполне подходит.

Гири вырвал момент на то, чтобы разглядеть крейсеры и линкоры в стадии строительства. Страшная угроза, когда закопчены и укомплектованы, сейчас эти корабли Синдиката были для Альянса сидячими утками, которых было очень легко уничтожить. Хотя всегда был шанс на то, что Синдикат может поднять в бой те, которые уже почти готовы, в надежде спасти их. Наряду с почти собранными корпусами вокруг было множество компонентов для крейсеров и линкоров. Все это было легко уничтожить вместе с судостроительными верфями.

— Так странно, — произнесла вице-президент Рион. Её тон утратил холодность. Разворачивающаяся ситуация завораживала. — Мы на войне. Выбираем мишени. Хотя почти все объекты Синдиката, корабли и люди в этой системе еще даже не подозревают о нашем прибытии.

— Скоро они об этом узнают, — с мрачной улыбкой ответила капитан Дижани. — Когда свет от нашего прибытия дойдет до них, многие начнут молиться своим предкам.

Гири пришлось признать, что воображать реакцию лидеров планет Синдиката и их граждан на прибытие флота Альянса было занимательно. На дисплее вокруг флота расширялся пузырь, показывающий движение света в системе Сенсир. Он мог видеть, как пузырь увеличился, практически накрыл газового гиганта и продолжил свое движение к остальным планетам. Когда свет дойдет до них, бойцы Синдиката в кораблях и на орбитальных станциях начнут получать сигналы тревоги. Они будут глядеть на данные, не веря своим глазам. Они перепроверят и увеличат изображения. Хотелось бы надеяться, что многие не поверят в происходящее и пошлют сообщения, которые дойдут до своего назначения лишь через несколько часов. Другие поверят и тоже пошлют сообщения, прося инструкций.

Все сообщения придут в офисы лидеров Синдиката практически одновременно со световыми образами, провозглашающими прибытие флота, только добавляя неразберихи. Когда все начнут передавать друг другу сообщения, начнутся перебои со связью, которые помешают им понимать друг друга и реагировать на ситуацию.

Возможно, достаточно для того, чтобы компенсировать преимущество Синдиката, заключающееся в том, что они защищают свою собственную систему.

— Всем подразделениям, — приказал Гири, — опасайтесь орудий и минных полей. — Он ненадолго замолчал, снова оценивая ситуацию, потом наконец-то остановившись на обманном выпаде в сторону ближайшего к Сенсиру газового гиганта. — Всем подразделениям основного состава. Говорит капитан Гири. Двигаемся вправо по курсу три-три-девять, вниз на четыре градуса, время пять-один.

Проекции кораблей на дисплее Гири загорались зеленым по мере того, как приказ доходил до каждого корабля. Это настолько разительно отличалось от сборища, которым ему пришлось командовать при Калибане, что Гири не смог сдержать улыбки.

На экране замигал сигнал сообщения.

— Говорит «Неистовый». Продолжаем атаку. Следующей мишенью будет пятая планета.

Гири отрешенно кивнул, потом заметил обращенный на него подозрительный взгляд Рион.

— Не на самом деле, — объяснил он, — они сделают маневр в сторону пятой планеты, затем сменят курс.

«Я надеюсь».

Капитан Дижани неуверенно заговорила:

— Наши легкие подразделения, охраняющие фланг по левому борту, пройдут недалеко от кораблей, добывающих руду на крайнем газовом гиганте.

— Да. — «Хорошо, на этот раз ты права. Эти корабли являются логичными мишенями, и важными промышленными объектами системы». — Четвертая дивизия крейсеров, шестая и седьмая эскадра истребителей, когда мы будем проходить мимо крайнего гиганта, расстреляйте грузовые корабли в зоне огня. Совершайте независимые маневры, необходимые для уничтожения мишеней. Проинформируйте команды этих кораблей о необходимости немедленной эвакуации. — Это одновременно удовлетворяло и военной необходимости, и гражданскому долгу.

Системный дисплей все еще находил и сортировал новую информацию, выделял защитные устройства Синдиката на лунах и просто отделения и координационные центры на планетах и орбитах. Гири глядел на мишени, которые либо двигались по фиксированным орбитам, либо находились на объектах с фиксированными орбитами. Так много мишеней, что и не сказать. Он выделил крейсеры и линкоры Синдиката, находящиеся на стадии конструкции на верфях, и попросил боевую систему составить план уничтожения всех военных и относящихся к военным объектов. Через несколько секунд план был готов, корабли по всему строю были отмечены с рекомендацией наилучшего варианта обстрела кинетическими снарядами с учетом их расположения относительно потенциальных мишеней. Гири пробежал глазами план и, не заметив ничего необычного, нажал «привести в исполнение».

Корабли флота Альянса начали бомбардировку, изливая град металлических снарядов, от которых не защитит ни одни щит, в сторону оборонительных сооружений Синдиката. Командующие Синдиката, которые через несколько часов будут трястись, получив новость о прибытии флота, через некоторое время увидят летящие по направлению к ним снаряды. Другими словами, было жаль, что снаряды долетят до своей цели гораздо позже, чем свет от них. Но, учитывая то, что мишеням от них никуда не деться, зрелище приближающегося разрушения только добавит паники.

Боевая система услужливо подсказала, что «Титан», «Ведьма», «Джинн» и «Гоблин» должны сконцентрироваться на производстве новых кинетических орудий. Гири передал это капитану Тиросян на «Ведьме». Здесь, на краю системы, все, казалось, шло так гладко и легко. По мере продвижения вглубь системы к войскам Синдиката, где счет пойдет на секунды и минуты вместо часов, все будет далеко не так легко. Когда кинетические снаряды достигнут своих целей, по планетам и базам вокруг Сенсира пронесется волна разрушения. Вспомнив о тех кораблях Альянса, которые Синдикат разрушил в своей системе до того, как Гири принял командование на себя, он почувствовал мрачное удовлетворение при мысли о том, как власти Синдиката отреагируют, когда новость об атаке на Сенсир дойдет до них. Вы думали, что испугали нас и что мы так озабочены спасением своей шкуры, что просто не решимся на ответный удар. Теперь вы поймете, как сильно ошибались.

Нужно было сделать кое-что еще. Гири выпрямился в кресле, его лицо приняло профессиональное выражение, потом начал транслировать на всю систему:

— Люди звездной системы Сенсир, с вами говорит капитан Джон Гири, командующий офицер флота Альянса. Мы разрушаем все военные объекты в вашей системе. Всему персоналу, кораблям, гражданам, колониям и внепланетарным базам приказываю сдаться немедленно. С теми, кто сдастся, будут обращаться в соответствии с законами войны. Те, кто не сдастся, рискуют быть помечены мишенями, как военные объекты и ресурсы. Любые попытки атаки флота Альянса будут встречены ответным огнем.

За честь наших предков. С вами говорил капитан Гири, командующий офицер флота Альянса.

Он прекратил передачу и глубоко вздохнул.

— Актер из меня никудышный, — сказал он капитану Дижани.

— Отсюда все прозвучало впечатляюще, — ответила она. Отношение Дижани к уничтожению противника стало более умеренным с тех пор, как она попала под командование Гири, но угрозы массовых атак все же доставили ей немало удовольствия.

Примерно через полтора часа флот приблизился к крайнему гиганту, крейсеры и истребители, проходившие ближе всего к планете, устремились к большим неуклюжим кораблям, добывающим руду. В визуальном спектре дисплея Гири мог видеть темные тени, двигающиеся на фоне яркого бледно-зеленого шара газового гиганта: это его военные корабли расстреливали невооруженных добытчиков руды. Запросив дополнительную информацию, Гири увидел разлетающиеся от рудодобывающих кораблей спасательные капсулы, они напоминали семена одуванчика. Гири вывел на экран новую информацию, и пространство космоса оплелось нитями.

На расстоянии война могла казаться невероятно красивой. Но повидав её вблизи, Гири знал, что скрывается за привлекательным издалека зрелищем, помня о разорванных на части кораблях, командах в отчаянии, годах работы, от которых не оставалось и следа после обстрела. Даже великая победа не выглядела привлекательной с участвующих в ней кораблей.

Разрастающиеся облака фрагментов расцветали там, где кинетические снаряды попали в орбитальные станции.

— До нас дошел свет от бомбардировки базы Синдиката на большой луне восьмой планеты, — заметила Дижани.

Гири переключил изображение. Оптика на сенсорах «Неустрашимого» позволяла получать удивительно четкие картинки с огромного расстояния, но в данном случае облака пыли и обломков, поднимавшиеся там, где раньше была военная база Синдиката, почти полностью закрывали вид. Так как данные были сняты еще до бомбардировки, боевая система поместила оценку ущерба рядом с каждой мишенью. Все орудия разрушены. Все защитные системы уничтожены. Все переговорные и контрольные устройства разнесены на куски тяжелыми кусками металла, врезавшимися в них почти со скоростью света. Если что-то не могло увернуться от атаки, разрушение было неизбежно.

— Это не война, это убийство.

Дижани удивленно взглянула на Гири.

— Я знаю, — сказал он, — это необходимо. Но люди на этих базах, двигавшихся по фиксированным орбитам… у них не было шансов. Не могу радоваться смерти этих бедняг.

Дижани призадумалась, затем кивнула.

— Вы предпочитаете честную схватку. Конечно, это более достойно.

— Да. — Это единственное в чем он мог согласиться с современными военными. Гири снова взглянул на дисплей. Его подразделения уничтожили корабли Синдиката около газового гиганта и вернулись в строй. До того как власти Синдиката увидят флот Альянса, оставалось несколько часов. Как и многим военным до него, Альянсу приходилось придерживаться древнего ритуала: поспешай и жди.

Гири разглядывал флотилию Синдиката, чья почти что шестичасовой давности позиция на данный момент практически не имела значения. Если флотилия придерживалась первоначального курса движения через звездную систему Сенсир, то сейчас она должна была быть там, где предсказывал дисплей. В противном случае они могла находиться уже далеко, даже если передвигалась гораздо медленнее первой световой. Он должен обращаться с этой флотилией осторожно. Если он будет слишком уверен в том, что её легко разбить, они могут неприятно его удивить и нанести больше ущерба, чем предполагалось.

И все равно их недостаточно, чтобы представлять серьезную угрозу. Если подразделение Кресиды сможет отвлечь их внимание на достаточно долгий промежуток времени, то военные корабли Синдиката не успеют добраться до ворот гиперсети раньше нас. Пока что все складывается очень даже неплохо.

Около проекции ворот гиперсети зажглись красные значки. Гири глядел на то, как они увеличивались в числе, мысленно молясь о том, чтобы это прекратилось. «Я рано обрадовался. Неужели Синдикат все-таки догадались о наших планах? Неужели они добыли информацию у выживших с кораблей последовавших за Фалько? Но в любом случае у них не было достаточно времени, чтобы среагировать.

Не слишком много военных кораблей. Не слишком мощных. Пожалуйста, предки сделайте так, чтобы мы смогли с ними справиться. Мы не можем бежать из этой системы до того, как дозаправимся».

 

Глава шестая

— Похоже, что там дюжина линкоров и боевых крейсеров, — заметила Дижани. Похоже, ее перспектива схватки только радовала. — Всего лишь пять тяжелых крейсеров, один легкий крейсер и пять охотников-убийц. Почему такой маленький эскорт?

Ответ на этот вопрос стал очевиден, когда сенсоры «Неустрашимого» дали больше информации о новых силах Синдиката.

— Они повреждены в битве, — отрапортовал дозорный боевой системы, — и, похоже, сюда их послали для починки. Основная часть эскорта, скорее всего, была разбита в схватке, в которой пострадали крупные корабли.

Гири кивнул, его мысли снова вернулись к пространству Альянса. Были ли повреждения этих кораблей результатом сражения, в котором погибли корабли, ушедшие с Фалько? Или их потрепало в схватках с частями флота, оставшимися охранять территорию Альянса, в то время как основная его часть совершила вылазку в домашнюю систему Синдиката?

— Нужно выяснить, где они получили повреждения и от кого, — сказал Гири.

— Пленные смогут нам об этом рассказать, — бодро заметила Дижани. — Мы сможем подобрать несколько спасательных капсул Синдиката после битвы. — Она указала на изображения вновь прибывших кораблей. — Если они прибыли сюда для ремонта после битвы, то у них мало или совсем нет вооружения. Ни ракет, ни снарядов.

— Верно, — согласился Гири, — они могут успеть добраться до складов с оружием до того, как их разнесет нашими кинетическими снарядами?

Пальцы Дижани порхали нал клавиатурой, пока она подводила расчеты.

— Возможно. Если как только они нас заметят, ринутся со всех ног к складам, которые от нас дальше всего. Но у них будет мало времени, и они будут волноваться о том, чтобы убраться оттуда до того, как туда попадут наши снаряды.

Гири сверился с данными.

— Это уберет их с нашего пути к воротам гиперсети. Надеюсь, что они попытаются достать снаряды. — Он подсчитал все действующие корабли Синдиката в системе. Шестнадцать линкоров и дюжина крейсеров, тринадцать тяжелых крейсеров, один легкий и ровно двадцать охотников. Довольно внушительно, если они смогут объединиться и сражаться вместе. Внушительно на вид. Если флотилия Синдиката, которую они увидели по прибытии, тренировочная, то вряд ли корабли полностью укомплектованы снарядами, а команды, скорее всего, неопытные. Только что прибывшая флотилия, скорее всего, имела такой же опыт, как и остальные, в этот век, когда тактические приемы вели лишь к рекам крови и ужасным потерям, к тому же эти корабли только что побывали в битве и, скорее всего, у них почти нет снарядов. И даже если они все соберутся вместе, эскорта для больших кораблей все равно будет мало.

— Что думаете, сэр? — поинтересовалась Дижани.

Гири несколько минут сидел молча, водя пальцем по дисплею перед собой, доверяясь своим инстинктам, в попытке предугадать, как его флот и два подразделения Синдиката поведут себя.

— Все зависит оттого, что они будут делать, — наконец изрек он. — Если они глупы, то ринутся в бой поодиночке, и мы сможем без проблем справиться с каждой флотилий. На нашей стороне будет превосходство в вооружении и в количестве.

— Вы думаете, они рискнут соединиться? — Дижани ткнула пальцем в проекцию порог. — Если они знают, что мы можем воспользоваться этим…

Черт возьми, Дижани сумела не отвлечься от главной цели, в то время как сам Гири полностью погрузился в обдумывание возможных альтернатив.

— Нет. Вы правы. Новоприбывшей флотилии будет приказано защищать ворота. — «Или разрушить их. Но что насчет другой флотилии?» — Он сверился с данными и покачал головой. — Другая флотилия может сделать все, что угодно. Но мне кажется, как только они увидят, что мы направляемся к воротам, они ринутся туда же даже, хотя они будут у ворот слишком поздно, чтобы остановить нас.

— Мы сможем с этим справиться, — отмстила Дижани.

Ее спокойная уверенность передалась и Гири.

— Да, — произнес он, откинувшись на спинку кресла. — Я так думаю, у нас примерно полчаса до того, как мы увидим реакцию Синдиката. Пойду перекушу. — Дижани кивнула, глядя на дисплей. — Вам чего-нибудь принести? — полушутливо поинтересовался Гири.

Она ухмыльнулась, похлопав себя по карману.

— У меня есть рацион-пакеты.

— Вы более организованны, — улыбнулся Гири. Он встал, развернулся и увидел, что вице-президент Рион так и не покинула своего места. Она глядела на него с непроницаемым выражением лица. — Пока все идет неплохо.

— Пока, — эхом ответила она, но он не смог понять, была ли в её голосе насмешка или презрение.

Почти все события, разворачивавшиеся в течение нескольких часов, пока флот Альянса двигался вглубь системы, были вполне предсказуемы. Не относящиеся к флоту суда рассыпались по ближайшим орбитальным портам или бросились в пустые участки системы в надежде на то, что корабли Альянса не будут терять время на преследование. На всех орбитальных верфях началась невообразимая активность, попытка отбуксировать необходимое оборудование и строящиеся корабли. Однако буксиров было недостаточно, чтобы убрать линкоры и военные крейсеры с пути кинетических снарядов. Два незаконченных линкора, которые удалось убрать с пути, можно было легко расстрелять, когда флот будет проходить через эту территорию, но Гири все равно не мог не восхищаться тем, насколько рабочие Синдиката были преданы своему делу. Они не прекращали попыток, даже когда их усилия были заведомо обречены.

Почти сразу за вспышкой света, возвестившей прибытие флота, Альянса началась кинетическая бомбардировка. Снаряды летели через систему, неумолимо приближаясь к богатому военными и промышленными объектами центральному пространству системы и не обходя вниманием удаленные регионы.

Флотилия Синдиката, которую Гири мысленно окрестил тренировочной, хотя боевая система официально назвала её «Альфа», развернулась и направилась к пятой планете почти на четыре часа раньше, чем они заметили флот Гири, таким образом совершенно случайно сократив расстояние между ними. Когда он наконец увидел, как они развернулись и двинулись наверх, Гири понял, что изменение курса произошло около пяти часов назад, а это значило, что он находился на мостике уже больше десяти часов. Однако он задержался еще ненадолго, пока не стало очевидно, что тренировочная флотилия собирается атаковать особое подразделение «Неистовый». А вот проверка курса поврежденного в битве подразделения Синдиката «Браво», показала, что они, к сожалению, двинулись обратно к воротам. Гири взмолился о том, чтобы они воспользовались воротами, тем самым избавив его от беспокойства о непредсказуемости битвы, а также от мыслей о том, что они могут разрушить ворота раньше, чем его флот доберется до них.

Он устало потер глаза. До того как флот окажется около газового гиганта и сменит курс в сторону ворот гиперсети, все еще оставалось двадцать четыре часа. Он мог бы принять стимуляторы, которые позволяли бодрствовать сутками напролет, но даже самые лучшие из них не были безупречны в стрессовой ситуации, когда необходимы быстрые решения. Человеческий мозг требовал настоящего сна, не соглашался на компромиссы. Капитан Дижани задремала и своем кресле, очевидно чувствуя себя совершенно комфортно и не просыпаясь от обычных звуков вокруг. Пока ничего не будет происходить быстро. Возможно, появится новая информация, но было ясно, что любая угроза будет замечена за несколько часов до того, как будет представлять серьезную опасность. Гири включил переговорное устройство.

— Всем кораблям. Обязательно дайте вашим командам отдохнуть. — Гири встал, потянулся и, намереваясь показать пример, лично сказал дозорным: — Я пойду вниз и немного посплю. Дайте мне знать, если произойдет что-нибудь неожиданное. Я хочу знать обо всех изменениях курса обоих флотилий Синдиката.

Казалось бы, уснуть на шесть часов в разгар битвы было бы абсурдно, но когда битва шла медленно и счет велся на дни, это имело вполне логическое обоснование. Бодрствовать ради того, чтобы наблюдать за тем, как ничего не происходит, только вымотало бы его к моменту, когда что-нибудь начнет происходить. Так думал Гири, лежа на койке и глядя в потолок. Могло бы быть намного хуже. Оборона была на удивление слабой, несмотря на обилие военных и промышленных объектов в системе. Очевидно, противники не думали, что Сенсиру может что-то угрожать, да и с чего бы им об этом думать. Но от сюрпризов не был застрахован никто, и ему нужно быть отдохнувшим, чтобы иметь с ними дело.

Проснувшись он вышел побродить по кораблю, останавливаясь, чтобы перекинуться словом с офицерами на постах или в столовых. Все нервничали и волновались о том, что может произойти, но в то же время испытывали возбуждение от возможности нанести удар по удивленному врагу. Некоторые спрашивали о воротах гиперсети, и Гири уверил их в том, что они возьмут их, если это будет возможно.

За шесть часов до газового гиганта основному составу флота наконец-то довелось понаблюдать за чем-то более интересным, чем волна разрушения вызванная кинетической бомбардировкой бьющей по находившимся впереди объектам. Особое подразделение «Неистовый», разогнавшееся до второй световой и находившееся в двух часах от основного строя теперь замедлилось до первой световой и быстро сближалось с флотилией «Альфа».

Не имея возможности отдавать приказы и влиять на происходящее, зная, что все, видимое на дисплее, уже случилось, Гири оставалось только наблюдать и стараться не выказать своего беспокойства. Если самые устойчивые из его командиров поддадутся искушению и бросятся в атаку, результатом станет кровавое месиво. Тридцать кораблей Кресиды уступали по количеству тридцати девяти суднам тренировочной флотилии, которая также имела превосходство по вооружению благодаря десяти линкорам на стороне Синдиката. Шансы спровоцировать их на бой были высоки, как Гири и надеялся. Он был уверен, что Кресида достаточно умна, чтобы не позволить близкого сражения, но ошибки с её стороны или правильные тактические ходы со стороны Синдиката могли привести именно к этому.

Ему просто приходилось полагаться на офицера, которому он доверил командование. После той неразберихи, которую устроил у Калибана с доверенным ему подразделением Ньюмос, Гири поклялся никогда не доверять командование частями флота тем, в ком он не был уверен. Но не доверять и стараться контролировать своих офицеров было гораздо легче, чем просто позволить им делать свою работу. Забавно. Ничто не меняется. Тебе приходится мириться с этим как младшему офицеру и придерживаться этого, став старшим офицером, если, конечно, собираешься быть хорошим командиром.

Два часа назад, но только сейчас в поле зрения основного состава флота Кресида действовала умно. Развернувшись, словно для прямого столкновения, она затем изменила курс для скользящего удара. Не имея достаточно времени, чтобы среагировать, корабли Синдиката действовали неуклюже, только больше убеждая Гири в том, что команды были тренировочными. Строй Синдиката попытался развернуться вокруг оси своего флагмана, чтобы встретить особое подразделение «Неистовый» стеной огня. Но некоторые корабли развернулись медленнее, стреляя слишком поздно, другие попытались использовать то же пространство, что и их товарищи, уворачиваясь от столкновений, тем самым оставляя ближайший к «Неистовому» фланг незащищенным. Пока неприятели пытались обстрелять приближающиеся корабли Альянса, подразделение во главе с «Неистовым» пронеслось мимо незащищенного фланга, по пути расстреляв его корабль за кораблем, избавляясь от линкоров, находящихся в этой части флотилии.

Гири вздохнул с облегчением, когда «Неустрашимый» выдал данные по потерям Синдиката. Один линкор перевернулся несколько раз, затем безжизненно ушел вдаль. Два других сильно повреждены. Все четыре тяжелых крейсера, находившихся с этой стороны уничтожены вместе с пятью охотниками. Данные, переданные на «Неустрашимый» особым подразделением «Неистовый», и информация, поступающая сейчас, говорили о том, что корабли Альянса почти не были повреждены.

— Отличная работа, — констатировала капитан Дижани.

— Очень хорошо, — согласился Гири. Потом он замер. На картинке двухчасовой давности особое подразделение «Неистовый» развернулось и описывало широкую дугу поверху, словно намереваясь снова обстрелять перестраивающиеся корабли Синдиката. «Вы не должны этого делать, Кресида. Не рискуйте».

Скорость, с которой двигались корабли особого подразделения «Неистовый», сделала поворот долгим и длинным, несмотря на то, что судна сбросили скорость в попытке уменьшить радиус разворота. Но вскоре стало очевидно, что Кресида приказала пройти мимо врага еще раз. Черт возьми! Она должна быть осторожнее.

Синдикат воспользовался преимуществом, которое получил благодаря долгому развороту кораблей Альянса, и перестроился, чтобы встретить их во всеоружии. Очевидно ожидая новой атаки на фланги, неприятели теперь поместили выжившие легкие подразделения в центр строя, а оставшиеся линкоры и крейсеры выстроились в два вертикальных ряда, готовые встретить атаку Альянса, прикрывая более слабые корабли. Было странно видеть, как большие корабли выступают эскортом для маленьких кораблей, которые должны сопровождать их, но Гири был поражен тем, насколько быстро враги придумали, как противодействовать тактике Кресиды по атакам на фланги.

— Как вы полагаете, что она сделала? — поинтересовалась капитан Дижани скорее заинтригованно, чем взволнованно. Вопрос в прошедшем времени прозвучал несколько необычно, учитывая то, что все уже случилось.

— Скоро увидим, — ответил Гири, стараясь не выказывать ярости, которую вызывали у него действия «Неистового». Он не мог остановить этого, не мог изменить, мог только наблюдать события двухчасовой давности теперь, когда свет от схватки дошел до «Неустрашимого».

Особое подразделение «Неистовый» теперь построилось и форме вытянутой стрелы, длинной и тонкой. Гири глядел на это, пытаясь попять, зачем Кресиде понадобилось строить корабли подобным образом. Обе флотилии быстро сближались. Особое подразделение «Неистовый» двигалось так быстро, как только могли двигаться проворные выбранные Гири корабли — почти на второй световой. Обеим сторонам будет крайне сложно контролировать точность огня на такой скорости из-за релятивистских искажений, мешающих прицелиться. Но все же это вписывалось в границы возможного для боя.

Скорость и вызванные ей трудности наблюдения за движением других кораблей почти не оставили Синдикату времени на то, чтобы среагировать на внезапную смену траектории движения кораблей Альянса, когда Кресида сменила курс подразделения «Неистовый», сместив строй под флотилию Синдиката и целясь в единственный открытый угол справа в квадратном строе подразделения Синдиката. Единственный корабль Синдиката, находящийся в этом углу, принял на себя огонь всего подразделения Альянса, когда оно проносилось мимо. Корабли выбрасывали снаряды в обреченный линкор, тогда как тот мог отвечать лишь единичными залпами. Несмотря на то, что большинство кораблей Альянса промахнулись из-за трудностей с прицелом, в один и тот же корабль было выпушено столько снарядов, что попавших в цель было более чем достаточно.

Подразделение Альянса прошло под флотилией Синдиката, опускаясь все ниже и оставляя на своем пути облако пыли и обломков, когда-то бывшее вражеским линкором.

Дижани рассмеялась.

— Командор Кресида разозлила их не на шутку. Это был хороший ход, капитан Гири. Она дважды дразнила их и оба раза нанесла им ущерб. Теперь смотрите: они бросились вдогонку, но она направляется не к пятой планете.

— Нет. — Гири изучал курс, который взяло особое подразделение «Неустрашимый», быстро определяя место назначения с помощью маневровой системы «Неустрашимого». — Кресида решила добраться до верфей на орбите четвертой планеты. — Огромные индустриальные комплексы, похоже, были наиболее ценными объектами во всей системе. Гири приказал Кресиде не разрушать их, потому что он хотел сначала дозаправиться, но особое подразделение «Неистовый» могло без труда расстрелять один из почти законченных крейсеров или линкоров, которые Синдикат лихорадочно оттаскивал с пути кинетических снарядов.

Она все сделала верно. Все. «Но если бы у меня была возможность общения в реальном времени, я бы приказал Кресиде действовать по-другому, потому что не доверился бы её мнению. Помни об этом, Гири. Среди этих командиров есть хорошие головы, и они многому у тебя научились. Ты должен доверять им». Зная, что его сообщение не будет услышано еще несколько часов, Гири включил переговорное устройство.

— Командору Кресиде и всем кораблям особого подразделения «Неистовый». Говорит капитан Гири. Отличная работа. Так держать.

К тому моменту, как флот Альянса достиг ближайшего газового гиганта, разнеся все промышленные объекты, незатронутые кинетической бомбардировкой, и расстреляв все торговые корабли, попадавшиеся на пути, ответа на призыв Гири сдаться так и не последовало. Внутрисистемные транспортеры руды и другие торговые корабли имели лишь малую долю способности к передвижению по сравнению с военными кораблями. Они могли развить неплохую скорость, но на это им требовалось время, а именно его кораблям Синдиката дано не было.

До того как кинетическая бомбардировка достигнет четвертой планеты, все еще оставалась пара часов, следовательно, все коммуникационные устройства все еще работали, и внешняя связь была доступна. Гири очень хотелось знать, какие приказы отдавала их командная структура.

— Всем подразделениям основного строя флота Альянса изменить курс на пять градусов вправо по борту и два градуса вниз на время семь-четыре.

— У них будет время заметить, что мы двинулись к воротам, и отдать соответствующие приказы до того, как начнется бомбардировка, — с сожалением заметила Дижани.

— Ничего не поделаешь. — Вдалеке особое подразделение «Неистовый» все еще двигалось в сторону верфей на орбите четвертой планеты. Побитые и, несомненно, разозленные корабли флотилии «Альфа» набрали скорость почти до второй световой, стремясь встретиться с особым подразделением «Неистовый» прямо перед верфями. — Как думаете, какие у них шансы на то, чтобы попасть в наше подразделение на такой скорости?

— С неопытными командами и боевыми системами, которые все еще подстраиваются под них? Их шансы практически равны нулю, — заявила Дижани. — Им будет необходимо замедлиться до скорости, на которой можно вести бой, но если они замедлятся, то не успеют наперерез «Неистовому».

Оценка Дижани полностью совпадала с его собственной. Гири кивнул, потом нахмурился, снова почувствовав беспокойство от мысли, что он что-то упускает из виду. Но что бы это ни было, оно просто отказывалось выходить на поверхность, оставаясь невыраженным, и, наконец, Гири решил подумать о других вещах в надежде, что оно всплывет само. Этого не случилось.

В пяти часах от ворот гиперсети Гири вновь нахмурился. Флотилия Синдиката «Альфа» продолжала ускоряться и слегка сменила курс, чтобы перехватить особое подразделение «Неистовый» до того, как оно достигнет четвертой планеты.

— Почему мне кажется, что они не собираются замедляться и вступать в бой с особым подразделением «Неистовый»?

Дижани, казалось, тоже была в недоумении.

— Не могу понять, сколько выстрелов они надеются выпустить по цели на такой скорости. Какой смысл в перехвате, который не является угрозой? Если корабли Кресиды начнут хоть какие-нибудь маневры, они полностью обезопасят себя от огня со стороны Синдиката, а те из-за релятивистских искажений просто не смогут увидеть, что именно делают корабли Альянса. Но если даже командиры на кораблях Синдиката этого не понимают, то уж старшие по рангу командиры на планетах должны бы. И у них было предостаточно времени на то, чтобы приказать флотилии «Альфа» действовать по-другому, однако они этого не сделали.

— Зачем им делать что-то, что практически лишает их шансов попасть по нашим кораблям? — поинтересовался Гири. — И почему их командование с этим согласилось?

Он забыл, что вице-президент Рион вернулась в кресло обозревателя. Сейчас она говорила, словно учитель, объясняющий что-то глупому ученику.

— Возможно, вам стоит прекратить думать, что вы понимаете их намерения.

Гири развернулся и взглянул на Рион.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что вы не перестаете говорить о том, что Синдики должны сделать, чтобы попасть по вашим кораблям. А что, если это не является для них приоритетом?

Дижани, не желая соглашаться с Рион, сжала кулаки.

— Если они не могут попасть по нам, то это значит, что те же релятивистские факторы не дадут нам попасть по ним. Они просто не хотят быть обстрелянными снова.

Приоритетом для Синдиката было выживание? Но почему?

— Зачем сохранять эту флотилию нетронутой, позволяя нам неистовствовать в системе?

— Они ждут чего-то, что перевесит чашу весов, — медленно произнесла Дижани.

Гири сжал зубы. Он и Дижани думали, что понимают намерения Синдиката, и пытались подвести их действия под свои предположения. Однако их истинные намерения стали более чем очевидны сейчас, когда Рион обратила их внимание на то, что они действительно делали.

— Они ожидают подкрепления?

— Маловероятно, но возможно, что курьер воспользовался воротами незамеченным, — согласилась Дижани. — Но даже если им это удалось, они вряд ли могут ожидать ответа уже сейчас. Похоже, Синдикат догадался, что мы направились к Сенсиру.

— Но это как-то не соотносится с тем, что мы здесь нашли, — запротестовала Рион, снова удивив Гири. — Все говорило о том, что наше прибытие их удивило. Это могло быть хитрым трюком, чтобы успокоить нас и позволить чрезмерную уверенность в себе, но Синдикат совершенно точно заминировал бы точку выхода из прыжка, если бы знал, что мы появимся на Сенсире.

— Вы обе правы, — согласился Гири. — А это значит, что перехват особого подразделения «Неистовый» направлен лишь на то, чтобы помешать им атаковать. Это вполне согласуется с тем, что делает Синдикат. Предположим, что в ближайшие дни подкрепления не будет. Что еще может случиться, для чего Синдикат у нужно было бы сохранить свои войска? Что-то важное. Это и так понятно. Что-то, что полностью изменит баланс сил в системе. — Гири взглянул на проекцию флотилии «Браво» на дисплее. — Флотилия «Альфа» двигается так быстро, что нам в них не попасть, но флотилия «Браво» просто расположилась у ворот гиперсети, и двигаться они не собираются даже, несмотря на то, что наша цель вполне очевидна.

Дижани покачала головой.

— Они, наверное, планируют вскоре убраться оттуда. Просто сидеть там и ждать нас — самоубийство.

— И все же им совершенно точно приказали делать именно это. Точно так же, как другой флотилии было приказано избегать потерь. — Гири развернул дисплей, чтобы рассмотреть флотилию Синдиката с другой точки. — Каковы последние поступившие данные по повреждениям кораблей во флотилии «Браво»?

— Они все пострадали в той или иной степени, но два линкора в таком плохом состоянии, что практически не могут сражаться, — ответила Дижани.

Гири пометил наиболее поврежденные корабли Синдиката. Все пять находились в центре строя, который в свою очередь находился в центре ворот.

— Стандартная тактика, как я понимаю, представляет собой лобовую атаку на врага, так?

Дижани кивнула.

— Зачем тогда ставить туда самые слабые корабли? Почему не отправить их в открытое пространство? Единственное, на что они способны в таком положении, это принимать на себя наши выстрелы.

Капитан Дижани изучала дисплей, задумчиво прищурившись.

— Мне в голову приходят три возможные причины. Первая — банальная тупость и некомпетентность командования. Вторая — пять поврежденных кораблей являются приманкой. А третья заключается в том, что наиболее боеспособные корабли по каким-то причинам нужны на внешних краях строя.

— На данном этапе я не я не хочу думать о некомпетентности. Это расслабит нас. И почему Синдикат не дал флотилиям одинаковые приказы? Для них несвойственно позволять командирам действовать независимо.

Дижани снова кивнула.

Внезапно Гири почувствовал, как его внутренности сжались.

— Я думаю, что ваши предположения о второй и третьей причинах верны, — признал он. — Они ожидали, что мы ринемся в центр строя, как обычно и поступают войска Альянса, и наиболее поврежденные корабли расположили именно там, чтобы мы их прикончили. Приманка, как вы и сказали. — Он припомнил, как наблюдал за тем, как флот буквально разваливался на части у Корвуса, стараясь прикончить безнадежно превзойденные в количестве легкие корабли. Командиры Синдиката, ожидавшие поведение такого рода, понимали, каким соблазном будут для командиров Альянса, жаждущих быстрых и легких побед, эти поврежденные корабли. — А когда мы подойдем к этим подразделениям, — он указал на края строя, — с максимальной боевой мощью достаточно близко, они займутся воротами. Они хотят приманить нас как можно ближе, потом разрушить ворота в надежде, что высвободившаяся энергия уничтожит как можно больше наших кораблей.

Воцарилась тишина. Дижани обдумывала его предположение. Потом она стукнула кулаком по подлокотнику кресла.

— Думаю, вы правы, сэр. Если основная часть флота погибнет при взрыве ворот, то это полностью изменит расстановку сил в системе, и особое подразделение «Неистовый» окажется единственным боеспособным подразделением Альянса на Сенсире.

Гири сверился с данными.

— И даже учитывая ущерб, который особое подразделение «Неистовый» нанесло флотилии «Альфа», Синдикат все равно вооружен лучше. Именно поэтому они стараются избегать дальнейших потерь. И если их план с воротами сработает, они будут сильнее.

— Если энергии от распада ворот хватит, чтобы убить нас, то её однозначно хватит и на то, чтобы стереть в порошок находящиеся там корабли Синдиката, — заметила Дижани.

— Да. Стоит сравнить потерю дюжины больших военных кораблей, половина из которых очень сильно повреждена, с уничтожением в три, четыре или пять раз превосходящим их количеством огромных кораблей Альянса и несметным числом сопровождающих их малых подразделений, и станет понятно, что для мелочных умов властителей планет Синдиката сделка покажется крайне выгодной. Особенно если это заставит выжившее подразделение бежать, оставив нетронутыми множество объектов в системе. Интересно, знают ли об этом команды тех кораблей?

— Сомневаюсь.

— Я тоже. — Гири поглядел на кнопки переговорного устройства, затем решительно нажал на одну из них. — Военным кораблям Синдиката, находящимся у ворот гиперсети. Говорит капитан Гири, командующий флотом Альянса в звездной системе Сенсир. Довожу до вашего сведения, что выброс энергии при разрушении ворот гиперсети будет настолько большим, что, скорее всего, уничтожит все находящиеся вокруг корабли. — Он помолчал, раздумывая, не стоит ли сказать о том, что разрушение ворот может представлять опасность не только кораблям, но и планетам в этой системе, а может быть и в соседних. Но нет, если лидеры Синдиката до сих пор до этого не додумались, незачем им об этом рассказывать. — У вас нет шансов. Ваши корабли и так повреждены в предыдущих схватках. В том, чтобы сдаться, нет ничего зазорного. Даю вам слово, что с теми, кто решит сдаться, будут обращаться гуманно, в соответствии с законами войны.

Вице-президент Рион снова заговорила совершенно ровным тоном.

— Я надеюсь, вы не ждете, что они начнут сдаваться.

— Не жду, — ответил Гири. — Но шансы есть, и это значительно облегчило бы нам жизнь.

— Только не нужно думать, что команды этих кораблей сами решают, что им делать, — добавила Рион.

Гири вопросительно взглянул на Дижани. Похоже, она тоже не поняла последнего заявления вице-президента Рион.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, — мрачно изрекла Рион, — у нас есть сведения о том, что Синдикат использует дистанционный контроль над своими кораблями, то есть главнокомандующие могут передавать приказы непосредственно в боевую и маневровую системы кораблей, минуя командиров.

— Я слышала об этом, — согласилась Дижани, — но ничего официального.

Рион кивнула.

— Можете считать это официальным подтверждением. У нас нет неопровержимых доказательств, но все имеющиеся сведения это подтверждают. Для лидеров Синдиката это крайние меры, и идут они на них очень редко, иначе мы смогли бы проанализировать сигналы и блокировать их.

Гири почувствовал, что у него начинает болеть голова. Он потер пальцами лоб в надежде прогнать надвигающуюся мигрень.

— Невероятно. — Хорошо. Предположим, что этими командами точно пожертвуют, чтобы заманить нас поближе, и они ничего не смогут сделать. Значит, они будут обязаны атаковать ограничители ворот. Но эта крайняя мера не может быть гибкой, если она говорит кораблям, что именно делать. — Если мы знаем, каковы возможные намерения Синдиката, то мы можем предсказать, какие приказы им будут даны.

Дижани осклабилась.

— А это значит, что мы знаем, где именно они будут.

— Точно. — Гири включил систему прицельного огня и начал вводить данные. Если боеспособным кораблям Синдиката приказано разрушить ограничители ворот и уничтожение ворот было рассчитано так, чтобы это случилось тогда, когда корабли Альянса будут настолько близко к воротам гиперсети, насколько это возможно, куда направятся корабли Синдиката, а главное — когда? Система пробежала через математические выкладки и в течение нескольких секунд вывела на дисплей курсы и время. Мы можем попасть в них. Послать кинетические снаряды на перехват по рассчитанным курсам. Снаряды достаточно тяжелы, чтобы пробить их щиты и уничтожить корабли.

Рион нахмурилась.

— Я не понимаю. Вы же обычно не используете этот вид оружия против кораблей.

— Да, потому что корабли заметят приближение снарядов и увернутся, — назидательно сказал Гири. — Но если корабли привязаны к определенному курсу и команды не могут этого изменить, если контроль недостаточно гибок и не позволяет маневрировать, то мы сможем в них попасть.

— Понятно, — кивнула Рион. — Это единственный способ предотвратить атаку на ворота гиперсети до того, как мы туда доберемся, не так ли?

Гири взглянул на Дижани, которая тоже кивнула.

— Думаю, да. Это хоть какой-то шанс. Капитан Дижани, пусть ваши специалисты перепроверят мои результаты и подготовят снаряды. Я хочу, чтобы они выстрелили автоматически в оптимальном режиме, предупредив нас об этом за минуту, с обратным отсчетом.

— Конечно, сэр. — Дижани махнула рукой в сторону дозорного, который немедленно приступил к выполнению приказа.

Волна разрушения, вызванная кинетической бомбардировкой Альянса, прокатилась сначала по четвертой планете, а затем, часом позже, — по третьей. Глядя на увеличенные изображения, Гири мог видеть серии взрывов, проходившие по планетам и орбитальным установкам. Строящиеся военные корабли разлетелись на части, и остатки, вертясь, полетели в космос по направлению к гравитационному колодцу четвертой планеты навстречу окончательному разрушению. Командные и контрольные центры Синдиката исчезли во вспышках яркого света, за которыми в небо поднялись грибовидные облака. В тех частях планеты, где была ночь, вспышки взрывов метались по темным поверхностям, это могло бы считаться очень красивым, если бы за этим не стояло такое разрушение.

Рядом с картинками боевая система «Неустрашимого» поместила бегущую строку с результатами бомбардировки, которая двигалась так быстро, что за ней было невозможно уследить. Пребывая в раздражении оттого, что понять бегущие цифры было почти невозможно, Гири переключил дисплей и вывел на экран информацию о количестве все еще активных объектов. На сей раз цифры стремительно уменьшились. Коммуникационные центры. Космодромы. Летные поля. Военные базы. Антиорбитальные защитные сооружения. Объекты военной промышленности. Склады вооружения, запчастей и амуниции. Исследовательские институты. На орбитах грациозные стрелы спутников и сооружения разлетались на части при попадании снарядов, рассыпая множество фрагментов высоко над атмосферой. А под этим коконом разрушения кинетические снаряды летели на планеты, оставляя на своем пути искореженные обломки и кратеры.

Количество мишеней приближалось к нулю.

— Словно мы стреляем в рыбу в бочке, — прокомментировал Гири.

— Скорее, сбрасываем бомбы в бочки, полные рыбы, — уточнила Дижани. Она, как всегда, казалась довольной, наблюдая уничтожение объектов Синдиката.

— У Синдиката была уйма времени на то, чтобы эвакуировать каждый объект, — заметила Рион. — Они это сделали?

Дижани пожала плечами.

— Мадам вице-президент, даже «Неустрашимый» не может проследить за передвижением такого количества человек, которые находятся столь далеко. Мы заметили признаки эвакуации, но если вас интересует, не погибли ли в этой бомбардировке люди, то я ничем не могу вам помочь.

— Вы сохранили несколько складов с материалами, — отметила Рион.

Гири кивнул.

— И некоторые орбитальные сооружения. Мы должны были оставить то, что может нам понадобиться. Точнее, то, что мы сможем взять. Учитывая то, что переговоры в прошлом не работали, я просто планирую послать туда войска, чтобы взять то, что нам необходимо.

Рион некоторое время смотрела на Гири, прежде чем ответить.

— Скорее всего, это мудрое решение.

Он слишком поздно понял, что его последнее высказывание могло быть неверно понято.

— Я не виню вас в том, что Синдикат не сдерживает своих обещаний. Мое решение было основано исключительно на том, насколько недостойным доверия показал себя Синдикат.

Рион кивнула.

— Спасибо, хотя, как и вы, я все равно чувствую себя в ответе даже за то, чего не могу контролировать.

Её слова прозвучали как комплимент. Гири стало интересно, почему вдруг Рион сказала ему что-то приятное.

— В любом случае, — продолжила она, — спасибо за то, что не стали бомбить гражданские объекты, капитан Гири.

— Пожалуйста.

— Капитан Гири, флотилия Синдиката «Альфа» пересекает предполагаемую траекторию движения особого подразделения «Неистовый».

Это значило, что событие произошло несколько часов назад, как и бомбардировка планет, за которой они только что наблюдали. Гири переключился на свой дисплей, наблюдая за тем, как движется по изгибающейся аркой в сторону четвертой планеты траектории особое подразделение «Неистовый», и за тем, как по менее изогнутой траектории движется флотилия Синдиката, пересекая курс «Неистового» всего за одну световую минуту до него.

— Вы не думаете, что они оставили мины у них на пути?

Дижани вновь пожала плечами.

— Могли попытаться. Но командор Кресида к этому точно подготовилась.

Совершенно очевидно, что так оно и было. Еще до того, как флотилия Синдиката пересекла путь особого подразделения «Неистовый», флотилия Альянса слегка изменила курс, переместившись в сторону.

— Ну и куда она теперь собралась? — спросил Гири.

На этот раз Дижани улыбнулась.

— Капитан Гири, когда вы отпускаете на свободу такое оружие, как командор Кресида, и предлагаете ей самой выбирать мишени, то должны быть готовы к непредвиденным действиям.

Гири расхохотался.

— Я думаю, что раз уж я сам не знаю, что они будет делать в следующий момент, то куда уж Синдикату.

Скорость и импульс еще некоторое время несли особое подразделение «Неистовый» в том направлении, которое они выбрали раньше, но курс изменялся относительно первоначального. К тому моменту, как подразделение достигло того места, где его путь пересекла флотилия Синдиката, оно уже было в нескольких световых минутах от своего первоначального маршрута.

— Если Синдикат сбросил мины, то это было зря, — подметила Дижани, — а чтобы от этого был прок, им пришлось бы заминировать слишком большое пространство.

Особое подразделение продолжало поворачиваться, одновременно двигаясь вниз относительно плоскости системы, формируя спираль из разворачивающихся кораблей и выпрямляясь и нормальный строй по мере того, как корабли ложились на курс в сторону незаконченных линкоров Синдиката, которые были отбуксированы в сторону от бомбардировки. А вдалеке флотилия Синдиката «Альфа» продолжала двигаться через звездную систему Сенсир, все увеличивая расстояние между собой и особым подразделением Альянса.

Через полчаса Гири увидел, как особое подразделение пролетело мимо уже поврежденных верфей, расстреливая оставшиеся нетронутыми объекты прицельным огнем. Десять минут спустя после того, как буксиры Синдиката бросили свои цепи и бросились наутек, особое подразделение «Неистовый» разнесло на части незаконченные линкоры и крейсер, которые они пытались спасти. Самые легкие корабли подразделения ринулись вперед и расстреляли буксиры с такой легкостью, словно били мух.

Гири с трудом отвлекся от того, что делало подразделение Кресиды, понимая, что их действия уже никак не повлияют на исход битвы в системе Сенсир. А исход ожидал их впереди, там, где у ворот гиперсети расположилась флотилия «Браво».

До столкновения оставалось полтора часа, если, конечно, в последний момент Синдикату не придет в голову броситься им навстречу, сократив дистанцию быстрее.

И точно меньше двух часов до того, как все в системе Сенсир узнают, что может произойти, если разрушить ворота.

— Капитан Дижани, — спросил Гири, — почему никто никогда не пытался разрушить ворота до этого? Из записей мне довелось узнать, что звездные системы рядом с территорией врага, имеющие ворота гиперсети, атаковались и завоевывались. Так почему же ворота в этих системах не разрушали?

Вопрос, похоже, удивил Дижани.

— Враги не могли использовать не свои ворота. Это первый раз, когда вражеский флот обзавелся ключом к гиперсети другой стороны.

— Да, но ведь враг может воспользоваться своими собственными воротами, чтобы быстро прислать подкрепление или начать контратаку.

— Да, сэр, — для Дижани это казалось очевидным.

До Гири наконец-то дошло. Он ведь не думал так же, как современные бойцы.

— А вы хотите, чтобы враги прибывали?

— Конечно, капитан Гири. В этом весь смысл: мы провоцируем врага, чтобы уничтожить его, — объяснила Дижани, словно обсуждая нечто общеизвестное. — Все, что помогает силам врага прибыть на место схватки, отвечает её целям. А функционирующие вражеские ворота гиперсети — это гарантированный бой.

Конечно. Цель войны проста: убить врага. Если смотреть на это таким образом, то отказ разрушать вражеские ворота вполне логичен, так как это означало, что враги будут прибывать, и можно постараться их убить. Благодаря этим самым воротам враги будут получать подкрепление быстрее, чем вы, но это означает лишь увеличение количества мишеней. Неудивительно, что они несли такие потери. Это не просто утрата опыта сражения, это убийство, поставленное над победой как таковой. Они просто забыли, что если побеждать с умом, то можно убить намного больше врагов, чем если позволять кораблям драться один на один.

Гири рассматривал строй своего флота же в сотый раз за последние несколько часов. Как лучше всего поступить с уступающим в количестве врагом, которому нужно, чтобы твой флот подошел как можно ближе? Ему в голову приходил один и тот же ответ, хотя и он не давал никаких гарантий.

— Нам нужно будет разделиться.

Дижани беспечно кивнула.

Гири наконец-то принял решение, зная, что в противном случае будет спорить сам с собой до бесконечности, потому что единственно правильного ответа просто не существовало. Он застучал по клавишам, деля строй на шесть подразделений, каждое из которых состояло из ведущих кораблей и соответствующего эскорта.

— Шесть? — спросила Дижани. Похоже, наконец-то что-то ее удивило.

— Да. Я намерен избежать того, чтобы у Синдиката появилась массивная цель, чего они так хотят. К тому же я настроен на то, чтобы использовать против них нашу огневую мощь, что практически невозможно, пока наш строй настолько велик, что многие корабли просто вне зоны досягаемости для контакта. — Гири колебался всего минуту, затем переслал приказ во флот. — Всем подразделениям флота Альянса. Говорит капитан Гири. Вам выслана информация о перераспределении строя. Привести в исполнение в два-ноль. Каждое подразделение должно пролететь мимо кораблей флотилии «Браво» и расстреливать их, пока они не покинут территорию около ворот гиперсети или не будут уничтожены.

Дижани разглядывала строй на своем дисплее задумчиво прищурившись.

— Шесть подразделений. Каждое пройдет мимо Синдиката, прежде чем описать дугу и вернуться на место. Как огромное колесо. Мы просто раздробим их на части, если они не сдвинутся с места.

— В этом весь смысл, — согласился Гири.

— Вы разместили «Неустрашимого» в подразделении «Дельта», — задумчиво изрекла Дижани.

— Да. — Было очевидно, что Дижани была недовольна тем, что её поместили четвертой в очереди. — Я думаю, что противник вряд ли будет стрелять первые три раза. К тому моменту, как четвертое подразделение, которым будет «Дельта», дойдет до них, они, скорее всего, начнут реагировать. Я хочу, чтобы «Неустрашимый» был там, когда это случится. — Дижани улыбнулась, а вместе с ней расцвели и дозорные на мостике. Гири почувствовал легкий укол вины, зная, что он поместил «Неустрашимого» в четвертое подразделение потому, что, скорее всего, враги просто не выживут после первых трех обстрелов, а его обязанностью было привести «Неустрашимого», а с ним и ключ от гиперсети Синдиката домой в целости и сохранности. Все указывало на то, что «Неустрашимому» придется лишь уничтожить то, что останется от флотилии.

Если, конечно, все не пойдет наперекосяк и Синдикат не начнет разрушать ворота гиперсети. В случае чего, несмотря на наличие ключа на борту, Гири должен был быть как можно ближе к ним.

— Приближающиеся кинетические снаряды, — скучающим голосом протянул дозорный. Они уже без труда увернулись от как минимум полудюжины попыток их обстрелять, ведь из-за того, что они видели снаряды с такого большого расстояния, даже малейшая смена курса гарантировало промах. — Выстрелы со стороны флотилии, находящейся у ворот гиперсети.

— Скоро им будет о чем беспокоиться, — весело проворковала Дижани.

Гири стало интересно, чем будет развлекаться Дижани, если война вдруг закончится, и убийство неприятеля больше не будет считаться социально приемлемым поведением.

Маневровая система «Неустрашимого» включилась и два-ноль, передвинув его массу вниз и в сторону, где вокруг него должно было построиться подразделение «Дельта». Вокруг «Неустрашимого» все корабли флота сдвинулись с занимаемых ими позиций, словно огромная машина просто развалилась на запчасти, которые крутясь в пространстве, замысловатым курсом двигались на свои новые позиции. Огромный механизм перестроился в шесть новых, каждый из которых стал уменьшенной копией того, что было.

На то, чтобы все корабли перераспределились и построились таким образом, чтобы между первым и последним подразделениями оказалось несколько световых минут, потребовалось немало времени. Построение еще не завершилось, когда дозорный объявил:

— Боевая система рекомендует начало кинетической бомбардировки флотилии «Браво» через минуту.

Гири кивнул.

— Добро.

Перестановка кораблей, приказанная Гири потребовала от боевой системы перерасчета того, какие корабли должны были стрелять и куда. Однако на эти расчеты потребовалось меньше секунды. В нужный момент корабли начали огонь по флотилии Синдиката у гиперсети.

Первое подразделение Альянса все еще находилось в трех световых минутах от кораблей Синдиката у ворот гиперсети. На первой световой это означало как минимум тридцать минут, полчаса, которые для Гири показались бесконечными. Релятивистские искажения. Само время, казалось, замедлилось.

— Корабли Синдиката начали маневры, чтобы увернуться от кинетических снарядов, — отрапортовал дозорный. — Система доложила о четырех линкорах Синдиката, сменивших позиции по отношению к первоначальному курсу.

— Они делают это, — пробормотала Дижани. — Как вы и говорили, капитан Гири.

— Посмотрим, достаточно ли у них контроля, чтобы увернуться, — осторожно предложил Гири, чувствуя, как сжались его внутренности.

— Наше подразделение «Альфа» начало обстрел кораблей Синдиката. Они отстреливаются.

Гири сфокусировал свой дисплей на происходящем. Истребители и легкие крейсеры Альянса двигались по обеим сторонам флотилии, обстреливая находящиеся у ворот подразделения. Благодаря мощным щитам они смогли отразить огонь, но когда в дело вступили тяжелые крейсеры, начавшие обстрел крупной картечью, за которым последовал прицельный огонь, щиты ослабели и стали пропускать сначала металлические шары картечи, а затем и более крупные снаряды. Одно за другим защитные подразделения отступали под ударами, буквально снесенные со своих позиций и выведенные из строя многочисленными попаданиями.

Между тем, большие корабли подразделения «Альфа» прорвались в центр флотилии Синдиката «Браво», где поврежденные крейсеры и линкоры все еще держали позицию напротив ворот. Линкоры Альянса «Смелый», «Решительный», «Грозный» и «Вояка» расстреляли беспомощные корабли, по очереди пролетая мимо врага. Линкоры решили не размениваться на картечь и спектральные ракеты, имеете этого положившись на тяжелые снаряды. Слабый огонь Синдиката безвредно посверкивал на защитных щитах линкоров, в то время как залпы с кораблей Альянса попадали в уже побитых врагов. Сначала взорвался один линкор, следом за ним — два крейсера, оставив в центре строя Синдиката лишь один покалеченный корабль.

Гири наблюдал за этим, потирая подбородок и ожидая неизбежной реакции Синдиката.

Возглас радости отвлек Гири от созерцания центра строя. Гири перевел взгляд и увидел, как один из линкоров Синдиката, находившийся в приличной форме, принял тяжелый кинетический снаряд и теперь дрейфовал в сторону Мгновением позже другой снаряд попал в крейсер Синдиката, разбив на части переднюю секцию и отправив его кувыркаться навстречу смерти. Автоматизированный контроль Синдиката и в самом деле не оставлял командам возможности увернуться от приближающихся снарядов.

К немалому удивлению Гири, Дижани не выражала особых восторгов. Её лицо покраснело от злости.

— Им должно быть позволено сражаться, — пробормотала она. Заметив на себе взгляд Гири, она раздраженно пожала плечами. — Как вы и сказали, сэр, это неправильно, это просто убийство. Даже если это Синдикат.

Он кивнул.

— Осталось еще три линкора, о которых стоит беспокоиться, и два боеспособных крейсера.

Когда группа Альянса «Бета» двинулась вперед, ей навстречу бросился эскорт флотилии Синдиката. Затаив дыхание, Гири наблюдал за тем, как четыре тяжелых крейсера, один легкий и девять охотников неслись в атаку на подразделение Альянса, которым командовал капитан Дьюллос на «Отважном». Вместе с ним были «Пугающий» и «Славный», окруженные десятью тяжелыми крейсерами, шестью легкими и дюжиной истребителей. И все равно Гири был обеспокоен, зная, что у Синдиката достаточно огневой мощи, чтобы уничтожить несколько кораблей, если Дьюллос ошибется. Гири почувствовал почти непреодолимое желание включить переговорное устройство и сказать Дьюллосу, что делать. Но он был в паре световых минут от происходящего, и эти две минуты могли оказаться критическими. К тому же, среди всех своих подчиненных Дьюллосу, Дижани и Кресиде он доверял больше всего. «Я должен держать руки подальше от переговорного устройства. Мне нужно позволить моим людям делать их работу».

Дьюллос оправдал доверие. Когда противники направились вниз к его подразделению, он увел все корабли наверх, расположив их так, чтобы огонь с каждого приходился на то место, к которому приближались судна Синдиката. За минуты до столкновения истребители Альянса тоже устремились наверх и вперед, чтобы обстрелять продольным огнем фланги Синдиката. Охотники загорелись и взорвались под прицельным огнем, потом тяжелый крейсер попал под точно рассчитанный заградительный огонь спектральных ракет, за которым последовала картечь и тяжелые орудия. Три ведущих крейсера развалились, четвертый отступал, преследуемый крейсерами Альянса, а пятый, стараясь улететь в противоположном направлении, столкнулся с четырьмя крейсерами Альянса, которые окружили его и расстреляли одновременно с трех сторон. После того как обломки пятого тяжелого крейсера вращаясь улетели вдаль, выживший легкий крейсер Синдиката постарался протаранить «Отважного», но был встречен огнем всех четырех боевых крейсеров Альянса.

— Очень смело, — пробормотала Дижани, имея в виду обреченную на неудачу атаку легкого крейсера.

Подразделение Альянса «Бета» двинулось прочь. Гири восхищался тем, насколько хорошо Дьюллос справился с атакой. Вдруг он увидел, как выжившие главные корабли Синдиката заняли позиции вокруг ворот гиперсети, и в отчаянии сжал кулаки. Самоубийственная атака достигла своей цели, а именно — дала другим военным кораблям Синдиката время на то, чтобы подготовиться к уничтожению ворот.

— Подразделение «Гамма», капитан Тулев, игнорируйте боевой крейсер в центре ворот, стреляйте по кораблям Синдиката вокруг ворот.

— Вас понял. — Казалось, невозмутимый Тулев никогда не нервничал. Гири наблюдал за тем, как Тулев изменил курс подразделения «Гамма», ведя свои корабли туда, где два из выживших военных кораблей Синдиката медленно двигались вдоль сотен ограничителей, державших матрицу ворот гиперсети на месте.

Тяжелые крейсеры, прикрепленные к подразделению «Гамма», устремились прочь, по направлению к поврежденному военному крейсеру Синдиката, напротив центральной части ворот, пока «Левиафан» Тулева вместе с «Драконом», «Стойким» и «Доблестным» бросились на встречу двум линкорам.

Гири мрачно смотрел на два не занятых в бою корабля Синдиката: линкор и крейсер. Он не мог не согласиться с решением Тулева. Если разделить боевые крейсеры Альянса, то шансы при столкновении с Синдикатом уравнялись бы, а в этом случае остановить корабли врага было бы почти невозможно.

— Подразделение «Дельта». «Неустрашимый» и «Отчаянный» атакуют военные корабли Синдиката в пяти градусах по левому борту «Неустрашимого» и четыре целых одна десятая градуса вверх. Сопровождать «Неустрашимого» и «Отчаянного» будут тяжелые крейсеры. Легкие крейсеры и истребители выступят эскортом для «Ужасного» и «Победителя». Всем подразделениям сменить курс на пять градусов в ноль-ноль.

Гири наклонился к капитану Дижани.

— Нам нужно убить их быстро.

Она кивнула.

— Убьем, сэр.

Корабли Тулева еще не начали бой, когда дозорный произнес слова, которые Гири так боялся услышать:

— Выжившие корабли Синдиката открыли огонь по ограничителям ворот гиперсети.

 

Глава седьмая

Гири глядел на дисплеи, наблюдая за тем, как вспыхивали и рассыпались на части под огнем Синдиката ограничители ворот.

— Какой уровень повреждений могут выдержать ворота до того, как начнут рушиться?

— Неизвестно, сэр. Мы сможем сказать, когда начнется разрушение, но мы не сможем этого предугадать, только увидим, когда оно начнется.

Гири едва сдержался, чтобы не наорать на всех, кто находился на мостике. В следующий раз, когда соберетесь строить нечто столь же опасное, потрудитесь сначала это изучить. Но он знал, что это было бы несправедливо. Под давлением войны, когда у врага также была технология гиперсети, у обеих сторон не было времени на то, чтобы понять теорию, лежавшую в основе технологии.

Он не мог поверить в то, насколько быстро разрушались ограничители. Корабли Синдиката игнорировали надвигающуюся атаку Тулева, скорее всего все еще находясь под контролем автоматизированных программ, целью которых было уничтожить ворота, невзирая на последствия.

Последствия сначала настигли последний поврежденный боевой крейсер, находившийся в центре, его щит выключился и он оказался под перекрестным огнем четырех тяжелых крейсеров. Военный крейсер дрожал под выстрелами, то приподнимаясь, то опускаясь. Все его системы, очевидно, были мертвы.

Несколько минут спустя боевые крейсеры Тулева прошли в опасной близости от линкоров Синдиката. По первому линкору пришелся главный удар орудий, его щиты не справились, и он развалился на части под градом картечи. Второму линкору удалось некоторое время продержаться под перекрестным огнем четырех крейсеров Альянса, потом его щиты свернулись, и снаряды разорвали корпус на части.

Корабли Тулева описывали дугу, двигаясь вверх и в сторону от ворот гиперсети, когда Гири повел подразделение «Дельта» в атаку на два последних корабля Синдиката.

«Ужасный» и «Победитель» добрались до своих мишеней немного быстрее. Сопровождавшие их легкие крейсеры в истребители, зная, что орудия врага были нацелены исключительно на ограничители ворот, прошли невероятно близко от крейсера, по пути обрушив на него сокрушительный огонь. Щиты крейсера не шли ни в какое сравнение со щитами линкоров, и даже с близкого расстояния легкие военные корабли Альянса бомбардировали щиты слишком слабо.

За легкими подразделениями подоспели «Ужасный» и «Победитель». Залпы картечи из обоих кораблей, наконец, сокрушили щиты боевого крейсера Синдиката, а потом перекрестный огонь сделал свою смертоносную работу, оставив после себя лишь покореженные обломки.

Взгляд Гири перескакивал с информации о статусе ворот на контур корабля Синдиката впереди.

— Статус ворот. Хотя бы приблизительно.

Дозорный колебался недолго.

— Кажется, началось сэр, — отрапортовал он срывающимся от волнения колосом. — Думаю, мы опоздали.

Рука Гири метнулась к кнопкам переговорного устройства.

— Всем подразделениям флота Альянса, за исключением «Неустрашимого», «Отчаянного» и четвертой дивизии. Говорит капитан Гири. Немедленно покиньте территорию у ворот гиперсети. Щиты в сторону ворот. Ворота рушатся и могут спровоцировать огромный выброс энергии. «Неустрашимый» и сопровождающие его подразделения расстреляют оставшийся корабль Синдиката и попробуют стабилизировать ворота, а если не получится, то хотя бы уменьшить выброс энергии путем выборочного уничтожения ограничителей. Я повторяю: всем подразделениям, кроме «Неустрашимого», «Отчаянного» и тяжелых крейсеров четвертой дивизии немедленно покинуть территорию у ворот гиперсети.

Он едва закончил говорить, когда тяжелые крейсеры добрались до линкора Синдиката и начали обстреливать его изо всех имеющихся орудий. Щиты линкора держали огонь, но колебались от ударов.

— «Отчаянный», говорит «Неустрашимый». Входим в зону перекрестного огня вкупе с максимальным залпом картечи.

— «Неустрашимый», говорит «Отчаянный». Вас понял. Мы рядом.

Гири не мог точно сказать, вышел ли корабль Синдиката из-под контроля автоматических систем теперь, когда ворота, похоже, рушились, но внезапно по тяжелым крейсерам полоснуло огнем. Два из них отступили под ударами тяжелой артиллерии с линкора Синдиката. Они были повреждены настолько сильно, что о продолжении боя не было и речи. Третий крейсер попятился назад и вверх, избегая контакта. Четвертый, «Бриллиант», дернулся в сторону и перевернулся, пытаясь выйти из-под прицела и не переставая стрелять.

Картечь с «Неустрашимого» и «Отчаянного» ударила по щитам линкора, породив множество вспышек, так как энергия выстрелов переходила в тепло и свет. В нескольких местах щиты истощились достаточно для того, чтобы пропустить картечь, которая вышибала искры из корпуса. Моментом позже, до того, как щиты линкора восстановились, в него ударили перекрестным огнем «Неустрашимый» и «Отчаянный». Линкор задрожал, снаряды пробивали его обшивку, попадая в команду и системы жизнеобеспечения.

— Ракеты, — резко сказала Дижани. — Полный залп.

Шесть снарядов вылетело из «Неустрашимого». Им потребовался всего лишь момент, чтобы нацелиться на подбитый корабль Синдиката. Несколько массивных взрывов, и то, что теперь превратилось в ненужные обломки, полетело прочь от позиции, занимаемой около ворот гиперсети.

— У них не было шансов, они почти не могли двигаться, — задумчиво сказала Дижани, качая головой.

— Ворота совершенно точно рушатся, — полным ужаса голосом отрапортовал дозорный.

Гири ввел код и активировал разработанную командором Кресидой программу. «Предки, пусть это сработает. Программа хочет, чтобы я задействовал доступные корабли. Хорошо. Пусть будет так. Хотел бы я, чтобы здесь было больше трех кораблей, но, сколько именно мне нужно? Последние два подразделения уже развернулись в соответствии с моим приказом и удаляются».

— «Неустрашимый», «Отчаянный» и «Бриллиант», говорит капитан Гири. Ваша боевая система находится под контролем программы направленной на то, чтобы контролировать выброс энергии при крушении ворот гиперсети. Привести в действие. — Он ввел код, думая об иронии того, что сейчас он делал со своими кораблями то же, что командиры Синдиката сделали со своей флотилией «Браво». Но он старался остановить разрушение, а не стать его причиной, и если его офицеры захотят, они могут отключить программу в любой момент.

Почти сразу же Гири почувствовал, как «Неустрашимый» развернулся и начал замедлять свое движение вдоль ворот гиперсети. Он видел, что «Отчаянный» и «Бриллиант» сбрасывали скорость и тоже занимали позиции у ворот.

Гири взглянул на Дисплей, на котором маячили ворота гиперсети. До этого ему довелось видеть всего одни ворота, да и то лишь несколько секунд. Адмирал Блок захотел показать их Гири, но тот все еще был полумертв после долгого анабиоза и шока от пробуждения в будущем, а потому мало что запомнил. Ему смутно припоминалось какое-то мерцание в космосе, словно что-то внутри ворот было не совсем нормальным.

Сейчас перед его взором было нечто иное. Разрушение, начатое кораблями Синдиката, было ограничено их потерями, но его явно было достаточно, чтобы потревожить частицы матрицы между ограничителями. Мерцания больше не было, на его месте теперь появились крупные волны, которые шли по космосу, словно дрожь невообразимо огромного существа.

— Капитан Гири, — начала Дижани, словно обсуждая с ним обычные маневры, — программа нейтрализации ворот определила позиции для всех трех кораблей.

— Что-то не так? — поинтересовался Гири.

Она покачала головой.

— Мы уже начали маневр, сэр.

Гири наблюдал за тем, как ворота проплыли мимо «Неустрашимого», подавляя своим размером даже крейсер Альянса. На дисплее он видел, как «Отчаянный» и «Бриллиант» замяли предписанные им программой позиции.

— Программа закончила анализ разрушения ворот, — отрапортовал дозорный приглушенным голосом. — Стабилизация невозможна. Начинается деструктивная нейтрализация.

Очевидно, это значило, что программа открыла огонь. Корабли начали выпускать снаряды по ограничителям, разрушая их в непонятном Гири порядке. Его взгляд снова остановился на воротах. Он был шокирован, но не мог отвести глаз от насильственной смерти частиц матрицы, находящихся внутри ворот.

Вид космоса через ворота теперь перевернулся и скрутился, словно сама реальность вывернулась наизнанку. Мозг Гири почти не выдерживал зрелища, которое развенчивало иллюзию о стабильности Вселенной, которая была привычна для человеческого взгляда. Внутри матрицы ворот, первоначальная природа материи деформировалась, в процессе порождая невообразимое количество энергии.

Орудия «Неустрашимого» продолжали стрелять, уничтожая ограничители по одному и в группах. «Отчаянный» переместился влево и наверх от «Неустрашимого», а «Бриллиант» — вниз и тоже влево. Оба не прекращали огонь, скоординированный одной и той же программой. Основываясь на изображении, которое Гири видел на своем дисплее, невозможно было сказать, работает программа или нет.

— Какие данные о количестве энергии внутри ворот? — спросил он полушепотом, который был отчетливо слышен в повисшей на мостике тишине.

— Скачет как ненормальная. То зашкаливает, то ничего, потом снова зашкаливает, — доложил дозорный, следивший за сенсорами. — Изменения происходят мгновенно. Многое из того, что происходит внутри ворот, наше оборудование просто не может измерить.

— Капитан Гири, говорит «Бриллиант». Что, черт возьми, происходит, сэр? — Сообщение прерывалось статистическими помехами, но слова можно было разобрать.

Гири включил переговорное устройство, не отрывая взгляда от дисплея.

— «Бриллиант», говорит Гири. Мы пытаемся посадить монстра на цепь до того, как он разнесет на части все в этой системе. Удостоверьтесь, что ваши передние щиты настроены на максимум. «Отчаянный», вас это тоже касается. Не изменяйте, повторяю, не изменяйте порядок огня.

Все наполнилось странным гудением, резонанс от которого пошел по всему, что находилось у ворот. Гири почувствовал, как дрожат его внутренности. Он услышал, как кто-то шепчет молитву, и не стал требовать тишины. Вид через ворота вывернулся еще сильнее, туда просто невозможно было смотреть, потому, что мозг не выдерживал зрелища. Зев монстра. Мифический зверь, который жрет корабли, не оставляя от них и следа. «Наконец-то я увидел его. И буду молиться живым звездам о том, чтобы никогда не увидеть его снова».

Рядом с ним раздался низкий голос вице-президента Рион. В её тоне чувствовались те же ужас и благоговение, которые чувствовали Гири и все остальные члены команды.

— Спасибо, что попытались, капитан Гири.

— Мы еще не проиграли, — с трудом ответил он.

— Капитан Дижани, — голос дозорного был слишком громким, и в нем чувствовалась паника, — орудия два-альфа и пять-бета перегрелись от непрекращающегося огня.

— Включить аварийное охлаждение, — спокойным тоном ответила Дижани. — У нас на борту капитан Гири, леди и джентльмены. Мы не подведем его и остальной флот, рассчитывающий на нас.

Даже несмотря на охвативший его страх, Гири не мог не почувствовать благодарности за её слова и восхищения способностью Дижани не терять контроль даже перед лицом того, что происходило внутри ворот.

Странное гудение усиливалось до гула, который проходил через все. Гири почувствовал неустойчивость, словно он был пьян, и понял, что нервная система была поражена тем, что происходило внутри ворот. Он надеялся на то, что электроника «Неустрашимого» защищена лучше, чем его собственное тело в данный момент.

— Капитан Гири, говорит «Бриллиант». Неполадки во вторичной системе. Первичная система работает на резервных схемах. Одно из орудий вышло из строя из-за перегрева.

— Говорит «Отчаянный». Те же проблемы. Остаемся на месте и продолжаем огонь.

— Капитан Дижани, вторичная система не работает, орудие два-альфа вышло из строя по причине перегрева.

— Хорошо, — ответила Дижани все тем де спокойным тоном. — Держим позицию. Продолжаем огонь.

Гири был горд тем, что ему довелось командовать этим флотом тогда, когда на него не давил груз ответственности. Сейчас же он испытывал такое чувство гордости, что командовал такими кораблями и офицерами, что с трудом сдерживал слезы.

— Черт возьми, вы хороши, — хрипло сказал он. — Да вознаградят вас живые звезды за такую смелость.

— Говорит «Бриллиант». Орудия прекратили огонь. Боевая система выведена из строя. Требуем дальнейших инструкций.

Гири ударил кулаком по клавишам переговорного устройства.

— Отступайте, «Бриллиант». Максимальное ускорение. Щиты на ворота в полную мощность.

— Вас поняли. Исполнение невозможно. Инерциальные компенсаторы еще работают, но маневровая система вышла из строя. Похоже, мы остаемся у ворот ада вместе с вами.

— О лучшей компании я и мечтать не мог, «Бриллиант» и «Отчаянный», — ответил Гири. — Капитан Дьюллос, если «Неустрашимый» будет уничтожен, командование флотом по моему приказу примете вы. — До того как Дьюллос услышит последнее сообщение, пройдет некоторое время. Статистические помехи от ворот вряд ли полностью заглушили его. Гири глубоко вздохнул. — Сколько мы еще продержимся, капитан Дижани?

— Не знаю, сэр, — произнесла она мягким и спокойным голосом, не переставая удивлять Гири своей собранностью. — Корабль под невероятным давлением.

Скорость выстрелов постепенно сходила на нет, между паузами различной длительности программа приказывала новые залпы, чтобы разрушить ограничители вокруг ворот. Врата ада внутри ворот дико пульсировали, то вспухая так сильно, словно вот-вот вырвутся из границ, то сжимаясь в точку настолько маленькую, что её практически невозможно было увидеть.

Гири почувствовал, как его тело пульсирует в ритм с воротами, думая о том, как долго может человек выносить то, что происходило со структурой реальности в этой части космоса.

Врата ада сжались в ничто, в мгновение ока исчезнув из вида.

— Что…

Вопрос Гири прервался на полуслове ударной волной, ударившей по «Неустрашимому» и двигавшейся с такой скоростью, что так близко от ворот избежать её было невозможно. Он видел замедленную съемку ударной волны от новой звезды, и это было крайне похоже на неё, только происходило все в реальном времени, и настолько быстро, что его органы чувств просто не могли этого зафиксировать. Неустрашимый вздрогнул от удара, инерционные компенсаторы взвыли в попытке смягчить эффект.

— Укрепляем передние щиты. — Свет над головой потух. — Всю энергию, которая не является жизненно необходимой, перенаправить на щиты.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Гири бросил взгляд на дисплей, на котором не было ничего, кроме нормального космоса. Выброс энергии от разрушения ворот просто распылил оставшиеся ограничители.

— «Бриллиант», «Отчаянный», доложите ваш состояние.

— Сэр, связь не работает. Система перезагружается. Теперь можете говорить.

Гири снова включил переговорное устройство.

— «Бриллиант», «Отчаянный», каков ваш статус?

Задержка была мучительной. Наконец пришел ответ.

— Говорит «Отчаянный». Большая часть оборудования вышла из строя. Но серьезных повреждений нет. Со временем мы сможем полностью восстановиться. Скоро мы сможем сказать, сколько именно времени нам понадобится на ремонт.

— Говорит «Бриллиант». Через несколько часов мы, скорее всего, сможем двинуться вперед. Мы потеряли много систем жизнеобеспечения. Статус «Бриллианта» — «неактивен» на неопределенный промежуток времени.

Гири выдохнул. Он даже не заметил, как задержал дыхание.

— «Отчаянный», оставайтесь с «Бриллиантом». Капитан Тиросян, направьте одно из ваших вспомогательных подразделений к «Бриллианту» и помогите с ремонтом. — Гири проверил системный дисплей, и с удивлением отметил, что ударная волна только сейчас проходит по ближайшим кораблям Альянса. — Насколько сильным был удар? Точно не новая.

— Если бы по силе это равнялось новой, нас бы здесь просто не было, — с дрожью в голосе уточнил дозорный, — это было что-то вроде мини-новой. Но мы не смогли бы выжить от такой энергетической бомбардировки даже незначительное время. К счастью, это была всего лишь ударная волна.

Гири повалился в кресло, внезапно ослабев. Невозможно было передать сообщение ни одному из кораблей Альянса до того, как их достигнет волна, хотя они уже должны быть развернуты к воротам щитами, и энергия волны будет ослабевать по мере удаления от ворот. Программе Кресиды не удалось полностью ликвидировать выброс энергии, но ей удалось удержать его на достаточно низком уровне. Поэтому все, что было в системе Сенсир во время крушения ворот, сможет без проблем её покинуть.

— Прекрасная работа, капитан Дижани. Ваша команда была великолепна. «Неустрашимый» — замечательный корабль.

— Спасибо, сэр. — Даже сейчас Дижани выглядела куда менее потрясенной, чем остальные. Очевидно, она действительно верила в то, что присутствие Гири убережет их от худшего.

Услышав вздох за спиной, он обернулся и увидел вице-президента Рион. Она глядела на пол, сжав кулаки, но, почувствовав на себе взгляд Гири, подняла голову и посмотрела на него затуманенным взглядом. Гири показалось, что он знал, что происходило у нее в голове. Они только что наблюдали в действии силы, которые можно было высвободить, используя программу, которую дал ей на сохранение Гири. До настоящего момента даже Гири не осознавал, насколько тяжким может быть это бремя.

— Мне жаль.

Она кивнула, поняв, что он имел в виду.

— Мне тоже, капитан Гири. Поговорим позже. — Она глубоко вздохнула, выпрямилась и встала, усилием воли взяв себя в руки.

Даже несмотря на затяжной шок, Гири не мог не восхититься ей.

Казалось, она произвела впечатление даже на Дижани. Проследив взглядом за удаляющейся Рион, та повернулась к Гири и спросила.

— Какие будут приказы, сэр?

— Возвращаемся к флоту, капитан Дижани. — Он изучал дисплей, стараясь не поддаваться волне невообразимой усталости, какой он не испытывал с того времени, как справился с затяжными последствиями долгого анабиоза. — Всем подразделениям, за исключением особого подразделения «Неистовый». Говорит капитан Гири. После того как пройдет ударная волна, принять базовый строй «Сигма». Особое подразделение «Неистовый», займите наблюдательную позицию между флотилией Синдиката «Альфа» и остальным флотом. Отличная работа. Сенсир наш.

Флоту Альянса не удастся попасть домой с помощью гиперсети Синдиката. Во всяком случае, не из Сенсира. Но он выжил и нанес Синдикату значительный удар. Неплохо для флота, который был обречен на смерть.

На то, чтобы снова собрать флот в плотный строй после прохода ударной волны, потребовалось двенадцать часов. Подразделения, которым Гири приказал отступать, бросились прочь с замечательной прытью. Торможение, разворот и воссоединение заняло немало времени, особенно учитывая то, что Гири не хотел слишком удаляться от «Отчаянного», который тянул на буксире «Бриллиант».

Из-за того что тридцать кораблей во главе с «Неистовым» находились в двух световых часах от флота, что было слишком далеко для участия в конференции, количество появившихся вокруг виртуального стола командиров кораблей, снова значительно уменьшилось. Но в этом случае отсутствовавшие должны были непременно вернуться. Гири кивнул в знак приветствия.

— Великолепная работа. У нас в системе Сенсир осталось еще два незаконченных дела. Во-первых, флоту нужно пополнить запасы всего необходимого. Система снабжения определила местоположение складов Синдиката, отвечающих нашим нуждам. Я передал Синдикату еще одно сообщение, предупредив их о том, что в их интересах выполнить наши требования.

— Скорее всего, они его не получат, — заметил капитан Тулев. — Эта энергетическая волна, похоже, поджарила те системы Синдиката, которые не тронули мы.

Дижани пожала плечами.

— Ну, тогда они не смогут скоординировать никаких действий против нас.

Гири кивнул.

— Второй задачей является уничтожение тех мишеней, которые мы оставили нетронутыми, после того как мы заберем оттуда все необходимое. К сожалению, флотилия Синдиката «Альфа» все еще подстерегает нас на окраине системы.

Мы не можем просто раскидать флот, чтобы наше мародерство было более быстрым и эффективным, до тех пор, пока эти военные корабли Синдиката все еще здесь, хотя они далеко, чтобы представлять собой внезапную угрозу. Я думаю, нужно снова разделить флот на шесть подразделений. Особое подразделение «Неистовый» пока останется около станции на случай, если подразделение Синдиката «Альфа» решится атаковать, но через некоторое время они вернутся в систему, чтобы пополнить запасы и дозаправиться. — Его предложения были встречены множеством кивков. Никто не протестовал. — Капитан Тиросян, мне нужно знать, есть ли смысл в том, чтобы разделить вспомогательные корабли или предпочтительнее оставить их вместе.

— Лучше всего парами, капитан Гири, — ответила Тиросян с интервалом в пять световых секунд, так далеко находился её корабль от «Неустрашимого». — «Титан» с «Джинном», а «Гоблин» с «Ведьмой».

— Хорошо. Сообщите мне, какие регионы Сенсира им нужно будет посетить, чтобы собрать все необходимое. После этого мы составим график для вооружения и дозаправки для остальных кораблей.

— Мы работаем так быстро, как только можем, — сказала Тиросян. — Сначала нам нужны будут материалы для производства топлива, у Синдиката они есть.

— Полковник Карабали, — приказал Гири. — Ваши войска будут сопровождать команды со вспомогательных и других военных кораблей.

Карабали сосредоточенно кивнула.

— Сэр, даже если подразделений будет всего шесть, моим солдатам будет очень сложно, ведь весь персонал, который покинет свои корабли и шаттлы, сразу же станет мишенью для атаки регулярных и разрозненных наземных войск Синдиката.

— Есть ли смысл в том, чтобы вооружить команды кораблей?

Полковник задумалась.

— Сэр, при всем моем уважении, я не думаю, что оружие в руках членов экипажей обеспечит безопасность. — Карабали расслабилась, заметив улыбки на лице Гири и других офицеров. — Я не пытаюсь вас принизить, просто в таких ситуациях требуется опыт и специальная подготовка.

— Я понимаю, — заверил её Гири, — тогда все пойдет немного медленнее. Мы должны удостовериться, что на планеты высадится только то количество людей, которому мы сможем гарантировать безопасность. Я не хочу, чтобы Синдикат брал заложников.

— У нас гораздо больше заложников, — расхохоталась капитан «Ужасного». — Около миллиарда.

— Верно. Но даже если мы расправимся с каждым врагом, это не гарантирует того, что наши люди вернутся живыми. — Все снова закивали. Они хотя бы могли согласиться с логическими доводами. — Вопросы?

— Капитан Гири, мне хотелось бы прояснить кое-что по поводу ужасных слухов, дошедших до меня. Анонимно, конечно, так как распространяющий их недостаточно смел, чтобы делать это в открытую, — нехотя произнес капитан Вамбрас. По столу прошла волна негодования. — Кое-кто говорит, что ворота гиперсети были разрушены намеренно.

Гири глядел на него, пытаясь уловить суть вопроса.

— Конечно, ворота были разрушены намеренно. Вы все видели, как Синдикат открыл по ним огонь.

— Нет, сэр. Ходят слухи, что ворота все еще функционировали, и их уничтожили вы, — нахмурился капитан Вамбрас. — Вам стоит знать, что говорят люди.

— С какой стати мне разрушать ворота, если они функциональны? — удивился Гири, слишком пораженный, чтобы разозлиться.

— По слухам, затем, чтобы командование флотом осталось в ваших руках, потому, что вы боитесь, что по возвращении на территорию Альянса с вас снимут полномочия.

Не зная, смеяться или злиться, Гири ударил кулаком по столу.

— Поверить не могу. Позвольте мне уверить вас и всех остальных, что никто из здесь присутствующих не хочет вернуться на территорию Альянса так быстро, как только возможно, сильнее, чем я.

Он не успел закончить, как заговорил другой офицер:

— И кто же в это поверит?

Шокированный услышанным, Гири поднял голову и встретился взглядом с командиром «Бриллианта». Тут до него дошло, что «Бриллиант» находился в двадцати световых секундах, и его комментарий не имел никакого отношения к последнему высказыванию Гири. Он негодовал по поводу сказанного ранее.

— Этот слух не стоит даже презрения, — продолжил капитан «Бриллианта». — Мой корабль был там, и все, кто хочет взглянуть на записи с «Бриллианта» — добро пожаловать. Ворота были разрушены, когда мы до них добрались. — Он взглянул на Гири. — Я должен кое-что признать. Я и сам волновался о том, что и как делал капитан Гири. Многим из вас это известно. Меня беспокоило, достаточно ли он агрессивен. Но мы сражались за ворота. Сражались, как только могли, и мы уничтожили противника так быстро, как было возможно, но они причинили слишком много вреда. Проверьте записи с «Бриллианта», если вы мне не верите. И когда будете заняты этим, заодно обратите внимание на данные из ворот. Это невероятно, по-другому и не скажешь. Капитан Гири сделал все возможное. Я был с ним у ворот ада, и снова буду рядом с ним, если придется.

Когда он закончил говорить, повисла тишина. Гири медленно вздохнул понимая, что ему следовало что-нибудь сказать.

— Дамы и господа. Я говорил вам до этого, что восхищаюсь храбростью солдат и офицеров этого флота. Я должен призвать, что мне было трудно свыкнуться с некоторыми изменениями, произошедшими во флоте с тех пор, как я был в нем, изменениями, привнесенными сотней лет войны. Но я должен сказать вам, что до сегодняшнего дня одной вещи я полностью не осознавал.

Он помедлил, подбирая слова.

— Флот, который я знал, был меньше, профессиональнее, лучше подготовлен. Но нам не приходилось сражаться так, как вам. И когда «Неустрашимый», «Отчаянный» и «Бриллиант» находились перед воротами, не сдавая позиций, даже несмотря на то, что столкнулись с чем-то настолько ужасным, что я и представить себе не мог, тогда я понял, насколько вы все храбры. Каждый солдат и офицер этого флота имеет право быть в одном ряду с лучшими офицерами, когда-либо служившими Альянсу. Вы не можете лучше защитить честь предков, чем делаете это сейчас, своей приверженностью к долгу службы, стойкостью перед лицом кажущейся бесконечной войны, готовностью взять на себя любое бремя ради защиты своих домов. Я считаю, что возможность командовать вами — это великая честь. Я приведу этот флот домой, хотя бы ради того, чтобы о ваших подвигах стало известно тем, кого вы защищаете, и к кому вы имеете право вернуться живыми. Я приведу вас домой, клянусь.

Он замолчал, испугавшись, что выказал слишком много эмоций в этой импровизированной речи, что она прозвучала глупо или покровительственно. Но все смотрели на него молча, с серьезными лицами. Наконец командующий офицер Вамбрас заговорил снова.

— Спасибо вам, сэр. Ваше командование — честь для нас. — Никто не возразил, во всяком случае, вслух.

Гири уселся после того, как встреча закончилась, и виртуальные проекции других офицеров исчезли, оставив только Дижани. Она улыбнулась, отсалютовала и вышла, позволив выражению своего лица говорить за себя.

Он часто раздумывал над тем, почему ему было уготовано судьбой потерять все, что он когда-либо знал, и оказаться у командования, которое превышало все его предыдущие полномочия. Мысль о том, что он когда-нибудь мог бы почувствовать благодарность за это, никогда раньше не приходила ему в голову. Но вспоминая то, как «Неустрашимый», «Отчаянный» и «Бриллиант» не сдавали своих позиций у ворот, Гири выдохнул благодарственную молитву предкам, за то, что с ним рядом были такие корабли и офицеры.

Вечер на корабле для Гири начался с уединенного сидения в своей каюте. Его мысли были заняты воспоминаниями о вратах ада, разверзшихся внутри ворот гиперсети, когда зазвучал сигнал над люком. Будучи уверен, что это Дижани, Гири был поражен, увидев полное эмоций лицо вице-президента Рион. «Я должен был бы злиться на неё за то, что она усложнила мою жизнь еще сильнее с тех пор, как мы покинули Сутру, но по сравнению с тем, что сделал капитан Фалько, это — ничто. Мы хотя бы не теряем корабли из-за Рион».

— Мадам вице-президент, должен признать, что ваш визит меня удивил. Вы некоторое время избегали здесь появляться.

— Да, за исключением тех случаев, когда вы настаивали, — спокойно заявила Рион.

— Да, я надеюсь, вы не собираетесь преподнести мне проблему, подобную той, что я взвалил на вас в ваш прошлый визит.

— Нет, — она помедлила, очевидно, собираясь с духом для чего-то, — капитан Гири, я хотела бы извиниться.

Вот это сюрприз.

— Извиниться?

— Да. — Она указала на звездный дисплей, парящий над столом. — После нашего последнего спора в системе Сутры я сделала то, что собиралась. Я прошла симуляторы. Я провела этот флот по всем возможными путям, используя все точки прыжка, находящиеся на Сутре. — Она помолчала. — Они все закончились одинаково. Небольшие потери в системе за системой накапливались по мере того, как наши возможности все больше ограничивались обороной Синдиката, до тех пор, пока флот не оказался зажат между превосходящими по количеству силами противника.

Гири не смог удержаться, чтобы не сказать:

— Значит, я был прав?

— Вы были правы, — согласилась Рион недовольным тоном. — Я это признаю.

— Те варианты, которые я мысленно просчитал, как я вам и сказал, были достаточно точны, чтобы предсказать результаты симуляторов?

Она нехотя кивнула с каменным выражением лица.

— Вы говорили правду. Это я также признаю. Я извиняюсь за то, что сомневалась в ваших мотивах.

Он покачал головой, выказывая отчаяние.

— Мои мотивы? Черт возьми, мадам вице-президент, вы практически назвали меня предателем этого флота и Альянса. Вы даже использовали слово «предательство», не так ли?

— Вы правы. И я признаю, что была неправа, — в глазах Рион читалось негодование. — Так вы примете мои извинения?

— Приму, спасибо. — Гири едва сдержался, чтобы снова не наброситься на нее с упреками, зная, что его злость была на самом деле направлена на Фалько и ему подобных. — Последние несколько недель были тяжелыми.

— Я знаю. — Рион покачала головой. — Наверное, трудно было пережить предательство Фалько.

— Было бы легче, если бы у меня была возможность обсудить это с вами, — пораженный тем, что он и в самом деле это сказал, Гири взглянул на Рион. Ее лицо снова стало бесстрастным, не выдавая ни единой эмоции. — Я скучал по вашим советам.

— Моим советам? Я рада, что вас интересуют мои советы, — бесстрастно сказала она. — Но вы в них совершенно не нуждаетесь. Ваше суждение о том, куда следовало вести флот, оказалось вернее моего.

Интересно, что ей теперь не нравится.

— Мадам вице-президент… — Гири пытался подобрать верные слова. — Я нуждаюсь в них. Вокруг меня не так много людей, с которыми я могу быть откровенен. И я почти никому не доверяю так, как вам.

Выражение её лица было трудно понять, но глаза пытались поймать взгляд Гири.

— Не может быть так, чтобы кроме меня вам во флоте было некому доверять.

— Нет. Дело не только в этом. Дело в том, что… — Гири отвернулся, потирая рукой затылок, — мне нравится, когда вы рядом.

Повисла неловкая пауза. Наконец он решился поднять глаза на Рион и встретился с ней взглядом. Вы считаете мена другом, капитан Гири? Об этом он не думал, не хотел думать.

— Последний мой друг умер много-много лет назад.

— Тогда примите новых друзей, капитан Гири! — Очередной всплеск её эмоций поразил его.

— Вы не… Мадам вице-президент, если я… — Гири почувствовал, как слова буквально застряли у него в горле, удивленный тем, насколько трудно высказать свои страхи вслух, рассказать о том, как страшно проснуться после анабиоза и узнать что все друзья, все знакомые, все, кого он знал, давно мертвы.

— И это тот человек, у которого хватило смелости привести флот Альянса на Сенсир? — с издевкой спросила Рион. — Герой флота? Тот, кто стоял у ворот ада? И он не может рискнуть принять чью-то дружбу из-за страха потери?

— Вы не представляете себе, что это такое, — зло бросил Гири. — Когда они оживили меня, все кого я знал, были давно мертвы. Все.

— Вы что, единственный, кто потерял тех, кого любил? Или все, что любил? Позвольте себе жить снова, капитан Гири.

— Вы не знаете…

На мгновение её лицо исказила гримаса ярости.

— Мужчина, которого я любила больше жизни, умер, капитан Гири, еще одна жертва этой бесконечной, уродливой войны. Это случилось более десяти лет назад, но он все еще стоит у меня перед глазами. Мне пришлось сделать выбор: позволить себе внутренне умереть или попытаться начать жизнь сначала. Я знаю, чего бы он хотел. Не отрицаю, это было трудно, но я выбрала жизнь.

Гири некоторое время молча глядел на неё.

— Мне жаль. Мне очень жаль.

На смену её ярости пришла усталость.

— Черт вас побери, капитан Гири, никто не мог вывести меня из себя. Никто, с тех пор, как его не стало.

— Почему вас это волнует? — спросил он совершенно сбитый с толку. — Почему вас волнует, что я думаю? Почему для вас важно, что со мной происходит?

Она ответила не сразу.

— Волнует, потому что вы удивительный мужчина, капитан Гири. Даже в те моменты, когда особенно меня злите.

— Вы ненавидите меня!

— Я никогда не испытывала к вам ненависти, — ответила Рион. Потом она поморщилась. — Это не совсем так. Когда я думала, что вы предали флот и верила в то, что вы мне лгали и использовали меня, я ненавидела то, что, как мне казалось, вы делаете.

— Вы обвинили меня в том, что я предал лично вас, не только флот.

Рион кивнула.

— Я сказала вам, что мне казалось, будто вы намеренно манипулировали мной. Это нанесло удар не только по моей гордости. Я позволила себе поверить в вас. Я позволила себе испытывать к вам привязанность.

Гири озадаченно покачал головой.

— Я вам действительно нравлюсь, мадам вице-президент?

Рион закатила глаза.

— Вы так мудры, когда дело касается военных маневров и так слепы, когда дело касается чувств. Вы давно нравитесь мне, капитан Гири. Я не была бы так взбешена при мысли о предательстве, если бы вы были мне безразличны, но я испытываю к вам привязанность, хотя мои инстинкты говорят мне о том, что вас следует избегать. Мои инстинкты говорят мне, что вам нельзя доверять, что вы неискренни.

Гири было интересно, насколько очевидным было его удивление.

— Вы мне не доверяете, но я вам нравлюсь?

— Да. Я никогда не буду доверять Блэк Джеку Гири, — объяснила Рион. Она устало улыбнулась. — Но мне нравится Джон Гири. Когда он не сводит меня с ума. Кто вы?

— Хотелось бы надеяться, что Джон Гири, мадам вице-президент.

— Мадам вице-президент? Вы хотите, чтобы я была ей? Если я вам хоть сколько-нибудь небезразлична, если вы считаете меня другом, называйте меня Виктория, Джон Гири.

Он уставился на нее.

— Небезразличны? Да. Я и не знал, насколько мне нужно ваше присутствие, до тех пор, пока не оказался лишен его на некоторое время.

— Я жду, — заявила она.

— Виктория.

— Не так уж сложно, правда?

Гири усмехнулся, потом уселся в кресло.

— Это было очень сложно.

— Попытайтесь сказать это снова. Может, станет легче.

Он смотрел на неё, пытаясь понять, что было у неё на уме.

— Хорошо, Виктория.

Она села рядом с ним, и её лицо приняло сосредоточенное выражение.

— Вы не единственный одинокий человек в этом флоте, Джон Гири. Не единственный, кому нужна поддержка и кому почти некуда идти.

— Я знаю. Но я только недавно разобрался в своих чувствах. Мне было трудно не видеть вас и не разговаривать с вами.

— Почему вы не сказали мне об этом?

Гири покачал головой и печально улыбнулся.

— Вы знаете причину не хуже меня. Я еще и командир этого флота. Я не могу иметь с кем-то непрофессиональные отношения, если только они сами того не хотят. У меня и так слишком много власти, чтобы это было по-другому, учитывая, что все, кто находится под моим командованием, автоматически становятся недоступны.

— А в этом флоте под вашим командованием находятся все, — заметила Рион. — За исключением одного человека — меня.

— Верно, но даже вы не можете забыть о той власти, которой я обладаю. Никто не может посмотреть на меня и увидеть только меня. Они видят командира флота. Видят кого-то, кто может воспользоваться своей властью, чтобы наказать или наградить незаслуженно. Мне приходится избегать ситуаций, в которых может даже показаться, что я использую свою власть в таком русле. Просто так получилось.

— Многие из них видят в вас Блэк Джека Гири, — уточнила Рион.

— Да, — пожал плечами Гири. — Будучи полным совершенством, Блэк Джеку Гири и в голову не придет сделать что-нибудь не так, я уверен, как бы сильно ни нравилась ему женщина.

— О, а я вам так сильно нравлюсь, Джон Гири?

Он не смог сдержать улыбки.

— Когда не сводите меня с ума.

— Тогда почему вы боитесь показать это даже сейчас? Будем разговаривать или наконец-то начнем действовать?

Он подумал, что сюрпризов и так уже было предостаточно, но сказанное поразило его еще сильнее. Гири снова уставился на Рион.

— Что?

Не переставая удивлять его, она улыбнулась.

— Мы уже выяснили, что я для вас не являюсь недоступной. Согласились с тем, что мы оба одиноки и нуждаемся в утешении. У нас обоих есть обязанности, которые мы не можем разделить. Так что я была бы признательна, если бы вы показали мне, насколько я вам нравлюсь?

Гири был готов к тому, что, пока флот находится в системе Сенсир, случиться может что угодно, но только не это. Совершенно сбитый с толку, Гири просто глядел на нее.

Рион покачала головой, все еще улыбаясь.

— Вы ведете себя так, словно вам никогда раньше не доводилось целовать женщину.

Сомнений в том, что она имела в виду, не оставалось. Он смирился с недостатком физического контакта, который вполне подходил к его эмоциональной изолированности, но, похоже, это было ошибкой.

— Целовал, но это было сто лет назад.

— Хотелось бы верить, что вы не забыли, как это делается.

— Надеюсь, что не забыл.

— Тогда сделайте это. Для отважного героя вы иногда слишком много колеблетесь.

Как это ни странно, для Гири этот поцелуй и в самом деле показался первым за сто лет.

— Что происходит, мадам вице-президент?

Рион покачала головой, снова возведя глаза к небу, на сей раз в отчаянии.

— Мадам вице-президент не будет отвечать.

— Извините, — с издевкой произнес Гири. — Что происходит, Виктория?

— Я пытаюсь вас соблазнить, Джон Гири. Неужели вы еще не поняли? Как вы можете быть настолько слепы в отношении меня, если способны предугадать, что будет делать Синдикат на три системы вперед?

Он некоторое время смотрел на нее, прежде чем ответить.

— Синдикат гораздо легче понять. Почему, Виктория?

Она вздохнула.

— Вы, наверное, единственный офицер во Вселенной, который задает подобный вопрос до, а не после. Не знаю почему. Может потому, что мы оба заглянули в лицо смерти сегодня и выжили. Какое это имеет значение?

Гири помедлил с ответом.

— Мне кажется, что это имеет значение, потому, что вы много для меня значите. — Рион искренне улыбнулась. Гири поцеловал её в улыбающиеся губы. Её руки обвили его шею до того, как он успел отстраниться, и он подумал, что ему совершенно не хочется отстраняться от неё.

Как выяснилось, Гири сохранил не только навыки поцелуев. К тому моменту, как тело Рион выгнулось под Гири, он припомнил еще несколько вещей, необходимых для того, чтобы удовлетворить партнершу. Когда они лежали рядом, совершенно изможденный, Гири осознал что это был первый раз с момента выхода из анабиоза когда он не чувствовал даже намека на лед ни в теле, ни в душе. Это открытие одновременно обрадовало и испугало его.

 

Глава восьмая

Зазвучал сигнал вызова, и Гири, проснувшись, повернулся и хлопнул ладонью по клавишам, в последний момент вспомнив о том, что видео включать не нужно, чтобы никто не увидел, что он был не один.

— Гири слушает.

— Сэр, капитан Дижани хочет сообщить вам о том, что полковник Карабали выражает беспокойство по поводу маневров подразделения флота Альянса «Браво».

— Беспокойство? — Каждый раз, когда этого офицера что-то беспокоило, она была права. — Я переговорю с ней через минуту. Попросите полковника подождать.

— Да, сэр.

Гири осторожно сел, стараясь не шуметь.

— Ты думаешь, что еще не разбудил меня? — спросила Виктория Рион.

— Извини.

— Думаю, мне придется к этому привыкнуть.

Гири замер и взглянул на нее, лежащую на спине и смотрящую на него так спокойно, словно они просыпались вместе уже тысячу раз.

— Ты хочешь постоянных отношений?

Рион подняла бровь.

— А ты нет?

— Я этого не говорил. Я хотел бы попробовать. Постоянные отношения сделали бы меня…

— Счастливым? Быть счастливым — нормально, Джон Гири. После смерти моего мужа я долго не могла этого осознать, но в конце концов осознание пришло.

— Как давно это произошло?

— Сегодня вечером. А теперь иди и поговори со своим полковником, но, ради живых звезд, оденься сперва.

— Уверен, полковнику доводилось видеть вещи пострашнее, — заметил Гири. Но он торопливо натянул свою форму по пути к столу и включил переговорное устройство там, стараясь не думать о том, что произошло между ним и Рион, и сконцентрироваться на работе.

— Что вас беспокоит, полковник?

Карабали выглядела усталой, и Гири почувствовал себя виноватым: он-то отдохнул. Командир пехоты указала на парящий рядом с ней дисплей.

— Сэр, ваши корабли приближаются к четвертой планете. Обычно это не входит в мои полномочия, но я обязана известить командира флота об угрозе атаки с планет.

— Атака с планет? Мы же разбомбили эту планету. Там не должно было остаться боеспособных антиорбитальных орудий.

— Не должно, — согласилась Карабали, — но это не значит, что их нет, сэр. Мы разбомбили все, что могли увидеть с расстояния в несколько световых часов. Но это густонаселенная и плотно застроенная планета. Некоторые вещи трудно заметить из-за окружающих их зданий и сооружений. К тому же взрывы подняли облака пыли и испарений, и сейчас поверхность планеты нам не видна. Мы не можем судить наверняка о том, чего не видим, а значит, не знаем, что там осталось.

Гири рассматривал изображение на дисплее, потирая подбородок.

— Верно, — заключил он. «Сражение в космосе искажает восприятие, и начинаешь привыкать к тому, что видишь угрозу заранее. В данном случае это не так. Я должен был подумать об этом. Победы над Синдикатом, которые мы уже одержали на Сенсире, и то, что мы пережили взрыв ворот гиперсети, усыпили мою бдительность. Я перестал опасаться того, что еще может поджидать нас в этой системе». — Смогут ли они взять нас на прицел через то, что твориться у них в атмосфере, если у них еще остались функционирующие орудия?

— Мы совершенно точно не взорвали все воздушные и космические порты. Все, что им нужно сделать, это запустить что-нибудь достаточно высоко, чтобы передать изображение на поверхность планеты. Например, беспилотный самолет, который очень трудно заметить.

Гири вывел на экран план снабжения.

— Наши корабли направляются к орбитальным верфям Синдиката, во всяком случае, к тому, что от них осталось, и к крупным орбитальным сооружениям гражданского назначения. Нам необходимо то, что там есть, особенно еда и сырье.

— Сэр, мне это не правится.

— У вас есть какой-нибудь план, полковник? Что-то, что позволит нам спокойно взять все необходимое и не позволит Синдикату обстреливать нас из орудий, оставшихся нетронутыми?

Карабали нахмурилась, задумчиво опустив глаза.

— У нас есть беспилотные корабли-разведчики, которые мы можем запустить в атмосферу. Но я не могу точно сказать, насколько сильно им придется опуститься, чтобы получить нормальную картинку. Дело в том, что, чем ниже они опускаются, тем меньше пространства могут охватить их сенсоры.

— Сколько таких кораблей с подразделением «Бета»?

Полковник снова нахмурилась, сверяясь с чем-то вне поля зрения Гири.

— Десять сэр. Все функциональны. Но если мы пошлем их вниз, гарантий на то, что они вернутся, нет, и, насколько мне известно, вспомогательные корабли не смогут сконструировать новые.

— Новые корабли они построить тоже не смогут. — Гири задумался. — Я переговорю с командиром подразделения «Бета». Это капитан Дьюллос. Мы воспользуемся разведчиками для проверки того, что находится под этим атмосферным мусором, и не позволим кораблям маневрировать близко к планете. Я подумаю, что еще можно сделать и свяжусь с вами.

— Спасибо, сэр. — Полковник отсалютовала, и её изображение исчезло.

Гири тяжело вздохнул и повернулся, чтобы попрощаться с Рион. Все еще обнаженная, она глядела на него, стоя у копки, облокотившись на переборку.

— Никакого отдыха? — спросила она.

— Я отдохнул лучше, чем большинство люден, — пробормотал Гири, глядя в сторону.

— Что случилось, капитан Гири? — спросила Рион несколько удивленно.

— Я пытаюсь сконцентрироваться на своих командирских обязанностях. Вы меня слегка отвлекаете.

— Слегка? Увидимся на мостике.

— Хорошо. — Гири помедлил, потом, зная, что она наблюдает за ним, установил контроль доступа в свою каюту таким образом, чтобы Рион могла войти в любое время.

По дороге к мостику он почувствовал непонятное беспокойство. Когда они занимались любовью, Рион была очень страстной, но сейчас она вновь вела себя отстраненно, даже стоя перед ним нагишом. Гири почему-то подумалось о кошках, который принимают любовь, если захотят, но оставляют за собой право уйти в любой момент без сожалений. Он никогда раньше не задумывался о возможности того, что Виктория Рион захочет отношений с ним, а следовательно, не думал и о том, что это может значить. Она сказала, что он правится ей, но слова «любовь» она не произнесла. Может быть, Рион просто использовала его для собственного удовольствия? Или, что еще хуже, старалась быть поближе к нему ради политических преимуществ либо перед Блэк Джеком Гири, которого она опасалась, либо перед другими политиками Альянса?

Насколько выгодно будет амбициозной политессе оказаться приближенной к легендарному герою, который чудом привел домой флот Альянса, по возвращении?

«Как я могу думать об этом? Рион никогда не выказывала подобных амбиций.

Однако она не показывала многих вещей. Во всяком случае, не мне. Предположим, она все еще одержима идеей спасти флот от Блэк Джека Гири. Трудно ли додуматься до того, что, приблизив себя ко мне, она обретет власть лучше контролировать мои действия? Откуда мне знать, что за этой вдохновенной внешностью не кроется амбициозная дама, готовая использовать меня для продвижения по карьерной лестнице?

Предки, помогите. Судя по тому, что мне известно, Рион совершенно искренна. Почему мне обязательно нужно искать скрытый смысл? Почему я так подозрителен в отношении нее?

Потому что у меня так много власти, и если мне удастся привести этот флот домой, её станет еще больше. Именно она обратила на это мое внимание.

С другой стороны, если она и использует меня, я могу с таким же успехом получать от этого удовольствие. И если я всего лишь средство для получения определенного ранга в правительстве Альянса, что ж, бывает и хуже. У меня нет причин считать её неэтичной или жадной до власти.

Точно, Гири. Ты такой знаток женщин, что ей пришлось практически силком затаскивать тебя в постель, намеков то ты не понял».

Не впервые Гири был настолько озадачен действиями Рион, что простота взаимодействия с врагом, который хотел всего лишь убить, показалась ему желанной.

Капитан Дижани зевнула и кивнула в знак приветствия, когда Гири появился на мостике «Неустрашимого».

— Вы говорили с полковником Карабали?

— Да, — ответил Гири, садясь и включая дисплей. Он сверился с информацией. Он провел с вице-президентом Рион около четырех часов. На звездном дисплее за это время почти ничего не изменилось. Подразделение «Бета» медленно, но верно приближалось к четвертой планете и запасам, хранящимся там. «Отважный» был сейчас всего в тридцати световых минутах от «Неустрашимого», так что любой разговор с капитаном Дьюллосом будет безнадежно растянут.

Гири привел мысли в порядок, затем включил переговорное устройство.

— Капитан Дьюллос, говорит капитан Гири. У нас есть опасения по поводу приближения ваших кораблей к плотно застроенной планете, на которой под слоем атмосферы, блокирующей обозрение, могли остаться боеспособные антиорбитальные установки. Пожалуйста, отправьте на разведку беспилотные корабли. Подразделение должно находиться вдалеке от низких орбит. Проверьте поверхность на наличие разведкораблей Синдиката или других устройств, способных передать необходимую для прицела информацию военным базам на планете. Используйте любые превентивные меры, которые сочтете необходимыми. — Стоит ли добавить что-нибудь еще? Нет, Дьюллос знает, что делает. Нет нужды в том, чтобы читать ему проповеди о необходимой осторожности и о том, как важно не терять корабли. — Гири, отбой.

Он откинулся назад, потирая лоб. «Я и забыл, что, разделив флот, потерял возможность связи в реальном времени с большинством командиров. Одно радует: не нужно беспокоиться о том, что Ньюмос может что-либо испортить». К сожалению, эта слегка успокаивающая мысль напомнила Гири о сорока кораблях, последовавших за Фалько и, возможно, уже уничтоженных.

Дижани покачала головой.

— Раз уж вы здесь, капитан Гири, пойду-ка я вниз и немного вздремну. Здесь я сейчас только время теряю.

Гири снова автоматически сверился с дисплеем. Подразделение «Дельта» снова собралось вокруг «Неустрашимого». Они находились примерно в дне пути от орбитальных установок третьей планеты, которые являлись их пунктом назначения.

В системе не было и следа кораблей Синдиката, за исключением побитой дивизии «Альфа», которая все еще находилась между орбитами седьмой и восьмой планет, сохраняя приличное расстояние между собой и ближайшими к ним кораблями Альянса — особым подразделением «Неистовый». Гири было интересно, как скоро до командира Синдиката дойдет, что выжить во время того, как корабли Альянса беспрепятственно грабят систему, не приведет к карьерному росту.

— Почему бы вам не поспать подольше? Я побуду здесь некоторое время.

Дижани улыбнулась.

— Спасибо, но даже если вы на мостике, я все равно остаюсь капитаном этого корабля.

— А если я прикажу вам отдохнуть хотя бы четыре часа?

— Я думаю, что не пойду против прямого приказа, — нехотя признала Дижани. Она встала и потянулась. — Похоже, вы чувствуете себя лучше, сэр, если вы не против такого комментария.

— Отдых пойдет вам на пользу, — заметила появившаяся в этот момент на мостике Рион. Она холодно кивнула Дижани, затем наклоном головы поприветствовала Гири. Он кивнул в ответ, гораздо радушнее, чем в последние несколько недель. Боковым зрением Гири заметил, как Дижани подняла бровь, переводя взгляд с него на Рион. Осознав, что Гири смотрит на неё, Дижани опустила бровь, и её лицо вновь приняло бесстрастное выражение. Дижани заметила? Неужели это так очевидно? Мы ведь и словом не обмолвились. Гири был поражен.

Капитан Дижани повернулась к главному дозорному.

— Я буду отдыхать у себя в каюте. — При слове «отдыхать» она покосилась на Гири, и её губы дрогнули в попытке подавить улыбку. Уходя, она приостановилась напротив Рион.

— Приятно иметь вас на борту, мадам вице-президент. — Насколько Гири было известно, раньше Дижани не была так любезна с Рион.

Гири почувствовал начинающуюся мигрень. Несмотря на показное удивление Рион, после того как Дижани ушла, Гири спросил:

— Как?

— Боюсь, что это информация не подлежащая разглашению, — спокойно сказала Рион.

— Другими словами — женские штучки.

— Думай, что хочешь.

Он откинулся на спинку кресла и указал на дисплей.

— А ты что думаешь? Полковник Карабали беспокоится по поводу приближения подразделения «Бета» к четвертой планете. Что-нибудь еще вызывает тревогу?

— Я, конечно, могу взглянуть, но не думаешь же ты, что я могу оценивать ситуацию так же точно, как военные?

— Нет, но иногда человек с военной подготовкой может пропустить то, что будет очевидным для стороннего наблюдателя. Ты не сильно обеспокоена, насколько я могу судить. Обычно стоит нам оказаться в системе Синдикатов, как ты начинаешь предупреждать обо всем, что может пойти не так. Я к этому уже привык.

— И тебе это нравится?

— Ну, я к этому просто привык. К тому же ты часто оказываешься права.

Рион улыбнулась уголком губ, потом наклонилась над дисплеем, находившимся перед её креслом. Гири взглянул на часы. До того как его сообщение дойдет до Дьюллоса, пройдет еще двадцать минут. А ответ придет примерно через час.

Кто бы подумал, что война может быть невообразимо скучной до того самого момента, когда становится очень страшной.

Дьюллос полностью согласился с инструкциями, выданными ему Гири, и добавил, что расположит корабли таким образом, чтобы между ними и поверхностью планеты находились орбитальные установки Синдиката. Хотелось бы верить в то, что даже Синдикат не будет стрелять по собственным сооружениям.

Подразделение, частью которого являлся «Неустрашимый», прошло недалеко от орбиты четвертой планеты и направилось вглубь системы к третьей. В какой-то момент Гири оказался в четырех световых минутах от подразделения «Бета». На его дисплее появились запоздалые изображения, передаваемые беспилотными разведчиками, время от времени прерывавшиеся помехами, вызванными пылью в атмосфере планеты.

По виду это была вполне приятная планета, с большими городами, процветающими пригородами и обширными пространствами дикой природы, кое-где подпорченными шрамами от добычи полезных ископаемых. Однако планета казалась пустынной, так как на улицах и дорогах не было ни людей, ни транспорта. Несколько замеченных им машин явно принадлежали военным и двигались колоннами. Остальное население, похоже, затаилось, хотя прятаться в зданиях, подвалах и даже бомбоубежищах не имело никакого смысла, если бы Альянс начал бомбардировку планеты.

То тут, то там можно было заметить кратеры, появившиеся после кинетической бомбардировки. Все изображения, полученные с солнечной части планеты, были серыми и размытыми, словно в очень облачную погоду, из-за пыли в атмосфере. Та часть, на которой царила ночь, была непроницаемо черной, так как из-за пыли свет звезд до поверхности не доходил.

Нажатием клавиш Гири мог переключить изображения из визуального режима в инфракрасный или в режим радара, способный выдавать различную информацию, в том числе о подземных сооружениях и электромагнитном излучении. Были еще и другие функции, но ими он не пользовался, чтобы ненароком не повлиять на управление беспилотными кораблями. Время от времени те рапортовали об огне со стороны Синдиката, но даже в благоприятных условиях сбить беспилотный разведчик очень трудно, а сейчас, со всей этой пылью в атмосфере, затрудняющей обозрение, — практически невозможно.

— Капитан Гири, говорит капитан Дьюллос. Оставшиеся на поверхности защитные сооружения пытаются получить изображение. — Вместе с сообщением пришла информация о беспилотных кораблях Синдиката, появляющихся над пылевой завесой на мгновение, чтобы получить картинку, и немедленно нырявших обратно, не давая сенсорам Альянса прицелиться. — Они двигаются бессистемно. Мы не в состоянии сказать, что именно они берут на прицел. Я приказал всем кораблям неорганизованное изменение позиций и курса.

Зная, что Дьюллос не услышит его ответа как минимум еще минут двадцать, Гири все же передал:

— Спасибо. Будем надеяться…

Он осекся, увидев появившуюся на дисплее информацию: «Огонь с поверхности четвертой планеты». Дозорный отрапортовал:

— Генератор частиц. Похоже, их там целая батарея. Четыре минуты назад.

— Они в кого-нибудь попали?

Повисла пауза. Наконец дозорный ответил:

— Заряды прошли близко от «Сабли» и «Знаменитого». Попаданий нет.

Подоспевшая на мостик Дижани выглядела отдохнувшей.

— Они практически палят вслепую, и теперь мы наверняка знаем, что у них есть уцелевшие наземные защитные сооружения. — Она презрительно покачала головой.

— Дьюллос приказал хаотичные изменения курса буквально сразу перед тем, как они начали стрелять, — заметил Гири. — Если бы он этого не сделал, могли бы и попасть. — В отличие от корабельных орудий, планетарные генераторы частиц могли быть огромными и имели куда большую мощность. Даже одно попадание такого орудия могло пробить щиты корабля и разнести его на части.

Пока Гири говорил, сенсоры «Неустрашимого» передали информацию о повторном залпе. Он еле сдержался от того, чтобы не отдать приказ об ответных действиях, понимая, что к этому моменту Дьюллос уже наверняка что-нибудь предпринял.

— Этого должно быть достаточно, чтобы определить расположение орудий на поверхности планеты, — заметила Дижани.

И правда, около полудюжины кинетических снарядов отделились от военных крейсеров Дьюллоса и, описывая дугу, устремились к поверхности планеты. Корабли Альянса продолжали хаотично двигаться, когда Синдикат дал третий залп, на этот раз почти попав в «Кастет».

— Хорошо, что этим орудиям нужно время на перезарядку, — прокомментировал Гири.

— У них, возможно, хватит времени еще на один залп, — согласилась Дижани. Скорее всего, так оно и было.

Один из кораблей-разведчиков опустился туда, где был расположен генератор, передавая изображение с большим углом обзора. Кинетические заряды, выпущенные боевыми крейсерами Дьюллоса, пролетели вниз, оставив после себя яркие следы. За ослепительными вспышками света в местах попаданий последовал шквал обломков. Потом над тем местом, где раньше была батарея орудий, как надгробные камни поднялись грибовидные облака.

Гири вздохнул.

— Будем надеяться, что больше у них ничего не осталось.

— Маловероятно, — назидательно сказала Дижани.

— Знаю, — сказал Гири, включая переговорное устройство. — Капитан Дьюллос, поздравляю. Отличная работа. Будьте внимательны, могут быть еще попытки. — Он поморщился, глядя на передаваемые кораблями разведчиками изображения. «Я понимаю, почему так соблазнительно просто разнести планету в пух и прах, чтобы свести шансы чего-то уцелеть и стать угрозой к нулю. Но неужели убийство миллионов невинных людей может быть оправдано призрачной надеждой на уничтожение скрытого оружия, которое, скорее всего, и не будет уничтожено, если оно хорошо спрятано и защищено». Он взглянул на Дижани.

— Как думаете, на третьей планете будет то же самое?

— Вероятно. Нельзя исключать такой возможности.

Гири откинулся назад, качая головой.

— Почему они не могут действовать логично? У них практически нет шансов в нас попасть, а стреляя они лишь вызывают нас на ответные действия.

Дижани удивленно посмотрела на него.

— Сэр, мы воюем с ними уже больше ста лет. Я думаю, такие понятия, как логика, уже давно вышли из употребления.

— Понятно. Думаете, имеет смысл снова передать требование не атаковать наши корабли?

Она пожала плечами.

— Трудно сказать. Выброс энергии от ворот гиперсети, скорее всего, поджарил все незащищенные передатчики в этой системе, но кое-что еще может работать, и вас могут услышать.

— К сожалению, те, что работают, наверняка принадлежат правительству и военным.

— Да, сэр. А они вряд ли прислушаются.

Гири кивнул, потом задумчиво посмотрел на Дижани.

— Капитан, в начале нашего знакомства вы, я думаю, не колеблясь уничтожили бы все население на этих планетах. Сейчас вас такие мысли, кажется, не посещают.

Она некоторое время глядела перед собой, прежде чем ответить.

— Я слушала то, что вы говорили, сэр, и долго беседовала с предками. Убивать беззащитных — не подвиг. К тому же то, что мы сделали, потребует от Синдиката значительных финансовых вложений на восстановление. А если бы мы полностью разрушили систему, они бы её просто списали. — Она помолчала. — К тому же никто не сможет обвинить нас в том, что мы ведем себя как Синдикат. Мы — не они. Я поняла, что не хочу умирать, делая то, что делают они.

— Спасибо, капитан Дижани. — Где-то между вопросами чести и практикой Дижани все же признала его правоту. Для него это было гораздо приятнее, чем согласие, основанное исключительно на том, что он был Блэк Джеком. Гири внезапно стало интересно, что случится, если он вдруг внезапно умрет: вернется ли флот к тактике, которую он застал, когда принял командование. Хотя, казалось, что некоторые офицеры возвращались к более старой тактике, той, с которой Гири был хорошо знаком. Конечно, он не был настолько глуп, чтобы считать, что раньше все было лучше, чем сейчас, но придерживаться законов войны, чести и сражаться мудро — несомненно, лучше, чем просто смело.

В течение следующих нескольких часов, пока подразделение Гири двигалось в сторону третьей планеты, Дьюллосу пришлось открывать огонь по четвертой планете еще три раза. Ни одна из попыток Синдиката попасть по кораблям Альянса не увенчалась успехом, что, впрочем, было неудивительно, учитывая то, что планетарные орудия прицеливались, полагаясь на отрывочные данные кораблей-разведчиков. С другой стороны, два беспилотных корабля Альянса перестали подавать сигналы, а, следовательно, были сбиты. Полковнику Карабали это не понравится, но Гири думал, что потеря пары беспилотных разведчиков стоила безопасности основных кораблей.

Когда подразделение «Дельта» приблизилось к третьей планете, от него отделились шаттлы, несущие военных к пунктам назначения. Большинство направлялись к крупному густонаселенному орбитальному комплексу. Остальные двигались в сторону орбитальных складов, где хранилось сырье и провиант, которые готовили к спуску на поверхность или отправке в другие места системы для снабжения кораблей Синдиката. Теперь все это достанется флоту Альянса и пойдет на нужды команд и производство всего необходимого.

Гири с тревогой смотрел на третью планету, к которой приближались его корабли. На третьей планете было гораздо меньше защитных сооружений Синдиката и военных объектов, поэтому там было меньше взрывов, и атмосфера была далеко не так загрязнена пылью и обломками после попаданий кинетических снарядов. И все равно поверхность планеты было трудно разглядеть. Несмотря на то, что по человеческим стандартам эта планета была жарковата, там все равно можно было жить. Во всяком случае, раньше. В течение следующих нескольких месяцев она будет гораздо менее комфортной из-за пыли в атмосфере. Но учитывая тот ущерб, который Альянс мог нанести, например, сделать ее необитаемой, разбомбив все города, обитателям планеты было грех жаловаться.

Сенсоры «Неустрашимого» и других кораблей обшаривали каждый дюйм поверхности, который был виден из-за завесы пыли, в поисках уцелевших военных объектов, но ничего не обнаружили.

— Всем кораблям в подразделении «Дельта» избегать низких орбит и производить хаотичные изменения курса и скорости в момент нахождения в радиусе действия планетарных орудий.

Приказ еще не дошел до всех кораблей, когда через атмосферу прорвался мощный заряд из генератора частиц, направленный в «Отважный». К счастью, Синдикат в порыве энтузиазма стрелял по мишеням, находящимся вне радиуса действия орудий. Гири яростно ударил ладонью по клавишам переговорного устройства.

— «Отважный», уничтожьте эти орудия.

— С удовольствием, сэр, — ответил «Отважный». С планеты раздался второй залп, снаряды пролетели там, где должен был бы находиться «Отважный», не переместись он в сторону и наверх. Второй залп помог «Отважному» прицелиться. Крейсер начал выстреливать кинетические снаряды. Огромные куски металла неслись через атмосферу. На этот раз Гири смог увидеть вспышки света на поверхности планеты, когда заряды разнесли генераторы частиц и окружающие их строения.

Все корабли Альянса у третьей планеты совершали незначительные изменения курса и скорости, чего было вполне достаточно, чтобы увернуться от обстрела. Гири попытался расслабиться, зная, что атаки подобного рода возможны в течение всего времени, которое они проведут у планеты.

— Надеюсь, больше ничего не случится, — сказал он Дижани.

Не успел он договорить, как на дисплее появилось обеспокоенное лицо полковника Карабали.

— По нашим войскам, находящимся на орбитальной станции открыт огонь, — отрапортовала она.

Ну вот, накаркал.

— Орбитальная станция? — Гири вывел на дисплей информацию. С населением примерно в пятьдесят тысяч человек, большой орбитальный комплекс подходил под определение города по стандартам космических сооружений. Там было достаточно еды, чтобы накормить эти пятьдесят тысяч и снабдить любой корабль Синдиката, остановившийся для дозаправки. Флоту Альянса пригодится эта еда. Однако Гири распорядился оставить достаточно провизии, чтобы не допустить голода на станции. — Что происходит?

— Мы обеспечили охраной большинство складов и прилегающих к ним территорий. Но особые подразделения Синдиката стреляют по нам из-за периметра, используя толпу мирных жителей как прикрытие. Они выскакивают, как чертики из табакерки, стреляют, потом снова исчезают в толпе.

Наличие большого количества военных Синдиката среди местного населения было вполне понятно, они не только обеспечивали безопасность в системе, но также следили за внутренним порядком, другими словами, держали местное население в ежовых рукавицах. Во всяком случае, они не испытывали угрызений совести из-за того, что их действия могли повлечь за собой смерти людей, которых они должны были защищать. Но эти войска были там не для того, чтобы блюсти интересы населения Сенсира, их обязанностью было защищать планеты Синдиката и интересы его лидеров. Если несколько жителей планеты окажутся на пути нескольких миллионов — тем хуже для этих невинных наблюдателей.

— Что вы хотите делать? — спросил Гири.

Карабали выглядела несчастной.

— У нас есть три варианта. Первый: мы открываем ответный огонь, что, несомненно, убьет много мирных жителей. Второй: мы отступаем и прекращаем загрузку. Третий: продолжаем то, что делали, и не отвечаем на провокации. Как видите, во всех этих случаях Синдикат тем или иным образом выигрывает.

— Черт. — Может, стоит напугать их обстрелом планеты? Но остановит ли это тех, кто уже показал, насколько им безразлична гибель местного населения? И если не остановит, готов ли он будет привести в действие свою угрозу? — Нам нужна эта пища. Кстати, её протестировали?

— Да. Они не думали, что мы прилетели сюда за этим, поэтому у них не было времени отравить её.

Варианты… Должен был быть четвертый. Обычно при военных действиях компромисс был не лучшим решением, но в данном случае выбора, похоже, не было.

— А если приказать мирному населению очистить территорию вокруг наших войск? Скажите им, чтобы уходили быстрее, потому что через некоторое время все, что будет двигаться на этой территории, станет мишенью. Сработает?

Карабали медленно кивнула.

— Может сработать. Но если вы думаете, что всё мирное население разойдется, то вы ошибаетесь. Кто-то всегда остается. Некоторые из упрямства, глупости или страха, некоторые — потому что по какой-либо причине не могут двигаться. В зоне огня все равно останутся потенциальные жертвы.

— Но далеко не так много.

— Нет, сэр.

Гири покачал головой.

— Я не вижу другого выхода. Эти специальные подразделения Синдиката загоняют нас в угол. Жаль, что нет умных пуль, которые попадают только во врагов.

— Я думаю, что командиры мечтали об этом с начала времен, сэр, — заметила Карабали, — за исключением вражеских командиров, конечно.

— Исполняйте, полковник. Дайте гражданскому населению столько времени, сколько необходимо на эвакуацию, но не подвергайте свои войска ненужному риску. — Сказав это, Гири понял, что только что отдал один из тех отчаянно противоречивых приказов, которые обычно сводили с ума его самого, случись ему их получить. Карабали заслуживала более конкретного приказа. — Как думаете, получаса им будет достаточно?

— Я бы предпочла пятнадцать минут, сэр. Этого должно хватить для той площади, которую нам необходимо очистить.

«Не буду подвергать сомнениям компетентность человека, чьей прямой обязанностью является командование этими войсками».

— Хорошо. Пятнадцать минут.

— И после этого мы можем принять необходимые меры безопасности в буферной зоне?

— Да, только не пробейте дыры в защитной оболочке станции. Не хочу, чтобы их атмосфера уплыла в космос.

Карабали улыбнулась, её плохое настроение уступило место приподнятому.

— Да, сэр. Я отдам приказы немедленно. Спасибо, сэр.

— Пожалуйста. — Гири откинулся на спинку кресла и заметил, что за ним наблюдала подоспевшая на мостик Рион. — Кажется, я только что осчастливил офицера, — объяснил он.

— Ох, разрешили кого-нибудь убить?

— Возможно. — Гири задумчиво изучал дисплей, ища признаки других угроз, но подразделение Синдиката «Альфа» пока не собиралось двигаться, а других функционирующих кораблей не было. Ободренный, Гири переключился на дисплей, передающий изображение приземлившихся войск. На экране появилось множество окон, на которые транслировались картинки, передаваемые каждым командиром подразделения. Гири ткнул в первое попавшееся окно, увеличив его на весь экран.

Лейтенант, которого Гири выбрал для обзора, глядел на скопление зданий, стоящих на противоположной стороне небольшого двора. За зданиями был виден город, изгибавшийся наверх в классической цилиндрической застройке, помогавшей избежать необходимости в искусственной гравитации.

Что-то вспыхнуло среди зданий, и изображение, передаваемое лейтенантом, дернулось, когда его отбросило назад. В стороны полетели выбиваемые пулями кусочки сооружения, за которым прятался лейтенант. Гири включил звук и услышал эхо ответных выстрелов. С другой стороны тоже стреляли. Потом над зданиями зазвучал голос: «Немедленно эвакуируйте территорию. Всем жителям планеты Синдиката отойти за пятую улицу. Все, кто останется на территории по эту сторону от пятой улицы, будут расцениваться как солдаты врага».

Сообщение повторилось. Гири, который наблюдал за происходящим глазами лейтенанта, увидел, как мужчины, женщины и дети бросились прочь. В отдалении появилась фигура человека, который, угрожая оружием, пытался приостановить движение толпы вокруг себя. «Убейте его», — приказал лейтенант. Гири услышал звук выстрелов невдалеке, и мгновение спустя вооруженный человек дернулся, повалился на бок, словно его толкнули, и остался лежать неподвижно. Толпа вокруг него снова пришла в движение и бросилась прочь, спотыкаясь о тело.

Гири проверил изображения от других командиров, и везде происходило одно и то же. Со стороны зданий все еще доносились выстрелы, но после того, как истекли данные на дополнительную эвакуацию пятнадцать минут, здания начали взрываться под огнем тяжелого вооружения. Я это позволил? Да, позволил, не так ли?

В этих зданиях, возможно, погибали мирные жители. Но его к этому вынудили. Почему-то осознание этого не заставило его почувствовать себя лучше. Сражаться с врагом, который провоцировал на бесчеловечную жестокость, который пытался заставить его совершать зверства, было отвратительно. «Я сделаю только то, что необходимо, и ни на йоту больше, хладнокровные ублюдки. Вы не сможете винить меня и флот, которым я командую, в гибели мирных жителей».

На загрузку необходимых еды и материалов с разрозненных складов ушел целый день, Шаттлы сновали между кораблями, распределяя груз, пока как военные корабли уворачивались от спонтанных выстрелов с поверхности планеты и открывали ответный огонь. Ни одно из наземных орудий не попало по кораблям Альянса, и ни одно из них не выжило после попытки сделать это. Но все время казалось, что где-то осталось неповрежденное оружие.

Через двадцать часов после прибытия на третью планету Гири приказал покинуть её, с довольным и усталым видом изучая список реквизированных у Синдиката припасов. Орбитальная станция, слегка потрепанная схваткой между войсками Альянса и особыми подразделениями Синдиката, теперь была в безопасности. А вот орбитальные склады — нет. Гири приказал эвакуировать весь персонал, а затем разрушить их. Все, что не взял Альянс, теперь не будет использовано Синдикатом, как, впрочем, и сами склады.

Сенсир была не единственной системой, поставлявшей Синдикату военные корабли. Было полно других систем, производящих военные, легкие и вспомогательные корабли, расходуя ресурсы и межзвездную энергию, которая питала многие звездные системы. Но потеря верфей в Сенсир будет иметь большое значение. Во всяком случае, в течение какого-то времени Синдикату будет труднее восполнять потери.

— Всем кораблям. Отличная работа. — Он зевнул, убедившись в том, что все подразделения направлялись к новой позиции за четвертой планетой. — Дамы и господа, пойду посплю немного. — Дижани устало улыбнулась ему вслед, явно собираясь и сама пойти отдохнуть.

Гири, усталый и довольный направился в свою каюту, пытаясь угадать, будет ли там Виктория Рион.

— Гири на связи. — Он помотал головой, пытаясь стряхнуть остатки сна и, убедился, что не забыл выключить видео.

— Вы попросили поставить вас в известность, когда подразделение Альянса «Бета» соберется уходить с четвертой планеты. Нам сообщили, что отход начался, и эта информация подтвердилась движением кораблей.

— Спасибо. — Гири снова улегся, довольный тем, что на сей раз, новости были хорошими, и от него не требовалось немедленных действий, и теперь на некоторое время можно было перестать волноваться по поводу генераторов частиц.

— Знаешь, — голос Рион прозвучал у него над ухом, — они понимают, что ты что-то скрываешь.

— Ты так думаешь?

— Я уверена, Джон Гири. У тебя и раньше была привычка всегда блокировать видео? Думаю, нет. И ты стараешься говорить тише. Конечно же, они понимают, кого ты не хочешь будить.

— Черт. — Ее слова внезапно пробудили в нем чувство тревоги. — Они могут подумать, что это кто-то из флота. Один из его офицеров, или, что еще хуже, — солдат. Это входило в категорию тех поступков, которых он должен был избегать, будучи командиром флота.

Рион приподнялась и оперлась на локоть, одарив его напряженной улыбкой.

— Следовательно, я должна сделать так, чтобы флот узнал, что их герой спит со мной. Интересно, каким образом мне лучше сделать это заявление.

Он поморщился.

— Я не намеревался делать из этого спектакль. Наши отношения не должны были афишироваться.

— Все, что касается вас, Джон Гири, по определению не может не афишироваться. Если вы еще этого не поняли, то сейчас самое время.

— Я волнуюсь о тебе, а не о себе.

— Защищаешь мою честь? — Рион, казалось, снова удивилась. — Я уже достаточно взрослая, чтобы самой с этим разобраться. Кстати, если тебя это интересует, когда я приняла решение быть с тобой, я прекрасно осознавала, что это станет достоянием общественности.

Это заявление напомнило Гири о его размышлениях на тему того, что Рион была заинтересована в его власти, а не в нем. Однако даже если это и было правдой, она ни за что бы и этом не призналась, а если это было не так, было бы глупо даже упоминать об этом.

— Наши отношения не являются неправильными или нелегальными, — заметила Рион. — Утром я поставлю в известность командиров Республики Каллос и Рифтовой Федерации. Я знаю, что раньше их спрашивали о нас, но они всегда отрицали эти слухи. Теперь я должна сказать им, что между нами что-то есть, хотя бы из уважения к ним. Как только они узнают, эта новость разойдется по всему флоту в мгновение ока.

Гири вздохнул.

— Неужели необходимо делать это достоянием всего флота?

— Да, — она смерила его суровым взглядом, — и ты тоже это понимаешь. Если мы попытаемся скрыть паши отношения, это будет выглядеть так, словно мы делаем что-то недозволенное.

— Но мы не делаем ничего недозволенного.

— Ты меня пытаешься в этом убедить, Джон Гири? Я уже в постели с тобой, так что ты немного опоздал.

— Я пытаюсь рассуждать серьезно. Послушай, меня кое-что беспокоит. Нечто, в чем я полагался на тебя раньше и хочу продолжать полагаться и впредь.

— И что бы это могло быть? — лениво спросила она.

— Я хочу, чтобы ты по-прежнему скептически относилась к моим планам. Мне нужен твой скептицизм, твои вопросы, твоя требовательность. Ты единственный человек в этом флоте, который способен оценить мои планы со стороны. Мне нужно, чтобы так было и впредь.

— Ты хочешь, чтобы я оставалась требовательной? — спросила Рион. — Это несколько необычное пожелание для мужчины, но я с удовольствием приложу все усилия, чтобы оставаться такой же требовательной, как и всегда.

— Я серьезно, Виктория, — повторил Гири.

— Виктория не сможет тебе в этом помочь, но вот вице-президент Рион серьезно настроена на то, чтобы и дальше наблюдать за вами обеспокоено и скептически. Лучше?

— Да.

— Тогда я, пожалуй, еще посплю. Еще раз спокойной ночи.

Она отвернулась, предоставив его взгляду свою спину, которая была умопомрачительно красивой, хотя сама она, похоже, об этом не догадывалась.

Гири с трудом оторвал взгляд от спины Виктории Рион и уставился в потолок. «Итак, она собирается оповестить всю галактику о том, что спит со мной. Но она права, нам необходимо это сделать. Если пойдут сплетни о том, что я сплю с кем-то другим, это может создать серьезные проблемы. Я не знаю, что думать по поводу того, что об этом узнает весь флот, потому что я не уверен в том, какие именно чувства я к ней испытываю. Может быть, я испытываю с ней влечение просто потому, что мне сейчас нужен рядом кто-то сильный? Или это чисто физиологическое, и я дурачу себя, думая, что испытываю к ней чувства, как к личности? Нет, не может быть. Она удивительная женщина, и я знаю, что мне многое в ней правится. Но когда мы не занимаемся сексом, она не слишком-то нежна. Она чего-то недоговаривает. Мало того, она много чего недоговаривает. К тому моменту, как мы вернемся, Виктория Рион может решить, что я ей наскучил, и просто уйдет, или решит, что Блэк Джек должен быть остановлен, а может, ей просто станет наплевать на меня, но она все равно останется рядом, просто ради статуса, который сможет использовать себе во благо.

Или я и в самом деле много для неё значу?

Прими это, Гири, ты никак не сможешь узнать, как вы оба будете относиться друг к другу, когда вернетесь на территорию Альянса: может быть, вы вместе улетите на Касатку, чтобы пожениться, а может, пожмете друг другу руки и разойдетесь до конца дней.

Я думаю, что об этом стоит беспокоиться, когда придет время, если оно придет».

Собранная на Сенсире секретная информация была одновременно обширна и удручающе неинформативна в том, что касалось важных моментов. Отряды солдат скачали огромное количество файлов с заброшенных терминалов Синдиката, но ни один из них не содержал информации, пригодной для немедленного использования. Они подобрали несколько спасательных капсул с разбитой флотилии Синдиката «Браво», но солдаты из них знали только, что они были в битве у Сциллы на границе с Альянсом. Офицеры Синдиката могли бы многое рассказать следователям Альянса, но все спасательные капсулы, в которых находились офицеры, были уничтожены выбросом энергии от обрушения ворот. Битва у Сциллы закончилась реками крови, и обе стороны покинули систему после схватки. Небольшие сооружения столетней давности в Сцилле, которые помнил Гири, были давно уничтожены в процессе непрерывной борьбы за практически бесполезную систему.

«Они постреляли друг в друга и разошлись. Битва не была внушительной. То, что, как мы видели, прибыло сюда, в Сенсир — составляло большую часть сил Синдиката, и со стороны Альянса было примерно столько же кораблей. Но я не могу делать из этого никаких выводов, потому что не знаю, что происходит на других фронтах этой войны».

В отчаянии Гири связался с разведцентром «Неустрашимого».

— Говорит капитан Гири, Я хочу лично переговорить со старшим по рангу из выживших солдат Синдиката. Я могу сделать это сейчас?

Ответ пришел не сразу.

— Мне необходимо проверить… — Голос прервался, и Гири услышал, как кто-то орет на заднем плане. — Да, сэр. Немедленно, сэр. Вы хотите виртуальное интервью или личный допрос?

— Личный. — Гири никак не мог избавиться от ощущения, что программное обеспечение виртуальных контактов не совсем верно передавало все движения и нюансы. Насколько он знал, программное обеспечение имело тенденцию смягчать то, что не подходило под его параметры, несмотря на то, что людей часто выдавали незначительные, норой противоречивые жесты. То, что программа воспринимала как аномалию, которую необходимо было удалить, подчас могло быть самым значимым в поведении человека. — Я спущусь через несколько минут.

Разведсекция находилась за люками с впечатляющей системой защиты. Снаружи ожидал слегка нервничающий лейтенант, который быстро провел Гири в зону особого режима. Почему-то Гири всегда казалось, что здесь слишком тихо, хотя на первый взгляд все выглядело как обычный офис, с несколько непривычным оборудованием на столах и в углах. В соответствии с древней традицией, разведсекция была вещью в себе, являясь одновременно и частью всей команды, и будучи отгороженной от всего корабля. Чем выше был уровень секретности — тем расслабленнее была рабочая атмосфера.

На одном столе даже было растение, небольшой всплеск живой зелени. Гири вопросительно поднял бровь, и лейтенант, который теперь выглядел еще более обеспокоенным, сказал:

— Это Одри, сэр.

Конечно. Если на борту космического корабля были растения, их чаще всего называли Одри. Причины этого, если они и были, давно ушли в века, но Гири стало чуточку легче на душе от того, что некоторые вещи так и не изменились. Гири ободряюще улыбнулся и последовал за лейтенантом в комнату для допросов.

Комната для допросов была оформлена в стиле, который не менялся веками. Гири взглянул в одностороннее зеркало и увидел, что унтер-офицер Синдиката сидит на единственном стуле. Очевидно, не связанная. Казалось, что она оцепенела от страха, но старалась этого не показывать.

— Если она двинется в вашу сторону, мы оглушим сё зарядом, — заверил Гири лейтенант.

— Она не похожа на самоубийцу, — заметил Гири. Он рассматривал показатели приборов перед собой. — Это все для допросов? — Он был здесь и раньше, но тогда тут не было заключенных.

— Да, сэр. — Лейтенант указал на приборы. — Мы можем дистанционно сканировать мозг во время допроса. Таким образом, мы в состоянии определить, когда человек обманывает.

— И что вы делаете тогда?

— Иногда срабатывает очная ставка. Когда они понимают, что мы знаем, когда они лгут, некоторые ломаются. Для тех, кто поупрямее, используют наркотики, которые подавляют естественные инстинкты. Мы спрашиваем, они говорят.

— Звучит куда гуманнее, чем избиения, — с улыбкой кивнул Гири.

— Избиения? — Похоже, лейтенант был очень удивлен таким заявлением. — Зачем нам их избивать? Мы получим недостоверную информацию.

— Правда?

— Да, сэр. Не настолько недостоверную, как при открытой пытке, но все же недостоверную. Наша же работа заключается в том, чтобы предоставить вам информацию, на которую можно положиться. Физические и моральные надругательства могут заставить людей говорить, но не дадут точной информации.

Гири кивнул с облегчением, отметив, что в случае с разведкой обычная практичность исключила возможность той жестокости, которую он наблюдал в других местах. Если бы он услышал о том, что его разведка полагается на пытки, это означало бы, что она была бы так же бесполезна, как и тактика, которую раньше использовал флот.

— Хорошо, впустите меня.

Солдат Синдиката рывком подняла голову на звук открывающейся двери. Гири зашел и остановился около женщины, которая глядела на его знаки отличия.

— Кто вы? — спросил он. Он мог бы получить эту информацию из записей разведслужбы, но этот вопрос казался неплохим началом для разговора.

Женщина ответила достаточно спокойно.

— Солдат войск общего назначения седьмого ранга Гиэл Барада, сил самообороны Миров Синдиката, директората мобильных космических войск.

Гири уселся в свободное кресло, довольный тем, что служит во флоте, а не в «директорате мобильных космических войск».

— Я капитан Джон Гири. — Женщина сконфуженно моргнула. — Меня обычно называли Блэк Джек Гири. Возможно, вы слышали обо мне так. Я командир этого флота.

Непонимание сменилось страхом.

— Так вот как… — выпалила солдат Синдиката, потом поперхнулась и не договорила.

Гири продолжал говорить спокойно и дружелюбно.

— Как что?

Она глядела на него почти с ужасом.

— Я слышала разговоры офицеров до того, как наш корабль взорвался. Они говорили, что вражеский флот не мог быть здесь. Он просто не мог добраться сюда, но добрался.

Гири кивнул.

— Да, я приложил к этому руку.

— Они сказали нам, что этот флот был разбит в нашей системе. И вы погибли сто лет назад. — Солдат Синдиката так побледнела, что Гири забеспокоился, как бы она не упала в обморок.

— Вы были ранены в битве? — спросил он.

Она быстро помотала головой.

— Нет, кажется, нет.

— Обращались ли с вами в соответствии с законами войны с тех пор, как вы стали пленницей?

Недоумение вернулось.

— Я… Да.

— Хорошо. Как идет война?

Она сглотнула и заговорила, словно цитируя:

— Миры Синдиката двигаются от триумфа к триумфу. Окончательная победа уже недалеко.

— Правда? — Гири было интересно, как долго пропаганда Синдиката уверяла, что окончательная победа уже практически достигнута. — Вы в этом когда-нибудь сомневались? — Она отрицательно покачала головой, не говоря ни слова. — Так я и думал. Сомневаться в этом, пожалуй, опасно. — Снова молчание. — Вы хотите домой? — Она долго смотрела на Гири, затем кивнула. — Я тоже. Но мой дом свободен, ваш — нет. Вас это никогда не волнует?

— Я гражданка Миров Синдиката, живущая в безопасности и благополучии благодаря жертвам наших лидеров, — процитировала солдат.

Невероятно. Эта чепуха, которую руководители вбивают в них, ни капельки не изменилась за прошедшее столетие. С другой стороны, как можно улучшить нечто настолько упрощенное и сбивающее с толку?

— Вы действительно в это верите?

— Я гражданка Миров Синдиката…

— Я уже это слышал. Что заставило бы вас засомневаться в этом?

Она смотрела на него с нескрываемым ужасом.

— Я не буду отвечать на этот вопрос.

Гири кивнул.

— Я и не ожидал ответа. Просто было интересно, что может заставить человека вроде нас восстать против правительства, которое вас порабощает и обращается с вами ненадлежащим образом.

Солдат Синдиката долго смотрела на него, прежде чем ответить.

— У меня есть родная планета, которую я защищаю. — Она помолчала. — У меня там семья.

Гири подумал и кивнул. Мотивы не новые, но сильные. Защитить свой дом от вражеского вторжения. А также защитить свою семью от своего собственного правительства. Это работало в бесчисленных тоталитарных государствах на протяжении всей истории человечества. В течение некоторого времени, во всяком случае.

— Я хочу кое-что вам сказать. Альянс не собирается завоевывать вашу планету. И не собирается причинять вред вашей семье. Никто в Альянсе не сражается из-за страха перед своим собственным правительством. Все граждане Миров Синдиката стоят перед выбором: продолжать поддерживать своих лидеров в этой уродливой войне или потребовать её прекращения на условиях взаимной неприкосновенности.

Её лицо оцепенело, словно лицо глубоко верующего, которому только что сказали, что его предки не защищают его, но она не сказала не слова. Молчать перед вышестоящими, даже если не согласен, похоже, являлось тактикой выживания в Мирах Синдиката.

Гири встал.

— Ваши корабли хорошо сражались. Мне жаль, что нам пришлось их уничтожить. Пусть наши дети встретятся когда-нибудь мирно. — Последние слова явно озадачили её, но солдат Синдиката просто смотрела ему вслед, когда он уходил, не говоря ни слова.

— Их невозможно убедить работать против своих лидеров, — прокомментировал лейтенант. — Мы уже пытались, казалось бы, собственная выгода должна их заинтересовать.

Гири покачал головой.

— Лейтенант, если бы людьми двигала личная выгода, то вы, я, каждый солдат, офицер и пехотинец Синдиката и Альянса сидели бы дома на пляже, потягивая пиво. Плохо это или хорошо, люди верят в то, за что сражаются. В нашем случае — это хорошо, в их — плохо.

— Да, сэр. Однако вы посеяли интересное зерно, сэр. Мы не догадывались, во что это может вылиться.

— Что вы имеете в виду? — спросил Гири.

— Она думает, что вы мертвы, и уверена в том, что этот флот был уничтожен. Вы обратили внимание на то, как сильно она испугалась? Её метаболические показатели взлетели до небес. Она думает, что мы — флот-призрак под командованием привидения. — Лейтенант улыбнулся. — Это может пошатнуть моральный настрой солдат Синдиката.

— Может. — Гири задумчиво смотрел на солдата Синдиката через одностороннее зеркало. — Какие планы на неё и остальных солдат?

— Мы как раз пытались это решить. Они не представляют ценности для разведки. Но если мы сможем использовать их для распространения сплетен, это может быть нам на руку, — осторожно сказал лейтенант, — возможно, нам стоит их отпустить.

— Их спасательные капсулы все еще у нас на борту?

— Да, сэр. — Казалось, лейтенант был удивлен тем, что его предложение не смутило Гири. — Мы обыскали капсулы на предмет чего-нибудь ценного, что стоило забрать с корабля, но там ничего не оказалось.

Гири смотрел на солдата Синдиката, думая о том, что несколько иной ход событий мог бы привести его на её место, если бы сто лет назад Синдикат подобрал его спасательную капсулу после битвы, или несколько месяцев назад, если бы этот флот не смог ускользнуть из домашней системы Синдиката и все корабли были бы уничтожены, а команды захвачены в плен.

— Хорошо. Тогда поступим так. Бессмысленно бегать вокруг не имеющих значения пленных Синдиката, которых нам придется кормить и охранять. Я думаю, что ваше предложение имеет смысл. Мы можем использовать этих пленных в своих интересах. Удостоверьтесь в том, что и до остальных пленных дойдет информация о том, кто командует этим флотом. Я лично пообщаюсь с теми, кто в это не поверит. Потом снова поместите их в спасательные капсулы и отпустите, чтобы они смогли приземлиться на одну из планет этой системы.

Лейтенант ухмыльнулся.

— Да, сэр. Они будут удивлены.

— Мне нравится удивлять врагов, — сухо сказал Гири. — А вам? — улыбка лейтенанта стала шире. — Убедитесь в том, что в капсулах достаточно топлива и всего необходимого, чтобы доставить этих людей домой. Возможно, потребуется дозаправка. Также просканируйте их системы и убедитесь в том, что ничего важного не вышло из строя из-за выброса энергии от ворот. Агенты разведки могут не обратить внимания на такие мелочи, если им об этом не напомнить. Все ясно?

— Да, сэр. — Лейтенант колебался. — Это может и не сработать, сэр. И они не будут благодарны за то, что их отпустили. Скорее всего, мы будем сражаться с ними снова.

— Может быть, а может быть и ист. Парой солдат больше или меньше… вряд ли будет иметь решающее значение для Синдиката.

— Верно, сэр.

— Кое-что еще, — добавил Гири. — Я обратил внимание на то, что вы сомневались, стоит ли предлагать мне подобный образ действий. Я хочу знать все идеи, появляющиеся у разведсекции, а воплощать их или нет, я буду решать после того, как выслушаю.

— Да, сэр.

— Никогда не знаешь, лейтенант. С одной стороны, эти солдаты могут разнести сплетни о том, что мы все демоны. С другой — мы обращались с ними достойно. Если достаточное количество солдат Синдиката поймет, что мы не звери, это может помочь. — Он ушел, думая о том, что через несколько дней флот сможет покинуть Сенсир, забрав все, что мог унести с собой, и разрушив оставшееся. Около миллиарда подданных Синдиката смогут вздохнуть с облегчением, глядя на звезды. Правда они, скорее всего, будут беспокоиться о том, что в один прекрасный день флот Альянса может появиться здесь снова. Их лидеры будут утверждать, что это невозможно, но ведь это было невозможным и в этот раз. Так или иначе, этот флот дал многим пищу для размышлений.

Конечно, флотилия Синдиката «Альфа» все еще маячила на горизонте. Гири был уверен, что рано или поздно они попытаются что-нибудь сделать. Они не могли позволить флоту Альянса покинуть систему, не попытавшись атаковать, во всяком случае, если командующий подразделением хотел сохранить голову.

 

Глава девятая

«Подразделение Синдиката Альфа пришло в движение». Предупреждение от дозорного пришло практически одновременно с сигналом тревоги от подразделения Альянса «Эхо», которое должно было блокировать возможную атаку выжившей флотилии Синдиката.

Гири потер подбородок, изучая пришедшую информацию. Флотилия Синдиката курсировала на границе системы уже несколько дней, издалека наблюдая за тем, как флот Альянса систематически мародерствовал и чинил собственные корабли. Теперь она наконец-то зашевелилась и направилась вглубь системы.

— Слишком рано для того, чтобы сказать, на что они нацелились.

— Да, сэр, — согласилась Дижани.

— Даже после нанесенного особым подразделением «Неистовый» ущерба у них все еще есть восемь боеспособных линкоров и четыре боевых крейсера. — Гири снова взглянул на дисплей. Два подстреленных особым подразделением крейсера совершили прыжки, используя разные точки прыжка в течение последних двух дней, без сомнения собираясь оповестить лидеров Синдиката о том, что флот Альянса появился на Сенсире, и попросить подкрепления. Один из охотников также совершил прыжок, направляясь в третью сторону. До места их назначения примерно неделя, потом еще некоторое время на то, чтобы собрать больше военных кораблей, и неделя на то, чтобы вернуться обратно. Прибудет еще много врагов, но Гири планировал увести флот задолго до их прибытия. — Плюс восемь тяжелых крейсеров и пять охотников. У них больше оружия, чем у любого из наших подразделений, даже несмотря на то, что они практически без эскорта.

Он обдумал ситуацию. Синдикат был примерно в трех с половиной световых часах от Сенсира, когда они повернули внутрь. Подразделение Альянса «Эхо» было за орбитой пятой планеты, всего в тридцати световых минутах от звезды. Силы Синдиката разгонялись в направлении центра системы в течение трех часов до того, как один из кораблей Альянса заметил их. Задержка во времени на три часа оставляла большую вероятность для еще незамеченных изменений.

С другой стороны, даже если бы неприятели разогнались до второй световой, им все равно потребовалось не менее пятнадцати часов для того, чтобы достичь расположения подразделения Альянса «Эхо». Если же они направлялись в сторону любого другого подразделения, даже на второй световой им бы потребовалось от двадцати часов до более суток. Ничего не может случиться немедленно. Но рано или поздно события начнут сменять друг друга с огромной скоростью.

«Не действуй слишком быстро, но и не затягивай. Хочу ли я остановить всю работу по добыче в этой системе, чтобы противостоять подразделению Синдиката „Альфа“? И даже если хочу, что помешает Синдикату просто пронестись через систему на второй световой? Как долго они смогут делать это, не давая мне шанса вступить с ними в бой и мешая моим войскам забирать необходимые нам припасы? Это будет самым разумным образом действий с их стороны. Хорошо, что это не пришло им в голову раньше».

— Капитан Дижани, представьте себе, что Синдикат планирует нанести удар по небольшому подразделению Альянса, но будет неопределенно долго избегать столкновения, если ему противопоставлены более внушительные силы. Что бы вы порекомендовали?

Она обдумала опрос, глядя на дисплей.

— Мы можем попытаться заминировать пространство у них на пути, но на той скорости, на которой нам придется двигаться, чтобы перехватить их, заложить нормальное минное поле практически невозможно.

— А если вступить в бой на высокой скорости? Сможем ли мы нанести им достаточный ущерб таким образом?

Дижани поморщилась.

— Если они двигаются на второй световой, и мы несемся им навстречу? Ну, тогда наша совместная скорость будет почти равна третьей световой, если не больше. Релятивистское искажение будет просто ужасным. Даже незначительные ошибки в попытках компенсировать его будут означать гарантированные промахи.

— Значит, нам нужно замедлить их до приемлемой для боя скорости и противопоставить им превосходящую по мощи силу, — заключил Гири.

— Не думаю, что получится, — расстроенно сказала Дижани.

За их спинами раздался голос вице-президента Рион:

— И почему это военные умы всегда концентрируются на одной возможности? — Гири обернулся и взглянул на нее. — Чтобы замедлить их, нужно просто предложить им мишень, которая покажется очень привлекательной.

— Я не собираюсь жертвовать кораблями ради этого, — прямо сказал Гири, и Дижани согласно кивнула.

Рион наклонилась вперед.

— Вы мыслите слишком прямолинейно, капитан Гири. И вы тоже, капитан Дижани. Это должно быть ловушкой.

Гири переглянулся с Дижани и спросил у Рион:

— Ловушкой какого рода?

— Но я же не военный эксперт, капитан Гири. Уверена, вы сможете что-нибудь придумать.

Дижани, прищурившись, изучала информацию на дисплее.

— Кажется, кое-что может сработать.

— Даже учитывая, что Синдикат видит все, что мы делаем? — уточнил Гири.

— Да, сэр. Смысл в том, чтобы это выглядело так, словно мы делаем одно, когда на самом деле происходит совершенно другое.

Рион кивнула.

— Да, великолепно. Показать врагу одну сторону, сохраняя свое истинное лицо в тайне.

Гири согласно кивнул, контролируя выражение своего лица. Учитывая его сомнения по поводу намерений Рион относительно него, слышать из ее уст предложение подобного рода было не очень приятно.

— Мы не сможем использовать мощное подразделение как приманку, они тут же нас раскусят.

— Я думаю, — медленно произнесла Дижани, — о звезде, имя которой Сутра.

Гири нахмурился, затем черты его лица разгладились.

— Ну, это будет прямо-таки поэтическое торжество правосудия, не так ли?

В итоге маневровой системе потребовалось провести сложнейший анализ для того, чтобы выдать план движения для осуществления предложенной Дижани идеи. Все шесть подразделений Альянса должны были пройти через пространство, обмениваясь кораблями, которые в течение некоторого времени будут следовать своим собственным курсом, при этом корабли и небольшие подразделения должны были пройти через те участки пространства, через которые, скорее всего, пройдут силы Синдиката, учитывая все передвижения кораблей Альянса, в особенности подразделения Альянса «Гамма». И все это должно было быть проделано таким образом, чтобы Синдикат не догадался, почему именно они двигаются так, а не иначе, и поверили в то, что часть флота Альянса собирается вступить с ними в бой, в то время как остальные продолжают собирать припасы Синдиката. Подразделение «Гамма» должно было двигаться таким образом, чтобы казаться привлекательной мишенью, которая не подозревает, что легко может стать жертвой Синдиката, измени он курс, чтобы избежать битвы с большей частью флота, которая двигалась им наперерез.

Боевые крейсеры капитана Тулева присоединились к «Гоблину» и теперь стали необходимой приманкой, хотя Гири была ненавистна сама мысль о том, чтобы рисковать одним из вспомогательных кораблей. «Они не станут нападать, если в мишени не будет хотя бы одного вспомогательного корабля», — настаивала Дижани, и Гири нехотя согласился.

Он несколько мгновений смотрел на замысловатую паутину проложенных для его кораблей курсов, прежде чем авторизировать отправку приказа.

— Всем подразделениям. Исполнить приказы по маневрированию. Каждое подразделение должно выполнить приказы совершенно точно.

Приказ был слишком сложным, чтобы передавать его устно, поэтому он был отправлен на все корабли, и в назначенное время они начали движение. Из-за задержки изображения у Гири было предостаточно времени, чтобы поволноваться о том, все ли исполнили приказ. Это относилось к категории вещей, которые ни человек, ни командный штаб не смогли бы спланировать или привести в исполнение. Без солидного превосходства в количестве кораблей, которым Гири обладал перед флотилией Синдиката «Альфа», это было бы просто невозможно.

Теперь же он сидел и наблюдал за тем, как на различном расстоянии и с задержками двигались его корабли, в то время как враг несся к центру системы.

— Ты выдохнешься, если будешь сидеть здесь до самого боя, — промурлыкал голос.

Гири поднялся и взглянул на Рион.

— Я знаю, но вся эта операция зависит от того, насколько точно все исполнят приказ.

— А если они этого не сделают, — парировала она, — ты не узнаешь об этом до тех пор, пока что-то не произойдет. Наблюдая ты ничего не сможешь изменить, иди, отдохни.

Он взглянул на Дижани. Командующий офицер «Неустрашимого» дремала у себя в кресле. Гири завидовал её способности делать это. Он снова взглянул на дисплей. Если Синдикат будет следовать первоначальному курсу, то до области, в которой будет можно вступить в бой, они доберутся через восемь часов. А до подразделения «Гамма», если они уже повернулись, через десять с половиной часов. Рион права. Глупо оставаться здесь.

— Я спущусь ненадолго, — сообщил он дозорным на мостике. — Пожалуйста, немедленно дайте мне знать, если корабли отклонятся от намеченных курсов или если противник двинется в другую сторону.

Он встал и взглянул на Рион.

— Как насчет тебя?

Она помотала головой, глядя мимо него.

— Не хочу сплетен о том, как ты проводишь свое время готовясь к битве, капитан Гири, — мягко сказала Рион. — Ты собирался спуститься, чтобы поспать, этим и займись.

— Есть, мадам вице-президент. Ты-то не собираешься сидеть здесь все время, не так ли?

Она отрицательно покачала головой.

— Я скоро пойду в свою каюту.

Гири знал, что это обязательно будет отмечено многими глазами, не пропускающими подобных вещей. Он также знал, что Рион права: если флот уверится в том, что Гири предавался удовольствиям в преддверии битвы, ничего хорошего это не принесет.

— Хорошо, скоро увидимся.

На сей раз Рион кивнула.

— Должна признаться, что буду чувствовать себя ответственной, если этот план не сработает, ведь это я его предложила.

— Предложила, но одобрил его я. Это моя ответственность, и ничья больше.

Рион посмотрела ему в глаза.

— Джон Гири, моментами я думала, а стоило ли мне поддаваться своим чувствам к тебе, не лучше ли было держаться от тебя подальше ради Альянса и своего собственного блага. Такие заявления, как это, заставляют меня поверить в то, что я сделала правильный выбор.

Гири не нашелся, что ответить, поэтому он просто кивнул, улыбнулся ей и покинул мостик. К своей каюте Гири направился извилистым путем, чтобы команда «Неустрашимого» видела его. Он останавливался там и сям, говорил с членами команды, повторяя ставшие уже знакомыми речи о своей уверенности в победе над Синдикатом в этой битве, что флот доберется домой и что он гордится тем, что служит с ними вместе.

Как бы фальшиво ни звучали первые два заявления, Гири точно знал, что последнее было правдой. Это знание помогло ему заснуть по возвращении в каюту, хотя он был немало удивлен тем, что отсутствие Виктории Рион в его кровати уже стало вполне ощутимым.

Он проснулся от сигнала переговорного устройства и увидел, что прошло уже шесть часов — Гири на связи.

— Подразделение Синдиката «Альфа» начало маневр, сэр. Они направляются к подразделению «Гамма».

Приманка сработала.

— Я поднимусь через несколько минут.

Когда флотилия Синдиката двигалась к центру системы, у неё было много вариантов. Слишком много для того, чтобы хотя бы с некоторой точностью предсказать, каким курсом она пройдет. План Альянса был направлен на то, чтобы вынудить Синдикат действовать определенным образом, в данном случае атаковать небольшое подразделение которое, казалось, случайно было оставлено вне зоны защиты остального флота. Когда Гири уселся в свое кресло на мостике «Неустрашимого» и взглянул на дисплей, он увидел, что конус вероятности для курса Синдиката все еще был широк в своем основании, где флотилия только что изменила курс. Но этот конус неумолимо сужался по направлению к курсу подразделения Альянса «Гамма», который Синдикату придется пересечь, если они хотят вступить в бой с кораблями «Гаммы». Прекрасно. Если они сделают это, они в наших руках. Если они решат не вступать в бой с «Гаммой», то тогда эти корабли в безопасности. В любом случае мы выигрываем, не теряя ничего, кроме снарядов.

Остальной флот Альянса все еще перестраивался в еще одно небольшое подразделение в сопровождении «Ведьмы», которое было слишком далеко для того, чтобы стать мишенью для Синдиката, так как и этом случае им пришлось бы пройти через всю систему, и два больших подразделения: одно сформированное вокруг «Неустрашимого», другое — вокруг «Отважного». Особое подразделение «Неистовый» было почти в двух световых часах сбоку от Синдиката, куда оно вернулось после того, как разнесло несколько сооружений на внутренних планетах системы. Гири с радостью отметил, что большая часть кораблей, входивших в оба подразделения, все еще была в пути. Часть плана заключалась в том, чтобы заставить Синдикат поверить в то, что Альянс не спеша готовился отразить атаку и поэтому медленно отреагирует на их неожиданную смену курса.

И весь этот спектакль ради того, чтобы заставить Синдикат действовать так, как нужно Альянсу.

Несмотря на это, смотреть на то, как враги направляются в сторону подразделения Гамма, которое не меняло курса, но ускорилось с 0,5 до 0,75 световой, было страшно. Для Синдиката это будет выглядеть как попытка к бегству, но это было необходимо для того, чтобы скорректировать, где именно Синдикат перехватят подразделение «Гамма». Теперь все было сведено к простым законам физики. Для того чтобы приблизиться к «Гамме» на достаточное для боя расстояние, Синдикату придется пройти там, где это нужно было Альянсу. Трюк заключался в том, чтобы они не передумали и не сменили курс. Поэтому «Гамма» устроила шоу с ускорением до 0,75 световой только для того, чтобы «Гоблин» поотстал, словно не поспевая за ними. Остальные корабли подразделения «Гамма» замедлили ход, чтобы присоединиться к нему, играя для Синдиката вполне убедительный спектакль.

Подразделение Гири наконец-то собралось, и он развернул его вокруг и направил вниз на перехват «Альфы» Синдиката. Он оставил за собой имя «Дельта», хотя сейчас у него было в два раза больше кораблей. В тридцати световых минутах от подразделения «Гамма» собралось новое подразделение «Бета», которое тоже стало в два раза больше и теперь пришло в движение. Гораздо меньшая группа «Эхо» с «Ведьмой» делала вид, что возвращается к третьей планете, чтобы добыть больше припасов или разрушить сооружения на поверхности. И, наконец, особому подразделению «Неистовый» было приказано оставаться на окраине Системы, чтобы удостоверится в том, что неприятель не уйдет безнаказанно. Если все, что они запланировали, провалится, то особое подразделение «Неистовый» сможет обстрелять силы Синдикат, когда они попытаются снова покинуть систему.

— Я уверена, что теперь они точно поймут, что ты делаешь, — заметила Рион.

— Я совершенно точно надеюсь, что нет, — ответил Гири. — Для Синдиката это не должно быть так очевидно. Для них это должно выглядеть так, словно мы ускоряемся, но не сможем достичь их раньше, чем они доберутся до подразделения «Гамма». То же самое касается подразделения «Дельта», учитывая, что они находятся еще дальше, чем мы. Они думают, что поймали слабое подразделение, которое мы случайно оставили слишком далеко от поддерживающих его сил. Они планируют наброситься на «Гамму», ударить из всех орудий, затем быстро убраться, смешав наши планы по перехвату.

— Вы гораздо коварнее, чем я думала, капитан Гири, — заявила Рион.

— Капитан Дижани помогла составить план.

Дижани ухмыльнулась.

— В любом случае, если все пойдет, как задумано, планам Синдиката не суждено осуществиться, они даже не доберутся до подразделения «Гамма». Они начнут разваливаться задолго до этого. Самым трудным было провести через ту зону, которую должны были пересечь силы Синдиката, множество кораблей таким образом, чтобы они даже не заподозрили, что те разбрасывают там мины на относительно небольшом пространстве.

— И, — добавила Дижани, — учитывая то, что план Синдиката подразумевает быстрый бросок, а для этого им нужно придерживаться второй световой как можно дольше до тех пор, пока им не придется замедлиться, чтобы вступит в бой с «Гаммой», релятивистское искажение затруднит обнаружение мин, особенно если это не единственное минное поле, а множество полей, и расположены они хаотично.

Теперь снова оставалось только наблюдать. Все находились в нескольких часах друг от друга, и изображения подразделений, казалось, еле ползли через дисплей звездной системы Сенсир. Гири воспользовался этим временем, чтобы перестроить свое подразделение наилучшим образом. Предполагая, что Синдикат постарается избежать столкновения с ним, Гири организовал свое подразделение прямоугольным блоком, линкоры и военные крейсеры были сгруппированы в дивизии ближе к центру, эскорт — по периметру. Если у него будет хоть одна возможность обстрела, он хотел убедиться в том, что все тяжелые орудия смогут стрелять одно за другим.

Чувствуя все нарастающее волнение, Гири, наконец, поднялся.

— Я пройдусь по кораблю. — Команда, несомненно, считала, что эти его прогулки были признаком заинтересованности в них, чем чаше всего они и являлись, но в такие моменты, как этот, прогулки помогали избавиться от нервозности и убить время, пока они медленно сближались для боя.

Все члены команды, попадавшиеся ему на пути, казались уставшими от долгих дней в звездной системе Сенсир, проведенных в состоянии повышенной боевой готовности, но, тем не менее, были бодры и уверены в себе. Выражение надежды и доверия на их лицах все еще нервировало Гири, так как он знал, насколько ненадежным он был на самом деле, но он хотя бы знал, что до сих пор их не подводил. Проходя по коридорам, Гири заметил, что многие члены команды смотрят мимо него, словно бы ожидая увидеть кого-то с ним, и понял, что они искали взглядом вице-президента Рион, даже несмотря на то, что никто из них ни словом о ней не обмолвился. Это тоже слегка нервировало.

Проходя мимо места для молитвы, Гири зашел в комнатку, отведенную предкам и, перед тем как произнести короткую молитву, зажег свечу. Живые звезды знали, что ему нужна была любая помощь. И, несмотря на то, что ему очень хотелось остаться здесь подольше и поговорить с единственными людьми, в которых он был уверен, его мертвыми предками, Гири знал, что нельзя было прятаться здесь, в то время как флот готовился к битве.

Ему так и не удалось убить достаточно времени. Гири убедился в том, что ничего не изменилось, все продолжали двигаться к точкам перехвата, а Синдикат все еще приближался к минному полю, затем заставил себя пойти в столовую и притвориться, что ест. Большая часть их провизии теперь состояла из рационов Синдиката, добытых на Калибане, а теперь и на Сенсире. Лучшим в еде Синдиката было то, как думал Гири и офицеры, с которыми он говорил, что она заставляла обычную флотскую еду казаться хорошей в сравнении с ней. «Если мы предложим солдатам Синдиката нормальную еду, они толпами бросятся сдаваться», — предположил один из офицеров, давясь чем-то, похожим на рагу, правда, сделанным из трудноопределимого сорта мяса, и подозрительно выглядящей картошкой с текстурой и вкусом картона.

Гири вернулся на мостик. Рион там не было, а Дижани снова спала в своем кресле. Капитан, проводящий на мостике столько времени, мог свести команду с ума, но Дижани не кричала и не старалась контролировать каждый шаг, так что её присутствие нисколько не смущало дозорных. Она проснулась, когда вошел Гири, и кивнула ему.

— Еще час до того, как они доберутся до первых мин. Они все еще двигаются прямо в проход.

— Как вы думаете, когда они начнут тормозить? — спросил Гири.

— Примерно через полчаса. У них почти нет шансов. — Дижани указала на проложенный курс на дисплее. — Если они затормозят слишком рано, они пройдут мимо мин, но у нас будет гораздо больше возможностей поймать их. Но, если они хотят ударить по подразделению «Гамма», им придется начать тормозить здесь.

Гири устроился в кресле поудобнее и попытался расслабиться. Он начал перепроверять списки добытых на Сенсире материалов и то, как вспомогательные подразделения справляются с производством недостающих орудий, чтобы убить время. Они много маневрировали, сжигая топливные элементы, поэтому Гири связался с капитаном Тиросян и оставил короткое сообщение о том, что производство топлива должно было быть приоритетом. Все мины, картечь и реактивные снаряды в мире не смогут помочь кораблям, которые не могут маневрировать.

Вице-президент Рион вернулась на мостик и смерила капитана Дижани и капитана Гири своим обычным спокойным и в то же время вызывающим взглядом. Кивнув ей в знак приветствия, Гири осознал, что вероятность того, что он случайно обратится к ней просто по имени, на мостике крайне мала. Вице-президент Рион, сидевшая в кресле наблюдателя на мостике, может быть, и выглядела как Виктория, которая делила с ним постель, но её манера держать себя менялась настолько радикально, что она казалась другим человеком, который не доверял капитану Гири и предпочитал держать дистанцию. «В конце концов, я сам просил её оставаться требовательной. Только мне почему-то кажется, что она оставалась бы такой в любом случае».

Дижани тоже кивнула ей почти дружелюбно. Отношения с Гири подняли кредитоспособность Рион в глазах Дижани, однако он подозревал, что самой Рион эта мысль бы не поправилась. Во всяком случае, он не собирался ей об этом говорить. С другой стороны, она это уже, похоже, осознала, и, возможно, поэтому была так холодна с Гири на мостике. Может, не стоило говорить ей о том, что команда, казалось, ожидала, что она будет сопровождать его. Или может, она хотела, чтобы их видели вместе, делая их отношения достоянием общественности настолько, насколько это возможно.

Мысли Гири вернулись к гораздо менее сложной проблеме взаимодействия его пяти подразделении с флотилией Синдиката. На дисплее было видно, что каждый корабль Альянса находился в полной боевой готовности. Ему и тысячам других офицеров оставалось лишь наблюдать за тем, как медленно идет минуты, в ожидании того момента, когда враги столкнуться с первыми минами.

Корабли Синдиката повернулись почти там, где и ожидалось, развернув двигатели вперед, чтобы сбавить скорость подразделения до боевой. Несколькими минутами позже Гири увидел, как подразделение «Гамма» чуточку увеличило скорость, чтобы вернуть Синдикат на курс, идущий сквозь минное поле. Скорее всего, Синдикат начал что-то подозревать. Но, возможно, из-за того, что их внимание было полностью сфокусировано на цели, они изменили курс так, как это было необходимо Альянсу.

Прошло еще пятнадцать минут.

— А вот и они, — пробормотала Дижани.

Затейливые маневры позволили кораблям и подразделениям пройти через пространство, в котором сейчас двигались силы Синдиката. В результате чего образовалось не просто минное поле, а кристаллическая решетка из мин, расположенных рядами в нескольких световых секундах друг от друга вдоль курса. Корабли Синдиката неслись прямо на эти мины. Все удары падут на их главные двигатели, находящиеся ближе к корме, куда и планировал Альянс.

Подразделение Синдиката прошло через первые два ряда мин, не задев ни одной. Обидно, но на большое количество попаданий шансов не было. Третий ряд был прямо у них на пути.

Охотник Синдиката получил прямой удар по корме. Мина разорвала задние щиты и взорвала двигатели, лишив его возможности маневрировать.

Один из крейсеров наткнулся на две мины, потеряв один двигатель. Потом было небольшое затишье, когда Синдикат двинулся вперед, пока не наткнулся на четвертый и пятый ряды. Снова несколько попаданий выбили из подразделения тяжелый крейсер и уничтожили пару двигателей боевого крейсера.

К этому моменту до противника дошло, что они на что-то наткнулись. Лучшим, что они могли предпринять, был бы разворот вперед, чтобы удары приходились на носы кораблей. Но разворот сделал бы невозможным использование основных двигателей для торможения, что не даст им замедлиться в достаточной степени, чтобы перехватить подразделение «Гамма». Гири догадывался, что командир Синдиката скорее предпочтет случайные попадания мин отказу от шанса нанести удар по кораблям Альянса в подразделении «Гамма». Если бы Синдики наткнулись на все мины разом и весь ущерб был бы нанесен одновременно, их лидер, скорее всего, отозвал бы атаку, но вместо этого попадания были одиночными, накапливаясь таким образом, что командир Синдиката, чье внимание было сфокусировано на военных кораблях Альянса «Гамма», не спохватится до тех нор, пока не будет слишком поздно.

По мере того как удачно расположенные мины делали свое дело, произошло еще несколько взрывов, каждый из которых нанес еще немного ущерба, ослабляя щиты кораблей Синдиката. К этому момент командир уже должен был забеспокоиться. Поврежденные корабли уже сдвинулись со своего места в строю, и, возможно, их придется оставить позади, когда подразделение вновь разгонится после удара по «Гамме».

— Капитан Тулев выпустил снаряды. Похоже, что он использует все снаряды, которые у него есть. Они перехватят подразделение Синдиков, когда те пройдут через последний минный ряд.

— Неплохой ход, — согласился Гири.

Финальная вспышка света ознаменовала последний ряд мин, а потом корабли Синдиката беспрепятственно устремились к подразделению «Гамма». Мгновениями позже яркие вспышки ознаменовали контакт кораблей Синдиката с выпущенными «Гаммой» снарядами. Высокая релятивистская скорость помешала некоторым снарядам попасть в цель, зато другие застучали по кораблям, щиты которых в большинстве случаев уже были ослаблены минами. Еще один боевой крейсер принял удар двигателями, еще один охотник превратился в облако обломков, и два оставшихся тяжелых крейсера были сильно повреждены. Еще лучше: два линкора потеряли по паре двигателей.

— Сделайте необходимые изменения курса, чтобы перехватить Синдикат, — приказал Дижани Гири, одновременно передавая идентичный приказ капитану Дьюллосу в подразделение «Бета». Остальные корабли в подразделении последуют за «Неустрашимым» по мере того, как Дижани будет делать небольшие поправки курса и скорости, чтобы перехват удался как можно лучше.

— Нам скоро нужно будет начать торможение, — посоветовала она.

Гири сверился с дисплеем и кивнул.

— Всем кораблям в подразделении «Дельта» изменить направление на сто восемьдесят градусов, немедленно. — Это развернет корабли Альянса кругом, чтобы их двигатели были направлены вперед. — Начинайте торможение до первой световой на три-один.

Тулев развернул свои корабли липом к Синдикату и расположил их вокруг «Гоблина», стараясь сделать для него максимально надежный щит. Подразделение Синдиката растягивалось все сильнее, по мере того как поврежденные корабли покидали свое место в строю, но, несмотря на это, они продолжали двигаться на перехват, и у них все еще было в два раза больше огневой мощи, чем у сил Тулева.

Гири моргнул, пытаясь понять, что ему только что довелось увидеть.

Дижани широко улыбалась.

— Великолепно!

Тулев развернул свои корабли и максимально ускорился как раз тогда, когда противник уже не мог среагировать и как раз вовремя, чтобы перехват не удался. Для этого маневра требовалась идеальная точность, и у Тулева все получилось. Он также успел дать залп картечи по ведущим кораблям Синдиката, в то время как те стреляли туда, где корабли Тулева должны были бы быть, не измени они скорость, слишком поздно сместив прицел на настоящее положение кораблей Альянса. Два ведущих линкора, казалось, вспыхнули, когда по их щитам ударил концентрированный залп картечи.

— Он попал в них, — восторжествовала Дижани, когда сенсоры «Неустрашимого» передали информацию о том, что оба линкора были сильно повреждены.

Но из-за этого основная часть крупных боевых кораблей Синдиката прошла мимо подразделения Тулева. Щиты военных крейсеров Альянса вокруг «Гоблина» вспыхивали и мерцали под шквальным огнем, обрушенным на них военными кораблями Синдиката.

— Несколько раз попали в «Левиафан», — отрапортовал дозорный, — «Дракон» потерял два двигателя и основную маневровую систему. У «Стойкого» выведены из строя батареи альфа-один и альфа-три плюс множественные попадания. «Отважный» серьезно поврежден в середине, но продолжает стрелять.

Гири сжал кулаки, стараясь не думать о солдатах, прогибающих на этих кораблях. Если он потеряет один крейсер или больше, это будет большой ценой за потери Синдиката, какими бы они ни были.

— Большинство крупных военных кораблей ушло от подразделения «Гамма», — отрапортовал дозорный.

Когда Гири просматривал информацию о повреждениях, нанесенных его военным крейсерам, он осознал, что их спас ущерб, ранее причиненный Синдикату минами, снарядами и картечью. Общий эффект этих ударов разметал подразделение Синдиката, в результате чего их огонь не был в достаточной степени сконцентрирован на боевых крейсерах в один короткий разрушительный залп, а скорее был достаточно разреженным, чтобы щиты кораблей Альянса могли выдерживать его дольше.

— Что насчет «Гоблина»?

— Несколько попаданий, ничего критического.

Гири с облегчением вздохнул. Боевые крейсеры Тулева отстреливались, когда враги проносились мимо, причиняя им еще больший ущерб. В отличие от военных кораблей Альянса, Синдикату на подмогу не спешили более внушительные силы. Им необходимо было отступать, но некоторые уже не могли сделать этого достаточно быстро.

К сожалению, многие все еще могли.

Гири тихонько постукивал кулаком по подлокотнику своего кресла. Однажды он удивился, что на подлокотнике не было кнопок управления, а потом понял, что это было сделано специально, чтобы расстроенный и обеспокоенный командир случайно не ударил по ним.

— У него все еще есть пять почти не поврежденных линкоров и три тяжелых крейсера. — Подразделение Синдиката растягивалось по мере того, как корабли с исправно действующими двигателями удалялись от поврежденных. — Этих мы поймать не сможем.

— Нам и не придется, — спокойно заявила Дижани, — если я, конечно, не ошибаюсь.

— Что вы имеете в виду?

Она указала на переднюю часть подразделения Синдиката.

— Там сейчас командир, который потерял половину своего войска, или потеряет, как только мы поймаем поврежденные корабли. Оставшихся кораблей будет недостаточно, чтобы помешать нам закончить свои дела в этой системе. Этот командир знает, что лучшее, на что он может рассчитывать, — это трудовой лагерь. Но, скорее всего, — расстрел, хотя нам доводилось слышать о наказаниях, которые доходят до пыток или до смерти под видом «добровольного участия в медицинских исследованиях».

Гири смотрел на дисплей.

— Вы думаете, что этот командир выберет смерть в бою?

— Или хотя бы сражение до смерти кораблей. Это не кажется особенно разумным, если вы не являетесь командиром, которого в любом случае ждет смерть. — Дижани снова указала на дисплей. — А вот и они. — Уцелевшие и несильно поврежденные корабли сбрасывали скорость и вновь присоединялись к своим поврежденным товарищам. — В порыве отчаяния или нет, — признала Дижани, — эти корабли совершают смелый поступок.

Гири был поражен, услышав, что Дижани говорит о смелости Синдиката. Она начинала думать о врагах, как о людях. Ему придется предупредить её, что, несмотря на то, что такой образ мыслей помогает лучше понять намерения врага, он также временами мешает исполнить то, что необходимо. Например, убить этих смелых солдат в этих смелых кораблях.

Точки перехвата быстро обновлялись на его маневровом дисплее, по мере того как противник сбрасывал скорость.

— Я собираюсь провести это подразделение под Синдикатом, в то время как подразделение «Бета» пройдет здесь, сверху. У них должна быть возможность нанести удар через пятнадцать минут после нас. Мы развернемся и снова ударим после этого. — Гири отдал приказы, направив подразделение «Дельта» слегка влево и вниз и приказав подразделению «Бета» двигаться влево и вверх.

Тулев послал сопровождающие корабли вдогонку за отступающим врагом, и теперь один из поврежденных тяжелых крейсеров Синдиката, идущий позади, взорвался под огнем легких кораблей Альянса, преследовавших его по пятам. Гири нахмурился, глядя на движения военных кораблей Синдиката.

— Особое подразделение «Гамма», верните обратно сопровождающие корабли. Если они не отойдут, им скоро придется иметь дело с крейсерами. Расположите их вне досягаемости вражеских орудий и убедитесь, что они готовы расстрелять любой отбившийся от защиты корабль врага. — Как волки, преследующие убегающее стадо, готовые прирезать любого отставшего.

Но до того как сопровождающие корабли получат это сообщение, пройдет еще несколько минут. Хотелось надеяться на то, что вражеские попытки перестроиться займут больше времени.

Суда Синдиката сгруппировались в неровный строй в форме куба, когда Гири провел свое подразделение под ними, обрушив шквал огня на нижние корабли вражеского подразделения. Два поврежденных крейсера были изрешечены, три линкора — сильно повреждены, в то время как тяжелые крейсеры и несколько выживших охотников просто рассыпались в пыль под огнем Альянса.

Пятнадцать минут спустя, когда подразделение Гири описывало широкую дугу, подразделение «Дельта» пролетело над верхней частью неприятельского строя, разнеся два линкора и один из оставшихся в живых крейсеров.

Гири включил свое переговорное устройство, когда подразделение «Дельта» готовилось к еще одному проходу.

— Командир находящейся под атакой флотилии Синдиката, ваше положение безнадежно. Сдавайтесь. С вами и вашими командами будут обращаться в соответствии с законами войны.

Ответа не последовало, но Гири его и не ожидал. Как и сказала Дижани, командир Синдиката решил, что смерть в бою предпочтительней той судьбы, которую, скорее всего, уготовили бы для него власти.

Куб строя Синдиката уменьшился до плоского квадрата, все сильнее сбрасывавшего скорость по мере того, как менее поврежденные корабли замедляли ход, чтобы остаться со своими более поврежденными товарищами, когда через него прорвалось подразделение «Дельта», оставив боеспособными лишь пару линкоров. Следующий проход подразделения «Бета» прикончил их, разорвав остатки флотилии Синдиката «Альфа» в клочки. Когда подразделение «Бета» удалялось, один из поврежденных линкоров Синдиката взорвался изнутри.

Гири выдохнул, глядя на облако спасательных капсул несущихся прочь.

— Как думаете, их командир погиб с этим последним кораблем? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Дижани только кивнула.

Рион указала на дисплей, который показывал корабли Альянса, приближавшиеся к обломкам кораблей Синдиката, чтобы убедиться, что все полностью разрушено и не подлежит восстановлению.

— Мои поздравления, капитан Гири.

— Идея была ваша, — ответил Гири.

Дижани снова кивнула.

— Наглядный пример того, что происходит тогда, когда делаешь не то, чего ожидает от тебя противник.

— Да. Трюк в том, чтобы понять чего именно ждет от тебя противник, и поступить наоборот. — Гири обдумал состояние своего флота. — Всем подразделениям. Присоединиться к «Неустрашимому» в подразделении общего назначения «Эшелон». Капитан Тулев, я хочу, чтобы ваши крейсеры и эскорт находились около вспомогательных кораблей, чтобы те могли оказать вам поддержку. Дайте мне ориентировочные сроки для починки ваших кораблей, когда сможете. Всем кораблям в подразделении «Гамма»: отличная работа.

Дижани взглянула на него.

— Мы скоро уходим из Сенсира?

— Верно. — Гири пробежал взглядом по дисплею, вспомнив огромное количество сооружений и кораблей, встретивших флот Альянса, когда он прибыл сюда. От них почти ничего не осталось. Посмотрим, сможет ли Синдикат попытаться переделать это в победу. — Мы нанесли здесь весь необходимый ущерб. И мы будем нужны у Иллиона. Если нам повезет, к нам там присоединятся корабли.

— И силы Синдиката за ними, — заметила Рион.

— Да. Мне стоит удостовериться в том, что вспомогательные корабли производят больше снарядов и топлива в пути. Думаю, на Иллионе нам понадобится и то, и другое.

Перед прыжком Гири выделил время на личное совещание с командором Кресидой.

— Если бы не ваши предложения по контролю выброса энергии при разрушении этих ворот гиперсети, никого из нас, возможно, не было бы в живых. Как командир флота, я имею право давать награду Серебряной Туманности, и это именно то, что вы получаете. Я надеюсь, что вы не расстроитесь, если формулировка на ней будет несколько расплывчата.

Кресида вспыхнула от удовольствия.

— Спасибо, сэр. Надеюсь, этот алгоритм нам больше не понадобится.

— Будем надеяться, что нет, — согласился Гири. — Вы отлично поработали как командир независимого подразделения. — Он помолчал. — Я также произвожу вас в капитаны. Поздравления. Вы это заслужили. Мы проведем достойную церемонию у Иллиона, если будет время.

— Капитан? — Кресида ошеломленно улыбнулась. — Спасибо, сэр. Не знаю, что еще сказать.

— Вам и не нужно ничего говорить. Как я уже сказал, вы это заслужили. Особое подразделение «Неистовый» принесло флоту огромную пользу. — Гири откинулся на спинку кресла и расслабился, давая понять, что официальная часть беседы закончилась. — Командир Кресида, извините, капитан Кресида, меня кое-что интересует. — Они внимательно взглянула на него, улыбнувшись при первом использовании её нового ранга. — Когда эти ворота гиперсети здесь были разрушены, что случилось с кораблями, которые направлялись к Сенсиру?

— Есть две версии, сэр, — сказала Кресида. — По одной из них, если проход между воротами Сенсира и любыми другими сообщающимися с ней воротами был разрушен, то все, что там находилось, погибло.

Гири кивнул, думая о кораблях внезапно умирающих безо всякого предупреждения. Кораблях врага, но все же…

— Какова другая версия?

— Пока её считают наиболее вероятной сэр, — уверила его Кресида. — Есть поверье, что когда проход исчезает, находящиеся там корабли просто выпадают в нормальное пространство.

— И все? — едва произнеся это, Гири осознал значение сказанного. — Они выпадают в нормальное пространство. Где-то между той звездой, откуда они начали путь, и Сенсиром?

— Да, сэр.

— Которое может быть далеко-далеко от любой звезды, — добавил Гири.

— Да, сэр, — поморщилась Кресида. — Если им будет сопутствовать удача и они правильно все нормируют, переоборудуют каюты, чтобы перерабатывать отходы, будут выращивать пищу и обновлять запасы кислорода, то они смогут добраться до какой-нибудь звезды, откуда смогут воспользоваться точкой прыжка, чтобы попасть куда-нибудь еще.

— Но это займет годы, даже если они всего лишь в световом году от ближайшей звезды.

— Учитывая, что им придется экономить топливо, что снизит скорость, — да, сэр. Скорее всего, как минимум десять лет. Возможно, намного больше.

Гири покачал головой.

— Думаю это лучше, чем смерть. К тому же, они могли бы использовать свои спасательные капсулы. Усыпить большинство членов команды, не выпуская капсулы с корабля. Это поможет растянуть припасы. Только не хотел бы я быть одним из тех, кто не будет спать. Слишком долго пришлось бы смотреть на звезды, которые приближаются слишком медленно.

— Да и мы дома будем не завтра, — устало заметила Кресида.

— Верно. И если из-за нас множество кораблей Синдиката застряло между звездами на десятилетия, то это хоть немного да поможет Альянсу. — Он улыбнулся. — Может, они наконец доберутся до звезды и узнают, что война давно закончена. Интересно, что бы они почувствовали тогда.

Кресида ответила не сразу.

— Некоторые из нас не уверены, закончится ли эта война вообще.

Гири взглянул на неё, вспомнив, что для Кресиды война продолжалась всю жизнь и задолго до её рождения.

— Я полагаю, иногда кажется, что это будет длиться вечно. Но должен быть способ положить этому конец таким образом, чтобы сохранить Альянс и исключить шанс повторной атаки Синдиката. — Он снова подумал о возможности использовать ворота гиперсети как средства разрушения. Это прекратило бы войну и устранило угрозу атаки Синдиката. Неужели когда-нибудь он придет к выводу, что это единственный выход? Или, что хуже, что это правильно? — Увидимся на Иллионе, капитан.

 

Глава десятая

После Сенсира Иллион казался пустынным и обделенным. На единственной пригодной для жизни планете было несколько расположенных близко друг от друга городов, один из которых был закрыт ввиду недостатка в обитателях. Единственными замеченными кораблями были несколько устаревших внутрисистемных суденышек, курсировавших между обитаемой планетой и индустриальными сооружениями около пояса астероидов. Военных кораблей не было, а единственная военная база Синдиката, расположенная на луне газового гиганта в двух световых часах от звезды, давно пылилась в бездействии.

Гири решил не общаться с населением планеты Синдиката. Он не собирался подводить флот близко к ней и не думал, что там могло быть хоть что-то полезное. И правда, при ближайшем рассмотрении оказалось, что с военной базы Синдиката давно растащили все припасы и даже оборудование.

— Похоже, что они разбирали базу по частям как минимум двадцать лет, — заметила Дижани. — В такой близости от Сенсира все, кто мог улететь отсюда, уже давно улетели.

— Как вы думаете, почему же Синдикат не эвакуировал планету? — поинтересовался Гири.

— Готова поспорить: лишь потому, что перевозка такого количества людей стоит больших денег. Скорее всего, они были оставлены здесь на произвол судьбы, потому что бюджет Синдиката не предусматривал трат на их транспортировку.

— Брошены на месте, — заметил Гири. Интересно, что они чувствуют. Так иногда поступали с оборудованием. Но он никак не ожидал увидеть подобного отношения к людям. Как долго смогут эти люди продержаться на том, что выращивают, производят или воруют? С большой вероятностью, оставленное здесь население уменьшалось в количестве. Придет ли день, возможно, столетия спустя, когда на Иллионе погибнет последний человек? Он видел много систем, обделенных вниманием гиперсети, но Иллиону пришлось хуже всех.

— Давайте передвинем флот, чтобы прикрыть точку прыжка от Стерны. Если хоть один из почти сорока кораблей, ушедших с Фалько, выжил, то придет сюда со стороны Стерны. Мы должны быть в десяти световых минутах от точки прыжка. Если кто-нибудь придет, им понадобится помощь незамедлительно. — Гири снова взглянул на дисплей. При нынешней скорости до точки прыжка, которую он хотел прикрыть, они доберутся через два дня. — Похоже, пришло время для очередного собрания.

Было приятно снова видеть за столом командиров кораблей из особого подразделения «Неистовый». Приятно видеть, что все довольны успехом на Сенсире. Наконец-то, хоть ненадолго, никто открыто не выражал недовольства или неприязни. Вице-президент Рион снова решила не присутствовать. Гири было интересно почему. Зачем было зависеть от переданных через десятые руки сведений, когда она могла присутствовать сама, чтобы задавать вопросы и выражать протест, если это было необходимо. Конечно же, она знала, что если протесты были обоснованны, он воспринимал их адекватно.

Дни, проведенные в прыжке из Сенсира, были в основном отданы отдыху после продолжительного напряжения во время операции. Без сигналов тревоги во время сна Рион удалось действительно поспать, находясь в его постели, и даже насладиться этим. Но она никак не объяснила ему своего отсутствия на собраниях. Эта женщина оставалась загадкой.

— Мы можем только догадываться, что делали корабли, покинувшие флот, — сказал Гири собравшимся командирам, намеренно избегая таких терминов, как «бунт» и «бегство». — Лучшее, что смогли предложить наши симуляторы, выглядит так: все, кому удалось выжить после столкновения с численно превосходящими их силами Синдиката у Видхи, будут отступать через эти звезды, чтобы добраться до Иллиона с выходом через Стерну. — Он говорил прямо. Это было правдой, и если ни один из этих кораблей не выжил, он не хотел, чтобы спрашивали, почему так случилось. — Если эти выкладки верны, то корабли, желающие воссоединиться с флотом, прибудут сюда в течение четырех дней начиная с завтрашнего вечера.

— Сколько мы будем ждать? — спросил командующий офицер «Дракона».

Гири некоторое время смотрел на дисплей, прежде чем ответить.

— Как минимум все четыре дня. Насколько дольше, я еще не решил. Мы не можем ждать здесь бесконечно, но если кто-нибудь появится, я хочу быть рядом.

— А если первыми придут силы Синдиката? — поинтересовалась капитан «Ужасного».

— Если это случится в течение ближайших четырех дней, то мы будем сражаться, — сказал Гири. — После все будет зависеть от множества факторов. Я приму решение. — Все закивали головами, кое-кто соглашаясь, кое-кто — всего лишь признавая его авторитет. Хотя бы так. — Если Синдикат будет преследовать наши корабли, нам точно придется сражаться. Я думаю, нам необходимо будет защитить прибывшие корабли, потому что, скорее всего, они будут сильно повреждены, к тому же нам нужно будет приложить все усилия, чтобы уничтожить силы Синдиката.

Гири указал на звездный дисплей.

— После того как к нам присоединятся корабли и мы расправимся с Синдикатом, я планирую отправиться к Тавике. — Кое-кто заулыбался. Тавика приведет их обратно, на территорию Альянса. — Тавика дает нам три варианта направлений для прыжка. Если Балдур покажется безопасным, прыгнем туда. — Еще улыбки. Между Балдуром и Тавикой флот наверстает потерянное в прыжке к Сенсиру расстояние до территории Альянса. — На данный момент командование Синдиката во многих местах, включая их домашнюю систему, еще не знает, что мы нанесли визит на Сенсир. А значит, они не представляют, где мы находимся. Как только они узнают, что мы были на Сенсире, они начнут искать, но найдут нас не скоро. — Он помолчал, глядя на сидящих за столом. — Если к нам присоединятся корабли, нужно будет определить степень их поврежденности. Возможно, я прикажу эвакуировать некоторые из них, если ущерб будет слишком сильным. Будьте готовы принять людей на борт, если это произойдет. В идеале мы не оставим ни одного корабля. Но, невзирая на обстоятельства, мы точно не оставим людей. Есть еще вопросы?

Вопросов больше не было. Все были слишком покладисты. Возможно, это была паранойя, но Гири было трудно поверить в то, что все командиры, ранее относившиеся к нему скептически, теперь были готовы соглашаться со всем, что он говорит. Может быть, они просто устали. Уже было очень поздно для официального дня.

— Спасибо.

Изображение капитана Дьюллоса осталось после того, как удалились остальные. Он глядел на дисплей.

— Обидно не иметь возможности сделать что-нибудь, кроме как сидеть, ждать и надеяться на то, что хотя бы некоторые из этих кораблей появятся, не так ли?

— Очень обидно, — согласился Гири, усаживаясь обратно в свое кресло. — Почему все такие тихие и смирные? Почему никто не задает вопросов?

Дьюллос загадочно взглянул на Гири.

— Потому что все остальные тоже в отчаянии. Они хотят помочь ушедшим с Фалько кораблям, но не видят способа лучше, чем то, что мы делаем сейчас, а именно ждем и надеемся, что хоть кто-то из них доберется до Иллиона. Даже самые закостенелые скептики во флоте понимают и одобряют риск, на который вы идете здесь. Если бы Фалько был здесь с каким-нибудь идиотским планом метаться из системы в систему в поисках наших кораблей, тогда все, возможно, было бы по-другому. Но Фалько не захотел ждать, чтобы заручиться еще большей поддержкой.

— К счастью для меня, — угрюмо сказал Гири.

— К счастью для тех кораблей, которые в результате не пошли за ним, — поправил его Дьюллос. — Взбодритесь, капитан Гири. Все идет хорошо.

— Могло быть и хуже. — Гири помолчал. — Хорошо. У меня есть личный вопрос. Насчет меня.

— Насчет вас? Или насчет вас и железной вице-президента Республики Каллос?

— Железной? — улыбнулся Гири.

— Она сильная женщина, — объяснил Дьюллос. — Из таких получаются ценные друзья и опасные враги.

— Она подходит под определение, — согласился Гири.

— Но, как я понимаю, вы с ней сейчас на дружеской ноге.

— Можно и так сказать. Весь флот уже знает, не так ли?

Дьюллос кивнул.

— Не могу сказать, что лично спросил у каждого солдата, но думаю, что трудно будет найти того, кто не слышал об этом.

— Никто ничего не говорит?

— А что они должны сказать? — спросил Дьюллос. — Поздравить вас? Спросить, какой тактикой вы пользовались, чтобы достичь своей цели?

Гири рассмеялся, когда Дьюллос улыбнулся.

— Неплохо сказано. Я просто хотел знать, не создает ли это какие-нибудь проблемы. Я знаю, что Ньюмос и компания пытались раздуть скандал из моих отношений с Рион еще тогда, когда для сплетен даже не было оснований.

— Я слышал кое-что, — признал Дьюллос. — Как я уже сказал, это ваше дело и никак не отражается на вашем профессионализме. До тех пор, пока вы воздерживаетесь от того, чтобы выражать свои чувства публично, я думаю, никто не скажет ни слова. Во всяком случае, открыто. Те, кто против вас, попытаются выставить все в негативном свете. Но я не думаю, что это будет иметь большой резонанс, если вы будете вести себя, как сейчас. Наиболее вредоносным может оказаться слух о том, что вы вынудили вице-президента Рион стать любовницей, унижая её достоинство, но никто из тех, кому хоть раз довелось встретиться с этой женщиной, в такое не поверит. Слухи о том, что вы можете готовить заговор против Альянса, тоже будут восприняты как полнейший абсурд. Кроме легендарной приверженности к Альянсу Блэк Джека Гири, всем отлично известно, насколько лояльна по отношению к своей планете и Альянсу в целом вице-президент Рион. — Он вопросительно взглянул на Гири. — Насколько все серьезно, могу я узнать?

— Если честно, я и сам не знаю.

— Вы, конечно, не спрашивали моего мнения, но лично я не играл бы с чувствами такой женщины, как вице-президент Рион. Я не удивился бы, узнав, что присказка о «фурии в аду» была навеяна похожей на неё особой.

Гири снова улыбнулся.

— Я уверен, что этого не случится.

Дьюллос, нахмурившись, разглядывал свою руку.

— С другой стороны, позиция рядом с Блэк Джеком Гири, когда он приведет флот домой, будет завидной для политика.

— Верно, — согласился Гири, стараясь не выдавать своих эмоций.

Дьюллос взглянул на Гири.

— Знаете, вы оседлали Тигра.

— Да, знаю. — Он уже думал о старой поговорке, которая гласила, что тот, кто оседлал тигра, в безопасности до тех пор, пока тигр везет их, куда хочет, а они не осмеливаются слезать, ибо как только сделают это, тигр сразу же накинется на них. «У нее есть власть, и она может быть опасной. Интересно, не это ли привлекло меня к Виктории Рион?»

Гири все еще размышлял над этим, когда вернулся в свою каюту и увидел там ожидающую его Рион.

— Собрание прошло хорошо?

— Твои шпионы еще не отчитались? — ответил Гири.

Ее это нисколько не обидело.

— Нет, еще не все. Им не очень удобно, когда ты собираешь конференции по вечерам. — Она указала на звездный дисплей над столом. — Мне нужно кое-что тебе показать.

Он уселся, глядя на изображенный участок космоса. Обычно он мог узнать местность по хорошо заметным звездам, туманностям и другим признакам, но только не в этот раз. Не было ничего даже отдаленно знакомого.

— Где это?

— Дальняя сторона территории Синдиката. Неудивительно, что ты не можешь узнать место, так как никто из Альянса там не был, за исключением, возможно, пленников трудовых лагерей. — Пальцы Рион деликатно бегали по клавишам, разворачивая проекцию. — Я изучала некоторые записи Синдиката, добытые нами на Сенсире. Это последняя информация о дальних планетах Синдиката, содержащаяся в них. Ничего не замечаешь?

Он смотрел за тем, как медленно двигались звезды по мере того, как Рион разворачивала изображение. Границы между неисследованными или неколонизированными системами были, конечно, вещью условной. Звезды не располагались в космосе аккуратными рядами, милыми человеческому глазу. Что-то в изображении не давало ему покоя, но он не мог понять, что именно.

— Что я должен увидеть?

— А что, если я выделю системы, брошенные в течение последних ста лет, — предложила Рион. — И под «брошенными» я подразумеваю не просто те, что оставлены медленно увядать, а те, в которых людей не осталось совсем. — Она нажала на клавишу, и несколько звезд загорелись ярче.

Теперь картинка в голове у Гири прояснилась.

— Это не похоже на конец освоенной территории. Это выглядит как граница.

— Да, — спокойно согласилась Рион. — Это не должно выглядеть как граница, потому что с той стороны Синдикат ни с кем не граничит, но именно так все и выглядит. Количество занятых звезд не увеличивается, как должно было бы, чтобы захватить особенно богатые звезды. И пробелов между заброшенными системами — нет.

— Прямо как граница между Синдикатом и Альянсом. — Гири наклонился поближе, рассматривая регион. — Как интересно. — Он указал пальцем на одну из брошенных звездных систем выделенных Рион. — И эти места продолжались бы за границей, которой здесь быть не должно.

— Мне пришла на ум буферная зона, которую солдаты создали в орбитальном городе, — подметила Рион. — Места, которые никто не может занять, чтобы отделить Синдикат от… кого или чего? А теперь я наложу на этот регион карту ворот гиперсети Синдиката. — Звезды вспыхнули по другому, сформировав затейливую сетку. — Что ты видишь?

— Ты в этом уверена?

— Абсолютно.

Гири смотрел на изображение. Ему говорили, что ворота гиперсети появлялись в системах, которые были достаточно богаты или достаточно уникальны, чтобы привлекать людей, у звезд, чья энергия и население окупали строительство ворот. Но у гиперсети была, конечно, и военная функция, позволявшая быстро перемещать войска туда, где это было необходимо. Бедная, но стратегически верно расположенная звезда могла заслужить ворота лишь этим. У дальнего края территории Синдиката было много бедных звезд с воротами гиперсети.

— Их что-то беспокоит, не так ли?

Рион кивнула.

— Но если твои предположения верны, тот, кто дал человечеству технологию гиперсети, просто дал Синдикату средство для создания бомб с мощностью сверхновой в каждой системе, граничащей с неизвестной нам угрозой. Похоже на защитный барьер. Это же минное поле огромных размеров, созданное, чтобы убить людей, который верят в то, что оно их защищает.

— Это нечто большее, — ответил Гири, — я говорил с командором — черт возьми, капитаном Кресидой — о том, что происходит с кораблями, направляющимся к выходу из ворот, который внезапно исчезают. Эти корабли могут потеряться, вылететь в нормальное межзвездное пространство в десятилетиях пути до ближайшей звезды. Если Синдикат пытался прислать подкрепление в эту точку, то там все было бы разрушено от выброса энергии от ворот, а все, что находилось бы на пути туда, либо было бы уничтожено, либо устранено как угроза на много лет.

— Таким образом, существенно снизив военные возможности Синдиката. Ответный удар стал бы невозможен.

— Да. — Гири попытался не думать о потенциальной разрушительной силе ворот гиперсети и не смог. — Как им удается держать все в секрете, Виктория? Как даже Синдикат не дал этой информации распространиться?

— В этом обществе любая информация находится под контролем, — заметила она. — Добавь к этому войну, из-за которой людям приказывают не раскрывать рта. А еще добавь то, насколько мало доступной информации в принципе. Легко спрятать важный факт в куче мелочей. Мы подобрали огромное количество информации на заброшенных сооружениях в Сенсире. Я просмотрела только малую часть. Я буду продолжать искать, но, если честно, не надеюсь обнаружить подтверждающей это информации. Записи, которые нам достались, классифицируются самым низким уровнем секретности. Все, что касается нечеловеческого разума, а тем более угрозы, которую он может представлять, было бы сильно засекречено.

— Значит, мы, скорее всего, уничтожили любые копии этих записей, когда разбомбили штаб Синдиката в Сенсире. Я почти хотел бы слетать к дальнему краю их территории сам, попытаться выйти за её пределы и посмотреть, что там находится. — Гири осознал, что он автоматически обдумывал пути к дальнему краю территории Синдиката, даже не отдавая себе в этом отчета.

— Это было бы самоубийством, — сухо сказала Рион. — Даже если бы флот последовал за тобой.

— Да, я знаю. Они не пойдут за мной, во всяком случае, я надеюсь, что не пойдут. — Гири откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Что мы можем сказать об этом остальным?

— Ничего, Джон Гири. Потому что у нас нет ничего, кроме предположений.

— Ты-то в это веришь?

— Я этого боюсь.

— Я тоже. — Гири снова открыл глаза, глядя на незнакомые звездные системы у дальнего края Миров Синдиката. — Мало нам было беспокойств. Мне доложили, что в добытых файлах не было последней информации о ходе войны. Ты что-нибудь нашла?

— Нет. Только старье.

Гири кивнул, снова думая о том, что происходило на границе между Синдикатом и Альянсом. Глядя на изображение территории Синдиката, Гири осознал, что им, скорее всего, кажется, что они зажаты между двух огней. Чувствовали ли лидеры Синдиката угрозу с обеих сторон?

— Лидеры Синдиката сказали своим, что уничтожили этот флот в своей системе. Конечно, Альянсу они сказали то же самое, и Альянс не может узнать, правда это или нет. Думаешь, они заключат мир?

— Нет. — На мгновение на лице Рион появилась гримаса боли. — Многие в Альянсе не падают духом перед возможностью бесконечной войны из-за ненависти к Синдикату. Они не поверят никаким предложенным условиям.

— Насколько мы знаем, у них есть основания для недоверия. Синдикат нарушил все достигнутые соглашения и расставил ловушки, где только возможно.

— Что в результате сработаю против них самих, несмотря на полученные ими временные преимущества, потому что теперь никто не хочет заключать с ними соглашения, так как не верит в то, что их будут придерживаться.

Гири кивнул, все еще глядя на дисплей.

— Учитывая то, что большинство кораблей Синдиката гоняется за нами, у них не было возможности использовать сложившуюся военную ситуацию в своих интересах.

— К тому же ты уничтожил немало их военных кораблей, — заметила Рион.

— Флот уничтожил, — поправил её Гири. — И все же… Интересно, какие сражения идут сейчас на границе с Альянсом? Захваченные нами солдаты Синдиката, сражавшиеся у Сциллы, ничего не смогли нам рассказать. — «Сражались ли оставшиеся подразделения флота в отчаянных битвах, пока Альянс судорожно старался построить новые корабли и натренировать новые команды? Сколько военных кораблей охраняющих границу будет уничтожено, пока флот под командованием Гири пробивает себе дорогу домой?» — У меня есть внучатая племянница на «Дредноуте».

Рион удивленно вскинула брови.

— Откуда ты знаешь?

— Майкл Гири сказал мне перед тем, как «Репульс» был уничтожен. Как раз перед тем, как мой внучатый племянник пожертвовал собой, чтобы дать флоту возможность ускользнуть из ловушки в домашней системе Синдиката. Он оставил мне сообщение для неё: «Скажи ей, что я больше тебя не ненавижу». Не скажу, что я могу винить его за ненависть к Блэк Джеку Гири, недосягаемому герою, чья тень преследовала его всю жизнь. Спасибо живым звездам, что у него было немного времени, чтобы понять, что я не тот Блэк Джек, которого он привык ненавидеть. Интересно, моя внучатая племянница меня тоже ненавидит? Что они могла бы рассказать мне о семье, которую я потерял?

— Надеюсь, ты её найдешь, — тихо сказала Рион.

— Ты никогда не рассказывала, есть ли у тебя дома семья, — заметил Гири.

— У меня есть брат и сестра. У них есть дети. Мои родители все еще живы. У меня есть все, что случай отнял у тебя. Надеюсь, ты понимаешь, почему я это с тобой не обсуждаю. Мне неприятно думать о том, что я могу заставить тебя вспоминать о своих потерях.

Он кивнул.

— Я это ценю. Но если хочешь, говори со мной об этом. Отрицание того, что есть у тебя, не вернет тех, кого я потерял.

— У тебя не очень получается отрицать? — с улыбкой спросила Рион.

— Мне кажется, что у меня это получается отменно.

— Не могу согласиться. — Она указала на дисплей. — Ты нашел то, чего не заметили остальные. Или не хотели замечать.

На сей раз Гири покачал головой.

— Мы ничего не нашли. Как ты заметила, доказательств — нет. Думаешь, люди в правительстве Альянса этому поверят?

— Это волнует меня меньше, чем то, что нам, возможно, придется рассказать им о потенциальных возможностях использования гиперсети как оружия, чтобы это объяснить.

Он помолчал некоторое время.

— Ты все еще думаешь, что они использовали бы это оружие?

— Я не уверена, но если бы правящий совет Альянса знал, я не поклялась бы в том, что большинство не согласится использовать ворота гиперсети как оружие. Мои инстинкты подсказывают, что они решат использовать их. — Рион уныло глядела на звезды. — К тому же, я думаю, что сенат Альянса получит большинство голосов, если пройдет голосование. Подумай, Джон Гири. Мы можем разослать особые подразделения ко всем системам Синдиката вдоль границы и взорвать ворота в каждой, затем двигаться глубже и глубже в пространство Синдиката, оставляя за собой полное опустошение.

— Не получится, — поправил её Гири. — Ты же видела, каким было разрушение ворот на Сенсире. Выброс энергии уничтожил бы и ворота, и корабли. Это была бы миссия в один конец.

Она кивнула, глядя в никуда.

— Значит, мы построили бы автоматические корабли, контролируемые искусственным разумом, и послали бы их разрушать системы. И из-за того, что космос огромен, у Синдиката не будет времени на осознание тою, что мы делаем, времени разослать отчеты, и им придется просто отступить. Целые флотилии искусственных кораблей, сметающих звездные системы и уничтожающие род человеческий. Из-за нас может начаться такой кошмар.

Он почувствовал, как сжалось все внутри, и понял, что Рион была права.

— Прости меня. Я не хотел сваливать на тебя такое.

— У тебя не было выбора. И твои намерения были хорошими. — Она вздохнула. — Нельзя ожидать от одного-единственного человека решения всех проблем этого флота.

— Но я даже не спросил тебя, хочешь ли ты разделить со мной это бремя.

— Ну, ты же мужчина, не так ли? — пожала плечами Рион. — В результате все не так уж плохо.

— Правда?

Рион слегка наклонила голову вбок и посмотрела на Гири.

— Что беспокоит тебя сейчас? Если я не ошибаюсь, ты сейчас не имел в виду Синдикат, инопланетян или автоматизированных убийц рода человеческого.

Он взглянул на неё.

— Я имел в виду нас. Просто пытаюсь понять, что между нами происходит.

— Хороший секс. Комфорт. Товарищество. Ты ищешь в отношениях что-то еще?

— А ты?

— Я не знаю. — Рион обдумала вопрос, потом покачала головой. — Я не знаю, — повторила она.

— Значит, ты меня не любишь?

На её лице вновь появилось это отстраненно-удивленное выражение.

— Нет, насколько я знаю. Ты разочарован? — Что-то в лице или телодвижениях Гири выдало его недовольство, потому что Рион перестала говорить удивленно. — Джон Гири, в моей жизни была одна любовь. Я тебе об этом говорила. Он погиб, но это не изменило моих чувств к нему. С тех пор я посвятила себя Альянсу, стараясь по мере сил служить тому, за что мой муж отдал жизнь. Все, что осталось во мне, на данный момент принадлежит тебе.

Гири тихо рассмеялся.

— Твое сердце не может быть моим. Твоя душа принадлежит Альянсу. Что же тогда осталось?

— Мой разум. А это немало.

Он кивнул.

— Верно.

— Сможешь ли ты быть рад этой части меня, зная, что остальные принадлежат другим?

— Я не знаю.

— Ты слишком честен, Джон Гири. — Она вздохнула. — Да и я тоже. Возможно, стоит попробовать лгать друг другу?

— Не думаю, что получится, — сухо сказал он, все еще пытаясь понять, была ли она честна, не было ли у неё плана, о котором он не знал. Во многих отношениях Виктория Рион казалась ему такой же непознанной, как дальняя граница Синдиката.

— Да, врать, пожалуй, не получится, с другой стороны, а получится ли быть честными?

— Этого я тоже не знаю.

— Время покажет. — Она протянула руку и выключила дисплей, затем встала и взглянула на Гири с выражением, которое он не смог расшифровать. — Я забыла, есть еще кое-что, принадлежащее тебе. Мое тело. Ты не спрашивал, но я решила сказать тебе. Это не принадлежало больше никому с тех пор, как умер мой муж.

Он не почувствовал неискренности и был не так глуп, чтобы вслух сомневаться в её словах, даже если почувствовал бы.

— Я действительно не понимаю тебя, Виктория.

— Поэтому ты эмоционально отгораживаешься от меня?

— Возможно.

— Так, наверно, лучше.

— Ты тоже не особенно открываешься, — замети Гири.

— И то правда. Я не давала тебе никаких обещаний. И тебе не следует ничего мне обещать. Мы оба ветераны жизни, Джон Гири, покрытые шрамами от потерь тех, кого мы любили. Расскажи мне о ней как-нибудь.

— О ней? — Он точно знал, кого имела в виду Рион, но не хотел этого признавать.

— Кем бы они ни была. Та, кого ты потерял. Та, о ком ты иногда думаешь.

Он опустил глаза, чувствуя внутри пустоту от всего несбывшегося.

— Расскажу когда-нибудь.

— Ты говорил, что не был женат.

— Да, не был. Это могло случиться и не случилось. До сих пор не понимаю почему. Но многое из того, что следовало сказать, осталось недосказанным.

— Ты знаешь, что случилось с ней после твоей предполагаемой смерти в бою?

Гири глядел в никуда, вспоминая.

— Кое-что случилось до той битвы. Несчастный случай. Глупый несчастный случай. Её корабль был очень далеко, и я узнал о её смерти лишь три месяца спустя. Как раз тогда, когда я планировал снова начать общаться и извиниться за свое идиотское поведение, репетировал, что сказать.

— Мне очень жаль, Джон Гири. — В глазах Рион читалась такая же грусть. — Тяжело, когда гибнут мечты, даже если они оставались лишь мечтами. — Она взяла его за руку и помогла встать рядом с собой. — Когда будешь готов, можем поговорить об этом еще. Ты никогда ни с кем этого раньше не обсуждал, не так ли? Думаю, нет. Открытые раны не заживают, Джон Гири. — Она придвинулась поближе к нему и медленно поцеловала, позволив своим губам подольше задержаться на его. — Достаточно дружеского общения для одного вечера, и слишком много раздумий для нас обоих. Я хотела бы сейчас насладиться другими преимуществами наших отношений.

Ее тело было живым и теплым в его руках, и ненадолго все тревоги настоящего и воспоминания о прошлом наконец-то были забыты.

Выбор подходящего строя был дилеммой. Флот Альянса находился в непосредственной близости от точки прыжка, из которой выйдет любое подразделение Синдиката. Это означало, что у него будет мало времени на то, чтобы перестроиться и, скорее всего, ему придется сражаться тем строем, в котором он будет на момент прибытия врага. Но он не узнает, каким будет строй врагов до тех пор, пока они не прибудут.

Он точно знал одну вещь: если Синдикат преследует небольшое и сильно побитое подразделение Альянса, он не собирается терять времени. Можно было поспорить, что прибудут легкие быстрые корабли, идущие по следу отступающих кораблей Альянса. От них будет легко избавиться вне зависимости от того, каким будет строй Гири. Проблемой будет то, что появится позже. От тяжелых крейсеров, если они придут после легких кораблей, будет легко избавиться, но если прибудут линкоры, Гири необходимо будет убедиться в том, что эти крупные корабли не унесут с собой слишком много его собственных кораблей.

В худшем случае, врагов будет больше, и тогда Альянсу придется нанести удар так быстро и сильно, как только возможно, чтобы воспользоваться элементом неожиданности и недолгим численным превосходством на тот момент, когда корабли Синдиката будут выходить из точки прыжка.

— Нехорошо может получиться, — заметил Гири после того, как обсудил варианты Дьюллосом. — Но мы будем близко к воротам, а значит, они не смогут расползтись далеко. Я собираюсь построить нас в форме модифицированной чаши. — На парящем между ними дисплее строй оправдывал свое название: плотное округлое дно было сформировано более чем половиной флота со взаимосвязанными углами обстрела. Остатки флота были сформированы в плоские полукруглые пластины, расширяющиеся по направлению к врагу. — Мы сможем нанести им сильный удар в одном месте, затем вернуться и ударить по другой части их строя.

— Если у них будет действительное численное превосходство, мы все равно разнесем их в пух и прах, даже если будем уничтожены в процессе, — ответил Дьюллос. — Не лучший результат, но в сочетании с ущербом, который мы нанесли им у Калибана и на Сенсире, они останутся без численного превосходства в этой войне.

Гири кивнул, глядя на дисплей.

— Значит, война так и будет продолжаться.

— Война будет продолжаться, — согласился Дьюллос.

— Мне бы хотелось достичь лучшего результата.

Дьюллос язвительно ухмыльнулся.

— Вы можете рассчитывать на флот. Тут в дело идет все. Гордость флота, желание помочь сотоварищам, уверенность, порожденная недавними победами, и то, чему вы нас научили. У нас есть шанс даже при плохом раскладе. — Его улыбка стала еще шире. — И я только что подумал кое о чем, чтобы немного поднять наши шансы.

«Можно подумать, что тот, кто пропел во флоте столько времени, уже привык к ожиданию», — думал Гири, бродя по коридорам «Неустрашимого». Очень много времени во флоте проходило в ожидании. В ожидании прибытия куда-либо, ожидание по прибытии, ожидание критического положения или кризиса, которые могут и не произойти, ожидание, чтобы узнать, сколько придется ждать. Это казалось такой же частью военной жизни, как риск своей жизнью и плохая пища.

Ни то, ни другое не скрашивало ожидания этих кораблей. Флот был расположен напротив точки прыжка, из которой могли выйти покинувшие флот корабли, почти не двигаясь, лишь следуя движению точки прыжка вокруг звезды. Вспомогательные корабли были и так заняты производством нового оружия и запчастей, а почти каждому кораблю требовался ремонт или обслуживание, но Гири лично сделал все от него зависящее, чтобы подготовиться. Слишком тревожась, чтобы заниматься другими делами, Гири обошел «Неустрашимый», общаясь с командой и радуясь тому, что узнавал все больше солдат и офицеров. Медленно, очень медленно он начинал чувствовать себя здесь на месте.

В одном из коридоров он встретил капитана Дижани, которая была так довольна, как бывала только после того, как видела гибель множества врагов.

— Вы, кажется, в хорошем настроении, — прокомментировал он.

Она улыбнулась в ответ.

— Я недавно долго беседовала кое с кем на «Неистовом», сэр.

«Неистовый» был далеко, вместе с вновь собранным подразделением готовясь выполнить еще одну особую миссию.

Гири некоторое время раздумывал над тем, зачем Дижани понадобилось беседовать с капитаном Кресидой, учитывая разницу во времени, пока не понял, что капитан разговаривала не с ней.

— Как дела у лейтенанта Кассела Ривы?

Дижани вспыхнула.

— Очень хорошо, капитан Гири. На него произвели огромное впечатление капитан Кресида и наше новое вооружение и сенсоры.

— Понятно. Я рад, что он доволен новым вооружением флота.

— Вообще-то он рад тому, что его освободили и, кажется, ему было приятно поговорить со мной, — призналась Дижани.

— Я думаю, что он действительно доволен, Таня. Он нормально адаптировался?

Её улыбка поблекла.

— Он сказал, что было несколько тяжелых моментов. Столь долгое время в трудовом лагере Синдиката без надежды на освобождение так сразу не забудешь. Иногда он просыпается в холодном поту, с ужасом думая о том, что его освобождение лишь галлюцинация. Но теперь у него, конечно, есть надежда. — Дижани помолчала. — Кас… лейтенант Рива был удивлен тем, как вы командуете флотом. Тактикой, которой вы пользуетесь. Он все еще озадачен и раздираем противоречивыми чувствами по поводу ухода капитана Фалько из флота. Но он видел все, что случилось на Сенсире, и был поражен, сэр.

Гири почувствовал неловкость.

— Многое получилось. Нам повезло.

— Должна заметить, вы прекрасно пользуетесь своим везением, сэр. — Она снова помолчала. — Он все еще тот мужчина, которого я помню. Возможно, у нас что-нибудь получится.

— Надеюсь. Война портит достаточно жизней. Приятно думать, что две из них смогут вновь наладиться.

Дижани кивнула, с затуманенным воспоминаниями взглядом.

— Посмотрим. Нужно очень многое вернуть и многим поделиться. Вы знали, что в документах добытых на Сенсире, была огромная база данных по военнопленным. Она давно не обновлялась, и последняя информация была добавлена три года назад, но там много имен тех, кого мы считали погибшими. Если… простите, сэр… когда мы вернемся на территорию Альянса, многие будут счастливы увидеть некоторые имена в этом списке.

Гири с интересом взглянул на нее.

— Когда в последний раз Синдикат делился информацией по военнопленным с Альянсом?

— Как минимум несколько десятилетий назад. Нужно проверить. В какой-то момент они решили, что незнание того, погибли пропавшие люди или умерли, повредит настрою Альянса, и перестали делиться информацией. В ответ Альянс, конечно, сделал то же самое.

Думать об этом было неприятно. Отправлять на войну друзей любимых и членов семьи было достаточно трудно само по себе, но незнание того, что случилось с ними, было медленной пыткой.

— Нам необходимо доставить этот список домой и убедить Синдикат возобновить обмен списками с последними данными.

Дижани кивнула.

— Если кто-нибудь и сможет это сделать, так только вы, — ответила она. — Я только начала просматривать список. Там так много имен, и он составлен в такой странной манере, что я с трудом двигаюсь вперед, подчас получая информацию, которую не запрашивала. Но там есть люди, чью судьбу я хотела бы узнать. Кое-кто из них был предположительно захвачен в плен, кое-кто убит в бою. Возможно, теперь мне удастся узнать наверняка.

— Думаю, вы и многие другие займутся этим, — заметил Гири, думая о том, что список трехгодичной давности не даст ему информации о том, не удалось ли его внучатому племяннику каким-то чудом ускользнуть с «Репульса» до того, как тот был уничтожен в домашней системе Синдиката. Это останется неизвестным, но лучше было думать, что Майкл Гири погиб. Чтобы потом приятно удивиться, если он вдруг окажется жив. Хотя оснований полагать, что он пережил взрыв своего корабля, почти не было.

Это вернуло его к мыслям о тридцати девяти кораблях, которые ушли с капитаном Фалько в Страбо. Скольким из них удалось выжить? Хотелось бы ему знать ответ уже сейчас, каким бы ужасным он ни был. Неизвестность была почти так же ужасна, как и не дающая покоя вера в то, что хоть кто-нибудь из них доберется до Иллиона.

— Они здесь.

Гири выскочил из каюты, не потрудившись проверить свой дисплей. Он бежал по длинным коридорам и лестницам, пока не добрался до мостика. Задыхаясь, он повалился в свое кресло и только тогда включил дисплей, молясь о том, чтобы выживших было как можно больше.

Удивительно, но там было три линкора. Системы «Неустрашимого» опознали в них «Боец», «Орион» и «Величавый». Там был один крейсер, «Непобедимый», настолько поврежденный, что Гири пришлось дважды перепроверить данные, прежде чем он смог поверить в то, что видел. Из шести тяжелых крейсеров, сопровождавших главные корабли, осталось только два. Ни один из четырех легких крейсеров не выжил, и из девятнадцати истребителей в живых остались только семь.

— Несчастные идиоты, — пробормотал Гири. — Потерян линкор и два военных крейсера, наряду с множеством легких кораблей. Из тридцати девяти кораблей, последовавших за Фалько, только тринадцать добрались до Иллиона.

Лицо Дижани побелело от злости.

— «Триумф» не выжил. Сто к одному, что «Триумф» остался позади, чтобы задержать погоню, пока остальные корабли уходили.

— Это не помогло ни «Поларису», ни «Авангарду», — сказал Гири, осознавая, сколько ярости было в его голосе. — Посмотри на «Непобедимый». Как он еще функционирует?

— Понятия не имею, сэр. Но все эти корабли повреждены. Не думаю, что даже «Титан» сможет полностью починить эти корабли, сколько бы времени ему на это ни дали.

— Посмотрим. — Гири наконец-то включил переговорное устройство. — Полковник Карабали. Свяжитесь со своими отрядами на «Бойце», «Орионе» и «Величавом». С капитанов Керестеса, Ньюмоса и Фарезы должны быть немедленно сняты все полномочия, и их необходимо взять под арест. Капитан Фалько тоже должен быть помещен под арест за халатность и преступную потерю кораблей флота Альянса. — Обвинения в бунте будут предъявлены позже. Что имело значение сейчас, так это то, что из-за тупости Фалько они потеряли так много кораблей. Он переключился на другую волну. — «Боец», «Орион», «Величавый». Говорит капитан Гири, действующий командир флота Альянса. С ваших командующих сняты все полномочия. Старшим помощникам командиров немедленно принять командование. — Он снова переключился, на сей раз транслируя всему флоту: — Всем подразделениям, только что прибывшим в систему Иллион, максимально разогнаться и пройти через строй, присоединившись к вспомогательным подразделениям и сопровождению позади. Мы понимаем, что за вами погоня, и нам нужно чистое поле для обстрела. Особое подразделение «Неистовый» приступит к выполнению плана «Баррикада» за вами. Пожалуйста, следуйте приказам. Всем остальным подразделениям приготовиться к бою. Нам нужно за многих отомстить.

— Операция Баррикада? — Рион появилась на мостике, тяжело дыша, от бега. Она смотрела на дисплей, с посуровевшим от осознания количества потерь лицом.

— Операция «Баррикада» — это идея капитана Дьюллоса, — объяснил Гири. — Мы загрузили корабли в подразделении «Неистовый» большинством мин, имевшихся во флоте. Они двигаются вдоль пространства, перед точкой прыжка создавая настолько плотное минное поле, насколько это возможно за то время, что нам осталось.

Капитан Дижани ухмылялась в предвкушении того, как враги наткнутся на эти мины.

— Особенно приятно то, что мы можем позволить себе использование этих мин. Вспомогательные подразделения сделают новые из материалов, добытых нами на Сенсире. Синдикат сам снабдил нас средствами, чтобы создать замену минам, которые мы используем.

Гири с опозданием наблюдал за тем, как «Неистовый» и другие корабли особого подразделения двигались вдоль точки прыжка, оставляя мины, когда Рион вновь заговорила:

— Что случится, если из точки прыжка выйдет множество кораблей Синдиката как раз тогда, когда «Неистовый» и его товарищи находятся напротив?

— Риск есть, — признал Гири, — даже несмотря на то, что присутствие особого подразделения «Неистовый» рядом с точкой прыжка снижает вероятность того, что неприятели смогут появиться до того, как наши корабли пересекут пространство перед ней. Именно поэтому я попросил капитана Кресиду добровольно вызваться на это. — Наконец-то он перестал забывать использовать её новый ранг.

Рион бесстрастно взглянула на него.

— Вы и в самом деле считаете, что капитан Кресида восприняла бы просьбу вызваться добровольно не так, как приказ принять участие?

Дижани бросила в сторону Рион недовольный взгляд, в то время как Гири старался не кривить лицо. В том, что сказала Рион, было достаточно правды, чтобы уколоть.

— Мадам вице-президент, если бы я воздерживался от того, чтобы делать или просить то, что может вызвать смерть некоторых людей, находящихся под моим командованием, я был бы парализован в нерешительности, и тогда все люди за которых я отвечаю, были бы без сомнения мертвы или обречены на трудовые лагеря Синдиката.

— Только не забывайте о последствиях, — заявила Рион.

На сей раз Гири уставился на неё, пытаясь понять, почему она была настолько непримирима. Возможно, она пыталась сделать акцент на том, что её голос был голосом совести.

— Если вы пытаетесь убедиться в том, что я честен, — тихо сказал он, — то я вас понял.

Снова взглянув на дисплей, Гири понял, что последние несколько минут разговора хотя бы отвлекли его от беспокойства по поводу того, что Синдикат может появиться прямо среди особого подразделения. Выход из ворот был в десяти световых минутах от них. Его приказы, снимающие полномочия с капитанов трех линкоров, только сейчас должны были дойти до этих кораблей. Враги могли появиться среди особого подразделения «Неистовый» и разнести его, а он даже не узнал бы об этом.

Информация на его дисплее обновилась, показав, что мины были разложены, словно смертоносные яйца, почти десять минут назад. Поле было благодатно плотным, так как Гири не поскупился на мины. За это придется платить позже. Его кораблям непременно придется израсходовать много картечи и ракет, вдобавок к повреждениям, которые нужно будет починить, и потере оборудования, которое придется заменить. Четыре вспомогательных корабля не смогут сделать все это за один раз, сколько бы материалов ни было взято с Сенсира. Восстановление после этой эскапады займет много времени. Хорошо хоть вспомогательные корабли могли продолжать работу во время прыжка. К тому моменту, как они достигнут Балдура, много оружия будет готово к употреблению.

«Если флот дойдет до Балдура», — напомнил себе Гири. Они были далеко от этой звезды, и им предстояла большая битва.

— «Непобедимый» уже отстает, — заметила Дижани.

— Я удивлен, что он еще вообще двигается, — пробормотал в ответ Гири, снова взглянув на повреждения крейсера. Он рассматривал дисплей, мысленно подсчитывая прогресс отступающих кораблей Альянса и пытаясь угадать, когда появятся корабли Синдиката. — «Я не могу быть слишком близко к точке прыжка, когда они прибудут, но если я не сдвинусь сейчас, есть большая вероятность того, что мы не успеем вовремя прикрыть „Непобедимого“.

Мне пришлось оставить „Репульс“ на произвол судьбы. Но я не оставлю „Непобедимого“». — Всем подразделениям флота Альянса. Разогнаться до 0,5 световой в четыре-ноль. Сохранять позицию относительно флагмана «Неустрашимый». — Он развернулся к Дижани. — Капитан, пожалуйста, держите «Неустрашимого» на курсе к точке прыжка.

— Да, сэр, — Дижани отдала необходимые приказы спокойно, как обычно.

Гири подумал еще немного.

— Особое подразделение «Неистовый». После завершения операции «Баррикада» займите позицию чуть позади над выходом. — Нужно ли было сделать что-то еще?

«Боец», «Величавый» и «Орион» почти добрались до остального флота. Несколько выживших истребителей следовали за ними, но два тяжелых крейсера остались с «Непобедимым». Нужно будет не забыть, что они сделали это. В пылу схватки Гири не мог позволить заниматься поиском замены командирам кораблей, последовавших за Фалько. Возможно, ему и не нужно было этого делать, если эти командиры были достаточно храбры и дисциплинированы, чтобы остаться с поврежденным «Непобедимым», когда их манила безопасность в лоне остального флота. Далеко позади строя Альянса вспомогательные корабли охранялись озлобленной группой эскорта, собранного вокруг второй дивизии линкоров, четырех сильных кораблей было достаточно, чтобы отразить любую атаку, направленную на вспомогательные корабли. Никто не хотел пропустить битву. Но Гири убедил сопровождение, что в следующей битве, а она, несомненно, будет иметь место, им будет позволено быть на передовой.

«Величавый», «Боец» и «Орион», торопясь так, словно за ними по пятам несся сам дьявол, проскочили через строй Альянса, не задерживаясь.

— Я бы встала в строй, — с отвращением проворчала Дижани, явно расстроенная тем, что три линкора не развернулись, чтобы сразиться со своими преследователями. «Она права, — заключил Гири, — несмотря на их повреждения. Только замена командиров не превратит эти корабли в часть флота, на которую можно положиться. Их команды напуганы и даже забиты, несмотря на то, что остальной флот пришел им на подмогу. Неудивительно, что корабли, которыми командовали Ньюмос и Фареза, не могут похвастаться мотивацией своих команд. На то, чтобы переучить и вдохновить эти команды, уйдет немало времени. Как только мы разберемся с битвой, которая, я уверен, будет».

Словно услышав Дижани, истребители, сопровождавшие три поврежденных корабля, повернулись и направились к эскадрам, которые они покинули в Страбо, стараясь занять место в строю. Гири взглянул на информацию об их повреждениях и покачал головой.

— «Клеймор» и «Синкуэдия», говорит капитан Гири, ваше желание вступить в битву вижу с гордостью и удовольствием, но вы сильно повреждены. Присоединитесь к вспомогательным кораблям, чтобы помочь их сопровождению, и начинайте чиниться. — Он помолчал, думая, что нужно было сказать что-то еще. — Если враги доберутся до вспомогательных кораблей, я знаю, что могу рассчитывать на то, что вы будете смело их защищать. — Это звучало странно, но должно было удовлетворить чувство собственного достоинства членов команд истребителей. Они заслуживали хотя бы этой вежливости из-за того, что добровольно вызвались сражаться. Дух сражения у них и в самом деле был.

До выхода из точки прыжка было чуть больше восьми световых минут. Ничто пока не указывало на появление преследователей Синдиката. Особое подразделение «Неистовый» закончило свою работу и направилось к той позиции, которую ему было приказано занять. Дижани с беспокойством смотрела на оставшееся до точки прыжка расстояние.

— Может, стоит притормозить, сэр? Если мы будем слишком близко, когда появится Синдикат…

Гири покачал головой.

— Еще рано. Мы пока не прикрыли «Непобедимого».

— Да, сэр, — улыбнулась Дижани.

Если Гири когда-нибудь потеряет одобрение Дижани, это будет означать, что он испортил все так сильно, как только может человек.

— Мы будем идти на этой скорости до тех пор, пока не окажемся в одной световой минуте от «Непобедимого», и если до тех пор Синдикат не появится, то мы…

— Вражеские корабли у выхода из точки прыжка, — закричал дозорный вместе с воем сигнала тревоги.

Гири ошеломленно заморгал, когда на его дисплее появилось изображение головного отряда Синдиката, вышедшего в нормальное пространство. Не рой легких кораблей, а двенадцать боевых крейсеров, построенных в виде трех вертикально расположенных ромбов. Он осознал, что в этом был смысл, если командир Синдиката думал, что будет сражаться с четырьмя сильно поврежденными крупными кораблями и несколькими выжившими истребителями. Зачем посылать легкие корабли, которые могут быть уничтожены возможной отчаянной атакой, когда можно снизить потери, послав подразделение, способное сразу уничтожить четыре крупных корабля Альянса, если те решатся занять позицию у выхода?

К сожалению для командира Синдиката и двенадцати боевых крейсеров, на этой стороне выхода их поджидал флот Гири в полном составе и плотное минное поле.

Военные крейсеры Синдиката величаво отдалялись от выхода на первой световой в течение нескольких секунд, без сомнения, видя флот Альянса и понимая, что теперь преимущество было не на стороне преследователей. Гири смотрел на то, как крейсеры Синдиката начали поворачиваться, чтобы двинуться вниз. Ему было интересно, почему отступающие корабли почти всегда «ныряют» вниз, вместо того, чтобы «карабкаться» наверх, словно самолеты или люди, бегущие по поверхности планеты, даже несмотря на то, что оба направления были относительны и в космосе требовали одинаковых усилий.

В данном случае, корабли Синдиката развернули носы вниз, а это значило, что они наткнутся на мины не носами, а со стороны борта, став еще более лакомыми мишенями для поджидающих их мин Альянса. Если бы перед ними шел эскорт, то гибель на минах небольших кораблей предупредила бы военные крейсеры, но вместо этого первое предупреждение было получено, когда крупные корабли сами наткнулись на мины. По всей длине кораблей пробежали взрывы, разрушающие щиты, чтобы другим минам удалось ударить по корпусам. Боевые крейсеры вертелись, когда мины пробивали в них дыры и выносили в космос фрагменты обшивки. Один из крейсеров взорвался от перегрузки питания, еще два — вскоре за ним, три других превратились в облака осколков, которые расцвели на месте их гибели. Из девяти оставшихся крейсеров, восемь бесконтрольно летели в сторону, время от времени потрясаемые новыми взрывами, когда натыкались на находившиеся в стороне мины или когда повреждения провоцировали внутренние взрывы.

Последний боевой крейсер Синдиката, в еще худшем состояний, чем «Непобедимый» кое-как прошел через минное поле. Его двигатели были выведены из строя, боевая система не функционировала, но он все еще умудрялся держать курс. Гири проверил расстановку сил на поле сражения.

— «Ярость» находится в радиусе обстрела этого военного крейсера. Есть смысл стрелять?

Дижани кивнула.

— Эти не смогут увернуться от снарядов. Это верная мишень.

— Такая же, какой был бы для них «Непобедимый», — согласился Гири. — «Ярость», говорит капитан Гири. Выпустите ракеты по военному крейсеру Синдиката. Остальным кораблям придержать огонь. Это явно не все преследователи. Скоро у вас появится много мишеней.

Через сорок секунд пришел ответ с «Ярости»:

— Есть. Начинаем обстрел боевого крейсера. — Гири наблюдал на дисплее за тем, как из крейсера Альянса вылетели ракеты, и, описывая дуги, понеслись на перехват поврежденному кораблю Синдиката.

— Что бы у них ни осталось, потеря двенадцати боевых крейсеров сравняет шансы, — заметила Дижани.

— Да. Где остальные? — поинтересовался Гири.

Ответ он получил почти сразу. Выход из точки прыжка, находившийся в теперь менее чем в семи с половиной световых минутах от них, внезапно заполнился кораблями. Гири заставил себя внимательно изучить подразделение врага. Длинный прямоугольник, повернутый в сторону флота Альянса, с крупными кораблями по углам и легкими в промежутках.

— Двадцать крупных боевых кораблей, — заметила Дижани, — шестнадцать линкоров и четыре боевых крейсера. Тридцать один тяжелый крейсер. Сорок два легких крейсера и охотника.

— Более чем достаточно, чтобы стереть в порошок корабли Альянса, за которыми они последовали сюда, — сказал Гири.

— Почему они не послали больше? — спросила Дижани. — Если был шанс, что отступающие корабли присоединятся к нам, то они должны были знать, с чем столкнутся.

— Потому что они не знали, где был остальной флот. Им нужно было найти нас и защитить все те места, куда мы могли бы направиться. В попытке защитить все возможные направления, сюда они послали недостаточно большое подразделение. Если бы мы их не ждали, это могло бы сработать, потому что тогда они смогли бы отступить, но мы слишком близко, чтобы они могли уйти без битвы. — Гири включил переговорное устройство. — Всем кораблям разогнаться до первой световой, время пять-один. Особое подразделение «Неистовый», измените курс и скорость как считаете необходимым, чтобы блокировать подразделение Синдиката сзади. Не дайте им развернуться обратно к точке прыжка. Всем подразделениям. Сначала цельтесь в крупные боевые корабли.

Он проверил расстояние до «Непобедимого» и увидел, что он все еще был в одной световой минуте, между готовым к бою флотом Альянса и удивленным Синдикатом. При той скорости, на которой они шли, до «Непобедимого» было семь минут.

Основной состав подразделения Синдиката прошел через минное поле, много кораблей остались нетронутыми, пройдя через пробелы, оставленные двенадцатью крейсерами первой волны. Но там было еще много мин.

Охотник Синдиката взорвался и развалился на части под напором мин, его обломки, вертясь, унеслись в космос. Полдюжины легких крейсеров разлетелись на мелкие кусочки. Три тяжелых крейсера вынесло из строя, два — полностью разрушенные, а третий — небоеспособный. Линкоры и военные крейсеры Синдиката приняли удары носовой частью, таким образом, получив время на то, чтобы перезарядить щиты, благодаря тому, что пожертвовали легкими кораблями и прошли через минное поле с ослабленными щитами и без видимых повреждений.

— Это за «Кинжал», «Меч», «Булаву» и «Панцирь», — объявил Гири. Вокруг него на мостике «Неустрашимого» раздался низкий одобрительный гул, когда команда осознала, что мины Альянса отомстили за корабли, который были потеряны у точки прыжка в Сутре из-за мин Синдиката.

«Непобедимый» неуверенно двигался через строй флота Альянса. Гири поморщился, когда взглянул на повреждения корабля. «Непобедимый» получил столько ударов, что Гири поражался тому, как боевой крейсер продолжал двигаться. Он задумался о том, правильно ли будет отметить за храбрость команду покинувшего флот корабля, а потом решил, что ему все равно — правильно это или нет.

Пройдя минное поле Альянса, подразделение Синдиката направилось наверх, намереваясь пройти над флотом Альянса, чтобы ударить по верхним кораблям и остаться вне досягаемости основной массы военных кораблей Альянса.

— Так не пойдет, — громко сказал Гири. — Всем подразделениям основного состава изменить курс на пять градусов наверх, время четыре-семь. — В указанное время чашеобразный строй развернулся вокруг заданной «Неустрашимым» оси, и центральная часть строя Альянса вновь была направлена на перехват центра строя Синдиката, теперь надвигаясь спереди, а не снизу. — Посмотрим, заметят ли они это вовремя, чтобы уйти от нас.

— Примерное время до контакта — двадцать минут.

Ракеты с «Ярости» наконец-то добрались до сильно поврежденного минами боевого крейсера Синдиката и, не сдерживаемые щитами, нанесли удар. Четыре крупных взрыва расцвели на корпусе, разрушая все оставшиеся рабочие системы и превращая корабль в груду обломков, которые, крутясь, улетели в сторону.

Оставшиеся корабли Синдиката численно уступали Альянсу, но их строй был растянут сильнее. Нацеленное на них подразделение Альянса ударит лишь по половине подразделения Синдиката, если ни Гири, ни командир противника ничего не изменят. Гири не мог представить себе, как командир Синдиката может допустить подобное, учитывая, что это даст Альянсу огневое превосходство во время контакта.

— Синдикат снова двигается. Похоже, они меняют курс налево и вниз.

На дисплее Гири подразделение Синдиката развернулось наверх и в сторону, стараясь расположиться таким образом, чтобы одна сторона строя Альянса прошла сверху перед плоской стороной строя Синдиката. Гири признал, что это было неплохим решением. Командир Синдиката явно не был дураком.

— Всем подразделениям переместиться направо на девять градусов, изменить курс вниз на шесть градусов, время — шесть-ноль. Особое подразделение «Неистовый», измените курс, как нужно для того, чтобы блокировать подразделение Синдиката от поворота к точке прыжка к Тавике. — Ему нужно было предположить, что враги могут сломаться и побежать, и, учитывая, что точка прыжка, из которой они прибыли, была заблокирована минами Альянса, точка прыжка к Тавике была наилучшим вариантом.

— Девять минут до контакта.

Силы Синдиката перестали поворачиваться, каждый корабль внутри строя теперь располагался так, чтобы встретить надвигающийся флот Альянса носовой частью; корабли Синдиката теперь находились в прямоугольном строе боком. Плоская сторона прямоугольника Синдиката теперь располагалась практически вертикально лицом к строю Альянса.

Гири раздумывал над тем, не использовать ли всю огневую мощь своих кораблей, затем решил, что не стоит.

— Всем подразделениям. Используйте оружие по своему усмотрению. Основные мишени — крупные боевые корабли. Оставайтесь в строю, маневрировать можно только чтобы уйти от вражеского огня. Разрешаю открывать огонь тогда, когда появится высокая вероятность попадания.

— Шесть минут до контакта.

Синдикат все еще перестраивался, несомненно волнуясь по поводу того, что готовый к бою флот Альянса может напасть во время незаконченного маневра. Гири наблюдал за тем, как на дисплее два флота мчались навстречу друг другу, чаша Альянса перекрывала заднюю часть строя Синдиката. Он расположил свой флот, дал своим командирам право стрелять, и теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как смотреть за тем, как военные корабли Синдиката и флот Альянса несутся навстречу друг другу.

— Враг открыл огонь, — предупредил дозорный, без особой надобности, так как на дисплее Гири загорелось предупреждение. Залпы картечи, сконцентрированные там, где скоро должны были быть военные корабли Альянса. Выстрелы были произведены с максимального расстояния. Гири надеялся, что командиры этих кораблей смогут воспользоваться оставшимся им коротким промежутком времени, чтобы слегка изменить курс и избежать сильного огня. Появилось еще несколько предупреждений. Снаряды Синдиката.

На оптическом дисплее в тех местах, где картечь била по щитам кораблей Альянса появлялись яркие вспышки света. Гири видел, как стреляли его собственные корабли, с задержкой изображения на несколько секунд для тех, что находились дальше всего.

Капитан Дижани не сводила глаз со своего дисплея. Они отметила линкор Синдиката.

— Вот наша мишень, — проинформировала они дозорных. — Давайте зададим ему жару.

Стороны чаши Альянса врезались в прямоугольник Синдиката, каждый корабль Альянса был только ненадолго открыт для вражеского огня, когда они прорывались сквозь строй, в то время как корабли Синдиката в этих местах подвергались ударам один за другим. Легкие корабли рвались на части от повторяющихся взрывов, вспыхивая и погибая вокруг островков, сформированных из выживших крупных боевых кораблей Синдиката.

Потом основной строй флота Альянса добрался до подразделения Синдиката.

После долгих, медленно тянущихся минут, ушедших на преодоление огромных расстояний, реальные моменты битвы были настолько быстрыми, что могли дезориентировать. Если бы не возможности боевой системы целиться и открывать огонь на скоростях, гораздо больших чем те, что доступны человеку, то, возможно, пока оба флота неслись мимо друг друга на скоростях, близких к скорости света, попаданий не было бы вообще. Гири показалось, что момент битвы промелькнул в мгновение ока. «Неустрашимый» все еще дрожал от попаданий снарядов по щиту и подсчитывал ущерб, нанесенный ударом, прошедшим через случайную прореху в защите.

За ним линкор, ставший мишенью Дижани, получил удары от многих других кораблей Альянса, включая «Отважный», «Ужасный» и «Победитель». Под шквалом огня такой мощности, величественный военный корабль Синдиката, дредноут класса «С», сначала потерял щиты, а потом принял на себя град ударов. Один из них пришелся не туда, куда следовало, и энергетический центр линкора взорвался, пока некоторые из кораблей Альянса все еще приближались.

Они были слишком близко, когда это произошло. Гири глядел на дисплей, наблюдая за тем, как преследующий его военный крейсер Альянса, «Ужасный», проходил слишком близко от корабля Синдиката, не прекращая шквального огня. «Ужасный» уже принял на себя немало ударов, которые значительно ослабили его щиты. Шоковая волна от взрыва корабля Синдиката, казалось, шлепнула военный крейсер Альянса, как огромная ладонь, отшвырнув его в сторону. Это еще можно было пережить, но один из выживших военных крейсеров Синдиката был слишком близко и двигался по крайне неудачной траектории. Даже супербыстрые компьютеры, отвечающие за маневры корабля, не смогли избежать столкновения. Гири со страхом смотрел на то, как «Ужасный» врезался в корабль Синдиката.

Столкновение на скорости равной примерно 0,6 световой, или около восемнадцати тысяч километров в секунду, превратило оба корабля в единый титанический шар жара, света и покореженных обломков, которые разлетались в стороны, сверкая на фоне темного космического пространства. Созданная человеком туманность, которая ненадолго осветит пустоту звездной системы Иллион.

На мостике «Неустрашимого» раздались вздохи испуга и шока. Гири услышал чей-то голос, произносящий: «Черт! Черт! Черт!» — и осознал, что голос принадлежал ему самому. — Пусть ваши предки защитят вас и примут живые звезды, — тихо сказал он погибшей команде «Ужасного».

Дижани, которая, насколько помнил Гири, казалась потрясенной в первый раз с тех пор, как они покинули домашнюю систему Синдиката, отдавала приказы, чтобы отвлечь свою команду.

— Отчет о повреждениях.

— Незначительные удары по корпусу. Системных потерь нет, — ошеломленно доложил один из дозорных.

Гири взял себя в руки и оценил ситуацию. В той части строя Синдиката, с которой столкнулся флотом Альянса, было восемь линкоров и два военных крейсера. Три линкора все еще функционировали, но были повреждены. Легкие крейсеры и охотники вокруг них были уничтожены, и всего лишь несколько тяжелых крейсеров все еще сопровождали выжившие линкоры. Он глубоко вздохнул, сосредоточившись на передней части строя Синдиката, который резко развернулся налево и разгонялся в сторону точки прыжка к Тавике. Очевидно, они не планировали сражаться, если была возможность удрать.

— Всем подразделениям сдвинуться направо на два градуса и вниз на одни и разогнаться до 1,5 световой, время два-девять. — Огромная чаша снова развернулась, оказавшись лицом к отступающим.

— Мы их не достанем.

— Достанем. — Гири указал на особое подразделение «Неистовый», стремительно опускавшееся сверху в стороне от Синдиков. Маневр Синдиката, необходимый для того, чтобы добраться до точки прыжка, поставил их лицом к лицу с подразделением Кресиды и сделал возможным перехват ведущих кораблей Синдиката.

Дижани не столько улыбнулась, сколько осклабилась, когда «Неистовый» и находившиеся с ней корабли подрезали подразделение Синдиката, сконцентрировав свой огонь на легких военных кораблях, лишая оставшиеся крупные корабли сопровождения. Поднырнув под строй Синдиката с преимуществом в скорости, «Неистовый» снова повел подразделение наверх, чтобы ударить по нижней части строя Синдиката. Еще один линкор Синдиката вылетел из строя, разрушенный повторными взрывами.

Гири изучал ситуацию, оценивая геометрию боя, и принимал решение, наблюдая за тремя выжившими после атаки Альянса поврежденными линкорами, которые все сильнее и сильнее отставали от своего подразделения.

— Вторая дивизия линкоров. Вы освобождены от обязанностей по сопровождению вспомогательных кораблей. Перехватите и уничтожьте три отставших от строя линкора Синдиката.

Из-за расстояния ответ пришел лишь через минуту, но энтузиазм компенсировал задержку.

— Есть, вторая дивизия линкоров. Мы уже в пути.

Гири снова взглянул на побитое подразделение Синдиката, которое старалось уйти, пока особое подразделение «Неистовый» раз за разом проходило то сверху, то снизу, то сбоку продолжая обстреливать корабли, находившиеся впереди, в то время как скорость врагов падала но мере того, как неповрежденные корабли тормозили, чтобы остаться со своими поврежденными товарищами. Но Гири видел, что повторяющиеся атаки ослабляли щиты кораблей особого подразделения «Неистовый».

— Всем подразделениям разогнаться до 1,8 световой. — Этого, впрочем, может быть недостаточно. Он помолчал, не желая отдавать следующий приказ, но не видя альтернативы. — Всем подразделениям в атаку. Достаньте эти корабли, не дайте им уйти. Нам нужно задержать эти линкоры.

Гири видел подобное и раньше, но все равно не мог не удивляться тому, насколько быстро рассыпался строй, стоило ему спустить с привязи свои корабли. Рой истребителей и легких крейсеров выскочил вперед на максимальной скорости. Поодиночке у них не было шансов нанести вред линкору, но их численное превосходство было таково, что не выдержали бы даже щиты линкора. А как только двигатели линкоров Синдиката будут повреждены, их скорость упадет настолько, что до них сначала доберутся военные крейсеры Альянса, а затем линкоры Альянса, и тогда, их судьба будет решена.

— Особое подразделение «Неистовый», сконцентрируйтесь на том, чтобы задержать выжившие крупные боевые корабли.

Технически Синдикат все еще был в строю, но он растянулся под непрекращающимися ударами Альянса. Единственный выживший военный крейсер вырвался вперед, но это означало лишь то, что он теперь был слишком далеко, чтобы получить поддержку линкоров, когда особое подразделение «Неистовый» пронеслось мимо, обрушив на него шквал огня и выведя из строя его двигатели.

Пока военный крейсер замедлял ход, эскорт Альянса подошел на расстояние выстрела к линкорам Синдиката и открыл огонь из всех имевшихся орудий. За десять минут эти линкоры потеряли достаточно двигателей, чтобы вместе с ними потерять и опору, их орудия не наносили никакого вреда проносящимся мимо легким кораблям Альянса.

Преследователи Альянса безжалостно врезались в отстающую часть строя Синдиката, некоторые истребители и легкие крейсеры были повреждены и отлетели в сторону, но остальные продолжали наносить удары кораблю за кораблем. «Фальката» подошла слишком близко, и ей не повезло, множественные удары превратили её в груду обломков.

— Тяжелые крейсеры, избегайте линкоров и достаньте мне этот боевой крейсер, — приказал Гири. Он не хотел терять ни одного тяжелого крейсера в превосходящей жестокой схватке со все еще достаточно опасными линкорами. С покорностью, которой Гири даже ожидать не мог несколько месяцев назад, тяжелые крейсеры отступились от линкоров Синдиката и начали перехват военного крейсера, который все еще был опасен в достаточной степени, чтобы держать истребители и легкие крейсеры Альянса на расстоянии.

«Отважный», «Решительный», «Устрашающий» и «Ярость» слегка под углом подошли к линкору, находившемуся дальше всех позади. Линкор выпустил град снарядов и картечи в «Отважный», но все четыре линкора Альянса продолжали приближаться, сдерживая огонь до тех пор, пока не оказались достаточно близко, чтобы самим начать обстрел. Щиты на корме были достаточно сильными, чтобы выдержать до тех пор, пока «Отважный» не подобрался и не ударил и по боковым щитам тоже.

Щиты выключились, и линкор Синдиката был изрешечен шквальным огнем, почти все его орудия вышли из строя, и большинство систем на дисплее Гири регистрировались как нерабочие.

«Отважный» выпустил заряд отрицательной полярности, пробивший линкор насквозь. Из побитого линкора начали вылетать спасательные капсулы, сначала парами или тройками, а затем лавиной. К тому моменту, как «Неустрашимый» с эскортом пронеслись мимо, только случайные спасательные капсулы вылетали из разбитого корабля.

— Прикончите его, — спокойно приказала Дижани.

Орудия «Неустрашимого» обстреливали линкор Синдиката по всей длине, выводя из строя последние работающие системы. К тому моменту, как пришел черед «Отважного», корабль был мертв.

Капитан Дьюллос на «Отважном» вместе с «Грозным», «Неустрашимым» и «Славным» набросились на другой поврежденный крейсер, и тому досталось так сильно, что хвостовая часть отломилась, и оставшиеся два куска по инерции продолжили двигаться по той же траектории, что и раньше.

Последний военный крейсер Синдиката с разбитыми двигателями начал выпускать спасательные капсулы, хотя большинство его орудий все еще были функциональны. Гири догадался, что они были запрограммированы на автоматический огонь, чего было вполне достаточно для того, чтобы вызвать уважение атакующих, но не выбирало мишеней для концентрированного огня, в отличие от управляемого человеком оружия. Под огнем все прибывающих тяжелых крейсеров щиты военного крейсера отказали, и он начал принимать удар за ударом до тех пор, пока не смолкли последние орудия, что случилось намного позже того, как улетела последняя спасательная капсула.

Гири улучил минутку, чтобы проверить, как вторая дивизия линкоров окружала три поврежденных линкора Синдиката. К его удивлению, один из линкоров Синдиката уже начал выбрасывать спасательные капсулы.

— Так-то они сражаются до смерти, — прокомментировала Дижани.

— А какой смысл? — спросила Рион. — Они знают, что обречены.

— Все равно нужно сражаться, — настаивала Дижани, не сводя взгляда со следующего линкора Синдиката, который догонял «Неустрашимый».

— Почему? — спросила Рион.

Дижани бросила Гири, который прекрасно её понимал, полный отчаяния взгляд. Как объяснить эту странную логику? Иногда просто нужно сражаться в безнадежной схватке, по причинам, которые могут казаться бессмысленными, по причинам, которые не имеют ничего общего с надеждой одержать победу.

— Просто нужно, — тихо сказал он Рион. — Если вы не понимаете, то объяснить не получится.

— Я понимаю сражение, когда есть шансы, но когда это безнадежно…

— Иногда можно победить даже в безнадежной ситуации. Иногда можно проиграть, но помочь в чем-то еще, например, нанести противнику немало повреждений, пока он старается тебя убить, или отвлечь его внимание на некоторое время. Говорю же, не могу объяснить. Просто так надо.

— Так же, как надо было сто лет назад? — спросила Рион, не сводя глаз с Гири.

— Да. — Гири отвернулся, не желая вспоминать о той безнадежной битве. В тот день он столкнулся с более сильным противником. Он знал, что у него был шанс на то, чтобы отсрочить внезапную атаку Синдиката на конвой, который он защищал. Он надеялся, что конвой сможет уйти, надеялся, что другие боевые корабли рядом с ним тоже смогут ускользнуть. Но он не надеялся на спасение собственного корабля, хотя притворялся, что у него был шанс. Он попытался вспомнить, что чувствовал тогда онемение внутри, которое позволило ему не останавливаться, пока корабль рушился вокруг него, пока выжившие члены команды уходили. Но большая часть этого превратилась в туман, в обрывки воспоминаний, в которых его корабль разрывало на части, в которых замолкли последние орудия, в которых он запрограммировал энергетический центр на самоуничтожение, в которых он несся по полуразрушенным, ставшим чужими коридорам к спасательной капсуле надеясь на то, что она еще не была разбита. Она была там, поврежденная, времени больше не оставалось, и надеяться было больше не на что, а потому он запрыгнул в неё и катапультировался.

Чтобы дрейфовать в космосе почти сто лет со сломанным маяком, никем не обнаруженным. До тех пор, пока этот флот не прошел через ту же систему на пути к родной планете Синдиката и не выловил его.

В каком-то смысле в тот день он погиб. Когда он очнулся, Джон Гири, которого он знал, исчез, и его место занял невероятно благородный и героический образ Блэк Джека Гири, легендарного героя Альянса.

— Да, — повторил Гири, — примерно так.

Рион смотрела на него. Её глаза потемнели от эмоций, которые Гири не мог разгадать.

— Огонь картечью, — приказала Дижани, когда «Неустрашимый» добрался до другого поврежденного линкора Синдиката. Низкая скорость позволяла долгий, неторопливый обстрел. Картечь сформировала узор из множества танцующих вспышек, ударив по щитам. «Отважный» и «Победитель» стреляли сверху и снизу, своим огнем помогая ослабить щиты линкора. Линкор Синдиката выпустил шквал огня, сконцентрированный на «Неустрашимом». Гири видел, как ослабевали щиты, даже несмотря на то, что защитные системы «Неустрашимого» автоматически перекачивали энергию с незатронутых частей корабля. Военный крейсер Альянса выстрелил в ответ, своим огнем пробив дыры в броне линкора и разворотив внутренности корабля. Заряды отрицательной полярности с «Неустрашимого» и «Отважного», превратили части корабля в пыль. Когда к ним присоединился «Победитель», у уже поврежденного линкора не осталось надежды. Одно за другим замолкли его орудия, из пробитых снарядами Альянса отверстий в корпусе вышел кислород, а дыры, оставленные отрицательными зарядами, были похожи на укусы огромного монстра.

«Неустрашимый» и его эскорт проплыли мимо замолкшего линкора, который, крутясь и теряя части, начал выбрасывать спасательные капсулы.

— Это за «Ужасного», — пробормотала Дижани.

Гири снова проверил ситуацию. Вторая дивизия линкоров поймала два поврежденных линкора, которые все еще старались уйти, и методично разбивала их в пух и прах, в то время как находившиеся с ней легкие корабли Альянса разрушали брошенный линкор Синдиката. Только один линкор Синдиката все еще стрелял, и Гири наблюдал, как он дрожал под выстрелами полудюжины крупных боевых кораблей Альянса.

Легкие крейсеры и охотники Синдиката были уже уничтожены, и теперь последние тяжелые крейсеры поддавались под напором стай истребителей и легких крейсеров Альянса. Облако спасательных капсул Синдиката медленно двигались в сторону убежища, которое предлагала едва населенная планета. Гири глядел на свой разрозненный флот и дрейфующие обломки подразделения Синдиката, которое примчалось в Иллион за кораблями, ушедшими с Фалько. «Мы победили. Сколько еще мы можем надеяться на то, что будем сражаться с более слабым противником и побеждать, как сейчас? Сколько кораблей я еще могу потерять?»

«Непобедимый» добрался до вспомогательного подразделения, но Гири не представлял себе, как починить военный крейсер. «Триумф», «Поларис» и «Авангард» до этого не дожили, как и остальные потерянные у Видхи корабли. «Боец», «Орион» и «Величавый» были сильно повреждены и потеряли большую часть команд.

Спасательные капсулы с «Фалькаты» просили помощи. И несколько истребителей Гири спешили в их сторону. А вот частички того, что осталось от «Ужасного», были настолько мелкими, что даже сверхчувствительные сенсоры «Неустрашимого» не могли их обнаружить. С этого корабля никто не спасся.

Флот Альянса победил, но им пришлось за это дорого заплатить.

Однако это не помогло Гири забыть о том, что этой битвы не случилось бы, не будь Фалько так самоуверен.

Конференц-зал казался более полным, чем обычно. Не только потому, что к ним присоединились тринадцать выживших кораблей, но и потому, что фигуры Фалько, Ньюмоса и Фарезы стояли в стороне. Солдаты, охранявшие их на кораблях, не были частью программы и потому были невидимы здесь, но каким-то образом их присутствие ощущалось по тому, как вели себя офицеры.

Изображение вице-президента Рион находилось в дальнем конце стола вместе с командующими офицерами с кораблей Рифтовой Федерации и Республики Каллос. Она наконец-то решила присутствовать на конференции, но предпочла сделать это виртуально из своей каюты, а не лично. Гири было интересно, был ли в её решении какой-то особый смысл или она просто хотела, чтобы её увидели вместе с представителями своего народа из соображений политики или морали.

Фалько стоял с высоко поднятой головой и уверенно оглядывался по сторонам, словно ожидая возможности в любой момент принять командование флотом на себя. Гири не мог не усомниться в том, что тот был в здравом уме. Казалось, его ничто не беспокоило, он даже не подавал признаков понимания того, что находится под арестом. Капитан Керестес, в свою очередь, оцепенел от страха, все в его облике выдавало шок и непонимание. Его долгая и осторожная карьера, основанная на том, чтобы избегать всего, что может привести к плохим последствиям, теперь рассыпалась прямо у него в руках из-за того, что он передал право принимать решения не тому человеку. Ньюмос и Фареза, однако, были скорее разгневаны, чем обеспокоены. Гири показалось, что им было что сказать. Они должны были быть обеспокоены. Ньюмос был не самой яркой звездой в небесах, но он был достаточно сообразителен и понимал, что это ему даром не пройдет.

Гири встал, привлекая всеобщее внимание.

— Во-первых, мои поздравления всем кораблям, офицерам и солдатам флота с выдающейся победой. Нам пришлось заплатить за неё потерей «Ужасного» и «Фалькаты», но Синдикату досталось гораздо сильнее. К сожалению, теперь мы также должны признать потерю «Триумфа», «Полариса» и «Авангарда» наряду с множеством легких кораблей. Мне также сообщили, что «Непобедимый» не подлежит ремонту, и нам придется его оставить. — Когда он это произнес, все поморщились. — Действительный командующий офицер «Непобедимого» не присутствует, потому что системы её корабля слишком сильно повреждены, чтобы позволить ей участвовать в конференции. Тем, кто знал капитана Улана, будет печально узнать о том, что он погиб, сражаясь в системе Стерны пока «Непобедимый» прикрывал отход своих товарищей. — На сей раз многие офицеры обратили сердитые взгляды на Керестеса, Ньюмоса и Фарезу. Крейсер не должен был прикрывать своих. Это было работой линкора, который мог сдерживать удары гораздо дольше. Но «Боец», «Орион» и «Величавый» оставили эту задачу «Непобедимому».

— Я не согласен с решением оставить «Непобедимого», — произнес резкий голос. Гири не веря своим ушам, уставился на капитана Фалько, а тот продолжал, сверкая своей знаменитой уверенно-дружелюбной улыбкой. — Мы починим «Непобедимого», потом вернемся к Видхе, чтобы помочь «Триумфу»…

— Тишина! — Гири не просто услышал, он почувствовал воцарившееся после его слов молчание. — Единственная причина, по которой вы здесь находитесь, заключается в том, что вы должны услышать причины своего заключения. Я все еще обдумываю, какие обвинения будут правомерны для вас в суде, когда флот вернется на территорию Альянса. — Как бы ни был популярен Фалько, Гири не мог допустить, чтобы ему сошел с рук бунт.

— Зачем ждать? — требовательно спросила капитан Кресида. — Пусть трибунал будет сейчас. А потом застрелим сукина сына. Это будет милосерднее чем то, что произошло с теми, кто за ним последовал.

Сказанное вызвало реакцию у сидящих за столом. Некоторые из присутствующих командиров всецело поддерживали предложение Кресиды, но другие казались либо шокированными, либо не одобряли его. Гири глубоко вздохнул, прежде чем ответить.

— Ваше предложение неправомерно, капитан Кресида. У капитана Фалько долгая и выдающаяся история службы Альянсу. Мы должны принять во внимание, что стресс, который ему пришлось пережить в трудовом лагере, привел к затяжным проблемам, которыми нужно заняться. — Он долго думал о том, что сказать о Фалько, как сбалансировать давнишнее уважение, которое испытывали к нему многие солдаты и офицеры, с необходимостью убедиться в том, что никто не будет ставить под сомнение правомерность содержания Фалько под арестом. — Капитан Фалько испытывает трудности с оценкой ситуации и способностью командовать. Предварительные отчеты с кораблей, которым удалось выжить схватку у Видхи, указывают на то, что он был не в состоянии командовать эффективно. Ради его собственной безопасности и ради безопасности кораблей этого флота капитан Фалько должен находиться в заключении.

Многие офицеры казались недовольными, некоторые даже морщились, но никто не спорил с тем, что сказал Гири. Как ни странно, капитан Фалько в ответ лишь привычно нахмурился.

— Мы все еще можем победить, если будем действовать смело. Этому флоту необходимо мое командование. Альянсу необходимо мое командование. — За этим высказыванием последовало молчание. — Когда Синдикат появится в этой системе, мы будем готовы встретить их.

Гири взглянул на остальных офицеров, прежде чем ответить.

— Капитан Фалько, силы Синдиката, преследовавшие ушедшие с вами корабли, уже прибыли. Они были разбиты этим флотом. Я не понимаю, как вы можете этого не знать. — О чем думал Фалько? Харизма харизмой, да и самоуверенность имеет значение, но говорить так, словно недавних событий просто не было…

Фалько моргнул и снова улыбнулся.

— Хорошо. Именно так я и планировал. Я просмотрю отчеты о поведении всех кораблей во время битвы и отдам приказы о наградах и повышениях где это необходимо. — Капитан Фалько оглянулся вокруг и снова нахмурился. — Почему мы проводим собрание на «Неустрашимом»? Флагманом все еще является «Боец», — назидательно сказал он. — Где капитан Экзани?

Гири не сразу вспомнил, что Экзани был командующим офицером «Триумфа».

— Скорее всего, он мертв.

— Тогда Триумфу потребуется новый командир, — резко сказал Фалько, снова улыбнувшись всем присутствующим, на сей раз немного грустно, но все так же решительно. — Все офицеры, у кого есть желание взять командование на себя, должны связаться со мной после собрания.

— Храни нас предки, — прошептал кто-то.

— Боюсь, что капитан Фалько повредился рассудком гораздо сильнее, чем мы предполагали, — спокойно произнес капитан Дьюллос.

Гири осторожно сказал:

— Капитан Фалько, «Триумф» был уничтожен, когда прикрывал отход ваших кораблей из звездной системы Видха.

Фалько заморгал и перестал улыбаться.

— Видха? Я не был там. Это же территория Синдиката. Что там делал «Триумф»?

Над столом пронеслись вздохи удивления.

— Следовал за вами, — отрезал Тулев.

— Нет, — поправил его Фалько. Затем помолчал немного, прежде чем снова заговорить. — Мне необходимо связаться с сенатом Альянса. Выиграть войну возможно, и я знаю, как это сделать.

Гири почувствовал горький привкус во рту, когда включил связь и заговорил с охранниками на «Бойце».

— Удалите капитана Фалько с собрания и верните его в каюту. — Фигура Фалько, который снова нахмурился, исчезла. Гири ненадолго прикрыл глаза. Как он может судить человека, который сошел с ума? Дьюллос был совершенно прав, когда сказал, что Фалько развалится на части, оказавшись лицом к лицу с руинами своих фантазий, которые помогали ему держаться в трудовом лагере Синдиката. Фантазии встретились с реальностью у Видхи, и когда фантазия погибла, реальность Фалько тоже рассыпалась. Возможно, Фалько не смог справиться с реальностью, в которой не являлся спасителем Альянса.

Как бы ни больно было наблюдать за поведением капитана Фалько, это хотя бы убедило всех, что Сражающийся Фалько был не в форме для командования.

Вновь открыв глаза, Гири сфокусировался на Керестесе, Ньюмосе и Фарезе.

— Вам есть что сказать?

Ньюмос ответил как обычно высокомерно:

— Мы следовали приказам старшего по рангу офицера. Мы не сделали ничего противозаконного. Нас не за что судить.

— Не за что? — Гири почувствовал, как в нем бурлит еле сдерживаемая ярость. — Вы прекрасно знали, что капитан Фалько не являлся частью командования этого флота. Вы знали, что флот направлялся к Сенсиру. Вы слышали мои команды вернуться в строй.

— Капитан Фалько проинформировал нас о том, что мы проводим ложный маневр, и ваши приказы являются частью плана, — ответил Ньюмос. — Он настоял на том, что мы должны сохранить все в тайне и обсуждать это только с капитанами крупных боевых кораблей.

Голос капитана Тулева был холоднее межзвездной пустоты.

— Из которых, за исключением вас троих, все мертвы, а человек, который, как вы говорите, вам это приказал — безумен. Очень удобно.

Ньюмос, казалось, был действительно возмущен.

— Мы не могли знать, что офицер высшего ранга потерял связь с реальностью, и следовали его приказам, как того требует долг. Как вы смеете ставить под сомнение мою честь?

— Вашу честь? — спросил Гири, вполне отдавая себе отчет в том, насколько резко это прозвучало. — У вас нет чести. Вы не только нарушили клятву Альянсу, не только ослушались приказов перед врагом, но теперь еще и врете, опираясь на молчание мертвых офицеров и поврежденный рассудок командующего.

— Мы требуем военного суда, — настаивала впервые заговорившая капитан Фареза с выражением еще более ядовитым, чем помнилось Гири. — Это наше право в соответствии законом Альянса.

— Военный суд? — поразился капитан Дьюллос. — Чтобы вы могли притворяться невиновными, основываясь на секретных приказах, предположительно отданных капитаном Фалько? Чтобы вы могли отрицать свою ответственность за то, что случилось с двадцати шестью военными кораблями Альянса? Чтобы вы смогли отрицать роль, которую сыграли в смерти их команд? У вас совсем стыда нет?

— Нам нечего стыдиться, — заявил Ньюмос так же гордо, как и всегда.

— Мне бы стоило вас сейчас пристрелить. — Гири не сразу понял, что эти слова произнес он сам. И осознав, что сказал, он понял, что может сделать это. Офицеры, обвиняемые в бунте перед лицом врага, найдут мало защитников, и у них не будет друзей на территории Альянса. Во всяком случае, у Ньюмоса и Фарезы, казалось, не осталось друзей здесь, хотя, наученный горьким опытом, Гири знал, что друзья таких людей, как Ньюмос, могут находиться в тени. Но они не были Фалько, у которого был запас военной славы из прошлого и нынешний поток из страха и жалости, чтобы вызвать сочувствие.

Он мог сделать это. Мог отдать приказ. Мог даже забыть о военном суде, не говоря уже о трибунале. Как командир флота, он мог вынести приговор без участия присяжных. Кто попытается его остановить здесь и сейчас? А когда они вернутся на территорию Альянса, кто поставит под сомнение правомерность его действий? Кто будет оспаривать его решения, когда он, именно он, приведет флот домой? Никто в Альянсе просто не осмелится.

Он мог расстрелять Ньюмоса. И Фарезу. Может быть, даже Керестеса, хотя тот, казалось, даже пули не стоил. Никто не сможет его остановить. Ньюмос получит, что заслужил. Справедливость восторжествует, и это случится быстро. К черту условности.

Это было очень соблазнительно, потому что казалось таким правильным, а ярость внутри него требовала выхода.

Гири медленно и глубоко вздохнул. «Так вот каково жить, будучи Блэк Джеком Гири. Делай что хочешь. Сам устанавливай правила. Я герой. Герой Альянса. Герой этого флота. И я так сильно хочу заставить Ньюмоса и Фарезу заплатить за то, что они сделали.

Настолько сильно, что готов воспользоваться властью, к которой, как я клялся, не испытываю тяги? Настолько сильно, чтобы действовать как главнокомандующий Синдиката? Настолько сильно, чтобы превратиться в человека, которым меня считает Виктория Рион? Этому ли я учил всех людей здесь, говоря о том, что правильно? Настолько сильно, чтобы обходить правила самому, потому что причина кажется мне достаточно веской? Фалько хотя бы искренне верил в то, что может нарушать правила потому, что он особенный, единственный, кто может спасти Альянс. У меня такого оправдания не будет. Я бы сделал это потому, что другие думали, что я особенный, сам в это не веря».

Он взглянул туда, где сидела Рион. Она наблюдала за ним, с бесстрастным выражением лица, но её глаза, казалось, были готовы прожечь его насквозь. Она знала, о чем он думал, знала, что чувствовал.

Гири старался не смотреть на Ньюмоса, зная, что не сможет удержаться от того, чтобы отдать приказ, продолжая видеть его уродливую гордыню.

— Но не стану. Все пройдет в соответствии с буквой закона и правилами флота. Обвинения будут предъявлены. Если обстоятельства позволят, военный суд состоится до нашего возвращения на территорию Альянса. Если нет, то вы будете переданы властям Альянса со списком обвинений подписанным мной.

— Мы требуем, чтобы нас освободили, — настаивала Фареза. — Для этого незаконного задержания нет никаких оснований.

— Не провоцируйте меня, — предупредил её Гири, понимая, что Ньюмос и Фареза, скорее всего, испытали бы удовлетворение, заставив его поступиться своими принципами и убить их. «Не получится. В этом вы не победите. Не сегодня. Каждый день я буду засыпать и просыпаться, зная, что мог заставить их ответить. Помогите мне, предки, избежать соблазна отомстить этим двоим и идиоту Керестесу». — На ваших руках кровь солдат Альянса, — произнес Гири, — если бы у вас была честь, вы отказались бы от своих полномочий со стыдом. Если бы у вас была смелость, вы бы остались и дали «Триумфу» уйти. — Он пользовался своей властью, чтобы ругать их сейчас, когда за их спинами стояли охранники, и им не оставалось ничего, кроме как слушать. Пользоваться властью было слишком легко. Вызвав охранников Ньюмоса, Фарезы и Керестеса, он удалил их с собрания.

Гири провел ругой по волосам, глядя на поверхность стола и стараясь унять ярость внутри. Снова подняв глаза на офицеров, он заговорил, как надеялся, спокойным тоном.

— На то, чтобы эвакуировать «Непобедимого» как следует, потребуется некоторое время. Его команда отличилась. «Непобедимый» и его команда будут отмечены за храбрость, прежде чем команда будет эвакуирована, а корабль оставлен. Мы взорвем обломки, чтобы они не достались врагу. Я глубоко сожалею о потере этого корабля и всех остальных, потерянных недавно. Мы должны быть готовы к тому, чтобы покинуть эту звездную систему завтра, когда к прыжку будут готовы «Боец», «Орион», «Величавый» и другие легкие корабли, поврежденные в схватке. Дайте мне знать, если какие-нибудь проблемы с этими кораблями не дадут нам уйти. Мы направляемся к Тавике. Вопросы есть?

Командир с затравленным выражением лица спросила:

— Каковы ваши намерения относительно офицеров с других кораблей, последовавших за Фалько, сэр?

Гири посмотрел на женщину. Командир Гаэс с «Лорики», одного из выживших тяжелых крейсеров. Её корабль остался с «Непобедимым», пока тот с трудом передвигался под защиту флота.

— А что, по вашему мнению, я должен сделать?

Она некоторое время беззвучно шевелила губами, прежде чем ответить.

— Призвать нас к ответу за наши действия, сэр.

— Насколько плохо все было у Видхи? — спросил Гири.

Командир Гаэс прикусила губу и отвернулась.

— Очень плохо. Слишком много врагов. Мы потеряли два легких крейсера у заминированной точки прыжка на пути к Видхе. Как только мы добрались до Видхи, мы потеряли на минах еще четыре корабля прямо на выходе из прыжка, а «Поларис» был так поврежден, что не мог идти дальше. Враги все прибывали. Мы просили приказов, но их не было. «Триумф» сказал нам отходить, пока он нас прикрывал, иначе никто из нас не выжил бы. — Она помолчала. — Мой старший офицер готов взять на себя командование моим кораблем.

Гаэс была, возможно, виновата не в меньшей степени, чем Ньюмос, но у неё хватало духу признать свою ответственность. И она осталась с «Непобедимым», делая все, что поврежденный военный крейсер мог сделать, чтобы защитить раненного товарища.

— Рано, — ответил Гири. — Вы совершили ужасную ошибку. Как и другие командиры сопровождавших Фалько кораблей. В отличие от некоторых капитанов флота, вы готовы ответить за свои действия. У вас также хватило чести и храбрости остаться с «Непобедимым». Я не слепец. На основании этого, я готов дать вам еще один шанс. Будете ли вы верны флоту с этого момента, командор Гаэс?

— Да, сэр.

— Тогда покажите мне, что можете быть хорошим командующим офицером. Вы и остальные. Я не буду притворяться, что вы и они не будете под пристальным наблюдением. Переживете?

Гаэс взглянула на Гири с все еще затравленным выражением.

— Мне придется жить с воспоминаниями о Видхе, сэр.

— Придется. И пусть это сделает вас и остальных лучше. Если вы или остальные почувствуете, что не можете больше нести на себе бремя командира — поставьте меня в известность. В противном случае выполняйте приказы, командор Гаэс.

Она кивнула.

— Так точно.

— Тогда увидимся на Тавике. — Гири ждал, наблюдая за тем, как быстро исчезают другие офицеры. Изображение Рион отключилось так же быстро, как и остальные. Дижани, качая головой и сочувственно глядя на Гири, удалилась, сославшись на дела.

Очень скоро осталось только печальное изображение капитана Дьюллоса.

— У меня никогда не было теплых чувств к капитану Фалько, но видеть такое грустно, не так ли?

Гири кивнул.

— Как мы можем судить человека, который больше не живет в этой реальности?

— Возможно, врачи флота смогут вылечить его.

— Вылечить, чтобы мы смогли его судить? Вылечить, чтобы он смог воспользоваться своими навыками и попытаться снова взять командование флотом на себя? — Гири грустно улыбнулся. — Или просто вылечить его, чтобы он смог осознать, что он сделал с последовавшими за ним кораблями? Это будет неплохим отмщением, не так ли? Сможет ли Фалько когда-нибудь осознать и принять свою вину? Или притворится, что все так и должно было быть?

— Я не говорю, что знаю, где справедливость в таких случаях, как этот, — заметил Дьюллос. — Но капитан Фалько достаточно долго пребывал во Вселенной, сконцентрированной вокруг него самого. В сознании Фалько он и Альянс — одно целое. Не думаю, что он когда-нибудь сможет осознать свою роль в гибели этих кораблей.

— А что насчет остальных? — спросил Гири.

— Они достойны презрения, не так ли? — саркастически заметил Дьюллос. — Возможно, их маленькое представление в попытке избежать ответственности за свои действия, окончательно лишит их поддержки. А может быть и нет. Некоторые люди умудряются всегда выходить сухими из воды. Я думаю, что вы правильно поступили с Керестесом, Ньюмосом и Фарезой, но, что касается командиров легких военных кораблей, не уверен, что они извлекли из случившегося такой же урок, как командор Гаэс.

— Я знаю. Буду за ними приглядывать. Просто не нравится поголовное увольнение командиров. Так поступил бы Синдикат.

— Иногда это необходимо. — Дьюллос помолчал, испытующе взглянув на Гири. — Но мне кажется, вы отклоняетесь в сторону милосердия, после того, как чуть было не отклонились в сторону мести.

Гири постарался отвлечься от головной боли.

— Было заметно?

— Мне — было. Кто еще заметил, я не знаю. Но там вы совершенно точно приняли верное решение. Должен сказать, что на мгновение я был готов вызваться расстрелять обоих: и Ньюмоса, и Фарезу.

— Спасибо. — Гири смотрел на системный дисплей все еще парящий над столом. — Почему такие люди, как командир и команда «Ужасного», умирают, тогда как Ньюмос и Фареза остаются жить?

— Боюсь, что ответа на этот вопрос мы никогда не получим, — признался Дьюллос. — Уверен, что буду говорить об этом с предками сегодня вечером.

— Я тоже. Пусть они дадут нам мудрость, в которой мы так нуждаемся.

— И покой. Если будете слишком много думать о тех, кто там погиб, капитан Гири, вспомните о тех, кто выжил в этой битве, и о тех, кто смог уйти из домашней системы Синдиката благодаря вам.

— Вы думаете, это восстановит баланс, не так ли? — уточнил Гири. — Но это не так. Каждый корабль, каждый солдат, которого мы потеряли, — это удар.

— И все равно это то, что мы должны делать. — Дьюллос кивнул и удалился.

Ровно через шестнадцать часов Гири наблюдал на своем дисплее за тем, как покореженные остатки «Непобедимого» разлетелись на кусочки, когда взорвался энергетический центр. Синдикату не останется ничего, а все выжившие члены команды были в безопасности на других кораблях, но все равно было грустно смотреть, потому что это напоминало о судьбе «Ужасного».

— Всем подразделениям, разогнаться до 0,5 световой и взять курс вниз на три градуса и два градуса налево, время пять-один. — Пора было направляться к точке прыжка к Тавике, пора было прощаться с Иллионом.

Было необходимо, чтобы его видели на корабле, необходимо было дать команде понять, что он ценит их усилия и беспокоится о них, хотя их благополучие было прямой обязанностью капитана Дижани. Гири медленно шел по коридорам, обмениваясь короткими приветствиями, и время от времени, останавливаясь ради коротких разговоров с членами команды, которые, наконец-то, осмелились поверить в то, что доберутся домой. Его все еще нервировала их безоговорочная вера в него, но Гири хотя бы мог успокоить себя тем, что, несмотря на множество совершенных ошибок, он провел их далеко, несмотря на подстерегавшие их опасности.

До него донеслись приглушенные сердитые голоса. Гири повернул за угол и увидел капитана Дижани и вице-президента Рион, стоявших практически нос к носу в коротком пустом коридоре. Обе были напряжены. Стоило им его увидеть, как они тут же прекратили разговор.

— Что-то не так?

— Нет, сэр, — резко сказала Дижани. — Личное дело. Позвольте, сэр. — Она коротко отдала честь и быстро зашагала прочь.

Гири перевел взгляд на Рион, которая не сводила с удалявшейся спины Дижани сузившихся глаз.

— Что происходит?

Рион взглянула на него. Выражение её лица смягчилось, спрятав ненужные эмоции.

— Вы же слышали, что сказала офицер, капитан Гири. Это личное.

— Если это касается меня…

— Думаете, мы поцапались из-за вас, капитан Гири? — с издевкой спросила Рион.

Он почувствовал, как закипает.

— Нет. Но у меня есть право знать, если между вами и капитаном Дижани по какой-то причине нелады.

Рион снова взглянула на него с прохладцей, не выдавая никаких эмоций.

— Нет, капитан Гири. Между мной и капитаном Дижани все прекрасно. — Она сказала это так, словно солгала, и он знал, что это было сделано нарочно. Но зачем. Гири даже представить не мог.

Стараясь держать себя в руках, он начал:

— Виктория…

Она подняла руку, призывая его к молчанию.

— Вице-президент Рион больше ничего не может сказать по этому вопросу. Допросите своего офицера, если не можете оставить все как есть. Доброго дня, капитан Гири. — Рион развернулась и зашагала прочь, выдавая напряженной спиной ярость, которую Гири мог заметить благодаря проведенному ими вместе времени.

Они все еще были в нескольких часах от точки прыжка к Тавике, а у него уже появилась новая проблема. Но было ли это проблемой? Дижани в последнее время если и не радовалась присутствию Рион, то хотя бы терпела его. С другой стороны, Рион избегала его после собрания флота. Он все еще не знал, что она думает по поводу произошедшего на конференции, и все короткие разговоры между ними прекращались под предлогом её занятости или внезапно появившихся дел.

Гири добрался до своей каюты и некоторое время сидел и смотрел на звездный дисплей, прежде чем включить связь.

— Капитан Дижани, будьте добры, зайдите в мою каюту, когда освободитесь.

— Сейчас буду, сэр, — ответила Дижани ничего не выражающим деловым тоном. Через несколько минут она появилась. Выражение её лица было сосредоточенным, но в глазах читалась тревога.

— Сядьте, пожалуйста, — предложил Гири. Дижани присела. Её спина была прямой, как доска, и не расслаблялась ни на мгновение. Несмотря на то, что она всегда вела себя настороженно в его каюте, на сей раз она явно была напряжена куда сильнее. — Простите, если лезу не в свое дело, но мне было необходимо спросить еще раз. Вы можете рассказать мне, о чем спорили с вице-президентом Рион?

Она смотрела мимо него, не выдавая своих эмоций.

— При всем моем уважении, сэр, я отказываюсь отвечать, так как дело носит личный характер.

— У вас есть на это право, — с трудом согласился Гири. — Но я настаиваю на том, чтобы вы сообщили мне одну вещь. Чего бы это ни касалось, можете ли вы и дальше выполнять свои обязанности и с уважением относиться к вице-президенту Рион?

— Уверяю вас, я в состоянии выполнять свои обязанности с должным профессионализмом, сэр.

Он кивнул, позволив разочарованию отразиться на своем лице.

— Ничего большего я требовать не могу. Пожалуйста, дайте мне знать, если что-нибудь изменится, и, пожалуйста, сообщите мне, если сочтете, что обсуждаемое касается безопасности или благополучия этого флота и его офицеров.

Дижани снова кивнула, держа выражение своего лица под контролем.

— Да, сэр.

— Вы понимаете, что я нахожусь в крайне неловком положении?

— Простите, сэр.

— Хорошо. — Гири уже хотел сказать Дижани, что она может уходить, когда дверь каюты открылась и впустила Рион, которая либо намеренно, либо случайно показала, что имеет личный доступ туда, где живет Гири. То, что Рион решила появиться в его каюте после того, как избегала его после конференции, было удивительным совпадением.

Рион смерила их бесстрастным взглядом.

— Я не помешаю?

Дижани встала и, столь же бесстрастно взглянула на Рион.

— Нисколько, мадам вице-президент. Я уже ухожу.

Гири наблюдал за ними и не мог не поражаться. Они были как два военных крейсера, обходивших друг друга: щиты на максимальной мощности, орудия готовы к бою, но обе контролировали свои действия, чтобы ситуация не переросла в кровавую бойню. И у него не было ни малейшего представления, почему они были так враждебны.

— Спасибо, капитан Дижани, — осторожно сказал он, опасаясь, что любое неверное слово может спровоцировать столкновение. Он был недостаточно эгоистичен, чтобы думать, что женщины спорили из-за него, а потому причины происходящего вызывали у него недоумение.

Дижани ушла, и даже люк, казалось, захлопнулся за ней сильнее, чем обычно. Гири тяжело вздохнул и взглянул на Рион.

— У меня много поводов для беспокойства, знаешь?

— Я уже не раз обращала на это внимание, — слегка отстранение согласилась Рион.

Гири смотрел на неё некоторое время, удивляясь тому, как она одновременно могла быть такой родной и такой незнакомой.

— Кто здесь? С кем я разговариваю? С Викторией или с вице-президентом Рион?

Она холодно посмотрела на него.

— Зависит оттого, говорю я с Джоном Гири или с Блэк Джеком Гири.

— Я все еще Джон Гири.

— Правда? Я видела Блэк Джека недавно. Он собирался приказать расстрелять кое-кого. Он хотел это сделать.

— Не только он. — Гири отвернулся. — Может, ты и видела Блэк Джека, но Блэк Джек не принимал за меня решения.

— Однако до этого было недалеко, не так ли? — Рион находилась от него на расстоянии вытянутой руки, удерживая физическую и эмоциональную дистанцию. — Каково это было: чувствовать, что можешь делать все, что хочешь?

— Пугающе.

— И все?

Он глубоко вздохнул, припоминая переполнявшие его эмоции.

— Да. Это насмерть меня перепугало, потому что было очень заманчивым. Потому что я хотел, чтобы эти идиоты расплатились за то, что сделали, и знал, что, если захочу, это сойдет мне с рук. А осознание того, что это может сойти мне с рук, испугало меня. — Гири посмотрел на Рион. — А ты что чувствуешь?

— Я? — Рион покачала головой. — А почему я должна что-то чувствовать?

— Значит, между нами все кончено? Ты это пришла мне сказать? Из-за этого ты меня избегала после собрания?

— Кончено? — Рион некоторое время обдумывала его вопрос, потом снова покачала головой. — Нет, просто мне нужно кое с чем разобраться. Однако я хочу оставаться рядом с Джоном Гири. Кажется, я могу ему понадобиться.

— А что насчет Блэк Джека? — спросил Гири, припоминая, что Рион открыто заявила о своей преданности в первую очередь Альянсу, а не ему.

— Если он снова появится, то я предпочитаю быть и рядом с ним тоже. — Она сказала это очень спокойно, голосом, практически лишенным эмоций, затем посмотрела на Гири.

«Чтобы убедиться в том, что я честен? — думал он. — Или чтобы убедиться в том, что сможет получить преимущества от власти, которой Блэк Джек может воспользоваться не задумываясь?

Или чтобы убедиться, что Блэк Джек не нанесет вреда Альянсу, и воткнуть в него нож, пока он спит? Мог ли я когда-нибудь представить, что окажусь в постели с женщиной, которая может убить, если сочтет, что так будет лучше для того, во что она верит? Для того, во что я тоже верю?

Но таким образом я хотя бы тоже смогу приглядывать за ней».

— До территории Альянса еще очень далеко, — произнес Гири. — Но мы доберемся туда, как бы Синдикат не старался нам помешать. Этот флот вернется. И капитан Джон Гири вернется. Я всегда буду рад любой помощи, которую ты можешь предложить. Я также всегда буду рад твоему обществу.

«Ну, или почти всегда».

— Теперь я верю, что этот флот вернется, — тихо согласилась Рион. — Посмотрим, вернется ли Джон Гири.