Ключ повернулся в замке без скрипа, даже легчайшего. Так проникают в чужой дом воры. Этому она отменно научилась еще у себя в Атланте, живя с матерью и отчимом.

Придержав автоматическую защелку, она обеими руками прикрыла дверь. Ни шороха. Хорошо в этом смысле натренированная, она застыла в неподвижности. Она стояла, широко расставив ноги, выпрямив спину и вздернув подбородок, она легонько водила головой из стороны в сторону, проверяя дом на предмет хоть малейших признаков жизни. Потом она разулась.

Издали, из той части коридора, куда выходили спальни, до нее донесся какой-то шепот. Хотя не исключено, что это шептались волны. Но если в Доме кто-то все-таки есть, она вполне может выскочить отсюда, так и не известив их о своем приезде. И тогда они со Спиннереном смогут провести ночь где-нибудь в другом месте. Одна мысль об этом привела ее в волнение. Она чувствовала, что Спиннерену удастся так или иначе изумить ее.

Он был одновременно загадочен и чудесен. И всегда жестко контролировал себя, хотя она и угадывала в его повадках скрытое напряжение.

Она на цыпочках пошла босыми ногами по ковровой дорожке.

– Только не рассказывай мне, что ты никогда не порол маленьких девочек, – произнесла Фелиция, гримасками пытаясь подражать Мадонне.

– Ну, бывает, разок-другой отшлепаю, – ответил Твелвтрис. – Сними-ка блузку.

Она сняла блузку, встала боком, так, чтобы он видел маленькие, но уже с твердыми сосками грудки. Он протянул руку – и она сделала пару шагов навстречу ему. Он увидел шрамы на груди. Его лицо исказилось. Язык выстрелил наружу.

Как у ящерицы, подумала она. Ящерицу она видела по телевизору. Ну конечно, по телевизору.

– Господи, так это вы, – сказала она.

– А что, Риальто не сказал тебе, куда он тебя везет?

– Да Господи, он такой забывчивый…

Фелиция невольно отпрянула. Да, она знала этого сукиного сына, понаслышке, но знала. О нем говорили скверно, очень скверно. И ей рассказывали, что именно этот человек – Мистер-Полуночная-Америка – так изувечил ее собственную мать, что та вскоре после этого умерла.

– В чем дело? – спросил Твелвтрис, присаживаясь на кровать.

– Просто глазам своим не верю. Надо же, Роджер Твелвтрис!

– Ну, и куда ты сейчас-то собралась?

– Только что вспомнила. Майк ждет, чтобы я ему сказала, останусь ли на ночь.

И она бросилась к двери.

Дженни четко слышала голоса, но не разбирала слов. Она решила, что низкий голос принадлежит ее отцу. А тонким, почти писклявым, разговаривает девочка.

Движимая непреодолимым любопытством, она подошла уже к самым дверям спальни.

– Значит, я пойду скажу ему, чтобы он меня дождался? – вопросительно протянула Фелиция.

Твелвтрис уже извлек болт и взял его в руку. Он неотрывно смотрел на шрамы, которыми была усеяна ее почти мальчиковая грудь.

– Давай-ка сюда свою попку. Свою худенькую попку. Уедет Риальто, значит, уедет.

Он вскочил с постели.

Фелиция отвернулась от него, ухватилась за дверную ручку и распахнула дверь настежь. И тут же, вскрикнув, отступила в спальню, чуть не натянув на голову юбку, которая только что болталась где-то в районе щиколоток.

Дженни тоже изумилась, но она не закричала и не отпрянула. Она поглядела на девочку, на которой ничего не было, кроме белых носочков, простых туфелек и хлопчатобумажных трусиков. Она увидела в спальне собственного отца с болтом в руке. Фелиция, присев, начала натягивать юбку. Бросившись затем мимо Дженни прочь из спальни, она едва не сшибла ее с ног.

Дженни в страхе и отвращении отвернулась.

– Погоди-ка минуточку, Дженни. Погоди-ка, – прохрипел Твелвтрис.

Он схватил дочь за руку.

Фелиция выбежала из дому.

Риальто не было. Его белого «кадиллака» тоже не было. Ей навстречу шел блондин с пистолетом в руке.

– Фелиция, – крикнул он. – Какого черта тебя сюда принесло?

Незнакомец с пистолетом, да к тому же знающий, как ее зовут, – все это заставило ее оцепенеть. И тут она увидела и поняла, кто это.

– О Господи! Алиса?

Они постояли, глядя друг на друга. Спиннерен указал пистолетом на заднее сиденье своей машины.

– Ступай туда, – сказал он.

– Я не могу поверить. Чего ради ты так оделась? – спросила Фелиция.

Он обошел вокруг машины и с силой втолкнул девочку в салон. Затем, вновь обежав машину, оказался спереди, у дверцы водителя. Постоял в нерешительности, время от времени посматривая на дом.

Оттуда донесся звук выстрела.

Где-то залаяла собака.

Спиннерен сел за руль и развернулся посередине дороги. Коробка из-под сигар свалилась с крыши «БМВ» и покатилась на обочину, постукивая всем своим содержимым – брусками динамита, взрывателем, часовым механизмом.

Собака продолжала лаять.

Дверь пляжного домика открылась, но «БМВ» уже подкатывал к воротам. Ни Спиннерен, ни Фелиция не увидели Дженни, в слезах застывшую на крыльце. Все ее изорванное платье было залито кровью.