В одиннадцать часов Шарлотта переступила порог столовой и, к своему удивлению, увидела Алекса. Он сидел в одиночестве за столом и читал газету. Раньше их пути редко пересекались по утрам. А когда это происходило, Шарлотта ощущала неловкость. Они были словно двое незнакомцев, кружащихся в вальсе, и каждый из них осознавал, что один неверный шаг может нарушить четкий ритм танца.

Шарлотту сразу же поразило то, что Алекс, опустив газету, улыбнулся ей. Это было так непривычно. Прежде Алекс встречал ее или кривой усмешкой, или мрачным взглядом. Шарлотта разволновалась.

— Ну, наконец-то ты проснулась, — произнес он, а затем, свернув газету, положил ее на стол, отодвинул стул и встал. — Я думал, что умру от голода.

Только теперь Шарлотта заметила, что его серебряный столовый прибор не был использован и лежал рядом с пустой чистой тарелкой.

— Почему ты еще не поел? — спросила она.

— Я ждал тебя, — ответил Алекс.

Их взгляды встретились. Шарлотта старалась не придавать слишком много значения его словам, но выражение его глаз не могло не взволновать ее. Взгляд Алекса ясно говорил о том, что он до мельчайших подробностей помнит события ночи, которую они провели вместе.

— Иди сюда, давай поедим, — промолвил он, махнув рукой в сторону буфета, на открытых полках которого стояли блюда с едой.

Они положили себе на тарелки ломтики бекона, яичницу, свежеиспеченный хлеб, булочки, ломтики сыра и кусочки копченой рыбы, а затем уселись за стол.

— Надеюсь, ты приятно провела ночь? — спросил Алекс.

Шарлотта, которая уже начала есть, чуть не поперхнулась. Быстро взглянув на него, она увидела на его лице выражение притворной невинности. «Настоящий дьявол во плоти», — пронеслось у нее в голове.

Ей с трудом удалось сохранить самообладание.

— Да, я провела ночь довольно приятно, — с чопорным видом ответила она, едва сдерживая улыбку.

Шарлотта решила подыграть мужу.

Алекс кивком головы отпустил дежурившего в столовой лакея и, когда тот удалился, вновь бросил на Шарлотту взгляд из-под тяжелых полуопущенных век.

— Женщины, которые всего лишь «довольно приятно» проводят ночь, не кричат так громко, как кричала ты. Ты мешала мне спать своими возгласами, вздохами и стонами, — заявил он.

Шарлотту бросило в жар, и она вспыхнула до корней волос. Алекс теперь смотрел на нее так, словно изголодался не только по еде, и тело Шарлотты мгновенно отозвалось на его страсть.

— Ты неисправим, — промолвила она без тени упрека в голосе.

На губах Алекса заиграла озорная улыбка.

— А ты ненасытна, — парировал он. — Но не волнуйся, я приложу все силы, чтобы сделать сегодняшнюю ночь еще более приятной.

«По-видимому, ледниковый период закончился», — подумала Шарлотта, заметив, что Алекс флиртует с ней. Он использовал все свое обаяние, чтобы очаровать ее, и она оценила это.

— С нетерпением жду обещанного, — сказала она, ощущая сладостное покалывание во всем теле.

Тихо посмеиваясь и время от времени поглядывая на раскрасневшуюся Шарлотту, Алекс принялся за еду.

Прошлой ночью она молила Бога о том, чтобы их сближение стало началом новой счастливой эпохи в их семейных отношениях, но этим утром она увидела, что результат превзошел все ее ожидания. Наконец-то Шарлотта чувствовала себя нужной и желанной. Это чувство напоминало ей то время, когда они любили друг друга, когда Алекс трепетно относился к ней.

— Я приказал твоей служанке отвезти Николаса в дом Джеймса, — сообщил Алекс. — Он вернется во второй половине дня. Я подумал, что ты захочешь поехать со мной к арендаторам. Они должны познакомиться с новой маркизой.

Шарлотта сделала глоток горячего шоколада и поставила чашку на блюдце, расписанное цветами. Подняв глаза, она встретила взгляд Алекса, и между ними пробежала искра.

— Я с огромным удовольствием поеду с тобой.

Лукас Бомон должен был признать, что Радерфорд-Мэнор выглядел импозантно. Значит, вот где жила Шарлотта до своего приезда в Америку. Лукас невольно вспомнил тесную опрятную квартирку Шарлотты на Уиллоу-стрит на Манхэттене. Скромная квартирка и огромный роскошный дом принадлежали к двум разным мирам. Не в первый уже раз со дня знакомства с Шарлоттой Лукас задался вопросом: что могло заставить ее уехать из Англии? Рассказ Шарлотты о муже, который якобы умер от скарлатины, никогда не казался ему правдоподобным.

Как бы то ни было, но прошло уже более месяца с тех пор, как Шарлотта покинула Америку. Она обещала написать Лукасу и известить его, благополучно ли они с Николасом добрались до дома, но так и не выполнила свое обещание. Встревожившись, Лукас решил наведаться в Радерфорд-Мэнор, чтобы навести о ней справки.

Он позвонил в колокольчик. Через несколько секунд дверь отворил лакей в ливрее. «Надо же, как эти англичане любят помпезность и разные церемонии, — подумал Лукас. — Особенно это бросается в глаза, когда смотришь на их слуг».

— Добрый день, я разыскиваю мисс Шарлотту Радерфорд, — вежливо сказал Лукас, вспомнив, что она отправилась в Англию под своей девичьей фамилией.

Но прежде чем лакей успел ответить, за его спиной появилась женщина.

— Шарлотта! — обрадовался Лукас и широко улыбнулся, с облегчением заметив, что она прекрасно выглядит.

Однако когда женщина подошла ближе, он понял, что ошибся. Это была не Шарлотта, а ее сестра-близнец Кэтрин, с которой Лукас виделся во время своего прошлого визита в Англию. В глазах Лукаса зажегся огонек живого интереса. Он испытывал к Кэтрин большую симпатию.

Мисс Кэтрин остановилась так резко, что Лукас едва не рассмеялся. Ее губы приоткрылись, а тонкие брови взметнулись вверх. Лукас надеялся, что его появление оказалось для Кэтрин радостным сюрпризом. Сам он был счастлив видеть ее снова.

Оправившись от потрясения, Кэтрин расправила плечи и постаралась придать своему лицу безмятежное выражение. Однако ей это плохо удавалось.

— Мистер Бомон? — промолвила она с легкой вопросительной интонацией, как будто не верила своим глазам, а затем, жестом приказав слуге удалиться, подошла к гостю.

На ней было красивое голубое платье, подчеркивавшее все изгибы ее стройной женственной фигуры. Это будило воображение Лукаса. Несмотря на удивительное сходство сестер, он особым образом реагировал только на Кэтрин. Ни к кому другому Лукас прежде не испытывал таких пламенных чувств.

— Добрый день, мисс Кэтрин, — поздоровался Лукас и учтиво поклонился.

Он был хорошо знаком с нравами английских аристократов, которые строго соблюдали правила приличий и чтили этикет.

— Ч-что вы здесь делаете, мистер Бомон? — запинаясь, спросила Кэтрин, и на ее пухлых розовых губах появилась робкая улыбка. — Ах, как невежливо с моей стороны держать вас на пороге! Проходите, пожалуйста.

И она широко распахнула дверь. Лукас вошел в холл.

— Я разыскиваю Шарлотту.

Лукас не знал, действительно после этих слов улыбка на ее устах слегка померкла или ему это только показалось? Он надеялся, что воображение не сыграло с ним злую шутку.

— Шарлотту? Она знает, что вы в Англии? Я не думала, что вы так скоро вернетесь.

Лукас познакомился с Кэтрин во время своего прошлого визита в Англию, на званом ужине в доме сэра Франклина. Он сначала ошибочно принял ее за сестру, но когда она с недоуменным видом внимательно посмотрела на него, Лукас догадался, что у Шарлотты есть сестра-близнец. Их сходство было поразительным, и все же сестер можно было различить. Во всяком случае, Лукасу это легко удавалось.

Лукас представился Кэтрин и завязал с ней разговор, который оказался очень познавательным.

Лукас обвел взглядом просторное помещение холла. Это был типично английский дом, правда, от большинства других он отличался внушительными размерами.

— Я планировал приехать в Англию не раньше начала осени, но, не получив письма от вашей сестры, встревожился и решил немедленно отправиться к вам. Я хотел убедиться, что Шарлотта и Николас благополучно добрались до дома. Надеюсь, это так?

Приветливая улыбка Кэтрин стала слегка прохладной.

— Пройдемте в гостиную и там поговорим. Холл не лучшее место для подобного рода бесед, — промолвила Кэтрин учтивым светским тоном.

У нее был более выраженный английский акцент, чем у сестры.

Лукас снял шляпу и последовал за Кэтрин в гостиную, восхищаясь нежным покачиванием ее бедер. Боже, он почти уже забыл, как соблазнительно она выглядит!

Гостиная была похожа на все подобные комнаты, которые Лукас видел в английских аристократических домах. Она отличалась лишь меньшей чопорностью обстановки и отсутствием духоты. Два стоявшие здесь дивана были обиты коричневой тканью, камин из темного дерева казался огромных размеров.

— Садитесь, пожалуйста, — пригласила Кэтрин, показав на диваны и кресла. — Теперь я могу сообщить вам, что мои сестра и племянник несколько недель назад благополучно добрались до дома.

Лукас подождал, пока она сядет, а затем выбрал кресло, которое стояло ближе к ней. Опустившись в него, он положил шляпу на колени.

— Рад это слышать, я очень беспокоился за нее. Шарлотта, наверное, была удивлена, обнаружив, что вы находитесь в добром здравии. Она говорила вам, почему вернулась в Англию? Шарлотта ведь думала, что у вас серьезно пошатнулось здоровье.

Мисс Кэтрин поморщилась.

— Нет, она ничего не говорила о причинах своего приезда. Если вдруг она начнет задавать вам вопросы, скажите, что узнали о моей болезни из слухов и что не знаете имени человека, который передал вам их.

Кэтрин явно нервничала.

В разговоре, состоявшемся в доме сэра Франклина, Лукас сообщил ей, что знаком с женщиной по имени Шарлотта, которая поразительно похожа на нее и, должно быть, является ее сестрой-близнецом. Услышав это, мисс Кэтрин накинулась на него с вопросами. Она умоляла Лукаса сообщить ей адрес Шарлотты, объяснив, что ее сестра много лет назад бежала из Англии и что она сама и их брат беспокоятся за беглянку. Кэтрин сказала, что ей нужно только одно: чтобы Шарлотта — пусть даже ненадолго — вернулась домой. Родные хотели убедиться, что она жива-здорова. Мисс Кэтрин ни словом не обмолвилась о маленьком племяннике, из чего Лукас сделал вывод, что она не знает о его существовании. И тогда он решил умолчать о нем.

Лукас слушал Кэтрин с интересом, но он боялся обмануть доверие Шарлотты, поэтому не отважился назвать собеседнице ее местонахождение. Что, если именно родные, которые сейчас так сильно беспокоятся о Шарлотте, явились в свое время причиной ее бегства? Догадавшись о сомнениях, которые гложут Лукаса, Кэтрин сменила тактику и сказала, что Шарлотта непременно приехала бы домой, если бы узнала, что она, ее любимая сестра, серьезно больна или даже находится при смерти. И тогда Лукас согласился сообщить Шарлотте о том, что Кэтрин якобы надолго слегла с тяжелым заболеванием.

— Не беспокойтесь, я не выдам вас, — промолвил Лукас. — У меня были свои причины для обмана. Всякий раз, когда Шарлотта заговаривала о своих близких, об Англии, ее лицо становилось очень грустным. Мне было больно смотреть на нее. Я думал, что Шарлотта в ссоре со своими родственниками. Но потом я встретил вас, и мне стало ясно, что я ошибался. Вот тогда я и решил помочь и вам, и Шарлотте.

Кэтрин не знала, обижаться ли ей на мистера Бомона за то, что он приехал не к ней, а к Шарлотте, или простить его и продолжать наслаждаться общением с этим приятным человеком. Неужели он с первой же встречи не ощутил связывавшие их невидимые нити? Кэтрин была готова открыть перед ним душу. Лукас был красивым, обаятельным мужчиной. Его голос, его необычное произношение завораживали ее. Кэтрин впервые видела мужчину, у которого и глаза, и волосы были насыщенного шоколадного цвета. Да поможет Бог той женщине, на которую он устремит свой проницательный взгляд.

«Да поможет Бог мне», — говорила себе Кэтрин каждый раз, когда он смотрел на нее.

— А какой коммерцией вы занимаетесь? — поинтересовалась она. — Я забыла спросить вас об этом при первой встрече.

Мистер Бомон лениво улыбнулся, эта улыбка очень шла ему. Сердце Кэтрин екнуло.

— Я пробую свои силы в разных областях коммерции, — уклончиво сказал он.

Кэтрин не стала приставать к нему с расспросами, удовлетворившись загадочным ответом Бомона.

— Шарлотта вернулась домой, и теперь я ваша должница.

Его улыбка стала хищной, и это, казалось бы, должно было насторожить Кэтрин, охладить ее пыл, однако она, наоборот, почувствовала, что пульс участился, а соски под шелковой тканью нижней сорочки затвердели и напряглись.

— Мне нравится такая ситуация, — растягивая слова, произнес мистер Бомон голосом, способным растопить сердце любой женщины.

Кэтрин редко краснела, но сейчас ее бросило в жар и лицо зарделось от смущения.

— Если вы приехали, чтобы повидаться с Шарлоттой, то должна сообщить вам, что она живет в соседнем поместье вместе с мужем, — сказала Кэтрин.

Голова Лукаса резко дернулась, а в его глазах промелькнуло выражение крайнего изумления. Кэтрин охватил страх. «О Боже, только не это! — пронеслось у нее в голове. — Неужели он влюблен в Шарлотту?»

— Шарлотта замужем?

Кэтрин кивнула.

— Скажите честно, мистер Бомон, вы увлечены моей сестрой? — прямо спросила она. — Неспроста же вы преодолели огромное расстояние, чтобы увидеть ее и убедиться, что с ней все в порядке.

Кэтрин напряглась, ожидая его ответа, пальцы впились в гладкий край дивана. Ее неудержимо тянуло к Лукасу с момента их первой встречи.

Он покачал головой:

— Нет, об увлечении не может быть и речи. Меня и вашу сестру связывают совсем другие отношения. Мы с ней добрые друзья. Я просто совместил деловую поездку с визитом в дом вашего брата.

Скрывая чувство облегчения, выказать которое было бы верхом неприличия в подобной ситуации, Кэтрин кивнула. Она поверила Лукасу.

— Шарлотта вышла замуж за отца Николаса, — сообщила она.

Мистер Бомон поднял брови так, словно это было для него большим сюрпризом.

— В самом деле?

— Да, это так. Если вы хотите, я могу отвезти вас к сестре. Как я уже сказала, она живет в соседнем поместье, которое находится в пятнадцати минутах езды отсюда.

Ей очень хотелось побыть подольше в обществе мистера Бомона. Кэтрин призналась себе, что никогда прежде не испытывала такого живого, неподдельного интереса к мужчине.

Лицо Лукаса снова озарилось улыбкой, и Кэтрин показалось, что она похожа на солнышко, проглянувшее среди туч на хмуром небе.

— Благодарю вас, — сказал гость. — Я был бы весьма признателен, если бы вы поехали вместе со мной.

Кэтрин ощутила пустоту в желудке. Так всегда бывало с ней, когда она сильно волновалась.

— В таком случае мне надо надеть накидку.

Она встала, и, следуя ее примеру, Лукас тоже поднялся на ноги. Он был выше ее на целую голову. Кэтрин поймала на себе его взгляд из-под полуопущенных век, и ее душа ушла в пятки. На мгновение Кейти растерялась, у нее закружилась голова. Лукас держал в одной руке шляпу, а другой схватил за локоть Кэтрин. От его прикосновения ее обдало жаром.

— С вами все в порядке? — спросил Лукас голосом, от которого по телу Кэтрин побежали мурашки. — Мне показалось, что вы вот-вот упадете.

Он не выпускал ее локоть, хотя было ясно, что Кэтрин не собиралась падать.

— Я просто, наверное, слишком резко встала, — пробормотала она.

Мистер Бомон, без сомнения, был хорошо осведомлен о том, какое впечатление он оказывал на женщин. Если бы Кэтрин не была на сто процентов уверена, что Шарлотта без ума любит Алекса, она ни за что не поверила бы, что ее сестру и Лукаса связывает только дружба.

Лукас медленно разжал пальцы и выпустил локоть Кэтрин. При первой встрече она была очарована им, однако вскоре после того, как он уехал в Америку, Кэтрин стала сомневаться в своих чувствах к нему. Она убедила себя, что в холодном свете дня Лукас наверняка выглядит не таким уж неотразимым, что она подпала под власть его обаяния всего лишь на минуту.

И вот теперь Кэтрин поняла, что ошибалась. В холодном свете дня Лукас был еще привлекательнее, и Кэтрин испытывала непреодолимое влечение к нему.

Кэтрин никогда не стремилась нравиться мужчинам. И прежде всего потому, что до сих пор не встречала джентльмена, достойного ее внимания. Кроме того, Кэтрин и не подозревала, что может замирать от волнения и испытывать трепет от прикосновений мужчины. Мистер Лукас Бомон открыл для нее целый мир новых эмоций и ощущений.

— Вы долго собираетесь пробыть в Лондоне, мистер Бомон? — спросила она, робко поглядывая на гостя.

— Лукас. Мои друзья зовут меня Лукасом.

— Хорошо, я буду тоже звать вас Лукасом.

Пылкий взгляд его карих глаз обжег ее, как огнем.

— Думаю, что долго, мисс Кэтрин.

— Прошу вас, зовите меня просто Кэтрин.

Лакей нашел Шарлотту в столовой, где она обсуждала с миссис Хендерсон, служившей в доме экономкой, меню на неделю. Поклонившись, он доложил, что маркизу ждет в малой гостиной мисс Кэтрин.

Слуги были предупреждены о том, что для родных маркиза всегда была дома и что их следовало принимать в более уютной малой гостиной, а не в большой, предназначенной для других гостей, не принадлежавших к членам семьи Шарлотты.

Выслушав доклад лакея, Шарлотта незамедлительно направилась в комнату, где ее ждала сестра. В последний раз они виделись позавчера, и Шарлотта успела соскучиться по Кейти. Алекс в это время суток давал Николасу очередной урок верховой езды, и Шарлотте было одиноко без них. Она не знала, чем занять себя, и уже подумывала, не начать ли ей вязать крючком какой-нибудь шарфик. Книги ей надоели, от чтения у нее уже болели глаза.

Шарлотта была довольна развитием отношений с Алексом. Он все чаще улыбался. Даже Альфред заметил, что его господин изменился, стал спокойнее, веселее, жизнерадостнее.

Каждый вечер в течение последних двух недель Алекс входил к ней в спальню через дверь, соединявшую их комнаты. Он был неизменно одет в халат и сгорал от нетерпения заняться любовью с женой. Уже на третий вечер Шарлотта перестала надевать ночную рубашку, которую Алекс все равно тут же снимал с нее, и ждала его голой. Верный своему слову, он стал использовать «французские письма». Через некоторое время они договорились, что Шарлотта будет вводить себе во влагалище «голландский колпачок». Использование этого средства причиняло им обоим меньшее неудобство, чем «французские письма», и не ограничивало удовольствие от занятий любовью.

По правде говоря, Шарлотта почти не видела Алекса в течение дня, так как он большую часть времени проводил, занимаясь делами или общаясь с Николасом, с которым сильно сдружился. Что касается Николаса, то он боготворил отца, считая, что тот все может и всегда поступает правильно.

Чтобы завоевать сердце Алекса, нужно было внушить ему доверие, а на это требовалось много времени. Намного больше, чем для того, чтобы воспламенить его страсть.

— Кейти, я… — промолвила Шарлотта, переступая порог малой гостиной, и тут же запнулась, увидев рядом с сестрой в залитой солнечным светом комнате Лукаса. — Лукас!

Шарлотта бросилась к нему, широко раскинув руки. Лукас с радостным смехом крепко обнял ее. О, как ей не хватало этого добродушного смеха!

— Кажется, я зря беспокоился. Ты обещала написать мне письмо, когда доберешься до дома, но не сдержала слова, и я сильно встревожился. Я решил использовать деловую поездку для того, чтобы разыскать тебя и Николаса и убедиться, что у вас все хорошо, — сказал Лукас.

Его улыбка излучала любовь.

— О, прости, Лукас. Я должна была написать тебе сразу, как только приехала в Рединг, но вместо этого отправила письмо только три дня назад. Прошу прощения за то, что заставила тебя волноваться.

Только самый преданный друг отправился бы за тридевять земель проведать ее и Николаса.

Лукас издал хриплый смешок.

— Не стоит извиняться, я прочту его, когда вернусь домой. — Он повернулся к Кейти. — Твоя сестра любезно согласилась сопровождать меня сюда. Ты никогда не говорила, что она очень красива. Ты упоминала только о том, что вы с Кэтрин удивительно похожи.

Шарлотта рассмеялась.

— Ты неисправим, — промолвила она и вдруг заметила, что щеки Кейти стали ярко-пунцовыми.

Вообще-то ее сестра редко краснела. Интересно, что это с ней?

— Как долго ты пробудешь в Англии? И кстати, где ты остановился? — спросила Шарлотта, жестом пригласив гостей сесть.

И тут дверь в гостиную распахнулась, и в нее влетел золотоволосый малыш, настоящий сгусток энергии.

— Мама, папа разрешил мне проехать на большой лошади! — воскликнул Николас и тут резко остановился, увидев Лукаса.

Лицо мальчика просияло.

— Дядя Лукас! — закричал он и, изменив направление движения, бросился в объятия гостя. Оказавшись у него на коленях, Николас обвил шею Лукаса руками. — Мама не говорила, что ты приедешь.

В этот момент в комнату вошел Алекс. Шарлотта почувствовала его приближение раньше, чем он появился на пороге. Более того, она явственно ощутила, что он чем-то недоволен и даже разгневан. Его лицо было напряжено, зубы стиснуты, на скулах ходили желваки. И даже милая ямочка на подбородке не могла смягчить выражение его лица.

Николас, обернувшись, посмотрел на отца, не замечая, что он рассержен.

— Папа, к нам приехал дядя Лукас!

Алекс с первого взгляда невзлюбил человека, который бесцеремонно обнимал его сына. Никогда еще ему так сильно не хотелось наброситься на незнакомца с кулаками. Если бы он вырос в районе Сент-Джайлс, то, без сомнения, так и сделал бы, чтобы вырвать сына из рук гостя.

— Вижу, — холодно сказал Алекс.

Шарлотта шагнула вперед и положила руку ему на грудь, словно пытаясь утихомирить его. И этот жест убедил Алекса в том, что его жена дорожит отношениями с «дядюшкой Лукасом».

— Алекс, это Лукас Бомон, мой друг из Америки. У него дела в Лондоне, и он заехал проведать нас, чтобы убедиться, что мы благополучно добрались. Лукас, это мой муж, маркиз Эйвондейл.

— Похоже, это твой близкий друг, — произнес Алекс, стараясь не смотреть в сторону гостя.

Мистер Бомон, который не мог не заметить, что Алекс, мягко говоря, не рад ему, медленно спустил Николаса со своих колен, встал и, подойдя к Алексу, протянул ему руку для приветствия.

— Рад познакомиться с вами, лорд Эйвондейл.

Его рука зависла в воздухе. Убедившись, что Алекс не собирается пожимать ее, Лукас опустил руку.

У сестер одновременно вырвался возглас досады и ужаса. Радость на личике Николаса тут же погасла. Он понял, что здесь творится что-то неладное. Малыш чувствовал напряжение, царящее в комнате. Алекс вдруг ощутил себя виноватым: он испортил настроение сыну. Впрочем, даже ради Николаса он не мог побороть антипатию к гостю.

— Итак, мистер Бомон, наверное, вы успели убедиться, что с моей женой и сыном все в порядке, — промолвил он, надеясь, что этот наглый парень поймет прозрачный намек и уедет туда, откуда приехал.

— Э… да, действительно. Похоже, я напрасно беспокоился.

— И когда же вы возвращаетесь в Америку? — спросил Алекс.

Шарлотта широко раскрыла глаза.

— Алекс! — одернула она мужа.

Все присутствующие замерли, затаив дыхание. Даже обычно разговорчивый Николас молчал, глядя на отца круглыми глазами.

Алекс пристально посмотрел на мистера Бомона. Возможно, Шарлотта общалась с этим человеком на протяжении пяти лет, но сейчас она была с ним, Алексом, и он не желал делить ее ни с кем. Кроме того, Алексу не нравилось, что Николас называл этого человека дядей, хотя никто из его родителей не состоял с ним в родстве.

— Алекс, мне нужно поговорить с тобой наедине, — сдержанно кашлянув, заговорила Шарлотта, нарушив установившееся молчание.

В тоне ее мягкого женского голоса звучали стальные нотки. Алекс был не против такого разговора без свидетелей. У него тоже было что сказать жене. Они прошли в библиотеку и закрыли за собой дверь.

— Алекс, ты был невероятно груб с Лукасом! — резко сказала Шарлотта. — Он наш преданный друг, который, приложив массу усилий и претерпев неудобства, приехал сюда, чтобы убедиться, что я и Николас благополучно добрались до дома. Я требую, чтобы ты был хотя бы вежлив с ним.

— Если он твой друг, то почему ты раньше ничего не говорила мне о нем? Почему ты ни слова не сказала об этом человеке, когда рассказывала мне о своей жизни в Америке? У тебя была возможность хотя бы упомянуть о нем. Мы проводим вместе почти полдня, и, кроме того, я каждую ночь сплю в твоей постели.

Шарлотта открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут же закрыла его. Ей, по существу, нечего было возразить мужу. Ее молчание только подлило масла в огонь. У Алекса появилось ощущение, что его предали.

— Ты молчала о нем, потому что он был твоим любовником?

Даже если бы они не сблизились в последнее время, Алекс и тогда не потерпел бы любовника жены в своем доме.

— Лукас — мой друг. Он никогда не был и никогда не будет моим любовником.

Алекса взбесило то, что она называла этого человека Лукасом, а не мистером Бомоном. К его ярости примешивалось другое чувство, которое было трудно определить. Неужели она надеялась, что он поверит ей? Несмотря на то, что Бомон был американцем, Алекс видел, что он принадлежит к тому типу мужчин, от которых женщины падают в обморок. У него был дерзкий вид, который некоторые путают с обаянием. Женщины обычно каменеют под взглядом таких мужчин. Что же касается Шарлотты, то, по мнению Алекса, не существовало ни одного мужчины, который не клюнул бы на нее и не попытался бы затащить в свою постель. Алекс готов был биться об заклад, поставив на кон все свое состояние, что это так.

— В таком случае, позволь, я перефразирую свой вопрос. Скажи, Бомон увлечен тобой или был когда-нибудь увлечен?

Шарлотта долго молчала, подбирая правильные слова.

— Все не так, как тебе кажется.

— Тогда просвети меня, пожалуйста, — попросил Алекс, насмешливо растягивая слова.

— Сначала Лукас, возможно, действительно увлекся мной, но очень скоро он понял, что нас могут связывать только дружеские отношения, и ничего больше.

— И он самостоятельно пришел к такому заключению? — спросил Алекс, скрестив руки на груди.

Она отвела глаза в сторону.

— Скорее всего, он понял это по моей реакции.

— Понятно, — пробормотал Алекс.

Он не мог отрицать, что испытал чувство облегчения, услышав эти слова. Алекс верил, что Шарлотта не занималась любовью с другими мужчинами. Казалось бы, ему должно быть безразлично, как и с кем она жила в Америке, но Алекс чувствовал, что не смог бы равнодушно слышать о ее измене.

Шарлотта снова взглянула на него.

— Все это было пять лет назад. С тех пор много воды утекло, и теперь Лукас видит во мне только друга.

— Значит, как я понял, он стал ухаживать за тобой, а ты его отвергла. Больше между вами ничего не было? — продолжал допытываться Алекс.

По выражению ее глаз он видел, что она что-то скрывает, и нахмурился. Шарлотта вздохнула.

— Лукас делал мне предложение, — неохотно призналась она. — Но…

— Я хочу, чтобы его не было в моем доме, — перебил ее Алекс.

Он произнес эту фразу сквозь зубы.

— Но Лукас поступил так из сочувствия ко мне, он беспокоился о моем благополучии. Для него я была вдовой, воспитывающей ребенка, и он, по существу, предложил мне свою защиту.

— Если ты действительно так думаешь, то ты очень наивна.

По твердому убеждению Алекса, ни один мужчина не стал бы рассматривать Шарлотту в качестве всего лишь друга. Мистер Бомон не был евнухом или человеком, избегающим дамского общества.

Шарлотта нахмурилась и обиженно поджала губы.

— Я вовсе не наивная.

— В самом деле? — насмешливо спросил Алекс. — Если я правильно понимаю, твой дорогой друг мистер Бомон преодолел огромное расстояние, совершив утомительное путешествие из Америки в Англию лишь для того, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. И это именно тот человек, который когда-то пытался ухаживать за тобой, и которого ты в мягкой форме отвергла как кавалера. А затем он предложил тебе выйти за него замуж, но всего лишь на дружеской основе, чтобы обеспечить тебе защиту… — Алекс помолчал, давая Шарлотте возможность оценить всю абсурдность подобной ситуации. — И ты хочешь, чтобы я принимал этого человека в своем доме?

В изложении Алекса факты действительно выглядели подозрительно. Но надо было знать Лукаса, чтобы понять, как не прав был Алекс. В предложении Лукаса не было ничего романтического. Он оставался верным другом и пытался помочь Шарлотте.

Может быть, ей не следовало откровенничать с Алексом? Но если она хотела завоевать его доверие, то ей нельзя ничего скрывать от него. Шарлотта уже поняла, что Алекс очень бурно и болезненно реагирует на факты, которые она пыталась замалчивать, и решила больше не делать этого, поскольку правда всегда могла вылезти наружу в самый неподходящий момент.

— Алекс, будь благоразумен. Лукас — всего лишь друг, и Николас очень привязан к нему.

Он замер, зло прищурившись, и его глаза стали цвета ночи.

— Если этот человек не уберется из моего дома в ближайшие десять минут, я сам выставлю его за дверь, и, поверь мне, ему это вряд ли понравится.

Шарлотта хотела что-то возразить, но сдержалась. Сердце Алекса только недавно начало оттаивать, но до сих пор ему было еще далеко до образа по-настоящему счастливого любящего мужа. Впрочем, как бы Шарлотта ни стремилась наладить отношения с Алексом, у ее готовности уступать были свои пределы.

— Я сделаю так, как ты хочешь. Но пойми, Лукас — мой друг, и я не позволю тебе диктовать, с кем мне общаться, — заявила она.

С этими словами Шарлотта резко повернулась и, выйдя из комнаты, намеренно хлопнула дверью.