Алекс устал от Лондона. Ему отчаянно хотелось вернуться домой. Он думал, что его новое завещание будет готово через день-два, но тут вдруг вспомнил, что не упомянул в нем Шарлотту.

Однако в адвокатскую контору из бюро регистраций до сих пор еще не поступили документы о заключении их брака, поэтому составление проекта нового завещания затягивалось. Алекс не знал, как долго продлится эта канитель. Кузен, по его словам, выслал документы в Лондон еще четыре недели назад.

На третий день своего пребывания в столице Алекс сумел добиться встречи с мистером Шелтоном в бюро регистраций. Чиновник принял посетителя в небольшом, заваленном бумагами кабинете.

— Я пытаюсь выяснить, почему документы о заключении моего брака, которые поступили в ваше бюро, до сих пор не переслали моим адвокатам. Они запрашивали их еще несколько недель назад, — сказал Алекс.

Мистер Шелтон откинулся на спинку кресла, которое было слишком тесным для его раздавшейся фигуры. Он глубоко вздохнул, и петли на его черно-синем полосатом жилете натянулись на пуговицах, едва не оторвав их.

— Лорд Эйвондейл, я тоже пытаюсь разобраться в этом вопросе.

— Так эти документы сейчас у вас или нет? — ровным голосом, стараясь не выдать своего беспокойства, спросил Алекс.

— Да, милорд, они здесь. Проблема состоит в том, что, насколько я могу судить, они поступили совсем недавно. Когда их запросили, мой клерк стал искать их среди документов, поданных в 1859 году. Но сегодня мы обнаружили, что ваши бумаги о заключении брака были поданы всего лишь месяц назад. Мы послали запрос священнику, который сочетал вас браком. Он должен разъяснить нам, были ли ваши документы действительно задержаны на долгое время в приходе, и если это так, то по какой причине.

Алекс вздохнул немного свободнее. Все складывалось не так плохо, как он ожидал. Они с Аланом договорились, что тот сошлется на скандал с лондонской церемонией бракосочетания и этим объяснит тот факт, что документы не были переданы в бюро сразу же. Алекс надеялся, что это объяснение удовлетворит начальника Шелтона, мистера Грэма, который в настоящее время возглавлял бюро регистраций.

— И как долго мне придется ждать выдачи документов? — спросил Алекс голосом, в котором слышались нотки нетерпения. — Мне они нужны для урегулирования одного важного дела с моими адвокатами. Я хотел бы решить этот вопрос до своего отъезда домой.

Мистер Шелтон склонил голову и погладил толстыми пальцами свою мясистую щеку.

— Если вы спешите, милорд, то я велю секретарю составить письмо, которое должно удовлетворить ваших адвокатов. А я тем временем обсужу ваше дело с мистером Грэмом. Не думаю, что возникнут какие-то проблемы, но кто знает… Всякое может быть.

Алекс встал, надел шляпу и взялся за деревянную ручку зонта. Последние два дня шли сильные дожди. Хляби небесные обрушились на землю, грозя новым потопом. Впору было строить новый Ноев ковчег. Сегодня непогода особенно разошлась, и дождь лил как из ведра.

Мистер Шелтон торопливо встал, и его кабинет показался еще теснее.

— Меня заботит сейчас только одно, — сказал Алекс, — благополучие моей жены и ребенка. Я ценю вашу помощь в решении возникших вопросов.

Он протянул руку, и мистер Шелтон, быстро схватив ее, пожал почтительно и благоговейно.

— Рад служить вам, милорд.

Алекс искренне надеялся, что чиновник не лукавил. Исход дела был еще не ясен.

В течение следующих четырех дней Шарлотта получала от Алекса записки, отправленные с курьером. Все это время он находился в Лондоне, пытаясь уладить дела с адвокатами. Он не посвящал ее в суть этих дел, но сообщал о том, что у него возникли проблемы.

Николас скучал по отцу, однако Шарлотта скучала по Алексу еще больше, чем сын. Она была как на иголках, ожидая его возвращения. Ей не терпелось поговорить с ним. Алекс обещал вернуться в день, на который был назначен бал. Это время приближалось.

Шарлотта слышала, что родители Алекса находились в Рединге. По-видимому, они жили в коттедже — так называли Ривер-Корт, дом с семью спальнями, расположенный в пригороде, — но должны были приехать на бал.

Шарлотта проводила большую часть времени в доме брата, где общалась с Элизабет, Амелией, Мисси и Кейти. Она познакомилась с детьми своих подруг и теперь в полной мере ощутила себя «тетей Лотти», как называли ее малыши. Усадьба Джеймса походила сейчас на школьный двор, повсюду сновали, играли и баловались дети. Их голоса по округе разносил ветер. Он дул все последние несколько дней.

Джеймс нанял детектива, чтобы раскрыть тайну рокового письма, полученного Шарлоттой накануне свадьбы. Он заверил ее в том, что нанятый им человек будет хранить молчание. Джеймс, не вдаваясь в подробности письма, поручил ему найти того, кто по каким-то причинам питает злобу к Кейти и Шарлотте.

Кейти не верила, что им удастся найти автора письма, и сказала брату, что он зря тратит деньги. Однако Джеймс ответил, что это его деньги, и он волен делать с ними все, что пожелает.

В день бала Шарлотта снова получила записку от Алекса. Он заверял ее, что приедет сегодня ближе к вечеру и успеет переодеться, чтобы предстать перед гостями при полном параде. Шарлотта сделала вывод, что им не удастся сегодня поговорить. Но, по крайней мере, Алекс наконец-то вернется домой.

Алекс приехал около семи вечера, когда француженка Эстер, горничная Кейти, которую та великодушно одолжила сестре, укладывала Шарлотте волосы в затейливую прическу в духе Марии Антуанетты. Эстер творила настоящие чудеса в парикмахерском искусстве.

Узнав о приезде мужа, Шарлотта почувствовала сильное сердцебиение. Она с нетерпением и опаской ждала той минуты, когда снова увидит его. Ей было трудно усидеть на месте, однако Эстер все еще колдовала над прической. Когда горничная уложила последнюю прядку, Шарлотта залюбовалась собой в зеркало. Эстер работала над прической почти час. Длинные пряди волос она заколола сзади на затылке в элегантный пучок. Лицо Шарлотты обрамляли густые локоны, которые вились от природы. У Шарлотты перехватило дыхание, когда она разглядывала себя в зеркало. Более удачную прическу трудно было себе представить.

Она рассыпалась в благодарностях, не раз повторив: «Мерси, мадемуазель», — на что Эстер неизменно отвечала по-французски: «Не за что, мадам». Вскоре после этого горничная ушла, и Шарлотта со счастливым вздохом снова посмотрела на себя в зеркало. Она набрала прежний вес, и теперь ее лицо не выглядело худым и осунувшимся. Кожа Шарлотты сияла здоровьем, волосы блестели.

Что касается бального платья, то мисс Фостер на этот раз превзошла саму себя. Она создала настоящий шедевр. Платье было сшито из бледно-зеленого шелка, лиф плотно облегал верхнюю часть фигуры и был расшит жемчугом. Пышная юбка имела три яруса, которые покрывал верхний слой прозрачного белого шифона. Поскольку на улице все еще было холодно, Шарлотта с модисткой решили снабдить платье расширяющимися книзу рукавами с отворотами, а на руки надеть короткие шелковые перчатки точно такого же цвета, как и весь бальный наряд.

Уже много лет Шарлотта не надевала подобного роскошного туалета. У нее просто не было повода для этого. И вот теперь она чувствовала себя принцессой. А сейчас ей нужно было выйти из комнаты навстречу своему принцу.

Шарлотта была уже на середине лестницы, когда в холле появился Алекс. Заметив его, она сразу же оступилась и вцепилась в перила. Она не ожидала увидеть Алекса при полном параде — в черном фраке, белой рубашке и галстуке.

Ее бросило в жар, и она вдруг испытала чувство пустоты от того, что давно уже была лишена его ласки. Белоснежная рубашка подчеркивала смуглость кожи Алекса. Он пристально, с непроницаемым выражением лица посмотрел на нее, пока она медленно спускалась по лестнице. Шарлотте было трудно сказать, понравился ему ее внешний вид или нет. Более того, она не знала, рад ли он видеть ее.

Наконец она спустилась в холл.

— Ты выглядишь потрясающе.

За небрежностью ее тона скрывалось страшное волнение. На мгновение ей показалось, что он не ответит на комплимент, хотя в его глазах промелькнуло живое чувство. Алекс окинул ее оценивающим взглядом, а затем снова посмотрел Шарлотте прямо в глаза. Только теперь она увидела выражение страсти на его лице. Он весь пылал от возбуждения.

— Ты тоже прекрасно выглядишь, — хрипловатым голосом промолвил Алекс.

— Спасибо, — поблагодарила Шарлотта, чувствуя, что задыхается.

— Пойдем, экипаж уже подан, — сказал Алекс, хотя, судя по всему, они были согласны стоять здесь целую вечность, пожирая друг друга голодными глазами.

В закрытой четырехместной карете они сели напротив друг друга. На Алексе было надето черное просторное пальто, а Шарлотта набросила на плечи новую кашемировую накидку.

— Тебе удалось уладить дела? — поинтересовалась Шарлотта.

Им надо было о чем-то говорить. Нельзя же поддаваться соблазну страсти прямо здесь, в карете, они же цивилизованные люди.

Алекс кивнул в полутьме салона:

— Да, все в порядке. Во время визита в адвокатскую контору я вдруг понял, что у нас нет брачного контракта, и я не упомянул тебя в завещании. Изменения, которые я недавно внес в него, касались только Николаса. И тогда я решил позаботиться о тебе. Надеюсь, ты будешь рада узнать, что после моей смерти станешь обеспеченной леди.

Шарлотта одновременно обрадовалась и ужаснулась. А потом ужас взял верх над радостью.

— Пожалуйста, не говори таких слов. Даже в шутку, — попросила она.

Ей на ум сразу же пришел рассказ о несчастном случае, произошедшем с Алексом на Темзе. После падения в воду он долго болел и чуть не умер от лихорадки.

Они едва различали друг друга в полутьме. Солнце уже село за горизонт, а луну над Редингом заволокло тучами. Но вскоре глаза Шарлотты привыкли к темноте и очертания фигуры Алекса стали явственнее.

Помолчав, он наклонился вперед и тихо сказал:

— Не беспокойся, я не собираюсь умирать в ближайшее время. У меня растет маленький сын, и я надеюсь еще увидеть внуков.

Шарлотта понимала, что должна довольствоваться его ответом. Но у нее все же защемило сердце от того, что Алекс ничего не сказал ни о ней, ни о будущих детях, которых она могла бы родить ему.

Тряхнув головой, она отогнала неприятные мысли. Шарлотта не могла позволить Алексу испортить ей вечер.

— Честно говоря, я и не думала, что ты позаботишься о нас. Спасибо тебе за это.

В полутьме блеснула его белозубая улыбка.

— Понимаешь, я хотел поговорить с тобой, когда вернусь.

Тембр его голоса стал мягким, обольстительным. Шарлотту бросило в жар. Теперь она уже не думала о бале. Ее так и подмывало приказать кучеру повернуть лошадей и отвезти их домой. Конечно, Мисси и гости никогда не простят ей этого. Многие проделали долгий путь, чтобы увидеть супружескую пару, о которой говорил весь Лондон.

— Не слишком ли поздно для серьезного разговора? — кокетливо спросила Шарлотта.

Алекс рассмеялся:

— Для разговора, который я надеюсь с тобой завести, в самый раз.

Может, будет лучше, если они пораньше уедут с бала? Пока Шарлотта размышляла, что ей делать, карета остановилась перед домом Джеймса.

Они обещали приехать пораньше, чтобы вместе с Джеймсом и Мисси принимать гостей. Поэтому Шарлотта не удивилась, увидев, что подъездная дорожка и площадка перед крыльцом пусты. Она вдруг снова разволновалась, вспомнив, какое значение имеет сегодняшний вечер. Шарлотта беспокоилась не за себя, а за репутацию своей семьи.

Дверь кареты открылась, и она втянула в себя воздух. Алекс подал ей руку.

— То, что говорят, думают или делают другие, не имеет никакого значения, — сказал он. — Ты не нуждаешься в их покровительстве.

В эту минуту Алекс был для нее самым близким человеком. Он понимал ее без слов. Шарлотта не могла позволить себе заплакать и была не в состоянии говорить. Кивнув, она оперлась на его руку и сказала себе, что все будет хорошо.

В середине вечера Радерфорд предложил Алексу поговорить с глазу на глаз, и они прошли в библиотеку. В камине потрескивал огонь. Радерфорд зажег две газовые лампы, и комната озарилась ярким светом.

— Шарлотта выглядит счастливой, — сказал Радерфорд, присев на край письменного стола и скрестив ноги.

Алекс с улыбкой кивнул, соглашаясь с другом. Он тоже был счастлив, хотя знал, что ощутит себя еще более счастливым позднее, когда будет лежать с ней в одной постели.

— Она наконец-то рассказала нам, почему пять лет назад бежала из дома, — слегка нахмурившись, продолжал Джеймс.

— Так, значит, вам теперь все известно? — промолвил Алекс, сунув руки в карманы брюк. — Ты думаешь, у нас есть причины для беспокойства? Шарлотта считает, что интриги против нее плела твоя мать.

Радерфорд покачал головой:

— Нет, это была не она.

Слова друга не удивили Алекса. В душе он давно сомневался, что вдовствующая графиня была автором письма, заставившего Шарлотту уехать из Англии.

— Тогда кто, по-твоему, написал письмо?

Радерфорд пожал плечами:

— Не знаю, но постараюсь выяснить. Я нанял частного детектива, чтобы расследовать это дело.

— А сам ты как думаешь, кто мог угрожать твоим сестрам, а потом затаиться и молчать на протяжении пяти лет? Похоже, мы можем больше не беспокоиться, что этот человек снова возьмется за старое.

Алексу хотелось верить в это.

Радерфорд отвел глаза в сторону, глубоко уйдя в свои мысли, а затем после долгого молчания снова посмотрел на друга.

— Недавно мне пришла в голову мысль, что автор письма, возможно, хотел нанести вред не моим сестрам, а другому человеку.

— Кого ты имеешь в виду? — вынимая руки из карманов, спросил Алекс.

— Тебя. Ты едва не погиб, потеряв Шарлотту. Это всем хорошо известно. Только в прошлом году ты понемногу начал приходить в себя. Но как только ты снова задумался о женитьбе, Шарлотта неожиданно вернулась в Англию, да еще и с сыном. Я не верю в подобные совпадения. Если бы ты не подделал документы о браке, разразился бы новый жуткий скандал.

— Ты хочешь сказать, что кто-то пытается уничтожить меня морально?

Эта мысль казалась Алексу абсурдной.

— Я полагаю, что кто-то пытается препятствовать твоей женитьбе. Может быть, у тебя есть кузен или дядя, которые могут унаследовать титул и состояние вашего рода в случае, если у тебя не будет потомства? Боюсь, что я пустил сыщика по ложному следу. В настоящее время он разыскивает тех, у кого может быть зуб на моих сестер, хотя скорее всего автор письма метил в тебя.

Подобные мысли никогда не приходили в голову Алекса.

— Если бы не было Николаса, моим наследником стал бы мой кузен — племянник отца, Генри Уэнтуорт.

Хотя Алекс и его кузен никогда не были близки, Алекс не думал, что он способен на хитроумные интриги. Впрочем, он плохо знал Генри. Мнение Радерфорда, безусловно, заслуживало внимания, и Алекс решил обдумать все, что сказал ему друг.

Радерфорд задумчиво кивнул:

— Я сообщу это имя детективу. Ты задумывался о том, что будешь делать, если случится самое страшное?

— Если обстоятельства сложатся так, что моей семье будет что-то угрожать, я увезу ее в Америку. Кэтрин поедет с нами.

Алекс знал, что Шарлотта не оставит сестру.

Радерфорд лукаво улыбнулся:

— Будем надеяться, до этого дело не дойдет.

Эйфория Шарлотты длилась несколько часов. Парадный зал был роскошно украшен. Его освещали зажженные свечи, а в буфетную не иссякал поток проголодавшихся гостей.

Было бы большим преувеличением сказать, что все гости в равной степени тепло отнеслись к Шарлотте. Некоторые дамы поглядывали на нее надменно, другие довольно холодно поздоровались с ней. Но, слава Богу, никто не проявлял к ней открытой враждебности. Время перевалило уже за полночь, а бал все продолжался.

Шарлотта и Алекс танцевали первый танец, кадриль, и должны были станцевать последний — вальс. От предвкушения у Шарлотты кружилась голова. Ей хотелось, чтобы Алекс сжал ее в крепких объятиях и она вдохнула исходивший от него аромат.

Герцог и герцогиня почтили хозяев и гостей своим присутствием, прибыв довольно поздно, в десять часов. Торжественное появление этой влиятельной аристократической четы вызвало волнение в бальном зале. Их отношение к Шарлотте не изменилось. Они признали внука, но не его мать. Тем не менее, родители Алекса сдержанно поздоровались с Шарлоттой и перебросились с ней парой фраз. Шарлотта была рада, когда этот «обмен любезностями» наконец закончился, ей было тяжело общаться с неодобрительно посматривавшей на нее свекровью и высокомерным свекром.

Шарлотта впервые за вечер огляделась в зале с высоким сводчатым потолком. Элизабет недавно ушла наверх, чтобы приструнить раскапризничавшегося ребенка. Мисси с честью исполняла роль хозяйки дома, а Амелия и Кейти танцевали энергичную польку. Джеймс и Алекс вернулись в зал и теперь оживленно беседовали о чем-то с Дереком и Томасом, стоя возле двери на террасу. Шарлотта не могла вспомнить, когда она в последний раз видела мужа в столь хорошем расположении духа. Его лицо озаряла счастливая улыбка.

Шарлотта собралась уже подойти к Мисси, которая стояла в одиночестве неподалеку от нее, но тут ее внимание привлекла мужская фигура, появившаяся в проеме высокой входной арки. Если бы в этот момент в руках Шарлотты был бокал, она непременно выронила бы его.

Вновь прибывшим гостем был Лукас Бомон. Он смотрел прямо на Шарлотту, и его лицо светилось от радости. Шарлотта машинально повернулась в ту сторону, где стоял ее муж, и увидела, что он буравит Лукаса колючим взглядом.

Не теряя времени, Шарлотта подбежала к Лукасу и оказалась рядом с ним одновременно с Кейти.

— Лукас, что ты здесь делаешь? — спросила она, понимая, что ее вопрос звучит негостеприимно.

Ленивая улыбка тронула уголки его рта.

— Твоя сестра пригласила меня на бал, — сказал он, посматривая на Кейти, — и у меня не хватило смелости отказать ей.

Шарлотта внимательно посмотрела на сестру, которая покраснела до корней волос. Так вот, значит, как обстоят дела! Кейти заслужила счастье, и Шарлотта была рада за нее. Она решила, что завтра поговорит с Лукасом наедине. Шарлотта надеялась, что у него были серьезные намерения в отношении ее сестры и он не собирался разбивать ей сердце.

— Я понимаю, но послушай, Алекс уже заметил тебя, и ему вряд ли понравилось, что ты явился сюда. Кейти, следи за тем, чтобы они держались на расстоянии друг от друга. Я не хочу, чтобы вышел скандал.

Бросив взгляд через плечо, Шарлотта увидела, что к ним через толпу пробирается ее муж. Его лицо было мрачным, как предгрозовое небо.

— Поторопись, Кейти, сейчас как раз начинается следующий танец. Ступайте танцевать!

Кейти взяла усмехающегося Лукаса под руку, и они двинулись на середину зала, куда уже выходили пары.

Через секунду Шарлотта почувствовала, как чьи-то крепкие пальцы впились ей в руку чуть выше локтя. Она знала, что это Алекс. Шарлотта чувствовала его горячее дыхание на своем виске.

— Что он здесь делает? — процедил Алекс сквозь зубы и потащил Шарлотту к выходу из зала.

Когда они оказались в коридоре, Алекс огляделся по сторонам и подтолкнул жену к дверям, ведущим в кабинет Джеймса. От прекрасного настроения Шарлотты не осталось и следа. Вечер, который обещал ей столько радости, был окончательно испорчен.

— Я не знала, что Лукас будет здесь. Кейти пригласила его без моего ведома.

Алекс угрожающе хмыкнул и направился к письменному столу.

— Алекс, между мной и Лукасом ничего нет. Мне кажется, что он увлекся Кейти и имеет на нее какие-то виды. Давай вернемся в зал и продолжим веселиться!

Алекс резко повернулся к ней.

— Он увлечен Кэтрин? Ты не находишь, что это просто отвратительно? Кэтрин — твоя сестра-близнец.

Шарлотта прекрасно понимала, что именно Алекс имел в виду, но не разделяла его мнения.

— Ты не прав, Алекс. Ты ведешь себя так, будто мы с Кейти одно и то же лицо. Если бы это было так, тогда бы я опасалась, что тебя влечет к Кейти.

— Не смеши меня. Вы — два разных человека, две яркие индивидуальности. Лукас сначала познакомился с тобой и сразу же влюбился. И только намного позже он обнаружил, что существует еще одна женщина, очень похожая на тебя внешне.

— То, что Лукас когда-то был неравнодушен ко мне, ничего не значит. Сейчас мы друзья. Ты ведешь себя так, будто он представляет собой угрозу для наших отношений. Но ты ошибаешься.

— Для наших отношений? — переспросил Алекс, приподняв бровь. — И что же это за отношения, дорогая моя жена?

— Алекс, перестань. Не вредничай, — прошептала она. — Ты говорил, что хочешь поговорить со мной.

— Я хотел одного — снова оказаться в твоей постели. Но это ничего не меняет. Ты находишься в моем доме только потому, что в нем живет наш сын. И я сплю с тобой только потому, что мне так удобно. Зачем мне удовлетворять свои потребности на стороне, когда это можно сделать дома? Я же знаю, что ты готова ублажать меня каждую ночь.

— Ты хочешь убедить меня, что нас связывает только физическое влечение, только похоть? Но в душе ты прекрасно понимаешь, что это не так.

Шарлотта не могла позволить ему опошлить их отношения.

— Не льсти себе. Откуда тебе знать, что творится в моей душе?

— Тогда почему ты привязался к Лукасу? Если я для тебя всего лишь тело, удовлетворяющее твою похоть, то почему тебе не безразлично, с кем я сплю, когда тебя нет рядом?

— Потому что ты — моя жена. Ты обязана хранить мне верность. Это не я бросил тебя, а ты.

— Я объяснила тебе, почему так поступила.

— У тебя были любовники? — неожиданно спросил Алекс.

Шарлотта взглянула на него удивленно.

— Нет, — ответила она. — У меня был сын, и заботы о нем не оставляли мне времени ни на что другое.

— Ты сама выбрала такую судьбу. Ты могла остаться со мной, и тогда у Николаса был бы отец, который с радостью ухаживал бы за ним.

Шарлотта устало вздохнула.

— Тем не менее, мне пришлось четыре года растить сына одной.

— Так ты хотела завести любовника или нет? — упорно продолжал допытываться Алекс.

Шарлотту так и подмывало ответить ему «да». Но на самом деле она преодолела себя. Ее тело страдало без мужской ласки, оно жаждало прикосновения мужских рук, но сердце Шарлотты тосковало только по Алексу. И поэтому Шарлотта не могла размениваться на других мужчин. Голос ее сердца был сильнее, чем голос плоти.

— Нет, у меня не было желания заводить любовников, — промолвила она.

— Почему?

Он хотел, чтобы она раскрыла перед ним душу.

— Потому что есть ты. Ты это хотел услышать? Я знаю, что в отличие от меня ты не останавливался перед изменами. У тебя за эти пять лет было множество женщин.

Эти слова сами сорвались с ее уст, и Шарлотта сразу же пожалела, что произнесла их. Она не имела права испытывать ревность.

— А ты хотела, чтобы я до конца своих дней жил монахом и зализывал душевные раны, глядя на твой портрет? — парировал Алекс.

— Что с тобой? Тебя словно подменили. Увидев Лукаса, ты тут же стал другим. Наши отношения значительно улучшились за последнее время, ты это знаешь. Зачем ты снова портишь их?

Выпрямившись в полный рост, Алекс долго, не мигая смотрел на нее. Когда он заговорил, его голос звучал спокойно, как будто гнев утих:

— Временами мне кажется, что я могу жить, примирившись с прошлым, с тем, что ты сделала со мной. Но потом вдруг твой поступок вновь встает передо мной во всей его чудовищности, и я вспоминаю, чего ты лишила меня, как твое бегство повлияло на всю мою жизнь, изменило мой мир.

Она подошла к нему и осторожно тронула за рукав фрака. Ей хотелось обнять и поцеловать его, разгладить морщины на его лбу, стереть следы несчастья с его красивого лица.

— Алекс, — с горечью прошептала Шарлотта.

— Может быть, мы слишком спешим? — промолвил он.

Тон его голоса был как никогда серьезным, и это о многом сказало Шарлотте. Ей казалось, что ее сердце кровоточит, но она готова была отдалиться от Алекса, если ему это требовалось. Возможно, он прав. Разве можно за несколько месяцев исцелить душевную боль, которая накапливалась годами? Его глубокие раны не зажили до сих пор.

— Мы будем действовать медленно, так, как ты этого пожелаешь, — тихо сказала она.

Он взял ее за локоть.

— Давай вернемся в зал, иначе гости начнут обсуждать наше долгое отсутствие. В конце концов, все они приехали сюда, чтобы отпраздновать твое возвращение.

Уголки его рта дрогнули в улыбке. Направляясь по коридору в сторону зала, Шарлотта молила Бога о том, чтобы их медленное, неспешное сближение не выродилось однажды в полное безразличие, в остановку движения навстречу друг другу или даже в откат в прежнее состояние холодной враждебности.

На следующее утро Алекс, как всегда, отправился на прогулку верхом. Когда он вернулся, Альфред доложил ему, что маркиза вместе с сыном поехала в Радерфорд-Мэнор. Таким образом, Алекс остался дома один.

Странно. Он прожил здесь в одиночестве почти три года, а жена и сын поселились в доме всего два месяца назад, но когда они уезжали, дом казался Алексу пустым и слишком просторным для него одного.

— Милорд, приехала герцогиня. Прикажете проводить ее в гостиную? — спросил появившийся на пороге кабинета Альфред.

Его мать осталась в Рединге? Алекс думал, что родители после бала уехали обратно в Лондон. Они редко останавливались в маленьком доме, расположенном в предместье неподалеку от усадьбы Алекса.

— Да, проводите ее в гостиную и скажите, что я скоро выйду.

— Не беспокойся, я и здесь могу поговорить с тобой, — раздался голос герцогини, и Алекс увидел ее фигуру в дверном проеме позади Альфреда.

Вздохнув, Алекс подал знак дворецкому, и тот удалился. Войдя в кабинет, герцогиня окинула помещение оценивающим взглядом.

— Здесь слишком темно, — вынесла она свое заключение, — тебе нужно отделать стены панелями из более светлой древесины и сменить мебель. Красное дерево выглядит слишком траурно.

— Доброе утро, мама. Я думал, что ты проспишь до полудня, учитывая, что бал закончился далеко за полночь.

Осанка герцогини была, как всегда, величественной, а одежда и прическа безупречными. Ее платье ниспадало свободными складками. Герцогиня постоянно подчеркивала, что не носит жестких корсетов, поскольку слишком стара для них. Впрочем, она твердила это все последние пятнадцать лет.

— Я, разумеется, с удовольствием повалялась бы в постели еще, если бы мне не надо было срочно поговорить с тобой.

Несколько секунд герцогиня размышляла, где ей сесть, а затем с лебяжьей грацией опустилась на диван.

— Что за срочность? — удивился Алекс. — Какие дела могли выманить тебя так рано из дома?

Он был уверен, что мать беспокоит его по пустякам.

— Прежде всего, я хотела попросить тебя держать в узде свои чувства к жене. Ты с таким видом наблюдал за ней на балу… Мой дорогой, подобное поведение, мягко говоря, неуместно. Постарайся больше не повторять своих ошибок.

Алекс выпрямился в кресле.

— И с каким же видом я смотрел на нее?

Герцогиня удивленно подняла брови.

— О, ты, конечно же, не видел себя со стороны. Так вот, у тебя был взгляд, которым мужчины обычно следят за своими любовницами, но никак не за женами. Ты же знаешь, каких именно женщин джентльмены используют для удовлетворения своих плотских потребностей. Дорогой мой, твое поведение было просто скандальным. Я не знала, куда спрятать глаза от стыда. Можно было подумать, что между тобой и твоей женой сложились отношения самого низкого пошиба.

Неужели герцогиня рассчитывала смутить его своими наблюдениями? Да, Алекс хотел свою жену и не стыдился этого. Он промучился всю прошлую ночь, которую снова провел один, и проклинал себя за то, что предложил Шарлотте не торопить события и пока не предпринимать шагов по дальнейшему сближению.

— О, не смотри на меня так сердито! Я желаю тебе только добра. Если эта девчонка поймет, что снова завладела твоим сердцем, нам несдобровать. Неизвестно, что еще она может выкинуть, чтобы помучить тебя. Прости, но я не хочу снова проходить через жестокие испытания.

Зачем мать напоминала ему о прошлом? Он и так не мог забыть его.

— Это все, о чем ты собиралась поговорить со мной?

— Нет, конечно. То, что я сказала, не главное. — Она дотронулась до своей безупречной прически. — Собственно говоря, я пришла сообщить тебе неприятные новости. Твой кузен навел справки о тебе и посмел явиться к нам в дом. Он обвинил нас в том, что мы участвовали в обмане, и заявил, что намерен возбудить расследование законности твоего брака и проверку подлинности документов.

«Черт возьми! Только этого мне не хватало!» — подумал Алекс. Впрочем, от Генри можно было ожидать всего, чего угодно. Вероятно, Радерфорд был прав в своих подозрениях.

— Если хочет, он может проверить все документы. Все равно ему не найти в них никаких нарушений закона.

— Документы были поданы в бюро регистраций Лондона совсем недавно. То, что они запоздали на пять лет, может стать причиной расследования. Ваш брак могут признать недействительным, Алекс. Мы с отцом не хотим, чтобы дошло до этого. На наш взгляд, существует два варианта выхода из столь затруднительной ситуации. Первый вариант: ты снова женишься на Шарлотте и тем самым исключаешь все обвинения в незаконности вашего брака, а затем вы быстро производите на свет ребенка. Если это будет мальчик, то дальнейшие расследования потеряют для Генри всякий смысл. Он будет далеко отодвинут в очереди на получение наследства.

— А второй вариант? — спросил Алекс.

— Второй вариант заключается в том, что ваш брак объявляют недействительным и ты женишься на другой женщине. Конечно, в этом случае Николас утратит права наследства, но он и без того лишится их, если твой кузен в конце концов добьется признания вашего брака недействительным.

— Николас будет моим наследником, — твердо заявил Алекс.

Он не желал пасовать перед трудностями при первых же признаках надвигающейся опасности. Пусть кузен ведет свою игру, Алексу хватит сил и упорства противостоять ему.

— В таком случае нас ждет свадьба, — сказала герцогиня с таким видом, будто это был уже решенный вопрос, не требующий дальнейших обсуждений. — Чем раньше Шарлотта забеременеет, тем лучше. Я буду молить Бога, чтобы это был мальчик. — Она мягко поднялась на ноги, давая понять, что разговор окончен. — Я возьму на себя все, что касается подготовки к свадьбе. Конечно, кое-какие моменты придется обсудить с твоей женой. Ты сам понимаешь, о том, чтобы церемония бракосочетания прошла в соборе, не может быть и речи. Мы проведем ее в часовне Святого Георгия. Июнь подойдет? Или, может быть, отложить свадьбу до июля, то есть до конца светского сезона?

Значит, свадьбы не избежать. На этот раз Алексу предстояло пройти всю церемонию бракосочетания от начала до конца. Как ни странно, несмотря на фальсификацию документов, Алекс давно и прочно чувствовал себя женатым человеком. И свадьба, конечно, не могла изменить эти ощущения.

— Я предлагаю обсудить этот вопрос с моей женой, — ответил он.

— В таком случае попроси ее связаться со мной в ближайшие несколько дней. Твой отец и я поживем в коттедже еще две недели. Пока мы здесь, в лондонском доме идет ремонт. Там меняют обои и шлифуют полы в библиотеке и гостиной. Я не выношу пыли, она дурно влияет на мои легкие.

Значит, отец будет некоторое время жить по соседству с ним. В не столь отдаленном прошлом это известие привело бы Алекса в ужас и заставило бы бежать в другой конец Англии. Но сейчас он ничего не чувствовал. Герцог потерял свою власть над ним. Он заметно сник после знакомства с внуком. Прежде Алекс часто получал от него записки с требованием немедленно явиться в Лондон. Последние пять лет он игнорировал их и ездил в Сомерсет-Хаус только по просьбе матери.

— Твой отец был бы рад, если бы ты привез к нам в гости Николаса, — сказала герцогиня и торопливо добавила: — Не говори «нет», прошу тебя, найди в себе силы быть великодушным. Ты же знаешь, что твоим отцом движет гордыня. Заставить его признать свою ошибку или извиниться может, пожалуй, только закон, принятый парламентом.

Алекс считал, что и закон в этом случае не помог бы.

— И ты думаешь, я забуду, как отвратительно обходился со мной герцог, только потому, что мне посчастливилось произвести на свет ребенка, который как две капли воды похож на его возлюбленного сына?

— Почему ты называешь его по титулу? Он же твой отец.

— Он делал все возможное, чтобы я забыл об этом.

— Ты несправедлив к нему, мой милый. У него просто свои взгляды на жизнь. К тому же признайся, дорогой, ты постоянно действовал в пику ему.

Это было правдой.

— Зачем ты требуешь, чтобы я подружился с ним? Он добивается моей дружбы потому, что теперь считает меня своим сыном?

— Ты и есть его сын! — резко сказала мать.

— Я был его сыном все тридцать четыре года своей жизни, мама.

Герцогиня тяжело вздохнула, ее серые глаза смотрели на Алекса с тревогой.

— Я не прошу тебя забыть прошлое, это невозможно. Я только прошу не лишать отца общения с внуком.

Только матери удавалось разбудить в нем совесть. Она всегда умела достучаться до него.

— Я подумаю об этом.

На ее лице появилась улыбка.

— Хорошо. Это все, о чем я прошу.

— А взамен я прошу, чтобы вы были добры к моей жене. Я не допущу грубого обращения с ней. Мне не понравилось, как вы разговаривали с Шарлоттой на балу.

Герцогиня выпрямилась, высокомерно вскинув подбородок. Слова сына неприятно поразили ее, и она готова была осадить его. Алекс почувствовал, что перегнул палку.

— Не обижайся, мама, — поспешно сказал он, — но я знаю, какой любезной ты можешь быть, если захочешь. Я не раз видел, как ты очаровываешь окружающих своей обходительностью. Примени свой талант в общении с моей женой.

— Хорошо, я постараюсь. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Алекс.

— Я тоже на это надеюсь, — серьезно сказал он.

Алекс встал, чтобы проводить мать. В холле лакей подал ей шляпку с перьями и шелковую шаль. Герцогиня надела их и нежно поцеловала сына в щеку. От нее привычно пахло духами, которые она покупала еще в Париже, в то время, когда Алекс был ребенком.

— Поцелуй за меня внука и проследи за тем, чтобы в следующий раз, когда я приеду, он был дома, — сказала герцогиня, когда Алекс подсаживал ее в карету.

Устроившись на сиденье, она царственным жестом помахала Алексу рукой, и экипаж тронулся в путь.