После ее падения с лестницы доктор приказал ей оставаться в постели, и теперь Тесс лежала в своей комнате, бессмысленно переключая каналы.

Миссис Адамс целыми днями проводила возле ее постели, а вечерами к ним присоединялась и миссис Смит. Они вместе играли в карты, смотрели кино или просто разговаривали о чем-нибудь.

С Беном все было по-другому.

Тесс думала, что несчастный случай на лестнице раскроет ему глаза, и он поймет каким был дураком, и они станут жить долго и счастливо вместе с их малышом.

Но она ошибалась.

За прошедшие две недели Бен ни разу не навестил ее в комнате. Он даже не вошел в палату в больнице, пока ее осматривал врач.

Как будто она перестала для него существовать.

Сколько раз она твердила себе, будет рада тому, что он может ей дать. И только теперь она поняла, что на самом деле мечтала о большем.

Только теперь до нее дошло, какой глупой она была, позволив себе влюбиться в Бена.

Он никогда не сможет дать ей то о чем она мечтает – семью.

Но, по крайней мере, рядом с ней пока еще была миссис Адамс.

Она стала для Тесс ее семьей. Ее матерью, которой у нее никогда по-настоящему и не было.

В двери тихо постучали, и в комнату осторожно заглянула миссис Адамс.

– Привет, детка. Ты не спишь?

– Нет. – Ответила Тесс выключая телевизор и отшвыривая пульт в сторону. Ей было жаль, что она не может встать и уйти отсюда, из-за опасности преждевременных родов. – Я не сплю и умираю от скуки.

– Я принесла тебе завтрак. – Сказала миссис Адамс, входя в комнату с большим подносом.

– Я совсем не голодна. – Ответила Тесс. честно говоря, ей теперь вообще не хотелось есть. Тесс ощущала только жуткую усталость и оцепенение.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила миссис Адамс, ставя поднос на прикроватный столик.

– Спина все еще болит, а в остальном – все нормально. – ответила Тесс, пожимая плечами.

– Мне нужно тебе кое-что сказать. – Миссис Адамс села на край кровати. – Вчера вечером мне позвонил мой муж.

Тесс села.

– Правда? И что он вам сказал?

– Он сказал, то совершил ужасную ошибку, в которой очень раскаивается, и что хочет, чтобы я вернулась к нему. Он сказал, что очень тоскует без меня.

Но и миссис Адамс тоже очень тосковала без отца Бена, и Тесс это отлично понимала.

– И что вы об этом думаете?

– Думаю, что он говорит правду. Я хочу, чтобы это было правдой. Я сказала ему, что многое должно измениться, прежде чем мы придем к согласию. Он должен перестать бегать за чужими юбками. Я заслуживаю лучшего.

– Вы правы. – Миссис Адамс была права. Она действительно заслуживала лучшего.

Равно как и Тесс заслуживала большего, чем ей предлагал Бен.

Только проблема была в том, что ей никогда не найти человека лучше Бена.

Возможно, когда ребенок подрастет, она сможет посмотреть на все вещи с другой стороны. Но пока она не могла ничего с собой поделать.

– Он забронировал для нас номера в гостинице в Акапулько, чтобы мы смогли провести вместе время и наладить наши отношения. Он хочет, чтобы я встретила его там завтра.

– Вы поедете?

– Я сказала ему, что сообщу о своем решении сегодня. Он, кажется, очень раскаивается, а мне не хочется тебя сейчас оставлять. Ты нуждаешься сейчас во мне.

Конечно, мысль о том, что мама Бена сможет оставить ее сейчас, разрывало сердце Тесс на части, но ей нужно было спасать свой брак. А это было важнее всего.

– Думаю, вам нужно ехать. Не волнуйтесь, со мной все будет хорошо. – Ответила Тесс, пытаясь улыбнуться.

– Я бы и вправду поехала, но только на несколько дней. Я обязательно успею вернуться до рождения ребенка.

А если она не успеет? Что тогда будет? Ей придется проходить через все это одной?

Эта мысль сильно испугала девушку, но она постаралась не показать виду.

– Я это знаю.

Я снова пыталась поговорить с ним. – Тесс сразу же поняла, что миссис Адамс говорит о Бене. – Но он не хочет ничего слушать.

Ничего другого Тесс и не ожидала.

– Спасибо, что хоть попытались.

– Может, он оттает после рождения ребенка.

– Я не могу себе позволить надеяться на это. Если я понадеюсь, а ничего не произойдет… – комок слез, застрявший у нее в горле, не позволил ей закончить.

Миссис Адамс обняла девушку за плечи и притянула к себе.

– Не могу понять, почему он так поступает? Ведь я знаю, что он любит тебя.

Хуже было то, что Тесс тоже любила его. Но иногда одной любви бывает не достаточно.

Бен сидел у себя в кабинете, тупо уставившись на монитор. Его мучила бессонница, впрочем, она его мучила, все эти дни с тех пор как Тесс упала с лестницы. Казалось, что он больше никогда не сможет спать.

Миллион раз он пытался подняться к ней в комнату, но каждый раз его что-то останавливало.

– Бен?

На пороге его кабинета стояла Тесс. Взглянув на часы, он увидел, что уже больше полуночи.

Врач приказал ей не вставать с постели. Она не должна здесь быть.

– Что ты здесь делаешь? – он не хотел сердиться на нее, но не мог себя остановить.

Он должен держаться за свой гнев и печаль, если не хочет схватить девушку в свои объятия, крепко прижав ее к себе.

– Ты мог бы вызвать для меня такси? – спросила Тесс т Аким тихим испуганным голосом, что он мгновенно напрягся.

– Зачем?

– Мне нужно ехать в больницу. – Ответила она, входя в его кабинет. Только теперь он заметил, какой бледной и напряженной она была.

– Что случилось?

– Кажется, у меня начались роды.

– Этого не может быть, ты должна рожать только на следующей неделе. – Вскрикнул Бен, понимая, насколько глупо звучат его слова.

– Я тоже так думала. – Сказала она. – Очевидно, ребенок решил иначе.

– Ты точно уверена?

– Абсолютно.

Он стоял по среди комнаты, как идиот, не зная что делать. Он совершенно не был к этому готов.

Тесс схватилась за свой живот.

– Если ты не поторопишься, я рожу прямо здесь, в твоем кабинете.

– Как часто у тебя происходят схватки?

– Каждые три или четыре минуты.

– Три минуты? Когда все это началось? – встревожено спросил Бен.

– Думаю с самого утра.

– С самого утра? – она, наверное, шутит . – Так почему же ты до сих пор молчала?

– Я думала, что у меня просто болит спина. Но она у меня болит уже несколько недель.

Я не понимала что рожаю, пока десять минут назад у меня не отошли воды.

От ужаса внутри него все сжалось.

– Боже, у тебя отошли воды? – крикнул он.

– Пожалуйста, перестань кричать на меня – крикнула она в ответ. Но тут ее глаза расширились и, задержав дыхание, она схватилась за край стола. – О, Боже, опять…

Стиснув зубы от боли, Тесс судорожно пыталась вспомнить, как правильно дышать при родах. Но боль становилась все сильнее и сильнее. Она уже не могла ее выдерживать и из ее глаз потекли слезы. Ей говорили, что это больно, но она даже подумать не могла, что настолько.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем боль, наконец, утихла.

Да… это тебе не игрушки… этот ребенок может забыть о естественном появлении на свет. Ей нужны обезболивающие. Очень много обезболивающих. И еще. Она больше никогда не будет рожать.

Посмотрев на расстроенное лицо Бена, которое в любой другой ситуации выглядело бы смешным, Тесс захотелось оказаться сейчас рядом с ним, чтобы разорвать его на мелкие кусочки и растоптать по земле. Может, он хоть тогда поймет, сколько вреда ей причинил.

– Мне действительно нужно это такси – проговорила она сквозь зубы.

– На такси уже нет времени. Где твоя сумка?

– Около лестницы.

– Я помогу тебе дойти до машины.

Наверное, он считает, что она все специально подстроила, чтобы он отвез ее в больницу.

– Может быть, меня отвезет миссис Смит?

– Она не водит машину ночью. – Он осторожно повел ее к гаражу, по дороге захватив стоящую у лестницы дорожную сумку.

– Прости меня.

– За что?

– За то, что тебе приходится проходить через это.

Он ничего не ответил, но она знала, что была права. Он не хотел проходить через это.

Но у него не было другого выбора, так как она нуждалась сейчас в нем.

Когда он посадил Тесс в свою машину, схватки стали сильнее и чаще. И она уже чувствовала внизу давление головки ребенка.

– Езжай быстрее.

Выехав за ворота дома, его автомобиль на бешеной скорости рванул к больнице.

Там оказалось, что до рождения малыша у не есть еще очень много времени.

Предполагалось, что в эти часы рядом с ней будет мама Бена.

Но ее не было, и Тесс было очень, очень страшно.

Ее тело больше не подчинялось ей. И ее мучили страхи.

Что если, что-то пойдет не так? Что если с ее ребенком что-то случиться?

Ей нужен был кто-то, кто поддержал бы ее в эти минуты.

– Я не могу сделать это. – Жалобно прошептала она Бену. – Я передумала. Я не хочу иметь ребенка.

– Думаю, для этого уже слишком поздно, любимая.

– Мне страшно.

Он взял Тесс руку и сжал ее.

– Все будет хорошо.

Но это не было так. Они подошли к концу. И все уже никогда не будет хорошо.

Когда они добрались до больницы, Тесс уже не помнила себя от боли.

Боль закручивалась в ней спиралью, заставляя ее забывать о времени и пространстве.

Единственным якорем в этом безумном мире полном боли была рука Бена, крепко державшая ее за руку.

Они доехали до больницы очень быстро. Всего лишь за десять минут.

– Ты можешь высадить меня здесь – проговорила она, когда автомобиль остановился у входа в больницу.

К ним навстречу уже спешил санитар с инвалидной коляской. Ей с большим трудом удалось сесть в нее, и в этот момент ее настигла схватка более сильная и интенсивная, чем все предыдущие. Всякий раз, когда Тесс думала, что хуже быть уже не может, боль становилась все сильней и сильней.

Теперь она понимала, почему была единственным ребенком в семье. Кто по собственной воле станет проходить эти испытания дважды?

Тесс, как сквозь туман слышала голоса вокруг себя, но никак не могла сосредоточиться.

Лишь в лифте, когда схватка, наконец, отпустила ее, она заметила что Бен по-прежнему стоит рядом с ней.

– Ты – все еще здесь?

– Да, я все еще здесь.

И он не уходил.

Бен не понимал, почему все еще стоит здесь.

Он знал только одно: он любил Тесс, и она не заслужила того, чтобы проходить через все это одной.

Когда она снова сжала его руку, он понял, что опять начались схватки.

Погладив ее волосы, он заговорил с Тесс тихим успокаивающим голосом.

У Бена было плохое предчувствие, что ребенок может родиться прямо в лифте.

Когда, наконец, они добрались до четвертого этажа, все начало происходить очень быстро. Считая его отцом ребенка, Бена провели в родильный зал.

Тесс быстро переодели в больничную рубашку и положили на стол. Среди всей этой бурной деятельности, неожиданно для себя, Бен оказался с права от Тесс, нежно говоря ей какую-то чепуху.

– Дайте мне обезболивающие. – попросила медсестру Тесс, которая измеряла ей давление. Когда та ничего не ответила Тесс повернулась к Бену. – прикажи им дать мне обезболивающие.

Бен взглянул на врача, и та покачала головой.

– Для этого уже нет времени, шейка матки уже полностью раскрылась и ребенок вот-вот выйдет наружу.

– Тесс когда Ты почувствуешь позывы – тужься.

Бен помог ей сесть и стал помогать ей.

Судя по частоте ее сокращений, он думал, что ребенок вылетит из нее словно пуля, но прошло уже много времени, а ребенок все еще не думал появляться на свет.

В периоды между схватками он вытирал мокрый от пота лоб Тесс, и водил льдом по ее губам.

Он успокаивал девушку тихим голосом, глядя в ее заполненные страхом глаза.

Ни одну женщину Бен еще не любил или уважал больше, что сейчас он любил и уважал Тесс.

– Показалась головка ребенка, – сказал врач через долгих сорок минут.

Бен даже не подумал, что он делает, когда посмотрел вниз и увидел появившуюся макушку головы ребенка, покрытую густыми волосиками.

Это была самая чудесная вещь, которую он когда-либо видел.

– О, Боже мой, Тесс, я вижу ребенка.

– Тесс, теперь надо тужиться. В последний раз. – Сказала врач измученной девушке.

– Не могу – задыхаясь, ответила Тесс. – Я слишком устала.

– Посмотри на меня, – позвал девушку Бен, и он повернула к нему голову.

Еще два часа назад он не был готов к появлению ребенка, но теперь это было пределом его мечтаний. – Тесс, ты можешь сделать это. Последний раз и все, я тебе обещаю.

Закрыв глаза, Тесс, казалось, собрала всю свою волю в кулак и изо всех сил напряглась.

Через несколько секунд на руки врача выскользнул скользкий, мокрый и громко орущий ребенок. С густыми черными волосами. Такими же, как и у него.

– У вас девочка. – Врач положил ребенка на живот Тесс, и стала прочищать ему рот.

Девочка. Дочь.

У них с Тесс есть дочь.

Маленькая розовая и очень, очень громкая. И такая красивая… самая красивая из всех рожденных когда-либо детей.

Тесс осторожно коснулась ее. Ее маленьких ручек и ножек ее крохотных пальчиков…

– Бен, посмотри на нее. Разве она не прекрасна?

Перестав плакать, малышка повернула головку на голос матери, посмотрев на нее любопытными, ярко-синими глазами. Очень умными глазами.

Бен сдался немедленно, полностью влюбившись в свою дочку.

Теперь для него было даже странно, что он когда-то не хотел любить ее.

Когда она впервые закричала, приветствуя этот мир, Бен понял, что она его. Абсолютно и полностью его кровь и плоть.

Он не плакал три года, с тех пор, как потерял сына, но сейчас он чувствовал слезы на своих глазах.

– Прости меня. – Прошептал он Тесс. – Не знаю, о чем я думал. Как я мог даже думать о том, что не смогу полюбить ее? – Она коснулась его щек и вытерла слезы. – Я люблю тебя Тесс.

– Я тоже люблю тебя.

После того как ребенка измерили, взвесили, и помыли и завернули в розовое одеяльце, медсестра отнесла малышку к Тесс.

Постепенно палата опустела, и они остались в ней втроем.

Тесс, Бен и ребенок.

Их общий ребенок.

Эта малышка будет самой счастливой на свете, живя рядом с мамой, папой, бабушкой и дедушкой, которые будут любить, и обожать ее.

Бен сидел около кровати Тесс, внимательно разглядывая маленький сверток, лежащий у него на руках.

– Она смотрит также как и ты. – Сказал он, играя с маленькими пальчиками дочери.

– Твоя мама очень расстроится, что пропустила все это.

Бен пожал плечами.

– Но в следующий раз она не за что не пропустит такое событие.

Тесс бросила на него удивленный взгляд.

– Я понимаю, что не заслуживаю второго шанса, но если ты мне позволишь, клянусь, я делаю все, чтобы ты была счастлива.

Тесс только улыбнулась ему.

– Считай, что он у тебя уже есть.

Она ошибалась все это время. Сказки на самом деле существуют. Если в них верить.

И в ее сказке мрачный заколдованный замок теперь был полон теплом светом звонким смехом и новой жизнью.

А любовь девушки освободила принца от заклятия.