1

Такино взглянул на мужчину, показавшегося из-за шторы. Освещение в баре было тусклое, но, лишь увидев этого человека, Такино сразу понял, что перед ним не клиент и не работник. Бывает, заметишь такое лицо в толпе, и потом этот образ преследует тебя весь день.

К мужчине подошёл менеджер и что-то зашептал ему на ухо.

Такино встал и прошёл за штору, миновав помещение, которое, как он предполагал, служило комнатой, где переодевались девушки, и направился к двери в конце коридора. Он постучал, вошёл и остановился, на мгновение ослеплённый светом.

— Ну и ну, — Юджи Такаяси ухмыльнулся.

Когда он взглянул в лицо Такино, в его глазах мелькнуло что-то вроде тёплого ностальгического воспоминания. Такино подумал, что, должно быть, и в его собственном взгляде было то же самое, когда он смотрел на этого человека.

— Сколько прошло, три года?

— Ты ничуть не изменился. Или, может быть, изменился. На самом деле я не помню, как ты выглядел три года назад. Я часто думаю о том, каким ты был тогда, в те давние времена.

Такаяси указал Такино на диван. В пепельнице, стоящей перед ним, лежали два смятых окурка «Ларк».

— Как малышка? Уверен, растёт настоящей красавицей. Сколько ей сейчас, а? Наверное, в детский сад ходит, правда? — Такаяси поставил на стол бутылку «Джек Дэниэлс» и два бокала.

Такино закурил сигарету, глубоко затянулся и со вздохом выдохнул дым:

— Её больше нет с нами.

— Что ты имеешь в виду?

— Она умерла. Два года назад.

Рука Такаяси, тянущаяся к виски, замерла на полпути. Такино сделал ещё одну затяжку. Такаяси начал что-то говорить, но вдруг замолчал, наполняя бокалы.

— Глупый несчастный случай. — Такино затушил сигарету и взял виски.

— Есть время родить ещё одного, — сказал Такаяси, стараясь сгладить ситуацию.

Он выпил виски и снова наполнил бокал.

Ещё одного не будет. При родах возникли проблемы; врачам пришлось срочно делать кесарево сечение. Кроме того, они удалили матку. Тогда Такино не обижался на них. Ведь, несмотря ни на что, они спасли жизнь Юки и помогли родиться здоровой девочке. Её назвали Мизу. Пока она не умерла, он никогда не сетовал на докторов за то, что случилось.

Девочки не стало через месяц после того, как ей исполнилось два года. Она была самым прекрасным ребёнком, которого он когда-либо видел. Такино часто вспоминал, как маленькая девочка учится ходить, держа его за руку, и говорит ему: «Папа». Трудно представить, что такое было в его жизни. Сейчас это казалось просто мечтой.

— А как твоя жена?

— Отлично. Открыла кафе над моим магазином.

— Тогда ты меня опередил. Я всё ещё сам работаю.

Было время, Такаяси сходил с ума по одной женщине, но она так никогда и не заняла важное место в его жизни. Он ничего не говорил о своих чувствах к ней. В один прекрасный момент эта женщина ушла к другому, и всё кончилось. По крайней мере, Такино знал только это.

— Ты хотел о чём-то поговорить? — спросил Такаяси.

— Хочу, чтобы ты взял на работу девушку.

Такино глотнул виски. Ему показалось, что в глазах собеседника мелькнуло сомнение. Он закурил ещё одну сигарету. Придя к Такаяси впервые за три года, чтобы просить о помощи, он должен понимать, что тот может просто кивнуть и ничего не сказать. Таким уж он был человеком. Десять лет они, что называется, ели из одной тарелки. Он понимал его так же хорошо, как себя самого.

Сейчас Такаяси колебался — Такино достаточно знал его, чтобы видеть признаки сомнений на лице, однако он не был абсолютно уверен в своих выводах.

— Пусть решает мой менеджер. Если он скажет «о'кей», то почему нет? Мы будем счастливы принять её из твоих рук.

— Но ты не хочешь сам взглянуть на неё?

— Не могу давать никаких обещаний. Однако здесь она будет в большей безопасности, чем где-либо.

— Её ищет худощавый человек лет пятидесяти. На правой руке у него рана от ножа.

— Менеджер разберётся. Он сообразительный, ничего не упускает. Колледж окончил.

— Спасибо. Я это не забуду.

— Когда она может начать?

— Я взял её с собой.

Такаяси кивнул и вызвал по внутренней связи менеджера.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошёл человек в смокинге. Такаяси быстро отдал простые распоряжения. Подобного мужчину никогда не заметишь в толпе, но в нём чувствовалась компетентность: именно такой человек должен управлять классическим баром, как этот. Наверное, ему немного за тридцать. Он слегка поклонился и пошёл к двери, не задав ни единого вопроса. Именно этот тип людей всегда нравился Такаяси.

— Не сомневайся, он всё сделает, — заметил Такаяси, когда менеджер вышел из комнаты.

Такино опустошил стакан и ещё налил себе «Джек Дэниэлс». Он оглядел офис Такаяси: огромный деревянный письменный стол, мебельная стенка из трёх частей, журнальный столик, бар, полный бутылок, ковёр, картины на стене. Совсем другой мир по сравнению с местом, где он работал.

В тёмно-синем костюме-тройке Такаяси выглядел совершенно как молодой бизнесмен. В прежние времена по правой стороне его лица, от щеки до самой ключицы, шёл глубокий шрам. Ножевое ранение. Сейчас можно было догадаться о нём, только если знаешь. Должно быть, косметическая хирургия. Там, где раньше находился рубец, кожа была более упругой и без морщин. Наверное, её натянули и сшили заново. Но Такаяси не упоминал про операцию, а Такино не спрашивал.

Бутылка «Джек Дэниэлс» медленно подходила к концу. Хотя они встретились впервые за три года, это вовсе не означало, что им нечего сказать друг другу. Они никогда не ощущали необходимости много болтать. Ведь они не женщины и не дети. Иногда ты можешь выглядеть как мужчина и говорить долго, пока не придёт момент, когда уже нечего будет сказать, но всё равно ничего не узнаешь о человеке и его жизни.

Было время, когда Такино и Такаяси делили друг с другом всё. Они играли в одни и те же азартные игры, мечтали об одном и том же. Сейчас друзья уже некоторое время сидели рядом, и с ними были их воспоминания.

— Ты куришь сигары? — вдруг спросил Такаяси.

— Не-а, иногда трубку курю, но…

— Мне подарили. Знаешь, в пробковой коробке и всё такое.

— Я пас. У меня от них дыхание замирает.

Такаяси усмехнулся. Он никогда не курил сигареты. Он всегда говорил, будто боится, что в драке наступит одышка или что он поглупеет от курения.

Раздался стук в дверь, и вошёл молодой человек с чёрным портфелем. На лацкане его пиджака поблёскивал жетон банковского служащего. Такино встал, чтобы уйти.

— Извини, — сказал Такаяси, — но, если хочешь, ты можешь остаться и выпить в баре. А?

— Думаю, на сегодня хватит. Однако я буду время от времени забегать сюда и поглядывать, всё ли в порядке.

Такаяси кивнул.

Когда Такино вернулся в бар, шоу только началось. Он огляделся в поисках Акеми и почувствовал, что кто-то из дальнего угла смотрит на него. Этого человека он не знал. В тусклом освещении заведения Такино видел лишь блестящие белки его глаз, похожие на глаза животного в ночи.

Подошла Акеми. Он увидел, что девушка успела переодеться в розовое китайское платье.

— Я взяла кое-какую одежду, — в темноте блеснули её белые зубки.

Такино снова подумал, почему же Такаяси сомневался, стоит ли её брать. Колебания эти казались слабыми, но они, без сомнения, были. Не похоже на Такаяси.

— Почему бы вам не выпить перед уходом?

— Нет, пора закругляться. Перестань.

— Что вы имеете в виду?

— Это место высшего класса. И клиентура неплохая, как мне кажется.

Парень в углу снова сосредоточился на шоу. Коп. Такино был совершенно в этом уверен. Но что здесь делать полицейскому? Дело нечисто. Погрузившись в раздумья, он вышел из бара на улицу. Здесь Такино поискал взглядом такси.

Клуб располагался в центре развлекательного района Акасака: в этот час здесь должно быть много свободных машин. Но первым остановившимся автомобилем оказался чёрный «Цедрик». Странно. Ещё не так поздно, чтобы извозом занимались частные машины без лицензии. В довершение всего в салоне уже находились четыре человека.

— Поехали, — сказал один из них.

Двое мужчин выскочили с заднего сиденья машины и схватили его за руки. Такино оценил ситуацию. Их только двое. Даже если бы их было трое, то и тогда не слишком трудно сделать бросок и оторваться.

Но он тут же расслабился. Внутренний голос нашёптывал ему, что встреча может оказаться интересной. Согласованность действий позволяла предположить, что всё это имеет отношение к Такаяси.

Он сел в машину, и телохранители крепко зажали его с двух сторон. Автомобиль медленно двинулся, через двести футов свернул вниз на аллею и остановился. Там тоже были люди. Да, эта часть города никогда не бывает пустынной.

— Как прошла ваша встреча с Такаяси? — повернулся к нему человек с пассажирского сиденья. Он выглядел старше других. Наверное, он здесь главный. — Что привело вас туда сегодня вечером?

— Я хотел бы у вас кое о чём спросить.

— Вопросы задаю я. — Парень справа обшарил карманы пиджака Такино. — Вы управляете супермаркетом, да?

Такино увидел, что он передал его визитку мужчине на пассажирском сиденье.

— Я вас не за того принял. Но если вы не один из нас, то откуда вы знаете Такаяси?

— Мы партнёры по гольфу, — ответил Такино.

Он вспомнил, что видел спортивные трофеи, выставленные в кабинете Такаяси.

— А что за дела были у вас с ним сегодня ночью?

— Я хотел, чтобы он дал работу одной девушке. Я её опекаю.

— Девушка с короткой стрижкой и красивыми глазами? Я вас понимаю. — Очевидно, всё это время кто-то из них был в клубе. — Всё в порядке. Отпустите его.

Человек справа от Такино вышел из машины, и в салоне зажёгся свет.

— А всё же почему вы интересуетесь Такаяси? — спросил Такино.

— Вас это не касается.

— Но вы ведь хотите знать, кто к нему приходит, правда? Кстати, сейчас у него кое-кто есть.

— Вы выходите или нет?

— Просто мне кажется, что когда я зашёл к нему, там кто-то был.

— Уж больно вы сообразительны для дилетанта. Вот почему я решил, что вы в деле. Но я повторяю вам: уходите.

Такино вышел из машины и пошёл обратно по главной дороге. Очевидно, эти парни знали, что делают и, похоже, знали, кого ищут. Но всё же они повелись на две простейшие вещи: визитку и водительские права.

В воскресенье он навестил Акеми в Синсен, около Сибуя. Квартира с двумя спальнями на шестом этаже, но зато с лифтом.

Такино дал ей три миллиона на новоселье. Он не знал, сколько у неё осталось после того, как была оплачена аренда квартиры и она купила необходимые вещи. Он вовсе не хотел всё время давать ей такие крупные суммы денег, даже если это будет означать, что Акеми откажется от него. Но и три миллиона он забирать назад тоже не собирался. Просто деньги, доставшиеся подобным образом, только так и можно тратить.

В помещении Йосиды всё ещё были закрыты жалюзи. Ходили слухи, что он уже нашёл покупателя. Различные магазинчики интересовались ситуацией с самим Йосидой. Ведь ко всему прочему он был главой местной ассоциации торговых предприятий. Они жили вдвоём с женой. У них была дочь, но некоторое время назад она вышла замуж и теперь жила отдельно, с мужем, в другом городе.

Такино не знал, что случилось с Йосидой, а также с парнем, которого посылали от имени супермаркетов «S…» — с Обой. По правде говоря, он не интересовался этим. Из полиции никто не приходил. С того дня в офисе он действительно ничего больше не слышал об этом деле.

Во вторник утром в супермаркете Такино уже был новый менеджер — пожилой человек, которого в одном универсаме отправили на пенсию. Вроде бы он знал своё дело. Возможно, он немного свысока смотрел на маленький магазин Такино в пригороде после тех масштабов, к которым привык в универсаме в центре, но, пока он выполнял свою работу, хозяина супермаркета это вообще не волновало.

Такино был удивлён горячей реакцией Юки, когда он сообщил ей об увольнении Мотоямы. Такино вёл бизнес один, но официально магазин принадлежал отцу жены, реальным же владельцем, учитывая здоровье старика, была сама Юки.

Он думал об этом, сидя в ванне с горячей водой. Сейчас Такино наконец почувствовал, что его тело разогрелось. Он намылился. У него уже начал образовываться животик, но пока ещё совсем незаметный. По сравнению с другими мужчинами его возраста он довольно стройный, но если дело так пойдёт и дальше, то он станет жирным как свинья. Такино вспомнил, что уже задумался об этом год назад. И сейчас его живот не более заметен, чем тогда. Возможно, он всё время будет задавать себе один и тот же вопрос, но день, когда он увидит в себе жирного недотёпу, возможно, так никогда и не настанет.

Такино закрыл глаза и намылил лицо.

 

2

В дверь постучали, и в офис Такино вошёл Хиракава. Два часа дня. Пятница. Не самое напряжённое время, но, как всегда, после выходного в четверг комната завалена горами только что доставленных продуктов.

— Пойдёмте наверх, — вставая, предложил Такино.

— Наверх? — переспросил Хиракава.

— У моей жены там небольшое кафе.

Хиракава ахнул. Почему-то его это сильно впечатлило.

Юки была за стойкой. Работала только одна официантка. За столиком у окна напротив друг друга сидели двое мужчин. Взгляд Хиракавы пробежался по комнате, ненадолго задержавшись на стойке, и затем снова обратился к Такино. Такино подумал, что детектив — он всегда детектив: постоянно в работе. Кроме мужчин здесь были две посетительницы — молодые женщины в дальней части зала, занятые дружеской беседой, и человек средних лет, сидящий за столиком у двери. Где-то на заднем плане слышалась тихая музыка.

— Я правильно понял, что вы откуда-то знаете директора клуба «Манчестер»? — начал Хиракава.

— Что именно вам известно?

— Его зовут Такаяси. Похоже, все дороги ведут к нему.

Хиракава положил в кофе сахар и помешал его. В отличие от тела, пальцы детектива, держащие ложечку, выглядели сильными и крепкими.

— Я не просил вас узнавать это.

— Границы закона я не переходил.

— Хорошо. Что с нашим делом?

— Ходят слухи, что Такаяси что-то замышляет, — Хиракава отхлебнул кофе. — А банда, околачивающаяся у его клуба, старается это предотвратить.

— Вот о них я хотел бы знать.

— Картель «Марува», а также полиция, — ответил Хиракава.

Якузда. На мгновение в памяти Такино всплыло лицо Ноды.

— «Марува»? Но это же не их территория?

— Нет. Они большей частью базируются в Сайтаме. Там, где обосновался Такаяси, ни одной банды на самом деле нет. Но этот факт не говорит о том, что это «чистая» часть города. Походите по улицам, расположенным за этими барами и клубами, и вы рано или поздно обязательно наткнётесь на кого-нибудь, связанного с кланом.

Итак, был Нода, просивший Такино отдать значок, который он отнял той ночью у молокососа, появившегося в кафе. Возможно, просто совпадение, что он человек «Марува». Кроме того, у Такино не сложилось впечатления, что Нода пришёл от имени всей группы. Он просто хотел разрулить ту позорную ситуацию, в которую попал его брат по клану, затеяв конфликт с неподходящим человеком.

— Что это за банда? — спросил Такино.

— Начинали они с рэкета…

— Вы хотите сказать, что сейчас они ещё чем-то заняты?

— Ну, они, конечно, старый бизнес не бросили — в этом нет сомнений. Но с тех пор как правление принял нынешний босс и президент, они начали заниматься и серьёзным бизнесом. Но, естественно, остаются в тени.

— Я поражён вашей осведомлённостью.

— Просто это моя работа.

— Пусть так. Не вы ли вчера были в «Манчестере»?

— Знаете, как говорится: вор у вора дубинку украл…

Хиракава допил чашку до дна. Такино упорно ждал, пока его кофе остынет. От чашки всё ещё шёл лёгкий дымок.

Трудно представить, что Хиракава когда-то был рэкетиром. Или был? А может, копом? Что-то в нём иногда проскакивало такое.

— А раньше вы что-нибудь слышали о людях «Марува»?

— Они никак не проявлялись, по крайней мере, открыто. Но ведь в этом мире всегда что-то происходит за кулисами.

Такино закурил сигарету. Снаружи хорошая погода, и люди снова вышли за покупками. Он выдохнул облачко дыма и посмотрел вниз, на улицу.

— Нода — один из них, так?

— Он из верхушки. Но с тех пор, как во главе встал новенький, он весьма активен. Нода занимается источниками информации. Он также не отстранился и от работы с акулами кредита, и от продажи спилов.

— Вы знаете больше того, что лежит на поверхности, Хиракава.

— Расследовать дело всегда нелегко.

Такино быстро выпил холодный кофе и встал.

— Я перечислю деньги, как обычно. А ваши расходы я могу оплатить прямо сейчас.

Из внутреннего кармана поношенного коричневого костюма Хиракава вытащил счёт. Он был из «Манчестера», клуба Такаяси.

— Есть шанс, что вы сможете разузнать, что прячет в рукаве Такаяси?

— Это рискованно.

— Я не смогу успокоиться, пока не узнаю всё до конца.

Такино достал тридцать тысяч и положил банкноты на стол.

— Главный департамент токийской полиции дал задание своему Первому детективному отделу следить за этим местом, — заметил Хиракава.

— Первому детективному отделу?

— Довольно странно, да?

Такино немного помедлил с ответом:

— Вы делаете свою работу и получаете деньги. Вы должны быть счастливы, верно?

— Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Вот ведь в чём дело.

— Я думаю, вы любите свою работу.

Теперь встал и Хиракава. Он был примерно того же роста, что и Такино, с хорошей, прямой осанкой, несмотря на возраст.

— Я видел Такаяси вчера, в его клубе.

— И что?

— Ничего. Это всё.

Хиракава взял деньги, но четыре банкноты в одну тысячу иен положил обратно:

— Я легко смогу выяснить, почему копам понадобилось это место.

— Забудьте. Неважно.

Пока они разговаривали, в зале появилось ещё два посетителя. Такино и Хиракава вышли, не сказав Юки ни слова.

— Вы уверены, что хотите всё так и оставить, Такино? Такаяси что-то задумал, можете не сомневаться, — сказал Хиракава на прощанье.

— Что вы имеете в виду?

Хиракава спокойно посмотрел на Такино, но не ответил.

Такино вышел на улицу и купил короткую клюшку и четыре мяча для гольфа. Он появился в «Манчестере» как раз, когда девушки только начинали работать. Клуб ещё практически пустовал, но они уже находились здесь; когда Такино проходил через дверь, он чувствовал их взгляд, следящий за ним из разных углов комнаты. Покачивая клюшкой, Такино прошёл через бар и шагнул за штору. Он слышал, как в комнате для переодевания кричат и ссорятся девушки.

Такаяси сидел за столом, перед ним высились груды бумаг.

— А чего ты с клюшкой для гольфа? — спросил он.

На нём был чёрный костюм и серебристо-серый галстук. Он никогда не стеснялся тратить деньги на одежду. Такино взял из шкафчика бутылку «Джек Дэниэлс» и два стакана:

— Никогда в жизни не играл в гольф. У меня нет ни мозолей на пальцах, ни белого пятна на левой руке, которая защищена от солнца перчаткой. Каждый, кто об этом узнает, сразу поймёт, что это не мой спорт. — Тогда к чему всё это? Такаяси сгрёб документы, которые он изучал, и отодвинул их в сторону.

Такино вытащил из кармана мячи для гольфа и бросил их на пол:

— Я сказал им, что я твой партнёр по гольфу.

Он стукнул по одному из мячей клюшкой. Мяч отлетел намного быстрее и дальше, чем ожидал Такино, и со стуком ударился о стену. Оказывается, он не умеет держать клюшку.

— Я думал, ты хоть слегка мне намекнёшь, а потом мы выберем правильный курс.

— Что ты, чёрт возьми, имеешь в виду?

Такаяси поднялся. Такино ударил по другому мячу:

— Ты, казалось, смутился, когда я попросил тебя взять девушку.

— Что?

— Не валяй дурака. Я тебя знаю. Если бы всё было в порядке, ты просто кивнул бы, и всё.

Такаяси сел на диван. Он налил себе немного «Джек Дэниэлс», но даже не сделал вид, что подносит стакан к губам. Такино ударил по следующему мячу.

— Слушай, Кацу, — произнёс Такаяси, обращаясь к Такино как в прежние времена. — Ты же знаешь: я не так чист, как ты. Время от времени мне приходится ходить по тонкому льду. Я просто не хочу впутывать тебя.

— Ты можешь позаботиться обо всём сам, верно?

Такино стукнул по последнему мячу. Он постарался ударить так, чтобы мяч остановился, не долетев до стены, но всё вышло вопреки его ожиданиям. Если он хочет научиться играть в гольф, то ему явно нужно потренироваться.

Он сел напротив Такаяси:

— Только не говори мне, что ты никогда не думал о том, чтобы воспользоваться протянутой для помощи рукой.

— В смысле?

Такино глотнул «Джек Дэниэлс» и закурил сигарету:

— Я делаю тебе предложение.

— Что за предложение?

— Я хочу сказать: если ты что-то планируешь, если над чем-то работаешь, то введи меня в курс дела.

Такаяси громко рассмеялся, закинув голову назад. Такино увидел, что в том месте, где был шрам, сбегающий через правую щёку к ключице, сейчас лишь гладкая упругая кожа.

— Кому? Тебе? Директору супермаркета? Непорочное дитя хочет протянуть мне руку?

Такино взял клюшку за металлическую часть и направил ручку в лицо Такаяси. Тот сразу сделался серьёзным.

— Ладно, Кацу, давай выпьем.

— Смейся, сколько хочешь, если потом не будет поздно, — сказал Такино. Такаяси отвёл клюшку рукой. — Я не говорю, что хочу решить твои проблемы. Я говорю: введи меня в курс дела. Это всё, что я прошу.

— Когда ты вчера уходил от нас, что-то случилось? Ты знаешь, что вокруг ошиваются эти грёбаные крысы?

— Это ерунда. Однажды вечером ко мне в магазин явился один молокосос и попытался припугнуть нас. — Такино не смотрел в лицо Такаяси. Его глаза сосредоточились на сигарете, которую он только что зажёг. — Я отвёз его в парк около магазина. Мы стояли лицом к лицу, и вдруг я засунул руки в карманы. Получилось очень естественно. Затем я приблизился к нему.

Именно так дрался Сакурай: убирал руки в карманы и неожиданно надвигался на человека. А в тот момент, когда он вытаскивал руки, парень оказывался лежащим на земле, и у него шла кровь. Всё, что ему нужно было сделать, — это сунуть руки в карманы, и любой, кто знал эту привычку, тут же пускался наутёк.

— Ты стал чистым, — сказал Такаяси. — Ты ведёшь честную жизнь с порядочной женщиной. Десять лет назад это показалось бы сном. Я не смог отойти в сторону. Я устал, но не смог. А вот ты это сделал, Кацу.

— Может, со стороны это так и выглядит.

— Что же не так? Тебе не нравится жить со своей женой?

— Не в этом дело.

— Помнишь, что всегда говорил Сакурай? Он говорил нам, что нужно выбраться, обогнать других и идти прямо.

— Из нас троих он больше всех хотел идти прямо, наш старший брат. Но он всегда знал, что никогда не сможет этого сделать. Вот почему он умер.

Такино помнил, что однажды сказал им Сакурай: «Банда погибла. Ничто не тянет вас назад. Вы свободны. На вас, парни, даже нет уголовных дел. Подумайте сейчас. Завтра вы оба можете стать чистыми и никогда не оглядываться назад».

Через день после этого разговора Сакурай пошёл на смерть.

— Ладно, Юджи, — сказал Такино. — Ты знаешь, мы по уши завязли. И мы не возмущаемся. На самом деле нам это нравится. По крайней мере, мне.

Такаяси снова вздохнул. Такино вытащил сигарету.

— Слушай, Кацу… — начал Такаяси, но Такино жестом остановил его.

— Я хочу услышать лишь твой ответ.

У него не было намерения снова вступать в группу. Он не чувствовал больше такого желания. Людей вроде Сакурая очень трудно найти. Тем не менее его тело чего-то жаждало. И не только тело, но и душа.

— Не решай сейчас ничего. Когда будешь готов, только попроси меня сыграть партию в гольф. Я не шучу. — В глазах Такино ясно читалось, что он говорит серьёзно: — Я оставлю у тебя мячи.

Такино взял клюшку и собрался уходить. Такаяси ничего не сказал. Он даже не встал, чтобы проводить друга.

Такино вышел в бар и уселся в одной из кабинок. Он попросил послать за Акеми. Он чувствовал, как его сверлят чужие глаза. К этому моменту заведение уже начало заполняться, хотя вечер ещё только начинался. Слишком рано, чтобы затеряться в толпе.

Акеми пришла тут же.

— О, это вы, — сказала она. — А я думала: какой-то посетитель спросил именно меня.

— Извини, что разочаровал.

— Вы играете в гольф?

Такино легонько стукнул по ковру головкой клюшки. Ковёр был толстым, и металлический наконечник не произвёл никакого шума. Интересно, сколько девушек работает в таких местах? Около тридцати? Плюс три официанта и менеджер. И, наверное, над ними есть старший.

— Ты бы лучше подумала по поводу новой одежды, — заметил он.

— Я подумала. Мне сейчас её шьют. Я оплатила заказ деньгами, которые вы мне дали.

На самом деле не хочется давать ей денег. Это сосём не то, как если идёшь и зарабатываешь их самостоятельно.

— Вы почему-то не приходите ко мне в новую квартиру, — произнесла она.

— Разве у тебя на меня права?

— Едва ли, — девушка улыбнулась и подала Такино зажигалку.

С тех пор как Акеми видела его без одежды, она сделалась более мягкой и сговорчивой. Нет, у него на теле не было каких-либо татуировок, наводящих на конкретные мысли, или чего-то подобного. Сакурай говорил ему, что десять лет — слишком маленький срок, хотя на спине самого Сакурая был рисунок ведьмы, который он сделал, когда ему только исполнилось двадцать.

На теле Такино виднелись отметины — старые шрамы. Один из них представлял собой глубокий разрез, идущий от правой стороны груди до живота. Эту рану зашил сам Сакурай. Конечно, без особой эстетики, но зато кровь не бежала. После Сакурай и Такаяси рассказали ему, что он почти умер тогда. Может, и так, но он помнил всё совершенно чётко. Сакурай и Такаяси день и ночь сидели у его постели. Он даже думал тогда, что они слишком стараются.

Другой шрам был ниже ключицы, с левой стороны груди. Сейчас он больше походил на впадину. Это пуля. 22-й калибр. Выстрел в лёгкое. Тогда доктора нашёл Такаяси. Сакурай к тому моменту уже умер, но конечно, даже он не смог бы извлечь пулю из его лёгких.

Акеми могла предположить, что это за шрамы. А Юки нет. Она верила его рассказу о дорожной аварии. А что ещё можно было ожидать от такой женщины?

Такино просидел в баре около часа. Он пил. Вот Такаяси показался из своего кабинета и направился к выходу, пробираясь между столиками и стульями и кланяясь людям, которых он знал. Их глаза встретились. Такаяси улыбнулся и наклонил голову. Такино улыбнулся в ответ.

— Я забыла дать вам ключ от квартиры, — произнесла Акеми.

— Не нужно.

— Почему вы так говорите? Ведь вы платите аренду.

Такаяси вышел. Такино заметил, что группа, сидящая в углу, встала, чтобы проследить за ним.

 

3

Через несколько дней раздался звонок.

— Ты занят? — Казалось, говорят из телефонной будки. Такино слышал шум улицы в трубке.

— Ты раньше не звонил?

Он только что вернулся из квартиры Акеми в Синсен. Было шесть вечера. Магазин заполнили домохозяйки, покупавшие продукты к ужину.

— Просто я хотел дать тебе урок игры в гольф. Можешь ненадолго выйти?

— Что? Сейчас?

— Есть одно поле для гольфа, оно открыто допоздна — там и свет горит, и штат работает. И не говори мне, что ты готов к настоящей игре до того, как получишь хотя бы один тренировочный урок.

— Хорошо. Где находится это место?

Такаяси объяснил, что это где-то в районе Токио-Тауэр. Такино сказал, что будет через час.

Он взял сумку для гольфа из шкафчика, где у них хранились разные чистящие средства и порошки. Половина набора клюшек, пара новых туфель и перчатка. Это не всё, что нужно, но, скорее всего, для новичка сойдёт.

Юки принесла ему кофе.

— Ты хочешь что-то стирать или чистить? Но ведь ты никогда этим не занимался.

Он объяснил жене, что просто собирается поиграть в гольф. Она улыбнулась: приятно, что он нашёл себе новое хобби.

— Пойду попрактиковаться.

— Прямо сейчас?

— Понимаешь, я должен подстраиваться под расписание тренера.

— Ты имеешь в виду Такаяси-сан?

— Откуда ты о нём знаешь?

— Сегодня утром он искал тебя по телефону, когда я была в офисе. Хотя он ничего не говорил о гольфе.

Такино положил туфли и перчатку в боковой карман сумки.

— Такаяси, — сказала Юки, закуривая «Салем». Такино отмахнулся от дыма рукой. — Это тот самый человек, что прислал нам чудесную колыбельку, когда родилась Мизу, правильно?

По ряду вполне понятных причин Такино тогда хотелось объявить всем, что он стал отцом, поэтому он рассказал новость и Такаяси. Это было четыре года назад. Он также приглашал Такаяси в качестве своего единственного друга на скромную церемонию по случаю их с Юки свадьбы, но тот не пришёл. Поэтому так получилось, что жена никогда не встречалась с ним.

Однажды, когда Мизу должен был исполниться годик, Такино пошёл в клуб навестить Такаяси. Он напился и целый вечер рассказывал о девочке. В тот вечер он говорил именно с Такаяси, но правда заключалась в том, что ему до смерти хотелось рассказывать о своей дочери кому угодно, ведь она только что сделала первые шаги.

— В какое время планируешь быть дома?

— Понятия не имею. Кассу и магазин я закрою, когда вернусь.

— Хорошо, я и не собиралась это делать.

— Конечно, это моя работа.

Раньше Такино никогда не уходил из магазина, когда нужно было снимать кассу. На самом деле он редко выходил даже ненадолго в те часы, когда магазин работал.

— Боюсь, что это безнадёжно. Я никогда не был силён в спорте.

— Ты имеешь в виду гольф? Если хочешь, я тебя поучу, я когда-то им занималась.

Юки затушила свой «Салем». Потом она положила в стоящую на столе чашку сахар, добавила молоко и помешала ложечкой. На подносе была сахарница, полная кускового сахара, и небольшой кувшинчик с молоком. Такино никогда их тут не замечал.

Он смотрел, как движутся её тонкие пальцы. Кофе уже начал остывать, и сахар с трудом растворялся в нём.

— Эй! — позвал он. Юки отдёрнула руку:

— Извини, я задумалась.

Такино пошарил в кармане пальто. Ключи от квартиры Акеми сейчас висели на той же связке, что и ключи от машины, офиса и его собственной квартиры. По определённым причинам ему казалось, что они весят больше, чем все остальные, вместе взятые. Сначала он прикрепил ключ Акеми с помощью скотча на нижней крышке своего ноутбука. Затем попытался спрятать его в кошелёк. Но потом он пришёл к выводу, что всё это небезопасно, В конце концов он решил, что лучше держать этот ключ в кармане, вместе с другими.

— Я представила, что кто-то делает заказ.

— Хорошо. Унеси кофе.

Что-то смутило Такино, но он отмахнулся от этого.

Он слышал стук мячей для гольфа. На поле было много мужчин, которые заехали сюда с работы по дороге домой. Такаяси стоял на четвёртой дорожке от конца, и каждый раз, когда он делал удар, стальная часть его клюшки поблёскивала в свете ламп.

— Как всегда, пунктуален, — сказал он, заметив Такино, подошедшего сзади. — Некоторые вещи никогда не меняются.

На лбу Такаяси блестели капельки пота.

— Итак, они пасут тебя день и ночь, ага? — спросил Такино.

Когда он входил, то заметил на парковке чёрный «Цедрик» банды «Марува». Наверняка и копы недалеко.

— Они следят за каждым моим движением, — ответил Такаяси, положил клюшку и тщательно вытер пот с лица полотенцем.

Такино снял пальто и переодел туфли.

— Выглядишь хорошо, — заметил Такаяси.

— Кажется, это не очень сложно. Мячи — ведь не двигающаяся цель.

Такино взял клюшку и толкнул мяч к метке. Раздался неприятный треск, и мяч покатился по земле. Он постарался расслабиться. Второй удар был лучше. Он стукнул по мячу изо всей силы, и тот отлетел на некоторое расстояние — только почему-то вдруг ушёл вправо.

— Момент ты выбираешь правильно. Но я советовал бы тебе не бить со всей силы. Когда ты хочешь чего-то добиться, нет ничего хуже, чем просто полагаться на мужскую силу. Ты закручиваешь мяч, как в бейсболе.

Такаяси взял Такино за руку и показал ему последовательность действий. Захват. Позиция. Направление. Получилось не очень-то хорошо, особенно захват. Ему было привычнее держать клюшку так, как держат бейсбольную биту. Стараясь наилучшим образом выполнять указания, он провёл ещё один удар. Такаяси прав, это не бейсбол. В гольфе всё по-другому, и в этом нет ничего странного.

Тридцать минут спустя он сумел добиться правильного звука при контакте, но мяч всё ещё стремился отклониться в воздухе вправо, будто его уводила в сторону некая мистическая сила. Пот потёк по подбородку Такино.

— Перерыв, — сказал Такаяси, протягивая ему бутылку пива.

Такино сел на стул у дорожки и поднёс к губам сигарету.

— Есть парень, которого я хочу вывезти из страны, — сказал Такаяси.

— Он кого-то убил?

— Почему ты так решил?

— Копы. Похоже на Первый детективный отдел.

Такаяси взглянул куда-то поверх него. Такино сделал глоток имбирного пива — хорошо пошло.

— У тебя отличное чутьё, — заметил Такаяси.

Такино смотрел, как белые мячи вылетают с соседней дорожки и исчезают в темноте.

— Нет, он никого не убил, — продолжал Такаяси. — Копы ищут его как свидетеля в одном судебном разбирательстве, а банда «Марува» не хочет, чтобы они его нашли. Ты их знаешь?

— Слышал. Они сейчас на подъёме. Но если этот парень заговорит, то всё пойдёт прахом.

— Он хочет давать показания?

— Нет, но они ему не верят.

— Конечно, он ведь держит их за яйца.

Такино заметил двух мужчин, направляющихся к ним. У каждого была клюшка, но оба без шиповок. Такаяси взял свою клюшку и начал объяснять, как её держать. Двое медленно прошли мимо них.

— Я всё время размышляю, как вывезти его из страны, но пока ничего не получается.

— Не думаю, что это трудно, — заметил Такино.

— Возможно, да, если бы речь шла только о нём.

— Ты имеешь в виду девушку?

— Дочь босса «Марува».

— Понятно. Полагаю, она бежала из дома шефа.

— Всё не так уж плохо. Но пара человек преследуют её.

— Роковая любовь. Просто плакать хочется, — усмехнулся Такино.

— Не знаю. Он довольно серьёзный человек. И она тоже. Они хотят бежать отсюда и начать новую жизнь где-нибудь за границей. Идти вперёд, не оглядываясь на прошлое.

Такино затушил сигарету и допил остатки пива. Стояла осень, и вечерний воздух холодил кожу. Пот тоже охлаждал.

Итак, этот парень бежал, потому что влюбился в дочь босса якудзы. И в довершение всего он хочет выйти из дела. Чёрт возьми, какая история!

— Мне не нужны детали, — сказал он. — Только скажи мне, этот парень реально стоит того, чтобы с ним возиться?

— Я его должник. Бар в Акасаке. На самом деле я обязан ему тем, что сегодня я на коне.

Такино взял свою клюшку и встал. Он сделал несколько лёгких бросков. Такаяси стоял рядом и поправлял удары.

— У него есть шесть миллионов иен наличными. Это всё, что он смог наскрести.

— Значит, мы поделим их пополам, три миллиона каждому.

— Нет, я и иены оттуда не возьму. Моя работа — найти человека, которому нужно отдать деньги.

Такино снова ударил. Казалось, на этот раз он добился контакта. Звук эхом отдался в ушах. Мяч оторвался от земли и полетел прямо.

— Но эти парни меня достали, — продолжал Такаяси. — Они преследуют меня, куда бы я ни пошёл, даже дома. Вот почему я сам этим не занимаюсь. Есть люди, которые специализируются на вещах подобного рода. Я переговорил с парочкой, но не нашёл пока никого, кому можно доверить эту работу. И в этот момент появился ты и попросил ввести тебя в дело.

Такино выполнил ещё один бросок. Он потерял равновесие, и мяч ушёл не туда, куда надо.

— Это не так-то легко, как кажется, — заметил Такино. — Как только ты начинаешь думать, что научился, следующий мяч уходит чёрт знает куда.

— Я просто в отчаянии. Я начинаю думать, что нужно включаться в эту рискованную игру и делать всё самому, даже если это приведёт к полному краху.

Такино сделал полдюжины бросков друг за другом; все они ушли в воздух в правильном направлении.

— Здесь ты прицеливаешься, — сказал он. — Покажи мне, как это делается. Почему мячи отклоняются вправо, вот как сейчас?

Такаяси, ухмыльнувшись, снова поднял клюшку. Твок-твок-твок — мячи взлетели один за другим, будто прочерчивая в воздухе идеально прямую линию.

— В следующий раз пробей один справа. Постарайся помнить, что ты делаешь. Но ты подаёшь надежды. Ты всегда был лучшим в таких делах. Помнишь, как мы играли в бейсбол?

Сакурай организовал команду из ребят их группировки — бейсбольная команда якудзы. Странно, да? Сакурай обычно не показывал свои эмоции, но когда приходил на бейсбол, то становился совершенно другим человеком. Он мог съездить тебя по уху, если ты выбил мяч за пределы поля, подпрыгивать и хлопать тебя по плечу, если ты отбил мяч. Будучи ребёнком, Сакурай мечтал сыграть в турнире высшей школы. Однажды он как-то мельком, почти невзначай, упомянул об этом. Конечно, мечта не сбылась, но не из-за того, что Сакурай плохо играл в бейсбол, а потому, что он никогда не учился в высшей школе.

Через год или около того спортивная команда гангстеров распалась. И опять же дело заключалось лишь в том, что они не смогли скрыть, кто они такие. Поползли слухи, и скоро всё меньше и меньше команд хотели с ними играть.

— Пожалуй, я пойду. Скоро бар начнёт заполняться людьми. — Такаяси стал убирать свои клюшки.

— Начни встречаться с людьми, — сказал Такино, — и убедишься, что по крайней мере некоторые из них выглядят весьма подозрительно. Ты можешь даже нанять кого-нибудь делать что-нибудь такое, что вовсе не нужно для этой работы.

— Не надо меня учить. Я не первый день в деле.

Такино видел Такаяси два раза в клубе, и вот сейчас они снова встретились на поле для игры в гольф. Не удивительно, что люди, следящие за Такаяси, начнут следить и за ним. Но если владелец клуба в ближайшие дни станет устраивать встречу за встречей, то этого будет достаточно, чтобы отвлечь внимание от Такино. Начиная с завтрашнего дня Такино будет посещать поле для гольфа в полдень, заходить по дороге домой к Акеми, чтобы принять душ и возвращаться в магазин почти к вечеру. Если он будет повторять этот маршрут каждый день, то им скоро надоест следить за ним.

— Давай сделаем это в ближайшие дни, — предложил Такино.

Такаяси кивнул, но ничего не сказал.

 

4

Мужчина скользнул по Такино взглядом, подобным липкому языку. Но тот не стал придавать этому значения и вошёл в комнату. Мужчина, прижавшись спиной к стене, продолжал смотреть на Такино.

— Уже выпили? Но ещё даже время обеда не настало, — заметил Такино.

— А разве я могу иначе? Я здесь уже шесть дней. А до этого ещё десять был в Офуне. С меня хватит! Я с ума сойду, если ещё немного тут побуду.

Комната располагалась на шестом этаже и выходила окнами на залив Йокогама. Кровать была не застелена, на столе стояли пустые пивные бутылки. Сам мужчина выглядел довольно опрятно: чисто выбрит, с аккуратной стрижкой.

Такино поднёс к губам сигарету и сел на стул. Инстинктивно он взглянул на окурки в пепельнице. Тут лежали не только пожеванные бычки мужских сигарет «Хай-лайт», но и несколько разноцветных сигарет «Коктейль», на фильтре которых остались следы розовой помады.

— Я слышал, что с вами хочет бежать одна женщина.

— А что ещё мне делать? У меня мозги слипаются. Ничего не остаётся кроме как есть и спать, — продолжал гнуть своё мужчина.

— И пить, — продолжил Такино.

— Зачем вы сюда пришли? — напрямую спросил его собеседник.

Он направился к холодильнику, достал оттуда очередную бутылку пива.

На вид ему было изрядно за сорок. Худой, невысокий, слегка полысевший, глубокие морщины вокруг глаз. И специфический «аромат» — он никогда не исчезнет — «запах» бандита-убийцы.

— Вы можете заплатить мне шесть миллионов прямо сейчас? — спросил Такино.

Рука мужчины, наливающая пиво в стакан, замерла в воздухе:

— Вы шутите, чёрт возьми? Почему бы вам, блин, для начала не сказать мне, кто вы и откуда явились?

— И тогда вы будете мне доверять? Вы доверите мне свою жизнь сразу, как только узнаете, кто я и откуда?

— Ну, давайте сначала послушаем, а потом решим.

— А что это изменит? Может быть, просто взять моё свидетельство о рождении и выяснить, откуда появились мои предки?

— Я лишь хочу знать, кто вы. Что в этом странного?

Такино засмеялся. Он вытащил сигарету и потянулся за пивом. На столе стоял только один стакан.

— Ладно, — произнёс Такино. — Если у вас осталось хоть какое-то соображение, то слушайте меня, и слушайте внимательно.

— Кто, чёрт возьми, дал тебе право думать, что ты можешь говорить со мной, как с идиотом?

Такино опустошил стакан и наполнил его вновь. Взгляды мужчин встретились. Такино не раскрыл карты, но всё же немного ослабил натиск:

— Если вы действительно хотите выбраться отсюда, то вам следует поверить мне и превратиться в посылку. Я почтальон. Всё зависит от того, понимаете ли вы, что вам придётся быть карго — грузом. Я прав?

— Но…

— Но вы не знаете меня. Ладно. Я ведь тоже вас не знаю. Всё, чего я хочу, это чтобы вы превратились для меня в маленькую посылку.

— Вам легко говорить. Вы не отдаёте свою жизнь в чужие руки.

— Надо всё же попытаться быть более доверчивым. Если вы не верите мне, то тогда обратимся к Такаяси. Он тот, кто поручил мне эту работу. Вы всё ещё мне не доверяете? В этом случае мы можем отменить всё прямо сейчас.

— Нет. Ему я могу доверять.

Такино встал и принёс ещё один стакан. Потом налил пива.

— Итак, что касается вашего побега…

— Я выпью.

Беглец поднял свой стакан, и мужчины чокнулись. К тому моменту, как они опустили стаканы, Такино взял на себя ответственность за жизнь другого человека.

— А как мне вас называть? — спросил мужчина, потягивая губами пену со дна стакана.

— Зовите меня просто Сакура.

— Это как название вишнёвого дерева? Похоже на женское имя.

— Как бы то ни было, но это только имя.

— Тогда вы зовите меня Суги, по названию кедра. Возможно, так будет лучше — придерживаться названий деревьев.

Мужчина поднёс ко рту сигарету. На одном из его передних зубов блестела золотая коронка. Когда он говорил, это было незаметно, но когда он раздвигал губы, чтобы засунуть в рот сигарету, коронка отражала свет, и не увидеть её было трудно.

— Итак, есть две посылки для доставки, — сказал мужчина. — В обеих вместе шесть миллионов.

— Я знаю.

— А как вы собираетесь получить вторую посылку?

— Предоставьте это мне.

— Будьте как можно аккуратнее. На ней написано: «Обращаться с особой осторожностью».

— Я не собираюсь подвергать её неоправданному риску.

— Просто доставьте её живой.

Такино не мог сказать, говорила ли в мужчине любовь к девушке или что-то иное.

— Сакура, а у вас есть опыт подобной работы?

— Конечно, я делаю это не в первый раз.

Только однажды, по приказу Сакурая, он забрал у Такаяси одного человека и переправил его в Ниигату. Ему тогда едва исполнилось двадцать лет.

«Что бы ни произошло, не оставляй его. Если будет нужно, ты сам выстрелишь в него», — вот, что тогда сказал ему Сакурай.

Его «карго» было около тридцати лет — высокий, худощавый мужчина с выступающими скулами. Он явно был моложе, чем сейчас Такино, но в памяти он остался человеком намного старше его. Он выглядел спокойным, однако носил на себе печать человека, который побывал в аду и вернулся обратно.

«Эй, малыш, успокойся. Что случилось, то случилось», — со смехом говорил ему этот человек, когда они ехали в поезде.

Такино не ослаблял бдительность. Они сели на ночной поезд. Он глаз не мог сомкнуть. Глаза его подопечного, напротив, были закрыты, но трудно сказать, спал он или нет.

Они прибыли в Ниигату незадолго до рассвета. Он позвонил туда, куда ему сказали, и затем в отеле у залива встретился с одним стариком. Такино предполагал, что на этом его работа кончается.

«Вся проблема в том, — сказал мужчина, когда они расставались в отеле, — что я ненавижу эти грёбаные лодки».

Холодный утренний воздух у его рта превращался в белое облачко.

Когда Такино возвращался на станцию, шёл снег. Он сел на ранний утренний поезд, всё время думая, куда же этот человек собирается ехать дальше. Он был каким-то важным другом Сакурая, его «большим братом». Влез в какое-то рискованное дело и поэтому пытался, пока ещё не слишком поздно, выехать из страны. Мысли об этом вызывали у Такино желание понять, что же у этого человека внутри. В любом случае, он плохо спал во время обратного путешествия.

Больше Сакурай никогда не упоминал об этом человеке.

— Здесь, в Йокогаме, вы тратите время попусту, — говорил сейчас Такино. — Тут куча кораблей, но будет непросто найти такой, который взял бы лишнего пассажира.

Я и не собираюсь здесь садиться на корабль. Такаяси считает, что мне лучше уехать на время из района Сайтамы и Чибы.

Хорошо, но сейчас вы здесь, и мы должны извлечь из этого максимальную выгоду. Я хочу, чтобы сегодня вы встретились с парочкой человек. И я также хочу, чтобы копы и «Марува» думали, что вы всё ещё в Йокогаме.

— А куда я еду?

— В Токио. Сегодня ночью.

— А что завтра?

— Об этом спросите меня утром.

Человек затушил в пепельнице ещё одну сигарету «Хай-лайт»:

— А вы, Сакура, знаете место доставки посылок?

Такаяси сказал, что это будут Филиппины или Тайвань. Въезд в эти страны особых трудностей не представлял.

— Я слышал о двух разных местах. А что лучше для вас?

— Тайвань. У меня в Тайпее дружок есть. Я ему доверяю почти так же, как Такаяси.

На Филиппинах банда может меня найти… Но вот парень в Тайпее — о нём никто не знает.

Если этому парню в Тайпее на самом деле можно доверять, то тогда беглецу повезло. Никогда не знаешь, можно ли кому-то верить, пока не придёт критический момент.

Такино встал, подошёл к кровати и залез рукой под подушку. Под ней обнаружился кусок холодной чёрной стали. Пистолет с характерными признаками.

— Кольт, — сказал он.

— «Агент-38 спешиал». Новенький — всего один раз стреляли.

— Думаю, лучше он побудет у меня некоторое время.

— Не давите на меня. Я без него спать не могу.

— Лишняя тяжесть. И если он выстрелит, с вами будет всё кончено.

Такино вытащил из пистолета патроны и положил их и само оружие в разные карманы. Вряд ли мужчине это понравилось, но он ничего не сказал.

Затем Такино подошёл к окну и открыл его. С залива донёсся звук парового свистка, похожий на женский визг.

— Пожалуйста, встретьтесь с этими двумя людьми ради меня, хорошо? Позвоните им, и они сразу придут. Скажите, что встретитесь с ними в парке перед отелем. Постарайтесь, чтобы это прозвучало убедительно. Не называйте своего имени и не говорите, где вы остановились. Скажите, что скоро перезвоните и сообщите все подробности. Обязательно упомяните о шести миллионах.

— Я не любитель долго болтать. Скажите лишь слово, и я знаю, что дальше делать. Итак, когда мы отсюда уезжаем?

— Вскоре после того, как вы встретитесь с теми двоими. — Такино протянул ему клочок бумаги, на котором был написан телефонный номер.

— И как вы думаете, сколько мы будем выжидать, пока всё утихнет? — поинтересовался парень.

— Что у нас сегодня — четверг? Я думаю, до воскресенья.

— Мне нравятся люди, которые действуют быстро.

Когда Такино приехал, Хиракава уже ждал его. На его лице отразилось удивление, потому что он увидел, как был одет Такино: яркая цветастая рубашка, зеркальные солнечные очки и снежно-белый пиджак. Едва ли он ожидал увидеть директора небольшого супермаркета в таком виде.

Весь этот комплект одежды Такино купил сегодня заранее и переоделся в квартире Акеми, прежде чем ехать в Йокогаму. В принципе особых причин так наряжаться не было. Обычно так одеваются молодые люди, только что закончившие школу.

— Вы куда-то уезжали? — спросил Хиракава.

— С чего вы взяли?

— Я пытался дозвониться вам утром. Трубку взяла ваша жена.

— Я не предполагал, что вы будете звонить. Мы ведь в любом случае договорились здесь встретиться, так?

Они сидели в отеле в Синдзюку, там, куда он принёс Акеми цветы. Даже в будний день холл отеля был заполнен людьми.

— Мне позвонили из банка, — сказал Хиракава. — На мой счёт поступило 500 тысяч иен. Уверен, что кто-то по ошибке добавил лишний ноль.

— Я просто хотел ангажировать вас на будущее. Если этого недостаточно, то я сделаю дополнительный трансфер.

— Пятьдесят тысяч иен за работу. Я ведь каждый раз говорю вам о своих ставках.

— Я просто хотел, чтобы вы работали на меня.

— Почему бы вам не платить мне, как мы договаривались: конкретно за каждое выполненное задание.

— Так меньше нестыковок. И зачем вы стремитесь быть таким щепетильным?

— Что значит щепетильным? — рассмеялся Хиракава.

На этом вроде бы тема закрылась.

— Итак, как идёт расследование? — спросил Такино, придвинувшись поближе к Хиракаве и понизив голос.

Детектив достал из внутреннего кармана записи и протянул их Такино.

— Что это? — поинтересовался тот. — Суббота, «Клиника красоты»?

— Как они говорят, эстетическая медицина для всего тела. Сейчас это очень популярная клиника. Масляные обёртывания и растирания, массаж и всё такое прочее.

— Вы хотите сказать, что она выходит только по вторникам и субботам?

— Судя по назначенным встречам, именно так. Во вторник еженедельные собрания современной религиозной группы, к которой она принадлежит. Ходит со своим стариком.

К записям Хиракавы была приложена небольшая фотография слегка полноватой женщины средних лет. Что-то не видно результатов еженедельных походов в спа-салон. Рейко Овада — единственная дочь босса клана «Марува».

— С этой религиозной группой дело довольно тёмное, — продолжал Хиракава. — Я предполагаю, что все нити там держит босс «Марува», хотя на собраниях он притворяется обычным членом организации. Так или иначе, основательницей движения является его любовница. Они утверждают, что у них тысячи последователей, но реальное количество где-то в районе сотни. Они раздают некое чудодейственное лекарство, которое якобы лечит все болезни.

— Должно быть, наркотик. — Такино положил бумаги и фотографию в карман и поднялся. — Пойдёмте, продолжим разговор. Я хочу дать вам ещё одно поручение.

Они прошли через холл и направились в Чуо-Парк. Хиракава всё время молчал. И лишь в конце разговора почти шёпотом спросил:

— А вы сегодня встречались с Сугимурой?

— С Сугимурой? — Такино остановился и закурил сигарету.

— Он один из шишек в иерархии «Марува». У него роман с дочерью босса. Он исчез. С начала этого месяца его никто не видел.

— Я о нём никогда не слышал.

— Он тесно связан с Такаяси. Вот почему «Марува» и полиция следят за Такаяси.

— Зачем? Что сделал этот Сугимура?

— Так вы с ним встречались сегодня или нет?

— Говорю же вам: я никогда не встречался с человеком, носящим такое имя.

Даже здесь, в парке, вокруг было множество людей. Хороший денёк для прогулки.

— Такино-сан, послушайте меня. На этот случай они выпускают Старого Пса.

— Старого Пса?

— Это знаменитый детектив по имени Такаги. Он рано начал седеть, и у него есть привычка иногда бурчать про себя. Всегда напевает одну и ту же песенку — «Старый пёс Трей». Вот люди и начали его называть Старый Пёс. И он не дурак, знает, что делает.

— Это значит, что дело поручили ему?

— Может, и нет. Но его не привлекли бы к расследованию без веских причин. Он принадлежит к тому типу людей, которые делают всё с самого начала самостоятельно или вообще не берутся за дело.

— Похоже, что вы о нём много знаете. Кажется даже, слишком много.

— В определённых кругах о нём всем известно, — заметил Хиракава, проводя рукой по лысой голове.

Такино остановился у фонтана.

— Не могли ли бы вы, Хиракава, съездить по моему поручению в Яватагаму?

— Вы имеете в виду город на Сикоку? Что мне нужно там узнать?

— Там есть человек, владелец или по крайней мере управляющий двумя кораблями. Траулерами. Я не знаю, как его зовут, но в своём бизнесе он был известен под именем Таро-мару.

— Был известен? Вы хотите сказать, что сейчас он отошёл от дел?

— Не знаю. Я помню только слухи, дошедшие до меня лет десять назад.

— В любом случае за десять лет они устарели. А какие именно слухи?

— Что он берёт пассажиров.

— И вы хотите, чтобы я поверил, делает ли он это до сих пор?

— Это будет трудно?

— Не могу знать, пока не начну работу. Это нужно сделать быстро?

— Если бы вы сели на ближайший рейс до Мацуямы, то сегодня ночью уже могли бы быть в Яватагаме.

— Понятно. Это срочно.

— Не хотите спросить зачем?

— Я буду делать свою работу. Это всё, что я могу сказать.

— Вы на самом деле необычный человек.

Такино снова пошёл вперёд. Взлетела стайка голубей — и Такино почувствовал дуновение ветерка на лице. На его пути стояла маленькая девочка и с тревогой озиралась вокруг. Казалось, по её лицу вот-вот потекут слёзы. В руке она сжимала пакетик с кормом для птиц.

— Такое чувство, что мы вспугнули голубей и напугали её, — заметил Такино.

— Любой в шок впадёт, когда они вот так сразу все взлетают.

К ним стремительно приближалась женщина, толкающая перед собой пустую коляску, наверное, мать девочки. Такино уже приготовился извиняться, но прежде чем он сумел вымолвить хоть слово, женщина наклонилась и подхватила дочь на руки. В её глазах застыла паника. И Такино вспомнил, как он сегодня одет.

— Мне кажется, что быстрее всего было бы прямо отсюда поехать в аэропорт Ханеда. Даже если билетов нет, я могу зарезервировать.

— Задавать вопросы — это не преступление, правда? — спросил Такино.

— Что вы имеете в виду?

— Уверен, вы только что взяли след.

Хиракава рассмеялся и снова потёр лысую голову. Такино поднёс к губам очередную сигарету.

— Но почему я? Я ведь даже старше Старого Пса. Два года назад отметил своё шестидесятилетие.

— Вы всё делаете замечательно.

Они уже подошли к краю парка, откуда слышались звуки уличного транспорта.

— Итак, вы доверяете мне настолько, что даёте очередную работу? — спросил Хиракава.

— Нет. — Такино выбросил сигарету и потушил её ногой. — Я никому не доверяю. И на вас тоже не могу положиться. Я полагаюсь на вашу способность хорошо выполнять работу.

— Понятно.

— Один человек как-то сказал мне: «На протяжении всей жизни ты встречаешь двух-трёх человек, которым можешь доверять».

— Чем этот человек сейчас занимается?

— Он умер шесть лет назад.

Это был Сакурай. Возможно, Такино слишком уж старался походить на этого человека. Понятно, что порой приходит время, когда ничего не остаётся делать, кроме как умереть. Большинство людей не могут встретить смерть достойно. Это дано только таким людям, как Сакурай — людям, которым на роду написано быть мужчинами.

Они вышли из парка и в ожидании свободного такси зашагали по тротуару. Узнав о способах связи, Хиракава не стал больше задавать вопросы. Возможно, он знал куда больше, чем сказал ему Такино. И возможно, он знал многое из того, чего в этом деле было неизвестно и самому Такино.

«Если этот парень вонзит мне нож в спину, мне конец», — подумал Такино.

Он знал: нет гарантий, что Хиракава его не предаст. Но если тебе нужны лишь гарантии, то лучше и не начинать дело. По какой-то причине он чувствовал к нему доверие, и этого было достаточно.

Обычно Сакурай говорил ему: «Если у тебя есть один шанс из трёх, иди вперёд решительно».

Такино так всегда и делал. Он просто бросался в драку: не было времени сидеть и думать о шансах. Иногда ситуация безнадёжна на 99,9 процента, но последняя сотая решает всё дело. Есть некая радость в отражении смертельного удара с помощью мельчайшего шанса.

Рядом остановилось свободное такси, и Хиракава сел в него. Такино услышал, как он сказал водителю: «Аэропорт Ханеда».

 

5

Нужное здание располагалось на дороге, идущей от Аояма-Дори к Ниси-Азабу. Это был обычный офисный комплекс. Такино подъехал с задней стороны, припарковал машину и, держа в руках бумажный пакет, вернулся обратно к аллее, ведущей к входу. Клиника красоты «Асами» располагалась на третьем этаже. Днём раньше он провёл рекогносцировку. И теперь ему нужно было просто ждать, пока появятся клиенты.

Он стоял в таком месте, откуда хорошо просматривался вход. Был субботний день, но внутри находилось всего несколько человек. Такино достал сигарету. За то время, пока он её курил, в холле произошло лишь два события: вошёл мужчина средних лет и вышли две женщины.

Такино направился в кафе напротив. Он решил, что это будет правильно: ведь ему нужно пробыть здесь почти три часа.

Через некоторое время на дороге показалась иномарка с тонированными стёклами, через которые не видно, кто находится внутри. Она подъехала к входу, и Рейко Овада, одетая в красное платье, вышла из неё в сопровождении высокого молодого мужчины. Автомобиль уехал.

Кофе, заказанный Такино, уже остыл. Он осушил чашку одним глотком. Увидев, что машина отъезжает, он решил изменить свои планы. Ждать три часа — пустая трата времени. Такино вышел из кафе, пересёк улицу и вошёл в здание.

Рейко Овада стояла у стойки, оплачивая процедуры. Теперь её, скорее всего, проводят в комнату ожидания и предложат что-нибудь выпить. Такино был здесь вчера с Акеми, поэтому он имел представление о том, как тут всё происходит. Из комнаты её отведут в кабинет человека, которого здесь все шёпотом называют «доктором». Этот «доктор» проведёт предварительную консультацию. После консультации последует хорошая ванна, а только потом начнутся серьёзные процедуры для всего тела.

Нужно действовать прежде, чем женщина разденется, но торопиться всё же не стоит, Такино миновал лифт и пошёл вверх по лестнице. На втором этаже располагалось несколько случайных офисов, похожих на бухгалтерскую фирму. Почти весь этаж был пустой.

Такино достал из бумажного пакета, который он принёс с собой, три дымовые шашки, поджёг их и бросил в коридор. Холл начал наполняться густым белым дымом.

Он схватил со стены один из огнетушителей. Зазвенел сигнал пожарной тревоги — у них довольно чувствительные детекторы. Он поднялся ещё выше и вошёл в коридор третьего этажа. Дым полз вверх по лестнице за ним и уже достиг третьего этажа.

Такино ждал, прислонившись спиной к стене. Прикрывая руками грудь, с визгом выскочила в коридор обнажённая женщина. За ней стремительно неслись ещё две в белых банных халатах. Высокий молодой мужчина вёл по коридору Рейко Овада, положив руку ей на плечо, будто стараясь от чего-то защитить. Они шли медленно и спокойно, как люди в рекламном ролике про безопасность и даже не взглянули на Такино. Он последовал за ними и ударил парня по затылку огнетушителем. Это оказалось очень легко.

Рейко попыталась поднять своего спутника, упавшего без сознания.

Такино схватил её за руку, и их взгляды встретились. Он кивком головы указал на мужчину и произнёс:

— Оставьте его здесь.

Дым начал наполнять коридор.

— Это всего лишь дым. Огня нет, — сказал он ей.

С обеих сторон их обступили люди. Одна из женщин споткнулась о лежавшего мужчину и тоже упала на пол. Ещё больше визга. И на неё тоже кто-то упал.

— Пожалуйста, пойдёмте со мной.

— Сугимура? — спросила Рейко, схватив Такино за руку. — Вас послал Сугимура?

Такино кивнул.

— Хорошо, пойдёмте, — спокойно сказала она.

— Не сюда. Через чёрный ход. Машина ждёт.

— Он с вами?

— Нет, но вы его скоро увидите.

Лестница чёрного хода была заполнена людьми, в панике сбегающими с верхних этажей. Забавно: всего несколько минут назад эта же лестница казалась почти пустой. Такино и Рейко растворились в толпе людей.

Снаружи уже собрались зеваки.

«Что-то быстро», — подумал Такино. Прошло всего пять минут с тех пор, как сработали детекторы дыма.

Они сели в машину. Такино нажал на гудок, чтобы толпа зрителей расступилась. Слышались сирены приближающихся пожарных машин. Дымовые шашки, наверное, вот-вот потухнут. Они свернули на Аояма-Дори, и вскоре паникующие люди остались позади. Такино закурил сигарету.

— Требуется самообладание, чтобы похитить меня в этом городе, — заметила Рейко.

— Я предполагал, что затрачу больше времени. Думал, что придётся делать что-то с вашей машиной и с водителем, но он просто уехал.

— Он должен был вернуться за мной через полчаса. Он всего лишь отъехал ненадолго, чтобы помыть машину.

— Полчаса более чем достаточно, чтобы позаботиться о том головорезе, который был с вами.

— Вы не считаете, что это слишком жестоко?

— Я старался действовать как можно мягче. Мне сказали: «Обращаться с особой осторожностью».

Казалось, Рейко не поняла, что он имеет в виду.

Они ехали по Аояма-Дори в сторону Нагата-чо. Рейко не спрашивала, куда они направляются. Настоящая девушка гангстера. Можно сказать, она привыкла, чтобы о ней заботились.

Движение к этому времени стало менее интенсивным. Такино поставил машину на парковке рядом с парламентом. Здесь никто не будет искать. Всё время кто-то уезжает и приезжает, поэтому трудно заметить автомобиль, оставленный на стоянке несколько часов назад.

Двумя годами раньше Такино посещал одного члена парламента, чтобы обсудить противостояние местных владельцев магазинов экспансии крупных торговых сетей в их районе. Он и тогда воспользовался этой парковкой. Политик выслушал его с неподдельным интересом, но ничего не сделал, чтобы помочь им.

Они вышли из машины и пешком направились вокруг здания к главному входу. Затем они вышли на основную дорогу и остановили такси.

Сугимура пребывал в плохом настроении. Это было ясно даже по телефону.

— Сядете на пароход, — сказал Такино, чувствуя растущее напряжение в голосе Сугимуры.

— А её вы забрали? — спросил он.

— Да, но дело ещё не окончено. Это только начало.

— Знаю. Но по меньшей мере полпути мы уже прошли, правда?

— Это вам решать.

— Отлично. Я буду на пароходе.

Такино уже вручил ему билет на 6.30 вечера на паром до Хьюги. От отеля Сугимуры до залива Кавасаки не больше десяти минут. Ещё куча времени. Он посадил Рейко на рейс, вылетающий из Ханеды в четыре часа вечера. Она вот-вот прибудет в Фукуоку.

— Волноваться не о чём, — сказал он Сугимуре.

Такино повесил трубку и потянулся к пиву, стоящему на столе. Он находился в квартире у Акеми. За последние десять дней квартира стала неузнаваемой: шторы, комод, туалетный столик, ковёр, кровать, кожаные кресла и диван. Наверное, от трёх миллионов осталось немного.

Он попытался позвонить в офис, но ему никто не ответил. Было самое напряжённое в деловом отношении время дня. Такино подумал и набрал номер кафе.

— Мы только что закончили первый раунд, — сказал он.

— И какой счёт?

— А-а-а, стыдно даже тебе сказать.

— Ладно, ты ведь ещё начинающий.

Такино напряжённо старался уловить скрытые нотки в тоне Юки. Но её голос звучал так же, как и всегда.

— Как дела в магазине? Много народу?

— Кажется, Такахаяси работает усердно.

Такахаяси и был тем стариком, которого Такино нанял на должность нового менеджера. Человек замкнутый и тихий, но зато он умеет делать свою работу. Кроме того, он тридцать пять лет служил менеджером по поставкам в универсаме.

— Я собираюсь поехать дня на три в Кансай. Конечно, в основном из-за гольфа, но, может, найду время посмотреть некоторые супермаркеты, раз уж буду там.

— На три дня?

— Ну да, примерно.

— И ты не заедешь домой?

— Ты что, шутишь? Конечно, заеду. Мне нужно ещё вещи собрать. Мы уезжаем поздно ночью.

— Я должна сегодня пораньше закрыть магазин?

— Нет, не нужно.

— Я приду домой первой и соберу тебе вещи в поездку. В чемодан, да?

— Нет, мне нужно что-нибудь поменьше, чтобы можно было через плечо повесить.

— Ты на самом деле «заболел» гольфом.

Ему показалось, что в её голосе проскользнули нотки смеха. На другом конце телефонного провода находился его дом. И работа — он начал бизнес и потому смог построить дом. Такино сунул в рот сигарету.

— Извини, что уезжаю и оставляю магазин на тебя. Но тебе любой скажет: хочешь добиться успехов в игре, отдайся ей полностью. Тебе нужно будет только снимать кассу. Всё остальное оставь Такахаяси.

Он слишком много говорит. Такино выдохнул и выпустил облачко дыма. Не похоже, чтобы Юки хотела быстро завершить разговор.

Он услышал, что из магазина вернулась Акеми.

— Ну ладно, всё, я пойду, — сказал Такино и повесил трубку.

— Твоя жена?

— Оставим эту тему.

— Хорошо. Звони ей хоть из постели, мне всё равно.

Акеми выложила купленные ветчину и камамбер на тарелку.

— Ты возьмёшь меня снова в тот спа-салон, куда мы ходили вчера?

— И что же там такого замечательного?

Акеми начала расстёгивать блузку. Грудь её выпирала из бюстгальтера.

— Это так освежает. Знаешь, женщины очень заботятся о своей коже.

Такино бросил на неё мимолётный взгляд. Он потянулся к тарелке и взял кусочек камамбера. Он спал с ней вчера, сразу после процедур в клинике красоты, просто чтобы посмотреть, как это будет. Да, действительно, её кожа приобрела очаровательную гладкость. Такино знал, что некоторые мужчины тоже делают такие процедуры, но он считал, что им это ничего не даёт.

— Кстати, — заметил он, — выбрось то нижнее бельё, которое ты мне купила, всё выбрось.

— Но оно точно такое же, как ты всегда носишь.

— Вот именно поэтому. Если тебе нужно что-то мне купить, то покупай что-нибудь совершенно другое.

— Ты будешь это носить?

— Нет.

Женщины… Они покупают мужчине нижнее бельё, зная, что он не станет его надевать, затем убирают в дальний ящик, тихо мечтая, что в один прекрасный день мужчина осчастливит её, надев подарок. Вот вокруг чего крутится их любовь.

Акеми принадлежала к совсем иному классу женщин, чем Юки. Не только в постели. У неё была одна неприятная черта, которой он не видел у Юки. Если та делала что-то, то она никогда не выставляла это напоказ, чтобы Такино знал.

— Ты больше не приходишь ко мне на работу, — начала Акеми.

Каждый вечер в семь часов она уходила из дома. Если он сегодня вышел бы с ней, то был бы на месте вовремя.

— На самом деле я не хочу встречаться с Такаяси.

— А я думала, что вы друзья.

— Да, но он даёт мне уроки игры в гольф. И играет лучше меня.

Его стакан опустел. Акеми встала и пошла, чтобы принести ему ещё одну бутылку пива. Сейчас она всецело принадлежала ему. Была ли она влюбчива или просто умела приспосабливаться? У мужчины всё по-другому. Даже пойманный в ловушку, он всё равно не сможет во всём уступать женщине.

 

6

В темноте Такино чувствовал, как внизу, под ним, перемещается судно. Он сидел в помещении под машинным отделением в буксирном катере, пришвартованном в дальнем конце северного пирса залива Йокогама. Ждал.

Человек, которого он ждал, был одним из тех двоих, которых вызвал из отеля Сугимура. Он примчался в бар в Хиноде-чо, чтобы там обсудить дело. Он явно зарабатывал деньги, выступая в качестве посредника, связанного с контрабандистами, которые в свою очередь были заинтересованы как можно быстрее вывезти из страны груз, в данном случае, людей.

Он позвонил в девять, приложив к телефонной трубке платок, чтобы изменить голос. Такино выбрал место — иностранный катер на северном пирсе.

Сейчас было десять, но в Йокогаме всегда много народу — даже в субботу поздно ночью. Однако северный пирс был пустынен. Такино заглядывал сюда прошлой ночью, чтобы всё проверить, и сейчас здесь оказалось даже тише, чем он ожидал. Кроме случайного такси, остановившегося, чтобы забрать кого-то у бара, больше признаков жизни не наблюдалось.

Такино мог видеть, что происходит в баре «Стардаст», благодаря окнам, расположенным по всему фасаду здания. Ночью с воды это заведение казалось весьма привлекательным, и в качестве места для укрытия Такино выбрал буксирный катер среднего размера, находившийся как раз на уровне окон «Стардаст».

В десять минут двенадцатого, когда прошло уже десять минут после назначенного времени, двери заведения распахнулись. Нужный человек был один. Такино видел, как он каждый раз напряжённо глядит на открывающиеся двери.

Мужчина вытянул шею, чтобы лучше видеть вход в бар, затем быстро осмотрелся вокруг и сел на табурет в конце зала. Такино немного приподнялся, чтобы одновременно следить и за дверью, и за этим человеком. Он дал ему пять минут. Никто не входил и не выходил. Но на дороге, за баром, почему-то начали собираться машины. Сейчас их уже было не меньше четырёх, возможно, есть и другие, которые ему просто не видны. Они съезжались в темноте, не производя никаких звуков, с выключенными фарами, и просто стояли на дороге, которая обычно бывает пустой.

Такино почувствовал, как днище катера под ним пошатнулось и услышал низкий гул генератора и шум воды, плещущейся о пирс. Он поднялся в рубку. В целях безопасности на судне должен был оставаться хотя бы один член экипажа, но, скорее всего, он крепко спал в каюте внизу.

От контрольной панели исходило голубовато-зелёное мерцание. Оно и ещё слабый свет с берега позволяли Такино ясно видеть, что он делает. Он снял трубку телефона, встроенного в приборную панель, и услышал гудок. Есть связь. Он закрыл рот носовым платком, набрал номер телефона «Стардаст» и подождал, пока позовут нужного человека.

Такино видел, как мужчина поднялся с табурета, чтобы ответить на звонок. Некоторое время он стоял, прижав к уху трубку и ничего не говоря, будто из всех сил старался понять, кто это с ним говорит и откуда.

Рядом с ним находилась какая-то молодая парочка, наклонившаяся близко к трубке. Неужели всё это время они ждали в баре?

— Это я, — проговорил мужчина.

Он немного поменял своё положение и сейчас смотрел прямо в сторону Такино.

— Как обстоят дела с кораблём? — спросил Такино.

— Отлично. Но, знаете, вы опоздали.

— Есть два пассажира. И шесть миллионов иен на двоих.

— Мне это известно. А второй тоже мужчина?

— Какая разница? Двое людей — вот и всё, что вам нужно знать.

— Хорошо. Когда вы сможете передать мне деньги?

Сейчас все трое, обступив телефон, склонились к нему.

— Через десять минут буду ждать вас на центральном пирсе.

— Какого чёрта?

— Я просто осторожен.

— Если вы не будете мне доверять, то мы всё дело завалим.

— Знаете, вы не единственный в Йокогаме, кто может это провернуть.

Повисло молчание. Человек на другом конце провода делал вид, что обдумывает ситуацию, но Такино со своего места мог видеть, что мужчина, прикрыв трубку рукой, что-то сказал стоящей рядом парочке. Те встали и ушли.

— А где на центральном пирсе? — спросил мужчина.

— Не беспокойтесь. Я вас найду.

— Там довольно большая территория.

— Тогда стойте там, где я смогу вас увидеть.

— А откуда вы звоните?

— Через десять минут. Будьте на месте.

— Подождите минуту. А деньги при вас?

— Половина.

— Хорошо. Остальное отдадите, когда сядете на корабль. А тот, другой человек, с вами?

— Вам так не терпится познакомиться с моим спутником?

— Да не особенно. Я просто хочу, чтобы мне заплатили.

Такино повесил трубку. Мужчина бросил на прилавок несколько монет и заторопился к выходу.

Такино увидел, как машины включили фары и, взревев двигателями, разъехались. Такино пересчитал их. Шесть.

На центральный пирс вели три дороги и канал. Такино решил выбрать среднюю — через Банкоку-Бридж. Два других моста были намного шире, а кроме того, по ним шли железнодорожные пути для перевозки грузов. Вот они точно находятся под наблюдением.

Такино увидел, что на другой стороне моста стоит машина. Всего одна. На самом мосту никого не было.

Он огляделся вокруг в поисках подходящей лодки. Найти бы что-нибудь с вёслами или хотя бы лёгкую моторку, на которой можно переплыть на противоположный берег. Но все лодки, пришвартованные на канале, — это баркасы и прочие большие корабли. Управлять такими непросто.

Вот он, первый момент истины. Такино прыгнул на один из баркасов, а затем без колебаний спустился по канату в воду. Запахло нефтью. Он почти не чувствовал холода. Он плыл под мостом, и волны омывали его тело.

Затем Такино вскарабкался на другой баркас, стоявший у противоположного берега, и забрался внутрь. Его одежда стала мокрой и тяжёлой. Ботинки на резиновой подошве, брюки для игры в гольф, толстовка, зеркальные очки от солнца и маска — всё промокло. Он вытряс воду из пистолета, лежавшего в кармане. Новенький «кольт-агент» — тот самый, что хранился под подушкой у Сугимуры.

На мосту пока было тихо. Машина всё ещё оставалась в тени, два парня стояли перед ней, и один — сзади. Ситуация не слишком хорошая. Но Такино уже снова двигался. Его тело было напряжено, а разум работал предельно чётко. В такие моменты лучше всего сохранять спокойствие. Секундное колебание — и твои мозги начинают перегреваться. Слишком возбуждённый ум — это последнее, чего хотелось бы при выполнении такой работы. Начинаешь взвешивать каждую мелочь, но колебания недопустимы. Ты должен доверять своим инстинктам, кожей ощущать риск. Опасность никогда не приходит оттуда, откуда ты её ожидаешь.

Такино двигался к машине ползком. Он слышал шум волн и ветра. Сейчас он был от них менее чем в двадцати футах. Присев, он спрятался за бочку с мазутом и прикинул в уме план действий. Рвануть вперёд, прыгнуть на заднее сиденье, открыть огонь — убивать кого-либо нет необходимости, целиться только по ногам и устроить панику. Но это лишь общая схема действий, и больше ничего.

Он подождал, его разум молчал, будто предоставляя право действовать инстинктам и интуиции. Такино становилось холодно. Он пошевелил ногами, руками и шеей. В движении не замёрзнешь.

Внутри машины зажёгся свет, и из неё выбрались двое мужчин: один с пассажирского сиденья, другой — с заднего. Послышались голоса. Эти двое подошли к краю моста, встали рядом и начали мочиться прямо в канал.

Такино снова поднялся на ноги. Его рука находилась в четырёх шагах от ручки двери автомобиля. Он открыл её и просунул в машину револьвер. Свет лампочки внутри салона осветил лицо мужчины. Его глаза округлились, за дрожащими губами показались зубы. Такино схватил его за волосы и приставил револьвер ко лбу, между глаз. Здесь не возникло необходимости применять особую силу. Парень сделался куклой на верёвочках. Он вылез из машины. Такино прижал его к капоту автомобиля, заставив широко расставить руки и ноги. Затем, разрешив мужчине идти, Такино ударил его коленом в пах. Раздался слабый стон, и этот парень вышел из игры.

Такино завёл двигатель и отъехал. Две тени, бежавшие за ним, исчезли в зеркале заднего вида.

Машина мчалась сквозь тьму. Такино пробирался по улицам, на которых находились складские помещения, на причал, затем снова ехал среди складов. Вдруг свет фар выхватил фигуру человека. Он стоял на краю пирса, рядом с причальным столбом. Это и был человек из бара — тот, который говорил по телефону. Он лихорадочно махал одной рукой, а другой прикрывал глаза от света. Такино нажал на газ, и мужчина побежал, Такино перерезал ему путь. Он направил машину на этого человека и, повернув руль вправо, резко ударил по тормозам. Автомобиль, крутанувшись, остановился у самого края барьерного ограждения. Мужчина оказался в воде.

Справа и слева показались фары машин. Такино увидел и третий автомобиль, который обогнул угол и вынырнул из-за какого-то склада. Он снова нажал на газ и направил свою машину прямо туда. Фары других машин освещали друг друга, и поэтому было невозможно судить о расстоянии между ними. Чужой автомобиль выглядел просто как светящееся жёлтое пятно, расширяющееся в том месте, где находится лобовое стекло. Такино задержал дыхание и не закрывал глаза. Луч света отодвинулся назад, и теперь фары машины Такино светили в темноте, не встречая препятствий. Это борьба нервов, в которой он пока ещё никогда не поигрывал. Ни разу не отворачивал руль. Просто в критической ситуации он умел сказать себе, что не собирается умирать. Но с тех пор прошло десять лет. А за последние шесть лет у него не случилось ни одной аварии. Он всегда уступал дорогу сумасшедшим водителям.

Сейчас перед ним были три машины, а две других спрятались где-то в укрытии. Такино нажал на газ. Вывернул руль как можно круче вправо, а затем резко повернул влево. Огни преследовавших его автомобилей исчезли. Вдоль дороги мелькали складские помещения. Он свернул на железнодорожные пути, колёса машины грохотали. Впереди он видел громаду грузового корабля — большого и чёрного, возвышающегося как стена. Такино резко повернул направо и натолкнулся на капот находящейся позади машины. Они помчались вперёд — бок о бок. Слева была вода, и прямо тоже вода. Свернуть можно только направо, но машина Такино находилась по правую сторону другого автомобиля. Он выждал время и на секунду приблизился к океану. Раздался скрип тормозов. Такино в последнюю секунду удержал руль. Машина слева повернула первой, и они столкнулись.

Используя силу удара, Такино выкрутил руль на девяносто градусов и резко бросился вправо. Он сумел проскочить в дюйме от причала, хотя и уже слышал позади себя плеск морской воды.

Такино вытащил револьвер. Сзади раздавался шум двигателя приближающегося автомобиля. Скрип тормозов. Они выезжали из-за поворота. Такино оперся на окно и приготовился стрелять. И как только стало видно фары машин, он выстрелил и затем снова рванул вперёд.

Некоторое время сзади никого не было. Он направился к мосту, миновал штабели ящиков с грузом, склады, брошенные бочки из-под мазута, товарные вагоны. И тут в зеркале заднего вида он заметил два жёлтых огня, затем перед ним вдруг появилась машина. Светя фарами, они блокировали ему дорогу. Он оказался в ловушке.

Такино опустил ногу на педаль газа. Его ум напряжённо работал. Прямо перед ним вырос чёрный кузов автомобиля. Он видел лицо мужчины, который смотрел в его сторону, широко открыв рот. Они столкнулись, но не лоб в лоб. Та, другая, машина в последнюю секунду отвернула. Послышался звук разбивающегося стекла и дробящихся фар. Он мчался по направлению к дороге, идущей вдоль берега, и машина с силой билась о шпалы железнодорожных путей. За стеклом проносились и исчезали в темноте здания таможенных складов. Он выехал на береговую дорогу; слева был южный пирс. Позади всё ещё виднелись огни. Похоже, их осталось только два. К тому же между ними и Такино было приличное расстояние.

На дороге было оживлённое движение, в том числе и множество такси. Он проехал на красный, услышав, как сзади возмущённо просигналил целый хор гудков. Впереди Хонмоку и центр Йокогамы. Такино свернул налево и направился к причалу Ямасита — тупик. Тогда он повернул вправо, в сторону канала, затем снова направо и выехал на оживлённую улицу в Ямасита. Замедлил ход. Преследователей не видно. Похоже, они его потеряли.

Такино бросил машину у стадиона рядом с йокогамским парком и поймал такси. Его одежда была мокрой, а кожа задубела от солёной воды. Он взял в рот сигарету, но и она оказалась влажной. Такино прищёлкнул языком. У него образовалось свободное время, а он не подумал о том, чтобы заранее купить новую пачку сигарет.

Было почти два, когда Такино вернулся в свой отель в Ханеде. Всё шло по плану, возможно даже слишком гладко. Он зарегистрировался около девяти тридцати вечера, а это означало, что маленькая вечерняя драма, длившаяся почти четыре часа, подходит к концу.

Даже не переодевшись, Такино потянулся к телефону — лишний раз убедиться в том, что ситуация под контролем. Он набрал номер второго посредника, с которым Сугимура разговаривал в Йокогаме. Этот парень определённо был связан с одним из гангстеров и, возможно, имел контакты с картелем «Марува».

Едва раздался первый гудок, как трубку тут же взяли. Быстрый ответ, если учесть, что на часах два ночи.

— С судном всё в порядке?

— Вы Сугимура, человек «Марува»?

— Здесь я задаю вопросы.

— Вы чёртов придурок, играющий за обе стороны сразу. Особенно потому что имеете дело с копом из «Эль Сид». Вы знаете, какая у него репутация?

— Понимаете, мне тоже нужна некоторая страховка.

— Здесь в Гаме такой переполох. «Марува» послала сюда кучу парней, чтобы прочесать район. Если вы ещё в Гаме, то рекомендую вам, чёрт возьми, убираться оттуда как можно скорее.

— Хотите сказать, что отказываетесь?

— За шесть миллионов не возьмусь. Слишком рискованно.

— Могу поднять цену на четыре.

— То есть десять миллионов?

— Десять, двадцать — какая разница? Отношение этого парня к делу не изменится. Даже если так, ему надо было изобразить работу мысли. Он неплохой актёр.

— Вы можете сделать мне лучшее предложение? — в конце концов спросил тот парень.

— Вы меня без ножа режете. Если вы не можете это сделать, то я найду кого-то другого.

— Больше никого нет.

— Ну, может, не в Йокогаме. Ведь Япония окружена морем. Слушайте, я спешу. Вот почему я обратился к вам, хотя и понимаю, что это рискованно.

— Судно, на которое вы могли бы попасть…

— Слушайте, вы ведь тоже не хотели бы выбросить на ветер десять миллионов, ага?

— Мне нужно спешить. Оно уходит через четыре часа.

— Не могу. Думаю, потом смогу попытаться найти что-то ещё.

— Следующее не раньше чем через пятнадцать часов.

— Верно. Но я не хочу, чтобы дело снова закончилось таким же шухером, как сегодня. Мне нужно время, чтобы всё проверить дважды.

— Итак, что вы предлагаете?

— Увидимся завтра утром в восемь на контейнерном терминале в Гонмокугаме. Если мы не увидимся, то я перезвоню в десять.

— Как я могу с вами связаться?

— В восемь часов. В Гонмокугаме.

— Эй, подождите минутку.

Такино повесил трубку. Он считал, что сделал всё очень даже неплохо. Они убедили всех, что Сугимура будет завтра утром в десять в Йокогаме.

Он полежал в ванной, потом выпил пару бутылок холодного пива. После этого Такино положил револьвер на дно сумки для гольфа и пошёл спать.

 

7

Такино приехал в аэропорт Мацуяма, что на Сикоку, в девять часов и позвонил Хиракаве в отель в Яватагаме. И узнал, что всё идёт вовсе не так хорошо, как планировалось.

— «Таро-мару № 6» в сухом доке на острове Исигаки, там работают с винтами. Должно быть готово через два-три дня. Ещё одно его судно — «Таро-мару № 7»; оно где-то в Восточно-Китайском море.

Как они и надеялись, компания «Таро-мару» всё ещё владела двумя траулерами, способными ходить на большие расстояния, и всё ещё работала на морском юге Японского архипелага. Человек, которому десять лет назад принадлежала эта компания, удалился от дел и передал бизнес своему сыну, но, по слухам, они продолжали брать пассажиров. И, как он слышал, это не только слухи.

— Лично я думаю, что надо попытаться в другом месте, — сказал Хиракава.

— Всё зависит от того, как мы сумеем справиться с ситуацией, Хиракава-сан.

Такино сосредоточился на «Таро-мару № 6». Если судно находится в доке на острове Исигаки, то оно настолько близко к Тайваню, насколько возможно в этой стране. Нет смысла отказываться от этого только из-за нескольких неприятных слухов.

— Но эти люди практически и есть якудза, — заметил Хиракава. — И копы за ними следят.

— Но пока ещё их не поймали. Это значит, что они хорошо разбираются в своём деле.

— Если бы они были очень хороши, то у нас возникли бы проблемы.

— Почему бы вам не следовать плану? Я буду там через пару часов. И не забудьте позвонить в десять.

План заключался в том, чтобы Хиракава в десять часов позвонил контрабандистам из Йокогамы и, не сказав ни слова, повесил трубку. Этого было бы достаточно, чтобы убедить «Марува», что Сугимура всё ещё где-то в Йокогаме и он так парализован ужасом, что даже не может говорить.

Поездка на такси от аэропорта до станции Мацуяма не должна занять более десяти минут. Такино рассчитывал попасть на курьерский поезд с ограниченным числом мест, который отправляется сразу после десяти часов, а значит, у него есть в запасе время.

Такино сделал ещё один звонок, теперь в отель «Т…» в Фукуоке. Если всё идёт по плану, то Рейко Овада должна была въехать туда прошлым вечером. В определённом смысле Такино рисковал. Он не имел гарантий, что она будет действовать в соответствии с планом. Но, чёрт возьми, она взрослая женщина, и нельзя ожидать, что Такино будет повсюду сопровождать её.

Всё шло именно по плану, и Рейко Овада зарегистрировалась под вымышленным именем в заранее оговорённый срок.

— Сугимура уже едет сюда, чтобы встретиться со мной? — спросила она.

— Ну…

— Не могли ли бы вы хотя бы сказать, сколько мне придётся ждать?

— Я приеду, как только смогу. Больше ничего не могу вам сказать.

— Я вовсе не спрашиваю, когда мы уедем за границу. Я просто хочу знать, когда я снова увижу его.

— Я и говорю — как только будет возможно. На это нужно время.

Сугимура хотел бежать из страны. Это было совершенно ясно. А что касается Рейко, то здесь другая ситуация. Кажется, она отчаянно мечтает вновь увидеться с Сугимурой, но это вовсе не значит, что она стремится последовать за ним за границу. Возможно, для них было бы лучше ехать туда раздельными маршрутами и с некоторым временным промежутком, даже если для него это обернётся более серьёзными хлопотами. Лодка Сугимуры должна прибыть сегодня в два часа дня.

— Я хочу, чтобы вы были на борту ближайшего самолёта на Окинаву, в Наха.

— В Наха?

— Это не окончательный пункт назначения. Я предполагаю, что оттуда вы полетите на другом самолёте в Исигаки.

— И Сугимура будет именно там?

— Я делаю так, как считаю нужным.

— Что это значит?

— Это значит, что мне не нравится куча вопросов. Вы скоро увидитесь с Сугимурой. Может быть, на Окинаве, а возможно, и после того как выедете из страны.

Такино сказал ей название отеля на острове Исигаки и положил трубку.

В десять тридцать он добрался до Яватагамы.

— Следующий поезд местный, он не ходит каждый час, — заметил Хиракава.

Когда Такино прибыл, детектив ждал его на платформе. Лишь один экспресс ходил здесь каждые два-три часа, поэтому ему нетрудно было догадаться, на каком поезде приедет Такино.

— Вы арендовали машину? — спросил Такино.

— Белую «Короллу». Я подумал, что будет лучше пользоваться такой, которая не выделяется.

— Вы не хотите пообедать?

— Рыба здесь неплохая.

Обычный провинциальный город без всякого намёка на индивидуальность. Хиракава повёл Такино в небольшой ресторанчик суши, расположенный вниз по аллее, за станцией.

— Выходом «Таро-мару № 6» занимаются два старших сына старика. Экипаж судна № 7 вообще состоит из случайных моряков. Я не уверен, что они берут пассажиров. Полагаю, что один мог бы уехать, в зависимости от обстоятельств, но тот, у кого связаны руки, скорее всего…

— А если это нужно срочно?

— Думаю, что вы хотели бы поговорить с самим стариком. Он сейчас на пенсии и больше не выходит в море. И всё же я считаю, что он пока ещё сам дёргает за ниточки.

— Они связаны с какой-нибудь местной якудзой?

— Думаю, скорее всего, с одной бандой из Хиросимы. На самом деле здесь поблизости нет ни одной крупной группировки, хотя я уверен: стоит поглубже копнуть — и найдётся куча самых разных связей.

— Но, как я понял, каких-либо конфликтов между стариком и бандами нет?

— Думаю, что они держат нейтралитет. И не похоже, чтобы старик сотрудничал с конкурирующими группировками или кем-либо ещё.

— А как насчёт наркотиков?

— Сомневаюсь. Если наркотики где-то и есть, то никак не на рыболовецком судне.

Суши были так себе. Такино съел несколько кусочков, а потом отставил тарелку и подождал, пока остынет чай. Они сидели за столиком в дальнем углу ресторана. Кроме них в заведении был только один посетитель — молодой человек у стойки. Похоже, местный. Хотя для обеда чуточку рановато.

— Вы всё же хотите воспользоваться «Таро-мару»? — задал вопрос Хиракава.

— Не знаю.

— У старика есть внучка. Отрада его глаз и всё такое. Дочь старшего сына. Она ходит в первый класс.

— Что вы такое предлагаете? И так спокойно об этом говорите.

— Когда вы приблизитесь к моему возрасту, то начнёте иногда задумываться о таких вещах. Что-то такое бродит в моей голове, что шокирует порой даже меня самого. Если бы я уделял больше внимания этому, когда был молод, то, скорее всего, стал бы другим человеком.

— В любом случае, как вы узнали, что я собираюсь делать?

— Сам не знаю. Но ведь и у вас так бывает, правда? Парень, которого вы хотите вывезти… ведь вы не обязаны это делать. Вы о нём ничего не знаете, подумайте об этом.

— Это интереснее, чем управлять супермаркетом.

Такино пожевал зубочистку, наблюдая, как в ресторан входит и усаживается какая-то семья. Родители были примерно его возраста, а двум мальчикам лет около десяти. И ресторан вдруг наполнился жизнью.

— А какой сегодня день? Воскресенье?

— Внучка выходит со стариком погулять по берегу залива. Отец отсутствует уже полгода. И пока его нет, старик заботится о ней как о собственном ребёнке. Он крепкий орешек, ничего не боится. Он, не задумываясь, выбросит свою жизнь на помойку. Но у каждого есть слабые места, надо только внимательно смотреть.

— Говорите не задумываясь?

— Уж поверьте мне. Он, должно быть, моего возраста, но то, через что ему пришлось пройти, не идёт ни в какое сравнение. Он напоминает мне крепкое старое дерево.

Хиракава пожевал имбирь и отхлебнул чаю.

— Понятно. Может, попробуете убедить старика встретиться со мной, и на этом ваша работа будет окончена.

— А вы не собираетесь послать меня обратно в Токио? После всего этого?

— То, что последует далее, — это не та работа, которую можно попросить сделать за деньги.

— Я работаю сейчас не ради денег.

— А не староваты ли вы, чтобы играть с огнём?

— Есть ещё порох в пороховницах. Я не очень-то силён в стрельбе и тому подобное, но думаю, за ребёнком смогу присмотреть. Не можете же вы всё делать один.

В ресторане началась обеденная суета. Такино покинул заведение и пошёл по улицам города. Хиракава медленно следовал за ним. Они избегали больших дорог, предпочитая идти по узким улочкам и аллеям. Воскресный день, повсюду гуляли дети. Помимо запаха рыбы, пропитавшего всё вокруг, здесь не было ничего примечательного.

— Вы полагаете, что сможете часа три присмотреть за ребёнком вместо меня? — спросил Такино.

— Три часа? Вы хотели сказать три дня?

— Три дня? Так только любители действуют. Если не уложимся в три часа, то нужно придумать что-то другое.

— Три часа, да? Хорошо. Хочется поглядеть на вашу работу! — рассмеялся Хиракава.

Изменив направление, Такино повернул назад.

— Не хотите пройти немного дальше? — поинтересовался Хиракава. — Залив как раз за углом.

Когда Хиракава сказал это, Такино вдруг впервые за всё время почувствовал запах моря.

— Что там? — поинтересовался он.

— Всего лишь база для нескольких глубоководных рыболовецких траулеров. Из других судов есть только два небольших парома и несколько малых грузовых кораблей.

Хиракава пошёл вперёд. Вскоре их взору открылся залив. Он был совсем не похож на то, что принято называть живописной рыбацкой деревушкой. Огромные нефтяные танкеры, здание «Фишермен Юнион», консервные фабрики, склады-холодильники. Рыбацких лодок не было.

— Офис «Таро-мару» здесь, наверху, в одном из вон тех маленьких домиков. У них всего два судна — действительно, крошечный бизнес. И нет никакого патрона, с кем можно было бы поговорить.

— Что вы имеете в виду под патроном?

— Большинство других судов связано с крупными торговыми компаниями. Либо так, либо они имеют контакты с кем-то похуже. В конце концов ниточка выводит на большую банду. Но «Таро-мару», похоже, таких связей не поддерживает. Они просто продают свой улов по рыночным ценам.

— Но вы раньше говорили, что они связаны с одной из группировок в Хиросиме?

— Думаю, это личные контакты старика, — ответил Хиракава. — Мне кажется, на самом деле там особого криминала нет.

Они подошли к зданию, маленькая деревянная табличка на котором гласила: «Таро-мару». Обычный двухэтажный дом. Не похоже, чтобы там кто-то сейчас был. На раздвигающихся дверях висели выцветшие талисманы на счастье, изображающие Бен-тен — богиню фортуны. В любом случае здание ничем не отличалась от тех, что вокруг.

Небо затянуло тучами. Дул сильный ветер, море было весьма неприветливым. Без десяти пять Сугимура сошёл с парома в Хьюге, в Кюсю и сел на поезд до Миядзаки, где зарегистрировался в отеле, как и договаривались, сразу после четырёх часов.

По некоторым причинам он решил, что Рейко будет ждать его здесь. Но её, конечно, не было. Такино выслушал сетования Сугимуры по этому поводу. Он посмотрел, как Сугимура прижимает руки к груди, и затем сказал ему, что он должен следующим вечером ехать на остров Исигаки, объяснив, что планы относительно Наха изменились.

Сначала Такино думал, что сможет посадить их обоих на корабль до Яватагамы, потому он и организовал их приезд в район острова Кюсю. Но если бы он сумел отправить их на судне с острова Исигаки, то это было бы намного лучше. Оттуда до Тайваня рукой подать.

Такино присел на швартовую тумбу на причале и выкурил пару сигарет. Затем он посмотрел на часы, пяти ещё нет.

Только он закурил третью сигарету, как увидел старика, ковыляющего в направлении складов. Тот шёл медленно, размеренным ровным шагом. На нём были резиновые сапоги и чёрный свитер с высоким воротником, поверх которого старик накинул длинную старомодную стёганую куртку. Его седые волосы были коротко подстрижены, а лицо сделалось красным от многолетнего воздействия ветра и моря. Он подошёл так близко к Такино, что тот смог рассмотреть даже глубокие морщины, прорезавшие лоб. Глаза старика оставались неподвижными.

— Вы руководите судами «Таро-мару»? — спросил Такино.

Старик равнодушно посмотрел в его сторону. Возможно, он бросил взгляд не на Такино, а на бочку с мазутом, обдуваемую ветром.

Такино зашагал рядом. Они миновали старую заброшенную рыбацкую лодку, покрытую красными чешуйками ржавчины, и пошли дальше вдоль волнолома. Голова старика едва доходила Такино до плеч.

— А я думал, что вы всегда берёте с собой на прогулку внучку…

У стены ветер был сильнее. Старик запахнул полы куртки короткими морщинистыми пальцами.

— Ваша внучка вернётся через полчаса, — произнёс Такино.

— Кто вы, чёрт возьми? — спросил старик.

У него был приглушённый грубый голос, ветер делал его более резким.

— Неважно, кто я, — ответил Такино.

— Что вы сейчас сказали?

— Я сказал, что ваша внучка вернётся через полчаса.

— Какое дело вам до этого, чёрт возьми? — Старик остановился, и когда он поднял голову, чтобы посмотреть на Такино, его глаза сверкали.

— Я хочу, чтобы вы взяли двух пассажиров на борт судна «Таро-мару № 6», которое сейчас находится в доке на острове Исигаки. Завтра вечером. Им далеко не нужно — примерно на расстояние, которое лодка пройдёт за одну ночь.

— Ублюдок, что ты сделал с Наоми? — спросил старик тихим низким голосом.

— Ничего. Говорю же вам, она вернётся через полчаса.

— Ты угрожаешь мне?

— Просто прошу об одолжении, вот и всё.

— Что ты собираешься сделать с Наоми?

— Ещё раз объясняю: она вернётся через полчаса. Гарантирую.

— Ты заплатишь за это, мудак.

— Давайте убейте меня, если хотите.

— Ты приведёшь Наоми, если я возьму этих двоих на борт?

— Как я и сказал, она вернётся через полчаса.

— А если я скажу «нет»?

— Она всё равно вернётся, точно так же.

— Да, но в каком виде?

— Не надо думать о плохом. Ваша внучка вернётся — здоровой и в полном порядке — через полчаса, согласитесь вы взять их на борт или нет.

— Ты думаешь, я в это поверю? Тогда зачем же вы забрали её?

— Я просто хотел, чтобы вы услышали мою просьбу.

— Я не глухой. — Старик посмотрел в сторону моря, и его взгляд оставался спокойным и неподвижным. Такино поднёс сигарету ко рту, защищая огонёк от ветра. — Слушай, меня здесь хорошо знают. Стоит мне сказать лишь слово, и рядом тут же появятся пять-шесть парней. Ты не подумал об этом?

Старик всё ещё смотрел на море. Такино достал револьвер из внутреннего кармана плаща, вытащил все пули, кроме одной, и повернул барабан. Русская рулетка. Именно этот метод убеждения Такино нравился больше всего. Он делал это настолько спокойно, что люди порой думали, что он просто шутит. Но, надо сказать, он никогда не шёл на попятную. Чаще всего этого оказывалось достаточно, чтобы у противника кровь отхлынула от лица. Он не останавливался до тех пор, пока другой человек не начинал плакать или писать под себя от страха. Такино становился упрямым сукиным сыном. Он давил и давил на людей, пока они не ломались. А если и это не действовало, то он плевал им в лицо, пока оно не покрывалось плевками. Начав, он делался безумным.

— Бессмысленно испытывать нервы человека, который настолько стар, что может умереть в любой момент.

Старик даже не взглянул на пистолет.

— Ты сказал, через полчаса?

— Сейчас, наверное, уже через двадцать минут.

— Похоже, нам только и нужно, что подождать.

— Чего?

— Давай просто подождём и посмотрим. Для начала можно убрать эту штуку. А то кто-нибудь поранится.

Старик оставался спокойным, всё так же глядя на темнеющее море, полы его куртки раздувались ветром.

Небольшая флотилия рыбацких лодок направлялась обратно в гавань; толпа людей стояла на причале, ожидая, когда они вернутся домой. С того места у волнореза, где они находились, всё казалось далёким. Такино раздавил ботинком ещё одну сигарету.

Вдоль волнореза к ним бежала маленькая девочка лет шести-семи, и её волосы развевались на ветру. Она кричала:

— Дедушка! Дедушка!

Старик тут же обернулся. Девочка смеялась.

— Наоми, где ты была?

— В школе.

— В школе? Но сегодня воскресенье.

— Знаю, но один дедушка попросил меня проводить его туда. У него часы отставали.

Дед расплылся в улыбке — и морщины разбежались по его лицу:

— Ладно. Слушай, почему бы тебе не сбегать до маяка, вон там, в конце пирса. А когда добежишь туда, сосчитай до ста и возвращайся.

— А зачем считать до ста?

— Тебе нужно будет отдохнуть после пробежки. Нехорошо слишком долго бегать.

Когда девочка удалилась на некоторое расстояние, старик снова повернулся к морю и спросил:

— Откуда, чёрт возьми, тебя принесло?

— Давайте не будем сейчас это обсуждать.

— Говоришь, их двое?

— Одна женщина. До Тайваня.

— Это не очень трудно.

— Но мне хотелось бы иметь какие-то гарантии, что они действительно туда попадут. Вашего слова для меня будет достаточно.

— Тебе что-то наплели?

— Скажем так: я бы потерял свою честь, если бы в конце концов они попали на корм рыбам.

— Так вот что люди говорят? Ха! — громко рассмеялся старик. Его взгляд всё ещё был устремлён к далёкому горизонту. Казалось, ему приятно слышать такие слова. — Их было трое, тех, кого нам пришлось высадить на полпути. Но они не стали кормом для рыб. Меня раздражают люди, которые думают, что они могу получить всё, что угодно, потому что имеют немного денег.

— На полпути — значит в море, так?

Девочка всё ещё бежала вдоль волнолома. Сейчас с трудом можно было различить цвет её одежды. Волосы Наоми летели по ветру.

Такино поднёс к губам сигарету, потом выпустил дым, и он исчез в наползающей темноте.

— Я могу заплатить вам миллион, — произнёс он.

— Не маловато ли? На борту этого судна у меня семнадцать человек, и им придётся сильно рисковать, чтобы выполнить твою просьбу.

— А мне казалось, вы говорили, что не любите жадных. Миллион иен так приятно потратить на внучку.

Девочка уже добежала до маяка и сейчас возвращалась обратно к ним. Интересно, она правда посчитала до ста?

— У меня был брат в Хиросиме. На двенадцать лет моложе меня, — сказал старик. Он всё ещё продолжал смотреть в сторону моря. — Авантюрист, настоящий глупец.

— Был. Вы хотите сказать, что он умер?

— Он никогда не умрёт. По крайней мере, пока останется кто-то, кто помнит его.

Такино подумал, что Сакурай тоже не мёртв. Пусть в тот день он получил десять пуль в сердце или даже больше, но в душе Такино — и Такаяси тоже — он никогда не умирал.

— Мне нравятся глупцы, — произнёс старик. — Но вовсе не из-за того, что они напоминают мне брата. А потому что я сам глупец.

— Возьмите их на борт ради меня, а потом уже и за миллион.

— Ты имеешь в виду, это докажет, что я дурак?

— Я тоже дурак. И всегда им был. Я говорю это не только для того, чтобы расположить вас к себе. Знаете, когда-то я ведь бросил заниматься такими вещами. Стал на правильный путь, завёл собственный бизнес и всё такое. И всё шло хорошо.

— Ну, тогда ты на самом деле дурак. Чертовски безнадёжный, — старик взглянул на Такино, а затем повернулся к внучке, которая бежала к ним вдоль волнореза. Его лицо смягчилось. Девочка, задыхаясь, подбежала к нему и прыгнула на руки. — Ладно, пойдём домой! — сказал он. — Пора принимать ванну, а потом обедать.

Девочка снова отбежала от них на некоторое расстояние. Старик медленно перевёл на неё взгляд. Потом он повернулся и произнёс:

— Итак, я выслушал тебя. Мои поздравления. Хотя лучше бы ты не вмешивал сюда Наоми.

Девочка обернулась к ним и помахала рукой. Она смеялась. На лице старика не отразилось никаких эмоций. Он медленно пошёл прочь, твёрдо ступая ногами на землю, как человек, который идёт по качающейся палубе.