Сайфер с трудом взял себя в руки, чтобы не наброситься на официантку и не выхватить у неё поднос. Запах еды буквально сводил его с ума. Ему хотелось, подобно дикому зверю, вгрызться зубами в содержимое тарелки, так что пришлось призвать на помощь всё самообладание. Он поражался своей выдержке, а ещё больше — тому, почему ему так важно вести себя в рамках приличий.

Чтобы больше никогда в жизни не испытывать унижений.

«Ты всего лишь жалкий ублюдок. Дикарь. Неотёсанный и отвратительный дикарь. Неужели кто-то полюбит такую тварь?» — отчетливо зазвучал в голове голос Сатары.

Сидевшая напротив Симона ела изящно и даже церемонно. Её явно обучали хорошим манерам, и Сайферу отчего-то не хотелось, чтобы она, как и весь остальной мир, осуждала его и считала чудовищем. Прежде его не заботило, что о нём думают другие.

До сих пор.

Словно услышав его мысли, Симона протянула руку и положила ему на плечо, поверх выжженных слов клятвы.

— Сайфер, я же знаю, что ты голоден. Со мной можешь забыть о приличиях. Налетай.

Ничто и никогда ещё так глубоко его не трогало. И ни одна женщина не казалась ему столь красивой. Эти отблески света в её волосах и карие глаза, горевшие силой духа — неосязаемой, но ощутимой… Всё это здорово сбивало с толку.

Он столько раз срывался на неё, а она просто терпела — совсем как он в Тартаре. Что бы с ним ни делали, как бы ни пытались его сломать, он выстоял перед всеми ухищрениями. Как и Симона. Только в ней жило добро. Она не стремилась причинять вред другим.

Даже ему.

Она была сама доброта.

Именно по этой причине Сайфер преисполнился решимости не поддаваться дикой стороне своей натуры.

— Я в порядке, — пробормотал он, поднимая вилку.

Симона молча смотрела, как Сайфер дрожащей рукой подносит ко рту мясо. Его голод и желание наконец-то насытиться были заметны невооружённым взглядом. Она не понимала, почему он сдерживается, когда совершенно очевидно, что ему хочется набить полный рот. На его месте она бы пихала в себя еду горстями и глотала не жуя.

Но не он. Он словно пытался кому-то что-то доказать. Словно по какой-то непонятной Симоне причине ему обязательно было соблюдать манеры за столом.

Покачав головой, она решила сосредоточиться на содержимом собственной тарелки. Это давалось ей непросто, учитывая невероятную ауру Сайфера, его притягательную силу и мощь. Единственным желанием Симоны было протянуть руку и очертить пальцами контур его идеальных губ.

Он казался прекрасным хищником, поймавшим свою добычу.

Однако самое интересное началось, когда он попытался откусить от устричной раковины. На его лице отразилось очаровательное и совершенно мальчишечье недоумение.

Подавив смешок, Симона встала и обогнула стол.

— Устриц не едят целиком.

— Тогда как же? — нахмурился он.

— Давай покажу. — Забрав у него устрицу, Симона взяла маленькую вилку, лежащую возле его тарелки. — Отделяешь мякоть от раковины, подносишь к губам и даешь ей соскользнуть в рот, потом глотаешь, только не жуя.

— Почему это?

Симона уставилась на вполне безобидную на вид устрицу, и ей показалось, что она все ещё чувствует во рту вкус той, что однажды случайно разжевала. Противно — это еще слабо сказано.

— Ну, они вообще-то скрипят и довольно отвратительны. Но если хочешь, можешь сам попробовать.

Замерев, Сайфер смотрел, как она кладет на мясо капельку соуса табаско. Запах Симоны кружил ему голову, напоминая, что он уже несколько столетий не прикасался к женщине.

Странно — раньше за гневом и жаждой мести он об этом не думал. Даже не замечал женщин на улицах, по которым рыскал в поисках даймонов, способных открыть ему дверь в Калосис.

А теперь его жгло давно забытой болью. Ему хотелось взять Симону за руку, облизнуть подушечки пальцев, чтобы ощутить солоноватый вкус кожи, а потом уткнуться носом в изгиб шеи, чтобы вдыхать её аромат, пока весь не пропитается им.

Отчего-то от одной лишь мысли, что Симона прикоснется к нему, пусть даже мимолетом, он возбуждался, как никогда в жизни. Ему хотелось зарыться пальцами в её непослушные кудри, упрямо сопротивляющиеся любым попыткам Симоны их укротить. Он представил, как во время секса эти пряди рассыпаются по его груди. Интересно, в самом ли деле они такие мягкие, как выглядят?

А её губы?

Охотно ли она примет его в свое тело?

Сайфер заставил себя отвести взгляд и выбросить из головы эти бредни. Такая женщина, как она, подобным образом к нему никогда не притронется. Он животное и прекрасно это знал. Слишком долго он находился в одиночестве, вынужденный искать пути выживания. Нежность для людей, а не для скотоса-отступника, который через пару недель должен вернуться в преисподнюю.

«Не вздумай размякнуть. Не ослабляй бдительности».

Рано или поздно он снова окажется в Тартаре во власти Аида. Ему потребовалась целая вечность, чтобы стать выносливее и не чувствовать плети со стальными шипами, которыми хлестали его тело. Вечность, чтобы не поддаваться на беспощадные игры разума, которые обожал Аид.

Нынешний покой мог лишь ослабить Сайфера, когда он вернется назад.

Тогда ад покажется ему и вовсе невыносим. Этого нельзя допустить. Там и так достаточно скверно. А уж по сравнению с сегодняшним комфортом…

Неудивительно, что Аид согласился отпустить его на месяц. Бог подземного мира знал, насколько мучительным покажется Сайферу наказание после того, как он вкусит свободы.

Ублюдок.

Поджав губы, Сайфер выхватил устрицу из рук Симоны.

— Я не ребёнок. Могу и сам о себе позаботься.

Симона опустила голову, чувствуя раздражение из-за столь быстрой перемены его настроения. На секунду ей показалось, что он уже почти готов стать… ну, милым.

Должно быть, и впрямь показалось.

— Ладно, — вздохнула она, взмахнув руками. — Как скажешь.

Возмущенная его грубостью, она вернулась на место и молча доела свое блюдо.

Ну и как с ним вообще общаться? Она в жизни не встречала настолько угрюмого типа, бесящегося при малейшем намеке на доброе отношение. Он напоминал ей того ужасного Скотта Мерфи из её детства…

Сердце ёкнуло при воспоминании о мальчишке, оказавшемся, когда ей было одиннадцать, в том же приюте. Злобный и дикий, он мало походил на человека.

В девятилетнем возрасте его забрали у родителей и передавали из одной приемной семьи в другую, потому что никто не мог с ним справиться. Затем он сменил целую череду приютов, которые так же торопились от него избавиться.

В приюте Симоны никто, включая персонал, не переносил парня на дух. Он вечно ввязывался в драки и издевался над всеми, даже над Симоной, которая искренне пыталась с ним подружиться. Он высмеял её, а затем укусил так сильно, что пришлось накладывать швы — на левом предплечье до сих оставался шрам. Из-за этого и прочих подобных выходок он почти всегда был наказан, пока однажды таинственным образом не исчез посреди ночи.

Спустя несколько дней его тело в пижаме обнаружили в подвале спортзала. Очевидно, он отправился туда и перерезал вены.

Ему было всего одиннадцать.

Эта страшная новость очень расстроила Симону, но, когда она в тот же день подслушала разговор двух учителей, её печаль превратилась в настоящую скорбь по ребёнку, у которого не оставалось выбора в жизни, кроме как покончить с ней.

— Ужасно, что мальчик так закончил, но учитывая случившееся с ним в детстве, у него практически не было шансов.

— А что произошло?

— Разве ты не знаешь? Служба опеки забрала его, потому что мать сидела на героине, а отец торговал наркотиками. Однажды он разбил Скотту голову за то, что мальчик помешал заключить очередную сделку — бедный ребенок умирал от голода и осмелился попросить бутерброд. Тогда-то к делу и подключились государственные службы. С тех пор отец пытался вернуть над ним опеку. В тот день, когда Скотт исчез, мы как раз сказали ему, что утром он приедёт за ним и отвезет его домой. Похоже, мальчик решил умереть, лишь бы не возвращаться в этот ад…

Тогда Симона получила один из важнейших уроков в своей жизни. Не суди других, пока не знаешь всех обстоятельств. Как бы отвратительно ни вели себя окружающие, иногда у них может быть серьёзная на то причина. Конечно, некоторые люди просто злы и подлы от природы, но далеко не все.

Многие же просто мучаются от боли, и все их действия направлены на то, чтобы защититься от новых страданий.

Именно этому она пыталась научить и своих студентов: «Худшее, что вы можете сделать, оказавшись на месте преступления — осудить жертву. Это бросает тень на ваш профессионализм и влияет на качество работы. Задача судмедэксперта — сделать объективное заключение, лишённое предубеждений».

В морге нет места личным представлениям.

Одно дело — говорить кому-то, как ему жить и какие решения принимать. Совсем другое — самому жить с последствиями этих решений. И если ты что-то делаешь по-своему, это ещё не значит, что все остальные поступят так же. Люди вольны сами совершать выбор и учиться на собственных ошибках.

Теперь, когда она над этим задумалась, ей стало любопытно, что у Сайфера произошло в прошлом. Почему он всё время так злится?

Что причинило ему боль?

— Какое детство у богов?

Сайфер оторвался от салата табуле и встретился взглядом с парой самых чистых и невинных глаз на свете.

— Что?

Язвительность в его голосе не заставила её отступить.

— Мне просто интересно. У меня вот всё было по-обычному, пока не погибла семья. Я каталась на велосипеде, лепила куличики из песка, устраивала чаепития с друзьями и куклами и дралась с братом из-за пульта от телевизора. А ты?

Так он ей и сказал. Это не её гребаное дело!

— Тебе какая разница?

Дружелюбное выражение на лице Симоны сменилось болезненной гримасой.

— Терпеть не могу, когда ты так отвечаешь… Разница есть, потому что ты человек, с которым мне придется общаться, пока мы не снимем эти браслеты, так что я хотела бы знать о тебе побольше. Кто знает? Вдруг под всей твоей враждебностью найдется хоть что-то, что вызовет у меня симпатию.

У него закипела кровь, когда он понял, чего она добивается.

— Так легко тебе мои слабые места не нащупать, детка. У меня их нет.

Симона потрясенно уставилась на него:

— Ты приравниваешь детские воспоминания к слабостям? Господи боже, что же с тобой сделали?

Он горько рассмеялся, вспоминая своё прошлое. Прошлое, о котором отчаянно старался не думать. Но одна из картин была ярче остальных. Единственный раз в жизни он позволил себе проявить слабость — и больше этого никогда и ни за что не допустит.

— Меня приковали к ограде, избили, а потом, хотя я всё равно сопротивлялся, вырезали сердце. Даже одной рукой мне удалось поквитаться с теми, кто меня убивал. Скажем так, я больше никогда не буду таким беспомощным.

Симона чуть не заплакала от описываемого им ужаса и той боли, которую она разглядела в его горящих глазах.

— Ты такого не заслуживал.

— Не то слово, — процедил он сквозь зубы. — Но это не имеет значения. Жизни и смерти всё равно. Они никого не щадят.

Симона посмотрела на Джесси, на лице которого застыла та же страдальческая гримаса. Слова Сайфера поразили её в самое сердце, и она вспомнила мать и брата. Они тоже не заслужили того, что с ними случилось.

Не желая больше думать об этом, она хранила молчание до конца обеда. Бесполезно утешать того, кто явно не ищет сочувствия.

Когда Сайфер доел, она расплатилась по счёту и направилась в сторону дома.

Едва они вышли из кафе, как позвонил Тэйт.

— Джулиан вам помог? — спросил он.

Симона посмотрела на свой браслет.

— Не совсем так, как мне бы хотелось. Мы всё ещё связаны.

— Блин, плохо.

— Могло быть и хуже. Например, мой товарищ по несчастью мог оказаться серийным убийцей, которого ты ищешь.

По взгляду Сайфера стало понятно, что тот всё слышал.

— Ой, чёрт, подруга, мне надо ответить на другой звонок. Будьте осторожны, ребята, поговорим позже.

Тэйт повесил трубку прежде, чем Симона успела попрощаться.

Она закрыла крышку телефона и краем глаза заметила, что Сайфер потирает голые руки, покрытые гусиной кожей. Он не проронил ни слова, но мурашки его выдали.

— Замёрз?

Он промолчал.

— Да, он замёрз, — доложил Джесси. — Это понятно по его ауре, которую я, в отличие от тебя, могу видеть.

Удивительно, что призрак не вспыхнул синим пламенем на том же самом месте от разъярённого взгляда, которым одарил его Сайфер.

Симона задумалась, где бы во Французском квартале найти подходящие мужские вещи. Большинство магазинов были ориентированы на женщин. Или готов. Она улыбнулась. Точно, учитывая рост и колючий характер Сайфера, из него получится великолепный гот.

Она молча свернула на Дюмейн по направлению к Декатур-стрит.

— Что это ты задумала? — с подозрением спросил Сайфер.

— Хочу подобрать тебе кое-какую одёжку.

Он заставил её остановиться на тротуаре:

— Мне ничего не надо.

— Ещё как надо.

Его привлекательное лицо будто превратилось в каменную маску.

— Мне не нужны подачки. Я их не приму.

Симона окинула его ледяным взглядом.

— А я не собираюсь ближайший месяц находиться в компании мужика, у которого только одна рубашка и одни штаны, учитывая, что именно мне придётся непрестанно наслаждаться исходящими от тебя ароматами.

Пламя в глазах Сайфера поутихло.

Джесси нахмурился.

— Эй, он же бог. Разве он не может наколдовать себе шмоток?

Сайфер уничижительно посмотрел на него.

— Как я уже говорил, Аид — тот ещё садист. Не все мои силы вернулись. Я могу использовать их для защиты, но не для того, чтобы создавать еду, одежду… или обеспечить себе крышу над головой.

Последние слова прозвучали так тихо, что Симона сомневалась, правильно ли она их расслышала. Выражение стыда на лице Сайфера свидетельствовало о том, что всё-таки правильно. Почему Аид так с ним обошёлся?

— Пошли, — сказала она, легонько потянув Сайфера за руку. — Тебе нужна одежда. В первую очередь пальто или куртка.

От этого ласкового мимолётного прикосновения у него перехватило дыхание и кровь закипела в жилах. Симона не пыталась причинить ему боль или к чему-то принудить. Это был обычный для людей дружеский жест. Но никто никогда не касался так Сайфера.

До глубины души поражённый добротой Симоны, он последовал за ней в магазин. Не то чтобы он признал её право командовать. Он никогда никому не подчинялся. Сайфер позволил ей себя вести просто потому, что понятия не имел, куда идти.

Переступив порог бутика, он замер, увидев манекен, одетый в корсет, мини-юбку и полосатые лосины.

— Ты чего? — спросила Симона.

— Я знаю демоницу, которая так одевается.

— Демоницу? — прошептала она, побледнев.

Он кивнул.

— Да, спутницу Ашерона, её зовут Сими.

— Сими Партенопеус?

Сайфер чрезвычайно удивился тому, каким зычным голосом обладала низенькая брюнетка продавщица, стоявшая за стеклянным прилавком, заполненным украшениями и кубками.

Нахмурившись, Симона перевела на неё взгляд.

— Вы знаете Сими?

Женщина улыбнулась ещё шире.

— О, да, мы все прекрасно знаем Сими и её сестру. Они скупают у нас всё подчистую каждый раз, когда оказываются в Новом Орлеане. Мы их просто обожаем. Вы их друзья?

Сайфер подавил желание фыркнуть. Другом… его еще никто и никогда не называл. Но не объяснять же продавщице, что Ашерону, Сими и её сестре он скорее приходится союзником, как-то раз он помог им отразить нападение орды демонов и спасти мир.

— Ага, мы друзья.

— О, тогда добро пожаловать в «Роудкилл», милые мои. Друзья Партенопеусов — наши друзья. Чем я могу вам помочь?

— Нам нужно подобрать ему кое-какие вещи, — ответила Симона и указала на кожаную куртку, висящую высоко на стене. — Можно взглянуть на неё поближе?

Продавщица вышла из-за прилавка и сняла указанную модель. Сайфер тут же её примерил и чуть не застонал от наслаждения — так приятно закутаться в согревающую кожу после всех тех дней, что ему пришлось мёрзнуть. Куртка оказалась довольно тяжёлой, но это была приятная тяжесть. Он чувствовал себя в ней просто великолепно.

Симона с улыбкой поправила воротник, задев пальцами шею Сайфера, от чего его член моментально затвердел.

— Очень симпатично. Мне кажется, тебе идёт. А самому нравится?

Сайфер не знал, что сказать.

— Вроде ничего, — буркнул он, понимая, что врёт.

Куртка была гораздо лучше, чем «ничего». Он едва сдержался, чтобы не обнять Симону в благодарность за такой подарок.

Она сделала шаг назад, ощутив странную, непонятно чем вызванную волну желания. Ладно, может, и понятно. Сайфер смотрелся весьма сексуально в чёрной байкерской косухе, украшенной символом анархии на левом плече и черепушкой «The Misfits» на спине. Симоне хотелось провести ладонью по коже куртки и почувствовать скрывающиеся под ней твёрдые мускулы. Сайфер выглядел таким опасным и диким. Что в общем-то было правдой.

Симона с трудом сдержалась, чтобы не заурчать.

— Сколько рубашек ты хочешь ему прикупить? — спросил Джесси.

Симона моргнула и отступила ещё дальше от Сайфера, про себя поблагодарив призрачного друга за вмешательство.

— По меньшей мере дюжину.

— Дюжину чего? — поинтересовалась продавщица, уставившись на неё.

Симона покраснела, вспомнив, что та не видела и не слышала стоящего рядом с ними Джесси.

— Прошу прощения, просто мысли вслух.

— А я подумала, что это какой-то код. — Женщина скользнула взглядом по торсу Сайфера. — Уверена, что под его одеждой скрываются впечатляющие двенадцать кубиков.

Ни с того, ни с сего Симону захлестнула ревность. Что за дурь на неё нашла? Тем не менее, из-за этой неожиданной вспышки её ответ прозвучал холодно и отстранённо:

— Вообще-то, восемь.

— Правда? — восхищенно переспросила брюнетка.

Симона кивнула.

— Блин, вот вам повезло. У моего благоверного всего один, но я всё равно его люблю.

Симона рассмеялась.

— О чём вы? — поинтересовался Сайфер, не поняв причину её веселья.

Она похлопала его по руке.

— Да так, ничего, милый. Давай подберём тебе парочку свитеров, несколько рубашек и штанов.

Джесси закатил глаза.

— Они восторгаются твоим телом, чувак. Обсуждают пресс и потрясную мускулатуру, которая была бы и у меня, не склей я ласты в семнадцать лет. — Он выпятил грудь, пытаясь выглядеть более накачанным. — Теперь я навечно заключен в этом долговязом худощавом облике.

Сайфер ничего не сказал по поводу внешности призрака, его больше интересовало поведение женщин.

— Это нормально? — шёпотом спросил он у Джесси.

— Ага, если тебе уже повезло… или только предстоит быть осчастливленным, — сообщил тот, издав в конце странный цокающий звук.

— Что нормально? — осведомилась продавщица, нахмурившись.

Симона откашлялась.

— Что другой человек будет подбирать ему вещи. Да, милый, всё хорошо, у продавцов глаз намётан. — Она наклонилась поближе к Сайферу и прошептала: — Не обращай внимания на Джесси, а то мы оба окажемся в комнате с мягкими стенами.

Она многозначительно посмотрела на призрака.

— Ты просто завидуешь, что я могу незаметно пройти в примерочную.

— Извращенец! — произнесла одними губами Симона.

— Не-а, извращенец подсматривал бы за тобой, пока ты моешься или переодеваешься. — Джесси содрогнулся. — Всё равно что подглядывать за сестрой, лучше пристрелите меня и оставьте истекать кровью.

— Всю жизнь мечтаю, — едва слышно прошептала она.

Сайфера развеселила их перепалка. Правда, чтобы понять, что именно он испытывает, ему понадобилось несколько секунд. Веселье — совершенно новое для него состояние, но ему оно пришлось по душе. В груди появилась лёгкость, а в животе стало щекотно. В словах Симоны и Джесси не было злобы или желания задеть. Они просто добродушно и с наслаждением поддразнивали друг друга. Сайферу нравилось за ними наблюдать.

Симона снова предостерегающе посмотрела на Джесси, не желая, чтобы он навлёк на неё настоящие проблемы. Да, она любила его, но терпеть не могла, когда он так себя вёл. Она не хотела игнорировать друга, но и выглядеть на людях умалишенной тоже совсем не стремилась.

Отвернувшись от Джесси, чтобы у того не возникло желания продолжать диалог, Симона последовала за продавщицей вглубь магазина, но остановилась на полпути, заметив развешанные по стенам полки с обувью. Большинство моделей выглядело очень вызывающе, как, например, босоножки из прозрачного пластика на двадцатисантиметровых шпильках. Её взгляд привлекли чёрные байкерские ботинки с застёжками в виде черепов и скрещенных костей, и губы Симоны расплылись в улыбке — она точно знала, кому подойдёт эта пара.

— Сайфер?

— Что?

Она указала на ботинки:

— Будешь такие носить?

Наградой ей стала широкая и невероятно порочная улыбка, в которой впервые не было и тени насмешки. Выражение чистейшего блаженства на лице Сайфера согрело Симону до глубины души. Чёрт, какой же он всё-таки красавчик.

Прочистив горло, она подозвала продавщицу:

— Ещё мы возьмём вот эти ботинки.

— Обожаю, когда к нам заглядывают друзья Сими. Вы сметаете всё, как демоны, — со смехом сказала женщина.

Симона искоса посмотрела на Сайфера, который ответил ей виноватым взглядом. Продавщица была отчасти права.

Выбор остальных вещей, белья и прочей ерунды для его прекрасного, но беспардонного величества не занял много времени.

Отдавая кредитку для оплаты, Симона с трудом сдержала жалобный стон. Пусть денег у неё предостаточно, она не привыкла тратить такие суммы на шмотки, особенно учитывая, что предназначались они для мужчины, который в её жизни лишь временный гость. Но не могла же она позволить ему разгуливать голышом следующие три недели. Зрелище, конечно, будет потрясающим, но велика вероятность, что тогда их обоих арестуют.

Симона и думать забыла обо всех своих сожалениях, увидев выражение искренней радости на лице у Сайфера, когда тот гладил рукав новой куртки. Без объяснений было понятно, что он никогда ещё не получал подобных подарков. Да, ради такого не жалко любых денег.

Улыбаясь, Симона скользнула взглядом по стене за прилавком. Там висели шарфы. Приглядевшись к одному из них, Симона улыбнулась ещё шире.

— Прошу прощения, — обратилась она к продавщице, — я возьму ещё вон тот шарфик.

Женщина сняла с вешалки чёрный шарф с белым черепом и скрещенными костями.

— Этот?

— Да, спасибо.

Как только продавщица пробила шарф, Симона оторвала этикетку и повязала его на шею Сайферу.

— Зачем это? — спросил он.

Подозрение, горящее в его глазах, обожгло Симону.

— Чтобы ты не застудил горло на улице.

Он молча наблюдал, как она заправила концы шарфа под куртку и застегнула её до самого верха. Этот нежный, заботливый жест вызвал странную боль у него в груди. Сайферу не понравилось это ощущение.

— Я не ребёнок.

Симона рассмеялась.

— Поверь мне, малыш, я заметила, — игриво подколола она.

— Ты меня поддразниваешь? — нахмурившись, поинтересовался он.

— Да.

Сайфер не помнил, чтобы кто-нибудь когда-либо это делал. Уж точно не так, по-доброму. Он перевёл взгляд на Джесси.

— Слово «под-драз-ни-вать», — растягивая слоги, произнёс тот, — значит… — Он, нахмурившись, замолк, затем продолжил: — Ох, чёрт, не знаю, как объяснить. Ну, вроде, когда кто-нибудь тебя дразнит.

Сжав зубы, Сайфер отвесил призраку подзатыльник.

— Ой! Блин, я и забыл, что ты это можешь.

Джесси пододвинулся поближе к Симоне. Когда Сайфер угрожающе шагнул к нему, она встала между ними и всучила ловцу снов пакеты с вещами.

— Ну, нам пора, — проговорила она преувеличенно радостным тоном. — Скажи спасибо этой милой женщине.

— Совершенно не за что. Приятного вам вечера, — со смехом ответила продавщица.

Прежде чем Сайфер успел промолвить хоть слово, Симона подтолкнула его к выходу. Он неохотно последовал за ней.

Она что, с ума сошла так влезать между ними? Сайфер представить себе не мог, чтобы кто-то вздумал так рисковать собой из-за призрака. Особенно из-за такого дурня, как Джесси.

Выйдя на улицу, Симона остановилась и с упрёком посмотрела на них двоих.

— Рано или поздно вы точно втянете меня в неприятности. Вы что, не можете вести себя прилично?

— Он первый начал, — оскорблённо заявил Джесси.

Она недовольно взмахнула рукой:

— Лучше молчи!

Сайфер повернулся и шарахнул по Джесси таким сильным зарядом магии, что у того волосы задымились. Призрак захныкал. Симона схватила Сайфера за запястье, защищая друга. Глаза ловца снов вспыхнули, словно он и её собирался поджарить.

— Дипломатический иммунитет, — сказала Симона, подняв руку с браслетом и напоминая Сайферу о том, что он не может её прикончить, пока на ней эта побрякушка.

— Советую не забывать, что это не навсегда.

— Но на срок достаточный, чтобы заставить тебя отстать от Джесси.

Сайфер угрожающе зарычал, а затем, на счастье Джесси, повернулся к тому спиной и двинулся вдоль по улице.

Утихомирив буянов, Симона почувствовала облегчение. Но едва она успела сделать шаг, как у неё снова зазвонил телефон.

— Да?

Это был Тэйт.

— Произошло ещё одно убийство… всё, как с Глорией. Можешь заглянуть к нам и осмотреть тело, пока копы не закончили сбор улик?

— Конечно. Говори адрес.

Его ответ заглушил вой сирен двух полицейских машин, пролетевших мимо Симоны в сторону Французского рынка. Вид поспешно удаляющихся автомобилей пробудил её интуицию.

— О, подожди-ка, дай угадаю, — сказала Симона, когда шум немного стих. — Норт-Питерс.

— Услышала нашу «музычку», да?

— Да уж, трудно не услышать, я почти оглохла.

Машины скрылись за углом.

— Я приблизительно в четырёх кварталах от тебя, скоро буду.

Место преступления они нашли быстро, опознав его по снующим вокруг полицейским… и небольшой толпе зевак, желающих почесать языками. Симона достала кошелёк из заднего кармана и показала документы первому попавшемуся офицеру. Хоть у неё и была при себе сумка, после того как несколько лет назад её обокрали, Симона приучила себя носить кошелёк в заднем кармане.

Увидев её удостоверение, коп скривился:

— Мясники, не завидую я вашей работёнке.

В ответ она улыбнулась.

— Ничего, я вам тоже не завидую. По крайней мере, мои подопечные не пытаются меня прикончить.

— Тоже верно.

Он поднял полицейскую ленту, чтобы она смогла под неё поднырнуть.

— Он со мной, — предупредила Симона, прежде чем офицер попытался остановить Сайфера.

— Всё в порядке, Райан, — крикнул направляющийся к ним Тэйт. — Пропусти их.

— Как скажете, док.

Симона представила мужчин друг другу:

— Тэйт, это Сайфер, моя новоприобретённая паранормальная головная боль.

— Впервые встречаю ловца снов, — признался рассмеявшийся Тэйт и протянул Сайферу руку, которую тот пожал.

— Уверен, что не впервые. Просто другие встречи вы не помните, — заверил Сайфер, зловеще сверкнув глазами.

Тэйт покачал головой.

— Звучит не очень-то ободряюще.

— Мои собратья редко пытаются кого-то ободрить, — мрачно ответил Сайфер, и в его словах отчётливо прозвучала угроза.

— Он из тех ловцов, которые любят понагнать ужасу, — пояснила Симона.

Тэйт проводил их к телу жертвы, накрытому чёрным брезентом.

— Я уже понял. Постараюсь его не злить. Не хотел бы видеть кошмары ещё и во сне.

Симона была с ним совершенно согласна.

— Сайфер жить не может без кошмаров.

— Тогда он почувствует себя в родной стихии, — фыркнул Тэйт.

— Почему?

Он указал на труп у их ног.

— Всё, как в случае с Глорией. Характер повреждений совпадает. Тот же способ совершения преступления. Тело обескровлено и брошено на улице. Единственное отличие заключается в том, что, похоже, эта жертва пыталась сопротивляться.

— Она, должно…

— Он, — поправил Тэйт.

Симона нахмурилась. Это ставило под вопрос версию о том, что преступления совершены серийным убийцей.

— Он?

Тэйт поднял брезент, представив их взорам лежащего на спине белого мужчину лет двадцати пяти, чей невидящий взгляд был обращён в никуда. Лицо бедняги застыло в такой жуткой гримасе, что не оставалось никаких сомнений — его кончина была ужасной.

У Симоны сочувственно сжалось сердце. Эту часть свой работы она ненавидела больше всего. От вида брошенного убийцей тела у неё болезненно подводило живот. Но хуже всего то, что, испытав эту трагедию на своей шкуре, Симона прекрасно представляла, каково придётся родственникам погибшего.

— Мы должны найти этого урода и остановить его, — выдавила она сквозь стиснутые зубы.

— Да, — согласился Тэйт.

Опустив пакеты с покупками на землю, Сайфер подошёл к трупу, чтобы осмотреть его.

— Аккуратней, — предупредил Тэйт. — Не прикасайся к телу. Нам важны любые улики. Необходимо как можно скорее найти гада и отправить его за решётку.

Сайфер осторожно наклонился ниже, чтобы рассмотреть рану на шее жертвы.

— Это будет сложновато.

— Почему?

— Его прикончил демон.

— Что? — хором воскликнули Симона и Тэйт.

Сидящий на корточках Сайфер поднял на них взгляд:

— Люди так не убивают.

— Даймоны не… — растерянно пробормотала Симона.

— Не даймон, а демон. — Он указал на отметины на шее мужчины, которые походили на те, что были у Глории. — Работа шумерской димми.

— Димми? — повторил Тэйт. — Что это, чёрт возьми, такое?

Сайфер встал.

— Эти существа весьма поспособствовали моему возвращению в мир живых. Я участвовал в битве с ними в Лас-Вегасе. В пылу сражения одна димми скрылась в неизвестном направлении. Никто не мог её найти. Кажется, у вас это получилось.

Судя по лицу Тэйта, его так же, как и Симону, эта новость совсем не обрадовала.

— Каким ветром к нам занесло эту хрень?

Сайфер пожал плечами.

— Что-то призвало её сюда. Артефакт, человек или что-то ещё. В противном случае димми осталась бы рядом с коконом, в котором до сих пор заключены её сестрички.

— Ты уверен? — спросил Тэйт.

— Нет, смертный, не уверен. И вообще я ни фига не знаю. Просто несу всякую чушь, чтобы сбить тебя с толку.

— Забыла предупредить насчёт его любви к сарказму. Общаться с ним — одно удовольствие, — со вздохом сказала Симона.

Оставив без внимания её замечание, Тэйт окинул взглядом тёмную улицу.

— Сим, ты видишь призрак жертвы?

— Нет, он не появлялся.

— У этого покойника не будет призрака, — заверил их Сайфер, скрестив руки на груди.

Симона удивлённо склонила голову.

— Как так?

— С ним разделалась димми. Обычно они высасывают человека досуха. Ничего не остаётся. И кстати, вам следует уничтожить тело, а то через пару часов оно оживёт.

Симона с Тэйтом обменялись унылыми взглядами.

— Глория, — прошептал судмедэксперт. — Вот что случилось с её останками.

Задумавшись, Симона нахмурилась.

— Почему же мы видели призрак Глории?

Сайфер пожал плечами:

— Видимо, димми не до конца поглотила её душу. Такое случается. Душа оказывается в ловушке, но в конце концов ослабевает и исчезает.

Тэйт выругался.

— И как нам выследить и убить эту тварь?

— Никак. Она сама выследит и убьёт кого угодно, — со зловещим выражением лица ответил Сайфер.