Закрыв глаза, Рейвин прислонился спиной к стене. От усталости и напряжения голова у него гудела. Как же ему заманить шерифа в ловушку и не сгореть при этом на солнце?

Даже если обезвредить шерифа действительно удастся, смогут ли они снять подозрения со Сьюзан? Собственная участь Рейвина не волновала. Он мог на несколько десятков лет укрыться в какой-нибудь отдаленной части света, а потом вернуться. Но ее судьба…

Охотник ощутил аромат девушки, как только она вошла в комнату и, не открывая глаз, с наслаждением вдохнул его. Для него не существовало более успокаивающего запаха, чем этот. Более нежного. Сьюзан почти бесшумно пересекла комнату и опустилась на колени рядом с ним.

Она убрала волосы с его лба, и ее заботливое прикосновение заставило тело мужчины запылать. А потом она поцеловала Рейвина в губы. Он ответил на поцелуй и глухо застонал, ощутив вкус ее губ.

Однако стоило ей потянуться к его ширинке, как он отвел ее руку в сторону.

Рейвин открыл глаза и увидел, что Сьюзан хмурится.

— Я сделала что-то не то?

— Нет, любовь моя. Просто нам нельзя заниматься любовью, пока ты не будешь уверена, что хочешь быть моей парой. Так мы можем скрепить наш союз. Всего лишь одно проникновение — намеренное или случайное — и ты моя. Навсегда.

Она легонько сжала зубами его нижнюю губу.

— А что, это так плохо?

Рейвин дразняще провел языком по ее губам.

— Нет. Вовсе нет. Но я уже говорил, что хочу дать тебе несколько дней, чтобы ты могла всё как следует обдумать. Если мы станем парой, пути назад не будет.

И, кроме того, он — Темный Охотник и потому не может быть ни с кем связан.

— Ладно. — Девушка отодвинулась. — Итак, каков наш план?

— Как раз его я и пытался обдумать. Я хочу сказать… если мы не ошибаемся, — а я уверен, что нет, — значит, знаем и мотив, и имя. Это объясняет, почему полиция с таким рвением за нами гоняется, и как им удается выйти сухими из воды.

— И если ты прав, и его сыновья действительно даймоны, то он не захочет, чтобы их постигла участь его жены. Вот почему он намерен уничтожить всех Темных Охотников в Сиэтле.

Рейвин кивнул. Внезапно в голову ему пришла тревожная мысль, и он, оттолкнувшись от стены, встал.

— Нам придется увезти отсюда Эрику.

— Что?

— Эрики здесь быть не должно. Это нужно сделать прежде всего. Я не хочу, чтобы ее взяли в заложники.

— Выходит, в опасности будут все Оруженосцы?

Рейвин покачал головой.

— Подумай, Сьюзан. Это я убил его жену.

— Тебя он хочет убить в первую очередь?

— Именно. Вот такмы до него и доберемся.

Страйкер вошел в свой рабочий кабинет в Калосисе и взглянул на часы на каминной полке, которые показывали время человеческого мира. Близился рассвет, а Тратус всё еще не вернулся…

Что могло его задержать?

Его заместитель никогда не уходил так надолго. Из-за этого беспокойства Страйкер чувствовал себя глупо. Он взял со стола сфору и бережно положил прозрачный хрустальный шарик на ладонь. При помощи сфоры (на языке атлантов это означало «око») обитатели Калосиса могли следить за людьми или любыми другими существами на Земле или в этом мире.

— Тратус, где ты? — бормотал Страйкер себе под нос, пытаясь найти своего заместителя.

Поиск не дал никаких результатов.

Страйкер нахмурился и приказал волшебной сфере:

— Покажи мне Тратуса.

Ответом ему был только красно-золотой туман, взвихрившийся внутри.

Страйкер стиснул шар в руке, мысленно вызывая образ искомого даймона.

— Покажи мне, что с ним случилось.

Он ослабил хватку и увидел, что сквозь туман проступили образы Тратуса и Пола. Они как будто разговаривали… и вдруг Пол всадил нож в спину Тратуса.

Не веря своим глазам, Страйкер целую минуту не мог вздохнуть. Потом овладевшее им оцепенение превратилось в ярость. Глухо зарычав, он швырнул хрустальный шарик в стену, и тот брызнул тысячью осколков.

Тратус был мертв.

Страйкера пронзила нестерпимая боль. Он и сам не знал, откуда она взялась. Конечно, Тратус был рядом уже несколько тысяч лет и преданно служил ему, но для Страйкера он по-прежнему оставался слугой. Не более.

Однако скорбь, охватившая его сейчас, открыла правду. Страйкер заботился об этом парне. Всё это время Тратус оставался его хорошим другом. А теперь он был мертв.

Убит рукой человека.

Больше Темных Охотников Страйкер ненавидел только человеческих существ. Темные Охотники, по крайней мере, были достойными противниками, и он мог их уважать.

Но люди…

Люди были скотом, предназначенным для забоя и еды. А теперь одна из этих «коров» осмелилась напасть на них. Что ж, если Пол ведет такую игру, то правила меняются. Перемирию пришел конец.

Всё еще разгневанный, Страйкер вышел из кабинета, направился в зал и призвал своих воинов. Через несколько секунд Спати стояли в зале.

Поднявшись на возвышение и встав перед троном, Страйкер бросил беглый взгляд влево. Там стояли его элитные воины — Иллюминати. Благодаря своим умениям и безжалостности Иллюминати проделали путь от обычных воинов до телохранителей Разрушительницы. Или, что было важнее, до личной свиты и Валькирий Страйкера.

— Дейвин, — обратился он к мужчине, стоявшему в центре. Дейвин когда-то был близким другом сына Страйкера, Уриана. Пока Уриан не предал своего отца, встав на сторону Ашерона и его чертовых Охотников.

Этот даймон был похож на Уриана — такие же длинные светлые волосы, собранные в хвост и перехваченные черным шнурком. Шагнув вперед, Дейвин коснулся правым кулаком левого плеча и слегка поклонился.

— Милорд?

— Отныне ты — мой новый заместитель.

Дейвин выпрямился и, казалось, почти занервничал.

— Простите, милорд?

— Ты расслышал верно. Вы все слышали. Отныне Дейвин — моя правая рука, и все будут относиться к нему соответственно.

Дейвин порывисто наклонил голову.

— Благодарю, милорд. Дозволено ли мне будет спросить, что случилось с Тратусом?

От нахлынувшей ненависти Страйкер стиснул зубы. Он не мог выказать слабость при своих воинах. Они рассчитывали, что он будет сильным, и он должен быть достоин их доверия.

— Наш собрат пал от руки человека.

Новость накрыла зал, точно пелена, и отовсюду послышались проклятия и изумленный шепот.

— Эксперимент с людьми закончен. Если нам суждено умереть, мы сделаем это как воины — сражаясь с армией Артемиды, лицом к лицу с достойным противником. Мы не умрем от кинжала, что вонзит нам в спину быдло. Как только Ашерон покинет Сиэтл, наступит время кормить зверинец, и первыми будут Пол Хейлиг и его сыновья.

— Но милорд, — произнесла Ариста, стоявшая рядом с Иллюминати, — его сыновья — одни из нас.

— Уже нет. Я требую возмездия этому человеку и его отродью. Мне нужна его голова и жизни его сыновей.

Он ударил правой рукой по груди, затем поднял ее над головой, отдавая честь Тратусу, погибшему при выполнении приказа.

Воины последовали его примеру.

— Хорошенько отдохните, — сказал им Страйкер. — И готовьтесь к атаке.

Сьюзан устала и очень хотела спать. Она вышла из их с Рейвином комнатки и направилась в ванную на другой стороне холла. Ей хотелось протереть лицо холодным, влажным полотенцем. Это поможет проснуться, и они смогут составить план нападения на шерифа Хейлига.

Сьюзан так привыкла, что в подвале, кроме них двоих, никого нет, что распахнула дверь в ванную, даже не подумав постучать.

И застыла на месте. Ашерон стоял, повернувшись спиной к зеркалу, и пытался нанести мазь вдоль позвоночника. Его смуглая, мускулистая спина и была тем зрелищем, что приковало девушку к месту. Никогда в жизни Сью не видела ничего подобного. Спина Ашерона была ободрана и кровоточила, и каждый ее сантиметр покрывала сеть ужасных шрамов. Шрамы исчезали под ремнем и обвивали даже бицепсы, однако маленького вытатуированного дракона каким-то образом не затронули.

— Извини, — быстро сказала девушка. Она знала, что следует оставить его одного, а еще — что ноги ей не повинуются. Всё, что она могла, — это пялиться на изуродованную кожу и пытаться представить, до чего же мужчине, должно быть, больно.

Не дав себе испугаться, Сьюзан шагнула вперед и протянула руку к тюбику с мазью.

Ашерон едва уловимым движением оказался у вешалки для полотенец и схватил свою рубашку

— Эш, — позвала девушка, снова потянувшись к тюбику. — Я могу помочь тебе нанести мазь.

С непроницаемым лицом он надел рубашку:

— Я справлюсь. Не люблю, когда ко мне прикасаются люди.

Сьюзан до смерти хотелось узнать, что же с ним произошло, но из-за манеры вести себя и окружавшей его ауры «не связывайся, а то убью», которая была атланту словно второй кожей, она удержалась от расспросов.

В нем чувствовалось что-то чрезвычайно мощное и одновременно очень уязвимое. А еще от него исходили поразительно сильные волны первобытной сексуальности. Он был невероятно притягательным, чарующим. И какая-то часть ее действительно хотела дотронуться до него.

Ашерон отступил от Сьюзан, как будто прочитав ее мысли и чувствуя себя из-за них крайне неловко.

Когда он направился к двери, девушка остановила его.

— Эш?

— Что?

— Какое наказание ждет Темного Охотника, нарушившего правила?

Он хмуро посмотрел на нее.

— Зависит от того, какое правило было нарушено, и от обстоятельств. Ты имеешь в виду кого-то конкретного?

Сьюзан сжала руку в кулак, испугавшись, что Эш увидит ладонь и предательскую метку на ней.

— Нет, просто интересно.

— Понятно.

Ашерон снова направился к выходу, но на пороге остановился и впился в девушку взглядом зловещих серебристых глаз.

— Знаешь что, Сьюзан… Лично я не думаю, что нужно кого-то наказывать лишь за то, что он хочет разделить свою жизнь с кем-то еще. — Взгляд атланта стал пустым, как будто он вспомнил что-то из своего прошлого. — Никто не должен платить за любовь — ни плотью, ни кровью.

С этими словами он ушел, оставив Сьюзан размышлять над сказанным.

Рейвин прав. Есть в Ашероне что-то странное. Его слова заставили ее гадать, что же ему пришлось пережить, чтобы думать именно так.

Взяв полотенце, девушка услышала, как Эш стучит в дверь на другой стороне холла.

— Привет, — сказал он Рейвину. У него был необычный, гортанный выговор. — Я только хотел сказать, что сейчас мне нужно уйти.

— Ты же только что пришел.

— Знаю. Я говорил тебе, что мое время в этом мире крайне ограничено. Но не беспокойся. Через несколько дней я вернусь.

— «Не беспокойся»? — переспросил Рейвин полным сарказма голосом. — С чего бы это мне беспокоиться? Нас всего лишь вознамерились убить люди и даймоны, свалившиеся с неба.

Беспокоиться совершенно не о чем.

— Да, но могло быть и хуже.

— Как это?

— Ты мог оказаться связанным с человеком.

При этих словах у Сьюзан сердце ушло в пятки. Глаза девушки расширились, она бросилась к двери, распахнула ее и увидела, что Ашерон направляется в прихожую, а Рейвин мрачно смотрит ему вслед.

Она подбежала к Рейвину и, подождав, пока Эш не скроется из виду, прошептала:

— Думаешь, он знает?

— Понятия не имею.

Сердце у Сьюзан колотилось. Она оглянулась на прихожую, чтобы убедиться, что Эш действительно ушел. Его не было, но слова, которые он произнес, все еще витали в воздухе, заставляя обоих нервничать.

Нервничать до такой степени, что, когда спустя две секунды у Рейвина зазвонил телефон, девушка подскочила.

Увидев номер Каэля, Рейв нахмурился. Вспомнив их последний разговор, Охотник поразился, что друг так быстро позвонил ему снова.

Он щелкнул крышкой телефона.

— Да?

— Привет, Рейв! У нас серьезные проблемы.

— Я уже в курсе.

— Нет, леопард, не в курсе. Мне только что нанес визит тот самый шериф, а с ним — двое даймонов.

Рейвин похолодел от страха, глядя на Сьюзан. Та с любопытством наблюдала за ним.

— Что?

— Что слышал. Они всё здесь разгромили и убили сестру Амаранды.

Эта новость заставила Рейвина поморщиться. Хотя он никогда не доверял аполлитам-защитникам, но все же таких бессмысленных убийств не выносил.

— А ты как? В порядке?

— Ранен, но жить буду.

— А твоя жена?

Каэль помедлил с ответом. Когда он заговорил, его голос прерывался.

— Спасибо, Рейв!

— За что?

— За то, что спросил о ней без яда в голосе.

Рейвин бросил взгляд на Сьюзан. Он действительно начинал понимать безрассудство Каэля.

— Ну, может, мне это и не нравится. Но мы с тобой дружим уже целую вечность.

— Знаю, поэтому и звоню. Пока они были здесь, я выяснил кое-что интересное.

— Вроде того, что я убил жену шерифа, которая тоже была даймоном?

— Ну да, — разочарованно согласился Каэль. — Откуда ты знаешь?

— Просто догадался.

— Но это еще не всё. Он отчаянно хочет тебя разыскать.

Рейвин уже почти догадался и об этом.

— Ты сказал ему, где я?

— Ты плохо меня знаешь. Я сказал ему, что ты в клубе «Последний ужин». Он, наверное, сейчас уже там, ищет тебя. Этот человек не остановится, пока не убьет.

Рейвин усмехнулся в ответ на зловещий тон друга.

— Думаю, он остановится только тогда, когда умрем мы все, Кельт.

— Возможно.

Рейвин убрал телефон от уха и еще раз проверил номер, вспомнив слова Ника и их предыдущее столкновение с даймонами.

— Просто любопытно. Как я могу быть уверен, что это действительно ты?

Каэль ответил не сразу.

— Я знаю, что у тебя есть три вязаные перчатки. Две были последней парой, которую связала для тебя мать, а в ночь своего возмездия ты нашел третью. Она связала ее как запасную к той паре, потому что знала, что ты снова потеряешь левую перчатку. Почему-то у тебя всегда терялась именно левая.

Да, это Каэль. Только ему было известно, что Рейвин всё еще хранит эти перчатки.

— Эй, Кельт…

— Да?

— Спасибо, что не сдал меня шерифу. Я перед тобой в долгу.

— Да ладно. Только покончи с этим негодяем, пока он не убил кого-нибудь еще. — С этими словами Каэль повесил трубку.

Амаранда с испугом смотрела на мужа.

— Ты уверен, что поступаешь правильно?

— Да. Рейвину необходимо знать, кто на него охотится. А нам необходимо, чтобы шериф погиб, пока не догадался, что мы выжили, и не приказал кому-нибудь убить нас обоих.

Амаранда бросилась в объятия мужа, и он ощутил, как она дрожит.

— Мне так жаль, что я сделала это с тобой, любимый. Я просто не хотела, чтобы ты страдал.

— Я знаю. — Он наклонил голову, прижался щекой к ее волосам и позволил ее прикосновению прогнать страх, который тоже чувствовал. Страх будущего, даже более туманного, чем прежде.

Все эти столетия он был охотником. Теперь ему предстояло стать жертвой.

Рейвин положил телефон обратно в карман.

— Что случилось?

— Каэль подтвердил наши подозрения. Шериф был у него, допрашивал самого Каэля и его жену. Пытается отыскать меня.

— Что нам делать? — спросила Сьюзан. Голос девушки был полон тревоги.

Рейвин успокаивающе дотронулся до ее руки.

— Мы дадим ему то, что он хочет.

Сью в ужасе отпрянула от него.

— Не думаю, что присоединюсь к самоубийству, которое ты планируешь. Что ты задумал?

— Я собираюсь встретиться с ним лицом к лицу и покончить с этим раз и навсегда.

— Стоп, — сказала она с не меньшей решимостью в голосе. — Погоди минутку, Клинт Иствуд. Это тебе не какой-нибудь итальянский вестерн, когда с противником встречаешься ровно в полдень, а на фоне играет низкосортная музычка. Мы сейчас говорим о шерифе. О человеке, который может тебя арестовать.

— Верно.

Сьюзан скрипнула зубами. Судя по интонации, он ее не слушал.

Поэтому она свистнула.

Рейвин съежился, точно свист вызвал у него нестерпимую боль.

— Не надо так делать. Я же одновременно и леопард, и Темный Охотник, и уши у меня вдвойне чувствительные.

— Это хорошо. Теперь я знаю, как привлечь твое внимание. Вернемся к тому, о чем я говорила. Что ты собираешься делать?

— Пойти к нему домой.

— О, ну конечно. Отличный план. Собираешься устроить с ним дуэль на игрушечных пистолетах?

Рейв бросил на нее едкий взгляд.

— Оставь этот сарказм и подумай. Если я не пойду к нему, он не остановится, пока не найдет меня сам. Я не хочу, чтобы еще несколько невинных людей погибло, пока я скрываюсь. Я тренированный солдат, Сьюзан, у меня многовековой опыт сражений. И я почему-то сомневаюсь, что у меня возникнут трудности.

Угу. Ох уж эти мужчины с их самомнением…

— А кто сидел в кошачьей клетке, когда я его нашла?

Черты его лица заострились от гнева.

— Они застали меня врасплох. На этот раз всё будет наоборот.

Девушка раздраженно вздохнула. До чего же он упрям! Ей хотелось придушить его, но она уже поняла, что проиграла это сражение. Он сделает задуманное — не важно, что она скажет.

— Ладно. Я пойду с тобой.

— Нет, не пойдешь.

— Почему? — спросила она с невинным видом. — Может быть, потому, что это дурацкая затея?

— Сьюзан…

— Не указывай мне. Ты мне не отец.

— Я твой муж.

Сью высокомерно вскинула голову:

— Нет, приятель, пока не будет сделано дело. Мы еще не закончили его и не закончим, если ты будешь продолжать в том же духе, мистер Папочка. Так что если идешь ты, я тоже иду. И потом, между нами говоря, у меня больше всех причин ненавидеть этого человека. Он отобрал всё, что я имела, и черт меня подери, если я ему за это не отплачу.

Рейвин хотел было возразить, но увидел знакомый решительный блеск голубых глаз. Кроме того, Сьюзан — чертовски хороший боец. Будет неплохо иметь ее в союзниках, несмотря даже на то, что мысль потерять девушку заставляет его содрогаться.

— Хорошо, но я хочу, чтобы ты пообещала мне одну вещь. Если что-то пойдет не так, ты немедленно уносишь оттуда ноги и возвращаешься сюда, в безопасное место.

— Обещаю. «Супер Сьюзан Становится Перепуганным Кроликом и Бежит в Норку».

— Что это?

— Кричащий заголовок. Я наконец-то тоже научилась их придумывать. Думаю, Лео понравится.

Рейвин покачал головой. Кричащие заголовки им были ни к чему. Что сейчас было нужно, так это чертовское везение.

И подмога.

К сожалению, упомянутая подмога уже ушла вверх по лестнице и, скорее всего, покинула город.

Но в любом случае, так или иначе, скоро все закончится.

По крайней мере, для него.

Когда они шли наверх, Рейвин лицом к лицу столкнулся со своим отцом и Фениксом и замедлил шаг.

— Уже уходишь? — насмешливо осведомился отец. — Могу ли я надеяться, что навсегда?

Рейвин, не отвечая, прошел мимо.

Сьюзан помедлила, наблюдая, как Рейвин выходит наружу. Не в силах сдержаться, она повернулась к его отцу.

— Какой же вы гнусный подонок!

— Как ты смеешь!

— О, ну давайте же, — подначила она. — Ударьте меня. Убейте. Мне правда всё равно. Но как вы можете стоять здесь так самодовольно и судить его лишь за то, что он пытается найти свою любовь? Как вы можете ненавидеть за это собственного сына?

Она повернулась к Фениксу.

— Собственного брата! Боже, ты же убил его. А он простил вас — вместо того, чтобы ненавидеть за то, что вы с ним сделали. Почему же вы не можете простить его тоже? Разве вы не понимаете, что ему тоже больно? Что каждое утро, когда он идет спать, ему снится та же ночь, что и вам? Я успокаивала Рейвина, когда его мучили кошмары, я слышала, как он говорит о своих матери и сестре, и знаю, как он по ним скучает. Я потеряла всех, кто был мне дорог, и не представляю, как Рейвин прожил всё это время в одиночестве. Сейчас он ушел туда, где его, возможно, ждет смерть. Я уверена, что для вас это ничего не значит. Но для меня — значит. Вам следовало бы гордиться сыном, которого вы произвели на свет. Он храбрее всех, кого я когда-либо знала.

— Что тебе известно, человек?

Сьюзан покачала головой. Глаза ее наполнились слезами. Ей была невыносима мысль о том, что Рейвина могут ранить. О том, что с ним может случиться в ближайшие часы. В этом сражении она уже потеряла слишком много.

— На самом деле ничего. Я просто знаю, что будь у меня сын… или брат, я бы всё сделала, лишь бы он был в безопасности, и благодарила бы судьбу за то, что в моей семье выжил хотя бы кто-то. Будьте вы прокляты, если я потеряю и его тоже.

Она презрительно скривила губы и последовала за Рейвином.

Гарет проводил девушку взглядом, и его глаза сузились:

— Безмозглые люди.

— Нет, отец, — произнес у него за спиной Дориан, выйдя из тени. — Думаю, она умнее, чем мы все, вместе взятые.