10 декабря 2012 год, Таскалуса, штат Алабама, 04:00.

Катери Авани вздрогнула, охваченная мучительными сновидениями.

В них она снова стала маленькой девочкой. Она сидела в бабушкином доме и играла с куклами. Бабуля сделала их из кукурузы, растущей в огороде, для нее и кузины Саншайн Раннинвулф. Двенадцатилетняя Катери провела маленькой ручкой по черным кукурузно-шелковистым волосам воина. Она не знала почему, но всегда так поступала, прежде чем взять игрушку.

Бабушка сидела с ней рядом за старомодным кухонным столом из красного дерева и лущила горох, как вдруг заговорила с Катери самым нежным голосом, от которого девочка чувствовала себя всегда в полной безопасности.

— Знаешь, Тери, люди часто говорят, что любовь к деньгам — корень всего зла. Но они ошибаются. — Она бросила стручки и стебельки гороха в компостную корзину у ног. — Зло творилось задолго до появления денег и денежной системы в целом.

Не понимая, отчего бабушка об этом заговорила, Катери приподняла бровь от столь серьезного тона.

Белоснежные волосы бабушки были заплетены в косу и уложены вокруг головы замысловатой спиралью, которую Катери часто пыталась сделать себе сама. Но ее волосы всегда оказывались в беспорядке, а от любого резкого движения косы распадались.

Поправив очки, бабушка положила еще неочищенных стручков из плетенной соломенной корзины на столе в железную кастрюлю, которая стояла у нее на коленях. Указав на Катери одним из длинных стручков, она посмотрела на внучку золотистыми глазами, в которых по-прежнему плескалась сильная энергетика знахарки.

— Прислушайся к моему предостережению, дитя. Деньги и жадность не губят человечность, и, безусловно, не они портят жизнь отдельным личностям. Нас губит гораздо более страшная вещь. Это всего лишь симптомы истинной болезни, способной уничтожить нас изнутри.

У Катери расширились глаза.

— И что же это, бабуля?

— Зависть, — ответила она ледяным тоном. — Это самая опасная вещь, дитя. Именно она стала причиной первого известного человечеству преступления, когда брат заколол брата и оставил умирать только потому, что тот был более удачлив. На первый взгляд, это такое красивое слово. Но, как и у любого истинного зла, красота его обманчива и заманивает неосторожных, овладевая и разрушая их души. И прежде чем ты даже успеешь осознать, оно затянет тебя, точно дьявольский водоворот, а потом как ни старайся, не спастись.

Сердце Катери быстрее заколотилось в груди. Слова пугали. Она не хотела никогда в жизни испытывать подобное. Но существовала одна проблема: она не понимала, что подразумевалось под «этим словом».

— Что такое «зависть»?

Бабушка более рьяно стала лущить горох.

— От латинского invidi, это чувство, вызванное негодованием или злобой по отношению к другим. Зависть не способна порадоваться за чужое счастье и желать людям добра, даже если они его заслуживают. Это, когда ты упрекаешь кого-то за счастье или за то, что их жизнь, на твой взгляд, лучше и проще. Но запомни мои слова, дитя, у каждого предостаточно боли и печали. Преград, встающих на пути, и призраков, терзающих душу. От этого никто не застрахован, какой бы идеальной и хорошей со стороны ни казалась его жизнь. Стыд и боль никого не щадят.

— Я бы никогда не сделала ничего подобного, бабуля, — заверила ее Катери. — Уверена в этом.

Бабушка ласково улыбнулась.

— Знаю, детка. Но предостережения следует повторять. Ведь очень легко попасть под власть зависти и позволить ненависти и горечи разрушить свое собственное счастье. — Она протянула Катери пару молодых горошин и продолжила лущить стручки. — Когда я была в твоем возрасте, моя бабушка рассказала мне историю, поведанную ей ее дедушкой. Хотя я была мала, но ее слова запомнила на всю оставшуюся жизнь.

Катери жевала горох и слушала. Она всегда любила бабушкины сказки.

— Однажды мальчик подошел к своему дедушке, старому вождю чероки.

— Edudi [3]Edudi — дедушка по отцовской линии (с языка чероки)
, почему ты такой грустный? — спросил мальчик.

Старый вождь закусил губу и потер живот, будто испытывал дикую боль.

— Внутри меня происходит жестокая борьба, Uhgeeleesee [4]Uhgeeleesee  — ласковое обращение к внуку (с языка чероки)
, — строго произнес вождь. — Это не дает мне спать и лишает покоя.

Бабушка коснулась стручком кончика носа Катери, когда та округлила глаза, подражая наивному мальчику.

— Борьба, дедушка? Я не понимаю. Как она может происходить внутри тебя?

Катери взяла еще горсть гороха из кастрюли.

— Старый вождь опустился перед мальчиком на колени и стал объяснять.

— Глубоко в моем сердце живут два волка. Каждый достаточно силен, чтобы поглотить другого, но они заперты там, обреченные на нескончаемую борьбу. Один олицетворение зла: месть, печаль, горе, гнев, жадность, высокомерие, глупость, превосходство, зависть, чувство вины, ложь, самолюбие, тщеславие, гордость, чувство неполноценности, неуверенности в себе, подозрительность и обида. Другой волк олицетворяет добро. В нем мир, блаженство, спокойствие, мудрость, любовь, радость, надежда, смирение, сострадание, доброжелательность, великодушие, правда, вера и сопереживание. Они кружат друг напротив друга в моем сердце в постоянной борьбе. День и ночь. Не переставая. Даже когда я сплю.

Мальчик широко распахнул глаза и резко вздохнул в ужасе.

— Как же это ужасно.

Услышав, дедушка покачал головой и похлопал мальчика по груди там, где билось сердце.

— Это ужасно не только для меня. Такая же борьба происходит внутри тебя и любого человека, когда-либо бродившего по этой земле.

Катери прикоснулась к своему собственному сердцу, и ей стало интересно, прячутся ли внутри нее эти волки.

— Слова ужаснули маленького мальчика, — продолжила бабушка.

— Так скажи мне, дедушка, какой из волков победит в этой борьбе?

Старый вождь улыбнулся своему внуку и коснулся его нежной щеки, прежде чем озвучил одну простую истину:

— Тот, которому мы позволим.

Катери попыталась проснуться и сквозь сон услышала слова бабушки:

— Будь осторожна в том, какому из зверей даешь свою силу, дитя. Он всегда будет следовать за тобой и жить рядом, пока ты будешь стелить ему постель или же найдешь смелость и изгонишь навеки.

Но бабушка не остановилась на банальных предупреждениях. Она взяла Катери за руку и потянула сквозь время. В место, казавшееся ей жутким и странным, но таким знакомым. Такое чувство, что она бывала здесь раньше, просто забыла об этом.

Или избавилась от воспоминаний.

Хотя порывистые ветра были горячи, кровь стыла в жилах от ужаса, будто здесь скрывалось истинное зло. Нечто, желающее ее смерти. Сталактиты и сталагмиты застыли как бесформенные звери, наводя еще больше жути. Красные глиняные стены напоминали марсианские ландшафты. Их покрывали изображения древних битв между воинами и пернатым змеем, который возвышался над ними, извергая огонь и пытаясь повергнуть противника.

— Это место — начало конца.

Прежде чем Катери успела спросить, что бабушка имеет в виду, она заметила движущуюся на полу тень. Кто-то схватил ее сзади и прижал к крепкой каменной груди. Размер человека подавлял, а то, с какой легкостью он удерживал ее, вселяло страх. Он был одет в белую льняную рубашку, черный жилет и джинсы, а длинные темные волосы спадали до середины спины. Темные глаза блестели на столь прекрасном точеном лице, что оно казалось нереальным.

Рассмотрев незнакомца, Катери расслабилась.

Пока он не заговорил.

— Во веки веков, — прошептал он ей на ухо за мгновенье до того, как вонзил кинжал в ее сердце и бросил на землю умирать. Последнее, что она увидела, как он превратился в ворона и улетел прочь.

Трясясь от страха, Катери проснулась в холодном поту от дребезжания будильника. В полпятого утра в спальне еще стояла кромешная темнота, но все равно она почувствовала чье-то присутствие. Более того, в воздухе витал слабый аромат мяты и лосьона «Юрген».

Запах бабушки. С такими же тревожными ощущениями она проснулась в колледже в ночь смерти бабушки. Мурашки побежали по телу, а глаза заволокло слезами.

— Eleesee? — выдохнула она, обращаясь к бабушке на языке чероки.

Сверкнула молния. Катери ахнула, увидев силуэт в углу.

Только это была не бабушка. Эта уродливая скрученная фигура внушала ужас.

Более того, тень набросилась на нее.

Катери машинально вскинула руку и прошептала древние слова защиты. Бабушка постоянно твердила ей их, чтобы внучка знала, как защититься от кошмаров. Как ее учили, Катери своими мыслями отгородилась от существа, изгоняя его из этого мира туда, откуда оно пришло. Тварь завизжала, и их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. В пустых глазницах вспыхнуло пламя, прежде чем существо отлетело, будто наскочив на силовое поле. Пронзительно каркнув, оно вспыхнуло пламенем, закорчилось и, обернувшись вороном, вылетело в окно.

Нет. Не вороном.

Пересмешником.

Холодок пробежал вдоль позвоночника, всколыхнув старые воспоминания, которые ей не хотелось воскрешать.

«Черный пересмешник».

Иссохшие существа, которые приходили к людям на смертном одре, чтобы полакомиться их душами.

Катери резко покачала головой. Нет, она не верила в подобную ересь. Никто и ничто не может забрать человеческую душу. Бабушка рассказывала истории и страшилки, чтобы развлечь ее. Это всего лишь придания старины.

«А я ученый и знаю, что не существует меняющих облик существ, крадущих души у людей при смерти».

Это невозможно.

Но бабушка в них верила, как и многие чероки из резервации, которых она лечила. Они звали бабулю каждый раз, когда кто-то умирал. Днем или ночью бабушка защищала умирающих от черных пересмешников.

«Я боролась со многими из них в свои дни, дитя. И ты однажды сможешь их видеть, как и я, чтобы сражаться с ними ради души, за которой они придут. Для тебя дело чести продолжить мою миссию. Когда придет мое время, я хочу, чтобы ты держала меня за руку, когда я отправлюсь в новое путешествию, и защищала мою душу, пока та не покинет это старое тело и благополучно не войдет во врата рая. Потом я буду жить среди звезд и наблюдать за тобой каждую ночь так же, как сейчас смотрю на тебя».

Это оказалось несбыточной мечтой. Вместо мирной смерти во сне бабушку убил грабитель, пока Катери была от нее за тысячи километров.

«Не думай об этом».

Всякий раз, стоило об этом вспомнить, Катери охватывала отвратительная и темная ярость, и ей стоило огромных усилий унять жажду мести. Ее бабушка была самым добрым и нежным существом, живущим когда-либо на этой земле, а какой-то псих выломал дверь и…

«Хватит! Остановись! Тебе нужно заняться работой…»

Мысль оборвалась, когда ее взгляд остановился на туалетном столике, где рядом с небольшой фотографией их с кузиной, сидящих на коленях бабушки, лежали те самые куклы из сна. Катери уже много лет не видела их. С того лета, как ей исполнилось шестнадцать, и бабушка провела ритуал перехода из детской жизни во взрослую.

В тот день эти куклы были сожжены, а их пепел развеян в саду, чтобы питать новый урожай зерна — символа жизни и круговорота рождения, обновления, смерти и возрождения…

Но ее испугали совсем не куклы, а то, что пока она спала, кто-то пробрался в комнату и оставил послание на зеркале, написанное куском мыла, — такие записки оставляла бабушка, когда Катери у нее гостила. Маленькие послания: «Я люблю тебя», «Удачи на контрольной», «Хорошего дня в школе», «Не забудь свитер» и тому подобное.

Но эта записка была совсем не милой.

Возьми мой nayu [6]  в Долину Огня, где чистая земля в силах приручить ворона. Слушай бизона и оберегай бабочку. Вместе вы сильнее любого врага. И помни, Валейли, когда придет койот и атакует змея, либо ты съешь медведя, либо медведь съест тебя.

Такое и среди бела дня читать неприятно. А с утра пораньше и вовсе жутко.

«Я не в настроении для подобного дерьма».

— Кто здесь? — крикнула она.

Ответом ей стал лишь стук собственного сердца. Катери бы позвонила в полицию, но какой в этом резон.

«Доброе утро, я проснулась и обнаружила на своем зеркале загадочное послание, написанное каким-то алкашем или наркоманом, или… Нет, офицер, я ничего не принимаю. Да, все верно, сейчас здесь никого нет, и я не знаю зачем они это сделали, но могли бы вы найти их и попросить больше такого не делать? Кого я подозреваю? Без понятия. Такие записки оставляла только моя покойная бабушка».

«Да, никудышный вариант, а с моей удачей мне еще впаяют штраф за ложный вызов.

Или еще лучше засадят в психушку».

Но действительно настораживало в этой записке то, что ее назвали Валейли… Колибри с языка чероки. Именно так нарекла ее бабушка. Но мать не указала это имя в свидетельстве о рождении. Ни одна живая душа его не знала.

Ни одна.

Так что, либо ее навестила бабушка, либо…

«Ты не веришь в приведений».

Все верно, но какое еще можно найти объяснение? Зачем совершенно незнакомому человеку врываться в дом, ничего не красть, не причинять никакого вреда, а лишь писать это? Это противоречит любой логике.

«Откуда они узнали о бабушкином nayu, пришедшем мне по почте на следующий день после ее смерти, или об имени, которое бабушка упоминала лишь со мной наедине?»

Катери покачала головой.

«Может, это задумка черного пересмешника».

Мысль о том, что пересмешник мог написать сообщение мылом на зеркале, казалась еще нелепее и надуманнее, чем теория о призраках.

«Но тогда какое еще остается объяснение этой чертовщине?

Отбросьте все, что не могло иметь места, и останется один-единственный факт, который и есть истина».

Она закатила глаза, осознав, что мысленно цитирует сэра Артура Конан Дойла.

— Я не верю в подобную чепуху, бабуля! — крикнула она в потолок. Никогда не верила. Паранормальные явления, черные пересмешники, ци-нукс, духи и прочие… дешевые сказочки.

«Я — ученый и верю лишь в то, что могу увидеть, попробовать, потрогать, понюхать и услышать.

Измерить.

Остальное — ерунда для писателей и Голливуда. Лишь плод воображения и снов.

Всего этого не существует».

На туалетном столике что-то скрипнуло. Катери резко повернула голову.

На зеркале появлялись все новые и новые слова.

Тем не менее, я верю в тебя, Валейли. Не подведи меня. И самое главное, не подведи себя.