Они остановились на перекрестке, где сходилось множество дорог, и Джейми с Раем устроили совещание.

– Здесь дорога разветвляется. – Джейми с досадой и раздражением запустил пальцы в волосы. – Если мы поедем на восток, то через милю будет город. Западная ведет к Бристолю.

– Именно туда они и могли поехать, – ответил Рай мягко, а Ева подумала, что очень жаль, что они с Раем встретились при таких обстоятельствах, – в иных они, вне всяких сомнений, могли бы стать друзьями.

– Да, – мрачно согласился Джейми, а она еще раз утвердилась в мысли, что с ним они никогда не могли бы быть друзьями. – Это большой порт с множеством кораблей.

– Очень легко незаметно подойти к берегу, а потом снова уйти. Со священником на борту.

– Именно так.

– Однако ты говоришь, что следы ведут на север. – Рай держался, как всегда, спокойно, его карие глаза совсем не казались опасными, но все это было обманчиво – она видела его в доках. Безусловно, он будет не менее беспощаден, чем Джейми, если возникнет такая необходимость.

А она возникнет, можно не сомневаться.

– Да, – согласился Джейми. – На север, где в пределах двухсот миль нет ни кораблей, ни отмелей, ни границ. – Он смотрел на друга, положив локоть на переднюю луку седла, и был похож на военачальника перед сражением. – Скажи мне, Рай, какова вероятность, что они направились по заброшенной дороге, которая на протяжении десятков миль к северу совершенно пустынна?

Ева проглотила короткий ответ вместе с пояснением: «Никакой. Зато вероятность, что нас, сидящих здесь, как утки, заметят, весьма высока».

– Больше, чем вероятность, что они направились дальше, – покачал головой Рай. – Я вообще не понимаю, почему они должны идти на север.

«Потому что в прежние времена у Малдена там было логово». Ева беспокойно заерзала. Несомненно, там у него еще остались знакомые люди, контакты и связи, и все это позволит ему вести переговоры, предлагая для обмена отца Питера.

Насколько ценными могли бы быть эти сведения для Джейми?

Для себя она не видела в них никакой пользы, потому что ничего не могла попросить взамен. Если она расскажет о Малдене, Джейми в лучшем случае освободит ее, но она никогда не спасет отца Питера, а в худшем – сделает что-нибудь ужасное: например, привяжет к дереву.

И все станет еще хуже, намного хуже.

Малден разыскивает наследников, так что его нельзя упоминать.

– Значит, ты советуешь идти в порт? – обратился Джейми к Раю.

– Это было бы крайне неразумно, – наклонившись вперед, вмешалась Ева в их разговор.

Они повернулись к ней, заскрипев седлами.

– Порт – это самое последнее место, куда они бы направились. И уж точно ни на запад, ни на восток, к маленькому городу.

– Откуда вы это знаете?

– Просто знаю. Я руководствуюсь здравым смыслом. Идти в какой-то шумный портовый город с несчастным священником и выставлять его напоказ, как кожу для новых туфель, было бы безумием, разве нет?

За плечами Джейми заходящее солнце окрасило небо в красный цвет. Он подозрительно нахмурился, и морщинки сделали его лицо еще красивее, удивительным образом лишив суровости и непроницаемости.

– Я нахожу вашу оценку интересной, Ева, но вот чего не могу понять, так это вашей уверенности. Она вызывает у меня любопытство.

– Мне не нравится ваше любопытство, – отозвалась она резко, поскольку это было совсем не любопытство, если только любопытство и хищность не существовали одно без другого, как чеснок и масло. Джейми был больше похож на дикого зверя, притаившегося в высокой траве, подкарауливая свою добычу.

Он развернул лошадь, чтобы быть лицом к Еве, и она объяснила убежденно:

– Я не думаю, что они направились в город. И вы тоже так не думаете, знаю. Это можно было понять по вашему лицу. Когда ваш напарник высказал такое предположение, вы чуть прищурились и подумали: «Это неразумная мысль». Не говорите, что это не так. Ваша сверхъестественная способность разбирать следы заставляла нас на протяжении многих миль постоянно придерживаться этой изрезанной глубокими канавами дороги. Грязь, сваленная вдоль обочины, глубина отпечатков подков, направление движения облаков – все это, я уверена, очень важно для вас. И я, к своему огорчению, вынуждена согласиться: вы не ошиблись, они не направились в этот город.

Он слушал ее монолог, склонив голову набок и скрестив руки на груди.

– Я этого не говорил, но, признаю, ваше нерасположение к городу неизмеримо меня радует.

– Вот видите? Мы совсем разные. Вы должны меня отпустить. Мы не ладим, как положено хорошим детям.

– А что, если мое сверхъестественное чутье разбирать следы порекомендует: «Эй, давай на запад»? – подражая ее тону, спросил он. – Что тогда?

– Тогда оно не будет таким сверхъестественным. – Ева выразительно выгнула бровь.

Рай направил свою лошадь вперед, и они образовали небольшой вытянутый треугольник в середине ухабистой дороги.

– Признаюсь, Джейми, – заговорил он в ледяной тишине, пронизанной лучами опускающегося солнца и жестким взглядом Джейми, – твое умение выбирать дорогу прежде никогда не подводило нас. Каким бы странным ни казалось северное направление, я советую продолжать двигаться на север.

Да, понятно, Рай, как гораздо более уравновешенный и здравомыслящий, чем Джейми, согласился с ней, и между ними вполне могли бы завязаться дружеские отношения. Но поток надежды у нее внутри разбился, не успев добраться до ее сердца, когда он продолжил:

– Только сегодня вечером лошади не могут идти дальше. Нужно остановиться на ночлег.

– Если мы отойдем туда, – кивнув, Джейми указал на темную полоску леса, – то сможем подняться на тот холм и устроиться под деревьями.

Ева проследила за движением его мускулистой руки, и сердце у нее оборвалось. Почему среди всех холмов Англии Джейми выбрал именно ее холм?