Джейми будто окатили ледяной водой. Нельзя сказать, что его особенно удивило услышанное: он достаточно хорошо знал свое прошлое – и знал Чанс. Это было что-то гораздо более глубокое, чем удивление или даже страх, – маленькая стрела, едва видимая, но мучительно болезненная; маленькое темное пятнышко, к которому нельзя прикоснуться без того, чтобы не причинить нестерпимые страдания.

После многих лет, которые он в детстве провел на улицах Лондона в борьбе за существование, Джейми иногда приходил в дом Рая, чтобы там залатали его раны, и нашел себе наставника в энергичном, честолюбивом Роберте Фицуолтере, могущественном владельце Данмоу и, кроме того, лондонского замка Бернард.

Почувствовав в Джейми ожесточенность и увидев, как искусно владеет оружием уличный сирота, Роберт взял мальчика под свою опеку и взрастил его задатки до невероятных размеров, для достижения вполне определенной цели: убить короля.

Он позаботился, чтобы мальчик попал в члены личной охраны Иоанна, а Джейми приложил все усилия, чтобы продвинуться как можно быстрее вверх среди королевского окружения, будучи моложе Энджела Сигонье, Фолкса де Броте, Брайана де Лайл и Джона Расселла. Постепенно он стал любимцем среди любимцев, и король начал во всем ему доверять. Его посылали с самыми секретными и важными поручениями, о выполнении которых он отчитывался только перед королем. Казначей, дипломат, советник, капитан гвардейцев, Джейми со временем стал разбираться во всем, что происходило во владениях короля Иоанна, даже в судебных процессах, в том числе вершившихся на высшем уровне. Джейми знал все: жен баронов, которые приглянулись Иоанну, планируемые вторжения, отчеты о расходах.

Тогда, три года назад, план созрел. Король Иоанн готовил вторжение в Уэльс, и убийство было разработано до мельчайших деталей. Джейми был готов исполнить свое предназначение – даже сейчас помнил глухие удары сердца, отдававшиеся в ушах, – пока в последний момент не узнал, кого Роберт Фицуолтер и его приспешники планировали посадить на трон: жестокого, лицемерного палача освободительной войны в Южной Франции, Симона де Монфора.

Это противоречило чему-то, чего Джейми не понимал и даже сейчас не мог описать словами, но ему и не нужно было искать определение, чтобы знать, что делать. И он не просто отказался, а раскрыл королю план покушения, выдал своего наставника и взял сторону короля, которого поклялся убить.

Иоанн пришел в бешенство от ярости и страха: полетели головы, имения конфисковывались в пользу короны, предводители мятежников отправлялись в изгнание. А короля с тех пор постоянно окружали арбалетчики со стрелами наготове – целый отряд.

Роль Джейми никогда не предавалась гласности. Кандидатура для покушения на короля, теперь он невольно превратился в его защитника – единственного защитника, что стал между ним и легионом дворян, которые ничего не хотели так, как привязать к хвосту лошади и четвертовать своего миропомазанного короля и закопать его останки в куче навоза, а потом завладеть его короной и водрузить ее на собственную голову.

– Тем не менее лорд Роберт не сказал об этом ни слова, так ведь? – Чанс не сводила с Джейми блестящих, кошачьих глаз. – Он забрал тебя, сироту, с улицы, воспитал, определил на королевскую службу, а ты, вместо того чтобы отплатить за добро, предал его. Ему пришлось покинуть королевство, он лишился земель, пережил позор. Ты в долгу, Джейми.

Глаза Джейми сделались стеклянными, а ответ прозвучал с едва сдерживаемой яростью:

– Я расплатился сполна.

– Нет, пока нет. Скажи, твои прославленные, преданные компаньоны знают, какую роль ты сыграл в заговоре? Джон Расселл, архиепископ Лангтон, Уильям Маршал, – они знают, что ты наемный убийца? – Последние слова она выделила особо. – Может, скажем им? Не думаю, что короля обрадует твое прошлое. Полагаю, он будет жаждать крови. Это долг глубиной с колодец, Джейми. Лорд Роберт дает тебе возможность расплатиться, не вынуждая его напоминать, кто тебя создал. Понимаешь?

Джейми так резко наклонился вперед, что Чанс отпрянула, ударившись при этом о стену.

– Я понял тебя, а теперь слушай меня: если Фиц желает поговорить со мною – на эту тему или любую другую, – пусть придет сам – если осмелится.

Ева почувствовала, что воспряла духом, – безусловно, необъяснимая и неподходящая реакция.

Чанс тем временем, склонив голову набок, заговорила задумчивым тоном, но за ее словами скрывалось раздражение, замаскированное змеиной улыбкой:

– Где она, Джейми? Она миловидная. На редкость миловидная. И в то же время такая маленькая и… простая. Земная. Я удивлена. Тебя всегда привлекали утонченные. О-о, это не означает, что ты гнушался остальных, но я знаю тебя, Джейми, наблюдала за тобой, и твой взгляд всегда следовал за аристократками.

Ева почувствовала легкий удар в сердце, будто туда упало что-то тяжелое, и, очевидно, выдала себя неловким движением, потому что взгляд Джейми оторвался от Чанс и остановился на ней.

Этот взгляд – она ощутила его физически – крепко схватил ее. Джейми увидел ее, узнал и отпустил, как ястреб бросает свою добычу, а потом снова посмотрел на женщину, которая так откровенно хотела, чтобы охотились именно за нею.

– У тебя была масса возможностей выбраться из этого дерьма, но ты, видно, так в нем и умрешь, – холодно сказал Джейми. – А она далека от этой грязи. – Он встал со своего табурета. – Я ни с кем не связан клятвой верности, Чанс. Как много предлагает Фиц за священника и его сведения о наследниках?

Еву замутило.

– Очень много. – Склонив голову набок, женщина окинула Джейми пристальным взглядом. – А в чем дело? Тебе что-то известно?

– Мне известно, что Малден не продаст священника повстанцам. У меня есть для них кое-что получше за достойную цену. Где ты, говоришь, встречаешься с Малденом?

– В Грейшес-Хилле, – немного помедлив, ответила она. – А что?

– Тебя уже обманули, – покачал головой Джейми. – Королю сообщили, чтобы он шел в Мизелтвейт. Малдена, как я подозреваю, тоже не будет в Грейшес-Хилле.

Последовала пауза, наполненная неуверенностью, подозрительностью: Чанс явно взвешивала «за» и «против», что было вполне разумно, поскольку, как понимала Ева, Джейми все выдумал.

– Почему ты столь внезапно изменил свое решение? – спросила она наконец.

Джейми бросил на женщину взгляд, который Ева тоже поймала и который ей не очень понравился, поскольку был полон решимости.

– Я никогда не меняю своих решений и остаюсь таким, каким всегда хотел стать: независимым и богатым.

Ева почувствовала неимоверный холод, хотя эти новости не должны были превратить ее в ледышку. Джейми никогда не был ее союзником, она не привязана к нему, как и он к ней, но это… Казалось, как будто что-то дало трещину у нее в душе, как будто выбили витражи в церкви.

Чанс отрывисто дышала открытым ртом, словно после бега.

– Богатым? А что у тебя есть?

Джейми окинул взглядом комнату, не пропустив и Еву, но скользнул по ней так, словно ее не существовало.

– Не здесь.

Он отодвинул табурет, позволив женщине выпрямиться, Ева тоже поднялась на ноги. Будто по команде, солдаты отделились от стены, и еще двое зашевелились вдали. Чанс взяла Джейми под руку – и выглядела при этом… счастливой.

– Давай сюда, – указал он на заднюю дверь, – там… Что такое, черт побери?

Дрожащей рукой Ева потянулась было к кинжалу, который всегда прятала в юбках, но вспомнила, что Джейми давно забрал у нее оружие.