В сетях страсти

Кеннеди Крис

Прекрасная молодая вдова София Дарнли тихо жила в маленьком городке, – но теперь ей грозит смертельная опасность, ибо тайные недоброжелатели объявили охоту за бумагами ее покойного отца – продажного судьи, имевшего привычку записывать имена всех, кто платил ему за сокрытие их преступлений.

Единственный, кто может спасти Софию, – это Кир, бесстрашный вор, готовый на все ради нее. Но можно ли доверять мужчине, уже однажды предавшему?

Kris Kennedy

DECEPTION

Печатается с разрешения автора и литературных агентств Baror International, Inc. и Nova Littera SIA.

Серия «Шарм» основана в 1994 году

Пролог

Трабзон, 1289

Пламя неистовствовало; его голубовато-розовые языки, пробираясь сквозь стены, лизали и поглощали все, что оказывалось на их пути, – сундуки с шелком и специями, ларь, забитый документами… и лежавшего на полу человека.

Со стороны дверного проема доносились мужские голоса:

– Расписки у тебя?!

– Да-да!..

– А его мы оставим здесь?

– Он все равно обречен на смерть, – послышалось после недолгого молчания. – А ты, если хочешь, оставайся здесь и гори. Что же до меня, то я еду к Козимо.

Через несколько мгновений раздался стук копыт – его едва можно было расслышать за бешеным воем пожара.

Лежавший на полу человек внезапно открыл глаза. Увидев бушевавшее вокруг пламя, он шевельнулся, а затем поднялся на ноги – поднялся как раз в тот момент, когда с потолка упала первая горящая балка.

Глава 1

Ласт-Феллз, Англия, 1294,

несколько лет спустя.

Итак, наконец дошло и до этого.

Но София Дарнли знала: так и должно было случиться рано или поздно. Это было столь же неизбежно, как половодье весной или солонина зимой. Увы, она погружалась все глубже и глубже в мир порока – и лишь вопрос времени, когда она погрязнет в этом окончательно…

Не было ничего постыдного в том, чтобы совершить ошибку, или даже в том, чтобы повторить одну и ту же ошибку дважды из-за собственной опрометчивости или глупости. Никто и никогда не назвал бы ее поведение смелым или честолюбивым, поскольку она была женщиной и, следовательно, занимала в мыслях людей то же место, что и другие явления, приводившие в замешательство и внушавшие страх, – например, блуждающие звезды или кораблекрушения, неизменно поглощавшие чей-либо товар.

Но нет, ничто из перечисленного не составляло для нее проблемы.

А вот когда ты торопишься по вымощенным булыжником улицам богатого портового городка Ласт-Феллз в контору одного из самых уважаемых менял во всей Англии, чтобы украсть (нет, возвратить, напомнила себе София) толстый гроссбух, который мог привести к падению многих могущественных людей в королевстве, – вот тогда у тебя поневоле зарождается подозрение, что жизнь среди преступного мира не совсем то, чего тебе хотелось бы. И эта мысль отрезвляла.

Поскольку ее уже предостерегали и поскольку сама София твердо решила, что это дело не должно было повлечь за собой новое убийство… В общем, ей оставалось только одно – прибегнуть к хитрости.

К счастью, хитрости Софии было не занимать. Во всяком случае когда-то так было.

Что же касается ее нынешнего дела…

«Ваше имя здесь никому не известно, но о предприятиях, на которые Вы по неразумию ссылаетесь, этого, к несчастью, не скажешь, – сообщалось в коротком послании менялы Томаса. – Но я не стану обращать на это внимание, поэтому отвечаю: войти в мое предприятие можно исключительно по рекомендации Леди Шелк, а порог мой переступают лишь те, кому позволено его переступить. И мне трудно представить, что это может относиться к Вам, – продолжал он с откровенным вызовом. – Мой мир опасен и не слишком благосклонен к разного рода заговорам. Лучше возвращайтесь к своему положению вдовы и своей торговле шелком. И больше со мной не связывайтесь».

«А может, это послание вовсе не вызов», – спрашивала себя София.

Впрочем, это не имело значения. Ведь она уже почти добралась до нужного ей места. Или… может, еще не поздно уйти?

Нет-нет. Ведь когда соседи сообщают тебе, что какие-то мужчины объявились в твое отсутствие у твоих дверей с оружием в руках… да еще задают вопросы, которые задавать не следовало бы, – тогда ты понимаешь, что время пришло. А когда твой шелковый склад сжигают дотла, пригвоздив к ближайшему дереву записку с угрозами – записку, которую ты читаешь сквозь пепельные клубы дыма, поднимавшиеся струйками в небо от склада, – что ж, тогда ты понимаешь, что настала пора вооружиться.

Но главное сейчас – гроссбух.

…Конечно, здравомыслящая женщина на ее месте посмотрела бы в лицо правде и, возможно, даже увидела бы во всем этом свою выгоду, однако же…

А что, может, просто отдать им гроссбух – и все?

Нет-нет, ни за что! Впрочем, она, возможно, и отдала бы, так как была и здравомыслящей, и рассудительной, и практичной, но к несчастью, она сейчас была охвачена гневом.

Мысль о том, что ее лишили средств к существованию, – эта мысль прямо-таки ужасала и сводила с ума. Проклятье, эти люди, грабившие и отнимавшие чужое имущество, эти стервятники в роскошных одеждах, эти негодяи, облаченные в парчу, – они были хуже, чем моровое поветрие. Люди, подобные ее отцу…

Ей следовало найти какое-нибудь средство защитить себя, иначе…

Итак – гроссбух!

София остановилась, оправила тунику и осмотрелась. Наверное, самое время дать меняле Томасу понять, что она не из тех женщин, с которыми можно шутить, к которым можно относиться пренебрежительно – и отбрасывать их в сторону словно деревянную ложку, после того как ею размешали жаркое. Ему следовало согласиться на встречу с ней с самого начала, – а ведь она, между прочим, писала ему трижды. Так что можно было почти с уверенностью утверждать: он сам был виноват в том, что дело дошло до этого.

София ступила на мост, на котором располагалась его лавка, и едва заметив у дверей часового, изобразила заметную, нет, сразу бросающуюся в глаза хромоту.

Подойдя поближе, она наткнулась на часового, после чего откинула с лица непокорную прядь волос и взглянула на воина с робкой улыбкой – как бы извиняясь. Тот заморгал и уставился на нее в изумлении. После чего улыбнулся в ответ.

Глава 2

Первое, что увидел Кир, была ее изящная шея – глядя вниз из окошка над лестницей, он почти ничего больше не мог разглядеть.

Эта женщина стояла спиной к нему, о чем-то тихо беседуя с часовым. Однако на какое-то мгновение она чуть приподняла покрывало со своих густых, забранных в сетку волос, обнажив при этом бледную шею – на редкость изящную и красивую. О, бесспорно, уже одно это должно было послужить ему предостережением – трубным гласом, сигналом тревоги, оповещающим о грядущей битве. Но прошло слишком много времени, слишком много воспоминаний осталось в прошлом и к тому же… Ведь речь шла всего лишь о шее!

Кир находился наверху, когда услышал какой-то шум. Склонившись над очередным открытым сундуком, он перебирал лежавшие в нем гроссбухи, быстро просматривал их, а затем снова убирал на место, надеясь отыскать в другом сундуке нужную ему книгу – отыскать до того, как появится меняла Томас; вряд ли тому пришлось бы по вкусу, что он, Кир, рылся в его вещах.

Да и всем прочим менялам это не пришлось бы по вкусу. Хотя… Томас во многом отличался от своих собратьев по ремеслу; он был как бы князем купцов, не являясь при этом ни князем, ни купцом. А вот кем он действительно являлся, так это настоящим мастером по части обращения с деньгами; он точно знал, у кого имелись деньги, кто в них нуждался и как свести этих людей на условиях, наиболее выгодных для него, Томаса. Короли, принцы, графы, рыцари, купцы – именно меняла Томас вкладывал капиталы в их рискованные предприятия и зарабатывал на этом. Ну… может, не всегда, но очень часто.

Но Кира все это нисколько не интересовало; он хотел лишь одного – иметь доступ к сведениям, которыми располагал Томас; он хотел знать тех людей, которые предпочитали действовать в тени и которым нравилось коллекционировать разные разности – драгоценные камни, редчайшие шелка, красивых женщин, разорившихся принцев или же погрязших в долгах королей. Эти люди питали лишь ничтожную долю верности своим сюзеренам и исполняли обеты при помощи не мечей, но звонкой монеты и заемных писем, благодаря которым деньги легко перемещались от жарких песков Палестины до туманных холмов Йорка. То была целостная картина, настоящая грамматическая структура, язык которой был един и понятен всем, а назывался он «власть».

И действительно, должники становились весьма выгодным капиталовложением – уж Кир-то об этом знал.

Он как раз закончил обыскивать очередной сундук и аккуратно закрыл его украшенную резьбой крышку, когда вдруг услышал голоса. Кир насторожился и приподнял голову. Что это?.. Для уличных торговцев слишком рано, и даже мальчишки-водоносы вряд ли могли появиться в такой час.

Быстро и бесшумно он скользнул к окну, коснулся ладонью ставен и посмотрел вниз.

Часовой Томаса стоял у двери – на том же самом месте, что и час назад, когда Кир только прибыл сюда. А рядом с ним была та самая женщина с изящным изгибом шеи. Но все, что он мог сейчас увидеть – это тонкая женская ручка, прикрытая светлым богатым на вид плащом, – ручка, явно указывавшая на что-то. А перед женщиной стоял охранник с шишковатым носом; глупо ухмылялся и кивал в ответ на ее слова. И было ясно, что она отвлекала часового от его прямых обязанностей, причем делала это с большим изяществом и выдумкой – не то что он, Кир. Сам-то он просто затеял драку, а когда поднялась суматоха, подобрал ключ к замку и проскользнул внутрь.

– Ах да, «Горлышко жаворонка»! – воскликнул часовой, явно гордившийся знакомством с этой жуткой харчевней, располагавшейся чуть дальше по дороге. – Превосходное заведение, где…

«Превосходное для пиратов», – подумал Кир. Он бросил последний взгляд на макушку женщины – насколько он мог судить, у нее была прелестная головка, – а затем вернулся к сундукам; ему еще предстояло найти гроссбух.

Спустя несколько мгновений тишина сделалась оглушительной – голоса умолкли.

Кир запер последний сундук (он так и не нашел гроссбух ни в одном из них) и, движимый любопытством, снова подкрался к окну. Приоткрыв ставни, выглянул наружу.

Часовой куда-то исчез. А женщина осталась. Подавшись вперед, она присела на корточки перед замочной скважиной и засунула туда булавку.

Кир с удивлением таращился на нее. Что же это такое?

Не может же быть, чтобы сразу двое пытались проникнуть в контору менялы Томаса в один и тот же день? А впрочем… Ведь он же проник…

В этот момент женщина приподняла голову, и на одно короткое мгновение ее лицо осветили лучи рассветного солнца. И в тот же миг Киру показалось, будто кто-то с силой ударил его кулаком в грудь. Отпрянув от окна, он затаил дыхание. Это была она! И следовательно, приближалась битва.

Стиснув зубы, Кир направился к лестнице.

Глава 3

Стараясь не привлекать к себе внимания, София проникла в полутемную комнату и тотчас же захлопнула за собой дверь.

Жар сразу ударил ей в лицо; в разгар лета эта комната, закрытая на всю ночь, напоминала только что вырытую раскаленную солнцем могилу. Она заметила столбики пыли, поднимавшиеся от устилавших пол стеблей тростника. В дальнем конце комнаты располагался длинный стол; к стенам же были придвинуты скамьи, уставленные сумками и тюками с товаром. А в одном из углов притаилась дверь – она словно пыталась остаться незамеченной. Очевидно, то была лестница, ведущая на верхние этажи.

Единственное окно, забранное ставнями, прорезало дальнюю стену, и бледные лучи рассвета едва проникали внутрь. Узкие полоски света падали на край стола и на огромные сундуки, прятавшиеся под ним. И казалось, что в затхлом воздухе витало звонкое слово «деньги»!

Пенни и полпенни, а также денье, сольди и золотые флорины, то есть монеты всех могущественных империй – Англии, Франции, Италии, Флоренции…

София сделала шаг в сторону сундуков. Они были массивные и тяжелые, с резными крышками, обитыми железом, и с крупными затейливыми висячими замками – по два на каждом.

При виде замков она в изумлении замерла. Два? Всего по два замка на сундук? Едва ли этого достаточно. Да и какой здравомыслящий человек станет закрывать свои сундуки на два замка, когда в них – такие несметные богатства?!

Богатство, разумеется, заключалось не только в звонкой монете, но и в вещах, главным образом в гроссбухе судьи Дарнли; в нем содержался полный отчет обо всех незаконных сделках, в которые был вовлечен ее отец, а также имелись сведения о многих других богатых и влиятельных мошенниках. Причем в гроссбухе было записано абсолютно все, со всеми мельчайшими подробностями (то есть можно было узнать детали всех мошеннических сделок). И счета, свидетельствовавшие о самых тяжких преступлениях, хранились в одном из этих сундуков – в том, на котором имелась тройная железная обивка (София тотчас же его узнала – когда-то он принадлежал ее отцу).

Затаив дыхание, она подкралась к сундуку и, опустившись на колени, вынула булавку из волос.

Она почти тотчас же открыла все замки, а затем, отодвинув в сторону мешочки с деньгами и драгоценными камнями, запустила руку поглубже и ухватила давно знакомый ей на ощупь пухлый гроссбух, хранивший множество ужасных тайн. Еще мгновение ушло на то, чтобы закрыть и запереть крышку сундука, подняться на ноги и повернуться к двери.

Внезапно она почувствовала чей-то пронзительный взгляд, нацеленный прямо на нее словно смертоносная стрела. «Беда!» – промелькнуло у нее. И в тот же миг раздался голос:

– Напрасно ты все это затеяла.

Глава 4

Этот тихий и мрачный голос прозвучал всего в нескольких футах от нее, и София медленно обернулась. «Мрачный, пожалуй, не вполне подходящее слово, – подумала она. – Скорее угрожающий».

В полумраке было трудно что-либо разглядеть, кроме очертаний мужской фигуры. Этот человек неподвижно сидел за столом, скрестив на животе руки и вытянув перед собой ноги в башмаках. Волосы же были перехвачены лентой и заплетены в косичку, а с бедра свисал меч.

Человек властный и решительный, с некоторой сдержанностью в манерах, внушавших, однако же, не столько чувство безопасности, сколько ощущение, будто тебя преследует хищник, готовый ждать, – вот кто сидел сейчас перед ней с улыбкой на губах.

София отступила на шаг. Ноги у нее ослабели, но гроссбух по-прежнему был прижат к груди, а пальцы сжимали булавку – жалкое, но все же оружие.

– Вы, сэр… Кто вы такой и что вы тут делаете, прячась в тени? – пробормотала она.

– Ты уверена, что это лучший способ начать нашу беседу?

У незнакомца был низкий и гулкий голос – так, наверное, звучал бы голос волка, если бы волки умели говорить. София еще сделала шаг назад – и прижалась спиной к стене.

– Прошу прощения, сэр. Я испугалась. А вы… Кто вы такой?

В ответ – молчание.

– Я не предполагала, что здесь кто-то есть, – продолжала София. – Я думала… думала, что пришла слишком рано.

– Так и есть, – послышалось в ответ.

– Да, конечно, но я… – Она окинула взглядом погруженную в полумрак комнату. – Мы оба пришли слишком рано.

– Ну да, – отозвался он рыкающим голосом хищника. – Только я пробрался сюда первый.

София насторожилась. Слова этого человека могли быть просто замечанием, но могли быть и угрозой. И вообще, кто он такой и как объяснить его поведение? Может, он отчаянный головорез?

Собравшись с духом, София заявила:

– Грабить меня бесполезно. У меня все равно ничего нет.

Незнакомец усмехнулся и проговорил:

– Благодарю за сообщение.

И тут словно что-то щелкнуло у нее в голове, совсем как тот замок на сундуке, который она только что открывала. Конечно, пока еще ничего не прояснилось, однако забрезжила какая-то догадка…

София скользнула вдоль стены, пытаясь пробраться к двери на случай, если незнакомец и впрямь окажется головорезом.

– У меня дело к Томасу, – пробормотала она. Вернее к его сундукам.

– А я-то думал, ты явилась сюда, чтобы кое-что украсть.

– Я не собираюсь ничего красть.

Украсть – это взять то, что не принадлежало тебе по праву, и у Софии никогда не было намерений совершить столь ужасный поступок. Однако меняла Томас мог смотреть на дело иначе. А равно и король Эдуард.

Глаза, смотревшие на нее из темноты, внезапно вспыхнули, и незнакомец проговорил:

– Да, конечно, ты просто отвлекаешь внимание часовых и открываешь булавкой замки.

София бросила взгляд сначала на дверь, затем на сундук.

– Это… это не в моих правилах. Обычно я не вскрываю чужие замки.

– И тем не менее у тебя это превосходно получается, – заметил ее странный собеседник.

София почувствовала, что его мрачный взгляд переместился на дверь у нее за плечом – он как бы оценивал расстояние, которое ей придется преодолеть, чтобы добраться до нее.

– Уж не хотите ли вы напасть на меня? – яростно прошептала София.

В ответ – молчание. Но затем все же послышался голос:

– А ты бы закричала?

– Да.

– Тогда не нападу. – Длинные ноги говорившего торчали из полумрака. Вид у него был вполне непринужденный, однако это нисколько не успокаивало, скорее наоборот. – И что же заставило тебя опуститься до преступления? – задал он очередной вопрос.

– А вас? – прошептала молодая женщина.

– Ты ошибаешься. Я не преступник?

София в ответ фыркнула, словно выражая недоверие.

А ее собеседник улыбнулся – она заметила ослепительную вспышку белых зубов на погруженном в полумрак лице.

И тут Софию снова охватило странное чувство; ей казалось, что она знала этого человека.

А он вдруг поднялся на ноги и проговорил:

– Так вот, девочка, давай вести себя тихо.

И в тот же миг дверь ее памяти внезапно распахнулась – и на Софию нахлынули образы прошлого, нахлынули столь внезапно, что у нее перехватило дыхание. Она непроизвольно шагнула в сторону этого мужчины и шепотом произнесла:

– Вы Кир?..

Да-да, конечно же, это был Кир. Такой мужчина, как он, – один в целом свете. И именно он пять лет тому назад осторожно и очень умело извлек сердце из ее груди, вывалял его в грязи – и выбросил. После чего тотчас же скрылся, исчез столь внезапно и драматически, как и появился, бросив Софию на произвол ее преступного отца и его сообщников.

Глава 5

Кир молча выжидал. Преображение Софии происходило в точности так, как он и предполагал. Сначала она его узнала. Затем вся кровь отхлынула от ее лица – и она в ярости набросилась на него. Проворная, как кошка, она метнулась к нему и принялась колотить его кулаками в грудь с такой силой, что он невольно попятился. «Сколько же силы в ее ударе…» – подумал он с удивлением.

– Ты! – Ее яростный шепот был подобен крику.

– Да, это я.

Она снова его ударила.

– Ты человек вне закона, понял?!

Кир отступил еще на шаг.

– Но я же…

– Ты предал!

– Но я…

– Ты обесчестил!

– София…

– Ты скрылся!

Ее глаза пылали гневом, и она продолжала колотить его в грудь.

– Преступник, разбойник, вор, ублюдок!.. – прошипела София целую череду обвинений, и все они, к несчастью, были правдой – все, кроме последнего.

– И тебе тоже доброго утра, – произнес Кир с усмешкой. – А теперь успокойся. – Он взял ее за плечи, привлек к себе, причем проделал это столь стремительно, что только дурочка могла бы не понять предостережения.

София Дарнли никогда не была дурочкой и потому тотчас же замерла. Тем не менее она все же высвободила руки и приподняла их, словно защищаясь.

А Кир окинул ее взглядом и нахмурился. Ему не понравилось то, что он сразу же обратил внимание на ее изящные руки и ощутил знакомый жар, исходивший от ее тела. Более того, он даже заметил непокорные пряди волос вокруг ее чуть приоткрытых губ…

София же смотрела на него в упор, и в ее пылавших зеленых глазах бушевал пожар чувств, среди которых преобладали гнев и замешательство. Да-да, она была охвачена гневом, и казалось, что даже ее растрепавшиеся темно-рыжие волосы подрагивали от ярости. Щеки же сделались пунцовым, а туника приподнималась с каждым ее прерывистым вдохом.

– Значит, ты помнишь меня, – тихо произнес Кир.

– Неужели ты думал, что я…

– Вот и хорошо, – перебил он.

– Хорошо?! – отозвалась она шепотом, больше походившим на крик. – Ты сказал… «хорошо»? – В ее глазах снова закипала ярость.

В эту минуту Кир был ужасно рад тому, что София не умела орудовать мечом. А она между тем продолжала:

– Ты ошибаешься. Нет ничего хорошего ни в нашем знакомстве, ни в том, что мне случалось вспоминать о тебе время от времени, ни в том, что ты… ты…

София умолкла, но Кир не сомневался: она могла бы говорить до бесконечности, перечисляя все его пороки. И она была права, права решительно во всем.

Теперь оба молчали, никто из них не произнес ни слова. Они стояли так довольно долго, безрассудно долго, если учесть, где именно они находились и что делали. А день между тем уже занимался, и на улицах появлялись люди.

Наконец София шумно выдохнула и отступила на несколько шагов. Все еще прижимая к груди гроссбух, который держала под мышкой, она спросила:

– Что ты здесь делаешь?

Кир пожал плечами и кратко ответил:

– Дело.

– Ну конечно… – презрительно фыркнув, протянула София. – Там, где есть люди с деньгами, там всегда можно найти Кира.

– Я никогда и не утверждал обратного, – тихо произнес он.

– Верно, никогда. – София отступила поближе к двери. – Не знаю, какое недоразумение свело нас сейчас, но я абсолютно уверена: это твое дело такое же нечестное, как и все твои дела в прошлом. Но меня-то, Кир, оставь в покое, ясно?

Он сделал шаг вперед и заявил:

– К несчастью, София, это дело связано с тобой.

Она замерла на мгновение, потом пробормотала:

– Со мной?

– Да.

– Но каким образом?

Кир со вздохом кивнул в сторону гроссбуха.

– Он ведь принадлежал твоему отцу, верно? Большой гроссбух Дарнли…

София побледнела и отступила еще на шаг.

– Но что ты знаешь об этом гроссбухе?

Кир тихо рассмеялся. Что он знал о гроссбухе, в который были занесены все нечистоплотные сделки, заключенные судьей Дарнли с влиятельнейшими людьми королевства? Что знал о гроссбухе, в котором, по слухам, содержались самые неприятные подробности из жизни некоторых наиболее состоятельных представителей английской аристократии? О гроссбухе, который мог стоить человеку жизни, если его найдут в чужих руках?

– Девочка, да кто же в Англии о нем не знает? Вернее, кто из виновных о нем не знает?

– Не называй меня девочкой! – заявила София. – И чем же тебя так заинтересовал гроссбух?

– Тебя это не касается, – ответил Кир, оценивая расстояние до двери. Софии понадобилось бы пять-шесть шагов, чтобы добраться до нее. А ему, Киру, требовалось всего три шага.

Тут на щеках Софии снова проступили пятна румянца, и она тихо сказала:

– Поскольку в данный момент гроссбух в моих руках, меня это очень даже касается.

– Но София, ты же не хочешь, чтобы…

– Напротив, очень хочу.

Они опять уставились друг на друга. Затем Кир сделал шаг вперед и протянул руку.

– Я заберу его немедленно.

– Нет.

Глаза его превратились в узкие щелочки.

– София, я пока еще прошу тебя об этом вежливо…

– Вежливо?

– Ты же не хочешь, чтобы я стал настаивать.

Однако его слова лишь заставили ее покрепче прижать к груди гроссбух. И София, сделав еще один шаг в сторону двери, заявила:

– Я дам тебе, Кир, все, о чем ты попросишь, но лишь после того, как все реки Англии превратятся в лед, а свиньи научатся летать. Кроме того, хорошенько запомни следующее: я сделаю все возможное, чтобы разрушить твою жизнь так же ловко, как ты в свое время разрушил мою.

Он долго молчал, потом, наконец, произнес:

– Тогда у нас есть проблема, София. И не думаю, что тебе понравится то, как я намерен ее решить.

Внезапно пряди ее растрепавшихся волос заплясали рядом с губами, а зеленые глаза гневно сверкнули. В следующее мгновение она резко развернулась и бросилась к двери.

Глава 6

София распахнула дверь, уже не думая о том, что ей придется пробираться мимо вооруженного часового снаружи – лишь бы избавиться поскорее от куда более опасного человека.

Часового поблизости не было, зато оказался другой мужчина, и София налетела прямо на него. Они так и выскочили вместе на мощеную булыжником улочку, где уже находились водоносы и прочие люди, которым приходилось вставать рано. И все они остановились, уставившись на человеческий клубок, неожиданно вывалившийся из дверей конторы менялы Томаса.

София попыталась освободиться от хватки этого мужчины. Среднего роста, неприметный, с плоским, ничего не выражавшим лицом, карими глазами и тусклыми темно-коричневыми волосами, он должен был внушать ей куда меньший страх, чем часовой, которого она ожидала встретить.

Однако, увидев этого человека, София в ужасе замерла. А он вдруг с силой сжал ее запястья и, взглянув на нее сверху вниз, с улыбкой сказал:

– София Дарнли, верно?..

По спине ее пробежал холодок.

– Я Реми Черный, – продолжал мужчина. – Такую женщину, как вы, не так-то просто найти.

София попыталась отступить на шаг, но Реми еще крепче сжал ее запястья.

– Вы получили мое сообщение? – спросил он, взглянув на гроссбух, зажатый между их телами.

София промолчала, а Реми, снова улыбнувшись, произнес:

– Вижу, что получили.

– Это не для вас, – проговорила она яростным шепотом и попыталась нанести противнику удар коленом.

Но тот, по-видимому, был готов к подобным приемам и, выпустив одну из ее рук, ловко увернулся. Когда же он снова повернулся к ней, на лице его опять была улыбка, а в руке – клинок.

София отпрянула, но сильные и безжалостные пальцы Реми по-прежнему сжимали ее руки. Внезапно он бросил взгляд через ее плечо, и улыбка тотчас исчезла с его лица – в дверях появился Кир.

София воспользовалась замешательством Реми и обратилась в бегство. Освободившись от его хватки, она резко развернулась и помчалась по улице, но Реми все же успел выхватить из ее рук гроссбух и тотчас швырнул его на землю позади себя, а затем, оказавшись лицом к лицу с Киром, обнажил свой меч.

Но Кир, уже готовый к бою, даже не стал останавливаться – сразу же принялся наносить мощные и яростные удары мечом, заставлявшие противника отступать шаг за шагом.

София внезапно споткнулась о булыжники и, не удержавшись на ногах, упала. А звуки боя тем временем гулко разносились меж стен домов. Сталь звенела о сталь, и то и дело раздавался жуткий скрежет, от которого кровь стыла в жилах. Солнечные лучи, уже пробивавшиеся сквозь рассветную дымку, освещали поединок, и на вторых и третьих этажах ближайших домов открывались ставни – люди, высовывавшиеся из окон, наблюдали за утренним представлением.

София же тихонько застонала и приподнялась, потом, поднявшись на ноги, оглянулась. Лицо Реми во время схватки было искажено гримасой; лицо же Кира оставалось бесстрастным, хотя он и заставлял своего противника отступать шаг за шагом, нанося мощные удары мечом. Некоторые люди в окнах принялись громко кричать, подбадривая сражавшихся.

София осмотрелась и начала потихоньку подбираться поближе к Киру, вернее к гроссбуху, все еще лежавшему неподалеку от места схватки. Ее нисколько не интересовал Кир, однако голос рассудка подсказывал, что лучше держаться поближе к нему, прежде чем ринуться вперед, чтобы схватить гроссбух.

Теперь уже жители всех окрестных домов высыпали наружу, и какая-то пожилая женщина вдруг закричала:

– Прекратите! Прекратите немедленно!

И в тот же миг в конце моста показался стражник Томаса, ранее самовольно оставивший свой пост. Он замер и в изумлении уставился на сражавшихся. Затем устремился вперед, нащупывая свой меч. Меч запутался в его тунике, но, несмотря на это, стражник несся прямо на Кира. Внезапно Кир развернулся и изо всех сил ударил его кулаком в нос. А тем временем Реми, воспользовавшись ситуацией, подхватил гроссбух и бросился бежать.

София закричала, и Кир, тотчас же развернувшись, пустился за ним в погоню. Но в этот момент, как всегда не вовремя, неподалеку от моста появилась городская стража, вооруженная копьями и клинками.

Кир резко остановился, а его противник, оказавшись у моста чуть раньше стражи, метнулся за ближайший угол и исчез в лабиринтах узких улочек, деливших город на кварталы.

Некоторые из стражников бросились за ним, но бо́льшая их часть направилась прямо к Киру. Тот осмотрелся и быстро отступил, став перед Софией и заслоняя ее от взоров стражников.

– Уходи отсюда, – пробормотал он. – И не вздумай разыскивать его.

Но София не могла думать ни о чем другом.

Внезапно она почувствовала, как Кир вложил ей в ладонь что-то мягкое и массивное, после чего его рука крепко сомкнула ее пальцы вокруг этого предмета.

– Теперь беги, – шепнул он.

Глава 7

Киру потребовалось немало времени, чтобы убедить стражу в том, что он вовсе не врывался к Меняле Томасу, что поблизости не было никакой женщины и что охранник Томаса никак не мог являться надежным свидетелем, что, безусловно, было чистейшей правдой. Охранник гневно взглянул на Кира, однако промолчал; его собственная версия событий подразумевала определенное пренебрежение своими обязанностями, поэтому он не стал на ней настаивать.

В этот момент появился и сам меняла Томас, ехавший верхом по горбатому мостику. Представившееся его взору зрелище заставило Томаса остановиться. Дверь в его контору была широко распахнута, стража выстроилась рядом, а вокруг собирались возбужденные горожане.

– Ради всего святого, что тут… – Тут Томас, наконец, заметил Кира и, покачав головой, пробормотал: – Ну да, конечно… Мне следовало сразу догадаться.

– Почему ты думаешь, что я имею к этому отношение, старик? – спросил Кир, направляясь к нему.

Они обменялись крепким рукопожатием.

– Да потому, что ты всегда таков, – ответил меняла с добродушной усмешкой. – Стремительный, яростный и непредсказуемый, как бурная река.

Кир ухмыльнулся в ответ.

– Именно поэтому ты и входишь в эту реку снова и снова?

– Ты ведь мне платишь… – заметил старик.

Впрочем, стариком Томаса можно было назвать лишь условно; он был всего на несколько лет старше короля Эдуарда и имел все шансы его пережить, ибо время зимой проводил у теплого очага, обильно питался круглый год и старательно избегал вооруженных стычек, что обычно способствовало долголетию.

Вскоре стража разошлась, ведь суматоха-то началась у дверей менялы, который теперь мирно беседовал с одним из подозреваемых. Поэтому стражники вкратце объяснили Томасу, что произошло, поблагодарили Кира за мужество и честность и удалились.

– Тебя благодарили за честность? – спросил Томас с явным недоверием.

Кир пожал плечами.

– Я просто оказался рядом, вот и все.

Томас фыркнул, с подозрением покосился на своего охранника, потом спросил:

– Ты что, явился сюда так рано, чтобы узнать последние новости?

Кир ухмыльнулся.

– А у тебя есть новости?

Томас утвердительно кивнул.

– Да, есть. Все согласны встретиться с провожатым и посредником леди Мистраль и выслушать твои предложения. Завтра на ежегодном летнем празднике у мэра.

Кир снова ухмыльнулся.

– Ценю твои деловые способности.

Томас снова фыркнул и проговорил:

– А теперь слушай внимательно, Киран. Моя задача – открыть перед тобой двери. Все остальное зависит только от тебя. Уговори их выслушать тебя и решить, стоит ли вкладывать в это дело деньги или нет. Всё в твоих руках.

Кир мысленно улыбнулся. Он стремился получить доступ в избранный круг – и вот теперь, наконец, получил. А отсюда проистекало множество благоприятных возможностей.

– Я в долгу перед тобой, старик.

Меняла пожал плечами.

– Знаю. И ты его оплатишь.

– Я увижу тебя на празднике?

– К счастью, нет. Меня призывают другие дела.

– Например?

– Сон, – буркнул меняла.

Кир рассмеялся. Не будь этот гроссбух столь важен, он, возможно, даже пожалел бы о том, что ворвался в контору Томаса. А впрочем, все складывалось не так уж плохо, – поэтому не о чем жалеть.

– Где ты остановился? – осведомился Томас. – Я прикажу доставить приглашение туда.

– В «Испанской даме», на Ракке.

Томас кивнул.

– Да, знаю. Это место мне знакомо. – Он помолчал. – Твоя леди Мистраль не скупится на деньги для своих посредников.

– Она считает, что лучшие заслуживают только лучшего, – скромно отозвался Кир.

– А сама леди? Скоро ли она присоединится к нам в Англии?

Кир улыбнулся. Итак, началось. Скоро начнут задавать вопросы: «Кто она такая? Как велико ее состояние? Замужем ли она?»

– К несчастью, леди Мистраль задержалась в пути.

– И надолго?

Ровно настолько, сколько потребуется, чтобы люди, движимые любопытством и жадностью, попытались задобрить ее и обмануть, чтобы завладеть ее состоянием. И вот тут-то они окажутся лицом к лицу с Киром, поджидающим их в засаде.

– Возможно, на неопределенный срок. Но не стоит тревожиться. Я уполномочен заключать любые сделки от ее имени.

Меняла молча кивнул.

А Кир уже собрался уходить, но затем, кое-что вспомнив, проговорил:

– И еще одно, Томас… Ты случайно не знаешь человека по имени Реми?

– А почему ты спрашиваешь?

– Просто из любопытства.

Томас в упор посмотрел на собеседника и тихо сказал:

– Киран, я веду с тобой дела уже долгие годы. И еще ни разу я не поймал тебя на чем-либо столь легкомысленном, как простое любопытство. – Он улыбнулся. – Возможно, не такое уж оно и простое, а?..

– Может, и так. Но скажи мне, что ты о нем знаешь?

– Очень мало. Он известен как Реми Черный. Бледный, с темными волосами и невыразительным лицом. Из тех, кого легко забывают.

– Однако ты его не забыл, верно?

Томас кивнул.

– Да, не забыл. У меня с ним дела. И еще: он очень искусен в обращении с мечом. – Томас осторожно взглянул в дальний конец улицы – туда, где скрылся человек с темными волосами. – Думаешь, я должен знать о нем больше?

Кир пожал плечами.

– Понятия не имею, старик. А хочешь ли ты знать больше? Мне бы во всяком случае очень хотелось бы…

– Хорошо. Возможно, мне удастся что-нибудь для тебя выяснить.

– И опять же я перед тобой в долгу.

– Но ты, как всегда, долг заплатишь.

Кир пожал руку меняле и уже хотел удалиться, но тут Томас вдруг проговорил:

– Надеюсь, Киран, что ты внимательно к ним присмотрелся. Эти люди, которых ты собираешься заманить в свои сети… они сильно отличаются от всех прочих.

Кир делано рассмеялся.

– Слишком уж пристальное внимание может все погубить. – Он старался казаться беззаботным и даже веселым, но это не очень-то у него получалось.

Томас же нахмурился и проворчал:

– Ты не знаешь этих людей. Поверь, они очень опасны. А их предводитель, Козимо Эндольте, опаснее всех.

Кир пожал плечами.

– Мы с тобой тоже весьма опасны. Как и все остальные торговцы. Худшие представители рода человеческого! Я признателен тебе за совет, старик, но в нем нет нужды. Не в первый раз мне приходится плавать в мутных водах.

Томас криво усмехнулся.

– Мой мальчик, имей в виду: если ты заплывешь в эти воды, то уже безвозвратно. Обратного пути не будет.

Кир снова пожал плечами и тихо проговорил:

– А я и не собираюсь возвращаться.

– А если ты разыскиваешь самого Козимо Эндольте, – продолжал Томас, вновь помрачнев, – то ты еще более безумен, чем я думал. Этот человек неуловим. Он действует через разветвленную сеть своих посредников, и сеть эта сделала бы честь любому пауку.

– А почему ты решил, что я разыскиваю Козимо Эндольте?

– Потому что теперь я совершенно уверен: ты еще больший безумец, чем я предполагал.

Кир рассмеялся, а его собеседник проворчал:

– Ты совсем забыл об осторожности.

– Напротив, я всегда осторожен.

– Нет, ты никогда не бываешь осторожен.

Кир расплылся в улыбке и сказал:

– Ладно, хорошо, пусть так. Я не осторожен, но зато удачлив.

– Смею предположить, что в одном случае удача все-таки тебе изменила, – заметил Томас, взглянув на шрам, видневшийся на ключице Кира. Шрам этот тянулся по плечу и далее спускался по спине в виде широкого жутковатого рубца – розоватого и похожего на след от удара молнии. Но этот след оставила вовсе не молния, а упавшие на него горящие дубовые планки.

– Я не тот человек, на чей счет можно строить предположения, – произнес Кир, тотчас же помрачнев.

Томас кивнул.

– Что ж, пусть так.

– И ты недооцениваешь меня, если считаешь, что я не обдумываю свои планы. Я уже давно вынашиваю этот замысел и в точности знаю, как его осуществить – от начала до конца.

– Ты не можешь этого знать, – возразил Томас.

Кир предпочел воздержаться от дальнейших споров. Можно выиграть пари или партию в шахматы, но не спор. Да и спорить, в сущности, было не о чем. Месть непременно должна была свершиться – о чем же тут спорить?

Глава 8

Гнев до такой степени переполнял Софию, что, казалось, нес ее по улицам словно ветер, дующий в паруса. Рулем же ей служило название постоялого двора, подслушанное ею во время разговора Кира с Томасом. «Испанская… дама»? Да-да, именно так!

К сожалению, она уже исчерпала свой и без того скудный выбор возможностей. А возвращение гроссбуха… В лучшем случае это временная мера, к тому же явно недостаточная. И теперь она осталась без денег и без оружия. Хотя…

Кир! Он был ее оружием!

О да, декорации остались прежними – декорации, скрывавшие его подлинную сущность подобно тому, как ножны скрывают смертоносный кинжал. Он был красивый и беспечный, а в общении непринужденный – так волк не осознает, что у него есть клыки, хотя постоянно пускает их в ход. Кроме того, он обладал неотразимым очарованием – его фальшивые улыбки выглядели абсолютно искренними, и лживые уста не казались таковыми, хотя и лгали постоянно. И поэтому он любого мог обвести вокруг пальца – стоило ему только захотеть.

Впрочем, сейчас для нее имело значение лишь одно: Кир при необходимости был весьма решителен и крайне опасен; и у него все получалось, за что бы он ни брался. Именно в таком человеке, ловком и безжалостном, София сейчас очень нуждалась. Так что ей, наверное, повезло, что она наконец-то столкнулась с ним сегодня.

Вскоре она вышла к Ракке, одной из самых процветающих улиц в процветавшем городке Ласт-Феллз. Причем улица эта несколько раз пересекалась с Хай-стрит, широкой и оживленной, ведущей к причалам, и плавно переходила в Голдсмит-лейн, которая вела совсем в другую сторону. Ох, запутаться можно! Казалось, этот человек даже в таких случаях старался всех запутать и обмануть.

Ее отец Роджер Дарнли – судья Роджер Дарнли – был таким же. Место судьи в Суде королевской скамьи и впрямь давало множество возможностей для различных злоупотреблений, и он сумел создать настоящее королевство в королевстве, вовлекая в преступные сделки как богачей, покупавших себе за деньги всевозможные выгоды и преимущества, так и бедняков, пытавшихся хоть как-то улучшить свою жизнь. И следовательно, он неизбежно должен был привлечь к себе внимание Козимо Эндольте и его комменды – преступного сообщества, ставившего перед собой совершенно новую цель. Эти весьма состоятельные люди, не являвшиеся ни банкирами, ни ростовщиками, хотели стать хозяевами всей торговли и, значит, – хозяевами… ВСЕГО. К ним стекались потоки денег, целые реки денег, а также заемные письма и другие вещи, обладавшие немалой ценностью. В результате они становились все более влиятельными, а сам Козимо стал одним из советников короля, – правда, его влияние отчасти ограничивалось королевским парламентом, а также волей рыцарей, баронов и других знатных людей, чьи интересы не совпадали с интересами комменды. И в какой-то момент Козимо Эндольте осознал: ему требовался надежный и преданный человек – такой, чьи интересы полностью совпадали бы с его собственными. Именно таким человеком и являлся судья Дарнли, идеально подходивший для роли влиятельного и надежного помощника.

В результате эти двое – Козимо и Роджер Дарнли – создали неприступную финансовую крепость, в которой Дарнли был сторожевой башней, присматривавшей за деньгами комменды. Все соискатели должны были пройти сквозь ворота его личной рекомендации и дорого платили за эту привилегию. Козимо, остававшийся на заднем плане, никогда не выходил из тени и никогда не ставил свою подпись на документах, – так что любая его связь с деньгами была непостоянной, неопределенной и, главное, недоказуемой. Судья же, весьма уважаемый человек, был вне подозрений.

Как отец Дарнли был куда менее внимателен, однако все же следил за тем, чтобы его дочь София никогда нигде не упоминалась и редко показывалась кому-либо на глаза. Он держал ее на задворках своего мира, и мало кто знал, что у судьи имелась дочь, да и кого это заботило?

Но Кир-то знал о ее существовании. Темноволосый, темноглазый, с загадочной и обворожительной улыбкой, этот уверенный в себе красавец озарил мир Софии подобно звезде. И он смотрел на нее так, словно она была для него… Ах, все это оказалось ложью.

Визиты Кира – он считался человеком Козимо – были частыми, хотя и недолгими, и неизменно вызывали у Софии сладостный трепет, особенно в те моменты, когда он улыбался ей. А улыбался он ей довольно часто, сначала с противоположного конца комнаты, когда появлялся у них в доме, а потом с противоположного конца обеденного стола в Главном зале; Кир восседал рядом с ее отцом, а она, София, – напротив них.

Этот человек стал любимцем ее отца, другом семьи, и спустя непродолжительное время они уже обменивались улыбками во время дневных верховых прогулок, а также вечером при сиянии свечей, сидя за шахматным столиком. И шахматы не могли удержать их в стороне друг от друга.

Молодой посланник Козимо Эндольте и старый могущественный судья виделись все чаще, и как-то само собой получалось, что София, влюбившаяся в обаятельного негодяя, постоянно оказывалась с ним рядом.

И наконец, случилось то, что должно было случиться – они потянулись друг к другу через шахматный столик и на сей раз зашли дальше, чем следовало. В результате сердце Софии было разбито. Некоторое время спустя ее отец отправился в путешествие, вернее, это была просто деловая поездка, и Кир тоже куда-то исчез. Но отец вскоре вернулся, а Кир – нет.

Но неприятности на этом не закончились. Уже после возвращения судья Дарнли был обвинен в продажности. Прошел целый год, прежде чем начался судебный процесс, однако приговор был скорым и суровым: виновен в измене и заслуживает смерти. Король Эдуард решил, наконец, взяться за своих нечестных и корыстных подданных.

Во время ее последнего визита в холодную тюремную камеру отец убедил Софию бежать. Отныне она не только превратилась в парию, но и, по словам отца, в самом скором времени Козимо должен был явиться за нею. И за гроссбухом.

– Пусть возьмет его и убирается, – прошипела София, украдкой бросив взгляд на стражника, стоявшего у двери.

– Нет-нет, дитя мое, – прошептал отец. – Он знает, что ты видела гроссбух. Поэтому и придет за тобой. Так вот, хорошенько спрячься, чтобы тебя никто не нашел. И начни заново свою торговлю шелком. Есть один небольшой городок, Баттен-Даунс. Он хорошо подходит для этой цели. Туда и отправляйся.

После этой беседы София больше не видела отца. И она сделала так, как он сказал, – скрылась, прихватив с собой гроссбух.

Вся округа кипела и бурлила – оказалось, что могущественный судья и сам попал под суд. Но даже после того, как король вынес Дарнли свой приговор, ничто не связывало его имя ни с коммендой, ни с Козимо Эндольте. Разумеется, слухи ходили, причем во множестве, однако никто не мог их подтвердить, ибо люди, пострадавшие от комменды, не хотели рисковать жизнью. А без свидетельских показаний не было и доказательств.

Так что единственным доказательством являлся гроссбух.

София шагала по улице Ракке с такой решимостью, что люди расступались, давая ей дорогу, но она едва замечала их – думала лишь об одном: как бы добраться до «Испанской дамы» раньше Кира?

Приблизившись к постоялому двору под названием «Испанская дама», София остановилась и осмотрелась. Это было внушительное каменное строение, доминировавшее над всем кварталом; его широкая центральная часть имела четыре этажа, а по бокам находились приземистые пристройки, рядом с которыми, у зеленых склонов холмов, виднелись небольшие деревеньки.

София вздохнула и уставилась на окна – их было великое множество. Как же выяснить, которое из них – окно его комнаты?

Возможно, если она спросит очень вежливо…

Снова осмотревшись, София поняла, что внутренний двор был заперт, поэтому она направилась к главному входу. Бесшумно распахнув смазанную маслом дверь, вошла внутрь. И замерла, внезапно оказавшись в темноте.

Но даже в полумраке можно было разглядеть за конторкой дородного бородатого мужчину, державшего в руках поднос. Он тут же повернулся к Софии и окинул ее пытливым взглядом. Она была одета довольно изысканно, но ее туника и платье испачкались, а волосы растрепались и выбились из-под сдерживавшей их сетки. К тому же София была без слуг и даже без горничной, так что ее сейчас вполне могли выставить обратно на улицу.

– Что вам угодно? – спросил, наконец, мужчина; судя по всему, это был хозяин гостиницы.

И тут София вдруг почувствовала головокружение, – возможно, из-за того, что она целый день не ела, – и ей пришлось опереться о конторку, чтобы не упасть.

Хозяин тотчас же шагнул к ней и с беспокойством в голосе спросил:

– Что случилось?

Она коротко рассмеялась.

– О, сударь, это невероятно долгая история. Не хватает только нашествия саранчи. Видите ли, я здесь для того, чтобы увидеть сэра Кира.

Лицо хозяина расплылось в улыбке, и он, забыв о подносе, бросился к девушке.

– Я к вашим услугам, миледи! – воскликнул он.

София в замешательстве пробормотала:

– Сударь, но я…

– Леди Мистраль, не беспокойтесь, сейчас все устрою…

София онемела от изумления, когда хозяин провел ее в небольшой зал и с поклоном проговорил:

– Я мигом, я сейчас… – Заскочив в соседнюю комнату, он вышел оттуда с подушкой. Положив подушку на скамью, он чуть ли не насильно усадил на нее свою гостью. И сразу же предложил ей хлеб, сыр, эль, вино, мясной бульон и куриный паштет.

Пораженная таким поведением хозяина, София с улыбкой сказала:

– О, сударь, меня еще никогда так хорошо не встречали.

Бородач поклонился и проговорил:

– Вас, миледи, только так и следует встречать. Сэр Кир будет вне себя от радости.

София с улыбкой кивнула, как бы давая понять, что нисколько в этом не сомневалась. Но кто же такая эта леди Мистраль, увидев которую, Кир будет «вне себя от радости»?

– После того как ему сообщили, что ваш корабль задерживается и надежда на ваше скорое прибытие утрачена, – продолжал хозяин, – сэр Кир очень сильно огорчился из-за того, что ему придется вести ваши дела в одиночку.

София попыталась представить Кира огорченным, однако ей это не удалось.

– Ведь это ваш первый визит в Англию, да, миледи? Но наконец-то вы здесь! – Хозяин гостиницы просиял. – Сэр Кир будет весьма доволен.

София промолчала и снова кивнула. На сей раз она попыталась представить Кира, «весьма довольного» встречей с ней. И опять ничего не получилось – подобное было за пределами ее воображения.

Поднявшись на ноги, она сказала:

– Сударь, я приятно удивлена вашим гостеприимством. Кир сделал правильный выбор, решив остановиться в «Испанской даме». Я не забуду отметить это место в моем путевом дневнике.

Лицо хозяина осветилось улыбкой, и он воскликнул:

– Благодарю вас, миледи!

– Могу ли я взглянуть на мои комнаты? – спросила София.

– О, разумеется, миледи, – закивал хозяин. Направившись к двери, он заявил: – Ваши комнаты – самые роскошные во всем городе. Именно в таких и подобает жить даме вашего положения.

Ее положения?.. Дочери казненного преступника, собиравшейся уговорить другого преступника взять ее с собой для новых дел, столь же преступных…

– А где ваши слуги, миледи? – осведомился хозяин гостиницы. – Я мог бы их устроить… – Он осекся, затем пробормотал: – А ваши лошади?.. А багаж?..

– Мне пришлось все оставить, сударь. Абсолютно все, – проговорила София.

Бородач молча взглянул на нее и не стал ни о чем расспрашивать.

Они пересекли грязный внутренний двор и подошли к деревянным ступенькам. Неподалеку в изобилии росли полевые цветы – они покрывали крутой склон холма, поросший густой травой, над которой порхали бабочки и крошечные жужжащие насекомые. Но Софию не радовал ни аромат цветов, ни веселое жужжание пчел – ее жизнь сейчас висела на волоске, и ей было не до веселья.

Добравшись до верхней ступеньки лестницы, они с хозяином оказались в нише, примыкавшей к двери; в нишу то и дело задувал свежий морской ветерок, наполненный ароматом полевых цветов.

Хозяин вставил в замок огромный ключ и, провернув его, распахнул дверь. После неоднократных заверений Софии, – мол, она не нуждается ни в чем, совершенно ни в чем, – он, наконец, развернулся, собираясь удалиться.

– Сударь, и вот еще что… – окликнула его «гостья».

Хозяин тотчас же к ней повернулся, и она тихо сказала:

– Пожалуйста, не говорите ничего о моем приезде сэру Киру. Я хочу сделать ему сюрприз.

Бородач с улыбкой кивнул и удалился. София вздохнула с облегчением и медленно обошла комнату, тщательно ее осматривая. Затем осторожно присела на край кровати и коснулась пальцами простыни. Хлопок. Мягкая хлопковая ткань. Как славно будет на ней отдохнуть… Положив голову на подушку, София прилегла на кровать.

Но уже несколько минут спустя она оторвала голову от подушки и снова села. Ей предстояли непростые переговоры с Киром, и вряд ли следовало вести их лежа на его постели. А ведь когда-то она провела столько бессонных ночей, мечтая оказаться в постели Кира. Но он-то, увы, мечтал совсем о другом.

София снова осмотрелась. Как странно, что он теперь посредник при богатой вдове. Что ж, как бы то ни было, Кир, как всегда, наверное, лгал. Лгал абсолютно всем!

Ох, мужчины так ужасно, там прискорбно предсказуемы… И ей, чтобы защитить себя, следовало быть такой же.

И тут София вдруг заметила, что одна ее рука почти онемела – оказалось, что она все еще сжимает маленький мешочек, который сунул ей Кир. Она развязала шнурки и вытряхнула содержимое мешочка себе на ладонь – то был небольшой зеленый камешек. Осторожно взяв камень пальцами, София поднесла его к глазам.

– Боже правый! – вырвалось у нее. Он, должно быть, стоил тысячу фунтов! Однако же… Ведь люди, которые ее преследовали, не нуждались в деньгах. Им нужен был гроссбух.

Тяжело вздохнув, София опустила голову на колени. И тут словно что-то высвободилось у нее в груди, и она почувствовала подступившие к глазам слезы – горячие и обжигающие. Как все необычно. И как тревожно. Что ж, теперь ей оставалось только одно – собраться с духом и ждать Кира.

Глава 9

Кир вошел в свои апартаменты и закрыл за собой дверь. Все вокруг было окутано мраком, а в окна задувал приятный морской ветерок. К тому же здесь, в пустой комнате, царило благодатное безмолвие – именно это ему и требовалось, чтобы еще раз все хорошенько обдумать и составить план.

Список возможных охотников за гроссбухом был длинным… и малоприятным. Все это были люди с богатством и связями – люди, до сих пор вовлеченные в разного рода сомнительные сделки, которые непременно выйдут наружу вместе с их прегрешениями. И уже потому они готовы были на все – только бы добраться до гроссбуха.

Когда о его существовании стало известно – это случилось во время процесса над судьей Дарнли, – король Эдуард пришел в такую ярость, что поклялся застроить виселицами всю дорогу от Йорка до Дувра, чтобы покарать злодеев. Но обнаружить гроссбух тогда так и не удалось; и за несколько лет, последовавших за этими событиями, никто из подданных короля не мог его найти – гроссбух как бы превратился в пса, который лает, но не кусает. Зубы-то у него, конечно, имелись, однако «пес» мог причинить вред лишь в том случае, если его спустить с поводка, то есть найти гроссбух.

У Кира, разумеется, с самого начала имелись кое-какие подозрения, которые со временем превратились в уверенность – стало совершенно ясно: гроссбух находился в руках Томаса. Следовательно, дело представлялось очень простым, но тут неожиданно объявилась София, направившаяся прямо к сундуку с гроссбухом. А затем появился еще один человек.

Кир зажег свечи, затем отстегнул ремень с мечом и бросил его на стол, звякнув сталью. После чего сорвал полоску кожи, которой были перехвачены на затылке его волосы и, стащив с себя сюрко, швырнул его на кровать. Наконец расшнуровал тунику и направился к бочке с водой у противоположной стены.

Один удар сердца, другой – и дыхание его замедлилось, а все чувства обострились. Неужели женщина?..

Кир остановился. Да-да, в его комнате находилась женщина!

Он вернулся к столу и осторожно извлек кинжал из небольших ножен, находившихся рядом с мечом.

И тут откуда-то из тени раздался ее голос:

– Что ты там затеял, Кир?

Он замер на мгновение. Потом сделал глубокий вдох и уставился в темноту.

Она сидела в глубине комнаты, погруженная во мрак. Сияние свечей отражалось в ее глазах.

Он направился прямо к ней, но она вдруг подняла руку, в которой держала кинжал, и тихо сказала:

– Довольно. Дальше ни шагу.

Кир взглянул на кинжал, выглядевший довольно зловеще. А в глазах Софии словно плясали чертенята – тот самый блеск, который обычно означал праведный гнев или, упаси боже, некий… план (причем в обоих случаях София становилась совершенно непредсказуемой). «Поэтому разумнее… умиротворить ее, – решил Кир. – По крайней мере на время».

– Что тебе нужно, София?

– Ответ на мои вопросы.

– Нет, тебе нужно совсем не это.

Он понял, что она кивнула. Огоньки в ее глазах запрыгивали вверх-вниз.

– Да, ты прав. Но для начала хватит и этого.

– А если я откажусь?

– Тебе, Кир, не стоит испытывать мое терпение этой ночью.

Он тихо рассмеялся и проговорил:

– Ладно, хорошо. Постараюсь не испытывать.

Еще несколько мгновений он наблюдал за тенями на ее лице, после чего отвернулся и снова направился к бочке у противоположной стены. Наклонившись, он плеснул холодной воды себе в лицо, затем выпрямился и утерся чистой льняной тряпкой.

Вернувшись к Софии, Кир проговорил:

– Не пора ли кончать с пустыми разговорами? Сколько ты хочешь?

Она поднялась на ноги и прошлась по комнате. А Кир невольно поморщился. Ему было куда проще иметь дело с тенью Софии, чем с Софией, озаренной ярким светом свечей.

Она была в золотисто-желтой тунике, на которой слегка ослабила шнурки, перетягивавшие крест-накрест ее талию. Кроме того, на ней был серебристый пояс, изящно сработанные застежки которого мерцали под пламенем свечей.

Приблизившись к столу, София наклонилась и осторожно поместила в самый его центр драгоценный изумруд, который он ей передал. Затем приподняла брови и принялась медленно расхаживать по комнате. Наконец проговорила:

– Ты думаешь, что мне нужны твои драгоценности или деньги? – Она продолжала расхаживать по комнате, но при этом старалась не приближаться к нему. – Ты полагаешь, что я такая же, как и ты, всю жизнь пробираюсь сквозь потоки нечистот, чтобы добыть побольше звонких монет?

Кир уселся и стал молча наблюдать за ней. София же остановилась, чтобы рассмотреть ряд серебряных с позолотой кубков, стоявших на полке возле стены. Она коснулась одного из них, затем снова принялась расхаживать по комнате. И опять заговорила:

– Ты думаешь, меня ничего не заботит, кроме грязных денег и того, как их добыть? – Она провела ладонью по темно-голубому гобелену, который колыхался, когда она проходила мимо. – Ты считаешь, что я ради денег манипулирую людьми, заставляю их поступать против собственной воли? Ты действительно так обо мне думаешь?

– По правде говоря, София, я думаю, что ты сошла с ума.

Она внезапно остановилась и пристально посмотрела на него. А он добавил:

– И заметь, я ни разу не упомянул о деньгах.

Она пожала плечами и проговорила:

– А как ты думаешь, что мне может быть нужно от такого человека, как ты? – Сияние свечей едва достигало того места, где София сейчас остановилась, и казалось, что она стояла в обрамлении оранжевого ореола.

– Понятия не имею, – ответил Кир. – Так что же тебе от меня нужно?

София уселась на скамью в конце стола и с улыбкой сказала:

– Гроссбух, разумеется. И ты, – она указала на него острием кинжала, – наверняка уже знаешь, как его добыть.

Его охватило почти непреодолимое желание рассмеяться, но он все же сдержался и спросил:

– Ты уверена?

– Да, уверена. И все это… – Она сделала кистью круговое движение, как бы обводя кончиком кинжала обстановку комнаты. – Все это является частью твоего плана. В чем же он состоит?

– Ты, конечно, уверена, что речь идет о чем-то грязном и недостойном, верно?

София в очередной раз окинула взглядом комнату.

– Такое богатство – и никого из слуг… – проговорила она, как бы размышляя вслух.

– Все мои слуги расположились внизу, в этой же гостинице.

Брови Софии приподнялись, и она воскликнула:

– Какое расточительство!

Кир с улыбкой кивнул.

– Да, верно. Но дело того стоит. Я не могу допустить, чтобы кто-то ненароком узнал о моих гнусных планах.

– О, конечно! – София тоже улыбнулась.

И всего лишь на мгновение, равное удару сердца, Кир заметил ямочку, проступившую на ее щеке. Ямочка исчезла так же стремительно, как падающая с неба звезда, но губы Софии все равно наводили на чувственные мысли… Когда-то он подолгу просиживал за обеденным столом, забывая о еде, не в силах отвести глаз от этих губ…

– Кир, возможно, я смогу тебе помочь.

Голос Софии вырвал его из задумчивости, и он отвел взгляд от ее губ.

– Помочь? Помочь… мне? – Он разразился смехом. – София, ты ведь не всерьез?

Она в ответ взмахнула кинжалом и спросила:

– Неужели мое поведение наводит на мысль о том, что я шучу?

– Пойми, ты не в силах мне помочь.

София долго молчала. Наконец тихо проговорила:

– Я чувствую, Кир, что ты затеял какой-то обман. Я точно это знаю. Но ты мог бы помочь мне, а я – тебе.

– Тебя могут убить, если ты станешь мне помогать.

– Такая вероятность мне уже знакома, – отозвалась София.

– Ох, если бы только ты не проникла обманом к меняле Томасу, – проговорил Кир со вздохом.

Она взглянула на него, прищурившись, и в тон ему ответила:

– Если бы ты не сделал это раньше меня…

– Но мне-то, по крайней мере, повезло. Во всяком случае меня никто не останавливал на обратном пути.

– Это не моя вина! – заявила София. – Ты задержал меня.

Кир тихо рассмеялся, а она добавила:

– И давай внесем в дело ясность. Это я нашла гроссбух, а не ты.

Внимательно глядя на собеседницу, Кир проговорил:

– А вот это действительно стоит внимания. Ведь ты направилась прямо к тому самому сундуку, в котором лежал гроссбух. Как ты узнала, где именно он хранился?

– А тебе необходимо это знать? – спросила София.

Кир молча отвернулся к окну. Какое-то время он вглядывался в темноту ночи, потом, наконец, проговорил:

– Так что же ты хочешь мне предложить, София?

– Я ведь уже сказала, что предлагаю тебе помощь, Киран. – Она произносила его полное имя так, как не произносил ни один другой человек уже много лет, и перед его мысленным взором внезапно предстали дикие овеваемые морскими ветрами земли его родины – он не видел ее уже долгие годы.

Кир с усилием оттолкнул от себя этот образ и проговорил:

– Даже если ты когда-то располагала полезными сведениями о гроссбухе, сейчас его у тебя больше нет.

– И потому я для тебя бесполезна? Ты это хочешь сказать?

– Совершенно бесполезна, – подтвердил Кир. Он тут же понял, что скорее всего, соврал, но думать сейчас об этом совсем не хотелось.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец София заявила:

– Очень жаль, Кир, потому что я все равно не покину тебя. – Она резко взмахнула рукой, и лезвие кинжала сверкнуло в пламени свечей.

Кир тихо вздохнул и проговорил:

– Наверное, тебе лучше отложить кинжал в сторону, София.

Она взглянула на него, прищурившись, и решительно покачала головой.

– Нет!

Кир стремительно вскочил на ноги, а София тотчас же обошла стол, оказавшись на противоположной стороне.

– И давай кончим на этом, София. – Направляясь за ней следом, Кир начал обходить стол.

– Но ты не принял в расчет…

– Я все принял в расчет. Мне от тебя никакой пользы. – София тоже стала обходить стол, ускользая от Кира. – У тебя нет гроссбуха, – продолжал он. – У тебя вообще ничего нет – ни денег, ни полезных сведений. Более того, тебя видели…

– Как и тебя.

Он резко остановился.

– Кто видел?

– Я тебя видела. Ты понял?

Кир в растерянности заморгал, услышав в словах Софии завуалированную угрозу? Она осмелилась ему угрожать?

Ее щеки разрумянились, а глаза пылали гневом, когда она вновь заговорила:

– Да, я видела тебя. И кое-что знаю о тебе. Как ты думаешь, насколько ценными являются эти сведения для людей, которых ты предал? Например, для короля…

– Ты не сделаешь этого, – отчетливо произнес Кир.

Она с усмешкой ответила:

– Сделаю, будь уверен.

И они снова уставились друг на друга через стол. Он ждал, терпеливо ждал. Когда же рука Софии опустилась на долю дюйма, Кир прыгнул на стол, сжал запястье девушки и вырвал у нее кинжал, при этом потянув ее на себя. И оба замерли, лежа на столешнице. Причем губы Софии находились сейчас в нескольких дюймах от его губ.

– Ты всегда была моим тонущим кораблем, – проворчал Кир.

Зеленые глаза Софии пылали гневом.

– А ты всегда был тем камнем, о который мы разбивались.

И тут раздался стук в дверь.

Глава 10

– В заднюю комнату, – прошептал Кир, отпуская руку девушки.

София тотчас скользнула в дальнюю спальню. Обернувшись, взглянула на Кира, а затем, скрывшись в темноте, осторожно закрыла за собой дверь.

А Кир тем временем направился к передней двери и распахнул ее.

У порога стояли четверо мужчин, трое из них – вооруженные, как для битвы; кроме мечей, у них имелись и топорики за поясами. А четвертый, коренастый и крепко сложенный, стоял чуть впереди вооруженной троицы и с ухмылкой смотрел на Кира.

– Драгус? – произнес тот.

– Рад тебя видеть, Кир! – воскликнул гость и протянул к нему руки якобы для того, чтобы сердечно обнять его и похлопать по спине в знак приветствия. Но Кир-то понимал: Драгус хотел убедиться в отсутствии у него оружия, а заодно и напомнить лишний раз о своей силе.

Тут Драгус отступил на шаг, на его бородатом лице снова появилась ухмылка.

– Да, я очень рад тебя видеть, – повторил он.

– Я не ждал тебя. – Кир бросил взгляд через его плечо на троих вооруженных охранников. – И твоих спутников тоже.

Драгус рассмеялся.

– Полагаю, что не ждал. Ведь ты не сообщил мне, где остановился. Но слухи-то разлетаются быстро, сам знаешь.

Кир кивнул и тут же спросил:

– Но что же тебя привело сюда?

Драгус снова рассмеялся.

– Должно быть, моя чрезмерная осторожность. Я считаю полезным наведываться время от времени к своим компаньонам. Впрочем, ты знаешь мои недостатки. Ведь я охотно их признаю.

Какое-то время оба молчали. Наконец Кир, пожав плечами, произнес:

– Что ж, заходи, раз пришел.

Драгус наклонил голову, проходя сквозь слишком низкий для него дверной проем. Затем, обернувшись к своим вооруженным спутникам, сказал:

– Ждите меня здесь.

Кир провел гостя в самый дальний угол комнаты якобы для того, чтобы предложить ему вина из кувшина, стоявшего здесь на небольшом круглом столике. В действительности же это место было самым отдаленным от спальни, где пряталась София, и, следовательно, – наиболее безопасным.

Кир молча налил в кубок вина и передал его гостю. Сияние свечей отражалось от пряжки на ремне Драгуса и сверкало на зеленых драгоценных камнях, вставленных в эфес его меча.

Гость сделал глоток из кубка и похвалил вино, которое и в самом деле было отменным. Затем он тотчас же перешел к делу.

– Похоже, Кир, тебе до сих пор так и не удалось завладеть гроссбухом Дарнли.

– Нет, пока еще нет, – ответил Кир.

Драгус одарил его широкой и насквозь фальшивой улыбкой.

– Что ж, мы и не ожидали такого скорого результата, не правда ли?

Кир пожал плечами и спросил:

– Почему ты явился так рано? На несколько недель раньше срока, верно?

– На две, – уточнил гость. Он принялся постукивать пальцами по столу, внимательно осматривая комнату и, вероятно, подмечая богатство обстановки. Наконец снова обратил взгляд к собеседнику и спросил:

– Но ты напал на след?

– Да. Причем их несколько.

– Не желаешь ли рассказать об этом подробнее?

– Нет. – Кир усмехнулся. – Видишь ли, я не бегу быстрее даже тогда, когда меня преследуют гончие.

– Конечно-конечно, – закивал Драгус. – Продолжай действовать так, как считаешь нужным. Именно для этого я тебя и нанял, не так ли?

– Мы оба знаем, для чего ты меня нанял, – ровным голосом проговорил Кир.

Драгус улыбнулся, но улыбка вышла не очень-то любезной. Однако люди вели с ним дела вовсе не ради любезностей, а ради денег – огромных сумм денег, становившихся доступными благодаря всевозможным преступным сделкам.

– Не бойся, Кир. Я вовсе не требую, чтобы ты менял свою тактику. Мне известно, что ты лучше всего действуешь в одиночку, – очаровывая всех, кто попадается тебе на пути, что обычно кончается бедой для них и большой выгодой – для тебя, – добавил он, снова улыбнувшись.

Однако Кир даже не улыбнулся в ответ, и Драгус, сделав глоток вина, продолжил:

– Когда-то мы славно работали вместе, помнишь? У нас было прекрасное сообщество – Козимо и его комменда, ты в роли дудочника, судья Дарнли в качестве сторожевой башни и я в роли часового. Тебе, конечно же, действительно не следовало идти против нас, но пытаться сжечь тебя заживо… – Драгус прищелкнул языком. – Даже мне это показалось крайностью, а ведь ты знаешь, как я склонен к крайностям.

Кир и на сей раз промолчал, и Драгус добавил:

– В итоге именно твое предательство так разгневало Козимо.

– Да, теперь я это понимаю, – проворчал Кир.

– Так ли?.. Ну, ладно-ладно, – закивал Драгус. – Сейчас все это уже не имеет значения. Прошлое осталось в прошлом.

«Нет, ошибаешься…» – думал Кир, чувствуя, как закипает кровь в его жилах. Однако он сдерживался, научился сдерживаться. Когда-то он от случая к случаю испытывал мгновения неудержимой ярости – она поднималась в его груди словно гигантская стена воды, словно огромная волна, захлестывавшая все его существо и побуждавшая к немедленным безумным поступкам; в такие мгновения ему хотелось нападать, убивать, рубить, резать и крушить все вокруг. Для того чтобы удерживать такое стремление в узде, требовалась немалая воля. Однако с тех пор прошли годы, и теперь он вел себя совершенно иначе; больше не было никаких волн и никакой ярости. Он спокойно продвигался к одной-единственной цели – к мщению. Все его действия были подчинены только этой задаче. Да-да, он стал холодным, безжалостным и методичным, он терпеливо дожидался того мгновения, когда сможет обрушить на врагов свою месть.

Но сейчас словно огненный шар прокатился по его жилам – ужасно хотелось схватить Драгуса за лживую глотку и сжать что было силы.

Кир опустил глаза и, увидев собственные руки, сжатые в кулаки, внезапно понял: что-то в его душе произошло, что-то высвободилось… Но почему же он сорвался с привязи именно сейчас – сорвался после стольких лет, в течение которых держал эмоции в узде? И почему это случилось в такое неудачное время?

София… Его тонущий в море корабль…

Кир с усилием разжал пальцы и сделал глубокий вдох, стараясь подавить гнев. А Драгус тем временем вертел в руках кубок, любуясь игрой света в украшавших его драгоценных камнях.

– А вот я кое-чего не понимаю… – пробормотал он, наконец, поднося кубок к губам, обрамленным густой бородой. – Не понимаю, почему я тоже не стал их мишенью.

– Вот как? – Кир изобразил удивление.

Драгус взглянул на него поверх кубка и проговорил:

– Но какое это сейчас имеет значение? Ведь отныне мы оба – ты и я – будем мстить вместе, верно?

Кир прекрасно понимал, почему Козимо предпочел отделаться от Драгуса – тот был одновременно и хвастуном, и жестоким убийцей. Конечно, каждое из этих качеств могло быть вполне терпимым и даже полезным, но взятые вместе они представляли слишком опасное сочетание. И действительно, хвастливый убийца – что может быть опаснее для сообщников такого человека?

Кир кивнул и с улыбкой ответил:

– Да, теперь мы будем мстить вместе.

Он поднялся на ноги, и Драгус, тотчас отодвинув кубок с вином, тоже встал со скамьи.

– Что ж, не буду тебя задерживать. Не сомневаюсь, что у тебя много других дел – с твоими-то способностями!

– Вряд ли мои дела могут тебя заинтересовать. Я ведь веду их вполне законно.

Драгус рассмеялся и направился к двери.

– Ты? Законно? Дудочник, который заманивает своей игрой легковерных, а затем обирает их дочиста? – Он снова рассмеялся. – Ходят слухи, Кир, что в твоем поле зрения появился желанный приз. Некая леди Мистраль, вдова богатого судовладельца, при которой ты состоишь в качестве провожатого и посредника во всех ее делах, связанных с Англией.

Кир пристально взглянул на собеседника.

– Кто тебе это сказал?!

Драгус ухмыльнулся и взмахнул мясистой веснушчатой рукой, как бы отмахиваясь от вопроса.

– Не имеет значения. Как я уже говорил, слухи разлетаются быстро. Она наверняка очень богата, раз может себе позволить снять такие апартаменты для своего посредника.

– Я не обсуждаю дела своих добрых знакомых.

– Да-да, разумеется… – Драгус остановился у двери, улыбнулся и потянулся к дверной ручке. – Так вот, у тебя есть две недели, Кир. Принеси мне этот гроссбух. И тогда ты не только станешь сказочно богатым, но и сохранишь жизнь.

Глава 11

София стояла в спальне, прижав ухо к двери и опираясь о полку шкафа, стоявшего рядом. При этом она машинально теребила обрывки пергамента, лежавшие на полке.

Итак, хозяин гостиницы принял ее за леди Мистраль. Так что если она сейчас войдет в соседнюю комнату, то гость Кира тоже наверняка примет ее за леди Мистраль. И этот человек хотел завладеть ее гроссбухом! Более того, Кир пообещал ему добыть гроссбух!

У Софии от гнева голова пошла кругом. Крепко ухватившись за полку, так что даже пальцы заболели, она уставилась на узкую полоску света, проникавшую из дверной щели в темную спальню.

Итак, настал момент принять окончательное решение. Может, последовать совету Кира и удалиться? И позволить ему отыскать гроссбух… и передать этому негодяю? Нет, она не настолько слаба, чтобы подчиниться Киру по первому же его требованию! Нет и еще раз нет.

Не было никакой леди Мистраль – в этом она не сомневалась. Вся эта история была вымыслом от начала до конца, каким-то ловким обманом со стороны Кира. Но с какой целью?

А этот человек за дверью… Еще мгновение – и он уйдет. И тогда она, София, уже ничего не сможет изменить. А если она сейчас… Она ведь могла обеспечить себе место за столом в той шулерской партии, которую собирался разыграть Кир. И если так… Она больше не будет ходить вокруг да около. Настала пора с головой погрузиться в гущу событий. Dieu le veut!

Собравшись с духом, София распахнула дверь и вошла в соседнюю комнату.

– Что ж, сэр Киран, похоже, вы оказались правы, – проговорила она как бы в задумчивости. – Донателло, судя по всему, действительно готов заключить с нами сделку. Он скоро прибудет в Англию.

Мужчины уставились на нее, онемев от изумления. А она взглянула на них с улыбкой, затем, сделав еще несколько шагов, спросила:

– Киран, почему же вы не сообщили, что у меня гости?

София смотрела на дюжего бородатого незнакомца, но при этом чувствовала на себе пристальный взгляд Кира. Однако он по-прежнему молчал, видимо, обдумывал, как бы от нее избавиться.

И тут София, изобразив радостную улыбку, воскликнула:

– Ах, как же я сразу не догадалась?! Ведь это, должно быть, Донателло! Я много о вас наслышана, однако… Признаться, не ожидала вас так скоро.

На лице бородача появилась похожая на оскал щель по-видимому, это была ответная улыбка.

– Мне очень жаль разочаровывать вас, миледи, но я не Донателло. Да благословит вас Господь. – Он отвесил Софии низкий поклон и добавил: – Мое имя – Драгус из Ласт-Феллза, и я чрезвычайно рад нашему знакомству.

Внезапно София почувствовала приближение Кира. Стоя у нее за спиной, он сжал ее запястье, стальным обручем сомкнув вокруг него пальцы.

– Может быть, мы обсудим это в другой раз, миледи? – произнес он спокойным ровным голосом, явно собираясь ее увести. – Драгус здесь по совершенно другому делу.

София резко развернулась и выразительно взглянула на Кира. А Драгус вдруг проговорил:

– Нет-нет, миледи, не уходите, пожалуйста. Не могли бы вы задержаться на мгновение?

София почувствовала, как железная хватка Кира сначала ослабела, а затем он отпустил ее руку.

Драгус тотчас выступил вперед и заявил:

– Я счастлив, что могу одним из первых приветствовать вас на берегах Англии, миледи. – Он потянулся к руке Софии и вложил ее в свою словно перышко между камней. – Мы так много слышали о вас, но говорили, будто вы задержались в пути. Кир ничего не объяснил, и мы уже не знали, что и думать.

София позволила ему поднести ее руку к губам. Борода у него оказалась отнюдь не мягкой и шелковистой на ощупь, а жесткой, как проволока; к тому же от нее исходил не очень-то приятный запах.

– Да, к несчастью, сэр Киран часто забывает о важных вещах. – София осторожно высвободила свою руку из лап бородача и с улыбкой добавила: – Но я искренне сожалею, если вы разочарованы, сэр.

Она направилась в другой конец комнаты, и Драгус тотчас же последовал за ней.

– Вряд ли я мог быть разочарован, поскольку ничего не знал о вашем прибытии, миледи. – Он окинул взглядом ее фигуру. – В любом случае все мои переживания возмещены с лихвой.

Обходя стол, София проговорила:

– Я не хочу, чтобы мои гости испытывали неудобства, а вы – мой гость, пока находитесь в этих апартаментах, какими бы скромными они ни были. – Она пренебрежительно махнула рукой в сторону окружавшего их богатства. – Вам незачем пристраиваться кое-как в конце стола и пить плохое вино. – Даже не обернувшись к Киру, София распорядилась: – Сэр Киран, принесите-ка хорошего вина.

Тот возник за ее спиной словно темное облако, а Драгус, с ухмылкой покосившись на Кира, сказал:

– Миледи, мы тут без вас просто обсуждали…

– Я знаю, что именно вы обсуждали, – перебила София именно с теми интонациями, каких и следовало ожидать от богатой вдовы-южанки, и голос ее сейчас звучал немного протяжно чувственно. – Вы обсуждали меня, не так ли?

Драгус замер на мгновение, потом с улыбкой кивнул.

– Да, признаюсь, так и есть, миледи. – Он бросил лукавый взгляд в сторону Кира, и на его бородатом лице снова проступила усмешка. – Очень любопытно, каким образом такая почтенная дама, как вы, могла свести знакомство с этим опасным человеком?

– А разве он опасен? – спросила София с простодушным удивлением и перевела взор на Кира. – Я не нахожу его таким уж устрашающим.

Драгус запрокинул голову и громко расхохотался. Кир же улыбнулся, но его улыбка скорее походила на оскал хищника.

Не отводя от него глаз, София обратилась к Драгусу:

– Я расскажу вам одну историю. Как-то раз к Киру попала некая вещь, которую я страстно желала получить – так, ничего не значащая мелочь… Так вот, он вполне мог бы отдать ее мне, но отказался.

Они с Киром пристально смотрели друг на друга. А Драгус, не замечая этого, пробормотал что-то насчет Кира, – мол, он был ужасно несправедлив к миледи, ибо ей обязательно надо было дать желаемое, о чем бы ни шла речь: рубин под цвет ее губ или золотом флорине, чтобы украсить им волосы. В общем, в любом случае Кир нарушил все мыслимые правила галантности.

– О, не беспокойтесь из-за меня, – ответила София, все еще глядя в глаза Киру. – Я все равно взяла то, что хотела. Боюсь, Кир так меня и не простил, но мы по-прежнему ведем дела вместе – он и я. Возможно, он думает, что однажды сможет взять надо мной верх. Но этому не бывать никогда.

Воцарилось молчание.

Взгляд Кира был прикован к ее лицу, и он сейчас напоминал крупного волка, дожидавшегося подходящего момента, чтобы наброситься на свою жертву.

Наконец он шагнул к гостю и проговорил:

– Прошу извинить мою госпожу, Драгус. Уже поздняя ночь, и она сильно устала. – В следующее мгновение его стальные пальцы сомкнулись вокруг запястья Софии.

Глава 12

Кир запер за Драгусом дверь и вернулся в комнату. София же стояла у стола, и ее ярко-желтое одеяние, залитое сиянием свечей, напоминало потоки солнечного света. Такую Софию Кир мог бы разглядеть даже с расстояния в тысячу миль.

– Ну что, довольна? – пробурчал он.

Она в раздражении покачала головой.

– Нет, не довольна! Я разгневана и полна решимости. Этот гроссбух – мой, и я должна его вернуть.

– Объясни, зачем он тебе.

– Видишь ли, Кир, я получила сообщение.

– Что за сообщение?

– Из тех, что обычно приносят люди, вооруженные до зубов. И смысл послания был ясен: если я хочу спокойно заниматься своей торговлей и не быть изобличенной как София Дарнли, дочь казненного изменника, то мне следует передать им гроссбух. Меня не было дома, когда пришли эти люди, – продолжала София, и Кир с облегчением вздохнул. – Тем не менее сообщение до меня дошло. Они знают, кто я такая, и хотят заполучить гроссбух.

– И что же?

– И я пришла к меняле Томасу, чтобы забрать гроссбух.

– Для них? Для этих людей?

Она покачала головой, и волосы ее заблестели в мерцании свечей. Однако веки были опущены, так что Кир не мог видеть ее глаз.

– Нет, только не для них.

Господи Иисусе, как же он желал ее когда-то! Желал ее тело, ее улыбку, ее душу! София была умной, дерзкой и бесстрашной. К тому же она обладала способностью к мелкому надувательству, то есть тем качеством, которым торговцы вообще-то обладать не должны, – но коль скоро торговец им обладал… О, эта способность делала его поистине непревзойденным в своем ремесле. Впрочем, София могла бы в чем угодно добиться успеха – не только в торговле и в жульничестве.

Однако теперь ее бесстрашие могло стоить ей жизни.

– Ты поступила неразумно, София. Тебе следует вернуться домой.

– У меня нет больше дома. Они сожгли его дотла.

– Дотла? Но как же…

– И я уже пыталась убежать и спрятаться, – перебила София. – Так что не надо советовать мне это. После того как папу повесили, я постоянно скрывалась. И все эти годы никто – ни мои клиенты, ни даже мой муж – ни одна живая душа не знала, что я – София Дарнли, дочь изменника.

– Муж? – Кир в изумлении уставился на собеседницу.

Она на мгновение замерла, потом утвердительно кивнула.

– Да, я была замужем.

– Была?

– Его звали Ричард. Он умер год назад, – ответила София.

Кир внимательно посмотрел на нее. Она, конечно же, солгала во всяком случае, не была до конца откровенна. Что-то было не так в ее глазах… К тому же, говоря про мужа, она смотрела куда-то в сторону.

– Но почему они пришли именно к тебе? По слухам, гроссбух остался на хранении у менялы Томаса. Как и все деньги твоего отца, накопленные за долгие годы.

София какое-то время молчала, потом вдруг заявила:

– У Томаса не было гроссбуха, пока я сама не отдала его ему.

Кир в растерянности заморгал.

– Ты… Что ты сделала?

– Все эти годы, прошедшие после ареста папы, я хранила гроссбух у себя – под замком в одном из сундуков. Я почти уже забыла о нем, – и вот однажды застала моего мужа перед гроссбухом… Он положил его на стол и таращился на него. По-видимому, он искал какие-то старые записи, поэтому и достал его из сундука, который я всегда держала запертым. Я тогда чуть не умерла от стыда и страха. «Что ты делаешь?!» – закричала я и выхватила у него гроссбух. – София тяжело вздохнула, потом продолжила: – Думаю, я его не на шутку напугала. Он так посмотрел на меня… – Она покачала головой. – Конечно, потом я ему все объяснила – и про моего отца, и про то, кто я такая на самом деле.

Киру почудилось, что кто-то нанес ему резкий удар в грудь.

– И что же сделал твой муж?

София едва заметно пожала плечами и отвернулась.

– Как обычно – очень мало. Спустя несколько месяцев Ричард отправился в путешествие, ставшее для него последним. Он погиб в пути: на него напали разбойники. И тогда я отнесла гроссбух меняле Томасу.

– Почему только тогда? Почему не раньше?

Она снова вздохнула.

– Ну… сама не знаю… – Видимо, сообразив, что такого ответа недостаточно, она добавила: – По правде говоря, у меня просто возникло чувство, что гроссбух… да и я сама… В общем, я решила, что так будет безопаснее.

– Почему же ты им не воспользовалась? – допытывался Кир. Подумать только, сколько шума во всем королевстве она могла бы произвести! И сколько денег на этом могла бы заработать!

– Как я могла им воспользоваться? Что я в одиночку сумела бы поделать против стольких могущественных людей? Я спряталась в безопасном месте, по крайней мере, мне так казалось… – Шумно выдохнув, Софи добавила: – Я была очень напугана.

– Что ж, ты поступила вполне разумно, – заметил Кир. – У тебя есть все основания опасаться за свою жизнь.

Она кивнула.

– Да, верно. Но отныне я собираюсь вести себя иначе. Нет смысла бояться всю оставшуюся жизнь.

Кир кивнул и тихо сказал:

– Да, конечно, нет смысла. Но почему же ты не уничтожила гроссбух, когда у тебя была такая возможность?

– Я хотела, однако… Думаю, в глубине души я надеялась, что рано или поздно он может послужить какой-то цели… и что у меня хватит смелости…

У Кира давно уже имелась вполне определенная цель. Но какую цель преследовала София?..

Взглянув на него, она вновь заговорила:

– Меняла Томас когда-то хранил у себя все деньги моего отца, добытые нечестным путем, и я подумала, что он должен разделить это бремя со мной. Однажды ночью я тайком пробралась в его контору и увидела там сундук моего отца – я его сразу узнала. Поэтому я оставила записку на крышке гроссбуха, прижала ее камнем и положила на самую середину письменного стола Томаса.

София вздохнула и грустно улыбнулась. После чего продолжила свой рассказ:

– Я часто пыталась представить его лицо, когда утром он зашел в свою контору. В записке я просила его положить гроссбух вместе с другим незаконно нажитым имуществом моего отца.

Брови Кира приподнялись.

– У твоего отца были деньги?

– Да. И очень, очень много. Открыв сундук, я обнаружила гроссбух, лежавший поверх целой груды золотых и серебряных монет.

– И ты не взяла ни одной из них?

Она яростно помотала головой.

– Они мне не нужны! Да меня бы это и не спасло. Тем людям не нужны деньги. Им нужен гроссбух.

«И ты, – мысленно добавил Кир. – Им нужна ты».

– И еще им нужна я, – сказала София, словно вторя его мыслям. Подняв на Кира глаза, она продолжала: – Я оказалась между Сциллой и Харибдой, но все равно плыву вперед, и ты не сможешь меня остановить. Ты можешь либо помочь мне, либо уйти с моего пути! – добавила София, буквально пронизывая его пылающим взглядом. Стоявшая в сиянии свечей, с темно-рыжими волосами и ярко-зелеными глазами, она была прекрасна.

Кир любовался изящными изгибами ее тела, о котором мечтал вот уже пять лет – пять сгоревших понапрасну лет. Но, увы, в душе его уже не осталось ничего похожего на нежность, привязанность или заботу – осталась одна лишь жажды мести. Но где-то в глубине своего опустошенного сердца он оставался любителем рискованных приключений, и самым рискованным из них была София. Ее зеленые глаза напоминали ему морские воды у побережья Италии, а дыхание – волны, подгонявшие вперед корабль. Кроме того, она прямо-таки мастерски управилась с Драгусом… И он, Кир, мог обратить ее мастерство себе на пользу. При этом, конечно же, не следовало забывать о том, что она находилась в опасности.

– Подойди сюда, – произнес он чуть слышно.

В этот момент ему казалось, что даже воздух в комнате словно затрепетал, став до странности чувствительным к малейшему движению. Когда же София приблизилась к нему, вся комната как будто стала Софией – превратилась в шелест ее одеяний, в тихое поскрипывание ее кожаных туфелек и в крошечные дротики света, исходившие от серебряной вышивки на ее корсаже.

Она остановилась в футе от него.

– Ближе, – сказал он.

Она вскинула подбородок и сделала еще шаг в его сторону.

Он положил руки ей на плечи и привлек к себе. После чего наклонился к самому ее уху и прошептал:

– Итак, ты – леди Мистраль, вдова судовладельца с юга Франции.

София вздрогнула и шумно выдохнула. Кир, глядя ей прямо в глаза, добавил:

– А я – твой провожатый, твой посредник и твой пропуск в общество состоятельных людей Англии.

Она молча кивнула, и он продолжал:

– Твои суда переправляют грузы по морю, главным образом предметы роскоши. Это твой первый визит в Англию, и ты надеешься найти тут новых покупателей среди преуспевающих английских купцов. Можешь сочинить любую историю о своей жизни – какую захочешь, но не забудь включить в нее королей, князей… и огромные суммы денег.

Она снова и снова кивала в ответ, мгновенно запоминая все эти сведения.

– Тебе грозят финансовые затруднения, если сейчас не удастся заключить несколько выгодных сделок с богатыми людьми, готовыми переправить крупные партии товара, используя твои корабли. И, возможно, было бы неплохо, если бы нашелся смельчак, готовый приобрести весь твой торговый флот. И еще… Из-за настоятельной потребности в клиентах ты не склонна проявлять излишнее любопытство касательно того, что именно купцы переправляют.

София в очередной раз кивнула.

– Завтра у мэра прием, и мы с тобой приглашены. Там будет много состоятельных людей, и нам нужно вызвать у них интерес к твоим возможностям и даже заставить их мечтать о большем. Тогда новые приглашения не заставят себя ждать от местных богачей, желающих с тобой познакомиться. Причем одно из них должно быть от Эдгара Даммерси, лорда Нолла. Ты все поняла?

София едва заметно улыбнулась.

– Мне кажется, все довольно просто. У тебя якобы имеется торговая компания, и ты хочешь, чтобы тот человек или те люди, от которых ты пострадал, вложили в нее деньги и в результате понесли большие убытки.

Кир усмехнулся.

– Именно так. Ты все правильно поняла. И имей в виду: ты теперь под моим началом, поэтому будешь делать лишь то, что я говорю, когда я это говорю и до тех пор, пока я это говорю.

Она пожала плечами и опять улыбнулась.

– Я говорю серьезно, София.

– Я прекрасно это понимаю, Кир.

Слова ее казались вполне искренними, однако же… Кир хорошо знал: для Софии понимать и делать – совсем не одно и то же. Поэтому он приподнял ее подбородок и, пристально глядя ей в глаза, проговорил:

– Выслушай меня внимательно, София. Так вот, прошлое осталось позади, и я здесь только ради мести. Ничего другого, кроме мести. В это дело вовлечены большие деньги и очень опасные люди. И если они подумают хотя бы на мгновение, что ты используешь их в своих целях, то сразу же расправятся с тобой. Если же я подумаю, что ты используешь меня… – Кир крепко прижал ее к себе и, снова склонившись к ее уху, прошептал: – Тогда я уничтожу тебя.

Его ладони скользнули по ее плечам, и он почувствовал, как затрепетало все ее тело – не только плечи, но и грудь и даже бедра, отчего его чресла тотчас же напряглись. Стараясь не обращать на это внимания, Кир добавил:

– Так что дай мне ответ прямо сейчас, bella, потому что после завтрашнего приема обратного пути уже не будет. Скажи, не требую ли я от тебя слишком много?

София тихонько вздохнула и прошептала:

– Теперь уже ничто не может быть для меня «слишком», Кир. Я не в состоянии позволить себе подобную роскошь.

– Вот и хорошо. Рад это слышать. – Он убрал руки с ее плеч и отвернулся.

Но София тотчас же потянулась к нему и ухватила за его руку. Повернув голову, Кир взглянул на ее руку. Затем, развернувшись, посмотрел ей в глаза.

– В чем дело? – спросил он.

– Только такой невероятно самонадеянный человек, как ты, Кир, мог подумать, будто способен меня уничтожить. – Софию трясло от гнева. – Имей в виду, меня уже уничтожили. И вот я стою перед тобой… уничтоженная. – Она ударила себя ладонью в грудь. Возможно, ты забыл об этом, но я-то не забыла. Возможно, ты не пом…

София внезапно умолкла, ибо в тот же момент Кир обхватил ее за шею и привлек к себе, прямо к своей груди. Прижавшись щекой к ее шее, он прохрипел:

– Я помню тебя, София.

Жаркая волна тотчас пробежала по всему ее телу, и София почувствовала, что ноги у нее подкашиваются. Она поспешно отвернулась, тем самым неумышленно подставив свою шею его губам.

Его губы замерли на мгновение. Затем он сделал вдох… второй… третий… И тут вдруг София почувствовала, как напряглось его мужское естество.

Прошло еще несколько мгновений, а затем он, отпрянув от нее, направился к двери.

– И что теперь?.. – спросила она, не без тревоги обнаружив, что голос ее дрожал.

Он распахнул дверь.

– А теперь спи.

– Но у меня нет кровати.

– Эта кровать для леди Мистраль, – ответил Кир и захлопнул за собой дверь.

Этой же ночью, какое-то время спустя, София лежала в постели, занимая не более десяти дюймов пространства, – лежала на самом краю. Мысли, обуревавшие ее вот уже несколько часов, не давали ей покоя, и она никак не могла уснуть.

Кир говорил о мести. Он хотел хитростью заставить людей, которые дурно с ним обошлись, вложить большие суммы в деньгах и драгоценностях в несуществующую компанию, а затем скрыться со всеми богатствами, оставив после себя лишь руины. Как это похоже на него!

Но у нее, у Софии, имелись свои собственные планы. И если Кир допускал хотя бы на мгновение, что ее можно использовать как игрушку, вертеть ею как угодно, а затем выбросить или уничтожить, то его ожидал суровый урок. Она, София, далеко не так проста, как могло показаться.

Повернувшись на другой бок, она сосредоточилась на мыслях о том, как ей лучше изобразить вдову судовладельца, оказавшуюся на грани разорения.

София улыбнулась, глядя на потолочные балки и лунный свет, просачивавшийся в комнату. Что ж, ей это будет совсем не трудно. В конце концов, кто может сыграть роль обанкротившейся вдовы купца лучше, чем обанкротившаяся вдова купца? Ей даже казалось, что сам Господь предназначил для нее эту роль. Dieu le veut!

«Сейчас самое важное, – рассуждала про себя София, – узнать как можно больше об этой мнимой компании. И приобрести побольше платьев».

Какое-то время она размышляла о платьях, мэрах и купеческих вдовах, забыв о Кире и дьявольских огоньках, плясавших в его глазах. А потом ей вдруг вспомнилось, как звучал его голоса, когда он сказал, что помнит ее…

И ее тут же обдало жаром, словно по телу пронесся вихрь пляшущих искр. Стараясь не думать об этих «искрах», София закрыла глаза. И, уже засыпая, она увидела его перед собой. А потом видела во сне. И чувствовала на себе жар его взгляда. Как и каждую ночь в течение последних пяти лет.

Кир бродил по темным улочкам портового города. Ощущение безопасности ему придавали клинки, которыми был увешан его ремень. Но он, конечно же, окидывал пристальным взглядом любого, кто осмеливался к нему приблизиться.

Когда он вернулся в гостиницу, луна уже заходила, и ее бледное сияние окутывало легкой дымкой ступеньки лестницы и зеленые склоны ближайшего холма. Но Кир не стал заходить в свои апартаменты; вместо этого он расстелил плащ под деревянным навесом портика и улегся на него. А затем предался своему обычному занятию в ночные часы – принялся обдумывать планы мести. Но на сей раз в этих планах участвовала и София… Кир старался не обращать внимания на последнее обстоятельство, однако это оказалось невозможным. Он даже прикрыл лицо ладонью, пытаясь заслониться от ее образа. В море ли, в торговле ли – женщины повсюду приносили только несчастье. А уж в делах сердечных они являлись раскаленным железом в руках палача.

К счастью, душа Кира была выжжена дотла еще пять лет назад, и теперь уже ничто не могло его тронуть – даже София. Успокоившись на этой мысли, он убрал руку.

Темная масса зелени, окружавшая постоялый двор, источала приятный аромат, и повсюду царила тишина. Правда, Киру казалось, что он слышал дыхание Софии – окно ее спальни находилось прямо над портиком.

Никто из них не произнес ни слова о том, что их ожидало. О том, что должно было случиться после того, как они завладеют гроссбухом, в котором каждый из них нуждался для своих собственных целей.

Впрочем, он знал, что София попытается его украсть. Но он также знал, что сумеет ее остановить.

Мщение было одним из тех блюд, для приготовления которого требовалось время и самые отборные ингредиенты – и компания «Мистраль» подходила для этого наилучшим образом. Вдова с несметными сокровищами, за которыми некому было присматривать, – это как раз то, что требовалось. И Кир точно знал, что люди, которые едва его не убили, захотят познакомиться с ней поближе.

И вот тогда он избавится от них одним ударом! И будет прислушиваться к их воплям, когда они окажутся на самом дне пропасти, приготовленной им специально для них.

А если София встанет у него на пути, то и она последует туда же.

Кир снова прикрыл глаза ладонью и постарался не думать ни о чем.

Однако он не мог запретить себе видеть сны.

Глава 13

София проснулась в твердом убеждении: во-первых, ей нужно было побольше узнать о компании «Мистраль», а во-вторых, подыскать для себя новые платья. Оставалось только решить, с чего начать.

Она прошлась по своим апартаментам, поглядывая на стоявшие повсюду огромные деревянные сундуки. Интересно, что в них? Во всяком случае не платья.

Немного подумав, София отправилась на поиски своего сообщника.

– Кир! – крикнула она, распахнув дверь, выходившую на портик, где он провел ночь.

София замерла, и сердце ее на мгновение остановилось. Из одежды на Кире были только штаны. Туника же лежала в стороне, а сам он предавался каким-то физическим упражнениям – от этого зрелища у нее подгибались колени.

Стоя на одной руке – пятки же его при этом смотрели в небо – и заложив другую руку за поясницу, он то очень медленно опускался вниз, сгибая руку в локте, то, медленно разгибая локоть, снова приподнимался. Все это казалось просто чудом, и София какое-то время смотрела на Кира словно завороженная. Наконец отвела глаза и осмотрелась.

Старинный римский виноградник, раскинувшийся на одном из холмов, изобиловал птицами, гнездившимися в его зелени, и в этот ранний час они перекрикивали друг друга, наполняя своим пением воздух. Откуда-то снизу, со стороны города и пристани, доносились иные звуки – кто-то предлагал попробовать новое вино, а кто-то кричал, чтобы ему подали еще одну веревку – эти пронзительные крики доносились, очевидно, с какого-то корабля. И конечно же, из-за всего этого гомона Кир не расслышал, что она его звала.

Но оказалось, что расслышал.

– В чем дело, София? – спросил он, даже не повернув голову в ее сторону. И снова медленно отжался.

– Я… я только хотела спросить… – Софи в растерянности умолкла.

Прядь распущенных волос упала ему на щеку, когда он все-таки повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Кир все еще держал одну руку на пояснице, и его торс был покрыт великолепной испариной.

А вот в том поте, которым сейчас обливалась она, София, не было ничего великолепного. Зато Кир… Кир напоминал греческую скульптуру, омытую дождем. Его руки и плечи были самим совершенством, как и очертания рельефных мускулов. А его спина… Боже правый!

София в ужасе отступила. Через всю лопатку и часть плеча словно клеймо протянулся широкий рубец из обожженной, израненной и сморщенной кожи, выделявшийся своей белизной и напоминавший отпечатки чьих-то огромных зубов.

– В чем дело, София? – повторил он свой вопрос.

Усилием воли она отвела взгляд от его спины.

– Я только хотела спросить… не мог бы ты… то есть я… Кир твоя спина…

Тут он опустил и другую руку и, оттолкнувшись от земли обеими ладонями, вскочил на ноги и тотчас же надел тунику, лежавшую на скамье рядом с ним.

– Ты хотела поговорить о моей спине?

София отвела глаза.

– Конечно, нет.

– Тогда чего же ты хотела?

Его штаны из грубой домотканой ткани свободно свисали вокруг пояса и были слегка перекошены в одну сторону, а шнурок, затянутый не до конца, болтался перед его…

– Мне нужны книги… – с трудом пробормотала София.

– Какие еще книги? – спросил Кир, помрачнев.

Он еще не притрагивался к лицу бритвой этим утром, и потому оно было покрыто щетиной. Взъерошенные волосы ниспадали темными влажными прядями на его шею и подбородок, а грудь то и дело вздымалась: он сейчас напоминал воина, только что вернувшегося с поля боя.

– Какие книги? – снова спросил он.

– Бухгалтерские книги леди Мистраль, – ответила София слабым голосом. – Думаю, мне стоит на них взглянуть.

– Нет. – Он решительно покачал головой.

– Но, Кир, это совершенно необходимо.

– Нет.

– Но если я должна выдавать себя за леди Мистраль, то мне следует знать, что говорить, когда…

– Я буду рядом с тобой на каждом шагу, – перебил Кир. – Так что тебе почти не придется ничего говорить. Говорить буду я – твой посредник. От тебя же требуется выглядеть красивой, богатой… и уязвимой.

– Да, но я…

– Никаких книг! – Он провел льняной тряпкой по лицу, утирая пот, потом спросил: – Что-нибудь еще?

София молча отвернулась и удалилась обратно в комнату. Она решила, что сама позаботиться о своих платьях.

Глава 14

Кир стоял в передней комнате гостиничных апартаментов, уставившись на закрытую дверь спальни. Дверь эта оставалась закрытой вот уже несколько часов, а из-за нее доносилось едва слышное, но беспрестанное шуршание шелка. София возилась с этим шелком слишком уж долго.

– Ты не забыла, что у нас сегодня прием? – наконец произнес Кир тоном мрачного предостережения.

– Неужели? И с кем же мы встречаемся?

Кир нахмурился, но тут снова прозвенел голос Софии:

– Ах, да вспомнила. С теми самыми людьми, которых ты хочешь погубить. До чего же глупо, что я об этом забыла.

Кир отвернулся от двери, прошел по комнате и, наверное, уже в тридцатый раз выглянул в окно. Солнце склонилось к западу, и его закатные лучи, заливавшие улицы портового города, разбегались между домами яркими потоками, напоминавшими длинные желтые пальцы.

Кир вздохнул, зажмурил глаза и произнес короткую молитву. Затем отвернулся от окна и взглянул на дверь спальни. Она все еще оставалась закрытой. Молитва, как всегда, не подействовала.

– Я захожу! – предупредил он минуту спустя. И потянулся к ручке двери.

Дверь тут же распахнулась. София стояла на пороге, озаренная сзади золотистым сиянием.

– Кир, ты проявляешь прискорбный недостаток терпения. – С этими словами она развернулась и удалилась обратно в комнату.

Он уставился на ее спину. Она говорит про терпение? Годы, ушедшие на то, чтобы залечить его ожоги, годы, которые он провел, планируя свою месть и воздерживаясь от любых поспешных действий, подавляя любой порыв крушить и убивать. За эти годы он научился ждать и терпеть. И после всего этого она еще обвиняет его в недостатке терпения!

Шумно выдохнув, Кир вошел в комнату.

– И чего же мы ждем? – спросил он, осматриваясь и пытаясь понять, чем могла заниматься София все это время.

Она в ответ только взмахнула рукой и вернулась к маленькому столику, приставленному к стене. Затем чуть приподняла руку и потянула за… за нитку? Да, это была нитка.

– Чем ты занимаешься? – пробурчал Кир. Он шагнул к Софии и взял ее за руку. – Что это такое?

– Тебе еще многое нужно узнать о женщинах, Кир. Это моя рука.

София попыталась высвободить руку, но Кир еще крепче сжал ее запястье.

– И в чем тут дело? – Он присмотрелся повнимательнее. – Ах, да… Рукав неправильно пришит, верно?

– У тебя поразительно острый глаз. Я уже несколько часов пытаюсь это исправить.

Он выпустил ее руку.

– Стало быть, мы ждем из-за какого-то рукава?

– Мы ждем вдову богатого судовладельца, Кир, – пояснила София терпеливо. – И эта женщина должна быть разодета в пух и прах. Уж конечно, я бы ни за что не отправилась в столь дальний путь, не имея в запасе хотя бы несколько богатых нарядов.

София вернулась к своему шитью, а Кир стал внимательно рассматривать ее. На ней было темно-синее, как ночь, сюрко с эффектными прорезями по бокам, открывавшими взору бледно-розовый шемиз, в котором она, очевидно, была минувшей ночью. Широкие темно-синие ленты перекрещивались по бокам тонкой верхней туники, облегавшей талию и подчеркивавшей все достоинства ее фигуры – такова была самая последняя мода того времени.

– Откуда это? – спросил Кир, указывая на ее наряд.

София взмахом руки указала на стену за своей спиной; все ее внимание было сосредоточено на рукаве, который следовало пришить.

– Там висел какой-то гобелен хорошей работы и с изящной вышивкой, но, должна заметить, сильно потертый.

Кир перевел взгляд на стену – она была пустой, затем снова посмотрел на Софию. Вышивка на ее платье напоминала гобелен – то было переплетение бледного мерцающего серебра и нитей самых разных оттенков, напоминавшее созвездия на фоне ночного неба. Однако никто не смог бы распознать в этих вырванных из общей картины узорах оленя, зайца и охотника, весело скачущего следом за ними сквозь лесные дебри.

На ней был тот же самый серебряный пояс, что и накануне, но сейчас, на фоне этого одеяния, он выглядел совершенно по-иному – украшал ее талию буквой “V”, а затем ниспадал длинным серебристым хвостом к коленям. Волосы же Софии, забранные в серебряную сетку, отливали темным золотом в сиянии закатного солнца, светившего в окно. Она сейчас напоминала ожившее и охваченное пламенем ночное небо – сияющее и подмигивающее…

Тут София подняла глаза и обнаружила, что Кир смотрел на нее весьма выразительно. Она приподняла брови столь же выразительно. А он вдруг сказал:

– Дай-ка мне.

София взглянула на него с удивлением.

– Дать тебе? Что именно?

– Иголку. Дай мне иголку.

Она чуть отстранилась от него, но не промолвила ни слова – как будто лишилась дара речи.

Кир же указал на иголку и заявил:

– У тебя нет горничной, зато есть рукав, который нужно пришить. Я сделаю это за тебя.

Губы Софии дрогнули в улыбке.

– Ты умеешь шить?

– Во всяком случае с этим рукавом я справляюсь.

– Как забавно… – пробормотала София. – И полезно. Для тебя.

Кир протянул руку.

– Дай иголку.

Она передала ему иголку, блестевшую в солнечном свете; из ушка иглы уже свисала длинная синяя нитка.

Усевшись на скамейку, Кир принялся за дело. Некоторое время он возился с иголкой – та оказалась слишком тонкой и скользкой, и его мозолистым пальцам не так легко было с ней управиться. Наконец, надежно зажав иголку между большим и указательным пальцами, он покосился на Софию и произнес:

– Итак…

Она улыбнулась и сказала:

– Просто шей – и все.

– Но сейчас твои рукава свисают почти…

– Это ты говоришь о шемизе, о нижней тунике, – проговорила София со вздохом. – А длинные рукава, прошнурованные у плеч, – это совсем другое. – Она взглянула прямо ему в глаза и спросила: – Кир, неужели тебе никогда не приходилось раздевать женщину?

– Такую болтливую, как ты, никогда, – проворчал он.

София снова вздохнула.

– Но сейчас ты не раздеваешь болтливую женщину, а наоборот, помогаешь ей одеться. Это совсем другое дело.

– Никакой разницы, – проворчал Кир и склонился над рукавом. – Но как же, ради всего святого…

– Подогни рукав вот так, – распорядилась София и наклонилась, чтобы наблюдать за его действиями. Чуть поправив рукав пальцами, добавила: – Вот здесь, видишь?

– Кровь Господня! Так я могу тебя поранить, – проворчал Кир, вонзая иголку в пышные складки ткани.

– Ради такой достойной цели, как мода, можно потерпеть.

– И тогда я выставлю кровавый обрубок твоей руки на городской стене, – пробормотал Кир, протягивая сквозь ткань нитку, показавшуюся ему непривычно длинной.

– Выставишь как предостережение всем женщинам, – подхватила София с самым серьезным видом. – Чтобы те никогда не подпускали мужчину к своему платью.

Кир рассмеялся, не отводя глаз от рукава.

– Можешь считать, что рукав моего платья получил тяжелое ранение в бою, – продолжала София.

– Я не солдат, – буркнул Кир.

– Тогда смотри на это как на последствие ночной драки в таверне.

– Что тебе известно о таких вещах, София? – Она пошевелилась, и он прошипел: – Сиди спокойно… Я тут… зашиваю рану. Но ты не ответила на мой вопрос.

– Я кое-что об этом знаю, потому что мой муж был замешан в нескольких.

– В нескольких – в чем?

– В драках. Однако ему не слишком в них везло.

– Тогда ему не следовало в них ввязываться.

– То же самое говорила ему и я. Но Ричард… Он был рыжеволосым левшой. К тому же с горячим темпераментом.

– Человеку с горячим темпераментом следовало бы уметь драться.

– Какая интересная мысль, Кир.

Он поднял на нее глаза, и она кивнула.

– Да, действительно, очень интересная.

Кир снова склонился над рукавом, а София, вздохнув, проговорила:

– Конечно, это не было его сильной стороной. В глубине души он всегда оставался счетоводом и лучше владел стилем, чем мечом. Но, как выяснилось, купеческой хватки он был лишен. И наши дела пошатнулись. По правде говоря, меня удивляло то, что у него вообще хватало духу отправляться в дальние поездки за шелками. А однажды он добрался даже до Трабзона, чтобы лично принять грузы.

Кир испытывал некоторое удовлетворение от мысли, что муж Софии долго находился в отлучках – что было глупо и нелепо, так как, во-первых, этот человек уже умер, а во-вторых, какое ему, Киру, до этого дело?

– Ты тоскуешь по нему? – спросил он неожиданно.

Голова Софии чуть приподнялась, и луч солнца, проникавший в открытое окно, осветил ее подбородок.

– Бо́льшую часть нашей совместной жизни его не было дома, – сказала она очень тихо. – Случалось, что он отсутствовал целый год или даже дольше – отправлялся в южные страны в поисках шелка. Я не могу сказать, что тоскую по Ричарду, поскольку он слишком редко бывал рядом со мной.

«Что ж, хорошо», – подумал Кир и снова склонился над рукавом. Проклятье! Но почему же он так радовался тому, что у Софии было не все благополучно с мужем?

Ее обтянутая шелком грудь едва заметно приподнималась с каждым вздохом. И чувствовался запах каких-то цветов – его источник, конечно же, находился снаружи, за окном, но почему-то казалось, что аромат этот исходил от Софии…

Какое-то время они хранили молчание, и только пение птиц, доносившееся со склона холма, да человеческие голоса, проникавшие в открытое окно, нарушали тишину. Все вокруг казалось необычайно умиротворяющим; сама же комната словно озарялась янтарным сиянием под лучами заходящего солнца, все ниже склонявшегося к западу и заставлявшего вспыхивать золотые нити на гобеленах и серебряную посуду в шкафу.

– Я думаю, ты совершаешь ошибку, не позволяя мне взглянуть на бухгалтерские книги леди Мистраль, – неожиданно проговорила София.

Кир что-то проворчал себе под нос; все его внимание по-прежнему было сосредоточено на рукаве.

– Что если кто-нибудь начнет меня расспрашивать? – продолжала София.

– Предложи им обратиться к твоему посреднику.

– А если речь зайдет о чем-то, связанном с коммерцией?

– Предложи им обратиться к твоему посреднику.

– Ну, а если вопрос прямо коснется того, о чем я, как владелица компании, обязана знать?

Кир поднял на нее глаза.

– Предложи им обратиться к твоему посреднику.

София поджала губы и грациозно повела плечами.

– Хорошо, пусть так. Но я все же думаю, что ты совершаешь ошибку.

– Я действительно совершил в жизни множество ошибок, – согласился Кир, потянув за нитку. – Так что тебе просто придется потерпеть. – Он мельком взглянул на Софию и добавил: – Желательно, молча. Сумеешь?

Она беззаботно улыбнулась.

– Не знаю. Тебе придется обратиться с этим вопросом к моему посреднику.

Кир ухмыльнулся в ответ и вернулся к своей работе, довольный тем, что этот разговор хоть ненадолго отвлек его от шитья – занятия ужасно утомительного… и почему-то заставлявшего его нервничать. Возможно, нервничать его заставляли пальчики Софии, то и дело исчезавшие в складках ткани, а также ее ладонь, покоившаяся на его руке…

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Кир, покончив с рукавом, отстранил руку Софии – отстранил так осторожно, словно она была вазой из тончайшего венецианского стекла. После этого он расправил плечи и шумно выдохнул, чувствуя непреодолимое желание утереть пот со лба.

София же взмахнула рукой, отчего шелковые нити так и заиграли в лучах заката, а затем, наклонившись, принялась возиться с подолом.

Через некоторое время она подняла взгляд на Кира, но тот сразу же отвел глаза.

– Только не бойся. – Она улыбнулась.

– А чего мне бояться? – проворчал Кир.

– Видишь ли, тут осталось еще кое-что напоследок.

Кир тяжко вздохнул и с мрачным видом протянул руку.

– Хорошо, давай иголку.

– У меня ее нет.

– Как так? – Он взглянул на Софию с удивлением.

Она пожала плечами и с невозмутимым видом ответила:

– Ты не отдал мне иголку, поэтому ее у меня нет.

Кир опустил глаза и принялся осматриваться.

– Куда же, черт возьми…

– Возможно, она упала на пол, – подсказала София.

Киру пришлось минут пять ползать на коленях, прежде чем удалось обнаружить проклятую иголку. Он нашел ее рядом с туфелькой Софии.

– Ты знала? – спросил он, взглянув на нее снизу вверх.

– Конечно, нет. – Она улыбнулась, глядя на него сверху вниз.

Еще минут десять ушло на то, чтобы завершить работу. В результате Кир вспотел сильнее, чем на любом из турниров, в которых ему приходилось участвовать еще юношей – всегда в качестве странствующего рыцаря, не имеющего сюзерена, не связанного ни с кем клятвой верности и зачастую платившего за право участия ворованными монетами. В те далекие времена он был совсем другим человеком и не видел ничего зазорного в том, что молодой человек пытается купить себе дворянство на украденные деньги и заполучить рыцарское звание на окровавленном острие клинка. Но потом он понял, что все это не для него, потому что он все равно никогда не будет достаточно хорош для окружающих. Да он никогда к этому и не стремился…

Поднявшись на ноги, Кир посмотрел на Софию и проворчал:

– Надеюсь, на сегодня мы закончили с твоими платьями.

Она вздрогнула и кивнула.

– Да-да, конечно…

Кир молча направился к двери.

– О господи! Ты только взгляни! – раздался у него за спиной голос Софии.

Он распахнул дверь, затем обернулся и спросил:

– В чем дело?

– Я нашла еще одну иголку. – София воткнула ее в обрывок кожи, лежавший на столе, и, проходя мимо Кира, с улыбкой сказала: – Как глупо, что я совсем о ней забыла.

Глава 15

– И кто же из них мэр? – тихо спросила София.

Они стояли в самом центре Главного зала в резиденции мэра. И гостей тут было великое множество – богатые купцы, торговцы восковыми свечами, поставщики шерсти и судовладельцы заполонили все пространство – от парадной лестницы до скрытого за перегородкой коридора, ведущего на кухню, расположенную в задней части дома. Вдоль стен, в нишах, были установлены железные поставцы, на которых горели восковые свечи, а огромные масляные лампы свисали с потолочных балок, озаряя ярким светом роскошные одежды гостей и украшавшие их драгоценные камни.

– Я пока его не вижу, – отозвался Кир; внешне спокойный, он все больше нервничал.

Он посмотрел на свою спутницу и замер на мгновение. Веселые огоньки так и порхали по шелковым нитям ее платья, разлетаясь искрами. Темно-синее, как полуночное небо, сюрко с туго затянутой шнуровкой все же не скрывало изящных изгибов ее тела и розовый шемиз под ним. И было очевидно, что он, Кир, неплохо справился со своей работой – внешние рукава, ниспадая каскадом, походили на яркие сапфировые ленты. Волосы же Софии, уложенные по последней моде, были забраны затейливой сеткой, словно сплетенной из тонких золотых нитей, а единственная ленточка темно-синего шелка свисала с сетки наподобие подвески. В таком наряде София напоминала звезду, вспыхнувшую в ясном ночном небе.

– Ты прекрасно выглядишь, – заметил Кир.

– Ты тоже, – отозвалась его спутница.

И они снова окинули взглядом зал.

– Сегодня наша задача проста, – бормотал себе под нос Кир. – Постарайся убедить их в том, что вдова Мистраль – лицо значительное и достойное внимания. Заставь их мечтать о богатствах, которые могут перейти к ним, если только они согласятся с тобой сотрудничать.

София невозмутимо кивнула в ответ.

– Да, хорошо.

– Еще до того как мы покинем прием, они должны знать: с тобой стоит иметь дело. И конечно же, ты должна заставить их говорить о тебе.

София снова кивнула.

– Да, разумеется.

Кир окинул ее с ног до головы строгим взглядом.

– И самое главное: ни в коем случае не обсуждай ни с кем детали. Предложи им в случае чего обращаться ко мне.

София взглянула на своего спутника и с самым простодушным видом спросила:

– Ты о чем?

– Не говори ничего о делах, связанных с торговлей.

София улыбнулась и, склонив голову к плечу, ответила:

– Успокойся, Кир, я не стану ни с кем говорить о делах торговых. Вместо этого я буду говорить о делах… – Она сделала паузу, как бы раздумывая о том, что собиралась сказать, потом заявила: – Буду говорить о делах плотских.

Кир уставился на нее в изумлении. А она улыбалась, веселая и счастливая, словно весенняя птичка, и где-то в глубине ее глаз плясали лукавые огоньки.

– Ты хотела смутить меня, София? – проворчал Кир.

– А что, мне это удалось?

– Удалось или нет – дело не в этом. Лучше скажи, что же ты собираешься им сообщить?

Улыбка ее чуть померкла.

– О чем?

– О делах плотских. Что бы ты могла бы им сказать на сей счет? – осведомился Кир.

Глаза Софии округлились, и она, наклонившись к нему – при этом шелковая вышивка на ее платье заиграла в свете свечей, – тихо проговорила:

– Пожалуй, я предложу им обратиться к моему посреднику.

И тут Кир не в силах сдержаться весело рассмеялся. А София, приподняв голову, с улыбкой взглянула на него – взглянула так, как смотрела когда-то в доме своего отца. Тогда он готов был ее полюбить, а она – влюбиться в него, и у Кира вдруг возникло ощущение, что он вернулся в те далекие годы.

Внезапно по залу прокатился гул, и действительность снова напомнила о себе – к гостям торжественно вышел мэр, появление которого сопровождалось шуршанием шелка и приглушенным бормотанием всех собравшихся.

София повернулась в сторону мэра вместе с остальными.

– Он здесь. Пора… – прошептала она.

– Да, пора, – так же тихо отозвался Кир. – Не передумала? У тебя осталось одно последнее мгновение, чтобы выйти из игры.

Сказав это, Кир невольно поморщился. Боже праведный! Он как будто намеренно тянул время! Когда же он вел себя так в последний раз?

В те времена, когда он каждый вечер, покидая дом судьи Дарнли, старался провести напоследок хотя бы еще одно мгновение наедине с Софией.

Что ж, его последнее мгновение настало пять лет тому назад. Сейчас все это уже осталось в прошлом.

– Вряд ли сейчас подходящее время, чтобы менять курс, Кир, – ответила она, даже не догадываясь о том, что происходило в его душе. – Во-первых, я ужасно проголодалась.

Он снова рассмеялся. Что ей неизменно удавалось, так это вызвать у него смех – и самой смеяться в ответ на его шутки. В том-то и заключался один из ее секретов: София знала, как и когда смеяться.

– А во-вторых, – продолжила она, повернувшись к нему, – что бы ты стал делать в случае моего отказа?

Кир с невозмутимым видом пожал плечами.

– То же самое, что и всегда. Стал бы импровизировать. И наверняка угодил бы в какую-нибудь передрягу.

София внимательно посмотрела на него и со вздохом проговорила:

– Стыдно признаться, Кир, но я поняла, что создана для такого рода игр. И я нисколько не боюсь. Меня беспокоит только одно – возможная неудача. А единственное, что может привести к неудаче, – это присутствие вечно сердитого компаньона.

Кир одобрительно закивал и вдруг, нахмурившись, спросил:

– Уж не меня ли ты имеешь в виду?

София с улыбкой приподнялась на цыпочки и прошептала ему в ухо:

– Это ты боишься, а не я. И ты прав, я имела в виду именно тебя. – Она опустилась на пятки и добавила: – Главное – не стой слишком близко от меня, а с остальным я управлюсь.

В следующее мгновение София резко развернулась, так что подол ее платья раздулся, словно расчищая для нее пространство, а затем плавной походкой направилась прямо к мэру и окружавшим его богатым купцам.

Мэр тут же заметил свою гостью. Лицо его расплылось в улыбке, а губы зашевелились, и вскоре уже вся группа столпилась вокруг леди Мистраль. Кир же, стоявший поодаль, невольно улыбнулся.

Глава 16

Он уже хотел последовать за Софией, но тут рядом с ним появился меняла Томас.

– Как идет ухаживание? – осведомился он.

Кир кивком указал на Софию, окруженную обожателями.

– Похоже, они очарованы.

– Совершенно верно, – согласился меняла. И вдруг проговорил: – Так вот, я навел справки о Реми, мастерски владеющем мечом.

– Значит, теперь он мой?

Меняла покачал головой.

– Нет. Он человек барона Эдгара Даммерси, лорда Нолла.

Кир кивнул и тут же спросил:

– Что еще?

Устремив на него сверкающий взгляд, Томас тихо сказал:

– Некоторые утверждают, что Нолл – креатура Козимо Эндольте. Конечно, никто не может доказать их связь, но давно ходят слухи, что Нолл – человек Козимо.

– Надеюсь, это не очень плохие новости, – пробурчал Кир в задумчивости. Он не ожидал такого развития событий.

Кир надеялся, что с помощью гроссбуха сумеет выманить Козимо из укрытия. Но если Реми, завладевший гроссбухом, – человек лорда Нолла, а тот, в свою очередь, человек Козимо, то выходит, что гроссбух, вероятно уже у него. Но если так, то следовало найти другой способ выманить Козимо из логова, а это полностью расстроит его, Кира, планы. Возможно, окончательно их разрушит.

Однако не исключено, что у Нолла – собственные планы. Или, может быть, он просто замешкался с отправкой гроссбуха. И если так, то надежда еще оставалась.

Заметив, что Томас пристально смотрит на Софию, стоявшую в другом конце зала, Кир спросил:

– Познакомить вас?

– Нет, – покачал головой Томас. И не сказав больше ни слова, направился к выходу.

– Черт возьми, о чем ты только думал?!

Эдгар Даммерси, лорд Нолл, почти кричал, а Реми Черный, стоявший перед его письменным столом, пожимая плечами, оправдывался:

– Но я ведь следовал приказам, вот и все…

Даммерси смотрел на него в бессильной ярости. Проклятие, почему его вечно терзают эти глупцы?! Неужели не существует людей поумнее?

– Козимо хотел, чтобы все было сделано быстро и тихо, – продолжал Реми.

– И поэтому ты сжег ее склад, а потом напал на нее прямо на улице?

Реми снова пожал плечами.

– Мне сказали, что она – женщина смирная… Я мог легко связать ее, но мне было приказано принести гроссбух, поэтому…

– А сейчас она не кажется тебе смирной, не так ли? – перебил Нолл. Он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Было бы неразумно оскорблять Реми Черного, приспешника Козимо. Всем известно, что Реми не только жесток, но и мстителен.

Но, с другой стороны, расстраивать Козимо Эндольте – еще опаснее. А без проклятой торговки шелками Козимо будет крайне расстроен.

Комната Даммерси была залита полуденным светом. Солнце редко навещало покои, выходившие на север, но в этом году северную сторону дома расширили. Планировалось построить высокий солар и туалет с канализацией. Но работы из-за бурь и непогоды застопорились, и поэтому Даммерси сидел сейчас под жарким солнцем, потея и злясь словно простой пекарь. И даже камни вокруг него, казалось, тоже потели. А идиоты приносили одни лишь плохие новости.

Реми яростно сверлил его своими черными глазками-пуговками, потом вдруг швырнул что-то на стол и громко объявил:

– Гроссбух!

«Немногословный человек… – со вздохом подумал лорд Нолл. – И мозгов у него тоже не слишком много».

Даммерси предпочел бы, чтобы Козимо предоставил ему право обходиться своими собственными людьми в деле с торговкой шелком, но тот направил к нему Реми, тем самым давая понять, что он, лорд Нолл, тоже человек Козимо.

Козимо являлся главой комменды, а это означало, что он обладал неограниченной властью, а также возможностью ворочать огромными делами. У Козимо было гораздо больше денег и больше торговых партнеров, чем у кого бы то ни было во всей Англии, и комменда покорно ему подчинялась, как и он, Нолл. Ему подчинялся всякий, у кого была хоть капля разума.

И теперь все охотились за проклятой торговкой шелком, которую Реми упустил. Но он все-таки принес гроссбух.

Нолл придвинул к себе бесценный гроссбух. Его толстые деревянные крышки не были ничем украшены, если не считать старинного замочка в романском стиле – чтобы держать крышки закрытыми.

Даммерси коснулся металла. Холодный…

– Но Козимо хотел и женщину, – напомнил он, не сводя глаз с замочка.

– Зачем она нужна? – буркнул Реми.

Нолл поднял на него глаза.

– Свидетели всегда важны. Их необходимо устранять.

– Кто-то мне помешал, – пробормотал негодяй, переминаясь с ноги на ногу.

– Но тебя ведь наняли специально для того, чтобы убирать людей со своего пути. Вернее, с пути Козимо.

На физиономии Реми дернулся мускул.

– Я так и хотел сделать. Но подоспела стража.

Даммерси убрал руку с гроссбуха.

– Реми, тебе было приказано раздобыть торговку шелком и гроссбух. Дело очень простое. Ты принес гроссбух. Остается найти Софию Шелк.

Глаза Реми сверкнули, затем он развернулся и, громко топая, направился к двери. Даммерси проводил его взглядом и снова уставился на гроссбух.

Кто бы мог подумать, что дойдет до этого? Гроссбух Дарнли – здесь, у него! Говорили, в нем содержатся кошмарные подробности тайных махинаций и столкновений некоторых богатейших людей. И даже сейчас, годы спустя, гроссбух все еще можно было использовать как оружие. Ведь Эдуард по-прежнему король, все такой же энергичный и правящий железной рукой. Состояния многих семей создавались в результате сделок, упомянутых в гроссбухе. И конечно же, все то, что когда-то было дано имеющими власть, могло быть легко отобрано. Судья Дарнли усвоил это… к несчастью для собственной шеи.

Но ему, Ноллу, прошлое было безразлично, как и давным-давно повешенные судьи. Главное для него – деньги!

Что же касается Козимо, то он вроде бы в последний год почти ничем не интересовался, а сейчас вдруг прислал письмо с требованием немедленно найти гроссбух Дарнли и дочь Дарнли. Приказы были короткими и четкими – принести гроссбух и привезти Софию Дарнли.

Нолл радовался, что в те годы еще не являлся сообщником Козимо. Так что его, Нолла, имя на этих страницах не найдут.

Они с Козимо только недавно спелись. Нолл занял место судьи и выполнял в комменде те же задания, что и судья Дарнли когда-то.

Много лет про гроссбух никто не вспоминал. И про дочь бывшего судьи тоже. Казалось, все это кануло в Лету, но сейчас вдруг снова поползли слухи. И следовательно, гроссбух надо… Нет, не это! Козимо пренебрегал своими обязанностями ястреба комменды, и теперь ситуацию необходимо исправить. Они все пострадали, когда Козимо перестал охотиться. Его нужно было как-то… подстегнуть, и именно он, Нолл, сделает это.

Но с чего же начать?

Наверное, следовало обратить внимание на богатую вдову, о которой упоминал мэр Ласт-Феллза. И еще…

Нолл в задумчивости посмотрел в окно. Солнце уже садилось, и на знаменитый гроссбух Дарнли падал оранжевый луч.

Наверное, ни к чему спешить с доставкой гроссбуха. Следовало дать Реми несколько дней на поиски девушки. Он непременно найдет ее. Рано или поздно, но найдет.

Невозможно было представить, что разорившаяся торговка шелком способна противостоять Козимо Эндольте, если тот решил, что хочет ее видеть.

Глава 17

София стояла в кругу восхищенных торговцев.

– Леди Мистраль, мы счастливы, что вы почтили нас вашим присутствием, – проговорил мэр. Кругленький краснолицый человечек, лысый, если не считать остатков волос вокруг макушки, он то и дело улыбался Софии.

Она ответила реверансом.

– О, милорд мэр, я приехала по вашему любезному приглашению. Мне сказали, что здесь собрались самые достойные люди.

Среди собравшихся раздался одобрительный ропот.

– Ваш управитель, миледи, доложил, что это ваш первый визит к нашим берегам.

– Так и есть, – кивнула София.

– Ваш визит – большая честь для нас, – с поклоном обратился к ней седовласый высокий торговец. – Ведь вам знакомы такие рынки, как Венеция и Флоренция, не так ли?

София слегка наклонила чашу с вином и как бы в задумчивости пояснила:

– У меня довольно большая и обширная торговля, поэтому всегда приходится искать новых клиентов. Похоже, что мои возможности торговли в Венеции, Флоренции, Париже и Лукке уже… несколько истощились. Как и в некоторых других местах.

Надолго воцарилось молчание, наконец кто-то из торговцев проговорил:

– Надеюсь, что Англию не так-то легко истощить.

Последовал взрыв смеха. Некоторые из мужчин откашлялись. Потом кто-то из них заявил:

– Англичане никогда не сдаются, миледи.

– Приятно слышать. – София улыбнулась. – И знаете, у меня очень много дел…

– Здесь вас ждет редкое зрелище, миледи, – сказал мэр, выпятив грудь. – Летняя ярмарка в Ласт-Феллзе начинается через две недели. Возможно, вы видели, что подготовка уже началась.

– Здесь, в Англии, есть своя Жаркая ярмарка? Ох, как интересно… – пробормотала София.

– Наш рынок шерсти самый большой на западном побережье, – сообщил кто-то из торговцев. – Я мог бы показать вам…

– Я знаю седельника, который вставляет в кожу прекрасно ограненные драгоценные камни, – перебил другой торговец. – Вы никогда не видели ничего подобного. Позвольте мне…

– Плавка железа, – пробурчал старый толстый торговец; он был на голову ниже Софии и держал чашу с вином как оружие. – Железо – оно куда прибыльнее, чем шерсть.

София улыбнулась старику.

– И вы, сэр, полагаю, плавите железо.

– Именно, – подтвердил он, глядя на нее в упор.

София рассмеялась. Все остальные тоже. А потом посыпались предложения.

– Леди Мистраль, может, я сумею проводить вас…

– Позвольте предложить свои услуги на ярмарке…

– У нас прекрасный дом, в котором…

– Я провожу леди Мистраль! – раздался голос мэра, и все остальные смолкли с кислыми гримасами.

София снова улыбнулась и, окинув взглядом окружавших ее мужчин, проговорила:

– Моя поездка в Ласт-Феллз непременно окупится – ведь здесь такие замечательные торговцы. Надеюсь, мы сумеем установить взаимовыгодные отношения.

Собравшиеся одобрительно загудели.

– Да, на такое стоит надеяться. Вам необходима некоторая компенсация за столь долгое путешествие к нам в такое скверное лето. – заметил тощий, как щепка, торговец. – Ничего, кроме сплошных дождей и обещаний, что в ближайшее время ничего не изменится…

– Но я всегда была поклонницей всего английского, это относится и к погоде, и к мужчинам, и к постели…

Ошеломленные этим заявлением, торговцы долго молчали. А потом все разразились громким смехом.

Беседа продолжалась еще с четверть часа. Наконец мэр подхватил гостью под руку и отвел в сторону. Откашлявшись, тихо проговорил:

– Так вы сказали, миледи, что приехали в Англию ненадолго?

София кивнула.

– Да, именно так. И если я не найду здесь того, что ищу, то мне придется поискать в других местах, не так ли?

– Да-да, конечно. Ваш управитель сэр Киран, миледи, об этом упоминал.

Заметив, что гостья отвлеклась, мэр снова откашлялся.

– Значит, вы ищете компаньонов? Или, может быть, тех, кто готов вложить деньги?

София взмахнула рукой, как бы изображая досаду, – мол, до чего же утомительно объяснять такие простые вещи.

– Мне нужны компаньоны с деньгами, желающие увеличить свои доходы. А как вы их назовете, не имеет значения, милорд мэр. Главное, чтобы они были богаты.

– Насколько они должны быть богаты? – Мэр понизил голос.

София посмотрела на него так, словно впервые увидела.

– Полагаю, эти люди должны быть по-настоящему богаты.

Мэр кивнул и почти шепотом проговорил:

– У меня есть некоторые… связи, которые могут оказаться для вас полезными. Но я, конечно, не стал бы раскрывать эти свои… возможности, если бы миледи не сказала, что ей требуются очень богатые люди, – проговорил мэр, яростно утирая пот со лба.

– Вы все правильно поняли, милорд мэр, – кивнула София. – Да, большое богатство – это главное условие.

Мэр густо покраснел.

– Дело в том, миледи, что я немного знаю. У меня есть связи с очень состоятельными людьми, но они из тех… Видите ли, эти люди предпочитают сохранять анонимность. Надеюсь, миледи, вы понимаете, о чем я.

София положила руку ему на локоть, и его нервная болтовня прекратилась как по волшебству. А она улыбнулась и тихо сказала:

– Милорд мэр, я прекрасно понимаю, о чем вы. И могу сообщить следующее: люди, предпочитающие не привлекать к себе внимания, подходят мне лучше всего. И знайте: я буду в большом долгу перед тем, кто поможет в моих поисках.

Тут мэр снова принялся утирать пот со лба, но на сей раз лицо лучилось улыбкой.

– В таком случае, миледи, я знаком с нужным вам человеком. Скажите, миледи… О, сэр Киран! – Он отвесил поклон Киру, только что появившемуся за спиной Софии. – Мы с вашим управителем уже говорили об этом деле, миледи. Леди Мистраль объясняла свои требования, сэр Киран.

– Значит, объяснили? – Кир взглянул на Софию.

– Совершенно верно. – Она улыбнулась. – Милорд мэр считает, что знаком с человеком, который удовлетворяет нашим требованиям.

Ослепительно улыбаясь, мэр спросил:

– Миледи, а сколько у вас партнеров в настоящее время?

– Ни одного, – ответила София без колебаний.

– Трое, – тут же заявил Кир. После чего они довольно долго смотрели друг на друга.

Наконец Кир взял свою спутницу под руку и с поклоном сказал:

– Прошу извинить нас, милорд мэр.

Жалуясь всем встречным на чрезвычайную усталость леди Мистраль после долгого путешествия, Кир повел ее к выходу, и вскоре они исчезли в ночи.

Глава 18

Они прибыли в гостиницу как раз в тот момент, когда зазвенели колокола Комплайна. Открыв дверь, Кир отступил в сторону, пропуская свою спутницу. Потом вошел следом за ней и закрыл за собой дверь.

Они молча смотрели друг на друга.

– Я скоро, – сказал Кир. Он тотчас же вышел из комнаты и спустился вниз, чтобы узнать у хозяина гостиницы, не было ли писем.

Писем не оказалось, поэтому он снова стал подниматься наверх. Не хотелось думать о том, что ждало впереди. Отвергнутая София, выслушивающая упреки, не слишком приятное зрелище. Но отвергнуть ее необходимо. Следовало избавиться от нее.

Добравшись до своих комнат, Кир увидел, что из открытой двери спальни льется свет. Он вошел туда. Оказалось, что София зажгла свечи – множество дорогих свечей из пчелиного воска – и теперь сидела за столом, склонившись над каким-то гроссбухом.

Схватив с полки флягу с виски, Кир открыл ее и с жадностью сделал глоток. Затем уселся на скамью напротив Софии.

– Я просматриваю твои бухгалтерские книги, – пояснила она, не поднимая глаз.

– Вижу.

Она взглянула на оловянную флягу и едва заметно улыбнулась.

– Я же говорила тебе, Кир, что должна просмотреть их.

Он сделал еще глоток виски.

– Да, говорила.

София снова улыбнулась и вернулась к своему занятию.

Она все еще была в темно-синем сюрко, но развязала шнуровку, державшую рукава у запястий, и подвернула их до локтей. Кроме того, она сняла с волос сетку, удерживавшую прическу, и стянула волосы в узел на затылке, скрепив его длинной палочкой. Выбившиеся пряди обрамляли ее лицо, сейчас сиявшее в ярком свете свечей.

Кир заглянул под стол и обнаружил еще одну вольность – София сбросила туфли и скрестила ноги. Из-под подола юбок выглядывали беловато-розовые пальчики.

Кир невольно вздохнул и снова глотнул виски. Раньше он никому не позволял заглядывать в гроссбухи леди Мистраль. Да и сейчас не позволит. Вот только посмотрит на нее еще немного, а затем…

Не отрывая глаз от гроссбуха, София сунула руку в складки юбок и извлекла… очки!

Кир едва не вскрикнул от изумления. Ведь очки – они только для священников… Хотя в последнее время их покупали многие торговцы. И женщины.

София прижала очки указательным пальцем, удерживая их на переносице. Кир ухмыльнулся, а она, вскинув на него глаза, прищурилась и спросила:

– Ты что-то хотел сказать?

Он покачал головой и, все еще ухмыляясь, обвел пальцем свои глаза, затем прижал невидимые очки к своей переносице.

Брови Софии приподнялись, причем одна чуть выше другой. После чего она медленно подняла руку и стала чертить в воздухе круги, как бы метясь в его грудь. Очертив точный, последний круг, она знаками изобразила, что берет лук и выпускает стрелу прямо в воображаемый кружок.

Кир расплылся в улыбке и покачал головой. А София, усмехнувшись, снова склонилась над книгами.

Он не знал, сколько времени они так просидели. Но видел, что свечи догорали, а луна спускалась все ниже. София крайне редко поднимала голову от книг – только для того, чтобы переменить позу. Она регулярно переворачивала страницы и водила пальцем по строчкам. Очень часто она удовлетворенно хмыкала и очень редко досадливо морщилась, возможно, отыскав какую-то ошибку.

Наконец, сделав очередной глоток из фляги, Кир подался к столу, решив, что резкое движение привлечет внимание Софии. Не привлекло. Она снова перевернула страницу, безмолвно шевеля губами.

– София, – прошептал он, упершись локтями в стол.

Она прижала палец к губам.

– София, – позвал он погромче.

Она перевернула страницу.

– София! – громко воскликнул Кир.

Она подскочила на скамье.

– Что… Что случилось?

– Я отпускаю тебя, София.

Она нахмурилась. Между бровями пролегла морщинка.

– Ты… что?

Он встал.

– Мне больше не требуются твои услуги.

– Ты больше не требуешь… – Она тоже поднялась.

– Тот, кто напал на тебя, состоит на службе у Эдгара Даммерси, лорда Нолла.

София вздрогнула.

– Что ты сказал, Кир?! Ты узнал, кто…

Он кивнул и потянулся к одному из гроссбухов.

– А Нолл, в свою очередь, служит Козимо Эндольте.

София раскрыла рот – и со стоном опустилась на скамью.

– О нет… – прошептала она.

– Возможно, Нолл обманывает Козимо, но если не обманывает… В таком случае за тобой охотится сам Эндольте. Риск слишком велик. Все это становится чересчур опасным.

– Становится чересчур опасным? – София нервно рассмеялась. – Кир, ты сошел с ума. Да ведь именно поэтому я здесь. Потому что все становится чересчур опасным, я обязана быть здесь.

– Нет. – Он потянулся к другому гроссбуху и положил его поверх первого.

София снова вскочила на ноги. Упершись ладонями в стол, заявила:

– Ты не сможешь от меня избавиться.

– Поверь, смогу.

– Но, Кир, ведь я нужна тебе…

Он фыркнул и пробормотал:

– Ты ошибаешься.

– Кир, спроси меня, о чем хочешь. Я многое узнала за последний час.

– Из какого порта перевозят квасцы? – спросил он с усмешкой, так как был совершенно уверен, что София не знала ответа. Ну разумеется, не знала. Упоминание о квасцах потонуло среди других записей на первых страницах гроссбуха, который она изучала. Эта запись, почти неразборчивая, была внесена сразу после того, как он заплатил за пребывание кораблей в знаменитом порту Керасонт, откуда отправляли квасцы.

– Из Керасонта, – ответила София.

Кир замер в изумлении.

– Насколько я поняла, ты платил смотрителю порта сто ливров в год за то, чтобы с судами ничего не случилось.

Кир положил гроссбухи на сундук и снова повернулся к Софии. Она молча смотрела на него, склонив голову к плечу.

– А сколько судов занято в перевозках между Генуей и Сирией? – спросил он.

– Два десятка.

– Где подписаны контракты?

– В Айясе, в конторе генуэзцев.

Кир ненадолго задумался, потом спросил:

– Что мы вывозим из Марше?

– Бумагу. Очень хорошего качества.

– А олово?

– Венеция.

– Воск?

– Испания.

– Наш португальский агент?

Она помолчала, потом призналась:

– По-моему, я не дочитала до этого места, потому что не знаю его имени.

Он невольно улыбнулся, но тут же нахмурился и проворчал:

– Нет, София. Слишком опасно.

Она шагнула к нему.

– Кир, но я ведь говорила с этими людьми… И видела их лица. Им не нужен управитель леди Мистраль, им нужна Мистраль, то есть я.

– Им придется смириться с твоим отсутствием.

– Кир, а что ты им скажешь? Чем соблазнишь? Как выманишь Козимо из логова? О, я знаю, чего ты добиваешься. Ты ведь хочешь добраться до Козимо. Это очень просто понять. Но имей в виду: ты никогда не добьешься успеха без моей помощи.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец София тихо проговорила:

– Ты меня недооцениваешь, Кир. – И это была чистейшая правда. Он всегда ее недооценивал.

Кир тяжело вздохнул и прошелся по комнате. Взяв со стола последний гроссбух, он тихо сказал:

– Возможно, София, ты не поняла. Это чрезвычайно опасные люди.

– Наверное, это ты не понимаешь, Кир. – Она медленно приближалась к нему. – Я со всех сторон окружена опасностью, так что мне в любом случае грозит опасность, где бы я ни находилась.

Сейчас в свете свечей ее волосы казались особенно густыми и красивыми, и она походила на рыжую лису, подкрадывавшуюся к нему все ближе и ближе… Наконец она оказалась в шаге от него, и Кир, невольно смутившись, почти рухнул на стул, стоявший у него за спиной. Судорожно сглотнув, он пробормотал:

– Пойми, София, эти люди…

– Нет, Кир, помолчи немного и послушай, что я тебе скажу. Ты меня слушаешь?

Он посмотрел в ее прекрасные глаза, пылавшие гневом.

– Да, я слушаю тебя, София.

– Так вот, нравится тебе или нет, ирландец, но имей в виду: сейчас не только я нуждаюсь в тебе, но и ты во мне.

Копна распустившихся волос спадала ей на спину. Темно-рыжие локоны на темно-синем сюрко… А глаза ее, отражавшие лунный свет, были сейчас совсем рядом… Темно-зеленые, огромные, сияющие, они смотрели прямо в его глаза.

– Мне следовало бы выбросить тебя в окно. Или связать, – пробормотал Кир.

– А может, ты сделаешь что-то другое? Подумай хорошенько.

Кир шумно выдохнул. Виски делал свое дело, жарко бурля в крови, а ее губы были совсем близко…

– Я не рыцарь, София, – медленно проговорил он, глядя на эти губы.

– Означает ли это «нет»?

– Это означает, что ты не должна стоять так близко.

– Ты намерен отвергнуть меня?

Он потянулся к ее волосам – и в тот же момент содрогнулся от жгучего желания. Кир вдруг почувствовал, что его неудержимо влекло к стоявшей перед ним женщине.

– Ты знаешь, что я хочу сделать с тобой, София? – прохрипел он.

– Поцеловать меня? – прошептала она.

Он провел пальцем по ее нижней губе, затем, поднявшись со стула, тихо сказал:

– И не только поцеловать.

В следующее мгновение он прижался губами к ее губам. Кир знал, что играет с огнем, но не в силах был остановиться. Ведь София не противилась, не отстранилась, и, следовательно, он был допущен в рай…

Но это же глупо! Ему никогда не бывать в раю!

Кир резко отстранился и тотчас же отвернулся от Софии – одному богу известно, чего ему это стоило. Шагнув к двери, он взялся за ручку, но тут сзади раздался тихий голос:

– Ты опять покинул меня.

Эти слова остановили его, и он замер, стоя у двери.

– Ты покинул меня тогда и покидаешь сейчас. Почему?

Он сжал дверную ручку и закрыл глаза.

– Почему ты покинул меня?

Уронив руку, он обернулся к Софии.

Она стояла в нескольких шагах от него и смотрела в пол. Ее бросало то в жар, то в холод, и она ужасно злилась на Кира, на себя, на свое дрожавшее от желания тело, на головокружительный поцелуй Кира, от которого у нее подгибались ноги.

Так было всегда. Всегда, всегда, всегда…

Она хотела Кира так, как земля хочет дождя. Она жаждала его тела и его сердца, но больше всего ей хотелось, чтобы он был достойным человеком.

Подняв голову, она посмотрела Киру прямо в глаза и снова спросила:

– Почему ты покинул меня?

Он по-прежнему стоял у двери. Молчаливый и неподвижный. Казалось, он не собирался ей отвечать. И наверное, никогда не ответит. Поэтому всю оставшуюся жизнь она будет задавать себе один и тот же вопрос: почему он ее покинул?

Тут Кир вдруг тяжело вздохнул и с грустью в голосе проговорил:

– Я не хотел уходить, София.

– И все же ушел, – прошептала она.

– Существовал некий… долг. Ты ведь понимаешь, что означает это слово?

София кивнула.

– Да, конечно. Долг и какие-то обязанности существуют всегда.

– Верно, всегда, – согласился Кир. И умолк.

София снова кивнула. А чего она ожидала? Она ведь знала отца и знала Кира. Да, и в жизни находилось место для привязанности, страсти и даже для развлечений и смеха, но все это второстепенно для мужчин. Некоторые вещи значили для них гораздо больше.

– Я не хотел уходить, – повторил Кир, и что-то в его голосе заставило Софию опять посмотреть ему в лицо.

– Почему же ушел? – спросила она.

– София, долг требовал…

Она вскинула руку.

– Пожалуйста, не надо снова про это. Я прекрасно знаю, что такое долг, обязанности и прочее… Но почему ты ушел? Ты ведь мог не уходить, верно? Или вернуться позже. Но ты не вернулся.

Он со вздохом покачал головой.

– Нет, я не мог вернуться. Они этого не хотели. А моей обязанностью была… ты, София.

– Я? Кир, о чем ты?

– О твоем будущем. Они его обсуждали.

– Обсуждали… мое будущее?

– И среди прочего – твое замужество.

Кир долго молчала. Уж не снилось ли ей все это – весь этот разговор?

– Но кто такие «они»?

– Твой отец и Козимо, – ответил Кир.

– Лжешь! – бросила она ему в лицо.

Он стиснул зубы и словно окаменел.

– Мой отец никогда бы не отдал меня Козимо! – заявила София. – Он купил почти разорившееся предприятие торговца шелком – только бы не выдавать меня своим преступным сообщникам.

Холодная улыбка тронула губы Кира.

– Возможно, это потому, что я пообещал вернуться даже из могилы, если он осуществит свой план.

– План? – София в изумлении уставилась на Кира.

Он по-прежнему стоял у двери, и пламя свечей едва освещало его лицо.

– Твой отец видел, что происходило между нами, София.

– Мой отец видел… – Она осеклась. – Видел нас, когда мы думали, что никто…

– Да, София.

Она шумно выдохнула.

– Но как же так? Я даже не догадывалась…

– Он все знал. И ему это не нравилось.

– А ты покорился и отказался от меня, – с горечью в голосе проговорила София. – Как же ты мог?

Кир пожал плечами.

– Твой отец и Козимо обо всем договорились.

– Это правда?

– Да.

– Сколько они предложили тебе за то, чтобы ты никогда не вернулся?

– Ничего.

– Ничего? – переспросила София с недоверием.

– Именно так. Ничего.

– И все же ты их послушал.

– Я никого не слушал, – процедил он сквозь зубы.

– В таком случае я не понимаю, – со вздохом пробормотала София.

– Да, не понимаешь, – отозвался Кир, и в голосе его прозвучал ледяной холод.

– Тогда, может быть, объяснишь?

Он молча повернулся к ней спиной – достаточно красноречивый ответ.

– Почему нет?! – крикнула она ему вдогонку.

Уже за порогом он проговорил:

– Потому что я ублюдок с черным сердцем и не желаю ничего тебе объяснять. Читай любые гроссбухи, а потом засыпай. Если повезет, завтра нас ждет долгий день.

Стоя в дверях, София смотрела ему в след, нисколько не радуясь тому, что все-таки добилась своего – Кир не стал ее выгонять. И конечно же, она не замечала, как дрожали ее руки. София ничего вокруг не замечала и думала лишь об одном: поцелуй Кира – этого слишком мало после пяти лет грез о нем.

Уже гораздо позже, когда она проснулась среди ночи, ей вспомнились его слова. Он сказал: «Вернусь даже из могилы». Почему он так сказал?

Кир сбежал по ступенькам и ворвался в общий зал, в это время уже закрывавшийся. Увидев его, хозяин решил, что правила можно немного изменить в пользу управителя весьма выгодной гостьи. Он тотчас же поставил перед Киром кружку эля. Тот молча пил и явно был не в духе.

– Женщина или лошадь? – спросил, наконец, хозяин.

Кир рассмеялся и ответил:

– Женщина, к сожалению.

Хозяин уперся объемистым пузом в стойку и сочувственно кивнул.

– Беда с ними, но оно того стоит.

Кир утвердительно кивнул в ответ на это замечание. А хозяин между тем продолжал:

– Взять хотя бы вашу госпожу, если будет позволено сказать, сэр. Прекрасная леди…

Кир промолчал, а хозяин добавил:

– Именно так я и сказал гонцу, который только что прибыл к ней.

Кир резко вскинул голову.

– Кому?

Хозяин кивком указал на дверь.

– Человеку, который прибыл к ней. Как раз перед тем, как вы вошли. Должно быть, разминулись, поскольку вы вошли черным ходом. По-моему, гонец из благородных, как и подобает такой леди! – крикнул он вслед Киру, уже вылетевшему из зала.

Перескакивая через несколько ступенек, Кир помчался наверх, но остановился на середине лестницы, увидев Софию, стоявшую на верхней площадке. Она молча посмотрела на него сверху вниз, и по спине его пробежал холодок.

– Что случилось? – спросил Кир.

Она подняла руку, в которой держала светлый обрывок пергамента.

– Нас пригласили в Нолл-Кип.

Кир не знал, что на это сказать, поэтому молчал. Наконец, откашлявшись, пробормотал:

– Ты все-таки добилась этого.

– Мы вместе добились этого, – прошептала она в ответ, и ему показалось, что улыбка, промелькнувшая на ее губах, засияла в темной ночи.

Глава 19

София проснулась в молочно-беловатом рассвете и с трудом разлепила глаза. Раскинула руки, моргнула и попыталась шевельнуть ногами. Но к ним словно груз привязали; казалось, на ногах лежало что-то тяжелое.

София чуть приподнялась и взглянула на ноги. На них действительно что-то лежало. Что-то бугристое… и разноцветное. Она села в постели, но ноги по-прежнему находились под чем-то тяжелым и цветастым. София протерла глаза, протянула руку и коснулась шелка. Перед ней были ярды и ярды шелка, тонкие хлопковые ткани и…

София наконец-то вытащила ноги из-под узла.

– Кир! – позвала она. – Здесь, на постели, огромный узел из…

– Ты на редкость наблюдательна, – донеслось из соседней комнаты.

– Кир, ты не понимаешь… Я разбираюсь в шелке, а это шелк. Дорогой шелк. Очень много дорогого шелка. И он увязан в узел.

– Прости, что увязал в узел.

Скрипнули дверные петли, и дверь из соседней комнаты чуть приоткрылась.

– Кир, почему это здесь?

– Думаю, все это требует переделки. Придется повозиться с шитьем. – Снова скрипнули петли, и дверь тихо затворилась.

София широко улыбнулась и встала с постели.

На следующий день они уже подъезжали к Нолл-Кип. Ехали под палящим солнцем в сопровождении двух вооруженных охранников и вьючной лошади. Все нанятые слуги остались в ближайшем городке; Кир решил: чем меньше рядом лишних глаз и ушей, тем лучше.

Жар поднимался от земли – и падал на них с небес. Они, насколько возможно, держались в тени и вели лошадей под кронами высоких деревьев. Птицы и насекомые прятались в тех местах, которые смогли найти, и даже ветерок дул нехотя и лениво над страдавшей от жары землей. На горизонте же собирались зловещие тучи – огромные и зеленоватые, медленно катившиеся по небу.

– До грозы успеем, – заверил свою спутницу Кир.

София то и дело смотрела на его профиль, затененный широкополой шляпой. Он был в одной только тунике, если не считать штанов в обтяжку и сапог. Оружия на нем было гораздо больше, чем одежды, но Кир и сам по себе был смертоносным оружием. За то время, что София его не видела, он сильно изменился; его сила была закалена как сталь после огня и молота. Кир и прежде отличался силой, но тогда был слишком молод и выставлял свою силу напоказ. Теперь же стал зрелым мужчиной, молчаливым и жестким. Жестким во всем.

Он снял шляпу и пригладил волосы, стянутые ремешком на затылке. Затем прищурился и посмотрел куда-то вдаль. После чего обернулся и что-то тихо сказал одному из охранников. Его туника была наполовину расшнурована, так что виднелась загорелая грудь, покрытая капельками пота. София взглянула на эту грудь и тихонько вздохнула.

– Слушай внимательно, – неожиданно сказал Кир.

Она молча кивнула.

– Постарайся, чтобы Даммерси увидел вот это. – Он протянул ей два переплетенных тома, которые достал из седельных сумок. – Тут последняя запись о судовом грузе и еще кое-что.

София наскоро просмотрела документы, которые не успела прочитать ночью.

– Он должен увидеть их случайно, – наставлял Кир.

Она снова кивнула. Немного подумав, тихо сказала:

– Теперь у меня есть все, что нужно.

Кир молча улыбнулся, и она в который уже раз подумала: «Улыбка – самое грозное его оружие».

Через минуту-другую он вытянул вперед руку и проговорил:

– Мы почти на месте.

Вскоре кавалькада въехала на вершину холма, и лес расступился. Ниже расстилался широкий сожженный солнцем луг, а на другом холме стоял замок лорда Нолла, возвышавшийся над окрестностями. Крепкие бревенчатые стены окружали замковый двор со всех сторон, а прямо у стен находилась маленькая деревушка, выросшая рядом подобно грибам с серыми и коричневыми шляпками-крышами. У ручья же стояла мельница с медленно двигавшимися крыльями.

Сквозь окна-бойницы в стенах и наверху башенок пробивался желтоватый свет. И можно было разглядеть во дворе людей в ярких одеждах – в этот момент небольшая группа всадников въезжала в ворота. На стенах же стояли часовые, бдительно осматривавшие окрестности.

– Слушай внимательно, София, – пробормотал Кир. – Эдгар Даммерси – человек благородного рождения, но он не слишком знатен и не слишком богат. И это безумно его терзает.

– А что он ценит в жизни?

– Женщин, вино, лошадей, соколов.

– Предсказуемый человек.

– Но хитрый и опасный. Такой вполне может одурачить. Но главное, не подстрекай его, – добавил Кир, выразительно взглянув на свою спутницу.

– Я никогда никого не подстрекаю! – возмутилась София.

– Обязательно расскажи о портах с наиболее глубокими водами, – продолжал Кир, игнорируя ее негодование.

– И если найдешь возможность упомянуть о Филиппе, – это не пройдет незамеченным.

– Филипп?..

– Король Филипп Французский.

– А каким образом я должна упомянуть в нашей беседе о короле Франции?

– Король – один из твоих покупателей, – заявил Кир.

София взглянула на него с подозрением.

– Что-то я не видела этого в твоих книгах.

– Не успел вписать. И еще… Если сумеешь занять Нолла таким образом, чтобы я смог проскользнуть в его кабинет…

– Гроссбух! – выдохнула София. – Кир, ты нашел гроссбух?! Гроссбух здесь?!

Он молча кивнул и обратил взгляд на замок. Не глядя на Софию, спросил:

– Так ты сможешь сделать это? Сумеешь отвлечь Нолла?

– Отвлечь мужчину? Пфф! Я могла бы сделать это с закрытым ртом! Нужно всего лишь заставить его говорить о самом себе. Для мужчин это самое интересное.

Кир вскинул брови.

– Наверное, это весьма полезно, не так ли?

– Чрезвычайно полезно. Что-нибудь еще? Может, заставить его потанцевать для тебя?

Он тихо фыркнул.

– Если сможешь заставить Нолла потанцевать, дам тебе пенни.

Тут София вдруг повернулась в седле и пристально посмотрела на своего спутника.

– Пять, – заявила она.

– Пять чего? О чем ты?

– Пять пенни. Если я заставлю его танцевать.

Кир весело рассмеялся, а София мысленно вздохнула; веселый и довольный Кир – это поистине смертоносное сочетание.

– Что ж, договорились, – кивнул он. – Так мы готовы, девочка?

– К твоим услугам, – ответила София с улыбкой и натянула поводья.

Кир медленно последовал за ней, но почти тотчас же перешел на галоп, потому что услышал отдаленный раскат грома.

Глава 20

– Ничего? – Нолл уставился на Реми Черного.

Тот отрицательно покачал головой.

– Нет. Никаких следов девушки.

Нолл в раздражении отшвырнул перо.

– Она – женщина, мелкая торговка. Без денег, без богатых родственников. Как же она способна ускользать от тебя?

Реми молча смотрел на лорда своими блестящими глазками-пуговками.

– У меня нет времени на такие проволочки, – проворчал Нолл. – У меня полно других дел. – Он взмахом руки указал сначала на стол, заваленный бумагами, потом на окно. Гости, приглашенные на охоту и на праздник в честь Дня Всех Святых, начали прибывать – со двора уже доносился шум.

Реми с невозмутимым видом пожал плечами, потом вдруг спросил:

– Что за другие дела?

Нолл поморщился. Какая наглость! Неужели этот болван решил допрашивать его?!

– Торговые дела. Тебе этого не понять.

– Твои дела – это то, чего требует от тебя Козимо, – заявил Реми.

Ах, вот в чем суть. Козимо направил к нему этого негодяя, чтобы тот шпионил. Проклятие! Никто не смеет шпионить за лордом Ноллом, в чьих жилах течет благородная английская кровь! Он что, какой-то безродный прислужник?!

И все же… он был прислужником.

– У меня новые денежные вклады для Козимо, – объявил он.

Реми презрительно усмехнулся.

– Козимо не интересуют деньги. Ему надо вот это. – Он кивком указал на гроссбух, лежавший на том же месте, что и вчера. – Почему эта вещь все еще здесь?

Нолл положил на гроссбух ладонь, словно защищая его.

– Потому что я никому не доверю доставку этой вещи. А сам я сейчас занят – у меня другое неотложное дело. Здесь гроссбух в безопасности, так что успокойся. Лучше займись поисками женщины.

Реми кивнул и повернулся к двери. Уже у порога он обернулся и сказал:

– Постарайся доставить гроссбух поскорее. Король Эдуард вот-вот сделает свой ход. Значит, нам тоже нужно.

Король Эдуард? Даммерси замер, потрясенный осознанием того, что Реми Черный, возможно, знал больше, чем он, правая рука Козимо Эндольте.

Не в силах пошевелиться, Нолл еще долго таращился на дверь, за которой исчез Реми. Внезапно на пороге появился слуга.

– Позвольте, милорд? – спросил он, и Нолл молча кивнул.

Лицо слуги было красным от бега по винтовой лестнице. И он прижимал к груди небольшой сундучок, окованный железом, – из тех, что обычно кладут в сундуки куда большего размера, если в маленьком хранится нечто ценное.

– Леди Мистраль прибыла, – объявил слуга, входя в комнату.

– Что это у тебя? – спросил Нолл.

Слуга с поклоном поставил сундучок на край стола.

– Во дворе случилась путаница с сундуками леди Мистраль, но я уверен, что мне сказали принести это сюда.

Нолл протянул руку и потрогал железную крышку сундучка. Та негромко звякнула – сундучок оказался не заперт.

– Значит, леди Мистраль? – переспросил Нолл.

– Да, милорд.

Дождавшись ухода слуги, Нолл поднял крышку. В сундучке лежали два тома, переплетенные в кожу. Гроссбухи или, возможно, судовые отчеты.

Он улыбнулся и стал читать. Гроссбухи торговых людей – очень познавательное чтение, особенно в тех случаях, когда торговец не знал, кто их читал.

Нолл быстро переворачивал страницы. Все торговые сделки леди Мистраль за целый год были весьма добросовестно задокументированы.

Снова улыбнувшись, Нолл позвал своих стражников, стоявших за дверью.

– Приведите мне управителя леди Мистраль, – приказал он. Мэр Ласт-Феллза посоветовал иметь дело именно с управителем, так что вполне можно было начать с него.

Глава 21

Оказавшись в парадном зале замка, Кир обратил внимание на какого-то странного торговца; тот, казалось, беседовал со стеной. А может, со шпалерой или с окном? Торговец находился довольно далеко от него, так что трудно было определить.

Праздник уже начался, и сразу стало ясно, что всевозможных веселящих напитков оказалось в избытке; Нолл еще не появился, но гости уже опрокидывали кружку за кружкой. Кир мысленно это одобрил: выпивка делала людей беззаботными и неосторожными.

– Вон тот из Дейла, – сказал сидевший рядом торговец, указывая кружкой на человека, беседовавшего со стеной. – Держите свою леди подальше от него. Он туп как дерево.

Сидевший рядом с Киром торговец по имени Обри Уоррен был очень богат, очень жизнерадостен и очень умен.

Кир в ответ кивнул и проговорил:

– Я сделаю все, чтобы леди Мистраль не слишком больно ушиблась о его твердую голову.

Уоррен ухмыльнулся.

– Обращайтесь за советом, если потребуется, и я никогда вас не подведу.

– Благодарю. – Кир снова кивнул.

Уоррен внимательно посмотрел на него и вдруг спросил:

– А может, вы уже выбрали? Нолла? Комменду?

Кир дипломатично промолчал, а Уоррен расхохотался; он был уверен, что сразу же обо всем догадался. Подозвав к себе знакомых, он воскликнул:

– Вот это сэр Киран! Управитель леди Мистраль!

Торговцы молча переглянулись, а Уоррен добавил:

– Сэр Киран – достойный конкурент. Так что не обманывайтесь, глядя на его юное лицо. Думаю, такого человека не хотелось бы встретить в темном переулке.

– Не могу представить управителя, которого хотел бы встретить в темном переулке, – заметил один из торговцев. Кивнув Киру, он тихо сказал: – Мне не терпится встретить вашу леди, сэр. Мы много о ней слышали. И о ситуации, в которой она оказалась, – добавил торговец уже почти шепотом.

– О ситуации? – переспросил Кир.

Тут Уоррен осмотрелся и проговорил:

– Возможно, нам четверым лучше отойти в сторону. Тогда я кое-что вам поясню. На тот случай, если комменда не оправдает ваших ожиданий, сэр Киран.

Кир с улыбкой кивнул, но в этот момент к ним подошел стражник, похожий на вооруженную тень.

– Милорд просит вас прийти, сэр Киран, – сообщил он.

Торговцы тотчас умолкли; они явно были разочарованы. Взглянув на них, Кир проговорил:

– Думаю, мои ожидания вот-вот оправдаются. Всего доброго. – Встав из-за стола, он откланялся и последовал за стражником.

Кира проводили в кабинет барона Даммерси и обыскали, дабы удостовериться, что у него нет оружия (он его уже сдал в дверях). После этого стражники закрыли за ним дверь, отсекая шум веселья, доносившийся снизу.

– А, сэр Киран! Прекрасно! Садитесь же! – Даммерси указал на стул, налил в чашу вина из глиняной бутылки и подал гостю. – Я счастлив, что вы с вашей хозяйкой приняли мое приглашение!

Кир уселся и проговорил:

– А она очень благодарна вам за это приглашение. На нее ваш замок произвел огромное впечатление.

Нолл улыбнулся.

– Что ж, она ведь недавно в Англии… За ней необходимо ухаживать. Ее необходимо впечатлять. Говорят, она очаровательна.

Кир утвердительно кивнул.

– Невероятно очаровательна.

– И владеет целой флотилией?

Кир снова наклонил голову, украдкой оглядывая комнату и запоминая расположение мебели и сундуков. Некоторые из них казались запертыми, другие же были открыты. Гроссбух, скорее всего, находился тут или в спальне Нолла. Но, возможно, его уже отправили Козимо.

Даммерси пристально взглянул на гостя и проговорил:

– И служит ей весьма толковый управитель.

Кир пожал плечами.

– Служу так, как могу. Впрочем, то же самое можно сказать и о вас.

Нолл едва заметно поморщился, но улыбнулся и заметил:

– Мэр уже говорил со мной о вашем деле.

Кир поставил чашу на стол.

– О чем именно он говорил, милорд? Хотя… Это не важно. Мне кажется, вы хотите о чем-то меня спросить. Я прав?

Нолл кивнул и тут же заговорил:

– Я проверил вашу госпожу. Она имеет целую флотилию торговых судов и занимается в основном предметами роскоши. Но сейчас леди Мистраль собирается заняться и шерстью. Говорят, что ее капитал – более тридцати тысяч золотых флоринов. Известно также, что сам Мистраль умер, а вдова просто унаследовала его дело.

Кир мысленно улыбнулся. Все складывалось именно так, как было задумано.

– Вы многое знаете, милорд, – произнес он почтительно.

– Я сделал это своей обязанностью – знать все и обо всех. Так какие же у вас проблемы, сэр Киран?

– Видите ли, моя госпожа попала в беду, и беда эта возрастет, если ничего не изменится. Дело в том, что очень многие не хотят иметь дела с женщиной.

Даммерси в задумчивости кивнул, глядя в свою чашу.

– Значит, она разорена?

– Можно сказать, что она – тонущий корабль.

– И ищет покупателей?

– Не совсем так. Но она пустилась в плаванье без компаса. Вернее, пустилась бы без меня.

– А вы – ее полярная звезда? – спросил Нолл с улыбкой.

Кир коротко поклонился.

– Мне посчастливилось стать ее другом.

Нолл рассмеялся и проговорил:

– Она не слишком хорошо умеет выбирать друзей, не так ли?

– Это не столь уж важно, – заявил Кир. – Так вот, мне велено искать английских торговцев, с которыми леди Мистраль могла бы познакомиться. И конечно же, ей нужны надежные компаньоны. Возможно, вы, милорд, захотите стать одним из них. Или, может быть, единственным?

Нолл откинулся на спинку стула и уставился в потолочные балки. Где-то за дверью тихо заиграли флейта и лютня. Дуэт довел мелодию до конца и начал другую. И тут Нолл, наконец, взглянул на гостя и тихо спросил:

– Почему сейчас?

– Простите, милорд, я не очень-то…

– Вы должны понять мое положение, сэр Киран, – перебил Нолл. – Я – нечто вроде портала к огромному морю денег. Мои рекомендации в подобной ситуации имеют немалый вес. Но я должен быть очень внимателен и разборчив. Должен без всяких сомнений знать, кого и что рекомендую. – Он умолк и уставился на свою чашу. Потом вновь заговорил: – Поверьте, я постоянно вижу всевозможных болтунов, представляющих собой не что иное, как гороховую шелуху. Я вынужден лущить эти стручки, чтобы понять, есть ли внутри горошины. И становится крайне неприятно, если их внутри не оказывается.

– Могу представить, – кивнул Кир. – Хотите видеть саму леди?

– Да, я хотел бы увидеть леди, – ответил Нолл, поднимаясь. – С удовольствием поговорю с ней.

Кир тоже встал.

– Она очень… хрупкая, – пробормотал он вдруг. И тут же понял, что сказал ужасную глупость. София – хрупкая?.. Безумна – возможно. Но ни в коем случае не хрупкая.

– Сэр Киран, ваше беспокойство трогает, но поверьте, я не кусаюсь. – Барон улыбнулся и убрал со стола какие-то бумаги, под которыми обнаружился один из тех томов, что недавно принес ему слуга.

Кир присмотрелся. Ему очень хотелось улыбнуться, но вместо этого он резко проговорил:

– Это принадлежит моей госпоже.

Нолл проследил за его взглядом.

– Совершенно верно. Ваша госпожа по ошибке велела принести свой сундучок сюда.

– И вы в него заглянули.

– Разумеется. Почему бы и нет? Крайне полезное чтение. Ваша леди богата проектами… и бедна в их выполнении.

– Я уже говорил вам об этом.

– Сэр управитель, я не полагаюсь на слова управителей, – процедил Даммерси. – Я сам встречусь с леди, чтобы убедиться в том, в чем должен убедиться. И буду говорить с ней так, как считаю нужным. Я слышал, она не совсем равнодушна к мужским чарам. И к мужским постелям.

Кира захлестнула волна ярости. А Нолл в этот момент обошел стол, что было крайне неразумно с его стороны. Кир преградил ему дорогу; барон же, пристально взглянув на него, проворчал:

– Какого черта? Чего вы хотите?

– Пытаюсь сделать так, чтобы ваша беседа с моей госпожой не повредила ей.

Лицо Нолла залилось краской гнева.

– Вы зря играете со мной, сэр Киран.

– А вы зря оскорбляете мою госпожу.

– Дай пройти, управитель! – прорычал Нолл. – Не лезь не в свое дело!

И тут случилось нечто странное: Киру ужасно захотелось выхватить меч и перерезать горло человеку, без которого его месть не могла бы свершиться.

Глава 22

София смотрела в окно комнаты, куда ее проводили. Оно выходило на большой луг с сожженной травой, но отсюда не было видно голубой ленты реки, которую они пересекли в дороге.

У одной из стен стоял высокий гардероб, украшенный изысканной резьбой, все стены были выбелены и украшены изображениями вьющихся лоз и листьев. На кровати лежали тюфяки, набитые соломой, пол был чисто выметен, и все здесь свидетельствовало о богатстве.

Только однажды София побывала в столь богатом доме. Ее отец, навещавший тогда одного барона, у которого возникли какие-то судебные тяжбы, прихватил ее с собой.

В дверь тихо постучали. Вошедшая служанка сделала реверанс.

– Миледи, я Элспет. Меня прислали, чтобы помочь вам одеться.

Как мило… И как раз вовремя. Не могла же она пригласить сюда Кира, чтобы помог ей с платьем, как помогал все последние дни.

– Я принесла миледи прекрасную сетку для волос! – воскликнула девушка. – И несколько лент для ваших запястий.

Улыбчивая и веселая Элспет описала все, что умела делать, и вскоре выяснилось, что эта девушка и впрямь весьма искусна. Укладывая волосы Софии, она весело болтала, рассказывая о гостях, о празднике и о том, как красив управитель леди Мистраль.

– Ох, миледи, лорд Эдгар даже пригласил вашего управителя в свой кабинет совсем недавно, – щебетала девушка. – В сопровождении трех стражей, ни больше ни меньше…

София замерла, глядя в ручное зеркальце из полированного металла.

– Трое, говоришь? – переспросила она.

Элспет с улыбкой кивнула.

– Да, миледи, проводили его к милорду. А он далеко не всех к себе зовет, уверяю вас. – Девушка понизила голос до заговорщического шепота. – Не любит принижать себя до управителей, знаете ли…

– Вот как? – София откашлялась; ей никак не удавалось избавиться от кома, подкатившего к горлу. – Что ж, я многое слышала о лорде Нолле. Говорят, он человек благородный, настоящий рыцарь.

– Вы слышали про него такое, миледи? – удивилась служанка.

– Я просто хотела сказать, что он спокойный, разумный человек.

Горничная, замерла, и София тут же добавила:

– Даже если он рассержен на кого-то.

– Я ничего не знаю о таких слухах, миледи, – без колебаний заявила девушка.

София встретилась с ней взглядом в зеркале.

– Почему? Разве это не так?

– Скажите, миледи, – девушка, очевидно, решила поговорить по душам, – вы чем-то прогневили милорда?

– Вовсе нет. – София рассмеялась. – Но если какой-то человек рассердил, что тогда?

– Для него это плохо. Ну а теперь скажите, вы предпочитаете…

– Мне все равно, Элспет. – София вскочила на ноги, делая вид, что встревожилась. – Скажи, сколько сундуков принесли в мою комнату?

– Все, что стоят здесь, миледи, – пробормотала девушка.

– Но одного, кажется, не хватает. Да, не хватает! Самого важного! Куда, по-твоему, он пропал?

Служанка в недоумении пожала плечами.

– Миледи, я ничего не знаю, но могу сейчас…

– Нет-нет, не надо. – София покачала головой. – Теперь вспомнила. Я сказала одному из слуг, что там хранятся документы и что его нужно отнести в кабинет. Думаю, он не так понял и отнес сундук в кабинет твоего хозяина. – Она очень надеялась, что так и произошло, поскольку сама велела слуге отнести его туда.

Служанка крайне встревожилась.

– Я отвечаю за все ваши вещи, миледи, и я могу…

София поспешила к выходу и бросила на ходу:

– Нет-нет, ты не виновата. Давай-ка немедленно вернем сундучок, и никто ничего не узнает.

– Но миледи, сейчас начнется ужин. Так что если сундук отнесли в кабинет милорда и если милорд там… – При этой мысли служанка побелела как полотно.

– Это займет не больше минуты, – возразила София, уже подходя к двери. – Уверена, твой господин посочувствует моей, надеюсь, беспочвенной тревоге из-за денежных вопросов. Но едва ли он настолько ленив, чтобы постоянно сидеть у себя в кабинете. Зашел – и тут же вышел. Так что не беспокойся.

Девушка не стала спорить, и вскоре они вошли в хозяйские покои. Элспет объяснила затруднительное положение гостьи стражу у дверей, о сапоги которого терся кот. Стражник с подозрением оглядел их, но все же открыл дверь. София тотчас устремилась в комнату и споткнулась, столкнувшись со служанкой, а та, в свою очередь, столкнулась со стражником, который споткнулся о кота, – и все трое ввалились в кабинет лорда.

Кир внезапно сообразил, что никак не сможет перерезать горло Ноллу – ведь он при входе отдал стражникам все оружие. Кир решил, что тогда просто придушит негодяя, но тут вдруг послышался какой-то шум. В следующее мгновение дверь распахнулась, и в комнату ввалились вооруженный страж, служанка в чепце… и София.

Нолл молча уставился на них. София же замерла у порога и воскликнула:

– О, милорд, мои глубочайшие извинения! Я всего лишь надеялась… – изобразив смущение, она сделала реверанс и продолжала: – Видите ли, милорд, я всего лишь искала сундук с несколькими важными гроссбухами, который, возможно, по ошибке принес сюда ваш…

София осеклась и устремила пристальный взгляд на гроссбух «леди Мистраль», лежавший на столе барона.

После чего нахмурилась и с холодком в голосе осведомилась:

– Я вам не помешала, милорд?

Кира так и подмывало зааплодировать. Но он, шагнув к Софии, пробормотал:

– Миледи, позвольте я…

Но Даммерси первый добрался до гостьи.

– Леди Мистраль, ваше присутствие – большая честь для меня, – объявил барон и низко склонился над ее рукой.

– А я польщена вашим великодушным приглашением, милорд, – прошептала София, снова изображая смущение.

– Прошу вас не обращать внимания на хлопоты и тревоги старика, – с улыбкой сказала Нолл. – Не желая вас беспокоить, я попросил сэра Кира прийти сюда, чтобы поговорить о том, как сделать ваше пребывание в Англии наиболее приятным. Пожалуйста, не обижайтесь.

Улыбнувшись в ответ, София заметила:

– Вряд ли ваши хлопоты можно игнорировать, милорд. Знаете, я бы не употребляла по отношению к вам слово «старик».

– Вы льстите мне, миледи.

– В надежде на ответную лесть. – София снова улыбнулась.

Нолл рассмеялся.

– Что ж, пойдемте, миледи. – Барон взял гостью под руку. – Пора заканчивать дела и начинать веселье. К тому же вы, наверное, проголодались. Думаю, вам понравится английская кухня.

Нолл вывел гостью за порог, предоставив Киру идти следом.

Глава 23

Рыцари, вассалы, лорды из соседних замков, бродячие менестрели и несколько десятков собак – все собрались в парадном зале, здесь царил настоящий хаос. Гости то и дело шутили, перебивая друг друга, постоянно раздавались взрывы смеха, а музыка эхом отражалась от стен.

Кир сидел неподалеку от Софии, поэтому прекрасно слышал, как Нолл рассказывал ей о своих подвигах. Указав на сверкающие доспехи, висевшие на стене, он заявил, что в битве снял их с убитого врага, лежавшего в луже крови.

София почтительно слушала и кивала, изредка издавая возгласы восхищения. В какой-то момент она взглянула на Кира, и Даммерси, перехватив ее взгляд, проворчал:

– Ваш управитель постоянно держится рядом. – Барон придвинулся поближе к гостье.

– О да, вы правы, милорд. К тому же сэр Киран очень наблюдателен.

– Наверное, он весьма полезен, не так ли?

София кивнула.

– Да, он прекрасный советчик.

– И очень хороший сторожевой пес, верно?

– Да, он хорош во многих отношениях.

– Неужели? – Барон едва заметно нахмурился.

– О да, он выполняет любые поручения и справляется со всеми заданиями. Но все же не может сделать для меня все на свете и поэтому нервничает. И он, как любой мужчина, всегда жаждет получить лучшее и старается помешать другим сделать то же самое.

– Совершенно верно, – ухмыльнулся барон. – Вы прекрасно разбираетесь в мужчинах. Я счастлив, что в мой дом приехала дама такого высокого положения, дама, пожелавшая навестить наше северное побережье.

София ответила сияющей улыбкой.

– Таковы обычаи южан, милорд. Мы всегда пытаемся угодить нашим… возможным друзьям и компаньонам.

– Так вы ищете компаньонов, миледи?

– Мудрый торговец всегда их ищет, не так ли, милорд?

Нолл с улыбкой кивнул.

– Совершенно верно. Кому, как не новым компаньонам вдохнуть новую жизнь в ваше предприятие, – я прав?

София неторопливо оглядела зал, стараясь не остановить взгляда на Кире. Затем, легонько коснувшись шеи кончиками пальцев, снова повернулась к Ноллу и с ослепительной улыбкой ответила:

– Вы абсолютно правы, милорд.

Тут Нолл придвинулся к ней еще ближе и что-то тихо сказал. – Кир не расслышал, что именно. А София снова улыбнулась.

Через несколько мгновений они поднялись и проследовали на стены замка.

– Я жаждал этой минуты наедине с вами, миледи, – проговорил барон.

Луна уже поднималась над замковыми укреплениями, и София, стоя на замковой стене, любовалась раскинувшейся перед ней долиной. Серые стены с трепетавшими на ветру красно-голубыми флагами Нолла почти нависали над темными хижинами и протекавшей рядом рекой.

Наконец, повернувшись к Ноллу, София сказала:

– Вы, вне всякого сомнения, хотите поговорить о моих судах, не так ли?

Барон чуть приподнял бутыль, которую принес с собой, и налил в чашу гостьи немного вина.

– Я не против такой беседы, миледи. – Проницательные глаза Нолла поблескивали в темноте, а улыбка казалась вполне искренней.

Но улыбке Нолла нельзя было доверять – София прекрасно это понимала. И давно уже составила план действий. Необходимо убедить Нолла, что компания леди Мистраль достойна больших вложений. Тогда он, возможно, даст ей рекомендации к Козимо Эндольте. Но ничего не выйдет, если она выкажет к этому слишком уж большой интерес. Кир многому научил ее в искусстве обмана, и она теперь, изображая сомнения и нерешительность, время от времени тихонько вздыхала и помалкивала. Помалкивала, думая о том, что Кир, наверное, уже обыскивает кабинет.

Наконец, взглянув на барона, она кивнула, давая понять, что готова выслушать его. И он тотчас же заговорил:

– Управление компанией «Мистраль» после кончины вашего мужа, должно быть, стало непосильным бременем для вас, миледи.

София кивнула.

– Вы правы, сэр. – Она сделала глоток вина и, изображая растерянность, проговорила: – Раньше у нас с мужем было много партнеров и друзей, но после его смерти мало кто готов сотрудничать с компанией «Мистраль». Моя торговля сокращается. О, жестокосердые итальянцы и французы! Остается лишь надеяться, что англичане не таковы.

– Конечно, не таковы, – заявил Нолл. – Мы очень хорошо относимся к умным и красивым женщинам.

София с улыбкой кивнула и снова окинула взглядом долину. Яркая луна заливала поля и крохотную деревушку серебристым светом.

Опершись плечом о прохладный камень, София взглянула на барона и тихо спросила:

– Так как же ведут дела англичане? И как вы, милорд, ведете свои дела?

Нолл взглянул на нее настороженно. Издав короткий смешок, проговорил:

– Я занимаюсь самыми разными делами, миледи.

– Уверена, что так и есть.

– Признаюсь, что я не против подхватить полупустой кувшин, – продолжал Нолл. – Уверен, что так же поступал и ваш супруг. Трудно найти успешного торговца, который поступал бы иначе.

– Это так… – вздохнула София. – Я тоже когда-то так пыталась, но, увы… – Она повертела в пальцах чашу.

– Да-да, понимаю. Сэр Киран упоминал про ваши недавние… трудности, – осторожно заметил барон.

– Неужели? Что ж, он человек честолюбивый…

Нолл слегка поклонился.

– Как и я, миледи.

– Выходит, я окружена честолюбивыми людьми… – вслух размышляла София, любуясь залитой лунным светом долиной. Сожженная трава отливала серебром.

София мысленно улыбнулась, прислонившись к зубцу крепостной стены. Как же быстро она превратилась в богатую вдову-южанку. Но она должна была это сделать – у нее просто не было выхода.

Нолл переступил с ноги на ногу и проговорил:

– Вам повезло, миледи, потому что у меня, возможно, найдутся богатые друзья, которые, скорее всего, заинтересуются сотрудничеством с вами.

– Заинтересуются? – София взглянула на собеседника, прищурившись. – А может, вы сами захотите приобрести?

– Нет-нет, миледи, – поспешно перебил Нолл. – Но предлагаю вам нечто более выгодное. Конечно, у меня свои интересы, но я могу…

– Какие именно интересы?

Нолл задумался, расчесывая пальцами бороду.

– Ну… видите ли, я и мои друзья… Эти люди считают, что есть смысл вкладывать деньги в тех торговцев, которые…

– Разорившихся? – резко проговорила София. – Поверьте, милорд, мои дела пошатнулись, но я вовсе не разорилась.

– Вы не так меня поняли, миледи. Сэр Киран привел вас ко мне в поисках помощи, не так ли? Комменда, то есть мои друзья… Это очень влиятельные и очень богатые люди. И они умеют хранить молчание. Мы слышали о ваших несчастьях, о ваших неудачах, потому что многие торговцы не хотят иметь с вами дело. Но мы не столь близоруки, как они. И готовы вам помочь.

София отвернулась и тихо проговорила:

– Сэр Киран сказал мне то же самое. – После долгого молчания она спросила: – Какая именно помощь имеется в виду?

Сапоги барона скрипнули, когда он шагнул к Софии. Положив ладонь на ее руку, согнутую в локте, он заглянул ей в глаза и тихо спросил:

– Может, поговорим о цене, миледи?

– Даже не знаю… – София отстранилась. – Ах, милорд, похоже, я очень устала. Долгое путешествие, штормы на море…

– Не уходите, миледи, – потребовал барон и сжал ее руку. Очень сильно.

Внезапно раздался звон шпор, и дверь за их спинами широко распахнулась. Перед ними появился Кир с какой-то женщиной. Они остановились прямо перед Ноллом и Софией, и женщина тихонько взвизгнула. Ее широкие зеленые юбки почти скрывали сапоги Кира. Он обнял ее за талию, как бы придерживая, чтобы она не оступилась.

«Но почему эта женщина так раскраснелась? – подумала София. – Может, Кир обнял ее вовсе не для того, чтобы поддержать? И вообще, что он делает здесь с женщиной в то время, когда должен обыскивать кабинет Нолла?»

Кир вежливо извинился перед ними обоими, но язык его слегка заплетался. София фыркнула и, взглянув на Нолла, сказала:

– Пойдемте, милорд. Я нахожу, что здесь немного душно.

Нолл кивнул и посмотрел на ирландца с видом триумфатора. Когда же они проходили мимо, София перехватила быстрый взгляд Кира и тотчас же поняла, что он вовсе не пьян.

Барон проводил свою гостью к высокому столу, на который как раз подавали очередное блюдо. А потом еще одно и еще… В какой-то момент Софии показалось, что их было не меньше сорока.

Впрочем, ей было не до ужина, потому что она наблюдала за Киром. А тот прохаживался по залу, то и дело останавливаясь, чтобы обменяться с кем-нибудь шутками, после чего следовал общий смех. Причем его сопровождала целая толпа женщин, и все они время от времени пытались оказаться в поле его зрения – изящно и плавно проплывали перед ним точно лебеди.

София нахмурилась. Лебеди очень жестокие и злобные. Она не любила лебедей.

Еще больше помрачнев, София слишком энергично принялась полоскать руки в миске с водой, которую поднес слуга. Вода расплескалась, и слуга, вскрикнув, отскочил.

– Возможно, после того как подадут сыры, я покажу вам свою коллекцию рукописей, миледи, – сказал Нолл, глядя на мокрые рукава гостьи. – Или, может быть, захотите отдохнуть? Развлечения ведь становятся менее утонченными по мере продолжения вечера…

Взяв себя в руки, София улыбнулась – не стоило обращать внимания на капавшую с рукава воду.

– Милорд, но это так занятно! Интересно, как выглядят англичане, когда сбрасывают с себя личину утонченности?

– Люди у нас такие же, что и повсюду, миледи, – ответил барон. – Кости, танцы, забавы со шлю… – Он осекся и со вздохом закончил: – И тому подобное.

София повернулась и с широкой улыбкой заявила:

– Но я просто наслаждаюсь игрой в кости и танцами, милорд. И тому подобными вещами тоже.

Глава 24

Когда несколько часов спустя Софию, наконец, проводили до двери комнаты, Кир уже ждал ее – сидел молчаливый и неподвижный. Закрыв за собой дверь, она подошла к окну и остановилась в лунном свете. Постояла немного, затем повернулась к столу, зажгла свечу и принялась распускать волосы.

Кир по-прежнему молчал, внимательно наблюдая за ней. А она вынула несколько булавок, потом еще несколько… и через несколько секунд волосы ее рассыпались по плечам оранжевым дождем. И только теперь Кир понял, почему молчал, почему медлил… Ему очень хотелось увидеть ее волосы, рассыпавшиеся по плечам и спине.

– Тебе следовало быть более осторожной, София, – громко и резко проговорил Кир.

София вздрогнула от неожиданности.

– Ох, Кир… Ты меня напугал…

– Прекрасно.

– Что ты здесь делаешь, Кир?

– Хочу тебя предупредить.

– О чем речь?

– Во-первых, ты должна запирать дверь на засов, когда возвращаешься к себе. А во-вторых… не дразни Нолла. Ведь он – животное, зверь! Не стоит подвешивать мясо перед его носом – не успеешь убрать.

– Но ты же сам просил вызвать у него желание.

– Желание присвоить чужие деньги, не более того!

– Тем не менее я все-таки заставила его разговориться.

Кир подался вперед.

– О чем именно он говорил?

София подняла к волосам руку, необычайно бледную в лунном свете.

– Он сказал много всякого, но больше всего его интересовали цены.

– Неужели? – Кир едва заметно улыбнулся.

– Да, именно так. – София тоже улыбнулась.

– Что ж, леди Мистраль, прекрасная работа.

София кивнула, давая понять, что оценила комплимент. А Кир добавил:

– У тебя все вышло просто замечательно. И с гроссбухами в кабинете Нолла, и со служанкой, и даже с котом.

София усмехнулась.

– Кот сам бросился в гущу битвы, так что вряд ли это моя заслуга.

– Все происходившее – твоя заслуга, София.

Она снова усмехнулась. Она вытащила из волос последние оставшиеся булавки и проговорила:

– Тебе тоже следует быть осторожным, Кир. И что ты делал на стенах? Ведь ты должен был обыскивать кабинет Нолла! – Она помолчала и добавила: – Можно подумать, ты ревнуешь… Но это ведь… ничему не поможет.

– Верно, ничему, – кивнул Кир, помрачнев.

Не сводя с него глаз, София направилась к ширме в дальнем углу комнаты и скрылась за ней. И теперь смутно был виден только ее силуэт. Вот она наклонилась, потом…

Кир отвел глаза. Ему следовало уйти. Прямо сейчас. Но он не ушел… и снова уставился на ширму.

А София уже отбросила в сторону юбки и принялась развязывать ленты подвязок.

Затаив дыхание, Кир наблюдал, как София раздевалась за ширмой. И было очевидно, что именно этого она и хотела – хотела раздеться перед ним.

Но он-то, Кир, скоро уйдет. Пойдет к себе, ляжет в темноте и будет вспоминать шорох шелка и скрип половиц под изящными ножками…

– Похоже, ты прекрасно провел время сегодня, – пробормотала София; теперь она что-то надевала, – очевидно, другую тунику.

– Я?.. Каким образом?

– С женщиной.

Кир нахмурился и пробурчал:

– Это была не женщина, а тактика. Ну, для отвода глаз.

– Наверное, очень обидно для нее.

Кир с усмешкой покачал головой.

– Нет-нет, ошибаешься. Эта женщина готова любить любого – лишь бы заплатил. Но я-то ей платить не намерен.

София вышла из-за ширмы. Рыжеватые волосы обрамляли прекрасное лицо. Она улыбнулась и посмотрела прямо ему в глаза. Кир вздрогнул – и замер, не в силах пошевелиться. «О чем же я думал все последние годы?» – внезапно промелькнуло у него.

Собравшись с силами, он поднялся на ноги. Желать тела Софии – это было понятно и неизбежно. Но желать саму Софию – совершенно невыносимо.

Кир направился к двери.

– Он танцевал, – раздался у него за спиной голос Софии.

– Что? – Кир остановился у порога.

– Даммерси танцевал.

– Танцевал?.. – пробормотал Кир – и умолк.

Глава 25

София стояла перед маленьким столиком, спиной к двери. Выпуклый узор на лежавшей перед ней щетке для волос поблескивал серебром в лунном свете.

– А ты разве не видел? – спросила она, глядя на розы, вьющиеся по белым стенам. – Да, Даммерси танцевал.

За спиной у нее заскрипели половицы – Кир возвращался.

– Я впечатлен, София.

Она невольно улыбнулась. Наконец, резко развернувшись, взглянула на Кира, уже стоявшего перед ней. И он стоял совсем близко – высокий, в расшнурованной тунике; кроме нее на нем были только сапоги и штаны.

– Он танцевал для тебя, – тихо сказал Кир.

Она расплылась в улыбке. Кир тоже улыбнулся – и ей вдруг ужасно захотелось прижаться к нему. И хотелось сделать так, чтобы он почаще улыбался. Чтобы улыбался именно так, как улыбнулся ей сейчас.

Тихо рассмеявшись, она заявила:

– Причем дважды танцевал!

Кир вынув из-за пояса кожаный кошель и положил его на стол.

– Ты выиграла пари, София.

– Знаю, – кивнула она, тихонько вздохнув. Ах, как же ей хотелось, чтобы он… хотя бы прикоснулся к ней.

И тут Кир, словно прочитав ее мысли, протянул к ней руку, и мозолистая ладонь, скользнувшая под тяжесть волос, легла ей на затылок. Он осторожно привлек ее к себе и пробормотал:

– У тебя замечательно все получилось. – Поглаживая ее шею большим пальцем и глядя с улыбкой в глаза, он тихо проговорил:

– Помнишь тот последний раз, София?

Помнит ли она? Да она все эти годы об этом вспоминала…

Он пришел в темноте, под боярышник. Зашел со спины и прижался губами к ее шее, что-то шепча по-ирландски – она этих слов не понимала, но чувствовала, что они означали. А потом она повернулась к Киру лицом и крепко к нему прижалась. Сунув руку в вырез туники, он сжал ее грудь, а другая его рука скользнула ей под подол. И все это время он шептал ей на ухо ирландские слова – непристойные, порочные, чудесные…

Она таяла в его объятиях – и вдруг ее позвал отец.

Ей никогда не забыть тех волшебных минут. Тогда небо, казалось, наполняло ее, и казалось, что все ее надежды и мечты наконец-то сбылись – тогда она была по-настоящему счастлива. А потом… Потом он с ужасающим грохотом сбросил ее с небес на землю.

И вот сейчас Кир приблизил губы к ее уху и прошептал:

– Поверь, я все помню…

В следующее мгновение он резко отстранился и направился к двери.

София же стояла как громом пораженная. Внезапный уход Кира ошеломил ее. Но ведь было очевидно: он хотел ее так же сильно, как и она его. Да-да, хотел! Между ними всегда пылал огонь желания. Но если она желала Кира так же, как истомленная зноем земля жаждет дождя, то он хотел ее, как ветер, желающий все смести и унести вдаль.

Поэтому ей следовало забыть все то, что было в прошлом, и больше никогда не вспоминать это безумие. Но она не могла забыть. Ее сжигала страсть, и сердце ныло по нему постоянно, ныло все эти пять лет.

И сейчас, когда он уходил, когда был уже у двери… Ей хотелось броситься за ним следом и остановить, но вместо этого она прошептала ему в спину:

– Я тоже помню.

Глава 26

Кир уже положил ладонь на дверную ручку, но, услышав ее шепот, остановился и оглянулся.

– Насколько хорошо? – спросил он так тихо, что она едва расслышала.

София судорожно сглотнула.

– Очень хорошо. Каждую ночь вспоминаю об этом и помню каждое мгновение. – Тяжело вздохнув, она отвернулась.

Но Кир не уходил – она не слышала скрипа двери. Наконец послышались размеренные шаги и зазвенели шпоры. Он снова возвращался. Прошел по комнате и остановился у нее за спиной.

Она затаила дыхание. А он сунул палец в вырез ее туники на спине и чуть приспустил, обнажив плечо.

София шумно выдохнула.

Тут Кир склонился над ней, губы замерли над ее обнаженным плечом… и он вдруг дунул ей на плечо.

Ее сердце гулко забилось, а он ведь даже не прикоснулся к ней!

– Так ты помнишь это? – тихо пробормотал Кир.

– Помню, – шепнула она в ответ.

Тут он снова подул на нее, и она почувствовала его дыхание, которое, казалось, обжигало. София затрепетала, и тело ее будто опалило огнем.

– Я хочу поцеловать тебя, – проговорил Кир хриплым голосом.

София зажмурилась и откинула назад голову. В следующее мгновение его губы коснулись ее плеча, и она, тихо застонав, слегка опустила голову, подставляя затылок, отдаваясь ему…

Кир же легко и изящно перешел по мосту, который она только что выстроила между ним и собой; он покрывал обжигающими поцелуями ее плечи, шею и даже волосы.

– Держись за кроватный столбик, – прошептал он ей в ухо.

И она держалась – крепко ухватилась за деревянный столбик и держалась – иначе не устояла бы на ослабевших ногах. А Кир, возвышавшийся над ней как гора, теперь принялся нежно поглаживать ее спину, плечи и бедра. В какой-то момент он сжал ее груди, задев напряженные ноющие соски. И в тот же миг София тихонько вскрикнула – и обмякла в его объятиях. А он снова стал поглаживать ее, но при этом расшнуровывал на ней тунику. А потом вдруг отстранился и, пристально глядя ей в глаза, тихо сказал:

– Что же ты молчишь, София? Ты ведь понимаешь, что я могу продолжить, верно?

Она прошептала в ответ что-то неразборчивое.

– Скажи «да», – проговорил он хриплым шепотом. – София, скажи «да».

Она судорожно сглотнула. Ей страстно хотелось всего того, что должно было последовать за этим «да». Кир действительно хотел ее. И был готов. Он просто ждал ответа.

Положив голову ему на плечо, София шепнула:

– Да.

Это короткое слово мгновенно воспламенило его. Сжав ее бедра, он крепко прижался к ней, но лишь на долю секунды – прижался только для того, чтобы дать почувствовать силу своей страсти. А затем – не успела она сделать вдох – спустил тунику с ее плеч, и та, соскользнув, легла у ног Софии зеленой лужицей. И как ни странно, Кир уже стоял к ней лицом, хотя все это время вроде бы находился у нее за спиной…

Но теперь он уже крепко прижимал ее к себе, страстно целуя в губы. А его ладони тем временем скользили по ее телу, воспламеняя все, к чему бы ни прикасались, оставляя огненный след…

Пламя это спускалось все ниже и ниже, а София мысленно умоляла о новых ласках – тогда он увидит, что она тоже умеет воспламенять.

Тут он сжал ее ягодицы, и она вскрикнула от неожиданности. Ах, как же он ее распалял! Обжигал так, будто ставил на ней свое тавро.

Взяв ее лицо в ладони, Кир снова прижался губами к ее губам. Потом, усевшись на сундук, стоявший в изножье кровати, он принялся покрывать поцелуями ее плечи и груди, спускаясь все ниже, а она продолжала крепко держаться за кроватный столбик. Внезапно его рука скользнула под ее юбки, и она стоном прошептала:

– О, Кир…

Тут его палец коснулся влажных завитков, и она, вздрогнув, громко застонала. А он прижался губами к ее груди и, чуть прикусив сосок, проник двумя пальцами в ее лоно. София с громким вскриком запрокинула голову.

– Да, именно так, – прохрипел Кир. По-прежнему целуя ее груди, он стал медленно двигать пальцами.

– О, Кир, Кир… – шептала София, все так же крепко сжимая свою опору. А он все так же медленно продолжал ласкать ее, и она тихо стонала, повторяя его имя.

Внезапно он усилил давление, и рука ее судорожно стиснула кроватный столбик, а из горла вырвался громкий хриплый стон.

– Взгляни на меня, – прошептал Кир.

Она подняла голову и уставилась в темные глубины его глаз.

– Я помню тебя, – сказал он.

И в тот же миг София содрогнулась всем телом и упала ему на колени, шепча его имя.

Глава 27

София понятия не имела, сколько времени прошло, прежде чем она пришла в себя. Мгновение? Час? Она знала только одно: за окном непроглядная тьма, а Кир по-прежнему ее ласкает, осыпая поцелуями.

«О господи, что я натворила?!» – воскликнула она мысленно. Тихо вздохнув и отстранившись от Кира, София поднялась на ноги и покачиваясь словно пьяная, проковыляла к окну, совершенно игнорируя того, кто превратил ее в развратницу, в изменницу самой себе.

Она выглянула в окно, но легче ей не стало, так как было совершенно ясно: то, что произошло, – все это действительно случилось. И выходит, она теперь стала развратной шлюхой, шлюхой Кира, выполнявшей все его требования и желавшей его, как земля жаждет дождя.

И если Кир с его искусными поцелуями и мастерством обольщения смог одержать над ней верх… Ведь это означало, что ее можно подчинить, что она ни на что не годится.

София выпрямилась и пробормотала:

– Похоже, что… – И тут же осеклась, ошеломленная собственным голосом – хриплым и совершенно неузнаваемым – словно она неделями молчала.

София резко отстранилась от окна и вернулась в комнату. Кир сидел там же, где она его оставила. Сидел, опустив голову и глядя на свои руки. Являя собой сейчас великолепное зрелище! Его скульптурно вылепленное тело было отчасти обнажено – видна была загорелая смуглая грудь в прорези распахнутой туники, а также могучая шея, волосы же растрепались, и отдельные пряди, выбившиеся из-под ремешка на затылке, спадали на спину и на плечи.

Шагнув к нему, София решительно заявила:

– Это все, Кир.

Он молча поднялся и подошел к двери. Обернувшись, сказал:

– Закройся на засов, когда я уйду.

«Как будто теперь это может меня защитить», – со вздохом подумала София.

Глава 28

Кир пробрался в кабинет Нолла, чтобы начать поиски. Все оказалось на удивление просто – хлипкий замок… и никакой стражи. Человек наиболее уязвим, когда чувствует себя в безопасности. Как и он сам в ситуации с Софией.

Кир откинул крышки сундуков и выпрямился, напряженно прислушиваясь. Но нет, поблизости явно никого не было, а те поздние гуляки, что еще не спали, едва ли зайдут в кабинет барона.

Тут он вдруг вспомнил о Софии – и тяжело вздохнул. Проклятье, какой же он все-таки болван! Почему он заставил себя сдержаться? Ведь она явно хотела того же! К тому же она не девственница, не ребенок. София взрослая женщина, желавшая его, Кира. А он почему-то…

Кир снова вздохнул и машинально окинул взглядом комнату. Но что это? Неужели…

Да-да, на маленьком столике у окна лежал гроссбух Дарнли!

Кир шагнул к столику и, раскрыв гроссбух, принялся читать, быстро перелистывая страницы, на которых подробнейшим образом описывались преступные сделки.

Причем детали были таковы, что просто дух захватывало. Они ошеломляли и приводили в негодование. На страницах гроссбуха можно было найти объяснение многих странных и прежде необъяснимых событий. Например, совершенно неожиданных результатов голосований в парламенте короля Эдуарда. Здесь же – на случай, если у кого-то из преступников хватит наглости отрицать свое участие, – имелись записи обо всех происходивших встречах и совещаниях. И значились имена тех, кого можно было бы допросить в связи с тем или иным делом. Совершенно очевидно, что рано или поздно кто-то из этих людей обязательно сломался бы и выложил все, что знал.

Были также изложены истории о том, как людей доводили до банкротства. И сведения о состояниях, нажитых преступным путем. И конечно же, имелись записи о людях, вынужденных по какой-либо причине обращаться к Роджеру Дарнли, судье и «проводнику» в комменду. И похоже, кто-то подслушивал эти частные беседы и заносил их в гроссбух – все до единого слова.

Причем все было записано рукой Софии. Все, кроме самых последних записей, сделанных рукой Ричарда Писца – у того был почерк со странным наклоном – так обычно пишут левши. Киру хорошо был знаком этот почерк, и он знал, что Ричард когда-то был писцом у Козимо.

И мужем Софии!

Глава 29

София проснулась от стука в дверь. Спрыгнув с постели, она осмотрелась. В окно сочился серый рассвет, а воздух был тяжелым и в комнате стало душно. Но кто же так рано пришел?..

Она на цыпочках подошла к двери и прошептала:

– Кто там?

– Люцифер. Открывай!

София с облегчением вздохнула – и тут же нахмурилась. Почему он так рано? Отодвинув засов, открыла дверь. У порога стоял Кир, вкладывавший меч в ножны. Он сразу объявил:

– Мы уезжаем.

– Но почему? А как же охота?

Кир жестом подозвал слуг, стоявших в коридоре. Они тотчас вбежали в комнату Софии, схватили ее сундук и потащили к двери. Она уставилась на них в изумлении. Едва они переступили порог, Кир захлопнул за ними дверь.

– София, поторопись.

– Но что происходит? – спросила она. – Почему мы уезжаем? Мне нужно убедить этих людей…

– Они уже убеждены. Мы едем.

Она кивнула.

– Что ж, прекрасно. Но почему так поспешно?

– Необходимость.

Он оглядел ее камизу.

– Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?

София нахмурилась и проворчала:

– Куда больше обычного. Поскольку слуги только что унесли мои платья.

Кир взглянул на нее, прищурившись.

– Почему же ты ничего не сказала?

Она смерила его презрительным взглядом.

– А почему ты ничего не сказал?

Он пристально посмотрел на нее, затем открыл дверь и распорядился:

– Будь готова в течение часа.

В серых утренних тенях – надвигалась гроза – Кир проводил Софию во двор и объяснить Ноллу, что у них возникли неотложные дела. Она попрощалась со всеми, затем подошла к барону и тихо прошептала:

– Я много думала о том, что мы обсуждали вчера вечером.

Даммерси ухмыльнулся и молча кивнул.

– И очень заинтересована во встрече с вашими друзьями, – продолжала София, натягивая на голову капюшон. – Но имейте в виду: я не приму суммы меньше чем двадцать тысяч.

Барон снова кивнул.

Минуту спустя София с Киром уже сидели в седлах.

Они во весь опор скакали к Ласт-Феллзу. Тучи метались по небу как взбесившиеся лошади, непрестанно гремел гром, а ветер стонал и завывал, пронося мимо них ветки и клубы пыли.

– Я вынуждена указать на некоторое отсутствие стройности в твоих планах, Кир, – громко сказала София. – Мы могли бы задержаться и переждать грозу.

– Нет, – коротко ответил Кир, надвигая на лоб капюшон. С щетиной на щеках, в капюшоне и в забрызганных грязью сапогах он сейчас выглядел зловеще, угрожающе и удивительно походил на разбойника.

– Почему нет? – яростно прошипела София.

Он повернулся к ней и окинул долгим и абсолютно бесстрастным взглядом – точно смотрел на стену. Потом снова стал смотреть вперед.

София со вздохом пожала плечами – что она могла прочитать в этом его взгляде?

Они были уже в миле от Ласт-Феллза, когда на землю внезапно спустились сумерки и наконец разразилась гроза – по земле застучали огромные дождевые капли, поднимавшие фонтанчики пыли.

– Быстрее! – крикнул Кир, пуская коня в галоп. И София тотчас же последовала его примеру.

Когда они влетели во двор «Испанской дамы», дождь уже лил сплошной стеной, и они вбежали в гостиницу насквозь мокрые.

Общий зал был переполнен, и в дымном воздухе витали запахи пота и кухни; гроза загнала всех под крышу, и люди, заполнившие зал, вволю ели и пили.

В тот момент, когда Кир с Софией вошли, сбившийся с ног хозяин орал на мальчишку-слугу, облитого элем. Но, увидев вновь прибывших, хозяин тотчас же повернулся к ним, вытирая руки о передник.

– Есть письма? – коротко спросил Кир.

– Нет, сэр. После вашего отъезда – ни одного. Мое почтение, миледи. – Хозяин поклонился Софии.

Кир окинул взглядом общий зал и приказал:

– Принесите ужин наверх.

– Хорошо, сэр.

– И выпивку тоже.

– Очень хорошо, сэр. Да, у меня есть прекрасная головка сыра, оставшийся с утра хлеб и…

– Пришлите наверх, – перебил Кир, пристально взглянув на хозяина.

Тот побледнел и молча закивал.

А Кир, взяв под руку свою спутницу, чуть ли не потащил ее вверх по лестнице.

София стояла посреди комнаты, решая, стоило ли выжимать юбки; во всяком случае она не хотела раздеваться и сушить их при Кире. Но тот, судя по всему, не собирался уходить, поэтому…

Она осмотрелась, но никакой посудины, кроме ночного горшка, не обнаружила. Что ж, горшок, так горшок… Шагнув к нему, София принялась выжимать юбки.

А Кир подошел к окну и закрыл ставни. Вскоре в дверь постучали, и он тотчас же распахнул ее и взял поднос у испуганного слуги. Вернувшись, поставил поднос на стол, схватил кружку с элем и с жадностью сделал глоток.

Какое-то время София молча наблюдала за ним. Потом снова наклонилась над горшком и продолжила свое занятие.

– Должна сказать, что не вижу его, – сказала она с усмешкой.

Кир поставил кружку на стол и пробурчал:

– Чего именно?

– Твоего обаяния. Ты начисто его утратил. Я разочарована. Нолл тоже был разочарован. И даже наш хозяин!

Кир молча пожал плечами и подошел к кровати. Немного помедлив, стал расстегивать пояс.

– Я вовсе не собирался производить впечатление на Нолла. И уж тем более на хозяина гостиницы.

– Но я-то ездила с тобой именно для того, чтобы произвести впечатление на Нолла, не так ли? А ты не очень-то мне помогал. И если бы ты время от времени давал себе труд произносить «доброе утро», или «благослови вас Господь», или «пожалуйста», или хотя бы «спасибо», то люди более охотно выполняли бы твои пожелания.

– Люди довольно часто выполняют мои желания и без этих любезностей, – проворчал Кир, швырнув на кровать меч с поясом и кинжалами.

София вспыхнула. Неужели он намекал на прошлую ночь?! Что ж, вполне возможно. Скорее всего, именно так.

София фыркнула и заявила:

– Я просто хочу сказать, что вовремя произнесенное «пожалуйста» может сослужить тебе службу в самых сложных ситуациях. – Она продолжала выжимать юбки. – Ох, теперь шелк окончательно испортится.

– Я никогда не говорю «пожалуйста», – пробурчал в конце концов Кир.

Она взглянула на него через плечо.

– Но ты и «спасибо» ни разу не сказал.

Тут он стащил с себя тунику, и София невольно вздрогнула – все ее тело словно огнем опалило. Полуобнаженный Кир! Кир с голым торсом!

– Ошибаешься, София. Я часто благодарил людей.

– Но не говорил ни «спасибо», ни «пожалуйста»?

– Верно, не говорил.

– Глупо, – буркнула она.

Кир в упор посмотрел на нее и заявил:

– Лгать мне тоже глупо.

София вскинула брови.

– Мне очень жаль, но я никогда не лгала тебе, Кир.

Он молча смотрел на нее. Смотрел довольно долго. Потом швырнул мокрую тунику на постель, сунул руку в свой узел и что-то вытащил из него. После чего снова повернулся к Софии. И теперь в руке у него был гроссбух – тот самый, в темном кожаном переплете, потрескавшемся по краям.

– О, Кир! – в радостном волнении вскричала она, потянувшись к гроссбуху. – Ты нашел его!

– Нашел, – кивнул он столь бесстрастно, что улыбка ее тут же погасла.

Опустив руку, она спросила:

– В чем дело, Кир?

– Ты ведь знаешь, что там?

Она кивнула.

– Да, знаю.

– Имена, даты, сделки… – говорил он, приближаясь к ней.

– Да, знаю. Ужасающие деяния…

– Верно, ужасающие. И все записано твоей рукой.

Глава 30

София кивнула и со вздохом опустилась на скамью.

– Ты прав. Это мой почерк. Я задокументировала все эти сделки.

– По требованию отца?

Она покачала головой.

– Нет. Он много лет об этом не знал.

– Но это… Это невозможно! – в изумлении воскликнул Кир.

Она с горькой усмешкой пробормотала:

– Что тут невозможного? Я ведь умею писать. И умею слушать. Умею ненавидеть.

– Но как? Каким образом?

– Я сидела за дверью каждый раз, когда к отцу приезжали гости, и все записывала. Да-да, записывала все, что они говорили, абсолютно все.

– Но зачем?

София потупилась и пробормотала:

– Потому что терпеть не могла то, что они делали. – Ее голос дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. – Я не могла остановить все это, но могла записать. Эти люди хотели пребывать в тени? Так вот, на них упал луч солнца!

– Но к чему тебе это?

Она пожала плечами.

– Я хотела… – София вздохнула. – Я думала, что когда-нибудь каким-то образом сумею их остановить.

– Помогло ли все тобой записанное осудить твоего отца?

Она решительно покачала головой.

– Нет. Против него и без того было много доказательств. Но пошли слухи о «гроссбухе Дарнли». Люди подумали, что у отца это нечто вроде кинжала, который на всякий случай можно всегда держать у горла Козимо. Но мой отец тут ни при чем. Все дело во мне. Поэтому они никогда не перестанут за мной охотиться.

В комнате воцарилось молчание. А за окнами бушевала гроза – молнии то и дело сверкали в небе, освещая все вокруг неестественным светом.

Молчание затягивалось, и в какой-то момент София подумала, что разговор закончен. Ох, не знала она, что именно таким образом ее тайна будет раскрыта, не знала, что придется исповедаться перед тем, кого она любила. И конечно же, она не знала, как теперь поступит Кир.

Наконец, собравшись с духом, София подняла на него глаза.

– Расскажи о своем муже, – проговорил он неожиданно.

Она взглянула на него с недоумением.

– О моем муже? Зачем?

– Потому что я попросил.

– Ну что ж… – София попыталась собраться с мыслями. Интересно, что за дело Киру до ее мужа? Сделав глубокий вдох, она вновь заговорила: – Я перебралась в Баттен-Даунс вскоре после того, как отца повесили. И Ричард перебрался туда чуть попозже.

– Насколько позже?

Она задумалась.

– Ну, через несколько недель… Может, через месяц после меня. Он всегда удивлялся этому совпадению. Двое чужаков… Одни в городе… Вот мы и сблизились. Он предложил мне руку из жалости. Я в этом уверена, потому что вряд ли ему была нужна жена без приданого, к тому же почти обанкротившаяся. Мне тогда было очень трудно. Переезд, новая жизнь, переговоры с людьми, которых я никогда прежде не видела, – все это ужасно утомляло. В общем одинокая женщина. Женщина без мужа и без будущего… Но Ричард пришел мне на помощь. Сделал предложение. Немногие пошли бы на такое. Он был очень добр и…

– Он не был добр, – перебил Кир.

София подняла глаза.

– Не понимаю, о чем ты… Ведь ты… – Она взглянула на него, прищурившись: – Ты же не знал моего мужа, верно?

В ответ – молчание.

– Да, ты не знал моего мужа, не мог его знать, ведь так?

Ответа и на сей раз не последовало.

– Что ты молчишь, Кир?! – не выдержав, закричала София.

– Я знал твоего мужа, – ответил он, помрачнев.

– Но откуда?

– Он был бухгалтером у Козимо.

– Но это… невозможно, – пролепетала София.

– Ричард Писец. Левша. Лучше владел пером, чем мечом. Похоже?

София похолодела; казалось, холод разливался по всему телу, замораживая ее.

– Но… Ричард… Он ведь был…

– Человеком из комменды.

– Нет-нет, он был…

– Бухгалтером Козимо.

– Нет! Невозможно! Я ведь от них сбежала! Никто не мог меня найти. Я взяла новое имя, новую…

– Я отвозил ему деньги, София, – снова перебил Кир. – И его подпись – на моих квитанциях, поэтому я знаю его руку. Он распоряжался деньгами Козимо. Пока не исчез. Исчез бесследно. Вскоре после смерти твоего отца.

– Нет-нет, я думаю…

– К тому же последние записи в гроссбухе сделаны рукой твоего мужа, – добавил Кир.

– Что?! – София уставилась на него в изумлении.

– И это доказывает, что он получал деньги.

– Деньги?

– Очень большие суммы. Чрезвычайно большие.

София посмотрела на свои руки. Они дрожали.

– Насколько большие?

– Многие тысячи.

– Но это невозможно, Кир! У нас никогда не было таких денег! Мы всегда жили скромно и…

– У кого-то были такие деньги. И получал их твой муж, София.

– Но от кого? – прошептала она, чувствуя, как гулко колотится в груди сердце – вот-вот выскочит.

– От посланника французского короля.

От этих слов Кира София чуть не задохнулась:

– Но я не знаю… посланника короля Франции, – пробормотала она глупейшим образом.

– Зато его знал твой муж, – заявил Кир, который, казалось, знал все на свете. – А король Эдуард только что объявил войну французскому королю.

Глава 31

София чувствовала, как все ее тело сковывает ледяной холод. Она коснулась пальцами губ. Ледяные…

– Господь милостивый, – прошептала она, прижимая ко лбу ладонь. – Нет, не понимаю…

Тяжко вздохнув, она отвернулась к стене. Ей надо было подумать, собраться с мыслями…

Неужели ее муж был сообщником Козимо Эндольте и комменды? Нет! Не может такого быть! Это невозможно…

– И все же… возможно, – пробормотала София, размышляя вслух. Да, Ричард действительно переехал в тот же город, что и она, несколькими неделями позже. И тотчас же стал за ней ухаживать. А через несколько месяцев сделал предложение. И он поставлял шелк в Трапезунд и налаживал торговые связи, хотя ничего не понимал в торговле. И уж точно не знал, сколько денег она приносила. Но зато он нашел гроссбух. И похоже, нисколько не возмутился и не испугался.

А ее отец… Ведь это же отец предложил ей бежать в Баттен-Даунс. Где и нашел ее Ричард.

Но что все это означало? Ее покойный муж… Ее покойный отец… Козимо Эндольте… Какая-то кошмарная паутина!

Ох, как же ей холодно… Обхватив руками плечи, чтобы хоть немного согреться, София со вздохом пробормотала:

– Нет, не понимаю…

– Не понимаешь? Неужели? – тихо сказал Кир.

И ей совсем не понравилось, как он это сказал.

Она наконец-то повернулась к нему. Он стоял на прежнем месте – посреди комнаты. Туника сброшена, влажные штаны льнут к бедрам, а растрепанные волосы прилипли к шее. Он молча наблюдал за ней и выглядел так, словно чего-то опасается.

– Кир, ты не можешь думать, будто я что-то знала об этом.

– Почему нет?

Она вскинула руку, но тут же опустила ее, заметив подозрение в его взгляде. Почему она чувствует себя… такой несчастной?

Его темные глаза были холодны, как сверкающие дротики.

– Утверждаешь, будто не знаешь об участии мужа в комменде? О квитанциях на деньги?

– Конечно, нет! Как ты можешь так думать?!

– Потому что твой отец был продажным судьей, имевшим дело с коммендой. Потому что твой муж был их человеком. А тебя, София, очень легко представить в центре всего этого.

Она судорожно сглотнула, а Кир продолжал:

– Твой отец и муж что-то задумали. Либо в сговоре с Козимо, либо без его ведома – кто знает? Теперь оба мертвы, и я спрашиваю: что ты обо всем этом знаешь?

Софию трясло словно в ознобе. Снова сглотнув, она пробормотала:

– Ты подозреваешь… меня? Но в чем именно? – Неужели после всего, что натворил Кир, после всего, что из-за него произошло, неужели он теперь обвиняет ее в бесчестных деяниях? – Ты в чем меня обвиняешь, Кир?

– Не обвиняю, а спрашиваю. Хочу знать, что ты обо всем этом знаешь. – Он по-прежнему говорил тихо и сдержанно, но это его спокойствие почему-то еще больше бесило Софию.

Она вскинула подбородок и заявила:

– Ничего не знаю!

– Но все же ты очень рассержена, – заметил Кир.

– Это из-за тебя! – прошипела София. И тут же, не думая, что говорит, в ярости добавила: – У всякого, с кем ты встречаешься, рано или поздно возникает желание убить тебя! – Она указала на уродливый шрам, рассекавший его плечо. – Награда за то, что рассердил какого-то могущественного человека, насколько я поняла.

Он криво усмехнулся.

– Да-да, вне всякого сомнения.

– И что же ты понял после этого, а, Кир?

Он пожал плечами.

– Трудно сказать… Я не знаю, из-за кого это. Может, ты знаешь? Что говорил твой отец по этому поводу?

София замерла. О чем он?!

– Что ты сказал, Кир?

Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Я сказал, что не знаю, кто пытался сжечь меня заживо. Что говорил твой отец после того, как я внезапно исчез?

– Он сказал… – пробормотала София в растерянности. – Сказал, что ты оставил меня и я должна забыть тебя. И еще сказал, что ты бросил вызов могущественным людям и проиграл. И, мол, так тебе и надо, ирландскому недоноску.

Жуткая улыбка исказила лицо Кира, и он медленно проговорил:

– Что ж, полагаю, это всех удовлетворило.

София невольно поежилась – ее снова охватил ледяной холод, сковавший все члены.

– Ты хочешь сказать, что мой отец…

Кир утвердительно кивнул.

– Пытался прикончить меня. Сжечь живьем в вашем доме.

– Но почему? – с трудом прошептала София.

– Потому что я пытался подняться выше своего положения.

– Но как же… – София в растерянности умолкла. У нее голова шла кругом от этих откровений Кира. Все это выглядело настолько жутко, что трудно было поверить. Ее отец оставил Кира… гореть заживо!

– Поверить не могу, что отец… – Она снова умолкла.

Кир с усмешкой кивнул.

– Да, твой отец. Но не он один. Ему помогал Драгус. По приказу Козимо.

– Драгус? То есть твой приятель?

– Он мне не приятель, София.

– И мой отец знал его?

– Мы все знали друг друга. И все мы были воинами Козимо, его легионом, его ордой…

Цепенея от ужаса, София, заикаясь, пробормотала:

– Это н-неправда… Мой отец ни за что бы… Он ведь любил тебя! И я! – Сжав кулаки, она шагнула к Киру и ударила его в грудь. – Ты лжешь!

Тот со вздохом покачал головой.

– Только не тебе, София. – Он сжал ее запястья: – Да и другим не так уж часто. Да, я хитрю, сбиваю с толку, но чаще всего просто позволяю людям верить в то, во что им хочется верить, позволяю надеяться на что-либо.

София кивнула. Да-да, все это он и проделал с ней. Вел ее туда, откуда манила надежда…

– Ненавижу тебя, – прошептала София. И тотчас же поняла, что солгала.

Кир с невозмутимым видом пожал плечами.

– Думаешь, я этого не знаю?

Ей хотелось крепко прижаться к нему, и просто дышать, просто дышать – вот и все. И все это время она видела его ужасный шрам. Но, увы, она видела и его глаза, холодно смотревшие на нее, как на какой-то посторонний предмет. Ох, ну почему же он так смотрит?!

Она снова ударила его в грудь и прохрипела:

– Негодяй! Разбойник! Дьявол!

Губы его искривились в насмешливой улыбке.

– Совершенно верно, София. Я именно тот ирландский недоносок, с которым имел дело твой отец.

Эти слова Кира ошеломили ее. София замерла на мгновение, потом, всхлипнув, пробормотала:

– Ты никогда не был таким. Не был, не был, не был! – закричала она вдруг, яростно защищая того юношу, в которого влюбилась когда-то. Влюбилась, когда была глупой девчонкой.

И тут она опять его ударила. И опять всхлипнула. Ей хотелось плакать и хотелось бить его и кусать. Хотелось потребовать, чтобы он немедленно снова стал таким, каким был когда-то.

Тут Кир обнял ее и привлек к себе. Прижавшись к ней всем телом, тихо проговорил:

– Я в точности такой же, как они, София. И не могу стать другим. Твой отец был прав. Я беру все, что хочу, а потом ухожу.

И, оставаясь самим собой, он склонился над ней и впился поцелуем в ее губы. Поцелуй был жарким и яростным. Жестким и настойчивым. Воспламеняющим. И София, охваченная огнем желания, тотчас приоткрыла губы. А Кир, медленно продвигался к стене, и в какой-то момент София вдруг почувствовала, что прижата к ней спиной. Но она не сопротивлялась – напротив, привстав на носочки, прильнула к Киру, и теперь уже отвечала на его поцелуй с такой же страстью и яростью.

Внезапно он приподнял ее и, задрав юбки, прижался к ее лону своей вздыбленной плотью.

София громко застонала и принялась покрывать поцелуями его лицо, шею, волосы – все, до чего могла дотянуться.

И тут Кир вдруг чуть отстранился и, глядя ей прямо в глаза, прошептал:

– Не влюбляйся в меня, София. Ни к чему хорошему это не приведет. – С этими словами он опустил ее на пол и, резко развернувшись, вышел из комнаты.

Она покачнулась – и едва не упала; казалось, она вот-вот потеряет сознание.

Сделав несколько шагов по комнате, София осмотрелась. За окнами по-прежнему лил дождь и ревел ветер. И царила все та же густая тьма.

София вытерла лоб, пытаясь прийти в себя. Теперь ей было ясно: Кир – человек очень опасный и безжалостный, думающий лишь о мести. Человек, в душе которого не было места привязанностям, если только они не служили какой-то цели – уж она-то, София, прекрасно это знала. Да он и сам этого не скрывал.

Так почему же где-то глубоко, в бездонном колодце ее души, по-прежнему таилась вера в этого человека?

Безумие, должно быть. Да-да, именно так. Ей давно пора это понять. Пора признать, что колодец ее души действительно бездонный. И, следовательно, ее любовь к Киру никогда не иссякнет, – что бы он ни сделал.

Она понимала, что не могла доверять ему. И поэтому не могла доверять себе.

Самое время уезжать.

Глава 32

Кир ушел не очень-то далеко. Всего лишь спустился в общий зал и выпил эля, в котором так нуждался. В голове же вертелись мысли, которые были совершенно лишними!

Выходит, София вела гроссбух, за которым охотились самые могущественные и самые продажные люди во всей Англии. Охотились… словно собаки, гоняющиеся за собственными хвостами.

Кир едва не рассмеялся. И тут же задумался. Но почему же она это сделала, почему? Поступок совершенно безумный… и великолепный!

Наверное, все дело в том, что София – женщина. А женщины – это всегда и везде беда, не только на кораблях. И у них всегда такой вид, будто они в отчаянии и нуждаются в помощи, хотя на самом деле им нужно именно то, что тебя уничтожит.

Кир взял свою кружку и вдруг понял, что она пуста. Он поднял палец, давая знать, что хочет заказать еще. Бородатый хозяин тотчас же принес кружку, но не ушел.

– Женщина или лошадь? – спросил он, взглянув на Кира.

Тот криво усмехнулся.

– А если я на этот раз скажу «лошадь»?

Хозяин в задумчивости провел ладонью по подбородку.

– Вы, сэр, выглядите еще хуже, чем в прошлый раз. Так что лошадь тут ни при чем – я уверен.

Кир с улыбкой кивнул:

– Да, верно. Ты мудрый человек.

– Она что, сбила вас с толку? – спросил хозяин.

– Да, и очень сильно.

– Что ж, женщины это умеют.

Кир внимательно посмотрел на хозяина.

– Хм… А я ведь не знаю, как тебя зовут.

– Стефан, – ответил бородач.

Кир кивнул, поднял свою кружку, и пробормотал:

– Что ж, Стефан, за знакомство. И за женщин, сбивающих с толку.

Хозяин тотчас повернулся, схватил кружку с ближайшей полки и, наполнив ее до половины, чокнулся с Киром. После чего мужчины выпили.

– Хорошо бы чего-нибудь похолоднее, – со вздохом пробормотал Кир.

Стефан молча кивнул и исчез в задней комнате. Через минуту вернулся с деревянной кружкой, в которой позванивали крошечные осколки льда, плававшие в воде.

– О господи, – прошептал Кир, взяв кружку со льдом. – Откуда это?

– Пещеры. – Стефан ткнул пальцем в пол с таким горделивым видом, словно сам вырыл эти пещеры. – Они протянулись по всему побережью на много миль. Их очень любят контрабандисты… и я тоже. Прекрасное место для хранения провизии.

Кир поднес кружку к губам и сделал глоток.

– Какое счастье! – воскликнул он. Запустив пятерню в кружку, извлек из нее горсть льда и приложил к шее. Лед таял в пальцах, и вода капала за ворот туники словно холодный дождь.

Стефан принялся убирать помещение, а Кир глотал остатки льда. Через минуту он оглянулся и проговорил:

– Прости, что так невежливо себя вел и все время ворчал. Я… я был очень расстроен.

Стефан с усмешкой отмахнулся.

– Всему виной Женщина, владычица мира… – взглянув на собеседника, он добавил: – Но нам, мужчинам, просто нужно найти выход из ситуации. Уверен, вы сможете это сделать.

– Хотелось бы… – пробормотал Кир, тяжко вздохнув. Проклятие, он, похоже, сходил с ума, сидя в пустом полутемном зале и глядя в кружку с льдинками.

Покинув общий зал, Кир поднялся наверх. Он шел, отмечая, что походка стала немного неуверенной. И в этом виновата София. Когда он в последний раз так много пил?

В глубине души он точно знал, что она не лгала, и это самое опасное. Ведь если София действительно ничего не знала о происходившем, если была ни при чем и просто в страхе убегала, тогда она обречена. И даже он, Кир, не сможет ее защитить.

Глава 33

В середине ночи, то и дело озираясь, София пробиралась к крутой лестнице, находившейся за их с Киром покоями. Края книжного переплета впивались в руку и в бок, но она по-прежнему прижимала к себе тяжелый том, прижимала все крепче, и эта тупая боль напоминала о том, что ждало ее впереди.

Внезапный шум, почти заглушаемый стуком дождевых капель, заставил ее метнуться назад и затаиться во тьме портика.

Сдерживая дыхание, София наблюдала, как трое дюжих мужчин поднимались по лестнице. Не заметив ее, они протопали мимо и вскоре постучали в дверь.

Кир не открыл, но они все равно вошли – один из них распахнул дверь ударом ноги.

София судорожно хватала ртом воздух. Мысли ее беспорядочно метались, и она не знала, что предпринять.

«Сейчас же беги, беги сейчас», – говорил внутренний голос.

Но ноги не двигались!

И тут до нее донеслись хриплые голоса.

– …Дела с Ноллом? Драгус был недоволен, очень недоволен.

Раздался глухой стук, за которым последовал стон.

«Кир!» – мысленно воскликнула София.

Ее ноги наконец-то сделали шаг-другой, но несли они ее вовсе не к выходу, а обратно, к двери. А внутренний голос тем временем вопил: «Беги, беги, беги!»

И снова послышался звук удара.

София рывком распахнула дверь и ворвалась в темную комнату, уронив гроссбух на пол.

Трое огромных бородатых незнакомцев тотчас же повернулись к ней – и оцепенели; причем двое из них держали Кира – голова у того была опущена, а колени согнуты, третий же, очевидно, бил его.

– Негодяи! – воскликнула София. – Кто вы такие?!

Кир вскинул голову и в ярости прохрипел:

– Убирайся!

Самый огромный из негодяев первым пришел в себя. Шагнув к Софии, он проворчал:

– Женщина, возвращайся…

– Вы забываетесь! Я леди Мистраль, и вы в моих покоях!

Зверь в человеческом облике, казалось, задумался. Наконец отвесил неуклюжий поклон и пробормотал:

– Миледи, мы не знали…

– Конечно, не знали, иначе не стали бы нападать на моего управителя и друга.

«Зверь» оглянулся на Кира и взмахнул рукой. Его приятели отпустили Кира, и тот рухнул на пол. А «зверь» взглянул на Софию и проворчал:

– Миледи, мы всего лишь справлялись о последних поездках сэра Кира. У него были дела с моим хозяином, и эти дела почему-то были заброшены.

Кир, шатаясь, поднялся на ноги.

– Можете уведомить всякого, кто спросит, что все недавние поездки сэр Киран совершал с моего ведома и по моему приказанию, – холодно проговорила София.

Мужчина в нерешительности переминался с ноги на ногу. Наконец, почесав в затылке, заявил:

– Миледи, мы должны…

– Вы также можете уведомить вашего хозяина, – ледяным голосом перебила София, – что мне не нравится способ, которым он ведет свои дела.

– Миледи, это всего лишь недоразумение. Мы думали…

– Вы думали? Мне кажется, вы вообще ни о чем не думали! И еще передайте вашему хозяину, что если он не образумится, то пожалеет об этом! – София властным жестом указала на дверь; длинный рукав ее сюрко напоминал крыло диковинной птицы. – Убирайтесь, пока сюда не прибыла ночная стража. – Это был намек на то, что стража уже идет.

«Зверь» окинул Кира яростным взглядом, потом развернулся и потопал к двери. Его приятели, звеня шпорами и оружием, последовали за ним.

София была уверена, что наблюдала за ними холодным надменным взглядом. Когда же они вышли за дверь, оказалось, что она стояла, прижавшись к стене. Сердце ее гулко колотилось, а колени подгибались.

Глава 34

Кир вышел следом за троицей и наблюдал, как они спускались на грязный двор. Какое-то время он неподвижно стоял под проливным дождем, не обращая внимания на раскаты грома. Потом развернулся и взглянул в дверной проем – там уже стояла София. Приблизившись, он спросил:

– Куда ты шла, София?

Она молча смотрела на него – словно не слышала.

Он сделал еще шаг в ее сторону.

– Куда ты шла с гроссбухом?

София в страхе попятилась. Оказавшись в комнате, прошептала:

– Кир, остановись.

Он переступил порог и закрыл за собой дверь. При этом так посмотрел на Софию, что она похолодела от страха.

София снова попятилась и наткнулась на стул. Оттолкнув его ногой, повторила:

– Кир, остановись.

– Куда ты шла с гроссбухом? – Он приближался к ней. – К Козимо? Или у тебя другое на уме? Могла бы мне первому предложить его, не так ли? – Его ирландский акцент становился все сильнее – так всегда с ним бывало в моменты ярости.

Софию трясло от ужаса, и она снова попятилась. Наткнувшись на кровать, чуть ли не упала на матрас.

– Кир, нет. Кир, ты должен видеть…

– Видеть – что? Ты таким способом собиралась мне отомстить? Когда-то я покинул тебя, а теперь ты – меня?

– Нет, это не… – Она поползла по матрасу к дальнему краю кровати.

Кир ухватил ее за ногу и потянул к себе.

– О, Иисусе, – прошептала София, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

А Кир медленно подтягивал ее к себе. Наконец склонился над ней и посмотрел в упор – его взгляд полыхал яростью, а лицо оставалось каменным.

– Ты ошиблась, София, – прохрипел он. – И ты… – Он взял ее за плечи.

Пронзительно вскрикнув, она ударила его ногой и, вскочив с кровати, метнулась к двери. Но не сделала и двух шагов – его рука обхватила ее талию стальным обручем.

– Кир, ты… – Резким движением она вывернулась из его объятий и попятилась. Ударившись спиной о стену, она поняла, что отступать дальше некуда. И в тот же миг Кир уперся ладонями в стену по обеим сторонам от ее головы.

– Кир, ты не понимаешь! Я должна…

Он ударил ладонью в стену, она в ужасе вздрогнула.

– Что ты должна была сделать? Отвечай… – процедил он сквозь зубы.

Оба на секунду замерли, глядя друг другу в глаза. Наконец София прерывисто вздохнула и сказала почти неслышно.

– Кир, я должна найти выход, и этот выход не ты.

Дождевые капли скатывались по его волосам и подрагивали на концах – крошечные и прозрачные, – а затем срывались и падали ему на тунику, оставляя темные пятна. Несколько капель упали в ложбинку между ее грудями, чуть охладив ее пылающее тело.

София сделала глубокий вдох и сказала себе: «Главное – оставайся спокойной». А Кир по-прежнему молчал, и она, сделав над собой усилие, проговорила:

– Для тебя все происходящее – вопрос денег. Как всегда. Сколько заплатит тебе этот человек, если принесешь ему гроссбух? Но если сейчас не заработаешь денег, найдешь что-нибудь другое. Это в твоих обычаях. Для таких, как ты, всегда есть выход, – добавила она с усмешкой. – Что, я не права?

И опять он не сказал ни слова, но вздрогнул – так ей показалось. И все так же молчал.

– Кир, – прошептала она, коснувшись пальцем его подбородка. – Кир, прости.

Он сжал ее руку и отвел от своего лица. Глядя куда-то в сторону, спросил:

– София, почему ты думаешь, что именно я втянул тебя в это безумие?

Она судорожно сглотнула.

– Потому что я заставила тебя действовать немедленно. И возможно, ты решил, что буду тебе полезна.

– Да, решил! Потому что без меня ты мертва! – прорычал Кир. – Ты ведь прекрасно знаешь: с того момента, когда отдашь гроссбух, ты мертва. Потому что ты все знаешь и все записала…

«О чем он?» – думала София. Она старалась осмыслить последние слова Кира, однако… Он что, хотел ее защитить?

– София, ты не должна отдавать ему гроссбух.

– Я и не собиралась.

– А что ты собиралась?

Она вздохнула. И слезы опять навернулись на глаза. «Наверное, нет смысла больше скрывать…» – сказала она себе.

– Я везу гроссбух королю.

Кир промолчал, и она продолжала:

– Война вот-вот разразится. Король должен знать, кому нельзя довериться и кто…

– Король уже все знает, – перебил Кир.

– Да, возможно. Но без доказательств он не сможет ничего сделать. А если он получит доказательства, то сумеет справиться с врагами. Эдуард не из тех, кто легко прощает.

– Да, предположим. И предположим, что ты получишь аудиенцию. Что, по-твоему, Эдуард сделает, когда ты представишь ему доказательства интриг самых высокопоставленных его подданных, в то время как он балансирует на грани войны?

София пожала плечами.

– Так вот, он не уничтожит их, – продолжал Кир. – Он в них нуждается. А ты… Кто ты такая? Единственный свидетель всех их преступлений. Женщина, все знающая. И все записавшая. Эдуард скорее уничтожит тебя, София. Но не Козимо. А нам необходимо растоптать Козимо.

– Но кто это сделает?! Кто растопчет Козимо Эндольте, советника короля, почти принца? Он владеет доброй половиной Англии, а то, чем не владеет, берет в аренду. У него несколько шаек разбойников, которые рыщут по округе, выполняя его поручения. Если не король, то кто его остановит, кто?!

Кир пристально взглянул на нее и произнес:

– Я.

Она хохотнула.

– Ты безумец!

– Не имеет значения. Лучше скажи, София, как ты считаешь, тебе безопаснее со мной или без меня?

Она задумалась – и вздохнула.

– Кир, ведь ты и есть опасность. Когда я была моложе, мне казалось…

– А сейчас? – перебил он. – Что тебе кажется сейчас?

Она снова вздохнула.

– Сейчас мне уже ничего не кажется. Сейчас я просто боюсь, вот и все.

– Но имей в виду, София… – Он пронзил ее взглядом. – Если уйдешь отсюда, у тебя появится настоящая причина для страха, ибо ты больше не будешь под моей защитой.

– Кир, мы уже это обсуждали. – Она грустно улыбнулась. – Меня нельзя защитить.

– И все же я охраняю тебя, – процедил он в ответ. И что-то в его тихом голосе… Ох, она не могла бы этого объяснить, но чувствовала: Кир предан ей и действительно будет ее защищать.

Глядя прямо ему в глаза, она прошептала:

– Но почему?.. – И в этом «почему» таились все вопросы, которые она давно уже хотела ему задать: «Почему не раньше, почему сейчас, почему ты оставил меня, почему ты здесь, почему ты все еще можешь пробуждать в душе такую боль?» София всхлипнула и пробормотала: – Кир, ты даже себя не можешь защитить. – Она коснулась пальцами шрама, пересекавшего его плечо.

– Я защищал тебя, – проговорил он хриплым шепотом.

– Меня? Но я думала… мой отец… – Она осеклась. Ужасная мысль заставила ее содрогнуться. – Кир, о чем ты?

– Я попросил у него твоей руки, София.

– Ах! – вырвалось у нее. Она чувствовала себя так, словно упала с высоченного обрыва. И все исчезло, она ничего вокруг не видела, кроме стоявшего перед ней Кира.

– Ты хотел жениться на мне?

– Я сделал предложение. Но у твоего отца были на тебя другие виды.

– Какие виды?

– Не замужество с ирландским псом.

– О, Иисусе! Я не знала! – На глазах Софии снова выступили слезы.

– Ты и не должна была знать.

– Значит, ты хотел…

– Да. Хотел жениться на тебе. И поэтому. – Он судорожно сглотнул. – София, ты сейчас либо остаешься со мной, либо уйдешь навсегда. Все, что было до этого, в прошлом. А теперь ты должна сделать выбор.

София медлила с ответом, хотя уже точно знала: ее судьба – это Кир. Да-да, Кир – кем бы он ни был.

– О, любимая… – прошептал он, запуская пальцы в ее рыжеватые волосы. – Ты ведь останешься со мной, не так ли? Будешь всегда рядом, да?

– Да, Кир, всегда…

– И будешь слушаться меня?

– Да, конечно. Да-да, так и будет. Будет так, как ты скажешь… – шептала она в ответ.

Обнимая ее за талию, он продолжал:

– Ты не станешь связываться с Козимо Эндольте. И не клюнешь на его приманку, верно?

– Да, разумеется. Ни за что.

– И на этот раз я не остановлюсь, – заявил он, расшнуровывая ее платье.

– И не надо. Я не хочу, чтобы ты останавливался. – Она вытащила булавки из волос.

Он продолжал расшнуровывать платье, а потом вдруг решил, что и так слишком долго ждал, и просто стащил его через голову. И тот же миг молния с треском разрезала небо, и прогремел гром.

София вынула из волос последнюю булавку, и пряди рассыпались по ее плечам медным дождем. Она прижалась к Киру всем телом, и ему вдруг показалось, что он держит в объятиях сгусток пламени.

– Ты прекрасна… – пробормотал он ей в губы. И, подхватив на руки, понес к кровати.

Уронив Софию на матрас, Кир принялся срывать с себя одежду. А она, чуть приподнявшись на локтях, наблюдала за ним.

Минуту спустя он накрыл ее своим телом и тут же раздвинул коленом ее ноги. Она подалась ему навстречу, но Кир, чуть спустившись, стал покрывать поцелуями ее живот и груди. Затем прикусил легонько ее сосок, и из горла Софии вырвался тихий стон.

– О, Кир, Кир… – прошептала она. А потом пробормотала: – Кир, почему же ты остановился? Нет-нет, продолжай.

Он улыбнулся и прошептал в ответ:

– Медлить – не значит остановиться, девочка.

Снова склонившись над ней, он лизнул темный бугорок соска. София громко застонала, и Кир с улыбкой прошептал:

– Вот видишь, любимая? Медлить – не значит остановиться.

– О, Кир… Кир, пожалуйста!

– Пожалуйста – что? А… наверное, вот что…

В следующее мгновение он проник в нее пальцем, и она, вскрикнув, снова застонала, резко приподнимая бедра.

– Пожалуйста – вот это, да? – Кир заглянул ей в глаза. – Я правильно догадался?

Она пробормотала в ответ что-то неразборчивое, а он, по-прежнему улыбаясь, спросил:

– Хочешь еще, София?

Она судорожно сглотнула. Голова у нее шла кругом, и каждое его прикосновение сводило с ума. Но именно тихое мужское рычание возбудило ее почти до обморока.

– Да, еще… – взмолилась она. – Еще раз…

– А где именно?

– Т-там, там же! – выдохнула она.

Он снова коснулся пальцами ее горячих складок, и она снова с громким стоном приподняла бедра.

– Любимая, все правильно, да?

София жалобно вскрикнула. «Ну почему он останавливается? – промелькнуло у нее. – Ведь он же обещал не прерываться!» Сделав над собой усилие, она прошептала:

– Кир, это несправедливо. Ты же обещал…

– И я сдержу обещание, – прохрипел он, раздвигая коленом ее ноги. В следующее мгновение он вошел в нее, погрузившись в жаркую влажную плоть.

София восторженно вскрикнула – так кричит человек, когда сбывается мечта.

– О, Кир, Кир… – прошептала она со стоном.

– Да-да, я здесь. – прохрипел он в ответ. – Ты ведь чувствуешь меня?

Она молча кивнула и, сморгнув слезы блаженства, прикрыла глаза.

– Нет, смотри на меня, София.

Она подчинилась. И тотчас же увидела, что он устремил на нее взгляд, полный страстного желания… и чего-то еще, на что она не смела надеяться. А Кир вдруг улыбнулся и спросил:

– София, знаешь ли ты, как долго я хотел тебя?

«А может, мне все это снится?» – промелькнуло у нее.

– Как долго? – прошептала она.

– С того момента, как впервые увидел. Я тогда сказал себе: «Она будет моей».

– Да, правда? – Слезинка скатилась по ее щеке.

Тут он, наконец, начал двигаться, и она тотчас приподняла бедра. Тихонько застонав, прошептала:

– Я всегда была твоей, Кир. Даже после того как ты исчез.

Он пробормотал что-то по-ирландски и прижался губами к ее губам. А София, забыв обо всем на свете, раз за разом подавалась ему навстречу в чувственном танце – столь же древнем, сколь и прекрасном. В какой-то момент она почувствовала, что Кир стал двигаться все быстрее, и теперь он проникал в нее все глубже и глубже. И София, почти сразу же поймав его ритм, по-прежнему встречала каждый его выпад. Но все же ей хотелось большего, и она с громкими стонами впивалась ногтями в его плечи.

– Да, девочка, да! – прорычал он ей в ухо.

Губы их то и дело сливались в поцелуях – в поцелуях страстных и яростных. За окнами же по-прежнему бушевала гроза, и полумрак комнаты наполнялся громкими стонами, треском молний и раскатами грома. А Кир раз за разом овладевал ею…

– Да, девочка, да… – постоянно твердил Кир. – Именно этого я и хочу. Хочу чувствовать тебя.

– И я… тоже… – прохрипела она со стоном. И в тот же миг громко вскрикнула, содрогнувшись всем телом.

Через несколько мгновений Кир присоединился к возлюбленной, после чего оба затихли в изнеможении.

Они не знали, сколько времени лежали без движения, освещаемые вспышками молний. Наконец, чуть приподнявшись на локтях – по-прежнему оставался в ней, – Кир принялся покрывать поцелуями ее лицо. А София, чувствуя себя наполненной, любимой и желанной, не переставая улыбалась ему.

Когда же он, наконец, отстранился и улегся рядом, гроза за окном утихла, а пламя догоравшей свечи, казалось, вот-вот погаснет.

София, все еще пребывавшая в неведомой ей прежде стране наслаждения, тихонько прошептала:

– О, Кир, Кир…

Он обнял ее и крепко прижал к себе.

– Милая, я здесь, с тобой. – Он нежно поцеловал ее, и она тотчас же решила, что лучше пока не думать о грозившей им опасности. Главное, что Кир здесь, с ней рядом.

Глава 35

Драгус вошел в Главный зал и тотчас же увидел своих воинов – понурых, переминавшихся с ноги на ногу. Он нахмурился, похоже, его задание не было выполнено.

Похлопывая перчаткой о ладонь, Драгус прошелся мимо воинов и, не оборачиваясь, бросил:

– Что там?!

– У Кира не было никакого гроссбуха, милорд, – ответил капитан Арнольд.

– Я так и предполагал, – кивнул Драгус, опускаясь в кресло с подушкой из богатого красного бархата. – Иначе гроссбух уже был бы у меня. А вы спрашивали, почему он увивался возле лорда Нолла? «Нашего общего врага», – добавил он мысленно. Но едва ли Кир действительно навещал Нолла. А если все-таки навещал… то с какой целью? Не мог же он обманывать его, Драгуса?

Драгус, только что вернувшийся к себе в замок, так и не снял мокрого плаща. Протянув к очагу ноги в заляпанных грязью сапогах, он еще больше помрачнел. Мысль о предательстве Кира не давала ему покоя, хотя… Нет, едва ли ирландец знал то, чего ему знать не следовало. Но все-таки жаль, что ирландской собаке удалось тогда выбраться из горящего дома. Да, конечно, он никогда не узнает, чьих это рук дело. Но все-таки жаль, очень жаль…

Какое-то время все были уверены, что Кир де Грей мертв, и про него уже почти забыли, так как он не представлял никакой угрозы. Да и сейчас в общем-то не представляет, так как не знал, как обстояли дела. К тому же один, без сообщников, он не мог ничего сделать. Более того, он понятия не имел о том, что, собственно, содержалось в проклятом гроссбухе, за которым все гонялись. А этот гроссбух… Ох, он мог бы принести кучу денег его обладателю!

Так что в любом случае – даже если Кир каким-то чудом раздобыл гроссбух, – он никак не сможет воспользоваться им надлежащим образом. Не сможет по одной простой причине: ирландский ублюдок слишком глуп и не способен добиться успеха. Он всего лишь пешка в большой игре, не более того. И даже не пешка, а повязка, чтобы остановить кровь. А повязку потом выбрасывают туда же, куда выбрасывают и весь прочий мусор. Так поступает Козимо Эндольте. И он, Драгус, тоже.

– Кир действительно посещал лорда Нолла, сэр, – сообщил Арнольд, прерывая мысли Драгуса. – Они, по словам леди, были там по делу. По ее делу, сэр.

– Леди так и сказала? – проворчал Драгус.

– Да, сэр.

– И леди Мистраль заступилась за сэра Кира во время допроса?

Арнольд утвердительно кивнул.

– Да, сэр. Она ужасно разозлилась и позвала стражу.

– Неужели? – Драгус поморщился. – И она что, действительно сказала, что они были в замке Нолла исключительно по ее коммерческим делам?

– Да, сэр, именно так.

Драгус надолго задумался. Судя по всему, Эдгар Даммерси и впрямь выказывал интерес к леди Мистраль. Но почему? Означало ли это, что ею интересовался Козимо? И что затевал этот ублюдок Кир?

Поднявшись на ноги, Драгус наконец-то сбросил плащ и, повернувшись к своим воинам, сказал:

– А теперь оставьте меня.

Воины тотчас же удалились, а Драгус, приблизившись к окну – в небе по-прежнему сверкали молнии, – в задумчивости пробормотал:

– Наверное, пора узнать побольше о леди Мистраль.

Глава 36

Проснувшись в тишине, София осмотрелась. Гроза ушла, но духота осталась. Ох, было ужасно душно.

Приподнявшись на локтях, София посмотрела в сторону двери… и вдруг увидела Кира, лежавшего на скамье у двери. Его туника валялась на полу, и он, казалось… Нет-нет, он не спал.

Откинув с лица волосы, София позвала:

– Кир, не спишь?!

– Нет, София, – ответил он, и по голосу сразу же стало ясно: он было чем-то озабочен.

Тихонько вздохнув, она спросила:

– Кир, что-то не так?

Он долго не отвечал, и ее беспокойство усиливалось с каждым ударом сердца.

– Нет, все в порядке, – ответил он наконец. И теперь окончательно стало ясно: его слова совершенно не соответствовали действительности.

– Кир, что ты? – пробормотала София.

– Ничего. Просто наблюдаю за тобой. Скажи, почему ты вернулась?

– Вернулась?

– Да, прошедшим вечером. Вернулась с гроссбухом…

– Ты был в опасности, вот я и вернулась.

– София, я всегда в опасности.

Она вздохнула.

– Да, знаю.

Он молчал, и она проворчала:

– Как здесь душно… И жарко.

Кир окинул ее взглядом и сказал:

– Сними камизу, и станет прохладнее.

София невольно вздрогнула, внезапно почувствовав, как меж ее ног словно пламя заметалось. И она тотчас же выполнила пожелание Кира – схватилась за подол камизы и стала медленно снимать ее.

– Вот так гораздо лучше, – прохрипел он минуту спустя. Чуть помолчав, добавил: – А теперь подойди сюда.

София и на сей раз подчинилась. Соскользнув с кровати, она направилась к Киру – и остановилась в шаге от него. Он приподнялся и провел кончиками пальцев по ее животу. Но не встал, не шагнул ей навстречу.

Прерывистый вздох сорвался с ее губ. А он снова провел пальцами по ее животу.

Она подступила поближе, и на этот раз его рука дотянулась до ее груди. София закрыла глаза и подвинулась еще ближе, став вплотную к нему. И тут он обхватил ее за талию и привлек к себе, так что она оказалась в его объятиях.

София провела ладонями по его прекрасному телу, покрытому шрамами, и прошептала:

– Мне так жаль… – Она принялась целовать его шрамы. Он замер в изумлении, а она добавила: – Но мы с тобой никогда не будем такими, как они.

И Кир не возражал. Во всяком случае ничего не сказал. Вместо ответа он взял ее лицо в ладони и прижался губами к ее губам. Поцелуй его был долгим и страстным, но София хотела большего и умоляла о большем тихими стонами и ласками – поглаживала его по плечам, по груди, по бедрам…

А Кир все целовал ее и целовал – поцелуй этот длился не меньше часа, и в какой-то момент ей показалось, что он будет длиться всю оставшуюся жизнь – безусловно лучшую ее часть.

Она, должно быть, кричала. Мысленно кричала о своем счастье. А он, должно быть, сжимал ее в объятиях до восхода солнца. А потом, когда в окно заглянули жаркие солнечные лучи, чуть приподнял Софию и стремительно вошел в нее.

Она тихо застонала, а Кир, прижимаясь губами к ее груди, глухо прохрипел:

– О, София, черт возьми, София!.. – крепко сжимая ее бедра, он входил в нее снова и снова, а губы их при этом то и дело сливались в жарких поцелуях. И каждый раз, опускаясь на его горячую плоть и сжимая могучие плечи, София заглядывала в сверкавшие глаза Кира и видела в них именно то, что ей хотелось видеть.

Глава 37

– Выходит, гроссбух исчез?

Тихий голос Козимо Эндольте приводил в ужас и леденил кровь, но было совершенно очевидно: единственный выход из положения – предельная откровенность. «Да и какой смысл лгать?» – со вздохом подумал барон. И действительно, что он делал бы без Козимо? Ведь его, Нолла, род за несколько последних поколений почти обнищал. Конечно, это была благородная бедность, но, увы, все-таки бедность. А сейчас с помощью Козимо Эндольте он восстановил семейное состояние и стал весьма влиятельным человеком. Однако не стоило забывать и о том, что Козимо всего лишь жалкий французишка итальянского происхождения, так что было бы удивительно, если бы барон Нолл, английский аристократ, слишком уж робел, беседуя с ним.

Стараясь держаться независимо, Нолл заявил:

– Да, исчез. Его украли.

Козимо, стоявший у окна, презрительно фыркнул и проговорил:

– Но почему, барон? Женщина и гроссбух вроде бы очень простая задача.

Повернувшись к Ноллу, он пристально взглянул на него и повторил:

– Женщина и гроссбух только и всего.

Барон нервно переминался с ноги на ногу. А Реми Черный, стоявший с ним рядом, горделиво сообщил:

– Это я раздобыл гроссбух.

Козимо взглянул на него и спросил:

– А дальше? Что ты сделал потом?

– Я отдал гроссбух ему. – Реми кивком указал на Нолла.

Даммерси нахмурился, однако промолчал.

Козимо прошелся по комнате и, снова взглянув на Нолла, тихо спросил:

– И что теперь? Что посоветуешь делать?

Нолл откашлялся и пробормотал:

– На празднике Дня Всех Святых было сорок человек. Среди них: Сауткот, Эссекс и Пуарте; из этих троих любой мог взять гроссбух.

Глаза Козимо сверкнули.

– Но хозяином-то был ты, верно?

– Я собрал их ради вашего дела, – проворчал Нолл. Ох, как же он устал плясать под дудку этого простолюдина! – Они – твои давние партнеры, Козимо. Полагаю, всех их нужно допросить.

Козимо пожал плечами и уселся за стол. Сложив пальцы «домиком», оперся о них подбородком и проговорил:

– Значит, ты советуешь мне устроить что-то вроде суда инквизиции? Но тогда нам придется объяснить этим людям, почему мы применяем подобные методы. Придется сообщить, что мы ищем гроссбух, украденный неизвестными. Гроссбух, который, возможно, содержит убийственную информацию и о них самих. – Склонив голову к плечу, Козимо внимательно посмотрел на барона и спросил: – Скажи, Нолл, ты уверен, что именно так мы сейчас должны поступить?

Реми ухмыльнулся; было очевидно, что он наслаждался этим допросом.

Даммерси со вздохом кивнул.

– Да, уверен. Я не вижу другого выхода.

– Конечно, не видишь, – проворчал Козимо. Он взглянул на Реми. – Как можно быстрее найди торговку шелком, ясно?

Реми молча кивнул и направился к двери. Нолл поморщился, глядя ему вслед. Дождавшись, когда дверь за Реми закроется, он проговорил:

– Что же касается других дел…

– Других дел? – перебил Козимо. – Каким другим делом ты хочешь заинтересовать меня прямо сейчас, Нолл?

Подавив раздражение, барон сообщил:

– Я нашел неплохую возможность хорошо заработать. Думаю, нам без труда удастся ею воспользоваться.

– О чем речь? – Козимо уже листал лежавшие перед ним бумаги.

– Я имею в виду некую леди Мистраль.

Козимо презрительно фыркнул и взялся за перо.

– Это вдова владельца судовой компании, приехавшая из Южной Франции, – не унимался Нолл. – Ищет людей с деньгами. Конечно, надо для начала ее проверить, а потом… Думаю, что потом мы сможем завладеть всей ее собственностью.

Козимо молча слушал и едва заметно кивал. Но в какой-то момент его лицо исказилось гневом, и он, швырнув перо на стол, проговорил:

– Какая польза от твоей леди Мистраль и от ее судов, если мне нечего на них погрузить? – Ударив кулаком по столу, Козимо закричал: – Главное сейчас – найти то, что находится на проклятом судне Софии Шелк, ясно?!

Нолл попятился, потрясенный этим взрывом ярости – Козимо обычно был холоден и сдержан. И о каком судне он говорил?

А Козимо, откинувшись на спинку стула, снова взялся за перо и с невозмутимым видом продолжал:

– Между прочим, у меня уже есть судовладелец, который перевозит мои грузы. Он человек опытный и осмотрительный, вышколенный десятью годами службы. Так что твоя леди Мистраль мне ни к чему. – С этими словами Козимо окунул перо в чернильницу, явно давая понять, что разговор окончен.

Барон молча пожал плечами и вышел из комнаты. Он чувствовал, что терпение его на исходе. И действительно, почему он должен подчиняться этому проклятому французу?

Глава 38

Когда она проснулась, Кир просматривал гроссбух. София приподнялась и откинула волосы с лица. Ее силуэт лишь смутно виднелся в тусклом предрассветном свете, но он все же почувствовал, что их взгляды встретились. И понял, что она ему улыбалась.

– Добрый вам день, сэр, – приветствовала она его.

И Кир тоже улыбнулся. То, о чем он даже мечтать не смел, – все-таки случилось! София, проснувшаяся после ночи в его объятиях, улыбалась ему!

– Добрый день, девочка, – пробормотал он, судорожно сглотнув.

– Кир, что ты делаешь? – Она немного помолчала. – Подожди, сейчас помогу. – София потянулась за туникой.

Кир переворачивал страницу за страницей, а она тем временем одевалась и умывалась. Наконец возникла у него за спиной.

Он улыбнулся и, не оглядываясь, протянул к ней руку. Ее пальцы тотчас же скользнули ему в ладонь, а дыхание согрело его щеку. В следующее мгновение изящная женская рука легла ему на плечо, а тонкий пальчик указал на одно из имен в гроссбухе.

– Начни с него.

Кир прочитал имя и пробормотал:

– Багли?.. Я его не знаю. Кто он такой?

– Должно быть, он появился уже после тебя. Но я помню его. Этот Багли – судовладелец и контрабандист. Главное для него, чтобы цена была подходящая. Они с моим отцом часто беседовали.

– Что ж, тогда нанесем ему визит. – Повернув голову, он заглянул в ее глаза, превратившиеся в озера утреннего света. – Кто-то еще?

– Сейчас, подожди… – София стала просматривать страницы гроссбуха, заполненные ее рукой. – Наверное, вот этот, – прошептала она, указывая на одно из имен.

– Расскажи, – попросил Кир.

– Он был человеком королевы и…

– Королевы? – удивился Кир.

– Да, старой королевы. Элеоноры. Она приобретала богатые поместья, владельцы которых оказывались в долгу у еврейских ростовщиков, – покупала их как раз в тот момент, когда они были на грани разорения. Ей требовались люди, которые могли бы заранее сообщать о таких поместьях. И для нее это делала комменда. Вот, смотри… Здесь список поместий. – София указала на строчки с названиями тех поместий, которые намеренно обанкротили. Их бывшие владельцы до сих пор направляли петиции королю Эдуарду, требуя возвращения фамильной собственности.

– Да, понятно… – пробормотал Кир.

– А вот еще один список, – сказала София, перевернув несколько страниц.

Кир тихо присвистнул.

– Эдуарду это не слишком понравится… Будет не очень-то приятно увидеть здесь имя любимой Элеоноры.

– Конечно, не понравится, – с улыбкой кивнула София.

– Кто-то еще?

Она снова заглянула ему через плечо, и он, наконец, поднялся, уступая ей место.

– Вот, смотри… – прошептала София минуту спустя. – Этот человек часто приходил к папе. Богатый влиятельный… и осмотрительный. Тем не менее довольно часто ошибается. А его должность…

– Какая именно? – перебил Кир.

– Он епископ. И очень опасный человек.

Кир кивнул.

– Тогда с него и начнем.

Все последующие дни они тщательно изучали гроссбух, намечая свои мишени – то есть тех людей, которые в данный момент могли быть наиболее уязвимы. Более того, через несколько недель они начали встречаться с этими людьми. Но, конечно же, никогда не угрожали. Даже не намекали на существование гроссбуха – просто в разговорах с этими людьми как бы между прочим упоминали о событиях со всеми деталями, от которых у собеседников перехватывало дыхание.

Очаровательная леди Мистраль, порхавшая бабочкой, никогда не могла точно припомнить, где именно слышала пикантные подробности, но всегда была уверена, что это произошло на каком-то из приемов. Они с Киром регулярно посещали пиры, на которые их постоянно приглашали, а также встречались с торговцами и судовладельцами и на этих встречах неизменно повторяли одно и то же: вдова Мистраль – идущий ко дну корабль, срочно нуждающийся в спасителях. Эта ложь делала их везде желанными гостями, и они повсюду, где бы ни оказывались, начинали распространять ужасные слухи.

– И у вас есть поставщики, которые переправляют сюда верблюжий навоз?

Леди Мистраль и ее управитель безмолвно обменялись взглядами, после чего повернулись к Оливеру, торговцу пряностями, сидевшему перед ними в своей лавчонке. При этом сэр Киран держал в руке перо, готовый в любой момент записать любое коммерческое соглашение своей хозяйки. Оливер же считался одним из крупнейших торговцев пряностями в Ласт-Феллзе, и потому беседа эта представлялась чрезвычайно важной. Было совершенно очевидно: если Оливер разорвет связи с Козимо и комменды, то все остальные последуют его примеру.

Оливер встретил гостей с радостной улыбкой и, утирая тряпкой лоснящуюся лысину, засыпал их вопросами, подчас несколько странными, как, например, вопрос о верблюжьем навозе.

София ослепительно улыбнулась торговцу и воскликнула:

– Но еще прибыльнее – порошок корицы, не так ли?! Конечно, мы и раньше переправляли такие товары. И мы знаем людей, которые его закупают. Сэр Киран, мы ведь знаем поставщика коричного порошка, которого можем рекомендовать мастеру Оливеру?

Кир с торжественным видом кивнул.

– Да, конечно, миледи.

Оливер расплылся в широчайшей улыбке и снова утер тряпкой блестящую лысину. Ручейки пота стекали по его вискам и падали в заросли неопрятной, клочковатой бороды.

– И вот еще что, сэр Киран… – продолжала София. – Гарантируйте великодушному мастеру Оливеру скидку на его первую перевозку товара нашими судами.

София снова улыбнулась, а Кир тут же закивал.

– Да-да, разумеется, миледи.

Пристально взглянув на него, София строго добавила:

– Но скидку – гораздо большую, чем та, о которой вы, возможно, подумали.

Оливер в очередной раз просиял, а Кир, изобразив замешательство, пробормотал:

– Да, конечно… миледи.

Оливер необычайно оживился; подавшись вперед и едва не упав с табурета, он воскликнул:

– А мумие, миледи?! Не можете ли рекомендовать поставщика?

– Пока нет, – вмешался Кир.

Торговец помрачнел:

– Ох, как жаль… У меня множество покупателей, готовых платить самые высокие цены. Особенно лекари.

– Да, это сильнейшее снадобье, – согласилась София.

– И аромат отчетливый, – заявил торговец.

София решила не спрашивать, каким именно ароматом обладает мумие, поскольку выражение лица Кира было достаточно красноречивым. Изобразив заинтересованность, она осведомилась:

– Мастер Оливер, а до вас не доходили слухи о том, что мумие может возродить жизненную силу, если она исчезла… не слишком давно?

– О, что вы, миледи?! – в ужасе воскликнул Оливер. – Подобные слухи – наглая ложь! – Он сурово взглянул на Кира, словно именно тот эту ложь распространял. – Да-да, все это всего лишь слухи, граничащие с ересью.

– Пожалуй, вы правы, – согласилась София. – Но ведь в нашем деле слухи – вещь самая обычная, не так ли, мастер Оливер?

Торговец тут же кивнул.

– Совершенно верно, миледи. Я, например, слышал нечто очень странное…

– Ах, расскажите! – воскликнула София. Торговец, явно испугавшись, промолчал, а она продолжала: – Ведь до вас, должно быть, доходит множество всяких слухов, а я… Мне было бы проще разобраться в делах моего покойного мужа, если бы такой опытный человек, как вы, поделился со мной своими познаниями.

Оливер тотчас приосанился и кивнул.

– Что ж, пожалуй… Так вот, миледи, – он заговорщически понизил голос, – у меня есть подозрения, что сахар – это вовсе не лекарство, пусть даже он заставляет людей улыбаться.

София мило улыбнулась.

– Но в некоторые дни он становится лекарством, не так ли?

Торговец рассмеялся.

– Совершенно верно, миледи. Да-да, совершенно верно, – едва выговорил Оливер, все еще смеясь.

– В последнее время до меня доходили кое-какие слухи… – продолжала София. – И эти слухи очень меня беспокоят. Может, вы будете моим проводником в мире английских торговцев?

– Миледи, какие слухи? – насторожился мастер Оливер.

– О каком-то гроссбухе Дарнли…

– Ах, это? – Торговец энергично закивал. – Да-да, подобные слухи ужасно всех взбудоражили.

– Но как вы считаете, в них есть доля правды? – допытывалась гостья.

Оливер поджал губы. Немного помолчав, проговорил:

– Я не могу сказать, действительно ли гроссбух существует, однако же… – Он понизил голос до шепота. – Думаю, что все эти слухи – чистейшая правда. Даже если никакого гроссбуха на самом деле не существует.

София кивнула и воскликнула:

– Ах, как интригующе! – Она коснулась толстого шелкового шнура, удерживавшего тяжелый кошель у нее на запястье, и тут же добавила: – И все же я уверена, что комменда не нарушает законов.

– Совершенно верно, – поспешно согласился Оливер. – У меня у самого есть несколько хороших знакомых из комменды.

– Неужели?! – София распахнула глаза. – Но как же так, мастер Оливер?! Ведь люди покидают этого Козимо, как тонущий корабль!

Торговец в растерянности заморгал:

– Миледи, это правда?

– О, чистейшая, – со вздохом кивнула гостья. – Все те, с кем я говорила… Они очень нервничают. И мне не хотелось бы остаться единственной в этом финансовом водовороте.

– Водовороте?! – Оливер побледнел.

– Увы… – София снова вздохнула. – Ваши правила торговли еще сложнее, чем во Франции. К тому же я… Ах, не могу же я позволить себе рассердить вашего короля!

– КОРОЛЯ?!

София утвердительно кивнула.

– Да-да, конечно. Что ж, спасибо вам за беседу. – Она поднялась, расправляя юбки из яркого шелка. – Поверьте, мастер Оливер, было большим удовольствием встретиться с вами. Надеюсь – не в последний раз.

Торговец неуклюже поклонился.

– Клянусь Богом, я тоже надеюсь на это, миледи.

Оставив Оливера, София с Киром вышли на улицу. Немного помолчав, она пробормотала:

– Думаю, нам нужно к Козимо.

Кир спорить не стал, а София продолжала:

– Но мне ужасно неловко… И даже стыдно, пожалуй. Ведь эти торговцы думают, будто что-то получат, хотя на самом деле… Ох, как неловко.

– Если ты прекратишь предлагать такие чудеса, как верблюжий навоз, то, возможно, будет лучше, – заметил Кир. Он взял свою спутницу под руку и помог ей обойти стайку кур, рывшихся в соломе.

Она кивнула.

– Да, наверное. Но все-таки мы должны сделать так, чтобы этот бедняга получил свою корицу.

– А она у тебя есть?

– Конечно, нет.

– И у меня тоже нет.

– Значит, мы не должны давать обещания, которые не сдержим.

– А я ничего им и не обещаю, – заявил Кир.

София нахмурилась.

– Надо постараться сделать так, чтобы люди, заключившие с нами сделки, получили хотя бы некоторую компенсацию.

– Знаешь, милая, уж лучше я сам буду вести переговоры о сделках. А твоя задача – очаровывать людей, но при этом не ставить условия, которые меня погубят.

– Погубят тебя?! – изумилась София.

Кир утвердительно кивнул.

– Вот именно. Ко мне уже подходили торговцы, которые, поговорив с тобой, считают леди Мистраль самой великодушной женщиной во всех семи морях.

София весело рассмеялась.

– Я давала свои обещания лишь с учетом того, что нашла в твоих книгах, сэр Киран. Или, может быть… – Она внезапно остановилась и внимательно посмотрела на своего спутника. – Скажи, а эта «Мистраль»… она реальна?

– Да, реальна.

– И у тебя есть судовая компания?

– Да, у меня есть судовая компания.

– Настоящая судовая компания?

– Самая настоящая. – Кир рассмеялся.

– И она называется «Мистраль»?

– Совершенно верно.

– Но, Кир, как же… Даже не верится. Я-то думала, что компания «Мистраль» просто вымысел.

– Нет, не вымысел, София. Поверь, суда реальны. Я не лгу тебе.

– Никогда?

– Тебе – никогда.

– И все же… Кир, ведь ты обманывал и лгал другим людям, вселял ложные надежды…

Он с улыбкой кивнул.

– Совершенно верно.

– И у тебя действительно есть суда? – София все еще не могла в это поверить.

Он молча вытянул руку и указал куда-то вниз, в сторону залива. Там, у подножия холма, стояли в гавани огромные торговые суда.

– Который? – спросила она.

– Зеленые паруса.

София присмотрелась. На некоторых судах имелись весла, видневшиеся у бортов, но на корабле Кира весел не было, и этот корабль, парусный и быстроходный, наверное, мог бы обогнать любое судно из тех, что стояли в гавани. И даже выглядел он необычно со своими изумрудно-зелеными парусами.

– Кир, какие поразительные паруса…

– Дорогие, – обронил он.

– Выходит, «Мистраль» все-таки реальна, – пробормотала София. И тут же – словно для того, чтобы окончательно поверить в это, – громко повторила: – «Мистраль» действительно реальна!

– Реальна, милая, реальна…

Люди начали оборачиваться, чтобы взглянуть на них, и Кир, взяв свою спутницу за локоть, отвел ее к обочине дороги.

– Поскольку все в городе уже знают про «Мистраль»… Не могла бы ты не так громко изумляться?

София снова повернулась к гавани, чтобы взглянуть на судно.

– Но почему «Мистраль»? – спросила она. – Откуда такое название?

– Мистраль – это южный ветер, – пояснил Кир; а София все еще улыбалась, глядя на корабль, как на собственного ребенка, которым ужасно гордилась. – Этот ветер бывает на юге Франции и в Италии. Он изменяет погоду в Африке и порождает морские штормы. Уничтожает урожаи, заставляет детей упрямиться, а женщин – плакать. Зато потом, когда шторм стихает, воздух становится чистейшим и сладостным, так что хочется пить его чистоту. И тогда человеку кажется, что он может видеть абсолютно все, даже заглядывать в вечность, если захочется.

Спешившие по своим делам горожане то и дело наталкивались на них, и отовсюду доносились громкие голоса и лай собак, но София с Киром ничего этого не замечали.

– Но чего же ты хотел? – тихо спросила она. – Чего ты хотел, когда затевал… все это?

Очень долго он хотел ее, а на втором месте была месть. Но сейчас…

Сейчас он хотел только одного – забыть обо всем на свете – и снова уложить Софию в постель. Но все-таки он сказал о другом:

– Я хотел вернуться в Англию и уничтожить людей, пытавшихся меня убить. – Про остальное он не сказал. Но в глубинах своего отчаяния, все эти последние пять лет, наполненные болью, яростью и мрачными планами возмездия, Кир всегда сознавал: главное для него – София, только она!

Он согревался воспоминаниями о ней. Он пылал от желания. Умирал от потребности прийти к ней и взять ее – хотя и был уверен, что этого никогда не произойдет. Но вот теперь они вместе. Потому что София сама пришла к нему. Пришла так же, как когда-то он приходил к ней. Нет, не совсем так – немного по-другому. Но в остальном…

– Значит, именно это ты собираешься делать? – прошептала она. – Собираешься мстить?

– Нет, мы с тобой вместе будем мстить.

– Но если так… Боже, спаси наши души.

– Пусть Бог спасет их души, – процедил Кир сквозь зубы.

Глава 39

Послание от Драгуса прибыло после захода солнца. И он, требовавший немедленной встречи, сразу же повел Кира в свои покои.

– Садись, – буркнул Драгус. И тотчас же, став напротив усевшегося гостя, спросил: – Ты что, не принес мне гроссбух.

– Нет, не принес, – ответил Кир с невозмутимым видом.

– Но я же хорошо заплатил тебе за то, чтобы ты добыл гроссбух. Почему же…

– Ты всего лишь пообещал хорошо заплатить, – перебил Кир. – Но не заплатил ни пенни.

Тут Драгус наконец-то уселся у стола и сложил руки на животе.

– Очень хорошо… – проговорил он как бы в задумчивости. – Но ты собираешься добыть мне гроссбух?

– Возможно, – отозвался Кир.

И воцарилась мертвая тишина. Причем и гость, и хозяин замерли; казалось, в комнате шевелилось только пламя свечи. Наконец Драгус улыбнулся и кивнул:

– Да, понятно. А я-то считал тебя простаком…

– Неужели? – усмехнулся Кир; он не сводил глаз с дюжих стражников, стоявших за спиной Драгуса, и особенно его беспокоил тот, огромный и непоколебимый, судя по всему, совершенно не способный отступать.

– У меня есть решение, – внезапно объявил Драгус.

– Я не знал, что у нас проблема, – заметил Кир.

– Да, у нас проблема. Но для начала… Расскажи о своей леди Мистраль.

– Зачем? – Кир отвел глаза от стражей.

– Потому что я наводил о ней справки. И потому что ты появился с ней у Даммерси.

– Богатая вдова. – Кир пожал плечами. – Недавно в Англии и ищет людей с деньгами.

– Очень вовремя! – воскликнул Драгус.

– Почему?

– Почему меня интересует вдова Мистраля? Ну, Кир, ведь всех разбирает любопытство… Очень хорошенькая и богатая торговая принцесса, верно? Только знаешь… – Драгус улыбнулся. – Я не верю, что она та, за которую ты ее выдаешь.

– Не веришь?

Драгус покачал головой.

– Нет, не верю. Но все же она весьма полезна. Именно того сорта женщина, которых обычно вынюхивает Козимо.

Кир промолчал, а Драгус, как бы размышляя вслух, продолжал:

– Не думал, что ты знаешь что-то о грузах. Очевидно, я тебя недооценил. А Козимо всегда заявлял, что лучше тебя у него не было помощника. Но мы ведь тогда смеялись, слушая его. А теперь… Теперь наши с тобой интересы совпадают, ясно?

– Не очень-то приятная мысль, – пробормотал Кир.

Драгус рассмеялся.

– Ничего не поделаешь – такова жизнь!

– Неужели? – Кир ответил леденящей улыбкой. – Странно, но я такого не помню. Похоже, пожар выжег воспоминания из моего разума.

– Ах да, пожар… – Драгус усмехнулся. – Что ж, очень жаль, что в том пожаре погиб некий ирландец Де Грей, любимец Козимо, но ведь мы-то сейчас говорим о другом, не так ли?

Кир помрачнел, но снова не сказал ни слова. А Драгус между тем продолжал:

– Кир, сколько ты обычно берешь за такой приз, как леди Мистраль?

– Не думаю, что она для таких, как ты, Драгус.

– Не для таких, как я! – Драгус рассмеялся, а потом вдруг взмахнул рукой – и стражи тотчас же бросились на Кира. Тот попытался оказать сопротивление, но не успел – его схватили и заломили руки за спину. – Ну что, Кир, – прошипел Драгус, приблизившись к нему. – Доставь меня на корабль «Мистраль», когда появится Козимо, и я подарю тебе жизнь. Откажешься – и умрешь. Видишь, что лежит на весах?

– «Мистраль» не твоя, – ответил Кир.

Драгус молча пожал плечами и, щелкнув пальцами, вышел из комнаты. А его слуги принялись избивать пленника.

Глава 40

София уже несколько часов сидела у окна, глядя на залитую лунным светом улицу. Но Кир все не появлялся. Получив послание, исчез… и не появлялся. А ушел сразу, поспешно, приказав ей надежно запереть дверь.

Поднявшись со скамьи, София прошлась по комнате. После чего вернулась к окну. А за окном – все та же луна и все те же лужи, сверкавшие в лунном свете.

Внезапно скрипнула лестница. София тотчас подлетела к двери и отодвинула засов. И почти сразу увидела Кира, поднимавшегося по лестнице. Одна сторона его лица была синей, губы распухли, а правая рука… О боже!

Рука Кира была прижата к боку, словно он зажимал ладонью рану.

– Полагаю, вид сверху удовлетворительный, – проворчал он, с трудом добираясь до верхней площадки.

София закинула его руку себе на плечи и, дотащив до кровати, прошептала:

– Садись, Кир. – Усадив его, она присела на корточки и потянулась к его руке, прижимавшейся к животу. – Дай посмотреть. Ты ранен?

– Нет.

Он отнял руку от живота, и София рывком приподняла его тунику. Внимательно оглядев живот и ребра Кира, она осторожно прикоснулось к огромному синяку, и он пробормотал:

– Всего лишь удар. Вернее, много ударов. Очень сильных.

София снова осмотрела его, но ранений действительно не нашла. Поспешив к тазику с водой, стоявшему у окна, она спросила:

– Кир, почему?

– Возможно, я слишком уж настаивал на избиении – вот поэтому. – Он дотронулся до челюсти – и протяжно застонал. И в тот же миг струя крови брызнула через всю комнату багровым веером.

София вскрикнула и принялась искать чистое полотно.

Затем поднесла тазик с водой к кровати. Намочив тряпочку, выжала ее и принялась утирать кровь с лица Кира.

– Не хочешь сказать мне, кто они? – прошептала она.

– Они – часть плана, – буркнул он в ответ.

– Плана? – София невольно рассмеялась.

– Да, плана. – Кир наклонился над тазиком и принялся промывать рот.

Вода в тазу тотчас стала розовой – он действовал чрезвычайно неумело. София поморщилась и проговорила:

– Кир, позволь мне.

– Нет, я сам.

– Но ты все делаешь неправильно. Так кровь у тебя будет идти всю ночь, пока не вытечет вся. И тогда ты умрешь… и никогда не отомстишь.

Их взгляды встретились. Тут Кир вдруг едва заметно улыбнулся и отдал ей тряпочку. София стала осторожно утирать кровь с его лица, бормоча что-то о том, что он ужасно выглядит и останется шрам… и что все это она говорит только для того, чтобы ему было лучше.

– Милая… – Он снова улыбнулся. – Не стоит так возиться со мной.

– Но ведь ты…

– Я выгляжу великолепно, – перебил Кир.

София невольно улыбнулась.

– Пожалуй, ты прав. Похоже, эти негодяи просто решили поиздеваться над тобой, не более того.

– Да, наверное. И возможно, они вообразили, что я выполню их требования, – проворчал Кир.

– А ты выполнишь? – спросила София, вытирая струйку крови, стекавшую по его шее.

– Что ты сказала?!

София смутилась.

– Ну, я просто подумала…

– Я уже говорил тебе, девочка: они – часть моего плана, ясно?

– А то, что сегодня произошло, – это тоже часть твоего плана?

Кир вздохнул и прижался щекой к ее ладони.

– Милая, драки всегда часть плана.

Один его глаз уже заплывал, и София, тоже вздохнув, пробормотала:

– Твой глаз скоро почернеет.

Кир тихо выругался, она добавила:

– Вернее, позеленеет.

Здоровый глаз пристально уставился на нее.

– София, у тебя все?

– Нет, еще нет. Осталась нижняя губа, а глаз… У тебя есть какое-то снадобье?

– София, вот что… У хозяина, кажется, есть ивовая кора. Иди к нему быстрее.

У Стефана действительно нашлась ивовая кора, которой он был счастлив поделиться, когда София пришла к нему. Кроме того, он дал ей мазь для ран, а также послал за повитухой. Та вскоре явилась и принесла пиявок, которые через несколько минут облегчили боль и уменьшили опухоль вокруг глаза.

Хозяин тоже поднялся к Киру. Сокрушенно покачивая головой, он долго рассматривал его щеку, потом заявил:

– Тут нужно зашить. – И указал на место чуть повыше скулы.

– Знаю, – кивнула София. Откашлявшись, добавила: – И если можно, – ванну.

Стефан пообещал прислать утром слуг с горячей водой и вскоре удалился. Едва лишь дверь за ним закрылась, Кир поднялся с кровати и подошел к окну.

София откашлялась и пробормотала:

– Может, хочешь выпить? У тебя есть?

Кир долго молчал, потом, не оборачиваясь, заявил:

– Я сам зашью рану. Я часто это делал. Не затрудняй себя, София.

Но она уже занялась поисками выпивки. Отыскав флягу, вернулась в спальню.

– Я знала, что у тебя всегда есть выпивка, порочный человек.

Кир тоже улыбнулся.

– Да, верно. Пороки – мой особенный талант.

София откупорила флягу и протянула ему.

– Вот, пей.

Он сделал несколько глотков, после чего она вдруг схватила флягу и вылила добрую ее половину ему на щеку – прямо на рану. Кир вскрикнул от неожиданности.

– Черт побери, София! – прорычал он. Вырвав у нее фляжку, Кир сделал еще глоток, потом проворчал: – Могла бы сначала предупредить…

Она кивнула.

– Ладно, хорошо. Тогда предупреждаю: сейчас я воткну в тебя иглу. Три-четыре шва, не больше.

– Очаровательная женщина, зашивающая мою физиономию? Замечательно! – радостно воскликнул Кир.

– Выпей еще, – посоветовала София, поворачивая его голову и приступая к делу.

Кир, казалось, не замечал иглы – сидел с совершенно невозмутимым видом.

– По-моему, тебе следует быть поосторожнее. – заметила София.

– Да, следует.

– И ты напрасно злишь людей.

– Да, напрасно.

– Кроме того, тебе необходимы новые компаньоны. – Она в очередной раз протянула нитку сквозь его щеку.

– Да, необходимы, – снова согласился Кир.

София наложила еще один шов, после чего заметила:

– И я думаю, что тебе следует чаще говорить «пожалуйста».

Кир едва не рассмеялся. Через минуту-другую София закончила и вздохнула с облегчением. Тщательно осмотрев его щеку, с удовлетворением кивнула и снова плеснула виски ему на щеку. Он опять вскрикнул и отстранил ее руку.

София уселась перед кроватью на корточки и тихо сказала:

– Что же, Кир, ты пережил очередное испытание.

Он рухнул на постель и уставился в почерневшие от дыма потолочные балки. Помолчав, пробормотал:

– Мне постоянно везет.

– Похоже, воспаления не будет, и больше не потребуются пиявки, – продолжала София.

Кир промолчал, и она добавила:

– Ты очень терпеливый пациент. Хотя и выглядишь… просто кошмарно.

Он криво усмехнулся и пробормотал:

– Да уж, выгляжу как грех Господень. – Кир поднял флягу, которую все еще сжимал, и сделал большой глоток.

Оглядев ее платье, забрызганное кровью, он с усмешкой сказал:

– Зато ты выглядишь прекрасно. Хотя и дочь изменника.

София со вздохом покачала головой и повернулась к двери.

– Тебе нужна ванна, Кир.

– Нет, мне нужно, чтобы ты посидела со мной. Хотя… – Он снова усмехнулся. – Жаль разочаровать тебя, но сегодня я вряд ли смогу развлечь тебя, девочка.

София фыркнула и проворчала:

– Ты безумец, если думаешь, что я желаю тебя сейчас. – Она принялась расшнуровывать его штаны.

– Нет, желаешь, – возразил Кир.

София густо покраснела, потому что он был прав. Она действительно хотела его, хотела постоянно, и даже избитый Кир зажигал в ней пламя страсти. Но она не безумна, верно? Да-да, не безумна! И поэтому может держать себя в руках.

– Я не такая сумасшедшая, как ты, – сообщила София. – И горжусь своим самообладанием.

– Ты так это называешь? – пробормотал Кир, приподнимаясь и спуская штаны.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Потом Кир, прикрыв глаза, снова упал на постель. А София стала снимать с него сапоги и тунику. Раздев его догола, она принялась обтирать его прохладной водой и при этом рассказывала истории из своей жизни: об упаковке шелков для перевозки и обо всех трудностях, с которыми неизбежно сталкивались торговцы тканями. Кир, конечно же, знал все это не хуже нее, однако, он не прерывал Софию и, казалось, внимательно слушал. Когда же она, наконец, умолкла, но привлек ее к себе, и она легла с ним рядом.

Какое-то врем они лежали молча, глядя в потолок, и Софии очень хотелось, чтобы это длилось бесконечно.

– Ты, должно быть, великолепный знаток шелка, – пробормотал, наконец, Кир.

Она устроилась поудобнее на сгибе его руки.

– Да, возможно. Некоторые так считают.

– Так любишь шелка?

– Очень люблю. И люблю все, что связано с торговлей, даже переговоры. Более того, я нахожу удовольствие в ведении счетных книг, в этом тоже есть… нечто удовлетворительное.

– У тебя все так просто… – пробормотал Кир. – А вот мне трудно привыкнуть к подобному.

В окно заглядывала луна, заливавшая комнату серебристым сиянием, и некоторые предметы отбрасывали отблески, например гравировка на гребнях Софии и заклепки на поясе Кира, сейчас лежавшем на столе. Там же лежали и сверкавшие драгоценности, которыми она сегодня украшала волосы. Кровать им казалась морем темных неподвижных волн, и они плавали посреди этого моря и не тонули.

– Знаешь, мой отец был пиратом… – внезапно пророкотал во мраке голос Кира.

Глава 41

– Пиратом? – удивилась София. Но еще больше она удивилась тому, что голос ее звучал ровно и спокойно.

– Да, пиратом. Одно время он грабил испанское побережье, потом отправился в Ирландию, чтобы наводить страх на родине своей жены.

– Его жена, то есть твоя мать?

– Да, моя мама. – Кир сложил руки на животе и снова уставился в потолок. – Отца долго разыскивали, потому что он был хуже любого грабителя. Убивал… женщин тоже, хотя я, к счастью, этого не видел.

Кир помолчал, потом вновь заговорил:

– Когда я подрос, он взял меня с собой.

– Сколько тебе тогда было?

– Девять лет.

– Всего лишь девять? – София приподнялась на локте, чтобы взглянуть на него.

– Да, девять. И через месяц я убил человека.

Она промолчала, ничуть не удивившись. А Кир продолжал:

– Он перепрыгнул через поручень. Мы тогда стояли на якоре недалеко от берега, а я нес ночную вахту, хотя поставили меня не всерьез – никто не думал, что от глупого мальчишки будет какая-то польза. Так вот, этот человек перепрыгнул через поручень, а приплыл он на шлюпке, которой никто не заметил. У меня в руке был меч, который я взял у одного из пиратов, и я начал им размахивать как безумец, каким и был. В общем… я разрубил его надвое. А кровь была густая и скользкая. Липкая. Она залила всю палубу. На этой палубе было убито много людей, но я точно знал, в каком именно месте сделал это.

– Тебе ведь тогда было всего девять, – напомнила София, как бы оправдывая его.

Он едва заметно улыбнулся.

– Я не слишком часто думаю об этом, но знаю, что прошлое не изменить.

Она кивнула. Прекрасно! «Прошлое не изменить». Вот как он понимает прошлое. Оно неизменное, неприкосновенное.

– Я избавился от власти отца, как только смог, – тихо продолжал Кир. – Приехал в Англию, посещал ярмарки, практиковался во всяких видах мошенничества на всем пути от Честера до Лондона. Мне многому нужно было учиться, но в тринадцать лет учишься быстро или погибаешь. Я не погиб. Правда, у меня был хороший наставник. В результате я скопил неплохие деньги и спрятал в сундуке, украденном у торговца сальными свечами. Свыше ста фунтов.

– Сто фунтов?! – изумилась София. – Ты накопил сто фунтов в тринадцать лет?!

– В этом возрасте я уже не был ребенком, – заявил Кир.

– Но все равно, ведь это огромная сумма! Что ты собирался с ней делать?

Он по-прежнему смотрел в закопченный потолок.

– О, у меня были великие планы… Я купил лошадь, доспехи, меч и считал себя рыцарем. У меня уже были и шпоры…

– О, я помню твои золотые шпоры, – в задумчивости проговорила София. – Они были у тебя в тот первый вечер, когда ты ужинал со мной и с папой.

– Да, верно. Я часто вспоминаю тот вечер.

Тогда он все время старался перехватить взгляд Софии. Когда же взгляды их встречались, он чувствовал себя счастливцем. В тот вечер Кир понял, что София – это единственное, чего он хотел в этой жизни. Отныне он хотел только ее.

– Ты тогда так одевался и говорил… Знаешь, я считала тебя рыцарем, – призналась София.

– В этом и состоял весь смысл переодевания.

– Значит, ты не выиграл те шпоры на турнире?

– Нет, не выиграл.

– Но как же ты их раздобыл?

Кир криво усмехнулся.

– Украл, конечно. В те годы я, так называемый ирландский рыцарь, путешествовал по Франции и по Империи, прошел Левант, а также был наемником в бесконечных мелких сражениях, на которые так горазды французы и немцы. Грабежи и драки были у меня в крови – как и стремление загрести побольше денег. А деньги в те дни давались легко, особенно рыцарю-самозванцу. Но, увы, в том, чем мы занимались, не было ничего благородного и рыцарского. Зато наше занятие оказалось ужасно выгодным.

Из груди Софии вырвался прерывистый вздох, и она прошептала:

– Ты, наверное, многих убил?

Он покачал головой.

– Нет, не слишком. Но и спас немногих.

– И все же ты с этим покончил, верно?

– Да, покончил.

– Кир, почему?

Он помолчал. Из открытого окна доносился слабый аромат жимолости.

– По правде говоря, девочка, я понял, что мне не нравится убивать. Полагаю, этого у меня в крови не было. Выходит, что я – предатель пиратского кодекса.

– А может, душе ты вовсе не пират?

Он тихо рассмеялся и ответил только:

– Может, и так.

Воцарилось долгое молчание. Но это молчание нисколько их не смущало. И теперь уже Кир точно знал, что не отпустит от себя Софию. Он обнял ее и проговорил:

– Закрывай глаза, девочка, и я расскажу тебе одну историю.

Она послушно закрыла глаза и стала слушать. Что-то в рассказе Кира заставляло ее смеяться или же, напротив, вызывало желание плакать; а он тихим голосом рассказывал ей печальную историю о любви, странным образом похожую на их с ним роман.

– …Победив рыцаря Морхольта, Тристан потащил свою жалкую задницу назад в Ирландию – отправился туда вместе с прекрасной Изольдой, невестой его дяди короля. Но все пошло не так… Ибо простые, казалось бы, вещи на самом деле никогда не являются простыми; они похожи на поверхность спокойного озера – можно уходить все дальше вглубь, пока не утонешь…

Уже засыпая, София снова подумала о том, что эта древняя трагедия очень походила на их с Киром историю.

Томас Меняла, сидевший за столом, с совершенно невозмутимым видом смотрел в злобную физиономию Реми Черного.

– Говоришь, что не общаешься с дочерью судьи Дарнли? – проворчал Реми, ворвавшийся в дом Томаса среди ночи и учинивший хозяину настоящий допрос.

Томас промолчал, и Реми добавил:

– Ведь ее видели у твоей лавки две недели назад, разве нет?

Откинувшись на спинку стула, Томас разгладил бороду костлявыми пальцами и спросил:

– Имеете в виду утро драки на мечах?

Реми кивнул.

– Да, в то самое утро.

– Видите ли, сержант, кто-то и впрямь говорил, что на том месте рано утром видели женщину. Но там уже никого не было, когда я прибыл. Правда, я заметил убегавшего мужчину с мечом.

– В таком случае как насчет торговки шелком, как бы ее ни звали?

Томас сложил ладони «домиком» и проговорил:

– Хорошо, я выражусь яснее. Так вот, я не имел никаких дел с Софией Дарнли последние пять лет. И вообще не имел дел с торговками шелком.

Реми ощерился и заорал:

– Ты считаешь меня дураком, меняла?!

Томас, вероятно, так и считал, однако промолчал. А Реми вновь заговорил:

– София Дарнли приходила однажды в твою лавку и может прийти снова. Ведь ее отец знал тебя, не так ли?

Томас кивнул, затем потянулся к чернильнице в центре стола и придвинул ее к себе.

– Да, он знал меня. Именно поэтому я считаю, что она никогда не придет ко мне.

Реми молча пожал плечами; казалось, он о чем-то задумался. А хозяин между тем продолжал:

– Судья Роджер Дарнли всегда был преступником – такому нельзя доверить и ложку деревянную. Когда его повесили, многие облегченно вздохнули. Можно предположить, что в жилах дочери течет тот же яд. Если Козимо одолжил ей денег, могу точно сказать: больше никогда их не увидит.

– Какое значение имеют деньги? – проворчал Реми. – Никакого.

Томас не выказал ни малейшего изумления, услышав подобное заявление.

– Я вынужден просить вас блистать своими познаниями в лавке какого-нибудь другого менялы, – заявил он и мысленно добавил: «Убрать бы подальше этого человека».

– Если я выясню, что ты не был честен со мной, меняла, Козимо будет крайне недоволен, – заметил гость.

Томас спокойно окунул перо в чернильницу.

– Я не привык принимать советы лакеев. Если твой хозяин желает поговорить со мной, меня нетрудно разыскать. Можешь идти.

Реми молча вышел.

Томас оставил перо в чернильнице и дочитал контракты, которые необходимо было просмотреть, прежде чем завтра на них поставят подписи.

Он не лгал. Вернее, не совсем лгал. То есть не был уверен в том, что рыжеволосая женщина, которую видели вместе с Киром у его конторы, а потом у мэра, была Софией Шелк из Баттен-Даунса, а ранее Софией Дарнли, дочерью печально известного судьи Роджера Дарнли.

Но если София действительно столкнулась с Киром… В таком случае она либо безумна, либо скоро умрет, потому что Кир явно задумал… что-то неладное. Что именно, Томас не знал и знать не хотел. Да-да, ничего не хотел знать – только так можно было избежать неприятностей.

Приняв такое решение, Томас снова склонился над контрактами, тщательно проверяя каждую строчку. И он так увлекся, что даже не замечал, как дрожала его рука.

Глава 42

Дни проходили как во сне, и София с Киром по-прежнему распускали слухи. Эти слухи все сильнее тревожили богатых людей в Ласт-Феллзе да и во всей округе – так от камня, брошенного в тихий пруд, тотчас же по воде расходятся круги. Причем слухи добрались до самого Лондона. Гроссбух найден – эта новость будоражила всех богачей и всех торговцев.

– Сколько груза вы можете мне привезти? – спросил судовладелец Багли. Сидя в своей конторе над пристанью, он смотрел на гостью с подозрением и в то же время проявлял явную заинтересованность.

София поджала губы и повернулась к Киру, стоявшему за ее плечом словно стражник.

– Сэр Киран, – спросила она, – сколько пряностей мы можем привезти мастеру Багли?

– А сколько он сможет взять?

Нарядная гостья лучезарно улыбнулась. В конторе Багли, обставленной очень просто, ее туника из зеленого шелка казалась роскошным одеянием.

– Сколько вы можете взять, мастер Багли? – осведомилась она.

Хозяин тоже улыбнулся.

– Очень много, миледи. И я доставлю вам шерсть.

– А мы вам – пряности, – сказала София. – Решение, удовлетворяющее обе стороны, не так ли? Прекрасный обмен! Даже не скажешь, что мы конкурируем, верно? Ваши клиенты желают получить товары из дальних мест, которые мы сможем доставить почти бесплатно в обмен на вашу прекрасную беспошлинную английскую шерсть, за которую хорошо заплатим, не сомневайтесь. Дело в том, что наши налоги причиняют много неприятностей…

Торговец кивнул. Леди Мистраль была совершенно права. От налогов – одни беды.

– Мы просто обменяемся необходимыми друг другу товарами, – продолжала София. – И сделаем это в море. Подальше от завистливых людей, которые захотят, чтобы мы делились с ними доходами, хотя сами они совершенно ничего в дело не вложили. Потом я прибуду в порт назначения с шерстью, а вы, мастер, вернетесь в Англию с пряностями и с предметами роскоши по ничтожной цене. Подумайте, как будут счастливы ваши клиенты! – с улыбкой воскликнула София.

Багли молча кивнул и взглянул на лежавший на столе изумруд – его туда положила София час назад, когда переговоры только начались. Затем, подняв глаза, торговец уставился на стену, вычисляя, какую прибыль получит от этого предприятия. Контрабандная поставка шерсти безо всякого риска… К тому же он приобретет пряности и предметы роскоши, которые можно будет очень выгодно продать. Замечательная сделка!

– И это решит мою небольшую проблему, мастер, – добавила София. – Видите ли, я не желаю нарушать законы той страны, в которой нахожусь. Но если я не на суше, тогда…

Багли кивнул. И снова промолчал.

– Итак, если мы договорились…

– Да-да, договорились, – поспешно закивал торговец.

– В таком случае… осталась одна мелочь, – в нерешительности пробормотала гостья. – По крайней мере, я надеюсь, что это мелочь.

– Мелочь, миледи?

– Да, но это очень трудно обсуждать.

Багли нахмурился и взглянул на Кира. Тот мгновенно сделал шаг вперед и заявил:

– Миледи беспокоит гроссбух.

– Гроссбух? – переспросил торговец.

– Да, гроссбух Дарнли. И там – ваше имя, мастер.

Багли потупился, а София, вскинув руку, проговорила:

– Позвольте мне, сэр Киран. Мастер Багли, известно ли вам, что ваше имя, как говорят, упомянуто в гроссбухе покойного судьи Дарнли?

– Нет! Это ложь! – крикнул Багли, вскакивая на ноги.

– Ложь? – София с облегчением вздохнула и, улыбнувшись, сказала: – Что ж, я вам верю. Значит, история про сделки у побережья Кента, где много пещер и где торгуют рабами…

– О боже милостивый! – прорычал Багли. – Где вы это услышали?!

София повернулась к своему спутнику.

– Сэр Киран, разве это не из гроссбуха Дарнли?

Кир молча кивнул, не сводя глаз со взбешенного торговца.

– Вы видели гроссбух? – прохрипел Багли, хватаясь за грудь.

– Необязательно видеть гроссбух, если в последнее время постоянно слышишь о нем, – ответила София. – О нем сейчас повсюду говорят. Даже не могу припомнить, где впервые упомянули об истории в Кенте. И знаете, я слышала эту историю дважды или трижды за последние дни. – По правде сказать, София сама и начинала этот разговор в предыдущие два дня.

Багли утер пот со лба дрожащей рукой. А гостья с улыбкой добавила:

– Но, возможно, это всего лишь слухи, не так ли?

– Конечно, слухи, – кивал торговец.

Тут София поднялась и проговорила:

– Ну нельзя же всем заткнуть рты, верно? Слухи распространяются независимо от нас.

– Да-да, именно так… – пролепетал Багли.

– И все же… – София внимательно посмотрела на него. – И все же вы связаны с этим Козимо Эндольте, правда? Связаны с человеком, который не раз упоминается в гроссбухе Дарнли…

– Д-да, верно, – немного поколебавшись, признал торговец.

София кивнула и вновь заговорила:

– Что ж, мы оба знаем, что слухи вряд ли можно контролировать, поэтому с этой угрозой придется смириться. Но зато мы можем контролировать реакцию людей на подобные угрозы, не так ли? – с этими словами София взяла со стола изумруд.

– Что вы хотите этим сказать? – пролепетал Багли, в отчаянии наблюдая, как она кладет камень в карман. Бесценный изумруд вместе с поразительным предложением, сулившим неслыханные богатства, вот-вот покинут его контору!

– Я хочу сказать следующее… Видите ли, мне приятно слышать, что все это только слухи. Я имею в виду кентские дела. Но все же не могу иметь дело с партнером Козимо.

– Но миледи, никто ведь не узнает о наших с вами договоренностях…

София приподняла юбки и направилась к двери. Кир пошел с ней рядом.

– Я не могу рисковать, – заявила она. – А вдруг власти займутся делами, указанными в гроссбухе? Ведь тогда раскроются и ваши деяния, а следовательно, и наша с вами сделка, так что делайте выбор, мастер Багли.

К концу недели еще трое торговцев предложили Багли сделать выбор, двое и вовсе отказались с ним сотрудничать. Точно так же вели себя и многие другие торговцы в городах и портах юго-западного побережья, считавшие, что их прошлые связи с Козимо Эндольте могли представлять для них опасность, всеми силами пытались спрятать предательские следы. А Кир с Софией, находившиеся в центре этих событий, предлагали торговцам выгодные сделки, выражая при этом тревогу из-за проклятого гроссбуха, содержавшего весьма компрометирующие сведения о многих английских торговцах. В результате те набежали от Козимо, как блохи с издыхающей собаки.

Глава 43

Лето было все таким же безжалостным – стояла невыносимая жара, изредка прерываемая страшными по силе грозами, – и людей одолевали смутные воспоминания о тех чудесных зимах, которые, возможно, когда-нибудь вернутся. Но все это казалось несбыточной фантазией – совершенно нереальной. Реальным был только Кир, сопровождавший Софию от одного торговца к другому. И леди Мистраль почти ежедневно получала всевозможные коммерческие предложения. Особенно участились попытки зафрахтовать суда леди Мистраль – Англия и Франция готовились к войне, и контрабандная торговля процветала.

Предложения продолжали поступать, и их становилось все больше. Но от Козимо не было ни слова.

– Ты спятил?! – завопил Багли. – Перевозка груза?! На одном из моих судов?!

Козимо невольно поморщился. Последнее время партнеры постоянно орали на него. И не только партнеры, но и те люди, от которых он требовал подчинения. А теперь приходилось слушать вопли главного его партнера – судовладельца и контрабандиста Багли.

– Уверяю тебя, не было никаких ошибок, – сказал Козимо со вздохом. – Иначе твои дела ухудшились бы. Но у тебя ведь все в порядке, верно?

Багли нахмурился и утер пот со лба. Этот просоленный морской волк провел в плаваниях свыше двадцати лет и за эти годы привык иметь дело со штормами, бушующими морями и грубыми матросами. Но теперь в качестве коммерсанта он был человеком весьма практичным, поэтому ничего не имел против контрабанды – ведь именно это занятие и принесло ему богатство. Он не слишком интересовался тем, какие товары перевозили его клиенты, и за это ему прекрасно платили. А могущественные лорды не имели возможности и сил его запугать. Однако теперь… К сожалению, кое-что изменилось.

Тяжко вздохнув, Багли пробормотал:

– Сэр, я больше не могу так рисковать. Король объявил, что будет забирать торговые суда в свой флот для войны против Франции. А вдруг он обратит взор на мои корабли? Из-за дел с вами, сэр… Нет, я не могу так рисковать.

Козимо сделал глубокий вдох, стараясь загасить разгоравшийся гнев, и тихо проговорил:

– Но ведь я твой самый главный клиент.

– Да, главный. Но не единственный. – Багли смело встретил взгляд Козимо. – Этого не будет, сэр. – Оставив Козимо на пристани, он резко развернулся и ушел.

Француз долго смотрел ему вслед; мускул у него на щеке чуть подергивался.

Так прошло утро. Но вечер оказался не лучше.

Когда Козимо прибыл в свой особняк, его ждали две группы гостей, и все эти люди были очень расстроены. Одну группу возглавлял епископ, обладавший огромным богатством, но вовсе не моральными принципами. Вторая же группа состояла из олдерменов двух крупных портовых городов.

Козимо принял сначала олдерменов – Бог мог и подождать.

Гости выглядели очень нарядно – на них были туники, расшитые шелком, драгоценности и красивые береты, вот только лица казались суровыми; настроение у них было отнюдь не праздничное.

– Значит, слухи верны? – тотчас же спросил один из них.

Козимо едва сдерживался – ужасно хотелось ткнуть ему пером в глаз.

– О каких слухах вы говорите? – Он уселся за стол и взял с блюда винную ягоду.

Гости дружно насупились. Ох, как же быстро эти самонадеянные люди сомкнули ряды! Много лет он, Козимо, был им угоден, а сейчас… Сейчас он стал чем-то вроде чумы, и они спешили поскорее отделаться от него.

– Имеются в виду слухи о гроссбухе, где описываются различные… сделки, – в смущении пробормотал кто-то из визитеров.

– Да, все это правда, – кивнул Козимо.

– Так почему же вы хранили подобную книгу?! – возмутился один из олдерменов.

– Не я, а Роджер Дарнли.

Гости молча переглянулись. Все знали Роджера Дарнли, сначала – восходящую звезду реформации Эдуарда, потом – государственного изменника и висельника. Но это дело пятилетней давности уже стало забываться, и многие думали, что о тех давних делах никто никогда не вспомнит, – вот теперь… Неужели гроссбух все-таки найден?!

– Но если вы воображаете, что я пойду ко дну, а вы будете смотреть на происходящее со своих насиженных мест, – продолжал Козимо, – то учтите: ваши имена там тоже упоминаются.

– Думаете, мы этого не знаем?! – рявкнул кто-то из визитеров. – Поэтому мы и пришли сюда. Ведь именно вы…

– Ошибаетесь, – перебил Козимо. – Вспомните о наших общих делах! Не думайте, что выйдете сухими из воды! У меня остались связи и влияние, так что не стоит мне угрожать. – Козимо поднялся из-за стола. – Наш разговор окончен, ясно?

Олдермены встали и в сопровождении стражи Козимо пошли к двери. Самый главный из них обернулся и проговорил:

– Вы должны отыскать гроссбух, сэр. Никаких инцидентов больше нельзя допускать! Это удар по всем нам!

Козимо промолчал. Можно подумать его интересовали «удары» по этим самодовольным болванам! И конечно, «инциденты» будут продолжаться. Во всяком случае он точно знал про один из кораблей проклятой торговки шелком, находившийся в каком-то порту на восточном побережье Англии.

Встреча с епископом проходила примерно также. Было уже темно, когда Козимо наконец-то остался в одиночестве. Зал, где он сидел, был освещен только несколькими факелами на стенах и стоявшими перед ним свечами. Он едва успел поднести к губам чашу, когда слуга, подошедший к нему, в страхе пролепетал:

– Сэр, это… там…

– Кто?! – завопил Козимо, ударив кулаком по столу. Пламя свечей задрожало. – Кто смеет тревожить меня в такой час?!

– Граф де Сандвич, – прошептал слуга.

Козимо невольно вздрогнул. И на мгновение прикрыл глаза. О, раны Господни! Ральф де Сандвич!.. Этот человек, один из любимцев короля, часто являлся именно к тем, кому следовало сообщить: король требует покорности. Графа побаивались еще потому, что он был комендантом Тауэра.

Козимо вздохнул и знаком велел впустить графа.

Хмурый Ральф де Сандвич вошел в зал и тотчас же проговорил:

– Сир повелел начать расследование, мастер Богач.

Вот так-то! Никаких преамбул. Никаких любезностей. Сразу – про расследование. Козимо откинулся на спинку стула и спросил:

– Чем я могу служить короне?

– Слухи о беззакониях, творящихся в нашем королевстве, очень беспокоят короля, – заявил граф. – Война с Францией требует предельного внимания – и все же короля каждый день донимают рассказами о гроссбухе, хранившемся у Роджера Дарнли, у того самого, который был повешен за государственную измену. И при этом всегда упоминается твое имя. Как тебе известно, король давно ищет этот гроссбух. Кроме того, до него дошли слухи, что негодяй Дарнли оболгал в своих записях покойную королеву, но это наглая ложь! Король приказывает найти и уничтожить гроссбух, иначе тебя объявят его хранителем. Наш повелитель решил беспощадно расправляться с государственными изменниками. Тебе дана возможность оправдаться.

«Дана возможность остаться в живых», – мысленно поправил Козимо. Он молча кивнул, и Ральф де Сандвич тут же развернулся и без единого слова покинул зал.

Козимо тяжко вздохнул и глубоко задумался. Государственная измена… Необходимость расправиться с изменниками… Верные советники… Каким же глупцом стал король!

Снова вдохнув, Козимо поднялся на ноги. Ему следовало срочно убраться из Англии… вместе с драгоценным грузом. Но с каким именно?

Подняв глаза, Козимо увидел у дверей Нолла, ждавшего аудиенции. Снова усевшись, он спросил:

– Что тебе, Эдгар?

– Они покидают тонущий корабль как крысы, – сообщил барон, приблизившись к столу.

– Знаю. А чего хочешь?

– Сэр, вы подумали о судах леди Мистраль?

Козимо пожал плечами.

– Для начала расскажи мне о ней.

Глава 44

Утреннее солнце, окрасившее небо багровыми полосами, проплывало по горизонту, предвещая еще один тяжелый жаркий день. Двери в покои Кира были распахнуты даже ночью, но ничто не могло унять ужасную жару.

Кир вошел в спальню, окна которой выходили на север. Здесь еще царил полумрак и было не так душно, как в остальных комнатах. София, уткнувшись лицом в подушку, что-то бормотала во сне. Волосы она стянула на затылке в узел, но выбившиеся из него рыжие пряди разметались по подушке длинными липкими лентами. Тонкая рубашка льнула к бедрам Софии, а шея и руки были покрыты капельками пота.

В очередной раз что-то пробормотав во сне, она повернула голову и тихонько вздохнула. Кир же спустился вниз, чтобы поговорить со Стефаном, а потом снова поднялся наверх с большой чашей, накрытой мягким полотенцем.

София вновь заметалась по постели, терзаемая беспокойными снами. Наконец открыла глаза и уставилась в пространство. Жара угнетала и лишала жизненных сил, и она чувствовала себя вялой, липкой и скользкой от пота. Ох, как же ей сейчас хотелось оказаться среди каменных стен или на берегу реки. А лучше всего в ледяной пещере.

Она что-то пробормотала и тяжко вздохнула. И ей вдруг представилась широкая река в январе, когда…

Она невольно вздрогнула – что-то восхитительно холодное внезапно скользнуло по ее разгоряченной потной шее. Тотчас же ожив, София повернула голову и приподнялась на локте. На кровати рядом с ней сидел Кир с тряпкой в руке. А рядом с ним была чаша, наполненная холодом.

– Лед! – воскликнул он с улыбкой.

– Но как же… – Она уставилась на него в изумлении.

– Пещеры, – пояснил он. – Ну, ложись!

Расплывшись в улыбке, София рухнула на жаркую липкую постель. А Кир тотчас скользнул рукой под ее сорочку и провел ледяной тряпочкой по ее спине. Внезапно рука его остановилась у холмиков ягодиц, и София в восторге застонала. Лед таял, увлажняя рубашку и делая ее восхитительно холодной. Когда же он положил ладонь на ягодицы, тихонько застонала. О, как ей хотелось выгнуться для него, забыться в его объятиях!

И тут он вдруг склонился над ней и прошептал:

– Поднимайся…

София тотчас подчинилась и приподнялась. А Кир, набрав из чаши горсть льда, приложил его к ее грудям.

Она со стоном запрокинула голову, и их губы тут же слились в поцелуе. При этом его рука со льдом по-прежнему прижималась к ее груди. София выгнула спину и снова застонала от восхитительного холода. Но губы их были горячими, а поцелуи – жаркими и страстными.

– Пожалуйста, о, пожалуйста… – шептала она между поцелуями, думая лишь об одном: он не должен останавливаться!

Тут Кир убрал руку, и София, протестуя, вскрикнула. Но он просто зачерпнул из чаши еще горсть льда, а затем снова провел ладонью по ее спине и ягодицам.

В какой-то момент другая его рука проникла под подол ее сорочки и скользила между ног, которые она тотчас раздвинула. Когда же пальцы его коснулись ее лона, София вскрикнула и протяжно застонала. А Кир, мгновенно оказавшись на середине постели, развернул ее спиной к себе, тотчас же приспустив штаны и прижавшись чреслами к приподнятым ягодицам Софии.

– Ты самое прекрасное, что есть на свете, – прерывисто прошептал он ей в ухо. – Я никогда не буду достоин тебя.

София невольно вздрогнула. Нет, он не сказал этого! Она, должно быть, плохо расслышала.

Тихо застонав, София уперлась локтями в матрас и еще выше приподняла ягодицы; теперь голова ее была опущена, а волосы свисали неряшливыми влажными прядями. Она чувствовала, как возбужденная плоть Кира все сильнее вжималась в ее ягодицы. Ах, он хотел ее – и непременно получит все, чего хотел.

Но Кир вдруг чуть отстранился; он почему-то медлил, и она, снова застонав, прошептала:

– Ну что же ты?.. Не останавливайся…

В следующее мгновение он прорычал что-то неразборчивое и, резко подавшись вперед, стремительно вошел в нее.

София всхлипнула и тут же прохрипела:

– Еще, сильнее! – Она в очередной раз застонала.

И тут Кир, закрыв глаза, начал двигаться – медленно, очень медленно…

Внезапно в дверь громко постучали. Но Кир не сразу отреагировал; голова у него шла кругом, и лишь повторный стук ворвался в его сознание.

София же замерла на мгновение. Потом, повернув голову, взглянула на любовника.

И тут из-за двери послышался голос:

– Вам послания, миледи. Говорят, срочные. Оба срочные.

– Оба? – прошептала София. И громко спросила: – От кого?!

– От Томаса менялы, миледи! И от лорда Нолла!

Она с облегчением вздохнула. А ее любовник разразился потоком ругательств.

– Тише, Кир, – прошептала София. – Ведь мы же…

– Да, знаю, – буркнул он. И, повысив голос, сказал: – Сейчас, минуту! – Наклонившись, он поцеловал Софию в попку, затем толкнул ее на постель и шепотом добавил: – Я с тобой еще не закончил.

Она снова повернула голову и прошептала в ответ:

– Я с тобой тоже.

Кир лизнул ее в ухо, затем встал с постели и, натянув штаны, направился к двери. За дверью стоял парень, крепко сжимавший письма.

– Для вашей леди, сэр, – сообщил он, стараясь заглянуть за плечо Кира.

Тот осторожно вытащил письма из пальцев гонца и, вручив ему три пенни, громко сказал:

– Благодарю!

Мальчик уставился на монеты, затем вскинул голову, но Кир уже закрывал дверь. Приблизившись к Софии, он прочитал ей несколько строчек от Томаса Менялы. Это весьма откровенное, но короткое послание гласило: «Не знаю, что вы затеяли, но Козимо Эндольте приезжает в Ласт-Феллз».

Даммерси был столь же краток: «Он хочет увидеть вашу леди Мистраль».

Кир поднял глаза на Софию и радостно воскликнул:

– У нас получилось!

Она попыталась встать с постели, но он, отшвырнув письма, приказал:

– Не двигайся!

– Но я думала…

– Ни на дюйм!

– Но я…

– Ни на дюйм, – повторил Кир, снова устраиваясь на постели. Он тотчас же продолжил начатое.

И София не сдвинулась с места больше ни на дюйм – как он и велел.

Стефану очень не понравились манеры визитера. Перед ним стоял неприметный темноволосый человек с ледяным взглядом.

– Нет тут никаких торговок шелком, – заявил Стефан. Положив ладонь на голову мальчика-слуги, пробегавшего мимо, он проговорил:

– Не торопись так, Роджер.

Незнакомец оглядел общий зал.

– И никакая женщина тут не проживает? Одинокая женщина…

Даже будь леди Мистраль одна, Стефан ничего бы не сказал этому человеку. Поскольку же она была не одна, то и вовсе не следовало о ней что-либо говорить.

– Женщин здесь нет, – ответил Стефан. – А теперь простите. У меня много дел.

Незнакомец едва заметно поклонился. И тут же спросил:

– И ни одной с рыжими волосами? Ну, возможно с рыжеватыми…

Стефан нахмурился.

– Поскольку вы не мой постоялец, прошу вас покинуть «Испанскую даму». Я не обслуживаю тех, кто здесь не останавливается.

Легкая улыбка коснулась губ темноволосого незнакомца. Он молча развернулся и вышел.

Стефан решил, что обязательно все расскажет управителю леди Мистраль. Расскажет о пройдохе, который знал, как выглядела леди Мистраль, но не знал, кто она такая.

Поздно вечером, после того как София крепко заснула, Кир написал послание, содержавшее все положенные любезности и лесть, однако само по себе письмо было очень простым. В послании предлагалась встреча между управителем леди Мистраль и Козимо Эндольте в доме мэра в первый день ежегодной летней ярмарки в Ласт-Феллзе.

Отбросив перо, Кир уставился на пергамент. Вроде бы все было правильно. Пять долгих лет он с нетерпением ждал этого момента и вот, наконец, выманил Козимо из его логова. Козимо, необычайно осторожного, Козимо, головореза и убийцу… Да-да, он, Кир, все-таки перехитрил негодяя, и удовлетворение не то слово, чтобы описать его чувства. Он ликовал!

Кир взглянул на вторую записку, от Томаса Менялы, на ту ее часть, которую не прочитал вслух. Томас писал, что принял черноволосого посетителя, задававшего много вопросов о женщине, бывшей у его конторы в утро драки на мечах.

«Поскольку я отчетливо помнил, как вы, сэр Киран, настаивали на том, что никакой женщины там не было, то я так и сказал», – писал Томас.

Кир едва заметно улыбнулся, но улыбка его тут же поблекла, когда он взглянул на постель. София по-прежнему спала. И она теперь принадлежала ему, Киру, а он – ей. Именно поэтому выполнить план будет чрезвычайно трудно. Возможно, проще всего исключить ее из этого плана.

Он позвал гонца и велел доставить письмо Ноллу, – а тот уж позаботится о том, чтобы передать его Козимо.

Но Софии он ничего об этом не сказал.

Глава 45

– Отложили? – удивилась София, глядя на Кира недоверчиво. – Отложили встречу с леди Мистраль?

Кир кивнул, застегивая ремень.

– Да, девочка, встреча отложена, и это к лучшему. День ужасно душный, и сейчас было бы очень тяжело пробираться сквозь ярмарочные толпы. Я скоро вернусь. – Немного помолчав, он посмотрел ей в глаза и добавил: – Я искупаю тебя, когда вернусь.

София нахмурилась и пробурчала:

– И ты даже не скажешь, куда идешь?

Уже у двери Кир обернулся и, ослепительно улыбнувшись, проговорил:

– Собираюсь уничтожить их, София, и сейчас мне надо кое-что для этого приготовить. – Конечно, он солгал, но лишь отчасти. Ведь именно этого он и хотел – уничтожить Козимо.

После его ухода – София уже устала от ожидания, хотя и знала, что ждать придется долго, – слуга доложил о посетителе.

Она открыла дверь мужчине в ярко-голубой тунике – гонцу из дома мэра. «Наверное, пришел предложить новое место встречи с мэром», – подумала София.

А гонец поклонился и проговорил:

– Миледи, мэр желает попросить сэра Кирана принести на их встречу счетные книги вашей компании за последний год. Если вы не возражаете, миледи, – добавил гонец, явно смутившись.

– Мэр встречается с моим управителем сэром Кираном? – спросила София.

Гонец тут же кивнул.

– Совершенно верно, миледи.

София нахмурилась. Значит, Кир решил встретиться с мэром… без нее. Конечно, это не должно было ее волновать, – ведь компания «Мистраль» принадлежала Киру. И если он хотел исключить ее из переговоров, это его личное дело.

Личное? Но почему? Разве она не доказала, что способна сравняться с Киром в хитрости и интригах, что стала искусным игроком в их играх? И нынешнее его недоверие было крайне… оскорбительным.

Подумай София хорошенько, – поняла бы, что в данном случае Кир действовал правильно, что такая тактика – наилучшая для женщины в ее положении. Она могла бы даже понять, как низко пала, если в чем-то подозревает Кира. Но ей сейчас было не до раздумий.

София прошла в дальний конец комнаты, открыла крышку сундука и выхватила из него одну из книг.

– Гроссбух здесь! – весело объявила она. – К сожалению, сэр Киран, уходя к вашему хозяину, забыл его захватить. Но я сама принесу книгу.

До чего же будет приятно увидеть лицо Кира, когда она войдет в комнату! Возможно, она даже что-нибудь скажет ему. Что-нибудь язвительное…

Они с гонцом с трудом пробрались сквозь толпу к дому мэра, и Софию тотчас же проводили на площадку второго этажа. Кабинет мэра находился на третьем, и его мажордом отправился объявить о приходе леди Мистраль.

Дожидаясь приглашения, София стояла на площадке, глядя в окно, – вдруг увидела Козимо Эндольте, появившегося в центре площади на гнедой лошади. И сразу стало ясно, что этого высокого красивого человека в дорогой одежде боялись и уважали. Седло его лошади было усыпано драгоценными камнями, каждый из которых стоил больше некоторых деревень, а сопровождали Козимо вооруженные воины (за ними катились тяжело груженные фургоны, гремевшие по булыжникам мостовой, и ехали верхом человек тридцать слуг; завидев их, люди тотчас уступали им дорогу).

Козимо Эндольте! Жаркий день вдруг показался Софии морозным. Ее охватил холод… и в то же время нахлынуло чувство радости – ведь ей никогда не придется находиться рядом с этим ужасным человеком. Сколько людей он погубил, сколько присвоил чужих денег! Он уничтожал всякого, кто вставал у него на пути. И именно он погубил ее отца и едва не убил Кира. Но что это? О боже! Козимо въезжал в ворота дома мэра!

Минуту спустя он бросил поводья конюху, сказал что-то сопровождающим его воинам и уверенными шагами стал подниматься по ступенькам дома.

София в ужасе замерла, услышав голос Козимо.

– …С мэром… леди Мистраль… это так? – Он явно спрашивал о ней.

И тотчас же послышался другой голос:

– Конечно, сэр, конечно! Поднимайтесь наверх! Я только… Эй, Ральф, пригляди за лошадьми мастера Эндольте. О, сэр, подождите немного… Сэр, если вы подождете…

Но на лестнице уже звучали шаги.

София отступила в дальний угол. Осмотревшись, увидела маленькую нишу, скрытую в тени – то было хранилище для свечей и белья. А также место для женщин, желавших скрыться.

– Сэр, минутку! – Слуга бежал за Козимо по лестнице. – Сэр, подождите! Сейчас мажордом объявит о вашем прибытии и отведет наверх!

И тут София, уже спрятавшаяся в нише, вдруг поняла: Козимо сейчас увидит Кира, находившегося в кабинете мэра! Она в ужасе содрогнулась. Ведь если Козимо Эндольте увидит Кира… Он узнает его или нет? Ах, тут и гадать нечего. Конечно, он мгновенно узнает Кира. Кроме того…

Козимо наверняка слышал о рыжих волосах дочери Роджера Дарнли. Или не слышал? В любом случае ее волосы сильно потемнели с годами, а зеленые глаза встречаются довольно часто. Так что ничего страшного… А вот Кира он обязательно узнает. Мгновение-другое – и узнает. И тогда Кира уведут и…

София судорожно сглотнула. Неужели Козимо убьет Кира? Да-да, конечно! Ведь пять лет назад он уже пытался его убить… А вот ее, Софию, он, скорее всего, не узнает – кажется, Козимо не заметил в конце концов, когда заходил как-то раз в дом отца.

О боже, он приближался! Она уже видела его профиль, освещенный факелами.

София выступила из темноты и сделала несколько шагов к центру площадки. В этот момент Козимо одолел последние ступеньки и, подняв голову, остановился.

– Кто ты? – спросил он, пронзив Софию взглядом.

Она изобразила улыбку.

– Прекрасное приветствие, сэр. Я леди Мистраль.

Глава 46

Высокий, худощавый и темноволосый, Козимо Эндольте не выглядел как истинный рыцарь, но очень отличался от бледных и раздобревших торговцев. И был весьма учтив. Вежливо поклонившись, Козимо поцеловал ей руку и проговорил:

– Рад познакомиться. Я много слышал о вас, миледи.

– А я о вас, сэр. – София снова улыбнулась.

– Но я не думал, что встречу вас на лестнице, – с усмешкой продолжал француз.

– Неожиданности и сюрпризы – они как пряности к обеду, не так ли, сэр?

– Вы абсолютно правы, миледи. – Козимо взглянул на нее с нескрываемым интересом.

– Прогуляемся? – спросила София. – Здесь так душно!..

Козимо вскинул брови и глянул на открытое окно.

– Здесь прохладнее, чем внизу, миледи. Кстати, сегодня – начало ярмарки. Жаркой ярмарки в Ласт-Феллзе.

– Мне так и сказали. Но я, к сожалению, ничего не увижу…

– Неужели вас все покинули, миледи?

София со вздохом пожала плечиком.

– Англичане так холодны… Холодны даже во время Жаркой ярмарки.

Козимо рассмеялся.

– Я предложил бы себя в качестве провожатого, но…

– Я бы приняла ваше предложение.

Француз снова рассмеялся.

– Вы оказываете мне честь миледи, но… Но как же мэр?.. – Он указал на ступеньки, ведущие к кабинету, где находился Кир.

София улыбнулась.

– У него сейчас какая-то встреча. Но ничего страшного, я могу и подождать.

Козимо снова взглянул на ступеньки.

– Значит, сюрпризы – это пряности?

София с улыбкой кивнула.

– Именно так, сэр. И если честно… – Она понизила голос. – Так ли уж нам сейчас нужен мэр?

На сей раз Козимо рассмеялся во весь голос. Затем с поклоном протянул Софии руку и заявил:

– Мне мэр совершенно не нужен. Пойдемте, я покажу вам ярмарку, согласны?

София поспешно закивала, опасаясь, что мэр узнает о появлении француза. Со слугами было сложнее, но все выглядело так, будто Козимо пришел исключительно за ней и вовсе не собирался говорить с мэром.

Его почтительное внимание к ней и полное безразличие к мэру и всем остальным людям могло бы считаться волнующим и лестным, но Софии казалось тошнотворным.

Они шагали под безоблачным знойным небом, а за ними подобно теням следовали слуги Козимо.

– Вы проделали такой путь только для того, чтобы оказаться здесь, миледи? – вежливо поинтересовался француз.

София с улыбкой кивнула.

– Именно так.

– В Англии много о вас слышали, миледи…

– Неужели? – София осмотрелась и коснулась округлого бока медного чайника, свисавшего с перекладины лотка.

– Можете не сомневаться, миледи. Но я был бы рад узнать о вас еще больше.

Повсюду толпились люди, добродушно переругивавшиеся и весело смеявшиеся. Глашатаи же объявляли о новостях королевства, а также сообщали о только что открытых винных бочонках и приглашали посетителей ярмарки заходить в лавки торговцев. На каждом углу играли музыканты, и под одобрительные вопли толпы давали представление уличные акробаты.

Козимо подвел свою спутницу к мостику через реку и остановился. София прислонилась к каменной ограде и спросила:

– Что еще вы хотели бы узнать, сэр?

– Скажите, как женщина добивается успеха в столь сложном деле, как у вас?

София пожала плечами.

– Даже не знаю, как ответить… Видите ли, у меня маленькая, но быстроходная флотилия. Суда возят товары из многих мест. Генуя, Александрия, например. Некоторые клиенты перевозят олово, каменную соль и… многие другие товары.

Собеседник одобрительно улыбнулся, а София добавила:

– Я также перевожу пряности для семьи одного венецианского графа.

– Но все эти порты тщательно охраняются, а венецианцы – торговцы-воины, – заметил Козимо. – Вам, наверное, приходится нелегко.

София снова пожала плечами. Затем с заговорщической улыбкой проговорила:

– Просто надо знать подходящих людей, вот и все.

– И кто же этот подходящий человек?

– Тот, кого я хорошо знаю. И кто знает меня достаточно хорошо, чтобы пропустить мои суда, в то время как другие должны ждать. И этот же человек помогает мне избегать слишком тщательных досмотров. Мы уже установили, что я плохо переношу ожидание.

– Да, верно… – протянул Козимо. – Но я очарован вашим нетерпением.

– Вообще-то компания «Мистраль» имеет друзей во многих местах, – продолжала София.

– Видимо… да, – пробормотал француз.

– Конечно, сначала это довольно дорого. Я имею в виду – заручиться дружбой нужных людей. Но все затраты быстро окупаются, сэр.

– Охотно верю, – кивнул Козимо.

София взглянула на речку, протекавшую под мостом, и вновь заговорила:

– Необходимо иметь надежных партнеров, сэр, и тогда дело будет выгодным.

– Но мне сказали, что в последнее время вы теряете партнеров.

– Увы, это правда, – вздохнула София. – Не все хотят иметь дело с женщиной.

– Как неблагородно! Эти люди не рыцари!

– Именно так я им и сказала, сэр.

Козимо рассмеялся.

– Но тем не менее они бросают меня. Правда, мне сказали, что вы в последнее время тоже теряете клиентов, – осторожно добавила София.

Француз пристально взглянул на нее. В глазах его появилась обычная для него настороженность. Что ж, прекрасно! Ей надо вывести его из равновесия, лишить уверенности в себе. И, если удастся, сбить с толку, запутать.

– Вы должны простить меня, – продолжала София, отводя глаза и делая вид, что разглядывает город, – но имя Козимо Эндольте в эти дни не сходит с языков английских торговцев. И отзывы о нем не слишком лестные. Ходят слухи… насчет какого-то гроссбуха? Поверьте, многие об этом говорят.

– Эти многие – глупцы, – проворчал француз.

София невольно вздохнула. Ужасно неприятно было видеть, как похожи кое в чем Кир и этот негодяй. А впрочем, ничего удивительного. Ведь когда-то они прекрасно ладили. Так что действительно во многом были похожи.

Заставив себя улыбнуться, София проговорила:

– Это вы очень верно заметили, сэр. Я тоже нахожу многих людей скучными и глупыми.

– Неужели? – удивился Козимо.

Продолжая рассматривать город, София пробормотала:

– Многие люди не ценят воистину редкие вещи. Им нужно только то, чем владеют другие.

– Меня, миледи, интересуют только красота и деньги.

София закивала.

– Да-да, сэр, понимаю. Когда же красота и деньги идут вместе… – Она щелкнула пальцами. – Это идеальный вариант, не так ли?

Козимо одобрительно рассмеялся, а София тихо добавила:

– Возможно, сэр, вы найдете то, чего желаете, в компании «Мистраль».

Тут Козимо подошел к ней почти вплотную и также тихо ответил:

– Я совершенно уверен, что найду.

Не обращая внимания на холод, охвативший ее от его близости, София оперлась о каменную ограду и проговорила:

– Я хочу сказать, сэр, что вы, возможно, захотите воспользоваться моей флотилией для перевозки каких-либо грузов.

Он положил руку совсем рядом с ее рукой.

– Миледи, должны ли наши отношения быть исключительными?

– Зависит от того, что вы имеете в виду, сэр.

– Могу я говорить прямо? – спросил Козимо.

София слегка подалась к нему, изображая глубочайший интерес.

– Что ж, мне следовало бы этого ожидать.

– Возможно, мы сумеем помочь друг другу, миледи.

София внимательно посмотрела на собеседника. Безусловно это был могущественный человек. Властность исходила от него… подобно запаху. И молодой человек, нуждающийся в деньгах, как Кир когда-то, легко мог поддаться на чары такого негодяя. Его деньги и уверенность в себе, а также обещания всяческих благ – все это превращало наивного юношу в верного слугу Козимо. А если молодой человек не желал слушаться, то его могли сжечь заживо в горящем доме.

– Какого рода помощь? – спросила София, заставив себя снова посмотреть в глаза Козимо. – Впрочем, лучше спросить по-другому: сколько вы требуете, сэр?

Несколько мгновений Козимо смотрел на нее с изумлением. А может, и с гневом. Потом вдруг громко рассмеялся, после чего пробормотал:

– Миледи, могу я предложить вам союз?

– Можете предлагать все, что угодно, сэр, – с улыбкой ответила София.

– Что ж, тогда… У меня есть товары, которые неплохо бы перевезти вашими судами.

– Сколько товаров? Когда и куда вы хотите перевезти их?

Француз расплылся в улыбке и проговорил:

– Произошла непредвиденная задержка с отправкой моего груза – небольшого, но очень ценного. Все проблемы возникли из-за нечестного торговца. И если мы с вами заключим договор, то, возможно, оба получим прибыль.

София кивнула и тут же сказала:

– А может, у вас, сэр, есть еще какие-нибудь вопросы?

– Да, миледи, конечно.

И Козимо засыпал ее вопросами обо всем, что имело отношение к компании «Мистраль», – расспрашивал о таможенных досмотрах, об охране, людях, которых она знала во французских портах. Но больше всего он интересовался ее осведомленностью о характере грузов, то есть знала ли она, что именно перевозилось на ее судах.

На последний вопрос София уверенно ответила:

– Знаю, но очень немногое, сэр. Я больше интересуюсь прибылью. А также удовольствиями, которые могу получить от этой прибыли.

Козимо снова рассмеялся, сверкнув зубами.

Глава 47

Закрыв дверь в свои покои, София вздохнула с облегчением. Она вся дрожала, но вовсе не от холода, хотя и попала под жуткий ливень на обратном пути и насквозь промокла. Она ужасно нервничала все это время, но все-таки справилась!

А Кир скоро будет здесь, вот-вот придет…

Снова содрогнувшись, София подошла к окну и выглянула наружу. Внезапно за ее спиной открылась дверь. Она обернулась.

Кир стоял у порога, молча наблюдая за ней. И он выглядел… не рассерженным, не взбешенным, а просто опасным.

– У меня не было выхода, – объявила она.

Он тихо прикрыл за собой дверь.

– Это не так, София.

Она судорожно сглотнула.

– Но пойми, Кир, он ведь поднимался по лестнице, направляясь в кабинет мэра. А ты в это время находился там, поэтому я…

– Я же сказал, никаких контактов с Козимо.

– Да, знаю. Но он…

– Ты должна делать так, как говорю я.

– Я так и поступала, просто… Он уже шел туда! Я должна была его остановить!

Кир приблизился к ней и тихо проговорил:

– Но ты сделала больше. Ты не только его остановила.

– Да, сделала больше. И он выказал интерес. Нужно было этим воспользоваться.

Кир замер на мгновение.

– Говоришь, выказал интерес?

– Да, и очень большой. У него какой-то ценный груз, который он хочет перевезти судами «Мистраль».

– Он так и сказал?

Она кивнула.

– Когда?

– Но я не…

– Где?

– Он ничего не объяснил. У него какие-то проволочки.

Кир пристально взглянул на нее.

– Что за проволочки?

София со вздохом пожала плечами.

– Точно не знаю. Думаю, какие-то трудности с доставкой груза. Но когда груз прибудет… Он хочет поместить его на наш… на твой корабль.

Глаза Кира сверкнули, но он промолчал.

– Ведь это – удовлетворительный исход? – тихо спросила София.

Кир и на сей раз промолчал. Еще больше помрачнев, он, казалось, о чем-то задумался. Наконец, взглянув на нее, пробормотал:

– Я восхищен, девочка… Ты действительно кое-чего добилась. – Его горячая рука коснулась ее талии. – Но это, увы, не меняет дела. Ты ослушалась, и теперь…

– Мне следовало остановить его, – перебила София.

– Нет, ошибаешься. – Он провел ладонью по ее бедру. – Ты обязана делать то, что говорю я.

По всему телу Софии словно горячая волна прокатилась.

– Да, я сделаю… – прошептала она.

Кир заглянул ей в лицо.

– Сделаешь? – пробормотал он, прижимаясь губами к ее губам. Прервав поцелуй, сказал: – Тогда повернись.

София тотчас подчинилась, а он, распустив ее волосы, прошептал ей в ухо:

– А теперь сними платье…

– Да, сейчас… – Она дернула за шнуровку на верхней тунике.

А Кир, опустив голову, поцеловал ее плечо. Потом стащил с нее тунику, и она осталась в длинной голубой рубашке, ниспадавшей до щиколоток. Прошло еще несколько секунд – и он снял с нее и рубашку. И теперь София, стоявшая спиной к нему, была совершенно обнаженной. Пропуская пряди ее волос сквозь пальцы, Кир перекинул их ей через плечо, так что они закрыли груди и живот.

София замерла в ожидании. Она знала, что он рассматривал ее, голую, и чувствовала, как отвердели ее соски. А Кир вдруг провел ладонью по ее спине, затем погладил ягодицы.

– Упрись руками в стену, – прошептал он.

Чувствуя, как нарастает желание, София повиновалась. И в тот же миг Кир прижался отвердевшей плотью к ее ягодицам. Она глухо застонала – желание превратилось в жгучее пламя, охватившее все тело. Ах, она хотела его. Хотела отчаянно. Точно так же, как хотел ее он.

Тут он поцеловал ее в затылок и что-то тихо пробормотал. София не разобрала слов, но ей показалось, что Кир прошептал:

– Доверься… доверься мне, девочка…

В следующее мгновение он раздвинул коленом ее ноги и уже громче сказал:

– Откройся для меня.

Она прижалась лбом к стене и чуть согнула в коленях ноги.

– Да, так хорошо! – прорычал Кир, и от его голоса ее лоно увлажнилось.

В следующее мгновение он приспустил штаны и стремительно вошел в нее. О боже, сколько лет он мечтал о ней… и вот теперь… Теперь она каждый день и каждую ночь принадлежала ему – и это было прекрасно!

– О, Кир! – простонала София, задыхаясь. – Кир, быстрее!

Но он двигался очень медленно, держа себя в узде и наслаждаясь каждым мгновением соития. София что-то тихо пробормотала, принимаясь двигаться быстрее. И в тот же миг, не выходя из нее, Кир подхватил ее, подложив руки ей под ягодицы, и перенес на постель. А затем, опустившись позади нее на колени, стал двигаться все быстрее и быстрее. Волосы Софии пламенным шелком разметались по постели, а из горла то и дело вырывались хриплые стоны.

Он склонился над ее ухом и прошептал:

– Так хорошо, да?

Она снова застонала и тут же, судорожно вцепившись в простыню, содрогнулась всем телом и закричала:

– О, Кир!

– Выходи за меня, – глухо прохрипел он – и тоже содрогнулся.

София громко вскрикнула от изумления и на мгновение замерла, а потом из глаз ее хлынули слезы, и она все плакала и плакала, не веря в свое счастье. Да, сейчас она была по-настоящему счастлива, хотя и знала, что ждало их впереди.

Луна плыла по безоблачному небу, а они все говорили и говорили. Но ни один из них не упоминал о том, что сказал Кир в порыве страсти. София решила, что ослышалась, а он не повторял этих слов – так что о них следовало просто забыть.

– Кир, а что бы ты сделал, если бы Козимо увидел тебя?

Он хмыкнул и уставился в потолок. Немного помолчав, София вновь заговорила:

– У тебя есть какой-то замысел, какой-то план, не так ли?

– Что-то в этом роде, – пробурчал Кир.

– А какой именно? Не скажешь?

Он повернул голову на подушке, и взгляды их встретились.

– Нет, София.

Она тихо вздохнула. Что ж, было бы глупо ожидать другого ответа. Но если бы он вдруг изменился, если стал откровенным с ней… Ох, тогда бы она наверняка влюбилась бы в него. Снова влюбилась бы.

Хотя, конечно, невозможно сделать это снова, потому что она… О, она ведь вовсе не разлюбила Кира. Наверное, это глупо, но не разлюбила.

И она совершенно не обращала внимания на тот факт, что Кир никогда не говорил, что изменился. Не говорил даже о том, что хотел бы измениться.

Они больше не упоминали о Козимо и о совершенных им преступлениях. Не говорили и о людях, которых они, в свою очередь, хотели уничтожить. Вместо этого они говорили о всяких мелочах: о шелковых нитках, которые София надеялась добыть, и о том, что видел Кир в своих путешествиях. Он рассказывал ей о красных скалах Южной Франции и о бурных покрытых пеной реках, рассекавших предательские горные тропы Альп. Описывал также походы по густым лесам Священной Римской империи и рассказывал о поразительной голубизне вод у Лазурного берега. Не забыл он и о стоявшей на воде Венеции, а также о знаменитых карнавалах. А потом рассказал о злобных египетских верблюдах, о высоких пирамидах и о древнем Александрийском маяке – настоящем чуде, в которое трудно поверить, если не увидеть собственными глазами.

– О, как бы я хотела на него посмотреть! – воскликнула София. – Кир, а ты много раз там бывал?

Он едва заметно улыбнулся.

– Да, очень много раз.

– А вот я… – София усмехнулась. – Я была только в местах, куда смогла добежать.

Кир обнял ее и привлек к себе.

– Это изменится, – пообещал он.

– Расскажи о других местах, где ты бывал.

И он стал рассказывать. В эту ночь они создавали свой собственный мир, сотканный из фантазий и надежд, – мир, который, увы, не существовал.

В какой-то момент Кир вдруг спросил:

– София, а что было бы, если бы эти люди интересовались тобой по другой причине – не из-за гроссбуха?

Она ненадолго задумалась, потом пробормотала:

– У меня нет денег, нет имени, нет семьи… Зачем же я им нужна, если не из-за гроссбуха?

– А может, нужна еще зачем-то?

– Может, и так…

Надолго воцарилось молчание. Когда же София снова взглянула на Кира, он уже спал. Тихонько вздохнув, она соскользнула с кровати и на цыпочках подошла к столу, где лежал раскрытый гроссбух Дарнли. Взяв ночную свечу, насаженную на железный стержень, София зажгла еще три свечи. Затем уселась на мягкий стул, вынула из ящичка очки и стала читать.

Глава 48

Кир проснулся – и вздрогнул от неожиданности; вместо утренних ласк, на которые он рассчитывал, в грудь ему уткнулось что-то твердое. Он поднял руку и сжал этот твердый предмет. И тут же послышался голос Софии.

– Открой глаза и взгляни. – Оказалось, что она протягивала ему гроссбух.

Кир сел на постели, а София тотчас подняла свечу над страницей и указала на затейливо вьющиеся строчки.

– Прочитай. Когда-то это написал Ричард.

Он присмотрелся. Затем медленно прочитал:

– «Вильфер», БДС, Ла Флз… Груженый… Между Святым Павлом и Петром…»

– Почему здесь записан мой груз?! – возмутилась София.

– Твой груз?

– Да, мой. «Вильфер» – это судно, которое мы с Ричардом часто использовали.

– Так называют многие корабли, – заметил Кир. – Так что очень может быть…

– БДС – это название моей компании, – перебила София. – Полное название – «Баттен-Даунс Силкс».

Кир снова вгляделся в гроссбух. Длинные рыжие пряди упали на страницу. София откинула волосы за плечо, и они вместе уставились на последнюю запись.

– Почему же мой груз отмечен в книге Козимо? – пробормотала София в задумчивости. – Какое ему дело до этого?

Кир поднял голову и заявил:

– Им нужен не весь гроссбух, а только эта информация. Им нужен твой груз.

– А что в нем особенного?

Они опять уставились в книгу. Вроде бы все было вполне ясно. Судно под названием «Вильфер», порт приписки Бристоль, прибывало в Ласт-Феллз с неким грузом. Приблизительная дата прибытия – между днями Святого Павла и Святого Петра. «То есть сейчас!» – мысленно воскликнула София. Да-да, ее груз находился в гавани!

Взглянув на Кира, София пробормотала:

– Там ведь, наверное, мои шелка…

– Жди здесь! – Кир вскочил с постели.

– Ждать здесь? Ты с ума сошел?!

Он пристально посмотрел на нее.

– Мы, кажется, уже говорили о том, что ты должна мне подчиняться. – Кир потянулся к своей рубашке, лежавшей на полке гардероба, и, надев ее, добавил: – Ты ведь дала слово, не так ли?

– Но Кир, это ведь совсем другое! Сейчас речь о моей торговле. Не можешь же ты думать…

Она осеклась, когда он взял кольчугу. Кольца металла поблескивали в пламени свечи. А Кир взглянул на нее в упор и проговорил:

– Ты ошибаешься, София. Сейчас речь идет не о твоей торговле, а о жизни.

– Что ты намерен делать, Кир? – прошептала она.

Он помедлил с ответом, потом сказал:

– Собираюсь проучить их как следует.

Надев кольчугу, Кир накинул сверху широкую тунику, нацепил куда более тяжелый пояс, чем тот, что обычно носил; у этого имелись многочисленные петли для оружия, которые он тут же стал заполнять. Он вытаскивал из гардероба ножи разных форм и размеров и… «О боже, неужели это топорик?!» – ужаснулась София. А Кир с невозмутимым видом продолжал вооружаться. Наконец, собравшись, он сунул ноги в сапоги, надел плащ и, поцеловав Софию, сказал:

– Оставайся здесь. – С этими словами он вышел за дверь. Обернувшись, добавил: – И запрись покрепче.

– Но Кир…

– Жди здесь или пожалеешь, – процедил он сквозь зубы. И закрыл за собой дверь.

То и дело вздыхая, София расхаживала по комнате. За окном по-прежнему было темно, и моросил дождь.

В какой-то момент она вдруг остановилась и замерла. Потом схватила плащ, подбежала к двери и распахнула ее. Кир только что миновал двух стражей, а те, встрепенувшись, уставились на Софию. Она подошла к ним и спросила:

– Вы здесь, чтобы защитить меня?

Воины переглянулись и молча кивнули.

– В таком случае вам нужно знать, что я ухожу, – заявила София.

– Уходите?! – переспросил один из стражей.

– Но миледи, нам отдан приказ… – пробормотал другой.

– Уверена, что так и есть. Однако я ухожу. Полагаю, это означает, что мы все уходим. – Она посмотрела вниз и спросила: – Куда пошел сэр Киран?

Стражники промолчали, и София стала спускаться по лестнице. Потом вдруг обернулась и проговорила:

– Если не скажете мне сейчас, где сэр Киран, я буду бродить по улицам до рассвета. И тогда мы все будем бродить по улицам до рассвета. Но предупреждаю вас: я очень огорчусь… и проголодаюсь.

Стражники снова переглянулись, а София со вздохом добавила:

– Вы что, не понимаете, кто вам платит?

Разумеется, им платил Кир. Но они этого не знали. Считалось, что за все платила леди Мистраль. Именно это обстоятельство и заставило воинов сбежать по лестнице вслед за Софией. Она мысленно улыбнулась, решив, что следовало почаще вести себя так, как подобает богатой вдове леди Мистраль. А Кир… Что ж, он всего лишь ее управитель.

Глава 49

Она довольно быстро нашла Кира. Нашла, как и предполагала, на пристани. Он стоял под фонарем, расспрашивая о чем-то коменданта порта. София же затаилась в темноте, а стражи стояли в нескольких шагах от нее.

Вскоре она услышала, как комендант порта сказал Киру, где стоял корабль со спущенными парусами. Он якобы находился в гавани уже два дня, а хозяйка груза все не появлялась, хотя ей уже отправили сообщение.

Но Софии, конечно же, не было на сгоревшем складе, поэтому она никакого сообщения не получила.

Вскоре Кир нанял небольшую лодку и сказал удивленному гребцу, что обойдется без его помощи. Когда же он шагнул в лодку и выбрал швартов, державший ее у пристани, София выступила из тени и сказала:

– Доброй ночи, сэр Киран.

Он замер на мгновение. Затем шумно выдохнул и, повернувшись, проворчал:

– В чем дело, миледи?

– Это я должна задать вам подобный вопрос, сэр. – С этими словами София тоже ступила в лодку, которую сильно раскачивало.

Кир посмотрел в сторону стражей, беспомощно стоявших на причале. Те несколько секунд молча переглядывались. Потом один из них в смущении пробормотал:

– Сэр, что мы могли сделать?

И верно, что они могли сделать? Разве что связать ее. Потому что было абсолютно ясно: такую женщину без веревок не усмирить. «Наверное, стоило оставить им веревку», – со вздохом подумал Кир.

А воды бухты уже закипали – десятки шлюпок переправляли пассажиров на торговые суда, где матросы, ставившие паруса, громко переговаривались.

Кир уставился на Софию, а она, глядя на него столь же пристально, заявила:

– Это мое судно, не твое. И я хочу знать, почему люди Козимо охотятся за ним.

– Возвращайтесь в гостиницу, – велел Кир стражам. – Теперь она со мной.

Воины ушли, а Кир, не сводя глаз с Софии, принялся грести.

– Ты об этом пожалеешь, – проворчал он.

Она окинула взглядом бухту и проговорила:

– Я о многом сожалею. Одной ошибкой больше, одной меньше – какая разница?

Они добрались до судна без происшествий. Несколько матросов несли там вахту вместе с огромным серым псом, который встретил гостей грозным рычанием. Матросы тотчас вскочили на ноги. В полутьме блеснули ножи. Кир положил руку на рукоять меча, а его спутница, присев на корточки, потянулась к псу и тихо сказала:

– Ло, сюда…

Пес завилял хвостом и, стуча когтями по палубе, подошел к Софии. Потом высунул язык и принялся с упоением лизать ее руки.

Матросы успокоились, и один из них, сняв шапку, поклонился.

– Мы не знали, чего ожидать. Хозяин мертв, а вы не показываетесь.

София улыбнулась и встала, кончиками пальцев касаясь высоченного пса.

– Да, я пришла… – Она осмотрелась и спросила: – А где другой пес? Где Бихолд?

Матросы переглянулись. Потом один из них сообщил:

– Он скончался.

– И мы похоронили его как полагается, – вставил другой, засовывая нож в ножны. – Бросили за борт в глубокое синее море. Он был настоящим моряком и заслужил настоящие морские похороны.

София грустно улыбнулась.

– Спасибо, что позаботились о нем. Груз в трюме?

– Да, госпожа. Но мы не можем сейчас разгружаться. Отлив идет слишком быстро, а людей у нас мало.

София кивнула. Все это время она остро чувствовала присутствие Кира, стоявшего у нее за спиной.

– Вы правы, Роджер. Мы не будем сейчас разгружаться. Я хочу только проверить груз.

– Да-да, конечно, госпожа. Но поверьте, никто не спускался вниз после погрузки, как и приказывал хозяин несколько месяцев назад.

– Очень хорошо. – София снова кивнула. – Что бы ни случилось, а приказы хозяина нужно выполнять. Но он скончался, а теперь я здесь. Так что мне стоит спуститься в трюм и проверить груз.

Ей тотчас принесли фонарь, и Кир, осмотревшись, тихо сказал:

– Что ж, спускаемся… – Придерживая дверцу люка, он добавил: – Я спускаюсь первым.

Внизу царил непроглядный мрак и было ужасно душно. Но Кир продолжал спускаться.

София же медлила. Наконец, взяв себя в руки и отогнав картины всяческих ужасов, возникавшие перед глазами, она последовала за Киром. Но перед этим закрыла за собой дверцу, чтобы моряки не увидели того, что, возможно, обнаружит она.

«Оказаться здесь – все равно что согласиться, чтобы тебя похоронили заживо…» – подумала она со вздохом.

На мгновение остановившись, София отодвинула заслонку фонаря, и луч света, вырвавшись на свободу, выхватил из темноты силуэт Кира, уже успевшего зажечь свечу. София подняла фонарь повыше и осмотрелась. Воздух в трюме был спертый и влажный, а запах был отвратительный – воняло мокрой шерстью, какой-то плесенью и крысиным пометом. Дальняя часть пространства была заполнена почти до потолка – там высилась гора товаров, покрытых парусиной. Скорее всего там же находились и ее шелка. Она знала: шелк должен храниться в туго перевязанных кипах, в двойной обертке из парусины, покрытой жестью. А потом все это еще и заталкивали в мешки, на которых стояло клеймо «Шелка БД», а также большая витиеватая «S» – ее, Софии, печать.

Кир шел по трюму, то и дело отбрасывая тяжелую парусину, покрывавшую мешки, а София следовала за ним, держа повыше фонарь.

В трюме царила тишина, если не считать поскрипывания дощатого пола и случайных всплесков воды.

– Держи фонарь повыше, – сказал Кир.

София дрожащими пальцами отодвинула заслонку пошире, чтобы фонарь отбрасывал больше света. А Кир сунул руку в карман и извлек еще одну свечу. Потом зажег ее, присел на корточки и снова приподнял брезент.

– Вот что им требуется, София.

– О чем ты?

– Никогда не слыхала об огненном оружии?

Глава 50

С минуту они молча смотрели на длинные изящные предметы. Потом Кир уселся на какие-то тюки, покрытые парусиной, а София, по-прежнему высоко державшая фонарь, прошептала:

– Оружие?.. Но ведь это всего лишь трубки.

– Не трубки, а грозное оружие.

София смотрела на странные тонкие предметы, не в силах поверить, что подобные трубки могли являться оружием.

– Что это за оружие? Им что, можно больно ударить? – пробормотала она.

– Нет. Оно вспыхивает.

– Вспыхивает… пламенем?

– Не совсем так. – Кир покачал головой. – Если поднести к трубке раскаленную палку, оттуда вырывается пламя, вернее, вылетает то, что туда положишь. Трубка словно это выплевывает.

– Но что именно?

Кир пожал плечами.

– Да все что угодно. Любые предметы, которые это оружие выбрасывает быстро и очень далеко. А сила, с которой…

– Насколько далеко? – перебила София, присев рядом.

– На сотни ярдов.

– Нет-нет, невозможно…

– Поверь, очень даже возможно. И все происходит так быстро, что не уследишь. Если не слышать шума, можно ничего не заметить. Кроме людей, которые падают мертвые на расстоянии сотен ярдов.

София в ужасе смотрела на трубки. Она потянулась к одной из них, но тут же отдернула руку.

– Как, говоришь, их называют?

– Называют по-разному. Огненное лекарство… Китайские стрелы… Огненное копье…

– Огненное копье… – шепотом повторила София. – Сколько их здесь?

Кир молча пожал плечами. Поднявшись на ноги, он прошел между рядами товаров, затем, взобравшись на какие-то тюки, принялся срывать с них парусину. София ахнула в изумлении. Здесь были сотни таких трубок!

А Кир нахмурился и пробормотал:

– Но как же…

– Что как? – прошептала София, тоже поднимаясь.

– Как их зажечь – вот, о чем я думаю.

– Ты ведь сказал, что огнем.

– Да, но чем выталкиваются заряды? Должно быть, селитрой. – По-прежнему стоя на горе тюков, Кир внимательно рассматривал трубки. Наконец пробормотал: – Эдуарду это очень не понравится.

– Эдуарду?

– Да, София. Королю Англии. Он недавно объявил войну Франции.

София снова посмотрела на трубки смерти.

– Думаешь, этот груз предназначен для Франции?

– А ты сама как думаешь? Ведь если оружие предназначено для Эдуарда, то зачем его прятать? Знаешь, теперь я кое-что понял. Твой отец пристроил тебя к торговле шелком с дальним прицелом, – имея в виду именно это. И он хотел, чтобы ты вышла за Ричарда.

София замерла – и вдруг покачнулась, почувствовав головокружение. «О боже, неужели это правда?» – думала она.

– Твой отец и муж обманули Козимо, – продолжал Кир. – Эти трубки были идеей Козимо, но твой отец, а потом и муж сами заключали сделки и готовили груз для перевозки. Ричард отправился на южные рынки, нашел там торговцев и стал переправлять трубки по бурным морям и горным переходам. На это ушли годы.

София содрогнулась. Пот стекал холодными струйками между ее грудей. На это ушли годы, а она ничего не подозревала!

– Значит, это купил мой муж, – прошептала она, указывая на трубки.

Кир кивнул. Казалось, он совсем не ужасался этому открытию.

– Да, конечно. Поэтому он и женился на тебе. По наущению твоего отца.

София поспешно отступила от страшного груза. Колени у нее подгибались, и она оперлась на какие-то тюки.

Кир приблизился к ней и, обнимая за плечи, вновь заговорил:

– Это оружие являлось великим планом Козимо, но твой отец и муж сделали за него всю работу, а потом их обуяла жадность. Когда же твоего отца повесили, Ричард решил самостоятельно закончить дело, а потом вдруг умер. В самый неподходящий момент.

София в ужасе прошептала:

– Думаешь, Козимо… – Она зажала рот ладонью.

– Нашел и убил твоего мужа? Нет. Думаю, это сделал Реми по его приказу. Хотя… Скорее всего он должен был заставить Ричарда сказать, на каком судне находится груз. Но Ричард заупрямился, и Реми его убил. Разве не понимаешь?

Она понимала. Все теперь понимала. Ее постоянно обманывали, и только один человек попытался освободить ее. Этот человек – мошенник Кир, желавший отомстить своим врагам.

София присела на корточки. Голова по-прежнему кружилась, пальцы заледенели, а сердце больно ударялось в ребра. Судорожно сглотнув, она прошептала:

– Но ведь это мое судно… Значит, меня повесят тоже… Как и моего отца.

– Нет, – Кир покачал головой. – Не тебя, София. Он протянул ей руку, помогая подняться. – А теперь вспомни: разве я не говорил, что ты пожалеешь, если пойдешь со мной?

Глава 51

Он поспешно вывел ее из трюма, затем провел по палубе. Попрощавшись с матросами, София велела им слушаться Кира и выполнять все его приказы.

Потом Кир усадил ее в шлюпку и стал грести к берегу. Оба молчали, думая каждый о своем. Молчали они и по дороге к постоялому двору, шагая по уже пробуждавшимся улицам. Потом Кир помог своей спутнице подняться по лестнице в их общие покои. Когда она вошли, солнце уже поднималось и его жаркие лучи заглядывали в окна.

София тотчас села на постель и сложила руки на коленях. Лицо ее осунулось, а широко раскрытые глаза, казалось, смотрели в пустоту. Кир прекрасно знал, что она сейчас испытывала, но что с этим поделаешь? Не мог же он отказаться от своих планов…

София была в полной растерянности. И ее не покидала мысль о том, что Кир, возможно, знал, что за груз находился на корабле. А если и не знал, то не был удивлен, обнаружив там это ужасное оружие. И теперь было ясно: он вовсе не пытался заставить Козимо вложить деньги в несуществующую компанию, чтобы оставить его без единого пенни. Нет, он пытался украсть оружие и разорить всех. Всю Англию!

София чувствовала себя так, словно судно по-прежнему раскачивалось у нее под ногами. О боже, что она наделала?! Объединилась с Киром, доверилась ему! Какая же она дура. Впрочем, она всегда ею была, когда речь заходила о Кире. Хотя, казалось бы, прекрасно знала, что этому человеку нельзя верить.

Тут Кир вошел в комнату с небольшим сундучком в руках. Взглянув на него, София просила:

– Что это?

– Золото и драгоценные камни. Возьми, сколько захочешь. Потом уходи.

– Что? – спросила она, уставившись на Кира в изумлении и чувствуя себя последней дурой.

А он пристально смотрел на нее, и взгляд его был ледяной. В точности так же Кир смотрел на людей, которых терпеть не мог, которым не доверял, с которыми не хотел иметь ничего общего.

– Позволь мне пояснить, София. Между нами все кончено. Тебе пора уйти.

– Но ты говорил… ты сказал, ты просил меня… – Она осеклась, не в силах продолжать. Ведь он просил ее выйти за него замуж…

Губы его тронула усмешка. Очевидно, он понял, что она хотела сказать. Глядя на нее все с тем же леденящим холодом в глазах, Кир проговорил:

– София, ты, конечно же, знаешь: я всегда говорю то, что должен сказать, делаю то, что должен делать, и только таким образом достигаю цели. Женщинами нужно управлять, вот и все. Это первый урок, который я когда-то усвоил. Вернее, второй. – Он улыбнулся. – А первый состоит в том, что никогда никому нельзя доверять.

Она почти бессознательно покачала головой, а он добавил:

– Я ведь не раз пытался объяснить тебе это, разве нет?

– Но ты сказал, что никогда не лгал мне, – прошептала София.

Губы его снова растянулись в холодной улыбке, и он проговорил:

– Я солгал. – Он постучал по сундучку, и лежавшие в нем драгоценности зазвенели. – Это твое, София, понимаешь?

Охваченная леденящим ужасом, она прошептала:

– За что?

– За оказанные услуги.

Он окинул взглядом ее тело, но в его глазах был все тот же холод.

– Были у меня женщины и получше, но не намного, – пробормотал он как бы в раздумье.

София вздрогнула и отпрянула от него, словно он ее ударил. Прижав руку к животу, она почувствовала подступавшую к горлу тошноту.

А он снова постучал по сундучку и сказал:

– Загляни внутрь. Все, что захочешь, – твое. Умная женщина сможет очень долго жить на эти средства. Целую вечность… и даже дольше. Бери, что хочешь, и уходи.

Ужас внезапно обратился в холодную ярость. Заглянув в сундучок, София схватила нить жемчуга и швырнула ему в лицо. Но Кир даже не шевельнулся. Тогда она снова запустила руку в сундук, захватила горсть золотых монет и швырнула их в Кира. Монеты ударились о его грудь и с веселым звоном раскатились по полу. А София раз за разом выхватывала из сундучка монеты и драгоценные камни и швыряла в него.

– Взять все, что я хочу?! – кричала она в ярости. – Взять этот мусор?! Думаешь, мне это нужно?! Думаешь, нужно?!

Драгоценности и монеты разлетались по комнате и закатывались под тростниковые циновки, сверкая и переливаясь всеми цветами радуги, а Кир по-прежнему стоял словно окаменевший. Когда же, наконец, рука Софии бессильно повисла, он с тем же холодным спокойствием повторил:

– Возьми, что хочешь, а потом уходи. Я с тобой покончил.

С этими словами он вышел из комнаты.

Глава 52

Чуть пошатываясь, София стояла посреди комнаты. Ей хотелось то кричать, то плакать, и она не знала, что выбрать.

Значит, Кир в точности таков, каким она его считала. А ведь она в какой-то момент решила, что ему можно верить. Во всяком случае начинала ему верить. Думала, что он другой, что он лучше.

Но теперь сомнений не осталось. Он именно такой, каким она его считала. Поэтому она, София, – ужасная дура. Как же можно довериться Киру хоть на секунду?!

Сначала у нее был собственный план, но потом она увидела Кира и…

А ведь у нее действительно был план! Эта мысль воодушевила Софию, потому что он все еще был вполне осуществим. Более того, сейчас она владела не только гроссбухом, но и грузом смертоносного оружия.

Но кто ей поверит? Говорили, что у Эдуарда нет привычки принимать просителей с возмутительными жалобами на его, короля, подданных.

Но что же в таком случае делать? Тяжело вздохнув, София принялась расхаживать по комнате, минуту спустя подошла к столу и взяла гроссбух. Склонившись над столом, она наскоро нацарапала записку: «Я теперь одна. Тебе лучше уплыть».

Потом она раскрыла гроссбух и полистала его, пока не нашла нужную ей страницу. Вырвала ее, смяла в кулаке и уронила рядом с запиской. А поверх положила изумруд – подарок Кира. Он вложил камень ей в ладонь, когда думал, что подобные вещи могут ее остановить.

Немного помедлив, София отошла от стола и зашагала прямо по монетам и камням, собираясь немедленно покинуть Кира. Что ж, ведь именно этого он и хотел.

Она положила ладонь на дверную ручку – и тут в дверь постучали. София вздрогнула от неожиданности и попятилась.

Через несколько секунд стук повторился. И раздался мужской голос:

– Миледи, вы здесь?

Козимо Эндольте! София отступила еще на шаг и прижала к груди гроссбух, который перед тем положила в бархатный дорожный мешок.

– Миледи, вы ведь здоровы? – снова раздался голос Козимо.

Сделав глубокий вдох, София ответила:

– Да, войдите.

Дверь тотчас распахнулась, и на пороге возник ужасный гость – невозмутимый и спокойный, как всегда. И как всегда, в богатых одеждах. Поднимавшееся солнце коснулось склона холма за его спиной, обдав Козимо золотистым сиянием.

Француз окинул взглядом комнату и с улыбкой сказал:

– Я получил ваше послание, миледи.

– Мое послание? – пролепетала София.

– Послание со счетом, требующим подписи, а также с инструкциями относительно погрузки моих товаров на ваш корабль.

Это все Кир! Да-да, это Кир послал Козимо записку и велел погрузить эти трубки на корабль компании «Мистраль».

София судорожно стиснула завязки мешка. Но тут же взяла себя в руки и улыбнулась. Стараясь вести себя совершенно естественно, она прошлась по комнате и, бросив мешок на стол, воскликнула:

– Ах, конечно! Наш с вами контракт!

– И вместо того, чтобы послать ответ с гонцом, я, желая увидеть вас, миледи, как можно скорее, взял на себя смелость прийти. Надеюсь, вы не посчитаете мой визит чересчур дерзким, – добавил Козимо с поклоном.

– Нет, разумеется, нет.

– Я очень рад, миледи. А вы, кажется… – Он взглянул на перевернутый сундучок и драгоценности, разбросанные по полу. – Похоже, у вас совсем нет слуг. Куда-то собирались, миледи? Я нарушил ваши планы?

– Нет-нет. – София покачала головой и невольно рассмеялась при мысли о том, что почти не лгала. И действительно, трудно было назвать ее намерения планом. Скорее это был сумасшедший прыжок с обрыва. Отчаянный прыжок женщины с разбитым сердцем.

Козимо снова улыбнулся.

– Рад это слышать, миледи. – Оглядев драгоценности, разбросанные по комнате, он добавил: – Англичане обычно хранят свои ценности в гардеробах или в сундуках. Я очарован вашими южными привычками, миледи.

София разразилась смехом, силы для которого отыскала где-то в глубине души; причем смех этот звучал вполне естественно, и она, почувствовав это, почти успокоилась.

Но София, конечно же, понимала, что ей следовало бежать. Ведь Козимо хотя и утверждал, что очарован, но был все тем же беспощадным хищником, всегда готовым нападать и убивать. И ей нужно было убраться куда-нибудь подальше, чтобы он не вздумал послать погоню.

Беспечно улыбнувшись, София сказала:

– Я тоже пользуюсь сундуками, мастер Козимо. Просто сейчас… Ах, я имела глупость нанять не того управителя.

Козимо вскинул на нее глаза.

– Не того?

Она спокойно встретила его взгляд.

– Да, именно так.

– Мне очень жаль, миледи. Но, увы, у всех у нас есть печальный опыт. Может, я сумею помочь?

– Ах, вы так добры! Но в этом нет необходимости. Хотя… Боюсь, мы должны отложить нашу встречу для подписания контрактов. По правде говоря, я собираюсь отправиться к королю, – закончила София с нотками торжества в голосе.

Правда, она не знала, где сейчас находился король. Но где бы он ни находился, она должна была его разыскать.

Козимо, похоже, нисколько не огорчился, услышав такие новости. Он улыбнулся и воскликнул:

– О, миледи, ведь наши интересы опять совпадают!

– Неужели? – пробормотала София.

– Да-да, счастливый случай! Король соизволил дать мне аудиенцию. – Козимо склонился в поклоне и протянул ей руку, давая понять, что готов стать ее галантным провожатым.

София медлила с ответом. Она была на грани паники. Но тут в голову ей пришла удивительная мысль. «Да ведь это вовсе не трагедия, а нежданная надежда!» – мысленно воскликнула она. И действительно у нее ведь не было другого способа получить аудиенцию у короля – разве что назвать свое настоящее имя – София Дарнли. Но после этой «аудиенции» ее немедленно бросили бы в тюрьму. Но с Козимо Эндольте в качестве эскорта она получит доступ во дворец. А потом улучит подходящий момент, чтобы остаться наедине с королем или с кем-нибудь из его приближенных.

Изобразив чарующую улыбку, София проговорила:

– Мастер Козимо, похоже, мне очень повезло. – Она вложила пальцы в его протянутую ладонь. – Мне даже кажется, что это судьба.

Француз кивнул и повел ее к двери.

– Я очень рад, миледи.

Глава 53

Кир смотрел на записку и смятый пергамент. Затем развернул пергаментный ком и разгладил ладонью. Это была страница из гроссбуха с его, Кира, именем, начертанным черными чернилами; София описывала его первый визит к Роджеру Дарнли, случившийся много лет назад.

«Что ж, очень хорошо, София», – подумал он. И все же… Что-то было не так. Конечно, он был готов к пустоте в сердце, готов к молчанию в комнате, готов к ужасной тоске. Ведь он, в конце концов, всего лишь мститель, не более того. Да, эта роль его вполне устраивала, но сейчас…

Сейчас вдруг оказалось, что его план срывался, что все шло совсем не так, как было задумано.

Резко развернувшись, Кир вышел из комнаты; он пошел повидаться со Стефаном.

Общий зал был переполнен. Люди решили, что с них довольно прогулок по грозе, и теперь захотели повеселиться.

– Она ушла с лордом, – поспешно сообщил Стефан. – Его зовут Козимо Эндольте.

Кир словно окаменел. А хозяин тем временем продолжал:

– Этот человек владеет старым замком епископа у Западных ворот. Владеет уже много лет, хотя он редко там бывает. Замок выстроен прямо на скалах.

Кир еще долго стоял неподвижно посреди зала, заполненного людьми, стоял среди шума, смеха и звона тарелок. Стефан настойчиво спрашивал, не помочь ли чем, но Кир как будто онемел.

«Что же теперь делать, что делать?» – спрашивал он себя. Да, его план и до этого срывался, но теперь, когда выяснилось, что Козимо захватил леди Мистраль, все окончательно изменилось. И сейчас требовалось каким-то образом подвигнуть Козимо на решительные действия. И конечно же, надо было отвлечь его внимание от Софии. Управитель леди Мистраль при этом необязателен. А вот старый враг – да.

Много лет Кир готовился к этой встрече. И обдумывал каждую деталь, обдумывал тщательнейшим образом. Он жаждал этой встречи так же, как некоторые жаждут выпивки или женщины. И вот теперь он наконец-то утолит свою жажду.

Правда, он никак не ожидал, что эта встреча произойдет в тайном логове Козимо. На свете не было худшего места. Ведь там он окажется в каменных стенах, в кольце стражей Козимо. В лапах Козимо. Как сейчас София.

Проклятая женщина! Почему она не могла пойти к королю, как подобало ее мятежной натуре. Там бы ее связали и бросили в тюрьму, ненадолго, конечно. Потому что он, Кир, вызволил бы ее оттуда. Но сейчас, в данный момент… Сейчас Тауэр – единственное место, где София Дарнли могла бы находиться в безопасности.

– Еще есть время догнать их, сэр. – посоветовал Стефан. – Они ушли несколько минут назад.

Кир тут же развернулся и ринулся к конюшне. Но прекрасно понимал: сводить счеты с Козимо прямо сейчас – это было бы слишком рано. Да и невозможно, пожалуй. Его следовало убеждать, следовало заставить его поверить, что он – по-прежнему вожак стаи. Но, с другой стороны, нельзя давать ему волю. На него необходимо произвести впечатление. На Козимо всегда необходимо производить впечатление.

Кир спешился у внешних стен замка и отправил хозяину записку: «Я у твоих ворот. У меня предложение».

Глава 54

София ехала в мягком седле, а над ее головой держали тент; пересекая город, они с Козимо направлялись к старому замку, находившемуся в северо-восточном конце Ласт-Феллза. Причем тент этот весьма усложнял жизнь – парусина трепетала под порывами ветра, и двое слуг с трудом его удерживали.

Очевидно, Козимо нечасто приезжал в свои владения в Ласт-Феллзе. Вдоль дороги почти не было лавок, да и людей тут было маловато. Хижины, теснившиеся по обеим сторонам дороги, смотрели слепыми окнами на редких проезжающих. Обитатели же этих хижин угрюмо глазели на роскошный кортеж богача – хозяина замка.

Подвесной мост натужно скрипел, когда его опускали, но, к счастью, не сломался. А в самом замке царила суматоха. Повсюду стояли окованные железом тяжелые сундуки, готовые к погрузке в фургоны, а двери конюшен были широко распахнуты; оттуда в полутемный двор выводили лошадей – некоторых впрягали в фургоны, других же седлали мрачные люди в шлемах.

И повсюду суетились слуги; они то и дело выбегали из хозяйственных построек, нагруженные тюками и сундучками с какой-то утварью. Один молодой слуга не удержал огромный тюк, и тот упал на землю. Десятки восковых свечей выкатились на грязные булыжники, после чего слуга постарше дал парню оплеуху, и оба стали поспешно собирать и увязывать свечи.

София стояла в стороне, а Козимо тем временем отдавал приказания своим людям. Наконец, освободившись, он провел Софию в парадный зал и жестом предложил ей сесть на мягкий табурет у ярко пылавшего камина. Ей и в самом деле необходимо было согреться. Козимо же поднялся на возвышение в центре зала, и его тотчас окружили воины и гонцы, с виноватым видом разводившие руками. «Ее нигде нет…» – бормотали они. А звали эту женщину София Дарнли.

Во время короткого перерыва Козимо взглянул в ее сторону и с улыбкой проговорил:

– Мне придется просить у вас прощения, миледи. Речь идет об одной бесчестной торговке, вернее – мятежной. София Дарнли… Может, вы слышали про такую?

– Да, кое-что слышала, – отозвалась София. Стараясь не выдать своего волнения, она тоже улыбнулась.

Козимо же нахмурился при виде двоих воинов в кольчугах – они все еще стояли перед ним, хотя уже получили приказания.

– Почему вы здесь стоите? Делайте, как велено. Убедитесь, что она не прячется в Баттен-Даунсе.

Воины тотчас удалились, а Козимо, приблизившись к гостье, присел на стул с ней рядом и проговорил:

– Миледи, как вы с ними справляетесь?

– С кем, мастер Козимо?

– С мятежными торговцами, которые не знают своего места.

София пожала плечами.

– Ну… я просто не веду с ними дел.

Козимо разразился смехом.

– Так и следует!

Развалившись на стуле, он вытянул перед собой ноги и пробормотал:

– К сожалению, миледи, я не так умен, как вы. Кстати, я только что узнал, что мой товар еще не готов к погрузке.

– Неужели?

– Да, прибытие задерживается.

– А насколько? – София затаила дыхание.

Козимо улыбнулся – возможно, для того, чтобы приободрить ее.

– Не тревожьтесь, миледи. Я ее обуздаю. И взыщу убытки. Последствия для нее будут крайне неприятными.

– Последствия? – почти взвизгнула София.

– О да. Эта женщина – причина многих бед. Знаете, мне сказали, что волосы у нее того же цвета, что и у вас, – добавил Козимо. Выпрямившись, он коснулся бумаг, лежавших перед ним на столе. – Но не беспокойтесь, миледи, задержка не должна вас огорчать.

В этот момент к ним подошел страж, до этого стоявший у двери.

– К вам гость, сэр, – сообщил он.

Козимо покосился на дверь.

– Кровь Господня! Кто это?!

– Гость, сэр, – повторил стражник.

Странная улыбка искривила губы Козимо, и он проговорил:

– Что ж, очень хорошо! Пусть подойдет.

София тоже посмотрела на дверь и в ужасе прошептала:

– Кто он?

– Старый друг, – ответил Козимо.

И в тот же миг к ним приблизилась темная фигура в плаще.

Глава 55

Козимо был совершенно невозмутим. Взглянув на воскресшего врага, француз проговорил:

– Мне следовало бы знать, что огня для тебя, де Грей, будет недостаточно.

Кир утвердительно кивнул.

– Да, следовало бы знать.

Закинув ногу на ногу, Козимо с усмешкой сказал:

– Я сначала не поверил.

– Не поверил чему?

– Драгусу не поверил.

Кир рассмеялся, а Козимо, покачав головой, добавил:

– Да и сейчас с трудом верю. – Он немного помолчал, потом пробормотал: – Ты всегда был моим лучшим…

Тут Козимо повернулся к Софии, словно только сейчас вспомнил о ее присутствии:

– Вам следует уйти, миледи. – Не удостоверившись, последовала ли она приказу, он снова повернулся к Киру (а София продолжала сидеть абсолютно неподвижная). – Может быть, я чем-нибудь могу помочь тебе, де Грей?

– О, нет. Это я собираюсь помочь тебе, смердящий кусок дерьма, – процедил Кир сквозь зубы.

София вскрикнула и поднялась на ноги. А Козимо весело рассмеялся и воскликнул:

– Замечательно, де Грей! Я же говорил, что ты был моим лучшим! – Снова рассмеявшись, он добавил: – И у тебя всегда было больше храбрости, чем у остальных.

По камню ступенек простучали каблуки – наверх взбегали новые стражники. Не отводя глаз от Козимо, Кир тихо сказал:

– Прикажи им уйти.

«О боже, Кир безумен! – думала София. – Ведь его сейчас закуют в цепи и уволокут в темное сырое подземелье, где водятся змеи и крысы, и оставят там навсегда.

Но Козимо никогда не поступал, как все, и София внезапно поняла, что Кир ставил именно на это.

Козимо глянул на стражников, потом перевел взгляд на Кира и спросил:

– Ты безоружен?

– Совершенно верно, – кивнул гость.

– Идите, – приказал Козимо своим людям. Затем поманил Кира к себе, и тот ступил на возвышение.

Когда Кир проходил мимо нее, София затаила дыхание, но он даже не посмотрел в ее сторону.

Выдвинув короткую скамью, Кир уселся на нее верхом, а Козимо с улыбкой кивнул:

– Вот и хорошо, Грей.

И ни один из них не обращал внимания на Софию.

– Как поживаешь? – спросил Козимо.

– С тех пор как ты попытался меня сжечь? – улыбнулся Кир.

– Да, с тех пор. – Козимо выпрямился и проговорил: – Грей, а чего ты ожидал? Ты ведь пошел против меня! Пытался уничтожить.

– Я угрожал уничтожить тебя. – Кир оглядел роскошную тунику Козимо. – Но ты не выглядишь уничтоженным.

– Ты восстал против нас всех, – продолжал Козимо. – Восстал из-за женщины!

– Да, верно, – согласился Кир. – Восстал против своих преступных собратьев.

Козимо пожал плечами.

– Мое решение было совершенно естественным. Я понял, что тебе больше нельзя доверять, Грей.

– Меня зовут Кир.

Козимо прищурился.

– Кир?.. Что это за имя?

– Ирландское имя.

– Вот как? – Козимо усмехнулся. – Что ж, ирландское, так ирландское… Не имеет значения.

– Думаю, что имеет, – возразил Кир.

На несколько секунд воцарилось молчание, наконец Козимо спросил:

– Чего же ты хочешь? Почему ты здесь?

– Я хочу сообщить тебе, что ты ошибся.

– Да, понимаю… – кивнул Козимо.

– Но я не имею в виду твою попытку убить меня, – продолжал Кир. – Я говорю о твоем полном провале.

– Я же сказал, что понимаю.

– Я тебя погублю.

Лицо Козимо исказилось, и он проворчал:

– Так чего же ты хочешь от меня?

– Верни мою жизнь.

– У меня ее нет.

– Какое несчастье для тебя! Ибо твоя жизнь… – Кир понизил голос до шепота. – Теперь твоя жизнь – в моих руках.

В следующее мгновение Кир вскочил со скамьи, схватил Козимо за волосы и, запрокинув его голову, приставил к обнаженному горлу кинжал.

И снова воцарилось молчание, теперь уже надолго. Наконец Козимо, судорожно сглотнув, пробормотал:

– Ты ведь сказал, что безоружен.

Кир криво усмехнулся.

– Я солгал.

Немного помолчав, Козимо вновь заговорил:

– Значит, именно так все закончится? До чего же не похоже на тебя… Ведь месть – это сладостно… А ты хочешь разом все закончить?

Рука Кира заметно дрожала; ужасно хотелось так и поступить – одним движением перерезать горло этому злобному созданию. «Сделай это, сделай это», – упорно твердил внутренний голос.

– Я снова спрашиваю… – прохрипел Козимо. – Чего ты хочешь?

– Твоих денег.

– Мы можем об этом поговорить.

– У меня есть предложение.

– Я слушаю.

Кир убрал кинжал от шеи Козимо, и тот мгновенно вскочил на ноги. Вскочил, потирая горло, и с яростью глядя на врага. Но стражу не позвал.

– В чем заключается твое предложение? – проворчал он.

Глава 56

– У тебя неприятности, – проговорил Кир.

Козимо рассмеялся, и смех его, напоминавший воронье карканье, гулким эхом прокатился по залу.

– У тебя тоже, Грей. У тебя очень большие неприятности.

– Я к ним привык, а вот ты… Знаешь, я кое-что обнаружил. И мне очень хочется получить половину прибыли от твоего последнего груза.

Козимо насторожился.

– Что ты знаешь об этом грузе? – почти шепотом спросил он.

Кир улыбнулся. Но такую его улыбку София видела впервые – она была воистину ужасающей.

– А как ты думаешь? – ответил он вопросом на вопрос.

Козимо резко подался вперед и проговорил:

– Грей, что ты знаешь об этом?

Кир снова улыбнулся.

– Я знаю, что это такое.

Козимо дернулся как от удара кнута – и оцепенел.

Кир же, наоборот, расслабился.

– Так мы договоримся? Или оставить тебя и твой груз тонуть здесь, в Англии?

Козимо молчал, а Кир со вздохом добавил:

– Считай, что платишь мне то, что должно было стать долей Ричарда.

– Ричарда?! – воскликнул Козимо. – Этого изменника?

– А почему он совершил предательство? – с веселой улыбкой спросил Кир.

– Понятия не имею. Он предал меня и…

Воцарилось молчание.

– И что же? – спросил, наконец, Кир.

Козимо с трудом сглотнул и проворчал:

– И он присвоил мой груз. Не знаю, где он сейчас, этот груз.

Кир разразился смехом. Потом сказал:

– Я найду его тебе.

София пристально посмотрела на Кира. Он по-прежнему улыбался, и в его холодных глазах отражалось пламя свечей. «Что же у него на уме? – спрашивала она себя. – Что он задумал?» Ей очень не хотелось верить, что этот человек – и впрямь тот самый негодяй, за которого себя выдавал.

– Ты действительно сумеешь найти этот корабль? – спросил Козимо.

Кир утвердительно кивнул.

– Да, конечно.

София со вздохом закрыла глаза, а Кир добавил:

– За пятьдесят тысяч французских монет.

Лицо Козимо преобразилось, словно такая сумма нисколько его не возмущала. Он ощерился в улыбке и проговорил:

– Ты всегда был лучшим, Грей, и я всегда это знал. Однако… я хорошо плачу за работу, но требую быстрой работы. Ты можешь сделать это быстро?

– Я уже навел справки, – ответил Кир. Оглядев зал, уставленный наполовину заполненными сундуками, он заметил: – Похоже, ты отправляешься в путешествие.

– Несколько последних дел – и я навсегда покидаю Англию.

– Разумный план, – улыбнулся Кир. – Ведь за тобой многие охотятся…

Козимо улыбнулся в ответ и пробормотал:

– Реми Черный справится с ними. Главное – найди мне этот корабль. Я могу доставить тебе деньги завтра утром.

Кир кивнул.

– Хорошо. Устраивает. Возможно, завтра же я сообщу тебе приятные новости.

– Пусть так и будет, – отозвался Козимо.

Кир снова оглядел зал и проговорил:

– Мою лошадь нужно накормить и напоить.

Козимо повернулся к стражам и слугам, толпившимся в дверях, и отдал все необходимые приказания. Снова повернувшись к Киру, он с усмешкой сказал:

– До завтрашнего утра, Волынщик.

Тут двери вновь открылись, и в зал вбежал очередной гонец. Козимо вопросительно взглянул на него, а Кир, воспользовавшись моментом, повернулся к Софии. И его взгляд показался ей почти прикосновением – он был стальной нитью, связавшей их.

Но Кир тут же отвернулся и, проходя мимо нее, тихо шепнул:

– Заставь его подписать контракты.

В следующее мгновение он пересек помост, спрыгнул на пол и, не сказав больше ни слова, зашагал к выходу. Глядя ему вслед, София отчетливо слышала, как звенели при каждом шаге его шпоры.

Глава 57

Контракты были подписаны без долгих обсуждений, как бы между делом. Управитель Козимо выступал в роли свидетеля, сам Козимо, казалось, нисколько не беспокоился из-за того, что София слышала его разговор с гостем. Более того, он вообще не упоминал о встрече, при которой она присутствовала.

В конце концов, не выдержав, София заметила:

– Похоже, вы нашли человека, который может разыскать вашего нечестного должника.

– Он непременно найдет и ее, – пробормотал Козимо. Теперь настроение его странным образом изменилось; он был то необычайно оживлен, то задумчив и озабочен, иногда застывал, глядя прямо перед собой и не сразу отвечал на вопросы. При этом он был крайне внимателен к гостье – то и дело произносил комплименты и говорил о лакомствах с кухни, «которые подкрасят ваши бледные щечки, миледи». И эти его ухаживания все сильнее тревожили Софию. Козимо сейчас походил на победителя многих рыцарских турниров, абсолютно уверенного в том, что его и на сей раз не выбьют из седла.

– И какое количество, сэр? – спросила она, намеренно выводя его из очередного «приступа задумчивости».

Он взглянул на нее и заморгал.

– Количество? Вы о чем?

– Про груз, сэр.

Козимо пожал плечами, и София тут же спросила:

– А это сухой товар? Или жидкость?

– Сухой. Шелк.

– У вас есть какое-то представление о количестве кип?

Козимо промолчал и снова уставился в пространство.

– Хорошо, я постараюсь что-нибудь придумать, – очень тихо проговорила София – как бы не желая отвлекать его. Но на самом деле пыталась затянуть его поглубже в море размышлений. И понижала голос, почти шептала, составляя соглашение о перевозке груза и читая вслух: – «Во имя Господа Бога, да будет так. Составлено в бывшем дворце епископа Ласт-Феллза. Я, Козимо Эндольте, предоставляю перевозку груза компании “Мистраль” на ее флагманском судне под командованием агента компании “Мистраль”. Груз состоит из пятидесяти кип шелка»… – Она умолкла и подняла глаза. – Мне продолжать?

– Да-да, – пробормотал Козимо, даже не взглянув на нее.

София продолжила читать – хозяин замка все это время таращился на стену, – затем написала: «Шелка завернуты в двойную парусину, скреплены обручами и защищены оловянными футлярами».

Закончив наконец, София положила контракт перед Козимо и, опустив на колени дрожащие руки, замерла в ожидании.

Через несколько минут Козимо составил второй экземпляр и подписал оба. Почти не глядя. После чего они договорились, что деньги будут посланы Томасу Меняле, на имя ее агента.

Глава 58

София мерила шагами спальню, то и дело поглядывая на дверь и прикидывая, насколько рискованно будет связать простыни с ее постели и спуститься по стене башни.

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошел Кир.

– Какого черта? Что ты здесь делаешь? – проворчал он, подходя к ней.

София в изумлении раскрыла рот; она никак не ожидала увидеть здесь Кира.

– Что я… Что делаю? – пролепетала она.

А Кир с силой сжал ее руку и прошипел:

– Я думал, что могу положиться на тебя. Думал, ты будешь смелой и дерзкой и без оглядки побежишь к королю Эдуарду.

– Побегу к королю Эду… – Она осеклась. – Ты полагал, что я попрошу у короля Эдуарда аудиенции?

Кир пристально взглянул на нее, затем привлек к себе и тихо спросил:

– Тебя здесь не тронули? – Он коснулся губами ее губ. – Тебя никак здесь не…

– Нет, конечно, нет! – перебила София.

Его ладонь скользнула по ее лицу. Он настойчиво всматривался в нее.

– Ты уверена?.. А Козимо ничего не подозревает?

– Только не меня, Кир. Но что ты здесь делаешь? Что это за безумие? – Он промолчал, и она добавила: – Тебе нужно немедленно уйти отсюда.

– Да, сейчас. Ты подписала контракты?

– Подписала, но…

– Тогда идем.

– Кир, прекрати.

– Ты уходишь, София.

– Ухожу?

– Да. Сию же минуту. – Он подтащил ее к двери, выглянул в коридор и увлек в полумрак. – Фургоны с грузами отъезжают всю ночь. Ты будешь в одном из них.

– В одном из них?.. – прошептала София, крадучись следом за Киром и держась ближе к стене.

– Через час кухня посылает еду на судно. Ты будешь среди слуг. Я уже договорился с носильщиками.

– Но как?

– Деньги, София. Пойдем быстрее.

Они поспешили вниз, скрываясь в темных углах, когда мимо них проходили слуги, выносившие из замка всевозможную утварь. Наконец, открыв скрипучую дверь на первом этаже, Кир выглянул во двор, затем потащил Софию в теплую звездную ночь.

– Пойдем быстрее, – повторил он.

Во дворе было множество слуг, сновавших туда и обратно, но они не обращали на Кира с Софией ни малейшего внимания. Некоторые из них в спешке готовились к завтрашнему дню, другие же сидели у небольших костров, на которых готовилась еда. Среди последних были также стражи и наемники Козимо, разбившие во дворе лагерь на ночь. Они уже зарезали трех свиней и теперь с нетерпением ждали ужина.

Кира с София по-прежнему никто не замечал, и через некоторое время Кир остановился перед кухней. Даже в столь поздний час тут горел огонь – повара готовили еду, чтобы потом отвезти на судно. Но было ясно: Козимо вряд ли возьмет с собой всех своих слуг, когда покинет пределы королевства. И, конечно же, он не посчитает нужным сообщить оставшимся, что с утра они остаются без работы.

Окна кухни были ярко освещенными, а рядом с окнами стояли два фургона, наполовину заполненные тюками и сундуками с кухонной утварью и едой. В каждый была запряжена лошадь, а изнутри доносились голоса и звяканье металла.

Кир молча привлек Софию к себе и поцеловал. Она оттолкнула его, но он снова обнял ее.

– Что теперь? – спросила она с дрожью в голосе.

– Теперь ты должна довериться.

Она с тихим смехом опустила голову.

– Кир, как я могу доверять тебе?

Его ладони скользнули по ее щекам.

– Не мне, а себе. Поверь в себя, София. Сейчас ты должна делать то, что считаешь правильным. – Он пристально посмотрел ей в глаза и тихо сказал: – А теперь садись в фургон.

– Но это потребует от меня доверия к тебе, – возразила София.

Он поднял попону.

– Садись.

Позади них неожиданно появился старый слуга; выбираясь из подвала, он тащил за собой огромный тюк.

Увидев Кира с Софией, он в испуге вскрикнул и тут же, словно извиняясь, пробормотал:

– Миледи, сэр… – старик поспешно поклонился. – Прошу прощения, я просто… – Он повернулся к тюку и попытался вытянуть его из подвала. Но тюк застрял в отверстии. Так продолжалось несколько минут. Наконец Кир сжалился над беднягой и вытащил тюк. – Спасибо, сэр, – поблагодарил слуга, закрывая за собой дверцу люка. – Тяжело приходится в подвалах такому старику, как я.

Старик потащил тюк в кухню, а Кир снова повернулся к Софии.

– Садись.

– Но я не могу!

Тут послышались шаги, и раздался звон доспехов. Они затаили дыхание, глядя друг на друга. Воины прошли мимо, жалуясь друг другу на сырость в замке.

– У нас нет времени, София, – прошептал Кир, и ее сердце болезненно сжималось от каждого его слова.

В руке у нее по-прежнему был контракт, и она молча передала его Киру.

– Иди же, – велел он, подталкивая ее к фургону.

– А что скажет Козимо, когда узнает, что леди Мистраль исчезла?

– Мне все равно. Завтра днем он уже будет на судне компании «Мистраль». У него нет выхода, а его оружие…

– Нет-нет, Кир, – перебила София. – Если что-то покажется ему подозрительным и если леди Мистраль исчезнет до того, как погрузят оружие, он тоже исчезнет, сбежит.

Кир молчал, и она поспешно добавила:

– Ты знаешь, что я права, не так ли? Уж лучше я скажу, что заболела. И скажу ему, что не смогу проводить его на судно. Отправлю его вперед и попрошу прислать за мной носилки.

Кир медлил с ответом, колебался. И она, заметив это колебание, столь нехарактерное для него, тихо добавила:

– А потом, как только он уедет, я сбегу.

Он утвердительно кивнул и проворчал:

– Помни все, что я тебе сказал, ясно?

Она тоже кивнула.

– Буду помнить. Ты зря волнуешься, Кир.

Он мрачно взглянул на нее.

– Не могу не волноваться. Странно, не так ли?

Ей ужасно хотелось коснуться его щеки, но она довольствовалась тем, что взглянула ему в глаза и прошептала:

– Я помню все, что ты когда-то сказал мне, Кир. Про Тристана и Изольду. Я знаю причину, по которой ты рисковал и чуть не погиб при пожаре. И помню про Александрийский маяк. Я ничего не забыла, Кир.

Он едва заметно улыбнулся.

– Да, маяк… Я знал, что это тебе понравится.

– Я хочу когда-нибудь его увидеть.

– Увидишь.

– Но когда? – Она грустно улыбнулась.

– Когда выйдешь за меня, – ответил Кир.

София уставилась на него в изумлении.

– Ты с ума сошел! – яростно прошептала она. – Я не выйду за тебя!

– Выйдешь, – с улыбкой заявил он.

Она судорожно сглотнула.

– Но я… буду безумной, если соглашусь стать твоей женой!

Он вскинул брови.

– Безумной? Почему же?

– ПОЧЕМУ?!

– Да, почему?

– Ну, потому что… – Она в растерянности взглянула на него. – Потому что мы… и ты… Потому что ты – Кир… – пробормотала София со вздохом.

– Понятно, – кивнул он с улыбкой.

А она нахмурилась и осмотрелась. О боже, какое безумие! Они спорят о браке, стоя посреди вражеского лагеря! И все же Кир притягивал ее как пламя мотылька. Его спокойная уверенность… и все остальное… Ох, ее влекло к нему неодолимо.

Тут он осмотрелся и, не увидев никого поблизости, обнял ее и прошептал:

– Мне неприятно напоминать тебе об этом, девочка, но у тебя нет иного выхода. – Он провел ладонью по ее спине. – Поэтому ты выйдешь за меня.

София тихо рассмеялась. А Кир чуть отступил и сунул что-то ей в руку. Изумруд!

Она взглянула сначала на драгоценность, потом на него.

– Но зачем?

– На случай нужды, – ответил Кир, отступая в тень.

София в ужасе уставилась на него.

– На случай нужды?

– Бумаги на владение у Томаса менялы. Запомнила?

– Владение…

– Компанией «Мистраль».

– Нет-нет! Ты…

– Доверься, София.

Она судорожно сглотнула.

– Но не тебе?

– Нет, только самой себе. – Он отступил еще на шаг и почти исчез в тени. – Обещаю показать тебе Александрийский маяк.

И тут они услышали голос Козимо.

Глава 59

– Миледи! – закричал француз.

София с Киром сразу же поняли, что это означало. Он мог бы выхватить меч и драться за нее. И возможно, сумел бы довести ее до ворот замка. Но рано или поздно их все равно сразили бы мечами. По крайней мере Кира. Но даже если случится невероятное и они оба вырвутся на свободу, даже и тогда ничего не закончится. Ведь Козимо останется на свободе с оружием в руках. А они станут беглецами. Навечно.

«Но выход все-таки есть, – говорила себе Кир. – Теперь все зависит от меня».

Кир продолжал наблюдать за ней. Готовый выполнить ее молчаливую просьбу.

Собравшись с духом, она шагнула к Козимо. И тут же украдкой взглянула на Кира. «Доверяй себе», – говорили его глаза.

Да, этот опасный терзающийся человек, покрытый шрамами, был именно таким, каким она его считала. Непохожим ни на кого. Поэтому она дала ему шанс таковым остаться.

Причем это ее решение было вполне сознательным. И чувства значения не имели. Просто она решила, что будет доверять ему. И доверять себе. Так что теперь, когда решение было принято…

Приблизившись к Козимо, София положила руку ему на рукав. Другой пригладила волосы, выбившиеся из сетки, и проговорила:

– Я подумала, что неплохо бы подышать свежим воздухом. Но буря вот-вот начнется. Давайте зайдем в дом.

На рассвете Кир отправил Козимо записку: «Судно стоит на якоре в бухте Ласт-Феллза. “Вильфер”». И еще одно послание предназначалось Драгусу. «К ночи Козимо будет на флагманском судне компании “Мистраль”. Зеленые паруса».

София всю ночь металась по комнате, то и дело выглядывая в окно. А если и задремала, то лишь на час, не более. А на рассвете она увидела, как в ворота замка въезжал гонец.

Глава 60

Стоя утром в парадном зале, Козимо сжимал в руке записку Кира и со смехом восклицал:

– Ласт-Феллз! Ласт-Феллз! Ричард Писец, эта хитрая лиса, спрятал груз прямо у меня под носом! И если бы не Кир, то я бы никогда об этом не узнал!

Нечасто слуги видели своего господина таким радостным, искренне смеющимся. И теперь все уставились на него в изумлении. Удивлен был и Даммерси, только что прибывший в замок.

– Вот видишь! – в восторге кричал Козимо. – Видишь, почему я всегда выделял его?! Грей всегда был лучшим! Хоть он и ирландец… – Он улыбнулся и, слегка встряхнув пергамент, добавил: – Поэтому мне и не хотелось тогда его убивать… – Козимо умолк и осмотрелся. Увидев, как все безмолвно глазеют на него, неподвижные и ошеломленные, он нахмурился и закричал:

– Давайте, давайте, шевелитесь! Фургоны нужно срочно загрузить! Корабли уже стоят в бухте. Надо забрать товары с корабля Дарнли и перегрузить на корабль леди Мистраль. К ночи мы должны взойти на борт, чтобы готовиться к отплытию. Отплываем с приливом.

– Отплываешь с приливом? – спросил Даммерси.

Козимо взглянул на него с усмешкой, неужели этот болван еще не заметил, что в замке готовились к отъезду? Сундуки, фургоны, вещи, завернутые в полотно, – неужели он всего этого не увидел? Весело рассмеявшись, Козимо проговорил:

– Да, я оставляю сырую Англию англичанам, Нолл. Тут для меня нет ничего хорошего.

Весьма озадаченный этим сообщением, барон пробормотал:

– Но как же наши инвестиции?.. Как же комменда?..

– Обойдетесь без меня, – заявил Козимо.

– Но ты не можешь… – в растерянности прошептал Нолл.

Козимо с усмешкой взглянул на него, но промолчал.

– А как же… Как насчет леди Мистраль?! – воскликнул Нолл, все еще на что-то надеясь.

– У меня на нее свои планы, – с улыбкой ответил Козимо.

Даммерси смотрел на него в полном отчаянии; растаяли мечты барона о больших деньгах… Тяжело вздохнув, он развернулся и вышел из зала. И едва не налетел на Софию, в этот момент стоявшую за дверью в полумраке.

– Простите, миледи, – пробормотал он с поклоном.

– Доброе утро, милорд, – тихо сказала София. – Ох, милорд, боюсь, вы плохо знаете мастера Козимо…

– Я уверен, что совсем его не знаю. – Барон невесело рассмеялся и, взглянув на нее в упор, спросил: – А вы уплывете с ним?

– Хотелось бы надеяться, что до этого не дойдет, – ответила София.

Нолл посмотрел на нее с удивлением.

– Миледи, но как же…

Она приложила палец к губам.

– Милорд, тише.

Оба замолчали, и в тот же миг мимо них пробежал управитель Козимо, рассеянно кивнувший им. Очевидно, он проводил инвентаризацию, так как сжимал в руке длинный свиток пергамента.

– Что тут творится, миледи? – спросил барон.

– Многое, милорд. И вот вам мой совет: если вы любите свою землю, свое графство и своего короля – не позволяйте Козимо уплыть сегодня ночью.

Даммерси в недоумении уставился на собеседницу. А из зала вдруг донесся голос Козимо:

– Где леди Мистраль?! Я требую, чтобы вы немедленно привели ее ко мне!

София отвернулась от Нолла и вошла в зал.

– А, леди Мистраль! – воскликнул Козимо. – Нам принесли на завтрак хлеб, эль и фрукты! И у меня есть новости…

– Новости, милорд?

Козимо кивнул и усадил ее за стол. Слуги поспешили принести им подносы с едой.

– Мой груз отыскался! – объявил Козимо. – Мы уже начали переносить его на другое судно. К вечерне все закончат, и мы будем готовы к отплытию.

– Приятно слышать, – тихо ответила София.

Француз насторожился.

– Миледи, вы здоровы?

Она коснулась пальцами висков.

– Признаюсь, не слишком. Не уверена, что смогу сопровождать вас верхом, – добавила София, виновато улыбнувшись. Тихонько вздохнув, она добавила: – Может, вы согласитесь послать за мной носилки, как только все будет готово?

– Конечно, миледи! – воскликнул галантный француз. – Я поеду туда, прослежу за погрузкой, а потом сам вернусь за вами с носилками.

– Нет-нет. Вам, конечно, следует оставаться на корабле. Зная, что вы там, я буду спокойнее. Я буду знать, что есть человек, который обо всем позаботится.

Козимо с улыбкой кивнул. Добыча находилась в его руках, так что не было причин торопиться.

– Прекрасно, миледи.

– Возможно, мне сейчас лучше лечь, – пробормотала София.

Козимо помог ей встать и позвал слугу. В этот момент у входа в зал послышались шаги; когда же София подняла глаза, неизвестный исчез. А через минуту в зал вбежал бледный слуга.

– Сэр, – тихо сказал он, – прибыл гонец с важным сообщением.

Козимо глянул в лицо слуги, затем повернулся к Софии.

– Прошу извинить меня, миледи. А ты проводи леди Мистраль в ее покои.

Козимо поспешно вышел, а слуга взял Софию под руку. И в зале снова появился Козимо. Сейчас он грозно хмурился, а сапоги его громко стучали по каменным плитам. Приблизившись к Софии, он сказал:

– Миледи, взгляните на меня.

Она в испуге вскинула голову. В следующее мгновение из-за спины Козимо выступил Реми. София в ужасе похолодела. А Реми Черный, пристально глядя на нее, сказал:

– Да, сэр, это София Шелк.

Глава 61

София вздрогнула, но тут же замерла в оцепенении. А Козимо, внимательно глядя на нее, как бы в задумчивости проговорил:

– Признаюсь, вы очень удивили меня, дорогая. – Он казался совершенно невозмутимым, но за внешним спокойствием чувствовалась едва скрываемая ярость. – Да-да, я не ожидал от вас такой хитрости. А следовало бы… Вы всегда были для меня сюрпризом. В первый раз я удивился, когда вы сбежали, прихватив с собой гроссбух. – Козимо тихо рассмеялся. – Это было крайне удивительно, однако повода для беспокойства не давало. – Скрестив руки на груди, он продолжал: – Но потом исчез Ричард. Предатель! Они с твоим отцом пытались присвоить то, что принадлежит мне.

Софии хотелось бежать, хотелось лягаться, кусаться, царапаться, но она не могла пошевелиться и не могла отвести взгляд от пронзительных глаз Козимо. А он провел пальцем по ее щеке и вновь заговорил:

– Но теперь тебе ничего не поможет, София. Ни слезы, ни все те хитрости, которые выручали тебя столько лет. – Его спокойный, почти ласковый голос пугал куда более, чем пугал бы явный гнев. – И все эти годы ты обманывала меня. – Он прищелкнул языком. – Ах, как нехорошо. Просто ужасно. Конечно, мы нашли Ричарда. Реми его отыскал. Но мы смогли узнать только одно: вся информация – в гроссбухе, который… – Козимо наклонился над ней и, обдавая ее зловонным дыханием, процедил: – Ты бросила нам вызов. Снова сбежала. – С силой сжав руку Софии, он дернул ее на себя. – А теперь что ты задумала? Отвечай!

София молчала, и Козимо, сокрушенно покачав головой, снова провел пальцем по ее щеке. После чего с усмешкой проговорил:

– Имей в виду, София Шелк больше мне ни к чему. В отличие от леди Мистраль. – Он рывком поднял ее на ноги и, прижавшись к ней своим худым телом, прошипел: – Если хорошо меня обслужишь, может быть, позволю тебе пожить подольше.

Софию охватила паника. Пронзительно вскрикнув, она отчаянным усилием освободилась и бросилась бежать. Но Козимо успел схватить ее за юбку и потащил на себя. В этот момент в дверях зала появился Нолл. Увидев Софию и вцепившегося в подол ее юбки Козимо, барон помрачнел. Заметив улыбавшегося Реми, стоявшего чуть поодаль, он воскликнул:

– Господи, что все это значит?!

Тут Козимо подтащил Софию к себе и заорал:

– Убирайся, Нолл! Не лезь не в свое дело!

Однако Нолл словно окаменел.

– Убирайся! – кричал Козимо. – Оставайся здесь, в холодной Англии, а мы с леди Мистраль отправляемся на юг!

– Нет! – вскричала София, но Козимо зажал ей рот ладонью и отбросил к стене.

Навалившись на нее и снова обдавая зловонным дыханием, француз прошептал ей в ухо:

– Если хочешь жить, молчи.

Этот угол зала был погружен в темноту, но София чувствовала на себе множество взглядов. За ней наблюдали все здесь находившиеся. Слуги, Реми, Нолл… И никто не собирался вмешаться. Никто не пытался остановить негодяя. Конечно, Кир бы вмешался, но его здесь не было. И теперь ей, если она хотела жить, следовало сохранять ясность мысли.

– Д-да… – прохрипела она, задыхаясь.

– Будешь молчать и делать то, что велено?

– Да, буду, – прошептала София.

– Если пошевелишься, сделаешь неожиданное движение, я тебя убью, поняла? – процедил Козимо.

Она содрогнулась и кивнула. Ей вдруг стало ужасно холодно.

– И не думай, что кто-то здесь вмешается, – продолжал он. – Они, возможно, будут жаловаться королю, но уже после того, как все свершится. После того, как я уплыву из Англии. Слышишь?

София снова кивнула.

Козимо долго смотрел на нее. Глаза его находились всего в нескольких дюймах от ее глаз, ладонь же по-прежнему зажимала ей рот. Наконец он медленно отпустил руку и сказал:

– Мне нужно сделать одно дельце, а ты пока подождешь здесь, в замке. Потом мы поедем на твой корабль.

Она в очередной раз кивнула, дрожа как листок под ветром.

– Отведите ее в спальню, – велел Козимо стражам. – И заприте дверь.

Воины потащили Софию по лестнице. Она отчетливо слышала топот их сапог, эхом отдававшийся от каменных стен, и смутно, словно сквозь сон, внезапно услышала, что прибыл гонец, сообщивший что-то насчет готового к погрузке фургона. А затем услышала, как Козимо спрашивал, почему фургон прибыл сюда, а не стоял уже у скал. Ему говорили что-то насчет прилива, но Козимо завопил, что хочет покинуть Англию сегодня же ночью.

Тут стражники швырнули ее в комнату, и тотчас же в скважине двери повернулся ключ. Когда шаги их затихли вдалеке, София заперлась изнутри на засов. А потом долго смотрела на дверь, стараясь отдышаться.

«Что же теперь делать, что делать?» – спрашивала себя София. И вдруг вспомнила про Кира… Ведь его наверняка ожидала засада!

Приблизившись к двери, София отодвинула засов и стала колотить в дверь кулаком.

– Мне нужно видеть Козимо! – кричала она.

Но никто не появлялся.

– Он захочет меня видеть! – снова закричала София. – У меня кое-что есть для него!

Никакого ответа. Неужели за дверью никого не было?

Больше часа она стояла у окна, прислушиваясь к шуму во дворе и к звону ржавых цепей, на которых то и дело опускался и поднимался мостик. Потом вернулась к двери и, вытащив из волос булавку, наклонилась к замку.

А Козимо тем временем бушевал, словно обезумев. Он размахивал руками, сбивал чаши со стола и что-то злобно кричал… Наконец ринулся к выходу из зала, натыкаясь на слуг и стражников. О, какая злая ирония! София Шелк стала проклятием его жизни. Сама того не ведая, она разрушила почти все, что он так тщательно выстраивал. Сначала она отняла у него Кира. Ведь именно из-за нее он предал его. Кир захотел жениться на Софии. Какой глупец! С его-то способностями – и поддался на женские чары. А потом и сам Дарнли… Судья так волновался за дочь, что отказался перевозить оружие. Но с Ричардом-то он сумел договориться!

Козимо и впрямь словно обезумел. Он ничего перед собой не видел, но чувствовал, что его рука что-то сжимала, и слышал, как люди говорили с ним, но не понимал, что именно они ему говорили.

Да-да, во всем виновата София! Это она отняла у него Дарнли, Ричарда и, что хуже всего, Кира. Она всегда разрушала все его планы. А теперь еще и весь этот хаос! Эта проклятая леди Мистраль! К тому же… Черт побери, ведь на ее корабле находилось его оружие!

Тут, наконец, чей-то голос проник в его сознание. Оказалось, что Нолл тряс его за плечо, одновременно пытаясь освободить визжавшую служанку, в которую Козимо почему-то вцепился. В конце концов бедняжка все-таки вырвалась и убежала. А барон, склонившийся над Козимо, в очередной раз спросил:

– Господи, что случилось?

– Она! – прорычал Козимо, вскинув голову. – Я ее уничтожу!

– Кровь Господня! – изумился Нолл. – Я не знаю, что тут происходит, но…

– Да, не знаешь!

– Но если речь идет о леди Мистраль, то можно просто обратиться к ее управителю. Успокойся!

Козимо замер.

– К какому управителю?

– К ирландцу. Неужели не знаешь?

Глава 62

Стоя на лестнице, ведущей в подвалы, София услышала вопль, исполненный безумной ярости. Она замерла на мгновение. После чего тихо закрыла за собой подвальную дверь. Фонарь у нее был уже зажжен.

София осторожно спустилась по неровным земляным ступенькам, держа фонарь пониже, чтобы видеть на шаг впереди себя. Она все еще дрожала, и ей очень хотелось побыстрее оказаться внизу – и будь прокляты осторожность и фонарь! Но она вынуждала себя ступать медленно и осторожно, опираясь одной рукой о влажную земляную стену.

Ей казалось, что она спускается уже много часов, хотя конечно, это было не так, но выхода не было, приходилось спускаться все ниже. И, спускаясь, она раз за разом повторяла:

– Я доверюсь Киру, доверюсь…

В подвале было довольно холодно, и в какой-то момент стал ощущаться запах соленой воды. А потом она услышала отдаленный шум прибоя. Значит, где-то поблизости было море.

Наконец ступеньки закончились, и София оказалась в просторном зале с каменными стенами. Осмотревшись, она заметила каких-то крохотных животных, разбежавшихся в разные стороны, и услышала звон водяной струйки. Маленький ручеек протекал по центру пещеры, а по обеим ее сторонам находились тоннели; причем в конце одного из них зияла большая дыра, за которой стояла густая тьма, на фоне которой виднелись звезды. Ночное небо!

Радостно вскрикнув, София упала на колени и от всей души произнесла короткую молитву. Потом поднялась и стала пробираться вдоль стен. Она подождет, как и обещала Киру, но не здесь, не под землей.

Осторожно ступая, чувствуя, как рука скользит по мокрым стенам, иногда заходя в воду, спотыкаясь и ударяясь о камни, хотя глаза постепенно привыкали к темноте. София все шла и шла. И вдруг наткнулась на огромный мягкий тюк, лежавший прямо перед ней. Она обошла его и, снова споткнувшись, упала на колени. Поднявшись, коснулась странного предмета. Это оказался большой мешок, набитый чем-то мягким. Осмотревшись, София увидела десятки таких мешков. По спине ее пробежал холодок. Эти пещеры были царством контрабандистов. Но пока что здесь, к счастью, никого не было.

София снова осмотрелась и увидела еще и маленькие мешки. Интересно, что там в этих мешочках, наполненных чем-то… пересыпавшимся?

Она коснулась такого мешочка, и что-то похожее на песок заструилось оттуда плотным потоком, образовав около ее сапога миниатюрную пирамиду.

– Песок? – пробормотала София. – Нет, не песок. Соль? Они переправляют соль? Но разве кто-нибудь занимается контрабандой соли?

София повернулась и глянула на стену. Затем провела ладонью по блестящему белому известняку.

– Селитра, – прошептала она.

Козимо добывал здесь селитру! Чтобы поджигать свои ужасные трубки.

София медленно пошла вдоль стены, продолжая водить по ней ладонью. И повсюду находила множество выдолбленных канавок.

– О, милостивый боже, – прошептала она. – Неужели он может…

– Конечно, могу, – раздался мужской голос.

София вздрогнула и развернулась. Перед ней стоял Козимо, за которым толпились дюжие стражники. В ужасе вскрикнув, она бросилась бежать, но тут же, споткнувшись, упала. Ее тотчас окружили стражники и отвели к Козимо. Тот взял Софию за руку и проговорил:

– Ты снова меня удивила. Но на сей раз я сам постараюсь тебя удивить. Давай-ка найдем Кира, хорошо?

София вскинула подбородок и плюнула ему в лицо. Козимо замер в изумлении. Потом толкнул ее с такой силой, что она снова упала. Но тут же поднял ее на ноги и процедил сквозь зубы:

– Что ж, посмотрим, смогу ли я удивить тебя, София.

Глава 63

Они прибыли в дом Томаса менялы в тот момент, когда уже начиналась гроза. И дверь им открыли почти тотчас же. София не очень-то опасалась визита к Томасу. И действительно какой вред мог причинить ей старый банкир ее отца? Конечно же, ей следовало бояться совсем другого человека…

«Верь в Кира, верь в Кира…» – мысленно твердила София.

Молчаливые слуги впустили их в темный дом, и Томас приветствовал гостей в наскоро надетой тунике. Волосы же его были взъерошены – явный признак того, что с них поспешно стащили ночной колпак.

Несмотря на поздний час, меняла с невозмутимым видом пригласил Козимо в свой кабинет – как будто это происходило каждый день. Схватив Софию за плечо, Козимо втолкнул ее в комнату, затем вошел сам.

– Чем могу служить? – спросил Томас, закрывая дверь и пристально глядя на позднего гостя.

София тихонько вздыхала, поглядывая на этого уже очень немолодого человека, так много повидавшего… Никто бы никогда не заподозрил, насколько мягкими были его жесткие на вид волосы. Никто, если не считать тех, кто ребенком не раз сидел у него на коленях. Когда отца малышки Софии не было рядом, его заменял Томас. Но потом отца не стало, и все изменилось…

Тут Козимо, положив руку на плечо Софии, сказал:

– Я требую деньги, которые послал тебе для уплаты управителю леди Мистраль.

– Они прибыли несколько часов назад, – отозвался меняла.

– Я требую их вернуть.

Томас промолчал, а гость добавил:

– Мы также требуем все бумаги компании «Мистраль», которые у тебя имеются. Так, миледи?! – прорычал он.

– Так, – тихо ответила София.

– Прямо сегодня, ночью? – спросил Томас, так и не поглядев в ее сторону.

– Да, сегодня ночью.

– Довольно неожиданное требование…

Козимо нахмурился и проворчал:

– И настоятельное. Кроме того, не забывай: ты обязан отдать доверенные тебе деньги.

– Они были доверены мне для человека по имени Кир, – поправил Томас, усаживаясь за стол. – А бумаги, конечно, можно принести. Я всего лишь выразил удивление.

– Ты отдашь мне эти деньги, – прошипел Козимо.

– Я его банкир. Не твой. Денег ты не увидишь.

Стражи Томаса, стоявшие у двери, насторожились. Козимо злобно их оглядел и снова обратился к старому меняле:

– Тогда – бумаги. У нас с леди Мистраль сегодня важное дело.

Карие глаза Томаса, наконец, скользнули по Софии отчужденным взглядом. Она затаила дыхание. А меняла встал, поклонился и проговорил:

– Не имел удовольствия познакомиться раньше, миледи. Томас Меняла всегда к вашим услугам.

София прошептала какое-то приветствие, а Томас снова обратился к Козимо:

– Может, что-то еще или только бумаги?

– И пошли за людьми короля, – добавил Козимо. – Я собираюсь выдать важного преступника.

Сердце Софии болезненно сжалось. Томас же немного помолчал, потом спросил:

– В чем заключается преступление?

– Объявленный вне закона человек пробрался на один из кораблей леди Мистраль. Его там видели, – пояснил Козимо, почти визжа от злорадства.

Софии казалось, что ее сердце вот-вот разорвется. А Томас нахмурился и, немного помолчав, произнес:

– Кто? – И казалось, что его голос доносился откуда-то издалека.

– Де Грей, – ответил Козимо, и Софии снова почудилось, что голос прозвучал в отдалении. – Не знаю, помнишь ли ты его. Но король наверняка помнит. Эдуард будет чрезвычайно рад, если удастся арестовать изменника. Поскольку же он не благородного происхождения, то ему предстоит быть колесованным и четвертованным.

Все тело Софии словно свело судорогой. И ей вдруг представилось, что это она сама убивает Козимо, бьет кинжалом прямо в сердце. Вот сейчас она потянется к короткому острому ножу, лежавшему на столе Томаса… И она действительно потянулась к ножу.

Козимо заметил это и успел перехватить ее руку, прежде чем пальцы Софии коснулись рукояти. Она вскрикнула от боли – Козимо сжал ее руку с такой силой, что, казалось, вот-вот сломает. Но он тут же привлек Софию к себе, так что все это можно было принять за объятия любовников.

Томас повернулся. Его взгляд упал на руку Софии, которую француз поднес к своей груди.

– Ох уж эти южные характеры… – объяснил Козимо. – Не волнуйся, Меняла. Мы вскоре должны пожениться. А за эту несвоевременную задержку получишь двойную плату. Нет, тройную.

Томас с невозмутимым видом кивнул.

– Да, конечно. Я отправлю записку. Возможно, леди захочет остаться здесь, если на одном из ее кораблей оказался разбойник.

– Думаю, леди пойдет со мной. Она смелая женщина, не боится опасности. И часто даже шла этой опасности навстречу. Не так ли, миледи? – Козимо еще сильнее сжал руку Софии.

Она вскинула подбородок и взглянула на Томаса, за спиной которого маячили могучие стражи менялы. Он, казалось, собирался отдать им приказ, несмотря на тройную плату, обещанную Козимо. И это, возможно, спасло бы ее, но не Кира. К тому же вмешательство Томаса насторожит Козимо, и он, заподозрив ловушку, не пойдет на корабль. А ей нужно, чтобы он пошел. Она должна довериться Киру, потому что это – единственный способ спасти его.

София снова взглянула на Томаса и проговорила:

– Моя благодарность, Меняла, но мне пора. Мастер Козимо говорит правду. Я не боюсь того, что ждет меня впереди.

Вскоре Томас передал гостю все необходимые бумаги, а затем Козимо повел Софию к пристани. И всю дорогу над ними раздавались раскаты грома.

Глава 64

Палубные доски скрипели, и судно мерно покачивалось на волнах. Сегодня утром не чувствовалось даже дуновения свежего воздуха. Было жарко и душно, и вряд ли кто-то мог бы предположить, что надвигалась буря.

– Уверен, что он придет? – спросил Драгус, и его голос эхом прокатился по темному трюму. Это был самый большой корабль компании «Мистраль», и груз, который люди Козимо поместили в трюм несколько часов назад, не занимал и трети всей площади трюма.

– Обязательно придет, – ответил Кир.

Драгус нахмурился и что-то пробурчал себе под нос. Рядом с ним стояли его люди, но все они помалкивали.

Уставившись в темноту, Драгус пробормотал:

– Полагаю, ты хочешь стравить меня с Козимо. А сам останешься в стороне и будешь пользоваться плодами чьей-либо победы.

– Ты так считаешь?

Драгус снова проворчал что-то неразборчивое. Потом вздохнул и спросил:

– Но ты же не захочешь пропустить все веселье, верно?

– Я ведь здесь, не так ли?

Устав от долгого ожидания, Драгус все больше нервничал.

– Будь уверен, ирландец, – проворчал он, – я и тебя прикончу, если понадобится.

– Будем надеяться, что до этого не дойдет, – последовал ответ.

Драгус неожиданно рассмеялся, и его смех гулким эхом прокатился по огромному трюму.

– Как по-твоему, что скажет Козимо, когда взойдет на борт и увидит нас обоих?

Кир с усмешкой ответил:

– «Я их убью», – вот что он подумает. А что скажет – послушаем.

Драгус снова рассмеялся, но тут же затих, услышав голоса, доносившиеся с пристани. Все мужчины, находившиеся в трюме, взялись за оружие.

– Он идет, – прошептал Драгус.

– Да, верно, – ответил Кир с улыбкой.

А его сообщник, крепко сжимая в руке меч, повернулся к крышке люка.

Глава 65

Козимо поднимался по трапу, толкая перед собой Софию. За ними следовали люди короля, приплывшие на трех шлюпках. Оказавшись на палубе, они обнажили мечи.

Луна скрылась за тучами, и сейчас палубу освещали только короткие вспышки молний, с треском прорезавшие небо.

– Пойдем. Он, должно быть, в трюме, – прошептал Козимо, обращаясь к воинам. – Там вы сможете его арестовать. – Повернувшись к Софии, он с ухмылкой сказал: – Пойдемте, дама Шелк. Уверен, что Кир захочет увидеть вас в последний раз.

Козимо первый подошел к трюму и стал спускаться. Он не сомневался: Кир задумал его уничтожить. Хотел забрать деньги и груз оружия. «Может, даже решил стать во главе комменды, – подумал Козимо с улыбкой. Что ж, Кир, конечно, хорош, но не настолько, чтобы уничтожить его, Козимо. А вот он Кира уничтожит. На сей раз окончательно.

Он медленно спускался в трюм. За ним шли Реми и София, так что ирландец увидит ее не сразу. Поэтому не поймет, что его план полностью провалился.

– Приветствую, Кир! – крикнул он, поднимая фонарь, но не слишком высоко – так, чтобы были видны только его ноги.

Ступив в трюм, Козимо тут же отошел в сторону, и его люди тотчас стали спрыгивать вниз.

– Кир, я здесь!

Кто-то огромный выступил из темноты, и раздался голос:

– Я тоже.

Козимо отпрянул, так как в следующее мгновение в удлиненный круг света ступил Драгус, которого он сразу узнал.

– Приятная встреча, не правда ли? – улыбнулся Драгус. А за его спиной виднелось множество темных силуэтов, походивших на призраков с мечами.

– Отступайте, бегите наверх! – закричал Козимо своим людям и первый стал взбираться на палубу.

Люди Драгуса, размахивая мечами, последовали за ними, но, оказавшись на палубе, замерли, увидев в свете факелов людей короля с обнаженными мечами.

– Черт возьми, Кир, что это? – прошипел Драгус.

Козимо рассмеялся.

– Эти воины – мои! Им приказано арестовать изменников!

Очередная вспышка молнии разрезала небо, и тотчас прогремел гром. А Козимо, снова рассмеявшись, подошел к Драгусу и дерзко похлопал его по груди.

– Неужели вы с Киром заключили союз? – просил он. – Этого я не ожидал. А он знает, что ты сделал с ним? Знает о том, что ты…

– Знаю, – раздался голос Кира, выходившего на палубу. За его спиной из-за темных туч выползала желтоватая луна, озарившая палубу странным призрачным светом.

Козимо поднял свой меч и проговорил:

– Жаль разочаровывать тебя, Кир, но скажу снова: ты метил слишком высоко. Слишком далеко. Слишком быстро.

– Неужели?

– Так и есть. А это судно мое! – воскликнул Козимо, торжествуя.

– Ты подписал бумаги?

– Подписал.

– И погрузил в трюм свои товары?

Козимо замялся, потом заявил:

– Все твои усилия бесплодны, Кир. Ты обречен.

– Разве?

Француз указал на людей короля.

– Я привел их с собой.

И тут произошло нечто странное. Кир расплылся в улыбке и сказал:

– Забавно… Я сделал то же самое.

Глава 66

Едва успев отправить записки Козимо и Драгусу, Кир помчался в замок Джона Лэнгтона, канцлера короля Эдуарда. На носу была война с Францией, поэтому лорд-канцлер сейчас постоянно разъезжал по стране. Но, судя по предыдущей переписке, Лэнгтон был крайне заинтересован в общении с изгоем даже во время чрезвычайно важных совещаний, касавшихся короля Шотландии и войны с французами.

Добравшись до замка, Кир спрыгнул с коня, бросил поводья конюху и сказал одному из стражей:

– Передай, что Киран де Грей здесь и просит разрешения повидаться.

– Но сэр, канцлер не дает аудиенций, – ответил стражник.

– Все равно передай, – заявил Кир и что-то в выражении его лица, а может, и в голосе заставило стража подчиниться.

Воин повернуться и стал подниматься по лестнице. Вскоре он вернулся и, не скрывая удивления, сообщил Киру, что сейчас проводит его к лорду-канцлеру Англии.

Джон Лэнгтон поднял глаза от разбросанных по столу бумаг и с тихим смехом воскликнул:

– Я не мог поверить своим ушам! А теперь не могу поверить и глазам! Ты, должно быть, спятил, если приехал сюда.

– Конечно, – кивнул Кир. Устроившись на скамье напротив канцлера, он тотчас приступил к делу. – Милорд, у меня для вас есть кое-что.

Канцлер улыбнулся недоверчиво и проговорил:

– Ты уже несколько месяцев твердишь об этом в своих посланиях. Смею ли я надеяться?

– Смеете, милорд.

Улыбка канцлера стала еще шире.

– Кир, я получил твои записки и обвинения против Козимо Эндольте. Ты что, спятил? Впрочем, это мы уже установили…

– Милорд, Козимо задумал что-то неладное.

Лэнгтон бросил на стол стопку бумаг, которую до этого держал в руках.

– Конечно, он задумал что-то неладное! Но это не столь уж важно! Важны доказательства! Они у тебя есть?

Кир тут же кивнул.

– Да, милорд.

Канцлер взглянул на него в упор. Немного помедлив, пробормотал:

– Тогда рассказывай.

– Я лучше покажу вам кое-что, – заявил Кир.

Лэнгтон громко рассмеялся.

– Знаешь, я всегда восхищался тобой и считал, что тебя несправедливо обвиняли во многих преступных деяниях, однако…

– Увы, милорд канцлер, – перебил Кир, – меня обвиняли справедливо. Когда-то я был очень скверным человеком.

– А сейчас нет?

– Во всем, что касается Козимо, я говорю чистейшую правду, – уклончиво ответил Кир. – И я всерьез подумываю исправиться.

Бывший священник, превратившийся в канцлера, покачал головой.

– Женщина… У тебя женщина?

Кир пожал плечами.

– Так вы едете со мной, милорд?

Лэнгтон подался вперед.

– Кир, имеешь ли ты хоть малейшее представление о том, что происходит? Какая измена проникла в войска Эдуарда на юге, на севере и на западе?

– Франция и Шотландия – главная проблема, – заметил Кир.

– И еще Уэльс, – добавил Лэнгтон. – Там сейчас тоже неспокойно. Мы объявили войну Франции, а Баллиол медлит с поставкой войск. Скажи, а в чем, по-твоему, Эдуард сейчас нуждается больше всего?

– В лучших, чем сейчас, советниках.

Лэнгтон рассмеялся, но тут же снова стал серьезным. А Кир заявил:

– Больше всего он нуждается в деньгах.

Лэнгтон тут же кивнул.

– Именно так. Я всегда об этом говорил? А теперь, Кир… Как ты думаешь, что скажут все богатые английские торговцы, если их повелитель посадит под замок одного из самых преданных ему торговцев, человека, на которого он опирается, чтобы добиться своего во время парламентских споров? Скажи, как это будет воспринято?

– Не слишком хорошо, – предположил Кир.

Лэнгтон с улыбкой кивнул.

– Вот именно. Ты что, в самом деле хочешь, чтобы я посоветовал королю взять приступом дом одного из самых богатых торговцев королевства, основываясь на слухах изгоя?

Кир подался вперед и, поставив локти на стол, заявил:

– Наши разговоры, милорд, – пустая трата времени. Скажите, вы со мной или мне придется убеждать вас?

Лэнгтон рассмеялся.

– Постарайся убедить меня.

– Там оружие, милорд.

Лэнгтон нахмурился.

– Оружие? Где? Какое?

– Козимо переправляет контрабандой из Англии груз оружия. Сегодня ночью.

– В таком случае я пошлю солдат, – сказал Лэнгтон.

Кир тяжко вздохнул. Он мог предсказать дальнейшие события точно так же, как опытный лучник способен увидеть полет стрелы еще до того, как спустит тетиву. Лэнгтон пошлет войска, а Козимо, увидев их, тотчас сбежит. И если София у него в руках, то он возьмет ее с собой вместе с грузом оружия. Да-да, Козимо ускользнет, а его, Кира арестуют и казнят. София же… Ох, об этом даже думать не хотелось.

И тут канцлер, внезапно поднявшись на ноги, кивнул стоявшим у дверей двум стражникам. Те подошли и стали рядом с Киром. Они не схватили его, но намерения их были ясны. Он тоже встал.

– Кир, глупо было приходить ко мне, – с печалью в голосе сказал канцлер. – Ведь еще несколько месяцев назад, когда ты впервые обратился ко мне, я велел тебе держаться подальше от Англии. И имей в виду, Кир, я не глупец. Ты что, действительно думал, что я позволю тебе уйти отсюда? Ведь вина твоя доказана, не так ли?

Кир снова вздохнул. А затем вдруг выхватил меч и набросился на стражников. Одного он ударил локтем в бок, а затем кулаком по голове точно молотом. Глаза стражника закатились, и он рухнул на пол. Второй стражник попытался выхватить меч, но Кир и его оглушил таким же способом. После чего приставил меч к шее канцлера и тихо сказал:

– Надеюсь, вы не думали, что я проделаю такой путь только для того, чтобы меня здесь арестовали.

Лэнгтон криво усмехнулся и пробормотал:

– Король пиратов, да?

– Вовсе нет, милорд. Поверьте, я не так уж похож на своего отца. Позвольте мне это доказать. Пожалуйста, милорд…

Канцлер вздохнул и пробормотал:

– Хорошо, согласен. Но если не докажешь, будешь висеть в петле.

– Это решать вам и вашему королю.

Глава 67

Когда они прибыли к кораблю, буря грозила вот-вот разразиться. Ветер усиливался, и корабль раскачивало все сильнее. Они поднялись на борт, а затем спустились в трюм. Кир повесил там несколько фонарей, которые тоже закачались, отбрасывая причудливые тени на стены.

Канцлер уставился на смертоносные трубки, лежавшие под парусиной. Потом заглянул в сундуки, открытые Киром. После чего шумно выдохнул и пробормотал:

– О господи…

– Вот именно, – кивнул Кир. Он все еще сжимал в руке меч, но скорее по привычке.

Откинув со лба волосы, Кир указал в глубь трюма.

– Все это – оружие, милорд.

Канцлер прошел дальше, что-то бормоча себе под нос. Потом вдруг спросил:

– А что сейчас?

– Они скоро будут здесь, милорд, – ответил Кир, усаживаясь на какой-то тюк.

Лэнгтон осмотрелся.

– А твой план…

– Потушим фонари и будем ждать. Драгус придет первый.

Лэнгтон усмехнулся и тоже уселся на тюк.

– Ты пригласил на праздник еще одного «покойника»? Ведь и он какое-то время считался таковым, не так ли?

– Совершенно верно, милорд, – ответил Кир. Он вдруг понял, что ужасно устал, и сейчас ему хотелось только одного: заключить Софию в объятия, усадить себе на колени и зарыться руками в ее волосы. Он что-нибудь рассказывал бы ей, а она смеялась бы над его рассказами. А потом они…

– А если им удастся уплыть на этом корабле? – неожиданно спросил канцлер.

Кир пожал плечами.

– Тогда они утонут. Где-то на середине Ла-Манша.

– Ты проделал дыры в днище?

Кир утвердительно кивнул.

– Но ведь это твой собственный корабль… – пробормотал Лэнгтон.

Кир снова пожал плечами.

– У меня есть другие. Зато, король, возможно, смягчится, узнав, что преступник потопил собственный корабль ради блага Короны.

– Почти уверен, что так и будет, – сказал Лэнгтон. – Собираешься остаться в Англии?

– Если моя жена захочет здесь остаться.

– Жена? – удивился канцлер.

Кир указал мечом в темноту.

– Идите в глубь трюма, милорд, за фальшборт. Иначе вас могут убить.

Лэнгтон исчез во тьме. Минуту спустя пробормотал:

– Мне было бы куда спокойнее, будь здесь люди короля.

– Я бы на вашем месте не слишком беспокоился бы, милорд, – ответил Кир, повернувшись к лестнице – наверху уже стучали сапоги. – Я уверен, что Козимо сам их приведет.

Глава 68

– Забавно… Я сделал то же самое, – сказал Кир с улыбкой.

А в следующее мгновение Козимо в изумлении воззрился на лорда-канцлера, появившегося на палубе за спиной Кира. И в тот же миг люди короля, узнавшие канцлера, присоединились к нему. А с Козимо остались только его собственные воины.

Софию, стоявшую позади француза, бросили на колени, и Реми, державший в руке меч, схватил ее за волосы и прорычал:

– Молчи, если понимаешь, что хорошо для тебя!

Но София почти не обращала внимания на происходившее. Она смотрела только на Кира, стоявшего под дождем с мечом в руке. Он казался настоящим волшебником, неожиданно вызвавшим на корабль самого канцлера Англии. Колдун, маг, чародей! И у нее не было ни малейших сомнений в том, что он добьется победы.

– В сторону! – приказал канцлер, ткнул пальцем в сторону людей Драгуса.

Немного помедлив, воины Драгуса подчинились. Но тут Козимо выступил вперед и проговорил:

– Милорд, я рад видеть вас здесь. Не знаю, какую ложь вам наплели, чтобы заманить сюда, но уверяю: мы с вами едины в желании видеть виновных под арестом. Я лично потребовал схватить де Грея. – Он взглянул на капитана королевской стражи. – Выполняйте свой долг, сэр. Вы должны арестовать преступника, не так ли, лорд-канцлер? Причем у нас тут не один такой, а двое, – добавил Козимо, глядя на Драгуса.

Капитан вопросительно взглянул на канцлера, и тот проговорил:

– Товары на этом корабле принадлежат тебе, Козимо Эндольте?

– Милорд, к чему нам беседовать о торговых грузах, когда перед нами стоит преступник? – пробормотал француз.

Канцлер не шевельнулся.

Козимо обратился к капитану:

– Разве не сам Томас Меняла послал вам записку? А этот человек – самый надежный свидетель, верно? Де Грей – преступник, и он перед нами! – никто не двинулся с места, и Козимо спросил: – Каковы ваши приказы, капитан? Как насчет послания от Менялы?

Капитан обвел взглядом собравшихся и заявил:

– В записке сказано: «Козимо Эндольте обвиняет де Грея. Предупредите об этом господина. Не все волки покинули Англию».

Канцлер мгновенно понял, о чем речь, и повернулся к Козимо.

– Он имеет в виду вас, не так ли?

– Проклятый меняла! – прорычал Козимо. – Милорд, вы не должны…

– Козимо Эндольте, я опять тебя спрашиваю: товары на этом корабле принадлежат тебе? – громко перебил канцлер.

– И я второй раз отвечаю: нет, милорд.

– Он лжет, – заявил Кир, доставая из-за пазухи пергаментный свиток и передавая его канцлеру.

Лэнгтон читал свиток при колеблющемся свете факела, защищая ладонью пергамент от дождевых капель. Наконец поднял голову и объявил:

– Это твоя подпись, Козимо. Ты приказал погрузить товары на этот корабль.

– И что из этого? – Француз пожал плечами.

Канцлер взглянул ему в глаза и проговорил:

– Я видел груз. Это контрабанда – и измена.

Лицо Козимо исказилось.

– Нет! – крикнул он.

И в тот же миг все пришло в движение. Канцлер стал отдавать приказы, солдаты выступили вперед, а через несколько секунд наконец-то разразилась буря. В небе раздался оглушительный грохот, тучи словно взорвались, и хлынул уже настоящий ливень.

Это стало как бы сигналом к началу сражения, и повсюду зазвенели мечи, ослепительно сверкавшие при вспышках молний. Корабль все сильнее раскачивался под натиском ветра и волн, палуба же стала скользкой от дождя и крови. Люди то и дело падали с громкими криками, а другие просто переступали через них. Шла кровавая бойня.

«Значит, я все-таки пират», – думал Кир, без устали размахивая мечом.

Люди Козимо окружили его, забыв про Софию. А она в какой-то момент вдруг увидела, что Козимо, пытаясь сбежать, крадется к поручню. Вот он уже перекинул ногу через поручень, готовясь прыгнуть в море, – а там, у борта, было множество шлюпок, и на одной из них он мог бы скрыться.

«Он снова удирает!» – мысленно воскликнула София. Она рванулась к поручню и, схватив Козимо за ногу, стащила его на палубу. К ним уже спешил капитан королевской стражи, но тут Козимо, изловчившись, схватил Софию за волосы и приставил нож к ее горлу.

– Она у меня! – завопил он. – Она у меня, остановитесь!

Почти никто не знал, что означает «она», но злобное торжество, прозвучавшее в голосе Козимо, заставило всех остановиться. Воины уставились на француза, а тот, прижимая нож к горлу Софии, повторил:

– Она у меня.

Стоявший рядом с канцлером Кир в ужасе замер; канцлер же прокричал:

– А кто она такая?!

– София Дарнли! – отозвался Козимо. – Дочь судьи Роджера Дарнли! И вы нашли этот груз среди ее товаров!

– Он лжет, – пробормотал Кир.

– Я, как и вы, лорд-канцлер, прибыл сюда для того, чтобы арестовать преступников! – громко продолжал Козимо.

Его слова были встречены молчанием, и это приободрило негодяя. Держа перед собой Софию, он стал медленно приближаться к кругу света. Фонари яростно раскачивались под порывами ветра, и в этом странном освещении, под проливным дождем, София казалась сиреной, вынырнувшей из морских глубин. Мокрое красное платье липло к телу, обрисовывая всю фигуру, а густые волосы разметались по плечам, и яркие вспышки молний то и дело сверкали на медных прядях. Она была необычайно бледна, но стояла с гордо поднятой головой.

Козимо заставил ее сделать еще один шаг. На этот раз – в сторону. Он старался добраться до трапов.

Кто-то заступил им дорогу, и он остановил Софию, продолжая прижимать нож к ее горлу. На бледной коже уже появилась алая струйка.

– Остановись, Козимо Эндольте! – приказал канцлер.

Но Козимо снова потащил Софию к трапам.

– Милорд, позвольте мне убить его, – пробормотал Кир.

– Позволь мне все уладить, – ответил канцлер. – Как ты сможешь убить его с такого расстояния?

– Что-нибудь придумаю.

– Не придумаешь. Хочешь, чтобы она осталась в живых?

– Молюсь об этом.

– Тогда стой спокойно.

– Эта контрабанда, о которой вы говорите, милорд канцлер, находится среди шелков! – прокричал Козимо. – На кипах стоит печать компании: «Шелка Баттен-Даунс»! А хозяйка – София Дарнли! – Француз сделал очередной шаг к трапу. – Я долго пытался разгадать эту тайну, милорд канцлер! А сегодня даже привел сюда людей короля, чтобы схватили предателя. Да, я так и сделал. Представляю вам Кира, когда-то известного как де Грей, и Софию Дарнли, дочь изменника.

На корабле царило молчание. И тут вдруг на палубу ступил какой-то человек, почти неразличимый в темноте; очевидно, он только что поднялся по трапу.

– Это не София Дарнли, милорд канцлер! – заявил он. – Это леди Мистраль!

В следующее мгновение в круг света вошел Эдгар Даммерси, лорд Нолл. А за его спиной толпились солдаты.

Канцлер усмехнулся и подумал: «Лучше бы французы не нападали на нас сегодня. Ведь добрая половина людей короля находится здесь, в Ласт-Феллз».

Все было кончено очень быстро. Солдаты, взбиравшиеся на судно, без труда схватили Козимо, ошеломленного внезапным появлением вероломного сообщника, предавшего его.

Софию освободили, и она тотчас бросилась к Киру. Он заключил ее в объятия и с беспокойством спросил:

– Ты не ранена?

– Нет-нет, а ты? – То и дело всхлипывая, она осыпала его поцелуями.

– Конечно, нет! Знаешь, я думал, ты хотела сбежать из замка…

– Я намеревалась. И ненадолго сбежала. Именно тогда я и нашла селитру.

Кир чуть отстранил ее и пробормотал:

– Что ты нашла?

– Селитру. В пещерах, под замком.

Он несколько секунд смотрел на нее с изумлением, потом снова привлек к себе и поцеловал.

– И Козимо ничего тебе не сделал?

Она покачала головой.

– Не успел. Ты ведь прислал гонца, поэтому он очень торопился.

– Да, конечно, – кивнул Кир. – Но как Козимо догадался, что ты не леди Мистраль?

Она с трудом сглотнула:

– Он бы не догадался, если бы не Реми Черный. Этот негодяй меня узнал.

– Реми Черный? – пробормотал Кира, помрачнев.

– А Эдгар Даммерси невольно разоблачил тебя. Но он этого не хотел.

Тут они увидели барона Даммерси, что-то говорившего канцлеру. Кир смотрел на него с минуту, потом снова повернулся к Софии:

– Полагаю, что смогу его простить, поскольку он только сейчас спас тебе жизнь.

Она крепко обняла Кира и, прижавшись щекой к его широкой груди, прошептала:

– Твое милосердие велико.

Кир криво усмехнулся. Он, казалось, о чем-то задумался. Потом вдруг отстранился от Софии, взял ее за руку и потащил за собой. Приблизившись к канцлеру, проговорил:

– Милорд, я счастлив, что могу представить вам леди Мистраль.

Лэнгтон замер на мгновение. Потом прикрыл глаза, поднял лицо к небу и произнес, как казалось, короткую молитву. После чего со вздохом взглянул на Кира, а на Софию – с улыбкой.

– Леди Мистраль, – пробормотал он, – нам с вами нужно многое обсудить.

– Да, многое, – кивнула София. – И я бы хотела, чтобы мой управляющий сопровождал нас, если это возможно.

– Ваш… управляющий?

Кир с усмешкой поклонился, и Лэнгтон, сокрушенно покачав головой, сказал:

– Да, конечно, миледи. Но нам лучше поговорить в моих покоях, на суше. Ведь ваше судно вот-вот пойдет ко дну…

Кир тотчас же повел Софию к трапу. Последовав за ними, Лэнгтон продолжал:

– Поскольку сегодняшняя ночь была столь богата на поразительнейшие открытия… В общем, я считаю, что сначала необходимо заехать в дом Томаса Менялы, дабы выслушать его мнение о случившемся.

Канцлер перевел взгляд с Софии на Кира и добавил:

– Но мне хотелось бы знать, не станет ли это проблемой для… всех.

– Только не для меня, – улыбнулась София.

– А ты? – спросил Лэнгтон у ирландца.

Кир с улыбкой ответил:

– Вы вечно ищете проблемы, милорд канцлер.

Лэнгстон вопросительно вскинул брови.

– Неужели?

Кир держал Софию за руку, пока она спускалась по трапу.

– Да, милорд. Хотя вам следовало бы искать не проблемы, а возможности.

– Какие именно?

– Например, компанию «Мистраль» и те услуги, которые мы можем оказать вашему королю.

Лэнгтон внимательно посмотрел на ирландца.

– Моему королю? Не твоему?

– Все возможно, – пробормотал Кир.

– А точнее…

Кир кивнул в сторону Софии.

– Если она захочет остаться в Англии, тогда – да, МОЕМУ королю. Если, конечно, он пожелает взять меня на службу.

– Непременно пожелает, – сказал канцлер. – Я об этом позабочусь.

София, уже стоявшая в шлюпке, подняла голову и с улыбкой проговорила:

– В таком случае мы будем у вас в долгу, милорд.

– Да, – кивнул канцлер. – Хотя король еще ничего не решил.

София взглянула на Кира, потом снова обратилась к канцлеру:

– Королю, возможно, будет интересно узнать, что компания «Мистраль» готова предложить Короне очень выгодные условия.

Кир едва заметно улыбнулся, а София, поглядывая на него сияющими зелеными глазами, продолжала:

– Это партнерство сулит огромные выгоды, милорд. Он не захочет упустить такую возможность.

Эпилог

София лежала в уютной каюте, глядя в окно на звезды – крошечные сверкающие точки на бесконечном темно-синем небе. Время от времени луч света падал на их постель – золотистый и яркий; но это был свет не древнего Фаросского маяка, а гораздо более позднего, не такого величественного. Однако руины первоначального маяка все еще существовали, и они провели этот день, осматривая их.

– Ты был прав, Кир, это чудо стоило увидеть, – твердила София весь день.

А сейчас они находились в роскошных покоях капитана на флагманском корабле компании «Мистраль». Состояние Кира и до этого было огромным, но оно по-прежнему росло. Все мудрые люди нуждались в его услугах для перевозки самых ценных товаров – от золота банкиров до наследниц аристократов. Компания «Мистраль» гарантировала безопасные и быстрые перевозки даже в самых гибельных водах. Суда были надежно вооружены, капитанам платили хорошие жалованье, а владевшие компанией супруги имели честь служить королям и графам. Ходили слухи о пиратском прошлом хозяина, но никто не упоминал об этом при встрече с лордом и леди Мистраль. Кроме того, им часто приходили всевозможные послания, которые Кир забирал в тех портах, куда обычно заходило их судно. Посланий было великое множество, чаще всего контракты или деловые предложения. А в последние несколько вечеров, когда над головой светили звезды Средиземноморья и загорался Александрийский маяк, Кир читал жене новости из Англии. Тем же он занялся и сейчас.

– Козимо и Реми обвинили в убийстве или, возможно, в похищении Софии Дарнли, – читал Кир. – Реми считался последним, кто ее видел, после чего она исчезла. Никто не видел Софию с тех пор, как она сбежала, получив записку с угрозами, которую нашла дома. В записке содержались требования отдать шелка или ей придет конец.

– Надеюсь, эта София сейчас в безопасности, – сказал Кир, прочитав последние строчки.

– Надеюсь, что так, – улыбнулась леди Мистраль. – Ее жизнь была ужасной. Приходилось постоянно скрываться. Но я уверена, что эта несчастная одинокая женщина все же нашла свое счастье. Или найдет, если муж придет к ней в постель.

Кир отложил бумаги и задул масляную лампу. Каюта погрузилась в темноту, если не считать звезд и золотистых лучей маяка.

Устроившись рядом с женой, Кир проговорил:

– Разве я не пообещал тебе, что ты сделаешь все возможное, чтобы увидеть Фаросский маяк?

– Обещал, – прошептала София, положив ногу ему на живот. Она вдруг приподнялась и ловко оседлала его. – У тебя всегда были прекрасные идеи!

– Как, например, оставить твою прежнюю жизнь позади? – спросил он, запуская пальцы в волосы жены, рассыпавшиеся по ее плечам.

Она кивнула. Глаза ее ярко блестели в ночи.

– Именно так. Я оставила свою прежнюю жизнь ради тебя, а ты отдал мне свою. – Она улыбнулась и, взяв его за руку, прижала его ладонь к своей груди. – Ты здесь, во мне.

Он улыбнулся и свободной рукой погладил ее по щеке.

– Хотя я изгой?

– Но я-то – дочь предателя, – ответила София с усмешкой.

Он привлек жену к себе и прижался губами к ее губам.

– Мы оставим прошлое в прошлом, моя девочка. У нас теперь новая жизнь.

– Да, новая, – прошептала она, целуя его. – Наша общая жизнь.

Ссылки

[1] Эдуард I Длинноногий (1239–1307) – король Англии в 1272–1307 гг. ( Прим. перев .)

[2] Сюрко (также сюркот, от франц. surcot – верхняя одежда) – верхняя одежда в Средние века, первоначально плащ-нарамник свободного покроя длиной ниже коленей и без рукавов, как правило, украшенный на спине гербом.

[3] Так (того) хочет Бог ( франц .) – Прим. перев.

[4] Красавица ( ит .).

[5] Во времена Средневековья – льняная рубашка, вид нижней женской одежды.