София проснулась в твердом убеждении: во-первых, ей нужно было побольше узнать о компании «Мистраль», а во-вторых, подыскать для себя новые платья. Оставалось только решить, с чего начать.
Она прошлась по своим апартаментам, поглядывая на стоявшие повсюду огромные деревянные сундуки. Интересно, что в них? Во всяком случае не платья.
Немного подумав, София отправилась на поиски своего сообщника.
– Кир! – крикнула она, распахнув дверь, выходившую на портик, где он провел ночь.
София замерла, и сердце ее на мгновение остановилось. Из одежды на Кире были только штаны. Туника же лежала в стороне, а сам он предавался каким-то физическим упражнениям – от этого зрелища у нее подгибались колени.
Стоя на одной руке – пятки же его при этом смотрели в небо – и заложив другую руку за поясницу, он то очень медленно опускался вниз, сгибая руку в локте, то, медленно разгибая локоть, снова приподнимался. Все это казалось просто чудом, и София какое-то время смотрела на Кира словно завороженная. Наконец отвела глаза и осмотрелась.
Старинный римский виноградник, раскинувшийся на одном из холмов, изобиловал птицами, гнездившимися в его зелени, и в этот ранний час они перекрикивали друг друга, наполняя своим пением воздух. Откуда-то снизу, со стороны города и пристани, доносились иные звуки – кто-то предлагал попробовать новое вино, а кто-то кричал, чтобы ему подали еще одну веревку – эти пронзительные крики доносились, очевидно, с какого-то корабля. И конечно же, из-за всего этого гомона Кир не расслышал, что она его звала.
Но оказалось, что расслышал.
– В чем дело, София? – спросил он, даже не повернув голову в ее сторону. И снова медленно отжался.
– Я… я только хотела спросить… – Софи в растерянности умолкла.
Прядь распущенных волос упала ему на щеку, когда он все-таки повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Кир все еще держал одну руку на пояснице, и его торс был покрыт великолепной испариной.
А вот в том поте, которым сейчас обливалась она, София, не было ничего великолепного. Зато Кир… Кир напоминал греческую скульптуру, омытую дождем. Его руки и плечи были самим совершенством, как и очертания рельефных мускулов. А его спина… Боже правый!
София в ужасе отступила. Через всю лопатку и часть плеча словно клеймо протянулся широкий рубец из обожженной, израненной и сморщенной кожи, выделявшийся своей белизной и напоминавший отпечатки чьих-то огромных зубов.
– В чем дело, София? – повторил он свой вопрос.
Усилием воли она отвела взгляд от его спины.
– Я только хотела спросить… не мог бы ты… то есть я… Кир твоя спина…
Тут он опустил и другую руку и, оттолкнувшись от земли обеими ладонями, вскочил на ноги и тотчас же надел тунику, лежавшую на скамье рядом с ним.
– Ты хотела поговорить о моей спине?
София отвела глаза.
– Конечно, нет.
– Тогда чего же ты хотела?
Его штаны из грубой домотканой ткани свободно свисали вокруг пояса и были слегка перекошены в одну сторону, а шнурок, затянутый не до конца, болтался перед его…
– Мне нужны книги… – с трудом пробормотала София.
– Какие еще книги? – спросил Кир, помрачнев.
Он еще не притрагивался к лицу бритвой этим утром, и потому оно было покрыто щетиной. Взъерошенные волосы ниспадали темными влажными прядями на его шею и подбородок, а грудь то и дело вздымалась: он сейчас напоминал воина, только что вернувшегося с поля боя.
– Какие книги? – снова спросил он.
– Бухгалтерские книги леди Мистраль, – ответила София слабым голосом. – Думаю, мне стоит на них взглянуть.
– Нет. – Он решительно покачал головой.
– Но, Кир, это совершенно необходимо.
– Нет.
– Но если я должна выдавать себя за леди Мистраль, то мне следует знать, что говорить, когда…
– Я буду рядом с тобой на каждом шагу, – перебил Кир. – Так что тебе почти не придется ничего говорить. Говорить буду я – твой посредник. От тебя же требуется выглядеть красивой, богатой… и уязвимой.
– Да, но я…
– Никаких книг! – Он провел льняной тряпкой по лицу, утирая пот, потом спросил: – Что-нибудь еще?
София молча отвернулась и удалилась обратно в комнату. Она решила, что сама позаботиться о своих платьях.