София кивнула и со вздохом опустилась на скамью.

– Ты прав. Это мой почерк. Я задокументировала все эти сделки.

– По требованию отца?

Она покачала головой.

– Нет. Он много лет об этом не знал.

– Но это… Это невозможно! – в изумлении воскликнул Кир.

Она с горькой усмешкой пробормотала:

– Что тут невозможного? Я ведь умею писать. И умею слушать. Умею ненавидеть.

– Но как? Каким образом?

– Я сидела за дверью каждый раз, когда к отцу приезжали гости, и все записывала. Да-да, записывала все, что они говорили, абсолютно все.

– Но зачем?

София потупилась и пробормотала:

– Потому что терпеть не могла то, что они делали. – Ее голос дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. – Я не могла остановить все это, но могла записать. Эти люди хотели пребывать в тени? Так вот, на них упал луч солнца!

– Но к чему тебе это?

Она пожала плечами.

– Я хотела… – София вздохнула. – Я думала, что когда-нибудь каким-то образом сумею их остановить.

– Помогло ли все тобой записанное осудить твоего отца?

Она решительно покачала головой.

– Нет. Против него и без того было много доказательств. Но пошли слухи о «гроссбухе Дарнли». Люди подумали, что у отца это нечто вроде кинжала, который на всякий случай можно всегда держать у горла Козимо. Но мой отец тут ни при чем. Все дело во мне. Поэтому они никогда не перестанут за мной охотиться.

В комнате воцарилось молчание. А за окнами бушевала гроза – молнии то и дело сверкали в небе, освещая все вокруг неестественным светом.

Молчание затягивалось, и в какой-то момент София подумала, что разговор закончен. Ох, не знала она, что именно таким образом ее тайна будет раскрыта, не знала, что придется исповедаться перед тем, кого она любила. И конечно же, она не знала, как теперь поступит Кир.

Наконец, собравшись с духом, София подняла на него глаза.

– Расскажи о своем муже, – проговорил он неожиданно.

Она взглянула на него с недоумением.

– О моем муже? Зачем?

– Потому что я попросил.

– Ну что ж… – София попыталась собраться с мыслями. Интересно, что за дело Киру до ее мужа? Сделав глубокий вдох, она вновь заговорила: – Я перебралась в Баттен-Даунс вскоре после того, как отца повесили. И Ричард перебрался туда чуть попозже.

– Насколько позже?

Она задумалась.

– Ну, через несколько недель… Может, через месяц после меня. Он всегда удивлялся этому совпадению. Двое чужаков… Одни в городе… Вот мы и сблизились. Он предложил мне руку из жалости. Я в этом уверена, потому что вряд ли ему была нужна жена без приданого, к тому же почти обанкротившаяся. Мне тогда было очень трудно. Переезд, новая жизнь, переговоры с людьми, которых я никогда прежде не видела, – все это ужасно утомляло. В общем одинокая женщина. Женщина без мужа и без будущего… Но Ричард пришел мне на помощь. Сделал предложение. Немногие пошли бы на такое. Он был очень добр и…

– Он не был добр, – перебил Кир.

София подняла глаза.

– Не понимаю, о чем ты… Ведь ты… – Она взглянула на него, прищурившись: – Ты же не знал моего мужа, верно?

В ответ – молчание.

– Да, ты не знал моего мужа, не мог его знать, ведь так?

Ответа и на сей раз не последовало.

– Что ты молчишь, Кир?! – не выдержав, закричала София.

– Я знал твоего мужа, – ответил он, помрачнев.

– Но откуда?

– Он был бухгалтером у Козимо.

– Но это… невозможно, – пролепетала София.

– Ричард Писец. Левша. Лучше владел пером, чем мечом. Похоже?

София похолодела; казалось, холод разливался по всему телу, замораживая ее.

– Но… Ричард… Он ведь был…

– Человеком из комменды.

– Нет-нет, он был…

– Бухгалтером Козимо.

– Нет! Невозможно! Я ведь от них сбежала! Никто не мог меня найти. Я взяла новое имя, новую…

– Я отвозил ему деньги, София, – снова перебил Кир. – И его подпись – на моих квитанциях, поэтому я знаю его руку. Он распоряжался деньгами Козимо. Пока не исчез. Исчез бесследно. Вскоре после смерти твоего отца.

– Нет-нет, я думаю…

– К тому же последние записи в гроссбухе сделаны рукой твоего мужа, – добавил Кир.

– Что?! – София уставилась на него в изумлении.

– И это доказывает, что он получал деньги.

– Деньги?

– Очень большие суммы. Чрезвычайно большие.

София посмотрела на свои руки. Они дрожали.

– Насколько большие?

– Многие тысячи.

– Но это невозможно, Кир! У нас никогда не было таких денег! Мы всегда жили скромно и…

– У кого-то были такие деньги. И получал их твой муж, София.

– Но от кого? – прошептала она, чувствуя, как гулко колотится в груди сердце – вот-вот выскочит.

– От посланника французского короля.

От этих слов Кира София чуть не задохнулась:

– Но я не знаю… посланника короля Франции, – пробормотала она глупейшим образом.

– Зато его знал твой муж, – заявил Кир, который, казалось, знал все на свете. – А король Эдуард только что объявил войну французскому королю.