– Выходит, гроссбух исчез?

Тихий голос Козимо Эндольте приводил в ужас и леденил кровь, но было совершенно очевидно: единственный выход из положения – предельная откровенность. «Да и какой смысл лгать?» – со вздохом подумал барон. И действительно, что он делал бы без Козимо? Ведь его, Нолла, род за несколько последних поколений почти обнищал. Конечно, это была благородная бедность, но, увы, все-таки бедность. А сейчас с помощью Козимо Эндольте он восстановил семейное состояние и стал весьма влиятельным человеком. Однако не стоило забывать и о том, что Козимо всего лишь жалкий французишка итальянского происхождения, так что было бы удивительно, если бы барон Нолл, английский аристократ, слишком уж робел, беседуя с ним.

Стараясь держаться независимо, Нолл заявил:

– Да, исчез. Его украли.

Козимо, стоявший у окна, презрительно фыркнул и проговорил:

– Но почему, барон? Женщина и гроссбух вроде бы очень простая задача.

Повернувшись к Ноллу, он пристально взглянул на него и повторил:

– Женщина и гроссбух только и всего.

Барон нервно переминался с ноги на ногу. А Реми Черный, стоявший с ним рядом, горделиво сообщил:

– Это я раздобыл гроссбух.

Козимо взглянул на него и спросил:

– А дальше? Что ты сделал потом?

– Я отдал гроссбух ему. – Реми кивком указал на Нолла.

Даммерси нахмурился, однако промолчал.

Козимо прошелся по комнате и, снова взглянув на Нолла, тихо спросил:

– И что теперь? Что посоветуешь делать?

Нолл откашлялся и пробормотал:

– На празднике Дня Всех Святых было сорок человек. Среди них: Сауткот, Эссекс и Пуарте; из этих троих любой мог взять гроссбух.

Глаза Козимо сверкнули.

– Но хозяином-то был ты, верно?

– Я собрал их ради вашего дела, – проворчал Нолл. Ох, как же он устал плясать под дудку этого простолюдина! – Они – твои давние партнеры, Козимо. Полагаю, всех их нужно допросить.

Козимо пожал плечами и уселся за стол. Сложив пальцы «домиком», оперся о них подбородком и проговорил:

– Значит, ты советуешь мне устроить что-то вроде суда инквизиции? Но тогда нам придется объяснить этим людям, почему мы применяем подобные методы. Придется сообщить, что мы ищем гроссбух, украденный неизвестными. Гроссбух, который, возможно, содержит убийственную информацию и о них самих. – Склонив голову к плечу, Козимо внимательно посмотрел на барона и спросил: – Скажи, Нолл, ты уверен, что именно так мы сейчас должны поступить?

Реми ухмыльнулся; было очевидно, что он наслаждался этим допросом.

Даммерси со вздохом кивнул.

– Да, уверен. Я не вижу другого выхода.

– Конечно, не видишь, – проворчал Козимо. Он взглянул на Реми. – Как можно быстрее найди торговку шелком, ясно?

Реми молча кивнул и направился к двери. Нолл поморщился, глядя ему вслед. Дождавшись, когда дверь за Реми закроется, он проговорил:

– Что же касается других дел…

– Других дел? – перебил Козимо. – Каким другим делом ты хочешь заинтересовать меня прямо сейчас, Нолл?

Подавив раздражение, барон сообщил:

– Я нашел неплохую возможность хорошо заработать. Думаю, нам без труда удастся ею воспользоваться.

– О чем речь? – Козимо уже листал лежавшие перед ним бумаги.

– Я имею в виду некую леди Мистраль.

Козимо презрительно фыркнул и взялся за перо.

– Это вдова владельца судовой компании, приехавшая из Южной Франции, – не унимался Нолл. – Ищет людей с деньгами. Конечно, надо для начала ее проверить, а потом… Думаю, что потом мы сможем завладеть всей ее собственностью.

Козимо молча слушал и едва заметно кивал. Но в какой-то момент его лицо исказилось гневом, и он, швырнув перо на стол, проговорил:

– Какая польза от твоей леди Мистраль и от ее судов, если мне нечего на них погрузить? – Ударив кулаком по столу, Козимо закричал: – Главное сейчас – найти то, что находится на проклятом судне Софии Шелк, ясно?!

Нолл попятился, потрясенный этим взрывом ярости – Козимо обычно был холоден и сдержан. И о каком судне он говорил?

А Козимо, откинувшись на спинку стула, снова взялся за перо и с невозмутимым видом продолжал:

– Между прочим, у меня уже есть судовладелец, который перевозит мои грузы. Он человек опытный и осмотрительный, вышколенный десятью годами службы. Так что твоя леди Мистраль мне ни к чему. – С этими словами Козимо окунул перо в чернильницу, явно давая понять, что разговор окончен.

Барон молча пожал плечами и вышел из комнаты. Он чувствовал, что терпение его на исходе. И действительно, почему он должен подчиняться этому проклятому французу?