В тот день моя смена закончилась на час раньше: я должен был давать показания в департаменте внутренней безопасности. Но я решил наплевать на ДВБ, надеясь, что Офелия меня прикроет.

Вернувшись в отель, я сразу поднялся в номер и порылся в верхнем ящике комода. Кто-то из подручных Офелии уже успел наведаться ко мне: под носками я нашел маленькую, с виду самую обыкновенную шариковую ручку. Спутниковый передатчик оказался вмонтирован в колпачок.

Я сунул ручку в карман и увидел записку: на стойке портье меня ожидает почта. Интересно, кто мне пишет? Ведь ни ПУЛА, ни ФБР не имеют права связываться со мной по обычным каналам…

Я спустился вниз, к стойке. Портье достал из папки тонкий конверт без адреса. На конверте кто-то печатными буквами написал мои имя и фамилию. Я отправился в бар при казино, нашел тихий уголок и вскрыл конверт.

Оттуда выпал листок бумаги. Письмо оказалось коротким — всего две строчки:

Приходи один. Пять вечера. Под мостом на бульваре Пасифик. Р 2 .

После того как я увидел, как Рик Росс развлекается на вечеринке у мэра, он утратил у меня всякое доверие. Прочитав его дурацкое послание, я страшно разозлился. Совсем он, что ли, ничего не соображает? Оставил записку в таком месте, где любой может ее перехватить и прочесть! Немного подумав, я решил, что Рика не стоит судить строго. Ни разу в жизни ему не приходилось участвовать в секретной операции, работать под прикрытием. Скорее всего, он просто не понимает, как опасно то, что он делает. А может, наоборот, он все прекрасно понимает и всерьез решил меня прикончить.

Мне не хотелось ехать на тайную встречу с этим придурком. И все же одно соображение перевесило все остальные. Возможно, ему известно нечто важное, что поможет мне остаться в живых.

Я вернулся в номер, снял ремень с подслушивающим устройством, щелкнул кнопкой на колпачке ручки, включив спутниковый передатчик, и снова спустился вниз. Если Росс собирается заманить меня в засаду, пусть ПУЛА и ФБР знают, как я погибну.

Проехав по живописной дороге через Висту, я очутился в промзоне, квартале, который называют Городом коммерции. Двадцать минут пятого, до встречи еще сорок минут. Мой личный «смит-и-вессон» в набедренной кобуре немного успокаивал меня.

С дороги отлично просматривался другой берег реки, на котором раскинулся городок Хейвен-Парк. Лос-Анджелес, как всегда, утопал в облаке смога, на Хейвен-Парк опускались сумерки. Я повернул направо и переехал мост. «Акуру» я оставил на тихой улочке, кварталах в двух от места встречи.

Вдоль набережной тянулась полоса жухлой травы шириной метров десять. Ржавую сетку, которая огораживала спуск к воде, во многих местах порезали здешние «хозяева жизни» — бандиты с Восемнадцатой улицы. Я осторожно пролез в дыру и по крутому бетонному спуску сполз к самой кромке воды. Естественно, я сразу испачкал ботинки. На грязном илистом берегу валялись старые пакеты из-под сока, мох и мокрый мусор. Да, нечего сказать, живописная у нас в Лос-Анджелесе речушка!

С трудом пробираясь между старыми покрышками и всяким хламом, я на ходу рассматривал многочисленные граффити «Чокнутых», которыми были разрисованы все поверхности и бетонные парапеты. Высоко поднимая ноги, чтобы не увязнуть, я брел назад, к Пасифик. Я рассудил так: если под мостом засада, меня наверняка будут высматривать с другой стороны. Я же незаметно подкрадусь сзади… Так у меня остается хоть какая-то надежда выжить.

Наконец впереди показался мост. Подойдя поближе, я поднялся на бетонный откос, радуясь, что предусмотрительно надел ботинки на резиновой подошве, и неслышно пошел вперед, прячась за деревьями и кустами. Когда до моста осталось метров пятьдесят, я опустился на колени и внимательно осмотрел место встречи.

Было еще достаточно светло, и я отлично видел площадку под береговым устоем моста. Мне показалось, что там никого нет. Впрочем, я не случайно явился на полчаса раньше.

Подобравшись поближе, я нашел отличное убежище за развесистым кустом, каким-то чудом пробившимся через бетон. Расчистил себе место от мусора и присел на корточки. Я не знал, что меня ждет, поэтому на всякий случай достал пушку и стал ждать.

Без семнадцати пять я услышал шаги. К месту встречи приближался человек. Он был один и не таился. Шуршала опавшая листва, хрустели мелкие камешки. В общем, тот, кто приближался к мосту, шумел больше, чем какой-нибудь пьяница, который нетвердо держится на ногах.

Наконец в поле моего зрения показался Рик Росс. Он действительно явился один и в том же идиотском наряде, что в прошлый раз, — в ветровке, теннисных туфлях и бейсболке, низко надвинутой на глаза. Он зашел под мост и, подбоченившись, принялся озираться по сторонам. Потом посмотрел на часы.

— Эй, Скалли! — прошептал он. — Ты уже здесь?

Я не ответил. Мне хотелось посмотреть, что он будет делать.

Через минуту он перевернул брошенный деревянный ящик, обмахнул его рукой и сел. Снова посмотрел на часы и зашаркал ногами. Через несколько минут он вытащил телефон и набрал какой-то номер. Я наклонился вперед.

— Его еще нет. Опаздывает, — услышал я. — Слушай… Я приеду, как только смогу. И хватит меня пилить!

Он нажал отбой, встал и снова принялся озираться.

— Эй, Скалли… Ты здесь? Черт!

Решив, что засады нет, я осторожно положил пистолет на землю, раздвинул сухие ветки и встал. Рикки вздрогнул и круто развернулся ко мне, на его лице застыло испуганное выражение.