Есть вещи, которые не должны происходить с человеком на пустой желудок. Выйдя из особняка их светлостей, я обнаружила, что моей машины нет. Она исчезла. Растворилась. Если уж соблюдать точность, на ней укатил викарий. Папа, разумеется, пришёл в ярость, оттого что Харриет уехала без него. Повинуясь чувству долга, я предложила своему родителю воспользоваться велосипедом мистера Эмблфорта, обрекая себя на пешую прогулку. Может, это и нехорошо, но я рассчитывала хотя бы на какую-то благодарность. Нет нужды говорить, что я её не дождалась. Бедняга Нэд стоял с таким видом, словно его сейчас уволокут и засадят в колодки. Он трижды повторил, что, как и обещал, отогнал машину в гараж.

– Она стояла вот на этом самом месте! – Старик ткнул узловатым пальцем в довольно широкое пространство между двумя автомобилями, стареньким «роллс-ройсом» и новой «хондой». – Я аккуратно заехал, точно говорю. А потом притащил велосипед священника и прислонил его, как видите, к стене у самой двери, чтобы ему не пришлось лазить по всему гаражу. Не надо заканчивать Оксфорд, чтобы заметить, какой он рассеянный. Совсем заработался. В последнее время преподобный частенько заглядывает сюда, сидит себе среди развалин, будто птица на яйцах, и всякий раз, когда подворачивается случай, пытается поговорить с сэром Каспером о старом Ворти. Я совершенно остолбенел, когда десять минут назад, выглянув из оранжереи, увидел, что этот тип, если можно так назвать господина, стоящего каждое воскресенье на кафедре, мчится по дорожке, словно за ним гонится сам Люцифер.

– Я не заметила никакой оранжереи.

– Она там, с другой стороны дома. – Узловатый палец указал куда-то влево. – Её построила леди Гризуолд, то есть мамаша сэра Каспера. Очень она увлекалась цветами. Большинство клумб – это её работа, как и прудики. Неудивительно, что кое-что передалось сыну. По утрам сэр Каспер, пока не стал совсем плох, частенько захаживал в оранжерею.

– Уважаемый! – Папа раздулся до угрожающих размеров. – Не хотелось бы создавать впечатление, что меня не радует ваша беседа, однако вынужден поставить вас в известность, что жажду услышать, каким образом вы собираетесь вернуть автомобиль моей дочери и его бесценный груз.

– Не сомневаюсь, что Нэд как раз подходит к этому вопросу, – сказала я. Ветер, задувавший в ворота гаража, то и дело обдавал меня брызгами дождя. – Он проводит нас к телефону, и я позвоню викарию. Отсюда до домика священника не очень далеко, так что, возможно, мистер Эмблфорт уже сидит в своей гостиной и пьёт чай.

– И тогда он сможет вернуться за вами! – Морщинистое лицо Нэда расплылось в счастливой улыбке.

– Я бы предпочла, чтобы это была миссис Эмблфорт.

– Да-да, мэм, вы правы.

Старик нырнул под ливень.

– Разве в дом нет входа через гараж?

Я с сомнением посмотрела на папу. Он мало походил на человека, который наслаждался жизнью в соломенных хижинах или пересекал раскалённую пустыню на блохастых верблюдах. Хотя, возможно, размеренная жизнь в пансионе у фрау Грундман отбила у него вкус к непритязательной жизни.

– Если вы пойдёте вот туда и свернёте за угол, обогнув испорченную водосточную трубу, то в два счёта окажетесь в сухом месте!

Нэд рассекал воду, словно горбун из «Собора Парижской Богоматери», а мы с папой печально хлюпали за ним. Я столкнулась с бочкой, возможно той самой, где мисс Финчпек мыла голову. Но не успела я нагнуться, чтобы потереть ушибленную лодыжку, как Нэд распахнул дверь и мы вошли в узкий беленый коридор с зелёным линолеумом на полу. Впереди виднелся арочный проход. Он вывел нас к устланной красным ковром площадке, в одном конце которой находилась лестница. У стены стоял тёмный трёхногий стол, а на крашеных дверях имелись эмалированные таблички. На ближайшей табличке значилось: Экономка. Нэд быстро миновал эту дверь и подошёл к следующей, чуть приоткрытой. Он хотел было отворить её пошире, но внезапно отпрянул назад и приложил палец к губам.

– Тсс! Там мистер Джарроу, он как раз звонит, – прошептал старик, оттесняя нас к стене, где мы сгрудились, словно полицейские, готовые выхватить пистолеты и разрядить их в грабителей. – Иногда он сама любезность. Но по большей части зол как чёрт.

– А кто это? – прошипела я.

– Секретарь сэра Каспера! Сказать по правде, ему в этом году досталось. Он только что вернулся из Колчестера, где целый месяц ухаживал за больной мамашей. А если верить нашей кухарке, более ворчливой и капризной гарпии на свете не найти. Так что лучше уж залезть в клетку к голодному тигру, чем соваться сейчас к мистеру Джарроу, так я думаю. Нет уж, мне пока жить не надоело.

Голос Нэда затих. Я не смогла удержаться от искушения и вытянула шею, пытаясь заглянуть в кабинет. К сожалению, судьба не наделила меня жирафьей шеей, поэтому пришлось избрать другой путь: я тихонько продвинулась на несколько шажков и сунула нос (вот уж с чем у меня никогда не возникало ни малейших трудностей) за косяк двери.

Моим глазам предстала комната, более всего похожая на кабинет. На кабинет, где люди занимаются скучной работой, а не сидят, задрав ноги на стол, наслаждаясь запахом кожи и блеском красного дерева. Там имелся письменный стол, ряд карточек, несколько корзин для бумаг, электрическая пишущая машинка, которая в сравнении с компьютером напротив выглядела старой покинутой женой, и, разумеется, телефон. У аппарата, прижимая к уху трубку, стоял худощавый человек среднего роста в сером костюме со светло-синим галстуком. Но в первую очередь в глаза бросались усы, которые были непомерно велики для его узкого костистого лица. Казалось, усы достались человеку по ошибке и в любую минуту явится их настоящий хозяин и потребует свою собственность обратно.

Если мистер Джарроу и заметил, что я на него таращусь во все глаза, то виду не подал. Он продолжал говорить твёрдым и в то же время умиротворяющим голосом, который так ценится в секретарской профессии:

– Я, безусловно, передам сэру Касперу, что дело повлекло за собой непредвиденные осложнения, которые позволяют вам надеяться на более щедрую компенсацию за выполненную работу. Таким образом, у него будет время обдумать свой ответ до встречи с вами. Которая назначена на… Да, совершенно верно, сегодня вечером я…

Мистер Джарроу посмотрел на календарь, лежавший перед ним на столе. Поскольку мой отец избрал именно это мгновение, чтобы наступить мне на ногу, то следующее, что я услышала, был звук положенной на место телефонной трубки. Прежде чем я успела прийти в себя и шагнуть в кабинет, стойка с картотекой отъехала в сторону и рядом с секретарём, откуда ни возьмись, очутилась леди Гризуолд.

– Я слушала по параллельному телефону, – сообщила она.

– Если вы решили подслушивать в своём собственном доме, ваша светлость, – выразительно ответил мистер Джарроу, – это ваше право.

– Неужели? В конце концов, это дело касается и меня.

– Да, и даже преимущественно вас.

Хозяйка дома и наёмный служащий. Она – изящная и красивая великосветская дама с тёмными глазами и атласно-гладкими волосами. Он – человек, на котором бы не задержался взгляд, если бы не дурацкие усы. Но именно её светлость беспокойно металась по комнате, её рыжая юбка была единственным ярким пятном в тусклом помещении.

– Мы ведь сможем прийти с вами к какому-то соглашению, Джон? – На мгновение остановившись, её светлость схватила карандаш и принялась ожесточённо вертеть его. – Я уже устала вставлять палки в колёса и сегодня утром даже подумывала перейти к прямым действиям. К чёрту мой гороскоп! Эта дрянь утверждает, что удача вот-вот оставит меня. Но вы, конечно, должны понять, что я чувствую…

– Вам не следовало выходить за него замуж. – Мистер Джарроу принялся перекладывать бумаги на столе.

– В то время он представлялся идеальной кандидатурой. Уж вы-то должны знать, кто я такая и что мне требуется от мужа.

– Вы получили богатство и титул в придачу.

– А также отдельную спальню после чудовищно долгого медового месяца.

– И вы полагаете, что я вас пожалею?

За окном вовсю хлестал дождь, создавая жутковатый аккомпанемент к разыгрывающейся перед нами сцене. Папа успел подобраться ближе и теперь сопел мне в затылок, всё сильнее и сильнее наваливаясь на меня. Ещё мгновение, и мы растянемся на полу, на потеху зрителям. Но прежде чем мы успели проявить семейную солидарность, совместно оказавшись в нелепом положении, из-за наших спин выскочил Нэд и громко откашлялся в грязный платок. Возвестив таким образом, что её светлости и мистеру Джарроу не суждено продолжить тет-а-тет, старик запихнул тряпицу в карман штанов и решительно переступил порог.

– Доброе утро, ваша светлость, доброе утро! – Один из своих подскоков Нэд умудрился превратить в поклон.

– Вообще-то уже за полдень, – перебил его секретарь, глянув на круглые настенные часы.

– Значит, так оно и есть, мистер Джарроу, так оно и есть! Полдень так полдень. Я отниму всего лишь несколько минуток вашего драгоценного времени и драгоценного времени её светлости. Мы тут пришли… я и вот эти двое, ну да, – он знаком подозвал нас, – спросить, не будете ли вы так любезны позволить им воспользоваться телефоном. Видите ли, произошло недоразумение. Викарий настолько помешался на старом Ворти, что укатил на их автомобиле.

– Тогда понятно, – не слишком радушно сказала леди Гризуолд.

– Что понятно, ваша светлость? – Нэд ожесточённо почесал голову.

– Почему они до сих пор здесь.

– Ну да, ну да, в том-то всё и дело.

– Похоже на плохую пьесу, – пробормотала я.

– Только не говорите этого миссис Эмблфорт, а то она допишет ещё одну сцену. А мне совсем не хочется учить новый текст. – Леди Гризуолд издала мелодичный смешок, в котором начисто отсутствовала весёлость, и протянула мне телефонную трубку. – Вы знаете номер священника?

Я кивнула и быстро закрутила диск. Увы. Послушав длинные гудки, я повесила трубку и констатировала то, что и так всем было ясно:

– Никто не отвечает.

– Досадно. – Мистер Джарроу умело изобразил сожаление.

– Дело не только в этом, сэр! – На середину сцены выдвинулся папа. Его сверкающие глаза и решительные движения наводили на мысли о развевающемся плаще и шпаге, которая со стальным лязгом вот-вот выскочит из ножен. – Это печальное, очень печальное происшествие! Оно ввергло меня в пучину страдания и боли… – Папа осёкся как раз в тот момент, когда его голос возвысился настолько, что, казалось, мой родитель сейчас разразится арией, естественно на итальянском, и будет вытягивать ноты до посинения. – Мы с вами нигде не встречались?

– Насколько мне известно, нет, мистер…

– Саймонс. Морли Саймонс.

– Сожалею, но ни ваше имя, ни ваша наружность мне не знакомы.

– Вы, случаем, не были недавно в Германии?

– Нет, если только я не страдаю лунатизмом. – Огромные усы дрогнули, знаменуя попытку мистера Джарроу изобразить небрежную улыбку. – У меня действительно есть кузен, очень похожий на меня. И он довольно много путешествует. Возможно, вы наткнулись на него, но это было бы невероятным совпадением. Однако полагаю, такие чудеса время от времени случаются.

Пока папа морщил лоб, а я собиралась с духом, чтобы попросить вызвать такси, в кабинет вошёл сэр Каспер. Обе трости были при нём. Но вместо того чтобы на них опираться, он держал их под мышками. Хотя нельзя сказать, что его светлость крепко стоял на своих тоненьких ножках, – вообще-то сэр Каспер передвигался скорее бочком, и его шаги напоминали скользящую походку пожилого артиста балета, который на старости лет решил изобразить, как он танцевал в «Лебедином озере». Неужели от пары стаканов красного вина кровь заиграла в его аристократических жилах? Или сэра Каспера навестил доктор и сообщил приятную новость, что, вопреки всем показаниям, его светлость всё ещё жив?

– Филлис, дорогая! – Глаза на сморщенном лице увлажнились. Сэр Каспер поспешно, хотя и несколько опрометчиво, устремился к жене. – Я тебя везде ищу! – В его дрожащем голосе слышалась неподдельная страсть. – В этот славный день мы должны быть в саду, вдыхать аромат роз!

– Идёт дождь, Каспер, – заметила леди Гризуолд, глядя куда-то в потолок.

– Тем лучше для того безумства, что я замыслил! – Его светлость шаловливо хихикнул. – Сначала мы поиграем в прятки среди деревьев, а когда я тебя поймаю, мы высушим друг друга поцелуями!

– Ты не должен пропускать дневной сон, Каспер.

– О, сегодня я обойдусь и без отдыха, милая моя Филлис!

– Полагаю, её светлость предлагает вам, – вмешался мистер Джарроу тихим, вкрадчивым голосом, – поберечь силы, поскольку будет очень жаль, если вы расхвораетесь как раз тогда, когда налицо все признаки выздоровления.

– Но что плохого в том, что у меня игривое настроение? – обиженно протянул сэр Каспер.

– Сэр, у вас вполне объяснимый прилив сил, вы предвкушаете эффект от чудодейственного лекарства, которое совсем скоро поступит в ваше распоряжение. – Секретарь опустил глаза, но я успела перехватить злобный взгляд, брошенный на её светлость. – Но не стоит торопить события. Если вы по ошибке примете психологический подъём за свершившееся чудо, то последствия могут оказаться необратимы.

Ничего не могу сказать о реакции папы и Нэда, поскольку они находились вне поля моего зрения, но я была сбита с толку. Что тут происходит? Однако придумать мало-мальски путного объяснения я не успела, поскольку сэр Каспер покачнулся и повалился на меня.

– Возможно, вы правы, Джарроу, – проблеял он из моих объятий. – Я должен постараться быть терпеливым. Тем слаще будет награда, моя нежная Филлис!

Внезапно его светлость как-то неприятно обмяк. Колени у меня подкосились, я привалилась к стене. Почему-то никто не спешил мне на помощь. Отец, Нэд, леди Гризуолд и мистер Джарроу не сдвинулись с места, словно раздумывая, какие действия в такой ситуации лучше всего соответствуют этикету. Кому именно следует сделать первый шаг? Зависит ли ответ от того, жив сэр Каспер или мёртв? Я уже была готова уронить его светлость, когда он всхрапнул и пошевелился. Все вышли из оцепенения, и мистер Джарроу наконец пришёл мне на выручку.

Я постаралась оказаться как можно дальше от сэра Каспера и бочком протиснулась к столу. Мой растерянный взгляд упёрся в еженедельник. Это было что-то вроде записной книжки, на раскрытой странице значились сегодняшняя дата и день недели. Я невольно пробежала глазами записи. Странно, но никаких упоминаний о встрече, которую назначил сэр Каспер, там не было. Но, разговаривая по телефону, мистер Джарроу внимательно смотрел в еженедельник. Меня разобрало любопытство. Прекрасно сознавая, что поступаю дурно, я всё же не удержалась и внимательно перечитала записи, сделанные каллиграфическим почерком. Помимо ничего не значащих мелочей в углу страницы имелась крошечная пометка. Я прищурилась, пытаясь разобрать буквы. М. будут Д. 9. Или это семёрка?

Тут меня бесцеремонно отпихнули в сторону, и я оказалась рядом с Нэдом, который суетился подле сэра Каспера и мистера Джарроу. Его светлость походил на утопающего, упорно стремящегося затащить под воду спасателя. Папа благоразумно подпирал стенку в отдалении. Он встретился со мной взглядом, и надо быть совсем тупицей, чтобы не понять мольбу, светившуюся в его глазах. Отцу не терпелось вырваться из этого странного дома и отправиться на поиски драгоценной урны. По счастью, леди Гризуолд тоже не жаждала нашего общества. Она достала из ящика несколько связок ключей, отобрала одну из них и вложила мне в руку.

– Возьмите мою машину, не «роллс-ройс», а другую. И можете сегодня её не возвращать. Потерплю до завтра. Нет-нет, я не могу позволить, чтобы вы дожидались такси, – настойчиво возразила она в ответ на мой протестующий возглас и добавила, подталкивая нас с папой к двери: – Ступайте, Элли. Желаю вам счастливо провести остаток дня. А теперь прошу меня извинить, я должна помочь Нэду и мистеру Джарроу.

– Разумеется.

– И надеюсь, вы не придадите большого значения болтовне моего мужа. – Её светлость нервно теребила золотистый поясок, стягивавший её чёрный свитер. – Бедняжка заговаривается на почве старческого слабоумия. Иногда мужу лучше, иногда хуже, а сегодня выдался не самый удачный день. Если бы сэр Каспер был простым человеком, его бы уже несколько месяцев назад отправили в приют. К счастью, у нас есть возможность ухаживать за ним дома.

– Наверное, это нелегко, – пробормотала я.

– Чрезвычайно грустно! – нетерпеливо подхватил папа.

Воцарилось молчание, и я, не мешкая, устремилась к «хонде». Мы даже не взглянули друг на друга, пока торопливо шагали к гаражу. Дождь прекратился, и меж серых облаков кое-где проглядывали клочки синевы.

Чтобы развернуть машину во внутреннем дворике, понадобилось несколько минут крайней сосредоточенности, но у меня не было никакого желания возвращаться с сообщением, что я угодила в аварию, даже не добравшись до подъездной дорожки. Мне почему-то казалось, что леди Гризуолд не обрадуется нашему очередному появлению. Судя по всему, ей пришлось не по душе, что я стала свидетельницей трогательного шутовства её престарелого мужа. А в этом мире полным-полно умелых дизайнеров, хотя, возможно, и не в Читтертон-Феллс. Жители нашей деревушки склонны считать, что кардинальные перемены в доме сводятся к тому, чтобы перевесить картину с одной стены на другую.

С черепашьей скоростью я выбралась через открытые ворота и, даже выехав на дорогу, продолжала двигаться с величайшей осторожностью, пока не миновала место, едва не ставшее нашей могилой. Мне уже начинало казаться, что с тех пор прошла вечность. В голову лезли мысли о Бене, который после приличествующего периода скорби по поводу утраты супруги как ни в чём не бывало продолжал жить прежней жизнью. А вдруг я войду в свой дом и обнаружу, что он женат на пронырливой адвокатше, которая помогла ему признать меня юридически почившей в бозе? Новая жена выкинет все мои платья, так как они будут слишком велики для неё и недостаточно роскошны. Зато приберёт к рукам все остальные стороны моей жизни, включая детей, которые уже вернулись от Папули с Мамулей. Им осторожно сообщат, что мама уехала далеко-далеко, но если они будут хорошо вести себя и вовремя ложиться спать, то, быть может, мамочка когда-нибудь и вернётся.

– Горе ждёт этого несчастного служителя культа, когда я доберусь до него! Ты слушаешь меня, Жизель?! – Папа впихнул свой трубный голос прямо в середину моих грустных размышлений. – Если бы я не был воспитанным человеком, то схватил бы этого червяка за шкирку и впечатал его жалкий нос в ближайшую стену. А так придётся ограничиться устной выволочкой, которой он век не забудет. Пусть только попробует повредить эту благословенную урну, и я его… я.

Папа задохнулся от негодования.

– Уверена, ты получишь Харриет назад в целости и сохранности.

Я вывернула руль, стараясь не поцарапать машину о колючую живую изгородь, которая местами вылезала на шоссе. Надеюсь, в моём голосе слышалось больше уверенности, чем я испытывала на самом деле. Такой рассеянный человек, как мистер Эмблфорт, мог даже не заметить холщовую сумку на переднем сиденье автомобиля. Да он вообще, наверное, не обратил внимания, что управляет автомобилем, а не велосипедом. Оставшись без присмотра, сумка запросто могла свалиться на пол, а содержимое рассыпаться по всему салону.

– Дорогая моя дочь Жизель! – Папа повысил голос. – Я питаю глубокую надежду, что, прежде чем ехать в Мерлин-корт, ты отправишься к дому священника, и не с такой микроскопической скоростью. Тогда мы успеем схватить этого типа, пока он не скрылся в неизвестном направлении, чтоб ему пусто было! И если он немедленно не выдаст нам урну целой и невредимой, я пущу в ход угрозы и пообещаю написать жалобу епископу!

– Но мы же только что звонили, и у викария никто не ответил, – возразила я. – Нам нужно поскорее попасть домой, поскольку родственники Харриет, должно быть, уже приехали.

– Скажи на милость, как я объясню этим людям исчезновение Харриет?!

Папин взгляд едва не прожёг мою щёку. Рассчитывая хотя бы ненадолго отвлечь его от этой темы, я зачастила:

– Может, это сейчас и не слишком уместно, но давай поговорим о мистере Джарроу. Ты по-прежнему думаешь, что уже когда-то встречался с ним?

– Увы! – воскликнул папа, возводя глаза к крыше машины, – у меня не было настроения предаваться размышлениям на эту тему.

– Ну а я вот предалась. Помнится, ты упоминал, что во время одной из твоих встреч с Харриет за соседним столиком сидел человек с газетой или книгой, у которого были непомерно большие усы. Это случайно не он?

– У меня такое чувство, будто я видел его в аэропорту.

– В аэропорту? В каком? В Германии или в Хитроу?

– И там, и там. Помню, как люди то и дело выплывали передо мной, а их лица, казалось, увеличивались словно крупные планы на экране в кинотеатре. Охваченный нестерпимой мукой, я удивлялся, что другие ещё собираются куда-то ехать, словно на небесах по-прежнему есть Бог и с миром ничего не случилось.

– Старик Нэд сказал, что мистер Джарроу ездил в Колчестер ухаживать за старухой матерью, – напомнила я.

– Жизель, у меня нет настроения напрягать мозги из-за какого-то там мистера Джарроу. Пока Харриет не вернётся ко мне, я буду пребывать на грани отчаяния. Умоляю, отвези меня к священнику.

– Ты прав, – покаянно ответила я. – Так и поступим. И если в доме викария никого не окажется, заглянем в церковный зал, – возможно, Кэтлин Эмблфорт проводит там репетицию. До премьеры осталось всего ничего, поэтому она, наверное, днюет и ночует на сцене.

Ясное дело, я молилась о том, чтобы мой автомобиль стоял на видном месте перед церковью Святого Ансельма с ключами в замке зажигания. Тогда бы мы спокойно украли его и не стали доносить Кэтлин об очередной выходке её мужа. Миссис Эмблфорт и так слишком часто попадает в неприятные положения. Но нам, увы, не повезло. Бесплодно побарабанив в дверь, мы с папой потрусили в церковный зал, чтобы оставить на сверкающем чистотой полу столько следов, сколько служители Скотленд-Ярда отродясь не видывали. Как и в прошлый раз, Кэтлин, казалось, не заметила, что сзади к ней кто-то подкрадывается. Её глаза были прикованы к сцене. На этот раз её племянница Рут, долговязая и нескладная девица, увлечённо душила моего кузена Фредди.

– Великолепно! Просто великолепно! – воскликнула Кэтлин. – Наконец мы видим нежную страсть, которая связывает Кларабеллу и Реджинальда, несмотря на безжалостные попытки Бастинды разлучить их. Давайте не спеша повторим поцелуй. И на этот раз, Фредди, не прерывайся до тех пор, пока инспектор Оллрайт не похлопает тебя по плечу и не скажет: «Если позволите, сэр, я хотел бы выяснить, почему из-под крышки вон того сундука свисает человеческая рука».

К этому моменту лицо моего кузена приняло угрожающе синюшный оттенок. От потери сознания Фредди спас папа, огласив стены церковного зала громким кашлем. Кэтлин резко обернулась.

– Как мило!

Судя по её тону и выражению лица, особого восторга она не испытывала. Впрочем, мы ведь прервали режиссёрский процесс. Кроме того, у Кэтлин, вероятно, ещё не выветрились воспоминания, как вчера ночью папа набросился на неё. Но она себя пересилила.

– Даже небольшое количество зрителей даёт актёрам возможность осознать, что на премьере, выглянув из-за кулис, они увидят полный зал. Помогает, знаете ли, снять мандраж. Занимайте любые места! – любезно предложила она, махнув текстом пьесы в сторону рядов с откидными креслами.

– Мы бы с удовольствием остались посмотреть, – соврала я, – но заглянули совсем по другой причине.

– Произошло нечто ужасное… – начал папа.

– Боже! – Глаза Кэтлин вновь обратились в сторону сцены. – Кларабелла, может, тебе лучше обнимать Реджи за плечи, а не за горло? А вы, Фредди, помните – нужно, чтобы в ваших глазах таилась мечтательность.

– Дело в том, – упорно бубнила я своё, – что мистер Эмблфорт уехал в моей машине.

– И увёз с собой Харриет!

От папиного гневного завывания в воздухе закружились осенние листья, занесённые с улицы.

– Так не годится!

Наконец-то Кэтлин полностью переключила внимание на нас! Но я тут же поняла, что ошиблась. Миссис Эмблфорт обращалась вовсе не ко мне, а к маленькому гномоподобному человечку. Держа в руках гигантскую лупу, он на цыпочках прохаживался у самой рампы, словно боялся ненароком наступить на Фредди, всё-таки рухнувшего на пол со сдавленным хрипом.

– Инспектор Оллрайт, не надо скакать так, словно вы ловите сачком бабочек. Вы прибыли по официальному делу, вы удручены подозрениями, что ваш старый друг майор Викториус умер не своей смертью, но в то же время терзаетесь душевным конфликтом. Ведь Реджи и Кларабелла всегда были щедры и часто жертвовали немалые суммы в фонд помощи полицейским вдовам. Один неверный шаг в расследовании – и вас засадят вязать одеяла и чехлы для грелок к ежегодному благотворительному базару. Вот так! А теперь я хочу увидеть нахмуренные брови, решительно стиснутые губы, упрямую челюсть, а также умный, но одновременно почтительный взгляд. Вот! Вот так, молодец!

Боже! Я с ужасом смотрела на Тома Эльфуса. Похоже, бедняга был бы не прочь променять свою артистическую карьеру на судьбу официанта, вынужденного целыми днями опустошать пепельницы и подтирать пролитое пиво в ближайшем баре. Я знала Тома Эльфуса по обществу «Домашний Очаг». Его крошечный рост и по-детски оттопыренные уши неизменно пробуждали во мне инстинкт защитницы. В любое другое время я бы, наверное, вскочила на сцену, схватила Тома под мышку и увезла домой, где он мог бы лечь с грелкой в постель, но сейчас мне в затылок раскалённым циклоном дышал отец. Я покорно бродила по пятам за Кэтлин, снова и снова пытаясь рассказать про угнанную машину и на все лады намекая, что хотела бы получить автомобиль обратно. И чем раньше, тем лучше.

– Немедленно! – взревел папа, потеряв терпение.

– Да, конечно, конечно, получите вы свою машину, получите! Поистине это неслыханное поведение со стороны Дунстана. Как бы я ни хотела заверить вас, что мой муж опытный водитель, но когда он думает о святом Этельворте, то представляет настоящую угрозу на дороге. – Кэтлин покачала головой. – И всё же не будем терять оптимизма! Может, у Дунстана кончится бензин. Это иногда приводит его в чувство. Особенно если время близится к чаю. Бедный ягнёночек до беспамятства любит мои лепёшки с сыром.

– На свете есть только одно место для виновного в столь гнусном преступлении – петля! – Я испуганно вздрогнула, решив, что это папа перешёл-таки в наступление, но голос принадлежал Тому Эльфусу. – Не покидайте места преступления, – увещевал он Реджи-Фредди, который жалобно проныл, что торопится домой к любимой мамочке.

– К мамочке? – удивилась Рут-Кларабелла. – А когда её вставили в пьесу?

– Я говорю о своей настоящей матери. – Фредди встал с пола и отряхнулся. – Старушка собиралась нагрянуть с визитом, так что мне следует поторопиться.

– Нет-нет-нет! Ещё хотя бы четверть часа! – запротестовала Кэтлин. – Мы и так лишены общества леди Гризуолд, а без неё репетиция не может быть полноценной. Какая жалость, что она сегодня не пришла. Правда, Рокси Мэллой могла бы использовать шанс и порепетировать вместо её светлости, но и Рокси, как назло, нет! – Миссис Эмблфорт испустила тяжёлый вздох. – А ведь ещё не пройдена сцена с горничной! Как на всё выкроить время, ума не приложу. Каждый раз приходится дожидаться, когда Венера вернётся из школы. Что за неорганизованные у меня актёры! Просто ужас.

Она свернула в трубочку текст пьесы и в сердцах треснула им по спинке стула.

Испугавшись, что могу угодить под следующий удар, я на цыпочках приблизилась к Кэтлин и робко попросила позвонить, как только мистер Эмблфорт объявится. После чего вытолкала упирающегося отца из церковного зала. Откуда-то сзади донёсся голос, моливший нас не уходить. Как оказалось, это Кларабелла в кульминационной сцене с Реджи заклинала своего возлюбленного не отдаваться смертельным объятиям Бастинды Стилуотерс.

– Мы сделали всё, что могли, – сказала я папе, когда мы вновь уселись в «хонду».

Он ответил ледяным молчанием. Мало того, и до конца пути отец не проронил ни слова. До Мерлин-корта оставались сущие пустяки, когда впереди на подъездной дорожке мелькнул автомобиль. Машина была мне незнакома, и я решила, что это снова родственники Харриет.

Из окошка высунулась голова со взбитыми светлыми кудряшками. Тётушка Лулу! Родительница Фредди. Гостья вовсе не походила на женщину, которую разгневанный муж отправил в ссылку. Лицо её так и сияло, на губах играла шкодливая улыбка школьницы, исполненной решимости напроказить по полной программе.