Каз вернулся в гостиницу «Синяя радуга», чтобы проверить, как там Райан. Интерн на четвертом этаже в госпитале сказал ему, что результаты операции Брентона Спенсера сомнительны. У ведущего оказалась аневризма размером с монету. Она разорвалась и свалила его. Брентону вскрыли череп, перевязали кровоточащий сосуд, но пока он не пришел к себя, если это вообще случится, иначе им не удастся узнать, насколько серьезны повреждения мозга. Каз попытался нажать на молодого врача, чтобы получить прогноз, но интерн отказался что-либо говорить.

– Каждый такой случай совершенно особенный, – увильнул он от ответа. – Мы не можем сказать, какой причинен вред, пока не снизим внутричерепное давление.

Каз давно понял, что практики тонкого искусства хирургии терпеть не могут ошибаться, и это чувство даже сильнее их ненависти к светской болтовне о медицине. Они впадают в панику, предвидя возможность иска о неправильном лечении. Поэтому хирурги редко дают прогнозы. И Каз научился по-другому задавать вопросы медикам.

– Если взять примерно десять случаев приблизительно с такой же степенью кровоизлияния в мозг, сколько человек из этого десятка смогут вернуться к более или менее нормальному состоянию?

Задавая вопрос подобным образом, Каз давал врачу возможность избежать комментариев по этому одному конкретному случаю и одновременно позволял ему продемонстрировать свои широкие познания в области кровоизлияний в мозг, не подвергаясь риску ошибиться.

– Я бы сказал, что два-три человека смогут вернуться к некоему подобию нормальной жизни, – ответил интерн, давая Казу ответ на его первый вопрос.

У Брентона Спенсера есть меньше тридцати процентов вероятности прийти в себя и начать говорить. Не слишком хороший счет.

Вестибюль стал заполняться представителями прессы, поэтому Каз отправился в отель ждать новостей.

Когда он вошел в номер, то обнаружил Райана сидящим на постели и одетым в новую одежду. Рядом с ним устроилась улыбающаяся Люсинда Ало. Каз с отвращением посмотрел на них.

– Люсинда собирается нам помочь, – заговорил Райан в ответ на гримасу Каза.

– Черт побери, я просто в восторге от этого. – Бывший агент ФБР подошел к окну, раздвинул занавески, оглядел аллею, почти ожидая увидеть темный «седан» с двумя гориллоподобными убийцами, смазывающими пистолеты «зиг-зауэр» с глушителем. Улица была пуста.

– Я полагаю, вы и есть мистер Казоровски…

– Совершенно верно. – Каз задвинул шторы. – Где ты раздобыл новые шмотки?

– Их купила Люсинда.

– Ты ничего не понимаешь, да? Ее брат пытается тебя убить. С чего бы ей тебе помогать? Сицилийцев учат верности семье с рождения… Никому не позволяют нарушать традиции. Но ведь у тебя великолепные зубы и волосы выгорели на солнце, и поэтому ты полагаешь, что эта принцесса мафии собирается бросить свое семейство и сыграет на нашей стороне! – Каз принялся собирать свои немногочисленные вещи и пихать их в свой вещевой мешок. – Ради чего я с тобой вожусь? Желаю удачи, но я сматываюсь.

Райан сменил тему разговора.

– Что случилось с Брентоном?

– Брентон выглядит как результат эксперимента в научно-фантастическом фильме. У него столько трубок торчит из головы, что хватит нашпиговать дом на две семьи. Вероятно, нам не удастся ничего из него вытащить, но пока он единственное, что у меня есть.

– У меня появилась другая идея. Коул Харрис.

– Кто такой Коул Харрис?

– С этим парнем я познакомился в Лос-Анджелесе какое-то время назад. Раньше он работал репортером на Ю-би-си. Видал Браун сказал мне, что компания уволила его, потому что не хотела давать в эфир его репортажи о жизни дна. Судя по всему, Харрис обвинил Стива Израела в связи с организованной преступностью, и его вышвырнули еще до конца рабочего дня.

Каз долго стоял и смотрел на Райана, не зная, как на это реагировать.

– Но это не значит, что он хоть что-то знает о связи с мафией Брентона Спенсера или о Хейзе Ричардсе.

– Коул – один из тех ублюдков без чувства юмора, которые считают себя всегда правыми. Если Харрис полагает, что они его поимели, он будет копаться в их отбросах в поисках улик до тех пор, пока не докажет свою правоту.

– Где он сейчас? – Каз проявил несколько больше заинтересованности.

– Я не знаю, но собираюсь выяснить.

– Ее с собой возьмешь?

– Да. Мне нужна помощь. Я все еще не могу ходить.

– Но трахаться ты все еще можешь, держу пари, – произнес Каз и тут же пожалел о своих словах.

– Вы и в самом деле такая задница, а? – раздался голос Люсинды.

– Вы все верно поняли. Поэтому я до сих пор еще жив. Задницу трудно убить, – парировал Каз.

Они с яростью смотрели друг на друга, но тут проститутка выкрикнула какое-то ругательство сквозь стену.

– Как я смогу с вами связаться? – поинтересовался Каз остывая.

– У меня есть сотовый телефон моей матери, – сказала Люсинда. – Я вам его одолжу.

– А у меня есть кредитные карточки, – сказал Райан, – и я куплю еще один.

Каз посмотрел на телефон в руке Люсинды и взял его.

– Я возвращаюсь в госпиталь, – произнес он и вышел из комнаты, оставляя Райана и Люсинду одних.

– Он приятный.

Райан встал, опираясь на стул.

– Давай выбираться отсюда.

Люсинда купила для Райана пару костылей в магазине. Он принял последнюю дозу антибиотиков, прописанных ему Доктором Джазом, надеясь, что опасность инфекции уже миновала. При помощи кредитной карточки Райана они купили сотовый телефон и заплатили служащему лишнюю двадцатку, чтобы его немедленно запрограммировали. Потом они отправились в ресторанчик фаст-фуд, и Райан на своих костылях доковылял до телефона-автомата. Он позвонил помощнице Стива Израела в «Ободе» в Нью-Йорке.

– Как дела у Спенсера?

– Не слишком хорошо. Он все еще без сознания, – ответила женщина.

– Послушайте… Я понимаю, что сейчас не время, но я пытаюсь найти Коула Харриса. У вас есть его номер телефона? Мы были друзьями в Лос-Анджелесе, и мне хотелось бы взглянуть на него.

– Он просто задница. Стив уволил его, потому что он всех обвинил на утреннем совещании в том, что мы «убили» его репортажи по ложным причинам.

– А вы видели эти репортажи?

– Нет, но Стив сказал, что источникам Харриса нельзя верить. На нас бы подали в суд, если бы мы выпустили это в эфир.

– Значит, вы не знаете, где он?

– Ничего о нем не слышала. Подождите минутку. Мне кажется, у него есть брат в Рае. Карсон, Карсон Харрис. Он, вероятно, указан в телефонном справочнике.

– Спасибо. Еще увидимся. – И Райан повесил трубку.

Стив Израел встретил свою помощницу у лифта, и они вместе вошли в кабину.

– Помнишь Коула Харриса? – спросила она.

– Еще бы, – отозвался Стив.

– Я только что говорила по телефону с Райаном Боултом. Он пытается его найти.

Уоллис Литман только позавчера говорил со Стивом о Райане Боулте. Уоллис сказал, что Боулт больше не работает в избирательной кампании Хейза Ричардса и что никто на Ю-би-си не должен ему помогать.

– Ты дала ему номер Коула?

– У меня его не было, но я вспомнила, что у него есть брат по имени Карсон. Я сказала Райану, что тот может знать, где Коул.

Лифт остановился на первом этаже. И тут Стив щелкнул пальцами.

– Проклятье, – произнес он. – Я кое-что забыл. Иди, потом увидимся.

Стив вернулся в свой офис в «Ободе» и позвонил Уоллису Литману. Он рассказал ему о том, что только что узнал.