На разбросанных по огромной столешнице документах пролегли тени заходящего солнца. Но едва ли Кэйт заметила это. Она слишком увязла в работе, чтобы обращать внимание на что-то столь незначительное, как наступившие сумерки.

— Пойдём, малышка, тебе пора сделать перерыв.

Рэйн испуганно посмотрела на своего напарника, который, казалось бы, просто материализовался за её спиной.

Подняв со столешницы оду из стопок листов, мужчина принялся просматривать её.

— Даже ты хотя бы иногда нуждаешься в пище.

Кэйт нахмурилась, откинувшись на спинку, позволяя тяжёлым волосам свободно упасть назад. Её шея была влажной и липкой, но ничто из этого не имело значения.

— Мне нужно разобраться в этом, — проронила она. — Мне нужно поймать его.

— Ты должна уделить время и отдыху.

— Ни хрена, — возразила детектив.

Вздохнув, Адам присел на стул напротив. Они работали над этим делом с первого дня, и у обоих были копии всех соответствующих отчётов и основных доказательств. Утром Кэйтлин ещё раз просмотрела документы, надеясь, что раньше они попросту упустили что-то, а сейчас ей удастся найти так нужную им разгадку.

— Ладно, — проговорила Рэйн. — Что у тебя?

Девушка посмотрела Адаму в глаза.

— Наш преступник — пантера.

Хоть Кэйт и ненавидела саму мысль о том, что пантера, рядом с которой она провела так много вечеров, была убийцей — детектив знала, что объяснить всё как-то иначе невозможно.

Адам нахмурился.

— Есть предположение, что хищник может оказаться человеком. Честно говоря, это самая странная вещь, которую я когда-либо видел. И Мэнни думает так же, — добавил мужчина, кивнув на озадаченного коронера.

Новый Орлеан не был среднестатистическим городом по многим причинам, но эта серия нападений стала самым красноречивым тому проявлением.

— Адам, я уверена в своей правоте.

Детектив посмотрел в глаза напарницы. А мгновение спустя — кивнул, соглашаясь.

— Хорошо. Я слушаю.

Игривость в его голосе исчезла, и Адам принял совершенно серьёзный вид. Настоящий полицейский. Мужчина кивнул на столешницу.

— Расскажи мне, что ты нашла.

И Кэйт так и сделала, пытаясь убедить напарника, не раскрыв ему самую большую подсказку из всех, что были в её арсенале — то, что она, так или иначе, видела эти нападения.

Девушка отчаянно желала, списать всё это на игры подсознания, на то, что её разум просто прорабатывал всевозможные варианты развития всё ещё нераскрытого дела. Так сильно желала.

И не было ни единого сомнения в том, что убийцей была большая чёрная пантера.

* * *

Три дня.

Всё это время Люк искал её. Земля трижды успела обернуться вокруг своей оси, а Агассу не нашёл даже никаких признаков присутствия своей пары. Он разговаривал с её домовладельцем, но у того было информации об её местонахождении не больше, чем у самого оборотня. Люк даже наведался в участок, но сейчас у Кэйтлин были выходные, и когда ему предложили вызвать её — мужчина просто ушёл. Он прекрасно знал, что она просто не ответит на звонок.

Что-то её испугало. Он её испугал. Но Люку нужно было вернуть Кэйтлин, и как можно скорее. Его хищные инстинкты внутри него, с каждым часом всё больше прорывались наружу. Прошли дни с последнего изменения, но скоро… Совсем скоро ситуация может измениться. И, лишённый своей пары, Люк не был уверен, что никто не пострадает.

Мужчина был на грани отчаяния. Кэйтлин пропала, и если он хочет избежать жертв, ему следует запереться в подвале собственного дома. Узник, но так безопаснее. Для других.

Стоя посреди Сэйнт-Чарльз Стрит, расставив руки в стороны, Люк застонал от разочарования. Медленно обернувшись, мужчина поднял голову к небесам. Люк стоял посреди колеи канатного трамвая, благо, что та была пуста. Во всяком случае, навряд ли, даже если это было бы и не так, это его заботило. Судьба Люка Агассу была предрешена. Это — его последняя попытка найти Кэйтлин. Если это не сработает…что же, он будет беспокоиться об этом, когда наступит время.

Прикрыв веки, мужчина позволил небытию наполнить его сознание. Где-то в глубине его души было сердце огромного зверя. И это сердце билось в унисон с сердцем Кэйт. Сейчас он воззвал к ней, потянулся к ней, найдя разумом тонкую ниточку, что соединяла их души.

Выискивая, тоскуя, нуждаясь.

Канатный трамвай приближался к Люку, спускаясь вниз по улице, но мужчине было всё равно. Всё его внимание было сосредоточено на этой задаче. И оборотню необходимо преуспеть в этом. Необходимо найти её.

Отыскав ниточку, разум Люка с силой ухватился за неё, следуя за ней сквозь тёмные, пробирающие до костей тени. Всё дальше и дальше, тогда как канатный трамвай приближался всё ближе и ближе.

Дом. Спальня. Мужчина и женщина.

А потом, наконец, он нашёл её.

Люк распахнул глаза, когда трамвай оказался совсем рядом.

И, когда трамвай оказался на том месте, где совсем недавно стоял Люк — сам мужчина уже мчался через улицу, держа путь к своей Кэйтлин.

* * *

— Кэйт.

Вздрогнув, девушка, подняв взгляд от своих заметок, встретилась с медными глазами Люка. Она ждала того, что рассердится, что её уединение нарушили, но вместо этого Кэйтлин почувствовала головокружение от того, что видит этого мужчину вновь.

— Как…

Рэйн замолчала, не закончив вопрос. Так или иначе, она принадлежала ему. Конечно же, он нашёл её.

— Ты сбежала, — проронил Люк.

Кэйтлин кивнула. Раньше это казалось ей инстинктом выживания, а теперь — глупым и импульсивным. Ей хотелось быть с этим мужчиной. Хотелось понежиться в теплоте его глаз, и раствориться от чувства защиты в его объятьях. Глубоко вдохнув, Рэйн решилась сказать правду:

— Я испугалась.

— Меня?

— Нет, — честно ответила она. — Нас.

— Ты тоже это чувствуешь, — в его голосе звучало облегчение.

Кэйтлин нахмурилась, рассматривая лицо Люка.

— Разве ты не знал?

— Я не был уверен.

Мужчина сел туда, где совсем недавно сидел Адам, а после подтянул одну из папок к себе, проигнорировав красный штамп «Секретно».

— Это файлы полиции.

— Я заметил.

Кэйт не возражала, хоть ей и стоило. Вместо этого, девушка просто смотрела, как Люк просматривает бумаги.

— Ты поймаешь его?

Девушка подпёрла подбородок кулаком.

— Его? Не «это»?

Выражение лица Люка было нечитаемым.

— Человека или кошку, — ответил он. — Это не важно. Они оба нападают.

— Я знаю. И да. Я поймаю это.

— Это? Не «его»? — Парировал мужчина, вернув своей паре её же вопрос.

— Наш преступник — пантера. Та самая пантера, что сбежала с зоопарка.

Глаза Люка потемнели.

— Я не знал, что полиция уже связала это. В ленте новостей говорилось, что разыскивают человека.

— Я знаю. Но это моя теория.

— Да?

Детектив кивнула.

— Конечно, я всё ещё обдумываю это. Но мне кажется, что я права. И, в конце концов, я поймаю пантеру. Это… личное.

Мужчина впился взглядом в свою пару.

— Личное?

Кэйт почувствовала, как запылали её щеки.

— Я знаю, что это покажется тебе глупым, но я часто наведывалась к вольеру пантеры.

— И ты чувствуешь себя преданной.

Прищурившись, девушка удивилась, что этому мужчине так легко удаётся её прочесть.

— Я… Да. Да, это так, — Кэйт начала собирать разбросанные бумаги. — Я поймаю его. Это моя работа. И я должна сделать это ради тех людей, которым он причинил вред.

Люк задумчиво кивнул, а после протянул девушке руку.

— Идём со мной, Кэйт. Думаю, пришло время поговорить.

— Я…

— Кэйт. Просто пойдём.

Все мысли о споре покинули её голову. Кэйтлин понимала, что пойдёт с этим мужчиной. Чёрт, с того момента, как покинула собственную квартиру, Рэйн знала, что если Люк найдёт её — она уедет с ним. В конце концов, в первую очередь, именно поэтому она и сбежала.

Но она хотела этого. На самом деле хотела. В его присутствии было что-то уютное, и Кэйт задавалась вопросом, не это ли происходило между истинными половинками? Эта умиротворяющая, лёгкая податливость. Не важно. Просто чувства и доверие.

Доверие пугало её. За исключением Адама, Кэйт никогда никому не доверяла. Она выучила урок, что преподнесла ей её мать: привязанность — иллюзия, а доверие — самый простой способ обжечься.

Но рядом с Люком, её доверие к нему становилось всё больше и больше, несмотря на витавшую между ними похоть. Или, возможно, всё происходило именно из-за этого.

Конечно же, проблема заключалась в том, что теперь Кэйтлин была в ожидании того, когда настанет время обжечься.

* * *

— Вау, — повернувшись по кругу, Кэйт осмотрела представшее перед ней великолепие, коим был этот дом. — Вау, — повторила она.

Люк не смог сдержать усмешку. Некоторые из домов в Садовом районе уже начинали рушиться. Но это не относилось к особняку Люка Агассу. Дом — единственная ниточка, что связывает его с тем счастьем, которым он когда-то наслаждался. И мужчина попросту не мог позволить ему прийти в упадок.

— Я рад, что тебе понравилось.

— Это потрясающе.

Подойдя к выложенному мозаикой комоду, Кэйтлин подняла вазу, что, несомненно, стоила больше, чем она могла заработать за год.

— Это наследство моего отца. Его семья переехала в Новый Орлеан из Франции, где проживали все двенадцать поколений.

Глаза Кэйт расширились.

— Удивительно, что ты можешь окунуться во всю эту историю. Всё, что я знаю о своём отце — это то, что он был мерзавцем. А моя мать — сбежала, когда ей было шестнадцать, и никогда не рассказывала мне о своих родителях.

— Мне жаль.

— Всё в порядке, — девушка пожала плечами. — Это моя жизнь, и я привыкла к ней. Но я завидую тебе.

Её ироничные слова были для Люка словно удар в живот.

— Поверь мне, ты не захотела бы разделить моё наследие.

Её вопросительный взгляд был настолько искренним, настолько наполненным интересом, что просто вынуждал Люка рассказать Кэйтлин правду, даже если из-за этого свет в её глазах померкнет. В любом случае, он должен был хотя бы приоткрыть правду.

— Меня усыновили. Мои кровные предки…

Люк оборвал себя на полуслове. Он не мог вот так просто обрушить на свою пару эту правду.

— Я ничего о них не знаю.

— Ты знаешь, что они существуют.

Агассу кивнул.

— Вероятнее всего. Да, — подтвердил мужчина. — Я знаю, что они существуют. Я даже знаю, что у меня есть брат. Близнец.

Люк часто задавался вопросом о собственном брате. Он тоже страдает от этого проклятия? Нашёл ли он свою пару? Или его близнецу повезло с генетикой, оставив Люка одного нести это бремя?

Наверное, он даже никогда не узнает этого.

— Его усыновили первым. Кажется, он живёт где-то в Штатах, хотя есть вероятность, что он вернулся на нашу родину.

— Где это?

— Южная Америка. Мои родители оттуда.

Кэйт кивнула, удовлетворившись этим ответом, а после, сократив между ними расстояние, прикоснулась своими пальцами к его.

— Думаю, ты слишком привязан к этим кровным родственникам. Твои родители приняли тебя, как своего. Они любили тебя, души в тебе не чаяли, и заботились, — на её губах расцвела крошечная улыбка. — Думаю, что ты вполне можешь считать их предков — своими.

— Так мило, — Люк провел ладонью по лицу своей пары. — Ты хорошая женщина, Кэйтлин Рэйн.

Свет в её глазах чуть померк, и детектив покачала головой.

— Ты не знаешь меня настоящую.

— Я знаю достаточно, — ответил Люк. — Я знаю, что ты — полицейский. Полицейские помогают людям.

Кэйт приподняла одно плечо, не желая встречаться с мужчиной взглядом. Люк подошёл ближе, ласково касаясь волос своей пары, в желании успокоить её.

Мы найдём лекарство, Люк. Голос матери звучал в его голове, и мужчина даже увидел её образ. То, как она крепко сжимает ладонь отца. Мы найдём лекарство, и ты, мой дорогой мальчик, я обещаю, ты найдёшь ту, кто полюбит тебя.

Ему хотелось закричать, низко застонать от боли и тоски. Закричать на мать, вторя, что он потерян, как и та жизнь, что он всегда хотел, но которой у него никогда не будет.

Вместо этого, Люк крепче обнял Кэйтлин, словно пытаясь удержать надежду и обещание, что олицетворяла эта девушка. Агассу знал её, всецело и полностью, и всё же, с другой стороны, он не знал её на сто процентов.

Но, несмотря на это, Кэйтлин Рэйн принадлежала ему. Его жизнь, его пара. И, мужчина надеялся, любовь, обещанная его матерью.

— Люк?

Её голос был мягким, и звучал приглушённо от того, что губы Кэйтлин были прижаты к его груди.

Агассу чуть отступил, потирая виски, покачивая головой, надеясь, что выглядит сейчас нормально, хоть и был уверен, что каждая унция испытываемой им боли отразилась на его лице.

— Прости, — проронил мужчина. — Я не хотел тебя расстроить.

Люк прижал руку к сердцу.

— Но ты делаешь меня целым, Кэйтлин. Ты — всё для меня, и осознание того, что сейчас ты здесь, рядом со мной, в этом доме… — Мужчина замолчал, вновь сворачивая с опасной темы. — Хорошо, давай просто скажем, что я очень, очень рад, что ты здесь.

Он мог бы сказать, что его слова понравились Кэйтлин, но почти сразу же, девушка скрыла свою реакцию, оставив только крошечную самонадеянную улыбку на своих устах.

— На самом деле, я не понимаю, что между нами происходит. Но тебе следует знать, что я не та женщина, какой ты меня считаешь. Я неудивительна. И даже не особо-то и хороша.

Люк подошёл ближе, укрывая девушку в своих объятьях, наслаждаясь её восхитительным запахом. Мужчина чуть наклонился, приподнимая волосы своей пары, едва ощутимо касаясь губами её ушка.

— Я считаю, что ты очень, очень хороша.

Кэйтлин промолчала, но та легкая дрожь её тела стала для него лучшим ответом. Люк желал её. Желал ласкать её, соблазнить её. Начав с пальцев на её ногах, поцелуями подняться к этим восхитительным губам. И дело было не в желании. Люк не чувствовал и намёка на оборот. Он просто жаждал эту женщину, свою пару, подаренную ему судьбой.

Люк сказал Кэйтлин, что привёл её сюда, чтобы поговорить, и хоть они и поговорили об их жизнях, он всё ещё не рассказал своей паре правду о себе. Или о них двоих.

Агассу планировал это, да, но сейчас вся его решимость испарилась. Он был тем зверем, на которого Кэйтлин охотилась, зверем, что предал её. И Люк должен рассказать ей об этом когда-то — конечно, он сделает это. Но не сейчас. Ещё нет.

Сначала, Люку хотелось поухаживать за своей парой, пригласит её на свидание, завоевать её сердце, как делали это мужчины в отношении понравившихся им женщин, на протяжении веков.

Ему хотелось быть мужчиной рядом с ней, а не зверем. Ему хотелось любить её.

И Агассу хотелось, чтобы и Кэйт любила его. Потому что если бы она полюбила его, если бы смогла впустить Люка в своё сердце — только тогда Кэйтлин Рэйн сможет простить его.

Мужчина обнял детектива за талию, теснее прижав к себе. Чуть отклонив назад её голову, Люк посмотрел в её наполненные желанием зелёные глаза. Кэйт чуть приоткрыла губы, и оборотень, не дожидаясь, пока его пара потребует, чтобы он остановился или попросит, чтобы продолжил — накрыл её рот своим, скользнув языком внутрь, подгоняемый сексуальной жаждой.

Человеческие желания затопили его кровь — чисто человеческая похоть — и единственной животной вещью в нём был дикий бунт инстинктов, жаждущий заявить на эту женщину права, раз и навсегда.

Растаяв от прикосновений Люка, Кэйт не была против разделить его желания, что только ещё больше возбудило мужчину. Он не мешкал — просто не мог, — прижимая девушку к двери, пока его пальцы искали пуговицу на её джинсах. Мужчина должен заполучить её. И Рэйн была точно в таком же отчаянии.

Пара опустилась на пол, перевернувшись на старинный турецкий ковёр, пока Люк не оказался сверху. Когда Кэйт чуть приподняла бёдра, Люк стянул вниз её джинсы и мягкий шёлк её трусиков. Девушка лежала перед ним, обнажённая и жаждущая, и с её губ сорвалось всего одно слово:

— Сейчас.

Мужчина не колебался. Он был слишком твёрд, слишком возбуждён, потому, быстро избавившись от своей одежды, Люк мягко раздвинул бёдра возлюбленной, дразня, касаясь членом её киски. Агассу играл с ней, но вскоре и его выдержке пришёл конец. И когда Кэйт умоляла его взять её — Люк исполнил её желание, войдя в податливое тело.

Их оргазм был быстрым и мощным. Опустившись спиной на ковёр, Люк, устроив девушку поверх своего тела, нашёл её губы своими. И, целуя её, мягко и сладко, на него обрушилась совершенно новая реальность. Правдой было то, что из-за его проклятой родословной, Кэйт оказалась связана с ним. Но, Люк знал, что и сам он привязан к ней путами любви.

* * *

К вечеру Кэйт поняла, что и сама не знала себя полностью. Она всегда верила, что была рассудительной. Конечно, девушка не была одной из тех женщин, что клюнули бы на сказку о Золушке. Но вот теперь она сама попала в эту ловушку, и чем больше Люк относился к ней, словно к принцессе, тем больше Кэйтлин нравилось играть эту роль.

Пара провела день в замке Люка — она не смогла подобрать иного слова, чтобы описать ошеломляющий особняк или сады, наполненные цветами, принадлежащие этому мужчине. Кэйт ничего не смыслила ни в прекрасной мебели, ни в фантастическом садоводстве, но она знала достаточно, чтобы понять, что всё это было следствием огромной заботы и денег. И поместье Агассу, как ничто лучше свидетельствовало об этом.

Пара, держась за руки, медленно прогуливалась по заднему двору поместья Люка, под укрывшими их ветвями магнолии. Цветы, невероятного фиолетового оттенка, едва ли не вываливались из огромных каменных горшков, устеливших дорожку. Люк, сорвав один, заправил его Кэйт за ушко, а после — оставил на её щеке мягкий поцелуй.

Это было глупо и сентиментально, но она оказалась полностью покорена этим жестом.

В Новом Орлеане жара была почти что невыносимой, потому пара устроилась за маленьким металлическим столиком в уголке тенистой беседки. Мартин — очаровательный дворецкий Люка, — принёс им высокие стаканы, наполненные холодным джулеп (напиток из коньяка или виски с водой, сахаром, льдом и мятой — прим. перевод.). Весь этот вечер был всецело прекрасным, и Кэйт наслаждалась каждой его минутой.

Рэйн облизнула губы. Девушка ненавидела себя за это, но она больше не могла удержать мысли о том, что всё это слишком прекрасно, чтобы быть правдой.

— Люк?

Мужчина рассказывал ей об истории этого дома, но Кэйт не слушала его, просто прикоснувшись к его руке, потеряв себя в этих ощущениях. И теперь, прекратив свой рассказ, Люк вопросительно посмотрел на свою пару, без единого намёка на обвинение. Несмотря ни на что, Кэйтлин была уверена, что Агассу прекрасно знал, что её разум был далеко отсюда. Люк сжал её пальцы, и этот интимный жест был единственным его ответом.

— Я не понимаю этого.

На его устах появилась улыбка.

— Это довольно просто. Мой отец привёз две тонны грязи и построил задний двор. Это позволило ему…

Кэйт стукнула Люка по колену, но не всё же не смогла сдержать смех.

— Ты же знаешь, что я не это имела в виду.

— Я знаю.

На этот раз его голос был далёк от шутливого, и когда Агассу вновь сжал её пальцы — это прикосновение было столь чувственным. Её тело немедленно отреагировало, и девушка сжала ноги вместе, не желая показать собственную реакцию на этого человека.

— Я не понимаю, что происходит между нами, — уточнила детектив.

Некоторое время мужчина спокойно рассматривал её лицо, а после — проследив пальцами линию её подбородка, обернул прядку её волос вокруг своего указательного пальца.

— Тебе нужно это понимание?

— Это моя природа.

— И каждый из нас должен следовать собственной природе.

Это было утверждением, а не вопросом, потому Кэйт промолчала в ответ, просто сидела, рассматривая его лицо, ожидая продолжения. Каким-то образом, девушка была уверена, что он сделает это.

— Я не скажу, что люблю тебя, потому что это может отпугнуть тебя, Кэйт.

Девушка сглотнула. Она представляла, что почувствует страх, едва ли услышав эти слова из уст своего любовника, но едва ли это произошло.

— Но я скажу, что мы связаны — ты и я.

— Но это именно так.

Кэйт подалась вперёд, не без удовольствия осознавая, что это было чем-то большим, чем любовь. В тот момент, это было то слово, которого она боялась больше всего — и оно было готово вот-вот сорваться с уст.

— Почему мы связаны?

Люк усмехнулся, выглядя так неожиданно по-мальчишески.

— Возможно, испытывай я дискомфорт от этой связи, я бы и искал причину. Но, так как у меня нет никаких жалоб, я просто радостно соглашусь с неизбежным.

— Неизбежным?

— Ты, — только и ответил мужчина.

Сглотнув, Кэйт почувствовала себя так, словно её ударили. Люк был неизбежным. По непонятным ей причинам, этот человек был частью её будущего. И будь она проклята, если скажет, что не хотела его присутствия там.

Но, равно так, как Люк Агассу наполнял её душу, жестокие видения наполняли её голову, в виде тёмных эротических снов. И хоть кошмары больше не беспокоили её, пантера всё ещё оставалась на свободе. И Кэйтлин понимала, что не успокоится, пока не поймает её… И в этот момент все её мечты обернулись прахом.

— Кэйт?

Медные глаза внимательно следили за её реакцией, и девушка откровенно боялась, что Люку удастся прочесть её мысли. Сглотнув, Кэйт отрицательно покачала головой.

— Прости. Я просто задумалась.

— О нападениях.

— Ты крайне проницателен.

Пальцы мужчины коснулись обнажённой кожи на её руке, и детектив вновь попыталась сдержать дрожь.

— Возможно. Или, быть может, я просто понимаю тебя.

Люк обнял свою пару, и Кэйт не смогла воспротивиться тому, чтобы прижаться к этому мужчине теснее.

— Возможно, нападений больше и не будет.

Агассу говорил об этом с такой уверенностью, что детективу хотелось поцеловать его только для того, чтобы заставить почувствовать себя лучше. Как бы там ни было, но его убеждённость в этом была заразной, и Кэйт, против собственной воли, кивнула, соглашаясь с Люком.

— Хотелось бы мне верить в это, но…

— Поверь в это.

Кэйт, посмотрев в глаза своему любовнику, увидела внутри них честность и уверенность.

— Почему?

— Потому что у тебя нет причин не делать этого. Нападений не было уже несколько дней. Сейчас твой выходной, не так ли?

Рэйн кивнула.

— Это смешно. У меня огромная куча обязанностей, а бюрократия насильно всучила мне эти две недели.

Девушка не хотела брать отпуск, но, в конце концов, глава отдела настоял на том, чтобы Кэйтлин и ещё парочка детективов, использовали свои накопившиеся выходные. Рэйн удавалось игнорировать это в течение трёх месяцев. Но потом, когда у капитана лопнуло терпение, она не могла оспорить это решение.

— Тогда просто наслаждайся этими днями.

— Мне бы хотелось, — проронила детектив. И так и было. Действительно было.

— Хорощо.

Чуть подавшись к ней, Люк прижался к её мягким губам многообещающим поцелуем.

— Потому что мне кажется, пришло время начать нашу персональную позднюю сиесту…

* * *

Хоть во время сиесты Кэйт и не удалось отдохнуть, но лёжа на атласных простынях после часового занятия любовью, девушка чувствовала себя более чем расслабленно и удовлетворённо. Люк стоял у шкафа, на той стороне комнаты, надевая брюки, и, наблюдая за своим любовником, наслаждаясь открывшимся видом, детектив с тревогой подумала о том, что она вполне могла бы привыкнуть ко всему этому.

Что-то внутри неё, ранее где-то глубоко похороненное внутри, посмело поставить внутренний голос под сомнения. Что-то внутри неё упрямо твердило, что Кэйт может получить то, о чём мечтала. Мужа. Детей. Семью, что любила бы её.

Нет, нет, нет. Девушке следует выбросить эти мысли из головы. Независимо от того, что заставляло воздух между ними искриться — исход будет тем же, и знакомые мысли всё так же заполнили её голову. Не для тебя. Никогда для такой, как ты. Девушки, проклятой с рождения гулять в темноте. Той, что в собственной душе несла порочность.

— Что-то не так?

Застёгивая свою накрахмаленную белую рубашку, Люк выглядел невероятно сексуальным. Ему удалось настолько хорошо изучить её за такое короткое время. Внутри неё распустился цветок надежды, но Кэйт проигнорировала его, задвинув в самый тёмный угол своего сердца.

Девушка отрицательно покачала головой, и ложь этого жеста была столь же естественной, как и дыхание.

— Просто наслаждаюсь видом.

— Я рад, что ты считаешь, что на это стоит посмотреть.

Кэйт пожала плечами.

— Это очевидно. Ты же не думаешь, что я идиотка.

Люк проследил взглядом очертания её тела, и в ответ на этот жест, кожу Кэйтлин начало покалывать, от самых кончиков пальцев на ногах до макушки. Всего миг, и она разомлела, став ласковой и податливой, сдавшись под пониманием того, что готова умолять, лишь бы Люк прикоснулся к ней.

Посмотрев в глаза своей паре, Люк улыбнулся:

— Не верю, что говорю это, но тебе правда стоит одеться. Этим вечером, я запланировал кое-что для тебя.

— Сейчас всего пять часов.

И когда его улыбка стала ещё шире, девушка почувствовала тепло, зарождающееся в её животе.

— Этот вечер будет очень-очень долгим.

— Ох.

Кэйтлин облизнула губы. Неловкость внутри неё боролась с диким желанием раствориться в этом человеке. Как бы там ни было, победу одержала жизненная привычка возводить стены вокруг себя, потому, обернув вокруг своих обнажённых бёдер простыню, девушка произнесла:

— Люк, послушай, сегодняшний день был прекрасным, но мне действительно пора уходить.

— Почему?

Хоть вопрос и был ожидаемым, но, тем не менее, он удивил её.

— Я оставила работу, где меня ждёт множество документов, которые нужно рассмотреть и получить доказательства по каждому из них.

Люк кивнул, присаживаясь на кровать, не отводя пристального взгляда своих медных глаз.

— Ты уже призналась, что между нами что-то происходит. И, мне казалось, что мы оба согласились разобраться в этом.

— Я…

Кэйт замолчала, а после — просто пожала плечами. Как ей объяснить ему, что она не имеет ничего против сексуального напряжения между ними? Если дело было только в этом — Рэйн осталась бы в этой постели навечно. С сексом она могла справиться. Но между ними было что-то большее. То, как он прикасался к ней, то, как смотрел на неё, то, как разговаривал — это всё было так, словно Кэйтлин была особенной для Люка, словно у их отношений могло бы быть будущее…

Рэйн не знала, как бороться с этим. Всё, что она понимала — ей следует бежать.

— Я не предлагаю тебе брак, Кэйт, — произнёс Люк, вновь оказавшись рядом с ней.

Мужчина, взяв прядку её волос, накрутил её вокруг своего пальца, а после — дьявольски улыбнулся.

— По крайней мере, не сейчас. Это будет просто ужин. И тебе не сбежать.

Агассу прикоснулся к её щеке, медленно проследив линию губ.

— И, быть может, мы немного развлечёмся после ужина.

Её рычаги управления. Люк знал о каждом из них.

Как манипулировать ею, что сказать для этого. Эта реальность пугала и утешала её одновременно, а голос в голове Кэйтлин призывал бежать подальше от этого человека. Что Люку вполне под силу пробиться сквозь её стены, оставив уязвимой и беззащитной.

В любом случае, Кэйт останется. И осознав это, в голове девушки проскользнула мысль о том, было ли это глупостью в высшей степени проявления, или, помоги ей Господи, она просто влюбилась в Люка Агассу.