— Ты летала до Ирландии, чтобы принести это, малышка? — спросил мужчина в черном, похожий на медведя, после того, как я поставила пинту «Гиннеса» на его стол. Я сделала милую улыбку, такую, которая обеспечивает приличные чаевые.

— Извините, что так долго.

— Посиди у меня на коленях, лапочка, и я прощу тебя.

— Дело в том, лапочка, что я не сижу на коленях, не думаю, что я когда-нибудь прощу себя за это. Кроме того, я думаю, тебе просто необходим укол пенициллина.— Я повернулась на каблуках, медведь и его спутник открыто расхохотались, глядя на мои губы; думаю, именно на них он хотел бы увидеть свои. Боже мой.

Затем послала воздушный поцелуй я отправилась обратно в бар, проверяя, на сколько столов я еще не принесла заказ. Иган был там, и я посмотрела на него с нежностью; так приятно найти кого-то, чтобы обосноваться в этой моей новой жизни. Но информации у меня было не больше, чем несколько минут назад. Еще я не знала, кто убил Алису и почему. Я задала несколько вопросов, но не получила никакой полезной информации от Игана. Просто нет элегантного способа, чтобы спросить кого-то о вещах, которые уже с вами случились. Вот здорово, дядя Иган, я потеряла память — о чем конкретно я волновалась на прошлой неделе? Однозначно не вариант.

И поэтому у меня по-прежнему нет никакой информации. Даже в этом случае я получила бы что-то существенное, и когда он улыбнулся мне сейчас, я почувствовала себя в тепле и безопасности. Но я помнила выражение глаз Роуз, когда она всмотрелась из-за двери в меня, в Алису. Она не была в тепле и безопасности, и хорошее чувство, которое росло в моем животе, изменилось на мрачное чувство вины и сожаления.

Я работала в передней части паба, Триш принимала заказы. Грейси была недоступна сегодня, сказав, что больна, хотя Иган грубо заметил, что ее голос звучал чертовски самоуверенно по телефону. Я постаралась сохранить выражение лица мягким, как раз когда я задалась вопросом, было ли сегодня ее собеседование относительно работы, которую Элис подыскала для нее.

Так как нас было только двое сегодня, мы просто разрывались. Кровавый Язык привлекает пятичасовую толпу «синих воротничков», и эта толпа вбегает голодная и хотящая пить. Кто-то из задней секции обратился ко мне, настаивая, что они нуждаются в своем жареном сыре немедленно, и я сделала дикие глаза для Триш.

Через мгновение я увидела, как дверь кухни распахнулась. Она бросилась в паб, усталая; луч света освещал ее в течение нескольких минут в углу. Я ахнула, когда свет ударил в лицо человека, сидящего там. Дьякон. На мгновение наши глаза встретились, в моем желудке затрепетали бабочки — это ощущение я помнила со школы. И, как школьница, я повернулась и начала ставить соль и уксус на ближайший стол. Полминуты спустя, я поняла, что я полная дура и обернулась. Он ушел.

— Куда он пошел? — Спросила я Триш, стряхивая рукав; она поспешила в бар, чтобы забрать на поднос кружки.

Она моргнула, видимо до нее туго доходило. Триш была хорошей официанткой, но свет лампы определенно был тусклым.

— Кто?

— Девятый столик.— Я указала.— Дьякон Кипер.

Она оглянулась через плечо, потом посмотрела на меня.— Там никого нет.

— Я знаю,— начала я.— Но ...

— Если ты знаешь, почему спрашиваешь меня? Я имею в виду, давай, Алиса, спрашивай. Мне ведь все равно нечем заняться, так хоть с тобой потреплюсь.

Взаимно. Она спешила, чтобы накормить массы народа, и я поплелась к столу девять, чтобы заняться своим делом. Дьякона по-прежнему не было, но стул был теплым, и когда я села там и прижала руки к столу, почувствовала, что он был рядом со мной.

Я увидела, как Иган наблюдает за мной из-за стойки: глаза полны любопытства и беспокойства. Я подняла руку, чтобы успокоить его. Не к добру это все.

На кухне, я потеряла себя в суете и густом запахе жира. Я чувствовала, как он просачивается в мои поры. Запахи характеризуют место, подумала я, и теперь они охарактеризовали меня тоже. Запах паба. Убийственное зловоние.

— Войска на передовую.— Крикнул Калеб, и я взяла три рыбных ассорти от дюжего повара, затем двинула в зону отдыха, ловко размещая ассорти перед группой товарищей за двадцать с законодательными актами, открытыми перед ними. Только сейчас они заметили меня, их дискуссия о Черноземе и незаконном владении соблазняет до такой степени, что я почувствовала себя немного одержимой дьяволом.

Я направилась обратно в бар, планируя попросить воды у Игана, но его не оказалось на месте. Вместо этого Триш тянула пиво с аппарата. Я наклонилась и налила содовой в диспенсер, взяла пустой стакан и попыталась наполнить его. Ничего особенного. Просто газированная вода, скорее даже водяной газ.

— Черт возьми. Где Иган? — Спросила я. Она ткнула большим пальцем в сторону кухни.

— На складе, я думаю. Все, что я знаю, он все бросил, и теперь я застряла здесь.

— Извини насчет этого.

— Ха-ха. Тебя это тоже касается.— Она оттолкнула поднос пинт ко мне.— Семнадцатый столик.

— Но я должна...

— Ты должна мне помочь. Это все, что тебе нужно сделать прямо сейчас.

Ладно, это было справедливое замечание, но я была настроена решительно. Не будучи глупой, я взяла поднос и разнесла пиво. Вот только в бар не вернулась, и когда Триш увидела, что я направилась в кухню, ее раздраженного крика было достаточно, чтобы все в пабе обернулись на нее. Я правильно расшифровала этот знак и обещала скоро вернуться. Вероятно, это плохой способ завести друзей, но девочка должна делать то, что должна.

Я добралась до склада на автопилоте, направляясь вниз по лестнице и мимо альковов с кранами, где я встретилась с Иганом ранее.

Подвал паба был из дерева и камня; я шла вдоль коридоров, как Минотавр в лабиринте — хотелось бы, чтоб меня привели хлебные крошки. Дверь склада была слева, и пока я шла, по правую руку тянулась на всем протяжении стена, сделанная из речного камня и бетона. Потом я остановилась, понимая, что я больше касаюсь не камня, а холодного металла.

Я не заметила этого раньше, но теперь увидела узкую, бронзовую дверь с выгравированным странным знаком. Он казался знакомым, но когда я попыталась вспомнить, память ускользала от меня, как будто пытаешься захватить пригоршню воды.

Для интереса я прижала руку к металлу, который, казалось, нагрелся под моей ладонью. Я наклонилась, ища ручку и пытаясь войти, чтобы увидеть, что там. Я ничего не нашла и хлопнула дверь от бессильной досады. Разочарование превратилось в навязчивую идею, и я думаю, я бы осталась там навсегда, пытаясь пройти через барьер, если бы не услышала голос Игана, эхом разносящийся по коридору. Сопротивляясь, я отошла от двери, пробираясь сквозь туман, до тех пор, пока его голос не стал сильнее.

— Я должен знать, черт возьми,— сказал он, и его слова донеслись из склада.— Вы не можете, черт возьми, оставить меня в неведении.

Я остановилась, мне было любопытно, и я не желала прерывать разговор. Я ожидала услышать еще один голос, но когда я услышала снова только Игана, я вспомнила про телефон, висящий на стене у двери.

— Да? Ну, а потом вы расскажете мне, в чем дело. Вы мне скажите, что случилось, в свою очередь, я решу, стоит ли брать всю эта чертовщину обратно на свою задницу.

Я услышала шарканье ног, потом увидела тень в дверях. Я отступила назад к каменной стене, затаив дыхание, я хотела услышать конец разговора. Не знаю, с кем он разговаривал по телефону и с чего он был в бешенстве, но я знаю, что не хотела бы его прерывать.

Как я и пожелала, тень отступила, голос Игэна стал тише, когда он отошел от двери.

— Нет, не пойдет. Нет, мать вашу. Я имею право знать. Я вложил свою кровь и душу в этот паб, создал его для вас, чтобы приходить и делать свое дело, так? И это благодарность? Вы, должно быть, меня за идиота держите?

Я сделала шаг назад: что бы ни происходило, Иган был рассержен. И хотя это было похоже на личный момент, я хотела, черт возьми, знать. Я остановилась, когда услышала почтительное уважение в его голосе, в его словах. Дальше, будто кто-то взял булавку и воткнул ее в распухшую грудь.

— Нет, нет. Конечно, я бы никогда не… Вы правы. Правы, да, я знаю.— Пауза, потом — Я не думаю, что... Никоим образом... Я просто…. Она просто меня беспокоит. Вот и все.

Дальше пауза побольше.— Абсолютно. Да, конечно. Все, что тебе нужно. Никаких проблем.

Я не задержалась, чтобы услышать окончание. Он был в ярости, когда вышел из той комнаты,— кто-то вызвал его на ковер — и я не хотела быть его частью. Я хотела лишь ответов.

С кем он разговаривал, и как они взяли власть над ним? И «та”, кто его беспокоит. Я? Или, вернее, Алиса? Она узнала что-то о людях, на другом конце провода? Люди, которые были страшны, чтобы держать в узде такого человека, как Иган? Чем занимается тот, кто угрожал Игану? Или, если не угрожал ему, по крайней мере, ждет чего-то от него. И, безусловно, натягивает цепи.

Как рисунок Эшера, мои мысли кружили на одном месте; скорость каждой новой идеи, действует как энергия, которая двигает мои ноги и спину через лабиринт столов в кухню и в зону отдыха паба.

Триш завопила на меня, как только я вошла, но я не ответила. Я была слишком погружена в свои собственные мысли и в чувство полной беспомощности, которое пришло после ответов, что я искала много времени.