Должна сказать, что бегунья из меня никакая, я даже не бегаю трусцой по утрам, однако от дома Тодда я мчалась с такой скоростью, что могла бы посрамить олимпийского чемпиона. Я выскочила из квартиры босиком, и мои несчастные ноги отмечали все трещины в тротуаре, в то время как легкие горели, а в боках кололо будто раскаленными ножами. Но даже мощный выброс адреналина не смог бы заставить меня бежать всю дорогу до дома.

Я с трудом миновала еще несколько кварталов, чувствуя, что ноги превратились в две жалкие макаронины, а потом спустилась в первую же станцию метро, попавшуюся на глаза. К счастью, это была прямая линия домой, и, когда пришел поезд, я без сил повалилась на скамейку и наклонилась вперед, пытаясь отдышаться.

Когда поезд отошел от платформы, мне наконец хватило ума оглядеться по сторонам, хотя внутри у меня по-прежнему все дрожало от страха. Я увидела транспортного полицейского и хотела броситься к нему, но подавила это желание. А если убийца где-то тут? Вдруг он увидит, как я разговариваю с полицейским, после того как он дал понять, что мне не следует этого делать? Какие ужасы могут свалиться на мою голову, если я нарушу правила? Я вздрогнула и обвела взглядом вагон, не сомневаясь, что увижу его жуткие черные глаза.

Но здесь никого не было. По крайней мере, никого, кто показался бы мне опасным, хотя я быстро училась быть циничной. Окружавшие меня люди выглядели вполне мирно. Мужчины и женщины в деловых костюмах, с карманными компьютерами наготове. Туристы с видеокамерами и картами города. Типы богемного вида, вполне возможно живущие неподалеку от меня. Обычные пассажиры метро, я вижу таких каждый день с тех самых пор, как поселилась на Манхэттене — кажется, полжизни назад.

Раньше я никогда не обращала на них внимания, а сейчас окидывала каждого самым пристальным взглядом. Может быть, кто-нибудь из них работает с ублюдком, убившим Тодда? Мли следит за мной?

Я вздрогнула, и, когда поезд подъехал к станции, меня охватило почти невыносимое желание броситься бежать. Двери медленно раскрылись, и я молнией вылетела наружу. Люди пялились на меня, но мне было плевать. Я хотела как можно скорее выбраться из вагона.

Мне показалось, что никто за мной не последовал, хотя несколько зевак проводили меня удивленными взглядами, когда я устремилась вверх по лестнице к прямоугольнику света. Добравшись до улицы, я на прежней безумной скорости помчалась дальше, и к тому моменту, когда добралась до своего дома, мои легкие снова пылали огнем и смерть от сердечного приступа казалась более реальной, чем убийство.

Убийство.

О господи, Тодд.

На меня обрушились воспоминания и боль, и появилось ощущение, будто я врезалась в стену ледяной воды. Теперь, когда мне не нужно было больше думать о собственной безопасности, когда я оказалась в иллюзорном комфорте знакомого вестибюля, реальность вонзила свои жестокие острые зубы в мою шкуру.

Тодд умер.

Он умер по-настоящему, и я ничего не могу ни сделать, ни сказать, чтобы его вернуть. Мне не к кому обратиться за помощью, некого умолять о пощаде. Тодда больше нет, а его надеждам и мечтам положила конец одна-единственная пуля.

Пуля, послужившая предупреждением мне.

Почему?

Я не имела ни малейшего понятия. И, несмотря на пережитый мной сегодня кошмар, это пугало меня еще сильнее.