Я просыпаюсь субботним утром. Мои ноги ноют приятной болью от вчерашних любовных упражнений. Я переворачиваюсь на бок и ищу глазами Дэмиена. Его нет. Я размышляю, как мне лучше поступить, – может, есть смысл подождать его в кровати, ведь рано или поздно он вернется? Однако мне очень хочется кофе, поэтому я встаю и направляюсь на кухню.

Рядом с кофеваркой лежит записка: «Появилась пара дел. Буду в офисе. Спасибо за ночь, было чудесно. Никогда не забуду, как ты лежала передо мной голая и связанная. Опасаюсь, что эти воспоминания не дадут мне сконцентрироваться на работе. Поэтому мне придется отшлепать тебя за то, что ты меня отвлекала…»

Я улыбаюсь и засовываю записку в сумочку. Потом принимаю душ, одеваюсь и открываю дверь, соединяющую апартаменты с офисом. Прохожу по коридору и оказываюсь перед стойкой ресепшен, за которой сидит мисс Питерс.

– Добре утро, – приветствует она меня. – Мистер Старк разговаривает по телефону с мистером Мейнардом. Вы немного подождете?

Дэмиен говорит с Мейнардом, значит, скорее всего, разговор идет о проблемах в Германии. Чарльз занимается всеми юридическими проблемами концерна Stark International. Я не хочу его отвлекать и прошу секретаршу вызвать мне такси.

Когда я вхожу в нашу квартиру, меня встречает лишь кошка. Джеми нет, она, видимо, все еще с Рейном.

В последнее время я очень редко оказываюсь одна, поэтому мне приятно побыть в своей комнате, в окружении знакомых вещей. Особенно когда многие из этих вещей напоминают мне о Дэмиене.

Я долго смотрю на картину Моне, которую он мне подарил. На картине изображен стог сена на закате. Потрясающая, изумительная работа. Я хочу, чтобы эта картина висела в моей спальне, связывая меня с Дэмиеном, когда его нет рядом.

Я усаживаюсь перед компьютером и начинаю просматривать фотографии. Наверное, мне стоило бы заняться чем-нибудь, имеющим большее отношение к работе, но мне очень хочется отправить Дэмиену подборку наших фотографий. Я закидываю в специально созданную папку фото, на которых мы изображены вместе. Я, конечно, не люблю папарацци, но должна признать, что иногда они делают отменные снимки.

Потом я решаю, что надо прибраться в квартире и принять душ. Во время уборки я отчетливо слышу стоны страсти, раздающиеся через стену из соседней квартиры. Пылесос ревет, но я все равно их отчетливо слышу. Мысленно я благодарю бога за то, что Джеми уже не спит с нашим соседом-ловеласом Дугласом.

К тому времени, когда подруга возвращается домой, страстная партнерша Дугласа замолкает, а я перехожу к уборке кухни. До вечеринки остается не так много времени.

– Эдвард забирает нас в шесть, будь готова, – напоминаю я Джеми.

– Поедем на лимузине?

– Не знаю, – отвечаю я и бросаю ей губку. – Если ты протрешь кафель в ванной, я напишу Дэмиену, чтобы нас отвезли на лимузине.

Джеми плетется в ванну. Я улыбаюсь от мысли, что так легко могу управлять своей подругой.

– Впечатляющий домик! – восклицает Джеми.

Я захожу вслед за ней и в изумлении останавливаюсь на пороге. Видимо, Дэмиен нанимает эльфов, потому что прихожая, которая еще вчера была пустой, теперь со вкусом обставлена новой мебелью. Белый мраморный пол сияет, и мебель тоже белая. Единственными цветовыми пятнами являются яркие картины. Одна из стен стеклянная, в ней раздвижные двери, через которые можно выйти к бассейну. Над лестницей, ведущей наверх, стеклянный потолок, сквозь который льется солнечный свет.

– Абсолютно сногсшибательно! – сценическим шепотом, который, наверное, слышен и на третьем этаже, произносит Джеми.

– Я знаю, – отвечаю я с почти хозяйской гордостью. Хотя я не принимала никакого участия в создании интерьера, я чувствую себя как дома.

– Хочешь, покажу остальное?

– Сначала хочу выпить, а потом – покажи.

– Хорошо. Тогда пошли.

На втором этаже у Дэмиена библиотека. Добраться до нее можно только по небольшой, начинающейся рядом с кухней, лестнице или на специальном служебном лифте.

– Вау! – восхищается Джеми, увидев библиотеку.

– Здорово, правда? Рабочие всего пару дней назад поставили полки. Я даже не представляю, где до этого Дэмиен хранил такое количество книг.

Книжные полки снизу доверху заполнены самыми разными журналами и книгами, начиная от редких изданий и заканчивая потрепанными научно-фантастическими романами в мягкой обложке, которые Дэмиен перечитывал по несколько раз.

Выходящая на море стена библиотеки полностью стеклянная, со специальным покрытием, защищающим книги от лучей солнца. В центре стоят четыре кресла, обтянутых мягкой кожей шоколадного цвета. Я по личному опыту знаю, что эту кожу очень приятно ощущать голым телом.

Обстановка библиотеки сама по себе прекрасна, но Дэмиен нанял декораторов, которые специально для вечеринки преобразили не только библиотеку, но и весь дом. Кованая лестница украшена светодиодными белыми лампочками. Когда поднимаешься по ней, кажется, что тебя окружают звезды и ты входишь в рай.

В этот вечер я захватила с собой мою любимую «Лейку» – подарок Дэмиена, – несмотря на то, что массивная фотокамера нарушает мой легкомысленный имидж. Я в потрясающем синем платье, которое тоже купил мне Дэмиен.

Я останавливаюсь на лестнице, чтобы сфотографировать Джеми на фоне звезд. Потом засовываю камеру в сумку, и мы поднимаемся наверх. Мы доходим до третьего этажа и открываем рот от удивления.

Первое, что видят гости, поднявшиеся на этаж, это мой обнаженный портрет.

– Неплохо ты встречаешь гостей, Техас! – приветствует меня Эвелин. Она широко улыбается и крепко меня обнимает. В Лос-Анджелесе люди редко так искренне обнимаются.

– В жизни ты еще красивее, чем на картине, – говорит она и поворачивается к моей спутнице: – Я так понимаю, ты – Джеми.

– Точно, – отвечает моя подруга.

– А ну-ка, повернись, чтобы я могла тебя рассмотреть.

Я никогда не видела Джеми смущенной, но мне кажется, что она немного волнуется в присутствии Эвелин. Тем не менее поворачивается на триста шестьдесят градусов, демонстрируя свою фигуру и красное платье, которое специально купила для этой вечеринки.

– Отличная задница, суперская грудь. Милое лицо и чудесные волосы.

– Про ноги тоже не стоит забывать, – заявляет Джеми.

Эвелин фыркает и бросает на меня быстрый взгляд.

– Мне нравится твоя подруга. – После чего обращается к Джеми: – Я слышала, ты у нас актриса.

– Делаю все возможное, чтобы ею стать.

– Ну, у тебя есть все данные. Если ты еще и играть умеешь, то цены тебе не будет. Я даже думаю, что твоей внешности вполне достаточно, чтобы пробиться в этом бизнесе. Можно даже и без таланта обойтись.

– Я хорошая актриса, – уверяет ее Джеми.

– Подойди ко мне чуть позже, мы с тобой поболтаем. Я уже ушла из бизнеса, но контакты-то у меня остались.

– Обязательно подойду. – Джеми улыбается так широко, что мне кажется, она вот-вот вывихнет себе челюсть. – Спасибо. Буду очень признательна за любую помощь.

Эвелин поворачивает голову в поисках официанта с напитками. Глядя на меня, Джеми беззвучно губами произносит:

– Вау!

– Я знаю, – так же беззвучно отвечаю я.

К нам подходит официантка с подносом, заставленным бокалами с вином и шампанским. Эвелин передает нам по бокалу.

– Пошли, девушки. Нет смысла весь вечер на лестнице стоять.

Она ведет нас в комнату, обставленную мебелью в том же стиле, что и на первом этаже. Я думаю, что Дэмиен, скорее всего, взял мебель в аренду у компании, которая обставляет дорогие квартиры.

Между стульями, столиками и небольшими диванами расставлены мольберты с картинами Блейна. В отличие от моего собственного портрета, все эти работы выставлены на продажу. Сам Блейн устанавливает картину на одном из мольбертов. На холсте изображена нагая женщина, лежащая на персидском ковре. Эвелин машет рукой художнику, но он, поглощенный своим занятием, ее не замечает.

– Пошли, – говорит Эвелин, беря Джеми под руку, – я представлю тебя художнику. Ники, если ты ищешь Дэмиена, то он пошел переодеться. Кстати, он все-таки помог Жизель доставить картину из Палм-Спрингс.

– Мило, – произношу я, слегка удивленная ее словами. Дэмиен не сказал мне, что виделся с Жизель, и я чувствую некоторое раздражение. Я вспоминаю странные слова Таннера и не испытываю особой радости от того, что снова слышу имя Жизель. Я чувствую ревность, понимаю, что это глупо, и всеми силами стараюсь подавить это чувство.

Эвелин идет знакомить Джеми с Блейном, а я направляюсь в кабинет, чтобы оставить там свою фотокамеру. Я кладу камеру на полку и вижу, как со стороны спальни ко мне приближается Дэмиен. Я не могу оторвать от него глаз. На нем черные штаны, белая накрахмаленная рубашка и черный пиджак. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты, и Дэмиен выглядит как бог.

Он такой сексуальный, что мне сложно поверить не только в то, что он мой мужчина, но и что он вообще существует в реальности. Я понимаю, как сильно мне повезло. Я живу словно в сказке.

Дэмиен прижал телефон к уху и что-то говорит. Я не могу разобрать слов, но по выражению его лица видно, что он обсуждает какую-то срочную и неприятную проблему.

Я вспоминаю события прошлого вечера и начинаю гадать, что же могло пойти не так. Может, он говорит о сложностях, возникших у его компании в Германии? Или это связано с отцом?

Дэмиен хмурится, заканчивает разговор и кладет телефон в карман. На долю секунды его лицо принимает недовольное выражение, но потом оно исчезает, словно Дэмиен приказал вселенной хорошо себя вести и та ему повиновалась. Мистер Старк – человек, который всегда добивается того, что он хочет.

Когда Дэмиен замечает меня, его лицо снова меняется. По его глазам я понимаю, что он хочет сейчас. Меня!

Его улыбка манит к поцелую. Я срываюсь с места, бегу к нему, и он раскрывает свои объятия. Моя ревность к Жизель исчезает, будто ее и не было. Мы долго и сладко целуемся. Когда наш поцелуй заканчивается, я хочу, чтобы он длился вечность.

– Я скучала.

– А я еще больше скучал.

– Все в порядке?

Дэмиен с непониманием смотрит на меня.

– Конечно. Почему ты спрашиваешь?

– Только что видела, как ты говорил по телефону.

На долю секунды на его лице появляется раздраженное выражение.

– Все нормально, – отвечает он. – Просто одно дело, которое я считал законченным, никак не хочет заканчиваться. Ничего страшного, даже не стоит об этом говорить.

Он приподнимает мой подбородок и смотрит мне в глаза, а потом улыбается так нежно, что я невольно вздыхаю.

– Ты потрясающе выглядишь.

– Спасибо за новое платье, – говорю я и кручусь перед ним, чтобы он мог рассмотреть мой новый наряд, потом останавливаюсь и заглядываю ему в глаза. Я вижу, что он все-таки чем-то расстроен и спрашиваю: – Дэмиен, в чем дело?

Я всматриваюсь в его глаза. Черный – как глубокая пропасть, в которую я рискую упасть, а янтарный – смотрит на меня с нежностью и любовью. Я чувствую, что у него на душе какой-то камень. Он хочет мне что-то сказать, но не может заставить себя заговорить. Я понимаю, что мне надо бы настоять и расспросить его, но сейчас не самое подходящее время.

– Ладно, пойдем к гостям, – говорю я.

– Не так быстро, – отвечает Дэмиен и прижимает меня к груди.

Я кладу голову ему на плечо. Я глубоко вдыхаю, стараясь запомнить его волнующий запах.

– Почему же я так скучаю, когда тебя нет со мною рядом?

– Не знаю, – шепчу я. – Но могу спросить тебя о том же.

– Ох, Ники… – И он снова целует меня.

Я чувствую, как мое тело тает в его объятиях. Я хочу его. Прямо сейчас. Я должна знать, что он – мой мужчина. Я хочу, чтобы он меня трахнул.

Но в соседней комнате нас ждут гости. Я перестаю его целовать, отстраняюсь и протягиваю ему руку.

– Попробуем соблюдать приличия, мисс Фэрчайлд?

– Попробуем, мистер Старк.

Мы выходим из кухни и присоединяемся к нашим друзьям, которые стоят на балконе. Эвелин веселит Джеми рассказами о своей работе с актерами. Блейн тут же жалуется нам:

– Как только она начинает говорить о Голливуде, остановить ее уже невозможно. Но ее собеседнице эта тема очень нравится.

– Это точно, – улыбаюсь я, расчехляю «лейку» и делаю несколько фотографий двух увлеченных беседой женщин. – Джеми готова говорить про старое голливудское кино часами, а про современные сериалы – так целыми днями.

– Я так понимаю, они могут развлекать себя весь вечер.

– Весь вечер не получится. Я сама планировала переговорить с Эвелин. – Я произношу эти слова так, словно не придаю им большого значения, но на самом деле я совершенно серьезна. Мне кажется, что мы не разговаривали с Эвелин целую вечность, хотя лишь вчера общались в моем новом офисе. Эвелин знает, что происходит с Дэмиеном. Она сказала, что мне не стоит беспокоиться по этому поводу. Но я все-таки беспокоюсь. И я хочу с ней поговорить об этом.

Но еще не время, и я заставляю себя улыбнуться Блейну.

– Я бы хотела посмотреть твои картины. Покажешь нам?

– Конечно.

Втроем мы начинаем обход зала. Блейн останавливается перед полотнами, чтобы объяснить задумку той или иной картины. В цветовом решении и сюжетах картин есть много общего. На каждой – изображены модели, которые связаны. Хотя я сама имела подобный опыт, я не согласилась бы, чтобы меня нарисовали так, как изображены некоторые модели. Их позы напоминают мне наши вчерашние занятия любовью.

Мое внимание привлекает одна из картин. Девушка сидит на шезлонге, раздвинув ноги, перевязанные черными лентами. Одна ее рука привязана над головой. Второй, свободной рукой она трогает себя между ног. Ее соски торчат, мышцы живота напряжены. Она отвернула лицо в сторону, но все равно заметно, что она возбуждена.

Я не собираюсь задавать Блейну вопрос, что он хотел передать этой картиной. Я сама прекрасно знаю, что быть связанной – это очень эротично. Когда на сто процентов доверяешь своему любовнику, можно отбросить стыд и полностью подчиниться его приказам.

Дэмиен кладет руку мне на спину, и по моему телу пробегает дрожь – я вдруг представляю, как сама себя трогаю, а он на меня смотрит. Мое тело напрягается, а кожа становится очень чувствительной. Я делаю шаг вперед. Если Дэмиен не перестанет ко мне прикасаться, то я начну умолять его трахнуть меня прямо на полу перед картиной.

Я отхожу и бросаю на него взгляд. Он беззвучно, одними губами произносит слово «Да» и улыбается так многозначительно, что у меня моментально слабеют колени.

Странно, что я просто не таю на месте.

Слава богу, Блейн слишком занят рассказом о своей картине, чтобы заметить, что происходит между нами. Мы переходим от холста к холсту, Блейн описывает детали композиции, цвет, а также рассказывает о моделях и о том, как он с ними познакомился. Большинство – обычные девушки, которые хотят заработать. Некоторые позировали ему бесплатно, чтобы получить опыт или испытать, что такое быть моделью художника. Около каждой картины Дэмиен прикасается к моей спине, и все повторяется снова.

Я все сильнее возбуждаюсь. При каждом шаге мои напряженные соски трутся о мягкую ткань платья. Между ног у меня все пылает, и я ужасно хочу, чтобы Дэмиен меня там потрогал. Я возбуждена и ничего не могу с этим поделать.

Осмотр картин – просто пытка, но чертовски сладкая пытка.

Наконец Эвелин зовет Блейна на балкон, и я с облегчением вздыхаю. Дэмиен подходит ко мне сзади и обнимает меня за талию.

– Этот вечер очень похож на тот, когда мы с вами встретились, мисс Фэрчайлд. Вокруг нас эротическое искусство, а я думаю только о том, когда же смогу вас трахнуть.

– Мистер Старк, мы впервые встретились за шесть лет до этого.

– Все правильно, – шепчет он мне на ухо. – Я и тогда хотел тебя трахнуть. – Он прижимается ко мне всем телом, и я чувствую его мощную эрекцию.

– Так, мистер Старк, – говорю я. – Насколько помню, вы говорили мне, что быть хозяином вечеринки, у которого постоянно стоит, моветон.

– И по-прежнему так считаю. Но есть способ спасти положение, не ударив лицом в грязь. Надо только вдвоем отлучиться ненадолго.

– А можно поподробнее? Мне нравится ход ваших мыслей.

Дэмиен гладит меня и вот-вот засунет руку мне под юбку.

– Стоп.

Я вижу, что из кухни к нам направляется Жизель. Я мгновенно напрягаюсь, потому что Жизель не знает, что на портрете изображена именно я, и мне непонятно, почему она пришла так рано. Потом я успокаиваю себя тем, что Жизель – владелица художественной галереи, представляющей Блейна. И поэтому она сейчас здесь. Но это совершенно не значит, что она в курсе, кто изображен на портрете. В свое время я поставила Дэмиену условие, что он никому не откроет этого секрета, а он – человек слова.

В этот момент вслед за Жизель в комнату входит Брюс. Я замираю от ужаса. Мой босс смотрит на мой портрет!

– Вам надо расслабиться, – смеется Дэмиен. – И я могу порекомендовать несколько отличных способов.

Он стоит спиной к залу и не видит ни Жизель, ни Брюса и поэтому не понимает, почему я так напряглась. А я только и думаю – знают ли они, кто выступил моделью для портрета? И откуда они об этом знают?

Дэмиен гладит ладонью тонкий шифон платья.

– Мисс Фэрчайлд, – шепчет он, – интересно, а что у вас там под платьем? Вы в трусиках или как?

– А почему Брюс и Жизель уже здесь? – спрашиваю я.

Его тело моментально напрягается.

– Что?

Я оборачиваюсь, чтобы видеть его лицо.

– Они не знают, что я была моделью для твоего портрета?

Дэмиен смотрит не на меня, а на Брюса и Жизель. Я замечаю, как он стиснул челюсти.

– Они не должны быть здесь, – говорит он спокойным тоном.

– Не должны, потому что не знают, что на портрете изображена я? – Я нервничаю и хочу услышать его ответ. – Дэмиен, ты им ничего не говорил?

На какое-то мгновение на его лице появляется холодное выражение. Я вижу, что он – бизнесмен и мастер вести переговоры.

Я вижу опасного человека, о котором меня предупреждал Оли. Человека, который умеет хранить свои секреты.

– Видишь ли, Ники…

Этого ответа мне вполне достаточно.

– О боже! Да как же ты мог?!

Я закрываю ладонью рот и дышу сквозь нос. Ну зачем Дэмиен это сделал? Я чувствую себя униженной, а окружающий мир становится серым и холодным. Мы же с ним договорились, что он сохранит все в тайне. Я не хочу, чтобы люди знали, что это я изображена голой на портрете. Все, кто увидит меня голой, заметят мои шрамы и поймут, что у меня были серьезные проблемы.

Почему Дэмиен повел себя так бесчувственно? Ведь он же видел, как мне непросто было раздеться перед Блейном. Ведь он сам тогда успокаивал и уговаривал меня. А потом он меня предал.

Я начинаю быстро моргать, чтобы не расплакаться. Я концентрируюсь на ярости, которую сейчас испытываю и которая режет меня, словно острым ножом. Моя ярость придает мне сил, мой гнев – это мое оружие.

Дэмиен сделал мне больно, и я хочу, чтобы он тоже почувствовал боль. Он – самый близкий мне человек, которому я так верила! И он так спокойно позволил себе сделать мне больно!

Он смотрит на меня с невыразимой нежностью.

– Ники, пожалуйста…

– Нет, – отвечаю я и поднимаю руку, останавливая его. – Наша игра закончилась. Старые правила можно забыть.

Я гордо поднимаю голову и отхожу от него. Мне нужно побыть одной. Мне очень больно – и от его обмана, и от того, что нам теперь, возможно, придется расстаться. Мое доверие к Дэмиену дало трещину, как разбитое зеркало. Я думаю о секретах, которые он хранит, и о бездонных глубинах, о которых я не имею и понятия.

Мне все это ужасно неприятно. Более того, я боюсь.

И боюсь я не призраков прошлого, а того, что у нас с ним не может быть будущего.