J. Kenner

Release Me

Copyright © 2012 by J. Kenner This translation is published by arangement with Bantam Books, an imprint of Random House, a division of Penguin Random House LLC

Перевод на русский язык Алексея Андреева

 

Глава 1

Ветер с океана холодит мои голые плечи. Мне становится немного зябко, и я жалею, что не последовала совету соседки по квартире и не захватила с собой шаль. Я приехала в Лос-Анджелес всего четыре дня назад и пока еще не привыкла к тому, что температура летом сильно падает после захода солнца. В Далласе июнь всегда жаркий, июль еще жарче, а август – настоящее пекло.

Но в Калифорнии, особенно у океана, все совсем по-другому. Урок Лос-Анджелеса № 1: не забыть взять с собой свитер, если собираешься выходить на улицу после заката.

Мне пора уходить с террасы и возвращаться на вечеринку. Надо знакомиться с миллионерами. Улыбаться знаменитостям. Почтительно рассматривать картины на стенах. Я на презентации известного художника, и мой босс привез меня на эту гала-вечеринку в качестве приманки: чтобы я болтала с потенциальными клиентами и очаровывала их. Ему совсем не понравится, если я весь вечер проторчу на террасе. А жаль, потому что вид отсюда замечательный – кровавого цвета облака на фоне светло-оранжевого неба, а внизу сине-серые волны бьются о золотой песок. Просто загляденье. Жаль, что не захватила с собой старый верный Nikon, которым пользуюсь со времен старших классов школы. Правда, этот массивный фотоаппарат вряд ли поместится в мою расшитую бисером маленькую дамскую сумочку. Не говоря уже о том, что в сочетании с маленьким черным платьем фотоаппарат будет совсем лишним.

Это первый закат, который я наблюдаю на Тихом океане, и я хочу запечатлеть этот момент, поэтому достаю свой iPhone и делаю снимок.

– По сравнению с закатом эти картины просто ничто, не так ли? – Я узнаю хриплый голос хозяйки вечеринки. Ее зовут Эвелин Додж, она бывшая актриса, которая теперь стала меценатом и поддерживает искусство.

– Простите, что веду себя как обычный турист, но у нас в Далласе таких закатов не бывает.

– Не стоит извиняться, – успокаивает меня она. – Я каждый месяц плачу за этот вид весьма ощутимые средства. Так что, черт побери, он просто обязан быть потрясающим.

Я улыбаюсь, натянутость проходит, и я начинаю чувствовать себя более спокойно и уверенно в ее компании.

– Прячешься?

– То есть?

– Ты же новая помощница Карла, верно? – спрашивает меня Эвелин, имея в виду человека, который всего три дня назад стал моим начальником.

– Да, меня зовут Ники Фэрчайлд.

– А-а-а, теперь вспомнила – ты Ники из Техаса. – Она внимательно осматривает меня с головы до пят, и мне кажется, что я улавливаю на ее лице некоторое разочарование от того, что у меня не самая большая в мире грудь, а на ногах нет ковбойских сапог. – Так кого ты должна сегодня очаровать?

– Очаровать? – невинно переспрашиваю я, словно не понимаю, что она имеет в виду.

Эвелин приподнимает одну бровь.

– Послушай меня, дорогая, – говорит она, – твой начальник скорее босиком пройдется по горящим углям, чем появится на художественном вернисаже. Он ищет инвесторов, и ты – его приманка. – Она откашливается. – Не переживай, я не буду тебя больше расспрашивать об этом. И я понимаю, почему ты прячешься на террасе. Карл – прекрасный бизнесмен, но характер у него не сахар.

– Я у него и работаю потому, что он прекрасный бизнесмен, – говорю я, и она смеется в ответ.

На самом деле Эвелин все правильно поняла.

«Оденься красиво, – инструктировал меня Карл, – соблазнительно и романтично».

«Ничего себе задание», – подумала я.

Мне, конечно, хотелось посоветовать ему самому одеться соблазнительно, но я попридержала язык. Почему? Потому, что я боролась за эту работу. Компания Карла под названием C-Squared Technologies за последние полтора года выпустила на рынок три очень успешных интернет-продукта. Карла заметили и о его компании заговорили, пророча ей большой успех.

Лично для меня Карл был человеком, у которого я могла кое-чему научиться, поэтому к собеседованию с ним я готовилась как сумасшедшая. И то, что я эту работу получила, считаю большим успехом. Поэтому я готова пережить просьбу начальства одеться соблазнительно.

Черт.

– Cовсем забыла, что я приманка. Мне надо скорее возвращаться к гостям, – вспомнила я.

– Ой, перестань. Я это сказала не для того, чтобы тебя уколоть и поставить в неловкое положение. Совсем нет. Пусть сперва все немного выпьют. Когда люди пьяные, приманка работает гораздо эффективнее. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

Эвелин вынимает пачку сигарет и протягивает мне. Я отрицательно качаю головой. Мне нравится запах табачного дыма, потому что напоминает о моем дедушке, но курить не нравится.

– Я уже слишком стара, чтобы бросать, – объясняет Эвелин, – но внутри дома я при гостях курить не стану, чтобы меня живьем не съели. Ты, кстати, не собираешься прочитать мне лекцию о вреде табачного дыма для окружающих?

– О, нет, – уверяю ее я.

– Огонька не найдется?

Я заглядываю в сумочку:

– Губная помада, кредитка, водительские права и телефон. Зажигалки нет.

– А презерватив?

– Не думала, что на такой вечеринке может пригодиться, – отвечаю я.

– Ты мне нравишься, – заявляет Эвелина и осматривается по сторонам. – Что за вечеринку я устроила? Переспать не с кем, прикурить не от чего. Ну и ладно, черт с ним.

Она зажимает губами незажженную сигарету и вдыхает через нее воздух. На ее лице появляется блаженное выражение. Мне она тоже нравится. На лице Эвелин нет косметики, в отличие от всех ее гостей, включая и меня саму, и одета она в кафтан из батика с красивыми узорами.

Такую женщину, как Эвелин, моя чопорная мать назвала бы шалавой и женщиной, из которой можно ковать гвозди, потому что хозяйка вечера громкая, уверенная в себе и открыто выражает свое мнение. В общем, моей матери Эвелин бы явно не понравилась. А вот мне она по душе.

Эвелин бросает так и не выкуренную сигарету на пол и растирает ее носком туфли. Потом подзывает одну из официанток, у которой в руках поднос с шампанским. Подходя к нам, девушка спотыкается и чуть было не роняет поднос на пол, и я представляю себе, как бокалы на высоких ножках разбиваются вдребезги. Тогда я бы подняла один из осколков и сжала бы его в ладони. Многие люди считают, что удачу приносит, например, засушенная лапка зайца. Я считаю, что удачу приносит боль.

Многие люди считают, что удачу приносит, например, засушенная лапка зайца. Я считаю, что удачу приносит боль.

Я давно не думала о боли. Не знаю, почему вдруг именно сейчас я снова о ней вспомнила. Я же контролирую ситуацию.

«Все в порядке, – думаю я, – все в полном порядке. Все хорошо».

– Выпей, – говорит мне Эвелин, протягивая бокал.

Я внимательно смотрю на нее, чтобы понять, заметила ли она, как изменилось выражение моего лица, когда я подумала о боли. Но на лице улыбка.

– Не отказывайся, – продолжает она, заметив мою нерешительность. – Я купила десять ящиков хорошего алкоголя. Не пропадать же добру? Конечно, нет.

Эвелин поворачивается в сторону официантки:

– Ненавижу шампанское. Принеси мне водки. Чистой, холодной, и четыре маслины. И давай побыстрее. Ты же не хочешь, чтобы я высохла от жажды и меня, словно сухой лист, унес ветер?

Официантка отрицательно качает головой. Вид у нее, словно у испуганного зайца, который только что пожертвовал свою лапку для счастья кого-то другого.

Эвелин снова обращается ко мне:

– Ну, как тебе нравится Лос-Анджелес? Что успела посмотреть? Где была? Уже купила карту, на которой обозначены дома звезд? О боже, надеюсь, что тебя не засосала туристическая трясина.

– Пока я видела только десятки километров автотрасс и то, что находится в моей квартире.

– Что ж так грустно? Впрочем, теперь я еще больше рада тому, что Карл притащил твою тощую задницу на эту вечеринку.

С тех времен, когда моя мать тщательно следила за всем, что попадало мне в рот, прошло несколько лет, за которые я набрала восемь килограммов. Я очень довольна своей попой, хотя не назвала бы ее слишком худой. Однако я понимаю, что Эвелин хотела сделать мне комплимент, и отвечаю:

– Я сама рада, что он меня сюда вытащил. Картины просто замечательные.

– Ой, не надо! Никаких разговоров из вежливости. Только не это, – говорит Эвелин. – Впрочем, допускаю, что ты действительно так считаешь. Картины и впрямь неплохие. Но мне не нравится, когда ты начинаешь вести себя, как пай-девочка. Я хочу достучаться до тебя, до той, какая ты есть на самом деле, поэтому давай без формальностей.

– Простите, – говорю я, – больше не буду.

Отказаться от этих формальностей непросто для меня, можно сказать, что я впитала их с молоком матери. Мне было всего три года, когда она впервые отвела меня в ресторан Mansion в Тертл-Крик в Далласе, и с тех пор правила хорошего тона стали важнее всего на свете. Я знаю, что и как есть, когда и сколько пить, а также какие шутки рассказывать окружающим. Я знаю все оттенки и нюансы светской беседы. Я научилась лучезарно улыбаться, и эта улыбка стала своего рода защитой от окружающего мира.

Я слишком хорошо воспитана. Иногда мне это помогает, но чаще всего я думаю, что мать просто испортила мне жизнь. Впрочем, все это Эвелин знать не обязана.

Я слишком хорошо воспитана. Мать просто испортила мне жизнь.

– А где ты живешь? – интересуется она.

– В Студио-Сити. Мы снимаем квартиру с моей лучшей школьной подругой.

– Понятно, на работу по 101-му фривею и по нему же назад. Теперь я поняла, почему ты видела только бетон. Разве тебе никто не говорил, что можно снять квартиру на Вестсайде?

– Я не могу себе этого позволить, – признаюсь я и замечаю, что моя откровенность ее удивила. Когда я веду себя, как благовоспитанная Ники, то легко произвожу впечатление девушки из богатой семьи. Впрочем, бедной мою семью тоже не назовешь, но лично у меня денег нет.

– Тебе сколько лет?

– Двадцать четыре.

Эвелин кивает так, словно мой возраст все ей объяснил.

– Скоро тебе точно понадобится свое собственное жилье. Ты мне позвони, и я помогу найти квартиру с хорошим видом. Конечно, не с таким хорошим, как мой, но ты можешь приезжать сюда в любое время и наслаждаться им.

– С удовольствием. Я захвачу с собой камеру, чтобы сделать пару снимков.

– Приглашение ты получила. Я выставляю вино, а ты будешь ответственной за развлечения. Подумать только – одинокая молодая женщина в городе! Интересно, что из этого получится? Будет ли это драма? Или ситком? Главное, чтобы не трагедия. Я, конечно, люблю пустить слезу, но тебе точно нужен хеппи-энд.

Я напрягаюсь, но Эвелин не замечает, что задела меня за живое. Именно поэтому я и переехала в Лос-Анджелес. Мне нужна была новая история и новая жизнь.

Я улыбаюсь, как положено благовоспитанной Ники, и поднимаю бокал.

– За хеппи-энд. И за эту прекрасную вечеринку.

Мы возвращаемся в помещение. Нежный звук прибоя сменяется оживленной болтовней подвыпивших гостей.

– Я ужасная хозяйка. Я говорю, с кем мне хочется, делаю все, что пожелаю, и если гостям не нравится мое поведение, они могут катиться к чертовой матери.

Подумать только – одинокая молодая женщина в городе! Интересно, что из этого получится?

Я в изумлении открываю рот. Мне кажется, что я слышу крики ужасного негодования своей матери, которые доносятся до меня аж из Далласа.

– Но эта вечеринка, замечу, – продолжает Эвелин, – вообще не про меня. Я ее провожу для того, чтобы познакомить людей с Блейном и его искусством. Это ему надо с гостями общаться, а не мне. Я с ним, конечно, трахаюсь, но я ему не сиделка или няня.

Этими словами Эвелин окончательно разрушила мое нежное представление о том, как должна вести себя хозяйка, пожалуй, самой роскошной вечеринки за всю мою жизнь, и мне кажется, что я полюбила ее еще больше.

– Я с Блейном еще не знакома. Это он? – спрашиваю я, показывая на высокого и худого человека с лысиной и небольшой ярко-рыжей бородкой. Я практически уверена, что бородка у него крашеная. Вокруг художника собралась небольшая толпа людей, словно пчелы вокруг цветка. Кстати, и наряд у него очень яркий, как у цветка.

– Да, он в центре внимания, – отвечает Эвелин. – Очень талантливый человек, не правда ли? – Она показывает на развешанные по всем стенам картины. На всех – обнаженные женщины. Рисует он отнюдь не в классическом стиле. В работах Блейна есть что-то самобытное и вместе с тем провокационное. Я вижу, что у него хорошая техника, однако, по моему мнению, его работы больше говорят о самом зрителе, чем о модели или их творце.

– Так с кем ты хочешь познакомиться? – спрашивает Эвелин. – С Рипом Кэррингтоном или Лайлом Тарпином? Эти двое – гарантированная драма, это я тебе обещаю. Твоя соседка по квартире будет ужасно завидовать тому, что ты с ними познакомилась.

– Правда?

Эвелин поднимает бровь.

– Рип и Лайл? Да они уже несколько недель, как ругаются. Их новый проект ситкома плохо пошел, вот они и недовольны. Ты разве не слышала? Об этом так много пишут.

– Простите, – отвечаю я, – у меня в колледже была большая нагрузка. Да и работа на Карла не оставляет много свободного времени.

Говоря о Карле… Я начинаю осматриваться, но нигде не вижу своего босса.

– Вот это серьезный пробел в твоем образовании, – заявляет Эвелин. – Поп-культура, между прочим, является важной частью всей культуры. Кстати, что ты изучала в колледже?

– Я специализировалась на информатике.

– Значит, ты не только красивая, но и умная? Выходит, у нас с тобой есть еще одна общая черта. Не понимаю только, как с таким образованием ты нанялась к Карлу секретарем.

Я рассмеялась:

– Карл искал помощника, а я – опыт ведения бизнеса. Сначала он не очень хотел нанимать новичка, но я его убедила в том, что быстро учусь.

– Я вижу, ты не без амбиций.

Я пожала плечами.

– Мы же в Лос-Анджелесе. Это город для амбициозных людей.

– Ха! Карлу повезло, что он взял тебя на работу. Посмотрим, сколько ты у него продержишься.

Она критическим взглядом осматривает комнату.

– А я знаю, с кем тебе точно надо сегодня познакомиться. Он еще, наверное, не подошел… А, нет, уже здесь. – Она показывает пальцем в сторону выхода, но я вижу только толпу хорошо одетых людей. – Это настоящая удача. Он очень редко принимает приглашения, – заканчивает Эвелин.

Я все еще не понимаю, о ком она говорит. Наконец толпа расступается, и я вижу мужчину в профиль. По моей коже пробегают мурашки, но, как ни странно, мне совсем не холодно. Более того, мне становится жарко.

Он высокий и очень красивый, хотя само понятие «красивый» явно недостаточно для описания его внешности. Впрочем, дело не только в красоте. В нем есть какой-то невероятный магнетизм. Его появление на вечеринке никто не пропустил. Сейчас глаза всех присутствующих направлены на него. И его это нисколько не смущает. Он улыбается официантке с подносом, берет бокал шампанского и начинает разговаривать с девушкой, которая приблизилась к нему с подобострастной улыбкой на лице.

– Нет, ну это никуда не годится! – восклицает Эвелин. – Эта дрянь так и не принесла мне мою водку!

Но я не реагирую на ее слова.

– Дэмиен Старк, – произношу я и сама удивляюсь тону своего голоса. Я произнесла это имя с придыханием.

На этот раз брови Эвелин поднимаются так высоко, что я заметила это даже боковым зрением.

– Ну, надо же! – говорит она. – Кажется, я угадала.

– Совершенно верно. Я очень хочу познакомиться с мистером Старком.

 

Глава 2

– Дэмиан Старк – это наше все, – так чуть ранее в тот вечер сказал мне Карл. Сразу же после того, как воскликнул: «Ого, Ники! Обалденно выглядишь!»

Мне показалось, он ожидал, что я начну краснеть и благодарить его за эти слова. Но я не сделала ни того, ни другого. Тогда он откашлялся и перешел к делу:

– Ты знаешь, кто такой Старк?

– Ты же видел мое резюме, – напомнила я ему. – Я получала от него стипендию.

Четыре года из пяти во время обучения в Техасском университете я получала стипендию Старка для студентов технических вузов. Это были дополнительные деньги, которых мне в колледже так катастрофически не хватало. Но даже если бы я и не получала стипендии Старка, надо быть с Луны, чтобы не знать, кто он такой. 30 лет, бывшая звезда большого тенниса, после завершения карьеры вложил заработанные на турнирах и рекламе деньги в свой бизнес и стал предпринимателем. Казалось, что все уже забыли о его карьере в спорте, потому что сейчас его огромная компания зарабатывает миллиарды в год.

– Да, точно, – рассеянно ответил Карл. – Во вторник мы делаем презентацию для его компании Stark Applied Technology.

– Это прекрасно, – искренне сказала я. Разработчики ПО и стартаперы в очереди стоят, чтобы получить возможность показать презентацию Дэмиену Старку. То, что Карл смог добиться этой встречи, подтверждает, что я не зря так хотела наняться к нему на работу.

– Это просто потрясающе, – ответил Карл. – Мы показываем ему нашу новую разработку ПО для тренировок с использованием 3D. Я еду на презентацию с Брайаном и Дэйвом.

Карл имел в виду двух программистов, которые написали эту программу. Я знала, что программа предназначена для тренировки спортсменов, и, учитывая то, что компания Stark Applied Technology активно работает в области спортивной медицины, я могла предположить, что Карл подготовил для Старка что-то интересное.

– Я хочу, чтобы ты поехала на встречу с нами, – добавил он. Услышав это, я чуть от радости не подпрыгнула. – Мы встречаемся с человеком по имени Престон Роудс. Ты знаешь, кто это?

– Нет.

– И никто не знает. Потому что Престон Роудс просто никто.

Так значит Карлу все-таки не удалось добиться встречи непосредственно со Старком. Я начинала понимать, к чему клонится этот разговор.

– Вот вопрос на засыпку, Ники. Как такому молодому гению, как я, добиться встречи с таким большим человеком, как Дэмиен Старк?

– Нетворкинг, – уверенно ответила я.

– Вот для этого я тебя и нанял, – сказал Карл, постукивая себя пальцем по виску и косясь на мою грудь. Он не позволил себе бестактности и не заявил напрямую, что надеется на мою грудь больше, чем на достоинства своего продукта. И на том спасибо. Впрочем, я не была уверена в том, что моей красоты окажется достаточно, чтобы заставить Старка прийти на презентацию. Я, конечно, не дурна собой, но однозначно проигрываю супермоделям, с которыми встречается Дэмиен Старк.

Об этом я узнала шесть лет назад, когда еще сама играла в теннис и параллельно участвовала в конкурсах красоты. В то время Старк был одним из судей конкурса в Техасе. Вот тогда-то и состоялась моя первая встреча со ним, и хотя тогда мы не обменялись и десятком слов, я прекрасно его запомнила.

Я стояла около буфета, смотрела на выкладку чизкейков и размышляла о том, унюхает ли моя мама этот чизкейк, если я позволю себе съесть один кусочек. Ко мне самоуверенной походкой подошел Дэмиен Старк. Такая самоуверенность в других мужчинах могла бы показаться невежливой, однако Дэмиена она делала чертовски сексуальным. Он посмотрел на меня, потом на чизкейки. Съел один кусок, затем второй и ухмыльнулся мне. Я запомнила его разного цвета глаза – один янтарный, другой черный, как южная ночь.

Я хотела сказать что-нибудь умное и запоминающееся, но, увы, ничего не смогла сочинить. Стояла, как фонарный столб, и думала лишь о том, каким вкусным и совершенно безкалорийным может быть его поцелуй.

Он наклонился ко мне и произнес:

– Мне кажется, у нас с вами много общего, мисс Фэрчайлд.

– Неужели? – Может быть, он заметил, как мне самой хочется чизкейка, и решил, что я ему завидую? Бог ты мой, какой ужас!

– Ни у вас, ни у меня нет особого желания здесь находиться, – объяснил Старк. Он слегка наклонил голову в сторону двери, и я представила себе, как он хватает меня за руку и мы выбегаем из здания. Меня удивила эта мысль, но нисколько не испугало то, что я с удовольствием бы с ним отсюда убежала.

– У-у-у, – промямлила я.

Он улыбнулся и открыл рот, чтобы что-то сказать, но я так и не узнала, чем он тогда хотел со мной поделиться, потому что в тот момент его за руку схватила Кармела д’Амато.

– Дэми, дорогой! – воскликнула она. У нее были шикарные черные волосы и сильный итальянский акцент. – Пошли, нам пора, – добавила она. Я никогда не читала желтой прессы и не интересовалась светскими сплетнями даже тогда, когда участвовала в конкурсах красоты. Тем не менее из газетных заголовков я знала, что у Дэмиена роман с итальянской супермоделью.

– Мисс Фэрчайлд, – сказал Старк, кивнул мне на прощанье, повернулся к Кармеле и исчез с ней в толпе. Я смотрела им вслед, утешаясь мыслью о том, что при расставании я заметила в глазах Дэмиена сожаление. Сожаление с элементом отрешенного отчаяния.

Но, конечно, это была лишь моя фантазия. Почему все должно было быть так, как мне хотелось? Тем не менее эта мысль утешала меня до конца конкурса красоты.

Я ни словом не обмолвилась с Карлом о своем знакомстве с Дэмиеном Старком. Есть вещи, которые лучше держать в секрете. Не стоило упоминать также и то, что я с большой радостью предвкушала встречу с Дэмиеном.

– Пойдем, Техас, – возвращает меня в настоящее Эвелин, – поздороваемся.

Я чувствую, что сзади меня кто-то трогает за плечо, оборачиваюсь и вижу Карла. Предвкушая возможность познакомиться со Старком, он расплылся в улыбке, как Чеширский кот.

Ну, что ж, я тоже буду очень рада его снова увидеть.

Я иду за Эвелин, которая часто останавливается в толпе, чтобы перекинуться с гостями парой слов. Он стал еще привлекательнее с момента первой встречи. Напор и задор юности сменились уверенностью в себе зрелого и успешного мужчины. Он Персей, Геркулес и Янус в одном лице. Такой красавец, что просто не может быть человеком, в его венах определенно течет кровь богов. Его твердое и угловатое лицо словно выбито скульптором из света и тени, оно одновременно классически красивое и уникальное. Его волосы цвета вороньего крыла взъерошены, словно он только что встал с постели или провел день на побережье океана.

На нем черные, сшитые на заказ брюки и накрахмаленная белая рубашка. Он верх элегантности и чувствует себя в своем вечернем костюме так же уверенно, как в шортах и майке на теннисном корте.

Я смотрю ему в глаза, в которых угадываю опасность и обещание. Он тоже смотрит на меня, следит за каждым моим шагом.

У меня возникает чувство дежавю. Я ощущаю каждый мускул своего тела, то, как держу спину, как ставлю ногу. Словно время повернуло вспять и я снова оказалась на подиуме конкурса красоты.

Я не выдержимаю его взгляда и опускаю глаза. Мне не нравится эта излишняя скованность, которая появилась в моих движениях. Такое чувство, будто он пробил мою броню и видит такой, какая я есть на самом деле.

Шаг, еще один шаг.

Я снова поднимаю глаза. Наши взгляды встречаются, и в воздухе появляется электричество, как перед грозой. Это очень чувственный момент.

Мне кажется, что комната вокруг меня начинает стремительно кружиться, и я теряю опору под ногами. Но нет, я все еще здесь, а стены, пол и потолок там, где они и должны быть. Дэмиен не спускает с меня глаз. Мне кажется, моя температура поднимается. И потом я ощущаю страсть, животное желание, которого еще никогда не испытывала. Это чувство настолько сильное, что, кажется, оно разорвет меня изнутри. Похоже, в моей жизни появилась новая цель.

Наши взгляды встречаются, и в воздухе появляется электричество, как перед грозой.

Карл подхватывает меня за локоть, и я понимаю, что начала падать.

– Ты в порядке? – участливо спрашивает он.

– Новые туфли. Спасибо, – объясняю я. И снова бросаю взгляд на Старка. Но выражение его лица изменилось – губы превратились в тонкую линию, а глаза потеряли свое прежнее выражение. Я не знаю, что это было и было ли? В любом случае электричества больше нет.

Когда мы наконец подошли к Дэмиэну, я уже практически убедила себя в том, что все это было наваждением и плодом моего больного воображения.

Я словно сквозь вату слышу, как Эвелин представляет мне Старка. Настал мой черед представиться, и я чувствую, как сзади потная ладонь Карла слегка подталкивает мое плечо в сторону Дэмиена. Мне неприятно это прикосновение и хочется оттолкнуть его руку, но я этого не делаю.

Я протягиваю руку Старку и произношу:

– Ники Фэрчайлд. Очень приятно. – Про то, что мы уже виделись, я не обмолвилась. Мне кажется, не стоит напоминать ему, что несколько лет назад я расхаживала перед ним в одном купальнике.

– Мисс Фэрчайлд, – произносит Старк. Но не берет протянутую мной руку! От разочарования, нервозности или злости у меня все в животе переворачивается. Старк смотрит на Карла, а потом на Эвелин, но избегает смотреть в мои глаза. – Простите, – говорит он, – у меня есть одно срочное дело. – И он исчезает в толпе, словно по мановению волшебной палочки.

– Черт возьми, что это было?! – спрашивает Карл, необыкновенно точно выражая и мои собственные чувства.

Эвелин молчит и внимательно смотрит на меня, нахмурив лоб. Впрочем, я и без слов понимаю, что она думает: «В чем дело? Что произошло?»

И, возможно, она задает себе еще один вопрос: «Они что, уже знакомы?»

 

Глава 3

Мое фиаско висит над нами грозовой тучей. Мне кажется, этот момент моего полного провала длится вечность. Наконец Карл берет меня под руку и отводит от Эвелин.

– Ники? – произносит он озабоченным тоном.

– Я… я в порядке, – бормочу я в ответ. Я чувствую себя, словно потерянная. Что это за холодный прием? За что?

– Послушай, Ники, – говорит Карл после того, как мы достаточно далеко отошли от Эвелин, чтобы она не могла нас услышать. – Черт возьми, что это было?

– Не знаю.

– Не надо ля-ля! – резко говорит он. – Вы что, знакомы? Ты ему сделала что-то плохое? Ты хотела к нему наняться на работу до того, как пришла ко мне? Черт возьми, что ты сделала, чтобы это заслужить, Николь?

Ненавижу, когда меня называют Николь.

– Я это никак не провоцировала, и ко мне это не имеет отношения, – говорю я и сама хочу верить в то, что это правда. – Просто он знаменитость и наверняка эксцентричный человек. Он повел себя грубо, чего я совсем не заслуживала.

Я чувствую, что повысила тон и могу дойти до крика, поэтому беру себя в руки. Начинаю глубоко дышать. Сжимаю большой палец на левой руке так, чтобы ноготь впился в ладонь. Концентрируюсь на боли и дыхании. Необходимо успокоиться. Не могу позволить себе потерять лицо.

Карл глубоко вздыхает, сокрушенно и растерянно проводит рукой по волосам и говорит:

– Мне надо выпить. Пошли.

– Я в порядке, спасибо, не хочу, – отвечаю я, хотя совсем не в порядке. Сейчас больше всего на свете мне бы хотелось остаться одной.

Чувствую, Карл хочет начать со мной спорить, и он не решил, что делать дальше. Снова попытаться познакомиться со Старком? Уйти с вечеринки и сделать вид, что ничего не произошло?

– Ладно, – бубнит Карл и уходит, но прежде чем раствориться в толпе со злостью произносит: «Черт!»

Делаю глубокий выдох и чувствую, что напряжение в плечах постепенно исчезает. Хочу снова спрятаться на террасе, но там уже тусуется небольшая группа людей, человек восемь, которые болтают и заливисто смеются. А я не готова ни улыбаться, ни болтать.

Концентрируюсь на боли и дыхании. Необходимо успокоиться. Не могу позволить себе потерять лицо.

Подхожу к одной из картин, стоящих на мольберте, и рассматриваю ее. На картине изображена голая женщина, присевшая на колени на кафельном полу. Ее руки подняты, а запястья перевязаны красной лентой.

Лента прикреплена к вертикально висящей цепи. В руках девушки чувствуется напряжение, словно она тянет руки вниз, пытаясь освободиться. У нее гладкий живот, она выгнула спину, и видны ее ребра. У нее маленькая грудь, но коричневые соски большие и возбужденные. Художник выполнил их очень тщательно.

Лица не видно. Кажется, будто модель стесняется своего возбуждения. Она словно поймана на глазах всего мира. Все видят ее страсть, ее возбуждение. И ее стыд.

У меня с этой моделью на картине есть что-то общее. Только что я почувствовала на себе огонь страсти, и он мне понравился. Но потом Старк потушил огонь, словно вылил на меня ушат холодной воды. И точно так же, как модели на картине, мне пришлось стыдиться и чувствовать себя униженной.

Она словно поймана на глазах всего мира. Все видят ее страсть, ее возбуждение. И ее стыд.

Ну, и черт бы с ним. В его глазах я почувствовала огонь страсти, и меня это возбудило. Но после этого точка. Конец истории. Ничего не вышло.

Я еще раз внимательно смотрю на изображение женщины на холсте. Она слабая. Мне не нравится ни она, ни картина.

Я окончательно успокаиваюсь, отхожу от картины и буквально сталкиваюсь с, представьте себе на минутку, Дэмиеном Старком.

О боже.

Делаю шаг назад, и он проводит рукой по моей талии, словно стараясь поддержать меня. Быстро отстраняюсь, но успеваю отметить, какая сильная и крепкая у него рука. Кроме этого, я физически ощущаю место на своем теле, до которого он дотронулся. Мне кажется, что кожа на талии горит там, где он провел рукой.

– Мисс Фэрчайлд. – Он смотрит мне прямо в глаза. Его взгляд отнюдь не холодный. Я перестаю дышать. Хмыкаю и вежливо улыбаюсь. Надеюсь, моя улыбка говорит ему: «Да иди ты на фиг».

– Я должен извиниться.

Ух ты!

– Да, – спокойно говорю я. – Без сомнения.

Я жду, но он замолкает. Потом переключает все свое внимание на картину.

– Интересный сюжет. Но мне кажется, что из вас бы модель вышла гораздо лучше.

А это еще что такое?

– Это самое неудачное извинение, которое я слышала за всю свою жизнь.

Он показывает на лицо женщины на картине.

– Она слабая, – говорит он, и я начисто забываю про извинения. Просто удивительно, что он сказал то же самое, о чем всего несколько мгновений до этого подумала я.

– Возможно, некоторых привлекают такие контрасты. Страсть и стыд. Но я предпочитаю более смелое поведение. Надо быть уверенным в своей чувственности, – говорит он.

– Я рада, что вы так думаете, – говорю я. – Но я совсем не модель.

Он делает шаг назад и внимательно осматривает меня с головы до пят. Кажется, что этот осмотр длится несколько часов, хотя на самом деле всего несколько секунд. Я чувствую, словно между нашими телами в воздухе появляется разряд электричества, и мне хочется подойти к нему поближе. Но я стою, не двигаясь с места.

Его взгляд задерживается на моих губах, после чего он смотрит мне прямо в глаза. Тут я уже ничего не могу с собой поделать и делаю движение вперед. Его глаза словно притягивают меня, как магнит, и я не в состоянии устоять.

– Нет, – говорит он. – Вы самая настоящая модель. Но ваша красота не выставлена напоказ всему миру, как на этой картине. Ваша красота не принадлежит никому. – Он слегка наклоняет голову влево и снова внимательно меня рассматривает. – Нет, – бормочет он наконец и снова замолкает.

Мои щеки горят.

– На самом деле я надеялась, что мы сможем поговорить, – произношу я.

Он слегка поднимает бровь и говорит:

– Вот как? – На его лице выражение вежливого удивления.

– Я – одна из студенток, получивших от вас стипендию, поэтому хотела поблагодарить.

Он не произносит ни слова. Я продолжаю:

– Мне эта стипендия очень помогла. Я получила два диплома, что без дополнительной финансовой помощи было бы совершенно нереально. Поэтому хочу сказать большое спасибо.

Я не упоминаю о нашей встрече на конкурсе красоты. Не хочу вспоминать прошлое, потому что надеюсь на прекрасное будущее.

– И чем же вы занялись после того, как покинули храм науки?

Он выразился настолько формально, что мне кажется, он хочет надо мной посмеяться.

– Я работаю в компании C-Squared, – отвечаю я, – помощником владельца Карла Розенфельда.

Эвелин уже успела сообщить ему эту информацию, но мне почему-то кажется, что он не обратил на нее внимания.

– Понятно.

Он произносит это пренебрежительным тоном, и меня это задевает.

– А в чем, собственно говоря, дело?

– Дело в том, что у тебя два диплома. – Он резко переходит на «ты», и в его голосе явное раздражение. – Ты училась только на «отлично». О тебе прекрасно отзываются преподаватели. Тебе предложили писать кандидатскую в Массачусетском и Калифорнийском технологических университетах.

Я с изумлением смотрю на Дэмиена. Его фонд ежегодно выдает тридцать студенческих стипендий. Неужели он столько знает о каждом стипендиате?

– Я не очень понимаю, почему ты решила не возглавить команду разработчиков, а наняться помощником в небольшую компанию.

Я потеряла дар речи. От всех этих вопросов у меня начинает кружиться голова.

– Вы спите со своим начальником, мисс Фэрчайлд?

– Что?!!

– Прости. Мой вопрос не был достаточно прямо поставлен? Я спросил, трахаешься ли ты с Карлом Розенфельдом.

– Нет, – быстро говорю я. Мне неприятно даже думать о близости с Карлом. Однако через мгновение я уже сожалею о том, что ответила ему, а не ударила его по щеке. Черт побери, да кто он такой, чтобы задавать мне такие вопросы?

– Отлично, – отчетливо произносит он. – Кажется, я тебя немного шокировал.

– Ну что вы! Я другого от вас и не ожидала.

Он откидывает голову назад и громко смеется. С его лица исчезает маска, и я вижу его таким, какой он есть на самом деле. Непроизвольно я улыбаюсь.

– А можно присоединиться к вашей компании? – Это голос Карла, и я инстинктивно хочу сказать «Нет».

– Рад вас видеть, мистер Розенфельд, – отвечает Дэмиен, и на его лице снова появляется непроницаемая маска. Карл бросает на меня вопросительный взгляд.

– Простите, – говорю я, – я буквально на минуту отойду.

И ухожу в дамский туалет. Эвелин выставила для гостей лак для волос, ополаскиватель рта и даже одноразовые тюбики туши для ресниц. В вазочке стоит соляной скраб с запахом лаванды, я зачерпываю ложечку и тру руки, представляя себе, как снимаю с себя старую кожу, чтобы на свет появилась новая и яркая я.

Потом ополаскиваю руки теплой водой и медленно провожу кончиками пальцев по голым плечам. Это прикосновение возбуждает меня.

Я смотрю на свое отражение и вижу, как моя рука медленно сползает вниз к подолу короткого платья. Пальцы останавливаются выше колена, а потом медленно движутся вверх по внутренней стороне бедра. Я закрываю глаза и представляю, что передо мной стоит Старк.

Я продолжаю нежно касаться пальцами кожи, пока не нащупываю на бедре шрам. Ему уже пять лет. Я прижимаю пальцы к шраму и вспоминаю боль, которую испытала тогда, пять лет назад. Этот шрам появился в те выходные, когда умерла моя сестра Эшли. После этого я чуть сама не умерла от горя.

Но все это было в прошлом, а сейчас я плотно зажмуриваю глаза и чувствую, как кровь пульсирует под грубой поверхностью шрама.

Я продолжаю нежно касаться пальцами кожи, пока не нащупываю на бедре шрам. Ему уже пять лет.

Когда я открываю глаза, то вижу в отражении милую светскую Ники Фэрчайлд, которая снова полностью контролирует ситуацию. Я надеваю вновь обретенную уверенность, словно жакет, и возвращаюсь в зал. Старк и Карл смотрят на меня. На лице Старка нет никаких эмоций, а вот Карл сияет от радости. Он словно шестилетний мальчик, который открывает подарки рождественским утром.

– Ники, пора прощаться. У нас много дел, так что настало время идти.

– Как? Уже? – с удивлением спрашиваю я.

– Оказывается, мистера Старка во вторник не будет в городе, поэтому наша презентация перенеслась на завтра.

– На субботу?

– Есть какие-то возражения? – интересуется у меня Старк.

– Конечно, нет, но…

– Мистер Старк будет присутствовать на презентации, – заявляет мне Карл и добавляет: – Собственной персоной. – Словно я с первого раза не понимаю.

– Хорошо. Я должна попрощаться с хозяйкой, Эвелин, – говорю я, но меня останавливает голос Старка:

– Я попросил бы, чтобы мисс Фэрчайлд осталась.

– Простите? – переспрашивает Карл.

– Я строю новый дом, который уже практически готов. Я пришел сюда, чтобы выбрать картину для одной из комнат. Мне хотелось бы получить совет женщины по поводу этой картины. Я отвезу мисс Фэрчайлд домой.

– Конечно, – говорит Карл. Вид у него такой, будто он хочет возразить, но не делает этого. – Она с радостью поможет вам советом.

Ну, как же иначе? Одно дело надеть маленькое черное платье, другое – пропустить репетицию самой важной для компании презентации только потому, что миллиардер-сумасброд щелкает пальцами и просит вас попрыгать для своего удовольствия. Хотя миллиардер, конечно, очень привлекательный.

Карл не дает мне возможности вымолвить и слово и произносит:

– Поговорим завтра утром. Презентация назначена на два часа дня.

Карл отбывает, и я остаюсь в обществе самодовольного Дэмиена Старка.

– Что все это значит?

– Я знаю, что это значит. А ты?

– Хорошо, перефразирую вопрос: за кого вы меня принимаете?

– Я тебя привлекаю как мужчина?

– Что?! – Я практически теряю дар речи. Словно он ударил меня в солнечное сплетение и я чуть не упала. Уголки его губ слегка подергиваются. – Я работаю помощником у Карла, – твердо продолжаю я, – а не у вас. И в моей должностной инструкции нет пункта о том, что я должна украшать ваш чертов новый дом. – Я не перехожу на крик, но голос и жестикуляция выдают мое возмущение.

Старк не просто совершенно спокоен, но кажется, ситуация его веселит.

– Среди твоих должностных обязанностей есть одна, согласно которой ты должна помогать своему боссу находить капитал, поэтому советую немного успокоиться. Не стоит быть грубой с потенциальными инвесторами.

– Я знаю, что Дэмиен Старк инвестирует в качество, в талант. Он не инвестирует в кого-то, кто просто раздвинул перед ним ноги. Или у меня сложилось о вас неправильное представление?

Я смотрю ему прямо в глаза и готова ко всему, что он может мне сказать. Тем не менее его ответ меня удивляет. Старк смеется.

– Ты права, – говорит он. – Я не собираюсь вкладывать в компанию Карла только потому, что мне удастся затащить тебя в постель. Но ты мне очень нравишься, и я кое-что от тебя хочу.

У меня все во рту пересохло, и приходится сглотнуть, чтобы снова заговорить.

– Хотите, чтобы я помогла вам выбрать картину?

– Совершенно верно, – соглашается он. – На данный момент этого будет достаточно.

– А кроме меня, посоветовать некому? – спрашиваю я.

– Мне нужно беспристрастное мнение. Большинство женщин так хотят быть со мной, что готовы сказать все что угодно, лишь бы угодить.

– Это точно не про меня. – Я делаю небольшую паузу, разворачиваюсь и ухожу. Чувствую, что он провожает меня взглядом, но не оборачиваюсь и не останавливаюсь. Я улыбаюсь и иду «от бедра». Ощущаю себя победительницей и хочу насладиться этим моментом.

В душе я мечтаю почувствовать себя женщиной Дэмиена Старка.

Но победа оказывается не такой сладкой, как я могла бы предположить. Более того, на вкус победа какая-то кислая. Потому что в душе я мечтаю почувствовать себя женщиной Дэмиена Старка.

 

Глава 4

Не останавливаясь и чувствуя, как сильно бьется сердце, я прохожу через всю комнату. Это примерно пятьдесят шагов. Идти дальше некуда, поэтому останавливаюсь у стены и смотрю на еще одну картину Блейна. Это очередной портрет обнаженной женщины, которая на этот раз лежит на боку на кровати. В фокусе только она, все остальные предметы в комнате на картине – стены и мебель – размытые и нечеткие.

Кожа женщины белая как снег, словно она никогда не выходила на солнце. Ее лицо светится экстазом страсти. Единственное яркое пятно на картине – красная лента. Она обвязана вокруг шеи женщины, проходит между ее массивных грудей, а потом и между ног. Лента слегка натянута, отчего становится понятно, что не изображенный на картине любовник этой женщины держит конец ленты, тянет ее, лаская и возбуждая партнершу. Движениями ленты невидимый любовник заставляет партнершу извиваться в испепеляющих порывах страсти.

Я фантазирую: представляю, как сатиновая лента нежно холодит меня между ног. От нежных прикосновений ткани я возбуждаюсь и кончаю. И в моей фантазии конец этой ленты держит никто другой, как Дэмиен Старк.

Ой-ой-ой, куда же меня занесло? Думаю, с меня достаточно эротических картин, и направляюсь к бару. Надо собраться с мыслями. Вспоминаю его слова: «Ты мне очень нравишься, и я кое-что от тебя хочу».

Интересно, что именно? Или скорее, что бы мне хотелось, чтобы он от меня хотел? Странный, конечно, вопрос. Я же прекрасно знаю, чего я хочу. Я хочу того же, что и шесть лет назад. И я точно знаю, что этого никогда не произойдет. Так что и мечтать на эту тему не стоит.

Ищу глазами Старка и тут же жалею об этом. Он разговаривает с высокой и худой женщиной с темными волосами. Эта красавица похожа на Одри Хепберн из кинокартины «Сабрина». Женщина смеется, протягивает руку и трогает Дэмиена. В этом жесте я вижу скрытый эротизм и желание. У меня все в душе переворачивается. О боже, при этом я же практически не знаю его. Так почему же я так ревную? Хотя это даже не ревность, а скорее гнев. Я злюсь на то, что Старк позволяет себе соблазнять меня, но при этом уделяет столько внимания другой красивой и очаровательной женщине.

– Шампанского? – слышу я голос бармена и вижу, что он протягивает мне высокий бокал. Нет, пожалуй, не стоит. Я не хочу напиться, это было бы лишним. Я отказываюсь и отхожу от бара.

Гости продолжают прибывать, и в какой-то момент я теряю из вида Старка. «Одри Хепберн» тоже нигде не видно. Не знаю, где они, но уверена, что им вдвоем хорошо.

Чтобы отвлечься, отхожу в угол и набираю номер своей соседки по квартире Джеми.

– Ты просто не поверишь, – отвечает та, переходя сразу к делу. – Представь – я переспала с Дугласом.

– О боже, Джеми! Зачем? – спрашиваю я. Я не думаю, что это было самым мудрым поступком Джеми, но сейчас я готова слушать о ее проблемах, лишь бы забыть о своих.

Дуглас – наш сосед. Его спальня находится через стену от моей. Несмотря на то что я живу в квартире всего четыре дня, я слышала, что все эти ночи он занимался сексом. Меня не особо радует то, что теперь он может галочкой отменить Джеми в списке своих амурных достижений. Впрочем, и сама Джеми считает Дугласа новой галочкой в списке собственных сексуальных побед.

– Мы пили вино у бассейна, а потом залезли в джакузи… – Джеми упускает подробности, предоставляя их полету моего воображения.

– Он все еще у нас в квартире? Или ты сейчас у него?

– Я его час назад восвояси отправила.

– Джеми…

– Что? Это мой воркаут, мне же надо калории жечь. Все прекрасно. Я всем очень довольна.

Я нахмуриваю брови. Джеми подбирает мужчин, как бездомных щенков, и тащит в дом. Но держит их самое большое – до утра. Конечно, я не в восторге от встреч на кухне в три часа утра с полуголыми небритыми мужиками. Иногда я волнуюсь за подругу.

В свою очередь, ее беспокоит то, что я не вожу домой никого. Джеми считает, что я многое теряю.

– Ладно, не бери в голову, это пустяки. Как у тебя дела? – спрашивает она. – Ты на этот раз смогла что-нибудь сказать?

Я хмурю брови. Джеми – моя лучшая подруга, дружим мы уже тысячу лет, и она знает обо мне очень многое. Я ей рассказывала о своей встрече с Дэмиеном Старком на конкурсе красоты, и она заявила мне, что если бы я тогда открыла рот и заговорила, то Старк бросил бы Кармелу и остался со мной. Я, конечно, сказала ей, что это маловероятно, но мысль польстила моему самолюбию.

– Я с ним поговорила, – признаюсь я.

– Правда? – По голосу слышно, что ее заинтересовало мое сообщение.

– Он придет на презентацию.

– И?..

Я смеюсь.

– Вот и все, Джеми. Это самое главное.

– Отлично, очень рада за тебя. Ты молодец. И какой он сейчас?

Я задумываюсь над этим непростым вопросом.

– Он… сильный человек, – говорю я и добавляю: – Сексуальный. Полный сюрпризов. Интригующий. Тревожный. – Впрочем, это скорее не он тревожный, а моя реакция на него.

– Интригующий? – повторяет Джеми. – Ну, а чего другого ты хотела? Он богат, как Крез, так что сложно предположить, что он окажется мягким и пушистым, как котенок. Я бы даже добавила, что он, наверное, опасный.

Получается, Джеми подобрала более точное слово, чем я.

– Послушай, ты не могла бы забрать меня? Мне домой не на чем добираться.

– В чем дело? Карл узнал, что Старк придет на презентацию, и умер от радости?

– Типа того. Он уехал готовиться к презентации, которая неожиданно перенеслась на завтра.

– А почему ты все еще на вечеринке?

– Старк попросил меня остаться.

– Вот как?

– Совсем не то, что ты думаешь. Он попросил у меня совета, какую картину лучше купить. Понимаешь ли, ему нужен совет женщины.

– И ты, видимо, единственная женщина на этой вечеринке?

Я вспоминаю «Одри Хепберн» и мысленно соглашаюсь с тем, что, совершенно очевидно, являюсь далеко не единственной женщиной на этом мероприятии. Интересно, зачем же Старк попросил именно меня?

– В любом случае мне надо будет отсюда как-то выбираться. Ты сможешь за мной заехать?

– Карл серьезно оставил тебя в Малибу? Мне туда битый час ехать. Твой босс не предложил оплатить тебе такси?

Я молчу чуть дольше, чем надо было бы в этом случае.

– В чем дело?

– Старк сказал, что доставит меня домой.

– И ты по каким-то непонятным мне соображениям предпочитаешь добраться домой не на его Ferrari, а на моей десятилетней Corolla?

Мысль логичная. Я здесь осталась по просьбе Старка и не обязана утруждать своих друзей или платить кучу денег за такси. Ведь сам Старк сказал, что позаботится о том, чтобы я попала домой. В чем дело? Неужели я так нервничаю, что не хочу оставаться с ним наедине?

Да, я действительно очень нервничаю. Что в принципе довольно странно. Дочь Елизаветы Фэрчайлд не должна нервничать в мужской компании. Дочь Елизаветы Фэрчайлд должна вытирать о мужчин ноги, как о половичок. Я, конечно, всю жизнь внутренне противилась урокам матери, но я их очень хорошо заучила.

– Ты права, – говорю я, несмотря на то, что я слабо представляю себе, как можно вытирать ноги о Дэмиена Старка. – Тогда увидимся дома.

– О’кей, разбуди меня, если я буду спать. Я хочу услышать, чем все закончится.

– Пока еще не закончилось и даже не началось, – говорю я.

– Не рассказывай мне сказки, – произносит Джеми и вешает трубку.

Я прячу телефон в сумочку и направляюсь к бару. Теперь мне действительно надо выпить. Я беру бокал с шампанским и осматриваю зал. На этот раз я сразу замечаю Старка. Он все еще в обществе «Одри Хэпберн». Он улыбается, она смеется, а я дуюсь. Я осталась здесь по его просьбе, а он не обращает на меня никакого внимания. Он не смотрит на меня, не подходит, не завязывает разговор. Если я потеряю терпение и вызову такси, то счет направлю в компанию Stark International.

Рядом со мной проходит Эвелин под руку с мужчиной с такими седыми волосами, что я тут же вспоминаю полковника Сандерса. Она что-то говорит ему, дружески хлопает по руке и отходит в сторону. «Полковник» марширует по прямой дальше. Эвелин подходит ко мне.

– Тебе здесь нравится? – спрашивает она.

– Конечно, – отвечаю я.

Она презрительно фыркает.

– Знаю, – говорю я, – я совершенно не умею врать.

– Ты даже и не пыталась, дорогая.

– Простите… – извиняюсь я и закладываю прядь волос за ухо.

– Он просто непроницаемый, – говорит Эвелин.

– Кто?

Она кивает в сторону Дэмиена, и я перевожу на него взгляд. Он все еще говорит с «Одри Хэпберн», но я почему-то совершено уверена, что всего несколько мгновений до этого он на меня посмотрел. У меня нет этому никаких подтверждений, отчего я только больше расстраиваюсь, потому что не знаю, что со мной происходит. То ли у меня развивается паранойя, то ли я начинаю принимать желаемое за действительное.

– Непроницаемый? – повторяю я.

– Этого мужчину сложно понять, – объясняет Эвелин. – Я знаю его со времен, когда он был совсем мальчиком. По контракту я представляла Дэмиена на переговорах с компанией кукурузных хлопьев, которая хотела заполучить его лицо для своей ТВ-рекламы. Я тогда нашла ему очень приличных спонсоров, помогла стать узнаваемым. Тем не менее я часто думаю о том, что я его совершенно не знаю.

– Почему?

– Я же сказала, Техас, он совершенно непроницаемый. – Она произносит последнее слово по слогам и сокрушенно качает головой. – Я, конечно, в этом его не виню, ему в детстве было совсем непросто. После такого трудного детства можно стать инвалидом на всю жизнь.

– Вы имеете в виду славу? Да, он был очень молод, когда стал известным.

Старк выиграл Grand Slam среди юниоров, когда ему было пятнадцать лет, и с тех пор его карьера шла только вверх и вверх. О нем уже в то время очень любила писать пресса. В общем, золотой мальчик большого тенниса.

– Я не об этом, – говорит Эвелин и машет рукой, словно отбрасывая мое предположение. – Он уже тогда понимал, как общаться с прессой. Дэмиен очень хорошо умел и умеет хранить в тайне свои секреты. – Она смотрит на меня и смеется, словно хочет перевести все в шутку. Но я не думаю, что она шутит. – Ой, что-то я разболталась. Просто Дэмиен Старк – закрытый человек. Он словно айсберг, большая часть которого находится под водой. И такой же холодный и непроницаемый.

Она усмехается над собственным сравнением, потом машет кому-то рукой. Я рассматриваю Дэмиена, стараясь разглядеть в нем ребенка с трудным детством, о котором рассказывала Эвелин, но вижу только успешного и уверенного в себе мужчину. Я не могу понять, где маска, а где настоящий Старк.

– Я все это говорю к тому, – продолжает Эвелин, – чтобы ты не принимала его поведение близко к сердцу. Вряд ли он хотел проявить грубость. Старк просто был занят своими мыслями и не отдавал себе отчета в том, что делает.

В этот момент я вижу человека, которого совершенного не ожидала здесь встретить.

– Ведь это же Орландо МакКи? – спрашиваю я Эвелин, показывая пальцем на худого мужчину с длинными волнистыми волосами и в очках в тонкой металлической оправе. По внешнему виду этого человека кажется, что он вышел из эпохи Вудсток.

– Ты знакома с Орландо? – говорит Эвелин. – Он работает у Чарльза. А где ты с ним познакомилась?

– Он друг детства, – объясняю я Эвелин. Наши дома стояли по соседству, и до колледжа мы были неразлучны. Я не виделась с ним уже несколько лет. Оли – не тот приятель, с которым нужно постоянно общаться. Мы можем не контактировать несколько месяцев, а потом он неожиданно позвонит, и мы начнем говорить о том, на чем остановились в последний раз. Оли прекрасно знает и мою лучшую подругу Джеми. Я ужасно рада тому, что встретила его здесь.

Вместе с Эвелин мы подходим к нему, и когда он меня замечает, на его лице появляется широкая улыбка.

– Ники? Бог ты мой, прекрасно выглядишь! – говорит он и крепко меня обнимает. Потом отстраняется, чтобы еще раз меня осмотреть.

– Ну, что, я прошла проверку?

– Как будто ты когда-нибудь ее не проходила.

– А почему ты не в Нью-Йорке?

– Меня снова сюда перевели. Я собирался позвонить тебе в эти выходные. Забыл, когда именно ты планировала сюда переехать. – Он снова меня обнимает. Я улыбаюсь так широко, что, кажется, скоро заболят губы. – Черт подери, очень рад тебя видеть.

Молодой мужчина в джинсах, с которым разговаривал Оли, когда я к нему подошла, вливается в беседу:

– Приятно столкнуться со знакомыми людьми в неожиданном месте.

– Прости, – говорит Оли, – сейчас вас представлю. Это Ники, а это Джефф, мой коллега по Bender, Twain & McGuire.

– На самом деле я начал работать в компании совсем недавно, – произносит Джефф. – А вот Орландо – уже три года. Говорят, что Майнард скоро сделает Орландо партнером.

– Ага, – произносит Оли, – размечтался. – Впрочем, видно, что замечание коллеги ему лестно.

– Только посмотрите, – говорю я, – мой маленький приятель вырос и превратился в настоящую акулу.

– Это точно. Но смотри у меня, за каждый анекдот об адвокатах я расскажу два – о блондинках.

– Напугал.

– Пойдем, Джефф, – произносит Эвелин, – давай дадим им время для того, чтобы они немного пообщались. А мы пока с кем-нибудь другим поболтаем.

Надо было бы вежливо ответить, что им не обязательно нас покидать, но мы с Оли этого не делаем. Мы начинаем вспоминать былое. Я очень рада тому, что встретилась с ним на этом вечере.

Болтая о том о сем, мы движемся к выходу. Перед тем как выйти, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на гостей. Я даже не знаю, зачем это делаю. Наверное, хочу кого-то найти.

И нахожу. «Одри Хепберн» исчезла, и он общается с невысоким, лысеющим мужчиной. Старк, внимательно слушая своего собеседника, поднимает глаза, и мы смотрим друг на друга.

В этот момент я понимаю: если бы Старк позвал меня, я бы моментально оставила Оли и бросилась бы к нему.

 

Глава 5

Оли накинул мне на плечи свой пиджак, а туфли я несу в руке. Мы идем по пустынному пляжу перед домом Эвелин. Это частный пляж, и у нас, скорее всего, нет разрешения здесь находиться, но мне на это наплевать. Я окунаю голые пальцы ног в набегающую волну. И чувствую себя прекрасно.

– Как Кортни? – спрашиваю я. – Она рада, что вы снова вместе?

Отношения Оли и его девушки довольно сложные, они то сходятся, то опять расходятся. Кортни замечательная, и я считаю, что они с Оли созданы друг для друга. Вопрос в том, что несколько раз Оли вел себя по отношению к ней не совсем адекватно.

– Она выходит замуж, – отвечает он.

– Вот как? – Я стараюсь скрыть свое разочарование. Уверена, что вина в том, что они разошлись, лежит целиком на Оли. Но он начинает громко смеяться.

– За меня! Она выходит замуж за меня!

– О боже! – Я шутливо бью его по плечу. – А я-то думала, что вы разбежались!

Выражение его лица становится серьезным.

– Мы чуть не расстались. Я жил один в Нью-Йорке, она была далеко. Вокруг столько соблазнов… Но в итоге я решил, что она моя единственная и больше мне никто не нужен. Я решил остаться с ней.

– Ты молодец, принял правильное решение.

– Ты сама знаешь, что я далеко не молодец.

– У каждого из нас есть недостатки, но Кортни видит тебя таким, какой ты есть на самом деле. И она тебя любит.

– Это точно, – отвечает он и улыбается. – Я и сам иногда поражаюсь, как сильно она меня любит. – Он замолкает, а потом спрашивает: – Говоря о недостатках, а как у тебя дела?

Я поплотнее запахиваюсь его пиджаком и отвечаю:

– Все отлично. Я же тебе уже говорила.

Я останавливаюсь и начинаю ковырять пальцами ноги влажный песок. Набегает волна и захлестывает меня до щиколоток, а потом уходит. Песок подо мной немного оседает.

Оли внимательно смотрит на меня так, как будто знает все мои секреты. На самом деле так оно и есть, он знает обо мне очень многое. Я пожимаю плечами.

– Сейчас все гораздо проще. В колледже у меня некоторое время были проблемы, но теперь все уже позади.

Я улыбаюсь ему, потому что именно он помог мне пережить тяжелые времена.

– А сейчас… даже и не знаю, как тебе объяснить. Я рада тому, что уехала из Техаса. В общем, у меня все в порядке.

Мы поворачиваемся и возвращаемся к дому молча. Огни дома Эвелин становятся ближе. Я слушаю монотонный и ритмичный звук прибоя, который словно вводит меня в транс. В молчании мы проходим еще метров тридцать.

– Послушай, – спрашивает Оли, – как ты относишься к смокингам?

– Прекрасно, – отвечаю я, – красивая одежда для торжественных случаев.

Он смеется.

– Я хочу, чтобы ты была моим шафером на свадьбе, – говорит он, и от удивления я останавливаюсь. – Кортни не против этой идеи, – продолжает Оли, – и считает, что ты в смокинге на фотографиях будешь смотреться просто замечательно. А то на свадьбах все одеты очень предсказуемо – мужчины в костюмах пингвинов, а женщины в шелке и сатине. Ну, что, придешь в смокинге?

Я обнимаю его:

– Я тебя обожаю. Ты ведь это знаешь? – Я по-настоящему тронута его просьбой.

– Именно поэтому я тебя и прошу, – говорит он, – у меня в жизни не так много вариантов. Или я женюсь на тебе, или на Кортни. Но если выберу тебя, Кортни это не понравится.

Он смотрит на меня, ожидая того, что я рассмеюсь. Но мне совсем не смешно, и он произносит:

– Спасибо.

– За что?

– За то, что ты рада за меня.

– Действительно рада, – отвечаю я и улыбаюсь заученной улыбкой вежливой Ники. Все в этом мире быстро меняется, и мне не хотелось бы, чтобы Оли менялся. Он так долго был моей опорой. Что будет со мной, когда эта опора исчезнет?

– Ники?

Я утираю слезу.

– Не обращай внимания. Просто я расчувствовалась. Сам понимаешь, девушки и свадьбы.

– Ники, ничего не изменится, – твердо уверяет меня он, – ты только позови, и я всегда приду тебе на помощь. Кортни меня в этом полностью поддерживает.

В мою душу заползает страх.

– Но ведь она ничего не знает про…

– Конечно, нет. Она знает только про Эшли.

Оли и Кортни уже начали встречаться, когда моя сестра Эшли покончила жизнь самоубийством. Она была мне не просто сестрой. Именно Эшли помогла мне вырваться из порочного круга, в котором я оказалась под влиянием нашей матери. Ее смерть стала для меня страшным ударом. Тогда мне очень помогли Оли и Джеми.

– Я только рассказал Кортни о смерти твоей сестры и о том, что ты очень страдала, – говорит Оли. – Сама понимаешь, что я ни с кем не буду делиться нашими секретами.

Я с облегчением вздыхаю. У меня нет никакого желания, чтобы мир узнал о наших прошлых отношениях с Оли.

– Смотри, народ вышел на улицу, – говорит Оли. Я смотрю на дом Эвелин. На террасе действительно скопилось много людей. Однако через секунду я догадываюсь, что Оли имел в виду совсем не эту толпу. От дома на пляж ведет лестница, и на последней ступеньке сидит одинокая фигура человека. Лица не видно, но я и так понимаю, кто это.

Мы приближаемся, и человек встает. Это Старк.

– Мисс Фэрчайлд, – произносит он и идет нам навстречу. Он даже взглядом не удостаивает Оли, зато пристально смотрит на меня. Его глаза горят. Один глаз янтарного, другой – черного цвета опасности. – Я вас искал.

– Правда? Зачем? – спокойно спрашиваю я его.

– На мне за тебя лежит определенная ответственность.

– Не совсем понимаю. Мы практически не знакомы.

– Я обещал твоему боссу доставить тебя домой.

Оли подходит ближе и кладет руку мне на плечо. Сквозь ткань пиджака я чувствую, как напряжены его пальцы.

– Я скоро еду домой. И с удовольствием подвезу Ники. Так что можете считать, что с вас сняли за нее ответственность, – твердо говорит он Дэмиену.

Старк молча берется за лацкан пиджака, словно хочет потрогать материал, из которого он сшит. Я понимаю, что он мог подумать. Мы вдвоем с Оли гуляем по пляжу, на мне его пиджак… Мне хочется объяснить Старку, что между мной и Оли ничего нет, но я молчу. В конце концов, это не его дело.

– Вы уверены в том, что это вас не затруднит? – спрашивает его Старк.

– Совершенно не затруднит, – отвечает Оли и еще сильнее сжимает ладонь, лежащую на моем плече. Я словно разрываюсь между двумя мужчинами, и от этой ситуации мне становится не по себе.

– Рад это слышать, – отвечает Старк. – Но дело в том, что я специально попросил мисс Фэрчайлд остаться. Мы должны с ней кое-что обсудить.

– Это действительно так, Оли. Не переживай. Я останусь. – Мне хочется поскорее закончить эту неудобную для всех сцену, во время которой два самца делят самку.

– Ты уверена?

– Да, конечно. Ты можешь спокойно ехать, – отвечаю ему я.

Оли секунду колеблется и потом кивает.

– Я тебе завтра наберу, – говорит он мне и бросает взгляд на Старка. Он ведет себя, как старший брат. Целует меня в щеку и начинает подниматься вверх по лестнице в дом.

– Подождите, – окликает его Старк. Я замираю. Дэмиен уверенным движением снимает с моих плеч пиджак Оли.

– Не страшно, – возражает тот, – я потом его заберу.

Но Старк уже поднимается по лестнице и передает пиджак владельцу со словами:

– Не стоит, возьмите.

Оли колеблется, но потом все же берет свой пиджак.

– Береги себя, – говорит он мне на прощание и исчезает на темной лестнице.

Береги себя? К чему это он?

Я смотрю на Старка, который уже забыл про Оли и теперь полностью сосредоточен на мне.

– Так что же мы должны были обсудить? Мне пора ехать домой и готовиться к презентации. Которая, кстати, состоится всего через шестнадцать часов, – раздраженным тоном говорю я.

– Картину, – спокойно напоминает мне Старк, – я же просил тебя помочь мне выбрать картину.

– Я это помню. Но не помню, чтобы согласилась это делать.

Я смотрю на него. Его янтарный глаз горит, а вокруг второго, черного, словно закипела лава. Мне кажется, он взглядом способен расплавить металл – и уж точно справится с моей защитной броней. От этих мыслей меня передергивает.

– Тебе холодно? – спрашивает он и проводит ладонью по моему голому плечу.

Теперь мне точно очень холодно…

– С пиджаком было гораздо теплее, – признаюсь я, и он громко смеется. Его искренний смех разряжает атмосферу. Старк быстро снимает свой пиджак и накидывает мне на плечи.

– Мы же идем внутрь, – говорю я, – так что не стоит.

– Нет-нет, – уверяет он, – надень. Я не хочу, чтобы ты простудилась.

– Бог ты мой, – говорю я, просовывая руки в рукава его пиджака, – вы всегда добиваетесь того, чего хотите?

– Да, – коротко и просто отвечает Старк.

Что ж, надо отдать ему должное – он прямолинейный человек.

Я смотрю на небо и море. Его откровенный вгляд смущает меня, и я готова смотреть куда угодно, лишь бы не встречаться с ним глазами. Во мне растет напряжение, и если честно, это состояние мне немного нравится.

– Ники, – произносит он, – посмотри на меня.

Я быстро перевожу вгляд на него. От приличной и вежливой Ники не осталось и следа. В его присутствии я чувствую себя совершенно голой.

– Тот человек, с которым ты гуляла по пляжу. Кто он тебе?

Бум! Приличная и вежливая Ники снова у руля. Мои губы сжимаются, и в глазах появляется холодный блеск. Все-таки Дэмиен Старк – настоящий паук, но я не собираюсь попасть в его сети.

Я смотрю в сторону, потом поворачиваю к нему голову. На моих губах пластиковая, неестественная улыбка, которой я улыбалась на конкурсе красоты шесть лет назад. Я должна сказать ему, что мои отношения с Оли его не касаются.

Но я этого не делаю. Поворачиваюсь и поднимаюсь вверх по лестнице, бросая на ходу:

– Кто этот человек? Это Орландо МакКи. Мой бывший.

 

Глава 6

Это не совсем правда, но достаточно близко к действительности. Мне нравится мой ответ, и я бы хотела увидеть реакцию Дэмиена, но я недостаточно уверенно чувствую себя в той игре, которую затеяла, поэтому продолжаю подниматься по лестнице, оставляя Старка позади.

– Ники, – говорит он, и в его устах мое имя звучит как приказ.

Останавливаюсь и оборачиваюсь к нему лицом. Я стою на несколько ступенек выше него и думаю о том, что далеко не все имели возможность лицезреть Старка с такого ракурса.

– Что значит для тебя мистер МакКи сейчас?

Может быть, это всего лишь мое разгоряченное воображение, но мне кажется, что Дэмиен немного уязвлен.

– Мы хорошие друзья, – отвечаю я.

На миг его лицо отражает радость и облегчение, но через секунду я снова слышу его холодный невозмутимый тон:

– А сейчас ты с ним спишь?

Я прижимаю пальцы к вискам. Удивительно, как он умеет заставить меня то дрожать от холода, то чувствовать себя, словно на раскаленной сковородке. «Что тут происходит? Я на съемках «Скрытой камеры» или сериала «Подстава»?»

– Иногда я хочу дать вам пощечину за грубость, мистер Старк!

– Но ты этого почему-то не делаешь. – Он смотрит на меня с лукавой улыбкой, а в глазах читается нежность.

– Вы то совершенно несносный, то через секунду мягкий и пушистый.

– Мягкий и пушистый?

– Хорошо, не самое подходящее описание. Беру свои слова назад. Скажем лучше – горячий, концентрированный и насыщенный.

– Концентрированный и насыщенный, – бормочет он, словно про себя, – мне нравится, как ты говоришь.

Я сглатываю слюну, потому что совершенно неожиданно в горле у меня пересохло.

– В общем, – заявляю я, – у меня от вашего поведения начинает кружиться голова.

Он смотрит на меня и говорит:

– И это мне тоже нравится.

– Вы задаете совершенно неприличные и дерзкие вопросы, на которые я не обязана отвечать.

– Ты очень красиво закрутила этот разговор, но так и не ответила на мой дерзкий вопрос, – напоминает он.

– Я искренне надеялась на то, что такой воспитанный человек, как вы, наконец поймет, что я избегаю ответа на этот вопрос.

– Человек, который добился того, чего добился я, никогда не стал бы таким успешным, если бы упускал из вида важные детали. Я очень последовательный человек, мисс Фэрчайлд, и я никогда не сдаюсь. – Я чувствую себя, словно в ловушке. – Когда мне что-то нужно, – продолжает он, – я изучаю это, узнаю про явление все, что могу, после чего начинаю действовать и не отступаю.

Я выдерживаю паузу просто потому, что мне кажется, что я потеряла дар речи.

– Вот как? – переспрашиваю я наконец.

– Мне кажется, что я все это уже описал в интервью, которое было напечатано в журнале Forbes за прошлый месяц. Журналист отметил, что я никогда не сдаюсь и добиваюсь всего, чего хочу.

– Не читала.

– Попрошу выслать тебе тот номер. Может быть, почитав его, ты сможешь лучше меня понять.

– По-моему, я вас и так достаточно хорошо понимаю. Единственное, что мне непонятно, так это почему вас так интересует, с кем я сплю.

Я понимаю, что вступаю на зыбкую и опасную территорию, и вспоминаю о старой поговорке, гласящей, что не стоит играть с огнем. Он поднимается вверх на одну ступеньку и придвигается ко мне ближе.

– В тебе есть загадка, которую я хочу разгадать, – говорит он.

О боже!

– Мне нечего скрывать, – говорю я и отступаю от него на одну ступеньку.

– Мы с вами, мисс Фэрчайлд, прекрасно знаем, что это совсем не так. Но настанет день…

Он не заканчивает своей мысли, и я переспрашиваю:

– Настанет день и?..

– Настанет день, когда ты откроешься мне полностью.

Дэмиен Старк меня хочет! Более того – он жаждет узнать мои секреты.

Эта мысль меня одновременно радует и пугает. Я делаю еще один шаг вверх и морщусь. Старк это замечает и участливо спрашивает:

– Что-то не так?

– Ничего, просто наступила на соринку.

Он смотрит на мои все еще босые ноги. Поднимаю руку и показываю ему мои туфли с каблуками в десять сантиметров.

– Очень красивые, – признается Старк, – думаю, настало время их снова надеть.

– Красивые? – повторяю я. – Не просто красивые, а потрясающие. Облегают ногу, демонстрируют педикюр, нога в них смотрится тоньше, и они приподнимают мою задницу так, что она аппетитно выглядит в этом платье.

На его губах появляется улыбка.

– Точно. Во всех смыслах замечательные туфли.

– Мое первое высокобюджетное приобретение после переезда в Лос-Анджелес.

– Которое более чем компенсирует непоправимый удар по бюджету, я в этом совершенно уверен.

– Все правильно. Но есть «но» – в них сложно ходить. После того как я их сняла, я уже не уверена, что смогу надеть их снова.

– Это серьезная проблема. Но тебе повезло, потому что я всю свою жизнь посвятил решению сложных проблем и в состоянии тебе помочь.

– Вот как? Расскажите, пожалуйста.

– Можно остаться здесь на ступеньках. Можно вернуться в зал босиком. А можно их снова надеть и страдать дальше.

– Я почему-то от великого Дэмиена Старка ожидала чего-то большего. Если это все, на что способны корпоративные гении, то это не очень впечатляет.

– Прости, что разочаровал.

– Остаться на ступеньках не получится, – рассуждала я, – потому что очень холодно. И еще я хочу попрощаться с Эвелин.

– Ну, тогда выбор очевиден.

– Да.

Я присаживаюсь на ступеньку и обуваюсь. Туфли совершенно не разношены, и ноги кричат благим матом. Пройтись по пляжу было приятно, но за все в этой жизни надо платить.

Я встаю, слегка морщусь и поднимаюсь вверх по лестнице. Старк идет прямо за мной, и когда мы выходим на террасу, он становится сбоку и берет мою руку. Потом близко наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

– Есть вещи, за которые стоит заплатить болью. Я рад, что ты это понимаешь.

Я резко оборачиваюсь:

– Что?!

– Я сказал, хорошо, что ты решила снова надеть туфли.

Я понимаю, что последние несколько минут жестко флиртую с Дэмиеном. С человеком, который на протяжении всего вечера держался со мной очень холодно, но при этом местами позволял себе крайне развязное поведение. Человеком, по одному щелчку пальцев которого к нему прибежит любая женщина. И вот сейчас я была той самой женщиной.

Есть вещи, за которые стоит заплатить болью. Я рад, что ты это понимаешь.

Это была одновременно лестная, приятная и, да, волнующая мысль.

– На самом деле, – сказал он, – я прекрасно знаю, как чувствует нога в неудобной обуви.

Я с удивлением смотрю на него.

– Я никогда не любил «тенниски». Я тренировался на корте босиком. Мой тренер был в бешенстве.

– Правда? – Мне было очень любопытно узнать такую новую деталь о его жизни. – Но у вас же был контракт с фирмой – производителем спортивной обуви?

– Бренд, который меньше всех меня ломает.

– Шикарный слоган. Надо было использовать.

– Очень жаль, что тебя тогда не было среди менеджеров компании, принимавших это решение. – Он протягивает руку и большим пальцем гладит меня по скуле. Я вся дрожу и выдыхаю со звуком, похожим на стон. Он смотрит на мои губы, и мне кажется, что вот-вот их поцелует. Я совершенно не хочу, чтобы он меня целовал. Но черт возьми, почему он медлит?!

Тут на террасу выходит парочка, и Дэмиен поспешно отводит руку. Очарование проходит. Мне хочется накричать на этих двоих, они испортили момент, который, вероятно, больше никогда уже не повторится.

Разочарованные, мы заходим в дом. Вечеринка в полном разгаре. Все гости к этому моменту успели выпить по четыре-пять бокалов, и отовсюду слышатся смех и возбужденные возгласы. Рядом с нами появляется официантка с подносом. Я беру бокал шампанского и выпиваю его залпом. И тут же беру себе новый.

– Исключительно в лечебных целях, – говорю я Старку, который тоже взял бокал шампанского, но пока из него не отпил. Я же гоню лошадей и выпиваю второй бокал парой больших глотков. Пузырьки бьют мне голову, и через пару секунд я чувствую, что «плыву». Я вся горю и надеюсь, что алкоголь меня как-то успокоит и приглушит мое волнение и сделает увереннее.

Старк внимательно следит за мной плотоядным взглядом. Он стоит так близко, что я чувствую его одеколон с запахом сада после дождя.

– Вы над чем-то задумались, мисс Фэрчайлд? – В его голосе сквозит самодовольство от того, что он читает меня, как книгу. Шампанское сыграло свою роль, и я становлюсь смелее.

– Думаю о вас, мистер Старк.

Он удивленно улыбается, но быстро снова берет себя в руки.

– Рад это слышать. – Его рот большой, красивый и чувственный. Он подходит ко мне на один шаг, и сила электрических разрядов между нами усиливается. Вот-вот и появятся искры. – Мисс Фэрчайлд, вы должны отдавать себе отчет в том, что я поцелую вас до восхода солнца.

– О-о!

Я даже до конца и не знаю, что выразила – удивление или согласие. Я представляю себе, как целую эти губы. Как его язык проникает в мой рот. Каково это – чувствовать его руки на своем теле?

– Рад, что ты не против.

– Только вот не знаю, что из этого получится.

– А вот я считаю эту идею блестящей.

Мисс Фэрчайлд, вы должны отдавать себе отчет в том, что я поцелую вас до восхода солнца.

Я сглатываю слюну. Мне очень хочется, чтобы он выполнил задуманное прямо сейчас, но к нашей маленькой компании подтягиваются люди, которые, как и Карл, верят в нетворкинг. Среди них инвесторы, изобретатели, поклонники тенниса и одинокие женщины. Один за другим они подходят, здороваются, Старк выслушивает их, после чего они уходят. Не ухожу только я. Все это время я подзываю взглядом официантов и литрами пью шампанское, чтобы как-то притушить внутренний пожар, которой иначе просто сжег бы меня изнутри.

Вдруг комната начинает крутиться, и я теряю равновесие. Старк подхватывает меня за руку, прерывая разговор с инженером-изобретателем, который пытается продать ему свое новое детище. Извинившись, он, поддерживая меня, провожает к ближайшей кушетке.

– Тебе надо тормознуть с алкоголем.

– У меня все прекрасно, – говорю я, – честное слово, и у меня есть план. – Я не уточняю, что мой план состоит из всего двух пунктов: 1) сесть и 2) никогда не вставать.

– Если этот план сводится к тому, чтобы напиться и вырубиться на какой-нибудь кушетке – то все к этому ведет.

– Вот не надо такого покровительствующего тона, – говорю я и осматриваю картины, висящие рядом. – Вас интересует обнаженная натура, я правильно поняла?

Он кивает.

– И глаз встретил то, что ему нравится?

– Мне кажется, что да.

Он смотрит на меня чересчур откровенно, и я думаю, что разыграла свои карты слишком смело. Умом понимаю, что надо остановиться, но не делаю этого. Мне льстит его интерес к моей персоне.

– Покажите мне, – говорю я.

– Не понял.

– Покажите, что вам нравится, – говорю я максимально естественным тоном.

– С удовольствием, мисс Фэрчайлд.

Он ведет меня за руку в зал, отгороженный веревкой. Мы подходим к ограждению, он отцепляет веревку, и мы оказываемся в частных апартаментах, где нет гостей. Он находит диван, садится и рукой показывает, чтобы я села рядом.

– Теперь можно снять туфли. Мы находимся вне официальной территории вечеринки. Так что это не будет нарушением этикета.

Он ухмыляется, и я ухмыляюсь в ответ.

– Отодвинься и положи ноги мне на колени, – произносит он. Я подчиняюсь. – Закрой глаза и расслабься.

Первые несколько секунд абсолютно ничего не происходит. Мне даже кажется, что он надо мной пошутил. Потом чувствую легкое прикосновение его пальцев к моим ступням. От этого я выгибаю спину, как кошка. Он словно щекочет меня, и в какой-то момент я издаю громкий выдох. Я возбуждаюсь.

Схватившись за спинку дивана, я откидываю голову назад и теряюсь в ощущениях. Голова кружится, но я не уверена, что это из-за шампанского.

Он начинает массировать мою ступню сильнее, убирая пальцами боль в ноге, и нежно гладит места, натертые неразношенной обувью. Его движения медленные и эротические.

Я тяжело дышу, и в животе все напрягается. Забыла про осторожность, и вот теперь эта история зашла слишком далеко. Я нахожусь на грани пропасти, рядом с которой еще не стояла, и, черт возьми, не знаю, найду ли в себе силы развернуться и уйти.

– Сейчас… – произносит он. Я открываю глаза и вижу его абсолютно счастливое лицо, – …сейчас я тебя поцелую, – предупреждает он и тут же захватывает ладонью мой затылок. Наши тела близки как никогда, он наклоняется и прижимает свои губы к моим. Они одновременно мягкие и решительные. Дэмиен полностью контролирует ситуацию. Он требует. И он берет все, что считает нужным, и все, что я готова ему отдать.

Я слышу свой собственный стон, он пользуется этим моментом, раздвигает мои губы и просовывает свой язык в мой рот. Он очень хорошо целуется, и я на седьмом небе от удовольствия. Потом я осознаю, что одной рукой тереблю его волосы, а другой держусь за его рубашку на груди. У него густые волосы, и, держась за них, я все глубже впиваюсь в его сладостный рот. Я хочу полностью раствориться в этом поцелуе. Чувствую, как мое тело горит сильнее и сильнее. Может быть, я, как птица Феникс, сгорю в огне Дэмиена Старка. И вдруг…

– Дэмиен, что происходит?.. Я тебя полвечера ищу. Ты готов?

О боже! А это еще кто? Дэмиен отстраняется и смотрит туда, откуда послышался женский голос.

– Мне надо отвезти мисс Фэрчайлд домой, – произносит он. Я оборачиваюсь и вижу «Одри Хэпберн». Она приветливо мне кивает, лучезарно улыбается Дэмиену, разворачивается и уходит. Дэмиен помогает мне встать и берет за руку.

– Пошли.

У меня подкашиваются ноги. И вообще кажется, что силы покинули мое тело. Тем не менее я надеваю туфли и иду за ним, не задавая никаких вопросов. Я даже не знаю что и думать.

Мы находим Эвелин, и я прощаюсь. Толпа гостей заметно поредела. Эвелин обнимает меня, и я обещаю позвонить через пару дней.

На улице Дэмиен снова накидывает мне на плечи свой пиджак. Мы подходим к парковке, где стоят лимузины гостей. Водитель одного из них открывает передо мной дверь, и Дэмиен жестом предлагает мне сесть в салон. Последний раз я каталась на лимузине, когда была еще ребенком. Внутри салона черные кожаные диваны. Со стороны водителя расположен инкрустированный светлым деревом бар с хрустальными графинами, бутылками и бокалами. На полу ворсистый ковер. В общем, все очень красиво и богато.

Я сажусь на заднее сиденье и отодвигаюсь, ожидая, что Дэмиен сядет рядом со мной. Но он этого не делает.

– Спокойной ночи, мисс Фэрчайлд, – говорит он деловым тоном, который я уже слышала в начале вечера. – Встретимся завтра на презентации.

Он захлопывает дверь и уходит в дом Эвелин к «Одри Хэпберн», силуэт которой я вижу на крыльце. Она протягивает руку, как бы приглашая его снова войти.

 

Глава 7

Я одна. Я в бешенстве и не знаю что думать.

Кроме этого, я возбуждена и взбудоражена.

Конечно, во всем виновата я сама. Играла с огнем.

Дэмиен Старк – эта история явно не про меня. Он опасный человек. Почему Оли это заметил, а я нет?

Впрочем, я все прекрасно понимала с самого начала. Жесткие линии его подбородка и холод в глазах. То, как быстро он надевает маску. У меня же было желание послать его на три буквы, и эта реакция была бы правильной. Так почему же я этого не сделала?

Потому что я сама ношу маску. И на секунду мне показалось, что я нашла человека, который способен увидеть меня настоящую.

Мне необходимо успокоиться и взять себя в руки. Дэмиен Старк привык всегда и во всем добиваться своего. По сравнению с его достижениями я для него – легкая добыча. И хотя мне польстило его внимание и очень понравился наш поцелуй, больше до такой ситуации я не доведу. Я не отдамся мужчине, которого интересует секс на один-два раза. Я не откроюсь ни ему, ни кому-либо другому. У меня есть секреты, которыми я не хочу делиться ни с кем.

Я скидываю туфли и устало закрываю глаза. Машина едет мягко, и это хорошо, потому что у меня и так голова кружится от выпитого шампанского.

У меня есть секреты, которыми я не хочу делиться ни с кем.

Начинаю дремать, но тут оживает мой телефон. Я вздрагиваю и достаю его из сумочки. Номер не известен. Вообще-то мой новый калифорнийский номер знают только Джеми и Карл, но Карл вряд ли станет беспокоить меня в такой поздний час, поэтому решаю, что это Джеми звонит с телефона какого-нибудь нового кавалера.

– Я сильно напилась, – заявляю я в трубку.

– Неудивительно, – отвечает знакомый мужской голос, – я же предупреждал, что не стоит гнать лошадей.

– Мистер Старк? Откуда у вас мой номер? – Мой сон как рукой сняло.

– Хотел услышать твой голос. – Он говорит с нежностью, и я мгновенно забываю, что еще несколько минут назад обещала себе больше не ввязываться в игры с Дэмиеном Старком.

– Вот как.

– И я очень хочу тебя видеть.

– Обязательно увидите. Завтра на презентации, – отвечаю я.

– С нетерпением жду этого момента. Я просто хотел услышать твой голос, хотя, вероятно, стоило и повременить с этим звонком. Но как только я представил, что ты сидишь в моем лимузине и в каком состоянии ты находишься, я просто не смог удержаться и набрал.

Моя голова начинает кружиться. Куда делся холодный как лед мужчина, с которым я недавно рассталась?

– Я очень хочу тебя видеть, – повторяет он на этот раз с еще большим чувством.

– Вы всегда получаете то, что хотите?

– Всегда, – коротко отвечает он, – в особенности тогда, когда это желание обоюдное.

– Ну я бы не сказала, – лгу ему я.

– Вот как? – В его тоне появляются заинтересованные нотки. Для него это игра. Я для него игра. Эта мысль меня злит. Разъяренная Ники куда опасней вежливой и пьяной Ники.

– Вот так!

– Скажи мне, как ты себя чувствовала, когда я посадил тебя в машину?

Я начинаю ерзать на кожаном диване. Не очень понимаю, к чему он клонит, но мне не нравится, как этот разговор развивается.

– Николь?

– Не надо меня так называть, – резко говорю я.

Дэмиен молчит, и я опасаюсь, что он сейчас положит трубку.

– Хорошо, Ники, – произносит он, словно знает, что дотронулся до незажившей раны. – Так как ты себя чувствовала, когда я посадил тебя в лимузин?

– Я очень рассердилась. Вы и сами это прекрасно знаете, зачем спрашивать?

– Ты рассердилась из-за того, что я отправил тебя домой одну? Или потому, что я отправил тебя домой, чтобы быть с другой красивой женщиной?

– Если вы уже забыли, я напомню: мы практически не знакомы. Вы как свободный человек имеете полное право быть с тем, с кем вам больше нравится.

– А ты имеешь право ревновать.

– Я не ревную и не считаю, что имею на это право. Вернемся к тому, что я уже говорила, – мы с вами едва знакомы.

– Понятно. Ну как быть с тем, что мы хотим друг друга? Что ты дрожала от страсти, когда я целовал тебя?

Я не знаю, что на это ответить.

– Скажи мне вот что – на каком уровне отношений ты считаешь появление ревности вполне обоснованным?

– Послушайте… я выпила много шампанского, поэтому даже не буду пытаться ответить на ваш вопрос.

Он смеется. Мне нравится его смех – он звучит искренне. И вообще он мне нравится. Совершенно непредсказуемый человек, не говоря уже о том, что он ужасно сексуальный и одним только поцелуем довел меня до такого возбуждения, которое я еще никогда не испытывала.

– Ее зовут Жизель, – объясняет он. – Она владелица галереи, которая представляет Блейна.

– Я думала, Эвелин занимается продвижением работ Блейна.

– Эвелин – хозяйка вечеринки. Она, бесспорно, продвигает художника, но завтра утром все его картины перевезут назад в галерею Жизель. Я неделю назад запланировал в своем ежедневнике встречу с ней и ее мужем. Это сугубо деловая встреча, и я не могу и не хочу ее переносить. Но, как видишь, я отлучился на минутку, чтобы тебя набрать.

– О. – У нее есть муж, думаю я. И тут же сержусь на себя, потому что Старку так легко удается управлять моими эмоциями. С другой стороны, он звонит, чтобы меня успокоить, такой заботливый жест не может не радовать.

– И где ты сейчас? – спрашиваю я.

– В Sur la Mer, – отвечает он. Это название шикарного ресторана в Малибу, такого популярного, что даже я о нем слышала.

– Говорят, это хорошее место.

– Еда здесь отменная, а интерьер еще лучше. Очаровательное место, очень милое. Идеальное для того, чтобы выпить и обсудить дела так, чтобы тебя никто не подслушал.

В его голосе столько нежности, что я откидываю голову на высокую спинку дивана.

– Ники, я безумно хочу тебя видеть. Я уверен, что тебе еда в Sur la Mer очень понравится.

– И только еда? – Мне казалось, что эти слова должны его немного поддразнить, но произнесенные вслух, они звучат мягко и немного вызывающе. Я закрываю глаза и думаю о том, как бы мне не оступиться.

– Ну, кофе здесь тоже неплохой, – признается он.

– Ужин. Кофе. Свидание с вами. По-моему, это не самая лучшая идея.

– Почему? Меня она очень привлекает. Ты чувствуешь ко мне влечение?

– Что-что?

Он смеется.

– Я уверен, что ты меня услышала, но я все равно повторю свой вопрос. Четко и по слогам. Ты чувствуешь ко мне влечение?

Нескольско секунд молчу, потому что просто не могу подобрать слова.

– Чувствую, – признаюсь наконец я. Нет смысла скрывать то, что и так очевидно. – И что дальше? Многие женщины на этой планете чувствует к вам влечение. Это нисколько не меняет ситуацию.

– Ники, не забывай, что я всегда добиваюсь того, чего хочу.

– И вы захотели поужинать со мной? Человек вашего ранга мог бы поставить перед собой более амбициозную цель. Например, отправить человека на Марс.

– Ужин – это только начало. Я хочу прикасаться к тебе. – В его низком голосе я слышу повелительные нотки. – Хочу ласкать тебе везде. Закончить то, что мы начали, мисс Фэрчайлд. Хочу, чтобы ты кончила.

 

Глава 8

В салоне лимузина неожиданно становится нестерпимо жарко, и я, кажется, забыла, как дышать.

– Это единственная мысль, которая не покидает меня с тех пор, когда ты села в лимузин. Черт, я хочу тебя видеть. Я хочу тебя целовать и трогать.

Я вся ерзаю на сиденье, но не произношу ни слова.

– Скажи, что ты об этом не думала.

– Представьте себе, не думала.

– Ники, не надо мне врать. Правило номер один: никогда мне не ври.

Правило?

– Это что, игра? – спрашиваю я.

– Разве жизнь не игра?

Я не отвечаю.

– Сыграем в игру «Саймон говорит». Ты играла в нее когда-нибудь? – В его тоне чувствуется нежность.

– Да.

– Стекло, отгораживающее тебя от водителя, опущено, не так ли? Видишь кнопку серебряного цвета на панели управления? Нажми на нее.

– Ты не сказал «Саймон говорит».

Правило номер один: никогда мне не ври.

Он усмехается.

– Молодец. Если хочешь, можешь не поднимать. Но учти, то, что тебе придется выполнить, большинство женщин предпочитают делать так, чтобы их не видел и не слышал никто из посторонних.

Я нажимаю кнопку и поднимаю стекло. Он говорит, что хочет видеть меня голой. Что хочет целовать и трогать меня. Но ведь сейчас его нет со мной в лимузине. Я спокойно могу заниматься всем тем, что мне хочется. Могу перестать контролировать себя.

Я хочу довести дело до конца. Хочу, чтобы его голос звучал в то время, как я представляю себе его прикосновения. У меня есть какие-то правила? Да к черту все правила!

– Стекло перегородки поднято, – сообщаю я Дэмиену.

– Снимай трусики.

Я приподнимаюсь и спускаю трусы. Перед этим я уже сняла туфли, поэтому трусы быстро оказываются рядом со мной на кожаном сиденье.

– Готово, – говорю я. Потом добавляю: – Я вся мокрая.

Он урчит низким голосом, и мне приятно слышать, что я тоже имею над ним какую-то власть.

– Отставить разговоры. И не трогай себя, – говорит он, – трогай только тогда, когда я разрешу. Это игра, Ники. Ты должна делать только то, что я тебе приказываю. Все ясно?

Ты должна делать только то, что я тебе приказываю. Все ясно?

– Да, – шепчу я.

– Да, сэр, – поправляет он меня. Его голос мягкий, но в нем есть металлическая нотка.

Сэр? Я молчу.

– В противном случае я вешаю трубку.

– Да, сэр.

– Молодец. Ты хочешь меня, верно?

– Да, сэр.

– Я тоже тебя хочу. Ты и правда уже мокрая?

– Да… – не представляю себе, что он там задумал, но знаю, что буду в это играть – до конца.

– Включи громкую связь и положи телефон рядом на диван. Потом приподними юбку и расслабься. Я хочу, чтобы ты была мокрой, и твой сок пропитал кожу сиденья, чтобы, когда позже я буду на этом лимузине возвращаться домой, я мог почувствовать твой запах.

– Да, сэр, – бормочу я и повинуюсь. Прикосновение мягкой кожи к попе холодит и возбуждает одновременно. Я издаю стон.

– Раздвинь ноги и подними подол юбки, – раздается следующий приказ. Его голос тверд и нежен одновременно. – Закрой глаза и откинься на спинку сиденья. Пусть одна рука лежит на диване, а другая на ноге, чуть выше колена.

Я делаю так, как он приказывает. Моя кожа горит.

– Теперь двигай большим пальцем, – приказывает он. – Подвигай им медленно туда-сюда. Нежнее, детка. Нежнее. Ты делаешь то, что я тебе говорю?

– Да, сэр.

– Ты закрыла глаза?

– Да, сэр.

– Ты чувствуешь мои пальцы. Я держу ладонь на твоем колене. Мои пальцы ласкают тебя. Твоя кожа нежная и гладкая, ты раздвинула ноги и вся мне открылась. Ты хочешь меня, Ники?

– Да.

– Да – что?!

Мой клитор набухает при звуке повелительных ноток в его голосе. Я сдаюсь на его милость, и это чувство меня опьяняет.

– Да, сэр.

– Я хочу ласкать твои соски, Ники. Целовать твою грудь так, чтобы ты кончила еще до того, как я дотронусь до твоего клитора. Ты хочешь этого, Ники?

О боже, о, да!

– Сэр, я хочу, чтобы вы потом меня там обязательно потрогали.

Мне ужасно хочется до него дотронуться, но я не нарушаю правил игры. Пока не нарушаю.

Он смеется. Мой клитор ритмично пульсирует. Мне ужасно хочется до него дотронуться, но я не нарушаю правил игры. Пока не нарушаю.

– У меня стоит, Ники. Ты же знаешь, что меня мучаешь?

– Я надеюсь на это, сэр, потому что вы мучаете меня.

– Расстегни платье, – приказывает он, – подними вторую руку ко рту. Соси свой указательный палец. Вот так, молодец, – говорит он, когда слышит, как исправно я выполняю все его команды. – Молодец, больше работай языком. Сильнее соси. – Я слышу, что в его голосе появляется напряжение, и начинаю дрожать всем телом. Кожаное сиденье подо мной уже такое мокрое, что мне кажется, что я с него соскользну.

– Засунь руку под лифчик и потрогай свой сосок. Он твердый и возбужденный?

– Да, сэр.

– Погладь его, – приказывает он, – нежно и игриво. Легко, словно тебя целует бабочка. Ты чувствуешь это, детка? Ты становишься все более мокрой?

– Да, – чуть слышно шепчу я.

– Теперь начинай медленно гладить свое колено. Как будто это я ласкаю его. Я рядом с тобой. Я начинаю гладить твою другую ногу. Я глажу тебя по бедрам. Ты хочешь меня все больше и больше?

Я отнимаю руку от груди и переношу ее на колено. Медленно и чувственно глажу себя по внутренней стороне бедер. Это запрещенная территория. Именно тут хранятся мои секреты. Нет, не сейчас. Сейчас меня никто не видит, и я могу расслабиться и делать все, что пожелаю.

Это запрещенная территория. Именно тут хранятся мои секреты.

Я теряю голову от звука его голоса. Представляю, как Дэмиен стоит передо мной на коленях. Неотрывно на меня смотрит. Ласкает.

– О боже, да!

– Раздвинь пошире ноги, – говорит он мне. – Пошире, я хочу видеть твою мокрую киску. Ты хочешь там себя потрогать, Ники?

– Да, – шепчу я.

– Пока рано, – говорит он. Он знает, что меня мучает, и ему это нравится.

– Вы садист, мистер Старк.

– А вы так радостно мне повинуетесь, мисс Фэрчайлд. Кто же вы сама в этом случае?

Мазохистка. Меня сотрясает мелкая дрожь, и я полностью отдаюсь чувству сладкой и чувственной неги.

– Мне нравится, когда ты мне подчиняешься. Я хочу, чтобы ты еще шире раздвинула ноги. И положи руки на диван вдоль бедер. Сделала?

– Да.

В ответ гнетущая тишина.

– Да, сэр.

Мои руки лежат вдоль тела на кожаном диване. Мой клитор пульсирует, словно на нем отбивают сообщение азбукой Морзе. Я ерзаю по сиденью и хочу как можно быстрее кончить.

– Не трогай себя, Ники. Еще не настало время.

– А в салоне случайно нет камер? – Идея о том, что меня могут снимать, одновременно пугает и возбуждает еще сильнее.

– Нет, – говорит он не без некоторого сожаления, – хотя вот сейчас хотелось бы, чтобы были. Ты видишь, где бар?

– Да.

– Открой его, найти ведерко со льдом, возьми один кусочек. В какой руке у тебя кубик?

– В правой.

– Оттяни лямку бюстгальтера, так чтобы сосок был виден. Закрой глаза и води кубиком льда вокруг соска. Ни в коем случае не трогай сам сосок. Вот так. Я представляю себе твою кожу, такую свежую, и как на ней появляются мурашки от холода. Я хочу к тебе прикоснуться.

– Ты меня трогаешь, – шепчу я. Сама не заметила, как перешла на «ты».

– Да. Передвинь левую руку на бедро, – говорит он через некоторое время, и я откидываю назад голову и горячими пальцами глажу себя рукой по внутренней части бедер, рядом со шрамами, о которых не знает Дэмиен. Эти шрамы – часть моих секретов.

На груди быстро тает кубик льда.

– Я представляю, как ты слизываешь капли с моей груди, – говорю я. – Твой твердый язык кругами обходит вокруг соска, дразня меня своей нежностью. Ты хватаешь сосок губами, а потом прикусываешь. Ты сосешь его так страстно, что я чувствую, как по моему телу проходит электрический разряд.

– Бог ты мой! – выдыхает он. – Это вообще чья игра?

– Я люблю побеждать, – говорю я. Впрочем, в моем нынешнем состоянии слова даются мне непросто. Я просунула руку ближе к клитору и нежно ласкаю кожу в его непосредственной близости. – Дэмиен, – тихо шепчу я, – пожалуйста. – Кубик льда уже давно исчез.

– Можешь засунуть в себя один палец. В свое влажное влагалище. Которое так сильно пульсирует от желания.

– Да, – шепчу я.

– Я хочу войти в тебя, – произносит он, и я, не дожидаясь его разрешения, засовываю в себя второй палец. Тру клитор и больше не могу себя сдерживать – издаю стон. И Старк разгадывает мой секрет.

– Ты нарушаешь правила, – говорит он.

Я выгибаю таз и говорю:

– Правила создаются для того, чтобы их нарушали. – Я произношу это очень тихо.

– Конечно, их можно нарушать. Но за это наказывают. Я должен тебя наказать. Мне наклонить тебя и отшлепать по попе, Ники?

Эти слова возбуждают меня еще больше. Я никогда ранее не играла в такие игры. Мне нравится ему подчиняться.

– Или может быть, я прикажу тебе не трогать себя руками и не дать возможности кончить. Так тебя и оставить.

– Нет, пожалуйста, нет, – умоляю я.

– А надо бы. Оставить тебя ни с чем.

Я начинаю умолять его. Почему? Если я хочу кончить, мне ничто не помешает – пальцев для этого достаточно. Но эта игра – нечто большее, чем просто мастурбация. Я хочу, чтобы до оргазма меня довел именно Дэмиен.

Он усмехается, прекрасно понимая муки, которые мне причиняет.

– Умоляй, – говорит он.

– Пожалуйста.

– Пожалуйста – что?

– Пожалуйста, сэр.

– И это все?

– Я хочу кончить, Дэмиен, хочу, чтобы ты довел меня до оргазма. Я вот-вот кончу. Мне кажется, что если лимузин наедет на выбоину, то из меня будет хлестать, как из прорванной водосточной трубы. – Я забыла стыд. Я уже ни о чем другом не думаю. Хочу взорваться, хочу, чтобы на другом конце линии Дэмиен услышал мои крики страсти.

– Ты трогаешь себя? – спрашивает он.

– Да.

– Я хочу попробовать тебя на вкус. Оближи пальцы, – приказывает он. Я облизываю мокрые пальцы и представляю себе, что это его губы. – Расскажи мне.

– Все мокрое, – говорю я. – Сладкое на вкус. Я хочу, Дэмиен…

– Тише, я знаю. Я сейчас тебя трогаю. Я опустился перед тобой на колени, и ты широко раздвинула ноги. Ты вся мокрая и вкусная, я ласкаю тебя языком. Ты чувствуешь, как я вылизываю тебя?

– Да, – говорю я, и мои пальцы массируют мой разбухший клитор.

– Ты такая вкусная, и у меня стоит. Я хочу войти в тебя, но не могу оторвать рта от твоего влагалища.

– Не останавливайся, – бормочу я, изгибаясь. Я чувствую, как во мне поднимается волна оргазма.

– Не остановлюсь, – говорит он. – Я хочу, чтобы ты кончила, детка. Ты так прекрасна. Кончи для меня, пожалуйста.

И я кончаю.

В глазах салюты, на фоне темного неба всеми цветами радуги взрывается фейерверк. Меня возносит до небес и потом снова опускает на землю.

Я чувствую, что тяжело дышу. Все окончилось, я сижу одна в лимузине, а тот, кто довел меня до оргазма, находится где-то далеко. Откидываю выбившиеся из прически пряди волос. Я вспотела и чувствую себя смелой и немного дикой.

– Ну, вот мы и приехали, – говорит Дэмиен. Лимузин действительно снижает скорость и останавливается рядом с моим домом. Вспоминаю, что так и не сказала водителю адрес. Наверное, это сделал Дэмиен. Но откуда ему известно, где я живу?

Я поправляю юбку и лифчик. Хочу спросить, откуда он знает мой адрес, но Дэмиен опережает меня.

– Увидимся завтра, мисс Фэрчайлд, – говорит он деловым тоном, в котором я слышу смешинку.

– Обязательно, мистер Старк, – отвечаю я.

В трубке тишина, но я знаю, что он еще на связи. Потом он смеется и произносит:

– Мисс Фэрчайлд, пора повесить трубку.

– Да, сэр, – говорю я и отключаюсь.

Завтра.

Потихоньку осознаю, что со мной только что произошло. Я занималась сексом по телефону с мужчиной, с которым у меня деловая встреча всего через несколько часов. И от этой встречи может зависеть моя карьера в компании Карла.

Наверное, я сошла с ума. Повела себя как идиотка. Совершенно глупо.

Я дрожу. Лимузин останавливается, и водитель выходит, чтобы открыть для меня дверь. Я протягиваю руку за трусиками, но раздумываю и оставляю их в машине.

На улице я поднимаю глаза к небу, представляя себе миллионы звезд, которые смотрят на меня. Я улыбаюсь звездам. Сегодня я очень хорошо провела время.

 

Глава 9

Медленно поворачиваю ключ в замочной скважине, стараясь не шуметь. Скорее бы добраться до кровати и уснуть. Джеми очень легко разбудить, и сейчас я не хочу этого делать.

В квартире темно. Я тихонько закрываю дверь и пробираюсь к себе в комнату. В то же мгновение в гостинной включается свет, и я вижу Джеми, которая свернулась калачиком в старом кресле с кошкой под боком.

– У тебя все в порядке? – спрашиваю я.

Она тянется и зевает. От ее движений просыпается леди Мяу-Мяу.

– Все отлично, – отвечает она. – Просто заснула, пока тебя ждала. – Она мотает головой, чтобы проснуться. – Ну что? – требовательным тоном спрашивает Джеми. Кошка спрыгивает с ее колен на пол.

– Я устала, – отвечаю я, пожимая плечами. – Мне надо лечь.

– Ты мне так ничего и не расскажешь? Я же тебя полночи ждала!

– Ты не ждала, а только что проснулась.

Она отмахивается от моих слов рукой.

– Все новости утром, – говорю я и закрываюсь в своей комнате. Моя любимая пижама лежит, аккуратно сложенная на подушке, и я ее надеваю. Ловлю себя на мысли: «А не позвонить ли Дэмиену», и от этого у меня мгновенно набухают соски.

Бог ты мой, Ники, возьми себя в руки.

Я не знаю, что Старку нужно от меня, и мне на самом деле совершенно все равно. Дальше того, что было, дело не пойдет. Я не разденусь перед ним. Это факт. Но он подарил мне фантазию, надежду и чудесный оргазм в подарочной упаковке с бантиком.

Я ложусь в кровать и обхватываю рукой свое влагалище. Я не собираюсь ничего делать, просто мне приятно.

Неожиданно раздается громкий звонок в дверь. Я вскакиваю, как тинейджер, которого родители застали за мастурбацией.

– Это Дуглас? – кричу я Джеми.

– Блин, нет! – кричит она в ответ. – Поверь мне, я же их дрессирую, чтобы такого не происходило.

– Кто это?

– Ох, черт! – слышу я в ответ. – Ники, спускайся.

Я вылезаю из кровати. Кто это может быть в такой поздний час?

Мы открываем дверь, за которой никого нет. На полу в коридоре стоит огромная корзина с цветами. В ней ромашки, подсолнухи и стебли «индейской кисточки». Названия других цветов я не знаю. Это огромный красивый букет.

«Дэмиен, – думаю я. – Это наверняка от него». Я не в состоянии сдержать улыбку.

Джеми наклоняется и смотрит на прикрепленную к букету открытку, потом протягивает ее мне. На ней всего одно слово: «Божественная» и инициалы «Д.С.».

И я в который раз за этот вечер заливаюсь краской. Джеми поднимает корзину и переносит ее на обеденный стол. Я высовываю голову в коридор, чтобы посмотреть, кто принес цветы.

– Судя по всему, ты очень славно провела время на вечеринке и пользовалась там большим успехом, – говорит Джеми.

– Не на вечеринке, – отвечаю я. Я понимаю, что мне надо ей все немедленно рассказать, иначе я рискую потерять свою лучшую подругу. – По пути домой в лимузине. – Я сажусь на софу и накрываюсь любимым пледом. Совершенно неожиданно я чувствую, что силы меня покинули и я очень устала. День был длинным и насыщенным.

– Нет, этого явно недостаточно, – заявляет Джеми и садится напротив меня на старинный журнальный столик из вишневого дерева, который я привезла с собой из Техаса. Она наклоняется ко мне и говорит: – Даже не вздумай говорить, что тебе хочется спать. Все это требует объяснений. Что произошло? Вы, видимо, запарковались где-то на Малхоланд-драйв и позабавились в свое удовольствие?

– Он отправил меня домой в лимузине, – отвечаю я, – одну.

– Не надо врать. Такого просто не может быть!

Я киваю и потом, черт побери, хихикаю.

– Это была та еще поездочка.

– О. Боже. Мой. – Глаза Джеми становятся большими, как тарелки. – Давай рассказывай. Все в деталях и поподробнее.

Я ощущаю новый прилив сил. Джеми – моя лучшая подруга, поэтому мне приятно ей все рассказать, хотя я и опускаю некоторые детали.

– Елы-палы, – произносит Джеми, когда я заканчиваю свой рассказ. За все это время она уже третий раз произносит эту дурацкую фразу.

– Трусики я оставила в машине, – добавляю я напоследок. Она начинает громко хохотать.

– Бог ты мой, – говорит она, – так значит, он все это время был в ресторане? У него наверняка яйца синие.

Я улыбаюсь, потому что раньше об этом не задумывалась.

– Тебе стоит носить в сумочке презервативы, – советует Джеми.

– Что?

– У меня есть пачка в ванной. Возьми несколько штук. Телефонный секс, конечно, штука приятная, но когда дело дойдет до спальни, ты должна себя обезопасить. Ты же не знаешь, с кем он до тебя спал. – Она ухмыляется и добавляет: – И в кого входил.

– Мне не нужны презервативы, потому что я не собираюсь с ним спать.

– Ники, – говорит она, и в ее голосе слышатся умоляющие нотки.

– Даже не начинай, – говорю я, – я не такая, как ты.

– Это верно, потому что такое сокровище, как я, производится в одном экземпляре, – произносит она с ухмылкой. Потом улыбка исчезает с ее лица, и она серьезным тоном произносит: – Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне. Я тебя люблю.

– Но?

– Вспомни, зачем ты приехала в Лос-Анджелес.

– Я приехала сюда, чтобы работать. – И это истинная правда. Я хочу набраться опыта у Карла, а потом найти инвесторов, но уже для сосбственного стартапа – для раскрутки мобильного приложения, которое сама разработала. И когда я буду совершенно уверена в своих силах, то открою собственную компанию.

– Ну, да, я все это знаю. Я говорю тебе о Дэмиене Старке. Это очень неплохое и многообещающее начало, и ты должна это признать. На его месте мог бы быть человек значительно менее интересный. А тебе все это нужно, чтобы начать жизнь с нового листа.

Я качаю головой. Моя новая жизнь не начнется с того, что я разденусь перед Дэмиеном Старком.

– Нет, этому не бывать, – твердо говорю я. – Если я начну спать с ним, то буду одной из десятков женщин, которых он поимел и забыл.

– Ха! В чем-то ты права, а чем-то – нет.

– Поконкретнее, пожалуйста.

– Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы он тебя трогал, – говорит она, и я морщусь о том, что она сразу взяла быка за рога и говорит о моем больном месте. – Но подумай сама хорошенько. Я не была на вечеринке, но мне кажется, что ты для него не просто очередной перепих, а что-то гораздо более серьезное. – Она показывает на букет: – Улика номер один, Ваша честь.

– Он просто вежливый миллиардер. Один его звонок – и цветы уже доставлены. Может, у него есть договор с цветочным магазином о доставке цветов после секса по телефону.

– Нет, он тебя хочет. Не капризничай. Он же тебе сказал, что ты не такая, как все остальные? Я, кстати, его уже погуглила.

– Это ты когда успела?

– После твоего звонка с вечеринки. Он очень закрытый человек, и информации о его личной жизни мало. Но, судя по всему, у него нет постоянной подруги. Да, он часто встречается с самыми разными женщинами, но постоянной у него нет. То есть была какая-то тусовщица, но она умерла несколько месяцев назад.

– Умерла! Ничего себе! А как?

– Какая-то грустная история, несчастный случай. Но суть не в этом.

У меня начинает кружиться голова.

– А в чем?

– Суть исключительно в тебе самой. Даже если ты для него и очередной перепих, ты-то сама при этом не монахиня и обетов целомудрия не давала, правда? И честное слово, мне кажется, что ты ему нравишься.

Моя бровь удивленно ползет вверх.

– Все твои знания о человеке основаны на информации, которую ты почерпнула из Интернета в течение пяти минут?

– Не только. Я анализировала то, что он тебе говорил. Он хотел узнать твое мнение о картинах. Он чуть не убил Оли. Он довел тебя до оргазма, об этом тоже не стоит забывать. А то, как он массировал твою ступню, ты о этом забыла? Я не задумываясь пересплю с тем, кто сделает мне массаж. Более того, я готова выйти замуж за такого парня.

Я улыбаюсь. Кто знает, может быть, Джеми и не преувеличивает.

– Пойми, что не все мужики такие козлы, как Курт, – говорит она.

Я морщусь.

– Ладно, давай не будем об этом.

Иду в комнату, падаю на кровать, и в голове проносится только одна мысль: «Что же все-таки я наделала?!»

 

Глава 10

Я голая и лежу на прохладном шелке. Мои глаза закрыты, а ноги и руки связаны. Красная лента. Она обвивает мои запястья и щиколотки. Не могу пошевелиться, я пленница, мне некуда бежать. Да я и не хочу никуда бежать.

Чувствую, что мой возбужденный сосок что-то холодит, и начинаю извиваться от страсти.

– Тише, – слышу я голос, который ласкает меня свой нежностью.

– Пожалуйста, – шепчу я.

Он молча продолжает тереть мой сосок кусочком льда. На этот раз я не отстраняюсь от леденящего холода, и капли воды сбегают с груди. Он не прикасается ко мне руками, только кубиком льда.

– Умоляю, – страстно шепчу я. Изгибаюсь, хочу большего, но лента сковывает мои движения.

– Ты моя, – говорит он.

Я открываю глаза в надежде увидеть его лицо, но все кругом серое и размазанное. Я в мире фантазии. Я – девушка с картины. Та, которая возбуждена и на которую смотрит весь мир.

– Ты моя, – повторяет он и наконец кладет руки на мою грудь. Они такие сильные и нежные, что хочется плакать от удовольствия. Он гладит мою грудь, потом опускает руки на ребра, потом на живот. Его пальцы приближаются к моему влагалищу, и мне становится страшно. Но… он перекладывает руки на бедра, и я снова успокаиваюсь. Плыву, лечу, мое тело потеряло вес. Я как в омут бросаюсь в наслаждение с головой.

Я – девушка с картины. Та, которая возбуждена и на которую смотрит весь мир.

Он раздвигает мне ноги и медленно ласкает внутреннюю сторону бедер.

Мои шрамы! Нет! Он увидит их. Я напрягаюсь, больше никакого наслаждения, мне нужно бежать. Начинаю извиваться, пытаясь вырваться. Что-то начинает звенеть, словно вокруг меня гудят автомобили…

Где-то далеко, далеко, далеко…

– Ты проснулась?

Я вскакиваю с кровати, разбуженная голосом Джеми.

– Ой, что такое?

На тумбочке рядом с кроватью «разрывается» мой телефон. Около двери стоит Джеми.

– Ты уже проснулась? – повторяет она свой вопрос. – Если да, то ответь на звонок.

Я протягиваю руку к телефону и вижу, что на экране высветилось имя Карла. Я беру телефон, но звонок уже прекратился.

Со стоном я потягиваюсь, потом снова бросаю взгляд на телефон. На дисплее время – шесть обалдеть часов тридцать гребаных минут.

Чего? Я даже не уверена, что солнце встает так рано.

Собираюсь набрать Карла, как снова раздается звонок и высвечивается его имя.

– Да, – говорю я в трубку, – я только собиралась тебе перезвонить.

– Бог ты мой, Фэрчайлд. Где ты была?

– Спала. Сейчас еще рано.

– Давай скорее приезжай. У нас куча работы. Надо прилинковать картинки в формате PDF к нашей презе, все распечатать и переплести для Старка и его команды. Так что пошевеливайся. Или, может, ты уже вчера ночью с ним обо всем договорилась? Зачем он звонил тебе среди ночи? – В его тоне слышны пошленькие нотки, и теперь я понимаю, от кого Дэмиен узнал мой адрес и номер телефона.

– Он звонил мне, чтобы удостовериться, что меня доставили домой, – вру ему я. – Но в следующий раз не давай людям мой телефон без моего разрешения.

– Хорошо, хорошо, давай скорее одевайся и приезжай в офис. Мы выезжаем отсюда в час тридцать.

Я не очень хорошо понимаю, зачем выезжать на встречу за полчаса. Компания Карла расположена в здании Logan Bank Building, а башня Stark Tower, в которой находится штаб-квартира Старка, стоит рядом с этим зданием. У нас с ними общий подземный гараж. Можно просто пешком дойти от одного здания до другого за три минуты.

– На всякий случай, – говорит Карл.

Я понимаю, что спорить бесполезно.

– Хорошо, – отвечаю я ему, – я буду через час.

Я бегом бегу на кухню и засовываю в микроволновку половинки бейгла.

– Босс в ярости? – спрашивает меня Джеми.

– Рвет и мечет, – отвечаю я. Я наклоняюсь и чешу за ухом леди Мяу-Мяу, которая вьется у моих ног. – И намекает на то, чем я занималась вчера ночью с Дэмиеном.

– Ты кончила в его лимузине, вот чем ты занималась.

Я испепеляю ее взглядом и быстро бегу в душ, пока готовится мой бейгл. По пути замечаю огромный букет и вздыхаю. Да, действительно была такая история.

Под горячим душем напряженное тело постепенно расслабляется. Должна ли я чувствовать вину перед Карлом из-за вчерашнего? Конечно, мое поведение было спонтанным, но я все-таки взрослый человек и чувствовала, что Старк меня хочет, да и вообще все это не имеет никакого отношения к Карлу.

Сегодня я увижу их обоих. Один из них полный козел, а второй может начать совершенно непредсказуемую игру.

Вдруг он возьмет и продемонстрирует мне мои трусики?

Ладно, довольно об этом.

Я решаю больше не думать на эту тему, а сконцентрироваться на сборах. Из одежды выбираю черные жакет с юбкой. Потом возникает небольшая заминка с обувью, потому что ноги у меня со вчерашнего вечера болят. В конце концов я надеваю свои любимые черные лодочки, в которых мне всегда удобно. Я использую минимум косметики, сушу волосы феном и собираю их в хвостик, voilà, я готова за двадцать минут. Своего рода рекорд.

Хватаю сумочку и бейгл, кричу Джеми «Пока!» и выбегаю из квартиры.

Тут я останавливаюсь, потому что наступаю на большой желтый конверт, лежащий у нас под дверью. На конверте мое имя и телефон местной курьерской службы – наверное, какие-то документы от Карла. Направляюсь к машине, планируя ознакомиться с содержимым конверта по дороге в офис.

Обычно за рулем я слушаю новости, но в это утро мне нужно что-то поактивней. Останавливаю выбор на радиостанции классического рока и к тому времени, как выезжаю на 101-й фривей, уже подпеваю Мику Джаггеру, который жалуется, что никак не может получить удовлетворение. Сочувствую, Мик, я-то свое удовольствие получила совсем недавно.

Паркуюсь в подземном гараже ровно через сорок пять минут с момента телефонного звонка Карла. Сегодня я бью все рекорды. А раз я уже приехала, пора посмотреть, что же в конверте. Открываю его и достаю журнал Forbes. Скрепкой к обложке журнала прикреплена бумага с надписью: «Я же говорил, что очень настойчивый. Читай и учись».

Я улыбаюсь и запихиваю журнал в свою и без того набитую битком сумку. Он настойчивый, что ж, хорошо. Готова в это поверить. Тем не менее я уже приняла свое решение – продолжения не будет.

Но мне, конечно, нравится его вежливый жест. Он не только запомнил наш вчерашний разговор, но и нашел время распорядиться, чтобы мне доставили журнал.

– Что там у тебя смешного? – спрашивает меня Карл, когда я появляюсь на пороге его офиса. Он осматривает меня с головы до ног, кивает и говорит:

– Отлично. Выглядишь профессионально, как бизнесвумен. Тебе бы я деньги дал. Если ты не запоришь слайд-шоу.

– Не запорю, – говорю я, внутренне радуясь тому, что он не упоминает про вчерашний вечер и поздний звонок Дэмиена.

Карл готовится к презентации с фанатизмом адвоката по уголовным делам, которому предстоит процесс века. Он все очень хорошо организовал, и со вчерашнего дня старая презентация заметно улучшилась.

Я задаю вопросы и высказываю некоторые предложения, и, несмотря на свой довольно-таки поганый характер, Карл обстоятельно мне отвечает, оценивает, аргументирует свою позицию, а иногда даже вносит мои правки. Я всем очень довольна.

Мне хорошо знакома программа 3D-моделиро-вания, поэтому я могу стать полезным членом команды технических разработчиков и, возможно, даже руководителем группы. Но мне этого мало. Я хочу стать Карлом. Черт побери, я хочу стать Дэмиеном Старком! Для того чтобы добиться этой цели, я должна уметь составлять обалденные презентации по техническим проектам, над которыми работала в последний год обучения в университете.

Сегодня мне предстоит увидеть двух превосходных профессионалов в деле. Карл очень редко проигрывает питчи. А Дэмиен Старк никогда не связывается с провальными и низкоприбыльными проектами.

Большой стол заставлен ноутбуками, планшетами и бумагой. Все бегают, а главные разработчики-программисты компании Брайан и Дейв доделывают слайдшоу презентации и в очередной раз проверяют параметры работы новой программы.

Карл ходит из угла в угол и, как орел, за всем следит.

– Мы все сделаем правильно. Мы нигде не накосячим. Все работает, как часы.

Он находит глазами Дейва и говорит:

– Сходи и закажи всем нам бутерброды на ланч. Но, богом клянусь, если кто придет на презентацию в рубашке с пятном от горчицы, уволю сразу на месте.

Ровно в час тридцать Карл, Брайан, Дейв и я без пятен на рубашках подходим к лифту. Спускаясь с восемнадцатого этажа, Карл все время смотрится в зеркало и что-то поправляет. Меня подмывает сказать ему, что из него получится самая красивая невеста. Но я понимаю, что он сейчас накручен до предела.

После того как мы входим в ультрасовременную башню Stark Tower, я сама начинаю волноваться. Мне снова придется увидеть Старка. Вдруг он начнет вставлять в разговор слова «кожа» или «лед», намекать на наш вчерашний разговор… Это может выбить меня из колеи.

Мы стоим на проходной и ждем, когда два охранника вернут нам наши документы и оформят пропуск.

– Все готово, – говорит один из охранников, – можете проходить в пентхаус.

– В пентхаус? – переспрашивает Карл. – У нас запланирована встреча в компании Stark Applied Technology. – Это одна из многочисленных компаний, которыми владеет Старк и которая расположена в этом здании. Трудно представить, как одному человеку так быстро удалось создать целую империю.

– Вам на самый верх, – говорит охранник Карлу, – по субботам мистер Старк проводит совещания и встречи в зале в пентхаусе. Нужный вам лифт в самом конце коридора. Вот карточка для входа.

Мы поднимаемся в пентхаус и подходим к стойке ресепшен. Одна из стен целиком сделана из стекла, и нам открывается вид на район Пасадена. На стенах висят картины импрессионистов. Каждая из них в очень простой раме (чтобы не отвлекать внимание) и подсвечена. На картинах пейзажи – озера, горы, закаты.

Сбоку от стойки ресепшен расположен огромный бар самообслуживания. Гости могут сами налить себе любой напиток и расположиться на мягких кожаных диванах. На журнальном столике лежат самые разные журналы: научные, спортивные, финансовые и гламурные. Чуть дальше стоит столик с мини-футболом.

За стойкой ресепшен высокая худая брюнетка. Она улыбается, демонстрируя идеальные зубы.

– Мистер Розенфельд, – говорит она, протягивая Карлу руку, – меня зовут миссис Питерс, я ассистент мистера Старка в выходные дни. Добро пожаловать в пентхаус. Мистер Старк будет очень рад увидеть вашу презентацию.

– Спасибо, – благодарит Карл. Пентхаус явно произвел на него большое впечатление. За нами стоят Брайан и Дейв, которые также смущены такой роскошной обстановкой.

Миссис Питерс проводит нас в огромную переговорную. Комната такая большая, что мне кажется, в ней может тренироваться баскетбольная команда. Я вижу, что пентхаус занимает половину всего последнего этажа. Что же расположено в остальной половине? Неужели Старк сдает помещение какой-нибудь другой компании?

Я даже не знаю, зачем проявляю излишнее любопытство, но все же задаю этот вопрос миссис Питерс.

– Вы совершенно правы, – отвечает она, – это только половина всего этажа. Во второй половине находятся личные апартаменты мистера Старка. Мы называем это пространство Tower Apartment.

– Интересно, – говорю я и задумываюсь над тем, сколько у Старка квартир и апартаментов, но этот вопрос секретарю не задаю.

Миссис Питерс показывает на бар со стойкой и произносит:

– Пожалуйста, угощайтесь. Соки, кофе, вода. Если вам необходимо успокоить нервы, можно выпить чего-нибудь покрепче. – Она произносит эти слова с улыбкой. Если честно, я бы сейчас выпила двойной бурбон. – Пожалуйста, готовьтесь к презентации, – продолжает миссис Питерс. – Если вам что-нибудь нужно, позвоните мне. Мистер Старк заканчивает телефонный разговор. Я думаю, он выйдет к вам минут через десять.

Старк появляется через двенадцать минут. Все это время я переживаю о том, как выгляжу, и что скажу на презентации, и вообще как буду реагировать на его присутствие.

Итак, он входит в переговорную. Не говорит ни слова и ведет себя, как хозяин. За ним входят еще два человека. Движения Старка собранные и, можно сказать, величественные. В глубине души я горжусь тем, что этот могущественный человек совсем недавно ласкал и целовал меня.

На нем джинсы, майка и синяя рубашка с расстегнутым воротом. Возможно, он выбрал стиль кэжуал для того, чтобы мы чувствовали себя более раскованно.

– Спасибо, что приехали. По выходным я работаю в этом пентхаусе – в менее официальной обстановке. – Он представляет нам двух своих сотрудников, жмет руки Брайана и Дейва, а потом здоровается со мной. Ведет себя очень вежливо, корректно и высокопрофессионально. Но когда он вынимает свою ладонь из моей, то слегка подгибает палец и нежно проводит им по моей ладони. Наверное, этим он показывает, что не забыл про вчерашний вечер, – или это просто мое больное воображение.

Я улыбаюсь, сажусь на стул и расслабляюсь. Это прикосновение Старка меня успокоило.

Завершая приветствия, Старк жмет руку Карлу, словно они давние друзья. Дэмиен заводит разговор о старом виниле (оказывается, Карл собирает старый винил), о погоде и о движении по 405-му фривею. Дэмиен хочет успокоить и расположить Карла, и это у него прекрасно получается. Потом он садится за стол, но не в его главе, а напротив меня, и вытягивает ноги. Он кивает Карлу и говорит, что тот может начинать.

Я уже много раз видела презентацию, поэтому слежу не за экраном, а за реакцией Старка. Технология, которую разработал Карл, действительно очень интересная. Спортсменов снимают на видео, а потом переводят движения их тел в логоритмы. Затем, учитывая особенности строения тела спортсмена, программа предлагает изменения, которые можно внести в процесс тренировки. Результаты обработки данных и предложения показаны в виде голограммы, которую очень легко понять тренерам и спортсменам.

Во всех статьях о Старке, которые я читала, говорилось о том, как быстро он думает, и сегодня я сама могу в этом убедиться. Старк задает вопросы по делу о программе, маркетинге и продажах. Когда Карл начинает разглагольствовать о возможностях программы, Старк просит его на конкретном примере показать, как что работает. Он ведет встречу умело и профессионально. Я понимаю, что, несмотря на то что свои первые деньги он заработал на теннисном корте, он настоящий гений бизнеса.

Старк задает вопросы каждому члену нашей команды, включая Брайана и Дейва, которые сперва немного смущаются, но потом все грамотно объясняют.

Потом Дэмиен поворачивается ко мне и задает мне сугубо технический вопрос об одном из основных логоритмов, на котором построена вся программа. Я вижу краем глаза, что Карл хочет возразить, мол, это слишком технический вопрос, который лучше задать одному из программистов. Действительно, по моей должностной инструкции я не обязана быть настолько технически подкованной. Однако я хорошо подготовилась и разбираю работу логоритма с точки зрения законов математики. Карл с облегчением выдыхает.

Я произвела хорошее впечатление на своего начальника и Старка. Не буду утверждать, что я получила от этого такое же удовольствие, как и вчера вечером, но мне все равно приятно.

Презентация подходит к концу, и я вижу, что Карл очень доволен. Старк заинтересовался продуктом, и ему понравилась наша команда. Это очень хорошее начало.

Когда мы прощаемся, в переговорную входит миссис Питерс и произносит:

– Мистер Старк, простите за то, что прерываю. Вы просили сообщить, когда мистер Паджетт снова появится на месте.

– Он уже вернулся? – переспрашивает Старк, и я замечаю, что его лицо становится более суровым и собранным.

– Да, служба безопасности только что звонила. Вы, вероятно, хотите с ним поговорить?

Старк кивает и поворачивается к нам.

– Простите, но у меня возникло срочное дело. Я свяжусь с вами на следующей неделе. – Он смотрит на миссис Питерс и просит: – Вы проводите наших гостей?

– Без сомнения, сэр.

Наши глаза встречаются, на его лице маска. Старк встает и выходит из переговорной. Я прощаюсь с его сотрудниками и помогаю Брайану собрать наше презентационное оборудование.

Миссис Питерс доводит нас до лифта и прощается. После того как двери лифта закрываются, Карл начинает пританцовывать, и я улыбаюсь, глядя на него.

– Все прошло прекрасно, – говорю я, – спасибо, что дали возможность участвовать в этой встрече.

Карл поднимает руки к небу.

– Ведь мы же команда, – произносит он. – Презентация прошла на высшем уровне. – Двери лифта открываются, и Карл обнимает за плечи своих программистов, каждый из которых катит чемодан на колесиках. Неожиданно я слышу, что кто-то зовет меня по имени.

Я поднимаю глаза и вижу, что ко мне обращается охранник Джо.

– Мисс Фэрчайлд, можно вас на минуту? – В его руке телефонная трубка.

– Да, – отвечаю я и подхожу к стойке ресепшен.

Охранник поднимает вверх указательный палец и держит телефонную трубку около уха. Карл смотрит на меня с непонимающим выражением. Я пожимаю плечами, показывая боссу, что не знаю, в чем дело.

Охранник что-то произносит в трубку и говорит мне:

– Мэм, вас просят подняться наверх.

– В пентхаус?

– Да, в пентхаус, – подтверждает охранник. – Мистер Старк просит вас вернуться.

Я чувствую, что за моей спиной Дейв и Брайан начинают ожесточенно пихать друг друга локтями. Только этого мне не хватало. Кажется, Карл рассказал им о том, что произошло вчера вечером.

– Мне сейчас не очень удобно, – говорю я охраннику, – у нас будет совещание в компании.

– Мистер Старк настаивает.

Ну, конечно. Мне это совсем не нравится. Большую часть моей жизни мне указывали, что делать, как стоять, что и когда говорить. Я сжимаю правую ладонь в кулак и заставляю себя улыбнуться охраннику.

– Я уверена, что мистер Старк сможет сегодня обойтись без меня. Если он свяжется со мной в понедельник, мы договоримся о встрече.

Охранник смотрит на меня с выражением искреннего удивления. Похоже, и он еще ни разу не слышал, чтобы кто-то отказывал Старку.

Я смотрю на Карла и говорю:

– Ну что, пойдем?

Карл хмурит брови:

– Может, тебе лучше остаться?

– Нет, – отвечаю я, – если он хочет продолжить разговор о предложении, то нам всем вместе стоит вернуться. – В отдалении я слышу звонок прибывающего лифта.

– А если он хочет поговорить не о проекте? – спрашивает Карл и смотрит мне в глаза.

– Тогда ему незачем меня видеть, – просто отвечаю я. Карл, конечно, может мне приказать вернуться, и я жду его решения. Я не хочу никаких сцен.

Карл раздумывает и потом произносит:

– Хорошо. Поехали, нас ждет шампанское.

Охранник озабоченно смотрит на меня и, видя, что я ухожу, говорит:

– Мне надо перезвонить в офис мистера Старка и сообщить, что вы не поднимитесь.

– Джо, все в порядке, – неожиданно слышу я. Это Старк. Он выходит из лифта. Я вздрагиваю и напрягаюсь. Дэмиен подходит к стойке охраны, жмет руки Джо и второго охранника, а потом идет в нашу сторону.

– Мисс Фэрчайлд, – произносит он мягким голосом, – мой декоратор прислал кое-какие эскизы одного художника. Я хотел бы попросить вас высказать о них свое мнение.

– Вам вчера ни она картина не подошла? – интересуется Карл.

– Работы были любопытными, – отвечает Старк, глядя на меня, – но они меня не удовлетворили.

К счастью, Карл смотрит на Старка, а не на меня. Иначе он мог бы заметить, что мое лицо зарделось пятьюдесятью оттенками красного.

– Простите, что так неожиданно, – говорит Старк, – вы, вероятно, планировали встречу в компании, но я хотел бы поскорее решить свой вопрос.

– Нет-нет, – машет рукой Карл, – сегодня суббота. Я хотел пожелать всем приятных выходных и поздравить с хорошо проведенной презентацией.

– В таком случае вы не станете возражать, если я снова украду у вас мисс Фэрчайлд? – произносит Старк и делает ко мне шаг. Я чувствую, как между нами снова начинают бить электрические искры.

– Конечно, не возражаю, – отвечает Карл. – Я надеюсь, что ее совет будет для вас полезным. – Не могу сказать, что мне очень нравится тон Карла, но выбора у меня нет. Впрочем, я с удовольствием останусь со Старком – и это несмотря на мое прежнее решение не возвращаться в пентхаус.

А почему? Потому что между нами снова появились искры.

Потому что он сам спустился и об этом попросил.

И, наконец, потому что сегодня я показала, что могу заинтересовать его не только в сексуальном плане, но и как профессионал.

 

Глава 11

Старк берет меня за руку и ведет назад к лифтам. Я всем телом ощущаю его прикосновение, но стараюсь удержать в себе чувство прежнего раздражения. Мы заходим в лифт, и я выдергиваю свою руку.

– Держись, – говорит он.

– Нет, не буду держаться, не вижу необходимости. Не думай, что ты можешь щелчком пальцев заставить меня делать все, что тебе угодно.

В этот момент лифт рывком летит вверх, я теряю равновесие и хватаюсь за Старка. Он обнимает меня за талию и придвигается ближе. Мое сердце начинает бешено стучать, и я прекрасно понимаю, что причина этого не в супербыстрой скорости лифта.

– Я хотел сказать – держись за что-нибудь, – говорит он. – Это мой личный лифт, который идет прямо до пентхауса.

Я отстраняюсь и держусь за перила.

– Мне не нравится, когда ко мне относятся как к собачке, которой приказывают сидеть.

– Ты считаешь, что именно так и происходит?

– Я… – Да, мне не нравится, когда мне приказывают, но с другой стороны, Старк – не моя родная мать, поэтому, возможно, я с ним слишком строга. – Нет, – продолжаю я. – Не знаю. Черт возьми, Дэмиен, все это выглядело непрофессионально. Он моментально все понял.

– Кто он? Карл? Интересно, что твой босс понял? Лично я ему ничего не говорил. – Он смотрит на меня своими разноцветными глазами, одним янтарным, а другим черным, как ночь. – Ты сама ему обо всем рассказала?

– Конечно же, нет. Он и сам мог понять, что между нами что-то есть.

– Между нами что-то есть? Рад это слышать.

– Что-то было, – поправляю себя я. – Между нами что-то было.

Он не отвечает. Я знаю, что молчание – золото, но не могу молчать вечно. Я откашливаюсь.

– Да, было весело… – но замолкаю, потому что он начинает громко смеяться.

– Весело?

Я чувствую, что мои щеки снова краснеют, и мне это не нравится.

– Да, – отвечаю я, – именно весело. Даже очень весело. Наверное, я еще неоднократно буду вспоминать те минуты, лежа в кровати и трогая себя. – Я неотрывно смотрю на него, чтобы не пропустить реакцию на мои дерзкие слова. Веселое выражение на его лице моментально сменяется похотливым. Видимо, я позволила себе зайти слишком далеко. – Было весело, – продолжаю я, – но больше это не повторится.

– Ты в этом уверена? – спрашивает он и делает ко мне шаг. В этот момент звенит звонок, и лифт останавливается.

– Уверена, – говорю я. Жду, когда он ко мне прикоснется, но этого не происходит, и я остаюсь разочарованной. Дэмиен нажимает кнопки на панели управления, и перед нами открываются двери его личных апартаментов.

Он берет меня за руку и вводит в квартиру. Здесь все обставлено так же красиво, как и в офисе по другую сторону стены. В коридоре стоит огромный низкий стеклянный столик и кожаный диван. Я представляю себе, что на этом диване сидят девушки, которых Старк вызвал на свидание. Представляю, как они поправляют обувь, прическу и проверяют свои телефоны. Все это мне неприятно.

На стене в коридоре висит огромная картина, на которой изображено цветущее поле. Цветы нарисованы в такой реалистичной манете, что кажется, будто можно шагнуть в картину и оказаться на этом покрытом цветами поле.

– Здесь очень красиво, – говорю я, – квартира говорит многое о хозяине.

– Правда?

– То, что он, например, любит цветы.

Старк улыбается:

– Он любит красоту.

Произнося эти слова, он внимательно рассматривает меня оценивающим взглядом. Несмотря на то что все это было сказано обычным тоном, по моей спине пробегают мурашки.

– Так ты покажешь мне то, что хотел? – спрашиваю я, стараясь говорить деловым тоном. – Потому что, если смотреть не на что, я бы поехала домой. Хочется все-таки отдохнуть в субботу.

– Не волнуйся, я точно найду, что показать, – утверждает он.

Я следую за ним в гостиную, обставленную современно и со вкусом. Одна из стен полностью стеклянная, и от вида на город захватывает дух. Дэмиен кивком предлагает мне сесть за стойку бара в углу. Стул расположен так близко к окну, что кажется, выпив пару напитков, можно выпасть наружу.

– Мне нравится твоя улыбка, – говорит Дэмиен и заходит за стойку бара. – О чем ты думаешь?

Я рассказываю ему про свои опасения выпасть наружу.

– Никогда об этом не думал, – признается он. – Обещаю, что ты никуда не упадешь и не улетишь. – Он ухмыляется: – Можем сделать это вместе, если хочешь.

Бог ты мой. Я начинаю ерзать на сиденье и думать о том, что лучше бы нам было остаться в коридоре.

– Вина? – спрашивает он.

– Я бы выпила бурбон, – признаюсь я.

– Хорошо.

– Мама учила меня, что воспитанные леди пьют вино или дамские коктейли. Но мой дедушка предпочитал крепкие напитки.

– Понятно, – говорит он, и у меня возникает чувство, что за этими фразами он услышал гораздо больше, чем я планировала сказать.

– Кажется, у меня есть то, что может тебя порадовать. – Он наклоняется под барную стойку, достает бутылку и ставит рядом с ней два стакана. Не спрашивая меня, он наливает на два пальца алкоголя в каждый. Я беру стакан из его рук и читаю название на этикетке бутылки.

– Glen Garioch? – с удивлением спрашиваю я и делаю маленький глоток. Бурбон очень мягкий, с привкусом благородного дерева и цветов. Я закрываю глаза и делаю еще глоток. – А какой это год? – спрашиваю я.

– Тысяча девятьсот пятьдесят восьмой, – отвечает он спокойно. – Вкусный, правда?

– Тысяча девятьсот пятьдесят восьмой? Серьезно? – переспрашиваю я. Для моего дедушки такая бутылка была бы Святым Граалем. В тот год на рынок было выпущено всего триста пятьдесят бутылок этого виски, и я точно знаю, что сейчас каждая бутылка стоит 2600 долларов. И вот я спокойно сижу и пью такой шикарный виски субботним днем, и оркестр не играет туш, и никто даже не выпустил по этому поводу восторженный пресс-релиз.

– Ты знаешь этот бренд?

– Да, – отвечаю я. – Я знаю, что мы сейчас пьем жидкое золото.

– Я бы тебе ничего другого и не предложил.

Он берет свой стакан, выходит из-за барной стойки и подходит ко мне. Мы находимся на опасно близком расстоянии друг от друга. Я жду, когда он заговорит. А он просто смотрит на меня. Я начинаю чувствовать себя неловко.

– Что-то ты на меня засмотрелся, – говорю я наконец.

– Ты очень красивая.

Я смотрю в сторону. Это не совсем то, что я хотела услышать.

– Может быть, – отвечаю, – а может быть, и нет. Это вообще имеет значение?

– Иногда имеет, – говорит он, и я понимаю, что это самый честный ответ на мой вопрос. – Для меня это имеет значение.

– Почему?

– Потому что мне нравится на тебя смотреть. Мне нравится, как ты держишь плечи. Как ты ходишь, словно весь мир принадлежит тебе одной.

Я качаю головой:

– Мать заставляла меня носить на голове книгу и годами вбивала в меня правила этикета.

– Дело не только в этом. Мне нравится, как ты носишь одежду. Ты понимаешь, что важна ты, а не одежда. Ники, ты прекрасная, но не по стандартам глянцевых журналов и конкурсов красоты.

– Ты не думал, что все, что ты видишь, может оказаться обманом?

– Это не обман, – говорит он.

– Мистер Старк, может быть, вы не такой проницательный, как мне казалось, – говорю я и делаю глоток виски.

– Ерунда. Я просто гений. – Он ухмыляется, как мальчишка, и я не в состоянии сдержать улыбку. Внезапно он поворачивает подо мной стул так, что моя спина оказывается прижатой к барной стойке, и руками держит меня. Я в ловушке. – Ники, я достаточно проницательный для того, чтобы понять, что и ты меня хочешь. Это не огонь, это пожар. Это не химическая, а ядерная реакция.

Это не огонь, а пожар. Это не химическая, а ядерная реакция.

Мое сердце начинает битья чаще, и я говорю:

– Ядерный взрыв убивает все вокруг.

– Ерунда, – твердо произносит он. Он стоит прямо напротив меня и продолжает: – Черт подери, Ники. Не надо со мной в игры играть. Не надо делать сложным то, что на самом деле очень просто.

– Да? – спрашиваю я. – Что все это значит? На свете нет ничего простого. Привлекаешь ли ты меня? Безусловно. Но ты меня даже не знаешь.

Я глубоко вздыхаю. Иногда мне кажется, что я сама себя не знаю. Мать годами вбивала мне в голову, что надо есть, что пить, с кем встречаться, когда спать и так далее. После такого воспитания я уже и не знаю, что от меня осталось.

Но я все время боролась, чтобы сохранить частичку себя, которая скрыта глубоко внутри.

– Ты меня совсем не знаешь, – в который раз повторяю я.

Он так внимательно и сосредоточенно смотрит мне в глаза, что я не выдерживаю и отвожу взгляд.

– Знаю.

Я собираюсь с духом, поднимаю голову, чтобы его видеть, и говорю:

– Мистер Старк, дальше мы этот сюжет не развиваем.

– Почему нет? – с заботой в голосе спрашивает он.

– Ты меня не сможешь переубедить, – говорю я. – Я работаю на человека, в идею которого ты вложишь деньги. Я уже и так много чего наделала лишнего. – Я глубоко втягиваю в себя воздух. – Я больше не хочу рисковать своей профессиональной репутацией.

– Ну, тогда переходи работать ко мне?

Он произносит эту фразу так быстро, будто подготовил ее заранее.

– Нет, нет и нет, – отвечаю я. – Этого точно не произойдет.

– Назови хотя бы одну причину, почему это невозможно.

– Я хочу, чтобы ко мне относились как к профессионалу, не хочу быть объектом сексуального домогательства.

Он мгновенно меняется в лице, и я совершенно отчетливо вижу, что я рассердила его.

– Ты чувствовала себя вчера вечером объектом сексуального домогательства?

– Нет, – честно признаюсь ему я. У меня нет желания ему врать, хотя хочется красиво вывернуться.

– Я вспоминал о тебе вчера вечером, – говорит он. – Представлял, как раздеваю тебя, – говорит он и расстегивает верхнюю пуговицу моей блузки. – Представлял тебя голой, – еще одна пуговица расстегнута, – ты такая красивая… – шепчет он.

Краем большого пальца он нежно поглаживает мою грудь в кружевном белом бюстгальтере. Я забываю дышать. Открываю рот, чтобы попросить его остановиться, но не произношу ни звука.

Его пальцы находят переднюю застежку лифчика и уже через мгновение касаются моей обнаженной груди. Он страстно стонет, и от этого звука я возбуждаюсь еще сильнее. Так хочется закрыть глаза и отдаться, но я не могу, не могу, не могу…

– Дэмиен, пожалуйста.

Он смотрит мне в глаза.

– Ники, можешь приказать мне остановиться, но тогда побыстрее, потому что через секунду я заткну тебе рот поцелуем.

Я не успеваю отреагировать, и он с силой прижимает свои губы к моим. И я сдаюсь. Как человек, который тонет, судорожно хватаю его руками и притягиваю к себе еще ближе. Мои действия совершенно не соответствуют всем словам, что я говорила до этого. Наш поцелуй длится или секунду, или целую вечность, не могу сказать. Когда мы перестаем целоваться, я глубоко вдыхаю воздух – это мой шанс остановить его. Если я попрошу его исчезнуть из моей жизни, то, возможно, больше никогда не увижу.

Вместо этого я снова бросаюсь на него. Его губы терзают мои, я крепко держу его, он весь мой, я слышу его стон – это удовольствие стоит того, чтобы рискнуть.

Дэмиен отрывается от моих губ и переключается на шею. Через пару секунд его пальцы и язык уже ласкают мою грудь, и соски становятся твердыми, как жемчужины.

– Девочка моя, – шепчет Старк. Он снимает меня со стула и ставит напротив себя. Растегивает все пуговицы на блузке и задирает юбку. – Ты чертовски красива, – восхищенно бормочет он.

Я теряю рассудок от звуков его голоса, но к блаженству прибавляется оттенок страха. Я дрожу. Сама не знаю, почему.

– Наклонись, – говорит он, – и возьмись руками за сиденье стула.

– Дэмиен… – Я пытаюсь протестовать, но под его взглядом сдаюсь и делаю, как он сказал.

Он распахивает блузку и начинает страстно целовать мою грудь. Я крепко цепляюсь за сиденье стула и стараюсь пережить этот шторм, который может разбить меня о прибрежные скалы.

– А ты знаешь, что вся светишься? – неожиданно спрашивает меня Старк и резким движением разворачивает спиной к себе. Он хватает зубам за мочку уха, одной рукой сжимает грудь, второй – прижимает к себе за талию. Сквозь ткань его брюк я чувствую возбужденный член.

– Дэмиен… – шепчу я, словно моля о чем-то. Вот только о чем – о том, чтобы он остановился или шел до конца?

Он говорит мне прямо в ухо голосом, полным страсти:

– Сейчас я тебя трахну, Ники. Ты получишь огромное удовольствие. Я заставлю тебя умолять и просить. Я буду дразнить, а ты – мучиться. И ты кончишь так, как еще никогда в жизни не кончала.

С этими словами он засовывает мне руку в трусы и начинает ласкать клитор. Я готова отдать все что угодно, лишь бы он прямо сейчас засунул мне внутрь свои пальцы.

– Дэмиен, прошу тебя…

Он рывком приспускает мои трусы и засовывает внутрь меня два пальца.

– Скажи, что тебе это нравится. – У него требовательный и приказной тон голоса.

– Да. О, да, – отвечаю я. Моя вагина пульсирует от движения его пальцев. Я вот-вот кончу.

Пальцами другой руки он защемляет мой сосок, и я кричу от восторга и боли. Мышцы внизу живота спазматически сжимаются, словно я хочу, чтобы его пальцы остались во мне навсегда.

– Ники, – шепчет он и нежно и медленно вынимает из меня свои пальцы. Он разворачивает меня лицом к себе и целует сосок. Силы покидают меня, я едва стою на ногах. Он сосет и облизывает соски, и я дрожу от возбуждения. Губы Старка спускаются ниже, он засовывает язык в мой пупок.

Я превращаюсь в желе. Я плыву.

Но даже на седьмом небе от счастья я не забываю о своих секретах. И пусть сейчас я хочу его больше всего на свете, я не могу допустить, чтобы он узнал обо мне всю правду.

И тут он произносит слова, которые перечеркивают все. Пелена спадает с глаз, фантазия исчезает, как вчерашний сон.

Тем временем Дэмиен шепчет мне на ухо:

– Я должен тебя попробовать. Я хочу узнать, какая ты на вкус.

Он задирает юбку еще выше и гладит мои ноги в чулках. Я перестаю дышать и впиваюсь пальцами в его плечи с такой силой, что, кажется, могу сломать ему кости.

Его руки ласкают внутреннюю сторону моих бедер. Я знаю, что через мгновение он найдет мои уродливые шрамы. Напрягаюсь от страха, боли и воспоминаний. Даже в этот сладостный момент меня не отпускают страшные воспоминания.

Внутренний голос говорит мне, что пора бежать – но я этого не делаю. Хочу довести дело до конца. В глубине души я надеюсь, что его не испугают мои секреты, что он испытывает ко мне нечто большее, чем поверхностный интерес.

И тут он произносит слова, которые перечеркивают все. Пелена спадает с глаз, фантазия исчезает, как вчерашний сон.

– Ты идеальна, – говорит он. – Ты идеальна, Ники.

 

Глава 12

Я так резко отпрянула от него, что ударилась о стойку бара.

– Прости, прости меня, – бормочу я, освобождаясь от его объятий, – я должна уйти. Прости.

Я одергиваю юбку и трясущимися руками застегиваю блузку.

– Ники…

В его голосе боль и разочарование. Чувствую себя виновной в том, что позволила игре зайти так далеко. Дэмиен не заслуживает такого отношения. Мне не надо было до всего этого доводить. Вообще надо было поставить точку еще вчера.

– Прости меня, – повторяю я и бегу к лифту. Нажимаю кнопку, и двери мгновенно открываются. Когда лифт трогается, я начинаю плакать.

Слава богу, на парковке никого нет. Сажусь в свою машину, и меня накрывает. Теперь я не просто плачу, а рыдаю в голос. Стучу ладонью по панельной доске до тех пор, пока рука не начинает болеть. Я кричу: «Нет, нет, нет!» – до хрипоты.

Наконец поток слез ослабевает, но мое тело этого еще не поняло. Я хватаю губам воздух, потому что мне тяжело дышать.

Пытаюсь вставить ключ в зажигание, но никак не могу попасть. Роняю ключи, наклоняюсь, поднимаю их с пола и бьюсь лбом о руль. Бормочу ругательства, крепко сжимаю ключи в кулаке и снова начинаю лупить панельную доску.

Как же все это быстро происходит – мой переезд, новая работа, Дэмиен…

Я хочу убежать от самой себя, оставив позади сброшенную кожу, словно змея… я хочу…

Задираю подол юбки так, чтобы были видны трусы и чулки.

Нет, не надо.

Но может быть, совсем чуть-чуть?

Нет.

Да. Раздвигаю ноги пошире и с силой вдавливаю ключ в кожу на внутренней стороне бедра. Раньше я на ключах вместо брелока носила небольшой складной нож. Жаль, что сейчас у меня его с собой нет.

Нет, нет, нет!

Ключ впивается в тело, но это не боль, это сущие пустяки. Укус комара. Чтобы успокоиться, мне нужна боль посильнее. Я осознаю это и пугаюсь.

О боже, о боже, что же я с собой делаю?

Открываю дверь и швыряю ключи в темноту. Я не резала себя вот уже три года. Мне казалось, что я себя переборола, а оказывается, нет. Можно переехать в другой город, штат, да хоть на другую планету – но от себя не убежишь.

Вот почему я не могу быть с Дэмиеном. Я не могу быть ни с кем!

Меня захлестывает волна отчаяния и одиночества! Только Оли меня знает, только ему я могу довериться. Вчера он сказал, что я могу позвонить, как только мне понадобится.

Мне нужно сейчас!

Чтобы успокоиться, мне нужна боль посильнее. Я осознаю это и пугаюсь.

Я открываю сумочку и нахожу в ней телефон. Набираю его номер и слушаю гудки. Один гудок. Второй. После третьего мне отвечает женский голос. Это Кортни:

– Да, кто это?

Я забыла дать Оли мой новый номер. Моего нового номера нет в его списке контактов, поэтому Кортни не знает, кто звонит.

Отбиваю звонок. Через несколько секунд набираю номер Джеми. Включается автоответчик.

– Все в порядке, – говорю я, стараясь звучать оптимистично, хотя мне совсем не весело. – Хотела пройтись по магазинам, думала, ты захочешь ко мне присоединиться.

Вешаю трубку с мыслью о том, что шопинг сейчас – то что доктор прописал. Покупки не излечивают от проблем и недугов, но способны занять ум и отвлечь. По крайней мере, в этом-то я совершенно согласна с матерью.

Я начинаю глубоко и размеренно дышать. Теперь надо найти ключи. Выхожу из автомобиля и поправляю юбку. Я швырнула ключи достаточно сильно, поэтому они скорее всего где-то рядом с темно-зеленым Mercedes или огромным Cadillac. Я подхожу к ним, каблуками отбивая дробь по асфальту. Подсвечиваю экраном телефона темный асфальт и только пару минут спустя замечаю, что ключи лежат в тени от задней шины Mercedes. И тут я слышу шум. На парковке есть кто-то еще! Оглядываюсь и вижу человеческую тень около выхода на лестницу.

– Кто там? – громко спрашиваю я.

Тень не двигается. Я начинаю дрожать, потому что мне кажется, что этот человек стоит там из-за меня.

Поднимаю телефон и громко говорю:

– Я сейчас позвоню в службу охраны. Так что идите своей дорогой.

Я вижу, что тень человека стоит на месте. Потом она начинает двигаться к стене, туда, где еще темнее, и через несколько секунд я слышу, как громко захлопывается дверь, ведущая на лестницу.

Я дрожу и иду к машине. Самое время отсюда убраться.

Приезжаю в торговый центр Beverly Center, расположенный в западной части Голливуда. По пути я вдоволь наслушалась грустного кантри. Джеми не перезвонила, но я об этом нисколько не сожалею. Я чувствую, что снова в состоянии контролировать свою жизнь, и мне не очень хочется, чтобы Джеми с пристрастием меня допрашивала. Я пока вообще ни о чем не хочу думать. Всему свое время.

Мне неприятно вспоминать о том, как я убежала из квартиры Старка.

Интересно, что он сейчас обо мне думает?

Нет, эту тему пока лучше вообще не трогать. Стараюсь мысленно переключиться на туфли и косметику.

Эскалатор выносит меня наверх из ада и темноты в ярко освещенный рай торговли. Вокруг меня прекрасные люди, похожие на манекены. Все мы надели маски, семеним туда-сюда и делаем вид, что у нас все прекрасно.

Красивая одежда зовет меня из витрин. Я захожу в несколько магазинов и примериваю вещи. Кручусь перед зеркалами и мило улыбаюсь, когда продавщицы говорят, что в этих нарядах у меня очень соблазнительные ноги. Но я ничего не покупаю – мне сейчас не хочется никого соблазнять.

В Macy’s я покупаю одну пару легких полосатых штанов и две футболки сине-белого цвета. Потом я направляюсь в Starbucks, чтобы утешить себя кофе с черничным маффином.

Я сижу у окна и смотрю на проходящих мимо людей. Они для меня – загадка точно так же, как и я для них. По их лицам я пытаюсь разгадать их секреты. Может быть, эта женщина изменяет своему мужу. А тот человек, может, бьет свою жену. А вот та модная девочка-подросток, может быть, только что украла из магазина кружевные трусики.

Я понятия не имею, кто все эти люди, и от этого мне становится лучше. Раз я не могу наверняка разгадать их секреты, значит, и они понятия не имеют о моих. Надеюсь, что и для Дэмиена Старка я останусь загадкой.

Не буду утверждать, что очень горжусь тем, как убежала из его квартиры. Я знаю, что должна перед ним извиниться. Возможно, мне придется также объяснить ему свое поведение – и с этим надо быть осторожнее. Возможно, Старк и не сможет разгадать мои секреты, но он обязательно почувствует, что я вру.

Доедаю свой маффин, беру с собой кофе и выхожу из кафе. В этот момент я понимаю, что планирую снова увидеть Старка.

Мое собственное решение одновременно удивляет и пугает меня. Интересно, а он захочет увидеть меня вновь? И самое важное – примет ли он мое решение прекратить общение?

Впрочем, я забываю, что слаба. Никогда не стоит думать, что ты сильнее, чем есть на самом деле.

Дэмиен Старк – это мой крэк. От него возникает сильная зависимость с первого раза.

Я нахожу лифт, спускаюсь на парковку и сажусь в машину. Сейчас я чувствую себя гораздо лучше и все решила по поводу Старка. Я с ним увижусь и попрошу прощения. Но не сейчас. Через несколько дней. Может, через неделю. Мне нужно собраться с силами.

Дэмиен Старк – это мой крэк. От него возникает сильная зависимость с первого раза.

 

Глава 13

Когда я возвращаюсь домой, то вижу на парковке машину Джеми. Хорошо, что она дома, теперь будем надеяться, что у нее нет никаких планов на вечер. Сегодня суббота, и по пути домой я решила, что нам надо провести остаток дня вместе, как и следует лучшим подругам. Может, мы прогуляемся по холмам над Студио-Сити, потом примем душ, приоденемся и пойдем куда-нибудь в модное место поесть и выпить. Я ведь совсем недавно приехала в Лос-Анджелес, и мой медовый месяц с этим городом еще не закончен.

Я обхожу здание и по лестнице поднимаюсь на третий этаж к нашей квартире 3G. Дверь не заперта, и я вхожу внутрь.

– Джеми, ты бы еще объявление на дверь повесила, чтобы всякая шушера заходила, не стесняясь! – кричу я ей с порога.

Джеми сидит перед телевизором, который показывает старый эпизод программы Jeopardy. Рядом с ней на диване сидит Старк.

По крайней мере, когда я вошла в дверь, он сидел. А теперь встал и идет ко мне. Сидящая на диване Джеми привстает и за спиной Старка делает мне жесты руками. Ее губы беззвучно двигаются, и по ним я читаю:

– О боже! Он такой классный!

Я готова согласиться с этим утверждением.

Старк в джинсах и в простой белой майке, которая подчеркивает его загар и обтягивает накачанное тело. Я представляю, как его сильные руки держат теннисную ракетку. Как он этими руками сжимает меня в объятиях.

Я откашливаюсь. Дэмиен ухмыляется. Ему около тридцати лет, но сейчас он выглядит очень молодо. Практически, как мальчишка, студент, с которым можно за ручку гулять в колледже. Он подходит ближе, и я чувствую мускусный запах его одеколона. Или, может, это просто его собственный запах. В любом случае на меня он действует как феромон.

– Ну, вот ты и приехал, – говорю я, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Приехал, – подтверждает он.

– Ладно. – Я ставлю пакеты с покупками на пол и иду на кухню, в надежде там в одиночестве собраться с мыслями.

Но он следует за мной по пятам, как привязанный, и останавливается у холодильника. Я достаю из посудомойки чистый стакан и наливаю в него воду.

– Расскажи, как ты здесь оказался, – говорю я и залпом выпиваю воду.

– Я хотел тебя видеть, – отвечает он. Но по выражению его лица я понимаю, что на самом деле он хочет сказать: «Я хотел удостовериться, что у тебя все в порядке».

Я улыбаюсь, потому что понимаю, что он человек деликатный и не поведал Джеми подробностей нашей утренней встречи.

– У меня все в порядке, – уверяю его я. – Прошлась по магазинам.

– После шопинга любая женщина чувствует себя прекрасно. Особенно если она нашла туфли своего размера.

– Точно. – Я улыбаюсь.

Из комнаты появляется Джеми. Ее взгляд так и прыгает между мной и Старком.

– Слушайте, я жутко опаздываю, – говорит она. – Мне надо бежать. – Она практически бегом бежит к входной двери. – Ведите себя хорошо.

– Джеми! Черт подери! Ты куда? – кричу я ей вслед.

– Я к соседям, – сообщает Джеми. Ясное дело, она уходит, чтобы оставить нас с Дэмиеном наедине.

– Ники, – слышу я мягкий голос Старка, как только дверь за Джеми закрывается, – чего ты боишься?

Я отворачиваюсь от него, беру полотенце и начинаю протирать и так чистую и сухую посуду из посудомойки.

– Я не понимаю, о чем ты, – говорю я кофейной чашке.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – отвечает он. Старк двигается тихо, как кошка, и я не сразу замечаю, что он подошел ко мне совсем близко.

– Ты убежала, – произносит он и кладет руку мне на плечо, разворачивает меня лицом к себе и спрашивает: – Я тебя чем-то пугаю?

Да, пугаешь. И очень сильно. В том числе и тем, что с тобой я теряю контроль, а это опасно. Потому что когда расслабляешься и открываешься человеку, то даешь ему возможность разбить свое сердце.

– Ники? – Он хмурится. Вид у него несчастный, и в этом только моя вина.

– Нет, – отвечаю ему я. Это, конечно, не совсем правда, но и не ложь.

– Тогда почему?

– Я… я смутилась.

– Вот как?

Я смотрю в пол. Его физическое присутствие и мое влечение к нему настолько сильны, что мне сложно сконцентрироваться. Я понимаю, что нахожусь в опасной близости.

– Да, – говорю я. – Я тебе отказала, но потом ты меня «завел», я обо всем позабыла, а когда снова собралась с мыслями, то решила бежать.

– Фигня.

В его голосе слышно разочарование. И, как мне кажется, в нем есть даже немного злости. Я сглатываю слюну. Он делает ко мне шаг, и я тут же делаю шаг назад. Мне нужно собраться с мыслями. Мне необходима трезвая голова.

Он глубоко выдыхает, и я чувствую, что довела его до отчаяния.

– Мне не нравится, что в твоих глазах я вижу страх. И я не понимаю, почему ты боишься меня. Ты сильная женщина. Черт побери, ты исключительная женщина.

На моем лице появляется улыбка вежливой и светской Ники.

– Ты говоришь это всем девушкам, с которыми ходишь на свидания?

– Хожу на свидания? – переспрашивает он, и в его голосе появляется сталь. – Я встречался со многими женщинами в этом городе, и некоторых из них трахнул. Но я не ходил с ними на свидания.

– Вот как?

Вероятно, с самого начала я была для него всего лишь очередной целью на одну ночь. Женщиной, о которой забывают на следующий день. Я отворачиваюсь от него, беру в руки сухую салатницу из посудомойки и начинаю ее вытирать.

– Так значит, ты их трахаешь и бросаешь?

– Ты несправедливо ко мне относишься, – отвечает он. – Слово «бросаешь» предполагает то, что эти женщины рассчитывали на нечто большее. Но я совершенно уверен в том, что все они хотели лишь сфотографироваться со мной и попрыгать в кровати.

– Все?

– Несколько девушек хотели большего, но я с ними разошелся.

– Вот как. – Салатница совершенно сухая, но я ее, тем не менее, снова и снова протираю. – Значит, ты не хочешь начинать серьезных отношений?

– Нет, с этими женщинами не хочу.

– Почему?

Он снова кладет руку мне на плечо, и я чувствую тепло его тела.

– Просто потому, что это были не те женщины, которых я хотел и о которых мечтал.

Он нежно смотрит на меня, и его слова словно ласкают. Мое сердце учащенно бьется, и мне становится трудно дышать.

– Но насколько я знаю, у тебя не так давно были серьезные отношения, – говорю я и тут же жалею о том, что начала этот разговор, потому что его лицо темнеет, словно грозовая туча. Проходит несколько мгновений, и мне кажется, что он не удостоит меня ответом. Но он кивает.

– Да, такие отношения были.

«Так значит, ты встретил женщину, которую хотел и о которой мечтал?» Меня подмывает задать ему этот вопрос, но я не открываю рта.

Молчание затягивается. Понимая, что могу пожалеть об этом, я, тем не менее, облизываю пересохшие губы и говорю:

– Я слышала, что она умерла. Мне очень жаль.

Его челюсть напряжена, словно он сдерживает внутри себя какое-то очень сильное чувство.

– Произошла трагедия.

Я киваю и больше не затрагиваю эту тему. Непонятно, почему он только что сказал мне, что у него не было серьезных отношений, когда совершенно очевидно, что та женщина значила для него многое. Но я не собираюсь устраивать допрос. У меня самой есть секреты, поэтому я не стану корить его за то, что и он сам кое-что скрывает.

Все, я устала. Хочу найти Джеми и пойти в ближайший магазин, купить мороженого и печенья, упасть перед телевизором, смотреть старые мелодрамы и плакать.

Хочу выбросить мысли о Дэмиене Старке из головы. Хочу забыть его слова, его ласки. Потому что с каждой минутой общения с ним мне все сложнее его отталкивать.

Я «надеваю» на себя улыбку светской Ники и бросаю полотенце на стол.

– Послушай, приятно, что ты заехал, чтобы узнать, как у меня дела. Все прекрасно. Честное слово. И я немного тороплюсь. Не хочу показаться невежливой, но…

Я замолкаю, уставившись в пол.

– Мисс Фэрчайлд, у вас сегодня вечером свидание?

– Нет! Что ты! – выпаливаю я и тут же жалею о сказанном. Если бы Старк думал, что у меня кто-то есть, он бы отстал.

– Так что ты планировала делать?

Мне совсем не хочется говорить, что в мои планы входило упасть перед ТВ и весь вечер прорыдать.

– Я собиралась купить мороженое и пойти прогуляться по парку «Фриман Каньон».

– Одна? Но ведь скоро стемнеет.

– Еще нет и шести часов. Я хотела сделать пару снимков заката. И после этого сразу вернусь. Обещаю, что не попадусь в лапы йети.

– Точно не попадешься, – говорит Старк, – потому что я не дам тебя в обиду. Я пойду с тобой.

– Нет, – говорю я, – спасибо за заботу, но я сама справлюсь.

– Хорошо, тогда вообще не ходи фотографировать закат, а позволь мне его тебе подарить.

Он выходит из кухни, но быстро возвращается. В руках у него пакет, завернутый в коричневую бумагу. Судя по размеру пакета, это, скорее всего, фото или картина в рамке.

– Я хотел тебе это подарить раньше, но ты убежала так быстро, что я просто не успел.

Я вижу картину и понимаю, что это очень дорогой подарок. Выполненное в стиле импрессионистов изображение заката. Великолепная работа, создающая у зрителя впечатление, что он видит мираж или сон.

– Потрясающе! – признаюсь я, не скрывая восхищения.

Бросаю на него взгляд и вижу, что он очень рад моей реакции. Ставлю картину на кухонный стол, прислонив ее к стене. Потом я обращаю внимание на подпись художника на полотне.

– Это копия Моне, верно?

– Нет, это оригинал, – отвечает он. – Сотрудники аукциона Sotheby’s голову были готовы отдать за то, что это самый настоящий оригинал.

– Но постой, но…

– Это закат, – твердо говорит он, заглушая все мои пока еще не вербализированные протесты. – Он напоминает мне о тебе. И замечу, что этот подарок и в подметки не годится тому, который ты оставила мне в лимузине.

Его глаза горят, и он дьявольски ухмыляется. Лезет рукой в карман и достает мои трусики. Не сводя с меня глаз, он медленным движением подносит их к носу и блаженно вдыхает. Его глаза темнеют от страсти, и это чувство рикошетом отдается у меня внизу живота. Я крепче хватаюсь за край кухонного стола, потому что у меня вдруг начали подкашиваться ноги.

– Вот эта вещь скрасила мою поездку из ресторана домой, – говорит он. Я так хочу подойти к нему ближе, но не позволяю себе такой слабости.

– Пожалуйста, – говорю я умоляющим тоном, – не надо сейчас об этом.

Мне кажется, что он хочет начать спорить со мной, но потом кладет трусики обратно в карман.

– По правилам хорошего тона хотела предложить тебе что-нибудь выпить, – я улыбаюсь ангельской улыбкой, – но, пожалуй, не буду, раз ты уже собираешься уходить.

– Да нет, от бурбона я не откажусь.

Я достаю бутылку, и он сам наливает себе в стакан.

– Есть еще одна причина, которая заставила меня приехать к тебе домой, – признается он. – Я хотел узнать, как у тебя дела, подарить тебе картину, а также сделать одно предложение.

Предложение. Интересно. Что бы это могло быть? Что-то, связанное с компанией C-Squared. Или со мной. Или со мной и с ним одновременно.

– Я слушаю, – говорю я и залпом выпиваю содержимое своего бокала. Он смотрит на меня с выражением удовлетворения на лице.

– Я обыскал весь Лос-Анджелес и все в округе. Я искал на онлайн-аукционах и в галереях по всей стране, но не нашел того, что мне нужно.

– Ты говоришь о картине для своего нового дома? – спрашиваю я.

– Наконец я понял, что именно я хочу. Но увы, такой работы не существует. Во всяком случае, пока не существует.

Он молчит и смотрит на меня. Я начинаю нервничать.

– Я не совсем понимаю.

– У меня есть к тебе предложение. Я хочу, чтобы на картине была ты. Обнаженной.

От изумления я открываю рот и даже не знаю, что сказать.

– Я представлял себе все так: вид на тебя со спины. Ты стоишь у окна и смотришь на океан. Белые занавески ласкают твою кожу. Ты стоишь спиной и чуть боком, видна только одна грудь и едва угадывается сосок. Твоего лица зритель не видит. Кто ты – это секрет. И этот секрет останется между нами.

Его слова накатываются на меня, словно бурные волны о берег. Меня начинает затягивать течением. Я хочу этого, хочу быть на виду у всего мира, а не только одного Дэмиена. Я хочу оставаться анонимной, но при этом – чтобы меня все видели. Да, это искусство, но в нем есть доля порока. Красавица принцесса разделась, чтобы все на нее могли посмотреть.

Дэмиен внимательно смотрит на меня, словно испепеляя взглядом.

– Хорошо, – произносит он, – по крайней мере, ты не отказываешься сразу. Я уже могу представить эту картину на своей стене.

Я медленно провожу пальцем по краю стола и говорю:

– В реальности все может оказаться не так, как ты себе представляешь.

Молчание. Я поднимаю глаза и смотрю на него.

– То есть? – спрашивает Дэмиен.

– Этому не бывать.

– Мисс Фэрчайлд, назовите вашу цену. Скажите, что вы хотите.

– Что я хочу? – Я хочу быть такой, как он. Сильной, уверенной и способной добиться больших успехов. Однако я считаю, что мне не стоит сейчас на эту тему распространяться.

– Я заплачу тебе за портрет, – произносит он. – Заплачу художнику. Найду студию. Ты же бизнесвумен, Ники. Ты же мечтаешь о том, чтобы открыть свою собственную компанию?

Откуда он все это знает? Кто ему все это обо мне рассказал?

– Вот твой шанс начать свой бизнес.

Один миллион долларов, мисс Фэрчайлд. Наличными за ваши услуги.

Я снова отрицательно качаю головой, подавляя в себе желание с ним согласиться.

– Я бизнесвуман, а не модель.

– Ты моя модель. И все в этом мире имеет цену.

– Не вижу на себе ценника.

– Не видишь? – Он притягивает меня к себе за талию и склоняется к моему уху. – Один миллион долларов, мисс Фэрчайлд. Наличными за ваши услуги.

 

Глава 14

Один миллион долларов. Эта цифра шокирует меня, и я реагирую с быстротой молнии. Отклоняюсь, чтобы освободиться из его объятий, и с силой даю ему пощечину.

Его глаза загораются так, как никогда прежде. Он хватает меня за руку, выворачивает ее за мою спину и еще плотнее прижимает к себе. Я чувствую его эрекцию. Мне больно, я в ловушке, я – в его власти.

Во мне просыпается ненасытное животное. Все мое тело выдает желание: приоткрытый рот, учащенное дыхание, дрожь. Я хочу сдаться на милость победителя.

Но нет.

– Мне кажется, тебе пора идти, – говорю ему я. Не знаю, как мне удалось сказать это так спокойно.

– Я уйду, – говорит он, – но у меня будет моя картина. – Я пытаюсь возразить, но он приставляет палец свободной руки к моим губам. – Я получу эту картину, потому что хочу ее, потому что в конечном счете хочу тебя. И я получу ее еще и потому, что ты этого тоже хочешь. Нет, – говорит он, прерывая то, что я хочу сказать, – помни правила, Ники. Никогда мне не лги. Никогда.

Напоследок он целует меня так, что в коленях появляется слабость.

После его ухода я медленно сажусь на стул и просто жду, когда пульс восстановится и появится хоть какая-нибудь ясность в голове. Я сижу так до тех пор, пока домой не возвращается Джеми. Ее волосы всклокочены, обтягивающая маечка не оставляет сомнений, что лифчик моя подруга надеть перед выходом даже не подумала.

– Дуглас? – спрашиваю я.

– Нет, что ты, – отвечает она, – это был Кевин из квартиры 2H.

– Ты его трахнула? – Я прямо похолодела.

– Поверь мне, ни на что большее он не годится. У него, клянусь тебе, ума не палата, и между нами нет ничего общего. Разве что переизбыток энергии.

– Боже, Джеми, – говорю я, и мои проблемы кажутся смешными по сравнению с сексуальной игрой без правил, которую устроила себе Джеми. – Так зачем с ним спать, если у тебя с ним вообще нет ничего общего?

– Потому что это прикол. Это весело. Не переживай. Он не станет за мной хвостом ходить. Мы оба понимаем, что это секс без каких-либо обязательств.

– Джеми, но это опасно! Если, по твоему мнению, парень неплохо выглядит, это еще не основание прыгать к нему в постель. Ты уверена, что ничего от него не подцепила? Ты не забыла о мерах предосторожности?

– Бог ты мой, разве ты моя мама? Да, я соблюдала все меры предосторожности.

– Хорошо, прости. – Я перехожу в гостиную и падаю на диван. – Ты моя лучшая подруга, поэтому я и волнуюсь. Ты же спишь с этими парнями, а потом выбрасываешь их из своей жизни, – говорю я и хмурюсь, вспомнив о Дэмиене. – Ты вообще никогда не думала о том, что можно пойти на простое свидание? – спрашиваю ее я, и в моем тоне звучит чуть больше раздражительности, чем мне хотелось бы.

– А ты?

Я стараюсь сдерживать себя.

– Но разговор не обо мне.

– Нет, но его можно завести. Как дела с твоим миллиардером? Что он тебе подарил? И самое главное – почему вы не в спальне и не занимаетесь любовью?

– Мы не вместе.

– Кто сказал, что надо быть вместе, чтобы трахаться?

– Он хочет, чтобы я позировала для его картины. И обещал мне в качества гонорара миллион долларов.

Джеми смотрит на меня, вытаращив глаза. Кажется, что впервые в жизни я ее сильно удивила.

– Миллион долларов? Серьезно?

– Ага.

– Ну, и что ты думаешь по этому поводу?

– Нет, – быстро говорю я, – я на это не пойду.

Я произношу эти слова, но в глубине души знаю, что скорее всего соглашусь. Помимо денег меня заводит сама мысль, что Старк будет смотреть на мое обнаженное тело. Но пора сменить тему, иначе я просто с ума сойду.

– Пошли гулять. Потанцуем, выпьем. Сегодня же суббота.

– Мы что-то отмечаем? – спрашивает она.

– Может быть, – пожимаю я плечами. – А может, просто идем выпить и потанцевать.

– Надо позвонить Оли и Кортни, – говорит она после того, как мы оделись к выходу. Я просматриваю содержимое моей сумочки, и Джеми говорит мне:

– Оли, кстати, звонил чуть раньше. Забыла тебе сказать.

– Он просил ему перезвонить?

– Он просто так позвонил, чтобы узнать, как у тебя дела. Хотел, наверное, убедиться в том, что прошлой ночью Старк тебя не съел. Он даже не подозревает, как все оно было на самом деле.

Я начинаю краснеть.

– Ты ему ничего лишнего не рассказывала?

– Никаких пошлостей. А надо было? – ехидно спрашивает она и потом добавляет: – Я не уверена, что Оли бы очень понравилась эта история.

– Правильно, – говорю я, – ему пока ничего не надо рассказывать.

– Ну, так я им звоню?

– Конечно.

Кортни отказывается к нам присоединиться, потому что завтра рано утром на следующий день она улетает в Сан-Диего на конференцию, но Оли говорит, что с удовольствием составит нам компанию. Мы решаем встреться в пабе Donnelly’s, расположенном в западном Голливуде неподалеку от дома, в котором живут Оли и Кортни, а потом пойти в клуб Westerfield’s.

Westerfield’s – очень популярное место с жестким фейсконтролем. Охранник на входе придирчиво осматривает нас с головы до пят, задерживая взгляд на моем декольте.

Внутри музыка играет так громко, что не слышно собственных мыслей.

– Это дичь какая-то! – кричу я. – Здесь даже невозможно поговорить!

– Тогда будем танцевать!

Джеми ведет нас с Оли за руку на танцпол. Я чувствую, как басы отдают у меня в груди, как в бочке, и решаю полностью отдаться музыке. Оли и Джеми выпили больше, чем я, и танцуют, как заводные. Они трутся попами, и, если бы они не были лучшими друзьями, я могла бы предположить, что они – любовники.

Я влезаю в их парный танец, обнимаю за плечи и громко смеюсь. Мы пытаемся втроем тереться попами, но теряем баланс и падаем. Со стороны мы наверняка кажемся смешными, но мне совершенно все равно. У меня чудесное настроение. Я в Лос-Анджелесе. Зажигаю в классном клубе. У меня отличные друзья, перспективная работа. Вчера у меня был потрясающий оргазм, а только что мне предложили миллион долларов. Честное слово, мне явно фартит.

– Я плачу за напитки, – говорю я и направляюсь к бару, который расположен в дальней части зала. Здесь гораздо тише, и бармену не приходится читать по губам заказы гостей. Я жду, когда он выдаст наши напитки, и тут ко мне подходит Оли. Он весь потный, лицо красное, и волосы прилипли ко лбу. Видимо, непросто ему было угнаться за Джеми на танцполе.

– Она тебя как лимон выжала? – спрашиваю я.

– Не-е-е, – отвечает он и улыбается. – Она пошла в туалет, и я решил тебя найти. Я хотел с тобой поговорить, – сообщает он.

– Конечно, а в чем дело? – отвечаю я, хотя не считаю дискотеку лучшим местом для задушевных разговоров.

– Я хотел поговорить с тобой о Старке. Из разговоров с Джеми я понял, что у вас начинается роман.

Черт, Джеми все-таки сболтнула лишнего!

– Нет у нас никакого романа, – уверенно говорю ему я, хотя в душе очень надеюсь, что это не так.

– Ну тогда все в порядке, а то я за тебя начал переживать.

– Да? Почему?

Он пожимает плечами:

– Он на тебя как-то очень плотоядно смотрел на вечеринке. Ну, и ты явно проявляла к нему интерес.

– Что ж, не буду отрицать, он очень даже ничего.

Он проводит рукой по волосам, пытаясь их зализать, но от этого они становятся еще более курчавыми.

– Я бы тебе советовал держаться от него подальше. Это опасный человек, – говорит он.

– А в чем эта опасность выражается?

Я бы тебе советовал держаться от него подальше. Это опасный человек.

Оли неопределенно разводит руками.

– Ну, у него взрывной характер.

– Этой новостью ты никого не удивишь, – отвечаю ему я. – Старк демонстрировал свой темперамент, когда еще был теннисистом. Но я не думаю, что как-то пострадаю из-за этого. Так почему ты за меня переживаешь?

Оли не успевает ничего объяснить, так как появляется Джеми и снова тащит его на танцпол.

Опасный. Да, это точно. Он опасный. Но мне почему-то кажется, что мы с Оли по-разному воспринимаем опасность Старка.

– Оли считает Старка опасным человеком, – говорю я Джеми по дороге домой.

– Да, – отвечает она. – Он за тебя переживает.

– А тебе лично он сказал, чем именно опасен Старк?

– Нет. Но на самом деле здесь все и ежу понятно.

Понятно ежу, но не мне.

– Что ты имеешь в виду? – уточняю я.

– Та девушка. Которая умерла. – Она искоса смотрит на меня.

– С которой он встречался? И что?

– Я об этом читала. Просто из любопытства. В общем, она умерла от удушья. Официально ее смерть считается несчастным случаем, но брат погибшей намекал на то, что Старк причастен к этой трагедии.

У меня на коже появляются мурашки.

– Брат девушки утверждает, что ее убил сам Старк? – Я даже не могу представить себе что-то подобное. Я в это просто не верю.

– Если бы Старк проходил в качестве подозреваемого в убийстве, мы бы об этом уже знали. Но таких обвинений против него никто не выдвигал. Все, что я тебе сообщила, я прочитала в блогах в комментах. Я бы не принимала это всерьез. Он известный и богатый человек, о нем могут ходить самые разные сплетни. – Она замолкает. Я смотрю на нее и замечаю, что Джеми начинает хмуриться.

– В чем дело?

– Все в порядке.

– Джеми, черт побери, рассказывай!

– Я просто вспомнила об Оли. Он уж точно не читает сплетни в Интернете, тогда откуда его беспокойство? Может, он что-то услышал от других адвокатов?

– Ты знаешь, как звали эту девушку?

– Какая-то тусовщица по имени Сара Паджетт.

Я уже слышала эту фамилию. Ее произнесла миссис Питерс, когда мы были в пентхаусе на переговорах.

– Послушай, не бери в голову. Он предложил тебе миллион долларов! Ты представляешь, какая это сумма! Как будто ты выиграла в лотерею.

Она совершенно права. Миллион долларов может стать моим стартовым капиталом. Миллион долларов в состоянии изменить всю мою жизнь.

Все это так, но есть одна небольшая проблема…

Я провожу рукой по внутреннему шву своих джинсов. Через плотную ткань едва прощупываются мои рубцы, но без одежды они выглядят совершенно отталкивающе. Вся внутренняя поверхность моих бедер в шрамах. «В реальности все не так, как он себе представляет».

Старк заплатит деньги, но получит совсем не то, что ждет. Пусть это станет наказанием за его самоуверенность.

Старк заплатит деньги, но получит совсем не то, что ждет. Пусть это станет наказанием за его самоуверенность. Я могу выйти из этой ситуации победителем. Впрочем, сложно рассчитывать на победу, когда имеешь дело с таким человеком, как Дэмиен Старк.

 

Глава 15

В воскресенье я понимаю, что, если не займусь стиркой, в понедельник придется появиться на работе голой.

– Карлу это бы очень понравилось, – говорит Джеми после того, как я делюсь с ней планами на ближайшие два часа.

– Я бы не стала проверять эту теорию. Ты пойдешь стирать? – спрашиваю я ее. Джеми смотрит на свои вещи, беспорядочно разбросанные по комнате.

– Мне кажется, что все это стираное, – говорит она.

– Я не понимаю, как мы с тобой можем быть лучшими подругами.

– Инь и ян.

– У тебя на следующей неделе кинопробы?

– Даже две.

– Тогда давай все это постираем, а я помогу тебе все погладить и повесить. Не стоит идти на кинопробы в одежде, на которой тонна кошачьей шерсти.

В этот момент леди Мяу-Мяу поднимает голову. Она свернулась на черной ткани, которая очень напоминает мое маленькое черное платье.

– Слушай, это мое платье?

Джеми смущенно улыбается.

– У меня будут кинопробы на роль Сексуальной Девушки в Баре, у которой всего три реплики. Я собиралась отдать его в химчистку.

– Пошли, ян ты моя, – строго говорю я. – Посмотрим, свободны ли стиральные машины.

Мы заправляем стиральные машины и садимся в шезлонги около бассейна. Потом Джеми на несколько минут исчезает, чтобы возвратиться с сумкой через плечо и бутылкой шампанского в руках.

– Ого, шампанское?

– Да, вчера купила. – Она заглядывает в сумку и добавляет: – Есть апельсиновый сок.

– Ура! – говорю я. – Надеюсь, что ты прихватила стаканы.

– Я все приготовила, – гордо отвечает она и вынимает из сумки пакет сока, стаканчики и чипсы. – Обожаю воскресение, – говорит Джеми, смешивает коктейль «Мимоза» и передает мне стакан.

– Это заметно.

Мы сидим в шезлонгах, потягиваем коктейли и говорим ни о чем. Через пятнадцать минут я выпила свой коктейль, а Джеми успела «уговорить» целых три. Мы договариваемся о том, что на неделе надо будет заехать в магазин Target и купить кофеварку, которая варит настоящий кофе, а не коричневого цвета помои.

Потом она закрывает глаза и откидывает голову на спинку шезлонга, чтобы позагорать.

Мне не сидится на месте. Я обхожу бассейн и поднимаюсь наверх в квартиру за фотоаппаратом. Около ограды растет какое-то растение, названия которого я не знаю. Я бросаю несколько цветков этого растения в воду бассейна, ложусь на живот и пытаюсь составить композицию так, чтобы растрескавшийся бетон не попал в кадр, а в нем оказались только вода и лепестки.

Я делаю с десяток снимков и потом переключаю свое внимание на Джеми. Хочу запечатлеть ее в спокойном состоянии, которое ей обычно не свойственно. Мне кажется, что несколько кадров Джеми получились очень хорошими. У моей подруги очень фотогеничное лицо, и мне кажется, что из нее может получиться интересная актриса. Но пробиться в Голливуде приблизительно так же сложно, как получить миллион долларов за свой собственный портрет.

Потом я думаю о том, что есть на свете человек, которого я бы с удовольствием сфотографировала. Я закрываю глаза и представляю себе его лицо, на которое падает неровный свет. Намек на щетину на щеках. Капельки пота на лбу. Может быть, мокрые от воды волосы, зализанные назад.

Я шумно вздыхаю, и лежащая рядом Джеми начинает шевелиться.

– Который час? – спрашивает она и, не дожидаясь моего ответа, тянется за телефоном. Я бросаю взгляд на экран – еще нет одиннадцати.

– Я приглашала Оли подъехать и провести день с нами, – говорит Джеми сонным голосом, – ему наверняка скучно без Кортни, и я подумала, что раз уж мы так хорошо вчера провели время, то пусть и сегодня приезжает.

Я делаю глоток из стакана с коктейлем и поворачиваю голову, чтобы лучше ее видеть.

– Он хочет, чтобы я на его свадьбу надела смокинг и была его шафером, – сообщаю ей я.

– Ты серьезно по поводу смокинга? Послушай, это самые настоящие восьмидесятые. Или может быть, семидесятые? А когда вышел фильм «Энни Холл»? Это картина, в которой Дайан забыла, как ее фамилия, и ходит в мужской одежде?

– Ее зовут Дайан Китон, – говорю я. – Картина «Энни Холл» Вуди Аллена вышла в 1977 году. Она, между прочим, взяла «Оскара» за лучший фильм. Тебе, Джеймс, надо это знать. Все-таки ты работаешь в Голливуде, а не я.

– Я сейчас работаю в Голливуде, а не до своего рождения.

Я хочу возразить, но меня прерывает телефонный звонок. Джеми радуется, что последнее слово осталось за ней.

Я вижу высветившийся на экране номер, чертыхаюсь и отвечаю на звонок.

– Мама, – говорю я в трубку наигранно радостным голосом, – как удачно ты позвонила – у меня как раз появилась свободная минута.

– Здравствуй, Николь. – Мама всегда называет меня полным именем, отчего я морщусь. – Сегодня воскресенье, и ты должна быть в церкви и знакомиться с каким-нибудь приятным мужчиной, но я почему-то уверена, что ты не там. – Моя мама одинаково серьезно относится к религии и шоу «Холостяк».

Парировать моей матери – неблагодарное дело. Поэтому лучшая тактика, которую я выработала с детства, – это молчание. Я даже горжусь тем, что могу «проговорить» с мамой час, практически не открывая рта. Силы на подобные беседы мне придает то, что нас разделяет более двух тысяч километров.

Через несколько секунд мать откашливается и говорит:

– Я уверена, что ты знаешь, почему я звоню.

– Нет.

Я слышу, как она втягивает ртом воздух. Моя мать очень красивая женщина, но между передними зубами у нее небольшая щель. Представитель модельного агентства из Нью-Йорка однажды сказал ей, что щербинка делает ее красоту еще более уникальной и если она стремится к карьере в модельном бизнесе, ей надо собирать вещи и переезжать в Нью-Йорк. Однако моя мама осталась дома в Техасе и вышла замуж. Она говорила, что настоящая леди должна интересоваться мужем, а не карьерой.

– Сегодня годовщина свадьбы Эшли.

Почувствовав мое напряжение, Джеми пожала мне руку. Для моей матери это типичное поведение – она помнит годовщины моей сестры, но при ее жизни совершенно не обращала на свою старшую дочь никакого внимания.

– Мама, мне пора идти.

– Ты встречаешься с кем-нибудь?

– Эээ… нет, – говорю я, хотя в моей голове появляется образ Дэмиена.

– Так «нет» или все-таки «да»?

– Пожалуйста.

– Николь, тебе двадцать четыре года. Ты красива, если бы твои бедра были шире, то тебе вообще цены бы не было, но ты не становишься моложе. У тебя есть некоторые недостатки, ты можешь вести себя экстремально…

– Боже, мама.

– Я хочу сказать, что в двадцать четыре года тебе пора задуматься о будущем.

– Я именно этим и занимаюсь. – Я смотрю на Джеми с мольбой о помощи.

– Разъединяйся, – беззвучно губами произносит Джеми. Легко сказать. Джеми отбегает в сторону метров на 10 и оттуда кричит:

– Ники, к тебе какой-то парень пришел! Блин, вот это красавец!

Я закрываю рот рукой, чтобы не прыснуть от смеха.

– Ну, тогда нам пора прощаться, – говорит мать. Я не знаю, услышала ли она голос Джеми, но подозреваю, что да. – До свидания, Ники, целую.

Она всегда прощается со мной такими словами, никогда не скажет: «Я тебя люблю».

Джеми плюхается на соседний шезлонг.

– Знаешь, Джеми, это был перебор! – говорю я.

– Да ладно тебе. Все бы отдала, чтобы увидеть лицо твоей матери, – отвечает она.

Я стараюсь выглядеть сурово, но в глубине души согласна с Джеми.

– Пошли, – говорит она, встает и начинает собирать вещи, – переложим вещи в сушилку. Хочешь пиццу или, может, в кино пойдем? Может, посмотрим «Энни Холл»? Я слышала, что эта картина получила «Оскара».

На самом деле Джеми совершенно наплевать на «Энни Холл», потому что через пятнадцать минут после начала картины она сладко засыпает. Может, быть, моя соседка впадает в кому от обжорства после того, как с быстротой молнии съела шесть кусков пиццы, которую мы заказали на дом.

Мне очень нравится эта картина, но я не могу на ней сосредоточиться из-за Старка. Я решаю принять его предложение, но сперва должна задать ему несколько вопросов.

Будь осторожной.

Он опасен.

Если честно, я в это не верю. Но я должна сама во всем разобраться.

Среди входящих звонков нахожу его номер и набираю.

– Ники, – отвечает Старк после первого гудка.

– Что произошло с Сарой Паджетт? – спрашиваю я. Надо сросить и не мучиться. Однако леденящий холод с другого конца линии заставляет меня усомниться в правильности своего решения.

– Она умерла, Ники. Ты уже это знаешь.

– Я хочу знать, как она умерла, – говорю я. – Что между вами было? Твоя служба безопасности на уши встала, когда в компании появился человек с такой фамилией. Я должна в этом разобраться.

– Боже. – Он долго молчит, и по по фоновым звукам я понимаю, что он едет в машине.

– Дэмиен?

– Я здесь. Все это ерунда, Ники. Ты сама это прекрасно понимаешь.

– Нет, не понимаю, – говорю я. – Как я могу понять, если ты мне ничего не рассказываешь.

– Сара Паджетт и ее брат Эрик унаследовали контрольный пакет акций небольшой компании под названием Padgett Enviro-Works, которую основал их отец. Эта компания сделала его богатым. Но после смерти отца дела пошли плохо. Эрик оказался плохим руководителем, а Сару компания никогда не интересовала. Я захотел купить контрольный пакет акций компании в надежде на то, что ее можно реанимировать.

Он замолкает. Я тоже не произношу ни слова. Через некоторое время он снова начинает говорить. Его голос ровный и бесстрастный, словно он читает из книги:

– Сара и Эрик отказались продавать свои акции, но Сара пригласила меня на свидание. Я согласился. Одно привело к другому, и мы начали встречаться.

– Ты ее любил?

– Нет. Она была другом. Ее смерть стала для меня ударом.

– Как она умерла?

– Официальная версия смерти – удушье. Во время секса. Меня с ней не было.

Официальная версия смерти – удушье. Во время секса. Меня с ней не было.

Я верю его словам, но мне кажется, он что-то не договаривает. Возможно, лучше было бы на этом и остановиться, но мне хочется довести начатое до конца.

– Но это еще не вся история, так?

– С чего ты взяла?

– Один мой друг сильно за меня переживает. И, видимо, у него есть на это основания. Он говорит, что ты опасный человек.

– Вот как? – В голосе Дэмиена появляются нотки, которых я ранее не слышала.

– Так что произошло?

– Ее брат Эрик, – продолжает он ровным тоном, – почему-то вбил себе в голову, что это я связал Сару и во время секса случайно задушил ее. А потом убрал улики и сбежал из квартиры. И он очень хочет поведать всему миру эту историю.

– Вот как, – говорю я и облизываю сухие губы. – Это ужасно.

Теперь понятно, почему Дэмиен не хочет говорить на эту тему.

– Вот и все, Ники. Как ты считаешь, я опасный человек? – В его голосе слышны злость и обида.

– Прости, мне очень жаль. Мне не стоило поднимать этот вопрос, все это меня совершенно не касается.

– Действительно не касается. – И снова долгое молчание. – Черт подери, Ники, мне и самому очень жаль. Ты можешь услышать про меня самые разные слухи. И ты имеешь право задавать вопросы.

– Так ты на меня не злишься?

– Нет. Лучше скажи, ты подумала по поводу моего предложения?

– Да. И уже приняла решение, – говорю я.

Долгая пауза. Наконец он произносит:

– И какое оно?

Я сглатываю слюну и говорю:

– У меня есть некоторые условия.

– Значит, мы обсуждаем предложение. Хорошо. Какие это условия, мисс Фэрчайлд?

– В первую очередь ты должен понимать, что я делаю это ради денег. Я знаю, что они очень помогут мне осуществить свою мечту.

– Я понимаю.

– Я должна получить эти деньги даже в случае, если тебе не понравится картина.

– Конечно.

– Ты не должен продавать эту картину. Она может быть только в твоей собственности, в противном случае она должна быть уничтожена.

– Я согласен с этими условиями.

Я делаю паузу, потому что сейчас должна перейти к самому главному.

– Художник должен нарисовать меня, а не свою фантазию на тему меня. Картина должна быть максимально реалистичной.

– Меня это устраивает. Я хочу именно тебя, Ники, – говорит он тем же тоном, которым приказывал мне засунуть в себя пальцы. Скажи мне, что тебе нравится.

Да, о боже, да.

– Я хочу быть уверенной в том, что мы достигли взаимопонимания, мистер Старк. Как только я снимаю одежду, назад пути нет, и вы получаете то, что имеете.

– Осторожнее, мисс Фэрчайлд. У меня эрекция.

– Черт подери, Старк, я же серьезно.

– Я тоже совершенно серьезно.

Я бормочу ругательство, а он усмехается.

– Мы достигли понимания? – спрашиваю я.

– Понимание всех условий? Да. Но у меня есть несколько собственных пожеланий.

– Вот как?

– Конечно. У меня было предложение, ты выдвинула контрпредложение. Я имею право внести свои требования.

– Понимаю.

– Давайте скажем так, мисс Фэрчайлд. Это уже не переговоры. Это мои последние условия сделки. Или вы на них соглашаетесь, или нет.

– Хорошо. – Я облизываю губы. Мне очень любопытно, что он собирается сказать. – И каковы эти условия?

– Все то время, что художник рисует картину, ты – моя.

– Что это значит?

– А сама как думаешь?

Я засовываю руки в трусики – я вся мокрая.

– То, что я принадлежу тебе…

Я произношу эти слова шепотом, словно молитву. Я приехала в Лос-Анджелес для того, чтобы взять под контроль свою жизнь, но вот появился Дэмиен, и я должна ему полностью отдаться.

– И что еще? – спрашивает он.

– Я должна делать то, что ты мне говоришь. – Я ввожу внутрь два пальца.

– Да, – говорит он уверенным и приказным тоном. Он знает, что все это меня возбуждает.

– А если я не соглашусь?

– Вы же учились в колледже, мисс Фэрчайлд. Вы прекрасно знаете, что каждое действие имеет последствия или реакцию сравнимой силы и масштаба.

– Понятно. – Я массирую пальцами свой клитор, потом открываю рот, по всему телу пробегает дрожь, и я кончаю. Как мне кажется, незаметно.

– Вам понравилось, мисс Фэрчайлд? – спрашивает он.

Мои щеки краснеют. Я не знаю, что он имеет в виду: условия сделки или мой оргазм.

– А если я не соглашусь?

– Тогда я не получу картину, а ты свой миллион.

– Но зачем ты все это делаешь?

– Потому что я тебя хочу. Потому что мне не нужно будет долго за тобой ухаживать, чтобы наконец трахнуть. И потому, что я не хочу играть в игры.

– Сейчас ты хочешь и меня, и мой портрет. Что, если в процессе ты передумаешь и поймешь, что тебе это не нужно?

– Это вряд ли.

– Я хочу подстраховаться. Хочу получить деньги в любом случае.

– Хорошо. Я принимаю это условие.

– И мы начинаем не прямо сейчас. Я стану твоей только после того, как художник начнет меня рисовать.

– Мисс Фэрчайлд, с вами непросто найти общий язык. Да, я принимаю ваши условия временных ограничений.

– Насколько я понимаю, у художника почасовая оплата. Кто знает, может, он будет рисовать мой портрет целый год. Я хочу, чтобы он уложился за неделю.

– За неделю? – По тону голоса слышно, что он расстроен.

– Да, неделя, и не дольше. Кроме этого, необходимо учитывать мой рабочий график. Я свободна по вечерам и в выходные.

– Хорошо. Одна неделя. Мы договорились?

Я хочу сказать «Да», но вместо этого спрашиваю:

– А что именно ты планируешь со мной делать?

– Очень многое. Но главным образом просто тебя трахнуть. Жестко, быстро и обстоятельно.

О, бог ты мой.

– С элементами сексуальных извращений?

– А ты сама хотела бы? – усмехается он.

Я даже и не знаю.

– Я… никогда раньше не пробовала, – признаюсь я и снова чувствую, как щеки зарделись. Под давлением матери я ходила на массу свиданий, но у меня было всего два бойфренда. У первого был небольшой опыт, до меня он встречался с девушкой из коллежда на пару лет его старше. Но в отношениях с этим парнем не было и намека на сексуальные извращения, если не считать перепих на столе около бассейна в доме его родителей. Со вторым же бойфрендом Куртом было много эмоциональной боли.

Кажется, Старк понял мою растерянность.

– Знаешь, я хочу, чтобы тебе было приятно. Ты сама решишь, будем ли мы заниматься нестандартным сексом и извращениями или нет. Лично я уверен, что тебе бы это очень понравилось.

Тебе бы это очень понравилось. Да, вполне вероятно. Вот только я не уверена, что тебе понравится то, что ты увидишь, когда я разденусь. Возможно, до секса и вовсе не дойдет.

Вот только я не уверена, что тебе понравится то, что ты увидишь, когда я разденусь. Возможно, до секса и вовсе не дойдет.

Я закрываю глаза и мечтаю о том, чтобы все было иначе. Чтобы я была другой.

– Рискни, Ники, – нежно говорит он. – Со мной ты узнаешь совсем другую сторону любви.

Я делаю глубокий вдох. Вспоминаю нашу игру в лимузине.

– Да, сэр, – говорю я.

– Молодец, – отвечает он. – Бог ты мой, как же я тебя сейчас хочу!

И я его хочу.

– Не раньше, чем художник начнет рисовать, мистер Старк.

– Конечно, мисс Фэрчайлд. Я пришлю завтра вечером за вами машину. Я сообщу об этом СМС. Я хочу, чтобы вы отдохнули и были свежей. И окрыли входную дверь квартиры. Я кое-что вам прислал.

Прислал?

– Сладких снов, – говорит он и заканчивает разговор.

Я выхожу из спальни, прохожу мимо спящей Джеми, открываю входную дверь и вижу на пороге небольшую коробку, завернутую в серебристую бумагу. Внутри роскошный браслет на лодыжку. Он сделан из платины и украшен изумрудами и бриллиантами. Так и сверкает у меня на ладони.

В коробке с браслетом записка: «Носи его всю нашу неделю, ДС».

Наша неделя? Мы же только что решили по поводу недели. Он что, сам положил сюда браслет во время нашего разговора?

Я надеваю браслет на ногу и подхожу к окну. Напротив дома стоит красный спортивный автомобиль с затемненнми стеклами, водителя не видно, но я уверена, что это Дэмиен.

Я смотрю на машину, словно бросая ему вызов. Может быть, он выйдет? Не знаю. Двери автомобиля не открываются. Машина стоит на месте.

Наше время еще не началось.

Я разворачиваюсь и возвращаюсь в спальню. Я закрываю за собой дверь и медленно оседаю на пол. На моем лице улыбка. Я знаю, что меня ждет Дэмиен Старк.

 

Глава 16

Просыпаюсь от того, что солнце пробивается через занавеску и слепит мне в глаза. Черт, забыла завести будильник! Если я не потороплюсь, то опоздаю на работу.

Быстро принимаю душ, одеваюсь и выбегаю из дома с мокрыми волосами – высохнут по дороге. У офиса я с трудом нахожу свободное место для парковки и с паршивым настроением подхожу к ресепшен компании C-Squared. Администратор по имени Дженнифер смотрит на меня во все глаза. Может, у меня на лице осталась зубная паста?

– Он уже пришел? – спрашиваю я, имея в виду Карла.

– Он тебе разве не позвонил? – пищит Дженнифер.

– А почему он должен был звонить?

– А-а-а-а… черт… вот. Он просил тебе вот это передать. – И она протягивает мне тонкий конверт.

– Что это такое?

– Это твой чек. А это – твои вещи. – Она наклоняет голову, чтобы обратить мое внимание на коробку, в которой сложены мои пожитки. Дженнифер прикусывает нижнюю губу.

– Понятно, – говорю я и распрямляю плечи. – Ты так и не ответила на мой вопрос. Он здесь?

Она кивает, а потом качает головой:

– Нет, в смысле да. Он сказал, Ники, что не хочет тебя видеть. Прости. Он очень четко выразил свое желание. Приказал, в случае если ты не захочешь уходить, вызвать охрану.

Я просто в шоке.

– Но почему?

– Честное слово, не знаю. – Дженнифер выглядит такой смущенной, что мне ее даже немного жаль. Я в ярости от поведения Карла. Только последний ублюдок может позволить себе уволить сотрудника через администратора.

– Он ничего не сказал?

– Мне – ничего. Но я думаю, это имеет отношение к презентации для Дэмиена Старка.

– Не может быть. Презентация прошла без нареканий.

– Неужели? Старк позвонил сегодня утром и сообщил Карлу, что не собирается инвестировать в его проект.

Я вся сжимаюсь.

– Серьезно?

– Ты правда не знала?

– Нет.

Словно в тумане, я возвращаюсь к машине, бросаю в багажник коробку, а затем направляюсь к соседнему зданию, в Stark Tower.

Один из охранников, все тот же Джо, без вопросов выдает мне пропуск. В лифте, пока я поднимаюсь на 35-й этаж, мое сердце бьется так сильно, что вот-вот проломит мне грудную клетку. В уже знакомой мне приемной меня встречает молодая женщина с кудрявыми рыжими волосами.

– Мисс Фэрчайлд, – произносит она, – добро пожаловать в Stark International. Пройдите за мной, я отведу вас в офис мистера Старка.

– А… Что? – Какой неожиданный прием. Я-то приготовилась стучать кулаками и кричать, что не уйду, пока не увижу Старка. А оказалось, что администратор уже знает, кто я.

Не успеваю оглянуться, как мы уже оказываемся в следующей приемной, с интересным современным интерьером. На стенах висят фотографии волн, гор и высоких деревьев. Есть интересное фото близкого плана: велосипедные спицы на колесе с уходящей за ними вдаль дорогой. Хорошие фотографии, отличная композиция, и мне почему-то кажется, что снял все эти фото один и тот же человек. Может, сам Дэмиен?

За столом в этой приемной сидит очередная девушка. На этот раз брюнетка с короткой стрижкой каре. Она приветливо улыбается и говорит:

– Мисс Фэрчайлд. – Нажимает на столе кнопку и продолжает: – Вы можете заходить.

Женщина, которая привела меня сюда, проводит меня до красивых деревянных дверей, которые перед нами автоматически открываются, и я вижу Дэмиена Старка, разговаривающего по телефону. Сегодня он далеко не в стиле кэжуал. На нем явно сшитый на заказ двубортный костюм и белая рубашка, темно-синий галстук и запонки с ониксом. Он одет так, чтобы произвести впечатление, и я должна признаться, что это работает.

– Присаживайтесь, – произносит женщина, – он через несколько минут освободится. – Потом она уходит, и двери бесшумно закрываются за ней.

Однако я предпочитаю ждать стоя, скрестив руки на груди, – не хочу терять запал злости.

– Я сейчас смотрю в отчет за квартал, – говорит Старк и хватает со стола документ. Стол у Дэмиена огромный и весь завален бумагами. Я вижу целую стопку журналов: Scientific American, Physics Today, Air & Space и даже французский La Recherche. В центре стола расстелены разные графики и таблицы, на которых видны пометки синим и красным карандашом. В дальнем от меня конце стола лежит высокая стопка писем, рядом с которой завалялась зачитанная книга Азимова «Я, робот».

– Мне не надо ничего объяснять, – продолжает Старк. – Я просто смотрю на цифры. Да, и скажите ему, что надо придерживаться графика и выполнять обещания, которые он на себя взял в начале проекта. Меня не интересуют ваши объяснения. Если он не в состоянии придерживаться оговоренного графика работ, я буду вынужден сместить его и перепоручить задачу моей команде… Да, да, вы правильно поняли… Нет? Попросите его перечитать условия подписанного им контракта… Нет, разговор закончен… Всего доброго.

Он заканчивает разговор и поворачивается ко мне. В мгновение ока из сурового руководителя он превращается в самого сексуального мужчину, которого мне доводилось видеть.

– Какой приятный сюрприз! – восклицает он, быстрым шагом направляясь ко мне. Он выглядит таким радостным и невинным, что я в мгновение ока превращаюсь в вулкан, извергающий злость.

– Чертов Дэмиен Старк! – кричу я и даю ему сильную пощечину, которая удивляет нас обоих, пожалуй, в равной степени.

– Чертов Дэмиен Старк! – кричу я и даю ему сильную пощечину, которая удивляет нас обоих, пожалуй, в равной степени.

Выражение его лица меняется. Сначала на нем была радость, потом удивление и затем… смущение.

– О боже, – говорю я, – прости, пожалуйста. – Я в смущении закрываю рот рукой.

– Черт возьми! Что ты себе позволяешь?! – орет он. Его тело напряглось, и глаза горят. В янтарном глазу еще угадывается чувство сострадания, но его черный глаз затягивает меня, как черная дыра. Опасный, думаю я. Оли прав. Он может быть опасным человеком.

– Карл меня уволил! Только не надо делать вид, что ты не в курсе! – В этот момент я превращаюсь в обиженную маленькую девочку перед этим большим и сильным мужчиной – и у меня на глаза накатывают слезы.

– Я этого не знал, – говорит он. Слезы стекают по моему лицу. – Черт возьми, Ники, честное слово, клянусь, что не знал. Хотя мог предполагать, что такое произойдет. – Он протягивает мне руку, я машинально ее беру. Он целует мои пальцы. Прикосновение его губ такое нежное и сладкое, что я почему-то плачу еще сильнее. – Прости.

– Но почему ты отказался? Ведь это было великолепное предложение. Прекрасный продукт. Я точно знаю, что его возможности на тебя произвели впечатление. Я сама была на встрече и это заметила. А теперь Карл думает, что ты из-за меня отказываешься.

– Он это тебе сам сказал?

– Нет, он мне ничего не сказал. Он даже не выполз из своего офиса и не сообщил об этом лично. Но я не идиотка и могу себе представить, как все это выглядит со стороны и что он мог подумать.

– Он тебя сильно задел, – подтверждает Дэмиен, – но я не поэтому отказался.

– Тогда почему? Дэмиен, мы же показывали тебе чертовски хороший продукт.

– Вот почему. – Он достает из кармана брюк дистанционный пульт управления, нажимает на кнопку, и свет в зале гаснет, а занавески на окнах стали задвигаться. На экране высвечивается меню. Дэниен находит файл под названием Israeli Imaging 3IYK1108-DX, и на экране появляется картинка. Разрешение очень плохое, и все же я могу заметить, что этот продукт очень похож на тот, который мы ему совсем недавно предлагали.

– Этот продукт разработала и запантентовала израильская компания Primo-Tech. Согласно их маркетинговому плану они уже вовсю тестируют программу. И в следующем месяце выводят продукт на рынок.

Я качаю головой:

– А Карл об этом ничего не знает.

– Правда? Ну, может, знает, а может, и нет. Я полагаю, что он просто надеялся с моими деньгами вытеснить изобретение Primo-Tech с рынка.

Карл, конечно, полное говно, но я не думаю, что он бы на это рассчитывал. Или?..

– Ники, я в такие игры не играю. Я отказал Карлу потому, что уже существует израильский продукт. К тебе это не имело никакого отношения.

Я киваю.

– Рада это слышать.

– Ты хочешь, чтобы я объяснил это Карлу?

– Нет, упаси господь. Я не хочу работать на человека, у которого в голове такие вещи творятся.

– Хорошо. – Он смотрит на меня, и на его губах появляется игривая улыбка.

– Что?

– Красиво оделась.

Этот невинный комплимент звучит в его устах совсем не невинно. Свет в зале все еще приглушенный, и я прикусываю губу в ожидании и томлении.

– Что ж, в этом есть свои плюсы. У тебя теперь будет больше времени на осуществление нашего проекта.

– Сейчас же начну искать новую работу.

– Зачем?

– У меня есть ужасная привычка каждый день есть, да и за квартиру надо платить. Наверное, я очень странный человек.

– Могу тебе напомнить, что через неделю у тебя будет твой первый миллион. А если тебе нужны деньги прямо сейчас, то я с радостью готов выдать часть авансом.

– Нет, спасибо. Эти деньги я положу в банк. Я их не собираюсь тратить до тех пор, пока не буду готова.

– Готова?

Я пожимаю плечами. Такой человек, как Дэмиен Старк, может очень сильно помочь мне с моим стартапом, но я пока не готова делиться с ним моими планами.

– Секретничаем, мисс Фэрчайлд? – спрашивает Старк игривым тоном. – Может, поделитесь мыслями о том, как вы собираетесь потратить мои деньги?

– Ваши деньги, мистер Старк? Я отработаю все до копейки.

– О, да, – соглашается он. Его бархатный голос ласкает меня. – Без всякого на то сомнения.

Он начинает гладить большим пальцем мою нижнюю губу, и я замираю. Вот бы сейчас схватить губами этот палец и сосать до изнеможения. Чтобы он застонал. Чтобы с силой прижал к себе. Чтобы сквозь дорогую ткань его костюма я бы почувствовала желание Дэмиена.

– Ваше время еще не настало, мистер Старк.

Его глаза горят огнем страсти, но он смеется и говорит голосом мягким, как хорошо выдержанное виски:

– Я ужасно разочарован.

– Неужели? Тогда накажите меня.

Он делает глубокий вдох, а я ослепляю его улыбкой. Я знаю, что играю в опасную игру, но сейчас меня это мало волнует. Возможно, очень скоро я действительно разочарую Старка, когда он увидет меня полностью, поймет, кто я на самом деле. Но пока я чувствую свою силу и собираюсь ею пользоваться.

Неожиданно нас прерывает резкий звонок внутренней связи.

– Мистер Майнард на второй линии.

– Спасибо, Сильвия.

Он поднимает вверх палец, показывая мне, что надо подождать, и надевает наушники.

– Да, Чарльз, – говорит он, – расскажи мне, что происходит. – Пару минут Дэмиен внимательно слушает. – Нет. Ты сам прекрасно знаешь, что я слов на ветер не бросаю и не играю в игры. Я готов обвинить его в клевете. Проследи, чтобы он это хорошо понял… Да, я это понимаю… Нет, Чарльз, меня не волнует, насколько сложное и запутанное это дело. Я хочу осадить этого сукиного сына… Нет, она так поступить не могла… Сделай так, чтобы все это закончилось, Чарльз. Я тебе за это плачу.

Он заканчивает разговор, даже не попрощавшись. Я чувствую, что он напряжен. Разговор наверняка был о Саре Паджетт и ее брате.

– Не хочешь об этом поговорить? – спрашиваю я.

– Нет. Это всего лишь бизнес. – Через несколько мгновений он как бы стряхивает с себя эту пелену и протягивает мне руку. – Пойдем.

Мы соединяем пальцы.

– Куда?

– На ланч, – отвечает он.

– Но еще и одиннадцати нет, – возражаю я.

Он ухмыляется, как мальчишка.

– И это значит, что времени как раз вполне достаточно…

 

Глава 17

На его личном лифте мы спускаемся в гараж. Садимся в тот же красный автомобиль, который вчера стоял под моими окнами.

– Куда мы едем? – спрашиваю я.

– В Санта-Монику. Там в аэропорту в ангаре у меня стоит самолет.

– Ну, конечно, совсем забыла.

Я решаю расслабиться и плыть по течению. Это гораздо проще, чем постоянно спорить и возражать. И определенно веселее.

– И куда мы летим?

– В Санта-Барбару.

Он нажимает кнопку, и в динамиках машины раздается звук набора телефонного номера.

– Да, мистер Старк.

– Сильвия, я полечу на Bombardier. Позвоните Грейсону и попросите подготовить самолет для полета в Санта-Барбару.

– Конечно. Попросить, чтобы в Санта-Барбаре за вами выслали машину?

– Да, и сообщите Ричарду о моем прибытии. Скажите, что мы будем есть на террасе.

– Будет сделано, мистер Старк, и приятного аппетита.

Он разъединяется, не попрощавшись.

– Очень собранная девушка.

– Сильвия? Да. От своих сотрудников я требую всего две вещи – лояльность и компетентность. В Сильвии в избытке есть и то и другое.

Должна сама себе признать, что я слегка завидую этой Сильвии. Эта красотка с каре и очаровательной улыбкой каждый день сидит у Дэмиена под дверью. Я понимаю, что все это довольно глупо, поэтому решаю даже не думать на эту тему. Ведь я могу утешаться тем, что на ланч он выводит не ее, а меня.

Пробок нет, и мы добираемся до пункта назначения очень быстро. Дэмиен останавливает машину у ангара, перед которым стоит самолет футуристических форм. Концы крыльев самолета загнуты вверх на девяносто градусов.

– Вау! – говорю я, не скрывая восхищения. Около самолета стоит мужчина с седыми волосами и бородой.

– Ники, познакомься, это пилот Грейсон. Он не только пилот, но и механик, гуру пилотажа и вообще большой специалист по технике. Доброе утро, Грейсон. Машина готова к полету?

– Да. И погода сегодня летная, день будет хорошим.

– Грейсон, это Ники Фэрчайлд, которая составит мне компанию.

– Рад знакомству, – говорит Грейсон и жмет мою руку.

– А сколько лет вы летаете? – спрашиваю я.

– Более пятидесяти, – отвечает он. – Мой отец поднимал меня в небо на своей Cessna, когда я был совсем маленьким, и давал мне штурвал, чтобы я порулил. – Он передает Дэмиену документы и что-то похожее на пробирку. – Самолет заправлен горючим и в полной готовности, но уверен, что вы также захотите все еще раз перепроверить.

– Я на ней полечу, поэтому доверяй, но проверяй.

Дэмиен берет чек-лист и пробирку из рук пилота и начинает обход самолета.

– Я уже пять лет работаю на Старка, и он ни разу не взлетел без того, чтобы перед полетом самому не осмотреть самолет, – говорит мне Грейсон.

– Наверное, вам неприятно такое недоверие?

– Конечно, нет. Это значит, что он хороший пилот. По-другому и быть не может, ведь я сам его всему научил.

– Пилот?! – удивляюсь я. Дэмиен возвращается и передает чек-лист Грейсону. Трап уже спущен, и Старк жестом приглашает меня взойти по нему первой. Я поднимаюсь и оказываюсь в самом красивом салоне, который когда-либо видела (даже в кино). Собираюсь плюхнуться в одно из кожаных кресел, но Дэмиен за руку тянет меня в сторону: «Нам сюда». Я следую за ним в кабину пилотов. Здесь повсюду разные приборы и панели управления, в которых я конечно же ничего не смыслю, но догадываюсь, что выпить коктейль и перекусить попкорном в этом помещении не получится.

Он усаживает меня в кресло и пристегивает ремнем безопасности.

– А почему ты не хочешь, чтобы самолетом управлял Грейсон? – спрашиваю его я. – Зачем утруждать себя, когда ты можешь позволить себе расслабиться?

– На земле мы выпьем и расслабимся. Мне нравится управлять самолетом. Это дарит невероятные ощущения.

– Хорошо, – говорю я, – покажи мне, насколько это захватывающе.

Он ухмыляется в ответ.

– Именно это я и намереваюсь сделать, мисс Фэрчайлд. В воздухе и на земле.

Ах, вот как…

Он надевает наушники и говорит с авиадиспетчерами в вышке на аэродроме. Потом мы выезжаем на взлетную полосу. «Готова?» – спрашивает он, и я киваю в ответ. Раздается рев турбин, и мы начинаем быстро двигаться. Руки Дэмиена держат штурвал управления. Он оттягивает штурвал на себя, и я чувствую, как самолет поднимается в воздух. Мы летим.

– Вау! – в очередной раз за этот день говорю я. Я много раз летала на самолете, но ни разу в кабине пилотов, из которой открывается совершенно другой вид.

Самолет набирает высоту, после чего мы выравниваемся. Я смотрю вниз и вижу побережье.

– Вау, – снова говорю я, достаю из сумочки iPhone и делаю несколько снимков. – Жаль, что я заранее не знала, где окажусь, а то бы взяла нормальный фотоаппарат.

– Ты снимаешь на цифру или на пленку? – интересуется он. Мы в воздухе, и в кабине на удивление тихо.

– На 35 мм, – отвечаю я. – У меня старый олдскульный фотоаппарат.

– И сама проявляешь пленку?

– О, нет, ни в коем случае!

– Почему так категорично? Я что, наступил на больную мозоль?

– В каком-то смысле да. Если честно, мне не нравятся закрытые и темные пространства, – признаюсь я.

– Клаустрофобия?

– Наверное. Не люблю чувствовать себя пойманной. Знаю, это звучит глупо. Я бы давно могла от этого избавиться. С детства у меня такая история, понимаешь. – Неосознанно я обхватываю себя руками. Он протягивает руку и нежно гладит меня по ноге. – Извини, – говорю я через некоторое время.

– Не за что извиняться. Все, что происходит с нами в детстве, остается на всю жизнь, – отвечает он. Это явно слова человека, у которого было непростое детство. Сейчас у нас может состояться серьезный откровенный разговор, а не просто флирт. Мне не хочется, чтобы Дэмиен Старк считал меня слабой. И в то же время я хочу, чтобы он понимал меня, понимал, почему я такая.

Все, что происходит с нами в детстве, остается на всю жизнь.

– Как только мне исполнилось четыре года, моя мать начала записывать меня на конкурсы красоты. У нее было очень много «пунктиков», и одним из них был обязательный двенадцатичасовой сон. От этого я должна была стать еще свежее и красивее.

– И что она делала? – спрашивает он мягким и участливым голосом. Несмотря на тон, я чувствую, что он четко держит и направляет нить разговора.

– В районе семи вечера она выключала свет в моей комнате и заставляла ложиться спать. Естественно, в это время я еще совсем не чувствовала усталости, поэтому доставала фонарик и играла со своими плюшевыми игрушками. Когда я повзрослела, то читала. Мать неоднократно ловила меня за этим занятием.

Дэмиен не произносит ни слова, но я чувствую, что он меня внимательно слушает и ждет продолжения.

– Она начала обыскивать мою комнату и отбирать фонарик. Потом перевела меня в другую спальню, где не было окон, потому что где-то прочитала, что освещение на улице мешает спокойному сну. После этого я оказалась в полной темноте. – Я облизываю пересохшие губы и продолжаю: – Затем она начала запирать меня снаружи. И с помощью электрика перенесла выключатель света за пределы комнаты.

– А твой отец что думал по этому поводу? – спрашивает Старк, и в его голосе я улавливаю нотки раздражения.

– Я не знаю своего отца. Они развелись с матерью, когда я была совсем маленькой. Сейчас он живет где-то в Европе.

– Форменная сука, – произносит Дэмиен, словно сплевывает.

– Моя сестра пыталась помочь, – продолжаю я и улыбаюсь при мысли об Эшли. Я вспоминаю о том, как сестренка светила в щель под дверью моей спальни фонариком и читала мне из коридора книжки, чтобы я могла спокойно заснуть. Впрочем, мать узнала об этом и все это запретила.

– А твоей сестре разве не надо было спать так же долго, как и тебе?

– Она редко побеждала на конкурсах красоты, поэтому мать через некоторое время перестала записывать ее как участницу. У Эшли появилось свободное время, а вместе с ним и нормальная жизнь. Я завидовала сестре: она родилась не такой красивой, как я.

Я завидовала сестре: она родилась не такой красивой, как я.

Но потом Эшли покончила жизнь самоубийством.

– Знаешь, я больше не хочу говорить на эту тему. Поговорим лучше о Дэмиене Старке. Это ты сделал фотографии, которые висят у тебя в офисе?

– Э-э-э-э. На самом деле нет. Я подобрал фотографии, которые отражают мои увлечения. А снял их местный фотограф из Санта-Моники.

– Он настоящий профессионал. Очень хорошо играет на контрастах и с перспективой.

– Согласен. Но мне приятно, что ты заподозрила в авторстве меня.

– Значит, на фотографиях изображены твои хобби? Там был океан, горы и лес. Соответственно, тебе нравится плавать под парусом или купаться, может быть, горные лыжи и велосипед.

– Неплохо. В океане я люблю заниматься дайвингом, а в лесу гулять. А у вас какие хобби, мисс Фэрчайлд?

– Все перечисленные, только вот я никогда не занималась дайвингом. В Техасе для этого не так много возможностей.

– В Калифорнии с этим прекрасно, – говорит он, – но я не люблю нырять в гидрокостюме. Мне больше нравятся теплые воды Карибского бассейна. – Потом он показывает в окно пальцем и произносит: – Вот.

Я вижу, что внизу под нами Санта-Барбара.

– Мы скоро будем садиться, так что поторопись, если хочешь попробовать поуправлять самолетом.

– Что?! – с ужасом спрашиваю его я. – Что ты сказал?

– Это очень просто, – с этими словами он кладет мои руки на штурвал, а свои засовывает в карманы брюк.

– Черт возьми, Старк! – кричу я. – Что ты делаешь? Как мне этой штукой управлять?!

– У тебя все прекрасно получается, – уверяет меня он. – Держи самолет ровно. Давишь вниз – и самолет будет снижаться, потянешь на себя, и он будет набирать высоту. Только без резких движений, и все будет отлично. Попробуй.

Я медленно двигаю рукой и кричу от восторга, потому что самолет слушается моей команды.

– Мне нравится твоя реакция, – говорит Дэмиен. – Я хотел бы услышать такие крики восторга на земле. – Он прикасается большим пальцем руки к моей щеке и нежно ее ласкает. На этот раз я стараюсь не издавать ни звука и молчу как рыба. – Вот так, детка, а теперь выровняй самолет.

Он легким движением гладит мою шею и кладет руку мне на плечо.

– Отлично.

Мое сердце бьется, а дыхание частое.

– Бог ты мой, – говорю я, – подумать только, я управляю самолетом.

– Да, – говорит он, – и надеюсь, что не в последний раз.

Мы – единственные посетители ресторана Pearl Hotel на Банк-стрит в Санта-Барбаре. Отель расположен неподалеку от моря, и с террасы мы видим пирс пристани Стирнс. Я потягиваю шоколадный мартини и наслаждаюсь чувством сытости после хорошего обеда из сырых устриц и жареной красной рыбы.

– Потрясающее место, – говорю я Дэмиену, – как ты его нашел?

– Очень просто, – отвечает он, – оно мое, я его купил.

На этот раз я не очень удивлена.

– Мистер Старк, иногда мне кажется, что еще нет того, что вы бы не купили.

Он берет меня за руку:

– Сейчас все, о чем я мечтаю, находится вот здесь, рядом со мной.

Я делаю глоток мартини, чтобы скрыть свою реакцию.

– Не волнуйтесь, мисс Фэрчайлд, я очень хорошо слежу и забочусь о том, чем владею.

Все это похоже на прекрасную сказку. Только вот чары могут развеяться, как только он увидит то, что я так тщательно скрываю.

На террасе появляется одетый в костюм мужчина. Он передает Дэмиену белый бумажный пакет со словами:

– Мистер Старк, это то, о чем вы просили.

– Спасибо, Ричард.

Дэмиен ждет, когда мы снова окажемся наедине, и кладет пакет передо мной:

– Это тебе.

Все это похоже на прекрасную сказку. Только вот чары могут развеяться, как только он увидит то, что я так тщательно скрываю.

Я открываю пакет и от радости чуть не подпрыгиваю: внутри лежит новенькая Leica. Дэмиен доволен.

– Тебе нравится? Это их последняя модель цифровой камеры.

– Просто прелесть! Мистер Старк, вы чудо. Стоит вам только моргнуть, как все появляется, словно по взмаху волшебной палочки.

– Ну, чтобы это получить, одной силы мысли было недостаточно, но я рад, что тебе понравилось.

Я встаю со стула.

– Отсюда виден океан, но я не вижу пляжа.

– Тогда выйдем на пляж.

Я показываю ему на свои туфли с высоченными каблуками и говорю:

– Мне кажется, что я не одета для прогулок по пляжу.

У меня на ноге блестит его браслет. Он наклоняется и трогает браслет.

– Очень красивый, – говорю ему я.

– Все ради красоты, – отвечает он, – изумруды очень подходят к твоим глазам.

– Последнее время подарки на меня так и сыплются.

– Вот и прекрасно. Ты их заслуживаешь. Кстати, вот это совсем не подарок… – говорит он и снова проводит пальцем по браслету на моей ноге, – это обещание… это то, что нас связывает. – Он произносит эти слова и смотрит мне в глаза. Я снова краснею.

– Я с удовольствием пройдусь с тобой по пляжу, – говорю я, – можно идти по песку босиком.

– Можно, – улыбается он. – Но на твоем месте я бы внимательнее посмотрел, что еще лежит в пакете.

И действительно, на дне пакета завернутые в непрозрачную синюю бумагу… черные резиновые шлепки! Дэмиен улыбается.

– Это для прогулки по пляжу.

– Спасибо.

– Пожалуйста, все, что ты только пожелаешь.

Сейчас я бы пожелала оказаться в его обьятиях. Видимо, на моем лице появляется улыбка, потому что он внимательно смотрит на меня и спрашивает:

– О чем вы задумались, мисс Фэрчайлд?

– Да, вот… я сейчас подумала…

Он кладет свою руку на мою ладонь.

– Подумала о чем?

– Я подумала о том, что ты меня поцелуешь.

Он смотрит мне в глаза. Я хочу, чтобы он меня поцеловал, я мечтаю об этом. Я раскрылась, как цветок.

– Нет, – неожиданно говорит он и убирает руку.

Я непонимающе моргаю. Как нет?! Он улыбается.

– Нет, – повторяет он. И я понимаю. Теперь он отступает, как когда-то я в его офисе. – Наша неделя начнется, когда художник приступит к твоему портрету.

– Сегодня вечером?

– В шесть вечера.

Рукой он нежно проводит по моему бедру.

– Ники, – продолжает он, – сегодня вечером нижнее белье можно не надевать.

Совсем скоро это случится.

О. Бог. Ты. Мой.

 

Глава 18

– Ты скучаешь по теннису? – спрашиваю я, пока мы гуляем по пляжу. Зелено-синие волны Тихого океана слепят отблесками солнечных лучей.

– Нет, – говорит он, не колеблясь ни секунды. Если честно, я не до конца ему верю, но молчу в ожидании дальнейших объяснений. И действительно, после короткой паузы он добавляет: – Мне очень нравилась игра, когда я начинал. Но постепенно я охладел к ней. Слишком много багажа.

– Ты имеешь в виду стресс от соревнований? – уточняю я. – Но ведь можно играть чисто для себя?

– Я больше вообще не беру ракетку в руки, – говорит он решительным тоном.

– Понятно. – Видимо, я затронула больную тему.

Он искоса смотрит на меня, глубоко выдыхает, словно ему больно.

– Я завязал с теннисом. Точно так же, как ты завязала с конкурсами красоты. Ведь ты сейчас в них не участвуешь?

Я громко смеюсь.

– Конечно, не участвую. Но здесь одно небольшое отличие. Мне конкурсы красоты не нравились никогда.

– Вообще никогда? – Дэмиен с интересом смотрит на меня.

– Никогда, – твердо повторяю я. – В раннем детстве мне казалось, что я – мамина кукла Барби.

– Кукла живет по чужим сценариям, – замечает он.

– Это точно, – соглашаюсь я, довольная тем, как хорошо он меня понял. – Тебя родители заставляли играть? – Я понимаю, что он не любитель откровенных разговоров о своем прошлом, но все же мне очень хочется узнать его поближе.

– Вначале мне очень нравился теннис. Да что там, я его просто обожал. И у меня с самого начала здорово получалось. А потом был сложный год, когда моя мать заболела, и игра на корте здорово помогла мне забыть боль и горечь.

Я киваю. Мне все это очень знакомо. В детстве я забывалась с помощью компьютера и фотографии. Я вспоминаю Эшли и прикусываю губу. Каждый из нас находит свой собственный способ выхода из кризиса. Тут все очень просто – или ты выдержишь и выживешь, или сломаешься и умрешь.

– Я начал играть после уроков. Моим первым тренером был физрук нашей школы. Очень быстро я стал играть лучше, чем он. Мой отец работал на заводе, и у него не было денег, чтобы нанять частного тренера. Физрук это понимал, поэтому рассказал обо мне одному своему приятелю. Тот был местной звездой тенниса и согласился тренировать меня совершенно бесплатно. Окончательно я влюбился в теннис, когда стал выигрывать первые турниры. Ты, возможно, заметила, что я очень люблю дух соревнования.

– Любишь? Это мягко сказано, – говорю я, снимая шлепки. Как приятно чувствовать под ногами теплый песок. Дэмиен оставил свою обувь в отеле и сейчас тоже босиком. Брюки его шикарного костюма подвернуты, и это, черт возьми, очень сексуально.

Я очень рада всему тому, что происходит. Утро выдалось отвратительным, а сейчас – я в красивейшем месте с самым сексуальным мужчиной гуляю босиком по пляжу. Волны лижут нам ноги, и я снимаю крышечку с линзы фотокамеры, чтобы снять песок и белую пену.

Дэмиен ждет, пока я сделаю снимок, после чего обнимает меня за талию и ставит подбородок мне на голову.

– Расскажи, что произошло потом, – прошу его я. – Что тебя так сильно изменило?

– Успех, – отвечает он.

Я поворачиваюсь, чтобы видеть его лицо.

– Я тебя не понимаю.

– Я стал играть так хорошо, что привлек внимание профессионального тренера, – говорит он холодным и отрешенным голосом. – Тот договорился с отцом, что будет тренировать меня за процент от призового фонда, который я буду выигрывать.

Я киваю. В Википедии в статье о Дэмиене Старке упоминается его первый профессиональный тренер, с которым он работал в возрасте с девяти до четырнадцати лет. Этот человек покончил жизнь самоубийством. В статье говорилось также, что тренер изменял своей жене.

– Игра на профессиональном уровне превратила все в работу?

По лицу Дэмиена побегает тень.

– Когда мне исполнилось девять лет, все сильно изменилось. – В его голосе появляются жесткие металлические нотки. Мне кажется, что он не ответил на мой вопрос.

– Что произошло?

– Я сказал отцу, что хочу завязать со спортом, но к тому времени я уже зарабатывал приличные деньги, поэтому отец в моей просьбе отказал.

Я крепко сжимаю его руку. Он снова не ответил на мой вопрос, но я не буду настаивать. Я знаю, как надо уходить от прямых ответов, сама занимаюсь этим большую часть своей жизни.

– Потом, через год, я снова пытался уйти из спорта. Тогда я уже играл на турнирах по всей стране и за рубежом. Я не ходил в школу, занимался с репетиторами, которых нанял отец. Главным образом изучал все, что связано с наукой. Обожал физику, биологию и астрономию. И мне очень нравились научно-фантастические романы. Я даже подал документы в частную школу с научным уклоном. Они меня не только приняли, но и предложили грант, который оплатил бы все образование.

Я облизываю губы. Теперь я понимаю, как развивалась его жизнь. У нас много общего. Мы оба в детстве пострадали от тирании наших родителей.

– И твои родители снова отказали.

– Отец отказал, – говорит Дэмиен. – Моя мать умерла годом ранее. Это было… – Он замолкает, наклоняется, чтобы поднять с песка мои шлепки. Мы снова идем по пляжу по направлению к пирсу пристани Стирнс. – Год, когда она умерла, был просто кошмаром. Всю злость и отчаяние я вымещал на корте. – Он плотно сжимает губы, и его челюсть напрягается. – Черт, вполне возможно, что именно поэтому я играл совершенно потрясающе.

– Мне очень жаль, – говорю я тихо, как вздох, – странно, я даже не подозревала, что ты с детства любишь науку.

– Почему странно?

Я наклоняю голову и смотрю на него с прищуром.

– Вы, мистер Старк, известная личность. Более того, некоторые считают вас знаменитым. В Интернете о вас много пишут, но ни слова о том, что вам предлагали бесплатно учиться в школе с научным уклоном.

– Я долго и упорно работал для того, чтобы мое прошлое исчезло из Интернета и не было доступно прессе. – Он снова плотно сжимает губы. Интересно, о каких еще сторонах жизни Дэмиена Старка люди не имеют и малейшего понятия?

Я поднимаю камеру и начинаю его снимать. Дэмиен выставляет перед собой ладони, закрываясь от объектива.

– Ай-ай-ай, плохая девочка! – говорит он, я смеюсь, делаю еще пару снимков и убегаю от него.

– Ох, я тебя за это накажу! – кричит он, преследуя меня. Я поднимаю вверх обе руки, показывая, что сдаюсь.

– Не забывай, что до шести вечера я свободный человек.

Он начинает дьявольски ухмыляться.

– Я это запомню и отыграюсь после шести.

– Ах, вот как? – Я хватаю фотоаппарат и делаю его очередной снимок. – Если меня по-любому накажут, еще один кадр погоды не сделает.

На его лице появляется чувство страстного желания.

– Я вас очень серьезно накажу! – произносит Дэмиен.

Я похожу к нему ближе, обнимаю за шею и шепчу ему на ухо:

– Если честно, я уже давно этого жду.

Он стоит как вкопанный, я чуть отодвигаюсь и замечаю, что у него дрогнул на лице один мускул. Это значит, я удивила Дэмиена Старка. И не просто удивила, а возбудила и завела.

Я радостно смеюсь одержанной мной женской победе.

Мы подходим к пристани, но поворачиваем назад и возвращаемся в отель. По пути я делаю несколько кадров островов на горизонте и отличный снимок двух чаек, летящих так близко друг к другу, что они кажутся одним существом. Мы уже почти подошли к отелю, как Дэмиен останавливается и садится на скамейку.

– Я очень жду сегодняшнего вечера, мисс Фэрчайлд, – хриплым голосом произносит он. Я смотрю ему в глаза и понимаю, как сильно он меня хочет. – Так тяжело быть рядом с тем, что тебе так дорого, но не обладать им.

– Обладать? – переспрашиваю я.

На его лице появляется улыбка.

– Обладать. Иметь. Держать. Наслаждаться. Контролировать. Доминировать. Выберите глагол, который считаете нужным, мисс Фэрчайлд. Я собираюсь исследовать возможности каждого из действий, описанных этими словами.

Я облизываю губы.

– Обладать. Иметь. Держать. Наслаждаться. Контролировать. Доминировать. Выберите глагол, который считаете нужным, мисс Фэрчайлд.

– Сейчас я не в праве тебе что-либо приказывать, – говорит он, глазами снимая с меня одежду. – Я не могу требовать, чтобы ты легла в волны прибоя и ласкала себя рукой. Не могу отвести тебя к бассейну и облизывать твои соски в то время, как вода смывает с твоего тела морской песок. Не могу отвести тебя в джакузи и жестко трахнуть сзади в то время, как напор воды ласкает твой клитор. Я не могу схватить тебя за грудь и трахнуть еще жестче, чтобы ты кричала и кончила так, чтобы звезды на небе засветились ярче. Я не могу любить тебя на балконе при свете луны.

Любить…

– Не могу, Ники, – продолжает он, – потому что пока что ты еще не моя. Но скоро ты будешь моей. И скоро я смогу сделать с тобой все, что пожелаю. Я надеюсь, ты готова.

Я с усилием сглатываю слюну. Я тоже надеюсь, что все получится. Что он не отвернется от меня. Господи, я очень на это надеюсь.

Когда мы приземляемся в аэропорту Санта-Моники, на взлетной полосе нас ждут два автомобиля. Я вижу красную машину Дэмиена, а рядом с ней Lincoln Town Car. У второй машины стоит невысокий водитель в форменной фуражке. Я смотрю на него, и он утвердительно кивает мне головой.

Дэмиен за руку подводит меня к водителю.

– Это Эдвард, один из моих водителей. Он отвезет тебя домой.

– А ты возвращаешься в офис?

– Извини, но у меня неотложные дела.

– Нет-нет. Я понимаю, что у тебя много работы. Но моя машина стоит в гараже твоего здания. Может быть, ты меня подбросишь?

Он нежно целует меня в лоб, а Эдвард вежливо открывает передо мной дверь машины.

– Я бы с удовольствием, но твоя машина уже на парковке около твоего дома.

Это сообщение доходит до меня не сразу.

– Как? – удивляюсь я. – Как она там оказалась?

– Я организовал.

– Ты организовал? – в недоумении повторяю я. Я не злюсь, я просто очень удивлена. И все-таки, конечно, немного злюсь. Во мне поднимается волна протеста.

– Ты даже заранее меня не спросил!

На его лице появляется удивленное выражение.

– Мне казалось, тебе понравится, что я все заранее продумал.

– Не надо управлять моей жизнью и запускать ручонки в мою частную собственность.

Я чувствую, что начинаю кипятиться, и стараюсь говорить тише и спокойней.

– Ты делаешь из мухи слона.

Ой ли? Меня дико раздражало то, что в свое время мать полностью управляла моей жизнью. Может быть, я переношу недовольство матерью на Дэмиена? Или он действительно позволил себе лишнее? Я поправляю волосы, говорю «Прости» и сажусь на заднее сиденье автомобиля.

– Ты, наверное, прав. Только в следующий раз, пожалуйста, предупреждай или спрашивай о таких вещах заранее.

На полпути домой я говорю водителю:

– Можете высадить меня на Променаде? Я доберусь домой на такси или попрошу подругу меня забрать.

– Простите, мисс Фэрчайлд, у меня есть четкие указания доставить вас прямо домой.

Ох, бог ты мой, снова здорово!

– Какие еще указания? – отвечаю я. – Вы разве не слышали, о чем я вас попросила?

Эдвард смотрит в зеркальце заднего вида, и наши взгляды встречаются. Без слов я понимаю, что водитель собирается выполнять указания своего работодателя.

Черт подери.

Я вынимаю телефон и набираю номер Дэмиена.

– Привет, дорогая, – отвечает он. Его голос очень нежный и заботливый.

– Ты можешь попросить Эдварда остановиться там, где я скажу? Я не хочу сейчас ехать домой.

Далее следует долгая пауза.

– Ты должна быть готова к шести часам. Сейчас уже полтретьего. Тебе надо отдохнуть.

– Черт возьми, что это за фигня? Ты не моя мать, – ожесточенно произношу я.

– Дорогая, у тебя был непростой и длинный день. Тебе стоит отдохнуть. Ты устала.

– Ничего я не устала!

– Ники. Не ври мне и не перечь.

– Хорошо, – сдаюсь я. – Я поеду домой. Но вы расстроили меня. До вечера, мистер Старк.

Я заканчиваю разговор, даже не дождавшись его ответа, откидываюсь на спинку кожаного сиденья и закрываю рукой глаза. Мне кажется, что я просидела в такой позе несколько секунд, но, когда мы останавливаемся, я вижу, что машина уже стоит у моего дома. Я на полчаса задремала.

Эдвард открывает передо мной дверь и напоминает, что заберет меня в шесть вечера. Он садится за руль, но не уезжает. Хочет удостовериться, что я пойду домой.

В квартире около двери я нахожу пакет с надписью Third Street Promenade (Променад на Третьей улице). Господи! Старк не перестает меня поражать. Как он смог так быстро доставить мне пакет?

– Это только что тебе привезли, – мужской голос. Кто это? Я оборачиваюсь и вижу Оли, он сидит в кресле в дальнем углу комнаты. Я замечаю, что он босой и рядом с ним лежит журнал Elle. Видимо, ничего другого, более интересного среди журналов Джеми он не нашел. – Извини, я не хотел тебя напугать. Его привезли буквально пять минут назад. Он очень легкий, как перышко.

В пакете нет ничего, кроме конверта. Внутри записка: «Я ревную к каждой минуте, которую ты проводишь вдали от меня. Я сам отведу тебя на шопинг. Д. С.».

Удивительный человек, пять минут назад я злилась на него, а теперь улыбаюсь, как майское солнце. Просто поразительно, как ему удается так быстро проделывать свои фокусы с посылками. Видимо, его люди разбросаны по всему городу.

Я убираю записку в пакет, не хочу, чтобы Оли прочитал ее.

– Это еще от кого? – любопытствует он.

– Долгая история, – отвечаю я и быстро меняю тему разговора: – Так чего ты вчера не нарисовался? Джеми сказала, что приглашала тебя к нам в гости.

– Надо было по дому кое-что сделать, да и Кортни вернулась из командировки. Мы решили провести вечер вместе.

– А где она сейчас?

– На работе. Где же еще?

– А ты почему не в офисе?

– Сегодня отстрелялся чуть раньше, – объясняет он. – И решил вас навестить.

– Супер. – Я плюхаюсь на диван рядом с ним. – Кстати, где Джеми?

– В душе. Она вроде собирается поехать куда-то по делам. Слушай, я что-то проголодался, не составишь мне компанию?

Я отрицательно качаю головой:

– Нет, спасибо, я объелась.

– Ну, пожалуйста, посиди со мной! Я хотел заскочить в соседний Daily Grill.

Он встает и направляется к двери. Больше всего мне сейчас хочется остаться дома, перекинуть фотографии, которыя я снимала на пляже, подумать о предстоящей встрече… Но Оли – один из немногих моих друзей, поэтому я говорю:

– Хорошо. Дай мне пару минут.

Я беру свою сумочку, подхожу к двери ванной и легонько стучу.

– Заходи, не стесняйся! – кричит Джеми из душа.

Открываю дверь. Ванная заполнена паром. Джеми, поставив одну ногу на крышку унитаза, сбривает волосы.

– Ник! Ты что делаешь дома в середине рабочего дня? – На ее лице полное недоумение, граничащее с шоком.

Моментально мне все становится понятно.

– А ты что делаешь? Он же обручен! Вы трахались?

Она не открывает рта, но чуть заметно кивает. Снимает с крючка полотенце и обматывается им.

– Черт!

Я выхожу из ванной и хлопаю дверью. Оли стоит около входной двери и ждет, что я скажу.

– Бог ты мой, Оли! Как ты мог? – кричу я.

Вид у него, словно у побитой собаки.

– Да, Ник, наломал я дров, что еще я могу сказать?

– Ну почему именно с Джеми? Вы же мои лучшие друзья! Почему нельзя было трахнуть кого-то на стороне?

– Я понимаю. Прости меня. Послушай, пойдем со мной на ланч. Мы можем поговорить. Или помолчим, просто поедим.

– Не хочу я есть. Я уже обедала с Дэмиеном Старком.

– Старком? – удивленно переспрашивает он. – Ник, это плохие новости.

– Даже не начинай, – огрызаюсь я. – Вот этого я точно слышать не хочу. Не надо говорить мне, что тебе не нравится Дэмиен Старк. У тебя нет никаких моральных оснований меня осуждать.

– Точно, ты права. – Он приглаживает взлохмаченные волосы. – Давай завтра поболтаем? Можешь высказать мне все свое недовольство по поводу моего поведения. И я тебе могу кое-что рассказать.

– О Дэмиене? – спрашиваю я.

Он показывает на дверь.

– Я пошел, прости меня, пожалуйста.

Я ничего ему не отвечаю. Настроение у меня ужасное. Джеми прячется в ванной, видимо, пока не набралась храбрости для того, чтобы посмотреть мне в глаза. Я включаю компьютер и перекидываю на него фотографии с Leica.

На первом фото волны и берег. Хороший кадр. На втором – Дэмиен. Я поймала его в движении, и мне кажется, это хорошо отражает его сущность. Дэмиен Старк всегда в движении. Он вершит и творит.

На третьем фото он смеется. И в глазах отражается небо. Я трогаю лицо Дэмиена на экране компьютера. Он сильный человек, и ему пришлось многое пережить. Только он вряд ли резал себя, как я. Когда я смотрю на его фотографии, я вижу не боль и не раны, которые он перенес, а силу, которую он нашел в себе, чтобы все это преодолеть.

Через несколько минут я слышу, как дверь ванной открывается и Джеми тихо идет по ковру. Она останавливается около моей двери, но не стучится, а проходит к себе в комнату и закрывается. Я жду пару минут и потом сама иду в душ. Хочется отмыться после всей этой грязной истории.

Я раздеваюсь и включаю горячую воду. Выдавливаю на ладонь гель для душа с запахом миндаля и намыливаюсь. Пальцами касаюсь шрамов, ощущая их бугристую поверхность.

Когда я смотрю на его фотографии, я вижу не боль и не раны, которые он перенес, а силу, которую он нашел в себе, чтобы все это преодолеть.

Сегодня вечером эти шрамы увидит Дэмиен.

Я закрываю глаза и думаю о том, что вела себя глупо. Как неправильно поступала, превращая наши отношения в игру, которую собиралась выиграть. Думаю о том, что мои шрамы – это напоминание о своей собственной слабости. О том периоде, когда я думала, что боль может меня спасти.

Сейчас я больше всего хочу, чтобы Дэмиен не отказался от нашей с ним недели. Я стою в душе, и соленые слезы смешиваются в горячей водой, с силой бьющей по моему израненному телу.

 

Глава 19

Я стою на обрыве, и подо мной морские волны бьются о берег.

Я смотрю вниз. Там стоит Дэмиен и протягивает ко мне руки, запрокинув вверх голову. Он зовет меня. Он говорит: «Ты моя! Прыгай, я тебя поймаю!»

Прыгай…

Прыгай…

Прыгай…

Я просыпаюсь от звонка будильника на телефоне. После душа я решила на десять минут прилечь, закрыла глаза и, слава богу, на всякий случай поставила будильник. Уже почти пять часов, Дэмиен приедет через час.

Я решаю одеться просто. Какой смысл наряжаться, если большую часть вечера я буду обнаженной. Волнение усиливается, и я говорю себе, что все будет хорошо. Он, скорее всего, не захочет покупать картину, когда узнает всю правду, но будет вести себя вежливо. Он бывает сдержанным и холодным, но подлым – никогда.

Я надеваю джинсы и топ с надписью Universal Studios, который купила год назад, когда приезжала навестить Джеми в Лос-Анджелесе. На ногах у меня шлепки. Я смотрю на себя в зеркало и решаю, что мой внешний вид меня устраивает. Сегодня я не крашусь. Наверное, отчасти это знак протеста: раньше мама никогда не разрешала мне выходить из дома без макияжа.

Я включаю компьютер и пишу письмо хедхантеру Тому, который и помог мне получить работу у Карла. Я пишу, что снова в поисках, и объясняю, почему на предыдущей продержалась всего неделю.

У меня остается немного свободного времени, и я забиваю в поисковик имя и фамилию Дэмиена. Не могу сказать, что ищу что-то конкретное. Просто кое-что о себе он мне уже рассказал, и теперь у меня разыгрался аппетит.

Поисковик выдает мне массу информации о Старке. Есть ссылки на его карьеру в большом теннисе, статьи о его компании и информация о благотворительных фондах, которые он поддерживает. И, конечно, информация о его подружках. Я выбираю опцию «только картинки» и смотрю, с кем Дэмиена фотографировали.

В основном все кадры с разными женщинами, что, в общем-то, соответствует его рассказам о себе. Я просматриваю блог светских хроник и нахожу в нем фотографию Дэмиена с Жизель Рейнард. Она и есть та самая «Одри Хепберн» с вечеринки. Жизель меня не сильно беспокоит, я уже знаю, что она замужем.

А вот несколько фотографий, на которых Дэмиен изображен с блондинкой по имени Сара Паджетт. В нескольких подписях упоминается, что Сара умерла от удушья. Может быть, эти фотографии выложил брат Сары? Может быть, именно их Дэмиен просил убрать?

Мои размышления прерывает стук в дверь. Средце стучит как сумасшеднее. Делаю глубокий вздох, чтобы успокоиться, и открываю дверь. Но… вместо Дэмиена на пороге Эдвард.

– Ой, а я думала, что… – начинаю я.

– Мистер Старк приносит свои извинения, – произноси Эдвард. – Он задержался по делам.

– Ясно.

Я следую за Эдвардом к машине. И слегка злюсь. Не на Дэмиена, на саму себя. Я слишком увлеклась собственными фантазиями, навыдумывала, что у нас начинается роман. Дэмиен купил меня, как в свое время купил отель, самолет и машину. Я отнюдь не его девушка и даже не любовница. Он просто попользуется мной одну неделю – и заплатит за это. Он любит такие игры, а я – всего лишь временный участник, который должен отыграть свою роль и уйти со сцены.

Дэмиен купил меня, как в свое время купил отель, самолет и машину. Я отнюдь не его девушка и даже не любовница.

Успокойся, Ники, в любом случае в конце недели ты получишь миллион. А боль пройдет.

Вокруг дома масса рабочих. Они расчищают территорию от камней, привозят новую землю, сажают деревья и растения. Бригада строителей работает над восточным фасадом здания. Я знаю, что в Калифорнии очень легко определить, где находится запад. Запад всегда в сторону моря.

Я начинаю бояться – а вдруг и внутри здания идут строительные работы? Мы ведь не обговаривали, сколько людей могут увидеть мою наготу. Это я думала, что будет только художник и сам Дэмиен, но что, если он думал по-другому?

Но когда Эдвард открывает мне дверь дома и провожает внутрь, я понимаю, что внутри рабочих нет. В доме тишина. Только издалека слышны звуки музыки.

Внутренняя отделка дома еще не закончена. Стены надо красить, кое-где нет выключателей, вместо люстр свисают провода. Тем не менее уже сейчас видно, что это огромный и богатый дом. Потолки высоченные. Паркет прекрасный, хотя местами заклеен коричневой бумагой. А мраморная лестница с коваными перилами словно из пятизвездочного отеля.

Вслед за Эдвардом по лестнице я поднимаюсь на второй этаж. Здесь внутренняя отделка полностью закончена. Паркет начищен до блеска и частично покрыт дорогими коврами. Стены покрашены светло-розовой краской, и я представляю себе, что в лучах заходящего солнца все будет выглядеть очень красиво.

Эдвард приводит меня в большую комнату с огромной кроватью посредине и окном на всю стену с видом на океан. Я слышу шум волн.

– Мистер Старк скоро подойдет, – говорит Эдвард, кланяется и выходит из комнаты.

Я оглядываюсь и замечаю в паре метров от кровати мольберт. Простыни скомканы, наверное, здесь утром Дэмиен и проснулся. Я сажусь на край кровати и смотрю в окно. Океан в это время суток особенно прекрасен. Закрываю глаза, откидываюсь на кровать и думаю о том, почему Дэмиен заставляет себя так долго ждать.

– Мне нравится то, что я вижу.

Я узнаю его голос, но не двигаюсь, а продолжаю лежать на кровати с закрытыми глазами. На моих губах появляется улыбка.

– Так иди скорее сюда, – говорю я.

Я чувствую, как он садится рядом, проводит большим пальцем по моим губам, затем ведит им ниже, по груди и останавливается у пояса джинсов.

– Я просил тебя не надевать нижнее белье, – шепчет он.

– Я его и не надела.

Тишина. Но я чувствую, что он улыбается. Расстегивает мои джинсы и засовывает в них руку. Джинсы свободные, а не в обтяжку, и его рука легко проникает внутрь. Через мгновение он поймет, как сильно я его ждала.

– М-м-м-м-м… – мурлычет он и засовывает два пальца внутрь. Я прикусываю губу от возбуждения.

– И больше никаких джинсов. Только юбки. И никакого нижнего белья. Если хочешь, я дам тебе чулки с подвязками. Я хочу, чтобы ты всегда и везде была мне доступна.

От возбуждения я сжимаюсь внутри, крепко зажав его пальцы, и издаю стон.

– Боже, какая ты чувствительная, – шепчет он. Он вынимает из меня пальцы, и я готова запротестовать.

– Дэмиен, пожалуйста.

– Ты моя, – шепчет он. Этими словами он дает мне понять: я кончу только тогда, когда он этого захочет.

Он гладит мою грудь и прямо сквозь ткань майки кусает возбужденные соски. Открываю глаза и вижу, как он игриво улыбается мне.

– Привет, – говорит он. – Я понял, что ты оценила кровать.

– Еще как! А когда приедет художник? – спрашиваю я.

– Он уже здесь, – отвечает Дэмиен, смеется, когда видит, что в моих глазах появляется испуг, и добавляет: – Не волнуйся, он на кухне. Я не занимаюсь сексом на людях. – Он нежно кусает меня за ухо.

– Блейн! – громко зовет он. – Перебирайся со своим кофе сюда!

– Блейн? – переспрашиваю я. – Я подумала, тебе не нравятся его работы.

– Напротив. Я считаю, что он выдающийся мастер. Он умеет передать эротизм. Мне не понравился выбор его моделей и их позы. Мне нужен тот же эротический заряд, но в другой обстановке. Я тебя свяжу, Ники, но не буду заказывать себе картину с таким сюжетом.

Свяжет…

Я глупо киваю. Он постоянно меня удивляет.

Через несколько мгновений в комнату входит Блейн с кружкой кофе. Я быстро застегиваю джинсы и слезаю с кровати. Сегодня Блейн в обычной одежде, на нем штаны Dockers и черная майка. Он широко улыбается и дружески приветствует меня:

– Рад тебя видеть, Ники. Что, немножко нервничаешь?

– Да, черт возьми, – отвечаю я, и он смеется в ответ.

– Не волнуйся. Я как пластический хирург подхожу к красоте сугубо профессионально.

Я вопросительно приподнимаю бровь.

– Ладно, это не совсем так. Я ценю красоту, она меня физически и духовно удовлетворяет. При этом я отношусь к ней и лично и безлично. Понимаешь, что я имею в виду?

– Кажется, понимаю.

– Мы должны друг другу доверять. Хорошо?

– Я попробую.

– Чтобы ты себя чувствовала спокойно, скажу, что я подписал соглашение Дэмиена.

Я понятия не имею, что это за соглашение.

– Это соглашение о неразглашении, – объясняет художник, – согласно которому мне запрещено говорить, кто мне позировал и при каких обстоятельствах.

– Неужели? – спрашиваю я и смотрю на Дэмиена, который кивает мне в ответ.

– Портрет будет висеть над камином, – говорит Старк и показывает пальцем на стену напротив окна. – Здесь ты каждый вечер будешь смотреть на закат.

Я киваю и спрашиваю:

– А где холст? – Пока что на мольберте стоит только большой блокнот.

– Рисовать начну завтра, – говорит Блейн. – Сегодня мы просто «притираемся» друг к другу. Я сделаю наброски твоих форм. Тебе надо будет встать вон там и красиво выглядеть.

– Мне кажется, что из нас двоих ты выбрал себе более легкую работу.

– Это точно! – говорит он, и мы оба смеемся.

– Я немного нервничаю, – признаюсь я.

– Это совершено нормально, – отвечает Блейн.

Я в отчаянии гляжу на Дэмиена. Я вся неожиданно покрылась потом, и сердце стучит, как мотор. Не ожидала, что все это оказаться таким сложным. Мне непросто раздеться и предстать обнаженной перед совершенно незнакомым человеком. Бог ты мой, что же делать?

– У тебя есть вино? – спрашиваю я Дэмиена.

Он целомудренно целует меня в лоб и говорит:

– Конечно.

Старк выходит из комнаты и быстро возвращается с бутылкой Рinot Grigio и тремя бокалами. Он наполняет первый бокал и передает его мне, я тут же выпиваю половину. Мужчины изумленно переглядываются, и я залпом допиваю бокал до дна.

– Отлично, так гораздо лучше. – Я протягиваю бокал, который Дэмиен в этот раз наполняет только на треть.

– Мне нужно, чтобы ты стояла, а не падала, – произносит он с улыбкой. – Самый страшный на самом деле только первый момент.

– Ты знаешь это потому, что сам позировал голым?

– Пять очков, – отвечает он с улыбкой.

– Становись около окна, – говорит Блейн, и я благодарна, что он произносит это деловым тоном. – Дэмиен, а где халат?

В комнате стоит старинный сундук, который Дэмиен открывает и вынимает красный шелковый халат.

– Положи его подальше на кровать, он должен попадать в композицию. Да, вот так. Ники, становись сюда. Хочешь надеть халат в ванной и выйти к нам? Может, просто скинуть халат с плеч будет проще.

– Не стоит, – говорю я и одним движением снимаю топ через голову. Прохладный воздух холодит грудь. Соски мгновенно становятся твердыми. Я смотрю в окно, чтобы не видеть Дэмиена.

– О, прекрасно! – подбадривает меня Блейн. – Профиль чудесный. У тебя великолепная грудь, Ники. Стой так и не двигайся. – Он начинает ходить по комнате. – Надо найти правильный ракурс.

Он находит место, с которого будет рисовать. Блейн постоянно повторяет, какая я красивая, но вместо того, чтобы расслабиться, я все больше и больше напрягаюсь. Сейчас он хвалит мое тело, но что он скажет, когда я разденусь полностью?

Я стараюсь не моргать, смотрю на океан и представляю себе, что я его часть. Я прибой, который приходит и уходит, в постоянном движении ударяясь о берег.

– Ники, пора снимать джинсы, – просит Блейн, и я вздрагиваю от звука его голоса.

– Ники? – мягко произносит Дэмиен.

– Да… конечно, – говорю я, расстегиваю пуговицу на джинсах и начинаю стягивать их с бедер. Дохожу до места, где начинаются шрамы, и замираю. Я не могу это сделать. Открываю рот, чтобы попросить дать мне минуту побыть одной, но не в состоянии произнести и звука. Комок подкатывает к горлу, меня трясет, и ноги не держат. Я падаю на пол, зарываюсь лицом в занавески и начинаю рыдать.

Дэмиен подбегает ко мне.

– Ш-ш-ш-ш, – говорит он. – Все хорошо. Не торопись. Я понимаю, это не так просто. Для этого нужно набраться смелости. Но у тебя получится.

Я мотаю головой. Он прижимает мое лицо к своему плечу, крепко обнимает и гладит меня по голове. В его ласках сейчас нет ничего эротического, он старается меня успокоить.

– Не могу, – говорю я между приступами рыданий. – Прости, но я просто не могу.

Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в лицо.

– Я надеялась, что у меня получится, но я не могу. Не знаю, о чем я вообще думала. Что все это будет местью тебе. Местью всему миру. Не знаю.

Я начинаю бормотать ерунду, а он смотрит на меня с таким чувством сострадания и симпатии, что мне кажется, у меня сердце разорвется.

– Прости, Дэмиен, – говорю я. – Я не могу взять твои деньги. И я не смогу сделать то, о чем ты меня просишь.

 

Глава 20

Я освобождаюсь из его объятий, поднимаю свой топ с пола и быстро его надеваю. Встаю и вытираю слезы рукой. Потом застегиваю джинсы и ищу глазами сумку и фотоаппарат. Все это лежит около кровати там, где я их оставила.

Блейн тактично исчез, и я рада тому, что он ушел тихо, потому что мне стыдно за сцену, которую я здесь устроила.

– Я… я могу заказать такси. Или Эдвард может… – Я замолкаю и закрываю глаза. Я вся горю от стыда.

Дэмиен стоит около кровати и смотрит на меня. Его лицо не выражает никаких эмоций, но я знаю, что он должен быть в ярости. Опустив голову, я торопливым шагом спускаюсь по лестнице.

– Ники… – слышу я его нежный голос, но продолжаю спускаться. – Ники! – На этот раз он произносит мое имя, словно команду. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

Он кладет руки мне на плечи и смотрит в глаза. По его лицу словно пробегает туча.

– Ты куда собралась?

– Я должна идти. Я же тебе сказала, что не могу это сделать.

– У нас был договор. Ты моя, – произносит он, и его глаза горят. Одной рукой он держит меня за шею, а другой задирает мой топ и берет меня за грудь. – Ты моя, – повторяет он властно.

– Я разрываю наш контракт, – твердо говорю я.

– Не могу принять твое решение.

Я взрываюсь:

– Мне наплевать, принимаешь ты его или нет. Я отказываюсь.

– Чего ты боишься? – спрашивает он.

– Ничего.

На самом деле я просто в ужасе.

– Ерунда.

Он начинает меня целовать, а потом резко отстраняется.

– Я чувствую, что ты боишься. Черт подери, Ники, дай мне возможность тебе помочь.

Я качаю головой. У меня нет слов. Он кивает.

– Хорошо, бог с ним, с нашим договором. Но по крайней мере покажи мне то, в чем мне отказываешь.

– Что?!

– Я хотел иметь твой портрет. Я хотел тебя. Обнаженную, Ники. Я хотел, чтобы ты была в моей постели. По крайней мере, покажи мне то, в чем мне отказываешь.

Я задыхаюсь от злости:

– Ты, черт возьми, шутишь?

Он совершенно спокоен и внимательно смотрит на меня.

– Нисколько. Снимай джинсы, Ники. Я хочу видеть тебя обнаженной.

– Ах ты, сукин сын!

Я моргаю, и слезы текут по лицу. Я прятала шрамы – так пусть же посмотрит на них! Расстегиваю молнию джинсов и одним рывком их снимаю. Сбрасываю с ног шлепки и расставляю ноги. Теперь он видит их – шрамы, уродующие мои бедра.

– Ах ты, сукин сын! – с горечью повторяю я.

Я хотел, чтобы ты была в моей постели. По крайней мере, покажи мне то, в чем мне отказываешь.

Неожиданно Дэмиен становится на колени. Его лицо находится на уровне моих шрамов, и он с нежностью начинает трогать пальцами самый большой из них. Я помню тот день: резала глубоко и даже не думала ехать в больницу. Просто заклеила рану клейкой лентой, мне было наплевать, правильно это или нет. Даже сейчас, через много лет шрам розового цвета. Никто их не видел, никто не знал… Дэмиен первый.

– О, дорогая… – с нежностью говорит он, гладя шрам. – Я знал, что ты что-то скрываешь, но совершенно не подозревал… – Он начинает гладить другие шрамы. – Кто это сделал?

Я закрываю глаза, потому что мне стыдно. Слушаю его дыхание и знаю, что он меня понимает. Усилием воли я заставляю себя на него посмотреть.

– Ты боялась мне это показать? Думала, что, увидев их, я от тебя отвернусь?

У меня с носа капает слезинка и приземляется ему на руку.

– Дорогая… – Я чувствую в его голосе боль. Он открывает рот и языком ласкает мои шрамы. Я просто не верю тому, что вижу и чувствую. Я вся в слезах и соплях. Икаю, и мне трудно дышать.

– Ш-ш-ш-ш, – успокаивает он меня и обнимает. Я крепко держусь за его шею, и он относит меня на кровать, а потом медленно снимает с меня топик. Я закрываю грудь руками, стыжусь и не смотрю на него.

– Нет, – говорит он, отводит мои руки от груди и кладет их на кровать вдоль тела. Он меня жалеет.

Медленно и нежно Дэмиен исследует мои шрамы, словно они – карта долгих и далеких путешествий. Он с любовью ощупывает каждый из них. Утешает меня. В его голосе нет презрения или отвращения.

– Так вот почему ты от меня убегала. Вот почему ты просила нарисовать тебя такой, какая ты есть на самом деле.

Медленно и нежно Дэмиен исследует мои шрамы, словно они – карта долгих и далеких путешествий.

Он не ждет того, что я ему отвечу. Он все знает.

– Ты просто глупышка, Ники Фэрчайлд, – говорит он, и я поворачиваю к нему голову. Я ожидаю увидеть презрение и отвращение, но вижу в его взгляде только любовь. – Мне не нужна модель с обложки женского журнала. Ни на стене спальни, ни в моей постели. Мне нужна настоящая женщина, Ники. Мне нужна ты.

– Я…

Он прижимает палец к моим губам.

– Наше соглашение в силе. Не спорь.

Он подходит к окну и снимает одну из белых тюлевых занавесок.

– Что ты делаешь?

– То, что хочу, – говорит он и привязывает занавеску к столбику кровати. – Подними руки.

Мое сердце начинает биться чаще, и я повинуюсь. Я сейчас не хочу ничего решать, ни за что не хочу отвечать. Пусть он возьмет контроль на себя. Хочу, чтобы меня унесло порывом страсти, хочу, чтобы обо мне заботились.

С нежностью он затягивает занавеску вокруг моего запястья и привязывает к изголовью кровати. Потом повторяет эту операцию со вторым запястьем.

– Дэмиен…

– Ни слова. – Он нежно целует мои руки, потом плечи и грудь. Берет в рот один сосок, а рукой одновременно ласкает второй. Возбуждение электрическим током идет от груди к влагалищу. Я начинаю двигать бедрами, стремясь прижаться к нему.

Он поднимает голову и улыбается мне дьявольской улыбкой.

– Раздвинь пошире ножки, Ники, – с этими словами он встает и снимает еще одну занавеску.

– Что ты делаешь?

– Ты сама прекрасно знаешь.

– Дэмиен, пожалуйста, не надо.

Он смотрит на меня и спрашивает:

– Ты знаешь слово, которое может все это остановить?

– «Нет»?

– «Нет» далеко не всегда значит «нет». Нужно найти слово, которое может все остановить, если я зайду слишком далеко. Ты меня понимаешь?

Я киваю.

– Так какое слово ты выберешь?

Моя голова пуста, и ничего не приходит на ум, словно словарный запас неожиданно иссяк. Я обвожу взглядом комнату и смотрю на океан.

– Закат, – говорю я.

Он улыбается и кивает в ответ. Потом привязывает занавеску к столбику кровати. Я сглатываю слюну и слежу за его действиями. Медленным движением он берет мою правую ногу.

– Ты сделаешь мне больно?

Его взгляд темнеет.

– А ты этого хочешь?

– Я… я не знаю.

– Ты знаешь, что такое страсть? – спрашивает он.

Я моргаю и затрудняюсь дать точный ответ.

– Большинство людей думают, что страсть – это только сексуальное желание. Возбуждение. Но это не так. Слово страсть, passion, имеет латинские корни. Страсть означает страдание. Подчинение. Боль и удовольствие. Вот так-то, Ники. – Я вижу, что он меня очень хочет. – Ты веришь мне? – спрашивает он.

– Да, – ни секунды не колеблясь, отвечаю я.

– Тогда позволь мне подарить тебе такое наслаждение, которого ты еще никогда не испытывала.

Я утвердительно киваю. Он смотрит на меня с такой животной страстью, от которой у меня внутри разливается тепло. Он нежно связывает сначала одну, а потом и другую лодыжку. Теперь я я лежу совершенно беспомощная и возбужденная.

– Ты моя, Ники. Я могу тебя трогать. Ласкать. Играть. – Легкими движениями пальцев он касается моего клитора. – Я хочу тебя трахнуть. Слышать твои стоны и крики. Хочу, чтобы ты кончила. Скажи, что ты тоже этого хочешь.

– О, да! О, да! – говорю я и понимаю, что именно об этом я мечтала с тех пор, как он впервые ко мне прикоснулся. Хочу, чтобы он в меня вошел, грубо и жестко меня взял.

Он садится на край кровати рядом со мной. На нем все еще майка и джинсы. Он гладит мою грудь медленно и нежно.

– Заставить тебя об этом умолять? – спрашивает он.

– Я на все готова, – признаюсь я без стыда.

– Я хочу, чтобы ты обо мне мечтала, я хочу, чтобы ты отчаянно меня хотела.

– Я готова.

– Посмотрим, – отвечает он. Он протягивает руку к халату и снимает с него пояс. Потом завязывает мне этим поясом глаза.

– Дэмиен?

– Ни звука.

Он завязывает узел на моем затылке. Я думаю только об одном – как бы не забыть наш пароль, слово «закат». С закрытыми глазами я ощущаю беспокойство, мне немного страшно и в то же время очень хочется узнать, что будет дальше.

Он поднимается с кровати и уходит. Я прикусываю нижнюю губу, но не зову его. Он со мной играет, и я не хочу останавливать эту сладкую пытку. Я понимаю, что за сегодняшний вечер я пережила целую гамму чувств – от страха и стыда до сексуального возбуждения.

Я вздрагиваю от того, что что-то холодное касается моей груди.

– Лед, – шепчу я.

– М-м-м-м-м, – мычит он, потому что его рот занят. Он слизывает капли воды с моей груди и облизывает мой сосок. Проводит кубиком льда по животу, и мои мышцы непроизвольно сокращаются от этого неожиданного прикосновения. Потом он облизывает меня и нежно целует те места, по которым прошелся лед. Словно рисует по моему телу дорогу страсти.

Мои ноги широко раздвинуты, и прохладный воздух холодит разгоряченную промежность. Я начинаю двигать бедами, как бы приглашая его войти. Я хочу, чтобы он был внутри меня.

– Мисс Фэрчайлд, вы теряете терпение.

– Как вы жестоки, мистер Старк.

По его смеху я понимаю, что еще не знаю, насколько он жесток.

Он поднимается с кровати. Одна его рука остается у меня на животе, и потом, о боже, я чувствую прикосновение его щеки к внутренней стороне моего бедра. В этот момент я чуть не кончаю.

– Умоляю, Дэмиен, – шепчу я, – умоляю тебя. Пожалуйста.

– Я знаю, что ты меня хочешь. – И тут он начинает лизать меня. Сладкая боль пронизывает меня. – Но ты еще не готова, – произносит он.

– По-моему, ты сильно ошибаешься, – говорю я.

Дэмиен целует мои шрамы. Я плотнее зажмуриваю глаза, закрытые повязкой. Губами и языком он спускается вниз по моей ноге, приближаясь к ступням. Каждая частица моего тела стала сверхчувствительной.

– У вас замечательные пальчики, мисс Фэрчайлд, – шепчет он. – Когда я смотрю на них, мне кажется, я фетишист…

Он принимается сосать большой палец на ноге. Сначала медленно и нежно, а потом все с большей силой и настойчивостью. Затем переходит ко второй ступне. Аккуратно облизывает каждый палец и с поцелуями вновь подниматься вверх по ноге. Я просто растворяюсь в блаженстве.

Потом он начинает целовать меня между ног. Ох, как же я ошибалась, когда раньше думала, что лучше быть не может! Его язык во мне, он исследует мой клитор. Действительно, есть пики наслаждения, о которых я не знала.

Его нежный и мягкий язык облизывает мой клитор. Его напор нарастает, язык становится все более требовательным. Я зажмурила глаза и дышу, словно пробежала стометровку с олимпийцами. Я растворяюсь в божественном наслаждении. Мне кажется, что у меня между ног появляется свечение, так мне хорошо.

И вот, о боже, господи ты мой, я чувствую, что весь мир начинает взрываться. Я выгибаю бедра. Он сосет и покусывает, я чувствую, что отрываюсь от земли, и наконец небо взрывается разноцветным салютом наслаждения. Я замираю и откидываюсь на матрас.

– Время пришло, – шепчет Дэмиен. Он целует меня в губы. Я ощущаю на его губах свой собственный вкус, а между ног – головку его возбужденного члена. Рывком он вводит в меня.

– Дорогая, – шепчет он, просовывает руку между нашими телами и начинает большим пальцем массировать мне клитор. Я содрогаюсь от наслаждения, мыщцы влагалища сжимаются, плотнее охватывая его.

Неожиданно он останавливается, выходит из меня, а затем резким толчком входит снова. Дэмиен обещал, что трахнет меня жестко, и, кажется, собирается сдержать слово. Я выгибаюсь, стараясь прижаться к нему как можно плотнее. И я хочу, черт побери, его видеть.

– Дэмиен, сними повязку, – прошу я.

Он выполняет мою просьбу. Я вижу перед собой его лицо, сияющее от наслаждения. Старк трахает меня долго и с наслаждением, он не торопится и растягивает удовольствие. Я не против. Пусть это счастье продолжается хоть всю жизнь.

Я вижу, что постепенно его тело напрягается, он словно цепенеет. Откидывает назад голову, выгибает спину и выстреливает в меня.

– Боже, Ники, – говорит он и, изнеможденный, падает мне на грудь.

Я хочу его обнять, но не могу, потому что мои руки связаны.

– Дэмиен, – шепчу я, – развяжи меня.

Он скатывается с меня. Снимает презерватив и бросает в стоящую рядом с кроватью мусорную корзину. После этого развязывает мне руки. Я впервые могу разглядеть его обнаженное тело, и оно потрясающее.

– Иди сюда, – говорит он и обнимает меня. Я чувствую его легкие поцелуи на своем плече, а пальцами он гладит мое бедро.

– Мне понравилось, когда ты была связана, – говорит он. – Надо будет еще так попробовать.

– Обязательно.

– Ты когда-нибудь слышала о кинбаку?

– Нет.

Он засовывает пальцы в мое влагалище.

– Это веревки, – объясняет он, – для того, чтобы связывать и приносить удовольствие.

Я начинаю постанывать от того, что его пальцы делают внутри меня. Я и сама удивлена тому, что опять его хочу. Он гладит мой клитор и сообщает:

– Все дело в искусстве завязать эти веревки.

– Интересно, – говорю я с придыханием.

– Хочешь попробовать?

– Даже и не знаю… Мне вот сейчас очень понравилось, – признаюсь я.

Он активнее работает пальцами, и я начинаю стонать.

– Да, – говорит он, – я вижу.

Его член снова твердеет. И я трусь о него попой, чтобы ускорить процесс.

– Ой, ой, ой. Ты плохая девочка, мисс Фэрчайлд.

– Очень, – соглашаюсь я. – Трахни меня еще раз, мистер Старк.

Он кусает меня за мочку уха, и я взвизгиваю.

– На колени, – приказывает он.

– Что?

– На колени.

Я повинуюсь.

– Пошире ноги.

Я делаю все, что он просит. Я раньше никогда так не занималась сексом. С Дэмиеном я готова к экспериментам. Я открыта. И мне это нравится.

Он проводит ладонью по моей попе, а потом наклоняется и целуют ягодицу.

– Такая аппетитная, – произносит он и засовывает мне пальцы во влагалище. Ощущения от его прикосновений божественные.

Его большой палец останавливается на звездочке моего ануса. Он давит, я прикусываю губу.

– Нет, – шепчу я.

– Нет? – переспрашивает он. – Так «закат» или нет?

– Нет, – повторяю я шепотом.

У меня перехватывает дыхание. Он смеется:

– На нет и суда нет. Ты права, не сейчас. Оставим это на потом.

Он проводит пальцами между анусом и влагалищем.

– Но очень скоро, Ники, – говорит он. – Потому что не забывай: ты полностью принадлежишь мне.

Он быстрым движением засовывает два пальца в вагину, одновременно упираясь подушечкой большого пальца в анус. Я все хочу испытать с ним. Хочу дойти до конца.

– Опусти руки, – говорит он. – Держись на локтях. Вот так.

Моя голова упирается в матрас, попа приподнята. Да, я совсем открыта. Но мне некогда обдумывать свою позу, потому что Дэмиен начинает со мной играть. Он склоняется надо мной, одной рукой массируя сосок, а другой возбуждая меня ласками между ног, засовывая и вынимая из влагалища пальцы.

– У меня торчит, как шпала, – сообщает он.

Я слышу звук разрываемой упаковки презервативов, и через несколько мгновений его член уже во мне. На этот раз он трахает меня долго и жестко, и я никак не кончаю. Чтобы удержаться, я хватаюсь за железные прутья спинки кровати. Каждый его толчок сопровождается шлепком – так соприкасаются наши тела. Я забываю обо всем на свете.

Скоро Старк кончит. Рукой он теребит мой клитор, от чего я сама приближаюсь к оргазму.

– Давай кончим вместе, – говорит он. – Давай, детка, кончай!

Он взрывается внутри меня, и этого последнего ощущения мне как раз и не хватало для того, чтобы на меня саму начали падать звезды с неба.

Без сил мы падаем на кровать, хаотично сцепившись руками и ногами.

Когда я немного прихожу в себя и у меня снова появляются силы, я приподнимаюсь на локте и глажу его по щеке. У него довольный, натрахавшийся вид, и от его вида мне становится еще приятнее.

Он смотрит на меня и улыбается.

– Это было даже очень мило, – говорю я. – А можно повторить?

 

Глава 21

– Мило? – переспрашивает он. Мне кажется, что он произносит это уязвленным тоном, но в его глазах смешинка. – Это не просто мило. Это как в космос на ракете слетать. Было просто ошеломительно. Достижение, достойное Книги Гиннесса. Это было даже лучше, чем те туфли, которые ты надела в день нашего знакомства.

– Удивительно, как ты их запомнил.

Он проводит пятерней по волосам и вздыхает.

– Я все про тебя помню.

– Но ты не помнишь конкурс красоты, – говорю я.

– В зале под названием Dallas Convention Center. В ярко-красном платье и купальнике цвета морской волны. Ты тогда была на три-четыре килограмма легче и смотрела на мини-чизкейки таким взглядом, от которого у любого мужика должен был встать.

– Да, по поводу взгляда ты, скорее всего, совершенно прав.

Он гладит мою грудь.

– С тех пор у тебя появились новые формы.

– И здесь ты прав. Помню, мама чуть с ума не сошла, когда я сообщила ей, что не собираюсь больше считать калории, которые съела за день. Удивительно, что ты все это запомнил.

– На фоне всех остальных девушек ты казалась единственной живой. Все кругом тебя было лживым. Или может быть, казалось лживым из-за тебя.

– Лживым? – переспрашиваю я. – Что ты имеешь в виду?

– То, что я тебе тогда и сказал. Тебе не хотелось там находиться. Мне не хотелось там находиться. В этом у нас было полное единодушие.

– Ты прав. Это был мой последний конкурс красоты. – Я хмурюсь от нахлынувших воспоминаний. – А еще по поводу единодушия, ты ведь сам тогда хотел уйти из большого тенниса?

На его лицо словно набегает туча.

– Еще как, черт подери.

Я надеюсь на то, что он не заметил моей грусти. Вспоминаю, как тогда ведущий конкурса представил члена жюри Дэмиена Старка как человека, который недавно выиграл турнир US Open. Он был таким талантливым, но не испытывал радости от своих побед. Уверена, он мне далеко не все рассказал о своей жизни. И рассскажет ли когда-нибудь?

Он гладит меня по щеке, и я улыбаюсь.

– Нам обоим удалось соскочить, – констатирую я, стараясь оставить все грустные мысли. – И теперь мы оба свободны, чтобы исследовать в жизни то, что хотим.

Он ухмыляется, и его рука тянется вниз ко мне.

– Дай я покажу тебе то, что я хочу исследовать.

Я издаю стон, когда он засовывает в меня пальцы.

– Слишком натерло?

Он совершено прав, но я не хочу в этом признаваться.

– Нет, – шепчу я.

– Очень рад это слышать, – произносит Дэмиен и ложится на меня. Он приятно тяжелый, и от давления его тела мне хорошо и спокойно. Словно он меня таким образом защищает. Он начинает страстно целовать меня в губы и шею.

– Давай попробуем чего-нибудь новенькое, – предлагает он, – или, скорее, что-то очень традиционное.

– Традиционное?

– Давай попробуем старую добрую миссионерскую позицию – я на тебе сверху. Раздвинь-ка пошире ноги, – командует он и стонет от возбуждения, когда я это делаю. Он трется о меня головкой члена, потом неглубоко засовывает его в меня.

Я начинаю часто дышать, желая, чтобы он вошел глубже. Выгибаюсь от удовольствия и боли.

– Мне кажется, что кто-то здесь нарушил правила, – шепчет он, входя и выходя из меня. – Ты мне соврала, сказав, что я тебе не натер.

– Может быть, и соврала. А может, оно того и стоило.

– Тогда давай потихоньку, – говорит он и начинает двигаться медленней, постепенно подводя меня к сладкому оргазму. Я взрываюсь и слабну в его объятиях. Он кончает сразу же после меня, после чего падает рядом без сил.

– Старая традиция нас не подвела, а? Как ты думаешь? – бормочу я, и он смеется.

Несколько минут мы лежим молча в темноте, слушая океанский прибой. Потом Дэмиен берет мою руку.

– Давай приведем себя в порядок и перекусим.

Я не собираюсь спорить, накидываю халат и следую за голым Дэмиеном. Мы оказываемся в ванной, площадь которой минимум в два раза превышает метраж всей нашей с Джеми квартиры. Высота примерно четыре метра, а потолок сделан из стекла. При искусственном свете он кажется черным, но я знаю, что, когда Дэмиен выключит свет, мы увидим ночное небо.

В ванной комнате стоят две огромные раковины с полками над ними. На полке одной раковины лежит электробритва, одеколон и зубная щетка. На второй раковине я вижу зубную щетку в упаковке. Рядом небольшая коробка. Открываю ее и нахожу косметику: мои любимые тени, пудру, кремы. И в моих любимых цветах.

– Откуда тебе все это обо мне известно?

– Я нахожу то, что хочу найти, – отвечает он.

Я хмурюсь. Почему он просто не спросил меня, какие бренды и цвета мне нравятся? Я словно под микроскопом. Так же я чувствовала себя с матерью… Стоп, Ники, Дэмиен совсем не Елизавета Фэрчайлд. Ты несправедливо к нему относишься.

– В чем дело? – спрашивает он.

– Все хорошо. – Я с трудом заставляю себя улыбнуться.

– Твои предпочтения в косметике, твои размеры одежды и обуви были в базе данных магазина Macy’s, – объясняет он.

– Точно! – Я мотаю головой и чувствую себя полной идиоткой. – Действительно, а я об этом совершенно забыла. Я оставила эту информацию в прошлом году перед днем своего рождения. – И добавляю: – Спасибо.

– Пожалуйста.

– Это потрясающе красивый этаж. А дом при этом еще не достроен, – говорю я.

– Я постарался закончить все самое необходимое к твоему появлению. Все, что нужно для этой недели, готово.

– И когда же ты успел?

– После того, как ты согласилась. Удивительно, на что способны деньги, когда предлагаешь их в достаточном количестве.

– Ну, не обязательно было делать все это ради меня.

– Я не хотел привести тебя на стройку. – Он берет меня за руку и подводит к встроенному гардеробу. С правой стороны висит несколько белых рубашек, три пары джинсов, брюки и что-то в целлофане из химчистки. Скорее всего, смокинг. В целом мужской одежды совсем немного. А вот вся левая сторона гардероба наполнена женскими вещами. Халаты. Платья. Блузки. Пиджаки. Туфли. Всех возможных цветов и фасонов.

– Это все мне?

– Да. Размер твой.

– Ты знаешь, шопиться тоже интересно.

– Я уже обещал, что отвезу тебя на шопинг. Пока придется выбрать из того, что есть.

Я закатываю глаза.

– А в комоде что? Нижнее белье?

– Нет. – Он передергивает ртом. – Мы же договорились – никакого нижнего белья.

– Я понимаю, дома. Но у меня могут быть на этой неделе собеседования с потенциальными работодателями, – возражаю я.

– Никакого нижнего белья. Всю неделю. Только тогда, когда я тебе прикажу его надеть.

– А лифчики? – спрашиваю я.

Он смотрит на мою грудь и говорит:

– Нет.

– Но это будет слишком заметно, – возражаю я.

– Ну и пусть будет заметно, – говорит он. – Пошли.

Я следую за ним к ванне.

– Попробуй воду. Не слишком горячая? – спрашивает он.

Я окунаю руку. Вода терпимо горячая.

– Можно еще горячее, – отвечаю я.

– Вот как? – Он делает меньше струю холодной воды.

– А это пена? – спрашиваю я, показывая на пластиковый пузырек.

– Да.

Я давлю на дозатор, и в воду падает пахнущая травами жидкость. В воде появляется пена.

– Вот это ванна, которая мне нравится, – говорю я. – Можно залезать?

– Конечно.

Я сбрасываю халат и погружаюсь в воду. Дэмиен следует за мной. Он спиной облокачивается на стенку ванны и сажает меня у себя между ног. Я чувствую, что его член упирается мне в попу.

Он выдавливает на ладони жидкое мыло и начинает меня мыть. Сначала намыливает мои руки, плечи, потом грудь и затем переходит к промежности. Я чувствую, как его член начинает возбуждаться. Я только что занималась с ним сексом, и он мне натер, но я все равно его хочу. Бог ты мой, как я его хочу!

Круговыми движениями пальцев он нежно массирует вокруг клитора.

– Я не буду тебя сейчас трахать, – шепчет он мне на ухо, – и ты не кончишь.

Я делаю недовольное лицо.

– Завтра, – говорит он, – жди и терпи.

– Какой ты жестокий! – говорю я.

– Ты про меня еще ничего не знаешь. – Он поворачивает меня к себе лицом. Его член уже огромный, и я совершенно не понимаю, почему он отказывается от секса. Я обхватываю его член ладонью и начинаю двигать рукой вверх и вниз. Он твердый как сталь и в то же время словно покрыт мягким вельветом. Я очень его хочу.

– То, что ты не собираешься меня трахать, – говорю я, – совершенно не значит, что я не смогу трахнуть тебя.

На его лице появляется выражение удивления.

– Нет, только не это!

– О, да! – произношу я и решительно сажусь на его член. Держусь за его плечи, откидываю назад голову и начинаю скакать на нем, как наездница.

– Боже, Ники, – шепчет он и хватает меня руками за бедра. Я чувствую, что он быстро приближается к оргазму. Ускоряюсь, и через мгновение он со стоном кончает в меня.

– Это было… неожиданно, – говорит он, – и просто удивительно.

От его похвалы я чувствую себя дерзкой и сексуальной.

Слезаю с него и ложусь рядом. Мы лежим обнявшись до тех пор, пока вода окончательно не остывает. Затем он помогает мне встать, вытереться огромным махровым полотенцем и надеть халат. Я чувствую себя королевой.

– Пошли, – говорит он, и мы возвращаемся в спальню.

Из сундука Дэмиен извлекает подушки и легкое одеяло. Уложив меня в постель, он произносит:

– Только не засыпай. Я сейчас вернусь.

Он уходит и очень быстро возвращается с подносом, на котором вино, сыр и виноград. Я приподнимаюсь и сажусь на кровати, подложив под спину подушку.

– Открой рот, – говорит он и кладет в него виноградину. – Ты такая красивая! – говорит он. – Я в жизни не видел женщины красивее. Веришь?

– Легко.

Он засовывает руку под одеяло и кладет ее на мою ногу.

– И когда все это началось? – спрашивает он.

Я прекрасно понимаю, о чем он.

– Когда мне было шестнадцать, – отвечаю я. – Моя сестра Эшли вышла замуж и уехала из дома. Тогда паранойя матери по поводу конкурсов красоты достигла апогея. Я понимаю, что все это глупо, но сестра была единственным человеком, который тогда меня поддерживал. Она уехала, и мне было так плохо. Втихаря от матери я доставала короны из коробок, гнула их и ломала. А потом перешла с корон на собственную кожу.

– Зачем ты себя резала?

– Если честно, не знаю. Мне тогда казалось, что это совершенно необходимо. Или порезать себя, или сойти с ума, такой у меня был выбор. Я не чувствовала, что живу так, как мне хочется. Боль помогала мне. Во всяком случае, я так думала. Все это сложно объяснить.

Я хочу, чтобы он меня понимал, хотя сама не до конца понимаю собственные действия. В общем, мне не хочется говорить на эту тему.

– Ясно. Шестнадцать лет, – задумчиво произносит он. – Но я видел тебя на конкурсе красоты, когда тебе было уже восемнадцать, и я не помню никаких шрамов.

– Сначала они были возле гениталий, – объясняю я. – В этих местах их было легко скрыть.

– А потом? – спрашивает он, нежно поглаживая мои пальцы.

– А потом опять Эшли… – вспоминаю я. – Она покончила жизнь самоубийством, когда мне исполнилось восемнадцать. Ее бросил муж, и мама очень расстроилась. Она считала, что во всем виновата сама Эшли. Возможно, сестра тоже так думала, потому что в предсмертной записке она назвала себя неудачницей.

Я рада, что он нежно держит меня за руку, помогая мне говорить на эту очень болезненную тему.

– Я поняла, как ненавижу собственную мать. Но даже тогда я не смогла набраться храбрости и сказать ей, что больше не желаю участвовать в конкурсах красоты. Я просто резала себя и уродовала. Я принялась за бедра, на которых шрамы было уже не спрятать.

– Ты обращалась за помощью к врачам?

– Нет. Мать была в бешенстве от того, что я разрушила все ее планы. Она называла меня эгоистичной сукой и идиоткой, потому что я лишила себя призовых денег, стипендий и возможности найти хорошего мужа.

Дэмиен молчит, но я вижу, что он весь напрягся и его глаза потемнели. Он в ярости, он на моей стороне, и его моральная поддержка дает мне силы продолжить свой рассказ.

– Мать была в ярости из-за того, что ее многолетний труд пошел насмарку. Она уверяла меня, что, испортив себе тело, я больше ничего хорошего в жизни не получу. И тогда я ей верила. Верила и продолжала себя резать.

Он передает мне бокал вина, и я с благодарностью его беру.

– Я чувствовала себя одинокой и ненужной. Но потом я поговорила со школьным психологом о том, чем бы я хотела заниматься в будущем. И у меня появилась надежда. – Я делаю большой глоток вина. – У моей матери есть деньги. Конечно, не в таких количествах, как у тебя, но она унаследовала от деда акции нефтяной компании и имеет приличную сумму на банковском счете. Тем не менее она четко дала мне понять, что не даст ни копейки на мое образование. Она считала, что красивой девушке нужно делать ставку на внешность, а не на мозги. А я, напротив, была так рада выбрать ту область, в которой она не сможет меня контролировать, указывать, что и как лучше сделать. Постепенно мое психическое состояние улучшилось, и я перестала себя уродовать.

Я никогда никому ничего подобного не рассказывала. Даже Джеми и Оли знают далеко не все о моей жизни. Приятно наконец-то сбросить с души этот груз…

И тем не менее у меня еще остались скелеты в шкафу…

Он ставит бокал на тумбочку около кровати и убирает поднос с едой. Потом обнимает меня и кладет мою голову себе на плечо.

– Я все понимаю, дорогая. Я все понимаю.

Я плотно зажмуриваю глаза. Мне так хочется ему верить.

– Но ты что-то недоговариваешь.

Я непонимающе моргаю:

– Откуда… откуда это тебе известно?

– Я могу догадываться об этом потому, как ты от меня убежала.

Я отстраняюсь от него и закрываю глаза.

– А если я произнесу слово «закат»?

– Конечно, если тебе от этого будет лучше. – Он берет меня за руку так, что наши пальцы переплетаются. – Или ты можешь крепче за меня держаться и довести рассказ до конца.

И тем не менее у меня еще остались скелеты в шкафу…

Я даже и не знаю, с какого момента начать, поэтому говорю первое, что приходит в голову.

– Я никогда не спала с Оли, – признаюсь я.

Он молчит, и я продолжаю рассказывать истории своей жизни Дэмиену и ночному небу.

– Это произошло на третью годовщину смерти Эшли. Я к тому времени уже почти перестала себя резать. Так, иногда баловалась, но не сильно. В общем, мои дела шли на поправку. Оли знал о том, что я уродовала себя. И Джеми знала. И они меня очень поддерживали и помогали.

– Так что же произошло?

– Я напилась. Очень сильно напилась. Перед этим мне позвонила мать и устроила очередной выговор со скандалом. Я очень скучала по Эшли. У меня тогда был парень по имени Курт. Мы с ним к тому времени уже несколько месяцев встречались и спали. Он говорил, что его не смущают мои шрамы, что я красивая и у меня классные попа и грудь. В общем, мы с ним жили вместе. И секс, в принципе, как тогда мне казалось, был неплохим. Меня он вполне устраивал.

Я прерываюсь, чтобы набраться храбрости и продолжать свой рассказ.

– В ту ночь мы вдвоем сильно напились и начали трахаться. А потом он посмотрел на мои ноги… – мне очень больно об этом говорить, но я продолжаю, – и сказал, что я сумасшедшая сука и от вида моих шрамов ему хочется блевать.

Я глубоко вздыхаю и смотрю на небо, крепко держась за руку Дэмиена. Даже сейчас мне жутко все это вспоминать. Я верила Курту, а он меня предал.

– Я пошла к Оли, – продолжаю я. – Он знал о моих шрамах. Он был другом, но в то же время я нравилась ему как девушка. И вот я попыталась его соблазнить.

– Но он не стал с тобой спать, – говорит Дэмиен.

– Нет, не стал, – подтверждаю я. – Оли снял с меня джинсы, посмотрел на мои шрамы и сказал, что я очень сильная и храбрая. Попросил меня больше никогда себя не уродовать. Говорил, что я гораздо лучше моей матери и мне надо выбросить козла Курта из головы, закончить школу и уехать из Техаса. Потом он меня обнял, и мы заснули.

Я стараюсь улыбнуться, но улыбка получается жалкой.

– Дэмиен? – говорю я и переворачиваюсь, чтобы видеть его лицо. Он вне себя от гнева. Я беру его за руку и успокаиваю: – Все это было очень давно.

– Я ему устрою. Какая у него фамилия?

Я знаю, что Дэмиен при желании может кому угодно испортить жизнь, поэтому не хочу говорить ему фамилию Курта.

– Все это в прошлом. Я уже обо всем забыла.

– А с кем еще ты спала?

Меня удивляет его вопрос.

– Да не было у меня других. В шестнадцать встречалась с парнем, которого навязала мне мать. А потом с Куртом. Да и, в общем, мне было не до этого. Я действительно ходила на свидания, но ничего больше. Я хотела хорошо учиться и посвящала все время учебе. Никто за мной не гонялся и не пытался соблазнить. И потом у меня есть прекрасный вибратор.

Он смеется.

– Вот как?

Вот черт, вырвалось. Думаю о том, как перевести это в шутку, но вместо этого просто утвердительно киваю.

– Ну, может быть, когда-нибудь ты меня с ним познакомишь, – произносит он, обнимая меня и смеясь. Я размышляю над этим предложением, и оно кажется мне смелым, но интересным. Все, что касается Дэмиена, смелое и интересное, и я готова идти на самые неожиданные эксперименты.

 

Глава 22

– Клянусь, сегодня ты в ударе, – говорит Блейн и широко улыбается. Я стою в красном халате в свете падающего из открытого окна утреннего солнца. – У нас все в порядке? Можем сегодня работать?

– Все отлично, cпасибо. Старк рассказал тебе, почему я вчера психанула? – Я попросила Дэмиена объяснить хужожнику истинную причину моей истерики, чтобы он не принял это на своей счет.

– Да, он все объяснил, – отвечает Блейн. – И я повторю тебе то, что уже сказал ему – я совершенно не против, чтобы на портрете были шрамы. Когда я рисую профессиональных моделей, мне иногда кажется, что я работаю с манекенами. Мне нужно что-нибудь честное и настоящее, Ники. Я с удовольствием нарисую все, как есть.

Блейн внимательно на меня смотрит, ходит туда-сюда и наконец сдвигает меня на несколько сантиметров влево. Потом вправо. Потом чуть изменяет угол разворота.

Он отходит и, обхватив ладонью подбородок, смотрит на Дэмиена, который переставляет меня на несколько сантиметров вперед. И потом разворачивает чуть по-другому.

– Мальчики! – протестую я, потому что начинаю чувствовать себя фишкой на игровом поле.

– Кстати, вот так вот очень хорошо, – заявляет Блейн. – Не двигайся. Я должен насладиться мгновением истины.

Я застываю и смотрю на него искоса.

– А как насчет отражения? – спрашивает Блейн Дэмиена и, не дожидаясь ответа, идет к окну. – Клянусь, это будет то что надо. Вот здесь будет ее отражение в стекле, вот ветер, вот сама женщина. Все будет отлично.

– А ее лицо? – спрашивает Дэмиен.

– Скрыто. Она может смотреть вниз. Отражение будет не очень четким. Поверьте, это будет очень яркое решение.

– Мне нравится идея с отражением, – говорит Старк. – По мне, чем Ники больше, тем лучше. Я сегодня утром не успел насладиться ею до конца.

Я краснею, потому что Дэмиен рассказывает подробности нашей интимной жизни. Когда Блейн звонил в дверь, мы были в душе, где далеко не только мылись. Я хотела после завтрака, состоявшего из сыра и фруктов, немного «поесть» Дэмиена, но появление Блейна разрушило эти планы и оставило Дэмиена неудовлетворенным.

– Что ж, мне пора в офис. – Дэмиен подходит и целует меня в лоб. – До вечера, – говорит он. – У меня весь день встречи, я отпишусь в СМС. Эдвард ждет тебя и отвезет домой, когда вы закончите.

– Я могу ее весь день здесь продержать, – говорит Блейн. – Ее приятно рисовать.

– Весь день?! – в ужасе кричу я. Я только начала позировать, но уже порядочно устала стоять без движения.

– Я же сказал «могу», – объясняет Блейн. – Но думаю, что господин бизнесмен меня быстро уволит, если я себе это позволю.

– Это точно, – соглашается Дэмиен и тихо добавляет: – У меня на нее есть определенные планы. – От этой фразы мое сердце начинает биться быстрее, и кровь приливает к самым интимным местам.

– О! – восклицает Блейн. – Зарделась. Румянец тебе идет, Блондинка.

Я не вижу, как Дэмиен спускается по мраморной лестнице, но слышу его удаляющиеся шаги.

Дэмиен исчез, и Блейн вихрем принимается за работу. Он делает наброски, дает указания, меняет свет. Несмотря на то что я голая, я его совершенно не стесняюсь и думаю о том, что он очень веселый и интересный человек.

– Кстати, Эвелин очень хочет тебя видеть, – говорит он, когда решает закончить на сегодня. – Жаждет посплетничать с тобой о Дэмиене.

Я надеваю халат и завязываю пояс.

– Правда? А мне казалось, что она и так знает все сплетни. О Дэмиене и обо всех остальных.

– Ты очень точно выразилась о моей даме.

– Надо на самом деле ей позвонить, – говорю я. – Я и сама хотела ее увидеть. Может быть, завтра у нас получится увидеться.

Одеваюсь и выхожу на улицу. Эдвард уже ждет меня в машине. По пути домой прокручиваю в голове десятки разных мыслей: о Дэмиене, поисках работы, Дэмиене, портрете, миллионе долларов, Джеми и Оли. И, конечно, о Дэмиене. Прощаясь, Эдвард передает мне небольшую белую коробочку, перевязанную лентой.

– Это от мистера Старка – для сегодняшнего вечера.

Я решаю открыть коробочку дома. Но, едва переступив порог квартиры, набираю Тома, хедхантера, которому писала вчера.

– Я понимаю, что со вчерашнего вечера прошло совсем немного времени, – говорю я, – но может быть, кто-то проявил интерес к моему резюме?

– Да, есть компания, которая очень им заинтересовалась, – отвечает он.

– Здорово! – говорю я и вспоминаю о том, как Дэмиен предлагал мне работать на него. – А как называется компания?

– Innovative Resources, – отвечает он. – Ты о них что-нибудь слышала?

– Нет, – говорю я и с облегчением вздыхаю. Мне, конечно, очень приятно проводить с Дэмиеном время в спальне, надевать повязки на глаза и так далее, но боюсь, что на работе мне не хотелось бы подчиняться ему так, как я делаю в спальне. – И что они говорят? – спрашиваю я.

– Они хотят пригласить тебя на интервью. У них не хватает квалифицированного персонала и очень много работы. Они хотели бы тебя видеть завтра во второй половине дня. Ты сможешь подъехать?

– Конечно, – отвечаю я и думаю о том, что Блейн не будет возражать и отпустит меня. Если я назначу интервью на два часа, то до этого успею попозировать для портрета, вернуться домой, переодеться и добраться до места назначения.

Я вешаю трубку и начинаю от радости прыгать по комнате. Жизнь прекрасна! Краем глаза замечаю коробочку, которую передал мне Эдвард, и разрезаю ленту. Внутри лежит небольшой кусочек ткани и нитка жемчуга. Я приподнимаю пальцем нитку жемчуга и понимаю, что она пришита к кусочку ткани.

Оказывается, что это трусы.

И не просто трусы, а стринги. И нитка жемчуга находится на том самом месте. Я бросаю стринги на подушку и пишу Дэмиену СМС: «Получила твой подарок. Оч. хороший. Удобный ли?»

Практически моментально я получаю его ответ: «И это спрашивает женщина, которая не умеет ходить на каблуках?»

Я отвечаю: «Согласна. Но мужчина, который может позволить себе купить континенты и небольшие планеты, должен понимать, что удобно, а что – нет».

Он отвечает: «Поверь, ты обязательно будешь довольна подарком. Ты прочитала записку?»

Что?! Мой ответ состоит из трех вопросительных знаков: «???»

«Под стрингами. Прочитай. И не нарушай правила».

Через минуту приходит еще одно СМС: «Надо купить планету среднего размера. До вечера».

Я смеюсь, бросаю телефон на кровать и ищу в коробочке. И действительно, внутри лежит небольшая записка. Я читаю записку, потом беру в руки стринги и провожу пальцем по жемчужинам. У меня на лбу и между грудями выступают маленькие капельки пота.

Я закрываю глаза и вспоминаю текст записки:

«Надень их сегодня вечером. Я заберу тебя в 19.00.

Дресс-код коктейльной вечеринки.

И не трогай себя.

Это разрешено только мне. Д.С.».

 

Глава 23

Теперь я поняла, в чем фокус.

В шесть тридцать я оделась и села с книжкой ждать Дэмиена. К семи я чуть с ума не сошла. При каждом движении жемчужинки перекатывались и возбуждали меня. В какой-то момент, когда я пыталась найти менее возбуждающую позу, я чуть не кончила.

Впрочем, кончить – значит нарушить правила.

Но я уже больше не могу терпеть…

На мне черные чулки с подвязками. Я откидываюсь на спинку дивана и начинаю гладить свое бедро. Если я представляю себе, что меня гладит рука Дэмиена, это же не будет серьезным обманом? И потом я не обязана ему рассказывать то, чем я сейчас занимаюсь.

Я прикасаюсь к нитке жемчуга, но не запускаю пальцы глубже. Я трогаю только нитку. Она очень подвижная и просто создана для того, чтобы дразнить самые чувствительные области моего тела. Я представляю, как Дэмиен гладит мои бедра, целует и нежно облизывает языком мою ногу. Начинаю тихо постанывать, как вдруг раздается стук в дверь.

– Иду! – кричу я, поправляю юбку, делаю невинное выражение лица и иду открывать.

На пороге Дэмиен в смокинге. Он выглядит так сексуально, что я на мгновение теряюсь и не знаю, что сказать.

– Прекрасно выглядишь, – говорит он и крутит поднятым вверх пальцем. Я слушаюсь и повинуюсь, кручусь и поворачиваюсь перед ним, чтобы он мог рассмотреть меня со всех сторон. На мне винтажное платье с узкой талией и глубоким вырезом на груди. Это мое старое и любимое платье, в котором я чувствую себя очень сексуальной. И не просто сексуальной, а великосветски сексуальной, такой, какой была Грейс Келли.

– Да и ты сам неплохо выглядишь, – замечаю я. Он наклоняется и целует меня в губы, при этом довольно сильно ухватив за попу.

– Поосторожнее, – предупреждаю его я. – Будешь себя так вести, мы из квартиры вообще не выйдем.

– Вот как? – невинно спрашивает он. – С чего это так?

Я улыбаюсь и беру свою сумочку. Я привстаю на цыпочки и шепчу ему в ухо:

– Потому что твой подарок меня уже так возбудил, что тебе остается только задрать мне юбку и хорошенько оттрахать.

Я отстраняюсь от него и с легкой улыбкой прохожу мимо него по коридору.

– Ну что, ты идешь? – спрашиваю я его.

– Уже с меньшим желанием, – отвечает он и следует за мной.

Дэмиен приехал на хорошо знакомом мне лимузине. Я прекрасно помню, что произошло в этой машине.

– Так куда мы едем?

– На благотворительное мероприятие, – отвечает он.

– М-м-м-м, – протяжно тяну я. Мне совершенно неинтересно это и все другие социальные мероприятия, настолько сильно я возбуждена. Жемчуг – это сладкая пытка. – А какое именно благотворительное мероприятие? – интересуюсь я. – Может быть, было бы гораздо проще выписать им чек на солидную сумму и самим остаться дома? Или поехать к тебе домой? Да и в машине можно весело провести время.

Дэмиен начинает ухмыляться, протягивает руку, нажимает кнопку и поднимает стекло, отгораживающее нас от водителя.

– Вот это очень хорошая идея.

О боже, как я рада…

– Мисс Фэрчайлд, мне кажется, что вы хотели мне что-то рассказать, – говорит он и смотрит на меня плотоядным взглядом.

Я пересаживаюсь от него чуть дальше. Жемчужинки дразнят мою промежность, и я не в силах скрыть свое томление. Дэмиен все это прекрасно видит и улыбается краем рта. Он наслаждается тем, что я мучаюсь.

– Ну?

– Я… не знаю, о чем ты.

Он пододвигается поближе и берет меня за руку. Потом подносит руку к подолу юбки и приподнимает его ровно настолько, чтобы были видны подвязки чулок.

– Ты светишься, когда возбуждена. Меня это страшно заводит.

– О! – только и произношу я.

– Ты это делала? Ты трогала себя до моего прихода? – Он кладет руку на влагалище и начинает нежно теребить жемчуга, двигая рукой вверх-вниз. – Ты трогала клитор? Ты думала обо мне?

– Да, – шепотом отвечаю ему я.

– Ты прочитала мою записку?

– Да. – Я начинаю тихо постанывать. Я так его хочу!

– Что да?

Я сдерживаю улыбку и произношу:

– Да, сэр.

– Что было написано в записке?

– Чтобы я себя не трогала. – Я поворачиваю голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Моя кожа горит, и платье прилипло к телу от пота. – Ты писал о том, что только ты можешь это делать.

– И почему только я могу это делать?

У меня уже нет сил терпеть, как я его хочу.

– Потому что я твоя.

– Именно так. – Он медленно засовывает в меня два пальца. Я закусываю губу, чтобы не закричать, в душе моля его о том, чтобы он довел дело до конца.

Однако он не торопится этого делать. Он вынимает из меня пальцы и убирает руку. Я готова расплакаться.

– Вы нарушили правила, мисс Фэрчайлд. А что делают с девочками, которые нарушают правила?

Я ерзаю на сиденье, стараясь сделать так, чтобы жемчуга доделали работу за него.

– Их наказывают.

– Я думаю, что вам стоит сидеть спокойно и не двигаться, мисс Фэрчайлд.

– Дэмиен, – умоляющим голосом произношу я.

Он засовывает руку в мое декольте, находит возбужденные соски, хватает и крутит их. И ощущаю и боль и удовольствие одновременно.

– Тебе нравится?

– О, да!

Одна его ладонь остается у меня на груди, а второй он вынимает шпильку у меня из волос, и пряди тут же рассыпаются по плечам. Дэмиен гладит волосы и вдыхает аромат шампуня.

– Обожаю твои волосы, – говорит он, потом оттягивает за волосы мою голову назад так, чтобы я смотрела на него. Приближает свои губы к моим. Я открыта для поцелуя, но он лишь дразнит меня.

– Ты такой жестокий, – говорю я.

– О, нет, – отвечает он, едва прикасаясь губами к моей щеке. – Мисс Фэрчайлд, так как же мне вас наказать? Как наказать плохую девочку, которая не слушается и трогает себя тогда, когда ей запретили это делать?

Я облизываю губы и отвечаю:

– Ты можешь меня отшлепать.

Его зрачки расширяются.

– Боже, Ники.

Я привстаю с сиденья и сажусь на него сверху. Медленно приподнимаю юбку. Нитка жемчуга впивается между двумя ягодицами.

– Давай, – подстрекаю его я. – Накажи меня.

Я стала такой смелой, что сама себе удивляюсь. Он поглаживает мою попу, и я закрываю глаза. Наслаждаюсь его прикосновением.

– Ники, – спрашивает он, – ты уверена, что этого хочешь?

Я открываю глаза и вижу в его взгляде не только страсть, но и заботу.

– Да, – отвечаю я, – я этого хочу.

– Вы плохо себя вели, мисс Фэрчайлд, – говорит он, и эти слова действуют на меня, как разряд электрического шока.

– Да, мистер Старк.

Я стала такой смелой, что сама себе удивляюсь.

Он гладит мою попу, потом я ощущаю поток холодного воздуха от размаха его ладони и сладкий сильный шлепок. Я вскрикиваю скорее от неожиданности, чем от боли. Он снова гладит меня по попе и запускает пальцы между ягодицами и далее во влагалище. Я чувствую, как он засовывает в меня пальцы, и мышцы моей вагины с благодарностью их крепко сжимают.

– О, дорогая, – шепчет он, вынимает из меня пальцы и снова звонко шлепает по попе.

На этот раз я не вскрикиваю, но у меня перехватывает дыхание. Я представляю себе, как на белой коже появляется красный отпечаток.

– Тебе нравится?

– Да, – признаюсь я.

– Если нравится, значит, это не наказание. – Шлепок. Потом еще один сильный шлепок. И еще.

Я так сильно возбуждена, что мне кажется, если Дэмиен не трахнет меня здесь и сейчас, я потеряю рассудок.

Он шлепает меня еще раз, и я прошу его остановиться. Он медлит, потому что я не произнесла пароль, и в этот момент мои пальцы тянутся к ширинке брюк его смокинга, и я расстегиваю молнию.

– Войди в меня, – требовательным тоном говорю я. – Трахни меня сейчас или в противном случае можешь даже не думать о том, что сможешь это сделать в другой раз.

Он смеется и прижимает меня к себе. Я взяла в руки его член, отодвинула пальцем в сторону нитку жемчуга. Я так его хочу, что вообще потеряла всякий стыд. Медленно сажусь на него, одной рукой упираясь в крышу машины. Он держит меня за талию, и я начинаю двигаться вверх и вниз. Я не чувствую ничего, кроме сладости от того, что Дэмиен во мне, и слабой боли в местах, по которым он шлепал.

– О боже, Ники, эти жемчуга! – произносит он, и я понимаю, что они и ему доставляют удовольствие. Мы кончаем одновременно, я падаю на него, обхватив за шею руками, и мы тяжело дышим, счастливые и удовлетворенные.

– Кто кого наказал? – шепчу я, чувствуя, как внутри меня член Дэмиена становится меньше и мягче.

Дэмиен нажимает кнопку и говорит Эдварду, чтобы тот ездил кругами до последующих указаний. Судя по всему, мы добрались до места. А я даже и не заметила.

Мы поправляем одежду и волосы. Я собираюсь снова сделать себе прическу, но Дэмиен меня останавливает.

– Оставь так, как есть, – просит он. – Ты дико сексуальная с распущенными волосами.

Я смотрю в окно и вижу отель в Беверли Хиллс, здесь и проходит благотворительное мероприятие. Швейцар открывает дверь лимузина, и Дэмиен помогает мне выйти.

Это очень красивый отель. Мы проходим по полу с мозаикой и садимся в машину для гольфа, которая отвозит нас к главному зданию. По дороге я дивлюсь богатству отеля. По территории разбросаны бунгало, от которых дорожки ведут к бассейнам и пятизвездочным ресторанам.

Главное здание расположено рядом с теннисным кортом. Вокруг растут пальмы и в клетках сидят экзотические птицы.

Внутри здания все просто роскошно. Стены отделаны светлым деревом, а пол из полированного камня. Бар во всю стену, огромные окна и масса столов для азартных игр. Я сразу замечаю столы для игры в рулетку, блек-джек и крэпс.

Вокруг нас кружат официанты с подносами, на которых напитки и еда. На мероприятие пришло много гостей, все пьют, играют и смеются. Над входом висит растяжка со словами «S.E.F. – Five Years, Five Million Children. And Growing».

– Что такое S.E.F.? – спрашиваю я Дэмиена, но вокруг очень шумно, и он, видимо, не слышит моего вопроса.

– Хочешь сыграть? – спрашивает он меня и останавливает женщину, у которой можно поменять деньги на жетоны и фишки.

– Конечно. А что для этого надо сделать?

– Надо купить жетоны и играть. Весь выигрыш пойдет фонду.

И тут я наконец поняла, что стоит за аббревиатурой S.E.F. – Stark Educational Foundation!

– Это же твой фонд?

– Очень правильное наблюдение, мисс Фэрчайлд. – Он дает девушке две стодолларовых бумажки и получает жетоны.

– У меня в сумочке есть двадцатка.

– Не буду возражать, если ты захочешь на нее сыграть. Дело все-таки очень достойное. – Он дает мне половину жетонов. – Во что будем играть?

Я очень плохо играю в блек-джек, а в крэпс так и не научилась, поэтому выбираю рулетку.

– Девушка верит в свою удачу, – говорит Дэмиен крупье, невысокой девушке с рыжими волосами, которой на вид не больше шестнадцати лет.

– Если она с вами, мистер Старк, удача ей уже сопутствует, – отвечает крупье.

На самом деле в игре везет только Дэмиену. Через полчаса он в несколько раз увеличил наши деньги, несмотря на то, что я постоянно проигрываю.

– Хватит, – говорю я и беру бокал с подноса проходящей официантки. – Пойдем с гостями пообщаемся.

– Конечно. – Он берет меня под руку, и мы сливаемся с толпой.

– Мне кажется, эта рыжеволосая девушка, крупье, в тебя влюблена.

– Да? Почему ты так думаешь?

– Она постоянно на тебя посматривала. Но она для тебя слишком молода.

– Она просто выглядит младше своих лет.

– Так ты ее знаешь? – говорю я с изумлением.

– Конечно, знаю. Она – одна из самых успешных студенток, которым помогает фонд. Выросла в каком-то микрогородишке в Неваде с матерью-наркоманкой. Сейчас на первом курсе в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Изучает химию, зовут Дебби.

– Это прекрасно. А чем именно занимается твой фонд?

– Мы находим талантливых ребят, у которых нет возможности получить хорошее образование. Большинство из них выросли в неблагополучных семьях, наподобие той, которая была у Дебби, но есть и несколько человек, страдающих разными заболеваниями. Например, есть один парализованный парень. Он мечтал попасть в колледж, но оказался парализованным в результате несчастного случая. Сейчас пишет кандидатскую в Массачусетском технологическом университете.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы, и я целую его в щеку.

– Прости, я сейчас, – говорю я, нахожу девушку-обменника и меняю у нее свои двадцать долларов. Возвращаюсь и вижу, что Дэмиен улыбается. Он ничего не говорит, но крепко сжимает мою руку.

Проходит минут пять, и Старк шепчет мне на ухо:

– Никки, мне надо кое с кем поговорить. Побудешь одна несколько минут?

– Думаю, что несколько минут выдержу, – отвечаю я. Он целует меня в губы и уходит. Оставшись в одиночестве, я осматриваюсь и нахожу одно знакомое лицо – Оли! Я делаю к нему шаг, но Оли перехватывает Дэмиен и начинает с ним разговор.

Я чувствую укол страха. Зачем Старк решил поговорить с Оли? Может, мне подойти и прервать их беседу? Нет, лучше этого не делать. Я поворачиваюсь к ним спиной и вижу Эвелин. Она тоже замечает меня и с улыбкой идет навстречу.

– Я слышу про тебя только самое хорошее, молодая леди, – говорит она. – Ну, что там у вас, все-таки романтическая комедия? В какой рейтинг попадают ваши отношения: в PG и R?

У меня краснеют щеки. Я молчу.

– Ну, значит, все у вас хорошо, и я рада за вас обоих. Этот парень… – Она качает головой, словно бабушка.

– Что? – Я хочу усадить ее куда-нибудь и выспросить у нее все, что она знает о Дэмиене. К сожалению, такие допросы с пристрастием не считаются вежливыми.

– Я видела, как он тебя только что поцеловал. Страстно, но я заметила в этом и нежность.

Ее слова словно бальзам на душу.

– Он очень закрытый человек. Приятно, что он тебе открылся.

– Это точно.

На самом деле, я не считаю, что Дэмиен сильно мне открылся. В отличие от меня.

– Ему столько пришлось пережить, – говорю я, надеясь на то, что она скажет мне что-нибудь конкретное о «темном» прошлом Дэмиена.

– Теперь ты понимаешь, что я имела в виду, когда назвала его закрытым человеком, – вздыхает она. – Под ковер можно много чего замести, но в конечном счете ничего никуда не исчезает. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – вру я. Черт возьми, что там замели под ковер?

– Черт, я так и не напилась до нормальной кондиции. Пойдем-ка найдем какую-нибудь из этих худосочных сучек с подносами и напитками.

Я следую за ней, потому что хочу узнать больше о Дэмиене, но нас засасывает толпа людей со своими разговорами. Так что через десять минут Дэмиен находит меня уже без Эвелин, зато с человеком лет пятнадцати на вид, который упорно утверждает, что он самый популярный молодой режиссер фильмов-ужастиков.

Слава богу, Дэмиен уводит меня от него.

– Разговор с Оли прошел успешно? – спрашиваю его я. Он бросает на меня быстрый взгляд и кивает. Обводит подушечкой большого пальца контур моих губ. За последние пару дней мои губы стали одной из главных эротических зон моего тела. – Мне нужно тебя попробовать, – говорит он и за волосы оттягивает мою голову назад для поцелуя. В этот момент нас прерывает седой человек.

– А, Чарльз, – холодно произносит Дэмиен. По тону видно, что Старка оторвали от важных и приятных дел.

– Нам надо поговорить, – произносит мужчина и потом поворачивается ко мне со словами: – Чарльз Майнард. Простите, что прерываю.

– Нет, все в порядке, – отвечаю я. А что еще я могу ему ответить?

Майнард отводит Дэмиена в сторону, и рядом со мной появляется Оли.

– Привет. Очень хотел с тобой поговорить.

– Я тебя слушаю.

– Мне очень стыдно за то, что произошло с Джеми. Я поступил глупо…

Я поднимаю вверх руку.

– Вы оба взрослые люди. Вы оба мои друзья. И ты обручен. Я не хочу, чтобы ты испортил себе жизнь. И я не хочу оказаться вовлеченной в эту грязную историю, вот и все.

– Я понимаю, понимаю, – бормочет он. – Полная глупость, больше не повторится.

Я не знаю, верить ему или нет, но я не хочу больше развивать эту тему. Я киваю и меняю тему разговора:

– Что от тебя Дэмиен хотел?

– Он поблагодарил меня за то, что я тогда поддержал тебя после разрыва с Куртом.

Я краснею.

– Ты меня тогда очень вовремя поддержал.

Он смотрит на меня и качает головой.

– Перестань. Ты же знаешь, что я для тебя на все готов. Главное, чтобы ты была осторожна с ним.

– Ой, вот только не надо эту старую песню заводить. Ну что тебе не нравится в Дэмиене Старке? Ты переживаешь по поводу обвинений, которые выдвигает против него брат Сары Паджетт?

Он громко вздыхает, и я понимаю, что попала в самую точку.

– Послушай, – говорит он. – Я заметил нашу клиентку. Мне надо с ней поговорить.

Я хватаю его за руку:

– Стой. Ты что-то недоговариваешь.

– Ники, все это скорее всего полная ерунда.

Я молчу и жду.

– О’кей, только обещай, что никому об этом не расскажешь, хорошо? Я нарушаю клятву адвоката и предоставляю тебе конфиденциальную информацию. Меня за это могут уволить и вообще отобрать лицензию. Несколькими этажами выше моего офиса у Старка есть закрытый сейф, где, помимо прочего, он хранит всю информацию о студентах, получающих от него гранты на обучение. Однажды Майнарду понадобилась кое-какая информация, не о Старке, о другом клиенте, файлы которого тоже находятся в том сейфе. В общем, я воспользовался случаем и нашел среди документов Старка твой файл. Так вот. Он был помечен. Единственный помеченный файл из всех файлов остальных стипендиатов.

– И что это значит?

Он качает головой.

– Не знаю. Но он тебя как-то выделил.

– Ладно, Оли. Я могу понять, что тебе не нравится Дэмиен, но давай говорить серьезно. Мой файл помечен. Может быть потому, что у меня аллергия на пенициллин. Или, может потому, что у меня фотогеничное лицо и меня хотели использовать для каких-нибудь РR-целей. Или потому, что я единственная из всех остальных перебралась в Лос-Анджелес и меня хотели добавить в местную дата-базу. Кто знает, почему Старк отметил именно мой файл. Может быть, вообще не он его пометил, а твой начальник, например, или какой-нибудь другой человек.

– Я понимаю, – оправдывается он. – Я же тебе сказал, что все это, возможно, ерунда. Но все-таки, согласись, странно? Только твой файл помечен, и он с самого начала много про тебя знал. Просто имей это в виду, обещаешь?

С этими словами он исчезает в толпе, а я в растерянных чувствах выхожу на улицу. Здание обвивает выложенная камнем дорожка, которая выводит меня к теннисным кортам. Я останавливаюсь и смотрю на корты, представляя себе, как на них играет молодой и счастливый Дэмиен. Эта приятная фантазия прогоняет плохие мысли. Пусть Оли переживает, если ему так хочется, я знаю Дэмиена лучше, чем он.

– Прячешься?

Оборачиваюсь и вижу его. Старк подходит ко мне и нежно обнимает за талию.

– Да, и думаю.

– О чем?

– О тебе, – признаюсь я и киваю в сторону кортов. – Представляла себе, как ты играешь.

– Ну надо же. – Он целует меня в губы – страстным и глубоким поцелуем. Затем отстраняется: – Увидимся внутри, мисс Фэрчайлд.

– Ты вышел сюда только для того, чтобы меня подразнить?

– Хотел сообщить, что через пятнадцать минут я буду выступать с речью. Если хочешь послушать, возвращайся.

– О, я это не пропущу.

Он сжимает мою руку и исчезает за углом здания. Сейчас я чувствую себя совершенно счастливой. Все предостережения Оли вылетают у меня из головы.

Я стою так с минуту, потом возвращаюсь в дом. Навстречу мне идет мужчина с усами, как у Гитлера, и в помятом пиджаке. Он подходит ко мне и говорит:

– Так ты и есть та девчонка, которую трахает Старк?

– Простите? – переспрашиваю я.

– У тебя есть деньги? Будь начеку. Он трахнет и использует тебя, а потом бросит, чтобы стать еще богаче.

Меня пугает этот разговор и этот мужчина. Нужно поскорее уходить отсюда. Я осматриваюсь по сторонам и вижу указатель на расположенные поблизости туалеты.

– Мне… пора, – оборачиваюсь и поспешно иду в ту сторону.

– Я знаю секреты этого поддонка! – кричит мужчина мне вслед. – Ты думаешь, что от него пострадала только моя сестра? Были и другие!

Эрик Паджетт. Это Эрик Паджетт.

Мое сердце стучит как сумасшедшее, и я рывком открываю дверь женского туалета. Внутри автоматически включается свет. Я закрываю дверь на задвижку, и в этот момент… свет гаснет.

Меня охватывает паника.

«Спокойно, Ники, спокойно», – мысленно произношу я. Свет выключился потому, что я закрыла дверь. Наверное, здесь такая система: когда общая дверь запирается, свет выключается автоматически. Так что нужно просто открыть дверь.

В темноте нащупала задвижку, но не могу ее повернуть!

О боже, только не это!

Хорошо, сейчас мы с этим разберемся. Наверняка внутри должен быть выключатель. Иначе быть не может. Я в панике шарю руками по стенам. Никакого выключателя нет. Что, если Эрик Паджетт где-то поблизости? Я начинаю колотить в дверь и кричать:

– Откройте! Помогите! Есть там кто-нибудь?!

В ответ ни звука.

Я снова стучу и кричу и…

– Ники?

– Дэмиен?

– Дорогая, у тебя все в порядке?

– У тебя есть деньги? Будь начеку. Он трахнет и использует тебя, а потом бросит, чтобы стать еще богаче.

У меня все так не в порядке, что даже и не знаю, с чего начать.

– Задвижка не поддается. Не могу открыть дверь.

– Давай я подтолкну с этой стороны, а ты попробуй еще раз.

В этот раз мне легко удается повернуть задвижку, и Дэмиен распахивает дверь. Он меня обнимает, а я чувствую себя такой идиоткой. Застрять в туалете и устроить истерику!

Он успокаивает меня, держит мое лицо в ладонях и говорит:

– Тебе совершенно не за что извиняться.

– Я видела Паджетта.

– Что?!

– Он не назвался по имени, но я совершенно уверена, что это был он, – говорю я, описываю Дэмиену, как выглядит Паджетт, и передаю то, что он мне сказал.

Лицо Дэмиена темнеет. Он отходит на полшага и внимательно осматривает меня с ног до головы:

– Он тебе ничего не сделал?

– Нет, ничего, – отвечаю я, и мой страх постепенно исчезает. – Он даже особо и не угрожал. Только испугал меня, и я от него убежала.

– Если ты его еще раз увидишь, немедленно скажи об этом мне, хорошо?

– Хорошо, – киваю я.

Он берет меня за руку:

– Пошли. Я скажу речь, и потом мы поедем домой.

На сцене Дэмиен великолепен, он прекрасный оратор. Красиво и убедительно говорит о том, что в мире есть люди, которым так нужна наша помощь. О том, что в наших силах помочь молодежи и дать ей возможность жить счастливой и полной жизнью.

Может быть, этому человеку и есть что скрывать, но у него доброе сердце. Я знаю: он хороший человек.

 

Глава 24

Океан отражает солнечные лучи. Я стою совершенно голая перед окном и чувствую на себе взгляды двух мужчин. Блейн смотрит на меня взглядом художника-профессионала, а Дэмиен – взглядом страстного любовника, который мечтает овладеть мной. Да, я смущаюсь, но в то же время – чувствую свою женскую силу.

– Ты выглядишь просто потрясающе, – произносит Блейн. – А я чувствую себя ужасно.

– От выпитого вчера вина?

– Нет, от водки, – говорит он. – И чего черт меня дернул назначить нашу встречу на восемь утра? А, знаю почему, вспомнил! Потому что от утреннего солнца твоя кожа светится.

Мы с Дэмиеном заговорщически переглядываемся. Он любит повторять, что когда я возбуждена, моя кожа светится изнутри. Мы улыбаемся друг другу так, как улыбаются любовники, у которых много общих секретов.

– Что ж. Я, пожалуй, нарежу несколько кругов на велосипеде перед тем, как поеду в офис, – говорит он. Я сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Понятное дело, ему надо куда-то выплеснуть свою сексуальную энергию.

– Ты не забыл, у меня сегодня собеседование?

– Давай я тебя найму. И все твои проблемы с поиском работы отпадут раз и навсегда.

– Нет и еще раз нет. Мы это уже обсуждали.

– Тогда пожелаю тебе удачи. – Он нежно и медленно меня целует. – До скорого.

– Да, до скорого.

В общей сложности собеседование длится три часа. За это время я успеваю познакомиться со всеми сотрудниками, начиная от уборщика и заканчивая владельцем компании Брюсом Толли.

Брюс производит на меня хорошее впечатление. В отличие от Карла он не кажется мне эгоистом и человеком, от которого всего можно ожидать. Он интересуется моими профессиональными навыками, а не размером груди.

Брюс показывает мне офис: кабинеты, переговорную, кафетерий, спортзал, комнату отдыха и даже складское помещение. Затем он делает мне деловое предложение, которое я с радостью принимаю. Выхожу из офиса и с трудом сдерживаю себя, чтобы не начать прыгать и танцевать прямо на улице. Достаю свой iPhone и пишу Дэмиену СМС:

«Получила работу! Начинаю на следующей неделе».

Он мгновенно отвечает:

«Я так и предполагал. Рад за тебя. Поздравляю. Ты не нарушала правила? Л-к или т-ы?»

Краснею и пишу:

«Без лифчика и трусов. Я все помню. Просто пиджак застегнула на все пуговицы».

Он пишет ответ:

«Молодец».

Я в ответ:

«Хочу тебя. Ты свободен?»

«Увы. Тоже тебя хочу. Сейчас на встрече с японцами в Сенчури-Сити. Наберу позже. Думаю о тебе».

Возвращаюсь домой и делюсь с Джеми радостными новостями.

– Как отметим это событие? – спрашивает она.

– Пойдем в кино?

– Нет. Я хочу знать, как развивается твой роман с мистером Толстосумом. Суши?

– Отлично.

Я устала от офисной одежды и высоких каблуков, поэтому переодеваюсь в джинсы. После недолгого размышления снимаю джинсы и надеваю юбку и сандалии. Без нижнего белья. Несмотря на то что Дэмиена нет рядом, правила никто не отменял. К юбке я надеваю топ с открытой спиной.

– Ты готова? – кричу я Джеми.

– Через пять минут! – кричит она в ответ. – Посмотри пока сегодняшнюю газету.

– Зачем?

– Увидишь. На журнальном столике. Смотри в рубрике «Светская хроника».

Я сажусь на диван и открываю газету. Просматриваю рубрику и вижу свою фотографию, на которой я рядом с Дэмиеном. И хоть я смущена, не могу не отметить, что смотримся мы вместе здорово.

Просматриваю другие фото в поисках знакомых лиц и нахожу другую парочку, Жизель и рядом с ней… Брюс Толли! В подписи сказано, что они муж и жена!

Черт подери, а это еще что такое?

Дэмиен и словом не обмолвился о том, что знает моего нового начальника. Неужели он сам устроил мне собеседование? В памяти всплывают предостережения Оли. Старк пытается полностью контролировать мою жизнь. Надо позвонить Дэмиену. Хотя нет, это не телефонный разговор.

– Джеймс! – кричу я. – Мне здесь срочно надо кое-чем заняться. Извини, суши отменяются!

Я даже не дожидаюсь ее ответа, открываю входную дверь и выбегаю.

По пути в Stark Tower в моей голове нет вообще никаких мыслей. Я захожу в здание и спрашиваю у охранника Джо, вернулся ли Старк в офис. Джо отвечает, что еще нет.

– Понятно, – говорю я. – Тогда я подожду его в пентхаусе. Сообщите, пожалуйста, мистеру Старку, когда он приедет, что его ожидает мисс Фэрчайлд.

Джо с удивлением смотрит на меня, но я преисполнена решимости, так что он поднимает телефонную трубку и передает мою просьбу Сильвии, секретарю Старка.

Передо мной открываются двери лифта. Однако это не тот лифт, на котором мы с Карлом и его программистами поднимались в пентхаус на презентацию. Это личный лифт Старка. Видимо, Сильвия прислала его за мной. Меня переполняет чувство гордости и собственной значимости.

Однако двери лифта открываются не в офисе, а в квартире Старка. Видимо, придется дожидаться его здесь.

Ладно. Хорошо. Нет проблем.

Я уже была здесь один раз, поэтому смело направляюсь к холодильнику и достаю себе Diet Coke. Сажусь в кресло и принимаюсь ждать. Однако нервы не дают спокойно сидеть на месте. Что делать? Посмотреть его квартиру? Спальню он мне в прошлый раз не показывал. Понимаю, что это невежливо, но почему бы и нет? Старк влезает в мою жизнь без приглашения, почему бы и мне не последовать его примеру.

Спальня Дэмиена простая и элегантная. Одна из стен полностью застеклена, так что я вижу перед собой Лос-Анджелес во всей красе, от чего захватывает дух. У противоположной стены стоит кровать из красного дерева, застеленная свежим белым постельным бельем. Сколько женщин побывали в ней? Меня он сюда не приглашал. Может быть, я для него особенная?

– Ники?

Я подпрыгиваю от неожиданности. Не заметила, как он вошел. Стоит, облокотившись о стену. В офисных брюках, но пиджак и галстук уже снял, а две верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Выглядит очень сексуально, и я злюсь, потому что это отвлекает меня от тех вопросов, которые я пришла ему задать.

– У тебя все в порядке? Что случилось?

– Почему ты не рассказал мне про Брюса?

– А что я должен был про него рассказать?

– Ты что, смеешься? Черт подери, Дэмиен, он предложил мне работу исключительно из-за тебя!

– Я сделал так, чтобы Брюс узнал, что ты появилась на рынке труда, – сухо говорит он. – И ничего больше. Ты получила работу потому, что ты хорошо делаешь то, что ты делаешь. У тебя прекрасное образование. Ты умная, трудолюбивая и заслуживаешь хорошую работу.

Я наклоняю голову набок, я ему не верю.

– А когда ты это успел понять, Дэмиен? Пока я позировала голой? Или пока трахал меня?

– Я знаю, какая ты, Ники.

– Потому что следишь за мной?

Он хмурится и уточняет:

– Что ты имеешь в виду?

– Вспомни вечеринку у Эвелин. Ты был явно разочарован тем, что я работаю помощницей Карла. Ты знаешь о моей академической успеваемости больше, чем я. Как это возможно?

– Я следил за твоими успехами. Говорил с преподавателями. Наблюдал, как ты учишься и растешь.

– Я… – Он совершенно сбил меня с толку своим прямым признанием. – Но зачем?

Он молчит.

– Зачем, Дэмиен?

– Потому что я тебя хочу. Я влюбился в тот день, когда встретил тебя на конкурсе красоты.

Я чувствую, как земля уходит у меня из-под ног.

– Но… но почему же ты тогда ничего не сказал?

Он улыбается.

– Есть вещи, Ники, которые стоят того, чтобы их ждали. Я могу быть очень терпеливым.

– Я… – Я даже и не знаю, что сказать. – Почему ты выбрал именно меня?

Уголок его рта ползет вверх.

– Я тебе это уже говорил. Мы родственные души. Ты сильный человек, Ники. Сила и уверенность – это очень сексуальные качества.

– Разве ты не заметил мои шрамы? – спрашиваю я. – Я совсем не сильная. Я слабая. – До сих пор я была уверена, что именно моя слабость так заводит Дэмиена. Ведь он любит доминировать и управлять.

– Слабая? – переспрашивает он и смотрит на меня так, будто я не в своем уме. – Черт подери, совсем нет. Ты отнюдь не слабая. Ты очень сильный человек. Ты умеешь выживать. Когда я обнимаю тебя, я чувствую в тебе эту силу. Словно я держусь за оголенный электрический провод. – Он подходит ко мне и нежно гладит ладонью по щеке. – Вот именно поэтому я и хочу тебя, дорогая. Я тоже сильный человек. Так к чему мне слабая женщина?

По моему телу пробегает дрожь. Он видит во мне то, что мне самой нравится в нем. Сила. Уверенность. Способности.

– Ники, скажи мне, что у нас с тобой все в порядке.

– Ты знаешь обо мне, а я о тебе – практически ничего. Я хочу понять, что ты за человек.

– Я думал, тебе вполне достаточно информации в Wikipedia, – отвечает он.

Я делаю недовольное лицо, и он наклоняется, чтобы меня поцеловать. Когда он рядом со мной, весть мир словно исчезает.

– Поверь, я никогда никому не хотел рассказывать о своих секретах и своей жизни.

– А сейчас хочешь?

Он гладит мою щеку и произносит:

– Да.

Я с облегчением вздыхаю.

– Попробуй, пожалуйста.

– Я попробую, – говорит он. Он протягивает мне руку и произносит: – Пойдем.

Дэмиен подводит меня к окну и кладет мою ладонь на стекло. Он стоит позади меня, обнимая за талию. Вечернее небо темнеет.

– Ники, – произносит он голосом, полным страстного желания, и мое тело автоматически реагирует на этот голос, как на команду.

– Почему? – шепчу я. – Почему, когда ты рядом, я не могу думать ни о чем другом?

– Потому что ничего другого не существует, – отвечает он.

Он гладит меня по бедру, и я чувствую его эрекцию.

– Умоляю, Дэмиен, – шепчу я. Я хочу, чтобы он трахнул меня жестко и быстро. Я хочу сгореть в огне страсти. Хочу, чтобы в этом огне сгорели все мои сомнения и наша любовь восстала из пепла, как феникс. – Умоляю, трахни меня поскорее.

– О боже, Ники, – стонет он и начинает расстегивать штаны. – Раздвинь пошире ножки.

Я подчиняюсь. Он играет пальцами с моей вагиной, гладит и ласкает ее, но я хочу не этого. Хочу, чтобы он в меня вошел.

Он держит меня за бедра и насаживает на свой член. Я стою на цыпочках, в этом положении у меня нет никакого контроля, я держусь только за стекло. На улице темно, и я вижу наши отражения в окне.

– Вот, вот, дорогая… – шепчет он. И я вижу, как он кончает.

Мое тело вдавлено в стекло, попа приподнята, и член Дэмиена все еще во мне.

– Посмотри на улицу, – шепчет он. – Что ты там видишь?

– Закат, – шепчу я и оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

Он шепчет мне в ухо:

– У нас, дорогая, никогда не будет заката. Для нас солнце никогда не заходит.

– Нет, – шепчу я, наслаждаясь чувством радости и удовлетворения. – Никогда.

 

Глава 25

На следующий день Дэмиен уехал в Сан-Диего, а Блейн попросил день перерыва, чтобы решить какие-то проблемы в галерее La Jolla, поэтому меня привозят в мою квартиру около восьми часов утра. Удивительно, но Джеми уже проснулась.

– Что это было? – спрашивает она у меня вместо приветствия. – Ты от меня сбежала.

– Прости, – говорю я. – Очень невежливо поступила, каюсь. Давай в качестве компенсации приглашу тебя на завтрак.

– И все расскажешь?

– Клянусь.

Мы идем в место под названием Du-par’s на бульваре Вентюра. За завтраком я рассказываю ей о Брюсе, Оли и Дэмиене.

Джеми успокаивает меня:

– Оли ведет себя, как старший брат, который чересчур рьяно хочет защитить тебя. А Дэмиен слишком сексуальный для того, чтобы на него дуться. Он же не приказал Брюсу тебя нанять? Он просто посоветовал обратить на тебя внимание. Ты заслуживаешь эту работу, и Старк здесь ни при чем.

– Наверное, ты права, – соглашаюсь я. Вчера вечером мы с Дэмиеном со всех сторон обсудили и проработали эту тему так, что сейчас мне больно сидеть. – Сегодня я ничем не занята. Может, посмотрим кино?

В итоге мы не только посмотрели кино, но и остались на второй сеанс. Объелись попкорна и вернулись домой расслабленные и счастливые.

Джеми прямиком направляется в свою комнату и переодевается в пижаму, несмотря на то, что времени всего четыре часа дня. Я слышу стук в дверь. Если это Дуглас, я его выгоню. И даже Оли не пущу.

Но на пороге стоит Эдвард.

– Мисс Фэрчайлд, – говорит он, и, несмотря на то, что он держится официально, я замечаю на его лице легкую улыбку, – мистер Старк просил передать свои извинения за то, что не может провести с вами этот день и отметить ваш успех на собеседовании.

– Вот как? – говорю я. Мы с Дэмиеном вчера наотмечались так, что у меня все болит и ноет. – Он уже вчера успел меня поздравить.

– Я понимаю, но я привез вам подарок. Или скорее, я должен отвести вас к подарку.

– А что это за подарок? – спрашиваю я.

– Это сюрприз.

– Ага, понятно. Тогда подождите минуту, я должна сказать об этом соседке.

– Мисс Арчер тоже может поехать, сюрприз распространяется и на нее.

– Интересно, – говорю я и кричу: – Джеймс! Наши планы меняются. Мы… мы куда-то едем.

Джеми выглядывает из своей комнаты:

– Куда?

– Пока не знаю. Это сюрприз от Дэмиена.

– И меня тоже приглашают?

– Конечно, – отвечает Эдвард.

– Потрясающе! – говорит Джеми. – Я никогда не откажусь от подарка, который делает миллиардер. Воспитание не позволяет.

– Ну и замечательно, – говорю я Эдварду. – Тогда едем.

Джеми переодевается в джинсы, мы хватаем наши сумочки и следуем за Эдвардом к лимузину. Он выезжает на 10-й фривей и едет на восток.

– Как ты думаешь, куда мы едем? – спрашиваю я Джеми, которая просматривает коллекцию CD.

– Да какая разница?

Я с ней совершенно согласна – действительно, какая разница?

Джеми врубает на полную громкость «Like a Virgin» Мадонны, и мы поем и пританцовываем, как будто у нас девичник. Джеми находит спиртное и бокалы, мы вспоминаем, как на первом курсе прогуливали занятия, хохочем и пьем шампанское. Наконец мы подъезжаем к КПП и вскоре оказываемся на территории какого-то отеля с небольшими домиками и высокими пальмами.

Мы опускаем окно, и Джеми кричит:

– Бог ты мой, да это же Desert Ranch спа!

– Да ладно? – Я просто не верю своим ушам. Спа Desert Ranch – это супердорогой курорт для знаменитостей.

– Интересно, мы здесь ночуем или просто на ужин приехали? – гадает Джеми. – Очень надеюсь, что мы остаемся с ночевкой. Я никогда не была на таком эксклюзивном курорте.

Лимузин подъезжает к центральному входу, и я выпиваю остатки шампанского в бокале. Когда Эдвард открывает дверь машины, рядом с ним стоит красивая женщина в шелковой рубашке и узких брючках.

– Мисс Фэрчайлд, мисс Арчер, добро пожаловать в Desert Ranch, – говорит она с восточноевропейским акцентом. – Меня зовут Елена. Позвольте показать вам ваше бунгало.

«Бунга-ло!» – беззвучно губами повторяет Джеми, широко раскрыв глаза. Мы следуем за Еленой по тропинке. Веду себя так, словно лимузины и дорогущие спа для меня норма жизни. Джеми идет вприпрыжку от радости.

– Должна вам сказать, – говорит мне Елена, открывая дверь бунгало, – я просто без ума от вашего бойфренда.

Бойфренда! Я ухмыляюсь. Мне нравится, как она назвала Дэмиена.

У нас роскошное бунгало с двумя спальнями, кухней и гостиной, в которой есть даже камин. С заднего крыльца открывается потрясающий вид на горы.

– Вы поужинаете в бунгало? – спрашивает Елена и продолжает: – Завтра утром мы начинаем в восемь часов.

Я не могу удержаться и спрашиваю:

– Начинаем что?

– Все, – отвечает Елена с улыбкой.

На следующее утро в семь тридцать мы просыпаемся по будильнику. Пьем кофе и апельсиновый сок, а потом накидываем халаты и ждем.

Ровно в восемь к нам приходят Беки и Диана. Сперва мы принимаем ванны с минеральной водой. Потом нам делают чистку лица и эпиляцию. Беки шепчет мне на ухо, что последнюю процедуру заказал сам Старк, поэтому я решаю, что надо сделать эпиляцию и в зоне бикини. После процедуры я безумно довольна своими гладкими ногами. Девушки предлагают нам на выбор грязевые ванны или обертывание морскими водорослями.

Я выбираю грязевые ванны назло маме, которая в детстве всегда следила, чтобы я не запачкалась. Джеми соглашается с моим выбором. Мы лежим в грязевых ваннах, пьем свежевыжатый сок, а на ниших веках кусочки огурцов. Мы почти не разговариваем, наслаждаясь роскошной обстановкой. После Беки и Диана отводят нас к минеральному источнику, в водах которого мы нежимся и смываем остатки грязи. Затем следует вкуснейший ланч, а потом педикюр и маникюр.

В завершение дня нам делают массаж. Массажистка предлагает мне самой выбрать массажное масло, и я выбираю одну из бутылочек с маслом мускатного ореха – этот запах напоминает мне о Дэмиене.

Ох, уж я тебя отблагодарю за все это, когда мы увидимся!

Я раздеваюсь и ложусь на массажный стол. Закрываю глаза и понимаю, что уже давно так не расслаблялась.

– Только спину и икры, пожалуйста, – говорю я. – Бедра не надо.

– Конечно.

Затем пауза. Мне на спину капает масло. И снова прикосновение, но уже совсем других рук!

Массажистка включает музыку и приступает. У нее божественные руки, и от ее прикосновений я впадаю в полудрему. Затем пауза. Мне на спину капает масло. И снова прикосновение, но уже совсем других рук! Более крепких и сильных. Таких знакомых. Мое тело узнает Дэмиена. Теперь он массирует меня, и я млею от наслаждения.

Его движения эротичны и постепенно заводят меня. Он уделяет внимание каждому пальчику на моих ногах, долго массирует игры, раздвигает мне ноги, все ближе и ближе приближаясь к промежности. Я начинаю тихо стонать от наслаждения. Но не подаю вида, что узнала его!

Дэмиен видит, как сильно я возбуждена, но не останавливается. Он в опасной близости от моей самой эрогенной зоны, но все же не трогает ее, отчего я просто схожу с ума.

И вот наконец я чувствую легкое прикосновение к клитору. Его пальцы нежно танцуют вокруг него, и я начинаю громко стонать. Все остальное уходит на второй план, я ощущаю между ног нарастающее возбуждение, дрожь и… наконец, содрогаясь, кончаю.

– О, Дэмиен, – шепчу я. Силы покинули меня, тело стало словно жидким, и я не хочу и не могу пошевелиться.

Он смеется:

– Рад, что ты меня узнала.

Я постепенно прихожу в себя, понимаюсь со стола и накидываю халат. Мы с Дэмиеном выходим из комнаты для массажа и встречаем Джеми. Она смотрит на нас, потом смотрит на своего массажиста – высокого блондина с сильными и загорелыми руками.

– Ничего личного, конечно, – сухо замечает мне Джеми, – но, судя по всему, я не получила такого уровня личной заботы, который достался тебе.

В бунгало я переодеваюсь в широкую крестьянскую юбку и рубашку, которую привез мне Дэмиен. Мне нравится покрой и то, как она на мне сидит. Я смотрюсь в зеркало и впервые на сто процентов довольна собой. Моя кожа такая нежная, глаза сияют, я выгляжу очень просто и естественно в этой одежде.

Дэмиен стучится в дверь спальни Джеми и сообщает ей, что мы с ним возвращаемся в Лос-Анджелес, а она может остаться на ночь и Эдвард заберет ее в девять утра. Джеми благодарит, как мне кажется, с излишним энтузиазмом, на что Дэмиен отвечает «Пожалуйста».

– Что будем делать? – спрашиваю его я, идя по тропинке к парковке.

– Отмечать, – загадочно улыбается он. Мы подходим к черной Ferrari.

– Не хочешь немного поводить? – спрашивает меня Дэмиен.

Я открываю рот от изумления:

– Серьезно?

Старк открывает дверь со стороны водителя и жестом приглашает меня сесть.

– Начни не спеша, – произносит он, – но имей в виду, что на большой скорости водить гораздо интереснее.

Я сажусь в мягкое и удобное кресло и жду, пока Дэмиен сядет с другой стороны.

Мотор мягко рычит. Звук необыкновенно мощный и приятный.

– Поверни налево, когда выедешь на улицу, – говорит Дэмиен, – там сейчас не должно быть никаких машин.

Мы выезжаем на перекресток, и я останавливаюсь.

– Ты вообще уверен, что дать мне поводить – это хорошая идея?

– Черт подери, да, – говорит он.

– А если я вдруг перепутаю скорости?

– Не страшно, просто немного накажу тебя, вот и все.

– Тогда поехали, – говорю я и давлю на газ. От этой машины захватывает дух. Я разгоняюсь до седьмой скорости, спидометр показывает двести двадцать километров в час. Машина идет очень мягко, и мне кажется, что я могу ее еще больше разогнать, но впереди стремительно приближаются горы, и дорога уходит в поворот, в который я не уверена, что впишусь.

Я торможу и буквально набрасываюсь на Дэмиена.

– Это было просто потрясающе! – говорю я. – Незабываемо!

Я целую его в губы и сажусь сверху. Он расстегивает мою рубашку и гладит грудь. Когда я пытаюсь расстегнуть его ширинку, он отстраняется:

– Нет, не сейчас, я заставлю тебя немного подождать. – Дэмиен гладит меня рукой между ног. Я выгибаю спину и начинаю тереться бедрами о его колени.

– У меня есть новая игра.

– Игра?

– Готов заключить с тобой пари: я заставлю тебя кончить, даже пальцем к тебе не прикасаясь.

– Ну, да. Дай только еще немного поводить твой автомобиль, и трогать меня не будет необходимости.

Он смеется.

– Нет, я не хочу, чтобы ты меня полностью сбрасывала со счетов. Я купил одну новую игрушку.

Я смотрю на него с интересом. Он лезет рукой в нагрудный карман и вынимает небольшой матерчатый мешочек, из которого достает металлическое яйцо.

– Что это такое?

– Сейчас я тебе покажу, – говорит он. Я все еще сижу на нем сверху, он залезает мне под юбку и вставляет в меня яйцо.

– Как ты себя чувствуешь?

– М-м-м-м… интересно.

– Интересно? – переспрашивает он. Я не успеваю ему ответить, как яйцо внутри меня начинает вибрировать так, что у меня на мгновение перехватывает дыхание.

– Фак! – вскрикиваю я, и Дэмиен смеется. Вибрация яйца прекращается.

– Дистанционное управление, – объясняет он, открывает дверь машины и спускает меня на землю. Он пересаживается на водительское место, а я на пассажирское. Должна признаться, что эта штуковина мне понравилась. Я жду продолжения.

Он ведет гораздо агрессивнее. Когда мы выезжаем на автотрассу, то разгоняемся до трехсот километров в час.

Приблизительно двадцать минут спустя мы подъезжаем к ресторану под названием «Редлендс». Хостес провожает нас к свободному столику в углу. Дэмиен садится не рядом, а напротив.

– Хочу тебя видеть, – объясняет он, но я ему не верю. Дело в том, что яйцо все еще у меня внутри, а пульт управления – у него в кармане, и у меня такое ощущение, что мне предстоит веселый вечерок.

– Даже и не думай. Это приличный ресторан.

– Ты о чем? – игриво спрашивает он. И тут же включает на секунду вибратор. Я подпрыгиваю от неожиданности. Слава богу, в этот момент никто в нашу сторону не смотрел.

Читаю меню, но с трудом концентрируюсь, ведь Дэмиен в любой момент может включить свою игрушку. Я боюсь и одновременно хочу этого.

– Вы как раскрытая книга, мисс Фэрчайлд. По вашему лицу так легко прочитать, о чем вы думаете.

Я строю ему рожицу и делаю выбор в пользу бурбона и стейка.

– Ты меня мучаешь, ты в курсе? – говорю я.

Дэмиен смеется и поднимает вверх руки:

– Ты сама видишь, я ничего не делаю.

– Ага.

– Предвкушение удовольствия – это часть удовольствия, – говорит он.

– От предвкушения можно с ума сойти, – отвечаю я. – Кстати, как ты съездил в Сан-Диего? Купил какой-нибудь отель? Или сеть аптек? Или страну?

Я произношу это шутливым тоном, но на его лице появляется выражение отчужденности. Дэмиен превращается в ледяного мальчика, которого я уже несколько раз видела. Он берет стакан с водой, делает большой глоток, ставит его обратно и долго смотрит на мокрый след на столе.

– Я навещал своего отца.

Старк произносит эти слова ровно, без каких-либо эмоций. Он бы мог уйти от ответа и сказать, что день прошел не очень удачно. И я бы не задавала больше вопросов. Но он держит свое слово, старается открыться мне. И это для меня очень много значит.

– А как давно твой отец живет в Сан-Диего?

– Я купил ему дом, когда мне было четырнадцать лет, – отвечает он и делает еще один глоток. – В тот год, когда я уволил его с позиции менеджера и нанял себе нового.

– Понятно. Подозреваю, что у вас не самые лучшие отношения.

– Почему ты так решила?

Я пожимаю плечами.

– Он контролировал твою жизнь. Заставлял тебя играть даже тогда, когда ты хотел уйти из спорта и начать новую карьеру.

– Точно.

– Ты правильно поступил, навестив его.

– Это была неприятная необходимость.

Я не знаю, как реагировать на его реплику, но меня спасает появление официантки, которая приносит наш заказ. Мы едим, и я рассказываю, как мы с Джеми провели этот день.

– А Джеми понравилось в спа? – спрашивает он.

– Еще бы! Она теперь считает тебя самым щедрым человеком на свете. Очень здорово, что ты ее пригласил. У нее сейчас не самый простой период в жизни.

– Что ты имеешь в виду?

– Она актриса, – говорю я. Что еще можно сказать о людях, которые мечтают пробиться в Голливуде?

– И как у нее с работой?

– Она снялась в нескольких рекламных видео-роликах и паре проходных ролей. Но уже долгое время новых предложений нет, она очень расстроена, а ее агент в ней разочарован. У Джеми не самая лучшая финансовая ситуация. Она, конечно, не занимается проституцией, но мне иногда кажется, что она спит с некоторыми ребятами только потому, что они могут накормить ее и оплатить ее счета по кредитам. Она человек талантливый и очень фотогеничный. Мне очень жаль, что ей никак не удается найти работу. Я ее очень люблю.

– Ты хочешь ей помочь.

– Да.

Под столом он гладит мою ногу и произносит:

– Я прекрасно понимаю то, что ты к ней чувствуешь.

Через минуту нам приносят кофе и крем-брюле, Дэмиен меняет тему разговора на более веселую, рассказывая забавные истории про японцев, с которыми в настоящий момент ведет переговоры. Я настолько поглощена этой беседой, что совершенно забываю о яйце внутри меня, которое совершенно неожиданно для меня вновь начинает вибрировать.

Это происходит тогда, когда я подношу ко рту ложку с десертом. Я взрагиваю. Дэмиен улыбается.

– Вы снова начинаете светиться, мисс Фэрчайлд. Наверное, от крем-брюле. Или есть какая-то другая причина?

– Как вы жестоки, мистер Старк. Мне кажется, настало время расплатиться и уходить.

На улице уже стемнело. Дэмиен направляется к парковке, но я хватаю его за рукав и тяну к дереву у ресторана.

– Что такое? – удивляется он.

– Включай вибратор, – требую я.

– О, дорогая, – отвечает он и делает так, как я его прошу.

Я беру его ладонь и засовываю себе под юбку. Я вся мокрая.

– Бог ты мой, Ники, пора возвращаться в машину.

– Нет, – говорю я и расстегиваю его ширинку. Запускаю руку в его штаны и обхватываю член. – Сейчас. Пожалуйста.

Я вижу, что поставила его в сложную ситуацию. Он возбужден, но не хочет заниматься сексом в пяти метрах от входа в ресторан.

– Давай по-быстрому, – говорю я ему. – Вибратор не вынимай и не выключай.

Он не в состоянии отказаться от такого предложения, приспускает джинсы, достает член и плотнее прижимает меня к дереву. Я обхватываю его одной ногой.

– Давай, – прошу я. – Пожалуйста, Дэмиен. К черту ожидание. Я хочу прямо сейчас.

Сама беру его член и вставляю себе между ног. Нас закрывает подол моей юбки. Внутри меня продолжает вибрировать яйцо. Это настолько возбуждает, что мы обы почти тут же кончаем.

– Бог ты мой, – шепчет он мне на ухо. – Это было что-то!

– Тебе понравилось?

– Еще бы!

– А мне тут кто-то говорил, что никогда не занимается сексом в общественных местах, – напоминаю ему я.

– Да, – говорит он, – есть у меня такое правило. И тот, кто заставил меня его нарушить, будет наказан.

 

Глава 26

По дороге домой Дэмиен разрешает мне вынуть из себя его маленький подарок, но требует, чтобы я сидела с широко расставленными ногами. Мотор урчит, ревет и вибрирует, и я от этого возбуждаюсь. Мысленно я представляю, как Старк будет меня наказывать, и каждый раз, когда он прибавляет газу, я чуть не кончаю.

Когда мы выходим из машины, я замечаю у него в руке небольшой тонкий кожаный «дипломат». Он загадочно улыбается, и я понимаю, что спрашивать, что внутри, бесполезно. В квартире мы только вдвоем, так как Джеми осталась ночевать в спа-отеле. Мы со Старком еще ни разу не занимались сексом в моей квартире, и я волнуюсь, как девочка-подрос-ток, которая первый раз привела своего бойфренда домой.

Дэмиен совершенно спокоен. Он прямиком направляется к кухонному столу и кладет на него свой таинственный «дипломат». Поглаживая подбородок, он смотрит на меня оценивающим взглядом, как посетитель музея на какое-нибудь известное произведение искусства. Потом говорит:

– Снимай юбку.

У него повелительный тон голоса. Я подчиняюсь.

– А теперь рубашку.

Я снимаю рубашку через голову и бросаю ее на стол. Стою совершенно голая в слабом свете ночника, который горит около двери туалета.

Дэмиен стоит, не шевелясь. Я слышу его дыхание.

– Сними туфли и раздвинь ноги.

Я делаю так, как он приказывает, и Дэмиен медленно обходит вокруг меня, словно покупает на рынке рабов. Он делает два круга и останавливается за спиной. Резко просовывает руку у меня между ног и хватает за влагалище, теребит клитор, играет им так, что по моему телу пробегает дрожь. Я зажмуриваю глаза и прикусываю нижнюю губу, чтобы не застонать. Гигантским усилием воли я заставляю себя стоять не двигаясь.

– Хочешь еще? – спрашивает он меня, нежно гладя между ног.

– Да, – отвечаю я хриплым голосом.

– Иди в комнату и ложись на кровать, – приказывает он, касаясь губами моего уха. – И не трогай себя. Ники, ни в коем случае себя не трогай.

– Хорошо, – киваю я в ответ.

Он смотрит на меня в ожидании.

– То есть да, сэр, – исправляюсь я.

Иду в комнату и ложусь на кровать. Уже сам факт того, что я лежу голая, раздвинув ноги, в ожидании Дэмиена, меня возбуждает. Представляю, как он заходит ко мне, с «дипломатом» в руке, а там… Даже не знаю, что там может быть!

Вдруг я слышу, как в соседней комнате включился телевизор. Да он издевается надо мной!

Начинаю громко стонать в надежде привлечь к себе его внимание. Но он не приходит и, как я слышу, переключает телевизор с канала на канал.

Так вот в чем заключается мое наказание! Проходит мучительных полчаса. Чтобы не сойти с ума, я закрываю глаза и пытаюсь думать о чем-нибудь другом. О новой работе, своих идеях для стартапа, массаже, который сегодня мне сделал Дэмиен… Черт! Я же хотела отвлечься.

– Мне нравится на тебя смотреть, – слышу я его голос. Он стоит в проходе, прислонившись к дверному косяку.

– А мне больше нравится, когда ты меня трогаешь. – Я надуваю губы. Бог ты мой, как низко я пала! – Честное слово, это не очень хорошо.

– Дорогая, это только начало! – смеется он.

Он уходит и тут же возвращается с «дипломатом». Садится на кровать и открывает его. Несколько секунд изучает содержимое, будто размышляя, какой предмет пытки выбрать. Затем достает небольшую шкатулку и кладет ее рядом с собой. Даже представить не могу, что может быть внутри.

Потом он извлекает предмет, который я с первого взгляда не узнаю, и только через долю секунды понимаю, что это плетка. Толстая, обтянутая кожей рукоятка и несколько кожаных «хвостиков» на конце.

– Плетка-семихвостка, – объясняет Дэмиен.

Одну руку он кладет на мой лобок. Я мечтаю почувствовать его пальцы внутри меня и приподнимаю бедра ему навстречу.

– Ты была очень плохой девочкой. Я думаю, тебя надо наказать и не позволить тебе кончить.

– Мне кажется, тут ты сильно ошибаешься, – говорю я, и он смеется.

– Закрой глаза. Или, может, тебе лучше надеть повязку?

– Я закрою глаза.

– И обещаешь, что не откроешь?

– Да, – говорю я без колебаний. Он просит меня приподнять попу. Я делаю это, и он подкладывает под меня подушку.

– Держи ноги раздвинутыми, – говорит он. – Да, вот так. О, дорогая. Ты такая красивая! Прекрасная и такая открытая.

Я чувствую легкое прикосновение кожаной плетки-семихвостки к груди и животу. Он проводит ею вдоль моего тела. И вдруг – шлепок, он бьет меня по груди.

Я вскрикиваю. Меня удивляет не столько удар, сколько моя собственная на него реакция. Укол боли, сладкий, желанный, оставляющий пятно на коже, теплота от которого распространяется по всему телу. Удовольствие, смешанное с болью.

– Тебе понравилось? – спрашивает он, потом кладет ладонь на мою грудь и начинает ее мять, от чего она становится тяжелее и чувствительнее.

Укол боли, сладкий, желанный, оставляющий пятно на коже, теплота от которого разливается по всему телу. Удовольствие, смешанное с болью.

Я закусываю нижнюю губу. Каждое прикосновение этого мужчины словно подарок.

– Да, – говорю я, – Мне нравится. Я хочу еще.

– Я же говорил тебе, что боль нужна только для удовольствия.

– Я помню. Я… хочу еще.

– Ники, о, Ники. Ты знаешь, что со мной делаешь?

– Если то, что ты делаешь со мной, то, наверное, знаю.

Он смеется животным, сладострастным смехом и жадно обхватывает ртом мой сосок. Кусает, сосет, сначала один, затем другой. Потом его рот исчезает, я слышу звуки и догадываюсь, что он открыл шкатулку, и вот – о! – укол холода – мой сосок сжимает что-то металлическое и холодное. Я инстинктивно открываю глаза.

– Нет, – говорит он, и я снова их закрываю.

Боль холодного и металлического укола постепенно проходит. Остается только сладкое и тяжелое давление на сосок. Внешняя оболочка боли, наполненной глубоким блаженством. Через секунду я ощущаю такой же укол сладкой боли на другом соске.

– Они у тебя такие чувствительные, – шепчет он и начинает ласкать меня между ног. – О да, на этот раз я даже не буду спрашивать, нравится тебе или нет.

Никогда раньше я так остро не ощущала своего тела. Меня возбуждает даже соприкосновение кожи с воздухом, настолько я заряжена эротизмом.

Давление на оба соска увеличивается. Он тянет за цепь, к которой пристегнуты оба зажима, – сладкая боль пронизывает меня до основания.

– Дэмиен. – Я произношу его имя как приказ, которому он повинуется и целует меня в губы. Я засовываю язык в его жаждущий рот и хочу, чтобы это мгновение длилось вечно. Но он быстро отстраняется.

– Не отрывай глаза.

Я чувствую мягкое прикосновение плетки сначала на животе, а потом на ногах. Я начинаю ерзать, но он резко приказывает мне не двигаться.

Старк проводит плеткой у меня между ног. Каждая частичка моего тела сжимается в предвкушении, и – шлепок! – он легко бьет меня по промежности. У меня перехватывает дыхание. Я даже не представляла себе, что удар по такому интимному месту может принести такое наслаждение. Представляю, как Дэмиен входит в меня и жестко трахает.

Я с нетерпением жду, но второго удара нет. Я хочу и горю.

– Еще! Дэмиен, пожалуйста, – умоляю я.

Он вздыхает с облегчением, и я понимаю, что он с волнением ждал моей реакции на его новую игру. Мне она очень нравится. Ох как нравится.

Дэмиен снова легко проводит плеткой по моей коже. Я изгибаюсь, мне кажется, что мой клитор стал огромным и разбух, и вот он ударяет меня еще раз. Мне кажется, что если плетка заденет сам клитор, я разорвусь от блаженства и восторга.

– Дэмиен, – произношу я, и на сей раз мои просьбы удовлетворены. У меня между ног не плетка, а он сам. Его язык проникает в меня, он стонет от удовольствия, а я бесстыдно выгибаюсь навстречу его лицу, его жадному рту и настойчивому языку. Щетина на щеках Старка приятно колет мою чувствительную кожу.

Я уже на самом краю пропасти, но он останавливается и снова отстраняется от меня. Начинаю протестовать, и вдруг – о! – он мощным движением входит в меня. Открываю глаза и вижу перед собой его лицо, на котором выражение блаженства. Притягиваю его за шею к себе и страстно целую.

Мы сливаемся в поцелуе, и он трахает меня так интенсивно и жестко, что я кончаю через считаные секунды таким мощным оргазмом, которого у меня никогда в жизни не было. Вскоре после меня кончает и он, обессиленный, падает рядом. Наши тела переплетены.

– Кажется, мне нравится быть плохой девочкой.

– Я это заметил, – отвечает он. Через несколько минут он поднимается и снимает зажимы с моих сосков. Я моментально чувствую, как к ним приливает кровь. О господи, как бы я хотела снова трахнуть его прямо сейчас!

Он целует меня в нос и говорит:

– Интересная мысль, но мне надо ехать в офис.

– Ты что, мысли мои читаешь?

Он молча улыбается, и я в очередной раз убеждаюсь – Дэмиен Старк умеет видеть то, что происходит под моей маской.

– Тебе действительно необходимо идти? Уже поздно.

– Не могу остаться, потому что у меня запланирован звонок в Токио, а все необходимые документы для него находятся в офисе.

Мы принимаем вполне целомудренный душ, во время которого он нежно намыливает меня, прикасаясь так, словно я хрупкая драгоценность. Когда мы возвращаемся в комнату, я надеваю халат, а Дэмиен джинсы и рубашку. Он кладет зажимы и цепь в шкатулку и оставляет их у меня на столе.

– Пусть у тебя лежат, – говорит он, – может быть, когда-нибудь я попрошу тебя надеть зажимы под одежду.

На следующее утро я встаю поздно и когда выхожу на кухню за кофе, на столе нахожу записку от Дэмиена рядом с несколькими вещами из моего гардероба. На записке написано: «Надень вот это. Д.С.». Видимо, вчера он не смотрел телевизор, а подбирал мне наряд на сегодня. Он остановился на короткой хлопковой юбке и дешевой майке, которую надо носить с лифчиком. Не могу сказать, что это самый шикарный выбор одежды, но я сделаю, как он просит. Все равно после приезда в Малибу я ее сниму.

Я улыбаюсь. Этот мужчина любит контролировать все до мельчайших деталей.

Пью кофе и принимаю горячий душ. Усталость и сон исчезают, и я чувствую себя прекрасно. Вчерашний день был незабываемым – страстным, чувственным и наполненным эротизмом. И самое главное, веселым.

Мне нравится видеть Дэмиена счастливым. Не скрою, особенно меня радует то, что это из-за меня он такой. Я смогла поднять ему настроение после встречи с отцом.

Хоть Дэмиен и не рассказывает, но мне кажется, что его отношения с отцом такие же напряженные, как и у меня с матерью. Чем больше я думаю об этом, тем больше тревоги ощущаю. Что-то здесь не так.

Вспоминаю некоторые детали. Выражение его лица, когда он сказал мне, что хотел бросить теннис, но отец ему этого не разрешил. То, что он ушел от ответа о своем тренере. Его фонд помощи детям. Глубоко спрятанные секреты, о которых упоминала Эвелин.

Ему нужен полный контроль в бизнесе. И в личных отношениях.

Я, конечно, могу и ошибаться, но мне кажется…

С Дэмиеном жестоко обращались, когда он был ребенком.

Я копаюсь в Интернете, но не нахожу подтверждения своей теории. Несмотря на это, я чувствую, что права. Не знаю, кто именно жестоко с ним обращался – тренер, или отец, или они оба, но у меня такое ощущение, что это был тренер. Ведь именно он покончил жизнь самоубийством, может быть потому, что ему не давала покоя совесть.

Я, конечно, могу и ошибаться, но мне кажется…

С Дэмиеном жестоко обращались, когда он был ребенком.

Я открываю картинку, на который изображен четырнадцатилетний Дэмиен, только что выигравший какое-то местное соревнование. Он улыбается и держит в руках свой приз. Но глаза у него затравленные и несчастные, а лицо совершенно непроницаемое.

Я должна, я обязана узнать правду, но я не могу задать все эти вопросы Эвелин. Я хочу, чтобы Дэмиен сам мне обо всем рассказал.

Я приезжаю к нему домой в без пятнадцати пять. Дэмиен стоит на террасе лицом к океану и спиной ко мне. Он совершенно голый и еще мокрый от только что принятого душа. Его одежда лежит на полу. Я могу бесконечно наслаждаться этим божественным зрелищем. Небо словно окутывает его, и перед ним открывается безбрежный океан, но даже эти величественные стихии меркнут перед красотой его тела. У него сильные плечи, вся его фигура излучает уверенность. Кажется, что он небожитель, которому подвластно все и вся.

Это человек, который знает, что хочет, и это получает. Я чувствую гордость за то, что я с ним.

«Он хочет меня», – думаю я.

– Ты приехала раньше, – говорит он, не оборачиваясь.

– Соскучилась.

– Я рад тебя видеть, – говорит он и оборачивается. Старк улыбается, но я замечаю какое-то напряжение.

– Дэмиен, что-то не так?

– Все хорошо. – Он притягивает меня к себе и целует волосы.

В этот момент раздается резкий телефонный звонок. Он нежно отстраняет меня.

– Я жду этого звонка, – произносит он, извиняясь, берет со стола телефон и говорит в трубку: – Да, я это ожидал… Все сделано?.. Хорошо. Да, я понимаю, но я плачу за все советы. Я сам принимаю окончательное решение… Да… Двенадцать и шесть? Фак! Я бы и больше заплатил, и ты об этом прекрасно знаешь… Все правильно. Ее не надо в эту историю впутывать… Нет, все будет так. Я принял решение, и мы будем его придерживаться. – Долгая пауза. – Чарльз, черт подери, я не хочу этого слышать… Зачем тогда я тебе плачу?

Он разговаривает с Чарльзом Майнардом. Я понимаю, что подслушивать нехорошо, но навострила уши, пытаясь понять, о чем идет разговор.

– Хорошо, хорошо… Твой частный детектив нашел интересующего меня человека?.. О, вот как?.. Ну, это хорошие новости. Я займусь этим завтра утром… А что там с Лондоном? У нее все в порядке?.. Нет, ничего не могу с этим поделать…Что? Ты, блин, шутишь? Да как они до этого докопались?

Я ничего не понимаю из этого разговора, поэтому теряю к нему интерес. Поднимаю брошенную одежду Дэмиена, чтобы ее повесить. И у меня возникает интересная мысль. Я натягиваю на себя его штаны и надеваю рубашку. Конечно, это он устанавливает правила игры, но соблазн слишком велик.

Внезапно громкий удар – Дэмиен с силой бросил телефон об стену. Куски разлетелись во все стороны. Старк зол как дьявол.

– Дэмиен, – с волнением в голосе спрашиваю я. – Все в порядке?

Он смотрит на меня, но не видит. Даже не замечает, что я стою в его одежде.

– Нет, – отвечает он только через минуту, – у меня все плохо. – Его глаза наконец фокусируются на мне. – О боже, Ники, это ты…

Я начинаю что-то говорить, но он затыкает мне рот грубым поцелуем. Наши зубы ударяются, он хватает меня за волосы и запрокидывает голову с таким ожесточением, словно хочет причинить мне боль.

Дэмиен бросает меня на кровать и срывает с моих бедер свои брюки. Резко раздвигает мне ноги и моментально входит в меня. Мощными быстрыми толчками начинает трахать. Я смотрю на его лицо. Это лицо человека, который сражается, кто беспощадно бьется до победы.

Я хочу к нему прикоснуться, но потом опускаю руки. Ему сейчас не нужны мои прикосновения, он хочет меня взять. Просто поиметь меня, и ничего больше.

И, не скрою, я не против того, чтобы меня так взяли.

Он издает долгий, протяжный стон и, содрогаясь, кончает. Потом падает на меня, как срубленное дерево, но быстро приходит в себя и смотрит на меня. Я вижу в его глазах боль.

– Черт подери, – тихо, словно шепотом, говорит Старк. Он вынимает из меня член, встает и собирается выйти из комнаты, но около камина оборачивается ко мне с открытым ртом, словно хочет что-то сказать. В его глазах сожаление. Я жду, но он так и не произносит ни слова и выходит.

Теперь я лежу на постели и думаю, что делать дальше. Либо оставить его одного, либо поддержать. Решаю попробовать второй вариант и иду его искать. Однако это непростая задача. Площадь его апартаментов огромная, кажется, что это не дом, а небольшая страна.

Спускаюсь на первый этаж и слышу звуки ударов. Иду на них и оказываюсь в огромном тренировочном зале. Дэмиен стоит перед грушей и осыпает ее ударами.

– Привет! У тебя все нормально? – спрашиваю я.

Старк наносит последний удар по груше и поворачивается ко мне. Он в боксерских трусах, но без перчаток, и его руки разбиты в кровь.

– Дорогой, – говорю я. Я нахожу полотенце, пластиковую бутылку воды и боксерские перчатки, которые ему надо было бы надеть. Смачиваю полотенце водой.

– Черт подери, Ники. – Он обнимает меня, и бездонная черная пропасть в его глазах исчезает. Я не знаю, с какими демонами он боролся, но, судя по его виду, он выиграл эту битву. – У тебя все в порядке? – спрашивает он.

– Конечно, – отвечаю я и беру его руку, костяшки на которой отбиты. – Это мне надо переживать за тебя.

– Я сделал тебе больно. – В его голосе столько страдания, что мне самой становится физически больно.

– Нет, – отвечаю я, – не сделал. Я была тебе нужна.

– Я взбесился и трахнул тебя со злостью. Мне это не нравится, и я больше не хочу так поступать.

– Дэмиен, пойми, ты не обидил меня. Бог ты мой, Дэмиен, ты для меня не посторонний человек. Ты человек… – Я останавливаюсь, потому что понимаю, что должна быть осторожна со словами. – Ты человек, который знает все мои секреты. Человек, с которым я сплю, о котором я постоянно думаю. Я с радостью готова тебе дать все, что могу. Ты можешь поделиться со мной своими проблемами, и между нами ничего не изменится.

– Сейчас позвоню Эдварду. Пусть отвезет тебя домой, – говорит он.

– Не надо.

– Черт возьми, Ники.

– Не надо меня увозить. – Я подхожу к нему ближе и шепчу ему на ухо: – Ты не сделал мне больно. Я сама этого хотела. И я не жалею, что так получилось. – Одной рукой я держусь за его руку, а другую медленно засовываю под резинку его боксерских трусов.

– Нет, – говорит он, но я замечаю, что его пульс стал чаще, и все тело напряглось в страстном ожидании.

– Нет далеко не всегда значит «нет», – говорю ему я. Опускаюсь на колени и снимаю с него трусы. У него эрекция.

– Ники…

– Позволь мне о тебе позаботиться… – Я кончиком языка облизываю его член от головки до основания. Его член твердый и немного соленый. И пахнет мной. Я хочу взять его в рот по самые яйца. – «Закат». Это может быть словом, которое не останавливает игру, а только ее начинает.

Я начинаю сосать его член, словно огромный леденец. Он становится все тверже и тверже у меня во рту. Я стараюсь заглотить его как можно глубже и сама сильно возбуждаюсь от этого.

Он приближается к оргазму и останавливает меня. Поднимает с колен и заботливо кладет меня на спортивный мат. Раздевает и без слов залезает сверху. Я зажмуриваюсь от наслаждения, чувствую его у себя внутри.

Он двигается медленно и ритмично. Разница между этим актом и предыдущим разительная. Сейчас он не трахает меня, а занимается со мной любовью. Он берет мою руку и кладет ее на клитор. Я так возбуждена, что иголочки покалывают по всему телу. Я глажу клитор и возбуждаюсь все сильнее и сильнее. Я кончаю за секунду до него. Обессиленные, мы лежим на спортивном мате.

– Прости, – произносит он, и его пальцы гладят мое плечо. – Я очень разозлился.

– На меня?

– Нет, на самого себя.

– Почему?

Он смотрит на меня, и в глазах его мольба.

– Теперь у меня есть ты, и я не хочу тебя терять.

 

Глава 27

Несмотря на драму, которую мы пережили, вечер проходит прекрасно. Приезжает Блейн, и я позирую для портрета. Все четыре часа, пока Блейн работает, Дэмиен сидит на стуле и смотрит. Потом втроем мы пьем вино и любуемся луной и океаном. Дэмиен предлагает Блейну остаться ночевать на первом этаже, и тот соглашается. Утром мы занимаемся сексом, и к девяти часам Дэмиен едет в офис.

Я приезжаю домой около десяти утра. Джеми оставила мне записку, в которой написала, что ушла на кинопробы. Я мысленно желаю ей удачи и решаю неспешно провести это славное утро. У Дэмиена деловые встречи до ланча, и я с радостью поваляюсь на диване перед телевизором с газетой и кошкой.

Я делаю себе кофе, переключаю на ТВ канал, по которому показывают старые классические фильмы, и раздумываю, не постирать ли мне свои вещи. Начинается одна из моих любимых картин «Мой слуга Годфри», и я решаю, что стирка может подождать.

Минут черз двадцать раздается телефонный звонок. Я вижу, что это Оли, и беру трубку.

– Послушай, можешь со мной пойти на ланч? – спрашивает он. – На ранний ланч, потому что в час дня у меня встреча. Может, в одиннадцать часов? Подъезжай ко мне, пожалуйста. Я попрошу, чтобы секретарша купила нам сэндвичей.

– Да, конечно. А почему такая спешка?

– Просто очень хочу тебя видеть. По-моему, отличный повод для встречи.

Я уверена, что причина нашей встречи все-таки другая. Приезжаю в офис Оли через час, и ресепшен уже предупредили о моем приезде. Девушка провожает меня в переговорную, где уже ждут сэндвичи из Subway и банки с колой. Простецкая и демократичная еда, никаких великосветских наворотов.

Девушка говорит, что Оли подойдет через несколько минут, я открываю банку Diet Coke и пакет чипсов и напоминаю себе, что мне надо его поддержать и ободрить, а не судить и критиковать.

– Привет, – говорит он, вваливаясь в переговорную со стопкой папок в руках.

– Я надеюсь, что все эти папки не по мою душу.

На его лице непонимание, но через мгновение он улыбается.

– Нет, конечно нет. Это для моей встречи. Последние пару дней здесь дел невпроворот.

– Ну, что происходит? – спрашиваю я. Видимо, есть причина, по которой он вызвал меня сюда тогда, когда у него на работе аврал.

Он нажимает кнопку, и жалюзи на окнах закрываются.

– Тебе не понравится то, что я собираюсь сказать, – произносит он.

Я откидываюсь на спинку кресла.

– Блин, Оли, ты снова решил рассказать мне про Дэмиена? Не надо изображать из себя моего старшего, заботливого брата. Я уже взрослый человек и сама в состоянии о себе позаботиться, – с раздражением говорю я.

Он даже глазом не моргнул. Такое ощущение, словно он меня не слышал.

– Ты помнишь Курта Клеймора?

Конечно, я помню этого поганого Курта. Но я совершенно не ожидала, что разговор может зайти именно о нем.

– Ну, да, – отвечаю я. – Смутно так припоминаю.

– Последние пять лет он работал менеджером одной металлообрабатывающей компании в Хьюстоне.

– И?

– Так вот сегодня утром твой дружок Дэмиен его уволил.

– Что?! – Я понимаю, что вцепилась в ручку кресла. – Ты в этом уверен?

– О, да, – отвечает Оли. – Это я знаю совершенно точно. Я никогда не работал непосредственно с делами Старка, но я работаю на Майнарда и кое-что слышу.

Я вся покрылась липким потом, и сердце стучит как сумасшедшее. Значит, Дэмиен нашел Курта. А потом сделал так, чтобы его уволили. И даже меня об этом не спросил. Просто взял и сделал.

– Он богатый, ему наплевать на все и вся, поэтому он делает так, как ему нравится.

– Нет, – оправдываюсь я, – Дэмиен совсем не такой. Он меня защищает. Он отомстил за меня.

– Защищает? Точно так же, как в свое время защищал Сару Паджетт?

– Это ты о чем? – Такого поворота разговора я совсем не ожидала.

– Ты знаешь, кто такой Эрик Паджетт?

– Да, знаю. Это брат умершей девушки.

– Он угрожает тем, что выдаст прессе информацию, потверждающую, что его сестру убил Старк, если не получит от него кругленькую сумму. Он говорил, что были и другие жертвы… В общем, самый обычный шантаж и вымогательство.

– Так что же произошло? – спрашиваю я.

– Представляешь, вчера Старк ему заплатил. Прикинь, – говорит Оли, а я широко открываю рот от изумления. – Сперва Дэмиен готовился защищаться, а потом вдруг передумал и заплатил этому ублюдку. Не стал бороться. Хотя до этого планировал биться с ним до конца. Просто сдался, представляешь? Лапки вверх поднял и лег на спину.

– Сдался?

– И не просто сдался, а заплатил двенадцать миллионов шестьсот тысяч долларов.

– Бог ты мой! – Я не хотела произнести эти слова, они сами вылетели у меня изо рта. Я закрываю рот рукой, и в глазах у меня слезы.

Да, вчера во время разговора Дэмиен как раз произнес двенадцать и шесть. Вот что это означало.

– О, бог ты мой! – повторяю я.

Оли смотрит на меня, и в его глазах нет сострадания.

– Кто знает, может быть, Старк просто устал от того, что его шантажируют. Но если честно, я так не считаю. Он что-то скрывает и заметает следы. Он опасный человек. И ты должна об этом помнить.

Я веду свою старую Honda к дому Дэмиена в Малибу. Только что я говорила с его секретаршей, и она сказала, что Старк уехал из офиса домой.

В моей голове полный бардак. Все мысли и чувства смешались в одну кучу: надежда, страх, отрицание, злость.

– Привет, Блондинка, – говорит Блейн, когда я поднимаюсь на второй этаж.

– А я думала, ты уже уехал.

– Решил остаться и немного поработать. Хочу написать небо, но не могу подобрать правильный цвет. – Он удрученно качает головой. – Все ближе и ближе, но пока еще не то, что хочется. – Он бросает на меня взгляд. – У тебя все в порядке?

Я смотрю на картину и думаю, что этим портретом Блейн прекрасно передал мое нынешнее состояние. Я у всех на виду, а в голове у меня творится непонятно что.

Из кухни появляется Дэмиен.

– Ники? Почему ты здесь? Что случилось?

Блейн предусмотрительно выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. Мое сердце стучит так, словно вот-вот вырвется из груди.

– Ты контролировал ее так же, как контролируешь меня?

В его глазах непонимание, и это меня ужасно раздражает. Я не борюсь с чувством злости, потому что злость придает мне сил.

– Я говорю о Саре Паджетт. Черт подери, Дэмиен, ты все это хотел от меня скрыть?

– А что здесь скрывать? – Его тон холодный, как ледяная сталь.

– Я знаю, что ты любишь контроль. Ты все контролируешь – свою жизнь, бизнес, женщин, секс. Я все понимаю. У тебя было сложное детство. Над тобой или надругались, или избивали, не знаю. И теперь ты таким образом пытаешься забыть то, что с тобой было. Ты пытаешься все контролировать.

Я всматриваюсь в его лицо, чтобы увидеть подтверждение своей правоты, но его лицо ничего не выражает.

– Да, Ники, мне действительно нравится контроль. Я никогда не делал из этого секрета.

– У вас с ней все тоже началось как игра? Ты ее тоже связывал? – спрашиваю я его и берусь за одну из занавесок на окне. – Ты тоже связывал ей руки вот этим? А потом завязал вокруг горла? И ты ей тоже рассказывал свою теорию удовольствия и боли? – Слезы так и льются из моих глаз, а голос стал надрывным. – Что произошло? Не рассчитал силы?

– У вас с ней все тоже началось, как игра? Ты ее тоже связывал?

Его лицо как грозовая туча, предвестник страшного и опасного урагана.

– Я не убивал Сару Паджетт.

Я собираю силу воли в кулак и смотрю ему прямо в глаза.

– Есть двенадцать миллионов шестьсот тысяч причин поверить в то, что именно ты это сделал.

Его лицо становится белым, как бумага. Значит, это правда. О боже, я до этой секунды верила в то, что это не так!

– Как ты об этом узнала?

В животе у меня все крутит, и липкий пот покрывает все тело. Кажется, мне сейчас будет очень плохо.

– Понятное дело, что не от тебя, – говорю я. – Судя по всему, на эту тему ты не хотел со мной говорить, а? Ну, это вполне понятно.

– Как ты узнала? – повторяет он.

– Я слышала твой телефонный разговор, – отвечаю я.

Он ворошит пятерней волосы.

– Ники…

– Не надо. – Я предостерегающе поднимаю руку. – Не стоит. – Я хочу выйти из комнаты и из его дома. Я засовываю руку в карман джинсов и вынимаю ножной браслет, который он мне подарил. Делаю глубокий вдох и кладу браслет на кровать.

Выходя из комнаты, я бросаю взгляд на незаконченный портрет, и в горле у меня встает комок.

Дэмиен не идет за мной и не пытается остановить.

Я не очень четко помню, как я провела два последующих дня. Все как в тумане. Я ела много мороженого, смотрела старые фильмы и слушала депрессивную музыку. Два раза Джеми заставляла меня посидеть около бассейна, утверждая, что мне полезен витамин D, но лучше от этого не стало. Мне было очень плохо.

Дневной ритм и сон у меня окончательно сбились, и я не собиралась это как-то исправлять. Мне не нужно никуда идти, потому что после того, как я ушла из дома Дэмиена, сразу позвонила Брюсу и отказалась от его предложения. Мне необходимо оборвать все связи с Дэмиеном. Если я этого не сделаю, то никогда не смогу его забыть. Мне его ужасно не хватает.

По телевизору идет реклама, которую за последние дни я посмотрела примерно раз сто. Я прикрываю глаза и почти засыпаю, но меня будит решительный стук в дверь. Джеми снова на кинопробах, и открыть некому.

Стук в дверь продолжается. Я издаю стон и сажусь на диване.

Кто это такой настойчивый под нашей дверью? Может быть, это Дэмиен? Вряд ли. За все это время он ни разу не связался со мной, не поинтересовался, как у меня дела, не попытался прояснить историю с Паджетт.

Ты приняла правильное решение. Для него ты была просто игрушкой. Сейчас у него, должно быть, уже новая кукла.

Блин, как же мне плохо.

Стук в дверь продолжается.

– Уже иду! Иду! Подождите!

Я встаю с дивана и часто моргаю. Мое лицо опухло, а волосы немытые и спутанные. Я третий день хожу в одних и тех же пижамных штанах, и на майке у меня разводы от пролитого кофе.

Все гораздо хуже. Это моя мать.

Я выгляжу ужасно, и это мне совершенно безразлично.

Я топаю к входной двери в носках, стараясь не споткнуться о леди Мяу-Мяу, которая вне себя от радости, что я снова подаю признаки жизни.

Обычно я не смотрю в глазок, но на этот раз хочу убедиться, что это не Дэмиен.

И это действительно не Дэмиен.

Все гораздо хуже.

Это моя мать.

 

Глава 28

– Мама, – говорю я. – Что ты здесь делаешь?

Она спокойно проходит мимо меня в комнату и критическим взглядом осматривается. Потом подходит к кухонному столу, кончиками пальцев отодвигает стул, достает из сумочки от Chanel бумажную салфетку, протирает ею сиденье стула и только после этого садится. Она складывает руки перед собой на столе и держит спину прямо.

Я сажусь напротив нее, ставлю локоть на стол и подпираю рукой голову.

Мать мне улыбается. Я знаю эту улыбку, в основном она достается кассирам в магазинах и работникам автозаправок.

– Зачем ты приехала в Лос-Анджелес? – спрашиваю ее я.

– Это же ясно как белый день. Я приехала тебе помочь, – отвечает она.

У меня голова не соображает, и я не очень понимаю, о чем она говорит.

– Помочь с Дэмиеном Старком, – объясняет мать.

– Мама, ты о чем?

– Я видела фотографию и подпись в газете. Почему ты не сказала мне, что встречаешься с таким человеком, как Дэмиен Старк? Это самая лучшая новость о твоей жизни с тех пор, как ты переехала в Лос-Анджелес.

Я смотрю на нее и молчу.

– Дорогая, ведь это же прекрасно! Если ты хочешь выйти замуж за такого человека, как он, ты должна быть идеальна во всем. А то он тебя бросит и найдет себе другую.

«Наверняка уже нашел», – думаю я.

Она осматривает меня критическим взглядом. Ее губы стали тонкими, словно ниточки.

– Нам есть над чем поработать, – говорит она и вынимает из сумочки телефон. – Не понимаю, как ты можешь так запустить себя, встречаясь с миллиардером? Какие в этом районе хорошие спа? Мы начнем с парикмахера. Слава богу, у тебя все еще чудесные волосы, хотя и очень грязные. Надо подстричь концы. Потом новый гардероб, и займемся этой квартирой.

– Мама, я с ним рассталась.

Честное слово, лицо моей мамы зеленеет.

– Почему?! – Судя по ее тону, я только что ей сказала, что мне осталось жить всего двадцать четыре часа. – Зачем ты так необдуманно и глупо поступила?

– Почему? – Я широко открываю рот и продолжаю: – Потому что он хочет все контролировать. И этот контроль может до могилы довести. Тебе наверняка это знакомо, а?

Она поднимается. Ее движения медленные и заученные, словно у заводной куклы. Она всегда ведет себя так, когда злится. Настоящие леди никогда не показывают своих чувств.

– Ты просто идиотка, – говорит она спокойным голосом. – Ты все постоянно выворачиваешь по-своему. Только Николь знает, что ей надо. Только Николь знает, как лучше поступить.

– Да, мама, совершенно верно. Только Николь знает, что ей нужно.

– Ты избалованная и неблагодарная. Ты ничтожная. Я нашла время и прилетела, чтобы тебе помочь. Теперь я поеду в отель, а ты посиди и подумай о своей жизни. О том, что ты хочешь и что ты теряешь. И потом мы можем спокойно все это обсудить.

Она разворачивается и выходит из квартиры. Она даже не хлопает дверью.

Я сижу на месте, не шевелясь. Мне надо встать, но сил у меня нет. Я просто сижу, как полено, и ничего не могу с этим поделать.

Не знаю, сколько времени прошло после ухода матери. Может, пятнадцать минут, а может, и пятнадцать часов. Я прихожу в себя от того, что у меня онемела нога. Смотрю вниз и вижу, что кулаки у меня крепко сжаты. Я медленно разжимаю один кулак – на ладони остались следы от впившихся в нее ногтей. Такие глубокие следы, что еще вот-вот, и появилась бы кровь.

Я долго смотрю на свои руки. Совершенно без понятия о том, что я делаю, иду на кухню и достаю кухонный нож. Включаю конфорку для того, чтобы стерилизовать лезвие. Крепкого алкоголя в доме нет, поэтому придется над газом.

Я провожу нож над огнем и жду, пока он остынет. Потом прижимаю лезвие к внутренней стороне руки. Я нашла новое место для новой боли. Я начинаю резать, но останавливаюсь и с силой швыряю нож в стену.

У меня истерика. Я встаю и кругами хожу по кухне. Я потеряна, полностью и окончательно потеряна, но даже сейчас больше всего я хочу видеть Дэмиена и быть с ним рядом. Я хочу, чтобы он обнял меня и успокоил.

Нет, чет подери, нет и еще раз нет!

Я хватаю большие кухонные ножницы и забиваюсь в угол кухни около посудомоечной машины. Я оседаю на пол и, не думая, отрезаю прядь волос. Потом еще одну. И еще.

Ощупываю ладонью голову. Волосы короткие. Мать так гордилась моими волосами! И Дэмиену они тоже очень нравились.

Я подтягиваю колени к подбородку, обнимаю их руками и горько плачу.

Открываю глаза и понимаю, что лежу на кровати в своей комнате. И надо мной – лицо Дэмиена. Он с нежностью и заботой смотрит на меня.

– Привет, – говорит он.

Я оседаю на пол и, не думая, отрезаю прядь волос. Потом еще одну. И еще.

Дэмиен. Кажется, что окружавшая меня темнота исчезает, и мое сердце начинает петь.

Он протягивает руку и гладит меня по волосам.

Тут я неожиданно вспоминаю. Мои волосы.

– Надо немного подровнять, – говорит он, – но мне кажется, короткая стрижка тебе идет.

– Что ты тут делаешь? Как ты узнал?

– От Джеми, – говорит он. – Я ей регулярно звонил, чтобы узнать, как у тебя идут дела. Я решил, что тебе нужно дать время подумать. Ну, а потом приехала твоя мать…

Я киваю, вспоминая, как Джеми укладывала меня в постель и как я рассказывала ей про визит моей матери. О боже, возможно, мне предстоит еще одна встреча с ней.

– Она все еще здесь, в городе? – спрашиваю я.

– Нет, она не в городе.

Я смотрю на него в полном недоумении.

– Я приехал в отель к твоей матери, – рассказывает Дэмиен, – и предложил ей на моем частном самолете вернуться домой. Думаю, полет ей понравился.

Видно, что это его ужасно веселит.

– Спасибо, – облегченно говорю я.

– Пожалуйста. Для тебя все что хочешь, дорогая. Я тебе это уже говорил.

– Нет, Дэмиен. Прости, я… мы не можем, – говорю я, качая головой.

Он встает. Я ожидаю увидеть на его лице гнев, но вижу только заботу.

– Это из-за Сары?

Я не смотрю ему в глаза.

– О, нет, только не это! – произносит он и снова садится рядом со мной. Он ставит палец под мой подбородок и приподнимает мне голову, чтобы я на него смотрела.

– Неужели ты веришь, что это я ее убил?

– Нет, – вырывается у меня автоматически и уверенно. И я действительно в это верю. У меня по щеке ползет слеза. – Дэмиен, прости меня. Прости.

– Ш-ш-ш-ш-ш… – Он утирает мою слезу. – Все в порядке. Я ее не убивал. Меня даже не было рядом в тот момент. Это случилось в Сан-Диего. Чарльз наконец получил видеозапись из отеля. Большую часть вечера я был в баре, у меня были деловые переговоры. То есть стопроцентное алиби. Поэтому Майнард так злился, что я тогда решил заплатить. У нас ведь было все необходимое для того, чтобы заткнуть Эрика раз и навсегда.

– Тогда почему ты этого не сделал? – спрашиваю его я.

– Две причины. Во-первых, я, можно сказать, использовал Сару. Мне нужна была ее доля в компании, и я ее получил. Я тогда выкупил акции и у других владельцев, и у меня был контрольный пакет. Я отодвинул Эрика в сторону, нанял людей, которые снова поставили компанию на ноги. Бизнес пошел в гору, все акции, включая акции Эрика, сильно поднялись в цене. И все это время я встречался с Сарой. Я ее особо не обхаживал и вообще не любил. Но мне было на руку встречаться с ней, она была удобной и легко ложилась со мной в постель. В то время я не хотел этого замечать, но у нее появились признаки серьезного психического расстройства. Я знал, что должен с ней расстаться, но в то время было очень много бизнес-поглощений, которые отнимали почти все внимание и время. И после того, как я закончил все эти дела, я действительно с ней порвал. От этого ее психическое состояние резко ухудшилось. – Он проводит пальцами по волосам. – Я даже представить не мог, что она покончит жизнь самоубийством. Но это сути не меняет, потому что в этой драме я сыграл определенную роль.

В то время я не хотел этого замечать, но у нее появились признаки серьезного психического расстройства.

– Но ты не убица! Так зачем же ты ему тогда заплатил?

– Из-за тебя.

– Что?!!

– Я был готов судиться с ним до последнего. Но после того благотворительного вечера понял, что он от тебя не отстанет. У меня никогда не было ничего, что было бы мне особенно дорого. Но после того, как я встретил тебя, у Эрика появился рычаг давления.

Я пристыжена. Дэмиен кардинально поменял свои планы только из чувства заботы обо мне.

– Дэмиен, но все-таки двенадцать миллионов долларов…

– Это текущая стоимость акций, которые я когда-то купил у Сары, плюс стоимость всех акций Эрика. Я выкупил их у него. И я считаю это хорошей сделкой, потому что верю в компанию и не только верну свои деньги, но и еще заработаю.

– Мне кажется, тебе не надо было этого делать. Я взрослый человек и могу сама за себя постоять.

Он смотрит мне в глаза, и в них я вижу не только страсть. Я вижу в них тоску и страдание. И может быть, даже любовь.

– Можешь, – соглашается он. – Но это совершенно не твоя война. – Он берет меня за руку. – Ники, дорогая, я не могу тебя потерять.

Я протягиваю руку и глажу его по щетинистой щеке, которая колет мою ладонь. Я трогаю его, и этого достаточно для того, чтобы я ожила. Такое ощущение, что он – часть меня. Словно он воздух, без которого я не могу жить. Он мне необходим. Мне нужен он весь, целиком. Но я не уверена в том, что я нужна ему так сильно, как он мне.

– Когда-то ты сказал, что я сильная. Ты был не прав. Я слабая, – говорю я и провожу ладонью по своим волосам.

– Ой, дорогая, иди сюда.

Я падаю в его объятия, и у меня такое ощущение, что я вернулась домой. Я прикладываю ухо к его груди и слушаю, как бьется сердце.

– Все мы иногда ломаемся под напором жизни. От этого человек не становится слабым. От этого на душе появляются раны. И я всегда готов помочь тебе их залечить.

Я вспоминаю слова матери, когда она советовала мне задуматься над тем, что я теряю. И она была права. Впервые в жизни моя мать сказала мне что-то ценное.

Я зажмуриваю глаза, потому что сейчас не хочу думать о своей матери. И когда я их открываю, я вижу только Дэмиена.

– Я так хочу, чтобы у нас с тобой все было хорошо, – говорю ему я и вижу облегчение в его глазах, словно у него гора упала с плеч.

– А Джеми здесь?

– Нет. – Я смотрю на него с прищуром. – Что такое?

– Может, это и не самое лучшее время для признаний, но у меня одно есть.

Я наклоняю голову набок и жду.

– Джеми скоро позвонит агент.

– И что он ей скажет?

– Что ей предлагают роль в серии рекламных роликов на федеральных каналах для компании, которая кое-чем мне обязана.

Он говорит, скрывая улыбку.

– Это все ты ей устроил?

– Ну я позаботился только о том, чтобы она попала в финальную тройку. Из трех актрис компания сама выбрала Джеми.

Я улыбаюсь до ушей. Дэмиен с удивлением смотрит на меня.

– Вот скажи, почему это нормально, а помочь тебе получить работу в Innovative нет?

Я корчу гримасу, потому что он говорит дело и спорить с ним сложно.

– Вот просто потому, – говорю я и смеюсь.

Он тоже смеется и потом целует меня в губы.

– Ники?

– Что?

– Я… – Он останавливается, но я успеваю услышать нежность в его голосе. Я закрываю глаза и представляю себе, что он скажет, что любит меня.

– Никогда не уходи от меня, – говорит он.

– Нет, – шепотом произношу я. – Как я смогу? Я же твоя.

Он целует меня в шею.

– Ты же говорила, что я всегда хочу контролировать ситуацию.

– Но это уже ни для кого не новость.

– Так вот я передаю весь контроль тебе, – говорит он.

– Что ты мне передаешь? – переспрашиваю я.

– Контроль, Ники. Теперь ты будешь говорить мне, что делать, что тебе нравится.

– Это как?

– Ты будешь говорить, где хочешь, чтобы я тебя потрогал. Как я должен это сделать? Быстро или медленно? Схватить зубами твой сосок? Укусить тебя за ухо? Вылизать тебя между ног? Говори, Ники, говори мне, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал.

– Хорошо, – отвечаю я, – начни с поцелуев.

Он начинает меня целовать. Сначала очень нежно и мягко, потом настойчивее. Его язык находит мой язык. Я безмерно возбуждаюсь, несмотря на то, что он только целует меня и ничего больше.

Удивительный человек, он делает только то, что обещал.

Я прерываю поцелуй и прошу:

– Погладь грудь. – И через некоторое время произношу: – А теперь ущипни за соски.

Я никогда раньше так не озвучивала вслух свои интимные желания, но с Дэмиеном я не стесняюсь.

– Крепче, – требую я, выгибаясь от сладкой боли. – А теперь целуй, – говорю я. – Целуй все мое тело до клитора. И засунь в меня пальцы.

– Да, мэм, – отвечает он и начинает медленно спускаться поцелуями вниз по моему телу. Я вся дрожу от желания. Даже простое прикосновение к нему доводит меня до экстаза и приближает к оргазму. Все мое тело стало сплошной эрогенной зоной. Я хочу, чтобы он в меня вошел. И…

Сама удивляюсь своей смелости. Он вылизывает меня между ног, и это потрясающее чувство, но я тяну его за волосы, чтобы он поцеловал меня в губы. Переворачиваюсь и кладу его палец на анус.

– Я хочу в попу, – шепчу я.

Я чувствую, что все его тело напряглось.

– Ты в этом уверена?

– Я хочу полностью принадлежать тебе, – говорю я.

– О, дорогая. – Он ставит меня на колени, гладит и ласкает влагалище, а потом смазывает свой палец слюной и засовывает в мой анус. Я издаю громкий вздох. – Только скажи, и я остановлюсь.

– Не останавливайся. Мне нравится.

Он продолжает меня там массировать, и я млею от нового наслаждения.

– Ты когда-нибудь?..

– Нет, только с тобой.

Я слышу, что он урчит от удовольствия.

– У тебя есть смазка?

– У Джени есть, в ванной, на верхней полке в тумбочке, – говорю я. Дэмиен выдавливает смазку на пальцы и смазывает мой анус.

– Потихоньку и медленно, – говорит он.

Он целует мою спину, возбуждая пальцами клитор. Потом засовывает мне в попу палец. Я очень там напряжена, но потом расслабляюсь, поддавшись новому чувству.

– Не больно?

– Нет, не останавливайся, – говорю я. Мне нравится думать, что Дэмиен станет моим первым мужчиной «в этой области».

– Сильнее и глубже, – говорю я, – только медленно.

– Сладкая, – шепчет он, – дорогая.

Он медленно входит в меня. Мне больно, но я прошу его не останавливаться.

– Спокойно, – говорит он, – спокойно и медленно. О, Ники, как же мне хорошо!

Он входит в ритм и начинает двигаться. Вся боль проходит. Это неизведанное, прекрасное чувство. Я никогда еще не чувствовала его внутри себя таким образом.

– Не забывай про клитор, – напоминаю я, потому что он убрал с него палец. Он слушается и повинуется, гладит и ласкает клитор, ритмично трахая меня в попу. Мы с Дэмиеном связаны, как никогда раньше.

– Уже сейчас, Ники, – шепчет он. – Уже сейчас.

Он мощно кончает внутри меня, одновременно активно массируя мой клитор, и все это доводит меня до оргазма. Мы падаем на кровать. Он крепко обнимает меня, и наше дыхание постепенно успокаивается.

– Ты моя, – говорит он.

– Я знаю, – отвечаю я и понимаю – именно так оно и есть.

Дэмиен привозит меня в один из лучших салонов в Беверли Хиллз, где мне делают сногсшибательную короткую стрижку. Я чистая и благоухаю.

Мы идем ужинать в ресторан, где на десерт подают шоколадный торт, за который можно родину продать.

И самое приятное – это то, что Дэмиен со мной рядом. Жизнь прекрасна.

Я делаю глоток шоколадного мартини и целую кончик его носа.

– Я в уборную, – говорю я, – скоро вернусь.

– Давай побыстрее. Я хочу домой. У меня есть на тебя планы.

– Ты пока заплати.

– Ты больше десерт не будешь?

– Как это не буду? Десерт только начинается!

Он смотрит на меня взглядом, полным неприкрытой, животной страсти. Я поворачиваюсь и походкой от бедра иду в туалет. По пути я встречаю… Карла!

– Вот это сюрприз! Это же Ники Фэрчайлд! Привет, принцесса. Ты все еще трахаешь Дэмиена Старка? Так вот что я тебе скажу – я его тоже скоро трахну, – говорит мне Карл.

Я шокирована этой встречей и хочу уйти, но его слова задели меня за живое.

– Ты это о чем? – спрашиваю его я.

– О скелетах, которые прячут в шкафу.

– Без понятия, – отвечаю я, но чувствую холодок страха.

– Я тут подумал: тот, кто высоко вознесся, будет долго падать. И сильно ударится при падении.

– Ближе к делу, Карл.

– Просто передай своему любовничку, что я с ним свяжусь.

Карл уходит. Я решаю, что об этом разговоре надо немедленно сообщить Дэмиену, и возвращаюсь к столику. Кратко пересказываю ему разговор с Карлом, и в его взгляде появляется сталь.

– Ты понимаешь, что он имел в виду? – спрашиваю его я.

– Нет, – отвечает Дэмиен. Тон голоса у него спокойный и холодный. Я думаю о том, что он не раскроет мне этот секрет, но он берет меня за руку, прижимает к себе и обнимает. – Наверное, какая-нибудь фигня по поводу моего отца, – отвечает он. – Не волнуйся. Не хочу, чтобы что-то или кто-то испортил нам сегодняшний вечер.

Мы возвращаемся в дом в Малибу, где медленно и нежно занимаемся любовью. Своими прикосновениями Дэмиен заставляет меня позабыть обо всем. Потом мы идем в душ и смываем там все тяготы прошлых дней. Возвращаемся в спальню, забираемся под одеяло и обнимаемся.

На губах Дэмиена таинственная улыбка. Я глажу его волосы, смотрю в его глаза и шепчу:

– Ты мой. Точно так же, как я твоя. – Он так же шепотом отвечает:

– Да. – И мы нежно и долго целуемся.

Вскоре его дыхание успокаивается, и он засыпает. А я лежу и думаю о скелетах, спрятанных в шкафах темного прошлого Дэмиена. Ему угрожал Эрик, а теперь Карл. Возможно, скоро Старку все-таки придется столкнуться с этой темнотой. Но когда это произойдет, ему будет гораздо легче, потому что я буду рядом с ним и эту темноту мы встретим вместе.

 

Об авторе

Джулия Кеннер любит вино, темный шоколад и книги. Она живет в Техасе с мужем и дочерью. Адрес ее странички в Интернете www.jkenner.com. Здесь вы сможете узнать, над чем она сейчас работает, и найти ее контакты.

Сегодня – великий день. Я увижу Леонардо и объяснюсь с ним, скажу ему, кто я и чего хочу от него. Я никогда не проявляла инициативу с мужчиной, даже не представляю, как это делается. И не умею, как Гайя, объяснять свои желания. Но на сей раз все иначе, и теперь я должна попробовать. Уверена, что желание быть с Леонардо заставит меня проявить больше усилий, чем обычно.

Выхожу из душа и останавливаюсь перед зеркалом. Протираю его от пара и смотрю на себя. Это я. Округлый овал лица, темные, слегка покрасневшие после душа глаза, с мокрого каре капает вода на плечи. И все же что-то изменилось. Со вчерашнего дня в моей жизни появились новые желания, нечто вроде нового шумного поселенца, который мешает старым жильцам.

Попробую сделать вид, что это обычное утро. Буду вести себя как всегда. Нужно убедить себя, что я просто иду на работу, хотя прекрасно понимаю, что на самом деле иду к нему.

Освобождаюсь от лишних мыслей и собираюсь – выйти. Высушиваю волосы, надеваю джинсы, сверху – тонкий шерстяной свитер, набрасываю тренч на плечи и доезжаю на вапоретто до Ка’Реццонико, покупаю «Републику» в газетном ларьке под навесом, дохожу до палаццо и поднимаюсь по лестнице. Каждый этап в этой привычной рутине – шаг навстречу Леонардо.

Но когда я добираюсь до палаццо, его там нет.

Пробую позвать его – никакого ответа. Поначалу решаю подождать его в холле, надеясь, что он появится внезапно из ванной, с полотенцем, обернутым вокруг бедер, но все напрасно. Тогда спрашиваю о нем у Франко в саду, но он тоже говорит, что не видел Леонардо. Наверное, сегодня утром он рано ушел. Это единственно возможная гипотеза, которая у меня возникает.

В результате я оказываюсь на площади Сан-Паоло перед рестораном Брандолини, не решаясь войти. Сердце подсказывает, что войти стоит, а ум говорит «нет» – борясь со жгучим желанием, которое обуревает меня уже давно: хочу увидеть его.

Дверь открыта, она словно приглашает меня – войти. И я именно так и делаю.

– Немедленно внесите сюда эти шесть ящиков, они должны быть здесь через минуту. Осторожней, черт вас побери! Это вино из Сассикайя, оно стоит как автомобиль, о котором вы мечтаете и которого у вас никогда не будет! Это вообще последний раз, когда мы что-то у вас заказываем…

Голос принадлежит Леонардо. И тон совсем не приветливый. Я не могу понять, откуда он доносится: внутри ресторана в этот час нет никого, кроме официантов. Один из них заметил меня и приближается с выражением вежливого отказа на лице. «Мы закрыты, пожалуйста, зайдите позже», – уже готов сказать он. Но я опережаю его:

– Добрый день. Я ищу Леонардо.

Взгляд, которым он меня окидывает, несмотря на холодный профессионализм, выдает любопытство. Повторяю сама себе: «Хочу просто увидеть его и… поговорить». По дороге сюда я приготовила целую речь.

– Мне кажется, он там, – отвечает официант, указывая на внутренний дворик.

– Спасибо, – бормочу и удаляюсь в направлении веранды, выходящей в сад.

Леонардо не сразу меня замечает. Он один. Бедные грузчики, похоже, уже закончили свою работу и испарились. Он говорит с кем-то по мобильному телефону, и если судить по нахмуренному выражению лица, это не очень приятный разговор. Внезапно он прекращает говорить. Но на его лице остается задумчивое, озабоченное выражение. Взгляд устремлен в пол на что-то неопределенное. Я впервые вижу его таким нахмуренным, и мне невдомек, что может настолько его заботить. И, наверное, я не решилась бы его спросить об этом, потому что, как только Леонардо замечает меня, его лицо озаряется обычной улыбкой. Он здоровается как ни в чем не бывало, словно мое присутствие здесь абсолютно нормально.

– Ты куда пропала? – спрашивает, приближаясь на несколько шагов. – Я бы тебе позвонил, если бы у меня был твой номер телефона…

– Да, мы не удосужились обменяться телефонами, – говорю, глядя себе по ноги. Мне сложно выдержать магнетизм его взгляда.

– Ну так давай сделаем это!

Он по-прежнему держит телефон в руке. В этот момент у меня возникает ощущение, что я не помню свой номер. Потом нечеловеческим усилием вызываю его в памяти и диктую ему в разбивку, будто сложное слово.

Леонардо записывает и перезванивает мне. Хорошо, что я убрала звонок в виде утиного кряканья.

– Ты не ответила на мой вопрос, – продолжает он, изучая меня, – почему тебя не было вчера?

А вот и зацепка, чтобы начать мою речь. Провожу рукой по волосам и прочищаю горло, я готова.

– Мне нужно было побыть одной. Знаешь, то, что случилось между нами, глубоко потрясло меня! – выдаю на одном дыхании, но, похоже, на Леонардо это совсем не производит впечатления. Странная улыбка пробегает по его губам, что-то похожее на садистское веселье зажигается в его глазах. – Поэтому я хотела поговорить с тобой… – Но тут нас прерывают.

Официант, с которым я разговаривала до этого, проходит мимо. Леонардо кивает ему, и тот отвечает. Он же на работе, наверное, я отвлекаю его.

– Если ты занят, то мы можем увидеться в другом месте, – забегаю вперед.

Он осматривается.

– Я буду занят еще полчасика здесь. Мне нужно кое-что закончить. – Потом он бросает взгляд на телефон и на мгновение замирает, будто вспомнив о чем-то. – Ты не могла бы подождать меня у того собора Фрари? Я подойду туда к одиннадцати.

– Хорошо, – отвечаю, хотя его предложение удивляет меня. Никто прежде не предлагал мне встретиться у церкви, тем более у собора Фрари. – А почему именно там? – рискую спросить.

– Потому что место красивое.

* * *

Я сижу уже минут пятнадцать на неудобной деревянной скамейке в третьем ряду, в роскошной центральной части собора Фрари. В воздухе дым свечей смешивается с запахом ладана. Снаружи начался сильный ветер, поэтому я решила войти внутрь. Надеюсь, что никто меня не заметит: сижу здесь собранная и сдержанная, поглядывая иногда на входные ворота. Мысль о том, что Леонардо вот-вот появится, наполняет меня возбуждением и нервозностью. Решила, что, не увидев меня снаружи, он поймет, что я зашла внутрь. В любом случае теперь у меня есть его номер, так что всегда смогу позвонить.

Я оглядываюсь вокруг – нынче ощущаю себя здесь незваной гостьей на чужой вечеринке. Некоторые посетители погружены в молитву среди рядов скамей, другие просто обходят собор в сдержанном молчании, большинство из них останавливаются перед великолепием «Вознесения Богородицы» Тициана. В солнечном свете картина еще прекрасней. Лучи солнца, просвечивая сквозь витражи, рисуют невиданные отблески на полотне, поэтому цвета выглядят особенно живыми.

– Так, значит, секс со мной перевернул всю твою сущность, – раздается шепот у меня над ухом. Леонардо уже появился и сидит рядом со мной. Я рывком поворачиваюсь, чувствуя пульсацию крови в венах. Он в упор смотрит на меня, ожидая, что я продолжу с того самого места, где остановилась.

– Да, это так, – подтверждаю. Потом глубоко вздыхаю. – Возможно, потому, что это произошло неожиданно. Обычно я не так легко отдаюсь, но ты… – Колеблюсь, поскольку приготовленная речь внезапно кажется мне бессмысленной и не к месту. – Ну, вот видишь, я даже не знаю, как объяснить тебе…

– У тебя уже кто-то есть, ты это мне хотела сказать, правда? – Его прямолинейность и откровенность заставляют меня выплеснуть все наружу как есть, без приукрашивания.

– Нет, это не совсем то, – качаю головой. – Еще несколько дней назад я думала, что хочу другого человека, но теперь я в этом уже не так уверена.

Образ Филиппо встает у меня перед глазами, и сейчас он, как и моя заготовленная речь, кажется принадлежащим прошлому. Осознав это, ощущаю укол в сердце.

– Ну так в чем тогда дело, Элена? – подбадривает Леонардо.

– Дело в том, что мне очень понравилось, возможно, даже чересчур. Я пыталась убедить себя в том, что это было лишь минутной слабостью, одной из немногих глупостей, которые я делала, и что мы не имеем друг к другу никакого отношения. В общем, мне бы следовало просто закончить с этим. Но я продолжаю о тебе думать… И хочу, чтобы это произошло снова…

Сказав это, я в буквальном смысле сгораю от стыда.

Леонардо никак не отреагировал. По крайней мере, по его виду ничего не скажешь, и от этого мое смущение возрастает. Невыносимо долгие мгновения его глаза скользят по «Вознесению Богородицы». Мне не хватает воздуха, я жду его ответа, как подсудимый в ожидании окончательного приговора.

Потом, ни слова не говоря, он берет меня за руку и подводит к картине. Рядом с нами стоят другие люди, поэтому Леонардо становится у меня за спиной и тихо нашептывает мне на ухо.

– Знаешь, почему я попросил тебя встретиться здесь, Элена?

Я качаю головой, ощущая себя полностью потерянной.

– Потому что эта картина завладела моим сердцем, после того как ты рассказала мне о ней. Я очень долго думал об этом после той ночи.

Поднимаю глаза на Тициана.

– Мне кажется, я понимаю, почему она тебе так нравится: ты хочешь быть похожей на Деву Марию, – продолжает Леонардо, обвевая мне волосы своим дыханием. – Ты стремишься быть там, наверху – в своем особом мире, далеко от всего, что может навредить тебе. В глубине души ты веришь, что в этом твой удел.

Я смотрю на фигуру Мадонны, такую далекую, умиротворенную, неколебимую. И понимаю, что он прав – я хотела бы быть похожей на нее.

Леонардо нависает надо мной, чувствую жар его тела, и это очень возбуждающее ощущение… Здесь, в этом святом месте, среди людей, которые почти не замечают нас. Он продолжает шептать мне на ухо, как демон-искуситель:

– А теперь посмотри на апостола. Той ночью ты сказала мне, что он призывает Деву, и кажется, будто он возносит ее к небу.

– Да, так и есть. – Хорошо, что хоть знания по истории искусства не покинули меня вместе со всем остальным, в чем я была уверена.

– А если ты ошибаешься? – Он с силой сжимает меня за плечи. – Возможно, на самом деле он призывает Деву остаться на земле и вернуться обратно к ее телесной сущности.

Я никогда об этом не думала. Рассматриваю картину с абсолютно другой точки зрения и понимаю, что, несмотря на абсурдность, его гипотеза тоже может быть ключом к интерпретации. Пока не могу понять, к чему Леонардо ведет. Я только что сказала ему, что хотела бы опять заняться любовью с ним (не знаю, где я только нашла смелость), а он отвечает мне, предлагая новое толкование «Вознесения Богородицы». Я совсем запуталась и боюсь, что мои ослабевшие коленки долго не выдержат.

– Почему ты мне все это рассказываешь? – спрашиваю дрожащим голосом, больше не в силах терпеть.

Он обхватывает меня за бедра и рывком поворачивает к себе, завладевая моим взглядом.

– Потому что я хочу быть тем, кто вернет тебя на землю, Элена.

Он настолько близок, что наши лица соприкасаются. Я оглядываюсь по сторонам, надеясь, что никто нас не заметил. Но он не обращает внимания на окружающих и продолжает обжигать меня своей речью:

– Я тоже тебя хочу, снова, тысячу раз. Но все должно быть по-моему. Я желаю знать, что скрывается за этой твоей маской, такой неземной, такой рациональной… Я желаю узнать настоящую Элену. Хочу перевернуть всю твою жизнь.

Невольно сглатываю. Перевернуть мою жизнь. И глядя на него, понимаю, что он на это способен.