Я врываюсь в палату Джеми на третьем этаже больницы Сан-Бернардино – и облегченно выдыхаю, видя, что она преспокойно смотрит «Губку Боба». На левой щеке у нее ужасная ссадина, на лбу – белая повязка, но в остальном, похоже, все нормально, и впервые с момента звонка секретаря у меня гора сваливается с плеч.

– Простите! – говорит Джеми вместо приветствия. – Мне так жаль!

– Ты как?

Слава богу, у Дэмиена есть вертолет, так что мы добрались быстро, но весь полет я готовилась к худшему. Я подскакиваю к подруге и морщусь от синяков и ссадин, которые не скрывает больничная сорочка.

– Со мной все будет нормально. Правда. Но… Вот черт, – она бросает взгляд на Дэмиена. – «Феррари» всмятку. Просто вдребезги.

– Главное, что ты не сильно пострадала, – отвечает он.

– А с водителем все нормально? – спрашиваю я.

– Я была одна, – отвечает Джеми самым горестным голосом, какой я только слышала. – Я полная неудачница.

– Это был просто несчастный случай, – успокаиваю я ее, но Джеми лишь качает головой, не глядя мне в глаза. Я хмуро смотрю на Дэмиена, лицо которого выражает то же замешательство.

– Рассказывай, что случилось, – мягко прошу я, присаживаясь на краешек кровати.

Джеми шмыгает носом и утирает его ладонью.

– Я поехала в горы – хотела найти ресторанчик и пообедать, – начинает она. – Ну, у меня же такая крутая тачка, и я подумала – почему бы нет? А потом встретила паренька – такой красавчик! – Она смотрит на Дэмиена и, как бы извиняясь, пожимает плечами.

– Мне выйти?

Глаза Джеми расширяются:

– Нет-нет! Ты имеешь право знать, как я угробила твою машину.

– Продолжай, – настаиваю я.

– Ну, знаешь, как это бывает – искры и все такое. Я ведь после Рейна ни с кем не была, ну, не считая того раза с Дугласом… – Это она о нашем соседе-донжуане. – Клянусь. Пока вы были в Германии, я вела почти монашеский образ жизни. Ну, в общем, он попросил его подвезти, и я с радостью согласилась. Да и чего мне отказываться? И это было круто! И потом тоже было круто, – добавляет она, стреляя глазами на Дэмиена.

Я поняла, да и Дэмиен, думаю, тоже: она переспала с этим парнем. С первым встречным. Но сейчас не время читать мораль, поэтому я сдерживаюсь и просто говорю:

– Продолжай.

– Ну, короче, лежу я, мне хорошо. Ну, то есть, он хорош. Во всяком случае, я так думаю. А потом звенит его будильник, и он вскакивает и начинает одеваться.

Я ловлю взгляд Дэмиена. Мне не нравится такой поворот, и я уже знаю, что ничем хорошим это не кончится.

– Я спрашиваю, мол, ты зачем одеваешься. А он, так резко: сейчас жена (черт бы ее побрал!) приедет, надо выметаться.

– О, Джеми…

– Знаю, поверь, я все знаю! Но именно тогда я ужасно разозлилась. И еще испугалась, потому что он сказала, что жена у него – коп. Прямо как в чертовом фильме или типа того… – Она переводит дух. – И вот я тороплюсь. А он еще подгоняет меня, чтобы шевелилась, и вообще – такой козел оказался. Клянусь, будь у меня пистолет, я бы осталась, чтобы она увидела, какой засранец ее муженек. Но умирать как-то не очень хотелось, а тут он еще начал на меня кричать.

– Так это из-за жены произошла авария?

Джеми отрицательно качает головой.

– Ну, если не считать, что она должна была вот-вот нагрянуть, и мне было страшно до чертиков, – то нет. Я пулей вылетаю из его дома и несусь к шоссе. Мысли, конечно, совсем не тем заняты, и я понимаю, что еду быстрее, чем надо, и… О, Дэмиен, мне так жаль! Но так уж получилось. Я ехала слишком быстро. Я ничего не нарушала, клянусь богом. Но когда свернула за поворот, оттуда вдруг вылетела другая машина. Прямо как будто стояла там и поджидала меня. В общем, я пытаюсь вырулить, теряю контроль и влетаю в огромную каменную ограду. Хорошо, подушки спасли, но головой я все-таки ударилась. – Джеми прижимает пальцы ко лбу, обмотанному повязкой. – Даже не помню, обо что именно.

Она делает глубокий вдох, плечи вздымаются и опадают.

– В общем, вот так. Я виновата: разозлилась и слишком разогналась, а все потому, что раздвинула ноги перед первым встречным, которому захотелось по-быстрому перепихнуться, пока жена приглядывает за плохими ребятами…

Я знаю – Джеми ждет, что я ее утешу, скажу, что она ни в чем не виновата и такое могло случиться с каждым. Но она слишком долго спала с кем попало, не слушая друзей, твердивших, что добром это не кончится. Я не собираюсь говорить: «Я же тебя предупреждала», но и то, что это все пустяки и могло случиться с кем угодно, тоже не скажу.

– Джеймс, ты меня здорово напугала. Что бы я делала, если бы с тобой что-нибудь случилось?

Джеми – везунчик, это несомненный факт. Всего пару метров не в том направлении, всего на пару километров быстрее – все могло кончиться гораздо, гораздо хуже. От этих мыслей меня пробирает дрожь. Я бы не вынесла потери подруги. Я судорожно сжимаю руки, впиваясь ногтями в ладони. Дэмиен стискивает мое плечо, и я мысленно благодарю его за этот контакт. Пока этого достаточно.

Когда приходит медсестра проверить показатели Джеми, Дэмиен идет в коридор в поисках кого-нибудь, кто мог бы принести подушки и дополнительные одеяла.

В комнате есть только один ужасно неудобный диванчик, и именно на нем мне предстоит спать сегодня ночью, тесно прижавшись к Дэмиену.

* * *

Но несмотря на все неудобство, а также визиты медсестры каждые три часа, на следующее утро я чувствую себя даже немного отдохнувшей, проснувшись от аромата крепкого, слегка пережженного кофе.

– Нектар богов, – произносит Дэмиен, протягивая мне пластиковую чашку.

Я делаю глоток, морщусь, потом делаю еще один.

– Боги сегодня не слишком щедры, – констатирую я.

Он легонько целует меня в губы.

– Уверен, Эдвард с удовольствием согласится заехать в кафе на чашечку латте.

Я растерянно хмурюсь.

– А что здесь делает Эдвард?

– Я отправляю вас с Джеми домой на лимузине.

– Разве мы не с тобой возвращаемся? – Я слышу в собственном голосе плаксивые нотки и тут же жалею о своих словах. Да, сегодня суббота, но Дэмиену нужно руководить империей – его и так не было слишком долго. – Прости, – говорю я. – Знаю, тебе нужно на работу.

– Надо уладить пару вопросов, – отвечает он, и что-то в его тоне меня настораживает. – Я еду в Сан-Диего, – добавляет он, заметив мое замешательство.

В Сан-Диего живет его отец, и я понимаю, что Дэмиен собирается расспросить его о фотографиях, присланных в суд. Незавидная поездочка. Моя мать, конечно, не лучший родитель, но Джеримайя Старк – вообще за гранью добра и зла.

– Возвращайся скорее, – прошу я Дэмиена, испытывая сильнейшее желание покрепче обнять его и защитить. Не хочу, чтобы он снова мучился, с него и так хватит. И в то же время в глубине души я немного радуюсь. Ведь он мог опять соврать мне, что у него деловая встреча, – но вместо этого сразу рассказал правду.

– Я люблю тебя, – говорю я.

Дэмиен берет меня за подбородок и целует.

– Не беспокойся, со мной все будет нормально.

Я киваю, отчаянно желая, чтобы так оно и было.

Процедура выписки проходит крайне долго, целых два часа, но вот наконец мы с Джеми садимся в лимузин.

– Если я сделаю себе «мимозу», ты будешь ругаться? – спрашивает Джеми.

– Когда я на тебя ругалась? – возмущаюсь я в ответ. – Вроде у тебя нет проблем с алкоголем, Джеймс.

– Ты права, – отвечает она, наливая два стаканчика и протягивая один мне.

Пить мне не очень хочется, но все же я беру коктейль. Солидарность с подругой и все такое…

– Проблем с алкоголем у меня нет. У меня проблемы с сексом.

Тут я вынуждена согласиться, но мудро молчу, лишь потягивая «мимозу». Однако от наблюдательной Джеми ничего не ускользает. Она хмуро кивает.

– Знаю, – говорит она. – Ты все это мне не раз говорила за десять лет.

– Я просто не хочу видеть, как ты страдаешь. – отвечаю я. – Тебе повезло, Джеймс. Но все могло быть гораздо хуже.

Она отводит взгляд.

– Я звонила Оли, – говорит она вдруг, и я вздрагиваю от внезапной перемены темы. – Это в качестве решения моей проблемы с сексом, – поясняет подруга. – Сразу после того, как Рейн отстранил меня от съемок.

– О, Джеми, – вздыхаю я. – Ты же обещала. Да и он тоже обещал. Он сказал, что между вами больше ничего нет.

– Погоди-ка, ты с ним говорила? Когда?

– Оли приезжал в Германию, – отвечаю я. – Помогал готовить документы для суда. Ты не знала?

Джеми мотает головой.

– Мы с ним не виделись. С тех пор… Ну… С тех пор, как он приезжал ко мне той ночью. Мне нужно было с кем-то поговорить.

– И ты с ним переспала? – Я просто в бешенстве, на этот раз по-настоящему. Не только из-за того, что они это сделали, но и из-за того, что Оли мне соврал.

– Нет! Клянусь! – Джеми по-бойскаутовски поднимает пальцы. – Но искушение было. Ну, ты понимаешь…

Я облегченно вздыхаю. Хотя утешение небольшое.

– Оли помолвлен, Джеми. К тому же он раздолбай.

– Насчет первого я в курсе. Насчет второго – сама такая же. Может, мы родственные души?

– Как друзья – да. Но не как любовники. – От одной этой мысли меня передергивает.

– Знаю, – отвечает Джеми. – Ничего не было. Ты могла мной гордиться.

– Гордиться тобой?

– Я не спала с Оли, – поясняет подруга. – Хотя очень хотелось – из-за съемок, и вообще чувствовала себя паршиво. Ну… ты понимаешь. Но я этого не сделала – может быть, потому, что я наконец решила взяться за ум. – Она шумно вздыхает. – Правда, потом поехала и трахнула другого чувака. И разбила машину Дэмиена…

Вот так: мне для концентрации нужно вонзить в себя что-нибудь, а Джеми нужны мужики. На первый взгляд мой метод кажется более опасным, но иногда я в этом не уверена. Много лет я видела, как страдает Джеми от своих мимолетных увлечений. Теперь же я боюсь, что над ней нависла другая опасность.

– Пойми, я за тебя переживаю.

– Я знаю, – грустно отвечает она.

Какое-то мгновение мы обе молчим, и я уже думаю, что мы все обсудили. Но потом Джеми вдруг произносит:

– Я, наверное, вернусь в Техас.

От удивления в буквальном смысле теряю дар речи. Из всего, что она могла мне сказать, этого я ожидала меньше всего.

– Я все равно теперь не могу себе позволить снимать квартиру, так что тебе придется искать новую соседку. Если, конечно, ты не переедешь к Дэмиену. Тогда я, наверное, сдам ее в субаренду. Ситуация на рынке идет на лад, и, может быть, даже хватит на жилье в Далласе. И мне надо думать, как расплатиться с Дэмиеном за тот кошмар, что я сотворила с его машиной…

– Стоп-стоп-стоп, отмотай назад! Ты о чем вообще? Ты же ненавидишь Даллас и всегда ненавидела.

– Посмотри на меня, Ник. Я же ходячая катастрофа, сплю со всеми подряд – от кинозвезд до первых встречных.

– С этим не поспоришь, – соглашаюсь я. – Но переезд в Даллас – это ведь просто смена места жительства.

– Может, этого мне хватит. Может, здесь для меня слишком суетно и слишком много искушений.

Мне хочется сказать Джеми, что она ошибается, но, с другой стороны, я и сама в этом не уверена. Я лишь не хочу, чтобы она уезжала за две тысячи километров отсюда. Но то, что хочу я, по всей видимости, не совпадает с тем, что нужно самой Джеми.

– Ты, главное, вспомни об этом, когда опять захочется сделать какую-нибудь глупость.

Тут мы смотрим друг другу в глаза и не можем сдержать смеха оттого, как иронично это звучит.

– Я бы на это не полагалась, – говорит подруга, и смех становится еще громче.

Забыв о проблемах, оставшуюся часть пути мы слушаем музыку, подпевая Тэйлор Свифт, и пьем «мимозу». В конце концов, витамина С много не бывает.

– Ты видела, теперь мы наконец знамениты! – говорит Джеми, когда мы подъезжаем к центру Лос-Анджелеса.

– Что?

– Ну, вернее, я. Дэмиен-то всегда был знаменитостью, да и тебе перепало внимание прессы. Но ты только посмотри! – Она выуживает из сумочки телефон и вручает его мне. – Я тут наделала скриншотов из Интернета. Посмотри мои фотки.

Я принимаюсь изучать, и действительно, вперемешку со снимками какого-то умопомрачительного красавчика – фотографии, снятые скрытой камерой, на которых Дэмиен, я и Джеми в магазинах Эрроухед. Гуляем, едим, болтаем, смеемся. Есть даже фото, на котором Дэмиен обнимает нас обеих за талии.

Подруга наклоняется через мое плечо и тычет в экран:

– Вот эта гуляет по всему «Твиттеру»! Не знаю, в чем причина – в чертовской сексуальности Дэмиена или в его знаменитости, но это просто вирус какой-то!

– А может, дело в тебе? – говорю я.

Фотограф поймал Джеми в тот самый момент, когда она заразительно смеется, глаза горят, волосы сияют. На фотографии это живая и красивая девушка, которую я так хорошо знаю, но, боюсь, сама Джеми сейчас воспринимает иной – несчастной и запутавшейся.

Лишь когда мы приезжаем в Малибу, Джеми удивленно и растерянно смотрит в окно, затем поворачивается ко мне.

– Это ведь не Студио-сити, – замечает она, как будто указывая мне на ошибку.

– Ты пока поживешь у Дэмиена в Малибу.

Брови ее удивленно взлетают вверх, и она хитро улыбается.

– Про любовь втроем – я же пошутила! Но если Дэмиену так хочется…

Я затыкаю уши:

– Я тебя не слышу!

Джеми весело смеется.

– Нет, ну правда, – говорит наконец она. – Зачем мне переезжать в Малибу? Если это такое наказание за разбитую «Феррари», то Дэмиен слегка промахнулся.

– Нет, не наказание, – говорю я. – Это вопрос безопасности.

И рассказываю о камне, разбившем стекло, и смс недоброжелателя. Когда я заканчиваю, Джеми смотрит на меня расширенными глазами.

– Ого! Сколько всего на тебя навалилось. Ну, хотя бы тебе не приходится мириться с твоей чокнутой мамочкой. За это можешь сказать мне спасибо.

– Ты общалась с моей матерью? Как? Зачем?

Я понятия не имею, о чем она, но поскольку врагу не пожелаю встретиться с моей матерью, мне уже жалко Джеми.

– Она звонила где-то неделю назад, такая вся из себя разгневанная. И сказала, что раз уж я твоя лучшая подруга, то должна кое-что тебе передать. Судя по всему (это ее слова, не мои), ты находишься в полном замешательстве, не можешь противостоять своему новому – богатому и авторитарному – мужчине и вымещаешь злость на ней, игнорируя ее звонки и письма.

– Вот черт!

– Когда она позвонила, я как раз злилась на свою маму из-за какой-то глупости – уже и сама не помню. Но после этого разговора я порадовалась, что у меня такая замечательная семья.

– Спасибо, – сухо говорю я. – Теперь мне гораздо лучше.

В ответ Джеми лишь улыбается.

– Мне кажется, она просто злится, что ты послала к ней кого-то забрать свои старые фотографии, а не поехала сама. И потом еще не отвечала на звонки. Я бы тоже не отвечала, Ник, но зачем тебе понадобились эти фотографии? Кто это тебе так не нравится, что ты отправила его к своей мамаше?

– Никто, – говорю я, и по моей спине прокрадывается холодок.

– Да? Ты никого не посылала? – Джеми удивленно смотрит на меня. – Может, просто репортер? Кто-нибудь наверняка пишет статью о девушке, завоевавшей сердце Дэмиена Старка. – Подруга пытается утешить меня, заметив мой ступор.

Но почему-то от этих слов лучше не становится. Джеми чуть склоняет голову и тычет в меня пальцем.

– Сейчас мы входим в зону спокойствия. До конца дня – ничего, кроме океана и «маргариты». Договорились? – Она протягивает мне руку.

– Договорились, – соглашаюсь я. Мне и самой нравится эта идея.