Любой, кто когда-либо говорил, что наблюдать за процессом съёмок фильма – захватывающее зрелище – проклятый лжец. Это интересно первые пятнадцать минут, когда вы только приехали, а команда занята настройкой света или одеванием героев, или делая всё возможное для съёмочной команды.

Потом вы видите, как много людей сидят без дела, которые вовлечены в процесс. Сидят, ждут и молчат. И это дубль за дублем.

Я уверен, что это всё увлекательно, если ты состоишь в актёрском составе или съёмочной команде. Но, что насчёт наблюдателя? Честно говоря, это скучно.

И всё же я здесь. Не потому, что существует реальная угроза для Делайлы – это закрытое помещение с собственной охранной – а потому, что она – ответственность «Блэквелл-Лион» и это моя смена, и я должен понять её рутину, если собираюсь выполнять свою работу.

Так что я сижу, смотрю и учусь. Я видел три дубля текущего эпизода Делайлы, и, хотя я мало что знаю об актёрском мастерстве, должен сказать, что впечатлён её игрой. Это напряжённый эпизод, и ей удалось выбить меня из колеи все те три раза, что она проигрывала его.

Но не более того, это также интересно, как и выглядит, поскольку весь эпизод длится менее четырёх минут, а я сижу здесь почти три часа, я бы сказал, что доход от инвестиций низкий.

- Ты проделываешь это каждый день? – спрашиваю я Джез, когда она подошла к моему стулу между дублями. Это складной стул в режиссёрском стиле с брезентовым сиденьем и спинкой. Хотя на нём нет моего имени.

- Захватывает, не так ли? – сухо произносит она, и меня в очередной раз поражает, насколько мне нравится эта женщина. Мы хорошо ладим, она и я.

- Так же весело, словно смотреть, как растёт трава.

- Наблюдать за сценами драк – это весело, - говорит она. – Особенно, когда придут двойники-каскадёры.

- Вот это совсем другое дело, - произношу я, готовый удержаться за это небольшое волнение. – Когда же они снимают это?

- Их здесь нет, - у неё появляется намёк на улыбку. – Это было в фильме, из которого её уволили. А тут глубокие чувства и эмоции, - Джез похлопывает меня по плечу. – Наслаждайся.

- Куда ты сейчас собралась?

- Возвращаюсь в гостиницу. Я не могу поймать здесь хороший сигнал, а у меня запланирован видеозвонок с агентом Делайлы, затем с её публицистом, а потом с бухгалтером. Мне повезёт, если я переживу этот день и моя голова не взорвётся. Ты в порядке?

Я хочу сказать, что было лучше, если бы она осталась. Я едва видел её с тех пор, как приехал сюда и, пока я здесь работаю, по правде говоря, я скучал по ней прошлой ночью.

После того, как мы вернулись в мой офис и закончили оформление документов, я планировал отправиться в отель вместе с ней. Но Джез закрылась от меня.

– Дел уже спряталась в своей комнате, и этаж находится под защитой, верно?

- Верно, - признался я. И это было всё хорошо и здорово, но я знал, что настоящая причина заключалась в том, что она хотела немного времени, чтобы привести свои мысли в порядок. И как бы я не сожалел о расстоянии, должен был признать, что, вероятно, это было правильным решением.

- Хорошо, - произношу я. – Мы с Дел встретимся с тобой в отеле после съёмок.

Она уходит, и, поскольку актёры и съёмочная группа растягивают съёмки на целый день, я обосновываюсь здесь ещё на девять душераздирающих часов.

К счастью, я прождал всего лишь час, прежде чем появилась Делайла и уселась на пол возле моего стула. – Я так измотана, - говорит она. – Но у меня есть сорок пять минут, пока мы не начнём снова, - она протягивает мне завернутый сэндвич. – Хочешь? Начальство заставляет меня питаться салатом.

Судя по её тону, можно подумать, что они заставляют её есть кашу. На ней надеты джинсы-скинни и футболка с надписью Keep Austin Weird. Её влажные волосы были собраны сзади в хвост, и она была без макияжа. Полагаю, что она приняла душ в своём трейлере, прежде чем выйти наружу. Предположительно, после обеда запланирован следующий сеанс по прическе и макияжу.

В целом, она выглядит так, будто может быть первокурсницей Техасского университета, и она, по крайней мере, такая же, как и любая местная девушка из Остина. Дел скрещивает ноги, и снимает крышку с контейнера её салата. – Я голодна. Сегодня вечером, когда мы вернёмся в отель, я собираюсь поесть, - она смотрит на меня. – Что насчёт тебя? Останешься на ужин? Думаю, нам нужно заказать картошку фри. Что-то вроде чипсов.

- Никакого салата и квиноа сегодня вечером?

Она сморщивает нос. – Не выдавай меня, ладно? У меня будет достаточно тяжелое время, когда я вернусь в Лос-Анджелес, и мой тренер надерёт мне зад. Но пока я здесь, я ем, когда могу. Кроме того, я полностью одета в этом фильме. Никаких любовных сцен. Никакого душа. Никаких замедленных кадров меня в бикини, бегущей по пляжу. Честно говоря, приятно просто играть, понимаешь?

- Не совсем, - признаю я. – Но поверю тебе на слово.

Дел улыбается, и тогда-то я действительно могу увидеть её звёздную мощь. Она яркая, фотогеничная и освещает съёмочную площадку.

- Она тебе нравится, не так ли?

- Кто? – спрашиваю я, хотя прекрасно знаю, о ком она говорит. И как у собаки Павлова, мой пульс ускоряется при упоминании Джез.

- Моя сестра. Знаешь, не такая уж она и сучка.

- Уверен, что нет, - усмехаюсь я, заставляя Дел смеяться.

- Ладно, хорошо. Может и так. Но она тебе всё равно нравится.

- Да, - признаю я. – Нравится.

- Хорошо, - она звучит самодовольно. – И чтобы ты знал, у Джез есть причины.

- Я не думаю, что она – сука, - произношу я, хотя не упоминаю, что был свидетелем её действительно стервозных моментов. – Но каковы её причины?

- Это тупая книга, конечно.

Я нахмурился. – Что за тупая книга?

- Это откровенная книга, которую написал мой старый телохранитель.

- Ларри? – это не может быть правдой.

- О, нет. Парень, который пришёл после. Симпсон. Этот ублюдок. Он назвал книгу «Стюарты Беверли-Хиллз». Это была полнейшая чушь – одна из тех вещей, которую они опубликовали очень быстро, чтобы вклиниться во весь этот скандал со мной, Левилом и Гарретом – но он написал в ней довольно дермовые вещи о Джезибель.

Она приподнимает плечо. – Они стали очень близки, если ты понимаешь, что я имею в виду. Так что теперь она осторожна. Вот почему с тех пор, как она уволила его, у нас была череда «арендуемых» телохранителей. Однако, трудно по-настоящему узнать парней, которые следят за тобой, понимаешь? – её слова настолько быстро слетают с её губ, что мне становится интересно, это от того, что она актриса и использует сценарий, который берёт с книги.

- Во всяком случае, - продолжает она, прежде, чем я успеваю вставить хоть слово, - иногда она становится стервозной, но это только потому, что Джез защищает нас.

Я сжимаю деревянные подлокотники так крепко, что наверняка оставлю вмятины. И клянусь, если этот мудак Симпсон находился бы сейчас на съёмочной площадке, он был бы покойником.

- В любом случае, - говорит она, вставая и отряхивая пыль со своих джинс. – Я просто подумала, что ты должен знать. На случай, если она кажется, ну, холодной.

- Я просто работаю на неё, Дел. Ничего не происходит.

- Конечно, нет, - отвечает она, но прямо сейчас я сомневаюсь в её актёрских способностях, потому что она не выглядит убедительной.

Как только она направляется к трейлеру, чтобы нанести макияж для следующей сцены, я достаю телефон, открываю веб-браузер, нахожу электронную версию книги и устраиваюсь, чтобы почитать.

Сразу же, моя кровь начинает закипать. Он рассказывает о том, как умерли их родители, и как Джез стала главой семьи и менеджером Дел, которая уже была на вершине, поскольку начала свою карьеру в возрасте шести лет. Он подробно рассказывает о свиданиях Дел, о том, как она познакомилась с Левилом, и о её взаимоотношениях с фанатами. Он описывает споры между Дел и Джез. Раскрывает их разговоры, их привычки, подробности их личной жизни.

Это не страшно, но агрессивно, как дерьмо. Он рассказывает всему миру о тех вещах, которые могут знать только самые близкие люди.

Другими словами, он предал их доверие.

Ублюдок.

Я закончил прочтение книги примерно за час до того, как Дел завершает съёмки, и это хорошо, потому что это даёт мне шанс остыть перед тем, как мы сядем в Рендж Ровер и отправимся в гостиницу.

- Я заказала немного еды, - говорит Джез, когда мы заходим в номер. Она указывает на обилие еды, находящейся на столе в обеденном зале, и Дел визжит и хлопает в ладоши.

- Это для меня, - говорит Дел, забирая всю корзинку с картошкой. – Я собираюсь пойти объедаться в свою комнату и смотреть ужасное реалити-шоу, - она мне улыбается, и я не могу отделаться от мысли, что она оставляет нас наедине специально. А не для того, чтобы мы могли поговорить о работе.

- Эй, - говорю я, после того, как Дел уходит. – Как прошёл твой день?

Джез прижимает свои пальцы к вискам. – Безумно.

- Ужасно безумно?

- Нет, - отвечает она. – Просто слегка безумно, - она смотрит краем глаза на стол. – Мы собираемся обсуждать дела, так это значит, что ты всё ещё при исполнении служебных обязанностей?

- Если ты спрашиваешь о том, смогу ли я выпить этого вина, то думаю, что смогу позволить это.

- Хорошо. Потому что я не собираюсь пить одна, а я нуждаюсь в одном бокале, - Джез передаёт мне бутылку и штопор. – Я не подумала попросить официанта открыть её. Справишься с этим?

Я беру бутылку и открываю вино, затем каждому наливаю по бокалу. – Кейден написал мне сообщение, когда мы подъезжали. Он проверил охрану с персоналом, а остальные двое гостей с этого этажа съехали утром. «Блэквелл-Лион» теперь занимает эти номера до четверга. Это означает, что никто из наших сотрудников и персонала отеля не смогут получить доступ к этому этажу. А что касается безопасности, то это очень хорошо.

- Серьёзно? Это всё выходит за рамки.

- Ничего не выходит за рамки, если это защищает вас. А Кейден – чёртов переговорщик. Вы не обнаружите никакого сюрприза в своём номере – ни от нас, ни от отеля.

- Если бы оплата за эти номера удержала бы Дел от того, чтобы она оказалась в центре той потасовки, которую ты видел той ночью, я бы с радостью заплатила за них.

- Я знаю, - я сажусь на диван, а затем указываю на место рядом с собой. – Ты уже многократно доказала, что готова принести в жертву ради своей сестры.

- Я могу, - говорит Джез, без колебаний садясь возле меня. На ней надета белая футболка с V-образным вырезом и серая юбка, сшитая из какого-то эластичного материала. Её ноги обнажены, и мне кажется, что это обычная одежда Джезибель для работы-на-дому. Всё ещё профессиональный, но не такой строгий, как костюм, в который она была одета сегодня утром на съёмочной площадке.

- Не то, чтобы я думала об этом, как о жертве, - продолжает она. – Это просто…

Она резко останавливается и поворачивается, чтобы посмотреть на меня, нахмурившись. – Я многократно доказывала. Это то, что ты сказал.

- Да.

На мгновение она замолкает, и хмурит свои брови, как будто она пыталась решить сложную математическую задачу. Затем всё исчезает, и она произносит. – Блядь, - так тихо, что я почти не слышу её. Она ставит свой бокал на стол, поднимается, затем поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

- Ты прочёл книгу, - слова звучат, как обвинение, и Джез не уточняет, какую книгу. Очевидно, она знает, что ей этого не нужно делать. – Дел не должна была тебе об этом говорить, - продолжает она, не дожидаясь ответа.

- Я прочитал её сегодня, - признаю я. – И я думаю, что Дел пыталась помочь.

- Помочь? – её брови поднимаются. – Как помочь?

- Помочь мне, - уточняю я. – Она поняла, что я хочу узнать тебя получше.

- Великолепно. Просто отлично. Потому что эта книга, безусловно, отличный способ сделать это. Блядь, - повторяет она, и на этот раз я её прекрасно слышу.

- Он был мудаком, - говорю я. Джез отвернулась от меня, но я осторожно беру её за локоть и побуждаю её повернуться ко мне. – Симпсон был мудаком, который предал твоё доверие.

- Разве это не правда? – она просовывает пальцы в свои волосы, подняв их, прежде чем позволяет им упасть обратно, волнами вокруг её лица. Я знаю, жест образовался из-за разочарования, но взгляд чертовски сексуальный, и это всё, что я могу сделать, чтобы не притянуть её ближе к себе.

- Хочешь поговорить об этом?

Она пожимает плечами, затем направляется к столу и вытаскивает из керамической чаши тортилью. Она опускает её в сальсу, а затем кусает. Я предполагаю, что это её способ сказать «нет», поэтому я удивлён, что Джез несёт чипсы и сальсу на диван, и кладёт их на журнальный столик. Она снова садится, на этот раз подгибая одну ногу под себя, чтобы не соприкоснуться со мной.

- У меня не было охраны, - произносит Джез. – Я так привыкла доверять кому-то, что просто опустила свои стены.

- Ларри, - говорю я, и она кивает.

- Он был, как отец для меня. Это было легко, понимаешь? А потом он вышел в отставку и переехал в округ Ориндж, а я наняла Симпсона. И я предполагала, что могу ему доверять, - она облизала губы, затем отпила вино. – Я подпустила его слишком близко.

Я киваю. Я уже это понял.

- А потом, когда вышла книга… - её голос ломается, и я беру её за руку. Я не уверен, что должен делать, но сейчас мне нужно прикоснуться к ней не только ради неё, но и ради себя. – Я хотела бы пойти к Ларри поплакаться, но произошёл несчастный случай – его уже не было в живых. И… - Джез прерывается, она явно собирается с мыслями. – И я подумала, что, по крайней мере, он не увидит моего унижения.

- Джез…

- Я пожаловалась ему. Симпсону, я имею в виду, - она резко рассмеялась. – Разве это не отличный способ опавдаться? Я потеряла контроль. Я разглагольствовала и кричала, и, по-моему, бросила в него книгу, - она закрывает глаза и делает глубокий вдох. Я сжимаю её руку, и когда она сжимает её в ответ, то смотрит на меня с благодарностью.

- Он сказал, что поскольку в книге всё было правдой, то я ничего не смогу с этим поделать. А потом… - Джез задерживает дыхание. – А потом он сказал, что мне повезло, что он не рассказал о том, какой паршивой я была в постели.

Она издаёт звук, как будто задыхается и подскакивает на ноги, её рука касается рта. Я встаю позади неё, положив руки ей на плечи.

– Если я когда-нибудь встречусь с ним, клянусь, что закопаю его. Он не заслуживает дышать тем же воздухом, что и ты.

Её плечи начинают дрожать, и я разворачиваю её к себе, чтобы она могла прижаться к моей груди и поплакать, пока я держу её в своих объятиях.

- Прости, - говорит она через некоторое время, когда отстраняется. – И о, парень, у тебя вся рубашка мокрая.

- Она высохнет.

На её лице появляется мимолётная улыбка.

– Ты… непредсказуемый.

- Я? – я прокручиваю в голове, сказанное ею. – В хорошем или плохом смысле?

- В хорошем, - она проводит пальцами под глазами, вытирая слёзы. Затем кивает, как будто успокаивая себя. – Да, в хорошем. Хотя, какого чёрта, я рассказала тебе об всём этом, я не понимаю.

- Потому что я поднял эту тему, - предлагаю я. – Потому что тебе нужно было с кем-то поговорить. Потому что вся та херня, что произошла из-за Симпсона, является частью той цены, что тебе пришлось заплатить за популярность, так же, как и та неразбериха, с которой мы столкнулись в «Короне» прошлой ночью.

- Всё верно, - произносит она. – И всё-таки чертовски несправедливо.

Я беру её за руку и настоятельно призываю вернуться обратно на диван.

– Ложись, - говорю я, и когда она это делает, я кладу её ноги на свои колени. Её ногти на ногах покрашены в бледно-розовый цвет, и похоже, что она ни дня не ходила без педикюра. И когда я потираю своим большим пальцем её ступню, она откидывает голову назад и стонет.

Я хочу услышать этот стон ещё раз… и не из-за массажа ног.

- Почему несправедливо? – спрашиваю я. – Я имею в виду, кроме очевидного.

- Ничего. Я даже не должна… Эй, - огрызается она, когда я убираю руку от её ног.

- Скажи правду, - произношу я. – Или никакого массажа.

Она хмурится, но кивает. Затем наклоняет голову и закрывает глаза.

– Ты прочитал книгу, чтобы узнать, что произошло. Наши родители погибли в аварии, и вместо того, чтобы начать своё обучение в колледже, я стала менеджером Дел. Я никому больше не доверяла, а моя мама занималась этим уже много лет, так что я вроде как была в курсе дела. И я знала, что мама хотела бы этого. К тому же, я люблю свою сестру. И я сделала это.

- Но?

- Но у меня никогда не было возможности понять, чем же я на самом деле хотела бы заниматься. И всё, что я знаю, так это то, что мне не нравится эта жизнь. Мне не нравится жить в Лос-Анджелесе. Мне не нравится быть в центре внимания.

Она открывает глаза и пожимает плечами. – Вот и всё. Это мой секрет.

- Почему бы тебе не остановиться?

- Я хотела бы, но только после того, как Дел будет готова. Во многих отношениях она зрелая, но также она всегда находилась под защитой. Оставить её сейчас равносильно катастрофе.

- Она может удивить тебя.

- Возможно. Но это не тот риск, на который я готова пойти. Она слишком важна для меня.

- Значит, у тебя есть план, - говорю я, убирая руку с её ступни и двигаясь вверх, массируя её икру.

- Это потрясающе… ты нанят. И да, у меня есть план. А до тех пор я буду просто мириться с этим, и жить с этой драмой.

- Ты сможешь справиться, - я почти не обращаю внимания на свои слова. Вместо этого, я быстро погружаюсь в эти ощущения. Гладкость её кожи. Жар её тела.

- И это сводит с ума, - продолжает она. – Потому что насколько я ненавижу всё это, Дел всё это нравится. Она преуспевает в этой жизни. Даже скандал не беспокоит её. Она просто хочет сниматься в кино.

- А как же ты? Чего хочешь ты?

Она садится, а затем убирает с моих ног свои и подгибает их под себя, как будто вопрос вызвал у неё неудобство.

– Честно говоря, я не знаю.

Её голос тихий, почти, как шёпот. Но я слышу правду в её словах, и я хочу притянуть её в свои объятия, чтобы прижать близко к себе.

- Нет? Даже никакой мелочи? – дразню я её. – Тёмного шоколада с морской солью? Или чипсов? Мира во всём мире?

- Честно говоря, прямо сейчас я хочу…

- Чего?

Она вздыхает.

– Принять душ и заползти в постель. Это был долгий день.

Её слова резанули меня. Я не понимал, как сильно хочу остаться, пока она не вырвала эту возможность у меня.

– Конечно, - отвечаю я. – Разумеется. Я встаю. – Я дам тебе отдохнуть. Завтра будет вечерняя съёмка, верно? Я позвоню тебе с утра, и мы обсудим время и технику безопасности. Тем временем, - добавляю я, пока направляюсь к двери, - ты знаешь протокол. Не покидай этот этаж, не оповестив меня. Я собираюсь остановиться в номере, в конце коридора.

- Пирс?

Я колеблюсь, моя рука на ручке двери.

– Да?

- Я соврала.

Я поворачиваюсь, что-то в её голосе распаляет мои чувства и заставляет мой член затвердеть.

– Правда?

Она встаёт, затем делает шаг ко мне.

– Я не хочу спать.

Я делаю соответствующий шаг к ней.

– Нет? Тогда чего ты хочешь?

Я слышу дрожь в её дыхании. Потом смотрю, как она приближается ко мне ещё на один шаг. Потом ещё на один и ещё, пока не оказывается лишь в нескольких дюймах от меня. Она смотрит мне в глаза, и её взгляд ни на секунду не колеблется.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, - произносит она.

Её слова воспламеняют меня, и я должен спрятать свои руки в карманы, чтобы не притянуть её в свои объятия. И это просто убивает меня, я должен сказать то, что должен.

– Я же говорил. Я не сплю с клиентами. А ты не спишь с тем, кому платишь, помнишь?

- Я не прошу тебя, - она подходит ближе, и я чувствую её аромат ванили. И это не хорошо, потому что прямо сейчас я хочу поглотить её. – Я просто хочу поцелуй.

- Джез…

- Сюда, - произносит она, прижимая указательный палец к уголку своего рта. – Только один маленький поцелуй.

Её взгляд сосредоточен на моих глазах, и я бы поклялся, что она обладает сверхспособностями, потому что у меня нет сил сопротивляться. Мне остаётся только наклониться, и мои губы нежно задевают уголок её рта.

- Достаточно? – спрашиваю я.

- Да, - произносит она, но качает головой. А её глаза говорят мне, что она хочет большего.

Я отклоняюсь, а мой пульс ускоряется, когда я смотрю на неё. Её губы приоткрыты. Веки отяжелели. Волосы взъерошены.

Её грудь поднимается и опускается с каждым вдохом, и я уверен, что она так же возбуждена, как и я. Она сглатывает, и я смотрю, как двигается её горло, борясь с желанием наклониться и поцеловать эту маленькую ямочку в основании шеи.

Я позволил своему взгляду опуститься вниз, заметив, как отяжелели её груди и напряглись соски, под тонким материалом её лифчика и футболки. Футболка подшита вокруг талии, но не заправлена, и я знаю, что, если протяну свою руку, то смогу прикоснуться к её животу и почувствовать, как её мышцы напрягаются во время вздоха.

А, если я опущусь ещё ниже…

Ну, я не могу не задаться вопросом, что она носит под этой юбкой. Стринги, представляю я, или же вообще ничего не одето, потому что материал сильно облегает её бёдра и ноги. И, если я просуну руку между её ног, будет ли она влажной?

Думаю, я бы хотел этого, и от этой мысли я становлюсь твёрже.

Я должен уйти… я знаю это. Но когда доходило до дела, я никогда не мог следовать правилам. А иногда, правильные поступки часто переоценивают.

- Джез, - прошептал я, а затем не оставляю ей времени на ответ. Потому что, чёрт возьми, я не могу рисковать, если она откажется. Поэтому я припал к её губам, заявляя на них права и прижимая её к себе. На вкус она, как вино и грех, и мне хочется утолить жажду. Опьянённый её прикосновением. Её вкусом.

- Поцелуи, - пробормотал я, держа её подбородок, пока смотрю вглубь её глаз. - Это то, что ты хочешь? Вроде этого? – спрашиваю я, скользя своими губами по её. – Или же вроде этого? – требую я, проводя линию поцелуев по её шее к мягкому углублению на её ключице.

Она дрожит от моих прикосновений, и единственный звук, который она издаёт – это мягкий с придыханием ответ.

– Да.

- Джез, - прошептал я, но её имя было приглушено, когда я прижался губами к её груди над бюстгальтером и футболкой. Она выгибает спину, плечи опираются на стену позади неё, угол её тела даёт мне лучший доступ. Но я хочу попробовать её, а не футболку, и я задираю её, открывая белый хлопковый бюстгальтер.

Он без подкладки, и твёрдые соски просвечиваются через тонкую ткань. Я опускаю рот на один из её сосков и сосу, а затем использую зубы, дразня её. Она вскрикивает, а затем хнычет, когда я отступаю, отпуская её.

Но я не могу отпустить её так легко. Напротив, я всё ещё хочу ощутить её кожу, и я зубами ухватываюсь за край бюстгальтера и дергаю его, освобождая грудь.

Она задыхается, её пальцы скользят в мои волосы, когда Джез прижимает меня ближе к себе, направляя мой рот к своей груди, и я дразню языком её сосок, пока не ощущаю дрожь, и я знаю, что нет никакого способа – никакого – что она кончит до тех пор, пока я не попробую её сладкую киску.

Она хнычет, когда я отстраняюсь, а затем дую на её влажную грудь.

– Пожалуйста, - умоляет она, когда я провожу линию из поцелуев над её бюстгальтером. – Пирс, пожалуйста.

- Шшшш, - я убираю свой рот от её кожи на достаточно долгое время, чтобы произнести одну команду. – Ни слова, - приказываю я, пока тянусь к поясу её юбки. Это тянущаяся ткань, но я не опускаю её по бёдрам. Вместо этого, я поднимаю юбку к её талии, и прижимаю руку к внутренней стороне бедра, медленно скользя пальцами вверх.

Она дрожит, и её тихие звуки сводят меня с ума, и я чертовски твёрд, что даже больно. Но сейчас меня волнуют только прикосновения к ней. Я хочу почувствовать её, горячую и гладкую на моих пальцах, и я так близок.

В основном, я хочу попробовать её. Щёлкнуть своим языком по её клитору. Сосать, целовать и дразнить, пока она не взорвётся около моего рта.

Только поцелуи, как мы и говорили.

Но это самый интимный поцелуй.

Медленно, я поднимаю пальцы. На ней надеты едва прикрывающие стринги, и я нетерпеливо дергаю их вниз, обнажая её гладкую кожу. И в то же время я продолжаю целовать её, опускаясь всё ниже и ниже, пока не заканчивается юбка и не остаётся только её плоть, такая гладкая, мягкая и прекрасная.

- Пожалуйста, - умоляет меня Джез, когда я опускаю свои губы на киску. Когда мой язык находит её клитор. Когда мои пальцы проникают внутрь неё вместе с интимными поцелуями, мой язык кружит по ней. Мои губы мучают её.

Её бедра начинают двигаться, Джез объезжает мой рот, её руки в моих волосах, направляют меня. И я становлюсь всё твёрже и твёрже, когда слышу необузданные, страстные звуки. И всё, что я хочу сделать, это заставить её кончить. Заставить её взорваться.

Знать, что я тот, кто отправил её через край.

- Да! – стонет она, её тело дрожит, а её киска сжимается вокруг моих пальцев.

Я уже на коленях, но сейчас её ноги подкашиваются, и она падает на пол, потянув меня за собой.

Мои руки на ней. Касаясь её. Поглаживая её. Слушая её тихие звуки, её бормотание.

– Я не могу насытиться тобой, - и это правда. Я попробовал её… теперь я хочу заявить на неё свои права. Сначала быстро и решительно, затем нежно. Ласково. Я хочу почувствовать, как она распадается на миллион частей, и я хочу находиться глубоко внутри неё, чтобы её тело плотно сжимало мой член, когда я кончу.

- Прекрасно, - говорит она. – Потому что я тоже хочу большего.

Она расстёгивает мою рубашку, покрывая поцелуями мою грудь. Она начинает целовать её всё ниже и ниже, пока мой жёсткий член становится ещё твёрже в джинсах, что это причиняет боль. Её ладонь прижимается ко мне через джинсы, и я откидываюсь назад, пытаясь успокоить своё дыхание. И когда она расстёгивает ширинку, это ощущается так чертовски удивительно, что я чуть не кончил в тот момент.

Она меняет своё положение, и я знаю, что она собирается вытащить мой член и взять его в свой горячий маленький ротик, который похож на кусочек рая. Только этого недостаточно. Чёрт возьми, этого просто недостаточно.

Я протягиваю руку и обхватываю её лицо. В её глазах мелькает замешательство.

– Больше, - говорю я.

Она облизывает свои губы, выглядя так соблазнительно.

– У нас обоих есть правила.

- Я думаю, мы настолько сильно нарушили эти правила, что они теперь покруче любых морских узлов.

Она прикусывает нижнюю губу, а я усмехаюсь.

- Женщина, слова, - говорю я. – Я не могу винить тебя в этом.

- Пирс…

- Уволь меня.

Её глаза широко раскрываются.

– Что?

- Я хочу тебя. Я отчаянно хочу находиться внутри тебя, - я провожу подушечкой большого пальца по её губам. – Так уволь меня, а после того, как ты будешь лежать ласковой и истощённой в кровати, сможешь опять меня нанять.

Её глаза ещё больше раскрываются, и я не могу понять, о чём она думает. Я задерживаю дыхание. Я выхожу за рамки, я это знаю. Но будь я проклят, если не хочу этого больше, чем что-либо в последнее время.

Через мгновение её лицо проясняется, и я уверен, что она скажет мне, что я мудак. Что мы не должны этого делать, и мы, чёрт возьми, не должны нарушать наши правила. Она скажет мне отправиться домой, принять холодный душ и увидеться с ней утром.

Вместо этого она произносит.

– Ты уволен.