Итак, эксперимент, который начался случайно, растянулся на много месяцев и открыл много новых горизонтов. Мы познакомились с пятью очаровательными личностями, которых мы бы не встретили иначе, и пошли на приключение, которое мы не считали возможным. В те несколько коротких месяцев у многих людей отношение и образ мыслей были навсегда изменены. Мы искренне полагаем, что это были изменения к лучшему.

Хотя Анита все еще хотела остаться анонимной, в течение тех месяцев в дом приходило много друзей, чтобы услышать последнюю главу как продолжение истории. Многие из этих людей не знали ее, и она хотела, чтобы это так и оставалось. Они слушали последнюю запись на магнитной ленте в состоянии полного изумления и недоверия, и затем комментировали ее. Мы все впервые узнали о совершенно новом образе мышления. У нас появлялись новые идеи и концепции, которых у нас не было прежде. Хотя некоторые были запутаны и поражены тем, что противоречило их познаниям и расширяло их, у них не было никакого объяснения тому, что выявилось во время сеансов.

Все высказывали много новых предложений о том, что нужно попробовать, о новых путях для исследования. Возможности казались бесконечными. Вероятно, мы могли бы попытаться заглянуть вперед на определенные события в будущем. Анита так точно описала исчезновение «Скорпиона» и убийство президента Кеннеди, возможно, она могла бы посмотреть на другие определенные исторические события и увидеть, что произошло в действительности. Смерть Адольфа Гитлера в бункере в Берлине была одной из упоминаемых возможностей. Были и бесчисленные другие, казавшиеся захватывающими и многообещающими. Было впечатление, будто мы стояли на пороге всего знания, ограниченного только нашим воображением. Но что случилось в разгаре эксперимента? Почему он внезапно завершился, оставив ленты, пылящиеся на полке в течение 11 лет?

Все это закончилось ужасно темной ночью в сентябре 1968 года. Стечение обстоятельств, случившихся той ночью, навсегда изменило курс наших жизней.

Джонни играл в боулинг в городе и возвращался на дежурство на базу. Механизм подачи шаров барахлил той ночью, и он уезжал позже, чем обычно. (Совпадение?) В то же самое время один морской офицер весь день пил в клубе «О» («Офицерский») на базе, и выбрал то время, чтобы поехать домой в город. Этот человек часто попадал в неприятности из-за пристрастия к выпивке, и позже он сказал, что даже не помнил, что случилось той ночью.

Кино на базе заканчивалось, и длинная вереница машин двигалась от базы к городу. Офицер решил попытаться обогнать весь поток, и Джонни был ослеплен светом фар на повороте, не имея возможности избежать аварии. В результате произошло ужасное лобовое столкновение, в котором фургон «Фольксваген» Джонни был разбит всмятку.

Вся сила была направлена на его ноги, и главная артерия в его голеностопном суставе была разорвана. Он также перенес три сотрясения мозга. По совпадению (?) в автомобиле, ехавшем прямо позади, находился армейский санитар, который оказался первым на месте происшествия. Только его неотложная помощь не дала Джонни немедленно умереть от потери крови. То, что затем последовало, было 45 минутами невыразимого мучения, когда бригады скорой помощи отчаянно пытались вытащить его из автомобиля. Доктор на месте происшествия пришел к выводу, что единственным решением было ампутировать его ноги там, в автомобиле, чтобы освободить его. Он колебался, потому что боялся, что шок убьет пострадавшего. Джонни оставался в сознании, несмотря на данные ему лекарства, а морфий, казалось, совершенно не действовал.

Затем добровольческая пожарная служба решила попробовать еще один метод. Если бы он не удался, то ампутация была бы единственным выходом. Они зацепили один из своих грузовиков спереди к фургону, и автомобиль — сзади, и попытались растянуть металл. Это удалось, и Джонни был немедленно помещен на борт ожидавшего вертолета и отправлен в военно-морской госпиталь в Корпус-Кристи, на расстоянии 70 миль.

Во время беспокойного перелета Джонни потерял много крови, его сердце останавливалось три раза. Его кровь была редкой группы, «А», резус отрицательный, а вся, что была доступна, была типа «О», универсального донорского типа. Они решили, что сейчас это не имело значения, они должны были перелить ему хотя бы что-то. Доктор начал отчаиваться, потому что он не мог ввести иглы в вены Джонни. Тогда, еще раз по совпадению(?), на борту был армейский санитар, который только что вернулся из Вьетнама, и спросил, может ли он попробовать процедуру, которую выполнял во время войны. Он сделал разрез непосредственно на бедренной артерии и вставил иглу там. Санитару позже объявили благодарность за его действия той ночью.

Вертолет приземлился на площадке у госпиталя, и Джонни был срочно отправлен в отделение экстренной помощи, где пять врачей отчаянно работали над ним. Его лицо было разорвано, он перенес три сотрясения мозга, потерял много крови, и его ноги были переломаны как оконное стекло. Доктора сделали лишь экстренные процедуры. Они были уверены, что он не протянет ночь.

Врач базы вернулся с вертолетом до того, как мне сообщили, и машина скорой помощи была отправлена доставить меня в госпиталь в Корпус-Кристи. Доктор был откровенен, но также и добр, когда говорил мне, что может быть уже слишком поздно. Что Джонни может умереть до того, как я доберусь туда. Даже если он сможет выжить, он потерял слишком много крови, и у него были сотрясения мозга, несомненно, будет повреждение мозга. Наиболее вероятно, что он будет полностью зависим от помощи других. И обе его ноги почти наверняка будут ампутированы. Слишком многое было против него.

Только тот, кто прошел через такое, может, вероятно, знать эмоции, которые я испытывала. Это был человек, которого я любила в течение 20 лет. Он испытывал такие ужасные страдания, и я ничего не могла сделать, чтобы помочь. Все происходило как во сне, пока я ехала 70 миль в госпиталь в машине скорой помощи.

Водитель и армейский санитар были добры и отзывчивы, но они не могли знать, какие мысли проносились у меня в голове. В глубине души я знала, что Джонни не умрет. Я не позволяла себе ни на минуту думать об этом. Наверно это может быть названо типичным отрицанием реальности перед лицом трагедии. Но я знала кое-что, чего не знали они, и я цеплялась за это со всей своей силой.

На одной из записей мы попросили Аниту посмотреть на наше будущее и сказать нам, что мы будем делать в последующие годы. Она сказала: «Я вижу тебя в южном штате, при смене времен года, но зима не столь суровая, как на севере. Очень красивое место, не ферма, но с землями вокруг. Ты будешь жить очень долгую жизнь. Я вижу тебя, когда смотрю на тебя, очень старым человеком. Вокруг тебя правнуки. (Нашей старшей дочери было только 15 во время несчастного случая) Я вижу доброту вокруг тебя. Ты учишься, уроки начинают усваиваться. Именно поэтому ты будешь жить долгое время. Ты достигнешь многого в этой жизни. Ты поможешь многим людям».

То, что мы испытывали в течение нескольких месяцев, в которые мы проводили гипнотический эксперимент, оставило неизгладимое впечатление. Сердцем мы верили, что то, о чем Анита сообщила в трансе, было правдой. И, если мы верили этому, то мы должны были верить этому всему. Таким образом, я знала, что он не мог умереть, не мог, если Анита видела его живым и благополучным так далеко в будущем. Таким образом, я держалась за свою тайну, и она давала мне силу, о которой я не знала.

Когда я приехала в госпиталь, меня проводили в комнату ожидания. Я никогда не забуду вид тех пяти докторов, когда они вошли в комнату, каждый называл мне разные причины, по которым Джонни не выживет этой ночью. Раны были слишком обширны; слишком большая потеря крови; слишком большой шок. Из-за многочисленных переломов в его ногах в кровоток попали костные осколки, костный мозг и сгустки крови. Никто никогда не выживал при этих условиях прежде.

Я знаю, что доктора пытались подготовить меня к худшему, и они, должно быть, считали странным, что я не была более эмоциональной. Но я держала свою тайну внутри себя. Я знала то, чего они не могли знать. Я сказала: «Вы неправы, он не умрет. Вы не знаете его. Если есть возможность, то он найдет ее».

Доктора несколько секунд молчали. Затем один из них сказал: «Ну, если у него этот тип личности, у него может быть шанс».

Когда я увидела Джонни в отделении интенсивной терапии (ОИТ), он был почти неузнаваем. На его лицо и голову были поспешно наложены швы, и два больших армейских санитара удерживали его на кровати. Из-за повреждения головы он стал безумным и агрессивным. У него были дикие глаза, и очевидно он был в шоке. Он не узнавал меня. Я не думаю, что он даже видел меня.

Я знала, что я не могу ничего сделать, чтобы помочь ему. Так что я пошла в комнату, которую мне дали, молилась: «Нет никого кто, может сделать еще что-то. Он в твоих руках теперь. Да будет воля твоя». И я погрузилась в глубокий сон, уверенная, что ему будет лучше к утру.

Утро следующего дня было серым и дождливым. Погода соответствовала обстановке. Когда я вошла в ОИТ, я увидела, что первое из «чудес» произошло. Он выжил в эту ночь. Не удерживаемый больше, он спал. Доктора сказали, что состояние было все еще критическим. Следующее «чудо» случилось позже, когда он пришел на минуту в сознание. Доктора стояли вокруг кровати, задавая ему вопросы: «Знает ли он, где он находится? Знает ли он, кто они? Знает ли он, кто я? Затем с радостной улыбкой они сказали: «Он в порядке. Его мозг не затронут!»

Когда я сидела у его кровати следующие дни и ночи, иногда он внезапно просыпался с дикими глазами и испуганный. Затем, видя меня сидящей там, снова мирно засыпал. Доктора сказали, что каждый раз, когда кусочек костного мозга попадает в его мозг, происходит провал памяти, так что следующие недели были очень тяжелыми для него.

«Чудо» номер три начало происходить в первую неделю. Его лицо начало заживать с удивительной скоростью. Швы были сняты, и признаки повреждения начали исчезать очень быстро, оставляя лишь слабые следы шрамов.

Медсестры и санитары останавливались у кровати, пристально глядя на него, так что однажды он попросил меня дать ему зеркало. Рассмотрев свое отражение, он сказал: «На что все смотрят? Все в порядке с моим лицом!»

Я ответила: «Именно поэтому они и смотрят».

Я говорила с доктором, который поспешно накладывал швы на его лицо той ночью, и сказала ему: «Вы действительно сделали хорошую работу в трудных условиях».

«Послушайте, — сказал он со смущенным взглядом. — Я не понимаю этого. Я ожидал, что потребуется делать, по крайней мере, пять пластических операций. Теперь мне не требуется ничего делать!»

Все, казалось, разделяли чувство, что какая-то странная сила работала здесь, что-то необычное. Медсестры сказали мне, что они видели, как люди умирали с повреждениями даже вполовину менее серьезными, чем его. По госпиталю быстро начал распространяться слух о Чудесном Человеке в ОИТ. Я не могла внутренне не торжествовать, ибо разве я не чувствовала все время, что помощь придет из более высокого источника? Тайно торжествуя, я была чрезвычайно благодарна тому, что был более высокий источник, который обо всем позаботился.

Когда, в конце концов, стало очевидно, что он будет жить, они приступили к попыткам спасти его ноги. Они решили не ампутировать их в данное время, и наложили ему гипс, который шел полностью от его подмышек до пальцев ног. Это должно было быть его тюрьмой в течение восьми долгих месяцев.

После первого месяца в ОИТ он был переведен в больничную палату. Из-за разрыва главной артерии в голеностопном суставе кровообращение в его стопе не восстановилось, и в ней началась гангрена, так что в итоге он потерял свою стопу. Но это было лучше, чем потерять обе ноги!

Один доктор заставил меня очень гордиться, когда сказал мне: «Знаешь, в этом отчасти есть твоя заслуга. Он, должно быть, очень счастливый человек. Он не хотел умирать».

Джонни провел более года в том госпитале, и был, в конечном счете, уволен в запас из ВМФ как военный инвалид, прослуживший 21 год. Они сказали, что он, вероятно, будет в инвалидном кресле оставшуюся часть жизни. Его ноги были слишком сильно раздроблены, чтобы выдерживать его вес. Но снова они оказались неправы. Они недооценили мужество человека. Он ходит теперь с помощью бандажа и костылей.

В последующие годы нужно было многое уладить. Мы уехали и стали жить на пенсию в Арканзасе, в том месте, которое близко соответствовало предсказанию Аниты.

Некоторые люди были настолько безжалостны, что называли случившееся с Джонни наказанием. Наказанием за заглядывание в запретные и скрытые уголки, куда у него не было права заглядывать, или знать об этом. Реинкарнация! Козни дьявола!! Я не могу согласиться с этим. Бог, который был показан нам во время гипнотических сеансов, был добрым, любящим и чрезвычайно терпеливым. Этот Бог не был способен на такое. В том, что несчастный случай произошел по какой- то причине, я не сомневаюсь. Но как наказание? Никогда! Я нахожу такое объяснение неправдоподобным!

Я задавалась вопросом во времена раздумий, была бы у меня сила выдержать эти ужасные события без того краткого взгляда в наше будущее. Без этого предвидения, что все будет в порядке, не сломалась бы я от напряжения и переутомления заботами о семье и умирающем муже? Таким образом, я знаю, что сеансы послужили многим целям. Они предоставили неизвестную и потрясающую информацию многим людям, которые никогда прежде не думали о таких вещах. И они подготовили нас к событиям, которые иначе, несомненно, сломили бы нас. По этим причинам гипнотические сеансы, которые происходили в течение тех нескольких месяцев в 1968 году, изменили наши жизни навсегда.

В эти дни серьезной озабоченности о будущем больше не считается святотатственным задаваться вопросом о причине жизни. Снимаются, наконец, последние табу с тайны смерти и жизни после смерти.

Возможно, есть другие люди, которые, подобно нам, начинали как скептики. Возможно, этот отчет о нашем рискованном путешествии в неизвестное достигнет их и поможет им. Ибо, не сказала ли она, когда мы говорили с Совершенным Духом: «Я буду учиться, и я буду помогать людям на Земле, семье. Только на Земле так неспокойно, что Он просил нас возвратиться и помочь. И мы должны помочь людям там. Он создал их, Он знал при создании, что они не будут делать так, как Он просил. Но Он чувствовал себя вынужденным, в Его доброте, самой красивой из всех планет, дать ей людей, животное со знанием. И Он знал, что они не будут использовать знания правильно».

Таким образом, возможно, написанием этой книги я выполняю нашу часть этого обязательства.

Слушая записи, каждый задается вопросом: «Откуда все это пришло?» Первая, самая очевидная возможность — «Из подсознания». Но все еще нужно спросить: «Прежде всего, как это попало туда?» Мы не претендуем на знание этого, как и никто другой. Мы можем только строить предположения и удивляться сложности человеческого разума.

Итак, занавес над нашим приключением опускается, но многие, многие вопросы, все еще остаются без ответа.

Эпилог

Много людей спрашивали меня, что случилось с основными действующими лицами нашей истории. Они особенно хотели знать, что стало с Анитой. Она все еще жила в Техасе, когда мы переезжали в Арканзас, чтобы начать перестраивать нашу жизнь. Во время регрессий она заглядывала в будущее, чтобы увидеть, что она будет делать в 1970 году. Она видела себя в северо-восточном штате, где зимы были более суровыми. Она описала место и добавила: «Мой муж помог мне с переездом, но все даже не распаковано, и он уезжает. Он летит куда- то на самолете. Он уехал быстрее, чем ожидал».

После того как мы обосновались на новом месте, я написала Аните в 1970 году. Я так верила предсказанию, что была уверена, что ее больше не было в Бивилле. Я написала на конверте: «Пожалуйста, передайте». Через нескольких месяцев я получила ответ из штата Мэн. Они были переведены в место, которое соответствовало ее описанию. Ей казалось забавным, что другая часть предсказания также сбылась. Их имущество было только что доставлено, и она была все еще окружена упаковочными коробками, когда ее муж сообщил, что его отсылают на обучение на несколько месяцев. Она должна была заняться обустройством дома одна. Она была очень счастлива, находиться на Северо-востоке страны. Она чувствовала себя там совсем как дома. Мы поддерживали с ней контакт до середины 1970-х годов, но с тех пор мы не получали от нее известий.

После многих лет восстановления здоровья и реабилитации Джонни вышел из серьезной депрессии, которая сопровождает такие трагедии. Он принимает очень активное участие в работе социальных групп, радиолюбительских клубов и организаций ветеранов, и он действительно помогает многим людям. Его жизнь пошла в совершенно другом направлении, и у него нет больше никакого интереса к гипнозу. Он все еще верит в реинкарнацию и знает, что мы раскрыли много ценной информации, но его жизнь так изменилась, что он больше не хочет продолжать гипнотические эксперименты.

Хотя искра, зажженная нашим опытом, бездействовала 11 лет, она вновь вспыхнула, когда я начала работу над этой книгой. Мои дети разъехались по домам, создав семьи, или уехали в колледж. Они жили своей собственной жизнью, и стало очевидно, что я должна найти что-то, чем заполнить свободное время. Я полагаю, что дело, которое я выбрала, не подойдет для средней жены и матери. Мои интересы были скорее необычными. В то время, когда я составляла эту книгу в 1979 году, я обнаружила, что мне нравится писать, и это привело к написанию статей для журналов и газет, пока я пыталась предлагать книгу издателям. Мой интерес к реинкарнации в действительности никогда не умирал, он просто был отложен на 11 лет. Он, должно быть, всегда только скрывался под поверхностью. Повторное переживание этих событий при расшифровке магнитофонных записей и описания эксперимента привело меня к желанию исследовать эту область далее. Если Джонни больше не интересовался такими исследованиями, то я решила, что должна буду изучить гипноз и делать эту работу самосто - ятельно. В течение 1960-х годов популярными были методы долгого введения и тесты для определения глубины транса. Мне они не нравились, поэтому я искала более простые методы. Я обнаружила, что более быстрое введение могло быть получено при использовании методов визуализации. Я стала регрессионистом. Этот термин обозначает человека, который специализируется в регрессии прошлой жизни, терапии прошлой жизни, и исследовании реинкарнации. Я начала проводить эксперименты всерьез в 1979 году, и работала с психологами, использующими их как инструмент в терапии прошлой жизни. За прошлые 30 лет я провела и каталогизировала тысячи случаев. В 1986 году я стала гипнотическим исследователем MUFON (Сеть взаимообмена данными об НЛО) и занималась случаями подозреваемых похищений. В течение тех лет я написала пятнадцать книг о своих самых интересных и необычных случаях. Я накопила такой богатый материал, которого хватит еще на множество книг. В 1991 году мы основали издательство «Озарк маунтин», чтобы распространять знание и информацию о метафизике людям во всем мире.

Таким образом, эта книга — история моего начала в этой захватывающей области. Все это началось с работы и любопытства моего мужа. Я была просто наблюдателем, держащим микрофон для человека, погруженного в транс, и делающим многочисленные заметки. Но если бы не это невинное и наивное начало, я никогда не стала бы искать путь, который привел к многочисленным путешествиям по дороге к неизвестному. Без этого странного и необычного события, произошедшего в моей жизни в 1968 году, я, вероятно, стала бы «нормальной» домохозяйкой и бабушкой, и ни одно из этих приключений никогда не было бы записано. Такова воля случая и... совпадений?

Я полагаю, что нам никогда не дается больше, чем мы можем вынести. Информация, которую мы обнаружили в 1968 году, была в высшей степени потрясающей. Однако, то, что я нашла в своей работе в следующие годы, было еще более необычным и сложным. Я никогда не справилась бы с этим в начале. Таким образом, по-видимому, знание должно даваться медленно и постепенно, чтобы оно было воспринято и не являлось непомерным. Говорят, что, как только мышление расширится новой идеей или понятием, оно никогда не сможет стать прежним. Таким образом, каждая стадия моей работы вела к расширению познания. То, что я обнаружила в 1968 году, теперь кажется довольно простым и элементарным. Однако это было частью целого и привело меня к стадии, на которой я теперь нахожусь. Если смотреть с этой точки зрения, то каждая частица знания является существенной и необходимой. Я надеюсь, что это всегда будет так, и я могу продолжать развиваться и исследовать неизведанное, увлекая моих читателей за собой.