— Тише там, следите за гребком! — прошипел в темноту Хоуп, пятый лейтенант с «Горгоны», вытянувшись вперед с кормовой банки, словно в стремлении найти источник шума. Болито, скрючившийся рядом с ним, обернулся и посмотрел назад. Только случайно мелькнувшее белое перышко пены или смутное фосфоресцентное свечение вокруг какого-нибудь весла выдавали местонахождение другого катера. Было очень темно, и, что удивительно после такого жаркого дня, холодно. Такое ощущение, подумал Болито, что они плывут уже целую вечность. Шлюпки спустили на воду еще до заката, и когда «Горгона», прибавив парусов, предоставила их собственной судьбе, они отправились в долгий путь на веслах к далекой полоске берега.

Темнота наступила внезапно, словно кто-то задернул штору, и Болито поймал себя на мысли, что пытается понять, о чем думает сейчас лейтенант. Казалось, прошло немыслимое количество времени с тех пор, когда Хоуп ворвался в дверь гостиницы «Синий столб» и дал команду мичманам собираться. Болито припомнил слова Гренфелла о надеждах лейтенанта на повышение по службе. Воспоминание больно укололо его. Гренфелл мертв, а Хоупу и вправду предстоит повышение, если капитан признает лейтенанта, отправленного командовать «Афинами», погибшим.

Напротив него, склонив голову почти до самого планшира, сидел Иден.

— Нам еще далеко, Том, — успокаивающе сказал Болито.

Картина была какой-то зловещей. Катер, пробивающийся сквозь воды прибрежных течений, напоминающие выбеленные кости весла, то поднимающиеся, то снова опускающиеся в воду, причем обычные для гребли звуки заглушались с помощью намотанных на лопасти тряпок и густого слоя жира. Впереди можно было различить темную линию, указывающую место, где небо соединяется с морем, и Болито казалось, что он уже чувствует запах берега, ощущает его близость.

На носу, склонившись над штевнем и зловещего вида вертлюжной пушкой, расположился лотовый, его шлюпочный лот помогал прокладывать путь над отмелями и скрытыми скалами.

Тернбулл, штурман, посоветовал обоим лейтенантам держать ближе к берегу, так, чтобы обогнув мыс, они оказались между пляжем и стоящими на якоре кораблями.

Легко сказать. Вот какой-то матрос зацепил ногой за кортик, и тот загремел о донный настил шлюпки.

— Черт, Роджерс, я из тебя дух вышибу, если ты еще раз зашумишь! — рявкнул Хоуп.

Болито посмотрел на его профиль, тень, очерченную на фоне вспененной веслами воды. Лейтенант. Человек, который знает, что Трегоррен следует за ним, полагаясь на его способность найти дорогу. Тридцать человек. Этого достаточно для вербовочной команды или для обслуживания двух тяжелых орудий. Но попытка овладеть с их помощью кораблем в условиях, когда эффект внезапности нарушен, будет равна самоубийству.

Сильный водоворот сбил шлюпку с курса, так что старшине пришлось всей массой налечь на румпель. В воздухе опять стали заметны новые веяния, а море за левой скулой стало более бурным.

— Мы огибаем мыс, сэр, — отважился заметить Болито.

Хоуп повернулся к нему.

— Да. Конечно, ты должен это знать. Вы в Корнуэлле выросли среди таких скал. — Казалось, лейтенант изучающе смотрит на него сквозь тьму. — Но нам еще долго.

Болито помедлил, опасаясь загасить маленькую искорку доверия, вспыхнувшую между ними.

— Морская пехота атакует батарею, сэр?

— Это безумный план, — сказал Хоуп, вытирая с лица морские брызги, попавшие в шлюпку. — Капитан намерен подойти как можно ближе к берегу острова и устроить демонстративный десант. Наделать побольше шума. Майор Дьюар как нельзя лучше подходит для этой цели, он так трещит в кают-компании!

По цепочке гребцов шепотом передали донесение:

— Справа по носу стоящее на якоре судно, сэр!

— Принять немного влево, — кивнул Хоуп. Он обернулся назад, чтобы убедится, следует ли за ними вторая шлюпка. — Это должен быть первый из кораблей. Бриг стоит за ним, в паре кабельтовых.

Кто-то застонал, большинство выражали очевидное огорчение от перспективы продолжать ворочать тяжелые весла ради преодоления еще четырехсот ярдов, возможно, отделяющих их от смерти.

— Смотрите! — лотовый бросил линь и схватил отпорный крюк.

Весла сбились с ритма, когда перед шлюпкой выросло нечто большое и черное, будто спящий кит. Лопасти весел ударили по нему, произведя шум, казавшийся невыносимо громким.

— Это же останки б-баркентины, Дик! — сдавленно пробормотал Иден.

— Да.

Болито почувствовал запах горелой древесины, и даже смог узнать гакаборт «Афин», прежде чем тот исчез в темноте.

На матросов неожиданная встреча с обломком кораблекрушения оказала такой же эффект. Послышался приглушенный рык, и хотя гребцы устали, они с удвоенной силой налегли на весла.

— Здесь только бывалые моряки, Болито, — тихо сказал Хоуп. — Они долго плавали вместе на «Горгоне», и среди команды приза было немало их друзей. — Лейтенант смолк, глядя, как расплывчатые очертания мачт и рей стоящего на якоре судна медленно проплывают мимо. — Вот он. Ни единого звука, черт побери!

Болито силился разглядеть скрытый во тьме корабль. Если бы его поставили рядом с «Горгоной», он показался бы карликом. Но отсюда, из катера, его размеры казались громадными.

— Скорее всего, небольшой фрегат, — размышлял вслух Хоуп. — Не английской постройки: мачты слишком скошены. Похоже, этот дьявол собрал здесь целый флот. — Голос лейтенанта свидетельствовал о том, что его впечатлило увиденное.

— Тише греби! — раздался яростный шепот старшины. — Еще одно судно!

Хоуп вскочил, опершись на плечо Болито. По силе его хватки Болито мог судить о степени охватившего лейтенанта возбуждения.

— Если бы я только мог поглядеть на часы, — произнес Хоуп.

— Проще просто просигналить этим подонкам, что мы идем, сэр, — ухмыльнулся старшина.

— Угу, — вздохнул Хоуп. — Будем надеяться, что майор Дьюар и его «кожаные воротники» не подведут.

Он перегнулся через планшир, посмотрел на завихрения воды, производимые течением, оценил силу ветра, подставив ему щеку. Результаты, похоже, показались ему удовлетворительными.

— Суши весла!

Весла поднялись из воды и замерли в неподвижности, катер по инерции продолжал двигаться вперед в полной тишине.

Болито различил стоящий на якоре бриг. Он стоял кормой к ним, и свет, горящий в окне кормовой каюты, казался еще более ярким на фоне темного корпуса по мере того, как бриг медленно разворачивался прочь от земли. Мичман успел различить две мачты, свернутые паруса, темные полосы снастей, затем все это растворилось во мраке ночи.

Болито попытался поставить себя на место людей, находящихся на борту. Они захватили баркентину, обчистили ее трюмы и перебили команду. Заметив на горизонте мощный военный корабль, пираты сбежали и вернулись сюда, чтобы поделить добычу. Появление «Горгоны» вблизи берега вызвало наверняка немало пересудов, но под защитой пушек старой крепости их положение воспринималось как вполне безопасное. По словам капитана, крепость расположена где-то здесь, в нескольких сотнях ярдов. Несколько раз она переходила из рук в руки по мирным договорам или торговым соглашениям, но ни разу ее не смогли взять силой. Горстка людей при умело расположенных орудиях, каленые ядра — остальное проще некуда. Даже если в распоряжении капитана Конвея находилось бы несколько небольших, маневренных кораблей и в десять раз больше людей, все равно овладение крепостью осталось бы ключом к победе. Но было весьма сомнительно, что в мирное время Адмиралтейство или Парламент изъявят готовность организовывать полномасштабную осаду какой-то богом забытой крепости в Африке, принимая во внимание неизбежные сопутствующие потери. И в то же время они ожидают, что капитан Конвей что-то предпримет. Хотя бы отобьет бриг, для начала.

Луч света вдруг посеребрил снасти фок-мачты брига.

— На носу якорная вахта, — бросил Хоуп. — Проверяют канат!

Свет исчез так же внезапно, как появился. Под действием течения катер медленно дрейфовал к кормовому подзору брига. Хоупу пришлось признать, что времени на раздумья уже нет.

— Весла в шлюпку! На носу, приготовиться! — негромко приказал он.

Весла загремели о банки, но Болито по опыту знал, что шум, кажущийся оглушительным при прохладном бризе, вряд ли долетит до уха дозорного на полубаке брига.

— Что п-предпримет мистер Т-трегоррен? — прошептал Иден.

Болито чувствовал, как по спине у него струится холодный пот. Он слышал, как Хоуп, нагнувшийся вперед в стремлении разглядеть вырастающую над шлюпкой корму брига, осторожно вытащил из ножен шпагу.

Болито ответил:

— Как только мы взберемся на палубу, он атакует судно с носа, обрежет якорный канат и …

— Приготовьтесь, парни, — рявкнул Хоуп.

Внезапно раздался грохот, донесшийся, как казалось, со стороны моря. На воде блеснула отдаленная красная вспышка, придав волнам шелковистый отсвет. Еще выстрел, и еще один.

— Морские пехотинцы Дьюара уже начали! — воскликнул Хоуп.

Он пошатнулся и едва не упал, поскольку катер ударился о корму брига. Стоящий на носу матрос забросил кошку за поручни судна.

— Вперед, ребята! — после напряженной тишины голос Хоупа прозвучал как раскат грома. — Давай!

Крича как сумасшедшие, они плотной массой стали карабкаться через борт или открытые пушечные порты. Некоторые натолкнулись на небрежно растянутую абордажную сеть, но ко времени, когда снизу раздались тревожные крики, сеть была прорезана. Возглавляемые Хоупом и его старшиной, они хлынули на чужую палубу.

Сцена напоминала картину ада. Британские матросы бегут по палубе, их лица с широко раскрытыми глазами освещаются вспышками выстрелов на оконечности острова. На полубаке показались две фигуры, а с трапа, ведущего вниз, раздался пистолетный выстрел. Один из моряков со стоном упал, другой прыгнул на убегающего и полоснул его кортиком по горлу, так что тот рухнул как подкошенный.

Еще выстрелы, пули шлепают по доскам или со свистом летят в море. Команда брига, толпясь, полезла наверх через два главных люка, и разрозненный залп из мушкетов и пистолетов сразил нескольких человек Хоупа.

— Поднять с катера вертлюжную пушку! — приказал лейтенант.

Он подхватил матроса, в которого попала мушкетная пуля, и, опустив его на палубу, бросил в сердцах:

— Где же этот чертов Трегоррен?

Носовая часть брига, казалось, просто кишела бледными, мелькающими фигурами. Будучи в знакомой для них обстановке, они выбирали укрытие, чтобы вести огонь по нападавшим.

— Если нам не удастся закрепиться, мы пропали! — в отчаянии закричал Хоуп. — В рукопашную, парни! — Держа в левой руке пистолет, а в правой — тесак с изогнутым лезвием, он бросился на ближайших стрелков.

Крики удивления сменились стонами и хрипами, когда Хоуп разрядил пистолет в грудь одному из врагов и полоснул тесаком другого. Сыпя проклятиями, остальные британцы ринулись за ним, круша все, что шевелится.

Болито выпалил из обоих пистолетов Маррака в толпу, и сунул их за пояс. Выхватив кортик, он успел парировать удар пики, едва не насадивший его как цыпленка на вертел. Несмотря на страх и опасность, в памяти четко всплыл его первый абордажный бой. Тогда лейтенант взял его мичманский кортик и с презрением бросил: «Это же просто игрушка. Для такой работы тебе понадобится мужское оружие!». Ричарду вспомнился кортик Гренфелла, висевший над сундуком на «Горгоне». Тот тоже не взял кортик с собой.

Над ним возникло чье-то лицо, человек заорал как демон, но Болито не понял, на каком языке. Ричард почувствовал сильный удар в голову и увидел, как рука заносит над ним клинок, блестящий на фоне темного неба.

Крутнувшись, Болито нанес тесаком удар снизу вверх. Он почувствовал, как рука наткнулась на что-то, и увидел, что человек с клинком рухнул вниз, в поглотившую его кучу сражающихся людей. Услышав дикий крик, он заметил, что Иден ползет по палубе, а возвышающийся над ним человек заносит мушкет, как дубину, для удара.

Раздался пистолетный выстрел, осветив вспышкой глаза нападавшего. Застывшая на его лице гримаса ярости сменилась выражением боли, когда пистолетная пуля прошила его на вылет. Болито рывком поднял Идена на ноги, попытался достать тесаком пробегающую мимо фигуру, но лезвие только рассекло воздух.

— Вертлюжная пушка! — заорал Хоуп, указывая на невысокие поручни, обрамлявшие ют. — Быстрее сюда! Отступаем!

Его люди не нуждались в повторении приказа. Отбивая удары и рубя в ответ, таща за собой раненых, оставшиеся в живых прокладывали себе путь на ют.

— Ложись, ребята! — рявкнул Хоуп, и в тот самый момент, когда старшина поднес пальник к орудию, установленному на поручне, бросился на наступающего врага.

У человека, сраженного клинком Хоупа был, видимо, заряженный пистолет, поскольку, когда вертлюжная пушка с диким грохотом выплюнула заряд картечи, пистолет ударился о палубу и выстрелил, хотя его владелец был в это время уже мертв. Пуля ударила лейтенанта в плечо, и Хоуп без единого звука рухнул на палубу, скрывшись в облаке порохового дыма.

Когда уши англичан отошли от грохота выстрела, Болито услышал вопли и стоны людей, получивших заряд картечи. Недаром бывалые моряки называют вертлюжную пушку «мясорубкой».

Потом с бака до него донеслись знакомые резкие интонации голоса лейтенанта Трегоррена, топот ног и «ура» второй абордажной команды.

Этого оказалось более чем достаточно для экипажа брига. Акулы там или нет, они прыгали за борт, пропуская мимо ушей проклятия и жалобы товарищей, слишком тяжело раненых, чтобы последовать за ними.

Трегоррен помчался на ют, задерживаясь только для того, чтобы опустить кофель-нагель на череп какого-нибудь пирата, пытающегося забраться на русленя. Он посмотрел на людей, собравшихся у поручней.

— Позаботьтесь о мистере Хоупе!

Кофель-нагель поднялся, будто нелепый указательный знак.

— Двух человек к штурвалу! Мистер Дансер, прикажите перерезать якорный канат! — Развернувшись на каблуках, он посмотрел на мачты. — Людей наверх, поднять марсели! Пошевеливайтесь, дети мои, попрыгайте, если не хотите побегать на берегу!

Болито опустился на колени перед раненым лейтенантом. Он видел, как тот мучается, теряя силы.

— Это был храбрый поступок, сэр!

— Я не мог поступить иначе, — выдавил, едва шевеля губами, Хоуп. Он попытался пожать Болито руку. — Когда-нибудь ты поймешь, что я хотел сказать.

Над ними склонился Трегоррен.

— Мистер Иден! Позаботьтесь об офицере!

Глаза Трегоррена уперлись в Болито.

— Значит, вы еще с нами, не так ли? — лейтенант пожал плечами. — Чтож, отправляйтесь наверх и подгоните этих лентяев!

Бриг, после того как перерезали якорный канат, уже кренился под напором берегового бриза, наскоро поставленные марсели хлопали, словно выстрелы из мушкетов.

— Переложить руль!

Над головой у них просвистели несколько пуль, выпущенных неизвестно откуда и неизвестно кем.

— Поставить нижние паруса! — Трегоррен казался вездесущим. — Лечь на правый галс!

Уцепившись за ванты, Болито посмотрел назад. Вспышки пламени выдавали место, где устроили диверсию морские пехотинцы. То тут, то там мелькал свет фонарей, и Ричард догадался, что они принадлежат другому судну, уже сменившему свое местоположение. После долгого пути вокруг мыса, напряжения и страха, сам по себе абордаж занял меньше двадцати минут. Это казалось невероятным, он замер, и при мысли насколько близка была смерть, по спине его потекли капельки ледяного пота.

Соскользнув вниз по бакштагу, он обнаружил Трегоррена, выкрикивающего команды людям, спустившимся внутрь по главному трапу.

К Ричарду подбежал Дансер.

— Боже мой, я так волновался за тебя! Казалось, мы никогда не вступим в схватку! — Он обернулся, услышав крик одного из матросов.

— Сэр! Там в трюме сидит целая толпа английских моряков!

— Давай-ка посмотрим! — бросил Трегоррен. — Без сомнения, это остатки первоначального экипажа брига. — Лейтенант схватил матроса за руку. — Однако, живые они или мертвые, пусть поднимаются на палубу!

Трегоррен склонился над компасом.

— Держи корабль на курсе, квартирмейстер. Круче к ветру, насколько возможно. Я не хочу получить залп с этой батареи!

— Есть, сэр! — рулевой ловко перебирал спицы. — Круто к ветру, сэр! На юго-запад!

Болито смотрел, как из главного люка вылезают люди. Даже в темноте можно было заметить: им не верится, что оказались, наконец, снова на свободе.

Один из них с трудом доковылял до кормы и отдал честь лейтенанту.

— Старки, сэр. Помощник штурмана с «Сэндпайпера».

Он покачнулся, и едва не упал, но его поддержал Болито.

Трегоррен осматривал освобожденных, уткнув в грудь подбородок.

— Вы старший?

— Так точно, сэр. Капитан Уэйд и другие офицеры погибли. — Он опустил взгляд. — Мы прошли через настоящий ад, сэр.

— Возможно.

Трегоррен подскочил к подножью грот-мачты и искоса посмотрел на хлопающий марсель.

— Приставьте нескольких из этих парней к работе и поставьте бизань, а после — передние паруса. Мне нужно больше пространства для маневра. — Лейтенант повернулся назад. — Ладно, мистер Старки, можете принять командование на корме, раз уж вы лучший из оставшихся. — Он смерил помощника штурмана глазами, как будто мог разглядеть его сквозь тьму. — Хотя, мне сдается, вы не слишком старались, защищая один из кораблей Его Величества, не так ли?

И лейтенант поспешил прочь, зовя на ходу Дансера и раздвигая опешивших матросов, словно плуг землю.

Старки справился с компасом, бросил взгляд на марсели и сказал в сердцах:

— Зря он так говорит. У нас не было ни единого шанса. — Он посмотрел на Болито и продолжил. — Вы хорошо дрались. Эти мерзавцы посмеивались, говоря, что сделают, если ваш корабль попробует атаковать их.

— Но кто они такие?

— Пираты, корсары, зовите их, как вам нравится. — Старки тяжело вздохнул. — Но я клянусь, что никогда не встречал большей мрази, хотя всю жизнь провел в море.

Болито заметил, как два матроса несут к трапу лейтенанта Хоупа, и помолился про себя, чтобы тому хватило сил перенести ранение. Несколько человек погибли, и будет чудом, если еще никого не придется хоронить.

— Они держали нас на борту для управления бедолагой «Сэндпайпером». Мы были как галерные рабы. Они били нас и обращались с нами как с отребьем. Их хватало только для обслуживания пушек, ну и для того, чтобы не дать нам взбунтоваться, скажу я.

К ним подошел Иден.

— А у вас б-были мичманы?

— Двое. Только двое, — ответил после небольшой паузы Старки. — Мистер Мюррей погиб во время атаки. А мистера Флауэрса, он был примерно вашего возраста, они убили позже. — Он отвернулся. — А теперь оставьте меня, мне некогда вспоминать об этом.

На ют вернулся Трегоррен.

— А он неплохо слушается руля, мистер Старки, — голос его звучал почти радостно. — Отличный маленький кораблик. Да и четырнадцать орудий, как я вижу.

— Мистер С-старки говорит, что эти п-пираты — самые злые из всех, которых ему п-приходилось видеть, сэр!

Трегоррен продолжал изучать бриг, подняв взгляд к парусам, захлопавшим и затрепетавшим, пока под воздействием руля корабль не вернулся на курс.

— Ну да, ну да. Второй пиратский корабль поднимает якорь. — Лейтенант посмотрел на Старки. — И куда он направляется, как вы думаете?

— У них есть другая точка рандеву к северу отсюда, — пожал плечами Старки. — Капитан Уэйд пытался ее обнаружить в тот момент, когда на нас напали.

— Понятно. — Трегоррен подошел к гакаборту. — Рассвет наступит примерно через час. Мы сможем подать сигнал «Горгоне». Отправьте наверх впередсмотрящего. У нас есть шанс перехватить тот корабль, и устроить для них веселую пляску на ноке рея.

Он резко повернулся к Идену.

— А ты что раззявил рот? Мне говорили, что ты оказался бесполезен во время боя! Звал свою мамочку, не так ли? Некому было тебя защитить?

— Потише, сэр, — вмешался Болито. — Нас слышат.

— А ты куда лезешь? — настроение Трегоррена менялось, подобно грозовому шквалу. — Я этого больше не потерплю!

Болито не собирался отступать.

— Мистера Идена сбили с ног во время абордажа, сэр. — Ричард чувствовал, что переступает черту, что его будущее уже почти погибло. Но он устал сносить грубость и насмешки Трегоррена, направленные на тех, кто не мог дать ему сдачи. — Как вам известно, сэр, численный перевес был не на нашей стороне. Мы ждали подмоги.

Трегоррен изумленно уставился на него.

— Не хочешь ли ты сказать… — Его пальцы теребили узел шейного платка. — Ты смеешь заявлять, что я промедлил с абордажем? — Он наклонился вперед, лицо его оказалось в нескольких дюймах от лица Болито. — Я правильно понял?

— Я сказал, что мистер Иден держался хорошо, сэр. Он лишился оружия, и ему всего лишь двенадцать лет, сэр.

Они неотрывно смотрели в глаза друг другу, забыв обо всем прочем.

Потом Трегоррен медленно кивнул.

— Ну хорошо, мистер Болито. Вы присоединитесь к впередсмотрящему на грот-мачте, и пробудете там, пока я не дам другого приказания. Когда мы вернемся на корабль, я намерен требовать, чтобы вас посадили под арест за грубое нарушение субординации.

Лейтенант кивнул еще раз.

— Посмотрим, как это понравится твоей семейке, а?

Болито чувствовал, что сердце у него в груди колотится о ребра как молот. В голове у него крутилась одна мысль: «Он добивается, чтобы я ударил его, он добивается, чтобы я ударил его». Это позволит Трегоррену окончательно добиться своего, а для Болито означает финал.

— Это все, сэр? — он едва узнал свой собственный голос.

— Да. — Лейтенант развернулся, и его резкое движение заставило стоявших вокруг зрителей, загипнотизированных увиденной сценой, шарахнуться по сторонам, словно кроликов. — Пока все.

Дансер шел рядом с Болито до грота-вант.

— То, что он сказал — подло! — В сердцах заявил Мартин. — Мне хотелось прибить его на месте, Дик!

— И мне тоже, — Болито ухватился за выбленку и посмотрел вверх, на грота-рей. — И он это знал.

— Не бери в голову, — невпопад добавил Дансер. — Мы взяли бриг, а это что-нибудь да значит для капитана Конвея.

— И это все, что мы сделали, — ответил Болито, начиная карабкаться наверх. — Уходи, Мартин, иначе он и к тебе прицепится.

— Когда закончите, мистер Дансер, — раздался голос из темноты, — будьте любезны разыскать кока и разжечь огонь на камбузе. Эти люди отощали как пугала, а мне падаль на борту ни к чему!

— Сию минуту, сэр! — отозвался Дансер.

Он поднял голову и посмотрел на окутанные тьмой ванты, но Болито уже скрылся из виду.