Роджер поехал в центр — наверняка ищет замену великолепному гардеробу, который я в бешенстве уничтожила. Хоть бы он попал под грузовик. На самом деле я скорее желаю этого себе. Выбраться из постели удается с трудом. Чувствую себя совершенным ничтожеством. Аппетита никакого. Потеряла четыре фунта, но что такое четыре фунта для того, кто в один миг будто поправился на тонну! Глаза постоянно на мокром месте. Вчера разревелась в супермаркете — не могла найти кукурузные сухарики. Их не было ни на линии 9 с хлебными сухариками, ни на линии 11 с кукурузными хлопьями. Обойдя эти идиотские «линии» идиотского магазина, позвала продавца-консультанта. Он уставился на меня, словно к нему по-китайски обратились. В глазах закипели слезы. Пришлось отвернуться.

— Вы что, не понимаете? — раздался мой собственный голос. — До Рождества всего две недели, дома свинарник, ни одного подарка не купила, игрушки до сих пор в коробках, а гирлянды я, наверное, только к Пасхе повесить успею. Но сейчас меня волнует только одно: приготовить ужин для сына. Так скажите наконец, где ваши сотрудники прячут эти чертовы кукурузные сухарики.

Все, что Роджер делает и говорит, приводит меня в отчаяние. Каким бы он ни был — дружелюбным, наглым или равнодушным, — я ненавижу каждое его слово. И не только слова — вообще все, что к нему относится. Видеть не могу, как он ковыряет в зубах краем визитки, как он уминает подушку перед сном, как он храпит, как ест, как мочится мерными струйками. Он никогда не меняет туалетную бумагу, просто плюхает новый рулон поверх картонной трубочки. Постоянно хватает газету раньше меня и разбрасывает листы как попало на полу в ванной. Ненавижу его запах, его туфли с кисточками, его тощую задницу.

Больше всего я ненавижу себя. Если бы не Пит, я бы, не колеблясь, рассталась с жизнью. Знать бы еще безболезненный способ! Передозировка лекарств? Страшно. Да и как бы я это сделала? Выпила бы штук четыреста пилюль от кашля? Будь у меня даже подходящие таблетки… вдруг они не подействуют? Что, если я просто останусь парализованной? Подружки Роджера будут дефилировать передо мной, будут, хихикая, совать мне в рот ложки с кашей… или напялят какой-нибудь дурацкий колпак на голову и давай щелкать полароидом… Нет, не стоит даже пытаться покончить с собой.

На сегодня все.

В.