В Трюме все еще было темно, хоть глаз выколи. Вокруг царила черная смоляная тьма. Даже от того, что сейчас была ночь, не становилось легче.

Она не могла видеть Каина, но чувствовала его.

Ощущала каждую его часть.

Его длинные пальцы обхватили ее ребра, удерживая тело девушки на кровати. Он расположился на коленях между ее ног, заставляя шире развести бедра. Ее ноги дрожали, а мышцы живота сводило от неудобной позы.

Но Рианне было все равно.

Она цеплялась за изношенные простыни над своей головой, безуспешно пытаясь освободиться из железной хватки, чтобы самой двигаться на его жестком члене. Ее беспомощность только усилила лихорадочное томление ее лона, и стоны, которые девушка сдерживала ранее, превратились в короткие всхлипы удовольствия.

Каин издал гортанный рык, но тьма не позволила разглядеть выражение его лица. Он разбудил ее несколько минут назад, потершись своим налившимся членом об ее попку.

После месяца проживания с ним в этой камере, тело Рианны незамедлительно ответило на его молчаливый призыв.

Сейчас она лежала на спине, обнаженная, ее попка на несколько дюймов приподнималась над матрацем, а влажная, болезненно ноющая киска желала заполучить его глубже.

— О, о, Боже! — ее голос стал пронзительным, задыхающимся, и был громче, чем она ожидала. Но неотвратимость нарастающего оргазма лишила ее возможности приглушить свои стоны.

Каин заворчал в ответ, его дыхание участилось, а пальцы сжались на ее ребрах. Он почти никогда не говорил, пока трахал ее, но сейчас девушка могла толковать его ворчание, как знак одобрения.

Ему нравилось, когда она стонала, когда ее удовольствие было слишком велико, чтобы контролировать себя.

Рианна вцепилась в матрац и прикусила нижнюю губу, но все было бесполезно. Ее приглушенные стоны становились громче, рассыпаясь эхом в полной темноте, почти заглушая звук влажного всасывания члена ее киской и частые хлопки их бедер.

— Как хорошо. Черт!

Каин издал другой хриплый рык, переместив ее таким образом, чтобы двигаться еще быстрее и сильнее.

Девушка была горячей и потной, а невозможность видеть в темноте только увеличила ее беспомощность.

— Заставь меня кончить, — она отчаянно выгнулась, пытаясь глубже насадиться на его член.

— Да, — неожиданно произнес Каин, его низкий, грубый голос был самой эротичной вещью, которую она когда-либо слышала. — Кончи для меня. Сильно.

Рианна кончила. Сильно. Оргазм накрыл ее так мощно, что она чуть не закричала, дернувшись и задрожав в сладких спазмах.

Он продолжил двигаться сквозь содрогающуюся киску, входя в нее с хриплыми стонами, когда его тело ощутимо напряглось.

— Еще раз, — глухо потребовал он, удерживая ее тело в прежнем положении.

Девушка не знала, была ли это грубая, неодолимая власть его голоса или интенсивность чувственных движений, но она кончила снова. Второй оргазм, следующий по пятам первого, заставил ее кричать еще громче, когда удовольствие вновь прокатилось по ее телу.

Каин не закричал, но проронил стон, который, как она знала, он издавал, когда кончал особенно сильно. Его тело дернулось и задрожало в оргазме, а руки, наконец, отпустили ее ребра.

— Заткнитесь! — завопил кто-то снаружи камеры. Дезориентированная полной темнотой, она не могла сказать, откуда был этот раздраженный выкрик.

Рианна хмыкнула, когда Каин отпустил ее, и она вытянулась, расслабив напряженные мышцы. Девушка привыкла к отсутствию приватности намного быстрее, чем ожидала. Но иногда она все еще стеснялась, когда другие заключенные заставали ее в неудобный момент. На днях она занималась сексом с Каином, пока он сидел на краю кровати, откинувшись на свои руки. Она расположилась у него на коленях, спиной к нему, оседлав его бедра и отчаянно скача на его члене. Рианна была обнажена, и ее груди дико подпрыгивали, в то время как Каин оставался совершенно неподвижен. Она кончила три раза, объезжая его с пылким бесстыдством. Почему-то девушка чуть не сгорела со стыда, когда заметила, что у них была аудитория из нескольких заключенных, тем не менее, кончила в четвертый раз, зная, что за ними наблюдают.

Но обычно она не обращала внимания на недостаточное уединение.

Подобное отношение было удивительно для нее.

Тяжело дыша, Каин рухнул рядом с ней. Он не притянул ее к себе, поскольку не был любителем объятий, но девушка чувствовала его взгляд в темноте.

— Полагаю, ты очень горд собой, — сухо сказала она.

Он хмыкнул. Рианна восприняла это как согласие.

— Я стонала лишь для того, чтобы потешить твое огромное эго, — солгала она. — Решила, что тебе нужна небольшая поддержка.

Он хмыкнул снова, но как будто удивленно.

— Это было не слишком хорошо, — продолжила девушка, довольная успехом. Каин не был открытым или мягким человеком, и ее возбуждало то, что ей удавалось зацепить его не только в сексе. — Но ты делаешь успехи. Старайся, и я уверена, у тебя получится лучше.

Ее подтрунивание вызвало более эффектную реакцию, чем она ожидала. Каин навалился на нее — горячий, тяжелый и влажный от пота. Рианна чувствовала его жаркое дыхание напротив своей раскрасневшейся щеки, и хотя, она все еще не могла видеть выражение его лица в нескольких дюймах от нее, она ощущала его хищную улыбку.

Он устроился, запустив руку ей между бедер. Его пальцы исследовали ее, поглаживая горячую, распухшую плоть киски, влажной от его и ее соков.

— Так лучше? — спросил он хриплым голосом, бросившим ее в дрожь.

— Да, — девушка задрожала, почувствовав его большой палец вблизи ее чувствительного клитора, но все же смогла произнести нетвердым голосом, — не буду препятствовать. Ты ведь все еще учишься.

— Как насчет урока сейчас? — прошептал он ей на ухо, опустив голову, и стал настойчиво потирать клитор круговыми движениями своего большого пальца.

Она попробовала воспротивиться желанию, контролируя свою реакцию, но все было бесполезно. Ее тело уже было слишком возбуждено, и теперь горело и жаждало его прикосновений.

Прошло меньше минуты, и пружина очередного оргазма затянулась и взорвалась в ней. Потянувшись, Рианна укусила его плечо, заглушая крик удовольствия, вырвавшийся из нее.

— Сорок семь секунд, — протянул Каин, лаская ее киску до тех пор, пока не стихли судороги.

— Высокомерный ублюдок, — беззлобно ответила она. — Это тоже была фальшивка.

Он действительно рассмеялся низким, хриплым звуком, которого она никогда не слышала от него.

Девушка испытала прилив удовольствия.

Каин был загадкой, и она понятия не имела, как он относился к Рианне на самом деле.

Рианна знала, что он любил заниматься с ней сексом. У нее были вполне достаточные доказательства этого. Но так могло быть еще и потому, что она была единственной доступной женщиной в этих обстоятельствах. Они часто трахались, иногда три — четыре раза в день, ведь им особо нечем было заняться, а секс, по крайней мере, был приятным способом скоротать время.

Она знала, что Каин достаточно хорошо к ней относится. Тем не менее, прилагала все усилия, чтобы оставаться незаметной, когда он был молчаливым и раздражительным. Она старалась стать полезной и интересной для него, и быть хорошим собеседником.

Но девушка не знала, действительно ли нравится ему. Были ли у него иные чувства к ней, кроме сексуального желания и хорошего отношения?

Она хотела нравиться Каину. Отчаянно хотела. Она искала проявления этого в малейших знаках.

Рианна полагала, что это было не совсем нормально. Она цеплялась за него с неестественной потребностью из-за того, что в этом аду не было никого другого, с кем можно было бы сблизиться. При обычных обстоятельствах она могла даже не понравиться ему. Настолько сильная привязанность к этому грубому, молчаливому одиночке — явное отклонение.

Девушка проводила большую часть своих бесконечных дней, размышляя о Каине, задаваясь вопросом, что заставит его измениться, анализируя каждую фразу, которую он говорил ей, в надежде, что он тоже привязывается к ней.

Изредка она мечтала о побеге из тюрьмы, и в тех мечтах она и Каин всегда были вдвоем.

И оставались вместе даже после того, как оказывались на свободе.

Иногда Рианна видела кошмары о несчастных случаях и убийстве Каина. Из-за тех снов она боялась не только того, что станет с ней после, но и самой потери Каина.

Большую часть времени она старалась не думать об этих вещах. Девушка пыталась просто жить в данный момент, иначе все окружающее становилось почти невыносимым.

Прямо сейчас она хотела повернуться и прильнуть к Каину. Хотела, чтобы он обнял ее и прижал к себе. Однако Рианна даже не шевельнулась. Последнее, чего ей хотелось, — это заставлять Каина ощущать дискомфорт из-за чего-либо, связанного с сексом.

Секс — это все, что у нее было. Единственное, что ее спасало.

* * *

Когда в Трюме снова зажглись огни, Каин встал с кровати и, как обычно, направился в ванную. Рианна осталась под одеялом. Другие заключенные с утра часто ошивались у их камеры, надеясь мельком увидеть, как она моется или переодевается. Из-за этого девушка всегда дожидалась утренней раздачи пищи, чтобы тщательно вымыться, пока Каин уходил за едой.

Здесь можно было лишь ополоснуться, но Рианна мылась, как могла, благодарная уже за то, что у нее, по крайней мере, была раковина.

Она стирала свою одежду как можно чаще, хотя и должна была быть осторожней при этом, так как вещи уже становились изношенными. Несмотря на ее попытки оставаться чистой, девушка понимала, что все же от нее сильно пахнет, однако, после первой недели, проведенной здесь, она перестала беспокоиться об этом.

Рианна привыкла к запахам Трюма настолько, что почти не замечала их, если только не приближалась к особо неряшливому человеку. У Каина был особый запах, и теперь, когда она привыкла к нему, он ей определенно нравился.

Она надеялась, что он чувствовал то же самое по отношению к ее запаху. Они так часто занимались сексом, что иногда девушка задавалась вопросом, а не пахла ли она большую часть времени Каином.

Ее волосы, в основном, были безнадежны. Каин нашел ей нечто, похожее на расческу, и она часами пыталась разобрать спутанную массу темных волос. Девушка иногда мыла голову в раковине, но у нее не было мыла или шампуня. Она перестала надеяться, что ее локоны когда-нибудь снова станут выглядеть привлекательно.

Каин предложил сбрить их так же, как сбривал свою шевелюру лезвием, которое он прятал позади туалета, но Рианна еще не была готова полностью расстаться со своими волосами.

Возможно, позже она и согласится. Но пока еще — нет.

Девушка позволила Каину побрить ее киску. Две недели назад. Поначалу это было задумано по чисто практическим причинам, но данный акт оказался очень эротичным. И когда мужчина закончил деликатную процедуру, он заставил ее раскрыться и наслаждался, лаская ее своими губами, языком и зубами.

Она кончила три раза, а в последний раз кричала.

Одно лишь воспоминание об этом сделало ее влажной.

Когда Каин ушел за едой, Рианна встала, чтобы пойти в ванную и помыться.

На самом деле она никогда не видела творящегося безумия при раздаче пищи, поскольку все происходило за пределами камеры, а у нее не было желания наблюдать подобное. Девушка разглядывала людей позднее, когда не было заключенных, слоняющихся вокруг решеток и строящих ей глазки.

Она до сих пор не привыкла к насилию и просто не могла смотреть на некоторые вещи, но иногда было достаточно спокойно, и тогда она наблюдала через решетку за жизнью в Трюме.

Рианна стала узнавать некоторых людей, даже при том, что никогда не знала их имен. Был один пожилой человек, который, казалось, целый день медленно бродил вокруг тюрьмы, убираясь с пути любого, кто представлял малейшую угрозу. Он, должно быть, жил на объедках, так как никогда не принимал участия в захвате пищи. Она мысленно окрестила его «Черепахой». Другой парень, должно быть, был клептоманом, так как девушка часто видела, как он присваивал чужие вещи, но не с помощью грубой силы, как это делали сильнейшие, а быстрыми вороватыми движениями, как будто просто не мог устоять. Иногда его избивали, но он никогда не крал ничего настолько важного, чтобы его убили за это. Она назвала его «Похититель».

Еще был «Игрок». Он прибыл чуть больше недели назад. Девушка сразу же заметила его, поскольку он был очень красив. Мужчина носил дорогую одежду и ходил с этакой важностью, говорившей о том, что он привык получать желаемое. Он определенно был бабником, поэтому она назвала его «Игроком».

Рианна ожидала, что он будет мертв еще до исхода первой ночи, так как его одежда была лучше, чем у других, и потому что здесь были люди, которые могли принять его уверенность за вызов.

Она была потрясена, увидев его вновь, в той же одежде и не избитого. Затем он единолично занял камеру — не очень хорошую, но все же это было лучше, чем ничего, — и никто не попытался отнять ее у него. Он был в хорошей форме, но несколько худощав, и не был таким крупным, как Каин или Торн. Он бы не смог победить этих людей с помощью грубой силы.

Ее интересовало, как он выжил. Его камера была напротив камеры Каина и ее, и никто, казалось, не беспокоил его. Он ни с кем не дружил, не заключал союзов и не стал любовником кого-либо из тех, кто мог бы защитить его.

Поскольку ей было любопытно, девушка иногда наблюдала за ним, пока находилась одна в камере, а он был в зоне ее видимости.

Он был какой-то аномалией. Его выживание не поддавалось логике.

Этим утром Игрок не пошел на раздачу еды. Он не каждый раз ходил туда, хотя было ясно, что ему удавалось есть достаточно, чтобы оставаться здоровым. Казалось, что он вообще не беспокоился об этом. Прямо сейчас он находился в своей камере, сидя на кровати, прислонившись к стене с закрытыми глазами.

Как будто ощутив, что за ним наблюдают, он открыл глаза и встретился с ней взглядом. Этот парень не был похож на большинство заключенных в Трюме, но она понятия не имела, кем или чем он был.

Через минуту Игрок встал и направился к ней.

Добравшись до прутьев решетки камеры, он послал ей захватывающую дух улыбку, от которой Рианна буквально задохнулась.

— Полагаю, у вас нет лишнего одеяла?

Она обнаружила, что автоматически тянется к одному из одеял, прежде чем поняла это. «Какого черта? То, что у него замечательная улыбка, не значит, что я должна потерять рассудок».

— Не думаю, что моему другу это понравится.

Девушка никогда и никому не называла имени Каина. Он позволил ей узнать свое имя, показав, таким образом, жест доброй воли. Он не говорил его больше никому.

— Наверное, нет. Но разве он заметит? — этот человек был так очарователен и убедителен, что ей захотелось наплевать на все и дать ему то, что он хотел.

— Да. Заметит.

— Что он сделал, чтобы заслужить такую верность? — это больше походило на вопрос, а не на попытку убедить ее.

Она встретила его твердый пристальный взгляд, отметив удивительный ярко-зеленый цвет его глаз.

— О чем вы?

Он вздохнул.

— Лучшая камера. Лучшая женщина. Я могу лишь завидовать.

Каин рассказывал ей, что забрал эту камеру у другого заключенного, когда прибыл сюда. Человек был силен, и даже физически крепкий Каин был серьезно ранен во время борьбы, но в итоге он избил мужчину и забрал ключи. Каин умрет, прежде чем откажется от камеры теперь.

— На вашем месте, я бы не бросала ему вызов, — произнесла девушка.

Игрок рассмеялся.

— Я слишком умен для этого.

Вероятно, так и было. Возможно, именно поэтому он и выжил до сих пор. Острый как бритва интеллект и способность убеждать людей.

Он так легко почти подчинил ее своей воле, что это пугало. Этот человек больше походил на игрока, чем на воина, но все равно в нем было нечто опасное.

Она уже хотела ответить, когда вдруг появился Каин. Он попытался ударить мужчину, но Игрок вовремя уклонился. Он был действительно быстр, просто невероятно быстр.

— Убирайся, — произнес Каин, грозно глядя на него.

Человек отступил, но, прежде, бесстыдно подмигнул Рианне, заставив Каина зарычать.

Ей захотелось рассмеяться. Это, действительно, было смешно. Кем, черт возьми, был этот парень?

— Что он хотел? — потребовал ответа Каин, входя в камеру и запирая ее.

— Просто поговорить. Думаю, ему скучно.

— Держись от него подальше. Есть в нем что-то непонятное.

— Что ты имеешь в виду? — она тоже ощущала нечто странное и задумалась, известно ли Каину что-то большее. — Что не так?

— Не знаю. Это лишь слухи. Никто не хочет бросать ему вызов.

— Почему ты не узнал точнее?

— Он не стоит моего времени, — мужчина кинул на девушку выразительный взгляд. — Пока не пытается взять то, что принадлежит мне.

Она сглотнула, чувствуя себя немного выбитой из колеи его словами, но все же произнесла:

— Ну, я защитила твои одеяла, так что, думаю, они в безопасности.

Он подарил ей почти улыбку.

Когда Каин подал ей принесенную еду, Рианна с благодарностью приняла свою порцию. Она никогда не ходила с ним за пищей. Каин не смог бы одновременно защищать ее и отвоевывать еду для них обоих. Поэтому он всегда оставлял ее запертой в камере, но девушка никогда не жаловалась. Она вообще ни на что не жаловалась. Даже когда дело касалось тех вещей, что действительно расстраивали ее. Рианна держала свое раздражение — неизбежный результат проживания вместе с таким замкнутым, жестким человеком — в себе.

Она не знала, сколько необходимо ныть для того, чтобы Каин устал от нее и вышвырнул из своей камеры, и не собиралась проверять пределы его терпения.

Еда всегда состояла из тушеного мяса и хлеба, и иногда девушка едва могла проглотить ее, потому что слишком устала от однообразия. Но Каин выказывал раздражение и неодобрение всякий раз, когда она не ела, так же, как делал это, когда она проявляла признаки слабости, поэтому обычно ей приходилось заставлять себя съедать все.

Рианна стала тренироваться с Каином — делала столько отжиманий и приседаний, сколько могла, и бежала с ним, по крайней мере, пару кругов по периметру Трюма, пока не уставала настолько, что начинала отставать. Он провожал ее в камеру и продолжал пробежку.

Иногда Каин бегал часами.

Во второй половине дня он работал над сборкой своего устройства. Девушка все еще понятия не имела, что это было, хотя теперь могла видеть, как работают некоторые части. Она была вполне уверена, что это нечто являлось некой примитивной машиной. Ей абсолютно нечем было заняться, поэтому она наблюдала за его работой, пока ее не начинало клонить ко сну.

Если он был в хорошем настроении, ну, или в том, что было хорошим настроением для Каина, то они разговаривали, пока он работал. Рианна рассказала ему о своем детстве и бабушке — единственном человеке, которого действительно любила. Рассказала о своей учебе, о работе, о раскопках, что провела за эти годы, и о том, как одинока она была большую часть своей жизни.

Каин почти ничего не рассказывал. Он не был открытым или общительным человеком. Но он рассказал ей о некоторых своих поездках. Он путешествовал по всем территориям Коалиции. А однажды, он рассказал ей о своей собаке — Максе. Это был единственный раз за тот месяц, что она его знала, когда девушка увидела в выражении его лица нечто, похожее на горе.

После обеда Каин обычно отправлялся на «охоту» за каким-нибудь предметом для своего устройства. Рианна всегда ходила с ним, в основном, для того, чтобы ненадолго выйти из камеры.

Сегодня днем, когда Каин поднялся с пола, где занимался своей машиной, она сразу же вскочила. Ее снедало беспокойство. Каин был задумчив и молчалив, и они не занимались сексом с тех пор, как зажегся свет. Девушка постирала свой жакет и повесила его сушиться, но это было все, что она сделала за весь день.

Ей нужно было чем-нибудь заняться.

Каин не спрашивал, присоединится ли Рианна к нему. Он уже привык к ее присутствию. На самом деле, мужчина не произнес ни слова, закрыв за ними дверь камеры.

Иногда, когда они возвращались с прогулки, заключенные пытались проникнуть в камеру либо с помощью угроз, либо, пытаясь взломать замок. Каин обычно просто убирал всех с дороги. Их действия были безнадежны, поскольку проникнуть в камеру без ключа не представлялось возможным. Решетки были совершенно неприступны.

Они начали обход Трюма. Каин явно высматривал то, что ему было необходимо сегодня. Когда они проходили мимо драки, очевидно, из-за пары ботинок, Каин оттолкнул ее в сторону, чтобы она не попала под раздачу. Девушка была вынуждена прижаться к стене так, что ее рубашка зацепилась за зазубренный край металла.

Ткань порвалась по шву, обнажив ее грудь.

А жакет все еще сох в камере.

— Черт побери, — пробормотала Рианна, соединяя порванную ткань, поскольку несколько заключенных, увидевших это, засвистели и начали отпускать вульгарные комментарии. Когда она осознала последствия происшедшего — одна из вещей ее скудного гардероба теперь повреждена — ее затошнило.

— Дерьмо, вот дерьмо, черт побери!

Каин тоже остановился, когда девушка остановилась, но выражение его лица было почти безразличным.

— Это всего лишь разрыв.

Рианна сжала зубы, сдерживая возражения. Это был не просто разрыв. Не в данной ситуации. Любой идиот понял бы это.

Ей было неудобно удерживать порванные края рубашки вместе.

— Полагаю, я должна вернутся, — произнесла она с огорченным вздохом.

— Зачем?

Нижняя губа девушки задрожала.

— Что значит, зачем? Потому что у меня в рубашке дыра, и я не собираюсь бродить здесь полуголая.

Каин нетерпеливо пожал плечами.

— И что с того? Они видели тебя голой и прежде, в камере. Они видели тебя с моим членом во рту. Так что, какая разница?

Вспышка праведного гнева накрыла ее, заставив в бешенстве уставиться на него. Между этими двумя ситуациями была целая вселенная. Да, некоторые из заключенных видели ее в разных состояниях обнажения и разврата, но все это было в камере. Камера была чем-то вроде укромной гавани. Возможно, она и не была уединенной, зато была безопасной.

Это совершенно отличалось от прогулок вокруг Трюма с демонстрацией ее тела каждому заключенному.

И если бы у Каина имелась, хоть, малейшая часть сострадания к ней в его грубой душе, он понял бы это.

Она мельком видела Торна с того места, где они стояли. Он теперь держался на расстоянии от Каина, но ему все еще удавалось удерживать власть в тюрьме. Рианна пыталась не сталкиваться с ним лишний раз, так как один его вид посылал волну дрожи по ее коже.

Даже Торн мог теперь глазеть на нее в порванной рубашке.

— Конечно, большая разница, — возмутилась она. — Что, черт возьми, делает тебя…

Девушка резко оборвала свою фразу, запоздало вспомнив, что не должна злить Каина.

С трудом сглотнув, она преодолела желание откусить ему голову и, вместо этого, произнесла:

— Ты прав. Нет никакой разницы.

Вздернув подбородок, Рианна позволила слезам упасть в открытый вырез рубашки и снова пошла вперед.

Без предупреждения Каин схватил ее за руку и развернул к себе.

— Какого черта ты делаешь это?

Удивленная вспышкой его гнева, она задохнулась.

— Делаю что?

— Останавливаешь себя всякий раз, когда у тебя есть, что сказать, — его голубые глаза пригвоздили ее к месту, а челюсти напряженно сжались. — Это сводит меня с ума. Если у тебя есть, что сказать, просто скажи это. Не действуй как безмозглый, покорный робот.

На мгновение мир поплыл перед взором Рианны, так она была разъярена и оскорблена. Девушка сжала кулаки, пытаясь сдержаться и не вцепиться ему в лицо.

— Какого черта, ты думаешь, я себя останавливаю! Ты действительно считаешь, что я брошу тебе вызов, когда ты единственный, кто может защитить меня?

Что-то изменилось в его лице. Оно не смягчилось. Нет. Она никогда не видела мягкого Каина. Вместо этого, его челюсти напряглись еще больше, пока губы не превратились в тонкую бесцветную нить. Наконец, он прохрипел:

— Ты думаешь, что если скажешь мне что-то, с чем я не согласен, я брошу тебя на растерзание?

— А что я должна думать? — все подавленное раздражение последнего месяца, наконец, выплеснулось. Ее голос охрип от эмоций, слишком жарких и сильных, чтобы контролировать их. — Это наша договоренность. Ты защищаешь меня. Я довольна тобой. Мы никогда не говорили об этом, но мы оба это понимали. И я, черт возьми, не собираюсь злить тебя.

Его глаза пронзили ее как кинжалы.

— Ты думаешь, я такое животное?

— Конечно, ты — животное. Все мы. Осмотрись! — широким жестом Рианна обвела Трюм, грязь и хаос вокруг них, примитивность, в которой жили все заключенные. — Мы едим, трахаемся и пытаемся выжить. Это то, во что мы превратились. Чего, черт возьми, ты ожидаешь от меня? — ее голос внезапно дрогнул, наполненный поглотившим ее страхом.

Она, возможно, обрекла сейчас себя на смерть, высказав, наконец, то, что думала, и набросившись на единственного человека, способного защитить ее. Девушка задохнулась, уставившись глазами в пол.

— Я просто пытаюсь выжить.

Каин был тих. Но она чувствовала напряженную дрожь его твердого, мускулистого тела, даже, несмотря на то, что он не прикасался к ней. Слышала его дыхание: громкие, частые, влажные, густые звуки вдохов и выдохов.

Рианна, наконец, подняла на него взгляд, пытаясь сдержать дрожь в руках.

Она никогда прежде не видела по-настоящему злого Каина.

Но сейчас он был зол.

Ярость горела в нем. Сотрясала его. Он выглядел как вулкан, готовый взорваться.

И он был зол на нее.

Каин громко вздохнул и отвернулся от нее. Он не двигался. Вместо этого, он стоял спиной к ней и кипел от злости, как будто пытался взять свои эмоции под контроль.

Девушка уставилась на его широкую спину, мускулистые плечи и руки, четкие линии его головы. Она видела, что футболка прилипла к его влажной коже.

Страх поглотил ее.

«Что, если из-за собственной глупости я потеряла хорошее отношение Каина?»

Рианна едва могла дышать. Внезапно ей захотелось уйти, вернуться в камеру, где она чувствовала себя в безопасности.

С глухим стоном девушка развернулась в том направлении, откуда они пришли, и побрела прочь. Она не мыслила рационально. Чистый инстинкт побуждал ее бежать. Если бы Рианна подумала, то вспомнила бы, что камера была заперта, а у нее не было ключа.

Несмотря на свое эмоциональное состояние, девушка не верила, что ей может грозить реальное нападение. Все знали, что она была женщиной Каина. И все боялись или, по крайней мере, опасались его. Только на прошлой неделе, когда какой-то человек попытался напасть на нее во время их утренней пробежки, Каин избил его до потери сознания в присутствии всего Трюма.

Даже без него, Рианна все еще чувствовала себя под его защитой.

Поэтому она была совершенно не готова, когда кто-то внезапно схватил ее и потащил в темную камеру без решеток.

Все произошло так быстро, что девушка даже не поняла. Только что она брела к своей камере, и в следующий миг ее бросили в стену.

Удар причинил боль. Её скрутило и сотрясло так, что закружилась голова. Нападавший не стал тратить время впустую. Он приподнял ее над полом и подтолкнул, вынудив склониться над краем металлического стола. Это был такой же стол, как и в камере Каина — маленький, вмонтированный в стену одним концом.

Нападение было настолько быстрым и жестоким, что Рианна даже не поняла, кто это был. Мощная рука надавила на шею, прижимая ее к столу с такой силой, что она едва могла дышать.

Девушка попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. Страх или давление на шею сделали невозможным любой возглас. Она пыталась бороться, но была слишком беспомощна в этом положении — согнутая пополам и распластанная на столе.

Ее сознание померкло от шока и ужаса. Одна часть ее разума понимала происходящее, в то время как другая часть его не могла даже осмыслить действительность.

Жесткая рука дернула вниз ее штаны и трусики, и Рианна почувствовала холодный металл, ожегший голую кожу.

Она снова попыталась закричать. Это была худшая из попыток. Ее рот открылся, но из него не вышло ни звука.

Остатками разума девушка попыталась подготовиться к тому, что должно было произойти, тщетно борясь с твердой хваткой.

И вдруг руки исчезли. Она услышала жуткий рык, и тело позади нее пропало.

Рианна отчаянно втягивала воздух сквозь больное горло, когда ей удалось поднять свое избитое тело со стола, чтобы посмотреть, что происходит.

Каин нашел ее.

Он, должно быть, сдернул с нее нападавшего и выбросил его из камеры в общий коридор Трюма.

Теперь она признала в напавшем Гадюку — татуированного заключенного, сражавшегося с ней в день ее прибытия в Трюм.

Но она никак не могла узнать Каина в том рычащем, примитивном звере, в которого он, казалось, превратился.

Ей удалось надеть штаны, прежде чем девушка, дрожа, вышла из камеры и оперлась о стену, наблюдая за происходящим.

Гадюка не был слабаком. Он был крупным и жестоким, и знал, что делал.

Но у него не было шансов против Каина.

Каин впал в исступление. Рианна никогда не видела его таким раньше. Он вбивал другого мужчину в землю, ни на секунду не останавливаясь и не давая тому отдышаться. Везде была кровь. Его соперник уже не сопротивлялся.

Но Каин не остановил свое жестокое нападение, пока Гадюка не остался лежать окровавленным месивом на земле.

Она не сомневалась, что он мертв.

И даже не сожалела об этом. Часть ее была потрясена итогом поединка, и ее тошнило от внезапного, жестокого поворота событий в последние несколько минут. Но другую ее часть — крошечную, инстинктивную часть, которую девушка не хотела признавать, — взволновал вид Каина, реагирующего столь примитивно, собственнически, столь по-животному.

Из-за нее.

Тем не менее, в основном, Рианна испытывала головокружение и шок. Слишком многое произошло, чтобы она была в порядке.

Поэтому когда Каин отшвырнул Гадюку и поднялся с окровавленными руками и рубашкой, с кожей, пропитавшейся грязным потом, она все равно не смогла заставить себя двигаться.

Каин осмотрелся. Все стихло, когда заключенные собрались поглазеть на жестокую разборку. Выражение лица Каина, казалось, подначивало кого-нибудь еще бросить ему вызов.

Или наложить руку на что-либо, принадлежащее ему.

Никто не двинулся. Никто не посмел приблизиться.

Пока Каин, наконец, не отошел от места убийства.

Добравшись до девушки, он схватил ее за заднюю часть порванной рубашки и направил назад к их камере.

Его прикосновение не было нежным, и он испачкал кровью ее рубашку, но она оценила его поддержку, так как не была уверена, что в состоянии идти сама.

Когда они дошли до камеры, и Каин закрыл за ними дверь, Рианна повалилась на кровать, обхватив живот руками.

Каин мгновение смотрел на нее. Затем издал хриплый рык и отпрянул. Шагнув к раковине, он включил воду и стал мыть свои окровавленные руки и потное лицо.

Вода стекала по его коже, когда он повернулся к ней.

— Он сделал…

— Нет, — она задохнулась. Это было первое слово, которое девушка смогла произнести с начала нападения. — Ты появился вовремя.

Его лицо странно перекосилось, и он возвратился к раковине, наклонившись, чтобы еще раз умыться.

Он повернулся к ней, все еще выглядя свирепым и сильным в своем напряжении и окровавленной рубашке, и снова открыл рот. Но на этот раз не произнес ни слова. Вместо этого, он резко отвернулся и сделал шаг, словно собирался покинуть камеру.

Но остановился.

И затем он направился к ней, свернувшейся на кровати.

И снова остановился.

Рианна не понимала, что происходит, но чувствовала настроение Каина. Адреналин и тестостерон бурлили в нем. Он все еще был на пике насилия. Плюс, вероятно, он беспокоился за нее.

И понятия не имел, как выразить свои чувства.

Он еще раз умылся. Издал другой хриплый рык и шагнул в укромный уголок ванной.

Обеспокоенная девушка поднялась ему навстречу, когда он вышел.

— Каин, ты в порядке? — мягко спросила она, протягивая нежную руку к его грязной рубашке.

Странное чувство охватило ее. Страх и тошнота рассеялись в безопасности камеры, и вслед за ними пришла потребность в нем.

Рианна почувствовала физическое желание и пробудившиеся инстинкты. Как у животного.

Животного, только что востребованного своей парой.

При ее мягком прикосновении жесткий контроль Каина полностью пропал. И, словно прочитав ее мысли, он тихо зарычал, схватив ее за бедра. Прижав Рианну спиной к стене камеры, он захватил ее рот в жестком, грубом и жадном поцелуе.

Он целовал ее впервые, и девушка немедленно ответила на поцелуй. Она все еще не могла мыслить рационально, но ужас прошлых минут исчез. Остались только животные инстинкты.

Рианна хотела Каина. Хотела его силу, его власть и его господство. Она должна была почувствовать все эти вещи так полно, как только возможно.

Его тело прижалось к ней, удерживая ее у твердой стены. Его руки были повсюду, изучая, касаясь и поглаживая, пока он стягивал с нее штаны и трусики в тумане их безумного желания.

Сильными руками Каин приподнял ее, используя стену для упора, придерживая девушку за обнаженную попку. Она обернула ноги вокруг него, цепляясь за его шею. Он был достаточно силен, чтобы легко выдержать ее вес, и ей нравилось чувствовать себя хрупкой и женственной по сравнению с ним.

Он не тратил времени. Просунув руку между их телами, Каин освободил свой член и вонзился в нее. Рианна еще не была такой влажной, как обычно. Испытанный ужас все еще воздействовал на ее тело. Но она хотела его. Желала его. Отчаянно.

Его член заполнил ее лоно, и он подался бедрами вперед, толкаясь глубже, прижимая ее к твердой стене.

Это было не совсем удобно, и девушка ощущала все те места, где были ушибы от прошлого нападения, но ее это не заботило. Она хотела почувствовать Каина так глубоко, как только могла.

Он не контролировал себя. Его толчки были жесткими и беспорядочными, а его рот — грубым и голодным. Но это было именно то, в чем нуждалась Рианна. И она хныкала от удовольствия, когда он двигался, когда грубо брал ее, утверждая, как свою.

Девушка нетерпеливо царапала заднюю часть его шеи, когда он рычал, вбиваясь в нее.

У нее не получилось бы кончить. Ей не хватало клиторальной стимуляции, да и пережитое нападение мешало сконцентрироваться достаточно, чтобы достигнуть оргазма.

Но ее это не тревожило.

Чувствовать Каина, наблюдать за тем, как он содрогается в освобождении, принять, наконец, его абсолютную силу и мужественность стало самой горячей вещью, которую она когда-либо знала.

Рианна сжала свою киску вокруг его члена, когда он откинул голову, удерживаясь на краю. Издав хриплый рев, он задвигался быстрыми, грубыми толчками, освобождаясь в ней.

Они оба отчаянно задыхались, пока, наконец, тело Каина не начало расслабляться. Он осторожно отступил от стены, помогая ей выпрямить ноги, и поставил ее на пол.

Колени девушки тут же подогнулись, поэтому он поднял ее и отнес на кровать.

Она свернулась в клубок, чувствуя себя странно слабой и не уверенной теперь, когда сошел всплеск эмоций и адреналина.

Рианна отчаянно хотела, чтобы Каин обнял ее, но он не лег с ней рядом. Вместо этого, мужчина подошел к раковине и взял одно из старых полотенец. Намочив его прохладной водой, он вернулся и присел на край матраса.

Мягко распрямив ее тело, Каин снял рваные лоскуты ее рубашки, теперь испачканные кровью с его одежды, и обтер ее кожу полотенцем.

Она удивленно наблюдала за ним округлившимися глазами, приоткрыв рот. Он не смотрел ей в глаза. Вместо этого, мужчина сосредоточился на ее теле, проводя влажной тканью по ее груди и животу, и дальше вниз, к ее киске, вытирая свою сперму.

Девушка никогда прежде не видела его таким, и его молчаливая забота завязала узел внизу ее живота. Она побоялась выразить это чувство словами.

— Спасибо, — сказала Рианна, наконец.

Каин слегка дернулся, вздрогнув, как будто она ударила его.

— Что случилось? — девушка дотронулась до его руки, боясь, что он уйдет.

— Не надо… — он резко остановился и откашлялся. — Прости.

Действительно запутавшись теперь и еще больше смутившись от выражения сожаления на его лице, она сжала пальцы на его предплечье.

— За что ты извиняешься?

Его глаза, наконец, встретились с ней.

— За то, что произошло сейчас. Я не должен был… тебя почти изнасиловали, а я… Я взял тебя так же, как тот, другой, даже не позволив тебе возразить…

— О! — ее сердце дико заколотилось, а дыхание застряло в горле. — Но я…

Каин винил себя. Вот уж чего она от него не ожидала.

— Я не знаю, что на меня нашло, — он уставился на свои руки, сжатые на коленях. — Я был похож на…

Животное.

Рианна тоже.

— Я даже не спросил, хочешь ли ты этого, — с прерывистым вдохом Каин вновь взглянул на нее.

— Я действительно хотела этого, — сказала девушка. Ее голос охрип на втором слове. — Хотела. Я остановила бы тебя, если бы это было не так.

Каин смотрел на нее в течение долгого времени.

— И ты думаешь, я бы остановился, если бы ты отказала мне?

— Конечно, остановился бы. Ты не похож на них, — она слабым жестом указала на остальную часть тюрьмы. — Я помню, что говорила тебе прежде. Но ты — не они.

Он, наконец, вздохнул свободней и встал, кинув полотенце в раковину.

Затем, к ее великому облегчению, Каин вернулся и сел на кровать около нее. Устроившись на боку, он развернул ее спиной к себе и обнял, точно так, как она и хотела, в чем нуждалась.

Рианна чуть не задохнулась от эмоций и прижалась к нему спиной, чувствуя себя в безопасности, несмотря на неподходящую обстановку.

— Ты в порядке? — пробормотал он ей на ухо. Его руки напряглись вокруг ее талии, как будто он подсознательно все еще пытался защитить ее.

— Да, — она поудобнее устроилась у него на груди. — Я думаю о произошедшем. Все случилось так быстро. Я все еще не могу поверить в это.

Каин ничего не сказал, только его теплое, тяжелое дыхание ощущалось на ее волосах.

— Спасибо, — прошептала девушка. — Что остановил его.

— Я должен был быть там раньше. Я искал тебя, но не мог найти в течение нескольких минут. Я никогда не должен был поворачиваться к тебе спиной.

В его голосе слышалась явная вина, и этот признак его человечности утешал ее почти так же, как и его сильные руки.

— Это не твоя вина. Я сама сбежала от тебя. Я не подумала.

Он не отвечал в течение минуты, просто прижимал ее к себе так крепко, что это было почти неудобно. Наконец, Каин спросил:

— Почему ты не закричала? Разве ты не знала, что я вернусь за тобой?

Рианна резко втянула воздух.

— Я знала, что ты придешь. Я пыталась. Я просто… Я просто не смогла выдавить из себя ни звука.

Она вспомнила кошмарный опыт, и рыдания сорвались с ее губ.

— Это было ужасно.

Каин издал грубый рык, как будто бессловесно возражал против ее слез.

Девушка беспомощно дрожала в течение минуты, едва ли не плача, но наконец-то эмоциональное напряжение пошло на спад.

Когда она вновь смогла себя контролировать, то прошептала:

— Я ненавижу это место.

Каин сжал руки вокруг нее, вновь прошептав в ее волосы:

— Я знаю.

Они долго лежали в тишине, и Рианне не хотелось покидать убежище, которое создали его объятия.

Наконец, она заметила слабые следы крови на постели, и это заставило ее вспомнить кое-что еще. Все еще прижимая его руку к своей груди, девушка мягко спросила:

— Ты в порядке?

Он слегка напрягся позади нее.

— Что ты имеешь в виду?

Это был риск. Этим утром она бы не сказала ничего такого. Но сейчас решилась.

— Ты убил человека, — тихо произнесла Рианна.

Пауза была длинная и напряженная. Но, в итоге, Каин хрипло ответил:

— Я знаю. И не сожалею об этом.

— Я тоже, — призналась она, хотя ей было странно говорить подобное. — Но, тем не менее, я подумала, может быть, это было… сложно.

Девушка никогда никого не убивала, так что не представляла, что при этом чувствуешь. К тому же, возможно, Каин убил десятки мужчин. Он мог быть серийным убийцей.

Но на самом деле она так не думала. И поэтому не могла не задаться вопросом, что он чувствовал из-за того, что до смерти избил человека.

Каин не отвечал в течение длительного времени. Просто обнимал ее и дышал в ее волосы. Он молчал так долго, что Рианна решила, будто он вовсе не собирается отвечать, и она не винила его в этом.

Но, наконец, Каин пробормотал, настолько тихо, что девушка едва смогла услышать его:

— Я тоже ненавижу это место.

* * *

На следующий день, когда Каин ушел на утреннюю раздачу пищи, Игрок из камеры напротив остановился возле решетки. Он гулял и, должно быть, заметил, что Рианна осталась одна. Очевидно, предупреждение Каина держаться подальше не усвоилось.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он, на этот раз почти серьезно. Мужчина был классически красив, но не прелестью молодого человека. Ему, должно быть, было уже за тридцать, и его внешность носила отпечаток тяжелого жизненного опыта, что делало его еще более привлекательным.

— У меня есть кое-кто, кто даст мне то, в чем я нуждаюсь, — холодно сказала девушка, не желая поощрять его. Он определенно отличался от большинства заключенных, ему как-то удавалось поддерживать свою цивилизованность, но она была женщиной Каина и хотела, чтобы он не заблуждался на ее счет.

— Да. Я заметил это. Вчера, я имею в виду. Ты в порядке?

Игрок, должно быть, видел или слышал о произошедшем с Гадюкой.

Она кивнула.

— Да. У меня был защитник, — и Рианна добавила, поскольку он выглядел по-настоящему обеспокоенным. — Он добрался туда вовремя.

Лицо мужчины расслабилось.

Он находился здесь еще не долго. Она задалась вопросом, станет ли Игрок, в конечном счете, жестким и безжалостным, примитивным, как большинство других заключенных.

— Что он там делает? — спросил он, кивнув на устройство Каина.

Девушка не ответила на этот вопрос.

— Если у него есть своего рода план спасения, сообщите мне. Я определенно смогу помочь.

Эти слова должны были прозвучать самонадеянно, поскольку он был незнаком с ней, но она действительно поверила ему. Игрок не пытался убеждать ее, как раньше. Похоже, он просто говорил правду.

И Рианна заинтересовалась, действительно ли он мог бы помочь? Было что-то в этом человеке, вызывающее желание быть осторожней: властность, опасность, хотя, и не направленные на нее.

— Кто ты? — спросила она.

Он рассмеялся теплым, настоящим смехом, редко слышимым в тюрьме.

— Меня зовут Хол.

— И чем ты занимался?

— Я — фрилансер.

— Какой фрилансер?

— Ищу хорошо оплачиваемую работу.

Это выглядело правдой, так девушка о нем и думала.

— Что за работу?

— Без разницы. Я способный. Меня волнует лишь оплата.

— Что ты натворил, чтобы оказаться здесь?

Он открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Позади него появился Каин и отпихнул его подальше от решетки.

Хол, должно быть, отреагировал инстинктивно. Он вскинул руки в стойку борца и поймал кулак Каина, прежде чем тот врезался в его лицо.

Хол не был достаточно силен, чтобы противостоять силе удара Каина, но по какой-то причине рука Каина остановилась, прежде чем достигла своей цели.

Каин с минуту смотрел на нее.

Хол с улыбкой отступил.

— Я не хотел вторгаться, — произнес он, прислушавшись к своему инстинкту самосохранения.

Каин внезапно атаковал. Так быстро, что Рианна едва успела это заметить. В одну минуту эти двое мужчин стояли в нескольких футах друг от друга, а затем неожиданно Каин схватил Хола и бросил на решетку камеры, зажав предплечьем его горло.

— Что ты сделал? — прошипел Каин сквозь сжатые зубы.

Девушка вскочила с кровати.

— Он ничего не делал, — поспешно сказала она. — Мы просто разговаривали. Он был вежлив.

Рианна не возражала против Каина, силой расчищающего для них путь, но Хол не сделал ничего, чтобы заслужить насилие.

Глаза Каина не оставляли лицо Хола.

— Что ты сделал со мной сейчас?

Девушка поняла, что он спрашивает о чем-то другом, и ее сердце забилось с удвоенной силой.

— Ничего, — ответил Хол, не сопротивляясь. — Я просто защищался. Прости, если я помешал.

Рианна поняла, что этот человек не трус. Он был умен. И выбирал лишь те поединки, где мог победить, а он не был уверен, что сможет победить Каина.

— Скажи мне, что ты сделал, или я сломаю тебе трахею.

Что-то расслабилось в теле Хола, и он хрипло произнес:

— Я — Чтец.

Она охнула от удивления, и даже Каин выпрямился.

Коалиция подчинила всех Чтецов приблизительно десятилетие назад. Они вынудили их всех работать на правительство и контролировали их рождаемость, так что предполагалось, Чтецы исчезли как вид в целом.

— Ты не только прочитал меня минуту назад, — пробормотал Каин, его рука все еще сжимала горло другого человека. — Я чувствую, ты сделал что-то еще.

— Мой дар принял несколько иную форму. Я могу читать чужие чувства, когда прикасаюсь к людям. Но то, что я могу делать, гораздо более обширно, чем у других Чтецов; я могу возвращать ощущения. Я могу использовать то, что почувствовал, перевернуть и отправить обратно. Это то, что я сделал с тобой.

— Зачем ты говоришь мне это? — спросил Каин, становясь опасным и подозрительным.

Хол легко улыбнулся.

— Потому что ты спросил?

— Он не делал ничего плохого, — тихо произнесла девушка. Хол теперь виделся ей живым человеком и, как она думала, Каину тоже. Если бы Каин убил его, это стало бы ошибкой, а она не хотела, чтобы Каин был вынужден жить с этим. — Он просто защищался.

Каин колебался, сомневаясь. Наконец, он позволил Холу уйти. Хол отряхнулся и выправился, каким-то образом приняв вид удивленного превосходства.

— Держись подальше от нас обоих, — проворчал Каин.

Хол выгнул бровь в каком-то невысказанном сообщении Рианне.

— Понял, — произнес он, разворачиваясь и уходя.

Каин был напряжен и тих, входя в камеру и закрывая ее за собой.

Он ощетинился, и она знала, что его беспокоит произошедшее с Холом.

— Он действительно был вежлив, — сказала девушка, пытаясь снять напряжение. Хол ей понравился. Она видела, что ему удалось обустроить здесь себе место, и теперь Рианна понимала, почему он был так убедителен.

— Итак, теперь ты защищаешь его? — слова Каина резали, как нож.

— Нет! Просто я считаю, что он не настолько важен, чтобы беспокоиться о нем. Почему он так тебя тревожит?

Каин сузил глаза и посмотрел на нее, не отвечая.

Ей стало так обидно, что захотелось встряхнуть его.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? Считаешь, я подумываю о том, чтобы перебраться из твоей камеры в его?

Она задала последний вопрос, главным образом, потому, чтобы проверить его реакцию, вывести из напряженного состояния, а не потому, будто действительно так думала.

Но девушка заметила какую-то вспышку в его глазах и внезапно поняла, что это было. Каин подумал, что ей понравился Хол больше, чем он. Он думал, что она могла бы задуматься, не был ли тот лучшим выбором.

— О, мой Бог, Каин, — простонала она, опускаясь на край кровати. — Как ты мог подумать такое?

Он не ответил. Просто стоял над ней, уставившись глазами в пол, и что-то сердитое и, вместе с тем, нерешительное отражалось на его лице.

— Я выбрала тебя. Я живу с тобой, сплю с тобой, полностью завишу от тебя. Черт побери, я даже пахну, как ты. Как ты мог подумать, что я передумаю и выберу кого-то еще?

Каин по-прежнему молчал. Но вдруг что-то как будто сломалось в нем, потому что внезапно он оказался сверху, опрокинув ее на спину.

Он поцеловал ее крепко, собственнически, и все ее тело и душа ответили на его призыв. Рианна изогнулась, цепляясь за его шею.

В спешке Каин содрал с нее штаны и вытащил свой член, входя в нее с резким толчком.

Она была ошеломлена его силой, властью и одержимостью. Даже без прелюдии, девушка чувствовала себя больной от возбуждения, ее бедра нетерпеливо подавались навстречу его толчкам.

Она едва могла дышать после его затяжного поцелуя, но он прервал его, когда начал грубо, ритмично двигаться. Оборвав поцелуй, Каин потребовал:

— Скажи мне, что ты моя.

— Я твоя, — выдохнула Рианна, имея в виду гораздо большее, чем секс. — Только твоя.

С последним словом она кончила. Удовольствие прокатилось по ней, и Каин заглушил свой стон, когда тоже позволил себе кончить.

Он рухнул на нее, сгребая девушку в объятия.

И она любила все это — то, как он ощущался, выглядел, звучал, и пах, когда обнимал ее.

Рианна понимала, для чего ему нужно было увериться, что она — его женщина, и не могла не пожелать, чтобы это было взаимно.

Чтобы он был полностью ее, по-настоящему.

* * *

Тем же вечером, после ужина, Каин вновь работал над своим устройством. Он был не просто серьезен теперь. Казалось, он спешил, настолько концентрируясь на своей работе, что едва ощущал ее присутствие.

Девушка задалась вопросом, был ли он близок к завершению, а так же, что Каин вообще создавал.

Она спрашивала себя, станет ли этот механизм тем, чем он хотел, чтобы он было — спасением из этого ада.

Когда Каин, наконец, положил свой инструмент и вновь укрыл устройство простыней, его взгляд был пустым и рассеянным.

Рианна села в постели, обхватив себя руками.

— Каин, — начала она слабым дрожащим голосом, — когда ты уберешься отсюда, когда ты сбежишь, пожалуйста, не оставляй меня.