Войдя в прихожую, они сразу почувствовали резкую вонь застарелого мусора. В доме было тихо, холод стоял, как на улице.
– Есть кто дома? – крикнул комиссар.
Слышались только их собственные шаги и движения. Звуки из соседнего дома сюда не долетали. Йона протянул руку к выключателю, чтобы зажечь свет, но выключатель не работал.
Мари у него за спиной зажгла карманный фонарик. Конус света нервно заметался во все стороны. Все трое двинулись в дом, и Йона видел, как поднимаются и скользят по опущенным жалюзи тени.
– Полиция! – снова крикнул он. – Нам только поговорить.
Они прошли в кухню. Под столом валялось множество пустых пакетов из-под хлопьев, макарон, муки и сахара.
– Это как понимать? – прошептал Элиот.
Холодильник и морозильник были темными, пустыми, ничего мясного. На подоконниках за опущенными шторами – увядшие цветы.
С улицы могло бы показаться, что семья куда-то уехала.
Полицейские прошли в комнату с телевизором и мягким уголком. Йона переступил через валявшиеся на полу подушки.
Мари что-то неразборчиво прошептала.
Толстые шторы, закрывавшие окна, спускались почти до пола.
В коридорную дверь была видна лестница, ведущая в подвал.
Все остановились, увидев мертвую собаку с плотно надетым на голову целлофановым пакетом. Животное лежало на полу перед телевизионной тумбой.
Йона пошел дальше по коридору, к лестнице. Полицейские осторожно двинулись за ним.
Мари часто дышала. Фонарик в ее руках дрожал, свет прыгал по стенам.
Йона сдвинулся в сторону, чтобы заглянуть в темный коридор. В глубине была видна приоткрытая дверь ванной.
Йона подал коллегам знак оставаться на месте, но Мари уже стояла рядом, освещая лестницу. Она сделала шаг вперед, пытаясь заглянуть подальше в коридор.
– Что это? – спросила Мари тревожным шепотом.
На полу у двери ванной что-то лежало. Мари направила на неясный предмет свет фонарика.
Кукла с длинными светлыми волосами.
Свет дрожал на белом пластмассовом лице.
Внезапно куклу втащили за дверь.
Мари улыбнулась и широко шагнула вперед. В ту же секунду послышался грохот – такой сильный, что загудело под ложечкой.
От выстрела из дробовика коридор осветился, как при вспышке молнии.
Мари как будто сильно толкнули в спину. Заряд дроби вошел ей прямо в горло.
Голова откинулась назад, из выходного отверстия в трахее хлынула кровь.
Фонарик покатился по полу.
Мари, уже мертвая, с поникшей головой, сделала последний шаг, рухнула на пол и осталась лежать, подогнув под себя одну ногу. Бедра выгнулись под странным углом.
Йона выхватил пистолет, снял его с предохранителя и обернулся.
Коридор возле лестницы был пуст. Вероятно, стрелявший скрылся в подвале.
Кровь, пузырясь, вытекала из шеи Мари и дымилась в ледяном воздухе.
Фонарик медленно перекатывался по полу.
– Господи, господи боже, – шепотом твердил Элиот.
От выстрела звенело в ушах.
Вдруг мимо, схватив куклу в охапку, пробежал ребенок. Поскользнулся в крови, упал, прошмыгнул в темноту у лестницы. Шаги застучали вниз, и поверх этого стука что-то лязгнуло.