Сага резко остановилась. Дыхание участилось, но ей удалось не показать своих чувств. Надо помнить, кто хозяин положения. Пусть Вальтер думает, что дурачит ее. На самом деле это она дурачит его.

Сага сделала непроницаемое лицо и медленно повернулась к Вальтеру.

– Кодеин, – медленно проговорил Юрек и безрадостно улыбнулся, – кодеин-ресип существует только в таблетках по двадцать пять миллиграммов… Я точно знаю, сколько таблеток требуется, чтобы убить человека.

– Мама сказала, что я должна дать ей таблетки. – Саге надо было просто что-нибудь сказать.

– По-моему, ты знала, что она должна умереть. Я уверен – твоя мать думала, что ты знаешь… Она думала – ты хочешь, чтобы она умерла.

– Пошел на хер, – прошептала Сага.

– Может быть, тебя стоит посадить в тюрьму за убийство матери.

– Нет.

Вальтер пугающе тяжело взглянул на нее, в глазах металлически блеснуло удовлетворение.

– Может быть, хватит еще всего одной таблетки снотворного, – сказал он. – Берни сказал вчера, что у него есть сколько-то стесолида в бумажке в дыре под умывальником… Наверное, он сказал про стесолид, чтобы откупиться.

Сердце забилось быстрее. Неужели Берни прятал у себя снотворное? Что ей, Саге, делать? Надо остановить это. Нельзя, чтобы Вальтер добрался до снотворного. Вдруг таблеток окажется достаточно, чтобы он смог осуществить побег?

– Ты пойдешь к нему? – спросила Сага.

– Дверь открыта.

– Давай лучше я пойду!

– Почему?

Юрек смотрел на нее. Его лицо выглядело почти спокойным, а Сага отчаянно искала подходящий ответ.

– Если меня заметят, – начала она, – то… то просто подумают, что у меня зависимость…

– Но тогда таблеток тебе точно больше не дадут, – перебил Вальтер.

– Думаю, я смогу добыть еще таблеток у врача.

Юрек посмотрел на нее и кивнул:

– Он смотрит на тебя так, словно это он сидит в тюрьме.

Сага открыла дверь в комнату Берни и вошла.

В свете, падавшем из дневной комнаты, Сага успела заметить, что бокс Берни – точная копия ее собственного. Потом дверь закрылась, и воцарилась кромешная тьма. Сага двинулась вдоль стены, ощущая идущий от унитаза запах застарелой мочи. Наконец она коснулась раковины – края влажные, словно ее только что вымыли.

Через несколько минут дверь дневной комнаты закроется.

Сага приказала себе не думать о матери и сосредоточиться на задании. Подбородок задрожал, но ей удалось собраться, сдержать слезы, хотя горло уже напряглось. Сага опустилась на колени, пошарила под прохладным дном раковины. Пальцы ощупали стену, скользнули вдоль силиконового стыка, но ничего не нащупали. На шею упала капля воды. Сага зажмурилась, провела рукой ниже, пошарила по полу. Еще одна капля упала на спину, между лопатками. Сага вдруг поняла, что раковина чуть покосилась, наклонившись вперед. Вот почему вода с ободка капала на нее, а не стекала назад, в раковину.

Сага уперлась в раковину плечом и одновременно провела рукой по ее нижней части возле стены. Пальцы нащупали щель. Вот оно. Сверточек. По бокам стекал пот. Сага еще приподняла раковину. В креплении что-то скрипнуло, и Сага попыталась ухватить сверток. Наконец она осторожно вытащила его. Юрек оказался прав. Таблетки. Крепко обкручены туалетной бумагой. Сага, быстро дыша, вылезла, сунула сверток в карман и поднялась.

На ощупь двигаясь к двери, она подумала: нужно сказать Юреку, что она ничего не нашла, что Берни, наверное, наврал про таблетки. Подойдя к стене, Сага быстро пошарила в темноте, нашла дверь и скользнула в дневную комнату.

Зажмурилась от яркого света и огляделась. Вальтера не было. Наверное, вернулся к себе. Часы под армированным стеклом показывали, что дверь дневной комнаты запрут через несколько секунд.