Микаэль что-то невнятно прошептал и уставился на запертую дверь. Кто-то вытолкнул ключ, который с глухим звоном упал на паркет.

Рейдар стоял, прижав руку к груди. Пот ручьем лился по его лицу. Боль разыгрывалась не на шутку. Несколько раз Рейдар пытался сказать Микаэлю “беги!”, но губы его не слушались.

– Ты можешь идти? – прошептал Микаэль.

Рейдар кивнул и сделал шаг. В замке заскрежетало.

Микаэль положил отцовскую руку себе на плечо и попытался увести отца в библиотеку – бывший зал заседаний.

Позади них что-то скрежетало в замке.

Отец и сын медленно прошли мимо стеллажа и дальше – вдоль стены, на которой рядком висели большие настенные ковры в деревянных рамках.

Рейдар снова остановился, закашлял, втянул в себя воздух.

– Подожди, – просипел он.

Рейдар скользнул пальцами вдоль края третьего ковра и открыл потайную дверь, за которой оказалась ведущая в кухню лестница для прислуги. Оба скользнули в тесный проход и тихо закрыли дверь.

Рейдар вернул узкую перегородку на место и оперся о стену. Он старался кашлять как можно тише. Боль отдавалась в предплечье.

– Спускайся по лестнице, – сдавленно прошептал он.

Микаэль помотал головой и хотел было что-то сказать, как вдруг стукнула дверь.

Вальтер сумел войти.

Оба замерли, как парализованные, глядя на него сквозь ткань потайной двери.

Убийца крался, пригнувшись, с длинным ножом в руке, и озирался, как хищный зверь.

Сквозь дверь было отчетливо слышно его негромкое дыхание.

Рейдар прикусил губу и оперся на стену. Боль в груди лучами пошла в челюсть.

Вальтер подошел так близко, что сквозь ткань слышался сладковатый запах его пота.

Оба задержали дыхание, когда Юрек проходил мимо двери-ковра в направлении библиотеки.

Микаэль попытался увести Рейдара с собой на узкую лестницу, пока Вальтер не сообразил, что его провели.

Рейдар покачал головой, и Микаэль растерянно посмотрел на него. Рейдар подавил кашель, хотел сделать шаг, и его так шатнуло, что под правой ногой скрипнула половица.

Юрек обернулся прямо к потайной двери. Светлые глаза стали необычайно спокойными, когда он понял, что именно он видит.

Из коридора донесся грохот, щепки от стеллажа взлетели в воздух вместе с пылью.

Юрек тенью скользнул в сторону и затаился.

Микаэль потянул Рейдара за собой на узкую кухонную лесенку.

В зальчик перед библиотекой вошел Берселиус со старым “кольтом” Рейдара в руках. Раскрасневшийся коротышка поправил очки и двинулся дальше.

– Оставь Микке в покое, слышишь, ты! – крикнул он, проходя мимо стеллажа.

Смерть наступила так быстро, что Берселиус успел только удивиться. Сначала его грубо схватили за руку с пистолетом, а потом бок обожгла боль, словно от осиного укуса: жесткое лезвие ножа ударило между ребер и проникло в сердце.

Берселиусу было не особенно больно.

Боль ощущалась как непрерывная судорога. Когда лезвие выдернули, по ноге полился ручей крови.

Падая на колени, он отметил, что обмочился, и вдруг вспомнил, как ухаживал за женой, Анной-Карин, задолго до развода и ее болезни. Какой у нее был удивленный и счастливый вид, когда он вернулся из Осло раньше, чем планировал. Он стоял тогда под низеньким балконом, пел Love me tender, и в руках у него еле умещались четыре пакета с чипсами.

Берселиус повалился на бок, думая, что надо куда-нибудь заползти и спрятаться, но его накрыла волна усталости, от которой закружилась голова.

Когда Вальтер воткнул в него нож во второй раз, он даже не заметил этого. Кровь потекла под другим углом, прямо через ребра, и там застыла лужей.