Юрек Вальтер размеренно шагал по беговой дорожке. Лица не было видно, но спина двигалась с сухой целеустремленностью.
На центральном посту охраны Андерс и руководитель службы безопасности Свен Хоффман смотрели на мониторы, показывающие комнату дневного пребывания.
– Ты знаешь, как поднимать тревогу, как отчитываться, почему пришлось поднять тревогу, – говорил Хоффман. – А когда кто-то является к пациентам, посетителя должны сопровождать санитары.
– Знаю, – с легким нетерпением ответил Андерс. – И сначала следует запереть одну бронированную дверь и только потом открывать следующую.
Хоффман кивнул:
– Охранники будут здесь через пять минут после сигнала тревоги.
– Не будет у нас никакой тревоги. – Андерс посмотрел на монитор: новый пациент входил в дневную комнату.
Оба наблюдали, как новенький садится на коричневый диван, прижав ладонь ко рту, словно сдерживая рвотные позывы. Андерс вспомнил строки из больничного журнала Сетера: агрессивный, повторяющиеся психозы, антисоциальное расстройство личности.
– Нам надо составить о нем собственное мнение, – заметил Андерс. – И если будет хоть малейший повод, я увеличу ему дозу…
Большой экран компьютера был поделен на девять картинок, по числу установленных в отделении видеокамер. Под наблюдением находилось все: шлюз-камеры, бронированные двери, коридоры, дневная комната и боксы пациентов. Персонала на то, чтобы не спускать глаз с экрана, не хватало, но кто-то всегда сидел на посту в диспетчерской на месте ответственного за отделение оператора.
– У тебя будет много работы, но все обойдется, если персонал научится управляться с этими штуками. – Свен указал на мониторы.
– Нам ведь помогут, когда у нас станет больше пациентов.
– Главный принцип – всегда знать, где находятся пациенты.
Свен щелкнул по одной из картинок. Изображение тут же заполнило весь экран, и Андерс вдруг увидел, как медсестра из психиатрии, Мю, вешает на крючок свой промокший пуховик.
С неожиданной четкостью возникла раздевалка с низкой скамьей, желтыми жестяными шкафчиками, душевой кабиной, дверью туалета и коридором.
Появились очертания большой груди Мю, обтянутой черной футболкой с изображением ангела смерти. Мю торопилась, ее щеки раскраснелись. В волосах поблескивал тающий снежок. Она достала рабочую одежду, разложила ее на скамье, поставила на пол белые тапочки без задников.
Свен щелчком свернул картинку, и на экране снова появилась дневная комната. Андерс заставил себя оторвать взгляд от уменьшившегося квадрата, на котором Мю как раз начала расстегивать черные джинсы.
Он сел и, стараясь, чтобы его голос звучал как можно беззаботнее, спросил, сохраняются ли записи.
– У нас нет разрешения… даже в виде исключения, – улыбнулся Хоффман и подмигнул.
– Жаль, – отозвался Андерс и провел рукой по коротким темно-русым волосам.
Свен стал показывать изображения с остальных камер, помещение за помещением. Андерс сам щелкнул по картинкам, изображавшим коридор и шлюз-камеру.
– Мы видим каждый угол…
В коридоре открылась дверь, зашумел кофейный автомат, и чуть погодя в диспетчерскую вошла Мю.
– Чего сидите в тесноте? – Она улыбалась, на щеках появились ямочки.
– Свен показывает мне систему безопасности, – пояснил Андерс.
– А я думала, вы за мной подглядываете, – укоризненно вздохнула Мю.