Дежурный полицейский, отчаянно краснея, читал удостоверение Саги Бауэр. Сообщив, что пациентку скоро привезут, он распахнул перед ней дверь палаты номер семьсот три.
Сага сделала несколько шагов и остановилась: перед ней в пустой палате стояли два человека. Койки не было, но капельница еще стояла.
— Прошу прощения, — обратилась к ней женщина в сером жакете. — Вы — подружка Викки?
Не успела Сага ответить, как дверь открылась и вошел комиссар.
— Йона! — удивилась Сага и с улыбкой пожала ему руку. — Я думала, тебя отстранили от дел.
— Все верно, — подтвердил комиссар.
— Как мило.
— Те, кто вел служебное расследование, потрудились на совесть. — От улыбки на щеках у комиссара появились ямочки.
Прокурор Сусанна Эст с удивленным видом подошла к Саге:
— Вы из Службы безопасности? Но я думала… в смысле — я просила…
— А где Викки? — спросила Сага.
— Врач посчитала, что нужна еще одна томография. — Йона отошел к окну и встал, повернувшись ко всем спиной.
— Утром я приняла решение задержать Викки Беннет, — сказала Сусанна. — Но конечно, было бы хорошо получить ее признание до слушаний о заключении под стражу.
— Вы собираетесь возбудить дело? — изумилась Сага.
— Слушайте, — утомленно сказала Сусанна, — я была в Бригиттагордене. Я видела тела. Викки Беннет пятнадцать лет, и она уже давно не относится к подросткам, которым требуется психосоциальная помощь в закрытых учреждениях.
Сага скептически улыбнулась:
— Но если ее посадить в тюрьму…
— Не поймите меня неправильно, — перебила ее Сусанна, — но я рассчитывала на человека, у которого есть опыт в проведении допросов. Но у вас еще будет шанс научиться, я уверена!
— Спасибо. — Сага стиснула зубы.
— Я сижу здесь уже полдня, и, честное слово, речь идет не об обычном допросе. — Сусанна тяжело вздохнула.
— В каком смысле?
— Викки Беннет не боится. Ей как будто нравится мериться силами с нами.
— А вам? — спросила Сага. — Вам нравится мериться с ней силами?
— У меня нет времени играть в ее игры, и в ваши тоже, — сухо сказала Сусанна. — Завтра я должна ходатайствовать в суде первой инстанции о заключении под стражу.
— Я прослушала запись первичного допроса Викки, — заметила Сага. — И у меня не создалось впечатления, что девочка играет в какие-то игры.
— Она водит нас за нос, — настаивала Сусанна.
— Не верю. Но убийство может оказаться травмой и для самого убийцы, и память у них становится как острова с зыбкими границами.
— Так вас этому научили в Службе безопасности?
— Проводя допрос, хорошо бы исходить вот из чего: любой, кто захочет признаться в содеянном, имеет право рассчитывать на понимание. — Сага не поддалась на провокативный тон прокурора.
— И все?
— Я привыкла думать, что признание связано с ощущением могущества: тот, кто признается в преступлении, приобретает власть над правдой, — терпеливо пояснила Сага. — Вот почему угрозы не работают — только хорошее обращение, уважение и…
— Только не забудьте, что ее подозревают в двух жестоких убийствах.
Из коридора послышались шаги и скрежетание колес койки.