Флора прищурилась на брата, сидящего за столом спиной к свету. Невозможно было понять, смотрит он на нее или нет. Его глаза походили на два схваченных льдом колодца.

— А теперь уходи, — сказал отец, возвращаясь к трапезе.

— Без него — не уйду. — Флора указала дулом ружья на Даниеля.

— Он не виноват, — прошелестела мать. — Это я…

— Даниель — славный сын, — перебил отец.

— Я ничего другого и не говорю, — продолжила мать, — но он… Ты не знаешь. Перед тем как все это случилось, мы сидели вечером, смотрели телеспектакль. «Фрекен Юлия», она там безумно хотела батрака… И я сказала, что лучше…

— Что за глупости! — прервал отец.

— Я каждый день думаю об этом, — продолжала старуха. — Это я виновата. Потому что я тогда сказала, что лучше девушке умереть, чем забеременеть.

— Прекрати же!

— И когда я сказала это… Я увидела, как маленький Даниель не отрываясь смотрит на меня. — У матери в глазах стояли слезы. — А я говорила о пьесе Стриндберга… — Дрожащими руками она взяла с колен салфетку. — А тогда, с Ильвой… Прошла целая неделя после того несчастья. Вечером Даниель молился, я была рядом… и он рассказал, что Ильва забеременела. Ему ведь было всего шесть лет, он ничего не понимал.

Флора взглянула на брата. Он поправил очки и теперь не сводил глаз с матери. Невозможно было понять, о чем он думает.

— Пойдешь со мной в полицию, расскажешь правду, — сказала ему Флора, целясь ему в грудь.

— Какой смысл? — спросила мать. — Это был просто несчастный случай.

— Мы играли, — сказала Флора, не глядя на нее. — Но это не был несчастный случай…

— Он был просто ребенок! — закричал отец.

— Да, но сейчас он убил снова! Убил двух человек в Бригиттагордене. Девочку, которой было всего четырнадцать. Когда ее нашли, она как будто закрывала лицо руками…

— Врешь! — завопил отец и стукнул кулаком по столу.

— Это вы врете, — прошептала Флора.

Даниель поднялся. На его лице появилось странное выражение. Может быть, это была жестокость, но выглядела она как смесь отвращения и страха. Чувства смешались. У ножа две стороны, но лезвие всего одно.

Мать, умоляя, попыталась удержать его, но он отвел ее руки и сказал что-то, чего Флора не расслышала.

Кажется, выругался.

— Пошли, — сказала ему Флора.

Отец с матерью не сводили с нее глаз. Говорить больше было не о чем. Флора вышла из столовой, ведя брата под прицелом.