— Может, все-таки передумаешь?

Вир, нахмурившись, наблюдала, как я влезаю в скафандр. Помедлив с ответом, я шлепнул по заднему округлому щитку шлема, откинутого назад на манер капюшона. Он упал, закрывая голову. Соединения шлема и нагрудника щелкнули, сливаясь в единое целое. Едва слышно зашипело — начался процесс герметизации.

Лицо Вир помутнело — перед глазами теперь оказалась бронепластовая внутренняя поверхность шлема, не слишком прозрачная без поддержки внутреннего экрана. Затем руки и ноги мне сдавило — шла проверка герметичности. На нижней части бронепластового щитка вспыхнуло и развернулось табло-полоска рабочих датчиков. Огоньки сплошь зеленые — все в норме, как и положено.

— Рабочий режим. — Негромко приказал я.

Бронепласт перед глазами тут же посветлел, став почти незаметным. Компьютер скафандра активизировал экран внутри шлема, прояснявший картинку внешнего мира. Даже лучший бронепласт на основе кристаллов, стоявший на переднем щитке шлема, все-таки оставался не слишком прозрачным. Единственное, что помогало совместить безопасность и возможность выглянуть наружу, находясь под защитой бронепласта — это подпорка в виде экрана. При нужде ещё и укрупняющая отдельные объекты…

— Внешняя связь. — Бросил я. И тут же, без паузы, добавил: — У нас был уговор, Вир. Помнишь? Я превращаю Муравьев в Козодоев, а ты позволяешь мне разок прогуляться в той долине. С моей стороны все сделано. Двести скафандров переоборудованы, с техниками я побеседовал. Теперь они знают, в какие именно места технической документации нужно заглядывать при разных неполадках. Что не так?

Слова мои должны были сейчас прозвучать в узком пространстве технического отсека перед челночным шлюзом. Донесенные до Вир внешней связью скафандра. Она в ответ посмотрела ничего не выражающим взглядом — чертова привычка особистов скрывать свои эмоции.

— Ты — вчерашний выпускник, только что из учебки. И пусть её у вас на Рунове называют академией, но суть та же — у тебя за плечами учебка, пусть даже четыхгодичная. И нет практического опыта.

— Его тут у всего человечества нет. — Резко сказал я. — Все неопытные, все в первый раз. И ты забываешь одно — я единственный на этом корабле, у кого есть опыт работы со скафандром типа Козодой. А посылать на чужую планету человека, не отходившего в данной модели хотя бы часов сто, запрещено…

Я вдруг споткнулся, вспомнив, что запрещают это наши уставы и положения. Кто этих квангусцев знает — может, у них подобное разрешено? Порядки, царившие на «Черне», на мой взгляд, были самыми раздолбайскими. Столовая открыта весь день, точных часов для кормления экипажа не установлено, техники, пока я им показывал, как работать с Козодоями, ухмылялись и переглядывались. Только что не зевали и не чесались. Короче, пиратская вольница, а не военный корабль. Я вздохнул, добавил размеренно:

— Я — лучший вариант для разведки. Потому и капитан вашей «Черны» не возражал против того, что я первым спущусь на Туранию. Так в чем дело, Вир?

Она мгновенье смотрела молча, потом буркнула:

— Тебе, младлей, положено защищать границы Руновы, а не Квангуса. И то, что творится сейчас на Турании, не твое дело. Это не твоя земля…

Я вскинул руки вверх-вниз, проверяя работу сервомоторов. Присел. Потом ответил:

— Есть только один момент, госпожа капитан, который все меняет. Границы Руновы проходят там, где стою я. И если я здесь, значит, вместе со мной тут граница Руновы. Вот и все. Я готов. Ключ на старт?

Это была древняя фраза, появившаяся с неизвестно каких времен — но прижившаяся у нас в Космофлоте.

— На старт, младлей. — Вир все-таки выдавила на лицо улыбку. — Кажется, так у вас отвечают? Удачи.

И вышла из шлюза.

В чреве десантного челнока двумя рядами меня дожидались роботы — старенькие М-218 вогеймской сборки. Годы службы на Броунинге не прошли для них даром. На двух корпусах сияли заплаты, у четырех я после проверки поменял начинку компов. И на всякий случай загрузил в их память руновский язык — для простоты общения.

Люк сомкнулся, я улегся в пилотский ложемент. Пальцем в перчатке осторожно коснулся кнопки пуска. В наушниках свистнуло — комп челнока устанавливал контакт с компьютером моего скафандра.

— Борт 6–4, приписка «Черна», запрашивает вход-контакт. — С томной хрипотцой сообщил мне скафандр.

Звуковую матрицу для него подбирал я сам. И выбрал ту, что напомнила голос моего старого комма. Ностальгия, однако…

— Вход-контакт позволить.

К табло-полоске датчиков скафандра прибавилась ещё одна — с датчиками челнока. Огоньки на ней сияли уже желтым. На квангуских кораблях был принят другой цветовой код.

— Запросить разрешение на вылет. — Скомандовал я уже на общегалактическом.

Пауза. Очевидно, комп челнока переводил мой общегалактический на квангуский. Наконец голос в наушниках томно отозвался:

— Разрешение получено. Капитан Шодай желает вам удачи.

— Уходим. — Коротко сказал я, не размениваясь на ответные благодарности. — Точка приземления — Турания, сектор двадцать шесть дробь сорок один, условное северное полушарие. Траектория снижения должна пролегать в стороне от сектора приземления. Выполнять.

Рывком распахнулись створки выходного люка. Стартовая катапульта вышвырнула челнок из шлюза — и он медленно выплыл в черноту космоса. Под звездную пыль. Потом сработали двигатели самого челнока. Ложемент мягко покачнулся, компенсируя нагрузку.

Неяркий, кирпично-песочный диск Турании в обзорном экране начал расти. Потом бок планеты, расписанный кругами ураганов, скользнул под дно челнока. Снова вынырнул на экран — громадной дугой, подсвеченной багровым светом.

— Картинку на экран челнока. — Скомандовал я. — Хочу видеть в максимальном укрупнении сектора, над которыми движется челнок. Выведи изображение в нижний левый сектор.

В нижней четверти экрана тут же высветился квадрат. В промежутках меж облаками и пыльно-желтыми завитками ураганов сверху вниз неслась лента равнины. Потом замелькали смутные черточки — отдельные стоящие пики. На остальной части экрана тем временем мелькнули и исчезли облака. Челнок зашел в атмосферу. Горы подросли, стали объемнее, пошли чаще.

Начиналась гряда, посередине которой пряталась долина с цилиндром. Теперь изображение в нижнем квадрате и на остальной части экрана практически совпадало.

— Убрать картинку. — Поспешно сказал я. Добавил, припомнив размеры секторов на Турании. — Место для посадки выберу сам. Карту.

Блеснул луч от визора, закрепленного на потолке — блеснул и развернулся в объемную карту сектора. Я нашел небольшой пятачок, свободный от скал. В четверти километра от долины с цилиндром.

Челнок, сотрясшись всем корпусом от торможения, по крутой траектории скользнул к выбранному месту.

— Активировать роботов. — Распорядился я. — Двоих — наружу, на предварительную разведку. Номер один и номер два.

И глянул на импульсник, укрепленный на правой руке чуть ниже локтя — без всякой нужды глянул, поскольку огонек от датчика импульсника горел внутри шлема бестрепетной зеленой точкой. Нервничаю…

В наушниках зашуршало, потом томный голос объявил:

— Робот один докладывает — левые сектора вокруг челнока свободны от живых и искусственных объектов. Робот два докладывает — правые сектора свободны…

— Выводи остальных роботов. — Я встал с ложемента. — Двигаться за мной строем по двое, в шахматку. Вперед не забегать. Прожектора не включать, избегать вспышек света. И дай в шлеме отдельной картинкой ультразвуковое сканирование местности.

В правом углу поля зрения появился квадрат, в котором мерцали черные очертания близлежащих скал на фоне белесого марева. Предосторожность на всякий случай…

Роботы — обтекаемо-округлые платформы на круговых манипуляторах — спустились по аппарели, переваливаясь с боку на бок. Я прошелся вдоль строя, поглядывая на сигнальные панели под турелями импульсников. Везде горят оранжевые огоньки, что по вогеймским стандартам означает стопроцентную зарядку накопителей.

Вот только поможет ли эта зарядка против врага, распыляющего на молекулы целые корабли?

Я двинулся к расщелине меж двумя скалами, поглядывая по сторонам. Томный голос в наушниках пропел:

— Установлено соединение с «Черной». Задержка связи сорок шесть минут, проводится постоянная передача всех данных на корабль прибытия.

— Передай наверх — мне одна идея в голову пришла. — Пробормотал я, замедляя шаг.

Под ногу попался валун, утонувший в мелком, похожем на пыль песке. Подошва соскользнула — но тут же сработал антиграв, и я на мгновенье всплыл над грунтом.

— Пусть сопоставят данные по скачкам напряженности подпространств и время гибели кораблей и спутников. Как они соотносятся между собой…

Дальше я шагал молча, крутя головой и рассматривая нависающие над головой склоны. Горы, остатки древнего плато, разъеденного эрозией, здесь поднимались вверх почти отвесно. До долины с цилиндром я добрался без проблем. Лишь один раз пришлось задействовать антиграв, чтобы перебраться через узкое ущелье. Десантные роботы, выстроившись в линию, перелетели над расщелиной вслед за мной.

Перед тем, как войти в ту самую долину, я задержался. Обвел все внимательным взглядом. Три горных склона по краям — точнее, не склоны, а отвесные скалы. Распадок между ними усыпан камнями и заполнен песком с пылью. Посередине отвесно стоит цилиндр…

— Телеметрию искусственного объекта прямо по курсу. — Распорядился я.

Женский голос запел в наушнике:

— Форма — цилиндр, высота два и шестьдесят восемь сотых метра, диаметр ноль целых семьдесят девять сотых метра. Основание погружено в местные осадочные породы. Анализ отражающих характеристик покрытия показывает наличие кобольда вольфрама.

Я нахмурился, и ещё раз оглядел небольшую долину. Задержал взгляд на пиках трех гор, тонущих в мутном коричневатом небе. На этой стороне Турании рассвело уже три часа назад, но день был темноват.

Что-то мне не нравилось в этих горах — вот только что?

Они экранируют сигнал, вдруг понял я. У меня этих проблем нет, «Черна», куда комп с моего скафандра непрерывно отсылает данные — записи с камер и микрофона, показания датчиков и прочего — висит сейчас где-то за пиками. На пяти часах с минутами, если наложить на небо циферблат. И если я правильно помню угол вхождения в здешнюю атмосферу. Мой сигнал идет сейчас на «Черну» без помех.

Нечто, вызвавшее гибель кораблей Квангуса, находится или за пределами этой звездной системы — или прямо тут, в этой долине. Конечно, хозяева цилиндра могут иметь средства связи, недоступные моему воображению.

Но вон та тень, на горном пике справа, смотрит прямо на цилиндр. Очертания у неё неровные, а расположение слишком уж идеально… для чего?

Для смотрового пункта, ответил я себе. Выдохнул, не сводя глаз с тени:

— Запись. Собираюсь обследовать горный склон справа от места моего вхождения в долину. Интересующая меня точка располагается на склоне в тридцати трех метрах от поверхности. Смотрит прямо на цилиндр. Замаскирована тенью неправильных очертаний. Вначале задействую робота. На этом запись окончена. Теперь приказываю …

Я вдруг споткнулся, подумав, что нужно бы дать компьютеру скафандра имя. Чтобы не говорить вот это «приказываю». Представляю, как могут потешаться в рубке «Черны», слушая, как я общаюсь с компом…

— Распоряжение для компьютера скафандра по форме обращения. — Негромко сказал я. — Отныне, отдавая приказания, я буду называть тебя Дуся.

— Принято. — Томно ответила Дуся.

В другое время я бы фыркнул, но сейчас мое внимание было приковано к тени на склоне.

— Дуся, подсоедини к моей правой рукавице управление роботом номер один. Картинку с его камеры мне в шлем. Выведи на меня прямое голосовое управление номером один. Форма обращения к нему — Первый. Вместо ультразвукового сканирования с моего скафандра дай картинку сканирование с платформы Первого.

— Сделано. — С хрипотцой выдохнул голос компьютера.

Черные силуэты гор на картинке со сканера в правом углу качнулись. Сменились на другие. В левом углу возникла картинка обычная — с видеокамеры.

— Первый, вперед. — Я посторонился, пропуская двинувшегося вперед робота.

И едва тот миновал коротенькую расщелину, которую я выбрал себе для укрытия, вскинул перед собой правую руку. Растопырил пальцы, расставив по невидимому кругу. Немного провернул кисть. Датчики давления, вмонтированные в рукавицу, передали мое движение Первому. Робот свернул градусов на тридцать, бодро покатил к скале.

— Первый, стоять. — Негромко сказал я.

Он замер за два метра до каменной стенки.

— Первый, вверх.

Четырехугольная платформа с четырьмя круговыми манипуляторами, при передвижении работавших как колеса, поплыла вверх. Я выпрямил пальцы, выведя их из рабочего положения, снова согнул и ещё немного довернул, нацеливая Первого в нужную сторону.

— Стоп.

Теперь робот висел прямо напротив загадочной тени. Я скосил глаза на картинку со сканера. Вроде бы чернота на месте тени не такая плотная? А проверим-ка…

— Первый, подсвети.

Узкий луч света ударил в горный склон. На картинке слева нарисовался неровный, ломанный абрис широкой ниши. Впереди торчал какой-то валун — надломанным, острым зубом. За ним, на некотором отдалении, выступы ещё одной скалы. Я прищурился, вглядываясь в картинку на шлеме.

Камни в глубине вдруг плеснули неярким светом, потекли, распухая темными облаками…

Но рассмотреть до конца я не успел. Полыхнула ослепительная вспышка — экран внутри шлема моментально потемнел, защищая от сияния. Каменистый грунт под ногами тряхнуло. Я отпрыгнул под защиту выступа по правую руку. Развернулся, вжался спиной в отвесную скалу. Замер, ожидая града каменных обломков.

Но его почему-то не было. В наушниках взорвался голос Дуси:

— Взрыв неизвестного происхождения! Точка взрыва совпадает с последним местоположением Первого! Данные с Первого не поступают. Вокруг места взрыва наблюдается странная облачность, регистрируется небольшая магнитная аномалия. Центр аномалии расположен в тридцати трех и сорока восьми сотых метров над поверхностью.

— Доклад по роботам! — Бросил я.

И выглянул из-за выступа. В распадке висел туман. Край его понемногу наползал на небольшое ущелье, где спрятался я со своими роботами. По серо-коричневой облачной пелене плыли мелкие волны.

Опомнившаяся после взрыва Дуся снова выдохнула в наушники:

— Кроме Первого, все остальные роботы целы. Серьезных повреждений нет. У робота номер четыре не сработал вовремя фильтр на камере. Теперь он работает на ультразвуковом сканере вместо видеонаблюдения. Дальнейшее использование четвертого номера функционально ограниченно. Какие будут приказы?

— Выведи мне последний кадр, переданный Первым. — Приказал я. — Крупной картинкой.

В левой половине шлема зажегся квадрат. Я снова увидел то, что врезалось в память — камни, на мгновение превратившиеся в темные облака.

— Вот так так… — Пробормотал я. — И что же такое прячется в этой горе?

— Послать второго робота? — Немедленно отозвалась Дуся.

— А давай. — Согласился я. — Пусть пройдется по следам Первого. Без подсветки, как и тот. Потом поднимется в точку, где Первого взорвали, и повисит там. Ультразвуковое сканирование не включать. Посмотрим, тронут ли его. Пусть также возьмет пробы воздуха из эпицентра взрыва. И отправь ещё одного, чтобы взять пробы воздуха внизу, под эпицентром. После забора проб этот робот должен немедленно вернуться сюда, в укрытие.

— Выполнено.

Туман потихоньку залился в расщелину, где стоял я. Два робота уползли в облачную стену. Потом один вернулся — я его не увидел, потому что туман уже залился в расщелину, заполнив её мутным коричневатым полумраком. Однако Дуся доложила о возвращении робота. И о том, что другой уже на месте.

Картинка с робота, поднявшегося к эпицентру взрыва, ничем не отличалась от той, что была вокруг меня. Непонятный серо-коричневый туман. Я прождал минут десять. Ничего не менялось. Разве что туман вокруг начал немного рассеиваться. Я уже мог разглядеть небольшой валун у подножия скалы, за которой прятался.

Может, попробуем усугубить ситуацию? Конечно, жаль терять роботов, но дело важнее.

— Дуся, пошли робота вперед. В пещеру, напротив которой он висит. Со скоростью не больше двух сантиметров в секунду. Пусть включит ультразвуковое сканирование. При малейших изменениях в ультразвуковом эхе со стороны пещеры пусть уходит вверх. И летит в сторону челнока — у него на борту пробы из эпицентра.

За которые Вир мне голову снимет, если робот все-таки погибнет…

— Сделано. — Отозвалась Дуся. Добавила через полминуты: — Робот коснулся скальной породы напротив эпицентра взрыва. Выдвигается внутрь на манипуляторах. Исследует нишу. Её высота — две целых девять десятых метра, ширина — три восемьдесят шесть, глубина — два четырнадцать. Дальнейшие приказы?

— Пусть ждет.

Я ненадолго задумался. Рискнуть — и подняться самому к нише в горе? Могу и не вернуться. А с другой стороны, нужно узнать, с кем мы имеем дело. И чем скорее, тем лучше, потому что следующим погибшим кораблем может оказаться «Черна».

От «Черны» мысли почему-то скользнули к Вир. Почему квангусцы позволяют женщинам участвовать в таких заварушках? В нашей Плабе, насколько я знал, женщин задействовали только на кабинетных работах — архивы, преподавание, лаборатории.

Потом в голову вдруг пришла одна идея. Наглая, но…

— Дуся, прикажи роботу с пробами из эпицентра лететь к челноку. Остальных тоже отправляй туда — оставь только номер четыре и ещё одного робота. Пусть номер четвертый выдвинется в точку эпицентра и ждет там приказаний. Другого робота оставь здесь, за скалой. Если со мной что-то случится, он должен меня найти — или то, что от меня останется — и доставить на челнок. В этом случае командование переходит к компьютеру челнока. Его задача доставить уцелевших роботов на «Черну». Всех уцелевших, по возможности. Теперь для записи — я собираюсь произвести разведку в скальной нише напротив эпицентра. Остальное станет ясно по ходу действия. Конец записи. Дуся, как там четвертый?

— На месте.

— Вот и славно. Поехали, как говорили в древности. Да, и картинку с ультразвука мне в шлем.

Подключив антигравы, я взлетел над расщелиной. Чтобы подправить курс, двинул левой рукой в перчатке — именно сюда выводилось управление двигателями скафандра. Туман все ещё висел в воздухе, идти приходилось, сверяясь со сканером. Черный контур склона горы в картинке медленно менял очертания, пока я плыл по воздуху, приближаясь к нише.

Та наконец высветилась на сканере неровным серым пятном. Я спланировал к её верхнему краю, вытянул руку, коснувшись камня. Активизировал гравитационные присоски на рукавицах, оставил включенным антиграв — и растянулся всем телом вдоль верхней кромки. Замер, прижавшись к неровному камню.

— Дуся, пусть четвертый включит подсветку на полную мощность. Как только скажу «раз!» — отключай антиграв. Когда крикну «два!» — присоски.

У меня под животом мелькнул размытый луч света. Едва заметный в серо-коричневом тумане. Ответа долго ждать не пришлось.

Вспышка, дрожь скалы под рукавицами скафандра — и совсем уж темное облако, расползающееся на месте гибели робота под номером четыре. Я гаркнул:

— Раз!

Антиграв отключился мгновенно. Вернувшаяся тяжесть рванула меня вниз. Я крутнулся, пока присоски удерживали рукавицы на краю скальной кромки, забросил тело внутрь ниши. Ещё в начале движения бросил:

— Два!

И полетел ногами вперед. Картинка с ультразвукового сканера взорвалась серо-белыми вспышками. На остальной части экрана тоже творилось что-то непонятное — словно в глубине ниши серо-коричневый туман становился чисто коричневым и сиял искрами…